История Советской России

Идея «светского государства» в России разделялась многими. Уже Временное правительство отменило обязательное преподавание Закона Божия и передало церковно-приходские школы в ведение Министерства народного просвещения. Поместный Собор возражал против этих мер правительства, но убедить Керенского отменить принятые законы не смог. Премьер-министр заявил, что Временное правительство исполнено решимости уничтожить те нити, которые мешают новому строю стать внеконфессиональным.

После событий октября 1917 г. советская власть пошла еще дальше -- была развернута борьба за «атеистическое государство». Первые государственные мероприятия по вопросу отделения церкви от государства были проведены уже на следующий день после свержения Временного правительства. Декретом о земле, принятым в ночь с 26 на 27 октября 1917 г., монастыри и церкви лишались своих земель. Этим подрывалось экономическое могущество РПЦ. Вскоре постановлением СНК от 11 декабря 1917 г. школы духовного ведомства передавались в ведение Наркомпроса. Передаче подлежали все церковно-приходские (начальные, одноклассные, двухклассные) школы, учительские семинарии, духовные училища, академии и все другие низшие, средние и высшие школы и учреждения духовного ведомства. При этом все их движимое и недвижимое имущество (здания, земельные участки, библиотеки, ценные бумаги и т.д.) также переходило в ведение государства. Тревога служителей Церкви усиливалась еще и от того, что революционный процесс сопровождался значительным количеством эксцессов, жертвами которых становились православные храмы, монастыри, духовные лица. В Петрограде были закрыты дворцовые церкви, конфискована синодальная типография. Ряд облеченных властью деятелей говорили в это время о предстоящем изъятии из храмов священных сосудов, сравнивая причащение с «колдовским актом». Одновременно появляются лозунги: «Попы -- это вши на народном теле», «священники -- пособники мародеров и помещиков». Наиболее влиятельные представители РПЦ пытались привлечь внимание большевистского руководства к ситуации, складывавшейся вокруг служителей культа. 10 января 1918 г. митрополит Петроградский Вениамин обратился с письмом в Совнарком, в котором призывал власть «не приводить в исполнение предполагаемого проекта об отобрании церковного достояния».

С резкими обличениями тех, кто осуществлял нападки на Церковь, выступил в январе 1918 г. патриарх Тихон. Он призвал всех верующих встать на защиту «оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей», противопоставить врагам Церкви «силу властного всенародного вопля». В послании патриарха не содержалось суждений политического характера и не было оценок нового государственного строя с точки зрения его политической целесообразности. Однако слова Тихона «анафемствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной» многими современниками были поняты как анафема советскому строю. Резкий тон заявления патриарха был обусловлен ошибочным убеждением, что новая власть падет в самом скором времени.

Государственный нажим на РПЦ продолжал усиливаться. 20 января 1918 г. Совнарком утвердил декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Проект декрета, который официально назывался «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», готовился специальной комиссией, в составе которой были А.В. Луначарский, П.И. Стучка, П.А. Красиков, М.А. Рейснер и М.В. Галкин. Подписанный В.И. Лениным и рядом наркомов, декрет объявлял народным достоянием все имущество церковных и религиозных обществ и лишал их права на преимущества и субсидии от государства. Церковь теряла права юридического лица. Все здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдавались по особым постановлениям местной или центральной власти в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ. Декрет устранял любое вмешательство духовенства в школьную жизнь. Преподавание религиозных вероучений в учебных заведениях запрещалось. Одновременно декрет, развивая положение Декларации прав народов России, провозгласившей свободу вероисповеданий, объявлял о свободе совести: граждане могли исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Запрещалось издавать какие-либо местные законы, которые устанавливали бы преимущества и привилегии одного вероисповедания перед другим. В декрете, однако, содержалось указание на то, что свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, «поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики». Местным властям давалось право «принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности». Таким образом, декрет завершал серию государственных мероприятий по вопросу отделения церкви от государства. Не удивительно, что в среде священнослужителей он был встречен резко отрицательно.

На местах реализация декрета также встретила существенные трудности. Крестьянство выступило против насильственного «обмирщения» своего традиционного уклада жизни, против ломки незыблемых, как ему казалось, освященных православными канонами устоев.

Во исполнение декрета от 20 января 1918 г. у церкви начинают отбирать храмы и монастыри. Эксперт Наркомюста М.В. Галкин, бывший священник и один из авторов проекта декрета, побывав в конце 1918 г. в Новоладожском уезде Петроградской губернии, сделал заключение, что «монастыри благоденствуют по-прежнему. Так, например, в Зеленецком монастыре 28 монахов владеют 42 коровами». Вывод Галкина был категоричным: «Необходимо, не разрушая прекрасно поставленной молочной монастырской фермы, выселить из Зеленецкого монастыря монахов и устроить здесь санаторию или для детей петроградского пролетариата, или же для туберкулезных больных».

В развернувшейся гражданской войне РПЦ оставалась на позиции политического нейтралитета. Еще до прихода к власти большевиков Поместный Собор принял решение не участвовать в сиюминутной борьбе за власть, отказавшись послать делегатов в Предпарламент. В ноябре 1917 г., к концу восстания московских юнкеров, Собор обратился к обеим сторонам с призывом не мстить, прекратить кровопролитие и проявить милосердие к побежденным. Тогда же было принято решение об отпевании погибших с обеих сторон и выдвинуто обращение ко всему русскому народу покаяться в грехе братоубийства.

Стремился избегать вовлеченности в политические события 'и патриарх Тихон. Весной 1918 г. перед отъездом на юг к Деникину его посетил известный церковный деятель князь Г.И. Трубецкой. Тихон дал понять, что отказывает в благословении войскам Добровольческой армии так же, как и отдельным участникам белого движения. В своем послании от 8 октября 1919 г. патриарх запрещал духовенству становиться на сторону белых и публично их поддерживать. В тот момент это обстоятельство сильно беспокоило вождей контрреволюции.

Серьезным потрясением для Церкви стало повсеместное вскрытие мощей, с особой силой развернувшееся в 1919 г. Специальное постановление по этому поводу было издано Наркоматом юстиции в феврале 1919 г. Вскрытия производили особые комиссии в присутствии священнослужителей. В ходе операции составлялись протоколы. Если в результате вскрытия обнаруживалось, что мощи не сохранились в целостном виде, это обстоятельство использовалось для атеистической пропаганды и выдавалось за сознательный обман и подделку. Всего до осени 1920 г. было проведено 63 публичных вскрытия. Эти акции продолжались и в последующие годы.

Попытки верующих и духовенства оказывать сопротивление властям заканчивались, как правило, арестами, судами и высылками. Общее количество «погибших за Церковь» в годы гражданской войны составило около 12 тыс. мирян, несколько тысяч человек приходского духовенства и монашествующих, а также 28 архиереев (высшего духовенства в РПЦ).

Советская власть и православие в первой половине 1920-х гг.

Весной--летом 1921 г. на Советскую Россию обрушилась катастрофа -- засуха и губительный голод охватили обширные территории Поволжья, Приуралья, Северного Кавказа, Украины и Крыма. Свыше 33 млн человек оказались затронуты этим бедствием, несколько миллионов погибли от голода.

Под председательством патриарха Тихона в стране был образован «Всероссийский общественный комитет помощи голодающим» (Помгол), в который вошли известные общественные деятели, большей частью бывшие кадеты: Прокопович, Кускова, Кишкин (комитет тут же получил в народе наименование «Прокукиш» -- по первым буквам фамилий его организаторов). Комитет помощи голодающим производил сбор средств и распределял помощь, поступавшую из-за рубежа. В конце августа 1921 г. Помгол был распущен, а на его месте возникла «Центральная комиссия помощи голодающим» при ВЦИК. Несмотря на это. Церковь продолжала работу по сбору средств для пострадавших. Советская власть со своей стороны дала указания на места о том, чтобы «никаких препятствий церковным сборам не ставить». Собранные деньги могли сдаваться приходами «или непосредственно в местные финотделы, или направляться по желанию приходов в распоряжение высших своих органов».

В середине, февраля 1922 г. патриарх Тихон призвал церковноприходские советы жертвовать на нужды голодающих драгоценные украшения, не имеющие богослужебного употребления. Вслед за этим 23 февраля 1922 г. ВЦИК принял декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Начавшаяся реализация декрета привела к кровавым столкновениям представителей власти и верующих. Политбюро ЦК РКП(б) было вынуждено принять решение о временной приостановке изъятия ценностей. Однако уже 19 марта В.И. Лениным было подготовлено письмо для членов Политбюро, в котором указывалось, что «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией». В письме подчеркивалось, что в сложившихся условиях «громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае не будет в состоянии поддержать горстку черносотенного духовенства». Указание Ленина, таким образом, преследовало две основных цели: обеспечить помощь голодающим районам страны и в то же время подорвать значение Церкви, уменьшив ее влияние на население.

Изъятие церковных ценностей сопровождалось многочисленными эксцессами. В результате в апреле-мае 1922 г. в Москве прошел процесс 54 священников и мирян РПЦ, обвиненных в отказе от выдачи ценностей, на котором 11 человек были приговорены к высшей мере наказания. Сразу после того, как трибунал вынес свое решение, Л.Б. Каменев внес в Политбюро вопрос об отмене приговора. В отношении 6 осужденных было принято решение наказание смягчить. Каменев продолжал настаивать на помиловании и остальных обвиняемых. Письменное предложение в Политбюро было рекомендовано внести Л.Д. Троцкому. 14 мая 1922 г. он представил заключение, в котором указывалось, что оснований для смягчения участи пяти осужденных не имеется. Спустя несколько дней Политбюро согласилось с этим выводом. Патриарха Тихона, выступавшего свидетелем на суде, в тот момент не рискнули привлечь к ответственности.

Настаивая на суровом наказании организаторов антиправительственных выступлений, советское руководство в то же время стремилось заручиться поддержкой рядового духовенства. В секретной директиве, адресованной партийным и советским органам Петроградской губернии «Об отношении к сектам и политике в отношении религиозных групп вообще», прямо указывалось:

«Ни в коем случае не применять к рядовому духовенству исключительных мероприятий, как, например, назначение на особенно тяжелые, грязные работы, как чистка отхожих мест».

Одной из главных задач большевистского руководства в начале 1920-х гг. стал подрыв влияния РПЦ в массах. 25 марта 1922 г. на места была разослана секретная циркулярная телеграмма ЦК РКП(б) за подписью секретаря ЦК В.М. Молотова, в которой указывались пути решения этой проблемы: «Нужно расколоть попов или, вернее, углубить и заострить существующий раскол». Действительно, в 1922 г. раскол в Православной Церкви стал фактом. Группа петроградских священников: А.И. Введенский, А.И. Боярский, Е. Белков и другие -- в мае 1922 г. потребовала от патриарха Тихона оставить патриарший престол. Обновленцы (обновленческое течение в РПЦ оформилось еще в дооктябрьский период) выступили за организацию суда над «виновниками церковной разрухи» и объявили о создании Высшего Церковного Управления (ВЦУ), которое 15 мая приняло на себя ведение всех церковных дел в России. Тогда же обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование группы под названием «Живая Церковь». Деятельность «Живой Церкви» негласно поощрялась властью, официально заявлявшей о своем невмешательстве во внутренние дела служителей культа. Ареной ожесточенной борьбы обновленчества с РПЦ стал очаг раскола -- Петроград. В 1923 г. из 123 петроградских храмов 113 принадлежали обновленцам.

О том, что руководители партии большевиков уделяли огромное значение «церковной работе», свидетельствует тот факт, что Троцкий в одном из своих писем членам Политбюро в мае 1922 г., критикуя недостаточно активную работу газет «Правда» и «Известия», отмечал: «Мельчайшая генуэзская дребедень занимает целые страницы, в то время как глубочайшей духовной революции в русском народе отводятся задворки газет». Ленин, ознакомившись с письмом Троцкого, эту фразу подчеркнул и сделал приписку: «Верно! 1000 раз верно! Долой дребедень!»

Попытки расчленить Церковь начались уже в 1919 г., когда был образован Исполнительный комитет по делам духовенства, так называемый «Исполкомдух». Однако он, по мнению чекистского руководства, «принял ложное направление» и стал приспосабливать РПЦ к новым условиям, за что был распущен. Несостоятельными оказались в этом отношении и попытки ВЧК раскола Церкви через некоторых духовных деятелей, каким был, например, Владимир Путята (Пензенский). Осенью 1919 г. после неудачной попытки примирения с патриархом Тихоном Путята возглавил «Свободную народную Церковь» и объявил о разрыве с РПЦ.

Активную работу по разложению Церкви развернул Секретный отдел ВЧК. Заведующий этим отделом Т.П. Самсонов в конце 1920 г. докладывал Ф.Э. Дзержинскому о том, что «религию разрушить не сможет никакой другой аппарат, кроме аппарата ВЧК». Данный путь считался верным по той причине, что «низшее поповство, освободившись от волчьих когтей больших церковных волков», иногда совершенно искренне работало с советской властью.

Тех священнослужителей, которые отказывались примкнуть к обновленцам и пользовались популярностью у широких народных масс, нередко ждала печальная участь. Так, летом 1922 г. в Петрограде состоялся процесс по делу о церковных ценностях. На скамье подсудимых в этот раз оказалось 86 обвиняемых. По мнению властей, они так или иначе были причастны к волнениям, которые происходили при изъятии ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения выступил протоирей В. Красницкий, Трибунал приговорил митрополита Вениамина; архимандрита Сергия (Шеина), профессора Ю.Л. Новицкого, И. Ковшарова к смертной казни. Часть осужденных получила различные сроки лишения свободы, а 22 человека были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 г. приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение. Спустя 70 лет (в 1992 г.) митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин был причислен к лику русских святых.

После Петроградского процесса 1922 г. борьба с Тихоновской Церковью была продолжена. 13 октября Секретариат ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о созданий комиссии по антирелигиозной пропаганде (антирелигиозной комиссии). После своего оформления эта комиссия выработала правила о ввозе в страну религиозной литературы, установила порядок регистрации религиозных обществ. Каждые две недели председатель комиссии должен был представлять в Политбюро доклад о проделанной работе.

Вопросы антирелигиозной пропаганды были предметом специального обсуждения и на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. В резолюции «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды» предусматривалось увеличение издания научно-популярных книг и брошюр, расширение устной пропаганды, введение антирелигиозного просвещения в систему школьного образования. К этому времени уже сложились основные формы антирелигиозной работы. С 1919 г. издавался журнал «Революция и церковь». В 1922 г. начался выпуск популярной газеты «Безбожник». В 1925 г. создается «Союз безбожников», который в 1929 г. превратится в «Союз воинствующих безбожников». В эти же годы развернули свою деятельность: Общество воинствующих материалистов, Петроградское научное общество марксистов и другие организации. В газетах того времени публикуются целые подборки пословиц и поговорок, раскрывающих «истинное» отношение народа к служителям Церкви: «Попы, что клопы», «Попы да черти -- одной шерсти», «Завистлив, что поповские глаза», «Поповского брюха не наполнишь» и т.д.

Патриарх Тихон в условиях разворачивавшихся гонений на Церковь отказался покинуть Россию, несмотря на предложения близких к нему людей. С декабря 1918 г. он находился под домашним арестом на своем подворье, в нижнем этаже которого располагались 3 красноармейца. 16 июня 1923 г. Тихон был освобожден из-под ареста. В печати появилось заявление, в котором он раскаивался в «антисоветских поступках». В послании от 1 июля патриарх отмечал: «Сознавая свою виновность перед Советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных или активных антисоветских действиях, т.е. в сопротивлении Декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафемствовании Советской власти, возражении против Брестского мира, мы каемся и скорбим о жертвах, получившихся в ряде этой антисоветской деятельности... Церковь аполитична и не желает быть „ни белой, ни красной" церковью».

В конце 1924 г. здоровье Тихона резко ухудшилось. 7 апреля 1925 г. после состоявшейся незадолго до этого зубоврачебной операции патриарх скончался (он был причислен к лику русских святых в 1989 г.). В своем завещании Тихон призывал всех «не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть -- действительно народная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая».

Судьба Церкви -- судьба народа

В день погребения патриарха, 12 апреля 1925 г., стали известны имена трех митрополитов, которые по завещанию Тихона должны были возглавить РПЦ. Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел, находясь вне Москвы, не могли этого сделать, в обязанности патриаршего местоблюстителя вступил митрополит Петр. Однако уже в декабре 1925 г. он был арестован. После этого руководство Церковью перешло к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию.

Во второй половине 20-х гг. давление на Церковь со стороны государства усилилось. В это время главным местом заключения для священнослужителей был Соловецкий лагерь особого назначения. К 1926 г. там находились.24 епископа. 7 июля 1926 г. появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная к правительству СССР. В ней говорилось о необходимости «положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью, тягостным для Церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач».

19 августа 1927 г. «Известия» опубликовали обращение временного патриаршего. Синода, которое было подписано рядом известных митрополитов и архиепископов. В нем священнослужители заявляли, что они хотят «быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой -- наши радости и успехи, а неудачи -- наши неудачи». Делая шаг навстречу советской власти, служители Церкви порицали часть верующих за недостаточное осознание ими «всей серьезности совершившегося в нашей стране». Утверждение новой власти, отмечалось в обращении, многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. При этом люди забывали, что «случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предначертанной ему цели». Данное послание далеко не всеми иерархами Церкви было принято и одобрено, однако заявление о лояльности в отношении советской власти никем не бралось под сомнение.

В последующие годы РПЦ в значительной степени разделила судьбу всего советского народа. В начале 1929 Г.Л.М. Кагановичем на места была направлена директива, в которой подчеркивалось, что религиозные организации являются единственной легально действующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Начинается широкое применение административных мер в борьбе с религией. 8 марта 1929 г. ВЦИК и СНК издали новое постановление о религиозных объединениях, которым запрещалось осуществлять благотворительную деятельность, обучать религии частным образом и т.д. По стране прокатилась волна массового закрытия церквей. К 1928 г. РПЦ имела более 30 тыс. приходов -- 2/3 от дореволюционного количества. После этого число храмов стало резко сокращаться. В 1928 г. было закрыто 534 церкви, в 1929г.-- 1119. В Москве из 500 храмов к началу января 1930 г. оставалось 224, а через два года -- 87 церквей. В Орле к 1930 г. не осталось ни одной действующей православной церкви.

Закрытые храмы нередко использовались под производственные цеха, склады, квартиры и клубы, а монастыри -- под тюрьмы и колонии. Разворачивавшееся социалистическое строительство требовало в те годы огромного количества средств, которых катастрофически не хватало. По этой причине церковные ценности, как сравнительно легкий и доступный источник пополнения бюджета, вновь стали привлекать все более пристальное внимание государства. 24 февраля 1930 г. хозяйственный отдел ОГПУ направил в секретариат председателя ВЦИК письмо с просьбой о разрешении снять позолоту с куполов храма Христа Спасителя. В ходатайстве отмечалось, что на купола этого храма в свое время было израсходовано свыше 20 пудов золота «прекрасного качества». В документе подчеркивалось, что 20 пудов золота, или «1/2 миллиона валюты», остающиеся на куполах, являются «излишней для СССР роскошью, а реализация золота будет большим вкладом в дело индустриализации страны». Наркомат финансов возражений против проведения этой операции не имел. Закрашивать купола, как предполагалось первоначально, не стали. В 1931 г. храм Христа Спасителя был просто взорван.

Колокола снимались с колоколен по всей стране. Часто это делалось под предлогом того, что они мешают слушать радио. В 1932 г. в связи с тем, что в Москве ударными темпами шло строительство здания Публичной библиотеки им, В.И. Ленина, было принято решение о снятии с восьми московских церквей колоколов с целью получения 100 т металла, требующегося «для бронзовых горельефов» по фасаду здания.

В целях законодательного ограничения религиозной пропаганды в 1929 г. в Конституцию СССР была внесена поправка, которая ограничивала религиозную деятельность церковными стенами. В то же время право на антирелигиозную пропаганду было оставлено в силе. В 1930 г. в своем интервью иностранным корреспондентам митрополит Сергий был вынужден заявить, что религия в СССР не преследуется и что все аресты священнослужителей являются следствием их противозаконной деятельности. Положение патриаршего местоблюстителя некоторые тогда сравнивали с положением кур «в садке кухни повара. Приходит день, и из садка выхватывается следующая жертва».

В 1932 г. «Союз воинствующих безбожников» принял свой пятилетний план, в котором намечал поэтапно добиться закрытия всех духовных школ, лишить священнослужителей продовольственных карточек, провести массовое закрытие церквей, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа, выслать всех «служителей культа» за границу и закрепить достигнутые успехи. После приостановления в 1931 г. волны массового закрытия церквей в 1934 г. она вновь прокатилась по стране и сопровождалась арестами, высылками священнослужителей и активных прихожан.

Рекомендуемая литература

Балязин В.Н. Профессор Александр Чаянов, М., 1990.

Богомолова Е.В. Управление советской экономикой в 20-е годы: опыт регулирования и самоорганизации. М., 1993.

Виноградов С.В. НЭП: опыт создания многоукладной экономики. М., 1996.

Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е гг.: от возрождения к ликвидации / Под ред. Г.Л. Соболева. Барнаул, 1998.

Дмитренко В.П. Торговая политика советского государства после перехода к НЭЦу. 1921-1924 гг. М., 1971.

Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990.

Дьяченко В.П. История финансов СССР (1917-1950 гг.). М., 1978.

Жиромская В.В. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988.

Жиромская В.Е. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996.

Зевелев А.И. Истоки сталинизма. М., 1990.

Измозик В.С. Глаза и уши режима. Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918--1928 гг. СПб., 1995.

Кафенгауз Л, В. 'Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. -- 30-е гг. XX в.). М., 1994.

Кривова Н.А. Власть и церковь в 1922-1925 гг. М., 1997.

Лебина Н. Б, Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930-е гг. СПб., 1999.

Лютов Л.Н. Частная промышленность в годы НЭПа (1921-1929). Саратов, 1994.

Максименков Л. Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция. 1936-1938. М., 1997.

Маневич В.Е. Экономические дискуссии 20-х гг. М., 1989.

May В.А. Реформы и догмы. 1914-1929. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993.

О'Коннор Т.Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918-- 1930 / Пер. с англ. М., 1991.

О'Коннор Т.Э. Инженер революции: Л.Б. Красин и большевики 1870-- 1926 / Пер. с англ. М., 1992.

Олегина И.Н. Критика концепций советской американской и английской историографии по проблеме индустриализации СССР. Л., 1989.

Павлова И.В. Сталинизм: становление механизма власти. Новосибирск, 1996.

Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

Примочкина Н. Писатель и власть. М. Горький в литературном движении 20-х гг. М., 1996.

Рассказов Л.П. Деятельность карательно-репрессивных органов власти по реализации нового политического курса большевиков (1921-1927). Уфа, 1993.

Роговин В. Была ли альтернатива?: Троцкизм. Взгляд через годы. М., 1992.

Роговин В. Власть и оппозиции. М., 1993.

Трукан Г.А. Путь к тоталитаризму. 1917-1929 гг. М.. 1994.

Турицын И.В. Власть и пресса в советской России: Проблемы взаимоотношений и взаимовлияния в 20-е гг. М., 1998.

Формирование административно-командной системы в 20-30 гг. М., 1992.

Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика: Послереволюционная Россия (1917-1928). СПб., 1997.

Шишкин В.А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924-1929 гг.). СПб., 1991.

Щерба А.Н. Военная промышленность Ленинграда в 20-30-е гг. СПб., 1999.

Янсен М. Суд без суда. 1922 г. Показательный процесс социалистов-революционеров / Пер. с англ. М., 1993.

3. СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО в КОНЦЕ 20-х - 30-е гг.

I. УСТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА ЛИЧНОЙ ВЛАСТИ СТАЛИНА

Эволюция конституционного строя СССР в 1920-1930-е гг.

Со времени принятия Конституции СССР 1924 г. и до принятия Конституции СССР 1936 г. произошли большие изменения в государственном устройстве СССР. Перемены были нескольких типов и связаны с образованием новых союзных республик, с изменением государственно-правовых форм различных автономных образований и с усилением роли центра, союзных органов власти в результате расширения и укрепления административно-командной системы управления.

В 1925 г. в состав СССР были приняты Туркменская и Узбекская ССР, а в 1931 г. Таджикская ССР. Таким образом, к началу 30-х гг. в составе СССР насчитывалось уже семь союзных республик. Определенные изменения в национальном устройстве СССР произошли и на республиканском уровне. Были уточнены границы союзных республик: к Белоруссии отошли от РСФСР отдельные районы Витебской, Гомельской и Смоленской областей, а к Таджикистану часть территорий Узбекской ССР. Получило дальнейшее оформление автономий в составе РСФСР: были преобразованы в автономные республики Бурят-Монгольская и Карельская АССР (1923), Чувашская АССР (1925), Мордовская и Удмуртская АССР (1934) и т.д.

Схожие процессы происходили и в других республиках. В 1924 г. в составе УССР была образована Молдавская АССР. В Закавказье статус автономии получили Нагорный Карабах (1923) и Нахичеванский край (1924) в составе Азербайджанской ССР, Абхазия (1930) в составе Грузинской ССР. Еще большим было количество образованных в конце 20-х -- начале 30-х гг. национальных округов: 10 только в РСФСР. Вместе с тем у отдельных народов на Северном Кавказе был понижен статус автономий.

С конца 20-х гг. наметилась тенденция к расширению прав союзных органов за счет сужения компетенции республик. Росло количество союзных и союзно-республиканских предприятий, с 1930 г. все кредитование сосредоточилось в союзных органах. В 1929 г. было отменено право республик непосредственно ставить вопросы в ЦИК СССР: теперь они должны были вносить их предварительно в СНК СССР. В Конституциях РСФСР, ЗСФСР и ТССР отсутствовали главы о суверенных правах республик и праве выхода из состава СССР.

Изменилась компетенция высших органов СССР. Съезд Советов постепенно терял свое значение, с 1927 г. он собирался раз в два года вместо прежних ежегодных съездов. Важнейшие решения уже зачастую принимались не на съездах Советов СССР или сессиях ЦИК СССР, а партийными органами. Доклады правительства и наркомов на съездах были отчетными и информационными, а не постановочными. С 1929 г. нарушались сроки созывов съездов, а сами съезды приобретали парадный характер. С начала 30-х гг. на сессиях ЦИК СССР была введена новая процедура, предусматривающая утверждение списком постановлений, принятых Президиумом ЦИК. В январе 1934 г. без обсуждений законов и внесения изменений списочно было принято 34, а в январе 1936 г. уже 66 постановлений. В Президиуме ЦИК Советов (21 человек) сосредоточивалось большое количество полномочий: к исключительной компетенции Президиума относились вопросы частной и общей амнистии, о приеме в гражданство и его лишении. Дальнейшая централизация управления, передача все большего количества функций по управлению в общефедеральные органы власти наряду со сращиванием партийного и государственного аппаратов привели к тому, что Президиум становится все более бюрократическим органом власти с огромным аппаратом. Всего в подчинении ЦИК и Президиума ЦИК находилось более 100 учреждений, несколько газет и журналов, 34 сельскохозяйственные школы, несколько десятков научных и учебных заведений. Во многих вопросах Президиум ЦИК подменял СНК, зачастую дублируя его деятельность. СНК, по-прежнему являясь важным органом исполнительной и законодательной власти, фактически подчинялся Президиуму ЦИК СССР. Законодательные функции СНК сужались.

Наряду с изменением и перераспределением властных полномочий высших органов власти в 20-30-е гг. происходило усиление карательно-репрессивного аппарата и силовых наркоматов. В 1934 г. был ликвидирован РВС, а Наркомат по военно-морским делам реорганизован в Наркомат обороны СССР. Серьезной реорганизации были подвергнуты органы государственной безопасности и общественного порядка. 28 марта 1924 г. ЦИК СССР утвердил «Положение о правах ОГПУ в части административных высылок и заключения в концентрационный лагерь», согласно которому принятие постановлений о подобных мерах возлагалось на Особое совещание при ОГПУ в составе трех членов коллегии и Прокурора Верховного Суда СССР. В 1927 г. ОГПУ было предоставлено право рассматривать ряд дел во внесудебном порядке, при этом прокуратуре запрещалось самостоятельно возбуждать дела против работников ОГПУ. В ознаменование заслуг перед государством 14 декабря 1927 г. ОГПУ было награждено орденом Красного Знамени. Циркуляры ОГПУ от 29 октября 1928 г. и 8 апреля 1931 г. закрепляли все судебные права «троек». В состав «троек» включались теперь представители обкомов ВКП(б) и исполкомов. Дальнейшее расширение полномочий ОГПУ-НКВД пришлось на 30-е гг. 24 апреля 1930 г. было образовано Управление лагерями ОГПУ при СНК СССР, в феврале 1931 г. переименованное в Главное управление лагерей ОГПУ (ГУЛАГ). Общая численность заключенных в лагерях и колониях ГУЛАГа возрастет с 179 тыс. в 1931 г. до 2 млн в 1941 г. Каждый третий заключенный ГУЛАГа был осужден по политическим мотивам, а остальные в той или иной степени являлись жертвами социальной и экономической политики сталинского режима. Против создания системы лагерей ОГПУ выступили Угланов (нарком труда СССР, до апреля 1929 г. первый секретарь Московского обкома и кандидат в члены Политбюро), Толмачев (нарком внутренних дел РСФСР), Ширвинд (начальник главного управления мест заключения НКВД РСФСР). Однако Сталин поддержал позицию Ягоды, Бокия и Крыленко, представлявших интересы ОГПУ и прокуратуры. Страна стала покрываться сетью новых строящихся лагерей и колоний.

Расширение прав ОГПУ продолжалось и после образования ГУЛАГа. В конце 1931 г. управление милицией и уголовным розыском окончательно закреплялось за ОГПУ, где была создана Главная инспекция по милиции и уголовному розыску (с 1932 г. Главное управление милиции). В 1932 г. в областях, краях и республиках вводились специальные военные прокуратуры ОГПУ (ликвидированы лишь в 1954 г.). Вместе с тем 25 июня 1932 г. ЦИК СССР вынужден был принять постановление «О революционной законности», где осудил нарушения закона в ходе коллективизации органами ОГПУ.

Критика органов ОГПУ, наряду с требованием сталинского руководства централизовать всю работу правоохранительных органов, привела в 1934 г. к образованию Наркомата внутренних дел. СССР. В НКВД СССР вошло полным составом ОГПУ СССР, преобразованное в Главное управление госбезопасности. В структуру наркомата также входили Главное управление рабоче-крестьянской милиции, Главное управление пограничной и внутренней охраны, ГУЛАГ, Главное управление пожарной охраны и другие организации. Вместо судебной коллегии ОГПУ было создано Особое совещание при наркоме НКВД. Картину усиления полномочий карательно-репрессивных органов власти дополнила реформа прокуратуры СССР. 20 июля 1933 г. постановлением ЦИК и СНК СССР была учреждена Прокуратура СССР, при этом прокуроры республик подчинялись Прокурору СССР, а в дальнейшем, с 1936 г., и назначались им.

Изменения в системе госучреждений в 1930-е гг. свидетельствовали о складывании основ тоталитарного строя с мощным карательно-репрессивным аппаратом. При этом большое значение имели кадровые изменения в составе госучреждений СССР. В течение 20-х гг. на важнейшие посты в правительстве и других центральных учреждениях были выдвинуты сторонники Сталина. После вынужденной отставки 26 января 1925 Г.Л.Д. Троцкого и смерти 31 октября 1925 г. на операционном столе его преемника М.В. Фрунзе с 6 ноября 1925 г. наркомат по военным и морским делам возглавил выдвиженец Сталина К.Е. Ворошилов. В результате смерти в 1926 г. руководителя ОГПУ Ф.Э. Дзержинского его место занял серьезно болевший Р.Ф. Менжинский, функции которого фактически выполнял его заместитель Г.Г. Ягода. Таким образом, уже в середине 20-х гг. Сталин контролировал два важнейших силовых ведомства. После расправы с правой оппозицией и снятия с поста председателя Совнаркома СССР А.И. Рыкова главой правительства с 19 декабря 1930 г. являлся В.М. Молотов. В этот же период 1 июля 1930 г. наркомат иностранных дел возглавил М.М. Литвинов, более лояльно настроенный к сталинскому правлению, чем его предшественник Г.В. Чичерин. На протяжении 20-30-х гг. Сталин неуклонно придерживался провозглашенного им принципа «кадры решают все», последовательно формируя аппарат личной власти.

Конституция 1936 г.

К середине 30-х гг. во всех сферах жизни СССР произошли существенные перемены. Изменился социальный состав населения, в промышленности и сельском хозяйстве был уничтожен частный сектор, качественные изменения произошли в системе госучреждений и в сфере национально-государственного строительства. Официально было провозглашено о построении основ социализма в СССР.

В начале 1935 г. ЦК ВКП(б) было принято решение о внесении изменений в Конституцию СССР, которые должны были отразить произошедшие в стране изменения. 7 февраля 1935 г. создается Конституционная комиссия из 31 человека во главе с И.В. Сталиным. В процессе работы комиссия пришла к выводу о необходимости новой Конституции. По словам Сталина, она должна была стать «регистрацией и законодательным закреплением этих завоеваний, которые уже добыты и обеспечены». К лету 1936 г. был подготовлен проект Конституции, опубликованный для всенародного обсуждения, а 5 декабря 1936 г. VIII Чрезвычайный съезд Советов принял новую Конституцию. Политической основой СССР провозглашались Советы депутатов трудящихся (ранее рабочих и крестьян), экономической -- социалистическое хозяйство и социалистическая собственность на средства производства. Согласно Конституции СССР Советское государство являлось федерацией 11 социалистических республик (РСФСР, Украина, Белоруссия, Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Киргизия, Грузия, Армения и Азербайджан). Права союзного правительства были существенно расширены.

Значительное изменение претерпела система госучреждений. Согласно Конституции упразднялись областные, республиканские съезды Советов, а их место заняли районные, городские, областные, республиканские Советы -- вплоть до Верховного Совета СССР. Верховный Совет состоял, как и упраздненный ЦИК Советов, из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей. В период между сессиями ВС СССР его функции возлагались на Президиум Верховного Совета, который мог даже распустить ВС СССР. После проведенных в 1937 г. выборов новых органов власти Председателем Президиума был избран М.И. Калинин (1938-1946 гг.). СНК был лишен законодательных прав, являясь теперь чисто исполнительным органом власти. В Конституции 1986 г, впервые появилась статья, закрепляющая особое положение коммунистической партии в системе госучреждений СССР. Согласно 126 статье Конституции наиболее активные граждане из числа рабочего класса и других слоев трудящихся объединялись в ВКП(б), руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных. Впоследствии Устав партии, принятый XVIII съездом ВКП(б) в 1939 г., предоставил право контроля над деятельностью администраций парткомам предприятий, МТС, колхозов и государственных учреждений.

Изменения коснулись также избирательного закона, где был провозглашен отказ от многоступенчатых выборов и установлено всеобщее, прямое, равное избирательное право при тайном голосовании. 'Значительно был расширен перечень прав и свобод граждан, где законодательно закреплялись неприкосновенность личности, свобода совести, свобода слова,.печати, собраний и митингов, тайна переписки:, ограниченное право личной собственности и др. Особое значение имело закрепление социально-экономических прав: на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости или в случае потери трудоспособности по болезни или несчастного случая.

Вместе с тем конституционные права, вступали в противоречие с реалиями сталинского социализма и не распространялись на весь советский народ, например на колхозников. Повсеместно нарушалась статья 127 Конституции СССР о неприкосновенности личности, в которой говорилось о том, что «никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора». Без санкции прокурора был произведен арест маршала Тухачевского, а санкция на арест кандидата в члены Политбюро и наркома земледелия Эйхе была «оформлена» через несколько месяцев после его ареста. Не соблюдалась и статья 128, гласившая, что «неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняются законом». Конституция была лишь. парадным фасадом сталинского: режима. Об. этом же свидетельствовала. судьба членов конституционной комиссии: из. 31 человека -- 17 репрессировано (в том числе А.С. Бубнов, Н.И. Бухарин, Н.В. Крыленко, К.Б. Радек), один покончил жизнь самоубийством и еще двое были вынуждены вскоре отойти от участия в общественной жизни страны,

Политические процессы 30-х гг.

I декабря 1934 г. в Смольном был убит первый секретарь ленинградского обкома, секретарь ЦК, член Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б) С.М. Киров. Впоследствии назывались различные силы, стоявшие за убийцей Кирова Николаевым: в числе организаторов упоминались последовательно белогвардейцы, зиновьевцы, троцкисты, а в период разоблачения культа личности -- И.В. Сталин. Являлся ли Николаев убийцей-одиночкой, мстящим за свою неудавшуюся жизнь, или же Киров стал жертвой политического заговора, -- обстоятельства покушения не дают четкого ответа на этот вопрос. Самим же фактом убийства видного функционера партии прежде всего воспользовался Сталин. Убийство Кирова дало Сталину возможность провести чистку партии и государственных органов от всех лиц, заподозренных в нелояльности режиму и к нему лично.

1 декабря 1934 г. Президиумом ЦИК СССР было принято постановление, согласно которому следственным органам предписывалось вести дела обвиняемых в подготовке террористических актов в ускоренном порядке, в десятидневный срок, с немедленным исполнением приговора. Обвинительное заключение вручалось за день до суда. Присутствие адвоката, открытость процесса и право на обжалование приговора не допускалось. Первой жертвой разворачивающихся репрессий стал Ленинград, где по обвинению в потворстве оппозиции было отстранено от руководства городом кировское окружение. 22 декабря 1934 г. ТАСС сообщило о раскрытии «ленинградского центра» во главе с бывшими зиновьевцами, причастными якобы к убийству Кирова. Закрытый процесс над членами выявленного «центра» проходил 21--29 декабря 1934 г. Обвиняемые были приговорены к высшей мере наказания; объявлялось о существовании руководящего «московского центра» в составе 19 человек во главе с Г.Е. Зиновьевым и Л.Б. Каменевым, проживающими в Москве. С некоторым запозданием, 23 января 1935 г., начался процесс над двенадцатью руководителями ленинградского отдела НКВД, обвиненными в преступной халатности. Несмотря на серьезные обвинения, наказание было относительно мягким -- дело ограничилось служебными перемещениями, понижениями в должности. В сопоставлении с судьбой членов «ленинградского центра» подобный приговор являлся формальным наказанием, что было вызвано необходимостью сохранения поддержки НКВД в намечавшихся репрессиях.

16 января 1935 г. Зиновьев и Каменев «признали моральную ответственность бывших оппозиционеров» за свершившееся покушение и были соответственно приговорены к пяти и десяти годам лишения свободы. На основании признания бывших вождей оппозиции в СССР разворачивается очередная кампания по выявлению оппозиционеров и лиц, им сочувствовавших. На ключевые места назначаются сторонники Сталина: А.А. Жданов возглавил ленинградскую, а Н.С. Хрущев московскую парторганизации. Генеральным прокурором СССР становится А.Я. Вышинский. Начальник управления кадров Секретариата ЦК Н.И. Ежов переводится на пост председателя Центральной контрольной комиссии (ЦКК) и избирается Секретарем ЦК. В 1935-1936 гг. под его руководством проводится обмен партийных билетов, в результате которого примерно 10% членов партии были из нее исключены. Произведенные перемены в партийном аппарате позволили Сталину укрепить свои позиции в преддверии намечавшихся политических процессов.

19 августа 1936 г. начался первый открытый московский процесс, где в качестве обвиняемых проходили Зиновьев, Каменев, Евдокимов и Бакаев, осужденные за пособничество терроризму в январе 1935 г., а также несколько видных в прошлом троцкистов -- И.Н. Смирнов, С.В. Мрачковский и другие лица, ранее участвовавшие в оппозиции режиму. Обвиняемые «признали» свое участие в осуществлении убийства Кирова, в подготовке аналогичных акций против других руководителей партии, «подтвердили» наличие широкого антисоветского заговора и указали на свои «связи» с другими оппозиционерами, находившимися еще на свободе М.П. Томским, Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым, К.Б. Радеком, Г.Л. Пятаковым, Г.Я. Сокольниковым и др. В обстановке политической травли и массовых репрессий 22 августа 1936 г. Томский покончил жизнь самоубийством. 24 августа всем главным обвиняемым на Московском процессе был вынесен смертный приговор. Прозвучавшие на суде обвинения давали повод для расширения репрессий, но в силу сопротивления ряда членов Политбюро и отчасти местной партийной элиты, расправа над оппозицией была отложена на период обсуждения и принятия Конституции 1936 г. Временно отказываясь от подавления оппозиции в центре, Сталин концентрирует свое внимание на кадровых вопросах. Учитывая колеблющуюся позицию главы НКВД Г.Г. Ягоды, близкого к оппозиции, Сталин 26 сентября 1936 г. заменяет его на этом посту хорошо зарекомендовавшим себя в ходе партийных чисток Н.И. Ежовым. Обосновывая кадровые перемены, Сталин указывал: «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года». В октябре 1936 г. последовали аресты Пятакова, Сокольникова, Серебрякова, Радека, а также ответственных работников транспорта и угольной промышленности. Намечавшийся процесс должен был покончить не только с политической оппозицией, но и возложить на нее ответственность за экономические просчеты первых пятилеток. 23 января 1937 г. открылся второй Московский процесс, где главными обвиняемыми были вышеуказанные лица. Как и во время предыдущего процесса, обвинение строилось на признаниях подсудимых, но теперь уже в дополнении к терроризму добавлялись признания в политическом и экономическом саботаже. Суд над «Московским параллельным антисоветским троцкистским центром» открывал, таким образом, путь к рае-праве с народнохозяйственными и партийными кадрами,. которые подвергали сомнению курс на ускоренную индустриализацию и дальнейшую централизацию управления страной. Второй Московский процесс продолжался неделю и закончился приговором: 13 обвиняемых -- к смертной казни и 4 человек -- к длительным срокам заключения (в том числе. Радек и Сокольников, которые в мае 1939 г. были убиты сокамерниками). 18 февраля 1937 г. покончил жизнь самоубийством Г.Ё. Орджоникидзе, выступавший против репрессий в промышленности.

Пленум ЦК ВКП(б) 25 февраля -- 5 марта 1937 г. подтвердил курс на разоблачение врагов народа, шпионов и вредителей, проникающих, согласно Сталину, во «все или дочти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные». Наиболее четко на пленуме была сформулирована сталинская теория о непрерывном усилении классовой борьбы по мере успехов строительства социализма в СССР. На пленуме была также. принята резолюция об исключении из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) Бухарина и Рыкова и о направлении их дел в НКВД. Репрессии против бывших оппозиционеров перерастают в массовый террор против партии, ставящей целью ее окончательное огосударствление, подчинение режиму личной власти Сталина. Особенно показательна в этом плане судьба делегатов XVII съезда ВКП(б) (1934 г.), еще недавно провозглашавшего полную победу над всякой оппозицией. Из его состава будут репрессированы 1108 из 1961 делегата.

Массовый террор затронул и армию. Прежние репрессии были направлены против военных специалистов, примкнувших к советской власти в период гражданской войны и послевоенного развития РККА. На этот раз террор был направлен против высших должностных лиц РККА, представлявших угрозу потенциального сопротивления сталинскому режиму. В июне 1937 г., предчувствуя свой арест, застрелился начальник Политуправления РККА Я.Б. Гамарник. В июне 1937 г. после однодневного разбирательства военным трибуналом были расстреляны обвиненные в шпионаже и подготовке фашистского заговора заместитель наркома обороны маршал Тухачевский, видные военачальники, герои гражданской войны Уборевич, Якир, Корк, Фельдман, Эйдеман, Примаков и Путна. Позднее были расстреляны маршал Блюхер (командующий Дальневосточной армией), начальник Генштаба маршал Егоров, начальник морских сил РККФ Орлов, начальник ВВС Алкснис, руководитель армейской разведки Берзин, Были уничтожены трое из пяти маршалов СССР, трое из четырех командармов первого ранга, все двенадцать командармов второго ранга, 60 из ?67 командиров корпусов, 133 из 199 командующих дивизий, 221 из 397 командующих бригадами, половина командиров полков. Не меньший урон понес флот. Фактически в 1937-1938 гг. армия и флот были обезглавлены.

Продолжались репрессии и против оппозиции в партии. В марте 1938 г. состоялся третий Московский процесс, среди обвиняемых на котором были Бухарин, Рыков, Раковский, Крестинский, бывший руководитель НКВД Ягода, а также представители партийного руководства республик: всего 21 человек. Обвинения, предъявленные на суде, мало отличались от аналогичных на предыдущих московских процессах. 18 обвиняемых были расстреляны. Процесс 1938 г. положил начало целой череде региональных и столичных процессов, которые дополнили картину массового террора. В указанный период было расстреляно несколько сотен тысяч человек, а всего в период правления Сталина в СССР будет приговорено к высшей мере наказания за различные виды преступлений около 800 тыс. человек.

Были уничтожены члены Политбюро Чубарь, Эйхе, Косиор, Рудзутак, Постышев. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) репрессиям подверглись 98 человек. Из 15 членов первого советского правительства 10 человек были объявлены врагами народа и репрессированы. Замена в конце 1938 г. Ежова (расстрелян в 1940 г.) на посту главы НКВД Л.П. Берией первоначально снизила уровень репрессий. В 1938-1940 гг. в партии было восстановлено 164,8 тыс. человек, реабилитировано и освобождено из мест заключения 837 тыс. человек. Реабилитация в армии коснулась более 13 тыс. человек. Вместе с тем накануне Великой Отечественной войны репрессиям подверглись органы внешней разведки, связи, ПВО и других родов войск. Объектом карательно-репрессивной политики стали присоединенные к СССР в период 1939--1940 гг. территории. НКВД по-прежнему выполнял функции, возложенные на него руководством страны по защите экономических и политических основ тоталитарного строя.

В результате репрессий Сталину удалось закрепить свое положение в партии, подавить недовольство ходом экономических преобразований. Были ослаблены определенные сепаратистские тенденции в союзных республиках, автономия которых носила теперь формальный характер. Террор также позволил совершить своеобразную бюрократическую революцию -- октябрьское поколение большевиков из руководства страны сменили сталинские выдвиженцы. Террор закрепил положение в обществе социальных групп, выдвинувшихся в ходе индустриализации, коллективизации и культурной революции: нового директорского корпуса (руководители предприятий и колхозов), партийной и государственной бюрократии, советской интеллигенции. Сталинский террор знаменовал становление тоталитарного строя в СССР с полным контролем государства над экономикой, огосударствлением политической системы, включая общественные организации, и всепроникающим идеологическим контролем.