Война Соединенных Штатов за испанские колонии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава I. Война Соединенных Штатов за испанские колонии

1.1 Предпосылки и поводы к войне

1.2 Теодор Рузвельт и его подготовка к войне

1.3 Подполковник первого кавалерийского полка волонтеров в действии

Глава II. Последствия первой империалистической войны

2.1 Анализ причин поражения испанских войск в испано-американской войне

2.2 Парижская мирная конференция как итог испано-американской войны

Заключение

Библиографический список

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Приложении 4



Введение

Испано-американская война (1 мая 1898 - 13 августа того же года), по признанию многих историков является Первой империалистической войной. Если отталкиваться только сугубо от нашей темы, то империализм по сути, это политическое и экономическое господство страны или стран над другими, ведущее либо к установлению иностранного правления с помощью силы, либо к экономической эксплуатации.

Хотя процесс превращения Соединенных Штатов Америки в полностью сложившуюся империалистическую державу наметился уже в конце Гражданской войны, считается общепризнанным, что подлинное рождение американского империализма началось в 1898 году, когда Соединенные Штаты вступили в войну с Испанией под формальным предлогом положить конец испанскому господству на Кубе.

Актуальность исследования. Во-первых, в результате испано-американской войны США получили в собственность не только Филиппины, но и закабалили Кубу. Режим же, который США установили на Кубе в 1898 г., был окончательно повержен в прах кубинским народом лишь в 1959г., но тяжелые раны колониализма свободная Куба залечивает до настоящего времени. Во - вторых, в нашей курсовой работе раскрывается такая значимая личность в истории как Теодор Рузвельт - 26 президент США. Он вошел в американскую историю первым президентом современного типа: неутомимо пробирающийся сквозь рукопожатия на многомесячном пути предвыборных кампаний. Рузвельт создал стиль, модель поведения, подал пример мессианского служения обществу. Он форсировал отказ от прежнего изоляционизма и пошел на сближение с такими европейскими странами как Англия, что в перспективе привело к выступлению США в ходе Первой Мировой войны на стороне Антанты. Получив Филиппины, США встали в строй колонизаторов. Изучение биографии Т. Рузвельта полезно для понимания актуальных проблем современности, ибо сегодняшняя Америка начала складываться в период его президентства. Несомненно одно: деятельность Т. Рузвельта является вехой во внутренней и внешней политической трансформации американского капитализма.

Степень изученности темы. Истории испано-американской войны посвящено множество публикаций документов, статей и книг.

Значительный интерес представляют русские документы и материалы об испано-американской войне. Большинство их находиться в архивах Российской Федерации, частично они были опубликованы. Так, некоторые документы приводятся в книге А.М. Зориной "Из героического прошлого кубинского народа", в сборнике статей "Куба" и др.

Большой интерес представляют отчеты командированных на театр военных действий полковников русского генерального штаба Жилинского и Ермолова. Несмотря на свои симпатии к монархической Испании, эти офицеры весьма трезво оценивают соотношение сил воюющих держав и правильно излагают события.

Много книг и статей об испано-американской войне написано советскими историками, например, А.А. Губарев опубликовал в 1961г. свою работу на тему: "Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм".

Значительное число авторов, писавших об испано-американской войне, - это историки США. К сожалению, кроме немногих исключений (как, например, У. Фостер), американские историки полностью оправдывают политику США в этой войне, "покупку" Филиппинских островов, аннексионистскую политику на Кубе и др. Представители официальной историографии США, особенно после второй мировой войны, всеми средствами пытаются оправдать экспансионистскую политику США географическим положением и стратегическими интересами страны, так как, по их мнению, США "только защищали интересы своих граждан и содействовали обороне собственной страны", а по отношению к Кубе или Филиппинским островам США явились "освободителем" этих стран от испанского гнета. Такие взгляды характерны для историков Стюарта, Риппи, специалиста по международному праву Мура и др.

Очень интересная позиция Филиппа С. Фонера - американского историка - марксиста, теперь уже достаточно хорошо известного в России. Он написал замечательную работу "Испано-американская война и рождение американского империализма". В своей монографии он разоблачает империалистический политику США, приведшей к фактическому захвату Кубы Соединенными Штатами и превратившую Кубу в своеобразную лабораторию колониальных методов американского империализма. Тщательность исследования автором описываемых событий, привлечение широкого круга новых и оригинальных источников, делают этот труд особенным. Фонер проливает свет на еще не изученные аспекты проблемы и позволяет более глубже понять уже изученные факты. Этот автор подвергает переоценке испано - американскую войну, показывая не только ее империалистическую, захватническую сущность, но и героизм и самопожертвование кубинского народа, внесшего огромный и решающий вклад в успешное завершение военных действий в 1898 г.

Цель исследования состоит в изучении и анализе испано-американской войны и роли Т. Рузвельта в ней. Для достижения данной цели ставятся следующие задачи:

- определить исторические предпосылки и поводы к войне;

- установить роль Теодора Рузвельта в подготовке к войне;

- проследить действия Т. Рузвельта на Кубе, как подполковника первого кавалерийского полка волонтеров;

- дать анализ причин поражения испанских войск в испано-американской войне;

- изучить Парижскую мирную конференцию как итог испано-американской войны.

Научная новизна курсовой работы заключается в том, что нами был собран и соединен воедино материал о испано-американской войне и о роли Т. Рузвельта в ней.

война испанский американский рузвельт



Глава I. Война Соединенных Штатов за испанские колонии

1.1 Предпосылки и поводы к войне

Одной из первых войн за передел уже поделенного мира была испано- американская война. Эта война длилась три месяца (первое сражение произошло 1 мая 1898 г., а последнее - 13 августа того же года).

Интерес Соединенных Штатов Америки к испанским колониям в Новом свете имеет давнюю историю. Процесс образования США и складывание самостоятельной внешней политики этого государства совпал с ослаблением некогда могущественной Испании. Под влиянием великих революционных событий и наполеоновских войн, с развитием капиталистических отношений испанские колонии в Южной Америке становились самостоятельными буржуазными республиками. Именно в это время буржуазия США начала активно стремиться к овладению некоторыми их них.

Мы неоднократно обращались к работе Юровской Е.Е. "Первые империалистические войны", где находили очень много материала из источников и их анализ. Благодаря этому, более полно могли представить картину того, чего именно желали Соединенные Штаты Америки и как хорошо, и прежде всего выгодно для себя, они представляли это всему миру.

"Статс - секретарь США в период президентства Монро - Джон Адамс выразил это стремление в письме к американскому посланнику в Испании следующими словами: "Эти острова по своему расположению - естественные придатки к северо - американскому материку, и один из них (Куба) почти просматривается с наших берегов". И как показывает история, политика США в Карибском море была связана в значительной мере с устремлением их в зону будущего Панамского канала. Теодор Рузвельт следующим образом обосновал политику захватов: "Мы не можем сидеть в наших границах и открыто признавать себя просто преуспевающими торговцами, которые не интересуются тем, что делается в мире. В борьбе за морское и коммерческое превосходство мы должны строить нашу мощь вне наших границ. Мы должны построить межокеанский канал и захватить все преимущества, которые дадут нам возможность сказать свое слово в разрешении судьбы океанов Востока и Запада".

В этой связи овладение странами бассейнами Карибского моря, и в первую очередь Кубой, представляло для американского империализма дело большой важности. Но мир в основном был уже поделен, и США устремились к захвату колоний ослабевшей Испании, всячески изыскивая пути к вмешательству в испано - кубинские дела, а также и в испано - филиппинские отношения. Так, например, Филиппины представляли для империалистов США большой интерес как своим географическим положением (путь на Дальний Восток), так и своими природными богатствами.

Тем временем, развитие событий на Кубе способствовало осуществлению планов Америки. "В феврале 1895 года на острове вспыхнуло антиколониальное восстание. Под угрозой оказалась американская торговля с Кубой, достигавшая оборота 100 миллионов долларов в год, а также 50 миллионов долларов капиталовложений США".

Дело в свои руки взяли влиятельные газеты "Нью-Йорк Уорд" и "Нью-Йорк джорнэл". Они проводили обработку общественного мнения. Взывая к гуманности "среднего" американца, а это происходило следующим образом - все газеты писали, что нельзя допустить расправы испанских колонизаторов над повстанцами. Все очень просто, американцы снова выступали миротворцами на всей планете, а для буржуазии и прочих людей у которых не было над головой золотого свечения, они запугивали возможностью остаться без кубинского сахара. Примечательно провокационное поведение в этой ситуации самих "газетных королей" -- Дж. Пулитцера и У. Р. Херста. "Один из репортеров в Гаване телеграфировал: "Все спокойно, никакой войны. Я хочу возвратиться". На что Херст ответил: "Пожалуйста, оставайтесь. Вы обеспечьте описания, а я обеспечу войну".

Весной 1896 года сенат и палата представителей США приняли резолюции, признающие за кубинскими повстанцами легальные права воюющей стороны.

В правительственных кругах нарастало давление группы Рузвельта -- Лоджа в пользу расширения программы военно - морского строительства. Будучи президентом, У. Тафт признавал: "Если бы не Теодор Рузвельт, мы никогда не были в состоянии объявить войну, ибо только он сумел получить от конгресса достаточно средств, чтобы реально поддержать любую угрозу...". В сентябре 1897 года Рузвельт убедил своего шефа-министра, что посылка экспедиционного корпуса на Кубу "не будет слишком сложной операцией". Он представил план создания эскадры, которая смогла бы незамеченной миновать Гибралтар, нанести удар по основной военно-морской базе Испании -- Кадиксу и разрушить Барселону. Желая видеть свой проект осуществленным, Рузвельт дошел до президента, объяснив ему "в самых простых выражениях, что только война может спасти национальную честь". И даже неудивительно, почему Рузвельт сказал именно так, он был самым активным империалистом, и он больше всего желал войны.

К войне уже все было готово. Требовался лишь повод. Вскоре их представилось даже два. Первым явилось письмо испанского посла в Америке дона Дюпюи де Ломе. Адресованное его другу в Гаване, оно было перехвачено секретной службой кубинских повстанцев и при помощи "Нью-Йорк джорнэл" 9 февраля 1898 года стало достоянием широкой общественности. Сеньор де Ломе перешел границы дипломатической осторожности, дав волю своим чувствам. Президент Мак - Кинли был охарактеризован как "слабый и потакающий сброду низкий политик, желающий сохранить добрые отношения с джингоистами своей партии". Комментируя это письмо, Херст назвал его "худшим оскорблением Соединенных Штатов за всю их историю". Приданный делу оборот заставил Мадрид отозвать посла. Примирение становилось все более трудной задачей.

Вторым и самым лучшим поводом явился взрыв крейсера "Мэйн", (см. Приложение 1) который произошел 15 февраля 1898 г. По этому поводу написано очень много литературы и имеется немало источников; наиболее подходящую и более полно раскрывающую, мы выбрали работу Филипа С. Фонера "Испано - Кубино - Американская война и рождение американского империализма". Вот что приводит Фонер по этому поводу: "В 9 часов 38 минут вечера 15 февраля 1898 года, ровно через 6 дней после опубликованного письма де Лома, Фитцхью Ли, находясь в Гаване, писал в своем донесении в Вашингтон: "Письмо Дюпюи де Лома во всех отношениях явилось огромной катастрофой для здешних испанских властей". В 9 часов 40 минут, когда Ли дописывал эту фразу, со стороны моря послышалось несколько взрывов. Бросившись к окну, Ли увидел огромное пламя, вспыхнувшее над "Мэйном", который погружался в воду. Он побежал в порт, куда уже спешили тысячи гавайцев, и вскоре увидел оставшихся в живых капитана Сигсби, многих офицеров и несколько матросов. К большинству членов команды судьба отнеслась менее благосклонно; взрыв произошел в носовой части "Мэйна", непосредственно под жилыми помещениями для команды, в результате чего 264 матроса и 2 офицера были убиты".

Вообще американский крейсер "Мэйн" прибыл в Гавану в конце января. Посылка американского крейсера в Кубу была со стороны правительства Соединенных Штатов актом вызывающим и демонстративным и возбудила недовольство испанского правительства. Американцы, конечно, немедленно приписали взрыв "Мэйна" испанской мине. Но моряки - специалисты доказывают, что такой взрыв, как на "Мэйне", не мог произойти or мины. Конечно, американцы верили только своей прессе, которая обвиняла во всем испанское правительство и до последней степени возбудила против них "общественное мнение в Соединенных Штатах".

Несмотря на активную деятельность испанского правительства и испанских послов при иностранных дворах, ни одна держава не выступила против США. Германское правительство, лихорадочно стремившееся к захватам, не прочь было само поживится за счет владений Испании. Статс - секретарь иностранных дел Бюлов пытался, правда, склонить европейские страны к помощи Испании, но так, чтобы это не поссорило Германию с США.

Англия, несмотря на ряд противоречий с США, была накануне войны с бурами и стремилась не обострять отношений ни с кем.

Франция, хотя и связанная с Испанией торговыми отношениями, не могла вмешаться в конфликт. Внутреннее положение французского правительства было сложным, так как дело Дрейфуса и ряд внутренних противоречий делали Францию бурлящим котлом. Кроме того, устремление французской экспансии в Африку и осложнения из - за этого с Англией не позволяли французскому правительству и думать о какой - либо активной поддержке Испании.

Тем более не могло помочь Испании царское правительство России. Занятое дальневосточными делами, оно вовсе не хотело портить отношений с США, да и не видело для себя никаких выгод в оказании какой - либо, помощи Испании. Такой же политики невмешательства придерживались и другие европейские страны.

Об этом прекрасно знали в Вашингтоне, и когда 7 апреля 1898 г. европейские державы сообща вручили через своих послов в США коллективную ноту о том, что "взывают от имени своих правительств к чувству человечности и умеренности президента Соединенных Штатов и американского народа". Президент Мак - Кинли ответил, что хотя правительство США и "оценивает гуманный и бескорыстный характер представления держав, но оно убеждено, что и державы, в свою очередь, оценят искренние и бескорыстные усилия Соединенных Штатов, которые исполнят долг человечности, прекратив положение дел, которое не может тянуться без конца".

Таким образом, коротко подведем итоги параграфа. Формирование внешнеполитических основ Америки выразились в их интересах к колониям ослабевшей Испании. И чтобы получить то, что они желают, США готовы были пойти на все, но только так, чтобы со стороны это выглядело, как будто так оно должно было и быть. Еще до предоставления докладов следственной комиссии о причинах гибели "Мэйна" правительство США уже избрало войну с Испанией; оно даже разработало тактику для претворения этого плана в жизнь и приняло решение о причине - гуманность, которая должна была послужить оправданием военной интервенции. Испания, конечно, пыталась всеми способами предотвратить эту войну и даже пыталась сколотить прочный фронт европейских держав против Соединенных Штатов Америки, чтобы предотвратить американскую интервенцию на Кубе, но как мы выяснили ничего из этого не вышло. США твердыми шагами шли к войне.

1.2 Теодор Рузвельт и его подготовка к войне

Теодор Рузвельт умел привлечь внимание своих граждан и заставить их думать. Он знал, как поставить трудные вопросы немного раньше, чем они станут очевидными для других. (Элтинг Морисон, 1978).

Министерство военно - морского флота было как раз тем местом, о каком только мог мечтать Рузвельт. Начиненный до отказа идеями экспансионизма, убежденный в превосходстве и способностях англо-американской нации, уверовавший в необходимость для США мощного флота, энергичный "джинго" был в восторге - без преувеличения - от того, что теперь его служба связана с флотом, вооружением и в конечном итоге с войной, которую он ждал. Правда пост помощника министра военно - морского флота был скромным, но удачно сложившиеся обстоятельства и его собственные усилия привели к тому, что помощнику министра на этом месте удалось сыграть роль, может быть, большую, чем он сам рассчитывал.

Летом 1897 г. Рузвельт провел почти безвыездно в Вашингтоне в лихорадочной работе. Лонг, этот человек и был министром военно - морского флота, плохо переносил жару в Вашингтоне, уезжал на Запад и оставлял своего помощника официально исполняющим обязанности министра. Для Рузвельта это были лучшие дни работы в министерстве.

В качестве временного главы министерства - хотя бы на час - он вмешивался во все действия министерства, стараясь использовать любую лазейку для продвижения своих проектов перевооружения флота: отдавал личные распоряжения об установке на судах орудий нового образца, об изменениях уставных требований для командиров боевых судов с целью сокращения бесполезной переписки, затрудняющей инициативные действия командиров кораблей, об увольнении на пенсию неспособных офицеров и замене их другими, молодыми, знающими и энергичными людьми, одержимыми теми же взглядами и настроениями, что и он.

После взрыва американского военного корабля "Мэйн", Теодор Рузвельт понял, что наступил его час. Рузвельт не сожалел о погибших, и как пишет И. А. Белявская в своей работе "Теодор Рузвельт и общественно - политическая жизнь" - "Хорошо уж и то, что он не выражал неприличной радости, что совершившееся еще больше приближало развязку". Он повсюду открыто требовал возмездия, а в его меморандумах министру в тот момент появился почти назидательный тон. Рузвельт не скрывал, что хочет войны. Он писал на следующий день после взрыва: "Будучи джингоистом, …я скажу, чтобы облегчить душу, что все отдал бы, если бы президент Мак - Кинли завтра дал приказ идти в Гавану".

После взрыва "Мэйна" Рузвельт решил действовать, где мог самостоятельно. "Как и народ, - писал он в последствии, - правительство долгое время медлило с подготовкой к войне, ибо многие честные, но заблуждавшиеся люди верили, что подготовка сама по себе направлена на развязывания войны. Я по крайней мере не разделял этого чувства и когда оставался исполняющим обязанности министра, делал все, что было в моей власти, чтобы привести нас к состоянию готовности" Обуреваемый такими чувствами, Рузвельт 25 февраля (т.е. за месяц до опубликования отчета о взрыве "Мэйна") воспользовался очередной отлучкой шефа и отправил официальное телеграфное распоряжение командующему тихоокеанской эскадрой адмиралу Дьюи. (Еще в декабре 1897 года коммодор Дьюи отбыл в Гонконг). Политически важная телеграмма имела провокационный характер. Т. Рузвельт приказывал Дьюи загрузиться углем и "в случае объявления войны... начать оборонительные операции" на Филиппинах.

Поистине нужно обладать фантазией Рузвельта, чтобы назвать захват Филиппин оборонительной операцией.

Адмирал Дьюи, который получил свой пост благодаря помощнику министра, был подготовленным оперативным офицером, рвавшимся в бой не меньше, чем сам Рузвельт. Именно на эти качества и рассчитывал Рузвельт.

"Я был уверен, что если бы ему дали полшанса, он ударил бы мгновенно и с основательным эффектом; и я решил, что все, что мог сделать, дабы он получил этот шанс, должно быть сделано".

Рузвельт признавался, что советовался по поводу этого распоряжения с Лоджем, но не со своим прямым начальником. Лонг, узнав на другой день о действиях помощника, записал в дневнике: "Кажется, сам дьявол вселился в него… он ведет себя, как слон в посудной лавке". Тем не менее, распоряжение Рузвельта не было аннулировано, как это иногда бывало с некоторыми из приказов, отданных в отсутствии Лонга. Однако последнее обстоятельство еще не доказывает, что телеграмма была послана по приказу президента или хотя бы Лонга. Они отнюдь не стремились форсировать события, но, когда дело было сделано, Мак - Кинли не трудно было сообразить, что распоряжение Рузвельта выгодно оставить в силе.

Как отмечает Эрминио Портель Вила, "Рузвельт не был смещен со своего поста, напротив, "в составе правительства, в самом центре администрации, находился человек, поведение которого в условиях такого кризиса в любой другой стране привело бы к немедленной отставке". Вероятно, добавляет он, "Рузвельт очень ясно понимал, что если Мак - Кинли и возражал против войны, то только из соображений ее политической уместности - скорее показных, чем реальных, - а поэтому действовал подобным образом".

В общем, правительство США официально продолжало заверять о желании разрешить конфликт мирным путем, но развертывало приготовление к войне, хотя, как показали дальнейшие события, с меньшим эффектом, чем требовали "джинго" и военные круги. Со своей стороны Рузвельт продолжал кипучую деятельность по снаряжению флота, покупке новых судов и выколачиванию у конгресса ассигнований на вооружение. Американский историк Г. К. Били приписывает, не без оснований, все заслуги по подготовке флота к войне с Испанией только Рузвельту, подчеркивая, что благодаря ему флот оказался снаряженным лучше, нежели армия.

Очень любопытные факты нам представляет Белявская в своей, ранее уже упомянутой работе о том, как вел себя Теодор Рузвельт накануне войны. "Рузвельт чувствовал, что его настойчивость начинает раздражать министра, но, не обращая на это внимания, продолжал вмешиваться во все действия министерства и беспрерывно подстегивал Лонга. В начале марта он писал одному из морских офицеров: "Если будет война, я хочу уйти отсюда и попасть на фронт, если смогу. Я навязываю так много советов министру, что боюсь, … что превратился в персон нон грата…".

Однако, это не так уж сильно смущало помощника Лонга, если он не оставлял в покое своего начальника; тем более, что Рузвельт ощущал молчаливое одобрение президента. Правда, Мак - Кинли медлил с объявлением войны, желая создать благоприятное для США международное общественное мнение.

Так, например, ультиматум Мадриду, последовавший 27 марта, содержал требование принять американское посредничество в контактах с восставшими кубинцами. Американский посол сообщил о готовности испанского правительства принять любые условия, лишь бы сохранить мир.

30 марта 1898 г., т.е. через два дня после обнародования выводов комиссии по делу о взрыве "Мэйна", Рузвельт почти в отчаянии писал мужу своей сестры: "Президент решительно настроен сохранить мир любой ценой. Если испанцы не объявят войну, у нас ее не будет… Развитие событий ведет к войне. Конгресс за войну. Все, что нужно, это крупный лидер; но два крупнейших лидера, президент и спикер (спикер был Томас Рид, антиимпериалист), оба владеющие огромной властью, почти ненормальны в своей жажде мира". Монополисты также ждали войны с нетерпением. "Деловой мир долго готовился к ней, и ему мало, что остается, чтобы быть к ней готовым", - писал в Лондон американский корреспондент журнала "Экономист", когда война стала фактом. Это произошло 21 апреля 1898 г.

Накануне посол США в Мадриде передал правительству Испании ультиматум с требованием вывода всех вооруженных сил с острова Куба и из кубинских вод и полного отказа от владения и управления островом. Утром 21 апреля в газетах появилось сообщение об ультиматуме, а "Нью - Йорк таимс" поместила его под красноречивым лозунгом "Война пришла", хотя еще не было официального объявления войны.

Испания объявила, что отказывается принять ультиматум, и в тот же вечер, 21 апреля, президент, к восторгу Лоджа, Рузвельта, сенатора Проктора (бывшего военного министра в кабинете Гаррисона) и прочих джингоистов, отдал приказ о блокаде Кубы и о призыве в армию волонтеров. Но только после того, как правительство Сагасты, не приняв американского ультиматума, 23 апреля декларировано состояние войны с США, конгресс 25 - го вотировал билль о войне с Испанией с требованием от президента немедленной положительной санкции. И Мак - Кинли, конечно, подписал этот закон, объявлявший, что с 21 апреля 1898 г., США находится в состоянии войны с Испанией. Все было соблюдено так, как рассчитывала американская дипломатия.

21 апреля Мак - Кинли приказал блокировать берега Кубы, и уже 22-го осуществлять этот приказ направилась эскадра во главе с адмиралом Симпсоном. 23 апреля Испания объявила войну США, а 25 апреля закон о состоянии войны с Испанией принял конгресс США (см. Приложение 2)

Итак, подведем итоги параграфа. Мы тщательно разобрались с позицией Рузвельта по отношению развязывания войны. Как ключевая фигура в лагере идеологов экспансии, как фактический руководитель военно - морского ведомства, он сознательно спровоцировал военное столкновение с Испанией в 1898 г., названное Лениным первой войной за передел уже поделенного мира, первой схваткой мировых эксплуататоров периода империализма. Роль Теодора Рузвельта, заместителя министра военно - морского флота, в подготовке к войне неоспорима большая, и мы не побоимся повторить, что только благодаря ему, флот оказался снаряженным лучше, нежели армия.

1.3 Подполковник первого кавалерийского полка волонтеров в действии

Весь последний месяц перед объявлением войны Рузвельт находился в чрезвычайно нервном, возбужденном состоянии. Он твердо решил уйти из министерства в действующую армию, когда начнется война.

Были еще мотивы, по которым он стремился на фронт. "Итак, - продолжал он, - в течение долгих лет я настойчиво проповедовал то, что нашим противникам было угодно называть джингоистскими доктринами…. Мне кажется, что, с точки зрения нации, в целом важнее, чтобы люди, подобные мне, пошли на войну, чем если бы мы оставались дома в комфортабельных кабинетах и предоставили другим вести войну, которую мы требовали" (см. Приложение 3)

Как уже говорилось, правительство Мак - Кинли не собиралось отступать от намеченного плана действий, и 25 апреля война стала фактом, а Рузвельт в тот же день получил не только согласие президента и Лонга отпустить его в действующую армию, но и лестное предложение военного министра Олджера принять командование над одним из трех кавалерийских волонтерских полков, о формировании которых состоялось решение конгресса и правительства.

К немалому удивлению Олджера Рузвельт отказался принять чин полковника, не считая себя подготовленным для этого поста. И это понятно, он не желал терять время на военную подготовку, вдруг война бы закончилась. Он удовольствовался званием подполковника первого кавалерийского полка волонтеров США под командованием Леонардо Вуда, хирурга по профессии, но знающего военный строй, человека организованного и собранного. Им предстояло сначала сформировать полк, экипировать его, вооружить и попытаться провести с волонтерами кое - какие строевые занятия. В полк принимались только те, кто умел ездить верхом и обращаться с оружием, но никто из будущих волонтеров не имел представления о строевой службе и военной дисциплине. Военная подготовка новоиспеченного подполковника ограничивалась трехмесячной службой в национальной милиции.

Местом формирования полка был избран городок Сан - Антонио в штате Техас. Первым туда отправился Вуд, его помощнику, нашему Теодору Рузвельту, надо было дождаться назначения заместителя на его место в министерстве военно - морского флота. Эти последние дни в Вашингтоне Рузвельт провел в лихорадочных сборах. Он срочно заказал для себя в Нью- Йорке военный мундир, а также дюжину пенсне в металлической оправе, больше всего на свете боясь при своей близорукости остаться без очков.

За несколько дней до ухода Рузвельта из министерства пришло известие о полном разгроме испанского флота близ Манилы американской эскадры под командованием адмирала Дьюи. Совершилось именно то, на что рассчитывал Рузвельт, посылая Дьюи и отдавая приказ держать наготове корабли. Ликование охватило Рузвельта. Он считал себя причастным к первой победе американцев.

В своей монографии А. И. Уткин о Теодоре Рузвельте так описывает это сражение: "Первая из решающих битв этой войны с заведомо означенным исходом разыгралась на рейде Манилы. Семь кораблей под командованием адмирала Парицио Мантохо - и - Пасерон обреченно встретили утром 1 мая 1898 года входящую в бухту Манилы эскадру Дьюи. Через несколько часов три испанских корабля были потоплены, четыре сожжены. С американской стороны насчитывалось семеро легко раненных матросов". После этой победы Вашингтон ждал известий из Атлантики. Тем временем, в гавани Сантьяго-де-Куба 19 мая адмирал У. Сэмпсон обнаружил семь кораблей испанского флота. По американскому плану их должны были взять в клещи высаженный на остров экспедиционный корпус и корабли под командованием Сэмпсона. Цель была достигнута 3 июля. Все испанские корабли сгорели, а флот США потерял одного матроса.

Конгресс принял решение рекрутировать кавалерийский полк в районе Скалистых гор. С 1 мая 1898 года в Сан - Антонио началась ускоренная подготовка кавалеристов. Как сообщает нам Белявская все в той же работе: "явившись в Сан - Антонио, Рузвельт с азартом окунулся в повседневную горячку спешного формирования и муштровки своих кавалеристов. Он чувствовал себя в своей стихии и только боялся, что "игра закончится до того, как он в нее вступит".

Ко времени прибытия Рузвельта в Техас полк, еще не полностью укомплектованный, успел завоевать среди местного населения не очень лестную славу. За недисциплинированность, попойки, грубые выходки этих волонтеров в газетах прозвали "лихими" или "дикими всадниками". Это прозвище соответствовало действительности: основной контингент полка состоял из ковбоев юго - западных штатов, умевших обращаться с оружием, как правило, отличных наездников, непритязательных, смелых, но грубых и необузданных. Как на это отреагировал Теодор, нам думается, если описать эту картину создавшейся обстановки, то лучше этими словами: над лагерем витал бездумно - авантюристический дух. Туда из западных штатов пожаловали любители легкой наживы, драчуны и бездельники, с восточного побережья прибыли аристократы -- искатели приключений. Рузвельта мало тревожили недостатки воинской подготовки. В солдатах он видел скорее соучастников набега, чем вымуштрованных жертв устава. Это создавало ему популярность среди органически враждебных дисциплине ковбоев и авантюристов. Он быстро затмил своего начальника. Уткин дает нам подтверждение этому, никто из главнокомандующих так не поступал, как поступал Рузвельт. "Уже на железнодорожной станции прибывавших встречал плакат - указатель: "Это путь в лагерь буйных всадников Теодора Рузвельта". Однажды Рузвельт прямо со строевых учений привел полк к курорту "Ривер-сайд парк" и разрешил выпить все имеющееся пиво за его счет". Так он создавал легенду о себе -- "отце солдат", которому нет ничего дороже полковой дружбы.

Из Сан - Антонио "Буйные всадники" (так назывался полк) прибыли во Флориду. Сверхразворотливость Рузвельта позволила ему перехватить транспорт "Юкатан", уже предназначенный для двух других полков, и 13 июня они отплыли из Тампы. Случай с "Юкатаном" отражал тот общий хаос и дезорганизацию, которые царили в военных частях перед вторжением. Погрузка войск на морские суда происходила в невероятном беспорядке.

Десантный флот, перегруженный людьми и снаряжением, проболтался в бухте у Тампы еще неделю. Все ежедневно ожидали приказа об отплытии, измученные жарой, скученностью, плохим питанием.

Рузвельт писал Лоджу в Вашингтон отчаянные письма, возмущаясь безответственностью.

В конце концов, Кубинских берегов достигли 22 июня. Испанцы, узнав от своей разведки о высадке американцев, отступили к Сантьяго-де-Куба. В четырех милях от побережья, у забытого богом местечка Лас - Гуазимас раздались первые выстрелы. ""Буйные всадники", спешившись, продирались сквозь джунгли. "Борцы за освобождение Кубы", как они себя называли, очутившись вне привычной обстановки с оркестрами и ежедневной выпивкой, начали роптать. Дух уныния был неведом лишь Рузвельту, спешившему к своему Аустерлицу. Он платил за пищу солдат, он торопил их, подбадривал оробевших".

По истечению трех дней после стачки под Лас - Гуасимас, Рузвельт писал Лоджу: "Ну, что бы ни случилось, я буду рад, что бросил морское министерство ради того, чтобы пойти на войну, так как наш полк участвовал в первой битве на суше и проявил себя хорошо…". Словом, в этом описании все выглядело прекрасно. На самом деле все обстояло далеко не блестяще. Операции сухопутных американских войск на острове развивались совсем не так успешно, как ожидали в Вашингтоне. Войска были плохо обучены, не хватало обмундирования и даже боеприпасов, было мало кадровых офицеров, дисциплина - особенно в волонтерских отрядах - никуда не годилась, санитарная служба и даже разведка были поставлены из рук вон плохо. Правда, американцам удалось подтянуть свои войска и 1 июля произошел бой, в котором американские части захватили Сан - Хуанские высоты на подступах к Сантьяго. Это был тот самый бой, который принес Теодору Рузвельту славу.

Накануне боя Рузвельт был назначен командиром полка, так как Вуду поручили командовать бригадой взамен заболевшего генерала Янга.

Битва при Сан - Хуане началась неудачно для американцев. Не было артиллерийской подготовки. Испанцы отбили атаки, но их дальнейшая пассивность принесла американцам победу. Однако она была достигнута не в результате выполнения военного плана, разработанного командованием. Первоначально сопротивление испанских войск привело к растерянности командования. Связь между отдельными частями была нарушена. Командиры действовали на свой страх и риск. В конце концов, испанцы были выбиты из траншей и Сан - Хуанские высоты оказались в руках американцев, но ценою больших потерь.

Согласно версии Рузвельта, его люди -- с ним во главе -- под бешеным огнем штурмовали форт Сан-Хуан. Этот штурм он восславил как лучший день своей жизни. Воспоминания Рузвельта об островных баталиях так пестрели местоимением "я", что обозреватель Финли Питер Данн, как сообщает нам и Белявская И. А., и Уткин А. И., посоветовал ему назвать мемуары "Один на Кубе". Между тем другие свидетельства, по данным монографии Е.Е. Юровской "Первые империалистические войны" позволяют утверждать, что американцы захватили соседний, гораздо менее укрепленный форт. В принципе, мы можем доверять этой информации, так как Юровская в достаточно большом объеме проанализировала источники и приводит их нам в качестве доказательства.

Но не все было гладко в военных действиях под командованием Рузвельта, как может показаться на первый взгляд. В одном из писем Лоджу Рузвельт отмечал: "Мы находимся в опасной близости от ужасного военного поражения; нам нужна помощь тысяч солдат, батареи артиллерии, питание и амуниция... мы потеряли четверть наших людей... как я уцелел, сам не знаю". В тот самый момент, когда американские войска почувствовали, что их ждет медленное вымирание, адмирал Сервера вышел из бухты Сантьяго-де-Куба навстречу флоту Сэмпсона. Лишившись прикрытия с моря, и как сказано выше, испанские части на острове предпочли капитулировать. Так судьба спасла не только жизнь экспедиционному корпусу, но и их репутацию.



Глава II. Последствия первой империалистической войны

2.1 Анализ причин поражения испанских войск в испано-американской войне

Ход военных событий был предопределен. С одной стороны, молодое империалистическое государство, в начале периода бурной экспансии, обладающее мощное промышленностью и финансами, и с другой -- разлагающаяся, отсталая в промышленном, и слабая в политическом отношении монархическая Испания.

Следует отметить, что США имели современный флот и пополнили его новыми суднами перед самой войной. Испанский же флот был старым, плохо оснащенным, без достаточного количества боеприпасов и угля. От баз его отделяли тысячи миль.

Защита испанскими войсками Кубы, Филиппин и Пуэрто-Рико была очень плохо подготовлена. Достаточно сказать, что на Филиппинах были орудия начала XIX века, которым вполне нашлось бы место в музее. Кроме того, ни само испанское правительство, ни командование не верили в победу. Испанский адмирал, Сервера, возглавлявший испанскую эскадру на Кубе, прямо говорил о том, что придется "подобно Дон Кихоту воевать с ветряными мельницами и возвратиться с разбитыми руками".

Что касается военной подготовки, то и у американцев дело обстояло не лучше. Плохая выучка американских волонтеров (в американскую армию было призвано 62 597 человек регулярной армий и 216 500 волонтеров) поставила в трудное положение армию. Несмотря на большие возможности, снабжение американской армии было организовано плохо, военачальники были бездарными. Но у американцев было большое преимущество -- у них были мощные союзники против испанцев -- население Филиппин и Кубы.

Как уже говорилось, в ночь на 1 мая 1898 г. американская эскадра адмирала Дьюи прибыла из Гонконга в Манилу и, не потеряв ни одного человека, потопила старый испанский флот под командованием генерала Монтехо. Затем, в течение двух месяцев на Филиппинах с испанскими войсками расправлялись сами филиппинцы, и только 30 июня американские солдаты вступили на Филиппины. Фактически к этому времени власть испанского правительства на Филиппинах пала.

Американское командование и правительство США создавали видимость поддержки независимости Филиппин, заигрывали с лидерами филиппинской буржуазии Агинальдо и только в конце войны, после заключения 12 августа 1898г. предварительных условий мира с Испанией, "штурмовали" Манилу, но уже без филиппинцев; их не допустили к бою, так как штурм был организован специально для того, чтобы создать видимость сражения и американской победы и тем самым подкрепить претензию США на захват Филиппин. Результаты штурма наперед были обусловлены договоренностью с Испанией.

По данным монографии Юровской Е.Е., испанцы потеряли у Сант - Яго убитыми, ранеными и пленными более двух тысяч человек, в то время как со стороны американцев был убит один и ранено десять человек.

Следует отметить, что американцы одержали победу, потеряв так мало убитыми и ранеными потому, что им помогали кубинцы. Кубинские повстанцы были превосходными разведчиками, саперами, а также храбрыми бойцами. Они наносили удары с тыла и флангов испанской армии, обеспечивая высадку американским частям. Кубинцы всегда шли впереди американской армии и это подтверждает С.Фонер, кстати сказать, в своей работе о испано - кубино - американской войне, он раскрывает нам эту войну со стороны кубинских данных и если их внимательно изучить, то получается, что, по сути, американцы ничего бы не смогли сделать без помощи кубинцев и филиппинцев.

Но вернемся к военным действиям. Во время действий повстанцев, еще до начала испано-американской войны, к кубинскому генералу Гарсиа американский военный департамент послал лейтенанта американской армии Эндрю Роуэна для контакта и координации действий против испанцев. В ответ кубинцы направили в США своего уполномоченного -- Эрнандеса. 20 июня 1898 г. в Ассврадеросе (на Кубе) американские генералы Шафтер и Сэмпсон встретились с кубинским генералом Гарсиа и подробно договорились о высадке американских войск, обеспечить которую должны были кубинцы.

3 июля 1898 г. именно кубинцы взяли в плен испанского адмирала Сервера и его моряков. 60 тысяч кубинцев блокировали испанские соединения. К моменту прихода американцев, Куба в сущности находилась уже в руках кубинских повстанцев.

Некоторые американцы все - таки понимали роль повстанцев в этой войне. Так, например, американская газета "Геральд" писала: "Теперь очевидно, что для американской армии будет абсолютно невозможно действовать на Кубе, как бы ни были баснословны их силы, если они не будут располагать помощью кубинцев; как разведчики они совершенны, а кроме того, обладают большой выдержкой и являются хорошими товарищами. Их солдатские качества поистине удивительны"

Однако, после поражения испанских войск в Сант - Яго о ходе переговоров кубинцам даже не сообщили. Согласно тексту акта о капитуляции, кубинским войскам, участвовавшим в боях при Сант - Яго, было запрещено входить в город. В городе временно оставалась испанская власть.

Генерал Гарсиа, узнав об условиях капитуляции, писал американскому генералу Шафтеру: "Вы оставили в Сант - Яго - де - Куба те же испанские власти, против которых я сражался три года как против врагов независимости Кубы... Циркулирует слух, столь абсурдный, что ему нельзя верить, генерал, о том, что приказ о запрещении моей армии войти в Сант-Яго-де-Куба был вызван боязнью местных репрессий с их стороны в отношении испанцев... Разрешите мне протестовать даже против попытки думать об этом... Мы являемся войском бедным и оборванным, столь же бедным и оборванным, каким оно было у ваших предшественников в их благородной войне за независимость Соединенных Штатов Америки, но, подобно героям Саратоги и Йорктауна, мы слишком уважаем наше дело, чтобы пятнать его варварством и низостью".

В ответе Гарсиа американский генерал писал, что он вел войну и переговоры от лица США, а интересы кубинцев его не касаются.

После разгрома испанского флота у Сант - Яго американские войска окружили Сант - Яго и к 22 июля 1898 г. захватили почти весь остров Кубу и высадились в Пуэрто - Рико. Испанское правительство больше не могло продолжать бессмысленной войны и через французского посла в Вашингтоне Ж. Камбона запросило мира. На Кубе, в связи с катастрофическим уменьшением состава армии, американское командование также требовало отзыва американских войск с острова.

Что следует отметить, так это то, что в связи с этим правительство США ускорило переговоры, и 12 августа, после капитуляции испанских войск, было заключено соглашение о прекращении военных действий.

В итоге получается, США "защищали" интересы кубинцев и филиппинцев до тех пор, пока эти народы были нужны им в войне против Испании. Руками этих народов велась основная борьба и только благодаря тому, что повстанцы были на стороне американцев, а не тому, что якобы американская армия была более подготовлена к войне, США одержали победу над Испанией. Мы выяснили, что военная подготовка американцев, их ведение войны оставляла желать все - таки лучшего. И это хороший повод считать, что первая империалистическая война, война несправедливая. Как только была одержана победа, интересы народов, за которых американцы вступились как защитники, для США перестали существовать. Мирный договор они готовили в интересах американского капитала.



2.2 Парижская мирная конференция как итог испано-американской войны

Мы уже говорили о том, как реагировали правительства других стран на то, что США организовали испано - американскую войну. В этой главе речь пойдет о том, как эти же страны действовали уже после окончания первой империалистической войны в истории США и какие итоги были подведены после Парижской мирной конференции.

Чтобы заручиться поддержкой или хотя бы добиться невмешательства других держав, США прежде всего пошли на сговор с Германией, обещав не препятствовать ей в получении Каролинских островов, а также менее значительных из Марианских островов, которые Испания соглашалась продать.

Франция в лице посла в Вашингтоне Жюля Камбона стала посредником при мирных переговорах. 1 октября в Париже была созвана мирная конференция. Вопрос о Кубе обсуждался более трех недель, и, наконец, Испания отказалась от Кубы, но США не могли объявить о переходе Кубы в число территорий США, так как с самого начала США вступили якобы в войну за независимость Кубы. Зато Пуэрто - Рико и остров Гуам в Тихом океане официально переходили к США.

Вопрос о Филиппинах вызвал больше споров. Перед мирной конференцией американское правительство рассчитывало забрать один остров Лусон, обладающий великолепной гаванью, но во время конференции потребовало весь Филиппинский архипелаг. Испанские власти не согласились, но к концу ноября под нажимом США вынуждены были уступить Филиппины за 20 миллионов долларов. Договор был подписан 10 декабря 1898 года.

Представитель Филиппин на Парижской конференции Агонсильо опротестовал подписание Парижского мира якобы за спиной филиппинского народа. Этот протест приводиться в работе Юровской Е. Е., уже ранее упомянутой не один раз. В протесте было сказано: "Если испанцы не могли передать американцам прав, которых сами не имели; если американцы не имеют на Филиппинах никаких завоеванных пунктов; если захват Манилы был подготовлен филиппинцами, а представители республики США предложили признать суверенитет Филиппин, искали и приняли их союз, то как же они сейчас превращают себя в арбитра по контролю администрации и будущего правительства Филиппинских островов?... Если бы Америка, принимая мир, подписала договор, не претендуя на владение Филиппинами, а с намерением в дальнейшем договориться с существующим филиппинским национальным правительством, тем самым признавая его независимость,... -- никаких протестов против их действий не могло бы быть... Но ввиду... позиции, занятой американскими делегатами, и повелительной необходимостью охранять национальные права моей страны, я заявляю этот протест... против действий и резолюций, проведенных представителями на мирной конференции в Париже и в договоре ими подписанном".

С самого начала переговоров в Париже филиппинский народ начал борьбу за независимость от нового поработителя -- США. Во многих столицах европейских государств и в Китае образовались эмигрантские хунты. Многие филиппинцы пытались в самих Штатах повлиять на общественное мнение и добиться перемены политики в пользу независимости Филиппин. Некоторые из них отправились в Вашингтон, но президент не принял представителя филиппинцев.

Мирный договор должен был пройти утверждение сената. В то время как большинство сенаторов (республиканцев) были сторонниками договора, часть сенаторов - "антиимпериалисты" возражала против присоединения таких отдаленных от США территорий, как Филиппины, Пуэрто-Рико и Гуам. Но эти возражения были немногочисленны, а главное, не имели под собой в то время реальной почвы, так как так называемых "антиимпериалистов" не поддерживало большинство членов конгресса, не поддерживала верхушка монополий, словом, все те, от кого зависела внешняя политика.

По - видимому, для буржуазии в целом, для обеих буржуазных партий навсегда прошел век войны за независимость, и его идеалы в отношении других стран, кроме США, не были и не могли быть применимы.

В значительной мере "антиимпериализм" можно объяснить и чисто меркантильными соображениями. Небольшая часть американской буржуазии, владельцы сахарных заводов и поставщики сахарного тростника, боялись конкуренции кубинского тростника и сахарных полуфабрикатов.

Но пока вся эта критика боялась признать неразрывную связь империализма с трестами и, следовательно, основами капитализма, боялась присоединиться к силам, порождаемым крупным капитализмом и его развитием, она оставалась "невинным пожеланием".

10 декабря 1898 года мирный договор был заключен. Форма статей касательно Кубы до какой - то степей могла удовлетворить и "антиимпериалистов". (см. Приложение 4)

Парижский договор положил начало оформлению захватов США вне американского континента. Это был важный этап в истории США. Доктрина Монро оказалась узкой для американских монополий, она "лопалась по всем швам".

Итак, в результате испано-американской войны была создана колониальная система США. 7 июля 1898 конгресс принял резолюцию о "присоединении" Гавайских островов, фактически аннексированных ранее в 1899 г. острова Самоа были разделены между США и Германией. США аннексировали остров Тутуилу с отличной гаванью Паго-Паго.

Остров Пуэрто-Рико был присоединен к США в самом конце войны. Несмотря на учреждение палаты депутатов, фактическая власть на острове находилась в руках генерал-губернатора из США. Вся торговля Пуэрто-Рико велась исключительно со Штатами.

В течение двух лет США приобрели Филиппинские острова -- архипелаг, состоящий из семи тысяч островов (с территорией почти в два раза большей, чем штат Нью-Йорк), остров Гуам -- небольшой остров с прекрасной гаванью, он явился для США угольной стоянкой между Гавайскими и Филиппинскими островами, лучший из островов Самоа, а также Гавайские острова, очень плодородные, расположенные в центре Тихого океана и имевшие в начале XX века большое стратегическое значение.

Площадь присоединенной территории (без Кубы) составляла 300 тысяч квадратных км, а население -- более 10 миллионов человек. Эти данные даны по монографии Юровской Е.Е. Приобретения США в период испано-американской войны дали этой стране важные стратегические позиции в Карибском море и на Тихом океане. Эти позиции были ключом для дальнейшей экспансии США в Латинскую Америку и на Дальний Восток.

Испано-американская война и ее результаты свидетельствуют о том, что к концу XIX в. США перешли к этапу монополистического капитализма -- империализму и начали активную колонизацию уже не "внутренних", как это было в эпоху "свободного" капитализма, а "внешних" территорий.

Направление экспансии США в Латинскую Америку и Восточную Азию сталкивало правительство США с народами, у которых сильно было развито стремление независимости (например, филиппинцы, кубинцы). Под нажимом колониализма США усиливалось стремлении их народов к свержению колониального ига. Демократические силы внутри США также противились превращению США в колониальную державу. Все эти обстоятельства оказывали влияние на политику США в странах и на островах, приобретенных в конце XIX века.

...