Зеленогорский могильник на реке Кан

Размещено на http://www.allbest.ru/

прибайкалье погребенье ритуал могильник

Статья по теме:

Зеленогорский могильник на реке Кан

Т.А. Абдулов, Иркутский государственный университет

Н.А. Савельев, Иркутский государственный университет

В.В. Алтухов, Центр развития дополнительного образования детей Иркутской области

Аннотация

Изложены материалы открытого в 1999 г. на р. Кан неолитического могильника в районе г. Зеленогорска (Усть-Барга, Красноярск-45). Проведен анализ и сравнение ритуала захоронений и сопровождающего материала с известными погребениями и могильниками Канско-Енисейской лесостепи и более удаленных территорий Средней Сибири. Могильник хронологически неоднороден. Погребение 3 на основании стратиграфических наблюдений, возможно, датируется временем финального мезолита - раннего неолита, погребения 1 и 2 - эпохой неолита. Ритуал отличается разнообразием. Присутствует обряд кремации, обряд вторичного захоронения и частичной ингумации. В погребениях 1 и 2 Зеленогорского могильника сочетаются западные (енисейско-алтайские) черты и признаки, характерные для неолитических серовских погребений Прибайкалья. Разнообразие элементов ритуала, немногочисленный, но выразительный сопровождающий материал, датировка позволяют отнести Зеленогорский могильник к разряду уникальных погребальных памятников региона.

Ключевые слова: Канско-Рыбинская котловина, неолит, мезолит, могильник, погребальный обряд, сопровождающий инвентарь, кремация, вторичное захоронение.

Введение

Длительное время в бассейне р. Кан было известно только два погребальных памятника неолитического времени. Первый, состоящий из трех могил, находится у Долгого озера на западной окраине г. Канска, второй представляет собой погребение на территории многослойного поселения Попиха, на правом берегу р. Кан в 30 км выше Канска [Максименко, 1964; Лысенко, 2006; Тимощенко, 2010].

В 1999-2001 гг. во время проведения разведочных археологических работ в районе г. Зеленогорска (Усть-Барга, Красноярск-45) обнаружен древний могильник, содержащий остатки трех захоронений [Абдулов, Савельев, Алтухов, 2005]. Сам факт обнаружения нового неолитического могильника, где зафиксирован разнообразный ритуальный обряд, немногочисленный, но выразительный сопровождающий материал позволяют отнести Зеленогорский могильник к разряду уникальных памятников Канско-Рыбинской котловины. Настоящая статья посвящена детальному анализу материалов этого памятника.

Материалы и анализ

Могильник расположен на правом берегу р. Кан, напротив верхней по течению части города, на 21-метровом небольшом бугристом останце левого устьевого участка сухого безымянного распадка и в 400 м ниже устья руч. Медвежьего (рис. 1). Орографически район совпадает с пограничной полосой лесостепной Канско-Рыбинской котловины и таежного южного района Енисейского кряжа.

Стратиграфическая ситуация субаэральных отложений, вскрытых в раскопе площадью 22 м2, имеет следующий вид (табл. 1; рис. 2, 2):

Таблица 1 - Характеристика отложений (литологические слои, сверху вниз)

Находки 1-го уровня представлены обломками частично обожженных костей крупного животного и фрагментом челюсти человека. Они зафиксированы в рассеянном состоянии в верхней части стратиграфического слоя 3 на глубине 0,25-0,3 м от дневной поверхности. В центральной части раскопа кости концентрировались небольшим скоплением, в котором можно выделить нижнюю челюсть и отдельные зубы благородного оленя, зафиксированные над черепом погребения № 1. Могильная яма захоронения, вероятно, заложена на данном уровне (рис. 2, б).

Находки 2-го уровня - фрагменты трубчатых костей животного, единичные кремневые изделия (микропластинка и отщеп). Ямка более темного цвета со жжеными костями человека (погребение № 3) зафиксирована на уровне верхней границы литологического слоя 4 на глубине 0,45-0,48 м от дневной поверхности (см. рис. 2, б).

Погребение № 1 (рис. 2, а) располагается в верхнем ярусе могильника. Погребение грунтовое, по характеру захоронения - вторичное. Оно находилось в неглубокой яме, заложенной в пределах погребенной почвы. Верхняя граница ямы условно фиксируется находкой челюсти оленя. Сохранившиеся фрагменты стенок могилы - вертикальные. Яма - овальной формы, ориентирована по линии ССВ-ЮЮЗ (Аз = 25°). Длина ее - 1,15 м, ширина - 0,6 м, глубина от дневной поверхности - 0,40-0,42 м. Юго-восточная часть могилы частично перекрывает нижнее погребение, вследствие чего погребение № 2 фрагментарно разрушено.

В захоронении обнаружены останки ребенка 9-10 лет. Анатомический порядок скелета нарушен. Череп, располагавшийся затылочным отделом вниз и обращенный лицевым отделом на ССВ, зафиксирован в южной части могильной ямы. Сохранность - неудовлетворительная. К северо-западу от него найдена большая кость предплечья и фрагменты ребер, к северо-востоку - бедренные кости, позвонки, фрагменты ребер, несколько передних зубов, кости плеча и предплечья, ключица.

В северо-восточной части могилы в районе верхнего эпифиза большой берцовой кости обнаружено кольцо из бело-желтого кальцита, орнаментированное по ребру косыми параллельными насечками (рис. 3, 7). Внешний диаметр его - 17 мм, внутренний - 4 мм, толщина - 3 мм. В 35 см к северо-востоку от черепа, у нижнего эпифиза бедренной кости зафиксирована подвеска из лопатки мелкого животного треугольной формы с биконическим отверстием на нижней части, орнаментированная по ребрам по всему периметру насечками (рис. 3, 4). Длина изделия - 35 мм, ширина - 11 мм, толщина - 3 мм. У верхнего эпифиза большой кости предплечья найдена микропластинка (рис. 3, 6).

В 10 см от черепа зафиксирован боковой скребок на крупном овальном, первичном отщепе из кремня (рис. 3, 11). Рядом с ним находился обломок круглого в сечении костяного орудия (стержень?), второй фрагмент которого найден в 32 см к востоку от первого. Длина сохранившейся части первого фрагмента - 166 мм, диаметр - 7 мм, второго фрагмента - 38 мм и 7 мм соответственно (рис. 3, 12а, 12б). В 20 см к северо-востоку от скребка обнаружен клык кабарги с орнаментированными плоскостями (рис. 3, 3). Орнамент - линейный, прочерченный. Косые, поперечные линии нанесены дискретными группами: три группы по две линии на правой плоскости и три группы по три линии на левой. Внешнее выпуклое ребро клыка рассечено косыми короткими насечками. В 8 см к востоку от скребка найден осколок трубчатой кости крупного животного.

Погребение № 2 (см. рис. 2, а) зафиксировано на 8-10 см ниже верхнего и отличается необычным характером погребального обряда. Погребение, по определению Д. В. Пежемского, двухкомпонентное. Погребенный, мужчина 3540 лет, расчленен на две части. Одна часть помещена в неглубокую могильную яму (около 10 см), заложенную из нижней части литологического слоя 3. Могила овально-удлиненной формы, длиной 1,5 м и шириной 0,75 м, ориентирована, как и яма погребения № 1, с ССВ на ЮЮЗ (Аз = 20°). Центральную часть погребения составляет сохранившая анатомический порядок правая верхняя половина костяка (лопатка, ключица, плечевая кость, кости предплечья, часть грудной клетки, позвоночного столба и ребер). Череп отсутствует. Судя по сохранившейся в анатомическом порядке части скелета, погребенный был захоронен лежа на спине и ориентирован по основной линии С-Ю, головой на север. В южной части могильной ямы находились фрагмент верхней челюсти с двумя молярами, отдельные позвонки, фаланги нижних конечностей и пальцев рук, отдельные ребра. Здесь же, за ее пределами, - кости коленной чашечки и две фаланги пальцев ног. Отдельно в районе правого предплечья располагались несколько фаланг пальцев рук и ребра. Погребальный инвентарь отсутствовал. У северной оконечности могилы зафиксированы осколки костей крупного животного, а в районе предплечья - трубчатая кость птицы (см. рис. 2, а).

Вторая часть костяка обнаружена в 30-50 см к югу-западу от могильной ямы в маломощном кострище овальной формы, вытянутом по линии СЗ-ЮВ. Размер пятна - 0,5^1,05 м. В северо-восточной части кострища расчищено скопление преднамеренно расколотых со следами термической обработки трубчатых костей ног и мелких фрагментов жженых костей черепа человека. По мнению Д. В. Пежемского, характер повреждений костей позволяет отнести их к разряду своеобразных кухонных отбросов - остатков ритуальной «каннибали- ческой трапезы».

Погребение № 3 (см. рис. 2, а) совершено по обряду трупосожжения. Оно обнаружено в неглубокой яме (0,3x0,35x0,09 м) в виде скопления фрагментов обожженных костей, в 1 м к юго-западу от погребения № 2. Общее количество обломков насчитывает 295 ед. В их числе 84 фрагмента костей черепа, 9 фрагментов челюсти и 4 резца. Морфология зубов по характеристике их стертости и уплощенности позволяет предварительно определить возраст погребенного в пределах 35-40 лет. Отсутствие явных следов огня в могильной яме дает возможность выдвинуть предположение, что кремация производилась в другом месте.

Во время разборки и очистки костей в составе скопления выявлены обломки пяти костяных изделий:

три фрагмента орудия (остроконечника?) овально-треугольного сечения, с орнаментированным приостренным ребром. Орнамент вертикальный, прерывисто-зигзагообразный, из 3-4 насечек в группе (рис. 3, 1);

девять обломков шлифованного острия. Жало не обнаружено. Сечение изделия в утолщенной части - овальное, в верхней - округлое (рис. 3, 5);

два обломка однопазового наконечника. Один фрагмент изделия овальный в сечении (рис. 3, 9), второй - округлый (рис. 3, 10);

два обломка круглого в сечении изделия (остроконечника?) (рис. 3, 5);

обломок скошенно-уплощенного насада остроконечника (?). Боковое ребро изделия орнаментировано насечками (рис. 3, 2).

Обсуждение

Обсуждая возраст погребений Зеленогорского могильника, на основании стратиграфических наблюдений мы пришли к выводу об их разновременности, ограниченной общими хронологическими рамками в границах среднего голоцена. В соответствии с хронологическими и палеогеографическими стандартами периодизации голоцена Сибири это время совпадает с атлантическим периодом и датируется интервалом 8-4,9 тыс. л. н. [Воробьева, 2010]. Включение погребений в среднюю часть профиля почвы атлантического времени (литологический слой 3) позволил предварительно определить возраст погребений № 1 и 2 в пределах 6-5 тыс. л. н. Это заключение подтверждается датой 14С 5660±100 л. н. (ГИН-10934), полученной по кости из погребения № 1.

Рис. 2. Зеленогорский могильник: а - план погребений и 2-го уровня находок: 1 - кольцо из кальцита, 2 - трубчатая кость животного, 3 - костяная подвеска, 4 - кремневая пластинка, 5 - клык кабарги, 6 - скребок из кремня, 7 - трубчатая кость животного, 8 - костяной стержень, 9 - трубчатая кость птицы, 10, 11 - челюсти человека, 12 - костяное острие, 13 - костяной насад; б - продольный и поперечный стратиграфические разрезы погребений № 1 и 2 с указанием номеров уровней находок (культурных горизонтов)

Рис. 3 - Зеленогорский могильник, находки: 1, 2, 5, 8-10 - погребение № 3; 3, 4, 6, 7, 11, 12б, 12а - погребение № 1

По стратиграфическому положению погребение № 3 - наиболее раннее среди могил Зеленогорского могильника, оно приурочено к верхней границе рыхлой супеси желтовато-коричневого цвета (стратиграфический слой 4) и, возможно, датируется интервалом 8-7 тыс. л. н.

В археологическом отношении указанные возрастные пределы соответствуют финальномезолитическому и неолитическому периодам в Сибири, для которых характерны различные погребальные традиции в широких вариациях.

Определение позиции особенностей погребального обряда, выявленных при раскопках Зеленогорского могильника, в срезе поиска аналогичных традиций и практик среди известных в Сибири погребальных комплексов осложняется рядом причин. В первую очередь это неравномерно выявленная картина географического распространения древних неолитических могильников, в некоторых случаях их хронологическая и культурная неопределенность, а также дискретность известных погребальных традиций во времени и пространстве.

Наиболее наглядно эти положения иллюстрируются на примере территориально близких материалов в пределах Канско-Красноярской лесостепи. Несмотря на то что первые неолитические погребальные объекты открыты здесь еще в конце XIX в. [Савенков, 2003], количество их невелико, возраст и культурная принадлежность погребений в большинстве случаев не определены [Окладников, 1949; Глусская, 1963а, 1963б; Максименко, 1964; Макаров, 1992; Лысенко, 2006; Тимощенко, 2010].

Что касается Зеленогорского могильника, представленного тремя захоронениями, то здесь также наблюдается разнообразие погребальных практик: обряд кремации (погребение № 3), обряд ингумации (положение умершего - на спине) с частично сохранившимся посткраниальным скелетом (погребение № 2) и обряд вторичного захоронения (погребение № 1).

Несмотря на явные отличия, все погребения имеют и близкие черты. Во- первых, это следы воздействия огня в той или иной форме (обожженные кости изюбря в погребении № 1, кострище и жженые кости возле погребения № 2, кремация останков из погребения № 3). Во-вторых, в каждом захоронении присутствуют предметы из кости, в большинстве случаев украшенные мелкими насечками (подвеска из лопатки животного, клык кабарги с насечками в погребении № 1, трубчатая кость птицы и фрагменты битой трубчатой кости животного (заготовки?) в погребении № 2, многочисленные острия и стержни с насечками в погребении № 3). В-третьих, все погребения - грунтовые, без надмогильных и внутримогильных сооружений. Кроме того, могильные ямы погребений № 1 и 2 ориентированы одинаково.

Определение культурной принадлежности погребений вызывает некоторые трудности. По совокупности черт погребального обряда, наличию своеобразного сопровождающего материала, представленного в основном изделиями из кости, комплексы Зеленогорского могильника не находят полных аналогий среди неолитических погребений Западной и Восточной Сибири. Что касается отдельных черт погребального обряда, то они широко распространены и представлены в различных по хронологии погребальных традициях позднего мезолита и неолита Восточной Сибири [Базалийский, 2012].

Так, следы частичного сожжения зафиксированы в могиле «Новый ангарский мост», расположенной на левом берегу р. Ангары в черте Иркутска. Погребение представлено останками обгоревших человеческих костей. Сопровождающий материал, состоящий из четырех вкладышевых лезвий и шести призматических пластин, располагался слева от костяка. Исходя из того, что кости нижних конечностей находились в области грудной клетки, можно предположить, что перед сожжением труп находился в скорченном положении с прижатыми к груди ногами. На основании ряда признаков и абсолютного возраста погребения (~7530 л. н.) В. И. Базалийский включил его в группу щукинской погребальной традиции финальномезолитического времени [Базалийский, 2012].

Признаки частичного или полного сожжения погребенного отмечены в серовской неолитической традиции Прибайкалья [Окладников, 1950]. Кремация усопшего зафиксирована также в захоронении на ул. Узенькой в Красноярске. Здесь под керамическим сосудом найдены обгоревшие кости человека, а рядом - перламутровые бусы и два костяных острия. А. П. Окладников на основании анализа орнамента сосуда, наличия перламутровых бусин и других признаков отнес это захоронение к захоронениям североангарской общности се- ровской культуры [Окладников, 1957].

Погребение № 3 Зеленогорского могильника вследствие своеобразия нельзя отнести ни к щукинской (финального мезолита), ни к поздненеолитической серовской традициям.

Грунтовые могилы без надмогильных сооружений и заполнения ям камнями в Байкальской Сибири характерны для ранненеолитической китойской погребальной традиции (основная группа), возраст которой определен периодом 7000-6000 л. н. Погребения № 1 и 2 Зеленогорского могильника моложе их и хронологически соответствуют поздненеолитическим серовской и исаковской традициям, для которых характерно наличие грунтовых могил, оформленных надмогильными кладками, и заполнение могильных ям камнями [Базалийский, 2012].

В Красноярском крае известен ряд погребений неолитического времени - у руч. Гремячего на Енисее и на Афонтовой горе в Красноярске [Окладников, 1949; Глусская, 1963а, 1963б], обладающих рядом общих признаков. Для них характерны ориентация по линии В-З, грунтовые ямы, положение умерших (вытянуто, на спине), некоторая нарушенность анатомического порядка костей скелета, возможно, связанная с обычаем вторичного захоронения. Над погребением у руч. Гремячего зафиксированы следы кострищ, что свидетельствует об использовании огня в погребальной практике. Эти комплексы датируются второй половиной III тыс. до н. э. [Хлобыстин, 1996]. По ряду признаков, включая наличие кострища, они сильно сближаются с погребением № 2 Зеленогорского могильника.

Признаки возможного каннибализма, зафиксированные в погребении № 2 Зеленогорского могильника, не находят полных аналогов. Однако отметим, что в материалах 10-го культурного горизонта многослойного местонахождения Пещера Еленева близ Красноярска обнаружены расколотые кости четырех индивидов. Возраст слоя в соответствии с 14С-датировкой - 4655±30 л. н. (СОАН- 2905) и 4930±55 л. н. (СОАН-3295) [Пещера Еленева..., 1992]. Существует также мнение, что деформация и повреждение костей погребенных могут являться следствием деятельности хищников [Тернер, Оводов, Павлова, 2003], и этот вопрос требу-ет дополнительных исследований.

По ряду признаков (расположение умершего на спине, ориентация головой на север) погребение № 2 Зеленогорского могильника аналогично неолитическим погребениям Алтая и Кузнецкой котловины: Усть-Иша, Солонцы 5, Кузнецкий могильник, Иткуль. Эти могильники датируются 1У-У тыс. до н. э. [Молодин, 1999; Кунгурова, 2005].

В последние годы, в связи с проведением работ в зоне затопления Богучанской ГЭС, на Нижней Ангаре открыты и частично изучены несколько неолитических могильников и отдельных захоронений. Особый интерес вызывает могильник Сосновый Мыс, расположенный на о. Сосновом напротив д. Ёдар- мы. Могильник - грунтовый, в трех могильных ямах из семи зафиксированы внутримогильные кладки, все имеют следы засыпки охрой. Погребенные расположены вытянуто, на спине, головой на восток, поперек реки, анатомический порядок костяков в шести случаях нарушен. Среди сопровождающего инвентаря отмечен клык кабарги в одной из могил. Авторы исследования склонны датировать могильник возрастом 7-5 тыс. л. н. и отмечают его особенность в сочетании элементов китойской и серовской погребальных культур [Савельев, Тимощенко, Бадмаев, 2011]. По наличию грунтовых могил, положению погребенных (вытянуто, на спине), отсутствию камней в могильных ямах (в четырех случаях), наличию клыка кабарги и относительной хронологии данный могильник близок к погребениям Зеленогорского могильника.

Кольцу из кальцита, обнаруженному в погребении № 1, имеются аналогии в погребениях поздненеолитического серовского и раннебронзового глазков- ского времени Прибайкалья [Окладников, 1950]. Наличие изделий из кости (острия, обоймы для составных орудий) также характерно для серовской погребальной традиции [Базалийский, 2012].

Выводы

Сравнительный анализ особенностей погребальной практики и сопровождающего материала Зеленогорского могильника показал, что данным комплексам нет полных аналогов среди неолитических погребений Западной и Восточной Сибири. Что касается отдельных черт погребального обряда, то они территориально представлены достаточно широко и отмечены в различных погребальных традициях позднего мезолита и неолита Средней Сибири. Мы склонны считать, что в погребениях № 1 и 2 Зеленогорского могильника сочетаются как западные (енисейско-алтайские) черты, так и признаки, характерные для неолитических серовских погребений Прибайкалья. Это можно объяснить тем, что долина р. Кан, так же как и долина р. Ангары, являлась транзитной зоной, на территории которой происходили активные процессы культурного взаимодействия населения Западной и Восточной Сибири, о чем в свое время писал

А. П. Окладников [Окладников, 1957]. Погребение № 3, судя по всему, - более раннее и вследствие своеобразия погребального ритуала и инвентаря в относительной хронологии комплексов Зеленогорского могильника стоит особняком. Ясность в проблему культурно-хронологической атрибуции охарактеризованных захоронений внесет только серийное радиоуглеродное датирование.

Список литературы

1. Абдулов Т. А. Археологические работы в районе г. Зеленогорска Красноярского края / Т. А. Абдулов, Н. А. Савельев, В. В. Алтухов // Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности: материалы I (ХЬУ) Рос. с междунар. участием археол. и этногр. конф. студентов и молодых ученых (РАЭСК-ХЬУ). - Иркутск, 2005. - С. 13-14.

2. Базалийский В. И. Погребальные комплексы эпохи позднего мезолита - неолита Байкальской Сибири: традиции погребений, абсолютный возраст / В. И. Базалийский // Изв. лаборатории древних технологий. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2012. - С. 43-101.

3. Воробьева Г. А. Почва как летопись природных событий Прибайкалья (проблемы эволюции и классификации почв) / Г. А. Воробьева. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2010. - 205 с.

4. Глусская З. К. Женщина негроидного типа в неолите под Красноярском / К. Глусская // Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края. - Красноярск, 1963а. - С. 29-38.

5. Глусская З. К. Новое в искусстве неолита на Енисее / З. К. Глусская // Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края. - Красноярск, 1963б. - С. 33-48.

6. Кунгурова Н. Ю. Могильник Солонцы-5. Культура погребенных неолита Алтая / Н. Ю. Кунгурова. - Барнаул: Юрид. ин-т МВД, 2005. - 128 с.

7. Лысенко И. А. Неолитический могильник у озера Долгого / И. А. Лысенко // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. - Красноярск: РИО КГПУ, 2006. - Т. 1. - С. 48-51.

8. Максименков Г. А. Могильник у Долгого озера в г. Канске / Г. А. Максименков // Вопросы антропологии. - 1964. - Вып. 18. - С. 132-134.

9. Молодин В. И. Неолитическое погребение на озере Иткуль и некоторые соображения по поводу погребальных компонентов данной эпохи в предгорьях и горах Алтая / В. И. Молодин // Проблемы неолита - энеолита юга Западной Сибири. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - С. 36-57.

10. Окладников А. П. Неолитические погребения на Афонтовой горе / А.П. Окладников // КСИИМК. - М., 1949. - Вып. 25. - С. 7-14.

11. Окладников А. П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья: Историко археологическое исследование / А. П. Окладников. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 1, 2. - 411 с.

12. Окладников А. П. Из истории этнических и культурных связей неолитических племен Среднего Енисея / А. П. Окладников // СА. - 1957. - №1. - С. 26-55.

13. Пещера Еленева - многослойный голоценовый археологический памятник на Среднем Енисее / Н. П. Макаров, Н. В. Мартынович, Н. Д. Оводов, А. Ф. Ямских, Г. Ю. Ямских, Л. А. Орлова, В. И. Цепкин, В. М. Чхиквадзе // Проблемы археологии, истории и краеведения Приенисейского края. - Красноярск: Изд-во КГУ, 1992. - Т. 1. - С. 111-120.

14. Савельев Н. А. Спасательные работы пятого Усть-Илимского отряда на памятнике Сосновый Мыс в 2011 году / Н. А. Савельев, А. А. Тимощенко, Д. А. Бадмаев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2011. - Т. 17. - С. 457-462.

15. Савенков И. Т. Об остатках эпохи неолита, найденных в Енисейской губернии (Восточная Сибирь), на берегах Енисея, около устьев рек Базаиха и Чадобец / И. Т. Савенков // Древности Приенисейской Сибири. - Красноярск: РИО КГПУ, 2003. - Вып. 2. - С. 87-90.

16. Тернер К. Дж. Перимортальная тафономия скелетных остатков и одонтологические данные о родственных связях древних обитателей пещеры Еленева в Красноярском крае / К. Дж. Тернер, Н. Д. Оводов, О. В. Павлова // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2003. - № 3. - С. 49-57.

17. Тимощенко А. А. Археологическое местонахождение Попиха на р. Кан / А. А. Тимощенко // Евразийское культурное пространство. Археология, этнология, антропология: материалы докл. V (Ь) рос. (с междунар. участием) археол.-этногр. конф. студ. и молодых ученых. - Иркутск, 2010. - С. 171-174.

18. Хлобыстин Л. П. Восточная Сибирь и Дальний Восток / Л. П. Хлобыстин // Археология. Неолит Северной Евразии. - М.: Наука, 1996. - С. 270-330.

Zelenogorsk Cemetery on Kan River

T. A. Abdulov, N. A. Saveliev, V. V. Altukhov

Abstract. This article presents materials of the Neolithic cemetery near Zelenogolsk (Ust- Barga, Krasnoyarsk-45) that was found in 1999. The analysis and comparison of the mortuary ritual and accompanying equipment of known burial grounds and cemeteries of Kansk-Enisey forest-steppe and more distant territories of Central Siberia were done. The cemetery is het- erochronous. On the grounds of stratigraphic survey we attribute the grave № 3 with Early Neolithic - Mesolithic and the graves № 1 and 2 with Neolithic time in a wide range. Mortuary rituals are various and represented with cremation, secondary burial and partial inhumation. The graves № 1 and 2 combine Enisey-Altai and Cis-Baikal Serovo Neolithic burial characteristics. Various mortuary ritual, sparse but significant accompanying equipment and chronological dating single out Zelenogorsk cemetery as unique and markworthy burial ground of the region.

Keywords: Zelenogorsk cemetery, mortuary ritual, accompanying equipment, cremation, secondary burial, Neolithic, Mesolithic, burial tradition.

Размещено на Allbest.ru