Размещено на http://allbest.ru

Криворожский экономический институт КНЭУ

УДК 911.3:32

Географическое разделение труда или глобальное перераспределение природных ресурсов?

Сонько С.П.

кандидат географических наук, доцент

Постановка проблемы. Пытаясь сдвинуть самую могучую глыбу в теоретическом фундаменте экономической географии автору менее всего хочется выглядеть «мальчиком для бития», который посягнул на методологический фундамент, заложенный в остов экономической географии еще Н.Н.Баранским [2]. Проблема в такой постановке возникла не случайно, а стала логическим продолжением авторских наработок относительно разработки новой парадигмы общественной географии [20].

Главными направлениями исследований, призванных обеспечить теоретическую основу новой пространственно-экологической парадигмы, стали: изучение необходимости и возможности устойчивого развития, исследование главных трендов процесса ноосферогенеза, разработка ноосферных критериев типологии стран мира, современная модификация теории центральных мест В. Кристаллера. Скорее всего, сегодня существует потребность по-новому (в русле адаптивной а не антропоцентристской парадигмы) взглянуть на закономерности территориального разделения труда и убедиться в их справедливости в новых условиях глобализованного, экологически нестабильного мира.

Научная новизна. Постоянное заострение глобальной экологической проблемы принуждает многих ученых уже сегодня объяснять процессы современного «постиндустриального», «глобализованного», «информатизованного» мира как антропоцентрические по отношению к природе [7,9,15].

Существует также природоцентрический, или более известный как алармистский подход к осознанию взаимодействия природы и общества. Автор в своих исследованиях пытается разработать новый адаптивный подход по отношению к природе. При таком подходе классические, устоявшиеся (и вроде бы обветшалые) представления об экономическом районировании, энерго-производственных циклах, теории центральных мест [20,22] и, надеюсь, географическом разделении труда, начинают играть своими новыми гранями. Продолжая цикл статей, в которых дается новая интерпретация (согласно новой парадигмы, выдвинутой в [20]) классических категорий экономической географии, автор впервые рассматривает географическое разделение труда с позиций не только увеличения эффективности общественного производства, а, прежде всего, необходимости растущего потребления природных ресурсов, в частности благодаря их перераспределению в результате «географического разделения труда», что, собственно, и заостряет так называемую «глобальную экологическую проблему».

Связь с важными научными и практическими задачами. У географической науки, по крайней мере, у экономической географии, есть определенные преимущества по сравнению с другими, в частности в корректности постановки и последующего решения глобальной экологической проблемы. Именно на ней, исходя из ее предмета, смыкаются сложные, неподвластные любой структуризации отношения Природы-Населения-Хозяйства [23].

Именно эта проблема способна усилить мировоззренческий статус всей географии. Сегодня корректная постановка и реальные пути решения глобальной экологической проблемы - уникальный шанс для географии укрепить свои фундаментальные теоретико-методологичные позиции в системе наук. Кроме попытки решить эту сверхважную задачу, содержание, тематическая направленность и цель исследования, тесно связаны с «Повесткой Дня на ХХІ век» (Рио-де-Жанейро,1992), «Итоговой декларацией Всемирного форума в Йоханнесбурге»(в 2002 г.), с Законом Украины «Об Общегосударственной программе формирования национальной экологической сети Украины на 2000 - 2015 годы», в частности, Раздел ІІІ., пункт 11, в котором оговаривается проведение фундаментальных научных исследований. Следовательно, главное содержание авторских результатов направлено на усиление фундаментальных позиций географической науки, что собственно составляет главную задачу исследования. При этом самым вероятным полем решения этой задачи может быть исследование методологических аспектов корректной постановки и последующего решения глобальной экологической проблемы, что автор делает в течение длительного времени в ряде публикаций [18,19,20,21] и, в частности, пересмотр с новых методологических позиций категории географического разделения труда.

Яркая междисциплинарность экологической проблемы побуждала автора к анализу результатов исследований не только географов [1,14,23,25], но и природоведов [6,11], экологов [5,9,10,16], историков [13], философов [3,8,12,24]. Объективные тенденции развития природы и общества обусловливают пересмотр господствующей в настоящее время природопользовательской парадигмы со следующим переходом к парадигме адаптации и сотворчества [8,20]. Эти тенденции непременно должны иметь проявление в разработке современной модификации главных теоретических положений (а иногда и отдельных теорий) общественной географии [20]. Доказав в ранних публикациях бескомпромиссный антропоцентризм по отношению к природным системам, автор делает вывод, что именно антропоцентризм и составляет главную проблему не только географии, но и современного естествознания. Именно эта проблема обусловливает его современный глубокий методологический кризис. Именно антропоцентризм, который цветет буйным цветом на полях географии, экономики, даже экологии, побуждал к определению как нерешенной ранее части этой общей научной проблемы - разработку новой, современной интерпретации категории «географическое разделение труда».

Следовательно, методологическое и общетеоретическое значение авторских результатов заключается в продолжении разработки современных модификаций теории экономической (общественной) географии. Углубление в теоретическое содержание категории географического разделения труда с целью ее ревизии, а тем более опровержения, не составляет главную задачу автора. Эта категория является насколько очевидной, что не требует дополнительных доказательств или опровержений. Однако, знаковым является то, что «пик» ее теоретического обоснования приходится на начало второго производственно-технологического уклада (20-30 годы ХХ век), когда благодаря диверсификации производства и заострению борьбы за источники сырья начала складываться система межстрановых и межрегиональных экономических связей.

Но, стоит заметить, что как сама эта система, так и ее теоретическая основа базировались на природопользовательской парадигме, которая в современном экологически нестабильном мире требует коренного пересмотра. Более того, автор, базируясь на результатах предыдущих исследований [20,22] утверждает, что представление об экономической эффективности, повышенной благодаря географическому разделению труда является однобоким, антропоцентрическим и требует адаптации к современным тенденциям.

Определив в [20] ноосферную эффективность как такую, которая должна быть результатом стремления к сохранению свойств самовоспроизведения у природных экосистем, следует отметить, что в современных условиях географическое разделение труда должно обеспечивать не только экономическую, но и экологическую, эффективность. К этому выводу побуждают отдельные географические работы [17], направленные на исследование экологичности логистических систем. А, как известно, именно транспорт, как главное действующее лицо в логистике и обеспечивает географическое разделение труда.

Основываясь на авторской концепции пограничных конфликтов, детально изложенной в [21] современная глобализация как бы предусматривает деление стран мира по экологическим функциям. Предначертанность и обусловленность тенденций развития современной глобализации прослеживается в структуризации географического пространства, которое именно благодаря развитию географического разделения труда в течение ХХ века было окончательно перепланировано по функциям [19]. Вернее, сформировалась более глубокая и дифференцированная «экологическая» специализация отдельных стран и регионов мира. В основу выполнения таких функций была положена способность отдельных участков территории планеты продуцировать или природное вещество в виде биомассы (такие себе современные «банановые республики» Южной Америки и Африки), или минеральное сырье (Бразилия, Украина, Габон, Мавритания), или минеральное топливо (Индия, ЮАР, страны ОПЕК), или большое количество предметов потребления (Китай, Турция), или продукцию высокотехнологичных отраслей (новые индустриальные страны), или информацию, в смысле новых технологий, нового образа жизни, новой моды, нового дизайна авто или компьютера (высокоразвитые страны с «мировыми городами»).

Главным общепланетарным экологическим следствием такой «специализации» является механизм затратного природопользования, который сформировался именно благодаря географическому разделению труда. Еще одним следствием является «закрепление» антропоцентрического направления природопользования в традиционных типологиях стран мира, в которых отсутствует самый главный (ноосферный, согласно Н.В.Багрову [1]) критерий - глубина влияния отдельных стран (путем формирования определенных информационных потоков) на экосистемы других территорий.

Согласно эколого-пространственной парадигмы общественной географии, предложенной автором в [20], последующее развитие и углубление географического разделения труда, а тем более его эффективность, уже сегодня должны основываться на анализе межстрановых вещественно-энергетических потоков с позиций затратного природопользования. По расчетам Г.Н. Голубева [4], Нидерланды импортируют из тропиков корнеплоды для скота, а также еду и древесину. Фактически используемая заграничная территория в 5,5 раз превышает площадь Нидерландов. И даже если учесть голландскую территорию, используемую для производства экспортных товаров биологического происхождения, то и в этом случае оказывается, что эта страна использует за рубежом территорию, вдвое больше, чем ее собственная.

Исходя из принципов экосистемной динамики одним из экологических критериев, положенных в категорию географического разделения труда может быть количество импортированной с других территорий биомассы в виде как «живых» (с химически несвязанным углеродом), так и концентрированных, продуктов питания. С помощью специальных расчетов весовая масса биопродукции может быть переведена в углерод [6,9,10]. К этой сумме еще следует прибавить углеродные накопления «прежних биосфер» и тех, которые импортированы в развитые страны в виде минерального топлива. Если прибавить к рассчитанной сумме ту биопродукцию, которая производится и потребляется на собственной государственной территории, выйдет довольно большое число. Логично появляется вопрос, насколько оно большое? Для ответа на него необходим последующий поиск средних показателей обеспечения одной особи Homo Sapiens биомассой, а также землей, лесом, водой и другими компонентами географической оболочки. Другими же словами, показатели эталонного потребления биомассы одной особью Homo Sapiens должны быть приравнены к главным константам биосферы.

Таким образом, в качестве одного из главных критериев ноосферного развития, а, следовательно, и нового толкования географического разделения труда предлагается считать показатели абсолютного и относительного потребления биомассы в углеродном эквиваленте, рассчитанные как на одну особь Homo Sapiens, так и на общую площадь территории (территория своей страны плюс территория других стран, из которой поступает биомасса) и соотнесенные с соответствующими эталонными значениями[20]. Именно эти показатели, представленные в виде итоговых расходов (экологических взысканий) на ликвидацию последствий негативного влияния на природные экосистемы уже «третьих» стран должны быть отражены в известной формуле Н.Н.Баранского(1), которая будет характеризовать эффективность географического разделения труда и в модифицированном варианте выглядеть как (2).

(1)

(2)

де: Ср - цена продукции в месте реализации; Св - цена продукции в месте производства; Т - транспортные затраты; Е - стоимость «экологических» затрат на воссоздание природных экосистем как в своей, так и в третьих странах. При этом в формуле (2) Ср не обязательно должна быть большей. В некоторых случаях Ср может равняться сумме всех составляющих в правой части неравенства. Более того, в развитых странах, которые живут за счет «третьих» стран главный знак в этой формуле во многих случаях должен звучать как «меньше или равно». Такое его звучание отображает тот экологический долг, благодаря которому на сегодня достигнут «высокий уровень развития»[7] за счет общепринятого географического разделения труда. Другими словами, за достигнутый благодаря потере экологического ресурса «третьих стран» высокий уровень жизни в развитых странах им нужно платить.

Кроме экологического аспекта категории географического разделения труда не исследованным сегодня есть его традиционное проявление. Так, согласно современным мировым тенденциям информатизации производства, которая приводят к последующему «сжатию» географического пространства [20], векторы отдельных направлений межстранового обмена становятся короче. В частности, это связано с одной стороны с увеличением приобретения лицензий и патентов «новыми индустриальными» и прежними слаборазвитыми странами (Китай, Турция, Индия, и др.), с другой стороны с лавинообразным ростом контрабандного производства товаров массового потребления (в частности и в Украине) под маркой известных торговых брендов. С другой стороны информатизация современного производства и потребления, прежде всего благодаря развитию Интернет как бы «отрывает» географическое разделение труда от дневной поверхности планеты и переводит межстрановые обменные связи в «высокопроницаемое виртуальное космополитическое гиперпространство» (С.Рогачев). Тем самым происходит бесконечное удлинение лучей отдельных направлений межстранового географического разделения труда.

Такая «виртуализация» благодаря образованию «ловушек» для пространства времени и информации [20], еще больше побуждает к заострению глобальной экологической проблемы, через призму которой должны рассматриваться любые теоретические категории современной общественной географии. алармистский территориальный ноосферогенез

Следовательно, современное географическое разделение труда с экологической точки зрения являет собой глобальное перераспределение природных ресурсов с яркой общепланетарной тенденцией к уменьшению «экологического ресурса»[9].

При этом представление о перераспределении должно включать наличие какой-то пространственной константы или идеализации, то есть нахождение такого идеального состояния географического пространства, когда материально-вещественные компоненты географической оболочки, которые сегодня имеют вид «ресурсов» были в первобытном, неприкосновенном состоянии. Согласно авторской концепции такое состояние исторически отвечает неолиту [20,13].

Главные выводы и перспективы

Абсолютно все планетарные природные ресурсы начиная с неолита и поныне [13] включены человеком в межрегиональный обмен, который лучше всего обеспечивается географическим разделением труда. Понимание экономической эффективности, содержит представление о достижении какого-то ресурсорасходного результата в виде готовой продукции или услуг с минимальными расходами факторов производства. Зато понятие экологической эффективности содержит представление о позитивном воссоздании среды обитания любого вида в процессе его жизнедеятельности. Традиционное представление о географическом разделении труда, нацеленном на достижение экономической эффективности, предусматривает продолжение антропцентричного природопользования и способствует, таким образом, потере «экологического ресурса» (по К.Лосеву). Эффективность географического разделения труда должна отображать не только прямую экономическую выгоду в виде прибыли от обмена продукцией между территориями, но и включать вместе с транспортными расходы на воссоздание природных экосистем.

Введение эколого-пространственных критериев типологии стран мира, предусматривает введение на международном уровне экологических взысканий за отклонение от планетарных биосферных констант. Именно эти взыскания должны быть отражены в расчетах эффективности географического разделения труда. Результатом внедрения новых подходов к оценке географического разделения труда может стать временное понижение обычной экономической эффективности в развитых странах, которые уже длительное время повышают эффективность своих экономик за счет «экологического ресурса» других стран.

Литература

1. Багров В.П. Региональная геополитика устойчивого развития.- К.:Либідь,2002.- 254 с., 2. Баранский Н.Н. Методика преподавания экономической географии.М.:Учпедгиз, 1956.

3. Гиренок Ф.И. Экология, цивилизация, ноосфера./Отв.ред.ак. АНСССР Н.Н.Моисеев.-М.:Наука,1987.- 98 с.,

4. Голубев Г.Н. Геоэкология и глобальные изменения. //Вестник Моск.ун-та.Сер.5.География.№4.1988.

5. Голубець М.А. Екосистемологія.- Львів:Поллі,2000.- 256 с.,

6. Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни./Отв.ред.К.С.Лосев.-М.:ВИНИТИ,1995.-470 с.

7. Клюев Н.Н. Новое в географической глобалистике (по мотивам доклада Ю.Г. Липеца)./ Глобальные проблемы: географическая панорама 2002 г. Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». -- «Издательский Дом "НОВЫЙ ВЕК"». Институт микроэкономики, 2002. -- с.14-26.

8. Лесков Л.В. В поисках решателя проблем.//Геоинформатика,№2.-М.,2002.- С.33-38.,

9. Лосев К.С. Бюджет антропогенного углерода и роль екосистем в его эмиссии и стоке в глобальном и континентальном масштабах. // Страны и регионы на пути к сбалансированному развитию.- Киев-Капитановка, июнь,2003.-с.36-41.

10. Лосев К.С. Экологические проблемы и перспективы устойчивого развития России ХХ1 в.-М.,2001.,

11. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез: цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ.// Вопросы философии.-- 1995.-- №1.-- С.3--30.//Официальный сайт института философии РАН.-http://www.philosophy.ru.//Antropology and Cultural Studies.htm.

12. Олейников Ю.В, Оносов А.А. Ноосферный проект социоприродной эволюции. .//Официальный сайт института философии РАН.-http://www.philosophy.ru.//Antropology and Cultural Studies.htm.

13. Павленко Ю. Історія світової цивілізації. Соціокультурний розвиток людства. К.:Либідь,1996.-358 с.

14. Пащенко В.М. Методологічні, теоретичні й метатеоретичні новації в природничо-географічних науках. // Укр. геогр. журн. - 2001, № З, с.39.

15. Пределы роста: Доклад по проекту Римского клуба «Сложное положение человечества»: Пер.с англ.// Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рандерс Й., Беренс В.В.- М.: Изд-во Моск. ун-та,1991.-321 с.

16. Сельськохозяйственные экосистемы. /Под ред. Ю.Одума.-М.:Агропромиздат,1987.- 223 с.

17. Смирнов І.Г. Зелена логістика: еколого-географічний вимір. //Укр.геогр.журн. - 2002, № 2.-с.50-55.

18. Сонько С.П. Географічні знання в економічному вузі.// Український географічний журнал. №3, 1996.- С.23-29.

19. Сонько С.П. Географічна інтерпретація доповідей Римському клубу.// Український географічний журнал. №1, 2003.- с.55-62.

20. Сонько С.П. Просторовий розвиток соціо-природних систем: шлях до нової парадигми. К.:Ніка Центр.- 287 с.

21. Сонько С.П. Регіоналізація, прикордонні конфлікти та майбутні шляхи розвитку природи і суспільства // Страны и регионы на пути к сбалансированному развитию.- Киев-Капитановка, июнь,2003.-С.179-182.

22. Сонько С.П. Смена концепции размещения производительных сил или критический взгляд на теорию экономического районирования.//Труды кафедры размещения производительных сил и технологий производства. Экология.Экономика.Технология. Кривой Рог, КЭИ КНЭУ,1997.- С.10-29.

23. Топчиев А.Г. Геоэкология: Географические основы природопользования.- Одеса: Аstrорrіnt, 1996.- 392 с.

24. Хруцкий К.С. Введение в космическую (универсальную) антропологию. Официальный сайт института философии РАН.-http://www.philosophy.ru.//Antropology and Cultural Studies.htm.

25. Швебс Г.И. Введение в эниогеографию. Книга 2.Эниоземлеведение.- Одесса: Изд-во Одесского ун-та,2000.- 229 с.

Размещено на Allbest.ru