Католики Вятской губернии во второй половине XIX – начале XX века: численный состав и размещение

Размещено на http://www.allbest.ru/

Католики Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в.: численный состав и размещение

А.А. Машковцев

В результате разделов Речи Посполитой, осуществлённых в 1772, 1793 и 1795 гг., поляки не только утратили контроль над обширными национальными окраинами, населёнными украинцами, белорусами и литовцами, но и лишились собственной государственности. Основные этнические польские земли достались в тот период Пруссии и Австрии, однако и на территориях, вошедших в состав Российской империи, также проживало немало поляков. К примеру, польское население преобладало в районе Вильно и было заметно представлено в Западной Белоруссии и на Волыни. поляк католик диаспора вятка

Присоединение Польши к России оказало огромное влияние не только на судьбу поляков, но и на развитие самой империи. В её составе оказался народ, хотя и этнически родственный русским, но совершенно не похожий на них по культуре, быту и менталитету. Кроме того, поляки, в отличие от большинства других этносов, входивших в состав России, имели многовековой опыт собственной государственности и всеми силами стремились к её возрождению. Тщетные попытки добиться этого легитимными способами приводили к радикализации общественных настроений в Царстве Польском. Следствием этого стали два мощных польских восстания - Ноябрьское 1830 г. и Январское 1863 г. Они оказали колоссальное воздействие как на политическую элиту страны, так и на все образованные слои русского общества. Начиная с Николая I, все российские императоры уделяли польскому вопросу первостепенное внимание, стремясь не только удержать Польшу, но и максимально интегрировать её в общеимперские государственные структуры. Особенно активно этот процесс пошёл после подавления восстания 1863-1864 гг. "В Царстве Польском, согласно секретному распоряжению 1866 г., был взят курс на вытеснение с государственной службы поляков совершенно благонадёжными чиновниками русского происхождения. Все делопроизводство в административных и судебных органах вплоть до низшего уровня (гимны - волости) должно было вестись на русском языке. В средней и начальной школе полагалось преподавать по-русски, причём в гимназиях это требование распространилось и на закон божий католического исповедания", - отмечал крупный советский историк В.С. Дякин.

Политика инкорпорации Польши, активно реализуемая Александром II, привела к постепенному увеличению численности русского населения в крупных польских городах, в первую очередь в самой Варшаве. Основную массу русских в Польше составляли чиновники, работавшие в различных административных органах генерал-губернаторства, а также члены их семей. Помимо них после Январского восстания появилось и большое число представителей русской интеллигенции, преподававших в Варшавском университете и средних учебных заведениях. Для обеспечения духовных потребностей русских в Польше и Западном крае возводятся десятки новых православных храмов. Например, в конце XIX в. в Варшаве началось строительство колоссального собора Александра Невского.

Однако активная имперская политика, проводимая в Царстве Польском, вызывала и обратные миграционные процессы: не только русские переселялись на польские территории, но и поляки проникали в восточные районы европейской части России и в Сибирь. Если в начале XIX в. губернские центры Среднего Поволжья и Приуралья (кроме Казани) отличались достаточно однородным этническим составом населения, то уже в середине века здесь сложились довольно крупные польские общины. При этом поляки, жившие в Вятке, Казани, Перми и других городах, заметно отличались друг от друга не только по своему социальному происхождению, но и по мотивам, вынудившим их покинуть родину.

В соответствии с этими мотивами всех представителей польской диаспоры можно условно разделить на две большие группы. К первой относятся лица, переехавшие в Волго-Уральский регион добровольно. Это чиновники польского происхождения, трудившиеся в местных органах управления, инженеры, работавшие на промышленных предприятиях, предприниматели, врачи и пр. Так, в Казанском университете преподавали такие выдающиеся учёные польского происхождения, как О.М. Ковалевский, В. Залеский, И.А. Бодуэн де Куртенэ и др. Впрочем, эта добровольность переселения в глубинные районы России также достаточно условна, поскольку названные категории поляков испытывали серьёзные проблемы с трудоустройством у себя на родине. Это опять-таки объясняется особенностями имперской политики в Польше, когда предпочтение при замещении вакантных должностей отдавалось русским.

Вторую группу образуют лица, принудительно высланные в Среднее Поволжье и Приуралье. Это были деятели польского национально-освободительного движения, в первую очередь участники восстания 1863-1864 гг. Часть из них очутилась в местных арестантских ротах, других выслали административным порядком под надзор полиции. Общая численность репрессированных участников Январского восстания до сих пор точно не известна и является предметом дискуссий, как в отечественной, так и в зарубежной историографии. К примеру, казанский исследователь В.В. Пичугина в своём диссертационном исследовании отмечает, что лишь в европейские районы России выслали около 24 тыс. поляков.

Подавляющее большинство поляков, оказавшихся в рассматриваемый хронологический период во внутренних областях Российской империи, по вероисповеданию являлись католиками. Вся многовековая история Польши свидетельствует не только о высоком уровне религиозности поляков, но и об их непреклонной приверженности именно к католицизму. В XIX в., несмотря на падение авторитета папской курии и возникновение общеевропейской тенденции к секуляризации общественного сознания, поляки (в основной своей массе) оставались ревностными католиками. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Царстве Польском, Северо-Западном и Западном краях имела относительный успех лишь среди украинцев и белорусов, но не у поляков. Случаи перехода поляков в православие имели место, как в самой Польше, так и во внутренних районах России, однако это явление никогда не носило массового характера. Даже находясь в тысячах километров от своей родины, поляки сохраняли верность католицизму, который к тому же являлся важным средством этнической самоидентификации.

Итак, уже в середине XIX в. во всех губерниях Среднего Поволжья и Приуралья возникли католические общины, состоявшие как из ссыльных участников польского национально-освободительного движения, так и из поляков, добровольно переехавших сюда из Польши, Литвы, Западной Белоруссии и Правобережной Украины. Хотя по численности католики во всех губернских центрах многократно уступали православным, а в Казани также и мусульманам, однако на протяжении всей второй половины XIX в. за ними сохранялся пристальный контроль со стороны местных административных и правоохранительных органов. Тщательный надзор за католическими общинами, и особенно за католическим духовенством, объясняется целым комплексом причин. Во-первых, большинство прихожан католических храмов Волго-Уральского региона либо непосредственно участвовали в польском национально-освободительном движении, либо проявляли к нему явное сочувствие, поэтому воспринимались жандармами как политически неблагонадёжные лица. То же самое относится и к ксёндзам, основная масса которых появилась в регионе в качестве ссыльных участников Январского восстания 1863 г. Во-вторых, православное духовенство и стоявшие на защите его интересов местные власти опасались прозелитизма католиков среди православной паствы. Наконец, и губернская администрация, и значительная часть местных обывателей после двух крупных польских восстаний воспринимали католиков как чужеродный элемент, несущий в себе различные потенциальные угрозы, поэтому требующий за собой неусыпного надзора.

Пристальное внимание административно-полицейских органов к католикам привёло к тому, что несмотря на относительную малочисленность католических общин по их истории отложилось большое количество разнообразных материалов, находящихся ныне как в центральных (ГАРФ, РГИА), так и местных (ГАКО, НАРТ, ЦГАУР и пр.) архивохранилищах страны. Эти документы позволяют не только детально проанализировать взаимоотношения католиков с местными органами управления и православным духовенством, но и проанализировать динамику численности католиков на протяжении рассматриваемого хронологического периода, а также их географическое размещение. Рассмотрим это на примере Вятской губернии.

Материалы, позволяющие установить численность вятских католиков, их половой и этнический состав, а также распределение по уездам губернии сосредоточены в основном в фондах Вятского губернского статистического комитета (Ф. 574) и канцелярии вятского губернатора (Ф. 582) Государственного архива Кировской области. Кроме того, аналогичная информация, но в значительно меньшем объёме имеется в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД (Ф. 821) Российского государственного исторического архива и в фонде казанской римско-католической церкви (Ф. 709) Национального архива Республики Татарстан (НАРТ). Наличие подобных сведений в фондах НАРТа объясняется тем, что на протяжении всей второй половины XIX в. и в начале ХХ в. вятские католики не составляли самостоятельного прихода и административно подчинялись настоятелю казанского костёла.

Несмотря на наличие большого числа статистических материалов, касающихся численного состава и размещения вятских католиков, необходимо сделать ряд оговорок.

Во-первых, приводимые нами ниже данные за период с 1864 по 1868 г. не являются полными, а относятся лишь к двум группам поляков-католиков:

а) лица, добровольно переселившиеся в пределы Вятской губернии;

б) политические ссыльные, высланные административным порядком на территорию края и находившиеся под надзором полиции, но обладавшие относительной свободой передвижения в границах места отбывания ссылки.

Нами не учтена численность поляков-католиков, размещённых в Вятской арестантской роте. Игнорирование данной группы объясняется в первую очередь особенностью правового статуса арестантов. В силу тяжести совершённых ими деяний (как правило, непосредственное участие в боевых действиях против русских войск в ходе Январского восстания 1863 г.) они были в наибольшей степени изолированы от общества и не играли никакой роли в жизни вятской католической общины. Так, они не могли посещать католические мессы, регулярно проходившие с лета 1863 г. в домовой церкви сосланного в Вятку римско-католического епископа Адама Красинского. Кроме того, для многих арестантов Вятка являлась лишь короткой остановкой в ходе их этапирования в более отдалённые районы страны. Наконец, численность заключённых Вятской арестантской роты не поддаётся точной оценке. Даже в весьма содержательной и глубокой по анализу материала монографии Л.Г. Подлевских, непосредственно посвященной истории данного учреждения, даётся лишь примерное число поляков-арестантов - свыше 600 человек. "Недостатки, свойственные статистике Российской империи XIX в. в целом и организации исполнения наказаний в частности, не дают возможности учесть всех сосланных", - признаёт Л.Г. Подлевских.

Во-вторых, имевшиеся в нашем распоряжении статистические данные не всегда указывают сословную принадлежность верующих, что не позволяет проследить динамику изменения социального состава вятской католической общины в рассматриваемый хронологический период.

Численность католического населения Вятской губернии во второй половине XIX - начале ХХ в. подвергалась значительным изменениям (табл. 1).

Таблица 1 Динамика численности вятских католиков во второй половине XIX - начале XX в.

Лишь на рубеже XIX-XX вв. доля поляков среди вятских католиков стала постепенно снижаться, достигнув к началу Первой русской революции 87,1%. Это объясняется притоком в Вятскую губернию представителей этносов, полностью или частично исповедующих католицизм. Так, в 1905 г. в крае проживало 97 латышей. Они покинули свою родину из-за аграрного перенаселения, расселившись в полосе только что построенной Пермь-Котласской железной дороги. Большинство латышей, прибывших в наш регион, являлись протестантами (преимущественно лютеранами), но часть из них были приверженцами Римско-католической церкви. Основная масса латышей-католиков прибыла из Латгалии, которая длительное время входила в состав Речи Посполитой, поэтому сохранила верность папской курии.

Помимо латышей католицизм исповедовали французы (20 чел.) и часть немцев, живших в Вятской губернии. Однако, несмотря на некоторое изменение этнического состава вятской католической общины в начале ХХ в., поляки по-прежнему в ней доминировали, а построенный ими в 1903 г. Александровский костёл воспринимался русским населением Вятки именно как польский храм.

Половой состав католической общины Вятской губернии также претерпел существенные изменения во второй половине XIX - начале XX в. (см. табл. 3).

Таблица 3. Половой состав католической общины Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в.

Как уже отмечалось, в начале рассматриваемого периода в половом составе вятской католической общины доминировали мужчины. Это проявлялось ещё до начала Январского восстания: в 1860 г. 81% вятских католиков составляли мужчины, а женщины лишь 19%. После начала массовой высылки участников повстанческого движения в Вятский край доля женщин (1865 г.) упала до 11%, что составляло абсолютный минимум за весь выбранный хронологический отрезок. Основная масса женщин католического вероисповедания, живших в этот период в губернии (61 чел.), относилась к родственникам поля- ков-чиновников и предпринимателей, и лишь несколько из них прибыли в край вместе с осуждёнными повстанцами.

Женщины-католички были распределены по территории губернии крайне неравномерно. В 1865 г. из 61 вятской католички 14 проживали в губернском центре, 10 чел. - в Малмыжском уезде, 9 чел. - в Сарапульском. В то же время в Нолинском и Орловском уездах проживало всего по две женщины католического вероисповедания, а в Котельничском и Уржумском - по одной. Вместе с тем в уездных городах, в отличие от губернского центра, значительно меньше ощущался половой дисбаланс. Так, если в Вятке в 1865 г. женщины составляли всего 4% от общей массы католиков города, то в Глазове - 21%, а в Елабуге - 29%.

Однако уже к концу 60-х гг. XIX в. наблюдается постепенное увеличение как общей численности женщин-католичек, так и их процентной доли в составе католической общины. Так, в 1869 г. в крае насчитывалось уже 144 католички, при этом численность католиков-мужчин сократилась за счёт отъезда части амнистированных ссыльных до 385 чел. В процентном отношении доля женщин католического вероисповедания выросла по сравнению с 1865 г. с 11 до 28%, а доля мужчин-католиков упала с 89 до 72%. К 1885 г. половой баланс в католической общине Вятской губернии оказался практически восстановленным: мужчины составляли 51%, а женщины 49%. При этом в самой Вятке женщин-католичек (83 чел.) стало больше, чем мужчин-католиков (69 чел.). Схожая картина была и в нескольких уездных центрах, в частности в Котельниче и Слободском.

В начале XX в. половой баланс окончательно изменился в пользу женщин. В 1905 г. в Вятской губернии насчитывалось 333 католика-мужчины (48%) и 365 католичек (52%). По отдельным городам доля женщин-католичек была ещё выше, чем в целом по губернии. Так, в Вятке всего насчитывалось 286 католиков, из них женщин 153 чел. (53%). В Малмыже доля женщин в общей массе католиков составляла 58%, в Сарапуле - 60%, в Нолинске - 64%.

Поляки-католики, наряду с евреями, были самыми урбанизированными этносами Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. (табл. 4)

Таблица 4. Численность городского и сельского населения в составе вятской католической общины во второй половине XIX - начале XX в.