Характеристика национальной политики в СССР в годы Великой Отечественной Войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Брянский государственный технический университет

Кафедра “Философии, истории и социологии”

Контрольная работа

по дисциплине «История»

На тему: «Характеристика национальной политики в СССР в годы Великой Отечественной Войны»

Выполнил

Студент группы 3-12-БИ

Шуняков В.В.

Проверил

Чувилин Л.И.

Брянск 2012г.

Содержание

• Введение
• 1. Нации и национальные языки в СССР
• 2. Политика советского правительства в отношении русского народа
• 2.1 Первый этап (1941 - 1942). Начало политики расширения уступок «русскому национальному менталитету» в области идеологии
• 2.2 Второй (1942 - 1943) этап - признание руководящей роли русского народа в деле борьбы с агрессором; третий этап (1944 - 1945) - борьба против «великодержавного шовинизма» и «националистических проявлений»
• Заключение
• Список литературы
• национальный русский менталитет шовинизм
• Введение
• Актуальность темы исследования. В силу многонациональности нашей страны, национальная политика всегда играла в ее жизни особую роль. Значимость и последствия политики сильнее всего проявлялись в периоды социальных потрясений, среди которых одним из самых трагичных является Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Экстремальная социально-политическая ситуация, каковой являлось военное время, сделала существующие в обществе национальные проблемы зримее, ярче, а также создала в национальных отношениях ряд новых проблем. Агрессор, напавший на СССР, стремился уничтожить национальную государственность, осуществить полномасштабный геноцид народов Советского Союза.
• Объект исследования - социально-политическая ситуация в СССР, сложившаяся в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в результате реализации советским руководством мер национальной политики.
• Предмет исследования - содержание основных, наиболее важных и характерных направлений национальной политики СССР, обусловленных особенностями периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: использование национального фактора для мобилизации народов СССР на отражение агрессии и разгром врага; противодействие тем проявлениям национального фактора, которые рассматривались советским руководством как препятствующие достижению победы в войне.
• 1. Нации и национальные языки в СССР
• На своем 24 съезде партия провозгласила, что термин "советский народ" означает не то, что люди до сих пор считали, а некое принципиально новое и даже феноменальное явление: "советский народ" - интернациональная нация! Читайте официальное определение партии, что такое "советский народ", в котором присутствуют все признаки нормальной нации: "Советский народ - новая историческая, социальная и интернациональная общность людей, имеющая единую территорию, экономику, социалистическую по содержанию культуру, союзное общенародное государство и общую цель - построение коммунизма. Общим языком... является русский язык" и тут же приведена цитата из Ленина, что он еще в 1914 году предвидел "уничтожение теперешних национальных перегородок".
• Сталин говорил лишь о "социалистических нациях" Советского Союза, Брежнев пошел дальше Сталина, провозгласив новую единую нацию, которая исчезнет только вместе с исчезновением советской власти. Не страшна была новая догма, страшными оказались её последствия. После 24 съезда последовал ряд решений ЦК КПСС и центральных комитетов компартий союзных республик о расширении программы изучения русского языка в школах за счет резкого сокращения родного языка.
• Вот тогда впервые появилась идея не только о постепенно переводе всех типов школ на русский язык обучения, но и о создании специальной сети детских садов в национальных республиках для нерусских детей на русском языке. В ход пустили и демагогию: "великий русский язык - это язык великого Ленина!" Кто же из националов посмеет не учить язык великого Ленина! Хотя конечной целью языковой политики всегда оставалось превращение русского языка в общий язык для всех нерусских народов, все же такой известный языковед, как Сталин (работа "Марксизм и языкознание"), решил, что путь к этому лежит через национальную консолидацию, то есть через слияние родственных наций и народностей в отдельные "зональные нации" со своими "зональными языками". По лингвистическим признакам языки народов Советского Союза ученые делят на следующие группы:
• 1. Славянская группа (русские, украинцы, белорусы плюс национальные подгруппы из западных славян).
• 2. Тюркская группа (узбеки, казахи, азербайджанцы, туркмены, карачаевцы, балкарцы, хакасы, алтайцы, гагаузы, кумыки, ногайцы, уйгуры, шорцы, крымчаки, киргизы, татары, чуваши, башкиры, якуты, каракалпаки, тувинцы и др.)
• 3. Угро-финская группа (эстонцы, мордва, удмурты, марийцы, коми, карелы и др.)
• 4. Летто-литовская группа (литовцы, латыши)
• 5. Армянская группа.
• 6. Картвельская группа (в основном грузины).
• 7. Романская группа (в основном молдаване).
• 8. Евреи
• 9. Иранская группа (таджики, осетины, курды)
• 10. Чечено-дагестанская группа (чеченцы, ингуши, бацбитцы, аврцы, лезгины, даргинцы, лакцы и другие)
• 11. Германская группа (немцы)
• 12. Абхазо-адыгейская группа (абхазцы, адыгейцы, кабардинцы, черкесы, абазинцы).
• Языковая политика Кремля в отношении каждой из названных групп первоначально ориентировалась на завершение внутригрупповой языковой консолидации и создание для некоторых групп общего литературного языка на основе диалекта ведущего народа. "В условиях социализма могут происходить частичные процессы добровольного слияния небольших этнических и экстерриториальных национальных групп, вкрапленных в крупные социалистические нации, с этими национальностями.
• Особенно важным в этом процессе является усвоение сливающимися этнографическими и экстерриториальными национальными группами языка крупной передовой социалистической нации, среди которых эти националы живут. Сближение и расцвет наций протекает не стихийно, а планомерно. В нашем многонациональном государстве это осуществляется в процессе единого государственного планирования.
• Руководство Брежнева отошло от политики окольной русификации через промежуточный этап "зональных языков" и "зональной ассимиляции". Оно предпочло прямой путь "интернационализации" всех языков на основе русского языка.
• Пропаганда и навязывание русского языка нерусским народам сопровождалось немереным унижением национальных языков, как "бесписьменных", "младописьменных" или "бесперспективных" языков.
• Если Хрущев объявил изучение родного языка делом добровольным, то Брежнев сделал еще один шаг вперед в политике русификации - он объявил русский язык не только межгосударственным языком для национальных республик, но и государственным языком для самих республик и их жителей, хотя формально и нет, по крайней мере, опубликованных, юридических актов такого содержания.
• Третий его шаг был не менее антинациональным: именно брежневское руководство заставило советских историков заново переписать всю историю нерусских народов, положив в её основу новую историческую концепцию. Новая историческая концепция была не только антинаучной, но и кричаще антиисторической. Сверху были заданы три принципа, которые легли в основу этой концепции:
• 1. Все нерусские народы присоединились к царской империи якобы сами, добровольно;
• 2. Все национально-освободительные движения, противодействовавшие этому, были реакционными движениями;
• 3. Включение этих народов в состав старой царской империи было исторически прогрессивным актом для них.
• Таким образом, последователи Ленина вернулись к старому его тезису о слиянии всех наций в одну нацию, тогда как сам он от него отказался, как только встал во главе нового государства. Андропов сделал этот тезис центральным пунктом своей национальной программы в своем докладе к 60-летию образования СССР.
• 2. Политика советского правительства в отношении русского народа
• 2.1 Первый этап (1941 - 1942). Начало политики расширения уступок «русскому национальному менталитету» в области идеологии
• На протяжении всего довоенного периода истории СССР прослеживается определенная эволюция представлений о нации, о роли русского народа в отечественной истории, о национальном и государственном патриотизме. Прослеживаются и соответствующие изменения в национальной политике. Общее направление этих изменений - отступления от «истинного интернационализма» в пользу национального патриотизма.
• Важнейшими вехами на пути этих уступок были:
• 1925 г. - выдвижение лозунга о расцвете национальных культур при социализме вместо его категорического отрицания большевиками в дореволюционный период;
• 1930 г. - отнесение времени появления «зональных» исторических общностей, якобы приходящих на смену социалистическим нациям, за пределы победы социализма в одной стране;
• 1934 г. - возведение патриотизма, любви к Родине в ранг высшей доблести советского человека; восстановление отечественной истории в правах учебной и воспитательной дисциплины в школе;
• 1935 г. - осуждение национального нигилизма в предшествующей деятельности ВКП (б);
• 1936 г. - возведение русского народа в ранг великой передовой нации вместо ее порицания в 1920-е гг. как «бывшей угнетающей нации» и воплощения отсталости;
• конец 1937 г. - создание для русского народа привлекательного образа старшего брата, безвозмездно оказывающего помощь младшим (отставшим в историческом развитии) народам-братьям. В этом же году была разработана новая версия истории России, где СССР выступил продолжателем всего самого хорошего и здорового, что было в дореволюционной России.
• Советско-финский военный конфликт показал всю глубину заблуждений партийных теоретиков относительно реальной значимости «пролетарского интернационализма» и тщетность надежд на солидарность трудящихся в предстоящей большой войне.
• В докладах о состоянии военной пропаганды среди населения, направленных в ЦК ВКП (б) Главным управлением политической пропаганды Красной Армии в мае 1940 и в январе 1941 г. в ряду «ложных установок в деле воспитания и пропаганды», негативно сказавшихся в «освободительных походах» 1939 - 1940 гг., отмечались не только культ опыта гражданской войны и отсутствие трезвой оценки сил армии. Признавалось «неправильное освещение» интернациональных задач, интернационализма и патриотизма. Предлагалось осудить «глубоко укоренившийся предрассудок», будто население стран, вступающих в войну с СССР, неизбежно и чуть ли не поголовно восстанет против своей буржуазии и будет переходить на сторону Красной Армии, а последней останется лишь пройтись по стране триумфальным маршем и установить Советскую власть. Задачи армии предлагалось трактовать иначе: «Красная Армия в любой войне выполняет свои интернациональные обязанности, но далеко не всегда выполнение этих обязанностей является главной задачей. В любой войне, которую поведет Советский Союз, основной задачей Красной Армии будет защита Советского Союза - отечества мирового пролетариата». Где бы и при каких условиях Красная Армия ни вела войну, «она будет исходить из интересов Родины, из задачи укрепления силы и могущества Советского Союза. И только в меру решения этой основной задачи Красная Армия выполнит свои интернациональные обязанности». Что же касается патриотического воспитания красноармейцев, то особо подчеркивалось: «Нашу армию необходимо воспитывать на ее героических традициях и на героическом прошлом русского народа».
• Уже в самом начале Великой Отечественной войны стало ясно: надежды на «классовую солидарность» немецких рабочих и крестьян, призванных в действующую армию и прибывших на Восточный фронт, рухнули. Без решительного перехода правящей партии на национально-патриотические позиции защиты общенародных интересов победа в войне будет недостижима.
• Неудачи первого этапа войны поставили под сомнение коренные, казавшиеся ранее незыблемыми идеологические постулаты, определявшие жизнь советского общества, внутреннюю и внешнюю политику государства. Создание антигитлеровской коалиции приглушило антиимпериалистическую пропаганду. Международная классовая солидарность «на поверку не обнаруживала своей действенности. Германские пролетарии, и городские, и сельские, вовсе не спешили, вопреки ожиданиям и наивным призывам из советских окопов, повернуть оружие против своего «эксплуататорского» правительства. Как и пролетарии других воюющих капиталистических государств, они никак не вдохновлялись идеей использовать мировую войну для свершения мировой коммунистической революции». Национальная солидарность оказалась силой, сплачивающей народ несравненно прочнее, нежели классовая, не только в стане врага, но и в самом СССР. В беседе с А. Гарриманом, координатором американской программы ленд-лиза, во время московского совещания представителей СССР, США и Великобритании осенью 1941 г., Сталин сказал о своих соотечественниках: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть. Может быть, будет сражаться за Россию».
• С началом войны в СССР были прекращены всякие попытки актуализировать популярную ранее идею о превращении войны в революцию. Г. Димитров уже утром 22 июня получил указание: «Коминтерн пока не должен выступать открыто. Партии на местах развертывают движение в защиту СССР. Не ставить вопрос о социалистической революции. Советский народ ведет Отечественную войну против фашистской Германии. Вопрос идет о разгроме фашизма, поработившего ряд народов и стремящихся поработить и другие народы». В шифровках компартиям, секциям Коминтерна, отправленным в тот же день, подчеркивалось: «Учтите, что на данном этапе вопрос идет о защите народов против фашистского порабощения, а не о социалистической революции».
• Эти же мысли прозвучали 3 июля 1941 г. в обращении Сталина по радио к советскому народу. В обращении был сделан особый упор на то, что война с фашистской Германией не должна рассматриваться как обычная война между армиями, это - «война всего советского народа», «всенародная отечественная война», «война за свободу нашего отечества», которая «сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы». Не были забыты и национальные аспекты войны. Сталин говорил об опасности разрушения национальной культуры и национальной государственности советских народов, угрозе их онемечения. В этой связи кажется совсем не случайным прекращение гонений на церковь, одним из признаков которого было обращение к народу страны как к «братьям и сестрам» (традиционное обращение православных священнослужителей к своей пастве). В тяжелейшие дни начала войны Сталин пришел к заключению, что «его правительство и его система не выстоят под ударами германской армии, если только они не будут опираться на поддержку вековых устремлений и духа русского народа».
• Вероятно, в соответствии с новым видением соотношения интернациональных и патриотических задач и обязанностей советских людей в июле 1941 г. была издана книга «Героическое прошлое русского народа в художественной литературе», в которой прошлое представлялось наиболее яркими страницами истории с древнейших времен (былинные богатыри) и кончая начавшейся войной с фашистской Германией.
• Воскрешение вдохновляющих традиций старой русской армии выразилось, в частности, в возрождении гвардейских званий. Слово «гвардия», появившееся в России еще в эпохи Петра I, всегда означало самые отборные, боеспособные, отличающиеся особым мужеством войска. Появление этого слова в приказе Ставки ВГК от 18 сентября 1941 г. свидетельствовало о том, что лучшие боевые традиции, основой которых была преданность Родине, перешли из русской армии в РККА. О воскрешении традиций и восстановлении связи с героическим прошлым страны свидетельствовало и сталинское напутствие войскам на параде 7 ноября. Вслед за митрополитом Сталин призвал помнить имена тех, кто создал и защитил Россию, ее исторических героев - Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова.
• 10 декабря 1941 г. был отдан приказ о снятии со всех военных газет лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», чтобы он не мог «неправильно ориентировать некоторые прослойки военнослужащих». Спасение страны и социализма виделось в превращении войны в отечественную, национальную, а не классовую. Идеологический поворот, связанный с внедрением в коммунистическую идеологию национально-патриотических лозунгов, признание духовно-культурных ценностей дореволюционной России великим достоянием СССР с позиций коммунистического фундаментализма были временным отходом от идей революции и пролетарского интернационализма и могли быть терпимыми лишь как вынужденная уступка. Выбор оказался единственно верным. Идеологический поворот, совершенный руководством страны в начале войны, во многом обусловил коренной поворот в ходе войны и, в конечном итоге, саму Победу. Как позднее написал И.Л. Солоневич, «разгром Гитлера есть, конечно, результат национального чувства, взятого в его почти химически чистом виде».
• Таким образом, уже в самом начале Великой Отечественной войны в идеологической сфере жизни советского социума произошли значительные изменения. Лозунг «пролетарского интернационализма», хотя и не был отброшен совершенно, но оказался на втором плане; напротив, власть теперь апеллировала к патриотическим настроениям массы русского народа. Ускорился и процесс «реабилитации» дореволюционного периода русской истории.
• 2.2 Второй (1942 - 1943) этап - признание руководящей роли русского народа в деле борьбы с агрессором; третий этап (1944 - 1945) - борьба против «великодержавного шовинизма» и «националистических проявлений»
• Удельный вес представителей русского народа в рядах сражающихся был особенно велик в 1941 - 1943 гг. Это заставляло руководство страны все чаще обращаться к исконным стремлениям и ценностям русского народа, к его историческим корням и самобытным традициям как к наиболее вдохновляющим на ратный подвиг. В области пропаганды был отвергнут упор на принцип классового интернационализма. Утверждению этих тенденций способствовала смена руководства Главного политического управления Красной Армии, произошедшая весной 1942 г.: Л.З. Мехлиса, твердого интернационалиста по убеждениям (еврея по национальности), на ответственном посту начальника Главного политуправления РККА сменил А.С. Щербаков, имевший стойкую репутацию патриота-государственника.
• В 1942 г. была начата работа по замене «Интернационала» на патриотический гимн. Роспуск Коминтерна в мае 1943 г. ускорил работу над созданием гимна, в котором надо было отразить исторический путь народов страны, а не борьбу международного пролетариата. С начала 1944 г. официальные торжественные мероприятия и ежедневные передачи советского радио начинались с исполнения гимна о нерушимом союзе республик, сплоченных навеки Великой Русью. В основу гимна была положена музыка А.В. Александрова.
• Огромную вдохновляющую роль сыграло учреждение орденов в честь Александра Невского, Суворова, Кутузова (июль 1942 г.), позднее, в октябре 1943 г. - ордена Богдана Хмельницкого (для воодушевления украинцев в их борьбе за изгнание оккупантов, за свою национальную будущность), орденов и медалей Ушакова и Нахимова (март 1944 г.). В январе 1943 г. Советской армии были возвращены традиционная форма русской военной одежды с погонами, офицерские звания. Учреждались Суворовские и Нахимовские училища по образцу старых кадетских корпусов. На фронте и в тылу пропагандистская работа организовывалась на основе директивы о воспитании советского патриотизма на примерах героического прошлого русского народа.
• Практическим пособием в проведении этой работы стала книга «Героическое прошлое русского народа», изданная массовым тиражом в августе 1943 г. В октябре 1944 г. на самом высоком уровне рассматривался (был подготовлен соответствующий проект Указа Президиума Верховного Совета СССР) вопрос об официальном разрешении военнослужащим носить полученные еще в Первую Мировую войну солдатские Георгиевские кресты. Были задуманы ордена, носящие имена Дениса Давыдова (для награждения партизан), Николая Пирогова (офицерам-медикам). Для гражданских лиц проектировался орден Михаила Ломоносова, а также медали, носившие имена Чернышевского, Павлова, Менделеева. Известны и проектные рисунки советского ордена «Петр Великий». Проекты остались неосуществленными, видимо, из-за отсутствия острой необходимости в дальнейшем поощрении «националистической» тенденции в наградном деле.
• Вынужденное апеллирование властей к национальным чувствам русского народа имело не только положительное значение. Негативным следствием такой апелляции было провоцирование среди некоторых представителей неславянских национальностей вопроса: во имя чего воевать, приносить в жертву свою жизнь, если война направлена против русских? Выражение таких настроений, нежелание участвовать в сражениях, как отмечают фронтовики, тоже имело место и «приобретало самый разнообразный характер». Позиционирование русских как «старших братьев», а затем и как «руководящей нации» представителями центральной власти в республиках вызвало на местах не только смешанную, но и «исключительно отрицательную реакцию».
• С 1943 г. получило известность сталинское суждение, во многом определившее последующую национальную политику: «Необходимо опять заняться проклятым вопросом, которым я занимался всю жизнь, но не могу сказать, что мы его всегда правильно решали. Это проклятый национальный вопрос. Некоторые товарищи еще недопонимают, что главная сила в нашей стране - великая великорусская нация. Некоторые товарищи еврейского происхождения думают, что эта война ведется за спасение еврейской нации. Эти товарищи ошибаются, Великая Отечественная война ведется за спасение, за свободу и независимость нашей Родины во главе с великим русским народом».
• Срочно была осуществлена корректировка курса, который иностранные наблюдатели именовали «националистическим НЭПом». В 1944 г. в ЦК ВКП(б) состоялось совещание историков, на котором осуждались крайности, идущие как по линии очернения прошлого русского народа, преуменьшения его роли в мировой истории (А.М. Панкратова, М. В. Нечкина, Н.Л. Рубинштейн и др.), так и по линии сползания на позиции «великодержавного шовинизма» и «квасного патриотизма» (X.Г. Аджемян, Б.Д. Греков, А.В. Ефимов, Е.В. Тарле и пр.). В одном из проектов постановления по итогам совещания отмечалось, что в работах «ряда историков, особенно - Яковлева и Тарле, проявляются настроения великодержавного шовинизма, обнаруживаются попытки пересмотреть марксистско-ленинское понимание русской истории, оправдать и приукрасить реакционную политику царского самодержавия, противопоставить русский народ другим народам нашей страны». А.И. Яковлев на заседании 7 января 1944 г. в Наркомпросе высказал следующую мысль: «Мне представляется необходимым выдвинуть на первый план мотив русского национализма. Мы очень уважаем народности, вошедшие в наш Союз, относимся к ним любовно. Но русскую историю делал русский народ. И, мне кажется, что всякий учебник о России должен быть построен на этом лейтмотиве... Этот мотив национального развития, который так блистательно проходит через курс истории Соловьева, Ключевского, должен быть передан всякому составителю учебника. Мы, русские, хотим истории русского народа, истории русских учреждений, в русских условиях». Это заявление было осуждено как «явное проявление великодержавного пренебрежительного отношения к нерусским народам». Были отвергнуты предложения о включении в число исторических героев А.А. Брусилова, А.М. Горчакова, А.П. Ермолова, М.И. Драгомирова, К.П. Кауфмана, М.Д. Скобелева, М.Г. Черняева и других выдающихся военных и государственных деятелей дореволюционной России.
• Еще более жестким было осуждение «националистических проявлений» в других республиках. 31 января 1944 г. Сталин принял личное участие в обсуждении киноповести А.П. Довженко «Украина в огне». Он осудил повесть за то, что в ней «ревизуется ленинизм», «нет ни одного слова о Ленине», не разоблачаются петлюровцы и другие предатели украинского народа, изображается, будто колхозный строй убил в людях национальную гордость, в то время как «именно советская власть и большевистская партия свято хранят исторические традиции и богатое культурное наследство украинского народа и всех народов СССР и высоко подняли их национальное самосознание». Сталин негодующе заметил: «Если судить о войне по киноповести Довженко, то в Отечественной войне не участвуют представители всех народов СССР, в ней участвуют только украинцы». Заключение было суровым: повесть является «ярким проявлением национализма, узкой национальной ограниченности». 12 февраля 1944 г. решением Политбюро КП(б)У Довженко был снят со всех занимаемых должностей как в государственных учреждениях, так и в общественных организациях.
• 9 августа 1944 г. ЦК ВКП(б) принял постановление, осуждающее республиканскую газету «Красная Татария» за принижение роли Красной Армии в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и «преклонение перед военной мощью, техникой и культурой буржуазных стран». Татарскому обкому партии предлагалось устранить «серьезные недостатки и ошибки националистического характера в освещении истории Татарии (приукрашивание Золотой Орды, популяризация ханско-феодального эпоса об Идегее)». 27 января 1945 г. аналогичное внушение было сделано руководству Башкирской партийной организации. Здесь тоже обнаружились серьезные идеологические просчеты. Было отмечено, что «в подготовленных к печати «Очерках по истории Башкирии», в литературных произведениях «Идукай и Мурадым», «Эпос о богатырях» не проводятся разграничения между подлинными национально-освободительными движениями башкирского народа и разбойничьими набегами башкирских феодалов на соседние народы, недостаточно показывается угнетение трудящихся башкир татарскими и башкирскими феодалами, идеализируется патриархально-феодальное прошлое башкир. В пьесе «Кахым-Туря» извращается история участия башкир в Отечественной войне 1812 года, противопоставляются друг другу русские и башкирские воины». Формулировки были ужесточены на Х пленуме правления Союза советских писателей 17 мая 1945 г. Здесь уже говорили, что в Татарии «поднимали на щит ханско-феодальный эпос об Идегее и делали Золотую Орду передовым государством своего времени», нечто подобное произошло и в Башкирии с эпосом «Карасахал», там тоже «извратили историю и впали в идеализацию патриархально-феодального прошлого». Все это заставляло историков и литераторов впредь быть очень осторожными в проведении грани между «героическим прошлым» народа и «идеализацией» его исторического прошлого.
• Сугубо прагматическими соображениями было вызвано решение пленума ЦК ВКП(б) от 27 января 1944 г. «О расширении прав союзных республик в области обороны и внешних сношений». Решение было связано с предстоящей организацией ООН и предложениями МИДа добиваться включения в состав ООН всех 16 советских республик. Попытаться сделать это можно было, придав (хотя бы символически) больше прав, самостоятельности, суверенности союзным республикам, которые стали бы такими же субъектами мирового сообщества, какими являлись британские доминионы (Канада, Южно-Африканский союз, Австралия, Новая Зеландия) и колония (Индия). В расчете на это были приняты указы
• Верховного Совета СССР о преобразовании союзных наркоматов обороны и иностранных дел в союзно-республиканские. Необходимость предложенных мер мотивировалось результатами политического, экономического и культурного роста союзных республик. Подчеркивалось: «В этом нельзя не видеть нового важного шага в практическом разрешении национального вопроса в многонациональном советском государстве, нельзя не видеть новой победы нашей ленинско-сталинской национальной политики». Конституция СССР была дополнена статьей 18: «Каждая союзная республика имеет право вступать в непосредственные сношения с иностранными государствами, заключать с ними соглашения и обмениваться дипломатическими и консульскими представителями». Республики получили конституционное право иметь самостоятельные воинские формирования. Истинные цели просматривались в заявлении Молотова на пленуме ЦК: «Это, очевидно, будет означать увеличение рычагов советского воздействия в других государствах. Это будет также означать, что участие и удельный вес представительства Советского Союза в международных органах, конференциях, совещаниях, международных организациях усилится».
• Великая Отечественная война в целом была временем решающих уступок национальному сознанию народов СССР, особенно русскому национальному самосознанию. Гимн страны, повсеместно исполнявшийся с 15 марта 1944 г., закреплял новую линию партии в национальном вопросе. Попытки ультра интернационалистов сузить масштабы уступок военного времени и возвратиться к довоенной программе, лозунгам и методам интернационально-патриотического воспитания не имели успеха. Это продемонстрировало, в частности, совещание историков в ЦК ВКП(б) (май - июль 1944 г.), инициированное историками-марксистами, в прошлом - представителями школы М.Н. Покровского. Уступки русскому национальному сознанию были сохранены, а позже, в период борьбы с «низкопоклонством перед Западом» и «космополитизмом» в какой-то мере и расширены. Пропаганда национальных, русских ценностей усиливалась с каждым годом, вплоть до кончины И.В. Сталина, хотя, разумеется, отказа от идеи «международной солидарности трудящихся» не произошло.
• Заключение
• О роли национальной политики в достижении Победы можно заключить следующее. В свое время утверждалось, что политика партии в национальном вопросе облегчала победу красных сил в Гражданской войне «по крайней мере, на 50%» (Г.Е. Зиновьев). В Великой Отечественной войне ее вклад в победу, по оценкам некоторых авторов, был едва ли не стопроцентным (В.И. Криворотов, И.Л. Солоневич).
• Полагаем, что предельно точно измерить вклад национальной политики и национальных чувств в победу в процентах невозможно. Но то, что положительные аспекты национальной политики в СССР во многом определили победу советского народа в Великой Отечественной войне, представляется несомненным.
• Список литературы

1. Басилов В.Н. К 50-летию победы над германским фашизмом // Этнографическое обозрение. № 2. С. 18.

2. Бурдей Г.Д. Историк и война: 1941-1945. Саратов, 1991. С. 46.

3. Поляков Ю. Почему мы победили? О массовом сознании в годы войны // Свободная мысль. № 11. С. 67-68.

4. Платонов О.А. Тайная история России. ХХ век. Эпоха Сталина. М., 1996. С.

5. Синицын Ф.Л. Церковная и светская власть в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны // Мир и политика. № 1 (28). Январь 2009. С. 91-102.

6. Синицын Ф.Л. Национальная политика и национальные отношения в СССР во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: источники и историография // Вестник Прикамского социального института. Пермь, 2002. Выпуск 5. С. 132-150. 1,3 п.л.

7. Синицын Ф.Л. Национальная политика и национальные отношения в СССР во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (по материалам центральной прессы) // Представительная власть: мониторинг, анализ, информация. Специальный выпуск по материалам научной конференции «Многонациональная Россия: история и современность». М., 1998. С. 117-122.

Размещено на Allbest.ru