Социальное устройство скифов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальное устройство. Общая характеристика

Вопрос о социальной структуре скифов остается дискуссионным. Г.В. Вернадский полагал, что в первой половине VII в. до н.э. скифы распространили свое владычество от Волги до Днестра. К концу столетия «скифское государство в степях приняло определенные очертания. Их царство было одним из серии кочевых империй», но не являлось централизованным государством. Царь не был абсолютным правителем; государство скифов «было скорее конфедерацией сильных кочевых родов. Как социально, так и по легальному статусу оно соответствовало государству, базировавшемуся на родовом законе». «Скифская империя социологически может быть описана как власть кочевой орды над соседними племенами».

Давая общую характеристику общественного строя скифов юга России, М.И. Ростовцев отмечал, что «государственная организация скифов предполагает существование особого военного класса населения, т.е. особой военно-организованной аристократии со всем административным строем государства». Ссылаясь на Геродота (IV, 62), ученый административно делил скифов на особые округа, а те в свою очередь - «на номы с центральным святилищем Арея в каждом…».

Можно согласиться с М.И. Ростовцевым и признать существование именно военной аристократии у скифов. Иначе и не могло быть в обществе, ориентированном на войну и походы. Классическим примером изображения рядовых воинов и аристократов стало изображение со сценами из скифской жизни на серебряной с позолотой чаше из Гаймановой могилы. Особенно выразительно представлены скифские аристократы, богатые и влиятельные, окруженные слугами. Различимы фигуры двух мужчин в воинском убранстве. В руке одного - кубок, на шее гривна - символ власти. У обоих к поясам прикреплены гориты с луками Хазанов А.М. Золото скифов. М., 1975. С. 109-111..

Военизированный образ жизни скифов накладывал отпечаток не только на их быт, но и на погребальные традиции. В.Б. Ковалевская в археологических материалах VII-VI вв. до н.э. Карачаево-Черкесии отметила случаи неестественно изогнутых или вывернутых кистей рук, посмертное выпиливание куска основания черепа у погребенного и пр. Эти и другие специфические черты погребального ритуала, связанного с «посмертным умерщвлением», археологами трактуются как проявление именно военных обычаев скифов.

Социальная дифференциация

скиф общественный военный социальный

Среди скифских воинов достаточно рано отмечается дифференциация. Еще М.И. Ростовцев обратил внимание на рассказ Геродота об обычае братания у номадов; этот обычай «соединял между собой отдельных вождей, стоявших во главе целой дружины», из которой выделялись «самые достойные» (IV, 70). Такая же дружина, но «большего масштаба» (М.И. Ростовцев) группировалась и вокруг «царя». Вероятно, именно такие дружины, или точнее - молодежные воинские объединения (мужские союзы), появились на Кавказе в VII в. до н.э. Очевидно, такие мобильные специальные воинские отряды, обосновавшись на Северном Кавказе, совершали челночные рейды в Переднюю Азию. В этом смысле перспективной представляется версия переднеазиатских походов, развиваемая М.Н. Погребовой и Д.С. Раевским. По их мнению, характер археологических находок на Северном Кавказе «свидетельствует, что этот скифский этнический компонент составляли преимущественно или даже исключительно мужчины-воины, причем ощутима тенденция к сохранению за ними данной социальной функции и в рамках аборигенных коллективов» Погребова М.Н., Раевский Д.С. К вопросу об "отложившихся скифах" // ВДИ, 1989. № 1. С. 60.. Наличие у номадов особых отрядов молодых воинов связано, очевидно, с наличием у них т.н. «возрастных классов». Бытование возрастных классов у скифов подтверждается археологическими материалами.

Подростки скифов, становясь юношами, переходили в другой социальный ранг. По мнению Е.И. Кычанова, в скифском государстве важную роль играл «институт юношей-отроков, молодых людей на царской службе. Вероятно, они образовывали царскую гвардию, постоянное войско, охранявшее царя, его дружину, и выполняли различные административные поручения» Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997. С. 45..

Можно предположить, что и у архаических скифов роль юношеских воинских отрядов была немалой. Следующая ступень - мир взрослых, мир опытных, великих воинов, объединенных в мужские союзы, а позднее - в дружины. Иллюстрацией к сказанному могут служить рельефные изображения на серебряном с позолоченными обкладками горите из кургана Солоха. На центральной сцене изображены пешие воины, сражающиеся с конными. Судя по одежде и вооружению, и те и другие - скифы, но пехотинцы молоды и безбороды, в то время как всадники - постарше и имеют характерные для скифов бороды. Лица юношей дышат благородством, их фигуры подчеркнуто красивы. Лица и позы взрослых бородатых скифов, напротив, злобны и утрированно безобразны. Как тут не вспомнить скифских псов-воинов, приходивших в неистовство во время боя.

Из мужских союзов постепенно формировалась особая прослойка воинов-профессионалов, для которых походы и грабежи давали главный, а затем и единственный источник существования. Эти воины, группируясь вокруг военного вождя, известного своими удачами, создавали внутри племени относительно автономную военную силу, на которую в случае необходимости этот вождь мог опереться в противовес соплеменникам. Социальный слой конных профессиональных воинов у скифов состоял, вероятно, не только из мужчин. Во всяком случае археологические материалы говорят о довольно значительном слое воительниц.

О значительной роли женщин в военной организации степняков говорят материалы могильников Среднего Дона. Что касается социального статуса «скифских «амазонок», то в большинстве случаев он был достаточно высоким.

Конечно, в военной организации номадов основную силу составляли мужчины, в первую очередь члены т.н. мужских союзов. Мужские союзы не только у ираноязычных племен, но и у других народов, являлись важным фактором институализации власти. Конечно, взаимоотношения мужских союзов и формальных вождей бывали различными, но в целом прослеживается тенденция к постепенному превращению союзов в реальную власть.

Внутри скифской военной организации, если судить по кавказским материалам, четко прослеживается дифференциация.

Элитные могильники архаических скифов Северного Кавказа дают наглядный материал по структуре военной организации номадов/.

Особо следует выделить Келермесские элитные курганы, т. к. они дают наиболее полную картину о захоронениях аристократии архаических скифов. В.М. Массон различает могилы 1) рядовых воинов, 2) состоятельных скифов и 3) знати; в последней группе выделяются еще «царские» курганы Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л., 1976. С. 174-176..

Погребения представителей высшей прослойки скифского общества, выявленные в курганах Предкавказья VII-VI вв. до н.э., свидетельствуют об известном отделении лиц, выполнявших функции /военного/ управления. Археологи полагают, что «кочевники этого времени образовывали верхний пласт, своего рода аристократию, в социальной структуре новых скотоводческо-земледельческих общественных образований…». В контактных зонах, например, в зоне кобано-скифского синтеза, имело место не только культурное влияние, но и заимствование некоторых социальных институтов и внешнее их оформление. В течение VII-V вв. до н.э. в социальной структуре скифов произошли определенные изменения, судить о которых можно в первую очередь по археологическим материалам. Из высшего слоя военной аристократии происходили «цари» скифов.

Для стадиально-типологической характеристики скифов, как и ранних скифо-сакских племен в целом, важна не только структура их этно-социальных организмов, но и характер отношений между сословными группами соплеменников. Древние авторы, называя саков и массагетов «богатыми конями и стадами овец и быков», вместе с тем отмечают у них обедневших и совсем неимущих. У европейских скифов Гиппократ различал «богачей», «самых благородных» - с одной стороны, и «бедных людей», которые «не ездят верхом», «людей самого низкого происхождения» - с другой.

Обедневшая и неимущая часть номадов, вероятно, подвергалась завуалированной эксплуатации со стороны знати. Одним из каналов формирования эксплуататорских отношений среди соплеменников являлся услугообмен. Обедневший или неимущий человек, обращаясь за помощью к богатому или сильному лицу, со временем оказывался включенным в сеть неравного услугообмена, когда «патрон» получал большую выгоду, нежели «клиент», получавший помощь. В условиях кочевого скотоводства распространение получила издольная аренда скота (саун), прикрываемая традициями взаимопомощи.

Таким образом, общество архаических скифов имело сложную структуру с ведущей ролью военной аристократии, которая, в свою очередь, также была неоднородной. Важным источником существования элиты являлась военная добыча и дань. Обедневшая и неимущая часть соплеменников уже подвергалась завуалированной (замаскированной традициями взаимопомощи) эксплуатации со стороны знати. В последнее время предприняты попытки модернизации социальной истории архаических номадов. Например, В.М. Массон призывает отвлечься от «примитивной бинарности «эксплуататоров» и 'эксплуатируемых'», считая, что древние номады стояли на одной социологической ступени «с государствами зоны городских цивилизаций». Для решения данного вопроса необходимо выделить критерии различий между вождеством и ранним государством. Наиболее аргументированной представляется позиция Л.Е. Куббеля, по убеждению которого о завершении политогенеза позволяет говорить только совокупность трех обстоятельств: 1) формирование системы налогообложения; 2) появление отделенной от основной массы народа публичной власти, располагавшей специализированным аппаратом внутреннего подавления; 3) переход к территориальному разделению народа вместо родоплеменного.

Исходя из этих критериев, общество скифов VII-VI вв. до н.э., как и древних ираноязычных кочевников Евразии вообще, следует считать не раннеклассовым, а стратифицированным.

Размещено на Allbest.ru