Сокрушение прежнего равновесия в мире, основанного на взаимном сдерживании угрозой гарантированного не только обоюдного, но и всеобщего уничтожения, означает, в том числе и начало формирования новой стабильности, являющейся следствием сочетания противоборства и сотрудничества всех тех, кто сегодня "делает" мировую политику. Таким образом, подведение итогов "холодной воины" далеко не исчерпывается ответом на вопрос "Кто победил в этой войне?". Проблематичность же разделения стран и народов на "победителей" и "побежденных" не умаляет необходимости уяснения собственного места в новом формирующемся мировом порядке.

Распад СССР, самоликвидация Организации Варшавского Договора. Совета Экономической Взаимопомощи и всей системы отношений, объединявшей "страны социалистического содружества", по сути означали крушение последней мировой империи на территории Евразии.

Уместно напомнить, что традиция изучения империй как сложного интернационального общественного организма отнюдь не сводится к выявлению сущности империализма, этапов кризиса, а также его подлинных или мнимых Пороков и амбиций. Она включает в себя и понимание того, что империя - это естественноисторическая форма организации мирового политического пространства, а появление и гибель каждой из них связаны с тем вполне объективным обстоятельством, что все они созданы всемирными историческими, хозяйственными, политическими процессами и как реакция на эти процессы.

Следует признать, что СССР, равно как и рухнувшая в феврале 1917 года Российская империя, носил в себе наиболее существенные родовые признаки империи. Как правило, имперский тип политической организации обладает следующими характеристиками: обширная территориальная основа; сильная централизованная власть; стремящиеся к экспансии элиты; асимметричные отношения господства и подчинения между центром и периферией; разнородный этнический, культурный и национальный состав; наличие общего политического проекта, стоящего как бы над интересами конкретных групп.

Обвал советской империи в значительно меньшей мере стал результатом усилий ее внутренних и внешних врагов (многие из них даже не ставили перед собой эту цель), чем следствием логики ее внутреннего развития, истощения возможностей и ресурсов для проведения имперской политики. Недвусмысленное военно-политическое поражение в Афганистане, события осени 1989 года в ГДР, провал попыток "наведения порядка" в Баку, Вильнюсе, Карабахе, Москве, Риге, Тбилиси и т. д. в последние месяцы существования СССР показали, что внутренняя ущербность системы мешает не только принуждать к повиновению иные страны и народы, но и поддерживать существующий режим в собственном доме.

"Холодная война" была закончена без единого выстрела "воюющих" непосредственно друг в друга и прекратилась ввиду отсутствия одного из противников. Неожиданно? Обидно? Да, для очень и очень многих как среди "нас", так и среди "них", а точнее для тех, кто внезапно оказался без внешнего врага, борьба с которым, как издавна известно, позволяет находящимся у власти не только сплотить общество и явиться в еще большем величии, но и использовать ресурсы всего общества для укрепления своей власти.

Чего же можно ожидать от будущего? Если, как пишет американский историк М.П. Леффлер, "важнейшим достижением первых лет "холодной войны" для США явилось то, что их руководители смогли продвинуться к такой конфигурации в расстановке сил в Евразии, которая способствовала защите их жизненно важных интересов", то ныне перед Америкой стоят едва ли не те же самые задачи. Суть их - в принятии всяческих мер, чтобы на пост советском пространстве не возникло политическое образование (государство или союз государств), способное успешно конкурировать с США или другими государствами Запада; в стабилизации политической и социально-экономической ситуации в этом пространстве на уровне, исключающем угрозу экспорта напряженности; в обеспечении возможности своего весомого присутствия на финансовом, сырьевом и прочих рынках этого региона Евразии.

Наши бывшие противники по "холодной войне" отрабатывают стратегию, ведущую к достижению соответствующих внешнеполитических целей. Отсюда и предупреждения о преждевременности партнерства с новой Россией, способствующего восстановлению ее могущества и политического влияния, и популярная в США концепция "униполярности", освящающая их "мировое лидерство". Важно иметь в виду, что эти взгляды характеризуют не только двусторонние отношения между Америкой и Россией, но и определяют подход США к формированию их отношений с государствами Евразии. Один из самых авторитетных американских специалистов по теории и практике международных отношений Генри Киссинджер в этой связи поясняет: "В России демократизация и сдержанная внешняя политика не обязательно идут рука об руку. Вот почем утверждение, будто бы мир в первую очередь может быть обеспечен внутренними российскими реформами, находит мало приверженцев в Восточной Европе, Скандинавских странах или в Китае, и именно поэтому Польша, Чешская Республика, Словакия и Венгрия так стремятся войти в Атлантический союз".

Хорошо понимая, что будущее этих стран и государств, образовавшихся на пространстве бывшего Советского Союза, не одна и та же проблема, им всем тем не менее обещают, а Россию предупреждают: "...если Россия останется в пределах своих границ, то со временем упор с безопасности переместится на партнерство. Общие экономические и политические проекты будут во все большей и большей степени характеризовать отношения между Востоком и Западом".

Что же касается самих пост советских государств, то перед большинством из них встала воистину историческая задача: определить не только на ближайшее будущее, но и на отдаленную перспективу характер отношений со своими соседями, и прежде всего с теми из них, с которыми они имели тесные связи как республики СССР. Одни видели путь ее решения в том, чтобы созданием СНГ юридически оформить свершившийся факт - распад Союза и коммунистической тоталитарной системы. Другие искали в новом межгосударственном объединении не столько форму смягчения последствий распада империи и спасения из-под ее развалин того ценного, что было накоплено на протяжении жизни многих поколении люден разных рас, племен, национальностей, конфессий и культур, сколько возможность "реинтеграции" в форме построенного на иных, не имперских, основах нового международного союза".

После первого желания "отсоединиться как можно дальше", страны-члены СНГ стали искать возможности для сотрудничества. Итог: различные соглашения о взаимопомощи, а также союз между Россией и Белоруссией, который, правда, практически ничего не даёт России, в отличии от маленькой, разваленной Лукашенко Белоруссии.

Но как бы ни развивались отношения в рамках СНГ, в дальнем или ближнем зарубежье, какие бы планы ни строили государственные деятели разных стран, ни в одном из этих сценариев будущее мировой политики не рисуется как царство бесконфликтной гармонии, а Россия не исключается ни из сотрудничества, ни из противоборства цивилизаций, полюсов силы или государств. Более того, не только в Европе и Азии, но и в Америке нет сомнений в том, что Россия будет иметь глубокое влияние на безопасность США, стран Евразии и различных регионов Востока.

Оценивая возможности России на мировой арене, нельзя не учитывать, что во второй половине последнего десятилетия XX века наша страна по валовому внутреннему продукту (ВЕЛ) на душу населения находится между Уругваем и Аргентиной, занимая 52 место в мире. Значение этого обстоятельства для участия России в международно-политических конфликтах современности отражено в официально провозглашенной готовности РФ в случае угрожающего ее интересам развития событий первой применить ядерное оружие.

Между тем по общему объему ВВП США превосходят Россию в 6-7 раз, а четыре других государства из числа членов НАТО - ФРГ, Франция, Италия и Великобритания - превышают этот объем или близки к нему. Продолжение в этой обстановке противоборства, по крайней мере, не реалистично, угрожать нанести сокрушительный ракетно-ядерный удар (и наверняка получить такой же ответ) можно и сейчас, однако ни одной из стоящих перед страной задач этим не решить. Создание и институциональное закрепление сотрудничества России со странами НАТО в современных условиях при защите ее национально-государственных интересов куда более полезно.

Полноправное и активное участие России во взаимоотношениях ведущих стран не только Европы, но и Азии, развитие экономического и военно-технического сотрудничества с КНР, нормализация отношений с Японией, реалистическое понимание россиянами места и роли своей страны в мировой политике, общий отказ от стереотипов "холодной войны" дают весомые шансы избежать нежелательного для нашей страны участия в международно-политических конфликтах. Осуществляя, а по мере необходимости и наращивая свое присутствие в некоторых из них как посредник (Балканы, Закавказье, Приднестровье), Россия может обеспечить рост своего политического влияния и значения, добиться выгодного для себя изменения внешнеполитического курса заинтересованных в их исходе государств.

Подобная вовлеченность нашей страны в международно-политические процессы современности отнюдь не всегда может быть направлена на скорейшую, полную и окончательную ликвидацию "горячих точек" в мировой политике. Такие суждения способны вызвать упреки в политическом цинизме и, что еще более серьезно, сомнения в целесообразности проведения этой политики. Но одновременно даже самые последовательные зарубежные защитники "либерального национализма" не могут не признавать, что "распад любого многонационального государства способен создавать вакуум силы или новое соотношение сил между его наследниками. Эти результаты бывают стратегически выгодны другим государствам".

Россия объективно, хотя бы уже в силу присутствия в странах СНГ более чем 20-миллионной русскоязычной диаспоры, не может оставаться вне происходящих там изменений, сохранять полный и беспристрастный нейтралитет. Сегодня, да и в обозримом будущем страна будет так илииначе втягиваться в эти события, быть может, даже против желания стоящих у власти политиков и поддерживающих их групп населения. Поэтому очень важно ясно и четко сформулировать ту принципиальную позицию, которая наиболее полно отвечает интересам Российской Федерации в Содружестве Независимых Государств.

Речь идет об окончательном отказе России от репрессивно-силовых приемов в проведении внешней политики, в частности, обеспечения безопасности своих рубежей. Широкое применение этих методов в советский период российской истории, а также отнюдь не безоговорочно благоприятная для нас история дооктябрьских отношений России с большинством соседних стран и народов породили там вполне понятные комплексы настороженного отношения к "великому другу" и "старшему брату". К сожалению, эти "наработки” проявляются в наше время не только в Венгрии, Польше, Чехии (не говоря уже о Латвии, Литве и Эстонии), но и во многих пост советских суверенных республиках на юге и востоке Европы, Закавказья и Центральной Азии, которые составляют ныне СНГ. "Разогрев" этих настроений в результате даже самых искренних, но далеко не всегда хорошо просчитанных шагов российских политиков может обернуться весьма тяжелыми последствиями для нашей страны. Если, например, следуя призыву "возвратить России город русской воинской славы Севастополь", отечественные законодатели пойдут на принятие соответствующих документов, то надо быть готовым к вступлению в НАТО и Украины, закрепившей в ныне действующей конституции свое стремление оставаться вне блоков и подтвердившей его в Договоре с РФ. Там не хуже нас знают, где находится такая жемчужина русской воинской славы, как Полтава, шестикратно взятый пашен армией Измаил или город-герой Одесса.

Будущее Российской Федерации в формирующемся сегодня мире, продвижение к достойному великой страны месту в новом мировом порядке зависит не столько от размеров ее территории, ресурсов, численности населения и т. д., сколько от величия интеллектуальных и духовных сил народа, его способности, извлекая уроки из истории, строить грядущее.

7. Современный мир на горизонте - многополюсный мир

Прекращение блоковой конфронтации при всем своем историческом значении автоматически не привело к торжеству демократических принципов в международных отношениях. Естественно, что окончание холодной войны стало отправным моментом продвижения к устройству стабильного и предсказуемого мира на глобальном уровне. Но одновременно резко расширилась зона региональных конфликтов, повсеместный шок вызвал взлет волны терроризма, сохраняется угроза распространения оружия массового поражения. Отход от идеологического и военно-силового противостояния, чем увенчалась победа над холодной войной, оказался явно недостаточным для того, чтобы нейтрализовать все эти опасности и риски.

После окончания холодной войны получила развитие тенденция перехода от конфронтационного двухполюсного к многополюсному миру. Резко ослабли центростремительные силы, притягивавшие значительную часть остального мира к каждой из двух сверхдержав. После распада Варшавского договора, а затем и СССР страны Центральной и Восточной Европы в своем преобладающем числе перестали ориентироваться на Россию, выступившую в качестве преемницы Советского Союза. Основательно ослабли связи России и с суверенными странами СНГ - бывшими частями практически унитарного СССР.

Одновременно подобные тенденции - правда, не такой силы и не в такой степени - развились вокруг США. Большую, чем прежде, самостоятельность начали проявлять страны Западной Европы, переставшие зависеть от американского "ядерного зонта". Их тяготение к "евроцентру" постепенно берет верх над трансатлантической ориентацией. На фоне быстро расширяющихся позиций Японии в мире ослабевают узы ее военно-политической зависимости от Соединенных Штатов. Характерно, что происходит процесс укрепления самостоятельности и тех стран, которые были дальше от эпицентра двухполюсной конфронтации, непосредственно не примыкали ни к одной сверхдержаве. В первую очередь этот вывод справедлив в отношении Китая, который достаточно быстро наращивает свой экономический потенциал.

Однако все это пока не позволяет говорить о том, что многополюсный мир уже сформировался, и самое главное - что на смену системы баланса сил, на которой основывался миропорядок, уже пришло равноправное партнерство. При этом самым негативным образом продолжает сказываться инерционность политического мышления. Стереотипы, укоренившиеся за 40 лет холодной войны в сознании нескольких поколений государственных деятелей, пока не исчезли вместе с демонтажам стратегических ракет и уничтожением тысяч танков.

Следовательно, характер международных отношений на переходный период от конфронтационного к демократическому миру еще не определен. Между тем от того, каким будет этот характер, зависят способность и возможность преодоления новых опасностей, угроз и вызовов пост конфронтационного периода.

8. "Пробный камень" - Европейская система безопасности

В наиболее выпуклом виде дилемма - идти вперед к демократическому миропорядку либо откатиться назад к блокам и коалициям - проявилась в Европе в связи с процессом создания новой системы безопасности.

Во время холодной войны стабильность на европейском - главном театре противостояния двух блоков, двух сверхдержав создавал, хотя и без надежных гарантий, баланс сил. Но уже в последние десятилетия холодной войны все европейские страны, США и Канада пришли к пониманию необходимости подписать хельсинкский Заключительный акт, основное предназначение которого было в фиксации государственных границ, образовавшихся в результате второй мировой войны.

Сегодня нет баланса сил, порожденного противостоянием двух блоков, не в полной мере работают и хельсинкские соглашения. После окончания холодной войны в Европе произошел распад некоторых стран - Советского Союза, Чехословакии, Югославии. На их пространстве образовался ряд новых государств, и их границы не фиксируются, не гарантируются хельсинкскими договоренностями.

И сами события в Европе в пост конфронтационный период диктуют необходимость нового механизма обеспечения ее безопасности. Как уже говорилось, на смену старым угрозам пришли новые. Причем некоторые из них проявляются в более опасной форме, чем в прежние времена, или достигли больших масштабов по сравнению даже с периодом холодной войны. Впервые за весь послевоенный, период, то есть за последние полвека, на Европу распространилась зона региональных конфликтов. В ее центре разразился опаснейший югославский кризис. Остроконфликтные ситуации возникли и по южной дуге Европы - армяно-азербайджанская в связи с Нагорным Карабахом, грузино-абхазская, грузино-осетинская. Далеко не урегулированы и отношения Молдавии с Приднестровьем.

Открылись многие территориально-пограничные споры между государствами. Европа столкнулась с проблемой беженцев, сопоставимой по остроте разве что с периодом мировых войн. Страны члены ОВСЕ приняли в последние годы около 4,5 миллиона людей, спасавшихся от конфронтации в Боснии, Абхазии, Нагорном Карабахе и других "горячих точках". На долю России приходится значительная часть этого потока - около 500 тысяч человек.

В таких условиях и началась работа над "архитектурой", моделью европейской безопасности. Представляется, что такая работа может включать в себя следующие взаимосвязанные задачи:

- определение групп угроз и вызовов, противодействие которым должно стать целью системы европейской безопасности;

- функциональное распределение международных организаций -- как региональных, таки глобальных, - по своему профилю призванных противодействовать таким опасностям, между этими группами угроз;

- определение механизма, координирующего деятельность всех этих международных организаций и объединяющего их, таким образом, в систему европейской безопасности;

- выработка принципов, "правил поведения", на основе которых будет осуществляться такое противодействие.

Условно говоря, можно обозначить четыре группы угроз для Европы. Первая из них - глобальная, хотя после окончания холодной войны и гипотетическая, но тем не менее не утратившая полностью своего значения. Вторая - региональная - это локальные конфликты и кризисы. К третьей группе относятся "нетрадиционные угрозы" распространение ОМУ, терроризм, организованная преступность. Четвертая - нарушение прав национальных меньшинств.

Модель европейской безопасности должна в той или иной форме опираться на все международные организации, действующие в сфере безопасности в Европе, - ООН, ОВСЕ, Совет Европы, НАТО в совокупности с "Партнерством ради мира", ЕС, дополненное ЗЕС, а также СНГ. И не просто опираться, а включать все эти организации в единую систему. Для этого необходимо проработать вопросы конкретного взаимодействия между этими организациями.

Нужны ли какие-либо дополнительные структуры? Будапештская встреча в верхах ОВСЕ пришла к выводу о том, что центральную функцию новой модели европейской безопасности должна выполнять именно эта организация. У такого вывода серьезная логика. В активе ОВСЕ богатейший опыт становления и развития общеевропейского процесса, большие заслуги в налаживании диалога по укреплению доверия, развитию общения между государствами противостоящих друг другу лагерей во время холодной войны. Роль стабилизатора международных отношений на континенте ОБСЕ выполнила и в период бурных перемен в СССР и Восточной Европе конца 80-х -- начала 90-х годов на начальном драматическом этапе отхода континента от блоковой конфронтации.

Но дело даже не только в ретроспективной оценке. СБСЕ и ОБСЕ оказались столь необходимыми для народов континента именно по причине их уникальных качеств. Прежде всего ОВСЕ - единственная действительно универсальная организация европейских государств. В ней к тому же воплощена и глубокая связь интересов государств Европы и Северной Америки. Далее. Это - организация, доказавшая свою способность к адаптации, развитию 'именно тех функций, которые необходимы европейскому процессу на каждом этапе его развития. И хотя не всегда такая адаптация идет достаточно быстро, она все же опережает темпы приспособления к новым реалиям многих других организаций, действующих в Европе. Наконец, ОВСЕ - это организация, основанная на принципе консенсуса, гарантирующего права всех входящих в нее государств, больших и малых.

Естественно, что выполнение роли ведущей организации в системе европейской безопасности не имеет ничего общего с командованием другими структурами или их дублированием. Вместе с тем координирующая роль обязывает ОБСЕ модернизировать свою деятельность и структуру.

А теперь - о некоторых принципах, на которые, как представляется, следовало бы ориентироваться при создании модели.

Должна укрепляться безопасность всех государств - членов ОВСЕ без исключения. Речь, строго говоря, идет не только о европейской безопасности, так как система учитывает интересы и Соединенных Штатов Америки, и Канады. Евро-Атлантический характер модели, безусловно, придает большую устойчивость безопасности. Но именно такой характер подчеркивает необходимость избежать включения в новую систему тех элементов, которые могли бы обеспечивать безопасность одних участников за счет других.

Модель должна предусматривать противодействие всему комплексу угроз. Что касается мер и механизмов ликвидации конфликтов, то модель безопасности должна быть сориентирована на действия на всех этапах, начиная с превентивной дипломатии и кончая "навязыванием мира". Однако модель европейской безопасности не должна "вбирать" в себя функции ООН. Мир сегодня сталкивается не только с попытками, но и с применением силовых методов в обход Совета Безопасности ООН. Продолжение такой практики может внести анархию, хаос в международные отношения. В случае перерастания конфликта в его активную фазу, включающую насилие, естественно, можно и должно предусматривать осуществление коллективных миротворческих акций и даже введение санкций. Однако соответствующее решение может быть принято только Советом Безопасности ООН.

Модель должна быть сориентирована на фиксацию и гарантию существующих государственных границ в Европе. Признание их незыблемости следует рассматривать как критерий для вхождения тех или иных стран в систему коллективной безопасности.

Другим критерием подобного рода является согласие участников системы с мерами доверия, со взятием на себя целого ряда обязательств в областях транспарентности, контроля, военных мер, включающих ограничения на передвижение вооруженных сил и вооружений через государственные границы, сокращение вооружений и т.д.

Коллективная безопасность, конечно, ни в коей мере не отрицает суверенного права любого государства, входящего в систему, на самостоятельные усилия по защите собственной безопасности.

Конечно, эти мысли не претендуют на полноту и завершенность. Но, на мой взгляд, они могли бы принести пользу при работе над новой архитектурой безопасности и сотрудничества.

Повторюсь, такая архитектура рухнет, если в Европе появятся новые разделительные линии или в основу модели безопасности поставят не такую универсальную организацию, как ОВСЕ, а, скажем, НАТО, даже связав ее "особыми отношениями с Россией".

9. Новая стратегия НАТО

Североатлантический альянс, в отличие от своего оппонента, ОВД живёт и здравствует, и принимает в свои ряды бывших членов этого самого ОВД. Его будущее кажется безоблачным. Но при этом блок не собирается останавливаться на достигнутом. На мадридском саммите Североатлантического альянса в июле 1997 года было принято решение о пересмотре и обновлении стратегической концепции НАТО, которая вызывает, особенно у на в России, серьёзную озабоченность. Напомним: ныне действующая концепция НАТО была согласована на встрече/глав государств и правительств ее стран-членов в Риме 7--8 ноября 1991 года. Тогда необходимость ее принятия обосновывалась возникновением "новой, более многообещающей эры в Европе, преодолением политического раскола, который был источником военной конфронтации в период холодной войны".

Несмотря на заявление альянса, что "новая политическая и стратегическая обстановка позволяют ему изменить целый ряд важных черт своей военной' стратегии и выработать ее новые основные принципы...", в концепции было оставлено положение о том, что альянс "намерен сохранять в обозримом будущем оправданное сочетание ядерных и обычных сил в Европе..." и что "ядерные вооружения имеют" большое значение для сохранения мира.

Дальнейшие подвижки в политике Североатлантического альянса были во многом обусловлены инициативной линией России в вопросах европейского строительства, твердой негативной позицией в отношении планов расширения НАТО, требованиями учесть законные озабоченности российской стороны в связи с возможным приближением военной машины НАТО к российским границам.

В декабре 1996 года на сессии Совета НАТО на уровне министров иностранных дел, а затем министров обороны было заявлено, что альянс не имеет ни намерений, ни планов, ни причин для развертывания ядерного оружия на территории новых стран-членов, что у него нет необходимости изменять любой из аспектов построения своих ядерных сил иди ядерной политики и он не предвидит необходимости делать это в будущем. Это уже был серьезный сигнал о том, что альянс готов отойти от своей позиции игнорирования беспокойств России.

С подписанием через полгода, 27 мая 1997 года, в Париже Основополагающего акта о взаимных отношениях между Россией и НАТО был сделан существенный шаг в направлении создания качественно новых взаимоотношений между Россией и альянсом.

Принципиальное значение имеет закрепленное в Основополагающем акте положение о том, что Россия и НАТО более не рассматривают друг друга как противников. Их общей целью, говорится в Акте, является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества и укрепление взаимного доверяя и сотрудничества. На основе общих интересов. Взаимности и транспарентностн Россия и НАТО намерены развивать прочное, стабильное и равноправное партнёрство. Можно утверждать, что эта констатация серьёзно подрывает ту часть мотивации кандидатства в НАТО стран Центральной и Восточной Европы, которая тем или иным образом ссылается на "российскую угрозу".

В Основополагающем акте также зафиксировано положение о трансформации НАТО в сторону развития политических функций альянса, о переориентации на миротворчество и укрепление его европейской составляющей, пересмотре стратегической концепции.

Какие практические выводы из этой очень важной, можно сказать, кардинальной констатации сделают обе стороны, покажут дальнейшие переговоры и договоренности, в том числе об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе, о ядерном оружии, о сотрудничестве в области противовоздушной обороны или тактической противоракетной обороны.

К настоящему времени в НАТО завершен первый этап работы над новой стратегической концепцией альянса, в ходе которого страны-члены обозначили национальные позиции относительно содержания документа. Саму концепцию планируется принять на Вашингтонском саммите НАТО в апреле 1999 года.

Какие же впечатления можно вынести из предварительного анализа нового натовского документа?

Разрабатываемая концепция подается руководством альянса как ответ НАТО на принципиально изменившуюся ситуацию в Европе и мире в целом в результате окончания холодной войны и блокового противостояния, выдвижения на первый план задачи урегулирования региональных и локальных конфликтов, борьбы против угрозы распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки, международного терроризма.

Вместе с тем анализ промежуточных итогов работы над концепцией вызывает серьезную озабоченность. Под "прикрытием" задачи реагирования на новые вызовы в Европе и мире США и их наиболее близкие союзники ведут дело, по сути, к кардинальной смене ориентиров в деятельности организации. В частности, американцы настаивают на том, чтобы дополнить задачу "коллективной обороны территории" (зафиксированную в статье 5 Вашингтонского договора об образовании Североатлантического альянса) широким набором задач по обеспечению "коллективной безопасности" (миротворчество, противодействие распространению ОМУ, борьба с международным терроризмом и т.п.), в том числе за пределами зоны ответственности альянса. Таким образом, осуществляется перенос акцента с обороны географической зоны ответственности НАТО на обеспечение интересов ее стран-членов в любом регионе мира. При этом предлагается закрепить право НАТО па проведение силовых операций "в случае необходимости" без мандата СБ ООН.

Нельзя сказать, что видение Соединенными Штатами буду щей роли НАТО в мире, которое они стремятся затвердить в новой стратегической концепции альянса, пользуется безоговорочной поддержкой союзников. Некоторые европейские государства, прежде всего Франция, опасаются, что при таком положении НАТО все больше станет трансформироваться в инструмент реализации исключительно американских глобальные интересов. Отнюдь не обязательно, что европейские союзника США безоговорочно затвердят в новой стратегической концепции НАТО тезис о "солидарных действиях" против стран, причисляемых Вашингтоном к спонсорам международного терроризма и создателям ОМУ. В Европе достаточно критично воспринимают линию США в отношении таких стран, как Ирак, Иран, Ливия, Куба и другие.

Однако, судя по имеющимся данным, США, оказав на своих союзников сильнейшее давление, добились от них существенных уступок. В окончательном варианте концепции может быть зафиксирован тезис о возможности осуществления альянсом "акций противодействия угрозам", в том числе силовых, вне нынешней сферы действия НАТО. При этом мандат СБ ООН будет лишь "желательным". Более того, не исключается, что концепция зафиксирует специальную процедуру начала соответствующих операций без какого-либо участия ООН. В итоге в текст новой концепции могут быть заложены и двусмысленные формулировки, позволяющие в будущем разного рода "расширенные толкования".

Реализация курса на глобализацию сферы деятельности НАТО, на присвоение ей главной роли в урегулировании конфликтов за пределами зоны, определенной Вашингтонским договором, может вызвать серьезные потрясения сложившегося миропорядка, всей системы международных отношений, основанных на центральной роли Организации Объединенных Наций и ее Совета Безопасности.

Особо тревожит, что натовцы, настраиваясь на вторжение в компетенцию ООН (и ОБСЕ), похоже, не торопятся связывать себя серьезными обязательствами перед этими организациями. Более того, претендуя на наделение НАТО лидирующей миротворческой функцией, США фактически препятствуют укреплению миротворческого потенциала ООН и ОБСЕ.

В ходе работы над новой стратегической концепцией выдвигается также идея отразить в ней принципы реформы военных сил альянса, в частности ликвидации их деления на силы развертывания, основные оборонительные силы и силы усиления. Главный упор предлагается сделать на "силы кризисного реагирования", которых, по мнению военных экспертов НАТО, "очень недоставало" при развертывании операции в Боснии и Герцеговине.

В концепции, видимо, будет подчеркнута необходимость развития "европейской идентичности" в НАТО и укрепления связей альянса с Западноевропейским союзом (ЗЕС). Вряд ли, однако, это будет подтверждено существенными подвижками в пользу западных европейцев в распределении постов и ролей в принятии решений в альянсе. Во всяком случае, США стремятся сместить акцент в вопросе о "европейской идентичности" на необходимость создания связки между НАТО и Евросоюзом, роль которой пока отводится ЗЕС.

Не предполагается больших изменений и в ядерной стратегии альянса. Однако не все члены альянса выступили здесь с единых позиций. Германия, ссылаясь на отсутствие реальной угрозы войны в Европе, выдвинула инициативу отказа альянса от принципа применения ядерного оружия первым и необходимости сокращения ядерных вооружений в Европе. И хотя впоследствии это предложение официальным Бонном "обставлялось" всяческими оговорками -- заверениями в союзнической лояльности, приверженности прочной трансатлантической сцепке с США, подчеркиваниями, что эта тема не будет играть решающую роль в дискуссии по стратегическим установкам и не должна стать предметом раздоров внутри НАТО, -- тем не менее Германия считает, что разговор по этому вопросу в альянсе должен идти.

Инициатива Бонна вызвала встревоженную реакцию Вашингтона, твердо отстаивающего точку зрения, что отхода от основных принципов, закрепленных в ядерной доктрине НАТО, не будет, опора на ядерное оружие в качестве потенциала сдерживания гипотетического агрессора должна быть сохранена.

Конечно, нет уверенности в том, что Германия устоит на своих нынешних позициях, а тем более сумеет продвинуть их в новую концепцию НАТО. Отстаивать свою точку зрения любой ценой Германия не будет. Однако определенный эффект уже достигнут:

Табу с темы ядерной стратегии в НАТО снято, дебаты по этому вопросу уже практически начались и закрыть их будет не так-то просто.

В список приоритетов НАТО на перспективу американцы продолжают продвигать борьбу с распространением ОМУ как одну из основных функций альянса не только в политической, но и военной областях.

Как ожидается, в концепции не будет формулировок о какой-либо непосредственной угрозе странам НАТО со стороны России. Однако иносказательно, в контексте остающихся в мире ядерных потенциалов, какая-то ссылка на нас, видимо, неизбежна.

Есть разногласия по подаче характера отношений между Россией и НАТО. Одни говорят о нежелательности специально выделять их из общего контекста сотрудничества с участниками программы "Партнерство ради мира". Другие (Италия, Германия и Франция) исходят из того, что между Россией и НАТО формируется новое стратегическое партнерство, не имеющее аналогов, что заслуживает специального упоминания в тексте концепции.

Вероятнее всего, в документе будет отражена важность развития взаимодействия Россия--НАТО и в этой связи подчеркнута положительная роль Совместного постоянного совета.

Необходимо исходить из того, что обновленная стратегическая концепция НАТО должна полностью соответствовать новой ситуации, возникшей в сфере европейской безопасности, новым угрозам и вызовам. Она должна закладывать перспективы реальной трансформации НАТО. Коллективная оборона от глобальной угрозы -- уже в прошлом. Альянс мог бы направить свои усилия на миротворчество или стать частью более широкой системы безопасности на основе ОВСЕ.

Российская дипломатия будет добиваться, чтобы в этой концепции не фигурировали "пережитки холодной войны", чтобы роль НАТО была больше политической, чем военной, и альянс в качестве одного из важных элементов будущей европейской архитектуры безопасности действовал в общеевропейских интересах, в соответствии с принципами Устава ООН и с учетом решающей роли СБ ООН в международных миротворческих операциях.

В этих условиях особенно важно продолжать линию на всемерное повышение авторитета и роли ООН в международных делах, противодействие попыткам ревизии Устава ООН, в частности в том, что касается прерогатив Совета Безопасности и его постоянных членов.

Другое важное направление -- укрепление потенциала ОВСЕ. Российской дипломатией предпринимаются меры по ускорению работы над Хартией европейской безопасности, направленной на усиление роли ОБСЕ в европейских делах, на стимулирование государств, не приемлющих перспективу мировой гегемонии США, формирования однополярного миропорядка.

Учитывая роль и влияние НАТО как реального фактора сегодняшней политики, ее стратегическая концепция не может рассматриваться как "внутреннее дело" альянса. Дискуссии на эту тему выходят за внутринатовские рамки и затрагивают интересы не только европейских стран, но и многих государств в других регионах мира. Российская сторона твердо заявила, что стратегическая концепция НАТО, выработанная без учета позиции и интересов России, могла бы стать источником взаимного недоверия.

Надо вести дело к состыковке оборонных концепций России и НАТО на основе принципов Основополагающего акта, в первую очередь сотрудничества и равноправного партнерства. Наши оборонные концепции и доктрины не должны оказаться противостоящими друг другу.

Разумеется, проблемы и неясности с будущим альянса будут проецироваться и на российско-натовские отношения. Ключ к преодолению существующей проблемы -- ухода натовцев от обсуждения существа европейской безопасности, заявки на самостоятельную и лидирующую роль НАТО -- в обеспечении военно-политической составляющей европейской безопасности и стабильности, в максимальном использовании потенциала Основополагающего акта, механизмов Совместного постоянного совета Россия--НАТО.

10. Итоги

Сегодняшняя ситуация в мире очень напряжённа. Порой достаточно одной искорки для крупного конфликта. Самой "горячей" точкой по прежнему остаются Балканы. Это настоящая пороховая бочка. Испокон веков здесь были конфликты. Также горячей точкой является и Чечня. Россия с самого своего появления на Кавказе ведёт изнурительную борьбу с терроризмом в этом регионе, гордые горцы не хотят сдаваться. Из-за этих двух регионов постоянно также возникают конфликты между Россией и Западом. Почти вся Африка сейчас погружена в войны. В основном это происходит из-за того, что в своё время колонизаторы проводили границы между владениями не думая о проживающих на этой территории народах; сейчас же власти суверенных государств хотят вернуть себе законные земли. В итоге "чёрный континент" продолжает стоят на месте, а экономическое положение его постоянно падает. Практически в любой точке земного шара сейчас нельзя быть уверенным в мирной жизни. Так, вроде бы мирная, Аргентина была вынуждена в 1982-м году отбиваться от чересчур наглых стратегических интересов Великобритании, пытавшуюся превратить Фолклендские острова в свою военную базу. Этот вопрос до сих пор остаётся нерешённым, даже несмотря на безоговорочную победу британской армии в 82-м.

Однако, несмотря на всевозможные конфликты, миру удаётся удерживаться от ядерной войны. Сдерживающим фактором, наверное, является мощь двух, всё-таки остающихся сильнейшими, атомных держав - США и России. Хотя, сейчас сила нашей страны только в этом и выражается, так как армия наша полностью развалена, и на международной арене мы имеем кое-какой вес только благодаря именно ядерному оружию.

Однако сегодняшний мир - это не только войны, разрухи, голодания народов, но и достаточно высокие по развитости экономики государства, успешно использующие достижения научно-технического прогресса, это различные союзы, которые облегчают торговые, экономические, военные отношения. И в этом плане, похоже, на мой взгляд, начинается образование, так называемого, многополюсного мира. Например, Европа, узнав, что США все годы после Второй мировой войны вели тайную разведку за стратегически важными сферами экономики и ВПК, решила создать свою совместную систему обороны для защиты как от России, так и от США. То есть, теперь Европа уже не представляет собой единую силе вместе с США, теперь это совершенно отдельная организация. Восточная Азия сейчас переживает бурный экономический подъём, и вполне вероятно предположить, что все, кого сейчас называют "азиатскими драконами" объединятся не только в экономический, но и военный блок. Китай, скорее всего, будет представлять собой отдельную силу, также как и , впрочем, Россия и США. Россия, вообще, всегда была против всего мира, никак её не могут принять в свою семью ни одна из организаций. Слишком уж разнятся стратегические интересы и экономический уровень. Даже в "большую восьмёрку" мы фактически напросились. Также, скорее всего, объединятся в единый союз и страны Ближнего Востока. Таким образом, в мире будет несколько центров - США, Европа, Россия, Китай, Ближний Восток и Восточная Азия. И вот уже, когда эти блоки оформятся избежать ядерной войны будет намного сложнее, но вполне возможно. Ведь, всё-таки Планета Земля на сегодняшний день - это большой дом, в котором достаточно часто происходят споры, но который, однако, борется за мир и дружбу, потому, что никто не хочет, чтобы от нашей планеты остались лишь воспоминания.

Заключение

Естественно, с окончанием "холодной войны" примирение между лидерами блоков, воевавших в войне, произошло не по всем аспектам. Россия по-прежнему очень сильная (в военном плане) держава. И во многом из-за этого мы остаёмся изгоями в мировом сообществе. К нам не хотят относиться дружелюбно, постоянно ставят палки в колёса при хорошей мине. Иногда даже возникает такое чувство, что вся планета спит и видит Россию в руинах, ведь мы вечно лезли в чьи-то дела, на удивление Западу, смогли во времена Петра I превратиться из варварской страны в высокоразвитую империю. Но, в основном, сейчас уже в мире действуют демократические отношения между странами. На сегодняшний день "холодная война" остаётся главным событием XX-го века. О ней написано много различных книг, статей и рефератов. Я тоже решила поработать над этой темой; надеюсь, мне удалось наиболее полно раскрыть проблемы и ответить на вопросы, которые я ставила в начале реферата. В этой работе я также показала, к чему же всё-таки привело многолетнее противостояние СССР и США. Надеюсь, что этот реферат у меня получился. В нём я постаралась не упустить ни одного важного события "холодной войны". Также я постаралась ответить на вопрос: "закончилась ли "холодная война"?". Ответить на него однозначно нельзя, как уже говорилось выше. Скорее всего "холодная война", как таковая, закончилась, однако, противостояние продолжается, даже несмотря на все пакты о разоружении. Ведь, если страна (например, США или Россия) отказалась производить бактериологическое оружие, это вовсе не значит, что она его не производит. Слишком велик соблазн повелевать миром. Сейчас, в связи с действиями в Чечне, конфронтация между Россией и Западом усилилась, однако, говорить о возобновлении "холодной войны" преждевременно. Но то, что напряжённость в отношениях между нами будет всегда присутствовать - это точно.

Список литературы

1. Амброз Стивен, “Эйзенхауэр - солдат и президент”, "Книга ЛТД,” 1993.

2. Арцибасови И.Н., “Международное право”, Москва, 1989.

3. Зарубежное военное обозрение, 1998, № 1.

4. Международная жизнь, 1996, № 10, 1999, № 2, № 7.

5. Международные экономические отношения, “Новости”, Москва, 1991.

6. Родина, 1998, № 8.

7. США. Экономика, политика, идеология, 1997, № 3, 1998, № 10.

8. Черчилль Уинстон. “Вторая мировая война”, Т3, “Воениздат”, 1991.

9. Энциклопедия для детей, Т.5, часть 3, Москва ”Аванта+”, 1995.

10. Яковлев Н.Н., “ЦРУ против СССР”, “Молодая гвардия”, Москва, 1983.

11. ru.wikipedia.org.

Размещено на Allbest.ru