Использование голоценовых отложений юго-востока Ростовской области для установления древней антропогенной деятельности в степных регионах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Использование голоценовых отложений юго-востока Ростовской области для установления древней антропогенной деятельности в степных регионах

И.А. Идрисов*, Н.И. Шишлина

Изучение балочной системы р. Сал и р. Дон на юго-востоке Ростовской области позволило установить значительную площадь распространения и большое разнообразие голоценовых отложений. Они накапливались в зависимости от локальных особенностей различных участков, особенностей экзогенных процессов, форм рельефа, характера почвообразующих пород и других факторов. В результате исследования выделены голоценовые отложения в отрицательных формах рельефа (в пойме и первой надпойменной террасе), сформированные аллювиальными и делювиальными процессами при определенной роли эоловых процессов; голоценовые отложения второй надпойменной террасы конца хвалынского этапа Каспийского моря и новоэвксинского этапа Черного моря; промежуточная форма - голоценовые отложения в блюдцах. История накопления отложений на отрицательных и положительных элементах рельефа обусловлена наличием контрастных этапов изменений внешней среды. Выявленные разновозрастные отложения голоцена оказались приурочены к археологическим артефактам, фиксирующих кратковременные местообитания подвижных скотоводов разных эпох. Они обнаружены поблизости от идентифицированных голоценовых отложений. Это позволяет идентифицировать и в дальнейшем изучать «невидимые» стоянки древнего человека и получить дополнительные данные об антропогенном воздействии на степные ресурсные ареалы в древности.

Ключевые слова: палеогеография, голоцен, балка, почва, степь, р. Дон, археологический артефакт.

Голоцен охватывает последние 11000 лет. Формирование отложений происходило в условиях непрерывного антропогенного воздействия. Это определяет особое внимание к ним как к архиву сведений не только о развитии природной среды, но и о деятельности древнего человека.

Относительно хорошая сохранность и сложное внутреннее строение таких пород делают их особенно значимыми при палеогеографических, археологических и почвенных исследованиях. Однако к настоящему времени эта уникальная специфика учитывается недостаточно. Голоценовые отложения (например, палеопочвы) изучаются, в первую очередь, на археологических памятниках (Праслов, 1971; Максименко, 1983; Цыбрий, Цыбрий, 2003; Шишлина, 2007). Полученные данные используются преимущественно при реконструкции природных условий, анализа взаимодействия природы и человека (Демкин и др., 2004; Гольева, Хохлова, 2004; Ташнинова и др., 2005; Гольева, Зазовская, 2008).

Однако мы полагаем, что выявление разновозрастных отложений голоцена имеет большое значение не только для геологических, палеогеографических и палеоклиматических исследований, но и для выявления специфических археологических памятников, которые в степной зоне Евразии на поверхности визуально не выделяются. К таким памятникам относятся кратковременные стоянки древнего человека. Их открытие и анализ важны для понимания организации жизненного пространства древнего населения в аридных зонах юга Русской равнины.

Данная статья посвящена анализу результатов полевых работ на юго-востоке Ростовской области, позволившие получить новые данные о распространении голоценовых отложений в регионе, выявлению в них археологических памятников, что позволяет получить дополнительные данные об антропогенном воздействии на степные ресурсные ареалы в древности.

Материалы и методы

голоценовые отложения ростовская область степной

Комплексная методика исследования включала анализ климатических характеристик и геологического строения юго-востока Ростовской области. Первичная обработка и анализ данных дистанционного зондирования (космоснимки высокой четкости (разрешение 0.4 м на пксл) и общедоступные (разрешение до 1 м на пксл.) района работ позволила установить наиболее перспективные участки балок на предмет выявления голоценовых отложений и форм рельефа. Это позволило разработать наиболее оптимальные маршруты полевых исследований вдоль основных балок и их притоков.

Задача полевой экспедиции - проведение геоморфологического исследования балочной системы в регионе исследования и анализ геологических разрезов; идентификация, анализ и систематизация выявленных голоценовых отложений; проведение сплошных разведывательных археологических поисковых работ в балочной системе р. Маныч и р. Сал; анализ подъемного археологического материала и определение культурной принадлежности обнаруженных артефактов.

К настоящему времени осмотрены практически все балки притоки реки Джурак Сал района работ. Общая протяженность полевых маршрутов превысила 100 км.

В ходе полевого исследований было установлено, что различные части балок обладают различной информативностью в плане анализа голоценовых отложений. Также исследования значительно усложняются при наличии густого травяного покрова. В этой связи исследования оптимально проводить в самый засушливый период года, а также ориентироваться на наиболее засушливые годы. Большой методической сложностью также является широкое распространение в балках систем запруд разной степени сохранности, выше которых формируются современные наносы, препятствующие выявлению голоценовых отложений.

Описание геологических профилей проводилось по стандартным методикам геологического описания рыхлых отложений. Также осуществлялся осмотр всех доступных карьеров по добыче общераспространенных ископаемых (песка и глины); составлялось полевое описание разрезов, приводилась характеристика выделенных слоев. В дальнейшем полученные профили соотносились друг с другом. Для уточнения особенностей почв в разных частях балок, склонов и водоразделов закладывались почвенные разрезы и пробурены скважины с помощью ручного бура.

На участках с выявленными археологическими артефактами закладывались археологические шурфы по соответствующим методикам (Шишлина и др., 2018).

Это позволило связать обнаруженные голоценовые отложения с фактическим присутствием здесь человека древних эпох.

Результаты и обсуждение

Климат. Район исследований занимает бассейн р. Джурак-Сал (приток р. Сал) на севере и междуречье между ним и р. Маныч на юге (рис. 1). Климат этого региона умеренно континентальный; среднегодовая норма атмосферных осадков - 300-350 мм, из них в летний период выпадает от 120 до 220 мм. Наибольшее количество осадков отмечено для июня - 25-40 мм. Снежный покров формируется в третьей декаде ноября; высота снежного покрова - от 3-8 до 10-12 см. Средняя температуры января составляет -3°, июля - +31°. Характерны оттепели, когда температура поднимается до 5-10°С (Агроклиматические ресурсы ..., 1974).

Геологическое строение исследуемой территории сложное (Геология СССР, 1969). Здесь распространены породы различного возраста от палеогена до неоплейстоцена. Основными вариантами почвообразующих пород в регионе являются майкопские глины, пески ергенинской свиты, покровные суглинки. Эти породы занимают подавляющую часть площади района исследований, а также широко развиты за его пределами.

Рис. 1. Район исследования: а) - юго- восток Ростовской области (красный прямоугольник), б) - балочная система в междуречье р. Сал и р. Маныч.

Майкопские отложения накапливались в морских условиях в течение длительного времени в палеогене и неогене. В целом, они характеризуются широким развитием глин, имеют темно-серый цвет, содержат сульфиды, в зонах окисления в них интенсивно образуются гипсы, вплоть до крупных кристаллов и линз мощностью 10-20 см.

Ергенинские отложения представляют собой аллювиальные отложения Палеодона (Ергень-реки), соотносимые с частью эоплейстоцена (апшеронского яруса Каспийского региона; Геология СССР, 1969). Среди них господствуют кварцевые мелкозернистые пески белого цвета. Мощность этих пород достигает первых десятков метров. Они разрабатываются в многочисленных карьерах. Пески этого возраста из-за особенности своего происхождения часто переслаиваются с прослоями глин и суглинков. Ергенинские отложения вверх по разрезу переходят в покровные отложения сложного строения - «скифские» глины.

Для сопредельных территорий (Ергенинская и Ставропольская возвышенности, Приазовье) отмечается широкое развитие мощных толщ лессовых пород (Опорные ..., 2008). Юго-восточная часть Ростовской области и северный регион Ставропольского края отнесен к району «древнего бедленда» (Еременко, Панин, 2010). Здесь в плейстоцене развивалась интенсивная эрозия, формировались многочисленные овраги и лессовые породы были почти полностью смыты. В современных условиях такие реликтовые овраги трансформировались в густую сеть ложбин, дно которых заполнено снесенным с окрестностей материалом. Большая часть района работ занята склонами различной крутизны, с реликтовыми ложбинами, где степные блюдца отсутствуют. Наиболее высокие части водоразделов (менее 5% всей площади) занимают уплощенные участки с множеством степных блюдец глубиной до 2 м, диаметром 20-50 м. На этих участках сохранность лессовых пород максимальна.

Южнее района исследований протянулась Кумо-Манычская впадина. Она представляет собой промытую многочисленными трансгрессиями Черного и Каспийского морей долину-пролив; заполнена разновозрастными многокомпонентными отложениями, возраст которых остается дискуссионным (Свиточ и др., 2010). Отложения этой впадины нами не рассматривались.

Рельеф. Анализ космосмоснимков и полевые исследования позволили установить, что долина р. Джурак-Сал (в низовьях р. Сал), большого левого притока р. Дон, является самой крупной формой рельефа района исследования. Правые притоки (сверху вниз по течению) - Немашкалова, Песчаная, Малая Элиста, Большая Элиста, Гашун и др.; левые притоки: Киша, Гюн-Хара, Цекэта, Темрта, Булгта, Мокрая Булгта и др. В Кумо-Манычскую впадину выходят (с востока на запад) балки: Бурата, Гашун-Давста, Кереста, Чикалда, Волочайка, Водяная, Антоновская и другие (рис. 2а).

Абсолютная высота практически плоского, но извилистого водораздела между бассейнами р. Сал на севере и р. Маныч на юге повышается от 160-170 м на западе до 221 м на юго-востоке. Направления течения в соседних балках может быть противоположным, на север и на юг. Вдоль границы с Кумо-Манычской впадиной поверхность водораздела за счет тектонических процессов достигает высоты 120-150 м. Далее на юг переход к Кумо-Манычской впадине представлен крутым перегибом рельефа в виде уступов высотой в несколько десятков метров.

Минимальная высота долины р. Джурак-Сал - 90 м, высота Кумо-Манычской впадины - 10-20 м. Значительный перепад рельефа к северу от Кумо-Манычской впадины определяет большую глубину врезания развитых здесь балок, достигающих 50-70 м, тогда как глубина врезания балок системы р. Джурак-Сал значительно меньше и составляет 5-15 м.

В системе р. Джурак-Сал и впадающих в нее балок выделяется пойма со слабо меандрирующим руслом (рис. 2б). Выше поймы хорошо выражен террасовый уровень высотой 2-5 м над тальвегом. Следует отметить, что, вероятно, в других частях бассейна р. Дон такая терраса относится к пойменным (т.н. высокая пойма). Однако, по нашим данным, с момента своего формирования последние несколько тысяч лет такая терраса полыми водами не заливалась.

Рис. 2. Современный эрозионный врез в верховьях балки Кереста а) и террасы в средней части балки Чикалда б).

Подобная терраса занимает практически все дно балок. В рельефе хорошо читается переход от террасы к склонам долины. При этом зона перехода - тыловой шов - часто перекрыт делювиальными шлейфами различной мощности и выше них расположены лишь склоны балок, переходящие в водоразделы. На отдельных участках уровень такой террасы можно предварительно разделить на два близких подуровня. Возраст первой надпойменной террасы, вероятного аналога «высокой поймы» (Трегуб, 2010), в других частях бассейна р. Дон не менее 6000-5000 л. н. (Геология СССР, 1969). Геоморфологическое оформление этого уровня террас, возможно, связано с развитием эрозионного вреза в речной системе р. Дон, обусловленного одной из регрессий Азовского моря, датированных 3500-3100 л.н. (Матишов, Польшин, 2019).

Террасы на других уровнях в северной части исследованной территории (бассейн р.Джурак-Сал) нами не были обнаружены; вероятно, в связи с незначительным врезом реки и балок. Следует отметить наличие двух ступеней вдоль правого борта долины р. Джурак-Сал; особенно ярко они видны к юго-востоку от с. Ремонтное в районе песчаных карьеров. Возраст этих террас, скорее всего, поздний плейстоцен. Балки и долина р.Джурак-Сал при этом слабо ассиметричны и имеют более крутой правый борт.

В системах балок, относящихся к Кумо-Манычской впадине, собственно пойма подразделяется на два уровня с разницей высот 0.3-0.7 м. Верхний из этих уровней на отдельных участках балок может быть выделен в качестве самой нижней из террас. Выше расположена терраса высотой 2-5 м, занимающая большую часть дна балки; она является важнейшим элементом ее строения. Вероятно, такая терраса здесь синхронна сопоставимой по высоте и площади развития первой надпойменной террасы балок северной части района исследований. Эту террасу мы также выделяем как надпойменную, потому что никаких следов ее затопления полыми водами с момента ее обособления не зафиксировано.

Сопоставимые данные приводятся для балок на севере Ставропольской возвышенности (Еременко, Панин, 2010) и для балок в Кумо-Манычской впадине (Свиточ и др., 2010).

На склонах глубоко врезанных балок (Кереста, Чикалда, Бората) на ограниченных участках имеются останцы еще одной, второй надпойменной террасы, высотой над тальвегом 12-20 м. В случае обособления верхней части поймы в качестве отдельной террасы, это будет уже третья надпойменная терраса. Поверхность такой террасы резко отличается от собственно первой надпойменной террасы: она выражена фрагментарно, отличается покатым рельефом, сильно изрезана боковыми притоками. Возможно, формирование этой террасы тесно связано со сложной историей развития Кумо-Манычской впадины (Свиточ и др., 2010) и ее нельзя однозначно соотносить с террасой в бассейне р. Дон, имеющей близкую высоту (Геология СССР, 1969).

Широко развиты на склонах малые эрозионные формы (западины), протяженностью 100-500 м, шириной 10-50 м, глубиной до 2 м. Такие образования расположены вдоль реликтовых форм плейстоценового возраста (Панин и др., 2011).

В регионе исследования нами были выявлены особые формы рельефа - два крупных степных блюдца 300-900 м в поперечнике. Схожие формы описаны для Приазовского региона и запада Ставропольской возвышенности (Захаров, Константинов, 2019).

Анализ голоценовых отложений. В ходе полевых исследований нами были выделены отложения голоцена, которые можно объединить в две группы. Их различия определены тем, что отложения накапливались в зависимости от локальных особенностей различных участков, особенностей экзогенных процессов, форм рельефа, характера почвообразующих пород и других факторов.

К первой группе относятся отложения в отрицательных формах рельефа. Они сформированы в основном аллювиальными и делювиальными процессами, определенную роль играли эоловые процессы. Ко второй группе относятся отложения на положительных формах рельефа. Генезис отложений этой группы преимущественно эоловый.

Отложения голоцена первой группы характеризуются следующими особенностями.

В речных долинах и балках к голоцену относятся пойма и описанная выше надпойменная терраса. Для долины р. Джурак-Сал террасы выделяются вдоль всего русла. Для балок подобные особенности отмечаются в средних и нижних частях. Здесь балки приобретают характер речных долин: с древовидной сетью притоков, долинами шириной в сотни метров, меандрирующими руслами (в современных условиях поверхностный сток может и отсутствовать). Отложения первой надпойменной террасы высотой 2-5 м формировались в течение раннего и среднего голоцена, при этом отложения нижнего уровня накапливались в последней трети голоцена.

Отложения второй надпойменной террасы высотой более 10 м, вероятно, относятся ко времени конца хвалынского этапа Каспийского моря и новоэвксинского этапа Черного моря (Янина, 2009), возможный возраст формирования которых может быть около 12000 л.н. При этом на их поверхности широко развиты делювиальные шлейфы голоцена.

В верховьях балок фиксируются эрозионные врезы (рис. 3а), вскрывающие отложения балок на глубину до 4 м. Подобные врезы зафиксированы для балок Кереста, Большая Элиста. Вероятно, они могут быть выявлены и для остальных балок региона. Аналогичная ситуация описана для соседних регионов юга Восточно-европейской равнины (Еременко, Панин, 2010).

Возраст эрозионных врезов можно определить как позднеголоценовый-современный. Обобщенная схема отложений, вскрываемая такими врезами в балках, показана на рисунке 3б. При этом в различных балках динамика процессов осадконакопления может существенно отличаться, в зависимости от локальных геолого-географических особенностей.

Рис. 3. Отложения голоцена в верховьях балки Кереста: а) - схема, б) - разрез отложений.

По нашим данным в большинстве подобных эрозионных врезов вскрывается погребенная почва. Она повсеместно имеет большую мощность и более интенсивную окраску, чем современная почва. Для различных участков голоценовых отложений в балках и долинах региона можно предполагать наличие нескольких горизонтов палеопочв. Выявленная погребенная почва и современная почва четко разделяются слабоокрашенным субстратом делювиальных отложений. Значительная интенсивность формирования делювия в природных условиях региона отмечалась ранее (Панин и др., 2011; Борисов и др., 2014; Шишлина и др., 2015).

Особенное строение отложений голоцена и наличие нескольких погребенных почв широко известно. Например, для аллювиальных отложений р. Дон выявлено их сложное строение и наличие нескольких погребенных почв (Сычева, 2009). Специфический характер формирования балок и западин и их развития в голоцене отмечен и для северо-востока Ставропольской возвышенности (Еременко, Панин, 2010), и запада Ростовской области (Панин и др., 1998). В таких балках и западинах также выявлен прерывистый характер накопления субстрата и несколько погребенных палеопочв. Исследования балок, впадающих в Кумо-Манычскую впадину с юга, свидетельствуют о большой роли склоновых процессов накопления субстрата в течение большей части голоцена, при ослабленном влиянии собственно аллювиальных процессов.

Подобное строение голоценовых отложений и значительная роль делювиальных процессов в их формировании приводит к широкому распространению погребенных почв.

Интерпретация истории накопления голоценовых отложений в малых эрозионных формах (ложбинах, западинах, логах) затруднена. Во многом это связано с незначительной мощностью отложений голоцена и их слабой дифференцированностью по профилю.

Большое значение имеют локальные геоморфологические и литологические особенности участков и индивидуальный характер эрозии и осадконакопления на таких участках. Для малых эрозионных форм можно предполагать большое значение как делювиального, так и эолового источника поступления материала. Однако в целом все малые эрозионные формы региона также являются архивом голоценовых отложений различного возраста (Еременко, Панин, 2010).

Схожее наблюдение отмечено и для отложений в «степных блюдцах». Эти формы для района работ практически не исследованы. Время и способ их формирования дискуссионны; вероятно, они начали образовываться еще до голоцена. Соответственно, отложения в блюдцах также могут представлять собой архив голоценовых отложений, правда небольшой мощности и специфического генезиса. Для склонов наиболее крупных впадин, также можно ожидать развитие делювиальных процессов и перекрытие артефактов прошлого (рис. 4а). Возможность обнаружения археологических объектов в степных блюдцах довольно высока, так как эти образования, вероятно, привлекали внимание древних скотоводов из-за более густого травостоя, который, благодаря большей влагозарядке в почве блюдца, сохранялся дольше, чем на соседних участках. При этом для степных блюдец влияние эоловых отложения может быть еще большим, чем для малых эрозионных форм. Подобная особенность позволяет выделить такие голоценовые отложения как промежуточные формы между первой и второй группами.

Рис. 4. Перекрытие голоценовым делювием отложений с артефактами (Борисов и др., 2014) - а-б); фрагменты керамики эпохи бронзы и раннего железного века из местонахождений в балке Чикалда - в).

Отложения второй группы формируются, в основном, в результате действий эоловых процессов на возвышенных элементах рельефа. Накопление таких отложений активизируется при развитии дефляции и прекращается при развитии сомкнутого растительного покрова. В частности, длительные этапы масштабной дефляции в голоцене (Александровский, Александровская, 2005; Борисов и др., 2006; Палеогеография ..., 2019) могли привести к синхронному погребению почв на обширных пространствах, далеко выходящих за пределы района исследований. Интенсивному развитию эоловых процессов в районе исследований также способствуют большие площади, занятые слабосцементированными ергенинскими песками.

Для юго-востока Ростовской области выявлено несколько участков с развитием подобных эоловых отложений голоцена. Они часто примыкают к площадям с крутым перепадом рельефа - северный борт Кумо-Манычской впадины, бровки долин и балок. Например, подобные отложения выявлены вдоль правого борта долины р. Джурак-Сал в 2-4 км выше с. Ремонтное; вдоль правого борта балки Песчаная, в районе с. Ремонтное; вдоль правого борта балки Большая Элиста; вдоль правого борта балки Большая Элиста, в районе поселения Большая Элиста 1 (Борисов и др., 2014); вдоль правого борта балки Малая Элиста; вдоль северного уступа Кумо-Манычской впадины, вдоль увала, на котором расположена гора Лысая. Фактически все исследованные обнажения, вскрывающие ергенинские пески в районе полевых работ в целом однотипны; например, типичный разрез в карьере в балке Песчаная, восточная окраина с. Ремонтное (рис. 5).

Рис. 5. Голоценовые эоловые отложения, перекрывающие Ергенинские пески (Балка Песчаная): а) - разрез, б) - схема формирования эоловых отложений и палеопочв.

Голоценовые эоловые отложения мощностью до 3 м разделены несколькими погребенными почвами. Нижняя почва залегает непосредственно на эоплейстоценовых породах, может предварительно датироваться концом плейстоцена - началом голоцена и соответствует светло-каштановым и бурым пустынно-степным почвам, развитым на юге Европейской России в то время (Александровский, Александровская, 2005). Сохранившиеся горизонты этой почвы уплотненные, суглинистые, сцементированные, каштаново-бурые и вдоль стенок карьеров ими образована небольшая ступень (до 5 м шириной) - результат современной дефляции. Выше залегают эоловые пески (мощностью до 1 м), верхняя часть которых представлена мощной (до 0.7 м) почвой. Венчает разрез верхняя толща эоловых песков с несколькими слабо сформированными светлокаштановыми почвами (от одной до трех), в том числе и современной почвой.

В менее представительных разрезах сохранилась нижняя почва (уплотненная и сцементированная) и перекрывающие ее отложения с почвами каштанового облика. Вероятно, в этих случаях вторая снизу и наиболее мощная и интенсивно окрашенная гумусом почва не сохранилась и была полностью уничтожена (рис. 5). Предварительные данные свидетельствуют о формировании этой мощной, хорошо сформированной почвы в середине голоцена (в климатический оптимум).

Для сопредельных регионов (в том числе бассейна р. Дон) сопоставимые эоловые отложения голоцена широко распространены (Геология СССР, 1969).

Большую часть исследуемого региона занимают пологие эрозионные склоны и почвы на них в целом непосредственно подстилаются древними породами. Захоронение их в различное время, в первую очередь, под археологическими памятниками: курганы, валы, постройки и т.д., позволяет фиксировать особенности природы времени их погребения (Иванов, 1992; Песочина, 2004; Демкин и др., 2004; Александровский, Александровская, 2005; Борисов и др., 2006). При этом однозначная хронологическая атрибуция субстрата затруднена и может быть весьма широкой: от верхнего неоплейстоцена, возможно, и раньше, до конца голоцена включительно.

Локализация подавляющей части изученных палеопочв региона под или рядом с антропогенными объектам (Демкин и др., 2010) во многом ограничивает возможности палеогеографических реконструкций. Это связано с тем, что подобные почвы во многом преобразованы хозяйственной деятельностью человека и лишь ограничено фиксируют природные условия древних эпох.

Важно, что изучение природных голоценовых отложений региона позволит реконструировать сложную и резко дифференцированную историю накопления, трансформации и разрушения осадочных толщ разного генезиса. Реконструкция различных этапов этих процессов позволит детально реконструировать палеогеографию региона в голоцене.

Результаты археологических разведок. Выявленные в регионе эоловые отложения голоцена в целом имеют ограниченное распространение, однако являются богатейшим архивом палеогеографической информации и также могут иметь значение при поиске археологических памятников - кратковременных стоянок. Из подобных отложений происходят археологические артефакты (Праслов, 1971). На поверхности многих обследованных террас сохранились археологические памятники энеолита, бронзового и раннего железного веков, эпохи средневековья (Борисов и др., 2014; Шишлина и др., 2015). Ранее было выявлено, что в погребенных почвах возможна консервация археологических артефактов (Борисов и др., 2014; рис.4а). Возможно, сам факт присутствия человека в этих местах служил мощным фактором, инициирующим поступление делювиального материала. Концентрация скота и населения в местах даже кратковременных стоянок могла приводить к деградации растительного покрова и активизации эрозионных процессов. Масштабы поступления делювия могут быть значительными и, вероятно, во многом зависят от морфометрии прилегающего к балке склона и вреза террасы в коренные отложения, и могут достигать нескольких метров. Именно на таких делювиальных участках найдено большое количество фрагментов керамики, кремневые орудия, кости животных, фиксирующих места кратковременных сезонных стоянок - следы пребывания человека эпохи энеолита, бронзового и раннего железного веков (рис. 4б).

Выводы

На юго-востоке Ростовской области балочная система р. Сал и р. Дон характеризуется разными формами рельефа, включающими балки с несколькими террасами, западины, блюдца. Их изучение позволило установить значительную площадь распространения и большое разнообразие голоценовых отложений. Они накапливались в зависимости от локальных особенностей различных участков, особенностей экзогенных процессов, форм рельефа, характера почвообразующих пород и других факторов.

Отложения в отрицательных формах рельефа (в пойме и первой надпойменной террасе), сформированные аллювиальными и делювиальными процессами при определенной роли эоловых процессов, объединены в первую группу и относятся к раннему и среднему голоцену. Отложения второй надпойменной террасы конца хвалынского этапа Каспийского моря и новоэвксинского этапа Черного моря объединены во вторую группу. Промежуточной формой между этими группами являются голоценовые отложения в блюдцах.

В верховьях балок зафиксированы эрозионные врезы позднеголоценового-современного возраста. Выявлено, что голоценовые отложения в балках и долинах характеризуются наличием нескольких горизонтов голоценовых палеопочв.

Анализ отложений на отрицательных и положительных элементах рельефа показывает контрастную историю их накопления. Вероятно, в различных обстановках осадконакопления аккумуляция субстрата была гетерохронной. Специфическое строение отложений голоцена региона обусловлено наличием контрастных этапов изменений внешней среды. При этом для выделенных двух групп голоценовых отложений их строение отличается. Соответственно отличается и история их накопления. Исследование большого количества однотипных природных объектов позволит снивелировать их индивидуальные особенности и детализировать динамику изменений факторов внешней среды голоцена региона (природных и антропогенных).

К выявленным разновозрастным отложениям голоцена оказались приурочены археологические артефакты разных эпох, маркирующие кратковременные местообитания подвижных скотоводов эпохи энеолита, бронзового и раннего железного века, эпохи средневековья. Это подтвердило ранее высказанное предположение, что, несмотря на уничтожение слабомощных культурных слоев древних стоянок эрозионными процессами и сохранение следов присутствия человека только под делювиальным шлейфом, даже кратковременные поселения могут быть обнаружены поблизости от идентифицированных голоценовых отложений. Это позволяет идентифицировать и в дальнейшем изучать «невидимые» стоянки древнего человека и в других частях аридной зоны Евразии и получить дополнительные данные об антропогенном воздействии на степные ресурсные ареалы в древности.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Агроклиматические ресурсы Калмыцкой АССР. 1974 / Ред. Ш.Ш. Народетская. Ленинград: Гидрометиздат. 124 с.

Александровский А.Л., Александровская Е.И. 2005. Эволюция почв и географическая среда. М.: Наука. 223 с. Борисов А.В., Демкина Т.С., Демкин В.А. 2006. Палеопочвы и климат Ергеней в эпоху бронзы (IV-II тыс. до н.э.). М.: Наука. 210 с.

Борисов А.В., Шишлина Н.И., Клещенко А.А., Идрисов И.А. 2014. Сезонные стоянки эпохи бронзы в пустынных степях северо-западного Прикаспия: проблема поиска и интерпретации материала // Материалы всероссийской научной конференции по археологическому почвоведению, посвященной памяти проф. В.А.Демкина. Пущино. С. 86-90.

Геология СССР. 1969. Т. 46. Ростовская, Волгоградская, Астраханская области и Калмыцкая АССР / Ред. Ф.А. Белов, А.И. Егоров, Н.И. Погребов. М.: Недра. 666 с.

Гольева А.А., Зазовская Э.П. 2008. Особенности интерпретации антропогенной памяти почв // Память почв: Почва как память биосферно-антропосферных взаимодействий / Ред. В.О.Таргульян, С.В.Горячкин. М.: Издательство ЛКИ. С. 618-637.

Гольева А.А., Хохлова О.С. 2004. Особенности почв, погребенных под курганами на юге Оренбургской области

(по данным биоморфного анализа) // Почвоведение. № 4. С. 415-423.

Демкин В.А., Борисов А.В., Удальцов С.Н. 2010. Палеопочвы и климат юго-востока Среднерусской

возвышенности в эпохи средней и поздней бронзы (XXV-XV вв. до н.э.) // Почвоведение. № 1. С. 7-17.

Демкин В.А., Ельцов М.В., Алексеев А.О., Алексеева Т.В., Демкина Т.С., Борисов А.В. 2004. Развитие почв Нижнего Поволжья за историческое время// Почвоведение. № 12. С. 1486-1497.

Еременко Е.А., Панин А.В. 2010. Ложбинный мезорельеф Восточно-Европейской равнины. М.: МИРОС. 192 с.

ЗахаровА.Л., Константинов Е.А. 2019. Строение крупных западин лессовых междуречий восточного Приазовья (на примере «Червоной Пади») // Известия Российской академии наук. Серия географическая. № 4. С. 85-96.

Иванов И.А. 1992. Эволюция почв степной зоны в голоцене. М.: Наука. 144 с.

Максименко В.Е. 1983. Савроматы и сарматы на Нижнем дону. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета. 224 с.

Матишов Г.Г., Польшин В.В. 2019. Новые результаты по истории Азовского моря в голоцене // Доклады Академии наук. Т. 489. № 2. С. 90-194.

Опорные инженерно-геологические разрезы лёссовых пород Северной Евразии. 2008 / Ред. В.Т. Трофимов. М.: КДУ. 608 с.

Палеогеография Приазовья в голоцене. 2019 / Ред. Г.Г.Матишов. Ростов-на-Дону: Издательство ЮНЦ РАН. 224 с.

Панин А.В., Малаева Е.М., Голосов В.Н., Иванова Н.Н., Маркелов М.В. 1998. Геолого-геоморфологическое строение и голоценовая история развития Берестовой балки (Ростовская область) // Геоморфология. № 4. С. 70-84.

Песочина Л.С. 2004. Развитие почв и природной среды Нижнего Дона во второй половине голоцена. Дисс. ... канд. биол. наук. М. 154 с.

Праслов Н.Д. 1971. Памятники каменного века Южных Ергеней // Краткие сообщения Института археологии. М. С.102-107.

Свиточ А.А., Янина Т.А., Новикова Н.Г., Соболев В.М., Хоменко А.А. 2010. Плейстоцен Маныча (вопросы строения и развития). М.: Географический факультет МГУ. 136 с.

Сычева С.А. 2009. Развитие пойменных ландшафтов и ландшафтов в голоцене в районе Куликова поля // Почвоведение. № 1. С. 18-28.

Ташнинова Л.Л., Цуцкин Е.В., Гольева А.А., Богун А.П., Чичагова О.А. 2005. Почвы, погребенные под разновозрастными курганами на Черных Землях Калмыкии // Почвоведение. № 2. С. 149-160.

Трегуб Т.Ф. 2010. Палеоландшафтные критерии стратиграфии голоцена и корреляция археологических событий суббореального и субатлантического периодов Подонья // Вестник Воронежского госуниверситета. Серия Геология. № 2. С. 94-99.

Цыбрий А.В., Цыбрий В.В. 2003. Изучение неолита нижнего Дона Северо-восточного и Восточного Приазовья // Неолит и энеолит юга и неолит севера Восточной Европы. СПб. С. 22-29.

Шишлина Н.И. 2007. Северо-западный Прикаспий в эпоху бронзы (V-III тысячелетия до н.э.) // Труды ГИМ. Вып. 165. М.: Исторический музей. 399 с.

Шишлина Н.И., Борисов А.В., Клещенко А.А., Идрисов И.А., Чернышева Е.В., Ц. ван дер Плихт. 2015. Стоянка Большая Элиста 1. Теория и практика поиска и изучения поселений древних скотоводов в пустынно-степной зоне // Известия Самарского научного центра РАН. Т. 17. № 3. С. 252-261.

Янина Т.А. 2009. Палеогеография бассейнов Понто-Каспия в плейстоцене по результатам

малакофаунистического анализа. Автореф. дисс. . док. геогр. наук. М. 42 с.

Размещено на Allbest.ru