Военнослужащие в составе узников тобольской каторги

Размещено на http://www.allbest.ru/

Военнослужащие в составе узников тобольской каторги

А.П. Михеев

До начала XX века численность военнослужащих среди заключенных Тобольской каторги была ничтожно мала. Так, в 1901 году во всем алфавитном арестантском списке имеются сведения лишь на одного военнослужащего [1]. Не пройдет и пяти лет, как бывшие военнослужащие - солдаты, матросы и даже офицеры царской армии займут «почетное» место среди заключенных Тобольской каторги.

Рост численности военнослужащих в составе «тюремного населения» Российской империи в начале XX века был обусловлен их активным участием в революционных событиях тех лет. К 1905 году полностью полагаться на армию правительству было уже трудно. Из оплота режима она становилась политически дестабилизирующим фактором, представлявшим одну из самых серьезных ему угроз. Десятки флотских экипажей, базировавшихся в портах Черного и Балтийского морей, на Каспии и во Владивостоке, выходили из повиновения властей и принимали активное участие в массовых противоправительственных выступлениях [2]. Неспокойно было и внутри страны. Восстания военнослужащих внутренних гарнизонов следовали одно за другим. Об опасности ситуации свидетельствовали действия правительства, которое большую часть территории страны вынуждено было объявить на положении чрезвычайной и усиленной охраны, а в 25 губерниях и областях ввести военное положение [3. С.68].

В годы первой революции военные суды были перегружены рассмотрением дел о восстаниях военнослужащих. Только по одному из них - Севастопольскому в ноябре 1905 года, суду были преданы почти 400 человек [3. С.72]. Основным приговором для большинства были каторжные работы и заключение в исправительные арестантские отделения. Так, по данным Е.Никитиной, к самым суровым наказаниям - каторге (во многих случаях долгосрочной и бессрочной) по политическим делам в 1905-1907 годах были осуждены 518 матросов, а за период 1905-1912 гг. - 2495 солдат [4].

Если до 1905 года военнослужащие лишь изредка были представлены в составе заключенных, то после него, особенно в 1906-1908 годах, когда завершились основные судебные дела о восстаниях в армии и на флоте, социальный «облик» каторжных тюрем и арестантских отделений претерпел существенные изменения: произошло значительное увеличение численности революционных солдат и матросов. Во многих тюрьмах они становились основным контингентом заключенных.

Такие же изменения в социальном составе заключенных наблюдались и в западносибирских тюрьмах. В годы революции и после нее бывшие военнослужащие преобладали среди политических узников в томских арестантских отделениях [5] и составляли четвертую-пятую часть от общей численности арестантов тобольских каторжных тюрем.

Социолого-статистический анализ состава военнослужащих, оказавшихся после судебных приговоров на Тобольской каторге, за все годы отечественной историографии так и не стал предметом должного внимания историков. Наши знания о них настолько скудны, что ни на один из вопросов, например, таких как: сколько их было за весь период массовой политической каторги, откуда они прибыли, за что были осуждены, на какой срок, когда они прибыли в Тобольск и сколько лет здесь находились, до сих пор не имеется не только ответа, но даже и общих представлений. Никто не занимался персонификацией всего состава этого контингента заключенных, на основе анализа которого и можно ответить на поставленные вопросы.

Определение численности военнослужащих является частью общей проблемы изучения тюремного «населения». Возможны два варианта ее решения. Первый вариант основан на использовании обобщающих сведений, содержащихся в отчетах Тобольской каторги за 1907-1908 и 1914 годы, в которых при классификации заключенных по сословному признаку данные о военнослужащих указаны в отдельной строке. Известно, что их количество на 1 января 1908, 1909, 1914 и 1915 годов составляло соответственно 116, 105, 33 и 33 чел. [6]. Эти данные - ориентир для организации поисковой работы по их персональному определению, которая и есть второй вариант решения проблемы состава военнослужащих, отбывавших каторгу в Тобольске.

Биографические признаки в той или иной мере удалось воспроизвести у 139 человек. Из биографического справочника «Политическая каторга и ссылка» извлечены сведения на 14 человек, остальные выявлены из других источников, которые можно классифицировать следующим образом:

1. Материалы делопроизводственной документации правительственных учреждений: а) тюрем - алфавитные книги заключенных, статейные и арестантские списки, ежегодные ведомости о количестве и движении тюремного контингента, ведомости о больных арестантах, сведения о бежавших и происшествиях и т.д., содержащие конкретную персональную информацию о заключенных; б) органов дознания, следствия и судов, рассматривавших дела о тех, кто впоследствии оказался на Тобольской каторге.

2. Мемуарная литература, прежде всего, воспоминания бывших политзаключенных царских тюрем.

3. Периодическая печать с указанием сведений об арестантах.

4. Справочные издания - энциклопедии и словари.

5. Исследования по истории политической ссылки и тюрьмы в России, содержащие фактические сведения о заключенных Тобольской каторги. Так, краткие биографические справки на отдельных узников имеются в работах С. Анисимова, М.Н. Гернета и Н.Н. Щербакова [7].

Первым военнослужащим на Тобольской каторге, по нашим данным, был уже упомянутый В. Лаптев. Спустя три года (25 сентября 1904 г.) в Тобольскую каторжную тюрьму №1 для отбытия наказания были доставлены еще трое, осужденных за предумышленные убийства. Это - матрос 13-ого флотского экипажа Балтийского флота А. Алксне [8], приговоренный в июне 1903 г. временным военным судом в Риге к каторжным работам на 8 лет, младший унтер-офицер 29-ого Драгунского Одесского полка П. Лохманюк [9], осужденный в декабре 1903 г. на 12 лет, а также подпоручик 96-ого пехотного Омского полка А. Ракецкий [10], приговоренный в декабре 1903 г. СПбвоенно-окружным судом к 15летней каторге. По Манифесту от 11 августа 1904 г. всем троим сроки наказания были сокращены наполовину. Как мы увидим и в дальнейшем, военная форма не была сдерживающим фактором участия в деяниях сугубо уголовного характера. Преступления в армии были производными от общего состояния дел в стране и их рост, особенно в смутное время, провоцировался ростом общероссийской как политической, так и уголовной преступности [11].

В течение 1905 года на Тобольскую каторгу прибыли уже 7 военнослужащих, из которых лишь один, И.Н. Егоров, оказался здесь за преступление, аналогичное преступлениям прибывших в 1904 году [12]. В многочисленных этапных партиях 1906-1907 гг. заметное место занимали матросы и солдаты, большая часть которых принимала самое активное участие в революционных восстаниях в армии и на флоте. По нашим данным в 1906 г. их прибыло 16 чел., в 1907 г. - 77 чел., остальные - в 1908-1911 годах (у 22 чел. время прибытия не установлено). Наиболее крупные этапные партии, в составе которых находились военнослужащие, приходятся на весну - осень 1907 года. Особо отметим партии 1 и 29 мая, 31 июля и 11 сентября, на которые пришлось более 50% военнослужащих, прибывших за весь 1907 год.

Среди каторжан-военнослужащих солдатами были 60 чел., матросами (в том числе машинистами, механиками и т.д.) - 42, младшими офицерами и офицерами - 7 чел. У 30 чел. принадлежность к каким-либо родам войск установить не удалось. Из 42 моряков 21 проходил службу на Черноморском флоте и 21 на Балтике.

Сословный состав военнослужащих Тобольской каторги отражал общие закономерности, характерные для этого этапа революционной борьбы. В нем по абсолютным показателям преобладали два самых массовых сословия в России - крестьяне и мещане. Сословное происхождение удалось установить у 105 заключенных из 139 (75,5%).

военнослужащий судебный тобольский тюремный

Таблица 1 Сословно-социальный состав бывших военнослужащих Тобольской каторги

Национальный состав. Разношерстным его назвать нельзя. Сообразуясь с принципами комплектования армии и флота, в них должны были служить лица, здоровые физически, очень крепкие телом и знающие русский язык. Подавляющее большинство из тех, у кого удалось установить национальность (111 чел.) - являлись русскими (90 чел. - 81,1%); 9 чел. были украинцами (8,1%), 5 - евреями (4,5%), 2 - поляками (1,8%), 2 - латышами (1,8%). Прочие национальности составили 2,7%.

Возрастной состав. Данные о возрасте на момент прибытия в тобольские каторжные тюрьмы имеются на 106 военнослужащих. Самому младшему из них (Бычинскому) было 18, а самому старшему (Ф.Н. Ложникову) - 38 лет. Подавляющее большинство составляли лица, не достигшие 30 лет (98 чел.)

Таблица2 Возрастной состав военнослужащих Тобольской каторги

Суды и приговоры. Все военнослужащие-каторжане пришли в Тобольск по приговорам различных военных судов: военно-окружных, временных военных, военноморских, и один (М. Коковин, рядовой 234-ого Сызранского резервного батальона) был осужден Главным военным судом. Из 114 приговоров, о которых имеются такие сведения, 105 были оглашены судами Европейской части России. Большинство из них вынесли суды Севастополя (21) и Кронштадта (21), а также Вильно (11), Санкт-Петербурга (9), Киева (9), Варшавы (4) и Риги (3).

Для военнослужащих Тобольской каторги характерно было преобладание длительных сроков тюремного заключения. Так, из 116 заключенных (у 23 сроки приговоров неизвестны) 36 чел. (31%) были осуждены на 20 лет и более, вплоть до бессрочной каторги, 68 чел. (58,6%) - от 8 до 20 лет, и всего 12 чел. имели приговоры до 8 лет. К смертной

казни первоначально были приговорены 6 человек (впоследствии она была заменена бессрочной и долгосрочной каторгой). Из них только один (С. Л. Герасимов) получил высшую меру наказания за убийство, двое (П.Ф. Олдырев и Э.И. Фурманский) - за участие в восстании, еще двое (И.М. Стародубцев и А.И. Фиделин) - за подстрекательство к нему, и М.И.Мадыка - за участие в сообществе, «ставившем целью низвержение существующего строя» [13].

Преступления военнослужащих, за совершение которых они были приговорены к каторжному заключению, можно условно разделить на семь групп:

1. Убийства и покушения на них - 14 (из них четыре с целью ограбления).

2. Разбои и покушения на них - 8.

3. Грабежи - 1.

4. Участие в восстаниях, волнениях, мятежах, беспорядках и их подготовке, подстрекательство к восстанию (бунту), посягательство на изменение государственного строя - 70.

5. Нарушение воинской дисциплины (сопротивление, противодействие, неповиновение начальству, оскорбление начальства, побег со службы и т.п.) - 33.

6. Помощь в организации побега заключенных - 1.

6. Участие в сообществе - 3.

7. Распространение нелегальной литературы - 2.

Таким образом, из 132 заключенных, у которых нам удалось установить состав преступления, более половины были осуждены за участие в восстаниях и волнениях в армии и на флоте.

Участники восстаний на Балтийском флоте

В ночь с 27 на 28 октября 1905 года против существующих порядков выступило несколько тысяч матросов и артиллеристов Кронштадта (1-ое Кронштадтское восстание). Летом 1906 года в Тобольск прибыли участники этого восстания - матросы А. Мельников, приговоренный к 12 годам каторжных работ, И. Федюнин, получивший 4 года каторги и рядовой 1-ого Кронштадтского крепостного пехотного батальона П. Иванов, арестованный накануне восстания и осужденный к 12-летней каторге [14].

За участие во втором восстании в Кронштадте (19-20 июля 1906 г.) 19 человек были приговорены к расстрелу, 12 чел. сосланы в каторгу без срока, 23 чел. - на 20 лет, 7 - на 15 лет, 8 - на 10, 60 - на 6 и 22 чел. - на 4 года [15]. Из них, по нашим данным, в Тобольске каторгу отбывали И. Васильев, В. Васильчук, И. Дубовик, Г. Ликкемец, Л. Масловский, М. Просвирницын, В. Прокудин, М. Романов, Е. Туликов и А. Филиппов. Большинство из них получило от 15 до 20 лет каторги [16].

В то же время (17-20 июля 1906 г.) произошло восстание в Свеаборге. Его организаторы планировали захват Свеаборгской и Кронштадтской крепостей и выступление Балтийского флота, сопровождаемое всеобщей забастовкой с целью превращения юга Финляндии и Кронштадта в военную базу революции. Восстание было подавлено [17. С.114]. Нам известен один из его участников, отбывавший каторгу в Тобольске - Н. Козлов, проходивший военную службу в Гельсингфоргском лазарете [18].

20 июля 1906 г. вспыхнуло восстание на крейсере «Память Азова», находившемся на учениях в районе г. Ревеля. Восставшие также потерпели поражение, 18 матросов были приговорены к смертной казни, 12 - к каторге [17. С.115]. Один из активных участников восстания, М. Меркулов, в числе пяти матросов приговоренный к 20 годам каторжных работ, был переведен в Тобольск из Шлиссельбурга. По дороге он бежал из Тюменской пересыльной тюрьмы. Однако только одному заключенному удалось скрыться. Остальные были арестованы и преданы суду. М. Меркулов был вторично осужден на 15 лет, получив в совокупности 35 лет каторжных работ [3. С.150]. На Тобольской каторге он находился с 1906 по 1917 год.

Участники восстаний на Черноморском флоте

Одним из наиболее массовых волнений 1905-1907 годов было Севастопольское восстание 11-15 ноября 1905 г. После его подавления почти 40% всех матросов Черноморского флота оказалось арестовано. Под следствие было отдано около 1500 чел., из которых более 400 было предано военному суду, в дисциплинарном порядке было наказано до 1000 чел., почти 100 матросов бежало из-под следствия [3. С.72]. Всех обвиняемых разбили на несколько групп с учетом степени виновности. В первую группу вошли «очаковцы» во главе со Шмидтом, вторую составили команды остальных мятежных судов, третью и четвертую группы - матросы и солдаты - участники восстания на берегу и последнюю группу - гражданские лица. Суд над первой группой обвиняемых состоялся в феврале, над второй - в июле 1906 года. После второго процесса осталась самая большая группа участников восстания (261 чел.). Судили их с 3 по 13 ноября 1906 г., т.е. спустя год после начала восстания. По нашим данным, в этой группе обвиняемых оказались матросы Черноморского флота Г. Булат, Т. Лычкин, Г. Винокуров, И. Макеев, Г. Сияницкий, отбывавшие наказание в Тобольской каторжной тюрьме №1 [19].

За участие в восстаниях 1906-1907 г. в каторгу были осуждены С. Фролов, М. Спрыгин, Д. Чугурин, Г. Шаповалов, матросы судна «Синоп» М. Авралев, Н. Вознесенский, И. Иощенко, С. Кандыба, И. Левченко, М. Лучко, А. Москаленко, П. Олдырев и Д. Прищепа, впоследствии также оказавшиеся в Тобольске [20].

Участники восстания в Ашхабаде

В начале июня 1906 года произошло восстание ашхабадского гарнизона, к которому присоединились железнодорожники. Длилось оно неделю, после чего было подавлено. Суду было предано 800 человек. Четверо участников этого восстания (Г. Кожевников,

З. Плугин, М. Чермашенцев и Д. Егоров) в 1907 году прибыли в Тобольск [21].

Участники восстания 21 саперного батальона в Киеве

В годы революции саперы являлись активным революционным электоратом. В 1905 году бунт против власти частей 3-ей саперной бригады в Киеве привел на каторгу 28 военнослужащих [22]. Летом 1907 года произошло новое противоправительственное выступление в саперных частях. Вооруженный мятеж подняли три роты 21-ого саперного батальона, части которого дислоцировались в лагерях под Киевом. Зачинщиками были нижние чины первой роты, которые в ночь с 4 на 5 июня, захватив оружие и патроны, вышли на плац, «демонстрируя серьезные намерения». Вслед за первой ротой поднялись саперы второй и военно-телеграфной рот. В лагере начались бесчинства, преследования и избиения командиров воинских подразделений и стрельба по офицерским баракам. Во время бунта был убит командир третьей роты капитан Акулов, жестоко избит фельдфебель, а также ранены четыре солдата 14 саперного батальона, частями которого уже к утру 5 июня этот мятеж был подавлен. Через месяц, 7 июля, Киевским военно-окружным судом было рассмотрено «дело о восстании в 21-ом саперном батальоне». К суду был привлечен 101 военнослужащий. Шесть человек были признаны инициаторами бунта и приговорены к смертной казни, остальные - к различным срокам каторжного и тюремного наказания. По нашим данным 9 бывших военнослужащих этого батальона в 1907 году прибыли в Тобольскую каторжную тюрьму №1 (Г. Головань, П. Ильяшенко, С. Купцов, В. Каменецкий, М. Оправхата, А. Пшенов, М. Свириденко, К. Химич, М. Холобцев). Из них только Каменецкий был приговорен к 20-летней каторге, все остальные - к каторге без срока. Известно, что Головань, Химич и Холобцев находились в Тобольске до 1917 года, Каменецкий в 1913 году был рекомендован на строительство Кругобайкальской железной дороги, Иль- яшенко и Купцов в 1911 году умерли от туберкулеза. Дальнейшая судьба остальных нам не известна [23].

11 декабря 1905 года в Барановичах во время собрания на лагерном плацу нижних чинов 2-ого железнодорожного батальона в помещение четвертой роты ворвались вооруженные винтовками ефрейтор батальона И. Стародубцев и писарь Э. Фурманский. Угрожая расправой, они потребовали от командира роты покинуть ее. За подстрекательство к вооруженному восстанию и оскорбление начальника офицерского звания Виленский военно-окружной суд приговорил их к смертной казни, которая командующим войсками военного округа была заменена 20-летней каторгой. Вместе с ними также к смертной казни, которая была заменена 12-ю годами каторжных работ, был приговорен и рядовой батальона А. Фиделин [24].

К 12 годам каторжных работ 9 ноября 1906 г. военно-окружным судом в Петербурге за участие в восстании были приговорены рядовые 18-ого саперного батальона Н. Селиванов и В. Спиридонов. По делу о восстании 215-ого Бургузинского полка проходили Ф. Ильященко и Ф. Пивоваров. За подстрекательство к бунту к бессрочной каторге был приговорен нижний чин 142-ого пехотного Звенигороского полка А. Кайрович. За участие в восстании в каторжные работы на 15 лет был осужден рядовой 2-ого Урупского казачьего полка И. Бычков; на 14 лет - рядовой 116-ого пехотного Малороссийского полка И. Шаталов, на 10 лет - военнослужащий 5 5-ого Финляндского драгунского полка И. Каган. К бессрочной каторге были приговорены участники восстаний С. Фролов, С. Щекин, Г. Беляков. В 1913 году для строительства Кругобайкальской железной дороги были рекомендованы М. Березин, А. Голиков, А. Жуков и др. (всего 10 чел.), отбывавшие каторгу в Тобольске за участие в восстаниях. К сожалению, где они служили и в каких именно восстаниях принимали участие нами не установлено.

Среди военнослужащих, отбывавших наказание на Тобольской каторге, были люди разные. У кого-то имелись стойкие идейные убеждения, такие сознательно участвовали в восстаниях и волнениях в армии и на флоте. Но были и попутчики, случайно оказавшиеся среди революционеров, которых захлестнул вихрь быстро сменяющихся политических событий. В первое время, особенно в годы подъема революционного движения, мало кто из них тяготился положением, которое им досталось по инерции принимаемых судами решений. Осужденные за сопротивление власти, участие в восстаниях и за преступления против порядка управления, они приобретали статус «политических заключенных». Общественное мнение России в большинстве своем было на их стороне. В тюрьмах, особенно когда они приходили коллективом и количеством теснили уголовников, вживаясь в роль «управляющих» каторгой, находиться в ранге политических преступников было вполне удобно для тех, кто прикрывал свои преступления революционной фразой, ссылкой на якобы их политический характер. В годы хаоса и неразберихи политический антураж был обычной практикой лицедействующих уголовников, рассчитывающих на особый статус в случае их поимки и разоблачения. Когда же революция пошла на убыль, и тюремная администрация стала возвращаться к правовым нормам содержания арестантов и выполнять возложенную на нее роль управления в местах заключения, широко используя для этих целей и такое дисциплинарное средство как розги, именно в среде случайных попутчиков революции появилось позорное явление «поддаванства», означавшее подачу прошения с просьбой облегчения своей участи в правоохранительные инстанции. Для таких «революционеров» розги, которые в былое время к политическим не применялись, стали «убойным» средством, влекущим физические и моральные страдания. Многие «ломались» и становились убежденными сторонниками тюремной дисциплины.

В таких условиях в тюрьмах были отмечены случаи отказа от уже дискредитирующего арестанта статуса «политического». В июле 1908 года с подобной просьбой в Главный военный суд обратился заключенный Зерентуйской каторжной тюрьмы Е. Зотов. Свое ходатайство «о снятии с него позорного пятна политического преступника» и о переводе его в уголовные заключенные он обосновывал ошибкой следствия, так как к партиям он не принадлежал, а преступление «совершил в пьяном и бессознательном состоянии». Отметим, что, будучи военнослужащим, он был осужден в каторгу Омским военноокружным судом в августе 1907 года за «явное восстание». Главный военный суд по предложению прокурора, тем не менее, оставил его прошение «без последствий» [25].

Аналогичные случаи отмечены и на Тобольской каторге. Известно, что с подобными прошениями обращались в Высочайшие инстанции политические арестанты А. Мельников, М. Юрьев, М. Кадомцев и И. Жохов, также спустя время из-за возникших «осложнений в быту» переставшие считать себя «идейными» преступниками. Интересна история, которая произошла с Александром Мельниковым, проходившим службу на Балтике. Еще до основных революционных событий на флоте, 30 апреля 1905 года он совершил преднамеренное убийство, за которое военно-морским судом Кронштадтского порта был приговорен к 12-летней каторге. Осужден он был по политической статье (102) Уголовного Уложения и направлен для отбытия наказания в Тобольскую каторжную тюрьму, в которую прибыл 18 июля 1906 года. В тюрьме уже многие месяцы было неспокойно, и он присоединился к числу самых активных бунтовщиков, участвуя во всех основных протестах против администрации конца 1906 - начала 1907 года. Все изменили розги, которыми пороли наиболее строптивых. Именно они и надломили Мельникова, который сразу после них отмежевался от политических, заявив в своем прошении смотрителю тюрьмы о том, что он никогда внутренне себя не считал таковым. Интересна его мысль о борьбе заключенных в условиях тюрьмы. Он писал, что такая борьба бесперспективна и вести ее могут только психически неуравновешенные люди, которые сами не понимают, что делают [26].

Были среди военнослужащих и мошенники, и фальшивомонетчики. Так, П. Макогон, матрос 3-его экипажа Балтийского флота, имевший желание разбогатеть, никак не желал дожидаться окончания воинской службы. Совершив побег и уйдя в постоянную «самоволку», он занялся изготовлением и сбытом фальшивых денег, за что и был осужден в каторгу [27]. Или другой случай. Рядовой М. Дегтерев, прикомандированный к отряду наездников офицерской кавалерийской школы, также «самоуволившись», прибыл домой, где вместе со своей супругой занялся мошенничеством, грабежами и разбоями. Долго они не продержались, спустя несколько месяцев были арестованы и осуждены в каторгу. С этого момента их пути разошлись, и каждый пошел своим этапом. Этап Дегтере- ва лежал в Тобольск, где он пробыл пять лет [28].

Теперь о самой печальной странице социолого-статистического анализа состава военнослужащих - узников Тобольской каторги. Не все ее пережили. Многие болели, в тюрьме свирепствовали эпидемические заболевания, особенно туберкулез. В отдельные месяцы 1909-1911 годов смертность среди заключенных была очень высокой. Из военнослужащих в разные годы на каторге умерли 11 человек, в том числе 6 - от туберкулеза. Отмечен один случай самоубийства. По воспоминаниям бывших каторжан И. Дубовик задушил себя полотенцем после телесных наказаний [29]. По приговору суда за бунт в каторжной тюрьме №1 были казнен в апреле 1908 года матрос А. Филиппов [30].

После отбытия наказания 17 военнослужащих были переведены в Александровскую каторжную тюрьму, 11 - в тюрьмы Нерчинской каторги, двое - в губернскую тюрьму и исправительно-арестантское отделение, 16 чел. отправлены на строительство железных дорог, 8 - на поселение. Х. Бадамшин был направлен в Ялуторовск, откуда бежал. Н. Дайновский был освобожден 25 октября 1905 г. на основании Указа об амнистии. Известно также, что 11 чел. находились на Тобольской каторге до 1917 года, получив свободу в дни Февральской революции. Когда и чем завершилось каторжное наказание остальных 59 военнослужащих, нами не установлено.

Таков в общих чертах социологический портрет персонально выявленных нами военнослужащих, отбывавших каторгу в Тобольске в начале XX века.

Библиография