Джордано Бруно

Размещено на http://www.allbest.ru/

В 1584 году итальянский философ и астроном Джордано Бруно написал статью под названием: «О бесконечности, Вселенной и мирах». В ней бывший монах заявляет о том, что Вселенная бесконечна и Земля не является центром, она движется вокруг Солнца, которое тоже является всего лишь одной из звезд, которых существует великое множество. Также Джордано Бруно упоминает в этой статье о том, что возможно существует внеземная жизнь и другие измерения во Вселенной. Таким образом, Бруно переходит от описанной Аристотелем замкнутой Вселенной к Вселенной бесконечной и просто огромной.

За свою жизнь Джордано Бруно объездил Европу вдоль и поперек. У него была необыкновенная память. По его словам, он мог наизусть рассказать двадцать шесть тысяч статей гражданского и канонического права, тысячу стихотворений Овидия и шесть тысяч отрывков из Библии. Имея такой редкий дар, он был принят при больших европейских дворах, его считали пророком. Там он с большим удовольствием делился своими знаниями по математике, философии и астрономии . Он выступал за религию любви к каждому человеку без исключения. Джордано Бруно очаровывал всех своим высоким талантом оратора и глубокими знаниями. Он даже поддерживал идеи Коперника, которые не осмелился защищать сам Коперник. Джордано Бруно отрицал такие религиозные и светские устоявшиеся догмы, как «святое невежество» и «святую глупость», осуждал «печальных педантов» и «дипломированных дураков». Но в 1592 году его арестовали, так как для Церкви такие высказывания были перебором. Его пытали двадцать два раза, но он так и не отрекся от своих рассуждений.

В итоге Джордано Бруно был заживо сожжен на площади в Риме, ему даже заткнули рот, боясь, что и на костре он будет молвить о бесконечной Вселенной. Завещание, написанное Бруно в тюрьме, было уничтожено непрочтенным, чтобы его еретические идеи не продвигали другие люди.

Через тридцать три года над Галилеем проходил точно такой же процесс, с участием тех же судей. Дабы остаться живым, Галилей отступился от своей концепции, после чего прославился. Как же это странно, ведь Джордано Бруно был таким же ученым, и он не отступил от своих идей, но его постигло совсем другое -- его предпочли забыть.

Одним из самых живучих мифов, касающихся как истории науки, так и истории церкви, является миф о мученической смерти Джордано Бруно. Еще по школьным учебникам всем известна хрестоматийная версия жизни, а вернее смерти этого «борца за научную истину». Что же в этой легенде правда, а что ложь?

На поверку оказывается, что единственным правдивым эпизодом в этой драме является вердикт о виновности, вынесенный инквизицией «великому ученому», и, собственно, сама казнь. Все остальные обстоятельства дела, в изложении классической версии, при ближайшем рассмотрении лопаются, как мыльные пузыри - все, начиная от вклада, который Дж. Бруно якобы внес в науку, и, заканчивая тем, что именно ставилось ему в вину инквизиторами.

Прежде всего, следует отметить, что называть Дж. Бруно ученым, по меньшей мере, некорректно. Во всяком случае, научная истина никогда не была предметом живого интереса этого человека. Ни при жизни, ни после кончины Джордано Бруно не пользовался авторитетом в научных кругах по одной простой причине: он не был ни математиком, ни астрономом и к естественным наукам имел только косвенное отношение.

Тот, кто решит ознакомиться с его трудами, сразу заметит, что в них отсутствует какой бы то ни было научный аппарат. В своих работах Дж. Бруно не использует ни одной формулы, ни одной схемы, ему совершенно чужд научно-рациональный подход к проблеме и диалектический метод, которым пользовались ученые XVI-XVII вв. «Научная» методология этого «исследователя законов природы» во многом уступает даже построениям античных ученых. Метод Дж. Бруно - это вдохновение, поэтические образы и философская риторика, сдобренная изрядной долей мистики и пантеизма.

Дж. Бруно говорил о том, что Творец Вселенной есть первый Бог, весь мир - это второй Бог, а человек - это третий Бог. Существует множество миров, по которым человеческая душа может путешествовать. Эти и другие псевдорелигиозные теории Бруно развивал в своих трудах, используя превратно истолкованное учение Коперника в качестве обоснования собственных далеко не научных теорий.

Строго говоря, Дж. Бруно попросту дискредитировал идеи Коперника, сделав их инструментом философских изысканий. Во многом по вине Дж. Бруно коперниканская теория, которую католическая церковь принимала совершенно спокойно на протяжении целого столетия (начиная с 1512 года), была осуждена в 1616 году, поскольку Дж. Бруно показал, как можно из строго научной концепции делать ненаучные выводы философского и антихристианского содержания.

Нужно помнить, что сам Дж. Бруно являлся католическим монахом, но это не мешало ему высмеивать основы христианской веры и проповедовать переселение душ. В целом его философские воззрения опирались на магическое учение герметизма, основоположником которого, по преданию, являлся египетский жрец Гермес Трисмегист. Это же учение стало одним из истоков оккультных теорий и практик всего Нового времени. На этом же учении, «облагороженном кровью мучеников», спекулируют многочисленные оккультисты в наше время.

Таким образом, упрямый отступник бросал вызов христианской церкви. Однако вызов этот являлся типичной ересью, а не научными изысканиями. В конфликте Бруно и инквизиции нет и следа противостояния науки и религии. Это следует из внимательного изучения трудов самого Бруно и из текста приговора, в котором нет ни слова о гелиоцентризме, не упоминается имени Коперника (на момент казни Дж. Бруно коперниканство еще не было осуждено церковью)...

Зато упоминается о воинствующем атеизме бывшего монаха и проповедника ереси и магии. Именно этого, а вовсе не научных трудов, католическая церковь не смогла простить Дж. Бруно, отправив его на костер в 1600 году.

Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути -- просто неверным.

Гипотезы измышляю!

Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно, оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и -- косвенным образом -- на развитие науки Нового времени, прежде всего, как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня, прежде всего, из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что... у него их не было! Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественнонаучные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался.

Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей -- комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.

Памятник Джорждано Бруно в Риме

Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была... магия! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.

Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец23 допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.

Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял здесь чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм, в частности, предполагал обожествление не только человека, но и мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое (пантеизм -- религиозное учение, в котором обожествляется материальный мир). Приведу лишь две цитаты из герметических текстов: «Дерзнем сказать, что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом, все вещи управляются миром и человеком», «Господин вечности есть первый Бог, мир -- второй, человек -- третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности». Как говорится, без комментариев.

Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке магических суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки (в частности, М.А. Киссель) полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмысленных утверждений, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.

Бог и вселенная -- «близнецы-братья»?

Итак, Бруно не был ученым, и поэтому ему никак нельзя было предъявить те обвинения, которые, например, были предъявлены Галилею. За что же тогда сожгли Бруно? Ответ кроется в его религиозных воззрениях. В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (из ничего -- лат.).

Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства-времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят: «Бог Вечен», это значит не то, что Он «не умрет», а то, что Он не подчиняется законам времени, Он -- вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в бруновском «множестве миров».

Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность, так как сотворен по образу и подобию Личности -- Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление. Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал «магическое искусство». Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью.

Почему инквизиторы боялись приговора

Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.

Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.

Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.

К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.

Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось восемь лет.

Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляло ему никаких шансов на помилование.

Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: Церковь или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл «героическим энтузиазмом» и «философией рассвета». Будь Бруно больше ученым, чем «свободным философом», он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.

По мнению выдающегося российского мыслителя А.Ф. Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше...

бруно ученый мыслитель философский инквизиция

Размещено на Allbest.ru