Рождаемость среди мусульман в современном мире: тенденции и ключевые факторы (обзор исследований и case study)

Отрицательное влияние городского проживания на рождаемость первых и вторых детей отражает стандартную тенденцию к более высокой рождаемости на селе, наблюдаемую в большинстве стран мира. Положительное влияние личной религиозности женщины на рождаемость первых и вторых детей подтверждается для двух параметров: самооценки женщины в качестве верующей и ее отношения к абортам как недопустимым ни при каких условиях (выше отмечено, что такое отношение к абортам может быть использовано для косвенной оценки религиозности). Кроме того, среди женщин, считающих важным религиозное воспитание, при прочих равных выше рождаемость вторых детей.

Что касается параметров, характеризующих уклад семьи, то их роль для рождаемости оказалась более противоречивой. Знакомство родителей женщины и родителей ее супруга до заключения брака, один из вероятных признаков участия старших родственников в создании семьи, обнаружило статистически значимое позитивное влияние на рождаемость первых детей и негативное -- на рождаемость вторых детей. У женщин, которые заявили, что им требуется одобрение старших родственников при принятии решения о переезде в другой населенный пункт или регион, значимо ниже оказалась рождаемость первых детей, а по рождаемости вторых детей отличия от женщин, которым не требуется такого одобрения, было незначимым. Наконец, у женщин, считающих важным воспитание детей в традициях своего народа, значимо выше была рождаемость вторых, но не первых детей.

Далее, статистический анализ обнаружил отсутствие корреляции между двумя этими группами параметров: личная религиозность женщины оказалась не связанной с действием гендерных и поколенческих иерархий в ее семье. То есть подтверждаются результаты ряда исследований, рассмотренных в первом разделе, согласно которым религиозность женщины и ее положение в семье -- это два независимых фактора, потенциально значимых для рождаемости. Однако только для первого фактора гипотеза о положительном влиянии на рождаемость нашла регулярное подтверждение при анализе результатов опроса.

Вопрос о том, почему для параметров «традиционности» семейного уклада не выявлено регулярной значимой связи с более высокой рождаемостью, требует отдельного исследования. Отметим, что, как показано в другой нашей публикации, для вступления в первый брак в Карачаево-Черкесии гипотеза о более ранней брачности женщин из более «традиционных» семей также не подтвердилась, причем этот результат отчасти объясним межэтническими различиями: у одного из коренных народов региона, карачаевцев, обнаруживается и более выраженное действие поколенческих иерархий в семье, и наблюдаемый во многих поколениях более поздний возраст вступления женщины в первый брак Казенин К. И. Традиционализм семейного уклада и возрастные характеристики брачности: о чем говорит пример Карачаево-Черкесии?; Казенин К.И., Сороко Е. Л. Демографическая модернизация и возраст вступления в первый брак у народов Северного Кавказа // Демографическое обозрение. 2021. № 8(2). C. 95-127.. Возможно, для данного народа такой достаточно неожиданный набор тенденций наблюдается и в случае рождения первых и вторых детей.

С учетом общих тенденций рождаемости среди мусульман мира и исследований этих тенденций, представленных в первом разделе, пример Карачаево-Черкесии представляет интерес в следующих аспектах.

Во-первых, на примере данного региона видно, что личная религиозность женщины может быть значимой для рождаемости даже в таком социуме с преобладанием мусульманского населения, где рождаемость находится на достаточно низком уровне (ниже двух детей на одну женщину). Это значит, что, если тенденции к снижению рождаемости, наблюдаемые, как мы видели, в разных частях мусульманского мира, получат развитие и рождаемость приблизится к «европейским» уровням, факторы личной религиозности могут, тем не менее, сохранить свое значение для репродуктивного поведения населения. Следует, впрочем, оговорить, что «измерение» религиозности респондента в количественном опросе всегда достаточно условно, что вполне относится и к нашему исследованию.

Во-вторых, подтвердилось, что личная религиозность может влиять на рождаемость самостоятельно, а не через элементы семейного уклада. Этот вывод позволяет допустить, что возможные дальнейшие изменения семейного уклада не аннулируют обнаруженную связь между личной религиозностью женщин и рождаемостью.

Наконец, более «технический», но интересный для методологии результат состоит в том, что факторы личной религиозности могут иметь разное влияние на рождаемость детей разных порядков (ср. значимость отношения женщины к религиозному воспитанию для рождаемости вторых, но не первых детей). Это указывает на важность отдельного исследования рождений разных порядков при изучении влияния религии на рождаемость, в том числе среди мусульман.

Анализ данных опроса, проведенного в российском регионе, еще раз подтверждает, что изменения фокуса внимания исследований влияния религии на рождаемость в последние десятилетия (см. статью К. Казенина и М. Муракаева в настоящей подборке) не были случайными: без учета параметров личной религиозности изучение этого влияния будет заведомо неполным. При этом очевидно, что перспектива более глубоких исследований в этом направлении во многом зависит от развития системы параметров, которые служили бы индикаторами религиозности индивида.

Библиография / References

Белозеров С.В. Этническая карта Северного Кавказа. М.: О. Г.И., 2005.

Бурдяк А. Я. Применение метода «анализа наступления события» (event history analysis) с помощью пакета SPSS // Spero. 2007. № 6. C. 189-202.

Казенин К. И. Рождаемость в семьях мигрантов: данные, гипотезы, модели (обзор зарубежных исследований) // Демографическое обозрение. 2017. № 4(4). С. 6-79.

Казенин К. И. Традиционализм семейного уклада и возрастные характеристики брачности: о чем говорит пример Карачаево-Черкесии? // Демографическое обозрение. 2019. № 6(3). С. 98-127.

Казенин К. И., Козлов В. А. (2017) Особенности брачно-репродуктивного поведения населения в Республике Дагестан: их причины и социально-экономические последствия // Вестник Института экономики РАН. 2017. №2. C. 65-81.

Казенин К. И., Сороко Е. Л. Демографическая модернизация и возраст вступления в первый брак у народов Северного Кавказа // Демографическое обозрение. 2021. № 8(2). C. 95-127.

Казенин К. И., Козлов В. А., Митрофанова Е. С. Как изменения гендерных и межпоколенческих отношений влияют на демографическое поведение? Случай Ингушетии // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 4. C. 342-365.

Кратов Е., Кратова Н. Ислам в Карачаево-Черкесской Республике // Россия и мусульманский мир. 2009. № 10. C. 39-46.

Лункин Р. Н., Филатов С. Б. Ислам в Карачаево-Черкесии: традиции и межнациональный диалог // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2018. № 1. С. 261-267.

Стародубровская И. В. Кризис традиционной северокавказской семьи в постсоветский период и его социальные последствия // Журнал исследований социальной политики. 2019. № 17(1). C. 37-54.

Al Zalak, Z., Goujon, A. (2017) “Exploring the Fertility Trend in Egypt”, Demographic Research 37: 995-1030.

Belozerov, S. V. (2005) Etnicheskaia karta Severnogo Kavkaza [Ethnic map of the North Caucasus]. M.: O. G.I.

Burdyak, S. V. (2007) “Primenenie metoda “analiza nastupleniia sobytiia” s pomoshch'iu paketa SPSS” [Using the method of event history analysis with the SPSS package], SPERO 6: 189-202.

Cain, M., Khanam, S. R., Nahar, Sh. (1979) “Class, Patriarchy, and Women's Work in Bangladesh”, Population and Development Review 5: 405-438.

Capelli, I. (2019) “Non-Marital Pregnancies and Unmarried Women's Search for Illegal Abortion in Morocco”, Health and Human Rights 21(2): 33-46.

Casterline, J. B., Sathar, Z. A., ul Haque, M. (2001) “Obstacles to Contraceptive Use in Pakistan: A Study in Punjab”, Studies in Family Planning 32(2): 95-110.

Cetorelli, V., Leone, T. (2012) “Is Fertility Stalling in Jordan?”, Demographic Research 26: 293-318.

Chamie, J. (1986) “Polygyny among Arabs”, Population Studies 40(1): 55-66.

Courbage, Y. (2015) “The Political Dimensions of Fertility Decrease and Family Transformation in the Arab Context”, DIFI Family Research and Proceedings 3.

Dharmalingam, A., Morgan, P. S. (2004) “Pervasive Muslim-Hindu Fertility Differences in India”, Demography 41(3): 529-545.

Dyson, T., Moore, M. (1983) “On Kinship Structure, Female Autonomy, and Demographic Behavior in India”, Population and Development Review 9(1): 35-60.

Eltigani, E. E. (2009) “Toward Replacement Fertility in Egypt and Tunisia”, Studies in Family Planning 40(3): 215-226.

Goldscheider, C. (2006) “Religion, Family, and Fertility: What do We Know Historically and Comparatively?”, in R. Derosas, F. van Poppel (eds) Religion and the Decline of Fertility in the Western World, pp. 41-57. Springer.

Hatun, D., Warner, D. F. (2021) “Disentangling the Roles of Modernization and Secularization on Fertility: The Case of Turkey”, Population Research and Policy Review 41: 1161-1189.

Hoodfar, H., Assadpour, S. (2000) “The Politics of Population Policy in the Islamic Republic of Iran”, Studies in Family Planning 31(1): 19-34.

Johnson-Hanks, J. (2006) “On the Politics and Practice of Muslim Fertility”, Medical Anthropology Quarterly 20(1): 12-30.

Jones, G. W. (2006) “A Demographic Perspective of the Muslim World”, Journal of Population Research 23(2): 243-265.

Kaufmann, E. (2008) “Islamism, Religiosity and Fertility in the Muslim World”, paper presented at the European Population Conference, Barcelona, Spain, July 9-12.

Kazenin, K., Kozlov, V. (2020) “What Factors Support the Early Age Patterns of Fertility in a Developing Country: The Case of Kyrgyzstan”, Vienna Yearbook of Population Research 18: 185-213.

Kazenin, K. I. (2017) “Rozhdaemost' v semiakh migrantov: dannye, gipotezy, modeli” [Fertility in migrant families: data, hypotheses, models], Demograficheskoe obozrenie 4: 6-79.

Kazenin, K. I. (2019) “Traditsionalizm semeinogo uklada i vozrastnye kharakteristiki brach- nosti: o chjom govorit primer Karachaevo-Cherkesii” [Family traditionalism and age at marriage: what does the case of Karachay-Cherkessia show?], Demografich- eskoe obozrenie 3: 98-127.

Kazenin, K. I., Kozlov, V.A. (2017) “Osobennosti brachno-reproductivnogo povedeniia naseleniia v Respublike Daghestan: ikh prichiny i sotsial'no-ekonomicheskie pos- ledstviia” [Specificity of nuptiality and fertility in the Republic of Daghestan: its reasons and socio-economic consequences], Vestnik Instituta Ekonomiki RAN 2: 65-81.

Kazenin, K. I., Kozlov, V. A., Mitrofanova E. S. (2020) “Kak izmeneniia gendernykh i mezhpokolencheskikh otnoshenii vliiaiut na demograficheskoe povedenie” [How do changes of gender and intergenerational relations effect demohtaphic behavior], Monotoring obshchestvennogo mnenija: ekonomicheskie i social'nye pere- meny 4.

Kazenin, K. I., Soroko, E. L. (2021) “Demograficheskaia modernizatsiia i vstuplenie v per- vyi brak u narodov Severnogo Kavkaza” [Demographic modernization and first marriage among ethnic groups of the North Caucasus], Demograficheskoe obozrenie 2: 95-127.

Knodel, J., Gray, R.S, Sriwatcharin, P., Peracca, S. (1999) “Religion and Reproduction: Muslims in Buddhist Thailand”, Population Studies 53(2): 149-164.

Koenig, M., Ahmed, S., Hossain, M., Mozumder, A. (2003) “Women's Status and Domestic Violence in Rural Bangladesh: Individual- and Community-Level Effects”, Demography 40(2): 269-288.

Kratov, E., Kratov, N. (2009) “Islam v Karachaevo-Cherkesskoj Respublike” [Islam in Karachay-Cherkess Republic], Rossija i musul'manskij mir, 10: 39-46.

Lunkin, R. N., Filatov S. B. (2019) “Islam v Karachaevo-Cherkesii: traditsii i mezhnatsional'nyi dialog [Islam in Karachay-Cherkessia: traditions and interethnic dialogue], Nauch- no-analiticheskii vestnik Instituta Evropy RAN, 1.

Mehryar, A. (2005) “Shi'ite Teachings, Pragmatism and Fertility Change in Iran”, in G. W. Jones, M. S. Karim (eds) Islam, the State and Population, pp. 118-156. London.

Morgan, S. P., Stash, S., Smith, H. L., Mason, K. O. (2002) “Muslim and Non-Muslim Differences in Female Autonomy and Fertility: Evidence from four Asian Countries”, Population and Development Review 28(3): 515-537.

Obermeyer, C. M. (1992) “Islam, Women and Politics: the Demography of Arab Countries”, Population and Development Review 18: 33-57.

Obermeyer, C. M. (1992) “Islam, Women, and Politics: The Demography of Arab Countries”, Population and Development Review 18(1): 33-60.

Obermeyer, C. M. (1994) “Religious Doctrine, State Ideology, and Reproductive Options in Islam”, in G. Sen, R. C. Snow (eds) Power and Decision: The Social Control of Reproduction, pp. 59-75. Boston: Harvard Center for Population and Development Studies.

Ouadah-Bedidi, Z., Vallin, J. (2012) “Fertility and Population Policy in Algeria: Discrepancies Between Planning and Outcomes”, Population and Development Review 38: 179-196.

Salway, S. M. (2007) “Economic Activity Among UK Bangladeshi and Pakistani Women in the 1990s: Evidence for Continuity or Change in the Family Resources Survey”, Journal of Ethnic and Migration Studies 33(5): 825-847.

Shapiro, G. K. (2014) “Abortion Law in Muslim-Majority Countries: An Overview of the Islamic Discourse with Policy Implications”, Health Policy and Planning 29(4): 483494.

Sobotka, T., Skirbekk, V., Philipov, D. (2011) “Economic Recession and Fertility in the Developed World”, Population and Development Review 37(2): 267-306.

Starodubrovskaya, I. (2019) “Krisis traditsionnoi severokavkazskoi sem'i v postsovetskii period i ego sotsialniye posledstviia” [The crisis of the traditional North Caucasus family in the post-soviet period and its social consequences], Zhurnal issledovanii sotsialnoy politiki 1 (17): 39-56.

Stonawski, M., Potancokova, M., Cantele, M., Skirbekk, V. (2016) “The Changing Religious Composition of Nigeria: Causes and Implications of Demographic Divergence”, The Journal of Modern African Studies 54(3): 361-387.

Stonawski, M., Potancokova, M., Skirbekk, V. (2016) “Fertility Patterns of Native and Migrant Muslims in Europe”, Population, Space, and Place, 22: 552-567.

Tonnessen, L., Al-Nagar, S. (2019) “The Politicization of Abortion and Hippocratic Disobedience in Islamist Sudan”, Health and Human Rights 21(2): 7-20.

Westoff, R., Freijka, T. (2007) “Religiousness and Fertility among European Muslims”, Population and Development Review 33(4): 785-809.

Размещено на Allbest.ru