Куликовская битва

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ВОСТОЧНО-СИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТЕХНОЛОГИЙ И УПРАВЛЕНИЯ»

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ КОЛЛЕДЖ

Реферат

История

Тема: Куликовская битва

Выполнила: Норбоева Альбина Жаргаловна

44 группа

Проверила: Лузанова С.О.

г. КЯХТА 2013г

Содержание

Введение

Глава 1. Положение перед вступлением на престол Дмитрия Донского. 6 Объединение русских земель вокруг Москвы

Глава 2. Краткая биография Дмитрия Донского

Глава 3. Куликовская битва

Заключение

Список литературы

Введение

Одним из наиболее замечательных событий русской истории времени монголо-татарского ига является Куликовская битва. Именно после этой битвы начался окончательный распад Золотой Орды, и русский народ осознал свою возможность борьбы с захватчиками. Ненавистное иго остановила культурное развитие Руси более чем на два века, что и послужило причиной отставания России по сравнению с европейскими странами. Благодаря Куликовской битве Русь совершила подвиг: она не пустила татар дальше, остановив их на пороге Европы.

О происшедшей 8 сентября 1380 года битве историки и по сей день ведут много споров, так как у историков имеются расходящиеся точки зрения на различные вопросы. В частности, до конца не выяснено, почему Дмитрий ушёл в Кострому перед самым явлением Тохтамыша под Москвой -- считал ли народ, что жизнь государя важнее безопасности населения, или Дмитрий полагал, что собрал ещё недостаточно войск для сопротивления татарам.

И потому, что Куликовская битва была переломным моментом во всей истории татаро-монгольской Руси, она заслуживает более пристального внимания и рассмотрения. В этой научной работе я постараюсь отобразить важнейшие стороны этого вопроса для отображения его значения на ход русской истории.

При написании реферата я пользовался литературой следующих авторов:

1) Бегунова А.И. Её книга "Путь через века" описывает вооружение русских войск разных периодов -- от до века, а также тактику наших полководцев. В этой книге про саму битву сказано мало, но отчётливо подчёркивается её значение.

2) Бородин С.П. Его книга "Дмитрий Донской" описывает Русь периода 1377--1380 гг. Из этой книги я взял кое-что из биографии Великого князя. Так как это художественная книга, то в ней нет мнения о битве и какие она последствия имела.

3) Ишимова А.О. Её книга "История России в рассказах для детей" может быть истолкована скорее как учебник, чем как научно-исследовательская работа. Взгляд на битву здесь всё тот же: битва очень повлияла на ход русской истории и послужила шагом к развалу Золотой Орды. При нашествии Тохтамыша Дмитрий, по мнению Ишимовой, уехал в Кострому только потому, что надо было собирать войска. И вообще, её мнения не сильно отличаются от мнений других авторов.

4) Карамзин Н.М. Один из величайших историков России написал огромную, девятитомную историю нашего отечества, которая так и называлась: "История государства Российского". Впоследствии эту книгу сжали в объёме и выпустили под названием "Предания веков". Карамзин указывает на некоторые ошибки Дмитрия Донского. Например, на то, что Дмитрий не присоединил к Москве Тверь и Рязань. Также он говорит, что при нашествии Тохтамыша Дмитрий Донской уехал в Кострому потому, что потерял бодрость духа. Вообще, его точка зрения отличается от мнений многих других авторов-историков и не историков. Но и у него отчётливо видно огромное значение битвы и её значение.

5) И последняя книга, без автора "Очерки истории СССР. Период феодализма --вв." Эта книга описывает весь век. В ней, как и во всех других книгах, подчёркивается значение битвы, но, в отличие от книги Карамзина, не указываются ошибки Дмитрия.

В общем, видно, что авторы всех книг (кроме Бородина С.П.) отчётливо показывают значение этой битвы, но только Карамзин указывает на ошибки Великого князя.

Для историков период царствования Дмитрия Донского, период Куликовской битвы не самый лёгкий для изучения. В первую очередь это потому, что письменных свидетельств, описаний того времени осталось очень мало, так как татары очень часто жгли и разрушали русские города-крепости и монастыри, где обычно находились библиотеки. Одно из наибольших зверств учинил Тохтамыш при захвате Москвы в 1382 году. Ворвавшись в город, татары убивали всех подряд, и многие люди укрывались от них в церквях и монастырях, которые в то время были хранилищами всех рукописей и летописей. Татары, которые не щадили даже грудных младенцев и дряхлых стариков, тем более не щадили людей, укрывавшихся в домах, и беспощадно крушили и сжигали все церкви и монастыри, этим уничтожая бесценные летописи к глубочайшему сожалению потомства.

Одним их источников описания вооружения воинов того времени являются миниатюры, фрески и иконы. По некоторым их них историки определяют строение доспехов, и чешуйчатых, и пластинчатых; по другим -- строение мечей и т.д.

Но, к сожалению, сегодня получить полное и детальное представление об оружии и снаряжении участников Куликовской битвы невозможно. Образцы боевой техники этого периода почти не сохранились, а раскопки на Куликовом поле дали лишь случайные находки: наконечники копий, пик, стрел, кольчугу. Но это вполне закономерно, если учесть, что наши войска несколько дней после битвы считали потери, хоронили погибших, собирали оружие, чтобы увезти его с собой.

Восстановить картину вооружения можно лишь отчасти, привлекая рукописные источники куликовского цикла, миниатюры и сравнительный материал. Здесь историки прежде всего отмечают, что оружие русских в XIV веке было традиционным, связанным с предыдущей эпохой. Не восточным, как считали многие дореволюционные ученые, а скорее всего включающим изделия мастеров Запада, Востока и собственно русских.

Например, летописцы сообщают о светлых и золочёных доспехах воинов князя Дмитрия Ивановича. Но такими могли быть не кольчуги, а только пластинчатые или чешуйчатые панцири. Есть и более конкретное указание: московский князь перед боем надел доспех простого ратника, и этот доспех после сражения оказался весь избит и изувечен, что тоже характерно для «броней дощатых», так как на кольчуге подобные повреждения не были бы заметны.

Кроме доспехов, в источниках упоминаются и другие предметы, сделанные русскими оружейниками: шишаки московские, сабли, мечи булатные, стрелы калёные, копья позолоченные, рогатины, палицы железные (булавы), топоры, щиты.

«Кончары фряжские», «мечи литовские», «корды ляцкие» -- эти названия из летописей куликовского цикла свидетельствуют о наличии в XIV веке на Руси западного оружия. «Кончар фряжский» -- это предшественник шпаги, представлявший собой узкое длинное лезвие треугольного или квадратного сечения и в дальнейшем большого распространения у русских воинов не получил. «Корд ляцкий» -- однолезвийный нож с прямым и слегка искривленным клинком длиной от 30 до 85 см -- находился на вооружении у рыцарей, их слуг, купцов и ремесленников в Польше, Югославии, Германии.

К восточным изделиям специалисты относят "байданы" -- кольчуги из плоских колец; "калантари" -- доспехи, состоящие из двух половин, без рукавов, застёгивающиеся на боках и на плечах, сделанные из крупных пластин, соединённых кольцами; шлемы...

Таким образом, рассмотрев многие проблемы, стоящие перед историками при изучении этого периода, можно сделать вывод, что хоть данная тема не считается малоисследованной, всё равно многие вопросы в ней не нашли ответа из-за отсутствия письменных источников.

княжество донской битва куликовский

Глава 1. Положение перед вступлением на престол Дмитрия Донского. Объединение русских земель вокруг Москвы

С конца XIII в. начинается быстрый экономический и политический рост Москвы. В начале XIV в. Москва вступает в борьбу за роль общерусского политического центра с другими феодальными княжествами. Трудом русского народа были заложены основы экономического роста Московского княжества. Не прекращавшаяся борьба русского народа с татаро-монгольским игом подтачивала господство Золотой орды. Великокняжеская власть использовала результаты народного труда и борьбы в интересах политического объединения. Процесс создания единого государства и преодоления феодальной раздробленности имел положительное значение. Но этот процесс был связан с укреплением эксплуататорского аппарата феодального государства.

Присоединение к Московскому княжеству в начале XIV в. Коломны, Переяславля и Можайска увеличило его первоначальную территорию почти в два раза. Не менее важным было экономическое и стратегическое значение присоединенных земель. Москва-река на всем протяжении оказалась включенной в московскую территорию. Расположенный в ее верховьях Можайск сделался важнейшим опорным пунктом на западной московской границе. Обладая Можайском и Коломной, московское правительство получило возможность в полной мере использовать выгодное положение Москвы как узла важнейших дорог. Коломенский уезд имел относительно густое население. Переяславская земля обладала значительными естественными богатствами: бортными лесами и соляными источниками.

Наиболее крупным соперником Московского княжества в борьбе за великое владимирское княжение со связанными с ним экономическими и политическими привилегиями являлось княжество Тверское. Его политическое усиление замечается в конце -- начале вв.

Когда в 1304 году умер Великий князь Андрей Александрович, кандидатами на Великокняжеский престол выступили наиболее политически сильные князья: Юрий Данилович московский и Михаил Ярославич тверской. Смерть Великого владимирского князя и вызванная ей распря феодалов послужили толчком к открытому проявлению классовых противоречий в некоторых городах.

Михаил Ярославич тверской опирался на крупное владимирское и тверское, а также на отъехавшее из Москвы боярство. На стороне тверского князя оказался и высший представитель церковной иерархии, митрополит Максим, приехавший в 1299 году из разорённого Киева во Владимир. Опорой московской княжеской власти явилось местное московское служилое боярство. Кроме того, Юрий Данилович пытался найти поддержку в городах, используя в своих интересах местные антифеодальные движения.

Спор в Орде между двумя претендентами на великое княжение был разрешен в пользу Михаила Ярославича тверского. При помощи Твери ханская власть рассчитывала помешать укреплению Московского княжества и объединению русских земель в руках московских князей.

Годы великого княжения Михаила Ярославича (1305-1318) - время некоторого политического усиления Твери. Тверская княжеская власть пыталась утвердить политическое господство над всей Русской землей. Но эта попытка тверской княжеской власти была обречена на неудачу. Основой и инициатором объединения русских земель была Москва - центр формировавшейся русской народности. Уже с начала XIV в. совершенно отчётливо определяется ведущая роль Москвы в борьбе за преодоление феодальной раздробленности и создание единого государства.

Борьба за Великокняжескую власть между правителями наиболее крупных княжеств в начале века сопровождался обострением классовых противоречий -- народных восстаний. Этому способствовал голод, свирепствовавший по всей Руси в 1308 г. В обострившейся политической борьбе в начале в. Тверская земля оказалась окружённой с трёх сторон. С северо-запада она граничила с владениями Господина Великого Новгорода, для которого она являлась естественным противником. С другой стороны, на западе, тверским владениям всё более угрожала опасность со стороны Литвы. В юго-восточном направлении Тверь вела борьбу с Москвой.

В 1312 г. в Орде умер хан Тохта, поддерживавший Михаила Ярославича, и ханский престол занял Узбек (1312-1341), при котором Золотая орда временно усилилась.

В 1315 г. Юрий Данилович по вызову Узбека отправился в Орду, оставив в Новгороде своего брата Афанасия. Тот, ожидая активных действий со стороны Твери, выступил с новгородскими боярами к Торжку. Михаил тверской, получив в Орде ярлык на великое княжение, также двинулся к Торжку со всею силой низовской ("Низы" -- Окско-Волжское междуречье) и с татарскими отрядами. Этот поход кончился разорением Торжка тверскими войсками, выводом оттуда в Тверь некоторых бояр, а также ремесленников; восстановлением в Новгороде тверских наместников и передачей посадничества новгородским боярам из сторонников Твери.

Юрий Данилович возвратился на Русь только через два года с ярлыком на великое княжение и татарской помощью. Сопровождал Юрия Даниловича татарский темник Кавгадый, задача которого, по-видимому, заключалась в том, чтобы путем натравливания московского князя на тверского способствовать обессилению обоих. Но Михаил Ярославич не только не подчинился ханскому указу о передаче великого княжения Юрию Даниловичу, но оказал своему противнику сопротивление и разгромил его, встретив недалеко от Твери. Интересно летописное сообщение о том, что Михаил взял под свою защиту татар и запретил их избивать. И, боясь большого татарского похода, оба противника перенесли спор в Орду.

Но это оказалось последним шагом в жизни Михаила Ярославича. В Орде ему предъявили несколько обвинений, и в конце 1318 г. он был убит в ханской ставке, после чего Юрий Данилович окончательно утвердился на великом княжении (1318-1322).

Вокняжение Юрия Даниловича произошло в очень тяжелый момент для Русской земли. Население было разорено междукняжеской феодальной борьбой и изнемогало под гнетом возраставших татарских требований. Летописи рассказывают о многочисленных татарских грабежах. И татарская политика на Руси вызывала стихийное народное возмущение. Народные восстания против татар имели прогрессивное значение, нанося удар золотоордынскому владычеству. Используя результаты этих восстаний, московская великокняжеская власть стремилась сосредоточить сбор татарской дани в своих руках, устранив численников и баскаков.

Стремление Юрия Даниловича сосредоточить в своих руках сбор ордынского "выхода" привело его к столкновениям с другими князьями, отстаивавшими независимость своих княжеств в сношениях с Ордой. Сын убитого в Орде тверского князя Михаила Ярославича, Дмитрий Михайлович добился в 1322 г. передачи ему Узбеком ярлыка на великое княжение. Новая встреча в Орде в 1325 г. московского и тверского князей-соперников окончилась на этот раз смертью их обоих. Дмитрий Михайлович отомстил за отца и убил в 1325 г. Юрия Даниловича, а год спустя и сам был казнен по приказу хана. Ослабление политической силы отдельных русских феодальных княжеств в результате борьбы друг с другом было выгодно Золотой орде.

В Московском княжестве преемником Юрия стал его брат Иван Данилович (1325-1340), принимавший близкое участие в политических делах северо-восточной Руси ещё при жизни Юрия. Московский князь, носивший характерное прозвище "Калита" (т. е. денежного мешка), был крупной политической фигурой. Опираясь на служилое боярство и находя поддержку со стороны городов, Иван Калита также использовал благоприятную политическую обстановку в интересах укрепления княжеской власти.

Первый крупный успех Ивана Калиты, давший ему Великое княжение Владимирское, был связан с восстанием в Твери против татар в 1327г. Вскоре после того как Александр Михайлович получил ярлык на Великое княжение, в Тверь был послан из Орды двоюродный брат Узбека Чол-хан с отрядом татар, что было ответом на народные антитатарские восстания 20-х годов XIV в. Александр Михайлович был изгнан из своего тверского двора, который занял Чол-хан. 15 августа 1327 г. в Твери поднялось народное восстание, во время которого Чол-хан и многие татары были перебиты, а остальные бежали в Орду через Москву.

Иван Калита использовал тверские события в интересах возвышения Москвы как центра формировавшегося единого государства. Он отправился в Орду и возвратился с татарским войском и поручением Узбека подавить восстание в Твери. Тверское княжество подверглось сильнейшему разорению, а Александр Михайлович с братом Константином бежали в Псков. Совершая поход на Тверь для подавления вспыхнувшего там восстания, Иван Калита выступал как представитель господствующего класса феодалов. Но в то же время выступление Калиты защищало от татар Москву и объективно способствовало усилению ее политического значения.

Разгромив при помощи татар тверского князя, правительство Ивана Калиты повернуло ордынскую политику в свою пользу. В 1328 г. Иван Калита получил ярлык на Великое княжение Владимирское. Но положение правительства Ивана Калиты после 1328 г. было очень трудным. Изгнанный из тверской "отчины" Александр Михайлович ещё около десяти лет вел борьбу за восстановление своего политического положения. С другой стороны, политический успех московского князя привел к его разрыву с Новгородской феодальной республикой, После поражения и ослабления Тверского княжества для Новгорода возросла опасность со стороны Московского княжества. На западе от московских границ к началу XIV в. сложилось сильное великое княжество Литовское во главе с Великим князем Гедимином, готовое дать помощь любому противнику Москвы. Наконец, татарская помощь стоила московской княжеской власти не только дипломатических усилий, но и значительных расходов.

В этой трудной и сложной обстановке в полной мере проявились способности Ивана Калиты как предусмотрительного политика, использовавшего все средства для усиления княжеской власти. Ведя умелую дипломатию в отношении Орды, Иван Калита был беспощаден к своим более слабым политическим противникам. Став Великим князем и утвердившись в Новгороде, Иван Калита двинул войска против Пскова, куда скрылся Александр Михайлович. Тот бежал в Литву. Через полтора года он вернул Псков с литовской помощью. В 1337 г. Александр Михайлович на короткое время появился в Твери, добившись в Орде получения ярлыка на тверское княжение. Но Тверь политически была уже не той, что раньше. И, как выражаются некоторые летописцы, "думою" Ивана Калиты хан в 1339 г. вызвал Александра тверского к себе в Орду, где и казнил его вместе с сыном.

Московская великокняжеская власть добилась подчинения со стороны некоторых феодальных княжеств. Отдельные северо-восточные князья, сидевшие в качестве независимых властителей в своих "отчинах", должны были участвовать в московских военных походах и платить Великому князю дань. Таким образом, политическая власть московского правительства распространялась значительно дальше границ Московского княжества. Московская "отчина", образовавшаяся в виде сплошной территории, расположенной вокруг Москвы, почти не изменялась в своем размере. Но московские князья делали "примыслы" и "прикупы" в чужих землях: в новгородских владениях, в Переяславской земле, в Юрьевском княжестве, в пределах Костромы и около Владимира. Некоторые из земель, не принадлежавших Московскому княжеству, оказались в особых отношениях зависимости от московской Великокняжеской власти.

Материальные преимущества, которыми обладала московская княжеская власть, стали ещё более значительными во время Ивана Калиты. Денежные средства в государственной казне увеличивались путем сбора дани (часть которой шла в Орду), а также торговых пошлин. Стремление Ивана Калиты сосредоточить в своих руках сбор ордынского "выхода" сопровождалось попыткой наложить руку на новгородские доходы. Сопротивление новгородских бояр, не желавших делиться своими доходами с Великокняжеской властью, вызвало, как было указано, поход московских войск на Новгородскую землю в 1332 г. В 1337 г. Калита посылал войска во владения Новгорода в районе Северной Двины. В 1339 г. отказ новгородского боярского правительства уплатить Калите "царев запрос" вызвал разрыв отношений между Москвой и Новгородской феодальной республикой. Но после смерти Калиты новгородские бояре были вынуждены выполнить требование московской Великокняжеской власти.

Союз московской княжеской власти с митрополичьей кафедрой, наметившийся при Юрии Даниловиче, значительно окреп при Калите. Ещё митрополит Пётр перенес свою резиденцию из Владимира в Москву, и Ивану Калите нетрудно было добиться от нового митрополита, грека Феогноста, поддержки своей политики. С этого момента Москва, а не Владимир окончательно стала местопребыванием митрополита "всея Руси".

Иван Калита оставил две духовные грамоты (завещания), которые подводят итоги политике Великокняжеской власти во второй четверти XI в. Иван Калита стремился закрепить великокняжеское достоинство за московским княжеским домом, и эта задача была им успешно разрешена. Для ее достижения важно было сохранить политическое единство и цельность Московского княжества.

По духовным Калиты два младших представителя княжеской линии, сыновья Калиты Иван и Андрей, были приказаны старшему брату, Великому князю Семёну, повиноваться, любить его и во всём с ним советоваться. Великий князь являлся верховным командующим военных сил Московского княжества, и удельные князья были обязаны ему подчиняться. Усиление Великокняжеской власти было тесно связано с централизацией управления военными силами, и всем трём братьям было велено помогать друг другу во всём, особенно в делах военных, а двум младшим -- во всём слушаться Семёна.

Соглашение трех сыновей Калиты следовало его программе, согласно которой признавалась необходимость сохранения экономического единства и финансовой мощи Московского княжества как основы укрепления Великокняжеской власти. Первый среди равных из князей московского дома, старший брат, возглавлявший вооружённые силы всех феодальных князей, получил ряд преимуществ материального характера. Младшие братья уступили ему старшинство и передали половину таможенных пошлин.

Договорная грамота сыновей Калиты отчетливо сформулировала и основные принципы удельной системы. Подтвердив раздел владений, произведённый Калитой, она признала наследственность этих владений вместе с будущими княжескими примыслами, их самостоятельность в области управления и суда, вольность боярской службы и право боярского отъезда. Таким образом признавался иммунитет феодальных княжеств, связанных вассальной иерархией, под верховенством Великого князя московского.

Действия великокняжеской власти вызвали оппозицию не только со стороны московского боярства. Новгородские бояре тоже сделали попытку освободиться от тех условий, в какие поставил Новгородскую феодальную республику Иван Калита, смерть которого спасла Новгород от нового похода московской рати. И борьба новгородского боярства с великокняжеской властью послужила толчком для антифеодального восстания в Торжке. Часть новоторжских бояр бежала в Новгород, куда князь Семён уже шел со своим войском, потому что новгородская беднота восстала против своих бояр, разграбив их дома и сёла. Но дело до боя не дошло. Семён взял денежный выкуп по Новгородской волости и 1000 рублей с Торжка, после чего послал своего наместника в Новгород, который не мог сопротивляться силе Москвы и нуждался в ее помощи в борьбе с новым натиском Ордена. Таким образом, московский великий князь использовал классовую борьбу в Торжке и Новгороде для укрепления там своих политических позиций.

Тверское княжество во время сорокалетнего княжения двух младших братьев погибшего в Орде Александра Михайловича - Константину (1327-1346) и Василия (1349-1367) медленно восстанавливало свое политическое положение, расшатанное во время борьбы с Калитой. Тверские князья в это время не решались открыто выступить против Москвы, тем более что зависимость Твери от Москвы была закреплена браком Семена Ивановича с дочерью тверского князя Александра Михайловича Марией. Но опасность для Московского княжества усилилась с западной границы, со стороны Литвы. Годы княжения Ольгерда (1345-1377) были временем быстрого роста Литовского великого княжества, которое захватывало белорусские, украинские и некоторые русские земли. Захват Литвой чернигово-северских княжеств, проникновение ее в область верхней Оки -- всё это подготовило потерю самостоятельности Смоленской земли в начале XV в. и делало Великое княжество Литовское непосредственным соседом московской территории. В 1341 г. войска Ольгерда подходили к Можайску, но не смогли овладеть городом. Потерпев неудачу в самостоятельном выступлении, Литовское правительство через несколько лет стало просить у хана помощи для борьбы с московским князем. Но после того, как Семён Иванович убедил хана в том, что опасность Золотой орде грозит не от Москвы, а от Ольгерда, хан выдал послов Ольгерда московскому князю. Московское правительство одержало дипломатическую победу.

На северо-западе московская Великокняжеская власть неустанно охраняла русские рубежи. В 1348 г. московское правительство оказало помощь Новгороду против шведского короля Магнуса Эрихсона, освободив захваченный им город Орешек. Но через несколько лет после этого Семёна Ивановича не стало. Великий князь московский умер в 1353 г. во время страшной эпидемии чумы, занесенной из Западной Европы.

В своей духовной, обращаясь к удельным князьям Ивану и Андрею, князь Семён Иванович требовал, чтобы они руководствовались договором, заключенным Великим князем после смерти Ивана Калиты. Это распоряжение стремится предотвратить возможность блока между удельными князьями и боярской оппозицией. Семён Иванович, указывая на выступление против великокняжеской власти тысяцкого Алексея Петровича, дает наказ братьям не слушать "лихих людей", а следовать советам митрополита Алексея и служилых московских бояр.

Правлению Семёна довольно трудно дать как положительную, так и отрицательную оценку. Он более стремился к единоличной власти, чем его предшественники и поэтому предъявил братьям довольно жёсткие требования повиновения ему. Просто он, скорее всего, хотел быть единоличным правителем и ни от кого не зависеть, править властно и твёрдо. Оттого он и получил своё прозвище Гордый.

После смерти Семёна, в княжение его брата Ивана Москва столкнулась с княжествами Суздальско-Нижегородским и Рязанским.

С 40-х годов XIV в. для Московского княжества усилилась опасность со стороны северо-восточной окраины, где сложилось Суздальско-Нижегородское княжество. При суздальском князе Константине Васильевиче к основной территории Суздальской земли были присоединены Городец и Нижний Новгород, входившие ранее в состав земель Великого князя владимирского. Так образовалась территория великого княжества Суздальско-Нижегородского.

После смерти Семёна Ивановича суздальский князь Константин Васильевич впервые заявил права на великое княжение владимирское. Но первое выступление суздальско-нижегородского князя, поддержанное новгородским боярством, кончилось торжеством его московского соперника, Ивана Ивановича, на сторону которого стала золотоордынская власть. Весьма вероятно, что возможное объединение Суздальско-Нижегородского княжества с владимирской территорией и с Новгородом, а также усиление его связей с Литвой вызвали в Орде тревогу за своё положение в русских землях, что и могло побудить хана отдать предпочтение московскому князю.

В Рязанском княжестве правившие во время малолетства князя Олега Ивановича рязанские бояре, воспользовавшись тем, что Москва была опустошена эпидемией чумы, перешли в наступление против неё и отняли одну из захваченных еще князем Даниилом волостей - Лопасну (в 1353 году).

Большим препятствием к объединению княжества и прекращению феодальных войн было рязанское боярство, которое не только не хотело подчиняться власти своих рязанских князей, но и с большим неодобрением смотрело на рост княжеской власти в Москве, сумевшей превратить значительную часть своего боярства в послушных себе слуг. Не случайно часть московского боярства ещё при Семёне Гордом бежали в Рязань.

Экономические и политические успехи Москвы создавали прочную базу для усиления тех социальных элементов, которым была необходима крепкая княжеская власть. Москва крепла вопреки желаниям золотоордынских ханов, которые уже не могли закрывать глаза на очевидный факт политического подъёма и усиления Московского княжества. Опасность для Орды увеличивалась и потому, что в самой Орде происходил в это время процесс распада государства на отдельные самостоятельные части, ослаблявший военную мощь Орды.

После насильственной смерти хана Джанибека в 1357 году кончилось время политического подъёма Золотой орды. Дальнейшая история золотоордынского государства начинается кровавой борьбой за сарайский престол. Если даже в пору наибольшего расцвета Золотая орда не могла не опасаться усиления московской Великокняжеской власти, то такие опасения становились еще более реальными при утрате Ордой прежнего единства. С другой стороны, частая смена ханов придавала ордынской политике в русских делах очень неустойчивый характер, а это облегчало вмешательство русских князей в династическую борьбу в Сарае.

Русский народ, никогда не прекращавший своей борьбы с Ордой, постепенно стал переходить к мощному организованному выступлению против татаро-монгольского ига. Один из важнейших этапов в истории объединения русских земель вокруг Москвы и создания единого Русского государства охватывает время со второй половины XIV до второй четверти XV вв. В это время окончательно определяется значение Москвы в качестве столицы формирующегося Русского централизованного государства. Политические столкновения происходят между ограниченным числом наиболее сильных феодальных княжеств, причём уже совершенно отчётливо определяется победа Москвы как основы общерусского единства. Москва в качестве национального центра русского народа возглавляет его борьбу против монголо-татарского ига и литовской агрессии. И в княжение Дмитрия Донского русский народ одерживает блестящую победу над татарскими полчищами на Куликовом поле.

Глава 2. Краткая биография Дмитрия Донского

Несомненно, стоит признать, что Дмитрий Иванович, впоследствии прозванный Донским, был одним из главных, а то и главным освободителей Руси от монголо-татарского ига, предводителем русского освободительного движения. Именно после его весьма блистательной победы над ханом Мамаем и всеми татарскими войсками на Куликовом поле в 1380 году русский народ почувствовал, что может быть свободным, почувствовал себя независимым. И даже несмотря на захват Москвы ханом Тохтамышем в 1382 году, народ чувствовал себя способным сопротивляться тиранам, чувствовал себя полунезависимым вплоть до 1480 года, когда русские войска под предводительством Ивана окончательно сбросил ненавистное ярмо -- монголо-татарское иго. Но в чём секрет той смелой решительности, благоразумия и осторожности, какие всегда были в Дмитрии? Был ли он так талантлив с рождения или же весь секрет -- в воспитании? Для разрешения этого вопроса следует обратиться и подробно изучить его биографию, выдержки из которой приведены ниже.

Год рождения будущего Великого князя точно не известен, известно только, что он родился около 1350 года; год смерти -- 1389. Дмитрий Иванович прожил сравнительно недолгую жизнь -- около 40 лет, из которых он правил 30. Первый раз Дмитрий, сын тогда правившего Ивана Ивановича, по прозванию Красный, заставил говорить о себе в 1358 году. Тогда митрополит Алексий приехал из Орды, где добился от тогда правившего хана Бердибека по прозванию Тигр (который убил родного отца и 12 братьев) отмены новой подати и исходатайствовал милость для государства и церкви. Когда все называли Алексия своим ангелом-избавителем, восьмилетний Дмитрий, в котором расцветала надежда отечества, умилённый знаками всеобщей любви к Алексию (все стремились поцеловать ему не руку -- хотя бы краешек его одежды), говорил ему с необыкновенной силой для своего столь юного возраста младенческим, нежным голосом: "о владыко! ты даровал нам житие мирное; чем изъявим тебе свою признательность?" Крупные слёзы катились по лицу малютки и показывали, сколько чувствительности, сколько любви к народу уже было в детском сердце его. Митрополит с восхищением обратил взор свой на небо, к престолу Божию: святая душа его предвидела будущую славу прекрасного младенца и благословляла минуту его рождения. Столь рано открылась в Дмитрии чувствительность к заслугам и к благодеяниям государственным.

Но в середине XV века на Руси царил беспорядок и сумятица. Мятежи царили также и в Орде. Один из полководцев, Хидырь, убил хана Навруса и сделался Великим Ханом. Но когда Дмитрий Иванович, Андрей Нижегородский и Константин Ростовский поехали в Орду с данью, Хидырь уже плавал в своей крови, умерщвлённый собственным сыном Темихоржою. На седьмой день после этого тёмник Мамай убил Темихоржу и назвал ханом некоего Авдула. Явились и другие цари. Они резались между собой в ужасном остервенении; тысячи падали в битвах или гибли в степях от голода. Князья же наши не знали, кто останется угнетателем Руси и спешили удалиться от театра убийств. Некоторые были ограблены в столице ханской, другие на обратном пути, и едва спасли жизнь свою. А Урус, бывший в то время царём, вздумал без всякой особенной причины сделать великим князем Дмитрия Константиновича Суздальского, сына князя Ростовского, который никакими особенными достоинствами и делами не заслужил столь важное отличие. Все русские удивились этому: все знали, что это достоинство принадлежало князьям московским.

Юный Дмитрий Иванович (Московский) также находился в Орде, но успел выехать оттуда ещё до мятежа. Маленький Дмитрий выехал из Орды с непременным намерением отнять у Дмитрия Константиновича не принадлежавшее ему достоинство и заслужить его славными делами и победами. Эта мысль очень крепко поселилась в детском уме смелого мальчика. Мать его, великая княгиня Александра, митрополит Алексий и все верные бояре, любившие отечество и предвидевшие славу его от величия князей московских, старались поддержать эту внушённую Богом мысль маленького героя, и через два года он был так неустрашим, что объявил себя великим князем и звал Дмитрия Константиновича, жившего всё время своего княжения в прежней столице Руси, Владимире-Залесском, на суд хану. Это было в то самое время, когда несколько ханов царствовали в Кипчакской Орде, но русские почитали законным того, кто жил в Сарае.

Итак, бояре московские вместе с Суздальскими отправились к ордынскому Муруту, которого такая честь, вероятно, удивила: угрожаемый со всех сторон опасностями, теснимый свирепым Мамаем, и будучи на троне Батыевом только призраком могущества, имел ли он право располагать иными державами?

Однако Мурут признал малолетнего Дмитрия Ивановича главой князей российских. Но князь Суздальский не уважил его суда и не хотел выехать ни из Владимира, ни из Переяславля Залесского. Все бояре московские, одушевленные ревностью, сели на коней и выступили под начальством трёх юных князей. Дмитрий Константинович, зная, что князем московским был почти младенец, никак не ожидал, чтобы москвичи осмелились идти против него, и, не приготовившись к сражению, принуждён был бежать из Переславля и уступить престол Великокняжеский маленькому сопернику своему. Государи русские ещё не короновались тогда в Москве, но в прежней столице -- Владимире. Дмитрий Иванович также поехал туда, с обыкновенными обрядами сел на трон Андрея Боголюбского во Владимире, прожил там несколько дней после коронования и возвратился в Москву, где распустил своё войско, не желая преследовать неприятеля, который остался княжить в наследственном уделе своём.

Таким образом, слабая рука двенадцатилетнего отрока взяла в руки бразды правления государством раздробленным, теснимым извне, возмущаемого междоусобиями внутри. Иван Калита и Симеон Гордый начали спасительное дело единодержавия; Иван Кроткий и Дмитрий Суздальский остановили его успехи и снова дали частным владетелям надежду быть независимыми от престола великокняжеского. Надлежало поправить всё расстроенное этими двумя князьями и действовать с тем осторожным благоразумием, с той смелой решительностью, какими не многие государи славятся в истории. Природа одарила внука Калиты важными достоинствами, но требовалось немало времени для проведения их в зрелость, и государство успело бы между тем погибнуть, если бы провидение не даровало Дмитрию мудрых советников, воспитавших и юного князя, и вместе с ним -- величие Руси.

Удостоенный ярлыка от Мурута, желая господствовать безопаснее, Дмитрий искал благосклонности и в другом хане, Авдуле, сильном мамаевым войском. Посол этого хана явился милостивой грамотой, и Дмитрий долженствовал вторично ехать во Владимир, чтобы принять оную согласно с древними обрядами. Хитрость эта была бесполезная: угождая обоим ханам, Великий хан оскорблял и того, и другого, по крайней мере, утратил милость Сарайского, и возвратясь в Москву, сведал, что Дмитрий Константинович опять занял Владимир, ибо Мурут прислал ему с сыном бывшего властителя Белозёрского, Иваном Фёдоровичем, и с тридцатью слугами ханскими ярлык на великое княжение. Но гнев ханский уже не казался гневом небесным: юный внук Калитин осмелился презреть его, выступил с полками, через неделю осадил его в Суздале, и в доказательство великодушия позволил ему там властвовать как своему присяжнику.

В это время Дмитрий Иванович лишился брата и матери. Тогда он с двоюродным братом своим, Владимиром Андреевичем, заключил договор, выгодный для них обоих. Митрополит Алексий был свидетелем и держал в руках крест: юные князья, окружённые боярами, приложились к нему, дав клятву, которая состояла в том, чтобы любить, уважать и помогать друг другу в военных походах. Притом Владимир Андреевич обязался доставлять Дмитрию Ивановичу дань ханскую.

В конце 1366 года, когда Дмитрию шёл семнадцатый год, он женился на дочери своего бывшего соперника Дмитрия Суздальского, которую звали Евдокия. Пир справляли в Коломне, между Нижним Новгородом и Москвой: Дмитрию ехать в Нижний справлять свадьбу у тестя было негоже, так как Москва выше Нижнего. Но и старику тестю ехать к юному зятю было бы обидно для Нижегородского княжества. Оба соблюдали своё достоинство.

Но едва приехали молодые люди -- бедствия обрушились на Москву. Стояла жара, налетел неистовый ветер, и вспыхнула церковь Всех Святых, из-за которой это бедствие получило название великий пожар всесвятский. Москва разделялась тогда на Кремль, Пасад, Загородье и Заречье; в два часа или менее огонь, развеваемый ужасной бурей, истребил их совершенно. Многие бояре и купцы не спасли ничего из своего имения. Тогда же, посудив об этом с Владимиром Андреевичем, Дмитрий повелел, как только установится санный путь, везти в город камень. Так с весны 1367 года начали ставить на Москве каменный Кремль. И за одиннадцать лет успели возвести добрые стены, и не только стены, но и башни кое-где сложили из камня -- стал крепкий, как кремень, Кремль.

Однако ещё смрад пожара не развеялся в воздухе, а уже напала на Москву другая напасть: моровая язва, четыре года бродившая по Руси, напала на московских погорельцев. Во Пскове она возобновилась через 8 лет после княжения Симеонова, а в 1364 году купцы и путешественники завезли её из Бездежа в Нижний Новгород, в Коломну, в Переславль, где умирало в день от 20 до 100 человек. Летописцы говорят, что хворь нападала на человека внезапно: ударит, как ножом, в сердце, в лопатку или между плечами; огонь пылает внутри; кровь хлещет горлом, прошибает пот, и начинается дрожь. Приходит смерть неизбежная -- но мучительная, скорая. Не успевали хоронить тела: едва десять здоровых приходилось на 100 больных. Несчастные издыхали без всякой помощи. В одну могилу зарывали семь, восемь и более трупов. Многие дома совсем опустели; в иных осталось в живых по одному младенцу.

Но и язва не останавливала княжеских усобиц. Надлежало, не упуская времени, брать меры для безопасности отечества и столицы, когда Россия уже явно действовала против своих угнетателей; могли ли они добровольно отказаться от господства над ней и простить ей великодушную смелость? Мурза Ордынский, Тагай, властвуя в земле Мордовской или в окрестностях Наровчата, выжег нынешнюю Рязань: Олег соединился с Владимиром Дмитриевичем Пронским и с князем Титом Козельским (одним из потомков св. Михаила Черниговского), настиг и разбил Тагая в сражении кровопролитном. Столь же счастливо Дмитрий Нижегородский с братом своим, Борисом, наказал другого сильного монгольского хищника, Булат-Темира. Этот мурза, овладев течением Волги, разорил Борисовы села в её окрестностях, но бежал от наших князей за реку Пьяну; многие татары утонули в ней, а сам Булат-Темир ушёл в Орду, где хан Азис велел его умертвить.

Великий князь, готовясь к решительной борьбе с Ордою многоглавой, старался утвердить порядок внутри своего отечества.

Оставленный зятем, Михаил повторно обратился к Мамаю и выехал из Орды с новым ярлыком на Великое княжение Владимирское. Хан предлагал ему даже войско, но этот князь его не захотел, боясь подвергнуть Россию бедствиям опустошения и заслужить справедливую ненависть народа; он взял только ханского посла Сарыхожу с собой. Узнав об этом, Дмитрий во всех городах Великого княжества обязал бояр и чернь клятвой быть ему верными и вступил с войском в Переславль Залесский. Тщетно враг его надеялся преклонить к себе граждан владимирских, они единодушно сказали ему: "у нас есть государь законный, иного не ведаем". Тщетно Сарыхожа звал Дмитрия во Владимир слушать грамоту ханскую -- тот отвечал: "к ярлыку не еду, Михаила в столицу не впускаю, а тебе, послу, даю путь свободный". Наконец, этот вельможа татарский, вручив ярлык Михаилу, уехал в Москву, где, осыпанный дарами и честью, пируя с князьями, с боярами, славил Дмитриево благонравие. Михаил же, видя своё бессилие, возвратился с Мологи в Тверь и разорил часть соседственных областей великокняжеских.

Между тем грамота ханская оставалась ещё в его руках: сильный Мамай не мог простить Дмитрию двукратное ослушание, имея тогда войско, готовое к нападению на Русь, к убийствам и грабежу. Великий князь долго советовался с боярами и митрополитом: надлежало или немедленно восстать на татар, или прибегнуть к старинному уничижению, к дарам и лести. Успех великодушной смелости казался ещё сомнительным, и избрали второе средство, и Дмитрий, зная без сомнения расположение Мамая, решился ехать в Орду, утверждённый в этом намерении моголом Сарыхожей, который взялся предупредить хана в его пользу. Народ ужаснулся, воображая, что юный любимый государь будет иметь в Орде участь Михаила Ярославича Тверского, и что коварный Сарыхожа, подобно злому Кавдыгаю, готовит ему верную гибель. Митрополит Алексий провожал его до берегов Оки; там он усердно молился всевышнему, благословил Дмитрия, бояр, воинов, всех княжеских спутников и торжественно поручил им блюсти драгоценную жизнь государя. Он сам желал бы разделить с ним опасности, но присутствие Алексия было нужно в Москве, где оставался совет боярский, который уже по отбытии Дмитрия заключил мир с литовскими послами вследствие торжественного обручения Елены, дочери Ольгерда, с князем Владимиром Андреевичем. Свадьба совершилась через несколько месяцев.

Люди с нетерпением ждали вестей из Орды. Суеверие, устрашённое необычными явлениями естественными, предвещало народу государственное бедствие. В солнце видны были чёрные места, подобные гвоздям, и долговременная засуха произвела туманы столь густые, что днём в двух саженях нельзя было разглядеть лица человеческого; птицы, не смея летать, станицами ходили по земле. Луга и поля совершенно иссохли; скот умирал, бедные люди не могли за дороговизною купить хлеба. Печальное уныние царствовало в областях великокняжеских. Думая этим воспользоваться, Михаил Тверской хотел завоевать Кострому; однако ж взял одну Мологу, обратив в пепел Углич и Бежецк.

В исходе осени усердные москвитяне были обрадованы счастливым возвращением своего князя. Хан, царицы, вельможи Ордынские и в особенности темник Мамай, не предвидя в нем будущего грозного противника, приняли Дмитрия с ласкою; утвердили его на Великом княжении, согласились брать с него дань гораздо меньшую прежней и велели сказать Михаилу: «мы хотели силою оружия возвести тебя на престол Владимирский; но ты отвергнул наше предложение в надежде на собственное могущество: ищи же покровителей, где хочешь». Милость удивительная; но варвары уже чувствовали силу князей Московских и тем дороже ценили покорность Дмитрия. В Орде находился сын Михаилов, Иван, удержанный там за 10 000 рублей, коими Михаил был должен царю. Дмитрий, желая иметь столь важный залог в руках своих, выкупил Ивана и привез с собою в Москву, где этот юный князь жил несколько времени в доме у митрополита; но согласно с правилами чести, был освобожден, когда отец заплатил Дмитрию означенное количество серебра. Михаил же оставался неприятелем Великого князя: воеводы Московские, убив в Бежецке наместника Михаилова, опустошили границы тверские.

Тогда явился новый неприятель, который хотя и не думал свергнуть Дмитрия с престола Владимирского однако ж всеми силами противоборствовал его системе единовластия, ненавистной для удельных князей: это был смелый Олег Рязанский, который ещё в государствование Ивана Ивановича показал себя врагом Москвы. Озабоченный иными делами, Дмитрий таил свое намерение унизить гордость сего князя, и жил с ним мирно: мы видели, что рязанцы ходили даже помогать Москве, теснимой Ольгердом. Не опасаясь уже ни Литвы, ни татар, Великий князь скоро нашел причину объявить войну Олегу, неуступчивому соседу, всегда готовому спорить о неясных границах между их владениями. Воевода, Дмитрий Михайлович Волынский, с сильною ратью московскою вступил в Олегову землю, и встретился с полками сего князя, не менее многочисленными, и столь уверенными в победе, что они с презрением смотрели на своих противников. «Друзья! -- говорили рязанцы между собою, -- нам нужны не щиты и не копья, а только одни веревки, чтобы вязать пленников, слабых, боязливых москвичей». Рязанцы, прибавляет летописец, бывали искони горды и суровы (но суровость не есть мужество), и смиренные, набожные москвичи, устроенные искусным вождем, побили их наголову. Олег едва ушел. Великий князь отдал Рязань Владимиру Дмитриевичу Пронскому, согласному зависеть от его верховной власти. Но тем не кончилась история Олегова: любимый народом, он скоро изгнал Владимира и снова завоевал все свои области; а Дмитрий, встревоженный иными, опаснейшими врагами, примирился с ним до времени.

Но иные опасности явились: медленно, но грозно восходила туча над Великим княжением от берегов Волги. Ещё Дмитрий соглашался, быть данником моголов, однако ж не хотел терпеть насилия с их стороны. Вопреки, может быть, слову, данному ханом, послы Мамаевы, приехав в Нижний с воинскою дружиною, нагло оскорбили тамошнего князя, Дмитрия Константиновича, и граждан: сей князь, исполняя, как вероятно, предписание Московского, велел или дозволил народу умертвить послов, с коими находилось более тысячи Мамаевых воинов: главного из них, мурзу Сарайку, заключили в крепость с его особенною дружиною. Прошло около года: объявили Сарайке, что он должен проститься с товарищами и что их будут содержать в разных домах. Испуганный этой вестью мурза ушел от приставов, вбежал в дом епископский, зажег оный и с помощью слуг своих оборонялся: они пустили несколько стрел и едва не ранили самого суздальского епископа, Дионисия; но скоро были все жертвою народной злобы.

На Руси с давних времён существовал сан тысяцких, которые, подобно князьям, имели особенную благородную дружину и были избираемы гражданами, согласно с древним обычаем, чтобы предводительствовать их людьми военными. Дмитрий уничтожил этот важный сан, неприятный для самовластия государей и для бояр, обязанных уступать первенство чиновнику народному. Последний московский тысяцкий, Василий Васильевич Вельяминов, умерший схимником, оставил сына, именем Ивана, хотевшего, может быть, заступить место отца: недовольный Великим князем, он вместе с богатым купцом Некоматом ушел к Михаилу Тверскому, и представил ему случай воспользоваться злобою Мамая на Дмитрия, чтобы отнять Владимир у Московского князя. Отправив коварного Вельяминова и Некомата к хану, Михаил сам ездил в Литву и, возвратясь в Тверь, получил из Орды грамоту на Великое княжение. Мамай обещал ему войско, Ольгерд также. Не дав им времени исполнить столь нужное обещание, легкомысленный князь Тверской объявил войну Дмитрию, послал своих наместников в Торжок и сильный отряд к Угличу.

Но наш Великий князь оказал поистине необыкновенную деятельность, предвидя, что он в одно время может иметь дело и с тверитянами, и с Литвою, и с монголами: гонцы его скакали из области в область; полки вслед за ними выступали. Собралось войско, многочисленное, прекрасное, на равнинах Волока.

Все князья удельные, или служащие Московскому, находились под его знаменами. Некоторые из сих князей -- например. Смоленский и Брянский -- не были владетельными: ибо в Смоленске господствовал Святослав, дядя Ивана Торусского, а в Брянске -- сын Ольгердов.

Дмитрий, взяв Микулин, 5 августа осадил Тверь Он велел сделать два моста через Волгу и весь город окружить тыном. Начались приступы кровопролитные. Верные тверитяне никогда не изменяли князьям своим: говели, пели молебны и бились с утра до вечера; гасили огонь, каким неприятель хотел обратить их стены в пепел, и разрушили множество тур, защиту осаждающих.. Все Михайловы области были разорены московскими воеводами, города взяты, люди отведены в плен, скот истреблен, хлеб потоптан. Ни церкви, ни монастыри не уцелели, но тверитяне мужественно умирали на стенах, повинуясь князю и надеясь на Бога. Осада продолжалась три недели: Дмитрий с нетерпением ждал новгородцев, которые наконец явились в его стане, пылая ревностью отплатить Михаилу за бедствие Торжка. Ещё сей князь, видя изнеможение своих воинов от ран и голода, ободрял себя мыслию, что Ольгерд и Кестутий избавят его в крайности: литовцы действительно шли к нему в помощь, но узнав о силе Дмитриевой, возвратились с пути. Тогда оставалось Михаилу умереть или смириться. Он избрал последнее средство, и владыка Евфимий со всеми знатнейшими тверскими боярами пришел в стан к Дмитрию, требуя милости и спасения.

Великий князь показал достохвальную умеренность, предписав Михаилу условия не тягостные, согласные с благоразумною политикою. Главные из них состояли в том, чтобы Михаил не искал Великого княжения, признав Великим князем Дмитрия, помогал Дмитрию в ратных делах и отказался от союза с Ольгердом.

Сия междоусобная война, счастливая для Великого князя, была долгое время оплакиваема в Тверских областях, разоренных без милосердия, потому что воевать значило тогда свирепствовать, жечь и грабить. Дмитрий, руководствуясь обычаем как уставом народным, не заслужил упреков от современников, которые напротив того, славили его великодушие, так как он не захотел совершенно истребить Тверь и свергнуть Михаила с наследственного престола. Летописцы тем более клянут истинных виновников сего бедствия, Ивана Вельяминова и Некомата, которые, дерзнув через несколько лет возвратиться в Великое княжение, были казнены всенародно, к устрашению подобных им злодеев. Народ московский, долго уважая и любив отца Ивана, чиновника столь знаменитого, с горестью смотрел на казнь сего несчастного сына, прекрасного лицом, благородного видом. Она совершилась на древнем Кучкове поле, где ныне монастырь Сретенский.