Понятие "цивилизационный подход" в отечественной историографии на рубеже XX-XXI веков

Размещено на http://www.allbest.ru

Понятие `цивилизационный подход' в отечественной историографии на рубеже XX-XXI веков

Одним из подготовительных этапов научного проекта, предопределяющим его содержание и направленность, является выбор (разработка) исследовательской стратегии, нередко ассоциирующейся с методологическим подходом. В 1990-е гг. в отечественной историографии стал использоваться и обрёл имидж мэйнстрима цивилизационный подход, который рассматривался необходимым компонентом в аналитическом аппарате понимания (объяснения) феномена локальной цивилизации. Авторы, провозглашая свои намерения по поводу руководства указанным инструментарием, не поднимали проблемы дефиниции, но в разнообразных исторических и теоретических контекстах демонстрировали его познавательные возможности.

Цивилизационный подход нередко отождествлялся с одноимённой концепцией или теорией¹, а его интерпретации в лучшем случае представляли собой описание набора принципов, актуальных для конкретного исследователя. На основании вышеизложенного ставятся задачи: выяснить, каким образом формировался смысловой объём понятия `цивилизационный подход' и в какой структурно-содержательной форме оправдывал своё предназначение; провести его идентификацию в системе общей методологии.

Цивилизационный подход в методологической системе общественных и гуманитарных наук

В рамках общей методологии более пристальное внимание специалистов к семантике категории `подход' запоздало проявилось к середине первого десятилетия ХХ в. Выявленные смыслы, по мнению А. М. Новикова и Д. А. Новикова, составляли два значения. В первом, он рассматривается как некоторый исходный принцип, исходная позиция, основное положение или убеждение, например: целостный подход, комплексный подход, функциональный подход (в технике). Нередко встречается информационный (кибернетический) подход, раньше у нас был классовый подход и т. д. В этом понимании наиболее часто фигурируют системный подход, комплексный подход, синергетический подход и т. п.

Во втором значении исследовательский подход рассматривается как направление изучения предмета исследования. Подходы этого рода имеют общенаучное значение, применимы к исследованиям в любой науке и классифицируются по парным категориям диалектики, отражающим полярные стороны, направления процесса исследования: содержание и форма, историческое и логическое, качество и количество, явление и сущность и т. д.»² (структурный, деятельностный, исторический, логический, количественный подходы и другие). В процитированном умозаключении описана общая типология родственных методологических понятий, к которым имел отношение и объект нашего внимания, что указывало на его аналитикоинструментальную природу и выделяло среди других форм знаний (теория, концепция, гипотеза, положение). Содержательная сторона авторами не детализировалась.

Наиболее развёрнутое решение этой задачи было предложено Е. В. Титовой, разделившей используемые в историографии смыслы подхода как методологической категории по трём уровням:

- «теоретическое и (или) логическое основание для рассмотрения, анализа, описания, проектирования, конструирования чего-либо (в виде теории, структуры, модели, тезиса, идеи, гипотезы и т. п.);

- совокупность специфически связанных способов и приемов осуществления деятельности, адекватных какой-либо идее, принципу и т. д.;

- признак или совокупность признаков качества осуществления деятельности, ее качественной характеристики»³.

В первом случае понятие `подход' оказалось в согласованном состоянии с понятиями `принцип', `позиция', `идея'. Во втором с `методом' как способом организации исследования, в третьем с понятиями `качество', `особенность'.

Н. В. Ипполитова, проанализировав интерпретации методологического подхода, встреченные в трудах И. В. Блауберга, А. Петрова, Н. Стефанова и Э. Г. Юдина, предложила обобщённую на их основе собственную версию трёх уровней трактовки указанного понятия⁴.

- Философско-прескриптивного, включающего совокупность идей, определяющих общую научную мировоззренческую позицию ученого. Нормативная функция этого уровня предполагала определение исходных мировоззренческих принципов, позволявших выделить методологическую базу исследования, сформулировать концепцию, теорию.

- Концептуально-дескриптивного, состоящего из общенаучных и конкретно-научных принципов, выполняющих когнитивнопрогностическую функцию. Он обусловливает специфику организации изучения предмета исследования с целью получения новых знаний.

- Процессуально-праксеологического. Это способы, приемы, процедуры, призванные обеспечивать реализацию избранной стратегии деятельности (уровень методики и техники исследования).

Отмечая существование множества методологических подходов, Н. В. Ипполитова заключила, что каждый из них может быть соотнесен с любым из выделенных уровней. Если учёный считает целесообразным руководствоваться несколькими подходами, то для получения объективной и целостной картины изучаемого предмета необходимо соблюдать следующие условия: они должны в полной мере соответствовать целям и задачам исследования; использоваться в совокупности и по принципу дополнительности друг к другу, представляя один или несколько уровней методологии; не иметь взаимоисключающего характера⁵.

Таким образом, понятие `методологический подход' было структурировано по функциональному предназначению составляющих его аналитических средств, необходимых любому автору для успешной реализации концептуального замысла. В дидактическом плане показательно их распределение среди уровней методологического аппарата исторических наук в координатах научной рациональности (см. табл.).

В основу указанной структуры, имеющей, как и любая умозрительная конструкция, условный характер, положена поставленная В.С. Стёпиным проблема о формах и контексте взаимодействия элементов классического, неклассического и нео (пост)классического знаний в конкретных науках⁶. Имеются ввиду и практики реанимирования в рамках как в неклассической, так и в неоклассической методологии отдельных идей и приёмов, типичных для теологии, позитивизма, эволюционизма и материализма, а также изначальное присутствие в историческом знании «зародышей» всех трёх моделей рациональности⁷. Отметим, что на историософском уровне концепции интегрируются с эмпирикой благодаря одноимённым методологическим подходам, например, структуралистскому, феноменологическому, синергетическому и т. д.

Отдельную группу составляют дисциплинарные методологические подходы: культурологический, социологический, этнологический, антропологический, политологический и другие, каждый в отдельности позволяющие постичь грани многомерной сущности явлений истории.

Неклассическую модель исторического познания, если пока абстрагироваться от других существенных признаков, формируют методологические подходы, использующие междисциплинарную сферу гуманитарных знаний: культурно-исторический, историкоантропологический, этно-психологический, социокультурный и другие⁸.

Нео(пост)классическая модель, по мнению О. Г. Дуки, зарождается в междисциплинарном пространстве гуманитарных и естественных наук посредством социоестественного, эволюционно-энергетического, биосферноэтнологического и других подходов.

Уровни методологического аппарата исторических наук

Нередко учёные в поисках новой исследовательской «оптики» использовали приём создания методологических композиций путём комбинирования элементов из предметных и историософских подходов, относящихся к различным познавательным моделям. Например, в целях исследования цикличной динамики элементов системности цивилизации (природного, экологического, демографического, технологического, экономического, социально-политического, духовной жизни и других), Ю. В. Яковец создал сложносоставную аналитическую конструкцию в междисциплинарном пространстве социогенетики, социодинамики и культурологи на основе неоформационной концепции¹⁰.

Из вышеизложенного следует, что идентификационные признаки методологических подходов варьировались в зависимости от избранного способа построения когнитивного плана от концептуального и (или) дисциплинарного монизма до многомерного состояния его внутренней структуры. цивилизационный идентификация дефиниция подход

Авторы, следуя теоретическим и предметным предпочтениям, вели разработку цивилизационных знаний на основе подходов, родственных одной из макротеорий: универсалистского (версии: всемирно-исторической, глобализма), мир-системного, формационного, модернизационного и цивилизационного. Их отличие в методологическом отношении состояло не только в специфике категориальных рядов и принципов, но и по целеполагающему признаку.

Так, универсалистские и мир-системная концепции базировались на идее стадиального развития человечества в пределах социальных макросистем. В первом случае единой всемирной человеческой общности с ориентацией на прогресс (в вариациях: технологический, в духе либерализма, европоцентризма и других)¹¹. Во втором случае мир-системы (мир-экономики и мир-империи), каждая их которых имеет центр в виде группы развитых стран, соответственно экономически и политически связанный со своей обширной периферией¹². Их методологические подходы имели общее целевое назначение, которое состояло в обеспечении объяснения исторической реальности как жизнедеятельности ивзаимодействия отдельных групп социумов, структурированных по ступеням технологических, культурных и иных достижений, и исследуемых «в плане соотношения частей и целого; центров и периферий; смены центров и борьбы крупных частей за гегемонию; взаимоотношения различных трендов развития в их взаимосвязи в единой системе; функционирования системы и отдельных ее специализированных частей; усложнения системы и подсистем, появления новых системных связей и несистемных явлений и т. д.»¹³.

Целевое назначение формационного подхода и его более современной разновидности - модернизационного, заключалось в обеспечении объяснения исторической реальности как постоянного процесса сложных трансформаций, протекавших внутри каждого общества по пути его движения от низших ступеней развития к высшим. Вектор направления определялся различными способами: по формационным стадиям (в ортодоксальном марксизме), от варварства к традиционному обществу и далее к цивилизации как высшей ступени развития (по Фергюсону, Л. Моргану, Ф. Энгельсу), от традиционного (аграрного) к индустриальному социуму (концепции модернизации). Если в формационной версии процессность связывалась с видоизменением преимущественно политико-экономических основ общественной жизни, детерминируемых отношением к собственности¹⁴, то в наиболее разработанной модернизационной версии, изложенной И. В. Побережниковым, её содержание должно наполняться смыслами разнообразных социальных изменений¹⁵.

Объединяющим признаком для четырёх вышеназванных подходов, равно как и для соответствующих макротеорий, стало максимальное проявление их эвристических возможностей в рамках классической научной рациональности¹⁶.

Локальная цивилизация определяется нами как часть человечества, проживающая в пространстве и во времени суперэтноса, объединённая комплиментарными многовековыми традициями в социальном мышлении и самоорганизации. Базовые смыслы понятий, включённых в дефиницию, логично искать в широком спектре отраслей науки, и в первую очередь в этнологии, этнопсихологии, истории, социальной биологии, философии и других. Поэтому приёмы установления их согласованности (синтеза смыслов) должны быть отнесены к методологическому инструментарию, восприимчивому к междисциплинарной сфере гуманитарных, общественных и естественнонаучных знаний, характерному для неоклассики. Полагаем для выполнения указанной функции и предназначен цивилизационный подход.

Определение цивилизационного подхода

Внимание историков к указанной форме аналитики было обращено благодаря осознанию уже в 1960-е гг. ограниченности объяснительных схем формационной теории и её методологических установок, в которые не «вписывалось» объяснение исторической специфики неевропейских народов¹⁷. Как считала Л. И. Новикова, первый отечественный «.опыт разведения и соотнесения двух исследовательских подходов формационного и цивилизационного и был предпринят на Всесоюзном координационном совещании “Цивилизация и исторический процесс” в 1983 г.»¹⁸. Однако первоначально «разведение» было осуществлено на поле формационной проблематики, где новому подходу, категории и принципы которого ещё не были наделёны чёткими смыслами, отводилась роль дополнительно реконструирующего особенности надстроечных явлений¹⁹.

В 1987 г. на страницах журнала «Народы Азии и Африки» в рецензиях на вышедшие в свет монографии, посвящённые истории стран Востока, некоторыми исследователями был высказан ряд предположений о вероятной самодостаточности цивилизационного подхода. Так, по мнению А. И. Фурсова, чтобы он «.приобрёл отчётливость и самостоятельность, необходимо поставить и решить триединую задачу, включающую:

1) разработку соответствующего понятийного аппарата;

2) теоретическое соотнесение цивилизационного анализа с формационным: с одной стороны, разграничение их, с другой установление их диалектического взаимодействия, вплоть до взаимопревращения;

3) дальнейшее развитие марксистской теории развития общества как системной целостности, как объективации культурноисторического субъекта, выступающего и как формация, и как цивилизация»²⁰.

Следует отметить, что гносеологический статус указанного понятия стал уточняться и приобретать самостоятельное значение после дискуссии историков и философов за «круглым столом», организованной редакцией журнала «Вопросы философии» в 1989 г., инициировавшей новую волну резонансного внимания к методологическим вопросам. Предлагая своё видение конфигурации анализа исторической системности в координатах: по оси времени этапы, формации, по оси пространства культуры, цивилизации, особые пути развития, известный востоковед Л. Б. Алаев²¹ обозначил ставшее популярным в 1990-е гг. разделение таким способом проблемных полей между формационным и цивилизационным подходами²².

Впрочем, последний, по мнению философа Г. С. Гудожника, должен включить «.в себя формационный подход как свой особый случай при вычленении из всего богатства и многообразия общественно-исторического прогресса его социально-экономического аспекта»²³. Для исторического знания образца 1989 г. эта мысль была авангардной. Рассуждения остальных участников дискуссии лишь отчасти касались «цивилизационного метода анализа» (А. Б. Зубков) и «культурно-исторического ментального подхода» (И. Н. Ионов). В этот же период Б. С. Ерасов отстаивает вывод о том, что «цивилизационный подход предполагает схему детерминации обратную, нежели та, что присуща формационному подходу. Не материальные, а духовные компоненты совокупного общественного производства принимаются за определяющие, хотя эта их роль может сказаться лишь “в конечном счёте”, пробиваясь сквозь разнообразие исторических и социально-политических обстоятельств»²⁴.

В 1990 г. эта проблема явилась темой докладов на одном из Учёных советов Института международной экономики и международных отношений (г. Москва) и ещё одной дискуссии, проведённой среди историков в октябре²⁵.

В 1991 г. поиску смыслов цивилизационного подхода было посвящено несколько статей. Так, В. Студенцов с позиций формационной теории попытался обозначить условия перспективности нескольких его версий, увязывая с будущим утверждением в историческом знании одного из вариантов соотношения между понятиями `капитализм' и `социализм': взаимоотрицания, отрицания только одного или выявления общих черт²⁶. По мнению О. И. Осадчей, важно иметь в виду центральное звено подхода реализацию либеральных ценностей, которые у автора фигурировали как общечеловеческие²⁷. Выявляя его когнитивные возможности по трудам А. Дж. Тойнби, Т. В. Панфилова увидела «причудливое сочетание идеалистического истолкования истории с эмпирическим методом»²⁸.

Всё сказанное свидетельствует, что с рубежа 1980-1990-х гг. в гуманитарной среде с четырёх взаимоисключающих позиций шёл процесс формирования методологического аппарата, призванного быть адаптированным к изучению и объяснению феномена цивилизации²⁹:

- в порядке полного замещения формационной аналитики;

- использования последней в качестве дополняющего компонента;

- сохранения приоритетного положения формационного подхода в исследовании цивилизации³⁰;

- как альтернативного остальным³¹.

На официальном академическом уровне цивилизационный подход получил признание после публикации в 1995 г. статьи И. Д. Ковальченко³². Тем не менее, в новой эпистемологической ситуации некоторые авторы и в последующее время в своих трудах не отходили от практики механического заимствования цивилизационной терминологии в целях формального обозначения оригинальности сюжетной линии³³. Поэтому у исследователей, предпочитавших работать в рамках концептуально выверенной методологии и точных смыслов понятийного аппарата, указанный подход стал ассоциироваться с популярной риторической стратегией³⁴.

В период с 1991 по 2010 г. было издано несколько монографий, защищены диссертации и напечатана серия статей, посвящённых цивилизационному подходу³⁵, а также десятки других научных трудов и эссе, в которых присутствовали суждения о нём. Из текстов можно вычленить две группы тезисов функционального содержания. Первые были посвящены определению задач цивилизационного подхода, призванных обозначать поле его компетенции. Вторые центральному звену, способному генерировать смыслы используемых принципов и идей.

В качестве задачи В. И. Гуляев, В. Ж. Келле и И. Ф. Кефели указали на потребность в анализе социальных механизмов совместной деятельности людей в различных сферах и механизмов становления личности человека, у которого культура должна выступать как мера его развития³⁶.

Как хронологически «сквозной», он, по мнению А. С. Сенявского, должен раскрывать социокультурное своеобразие конкретного общества как целостности, обладающей исторической «самостью» и самоценностью³⁷.

Определение способа познания истории через призму цивилизационного подхода связывалось Ю. Ф. Кожуриным с выявлением тех исторических типов (способов) мышления, сознания и соответствующих им способностей людей понимать, производить и потреблять культуру, которые фактически и определяют социокультурную динамику в том или ином социуме³⁸. В. Ф. Шаповалов посчитал важным сосредоточиться на характерных чертах общества, взятого в длительной исторической перспективе³⁹. Предназначение цивилизационного подхода по С. Э. Крапивенскому заключалось в построении типологии общественных систем, исходящей из определенных, качественно различающихся между собой технико-технологических базисов⁴⁰.

А. Н. Поляков подчеркнул важность выявления и сопоставления социальноэкономических и ценностных (культурных, идеологических) отношений и определения на этой основе типологических особенностей цивилизации. Автором был предложен алгоритм исследовательской стратегии:

1) «.выявление социального ядра цивилизации (общественных слоёв, освобождённых от производительного труда);

2) определение социально-экономического уклада, особенностей хозяйственных отношений в социальном ядре;

3) выявление базовых ценностей данной цивилизации;

4) сопоставление хозяйственного уклада и базовых ценностей, которые должны соответствовать друг другу»⁴¹.

Аналогичные идеи несколькими годами ранее был высказаны В. В. Маркиным, обратившим внимание на такие важные признаки цивилизационного анализа, как многофакторность и многовекторность⁴². Нетрудно увидеть, что вышеизложенные умозаключения, существенно дополняя проблематику цивилизационного подхода, охватывали собой часть задач, методика и концептуальное решение которых было в ведении предметных методологических стратегий.

Между тем, уже известные нам труды Б. С. Ерасова, Л. И. Семенниковой, Н. В. Старостенкова, В. Ф. Шаповалова, Г. Ф. Шиловой, Ю. В. Яковца и некоторых других авторов относились к показательным в части применения элементов цивилизационного анализа. Но в большинстве случаев теоретические выкладки подменялись методологическим компонентом объективистского характера⁴³. Своё пояснение сложившейся историографической ситуации изложил И. Г. Яковенко, отметивший, что актуальность процедуры системоопределения (в том числе и в методологии) была обусловлена необходимостью преодоления господствовавшей тенденции инсайтно-интуитивных описаний феномена цивилизации, которые, несмотря на свою яркость, убедительность и востребованность для политических идеологем рубежа XX-XXI вв. и в разрезе обыденных знаний, в контексте научных нечасто выводились из доказательных построений⁴⁴. Указанный недостаток авторами отчасти компенсировался навыками механического встраивания в аналитический аппарат несогласуемых элементов историософских, предметных и макротеоретических подходов, включая широкое использование методов общенаучного и конкретноисторического анализа, позволявших довести стратегию исследования до финальных выводов вопреки отсутствию солидарного понимания сущности цивилизационного подхода.

Согласно классической рациональности, важным считалось указание на центральное звено методологического аппарата как правило, онтологической категории, в которой должны генерироваться смыслы используемых принципов и концептуальных идей. В формационном подходе ключевым фактором выступали отношения по поводу собственности. На рубеже 1980-1990-х гг., с постепенным вхождением в историческое знание антропологической концепции⁴⁵, в познавательной практике появился ещё один полюс притяжения социальная адаптация индивидуума и его ценности, механизм изучения которых стал позиционироваться как ядро цивилизационного подхода⁴⁶. В работах преимущественно культурологов и специалистов по социальной философии, посвящённых теории и истории российской цивилизации, приоритеты исследований сконцентрировались на «надстроечных» явлениях с утверждением первенства духовной сферы⁴⁷.

В рассматриваемый период наряду с использованием монизма как принципа построения когнитивных планов развивалась тенденция к построению многомерных познавательных схем. Некоторые исследователи были солидарны с идеей о необходимости дополнительной ориентации цивилизационного подхода на поиск неких универсальных аналитических моделей в виде «единой матрицы» или доминантной формы социальной интеграции⁴⁸. Его архитектонику, к примеру, Н. Е. Осипов увидел в способах раскрытия комплекса оснований бытия общества, среди которых выделил природные, социальные, антропологические, этнодемографические и духовные, сфокусированные на социальном типе личности⁴⁹.

Из сказанного следует, что в процессе формирования проблемного поля цивилизационного подхода учёными формулировался, дополнялся, корректировался и детализировался перечень его задач, предлагались алгоритмы изучения локальной цивилизации. Тем не менее, численность сторонников неформального отношения к указанной аналитической стратегии была весьма скромной. Так, в ряду 127 выявленных диссертационных работ, посвящённых цивилизационной тематике и защищённых в период с 1991 по 2010 г., соотношение по специальностям и статусу сложилось следующим образам: по истории

- 10 кандидатских и 3 докторских, по философии соответственно 62 и 22, политологии

- 5 и 6, культурологии 5 и 0, социологии

- 1 и 0, по экономике 0 и 1. Из них лишь в девяти (8 по философии и 1 по культурологии) одноимённый подход был назван в качестве основного каркаса или дополняющего компонента в теоретико-методологической⁵⁰ или методологической⁵¹ базах исследования. Приведённая статистика показательна в отношении очевидной приверженности или интуитивного следования большинства авторов другим методологическим стратегиям.

Указанная историографическая ситуация в начале 2000-х гг. стала предметом критики со стороны И. В. Следзевского, который выделил ещё две причины скромных завоеваний цивилизационным подходом территории исторических дисциплин. Первая заключалась в том, что научное сообщество недавно приступило к освоению этого познавательного инструментария, и дискуссии о его семантическом выражении были далеки от завершения. Вторая объяснялась пограничным положением данной методологической стратегии, сформированной на стыке двух оснований. Первого онтологического, допускавшего понимание цивилизации как определённой формы бытия крупных социокультурных общностей. И второго - культурно-экзистенциального, вводившего в оборот, по его мнению, предпосылочные знания (ценностные ориентации, культурные стереотипы и другие), предназначенные для вычленения особенностей цивилизации, которые не могут положительно восприниматься в координатах объясняющей классической модели научного познания⁵². Наличие второй причины подтверждала и Н. А. Проскурякова, дополнительно обратившая внимание ещё на один фактор на «.отсутствие у историков стремления к эпистемологическим разработкам и нехваткой исторических знаний и интереса к конкретике у аналитиков-философов, интересующихся теорией познания»⁵³.

Подводя итоги, отметим, что рассматриваемый период представляется как начальный этап формирования цивилизационного подхода нового для отечественной историографии методологического инструментария, альтернативного к уже имевшимся. Целесообразно выделить 80-е гг., когда его становление проходило в виде вспомогательного компонента к формационному подходу. Уже с начала 90-х гг. их взаимная адаптация сопровождалась отношениями по линии противопоставления или по принципу дополнительности.

В работах некоторых авторов были сформулированы отдельные задачи цивилизационного подхода, уточнялось содержание основного звена. Выявленные суждения, согласующиеся с междисциплинарной и многомерной сущностью объекта исследования, при суммировании позволяют составить дефиницию в виде классического построения верхнего уровня обобщения выявленных смыслов. Таким образом, цивилизационный подход выступает как методологическое направление, обеспечивающее изучение процессов формирования и функционирования в рамках пространства и времени суперэтноса комплиментарных многовековых традиций в социальном мышлении и самоорганизации. В свою очередь такие понятия, как `методологическое направление', `многовековые традиции социального мышления и самоорганизации' и `пространство и время суперэтноса' должны определяться категориальными рядами следующих родовидовых уровней, уточняющих соотношение понятий по объёму, в совокупности формирующих систему относительно законченного научного знания о локальной цивилизации.

Методологическое направление выступает как стратегия научного познания на основе исходных групп принципов (философских, эпистемологических, общенаучных, предметных, конкретной проблематики), аналитических моделей, способов, приемов, процедур, обеспечивающих её реализацию с опорой на имеющийся эмпирический материал.

Среди встреченных в историографии аналитических моделей, призванных локализовать области обнаружения многовековых традиций социального мышления и самоорганизации, характерных для той или иной цивилизации, выделим три наиболее информативных, составляющих, по мнению

А. В. Лубского⁵⁴, универсальные системообразующие основания, это:

- доминантная форма социальной интеграции, роль которой выполняли, например, в российской цивилизации государство, в исламской религиозная система, в западной цивилизации личность⁵⁵;

- психологический склад суперэтноса, включающий в себя этнический менталитет и соответствующие различным периодам истории ментальности групп населения с присущими им ценностями и мировоззрением;

- основная тенденция к устойчивости, характерная для одного из трёх типов развития общества, выступающая результатом специфического соотношения между потребностями и условиями его жизнедеятельности⁵⁶: эволюционное развитие проявившееся в цивилизациях Востока, мобилизационное в России, и инновационное в странах Западной Европы, США, Канаде и Австралии.

Цивилизационный подход в полной мере реализуется, если исследователь синтезирует в нём преимущества других методологических подходов, необходимых для изучения имманентных для системности цивилизации экономических, духовных, политических и других явлений. Все вышеназванные аспекты, ёмкие по содержанию, заслуживают отдельного и более подробного историографического анализа.

Примечания

1. См.: Абросимова, И. А. Методологическая роль понятия цивилизации в социальнофилософском исследовании : автореф. дис. . канд. филос. наук. Саратов, 2000. С. 7; Семеникова, Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций : учеб. пособие для вузов. Брянск : Курсив, 2000. С. 10 и другие.

2. Новиков, А. М. Методология / А. М. Новиков, Д. А. Новиков. М. : СИНТЕГ, 2007. С. 164.

3. Цит. по: Петунин, О. В. Цивилизационный подход в исследовании педагогических процессов // Философия образования. 2008. №2. С. 30.

4. Ипполитова, Н. В. Взаимосвязь понятий «методология» и «методологический подход» // Вестн. Юж.-Урал. гос. ун-та. Сер. «Образование. Педагогические науки». 2009. № 13 (146). С. 12-13.

5. Там же. С. 14.

6. «Круглый стол» журналов «Вопросы философии» и «Науковедение», посвящённый обсуждению книги В. С. Степина «Теоретическое знание» // Вопр. философии. 2001. № 1. С. 29-30.

7. Ионов, И. Н. Теория цивилизации и неклассическое знание : (Социокультурные предпосылки макроисторических интерпретаций) // Обществ. науки и современность. 2004. № 5. С. 142.

8. Дука, О. Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примере российской историографии). Екатеринбург, 2001. С. 114-135.

9. Новиков, А. М. Методология. С. 100.

10. См.: Яковец, Ю. В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М. : Наука, 1999. 448 с.

11. См.: Ерасов, Б. С. О статусе и содержании теории цивилизаций // История России : теоретические проблемы. Вып. 1. Российская цивилизация. Опыт исторического и междисциплинарного изучения / отв. ред. А. С. Сенявский ; Ин-т рос. истории. М. : Наука, 2002. С. 13; Назаретян, А. П. Универсальная (большая) история : версии и подходы // Ист. психология и социология истории. 2008. № 2. С. 5-24; Селезнёв, А. М. Проблемы стадиальности всемирно-исторического процесса // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2003. № 6. С. 21-33; Сайко, Э. В. Вопросы стадиального анализа всемирно-исторического процесса цивилизации // Цивилизация : теория, история и современность : сб. ст. / отв. ред. Л. И. Новикова. М. : ИФАН, 1989. С. 2-19; Фофанов, В. В. Всемирная история как рефлексия цивилизаций // Гуманитар. науки в Сибири. 1999. № 1. С.44-46.

12. См.: Фурсов, А. И. Школа мир-системного анализа : (Основные положения концепции И. Валлерстайна) // Восток. 1992. № 1. С. 2526; Крадин, Н. Н. Кочевники, мир-империи и социальная эволюция // Альтернативные пути к цивилизации / под ред. Н. Н. Крадина, А.В. Коротаева, Д. М. Бондаренко, В.А. Лынши. М. : Логос, 2000. С. 314-319.

13. Гринин, Л. Е. Макроэволюция и мирсистема : новые грани концептуализации / Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев // История и современность. 2008. № 1. С. 14-15.

14. Плетников, Ю. К. Цивилизационная стадиальность и цивилизационные парадигмы // Плетников, Ю. К. Материалистическое понимание истории и проблемы теории социализма. М. : Альфа-М, 2008. С. 228.

15. Побережников, И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу : теоретико-методологические проблемы модернизации. М. : РОСПЭН, 2006. С. 13-52.

16. Лубский, А. В. Альтернативные модели исторического исследования / отв. ред. Ю. Г. Волков. М. : Соц.-гуманитар. знания, 2004 С. 105-126.

17. Алаев, Л. Б. Смутная теория и спорная практика : о новейших цивилизационных подходах к Востоку и к России // Ист. психология и социология истории. 2008. № 2. С. 87-92; Шемякин, Я. Г. Проблема цивилизации в советской научной литературе 60-80-х годов // История СССР. 1991. № 5. С. 87-88.

18. Новикова, Л. И. Цивилизация как идея и как объяснительный принцип исторического процесса// Цивилизации : сб. ст. Вып. 1. М., 1992.С. 13.

19. См.: Василенко, Ю. В. Соотношение формационной и цивилизационных концепций исторического процесса : дис. . канд. филос. наук. Пермь, 1999. С. 7; Новикова, Л. И. Понятие «цивилизация» и его познавательные функции // Цивилизация и культура в историческом процессе. Репринты докладов советских учёных к XVII Всемирному философскому конгрессу «Философия и культура» (Канада, Монреаль, 21-27 авг. 1983 г.). М., 1983. С. 4-9; Цивилизация как проблема исторического материализма : сб. ст. М., 1983. Ч. 1-3; Цивилизация и исторический процесс: сб. ст. М., 1982; Завадский, С. А. Искусство и цивилизация. Искусство на пути к коммунистической цивилизации / С. А. Завадский, Л. И. Новикова. М.: Искусство, 1986. 272 с.; Шемякин, Я. Г. Проблема цивилизации. С. 97.

20. Эволюция восточных обществ : синтез традиционного и современного // Народы Азии и Африки. 1987. № 1. С. 171.

21. Формации или цивилизации? : материалы «круглого стола» // Вопр. философии. 1989. № 10. С. 37.

22. Современная российская цивилизация. Личность. Общество. Федерация. Сер. науч. тр. Кн. 1 / ред. кол.: А. Н. Аринин, Б. И. Коваль, С. И. Семёнов. М.: Северо-Принт, 2000. С. 76; Философия истории : учеб. пособие / под ред. проф. А. С. Панарина. М. : Гардарики, 1999. С. 201.

23. Формации или цивилизации... С. 46.

24. К вопросу об общей теории развивающихся стран. Круглый стол // Народы Азии и Африки. 1990. № 1. С. 48; Формации или цивилизации : диалог Л. Б. Алаев Б. С. Ерасов // Народы Азии и Африки. 1990. № 3. С. 47.

25. Осадчая, И. О. О цивилизационном подходе к анализу капитализма // Мировая экономика и междунар. отношения. 1991. № 5. С. 6; Поздняков, Э. А. Формационный и цивилизационный подходы // Мировая экономика и международные отношения. 1990. № 5. С. 46-59.

26. Студенцов, В. Общецивилизационный и формационный подходы : скептический взгляд // Мировая экономика и междунар. отношения. 1991. № 6. С. 52-54.

27. Осадчая, И. О. О цивилизационном подходе к анализу капитализма. С. 8.

28. Панфилова, Т. В. «Формационный» и «цивилизационный» подходы : возможности и ограниченность // Обществ. науки и современность. 1993. № 6. С. 89.

29. Панарин, А. С. Современный цивилизационный процесс и феномен неоконсерватизма : автореф. дис. . д-ра филос. наук. М., 1991. С.18-19.

30. Осипов, Н. Е. Формационный и цивилизационный аспекты анализа категории «производительные силы общества» // Философия и общество. 2004. № 2. С. 83-84.

31. Хут, Л. Р. Новистика : вопросы теории. М. : Изд-во Моск. пед. ун-та, 2003. С. 79.

32. Ковальченко, И. Д. Многомерность исторического развития. Типология, периодизация, цивилизационный подход // Свобод. мысль. 1995. № 10. С. 78-79.

33. См.: Живетин, В. Б. Риски цивилизаций. М. : Изд-во ИПР, 2007. 359 с.; Кеслер, Я. А. Русская цивилизация. Вчера и завтра. М. : ОЛМАПРЕСС, 2005. 507 с.; Ляпин, Е. С. Динамика цивилизаций. СПб. : Нестор-История, 2007. 556 с.;

34. Молостов, В. Д. Старение и гибель цивилизации. Ростов н/Д : Феникс, 2005. 410 с. и другие.

35. Дёмин, М. А. Современные методологические подходы к изучению истории Сибири / М. А. Демин, А. А. Бронников // Вспомогательные исторические дисциплины - источниковедение методология истории в системе гуманитарного знания : материалы ХХ междунар. науч. конф. (Москва, 31 янв. 2 февр. 2008 г.) : в 2 ч. / редкол.: М. Ф. Румянцева (отв. ред.) и др. ; Рос. гос. гуманитар. ун-т, Ист.-арх. ин-т, каф. источниковедения и вспомогат. ист. дисциплин. М. : РГГУ, 2008. С. 270;

36. Энтов, Р. Что может дать цивилизационный подход // Мировая экономика и междунар. отношения. 1991. № 5. С. 19.

37. См.: Барг, М. А. Цивилизационный подход к истории : (Дань коньюнктуре или требование

Размещено на Allbest.ru