Регионов, он связывает два центра (два активных Больших Региона) Северной Евразии -- «ЗАПАД» и «СИБИРЬ», -- и формирует целостность России.

Сказанное позволяет, на наш взгляд, сделать вывод, что сложно дифференцированное и неоднородное пространство России не может адекватно управляться из единого Центра. Прочность нашей государственно-территориальной конструкции может обеспечиваться лишь взаимным притяжением двух полюсов -- условно «западного» и условно «восточного», каждый из которых призван консолидировать вокруг себя значительные геополитические массивы. России, пережившей в 90-ые гг. односторонний крен в сторону Запада, для достижения геополитического и геоэкономического баланса необходимо осуществить своеобразный «поворот к Востоку», оперевшись на «азиатское крыло»двухглавого орла.

С нашей точки зрения, крайне важно зафиксировать эту двуполярность в административно-территориальной структуре Российской Федерации, придав одному из основных городов Сибири официальный (или полуофициальный) статус второй столицы России. Другим решением могло бы стать создание такого центра притяжения, к которому одинаково тяготели бы как Москва, так и Сибирь. Таким центром могла бы стать столица ЕврАзЭС, территориально разместить которую имеет смысл в треугольнике: Астана -- Екатеринбург -- Красноярск.

Существуют и сугубо политические основания для выделения второй столицы России. С развалом Советского Союза западная часть евразийского пространства была разделена, и Москва потеряла часть своего естественного «ободка» (Rimland), став скорее столицей «транзитного образования» СНГ, нежели нынешней России-РФ. Это, а также проблематичность интеграции России в структуры расширяющегося Евросоюза заметно снизили геополитическую роль Москвы (тем более, с учетом наличия конкурирующего центра -- более подготовленного к участию в ориентированных на Европу проектах Санкт-Петербурга). Парадокс ситуации состоит в том, что европейская часть страны обескровлена в социально-экономическом смысле, а значительная часть обеспечивающих экономический суверенитет России ресурсов находится сегодня в азиатской ее части, которая никак не представлена политически, и эксплуатируется московской метрополией в качестве сырьевой периферии. При этом сама московская метрополия, представленная конгломератом олигархических и квазиолигархических структур, в рамках существующей модели сырьевой экономики, просто не способна удержать и интегрировать азиатскую часть России.

Административная реформа, инициированная президентом РФ В.Путиным, усиливает властную вертикаль, но никак не решает указанную проблему дисбаланса между европейской и азиатской частями североевразийского пространства, оставаясь в рамках «европоценристской модели» (подтверждением чему является продолжающееся муссирование идеи о переводе части управленческих функций во вторую «европейскую столицу» -- Санкт-Петербург).

Тем более не способствует подобный «москвоцентричный» подход поэтапной реинтеграции постсоветского пространства, значительная часть которого (и прежде всего Центральная Азия и Казахстан) по объективным геополитическим и геоэкономическим показателям все же больше связана с азиатской частью России, нежели с европейской «квази-Московией». В силу этого, вопрос о приобретении политической (и на основе этого -- геополитической субъектности) восточной частью Хартленда стоит сегодня особенно актуально. Прямой политической проекцией этого вопроса является проблема создания «двухголовой федерации» (вместо современной «лоскутной») и выделения второй (восточной) столицы России. Ибо указанная проблема не может быть решена по «казахстанской модели» -- простым переносом столицы в наиболее проблемную часть страны, -- при этом неизбежно «оголяется» другой геополитический полюс.

Возникает вопрос о критериях выбора сибирской столицы. В целом, она должна соответствовать следующим требованиям:

- реинтеграция Дальнего Востока в общее политическое и экономическое пространство России;

- дополнение интеграции «по параллелям» «интеграцией по меридианам», что особенно важно для выживания и развития северных территорий;

- выделение мощного регионального Центра с политическими и экономическими ресурсами, достаточными для превращения его в полноценного лидера реинтеграционного процесса в восточной части Северной Евразии.

Очевидно, что в этой не могут выступить Владивосток или Хабаровск, которым целесообразнее отвести роль «ворот» в АТЭС и реинтегратров дальневосточного сегмента североевразийского пространства.

Видимо, не вполне подходит для этой роли и традиционный претендент на статус политической столицы Сибири Новосибирск, у которого не достает экономической мощи и нет достаточно прочных связей с Дальним Востоком. В то же время, выступая в качестве политического лидера уникального «западно-сибирского конгломерата», в который также входят Томск («Сибирские Афины», обладающие мощным научным и культурным потенциалом), Кемерово (столица одного из наиболее динамичных индустриальных регионов России) и Барнаул (возглавляемый которым Алтайский край заслужил репутацию «сибирской житницы»), последний мог бы стать связующим мостом с Казахстаном, Киргизией и другими странами Центральной Азии -- с одной стороны, и с Омском,

Екатеринбургом -- с другой, что позволило бы ему в перспективе превратиться в столицу нового геополитического образования, призванного прийти на смену нынешнему аморфному СНГ.

Наиболее же подходящим претендентом на роль азиатской столицы нам представляется Краснодар, располагающий мощным экономическим потенциалом, способный к консолидации вокруг себя территорий как «по параллелям», так и «по меридианам», и главное -- способный замкнуть стратегически важную для укрепления единства азиатской части Хартленда ось Екатеринбург -- Омск -- Иркутск -- Хабаровск -- Владивосток.

На наш взгляд, «сдвиг власти» на восток, в сторону второй, сибирской столицы России, способен вызвать целый ряд позитивных политических последствий, а именно:

- уменьшить бюрократическую централизацию и односторонний характер перераспределения ресурсов в пользу европейской и прежде всего московской «метрополии»;

- инициировать процессы реинтеграции Сибири и Дальнего Востока в общероссийское политическое и экономическое пространство с уменьшением угрозы перехода этих территорий под контроль геополитических конкурентов;

- создать более широкие возможности для геополитического маневра России в системе отношений между основными мировыми «центрами силы» -- США, Китаем (в связке со странами АТР) и Евросоюзом.

Естественно, все эти возможности могут быть реализованы лишь при условии, что политическое выделение второй столицы будет дополнено пересмотром нынешней самоедско-централизаторской экономической политики федеральных властей, возвратом к более естественной для Северной Евразии «дирижистской» модели управления экономикой, и главное -- новыми вариантами национальной идеи и геополитической стратегии, способными, объединить мечущиеся ныне народы вокруг двуединого государственного стержня и определить адекватное и достойное место России в обновляющемся мире. Лим А.

Размещено на Allbest.ru