Опасность землетрясений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Российской Федерации

СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Реферат по геологии на тему:

«Опасность землетрясений»

Выполнила: студентка

гр. ГНГ-041

Кузнецова Ольга

Проверил: преподаватель

Сазонов Игорь Георгиевич

Ставрополь 2004

1. Что такое землетрясение

Землетрясение - это внезапное высвобождение энергии, накопленной в сжатых или растянутых горных породах. Оно проявляется в подземных толчках и колебаниях земной поверхности. Немногие из грозных явлений природы могут сравниваться по разрушительной силе и опасности с землетрясениями. Их летопись насчитывает миллионы жертв, сотни погибших городов. Каждый человек, живущий на Земле, привык считать земную твердь чем-то прочным и надежным. Когда же она начинает сотрясаться, взрываться, оседать, ускользать из-под ног, человека охватывает ужас. Глагол "трястись" абсолютно точно описывает происходящее с земной поверхностью во время землетрясения: она вздымается, колеблется, вибрирует и даже раскалывается. Эти движения продолжаются несколько секунд, самое большее несколько минут, но, тем не менее, они могут повлечь за собой катастрофические последствия. Частота колебаний некоторых сейсмических волн бывает такой, что они становятся слышны человеку, животные же могут воспринимать звук в значительно более широком диапазоне. В различных описаниях звуки, сопровождающие землетрясение, сравниваются с сильным ветром, шумом скорого поезда, отдаленным орудийным раскатам. Рассказы некоторых очевидцев свидетельствуют, что во время землетрясения бывают вспышки света. Иногда этот яркий свет можно объяснить молниями или замыканиями электроприборов. Но не исключена возможность, что некоторые из этих вспышек связаны с неизвестными явлениями при движениях земной коры. Вот как очевидец описывает землетрясение: "Земля вздрогнула; ее первая судорога длилась почти 10 секунд: треск и скрип оконных рам, звон стекол, грохот падающих лестниц разбудили спящих… Как бумажный разрывался потолок… в темноте все, казалось, падало. Земля глухо гудела… Вздрогнув и пошатываясь, здания наклонялись, по их белым стенам, как молнии, змеились трещины, и стены рассыпались, заваливая улицы и людей среди них тяжелыми грудами острых кусков камня…"

Землетрясения представляют собой движения земной поверхности, вызванные воздействием сейсмических волн (по-гречески "сейсмос" - землетрясение). Сейсмические волны обычно ощущаются как сильные, интенсивные движения поверхности. Иногда наблюдаются земные волны в буквальном смысле слова: волны движутся по земле как по озеру. Они особенно опасны. Они раскалывают строения, встряхивая их так, что рушатся даже прочные стены. В городских районах здания вибрируют настолько сильно, что распадаются на части. При этом часто возникают пожары, так как разрушаются газовые магистрали и происходят замыкания в электрических цепях.

Если и водопроводная сеть оказывается поврежденной, город сможет сгореть, и предотвратить это почти невозможно. Бывали случаи, когда от подземных толчков люди подлетали так высоко, что, падая, разбивались насмерть. К счастью, такие мощные удары волн случаются редко. Для людей и строений опасны не только сами по себе колебания земли. Для землетрясений характерно множество сопутствующих явлений, которые увеличивают число жертв, - это гигантское цунами, крупные обвалы и снежные лавины, грязевые потоки - сели, оползни. Наиболее широко известным фактором является возникновение в земле трещин, которые, согласно некоторым описаниям, поглощали людей, животных, дома и даже целые деревни. Во время землетрясений, также бывают резкие опускания больших участков, которые могут сопровождаться мгновенным затоплением. Одним из наиболее разрушительных последствий землетрясения являются оползни, сели, снежные лавины. В прибрежных районах к одним из самых страшных явлений, сопутствующих землетрясениям, относятся цунами. Многие люди впервые задумались над могучим явлением природы, ученые начали изучать землетрясения.

2. Возникновение очага землетрясения

Верхнюю часть земной коры составляют около десятка огромных блоков - тектонических плит. Эти плиты перемещаются под воздействием конвекционных течений, поднимающихся из высокотемпературной мантии. Из-за сопротивления пород в месте разлома накапливается напряжение во время движения плит навстречу друг другу.

Напряжение внутри земной коры растет до тех пор, пока не превысит прочности самих пород. Тогда пласты горных пород разрушаются и резко смещаются. Такое резкое смещение пород называется подвижкой. Вертикальные подвижки приводят к резкому опусканию или поднятию пород. Обычно смещение составляет лишь несколько сантиметров, но энергия, выделяемая при перемещении миллиардов тонн породы даже на малое расстояние, огромна. Накопленное напряжение в месте подвижки снимается.

Хотя землетрясения часто описывают как мгновенные события, что вполне справедливо в масштабе Земли, подвижка продолжается в течение некоторого интервала времени. Так, например, землетрясение 1906 г. в Сан-Франциско длилось около 40 секунд; продолжительность великого землетрясения на Аляске в 1964 г. было более 3 минут. Точка, в которой начинается подвижка, называется очагом, фокусом или гипоцентром землетрясения. Точка на земной поверхности, расположенная непосредственно над очагом, называется эпицентром. Здесь сила подземных толчков достигает наибольшей величины. Фокус землетрясения может находиться на разной глубине, поэтому землетрясения классифицируются на глубоко фокусные (очаг землетрясения на глубине 300-700 км), промежуточные (глубина очага 55-300 км) и мелкофокусные (очаг от поверхности менее 55-60 км) землетрясения.

3. Сейсмические волны

При землетрясении в очаге частицы горных пород перемещаются, колеблются. Они толкают, колеблют соседние частицы, которые передают колебания еще дальше в виде акустической волны. Акустические волны, которые возникают при землетрясении, называются сейсмическими. Различают несколько типов сейсмических волн: волны сжатия, волны сдвига и поверхностные волны.

4. Причины землетрясений

Большая часть землетрясений связана с процессами горообразования или разломами литосферных плит. Такие землетрясения называются тектоническими.

Верхнюю часть земной коры составляют около десятка огромных блоков - тектонических плит. Эти плиты перемещаются под воздействием конвекционных течений, поднимающихся из высокотемпературной мантии. Одни плиты двигаются навстречу друг другу (как, например, в районе Красного моря).

Другие плиты расходятся в стороны, третьи скользят друг относительно друга в противоположных направлениях (это наблюдается, например, в зоне разлома Сан-Андреас в Калифорнии). Породы обладают определенной эластичностью, и в местах разломов - границ плит, где действуют силы сжатия или растяжения, постепенно накапливаются напряжения. Землетрясения возникают не только в местах разломов - границ плит, но и в центре плит под складками - горами, образующимися при выгибании пластов вверх в виде свода (места горообразования). Одна из самых быстрорастущих складок в мире находится в Калифорнии вблизи Вентуры. В этих складках действуют сжимающие силы, которые возникают при столкновении двух движущихся плит. Когда такое напряжение горных пород снимается за счет резкой подвижки, то и возникает землетрясение.

Бывают вулканические землетрясения. Лава и раскаленные газы, бурлящие в недрах вулканов, могут толкать и давить на верхние слои земли, как пары кипящей воды на крышку чайника. Они довольно слабые, но продолжаются долго, иногда месяцами. Сотрясения земли могут быть вызваны обвалами и большими оползнями. Так возникают местные обвальные землетрясения.

За последние десятилетия в числе причин землетрясений появился новый фактор - деятельность человека. Проводя подземные ядерные взрывы, закачивая в недра или извлекая оттуда большое количество воды, нефти или газа, создавая крупные водохранилища, которые своим весом давят на отдельные блоки земной коры, человек, сам того не желая, может вызвать подземные удары.

5. Тектонические плиты

Новая глобальная тектоника, или тектоника плит, была разработана в конце 60-х годов нашего века и послужила могучим импульсом для развития науки о Земле.

В основе тектоники плит лежит представление, что литосфера разбита на крупные плиты. Таких плит - огромных блоков - около десятка. Эти плиты перемещаются, скользя по пластичной частично расплавленной астеносфере. Причиной движение тектонических плит является то, что внутренние слои Земли находятся в почти постоянном, очень медленном движении под воздействием конвекционных потоков, поднимающихся из высокотемпературных глубин мантии. Такое движение литосферных плит приводит к тому, что материки дрейфуют.

Плиты перемещаются относительно друг друга с разными скоростями, от нескольких сантиметров до 20 см в год и больше. Одни плиты двигаются навстречу друг другу и иногда перекрываются, другие расходятся в стороны, третьи скользят вдоль границ в противоположных направлениях. Близ срединно-океанических хребтов литосферные плиты наращиваются за счет вещества, поднимающегося из недр, и раздвигаются. Такой процесс называется спредингом. В глубоководных желобах одна плита подвигается под другую и поглощается мантией. Такой процесс называется субдукция.

Исследования показали, что в срединно-океаническом хребте, находящимся на дне Атлантического океана, идет процесс образования новой океанической коры. Таким образом, дно Атлантики равномерно расширяется. В других частях земного шара происходит обратный процесс. Так, например, в северо-западной части Тихого океана океаническая кора пододвигается под материк Евразия и погружается в мантию Земли. В результате общая площадь поверхности Земли не изменяется, поскольку расширение дна в Атлантике, которое идет со скоростью около двух сантиметров в год, уравновешивается сокращением Тихого океана.

В некоторых местах два участка земной коры трутся краями друг о друга, но роста или разрушения коры не происходит. Такой процесс сейчас происходит в знаменитом разломе Сан-Андреас в Калифорнии.

Выделяются 3 основных типа границ плит: дивергентные - на них плиты раздвигаются, там образуется новая океаническая кора; трансформные - по этим границам плиты скользят друг относительно друга в противоположных направлениях; конвергентные - у этих границ плиты сходятся, причем одна из них пододвигается под другую и погружаются в мантию. Границы между плитами являются геологически активными зонами: тут извергаются вулканы, происходят землетрясения.

6. Глубокофокусные землетрясения

Большинство землетрясений происходит в литосфере, т.е. на глубине до 200 км. Здесь земная кора растрескивается подобно фарфору. Напряжения накапливаются в ней до тех пор, пока не образуется разрыв и подвижка горных пород. Однако иногда очаги землетрясения находятся на глубинах вплоть до 700 км.

Наиболее разрушительным из глубоких землетрясений в последние годы было землетрясение 1977 года в Румынии с магнитудой 7.2; в 1970 году землетрясение с магнитудой 7.6 произошло в Колумбии на глубине 650 км.

По современным представлениям о внутреннем строении Земли на таких глубинах вещество мантии под действием тепла и давления переходит из хрупкого состояния, при котором оно способно разрушаться, в тягучее, пластическое. Как же могут происходить землетрясения на таких глубинах?

Известно, что везде, где глубокие землетрясения случаются достаточно часто, они "обрисовывают" некоторую наклонную плоскость, начинающуюся вблизи земной поверхности и уходящую в недра Земли до глубины 700 км. Эти плоскости стали называть зонами Вадати-Беньоффа по имени японского сейсмолога Вадати и американского - Беньоффа, которые впервые открыли это явление. Эти зоны привязаны к местам, где сталкиваются плиты. Одна плита изгибается и пододвигается под другую, погружаясь в мантию. Зона глубоких землетрясений как раз и связана с такой опускающейся плитой.

Хотя для объяснения глубоких землетрясений выдвинуто множество интересных идей, но в течение 60 лет, прошедших после открытия глубоких землетрясений, они все еще остаются загадкой. До сих пор неясен механизм возникновения очага землетрясения в таких размягченных породах.

7. Детонация сжатой нефти: одна из возможных причин сильных землетрясений

В качестве рабочей гипотезы для объяснения причин землетрясений, официальная наука использует концепцию “сброса энергии механических деформаций в земной коре”. Эта концепция далеко не бесспорна и, не затрагивает главных причин землетрясений. Слабые, но частые сейсмические события, сопровождающие вулканическую деятельность, мы попытались объяснить действием джоулева тепла от теллурических токов. Что же касается невулканических и, в особенности, самых сильных землетрясений, то для них требуется иное объяснение. В настоящей статье предлагается качественная модель, согласно которой эти землетрясения обусловлены детонацией, благоприятные условия для которой могут возникать в подземных нефтяных озёрах. Почему мы обратили внимание на природные скопления нефти? Потому что расположения нефтяных месторождений и эпицентров невулканических землетрясений неплохо скоррелированы. Кроме того, история нефтеразработок знает случаи, когда искусственный подземный взрыв - например, для закупорки скважины - вызывал сильное землетрясение. Подземная нефть серьёзно не рассматривалась на предмет взрывоопасности лишь из-за предпосылки о том, что для взрыва углеводородов непременно требуется окислитель - например, кислород воздуха - которого нет под землёй. Действительно, для взрыва окислитель требуется; но детонация, согласно ранее изложенной модели - это качественно иное явление: она не имеет ничего общего с окислением, являясь цепной реакцией распада резонирующих (по Полингу) молекул. Напомним, что здесь под резонансом понимается циклическое переключение конфигураций химических связей в молекуле, благодаря которому и обеспечивается стабильность такой молекулы. Остановка резонанса приводит к распаду молекулы, при этом выделяется “энергия резонанса”. Как можно видеть, резонанс возможен в тех молекулах, которые имеют не только одинарные связи, но и двойные и/или тройные. Молекулы насыщенных углеводородов, ради которых добывают нефть, содержат лишь одинарные связи; следовательно, они не резонируют и к детонации не способны. Двойные же связи имеются в молекулах ненасыщенных углеводородов, содержание которых в нефти может достигать 40%. Поэтому не так уж фантастична идея о том, что, при определённых сочетаниях физических параметров, неочищенная нефть представляет собой смесь, которая способна детонировать. Следует оговорить, что вряд ли условия для детонации могут создаваться сразу во всём объёме подземного нефтяного озера. Известно, что, в отсутствие активных процессов перемешивания, в нефтегазовой каверне лёгкие фракции преобладают наверху, а тяжёлые - внизу. Ненасыщенные углеводороды принадлежат к самым тяжёлым фракциям, поэтому их концентрация максимальна в придонной области каверны. Тогда условия для детонации должны создаваться, в первую очередь, именно в этой области. Главный естественный сценарий, по которому эти условия создаются, начинается, на наш взгляд, с относительно быстрого повышения температуры в каверне. Известно, что газоконденсат весьма чувствителен к повышению температуры: если он занимает всю верхнюю часть объёма каверны, так что газовая фаза над ним отсутствует, то повышение температуры приводит к сильному повышению давления в газоконденсате и, соответственно, во всём объёме нефтяного озера. Можно допустить, что повышенное таким образом давление достигает значений, при которых начинается реструктуризация “рыхлых” молекул - в сторону получения более плотной атомной упаковки. При этом молекулы ненасыщенных углеводородов, как можно предположить, ассоциируются в гипермолекулы с большим количеством двойных связей и, соответственно, стабилизированные большим количеством резонансов. Тогда в объёме, где давление и концентрация ненасыщенных углеводородов достаточны для образования таких гипермолекул, образуется “гремучий коктейль”. При понижении внешнего давления он, по-видимому, теряет свои гремучие свойства, но, пока он их не потерял, очаг возможного землетрясения находится в состоянии полной готовности. Детонационная версия происхождения сильных землетрясений имеет, на наш взгляд, явные преимущества перед традиционной версией. Действительно, “сбросы энергии механических напряжений” могут приводить лишь к локальным разрушениям пород - к растрескиванию, крошению. Но никакое растрескивание, происходящее на глубинах в десятки километров, не способно создавать в земной коре тех мощных сферических волн повышения давления, которые возникают при сильных землетрясениях. Такую волну, как можно видеть, способно создать лишь взрывообразное выделение энергии в очаге. Хорошо известно, что искусственно вызвать такую волну удаётся лишь с помощью мощного подземного взрыва. Ещё одним преимуществом детонационной версии является то, что она даёт простое объяснение общего повышения сейсмичности в годы активного Солнца, а также ярко выраженного возрастания сейсмичности спустя несколько суток после отдельных гигантских вспышек на Солнце. Как установлено, при солнечных вспышках в окружающее пространство выбрасываются облака плазмы. Такое облако, достигнув окрестностей Земли, создаёт там избыточные количества заряженных частиц обоих знаков. Это, в свою очередь, приводит к увеличению силы теллурических токов. Соответственно, происходит дополнительное выделение джоулева тепла, которое, как изложено выше, запускает сценарий образования “гремучих коктейлей” на нефтяных месторождениях. Наконец, мы попытаемся объяснить, почему аномальные световые и электрические явления - свечение воздуха и отключенных люминесцентных ламп, коронирование острий, и др. - нередко оказываются предвестниками сильного землетрясения и почти всегда его сопровождают. Если образованию “гремучего коктейля” действительно предшествует значительное повышение давления в нефтегазовой каверне, то это повышение давления увеличивает механические напряжения в окружающих породах. При этом могут работать различные механизмы перераспределения электрических зарядов, например, электризация из-за трения или из-за микроразрушений, а также пьезоэлектрические явления. Всё это может приводить к различным формам электрических разрядов, которые и наблюдаются на поверхности. Если детонации “гремучего коктейля” суждено произойти, то эти разряды оказываются её предвестниками. И ясно, что после того как детонация произошла, вышеназванные электрические явления, по мере продвижения волны сжатия, должны происходить с гораздо большей интенсивностью. Что касается способов инициирования “гремучего коктейля”, то, похоже, они традиционны: детонация может быть вызвана, во-первых, электрическими искрами, например, из-за подвижек или растрескивания прилегающих пород, и, во-вторых, ударной волной - от взрыва тяжёлого фугаса или, что оказывается особенно эффективным, от подземного ядерного взрыва. В открытых источниках информации появлялись сообщения о том, что специалисты, сопоставлявшие статистику ядерных взрывов и статистику землетрясений, приходили к выводу: даже испытательный подземный ядерный взрыв способен не только инициировать землетрясения в радиусе до 1500 км, но и вызывать цепочки последовательных землетрясений, которые продвигаются на гораздо большие расстояния. Так называемое “тектоническое оружие” оказалось плохо управляемым, и это заключение сыграло свою роль в том, что международное соглашение о запрещении подземных ядерных взрывов было, наконец, подписано. Официальная наука не сделала из этого никаких выводов и до сих пор придерживается версии о “сбросах механических напряжений”. Уместно напомнить, что в своё время, руководствуясь этой версией, академик А.Д.Сахаров участвовал в разработке проекта предотвращения землетрясений, предполагавшего заблаговременный сброс механических напряжений с помощью подземных ядерных взрывов. С учётом вышеизложенного, бороться таким способом с вулканическими землетрясениями - бесполезно; применять же его против детонационных землетрясений - это всё равно, что пытаться предотвратить взрыв кучки тротиловых шашек, взрывая рядом с ней капсюли-детонаторы. Кстати, существуют регионы, в которых сконцентрированы как вулканические, так и детонационные источники сейсмичности. Например, конгломераты вулканов и нефтяных месторождений имеются в Индонезии. Надо полагать, что в таких конгломератах процессы, приводящие к вулканическим и детонационным землетрясениям, взаимодействуют, усиливая друг друга. И, по-видимому, не случайно именно в Индонезии произошло, как полагают, самое мощное природное сейсмическое событие в обозримой истории - взрыв Кракатау. Итак, мы изложили детонационную модель происхождения невулканических землетрясений. Как проиллюстрировано выше, эта модель качественно объясняет целый ряд закономерностей, загадочных для официальной науки, поэтому можно ожидать, что научные прогнозы сильных землетрясений с учётом детонационной модели окажутся более реалистичными. Если детонационная модель верна, то классификация сильных землетрясений в терминах тротилового эквивалента подчёркивала бы сущность этих грозных природных явлений.

8. Влияние Солнца и Луны на Землю

Подземные катаклизмы во многом еще загадочны. И не удивительно, ведь в "подготовке" землетрясений участвуют различные силы и факторы. В последнее время уделяют много вниманию изучению влияния, которое оказывает на Землю наше дневное светило. Накоплено уже немало фактов, говорящих о том, что некоторые процессы, происходящие на Солнце, оказывают явное воздействие на природные явления на Земле. Интересно, что в годы, когда на Солнце возрастает количество солнечных пятен (что связано со вспышками на Солнце), на Земле усиливается тектоническая деятельность. Американский геофизик Д.Симпсон, изучавший этот вопрос, пишет, что "если число солнечных пятен достигает 150, то вероятность возникновения землетрясений приблизительно на 31% выше, чем когда число солнечных пятен составляет 50, а если разница в числе солнечных пятен по сравнению с предыдущим днем равняется +20, то вероятность возникновения землетрясений приблизительно на 26% выше, чем когда такого резкого перепада нет". К такому выводу ученый пришел, проанализировав 22 000 землетрясений, происходивших между 1950 и 1963 г. На составленной им диаграмме видно, что землетрясения чаще происходят тогда, когда уровень солнечной активности быстро и резко меняется. Больше всего сильных вспышек на Солнце происходит, как известно, в период, когда солнечная активность (в период 11-летнего цикла) идет на убыль. И в это же время у Земли чаще возникают судороги. Еще одна космическая связь. Ученые, изучив исторические записи различных природных явлений почти за 900 лет, обнаружили, что самые сильные и разрушительные землетрясения связаны с полнолунием. Между тектоническими процессами на Луне и на Земле существует такая тесная связь, словно луна не самостоятельное небесное тело, а один из материков Земли. Например, происходит землетрясение в Японии или Египте, а день спустя в одном из кратеров Луны наблюдается свечение газов. Случайность? Многолетние наблюдения показывают, что чуть ли не каждое землетрясение отзывается необычными явлениями на поверхности Луны. Предположить, что эти события никак между собой не связаны, было бы совершенно неправдоподобно. Число лунных явлений (извержений вулканов, колебаний грунта) резко возрастает как накануне, так и сразу же после землетрясений. А это означает, что наблюдения за Луной могут предсказывать землетрясения. Максимум лунных явлений, который наступает примерно через два дня после сильного землетрясения, показывает, что процессы в коре Земли отзываются на какие-то изменениями в наружных слоях Луны.

9. Страшная ночь 1948 года

Самолет опоздал и приземлился на ашхабадском аэродроме поздно вечером. Меня встречали. Быстро отвезли в главную гостиницу и поместили в одном из лучших номеров. Лететь целый день было тяжело, я устал и с удовольствием вышел на тенистую улицу подышать свежим прохладным воздухом. Стояла тихая, прозрачная осень, небо было полно необыкновенно ярких звезд. Жители города неторопливо прогуливались под деревьями. Окна домов были открыты настежь. Ашхабадцы наслаждались вечерней прохладой.

Гулять мне долго не пришлось. К гостинице подкатила машина, меня пригласили в ЦК партии, где проходило важное заседание: рассматривался вопрос о Кара-Богаз-Голе. Я пытался сопротивляться, отговариваясь усталостью с дороги, но ничего не помогло, и Кара-Богаз спас меня. Заседание началось около 12 часов ночи и закончилось около двух. Все начали расходиться, но первый секретарь ЦК Шаджа Батыров задержал меня и других коллег поговорить по вопросам, касающимся Туркменского филиала Академии наук СССР.

Кончили и это дело, встали, начали прощаться -- вдруг страшный удар снизу потряс все здание. Посыпалась штукатурка, и все замолкло. Только я успел подумать: "И кому это нужно взрывать Туркменское ЦК", как дом начал качаться. Я обрадовался: значит, простое землетрясение, в Ашхабаде их бывает сколько угодно. Через мгновение моя радость исчезла, качание дома стало ужасным, устоять на ногах было трудно, и я бросился к окну, думая, что если потолок будет проваливаться вниз, вскочу на подоконник, в оконный проем -- самое безопасное место. Выскакивать в окно нельзя, оно находилось высоко, а внизу каменные плиты. Ухватился за раму, чтобы не упасть на пол, но влезть на подоконник не успел -- качание так же быстро кончилось, как и началось. Землетрясение, вернее первый толчок, продолжался несколько секунд, а, может быть, и меньше. В этот страшный момент всякое чувство времени исчезло. Этих нескольких секунд было достаточно, чтобы уничтожить большой город и убить десятки тысяч людей. Я ничего не видел, ничего не слышал, исчезла комната заседания, исчезли все в ней находившиеся, осталось одно чувство -- чувство ужасного невероятного качания.

Когда я пришел в себя, то понял, что еще стою у открытого окна и держусь за раму, а за окном было что-то невероятное, невозможное. Вместо темной прозрачной звездной ночи передо мной стояла непроницаемая молочно-белая стена, а за ней ужасные стоны, вопли, крики о помощи. За несколько секунд весь старый глиняный, саманный город был разрушен, и на месте домов в воздух взметнулась страшная белая пелена пыли, скрывая все.

Оцепенение прервал голос Батырова: "Выходите скорее!". Все мы бросились к двери, в коридор и по лестнице выбежали во двор. Коридор и лестница, как ни странно, были целы, и только груды штукатурки лежали на полу. Дом был антисейсмичным, недавно построенным, и остался как будто целым. Это и спасло нашу жизнь. Позже детальный осмотр показал, что все стены и перекрытия растрескались, местами разошлись, и здание потом было взорвано вместе с другими устоявшими антисейсмичными постройками.

Во дворе мы остановились, осмотрелись.

Все скрывала белая неподвижная стена пыли. Несколько товарищей побежали домой, к семьям. Я говорю: "Шаджа Батырович, бегите и вы, ваш дом недалеко". "А кто же останется?" -- ответил он, и домой пошел только в середине дня. К счастью, в его доме вывалилась только одна стена, крыша осталась целой, и все сумели выбежать. Хотя чудом спасенных были тысячи, для многих попытка спастись обернулась трагедией.

Обычно тяжелая плоская глиняная крыша толщиной около полуметра обрушивалась вниз, раздавливая все, что было в доме.

Многие взрослые после первого вертикального толчка успели выскочить из домов, но детей удалось спасти не всем.

Ребятишки оставались в кроватках, и число жертв среди них было ужасающим.

Прорыв из изоляции

После землетрясения город оказался беззащитным. Исчезла милиция. Те, кто стояли на постах, бросились домой спасать семьи. Те, кто спали в домах и казармах, были раздавлены или ранены. Рядом со зданием был военный городок. От него тоже ничего не осталось, и число жертв было громадно.

Начали звонить по телефону. Телефон молчит: телефонная станция не работает. Телеграф разрушен. Железнодорожный вокзал -- груда обломков, местами даже рельсы исковерканы. Аэродрома нет, и взлетные площадки разбиты трещинами. Все центральные, районные и местные учреждения уничтожены. Большой город, столица республики, оказался полностью изолированным от окружающего мира и полностью дезорганизованным.

Центром организации новой власти стал ЦК партии. После первого толчка Шаджа Батыров сказал мне, чтобы я остался в саду ЦК, и все дальнейшее происходило на моих глазах. Пожилой милиционер притащил из проходной стол и два стула, поставил их посередине площадки в саду, и этот стол и сидящий за ним товарищ Батыров и явились центром организации новой власти. В здание, хотя оно было почти цело, боялись не только входить, но даже подходить. Примерно через полчаса прибежал второй секретарь ЦК, прибежал в одних трусах, как выскочил из постели. Бежит и кричит: "Где Батыров, где Батыров?" Увидел его за столом, обрадовался и сразу успокоился. Дома у него все было благополучно. Пришел другой секретарь, на глазах слезы. Спрашиваем: "Что?" Говорит: "Раздавило двух сыновей". Скоро начали приходить и прибегать другие работники ЦК. Часа через два на площадке была уже большая группа людей, и с каждым часом она становилась все больше и больше. Партийный центр оказался действительно жизненным центром всего города.

Один из сотрудников ЦК сидел мрачный, не поднимал глаз от земли. Оказывается, у него погибла вся семья, и он остался один. Терять ему было нечего, смерть его не страшила. Он решил войти в главное здание, принес необходимые материалы, списки, появились новые столы и стулья, и работа закипела.

К счастью, единственное, что почти не пострадало, это автомобили, грузовики. Они стояли под открытым небом в легких фанерных гаражах и потому остались целы. Они и служили в первое время главным видом связи. На грузовиках выехали за город, где железнодорожное полотно и телеграфные провода были целы, и при помощи подвесного телефонного аппарата связались с ближайшим городом. На грузовике с аэродрома приехал летчик и предложил полететь в Красноводск. Грузовики связывали все части города, доставляли продовольствие, увозили бесчисленные трупы на братское кладбище за городом. Можно без преувеличения сказать, что они были основой всей жизни разрушенного города. При помощи грузовиков шла вся работа организационного центра, стихийно возникшего вокруг ядра ЦК. Легковые автомобили пострадали больше, да и было их мало.

Постепенно связь с окружающим миром была восстановлена, в Ашхабад по железной дороге, самолетами, машинами двинулись эшелоны с войсками, медицинскими отрядами, продовольствием. Первые из них были в городе уже в середине дня. Поражающая изоляция первых часов была разорвана.

Самозащита

В первые часы было не до самозащиты -- все думали о спасении заваленных, лежавших и стонавших под обломками зданий, под крышами и подвалами. Но, как только паника прошла, появились любители легкой наживы, которых в Ашхабаде было много, как и во всяком другом большом южном городе.

В ашхабадской тюрьме -- большом, длинном двухэтажном здании сидели две бандитские шайки, только что пойманные. По иронии судьбы у этого здания вывалились только две стены, а охрана частью погибла под развалинами караульной, а частью разбежалась по домам. Бандитам оставалось только выйти из камер по грудам обломков, что они и сделали. Как подобает высококвалифицированным грабителям, они сейчас же бросились за оружием, легко найдя его в развалившемся милицейском участке. В их руки попали даже пулемет и форма милиционеров. Одевшись в милицейскую форму, они отправились в центральную часть города громить магазины и, в первую очередь, винный отдел Гастронома.

Напившись, бандиты решили вечером в темноте пробраться в развалины Госбанка, чтобы крупно поживиться. К счастью, они опоздали. Развалины уже охранялись воинами. Это пьяных бандитов не остановило, они бросились в атаку и пустили в ход пулемет. Жители Ашхабада с ужасом вслушивались в беспорядочную стрельбу, оглушающие пулеметные очереди и дикие крики нападающих. Стрельба длилась около двух часов, но подоспевшие воинские подразделения разогнали бандитов. Многие из них были убиты, а оставшиеся в живых принялись грабить население, которое к этому времени уже организовало квартальную самозащиту. Вооружились, чем могли: револьверами, охотничьими ружьями, ножами и даже саблями. Благодаря бдительной охране начавшийся грабеж был быстро и жестоко пресечен и организована усиленная охрана города. За любой грабеж -- расстрел на месте. Придя на следующий день в район, где помещались институты Академии наук, я встретил группу вооруженных сотрудников, охранявших здания и то, что осталось от жилых домов.

Помню один трагический случай. Патруль из нескольких солдат под командой молодого полковника шел по улице. Во дворе дома они заметили группу подозрительных людей, среди них был человек в форме милиционера, который вел себя как-то странно. Полковник потребовал от него документы. Тот выхватил револьвер и, в упор выстрелив в офицера, бросился бежать. Однако скрыться не успел -- его тут же пристрелили. Молодого полковника было ужасно жаль, но еще более жалко было видеть его отца, старого заслуженного генерала, бывшего в это время в Ашхабаде.

Борьба за жизнь

…Все больницы и госпитали оказались разрушенными. Помощь надо было организовывать на открытом месте, под деревьями. Выбрали парадную площадь города (площадь Карла Маркса), где стояла праздничная трибуна, и широкий бульвар с большими тенистыми деревьями. Батыров согласился и сразу послал несколько грузовиков по всему городу, чтобы предупреждали, что пострадавших надо вести на центральную площадь. Очень скоро туда потянулись бесконечные вереницы раненых. Одни шли сами, хромая или придерживая сломанные руки, других несли на одеялах, третьих везли на тележках, четвертых подвозили на грузовиках. Нашли нескольких врачей, привезли их на площадь. Столов не было, но из развалившихся домов притащили двери, положили их на ящики, и работа началась.

Мы же с доктором на грузовике отправились по развалившимся аптекам и складам за лекарствами, инструментами, бинтами и всем, что нужно для медиков. Приехали в одну аптеку, но все, что в ней находилось, было придавлено массивным глиняным потолком; поехали в другую - то же самое. К счастью, вспомнили об одном большом аптекарском складе в деревянном здании с железной крышей. Приехали туда. Через упавшие ворота въезжаем во двор и с радостью видим, что хотя дом и развалился, но попасть в него можно. Нас встречает пожилой человек, оказывается заведующий складом. Тут мы еще больше обрадовались, начали грузить в машину кипы ваты, свертки марли, бинты, бутылки с разными жидкостями, пакеты с ножницами, скальпелями и другой материал. Самым ценным из них была громадная бутыль из толстого стекла с чистым спиртом.

Ликующие, мы поехали на площадь, где под деревьями собрались уже сотни пострадавших, которых становилось все больше и больше. Громадная широкая и длинная аллея была сплошь заполнена. Доктор, которого я сопровождал, оказался хирургом. Он сейчас же бросился к хирургическим столам, больше я его не видел. Ему принадлежит честь и инициатива организации первой помощи пострадавшим. Его помощь спасла жизнь десяткам и сотням людей.

Я остался на площади, помогая, где только можно. Распределял медикаменты. Скоро пришлось снова ехать на склад, и снова заведующий складом помог, чем только мог. Когда вернулся на площадь, с ужасом увидел, что пострадавших стало еще больше, а врачи едва стоят на ногах. Пытался заставить их отдохнуть, но тщетно, отдыхать им не давали, да и сами они отказывались. К счастью, водопровод в городе остался неповрежденным, и воды хватало. Подвезли немного хлеба, достали чаю, подкормили и докторов, и пострадавших, которые были поближе к операционным столам.

Время шло быстро и незаметно, а число пострадавших все росло. "Кучки грязной одежды" - мертвые, не дождавшиеся помощи - лежали среди живых, но на них никто не обращал внимания. Таких кучек в городе было слишком много. Населению было объявлено, погибших оставлять на краю дорог: будут ездить грузовики и подбирать трупы. Но в первый день никто их не подбирал - забот было слишком много и с живыми. Только на следующий день за город, на кладбище, потянулись вереницы грузовиков, до самого верха наполненные страшным грузом. Мне они почему-то напоминали наши северные грузовики, вывозившие за город лишний липкий снег.

Вообще, психика людей после землетрясения была своеобразной. То, что в обычных условиях привело бы в ужас и вызвало отчаяние, сейчас не производило никакого впечатления, как на войне во время боя. Я пристроился на пустом ящике под деревом. Все знали, что я - главный "профессор" и передо мною выстроилась целая очередь. Подходит молодой парень, здоровый. Я сначала не мог понять, что с ним. Показывает на голову. Осматриваю - страшный шрам, и глаз на ниточке висит на щеке. Говорю: "Придерживайте глаз рукой и идите к хирургу, туда, где режут". Подходит женщина: сквозь рванную, грязную, замазанную землей рубашку торчат острые концы кости сломанной руки. Говорю: "Оборвите рукав, вымойте руку и идите туда, где режут". Подбегает полураздетый мужчина и говорит: "Жена преждевременно рожает". Показываю на жену Ш. Батырова, работавшую вблизи: "Она поможет". И так все идут и идут, и все это кажется чем-то обычным, нормальным: висящие глаза, торчащие кости, кучки грязной одежды, прикрывающие чье-то тело.

Наверное, потрясение у многих людей было ужасно и переходило в сумасшествие. Когда мы ехали по городу за медикаментами, встретили полураздетую женщину. Она шла посреди дороги, прямо на машину, дико смеялась, стонала, рвала на себе волосы. Спрашиваем шофера, что с ней. Он говорит: "Сошла с ума". У нее раздавило всех детей. На следующий день встречаю своего заместителя по филиалу Академии наук, смотрю, он тоже ненормален: никого не замечает, что-то бормочет, плачет. Оказывается, и у него погиб единственный сын. Таких полусумасшедших в городе было довольно много. На них особого внимания не обращали, а дня через два-три они пришли в себя.

Медицинская помощь действительно скоро подоспела. Смотрю, на площадь въезжает легковая машина, за ней другая, медицинские фургоны, грузовики. Едут прямо ко мне, к трибунам. Из легковой машины выходят член ЦК и мужчина в белом халате, подходят ко мне: "Ну вот, товарищ Наливкин, вам приехала смена, первый отряд из Мары". Здороваюсь с докторами, спрашиваю, есть ли у них все необходимое. Число пострадавших их поразило, но медлить они не стали. Поставили походные операционные столы и сразу взялись за дело.

Через час приехала другая партия медиков из другого соседнего города, затем третья. На самолетах прилетели военные хирурги из Ташкента, Баку, Тбилиси. Места под деревьями не хватало, заняли всю громадную парадную площадь. Солнце уже садилось, стало прохладно, а пострадавших все несли и несли со всех концов города. Стало ясно, что надо работать всю ночь. Подъехавшие в Ашхабад воины были снабжены прожекторами. Их расставили на площади. Операции продолжались непрерывно, до утра.

Ночевал я в саду вместе с семьей Батырова. Утром прихожу -- пострадавших стало меньше, и только грузовики все еще доставляли раненых. Случайно зашел за трибуну, смотрю -- какая-то странная громадная куча из каких-то непонятных сероватых и красноватых предметов. Подхожу ближе, всматриваюсь, и с ужасом вижу, что это отрезанные руки и ноги, куски мяса, обломки костей -- страшный апофеоз землетрясения. Невольно на память пришла известная картина Верещагина "Апофеоз войны" -- громадная пирамидальная куча оскаленных, разбитых черепов. Куча за трибуной была не менее ужасна.

Подхожу к хирургам из Грузии: "Ну, как?" Говорят: "Невероятно, ничего подобного мы никогда не видели. Даже во время самых сильных боев на фронте было легче. Там раненых подвозили постепенно. Здесь на нас сразу обрушились сотни раздавленных, разорванных людей, засыпанных землей и глиной, с такими страшными ранами, каких на фронте не бывало".

Через день площадь и бульвар были уже пусты. Увезли и страшную кучу. Только куски грязной, окровавленной одежды, валявшейся под деревьями, и темные, красные пятна на трибуне напоминали о мужественном бое, бое за жизнь человека, за жизнь сотен и тысяч искалеченных ашхабадцев.

Заботы города

Когда часа через два после первого толчка вокруг Батырова собралась группа членов ЦК и других партийных работников, первый вопрос, который они задали, был: "А как с водой?" Кто-то бросился к водопроводному крану в саду, повернул вентиль. Из крана потекла прозрачная и холодная вода. Все облегченно вздохнули: значит, водопровод цел.

Вторая важная проблема -- снабжение хлебом -- также разрешилась благополучно. Склады с мукой все развалились, но мука, к счастью, была в мешках и уцелела. Здание хлебозавода развалилось, но печи остались целыми. Помогли и воинские подвижные хлебопекарни, и уже в конце первого дня появились грузовики с первым хлебом. Раздавали его бесплатно.

В первый день после землетрясения деньги вообще потеряли всякую цену. На них нечего было купить, и никто их не требовал. Всем пользовались бесплатно. Приблизительно так же было и на второй день. К бесплатной выдаче хлеба прибавились еще бараньи туши. Громадный холодильник у железной дороги почти не пострадал: у него вывалились две стены, стоявшие против направления подземного толчка. Стены же, стоявшие по направлению толчка, сохранились, сохранилась и крыша. Выдача туш была организована воинами.

В садах появились самодельные печи, загорелись огни, и везде запахло жареной и вареной бараниной. Это тоже здорово поддерживало.

На третий день появились дощатые и фанерные будочки с продавцами и весами. Деньги снова пошли в ход. Торговля восстановилась. Из окрестных селений, пострадавших сравнительно мало, подвезли зелень и фрукты, и базар понемногу заработал.

Жизнь города переместилась в сады, совершенно не пострадавшие. Под открытым небом все спали, тут же ели, читали и даже начали работать некоторые особо нужные учреждения: сберкассы, почта, телеграф, продуктовые ларьки, керосиновые ямы и первые восстановительные партийные и общественные организации. Появились даже первые милиционеры, правда, очень мало. Охрана все еще была в руках военных, расположившихся в городских садах и скверах.

Но основной работой все еще были раскопки. Раскапывали все и, в первую очередь, трупы, начавшие разлагаться. Их было так много, и запах был так ужасен, что по некоторым улицам и у некоторых зданий невозможно было идти. Здесь раскапывали в противогазных масках. Откапывали и имущество, отбирали кирпичи для будущего строительства, пытались спасти все, что возможно. Спасали и учреждения. Сотрудники разбирали упавшие крыши и стены, уносили в сторону мусор, стараясь достать бумагу, мебель, аппаратуру. Спасли очень немногое. Все было завалено кирпичом и неизвестно откуда взявшимся мусором.

На второй день я пошел в гостиницу, попытался найти оставленные в номере вещи. Меня предупреждали, что гостиница сильно пострадала. Подхожу, здание вроде бы цело, но от башни, где был мой номер, нет и следа. Часть стен вывалилась наружу, потолок и пол вывалились наружу, образовав огромную кучу мусора. Своих вещей я так и не нашел кроме ключа от номера в кармане, ничего не осталось.

Оглядел еще раз гостиницу. В одном из разрушенных номеров вижу -- железная кровать, а на ней голые ноги раздавленного потолком человека.

Смерть все еще оставалась чем-то нормальным, обыденным, не заслуживающим особого внимания.

Ужасный запах облегчил поиски погибших. На пятый день легкий ветерок унес его последние остатки, и жизнь города начала входить в норму, выдали даже зарплату из спасенных фондов Госбанка. Правда, расходовать ее было некуда, но сам факт выдачи денег был необыкновенно приятен и внушал уверенность и устойчивость.

Везде начали строить будочки, шалаши, сарайчики и солидные сараи, появились раскопанные столы и стулья, железные кровати. Сколько людей было раздавлено на них, хотя сами они уцелели. Уцелели дети, поспевшие спрятаться под этими кроватями. Хорошо сохранились рояли, и под ними спаслось несколько человек.

Помню, какое было ликование, когда на пятый или шестой день вдруг вечером зажглось электричество. Однако телефон все еще бездействовал. Но связь между главными учреждениями военные установили уже на второй день. Еще раньше воинами была возобновлена прямая связь с центром по радиотелефону. Вообще помощь Ашхабаду со стороны Красной Армии была внешне незаметна, но по существу значительна.

Уже на третий день вокзал был очищен от развалин, движение по железной дороге восстановлено. Первые пассажирские поезда везли в город только техников, строителей и людей, которые могли помочь в восстановлении города. Первый поезд из Ашхабада увез всех жителей гостиницы, ютившихся на земле в скверике напротив здания, всех приезжих и семьи, попавшие в беспомощное положение.

Первый страшный толчок был во втором часу ночи. Второй последовал в 6 часов утра, третий -- в 10 часов утра. Далее толчки следовали один за другим, постепенно ослабевая. Они до того напугали людей, что даже смельчаки боялись входить в полуразрушенные и почти целые сооружения. На третий день толчки стали неощутимы, к ним стали привыкать. Меня вызвали в ЦК и стали спрашивать -- можно ли ожидать повторного землетрясения. Цикличность землетрясения мне была хорошо известна, и я успокоил их, сказав, что подобные разрушительные толчки повторяются через несколько десятков лет, и Ашхабаду в ближайшем будущем бояться нечего. Не знаю, поверили мне или нет, скорее не поверили, но все же просили как главного ученого города, всем известного, выступить по громкоговорителю перед населением. Погрузили меня на все тот же незаменимый грузовик, дали в сопровождающие нескольких киноспециалистов. Ездили по городу несколько часов, слушателей была масса. Боязнь зданий понемногу стала проходить. Выступал я и на следующий день. Не то мне поверили, не то уже просто привыкли к толчкам, но повсюду закипело стихийное и самодельное строительство. Люди стали спокойнее. Жизнь стала входить в обычную колею.

Разрушения и жертвы

Разрушения и жертвы были ужасны и невероятны. Большой, красивый, утопающий в зелени город в основном состоял из одноэтажных прочных глинобитных или кирпичных домов. Землетрясения в нем повторялись не часто, и при строительстве на них рассчитывали. Двухэтажными были только правительственные здания или учреждения сравнительно молодые, построенные антисейсмическими. Многие из них действительно устояли, но дали так много трещин, что их потом пришлось взорвать. Было взорвано и здание ЦК, которое спасло мне жизнь. Жилые дома и домики были полностью уничтожены. Город надо было строить заново.

Через несколько дней после первого толчка мне пришлось летать на военном самолете над городом и изучать аэрофотоснимки города. Картину более полного разрушения невозможно себе представить. Между правильными линиями улиц, среди темных пятен зелени везде были страшные однообразные кучи мусора и обломков. Изредка выглядывали сохранившиеся двухэтажные здания. Квартал за кварталом одна и та же картина. Смотреть на снимки было жутко и тяжело. Разрушение было полное.

Число человеческих жертв осталось точно не подсчитанным, да и это было невозможным. Но цифра эта была ужасающей.

Разрушения города детально изучались рядом учреждений и экспедиций из других городов. Был собран обширный материал, послуживший основой для проектирования новых зданий, нового города.

Основной вывод -- наиболее устойчивыми были здания, которые при качании не распадались на отдельные части. В первую очередь таким свойством обладают цилиндрические и куполообразные сооружения. Народная мудрость подметила это давно. Все наиболее высокие здания -- минареты и мавзолеи -- были цилиндрическими и куполообразными. Кругом все разваливалось и разрушалось, но минареты громадной высоты оставались стоять среди руин. В Ашхабаде такого типа был городской музей -- бывшая бехаистская мечеть. Цилиндрическое сооружение, увенчанное куполом, выстояло. Остались невредимыми и другие цилиндрические сооружения -- общественные уборные, довольно большие постройки из саманного кирпича. Было даже странно: большие прочные дома превращены в руины, а среди них красуются цилиндрические уборные. К сожалению, архитекторы не обратили на них внимания. Они не учли народной мудрости -- в новых проектах цилиндрические сооружения отсутствуют.

У обычных прямоугольных зданий самым слабым местом оказались углы. Если углы специально скреплены, здание, даже двухэтажное, почти не разрушается. Но таких зданий было мало, в основном, они были заняты учреждениями. У жилых домов таких скреплений не было и поэтому они полностью разрушались, унося тысячи жизней.

У более прочных зданий вывалились только две стены, расположенные поперек направлению толчка, который шел с юго-востока. У таких зданий нередко крыша оставалась на месте, как у тюрьмы, холодильника и ряда других зданий.

Много людей погибло под сводом одноэтажного здания недалеко от вокзала. На рассыпавшихся стенах ужасным грузом лежала двускатная громадная тяжелая крыша. Под ней среди мусора лежало около двадцати ответственных железнодорожников, проводивших какое-то ночное заседание. "Очень тяжелая и крепкая крыша, никак не поднять, ждем военных", ответили мне.

Страшная картина наблюдалась в развалинах большого длинного двухэтажного здания, в котором размещался госпиталь. При первом же толчке под руинами двухэтажного здания оказалось более двухсот человек.

Землетрясение произошло глубокой ночью, когда огни везде были погашены. Поэтому пожаров было очень немного, но все же они были. В полуподвальном помещении одного из учебных заведений располагалось общежитие, где жило около шестидесяти студенток. Они еще не спали: готовили что-то. Здание развалилось, выход из общежития засыпало. Огонь из печки распространился на пол и перегородки и, хотя помещение осталось целым, оно сгорело, и с ним сгорели все студентки. Это было одним из самых ужасных зрелищ во время землетрясения.

В филиале Академии наук, где я был председателем совета, погибло много ученых. Особенно жалко было одного видного специалиста по гидрогеологии, исключительно талантливого человека с выдающимися математическими способностями. Его раздавило вместе с дочерью. Погиб и другой выдающийся ученый-геолог, всю жизнь отдавший изучению южных областей Союза.