Великобритания в 1900-2000 гг.

Правительство Бонара Лоу просуществовало менее года, в течение которого ему пришлось решать сложные вопросы франко-германского урегулирования и ликвидации последствий Рурского кризиса. К заслугам кабинета можно отнести и подписание в 1923 г. соглашения с США, в соответствии с которым долг Великобритании снижался на 30%, а срок выплаты увеличивался до 62 лет (ежегодная выплата процентов составила 3,5%). Впрочем, в отношении других европейских стран США заняли еще более конструктивную позицию. Так, например, французский долг был сокращен на 60%, а итальянский на 80%. Значительный урон репутации правительства нанесла попытка консерваторов ужесточить курс в отношении Советской России. В мае 1923 г. министр иностранных дел Д.Керзон направил советскому правительству ультиматум с требованием прекратить пропагандистскую деятельность в Афганистане и Иране, с резкими протестами против задержания английских рыболовецких судов в советских территориальных водах, судебного преследования католического священника Буткевича, расстрела в годы войны английского гражданина Хадсона, обвиненного в шпионаже. Советское правительство отвергло неприемлемые требования, но компромиссно решило частные вопросы, поднятые в меморандуме Керзона. Провал антисоветского дипломатического демарша был очевиден.

В мае 1923 г. Бонар Лоу окончательно подал в отставку по состоянию здоровья. Правительство возглавил С.Болдуин. Он попытался использовать вопрос о протекционистских тарифах и возвращении к активной имперской политике как объединяющий партию в противовес либералам-фритредерам. Ситуацию осложняло стремление Ллойд Джоржда также перейти к поддержке протекционистского курса. Стремясь сохранить инициативу, упрочить свое положение лидера партии и окончательно устранить конкуренцию либералов, Болдуин добился роспуска парламента и назначения новых выборов. Они принесли неожиданный результат - консерваторы сохранили всего 259 мест, объединенные либералы получили 155 мандатов, а лейбористы уже 191 место! В условиях противостояния традиционных партий право сформировать правительство получил лидер второй по численности фракции Р.Макдональд.

2.2 Первое правительство лейбористов

Пребывание у власти правительства рабочей партии было коротким, но важным как первый прецедент подобного рода. Впрочем, в составе лейбористского кабинета на ряде ключевых постов оказались и «независимые» политики - министром военно-морского флота стал лорд Челмсфорд, лорд-канцлером - лорд Холдейн, лорд-председателем Совета - лорд Пармур. Это объяснялось особенностями британской модели исполнительной власти, подразумевающей, что ряд постов в правительстве должны были занимать члены Палаты лордов.

Не обладая большинством в парламенте, лейбористы не смогли предпринять каких-либо серьезных шагов в области внутренней политики и ограничились увеличением пособий по безработице, расширением системы социального страхования, сокращением налогов на предметы первой необходимости. Наибольший резонанс в обществе вызвал «план Уитли», предусматривавший увеличение государственных субсидий на жилищное строительство. Лейбористским правительством был подготовлен новый государственный бюджет, основанный на отказе от протекционистских пошлин, введенных в период войны и послевоенные годы. Этот проект нашел поддержку у фракции либеральной партии, но вызвал неодобрение консерваторов. Новый бюджет предусматривал и рост расходов на военные нужды, в частности увеличение финансирования военно-морских и военно-воздушных сил.

В сфере внешней политики Макдональд проявил высокую активность. Британская дипломатия сыграла большую роль в этот период в урегулировании франко-германского противостояния и принятии пакета стабилизационных мер в соответствии с рекомендациями экспертной комиссии Дауэса. В Лиге наций Макдональд поддержал деятельность французского премьер-министра Э.Эррио по внедрению пацифистских принципов внешней политики. В результате активной деятельности британской дипломатии в 1923-1924 гг. удалось снять напряжение и во взаимоотношениях с крупнейшими колониями. В Лондоне состоялась конференция по урегулированию всех спорных вопросов. Она закрепила создание Британского Содружества наций, включавшего метрополию и доминионы на правах свободных и равных партнеров. При этом правительство Макдональда продолжило подавление национально-освободительного движения в Индии, Ираке и Судане. Британская дипломатия приняла активное участие в Лозаннской конференции 1923 г. по урегулированию отношений с кемалистской Турцией. Конференция подтвердила, в частности, права Великобритании по контролю над Суэцким каналом. Резкий поворот по сравнению с политикой правительства консерваторов последовал в «русском вопросе». Уже в 1924 г. правительство Макдональда признало СССР де-юре и заключило общий и торговый договоры с советской стороной. Таким образом, лейбористы фактически продолжили внешнеполитический курс, предложенный Ллойд Джорджем в первые послевоенные годы, - политику, безусловно отвечающую духу времени, но вызывающую неоднозначную реакцию в политических кругах Великобритании.

2.3 «Эпоха Болдуина»

В конце 1924 г. консервативная партия перехватила инициативу у лейбористов. Использовав антисоветскую шумиху, возникшую вокруг судебного дела редактора прокоммунистической газеты Кэмбелла, она добилась формирования специальной комиссии для расследования деятельности правительства в период «дела Кэмбелла». Макдональд использовал это как повод для требования роспуска парламента. На внеочередных выборах 1924 г. лейбористская партия выступила с характерным лозунгом: «Мы были в правительстве, но не у власти». Однако противопоставить какие-либо весомые аргументы активизировавшейся оппозиции лейбористы не сумели. Консервативная партия одержала убедительную победу, получив 413 мест в Палате общин. У лейбористов оказалась вторая по численности фракция - 151 место, у либералов - 40. Стенли Болдуин возглавил новое правительство и оставался на своем посту до 1929 г. Этот период получил название «эпоха Болдуина».

Лидер консерваторов попытался прежде всего ликвидировать многолетний раскол в партии. Новая партийная программа «Цели и принципы», принятая накануне выборов, во многом отражала взгляды оппозиционной фракции «молодых тори». Ее ведущей идеей стал «консервативный реформизм» - синтез эффективных идей консерваторов и либералов при отказе от наиболее устаревших ориентиров обеих партий. Подобно либералам, Болдуин делал ставку на развитие частного предпринимательства, но при покровительственной поддержке государства. Как и прежнее руководство консерваторов, он предполагал, что ресурсы колониальной империи станут основным источником экономического роста, но не благодаря замкнутой протекционистской тарифной системе, а в рамках эффективного экономического сотрудничества. Идеи консервативного реформизма привлекали прежде всего выходцев из «высшего среднего класса», предпринимательских кругов, которые все больше вытесняли в руководстве партии прежних тори-аристократов. Болдуину удалось заручиться поддержкой наиболее перспективных молодых лидеров партии. Ч.Биркенхед и О.Чемберлен получили в правительстве посты министров по делам Индии и иностранным делам. Канцлером казначейства, т.е. министром финансов, неожиданно стал Уинстон Черчилль, бывший военный министр, уже дважды менявший ряды либеральной и консервативной партии. Этот влиятельный пост прочили одному из соавторов новой партийной программы младшему брату Остина Чемберлена Невиллу. Однако Н.Чемберлен был сторонником активной социальной политики государства, ориентированной на слои квалифицированного пролетариата, «простого человека, который хорошо и долго работает». Он считал это единственным способом предотвратить усиление лейбористов и, столкнувшись с непониманием в руководстве партии, предпочел скромный пост министра здравоохранения.

Уязвимым местом программы «Цели и принципы» было отсутствие детально разработанной правительственной стратегии. Сам Болдуин не отличался дальновидностью и талантом аналитика. «Он был глубоко алогичен и интуитивен и до тех пор прощупывал проблему, пока смутные облака его мыслей не сгущались до определенного умозаключения», - вспоминал о Болдуине министр колоний Л.Эмери. Болдуин старательно строил имидж «нового лидера» - простого, искреннего, прямолинейного человека. Все это приносило успех во внутрипартийной борьбе и в избирательных кампаниях, но было недостаточно для государственного управления.

В области экономического регулирования правительство Болдуина избрало два основных направления для своей деятельности - стимулирование промышленного производства и укрепление финансовой системы. Для поддержки отечественных производителей правительство сократило подоходный налог и налог на сверхприбыль. Защитные протекционистские пошлины были сохранены лишь в сфере прямых связей с колониями. В остальном британские монополии получили возможность свободно участвовать в конкуренции на мировом рынке. Для решения этого сложного вопроса, вызывавшего особенно острые дискуссии в самой консервативной партии, большое значение имела имперская конференция 1926 г. В соответствии с ее решениями Великобритания и доминионы окончательно признавались «автономными обществами внутри Британской империи, равными по статусу, ни в каком отношении не подчиненными одно другому в каком бы то ни было аспекте их внутренних и внешних дел, хотя и объединенными общим подданством короне и свободно соединившимися в качестве членов Британского содружества наций». Это политическое решение существенно изменяло характер экономических взаимоотношений метрополии и доминионов. Естественно, что существующие прочные торговые и финансовые связи (а в 1926 г. около 1/3 британского импорта и 1/2 экспорта реализовывалось на рынках империи) обеспечивали прочную основу для дальнейшего сохранения экономического единства Британской империи. Однако развитие этих отношений все больше строилось на основе обычных рыночных принципов, т.е. рассматривалось уже как сфера внешнеторговой деятельности, а не как составная часть экономического организма метрополии.

Ключевую роль в рамках разработанной правительством Болдуина экономической стратегии играл вопрос об активной финансовой политике. Для укрепления национальной финансовой системы в апреле 1925 г. был введен золотой стандарт фунта стерлингов (с 1922 г. в мире существовала так называемая Генуэзская валютная система с золото-девизным стандартом; девизы - международные платежные средства в виде банковских векселей, чеков, аккредитивов, подлежащих оплате за рубежом в иностранной валюте, запас которых рассматривался наряду с золотом как основа для определения курса национальной валюты). При гарантировании государством именно золотого обеспечения фунта стерлингов и готовности обеспечить полную ликвидность национальной валюты (т.е. свободный и неограниченный обмен денежных знаков на золото) британская финансовая система стала рассматриваться международными предпринимательскими кругами как выгодная и защищенная сфера вложения и оборота капиталов. В кратчайшие сроки значительно увеличился приток иностранных инвестиций, займов, произошел и рост эмиссии ценных бумаг британскими банками, их прибыли от международных операций. Общий эффект от этого «невидимого экспорта» составил более 1 млрд.ф.ст. Однако прибыли финансовых кругов обернулись потерями для английских промышленников.

Британские компании, продукция которых обладала высокой себестоимостью из-за «тяжелой валюты», не выдерживали свободной конкуренции с американскими и германскими монополиями даже на внутреннем рынке. Цены на британские товары на мировых рынках выросли после финансовой реформы 1925 г. примерно на 12%. Наименее модернизированные старые отрасли британской экономики пришли в полный упадок. Добыча угля в Великобритании за период 1913-1928 гг. сократилась на 17% при росте мировой добычи на 6%, выплавка чугуна упала на 55%, при росте мирового показателя на 12%. Вследствие сокращения текстильного производства доля Великобритании уменьшилась в этой отрасли с 39% до 34%. Уровень безработицы в 20-х гг. не опускался ниже 10% трудоспособного населения. Причем сократилось и общее количество занятых. За период 1923-1930 гг. количество рабочих в угольной промышленности сократилось на 30,8%, в текстильной - на 24,9%, в черной металлургии - на 21,2%. Темпы роста оказались минимальными, и к 1929 г. общий объем промышленного производства достиг лишь 100,6% к уровню 1913 г. При этом производство в основных отраслях - машиностроении, химической, автомобильной, авиационной промышленности - так и не вышло на уровень 1913 г. Продолжалась и депрессия агарного сектора. Если посевы зерновых в 1923 г. составляли 7171 тыс. акр., то в 1929 г. - 6137 тыс. акр. Как следствие трудностей, переживаемых британской экономикой, на протяжении 20-х гг. продолжилось сокращение удельного веса Великобритании в мировой торговле. В 1913 г. объем британского экспорта составлял 15,2% от мирового, а в 1926-1928 гг. - лишь 12,5%. По суммарным данным объем экспорта достиг лишь 87% от довоенных показателей.

Сложность экономического положения вызвала рост социальной напряженности в стране. Ситуация особенно обострилась после провала правительственной программы социального обеспечения, принятой в первые месяцы пребывания Н.Чемберлена у власти по его инициативе. Она включала расширение пенсионных выплат, снижение пенсионного возраста до 65 лет, осуществление дополнительной помощи малоимущим, расширение прав местного самоуправления и другие меры. После начала политики жесткой бюджетной экономии все эти реформы были прекращены, снижена реальная заработная плата, во многих отраслях увеличен рабочий день. Ответом стал быстрый рост стачечного движения. Толчком к нему послужило крайне политизированное противостояние правительства и профсоюза горняков по вопросу о сохранении государственных субсидий горно-угольной отрасли. 31 июля 1925 г. правительство было вынуждено заявить об удовлетворении требований рабочих, что вызвало усиление позиции левого крыла Конгресса тред-юнионов (сам день 31 июля получил название «красной пятницы»). В мае 1926 г. в Великобритании состоялась и первая в истории страны всеобщая стачка. Требования, выдвинутые в ее ходе, носили преимущественно экономический и вполне умеренный характер - гарантии против сокращения заработной платы, увеличения рабочего дня. Однако многие участники стачечного движения открыто выражали поддержку лейбористской партии, требовали расширения практики национализации убыточных предприятий и даже ввода рабочего контроля на производстве. В правительственных кругах не было единства в вопросе о методах противостояния стачечному движению. Наряду со сторонниками наиболее жестких, репрессивных мер, многие представители консервативной партии полагали, что решать эту болезненную проблему целесообразно правовыми и экономическими средствами. Уже в 1926 г. было существенно ужесточено рабочее законодательство. В 1927 г. был принят новый закон о промышленных конфликтах и профсоюзах, в соответствии с ним объявлялись незаконными всеобщие стачки, призванные принудить правительство к каким-либо действиям, а также массовое пикетирование, связанное с «запугиванием» кого-либо. Рабочие, исключенные из состава профсоюзов за продолжение работы во время стачек, получали право требовать возмещения убытков. Государственные служащие могли вступать лишь в специальные профсоюзы, лишенные права участвовать в политической деятельности и вступать в Конгресс тред-юнионов или лейбористскую партию. Закон также более жестко регламентировал право профессиональных объединений на формирование финансовых фондов, предназначенных для политических целей.

В том же 1927 г. правительством были подготовлены два законопроекта, изменяющие существовавшую практику поддержки неимущих слоев населения. Пособия по безработице предполагалось выплачивать лишь при доказательстве со стороны претендующих на них лиц «действительности поисков работы». Выплата пособий для бедных передавалась в сферу действий местных органов самоуправления (в рамках графств и округов), а централизованная система попечительств ликвидировалась. Соответствующие законы были приняты в 1928 и 1929 гг. в рамках общей политики, направленной на повышение эффективности и рационализацию производства. Сам процесс рационализации производства приобретал в это время все более широкий характер и был связан с попытками предпринимателей модернизировать технико-технологическую базу традиционных отраслей, повысить их рентабельность, в том числе за счет более экономного использования трудовых ресурсов и сокращения издержек производства. Это зачастую влекло за собой уменьшение количества рабочих при росте объема труда, а в некоторых случаях - сокращение заработной платы. Для предотвращения новой волны трудовых конфликтов в 1928 г. была создана специальная правительственная комиссия под руководством банкира Альфреда Монда, задачей которой была выработка общих принципов государственной политики в области трудовых отношений. В результате ее консультаций с Генеральным советом тред-юнионов были разработаны общие принципы согласованной политики примирения интересов труда и капитала, направленной на то, чтобы рационализация производства не превращалась в дополнительное средство эксплуатации рабочих.

Внешняя политика правительства консерваторов оказалась более успешной.

Преобладание пацифистских принципов в международных отношениях 20-х гг. ослабило значение силовых методов политики. Британская дипломатия отказалась на время от традиционного использования противоречий между континентальными державами. В 1925 г. Великобритания стала участницей Локарнской конференции, положившей начало политике умиротворения держав, пострадавших от крайностей Версальского мирного договора. Присоединилась Великобритания и к международным программам по разоружению. Но в отношении СССР она в период правления консерваторов традиционно занимала чрезвычайно жесткую позицию. В 1927-1928 гг. отношения двух стран не раз оказывались на грани разрыва. Значительно сократились масштабы экономического сотрудничества.

Болезненной проблемой для британской дипломатии оставался китайский вопрос, новое обострение которого было вызвано ростом революционного движения в стране в 1925-1927 гг. Рост национального движения в Южном Китае все больше угрожал интересам Великобритании в Гонконге. Уже в 1925 г. английская полиция и морская пехота были втянуты в вооруженные столкновения с демонстрантами в Шанхае, Ханькоу, Кантоне.

Для предотвращения дальнейшей эскалации напряженности в 1926 г. британское правительство даже выступило с предложением о пересмотре международных договоренностей по Китаю с целью увеличения гарантий внутреннего суверенитета страны. Стабильное положение на мировой арене упрочило в значительной степени репутацию правительства Болдуина, но не могло полностью компенсировать провалы во внутренней политике.

2.4 Втрое правительство лейбористов

В преддверии парламентских выборов 1929 г. консервативная партия вновь оказалась расколота внутренними конфликтами и борьбой за лидерство в руководстве. Болдуин не смог предложить никакой новой позитивной программы. Единственным серьезным предвыборным шагом правительства стало принятие в 1928 г. нового избирательного закона, уравнивающего права мужчин и женщин (при сохранении ценза оседлости в 3 месяца, либо владения недвижимостью, окончания университета). Было ликвидировано ограничение избирательного права для лиц, получающих пособие по безработице. Лейбористское руководство, напротив, сумело подготовить к выборам новый вариант партийной программы «Лейборизм и нация». Он был окончательно лишен какого-либо радикализма и более напоминал программу прогрессистской буржуазной партии. Требование национализации было заменено в ней идеей создания «общественных корпораций», «руководимых в интересах общества лучшими экспертами и предпринимателями». С учетом этой трансформации итоги выборов 30 мая 1929 г. не были слишком неожиданными - 287 мест в Палате общин получили лейбористы, 260 - консерваторы, 59 - либералы. Таким образом, лейбористы впервые в истории сумели создать наибольшую парламентскую фракцию и претендовать на формирование правительства независимо от позиций иных партий. Однако при определении правительственного курса Р.Макдональду пришлось учитывать возможность тактического блока консерваторов и либералов, создававшего непреодолимое препятствие для любых «радикальных» мер. Политика второго лейбористского правительства, таким образом, вновь могла носить лишь консенсусный характер, опираясь на согласованные действия всего парламентского большинства. Не менее важным обстоятельством, предопределившим дальнейшее развитие событий, стало начало мирового экономического кризиса.

В Великобритании кризисные явления начали прослеживаться с некотором опозданием по сравнению с мировой динамикой - в первые месяцы 1930 г. Кризис носил к тому же не столь разрушительный характер, как в других странах Запада. Низкие темпы роста британской экономики в прежние годы обусловили и относительно небольшой уровень падения производства. Если в 1929 г. уровень производства составил 100,3% от показателей 1913 г., то в 1932 г. - 82,5%. В результате британская экономика не оказалась в состоянии таких глубоких структурных потрясений, как американская (соответствующие показатели которой - 180,8% и 93,7%), французская (142,7% и 105,4%), германская (117,3% и 70,2%). В то же время суммарные объемы промышленного производства в Великобритании, уровень инвестиционной активности оказались в годы кризиса чрезвычайно низкими. Это породило острую проблему безработицы, которая в 1932 г. достигла 25%. Образовались целые «районы депрессии», где экономическая жизнь полностью замерла. Наибольший урон понесли традиционные отрасли, обладавшие наименее модернизированной технико-технологической базой и низкой рентабельностью производства. Сокращение объемов судостроения привело в 1929-1934 гг. к уменьшению морского торгового тоннажа Великобритании на 2,43 млн. т. Выплавка стали только в 1929-1931 гг. сократилась с 9,63 млн. т до 5,2 млн. т, чугуна - с 7,59 млн. т до 3,57 млн. т. Таким образом, британская металлургическая промышленность оказалась отброшена на 70 лет назад. Столь же тяжелым было положение в текстильной, угольной отраслях. Цены на сельскохозяйственную продукцию упали в годы кризиса на 34%. При общем снижении мировой торговли на две трети британский экспорт уменьшился в 1929-1932 гг. с 729,3 млн.ф.ст. до 365 млн.ф.ст. Правительство пыталось смягчить социальные последствия кризиса расширением системы страхования по безработице, организацией общественных работ, переселением части трудоспособного населения из «районов депрессии». По закону о страховании 1930 г. возрастной порог, позволяющий получать пособие по безработице, был снижен до 15 лет. Срок выплаты таких пособий возрос до 12 месяцев. Однако результаты этих мер были невелики. В то же время в 1931 г. правительство было вынуждено впервые официально признать бюджетный дефицит и не смогло расширять социальное законодательство.

Уязвимость британской финансовой системы была связана не только с ухудшением внешнеторгового баланса в годы кризиса и падением уровня производства, но и с той большой ролью, которую приобрели в рамках макроэкономической политики государства в предшествующие годы финансовые рычаги. Доходы частного капитала и бюджета от «невидимого экспорта» стремительно сокращались. В частности, доходы от капиталовложений за границей уменьшились в 1929-1931 гг. с 270 млн.ф.ст. до 170 млнф.ст., доходы от международных финансовых операций - с 65 млнф.ст. до 30 млн.ф.ст. Общий дефицит бюджета в 1931 г. составил уже 100 млн.ф.ст. Для анализа проблем бюджетной политики была сформирована правительственная комиссия во главе с известным финансистом Джорджем Мэем. Ее выводы и рекомендации оказались неутешительны - страна находится на пороге еще более глубокого финансового кризиса, и ситуация требует срочного перехода к политике жесткой экономии, сворачивания государственных социальных программ, общественных работ. Работа комиссии Мэя вызвала острую дискуссию в руководстве лейбористской партии, перевести которую в конструктивное русло Макдональду так и не удалось. Правительство оказалось на грани раскола.

Правительство лейбористов проявило большую активность в сфере внешней политики, решившись на ряд назревших, но непопулярных в политических кругах мер. В полном объеме были восстановлены дипломатические отношения с СССР, ратифицировано решение о прекращении взимания с Германии репарационных выплат. В 1931 г. был принят так называемый Вестминский статут, окончательно закрепивший государственный суверенитет британских доминионов. Отныне британское законодательство признавалось для них необязательным, как и утверждение их собственных законов парламентом метрополии. Вестминский статут сформировал правовые основы Британского Содружества наций. На Лондонской конференции по морским вооружениям в январе 1930 г. было расширено соглашение пяти держав, достигнутое на Вашингтонской конференции. Было лимитировано строительство подводных лодок, крейсеров и эсминцев. Великобритания согласилась на равенство с США не только по линкорам, но и по всем классам военных судов.

К середине 1931 г. стало очевидно, что правительство лейбористов не имеет достаточного влияния для активной антикризисной политики. Воспользовавшись конфликтом в правительстве по поводу рекомендаций комиссии Мэя и чрезмерно бурными прениями в парламенте по проекту нового бюджета, Макдональд подал в отставку. Однако партия консерваторов не была готова принять на себя всю ответственность за вывод страны из кризиса. Руководство ее было ослаблено борьбой фракций Н.Чемберлена и У.Черчилля. В этой ситуации появилась идея создания «национального правительства» всех трех партий. Возглавить его было предложено Макдональду. Согласие стоило ему места в лейбористской партии. Большинство ее членов, возглавляемое Гендерсоном, объявило сторонников Мадональда («национал-лейбористов») ренегатами и исключило из рядов партии. Во фракции Макдональда в парламенте оказалось лишь 13 депутатов-лейбористов из 287. Тем не менее правительство консерваторов, национал-лейбористов и национал-либералов было создано, и коалиция этих партий выиграла выборы в октябре 1931 г. Коалиция получила 497 мест в Палате общин, в том числе 472 депутатских мандата оказалось у консерваторов, 12 - у национал-либералов, 13 - у национал-лейбористов. Тяжелое поражение понесла лейбористская партия под руководством Гендерсона. Из прежних 287 мест она сохранила лишь 46. Либералы получили 72 мандата.

3. Великобритания накануне и в годы Второй мировой войны

3.1 Социально-экономическое развитие Великобритании в 30-е гг.

Несмотря на коалиционный характер «национального правительства» решающие позиции в нем заняли консерваторы. Особым влиянием пользовался Невилл Чемберлен, возглавивший не только министерство финансов, но и «теневой кабинет». Его былые увлечения «социальным консерватизмом» остались в прошлом. Чемберлен превратился в настоящего «тори» - аристократичного до сухости и высокомерного до плохо скрываемой брезгливости. Усилились его холодность в отношении с людьми, властность, высокомерие. Чемберлен приложил все усилия для того, чтобы правительственный курс приобрел исключительно умеренный, максимально безопасный для правящих кругов характер.

«Национальное правительство» сосредоточило свои усилия на проблемах валютной и экспортно-импортной сфер. Валютная реформа 1931 г. отменила золотой стандарт фунта стерлингов (т.е. был приостановлен обмен банкнот на золотые слитки). Курс национальной валюты начал немедленно падать. С сентября по декабрь 1931 г. он снизился на 30%. Однако отмена золотого стандарта весьма позитивно сказалась на росте промышленного производства, поскольку привела к снижению себестоимости продукции. Не был подорван и финансовый рынок. Ключевую роль в этом сыграло образование «стерлингового блока» - валютного союза стран Британского Содружества, а также Греции, Португалии, Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, Ирана, Египта, многих латиноамериканских стран. Входящие в блок страны фиксировали курсы своих валют в соответствии с курсом английского фунта стерлингов, а их валютные резервы хранились преимущественно в Лондоне. Фунт стерлингов стал и основной расчетной единицей в финансовых отношениях стран блока. В результате английская национальная валюта стала обслуживать к гонцу 30-х гг. 40-50% мирового товарооборота. Это вполне позволило компенсировать потери от отмены золотого стандарта. Оздоровлению бюджета должна была способствовать и политика жесткой экономии в социальной сфере. Правительство постаралось сократить действие закона о страховании по безработице, принятого лейбористами еще в феврале 1930 г. По закону, принятому в августе 1931 г., права на получение пособий лишались сезонные рабочие, лица, не имеющие непрерывного стажа работы и занятые неполный рабочий день, замужние женщины. В ноябре 1932 г. был принят «закон о проверке нуждаемости», еще более ужесточивший контроль над выплатой пособий.

Тарифная реформа 1932 г. установила необыкновенно высокие протекционистские тарифы на импорт при одновременном вводе беспошлинной торговли с колониями. В соответствии с «законом о недобросовестном импорте» министерство торговли получило право устанавливать ввозные пошлины до 100% стоимости товаров, если будет сделан вывод о демпинговом характере данного вида импорта. Правда, действие закона носило временный характер. На смену ему в 1932 г. был введен единый тариф пошлин на импорт в 10% от стоимости товара. Действие прежнего закона сохранялось лишь в отношении стран, вводящих дискриминационные меры к английским товарам. Переход к столь жесткой протекционистской политике вызвал общее сокращение импорта и определенное напряжение на потребительском рынке, но привел к улучшению торгового баланса и создал новые стимулы для роста британской промышленности. В том же 1932 г. в Оттаве состоялась новая имперская конференция, непосредственно посвященная урегулированию экономических вопросов во взаимоотношениях членов Британского Содружества наций. Решения конференции закрепили систему протекционистской защиты единого рынка Содружества. Великобритания - с одной стороны, и доминионы - с другой, обязались обеспечить преимущественное положение товаров друг друга на своих внутренних рынках, в том числе за счет полного или частичного снятия пошлин на «внутренний» импорт в рамках Содружества. С учетом достаточно развитой отраслевой специализации экономических систем стран Содружества эта мера не наносила серьезного ущерба интересам производителей.

Предпринятые правительством усилия по выходу страны из экономического кризиса принесли ощутимый эффект. Если в 1932 г. индекс производства составил 83,5% от уровня 1913 г., то в 1937 г. - уже 123,6%. Но при этом в таких отраслях, как угольная, судостроительная, текстильная, производство так и не достигло докризисного уровня. Наиболее оживленно развивалось автомобилестроение, авиационная и химическая промышленность, жилищное строительство. Во второй половине 30-х гг. все большую роль в стимулировании роста производства стали играть военные инвестиции государства. Подготовка к развертыванию крупномасштабной программы перевооружения началась в 1932 г. Спустя два года была принята первая программа подобного рода, предусматривавшая качественное обновление технической базы британских ВВС и увеличение численности боевых самолетов. В 1936 г. началась и модернизация сухопутных сил. Если в 1935 г. военные статьи бюджета предусматривали 136,9 млн.ф.ст., то в 1939 г. - уже 626,4 млн.ф.ст. Это было особенно важно на фоне кризиса 1937-1938 гг., в течение которого индекс промышленного производства упал со 123,6% до 115,7%. Быстрый выход из новой кризисной полосы развития был целиком и полностью сопряжен с наращиванием военного производства, а также оживлением косвенно связанных с ним отраслей.

Иную динамику развития имел аграрный сектор, который за период действия протекционистских пошлин получил весьма благоприятную конъюнктуру. В тех случаях, когда конкуренцию английским фермерам составляла продукция, ввозимая без пошлин из стран Содружества, правительство прибегало к прямому субсидированию сельского производства. К 1939 г. гарантированные цены были установлены уже на все основные виды производимой в Великобритании сельскохозяйственной продукции. Государственные субсидии составляли до 8% рыночной стоимости этих товаров. Все это позволило фермерам значительно ускорить механизацию производства, шире использовать удобрения. Несмотря на общее сокращение в 20-30-е гг. пахотных земель на 25%, а занятости в сельском хозяйстве - на 30%, общий объем производства в этой отрасли даже несколько вырос. В 30-х гг. усилился приток капиталов в сельское хозяйство, начали формироваться контуры современной системы агропромышленного бизнеса.

На фоне экономического кризиса 30-х гг. и последующего оживления в британской экономике усилились тенденции к концентрации производства и монополизации. Это создавало дополнительный стимул для модернизации новейших отраслей. Однако в то же время становилось очевидным стадиальное отставание развития британской экономики. При формировании общемировых предпосылок перехода к системе государственно-монополистического капитализма как новой стадии развития рыночной экономики, преодолевающей ограниченность монополистической модели, британская индустрия по сути лишь входила в стадию эффективного функционирования монополий, соответствующего рывка в наращивании масштабов производства и его технического перевооружения. Государственное регулирование неизбежно принимало в такой ситуации локальный характер и сохраняло специфические черты, порожденные особенностями домонополистической стадии развития (в частности имперский протекционизм).

3.2 Проблемы политического развития Великобритании в 30-х гг.

По мере выхода Великобритании из наиболее тяжелой фазы экономического кризиса социально-политическое положение в стране стабилизировалось. Однако все это время перестройка внутри ведущих политических партий не только продолжалась, но и приобретала особенно жесткий характер.

После раскола лейбористской партии и выхода из ее рядов группировки Макдональда значительно активизировалось левое крыло лейбористов. В октябре 1932 г. партийная конференция приняла достаточно жесткую резолюцию о сохранении социалистического направления рабочего движения и необходимости более принципиального отстаивания идеологических принципов партии в деятельности парламентской фракции лейбористов. Произошли и соответствующие перестановки в руководстве партии. Место Артура Гендерсона занял политик более левой ориентации - Джордж Лэнсбери. Однако уже к середине 30-х гг. в партии вновь восторжествовали умеренные силы. Переломным моментом стало принятие в 1934 г. новой партийной программы «За социализм и мир». Внешне этот документ носил даже более развернутый и радикальный характер, нежели предыдущая программа «Лейборизм и нация». В нем отстаивались идеи широкой реорганизации банковской системы, транспорта, энергетической системы страны, национализации значительной части предприятий угольной, судостроительной, машиностроительной отраслей. Но при этом подчеркивался обязательный правовой характер процесса национализации, подразумевающий не только ее компенсационную основу, но и экономическую целесообразность, право бывших собственников на участие в руководстве предприятиями. Программа «За социализм и мир» декларировала приверженность лейборизма принципам демократии, идее мирного характера международных отношений. В целом, новая программа лейбористской партии была ориентирована на формирование ответственного правительства и проведение конструктивного политического курса. В 1935 г. лидером лейбористов стал Клемент Эттли, в прошлом выпускник Оксфорда и один из наиболее талантливых сотрудников первого идеолога партии С.Вебба. Эттли считал основной задачей восстановление единства в партии, ее организационное укрепление. Из идейного арсенала лейборизма в эти годы были окончательно исключены любые признаки революционного радикализма. Постепенно лейбористская партия восстанавливала репутацию и положение одного из двух основных полюсов британской двухпартийной модели. Однако для реального противоборства с правящей консервативной партией лейбористы пока были не готовы.

Избирательная кампания 1931 г. еще более усугубила раскол в рядах либеральной партии. Сторонники Ллойд Джорджа непримиримо отвергли идею сотрудничества с «национальным правительством». Две другие фракции - Герберта Сэмюэля и Джона Саймона - выступили в поддержку нового парламентского большинства. Но если «национал-либералы» Саймона вошли в правительственную коалицию, то группировка Сэмюэля предпочла конструктивную оппозицию. Образование трех противоборствующих группировок не только политически ослабило либералов, но и существенно помешало выработке новой идеологической платформы партии, отвечающей требованиям времени. Между тем ее контуры вполне реально обозначились в программной книге «Промышленное будущее Британии» (известной также под названием «Желтая книга»), изданной еще в 1928 г. Идеологами нового курса выступили профессор истории Рамсей Мюир и экономист Джон Кейнс. В рамках его провозглашался окончательный разрыв с традициями «манчестерского либерализма», но одновременно ставилась под сомнение и целесообразность перехода к широкомасштабной социальной политике государства. Новое поколение либералов принципиально отрицало социализм в его любых формах и проявлениях. Приоритетными ценностями провозглашалась позитивная свобода индивида, основанная на сосуществовании, конкуренции и сотрудничестве различных социальных групп. Государство должно было взять на себя функции экономического и правового регулирования естественного механизма общественного развития, но не подменять его. В первую очередь это касалось регулирования рыночной системы. Экономическая концепция Кейнса приобретала в этой связи характер особой политической идеологии. Не менее показательны были и идеи Мюира об изменении общественной роли частной собственности и возрастании роли менеджеров, высших управленческих кадров, способных восстановить «созидательную силу промышленности». Историческая значимость и прозорливость обновленной программы британских либералов 30-х гг. очевидна. Однако до торжества «кейнсианской революции» в Великобритании оставалось еще почти два десятилетия, а сама либеральная партия так и не сумела перехватить политическую инициативу у своих оппонентов как справа, так и слева.

В рядах консервативной партии в начале 30-х гг. вновь активизировалась группировка сторонников «охранительной» политики, основанной прежде всего на восстановлении режима протекционистских пошлин и «особых» отношений с колониями. За фасадом очередного раунда традиционной для консерваторов дискуссии скрывалась ожесточенная борьба за лидерство в партии между крупнейшими фракциями. Против официального лидера консерваторов С.Болдуина выступили представители старшего поколения тори под руководством лордов Бивербрука и Ротсрмира, а также бывшего министра колоний Л.Эмери. Однако пошатнуть позиции Болдуина в партии им не удалось, а созданная в противовес правительственной коалиции Объединенная имперская партия так и не приобрела должный политический вес. Еще одна консервативная общественная организация подобного толка - Имперский экономический союз под руководством Эмери - вскоре вообще переориентировалась на правительственный блок.

Положение ведущей фракции консервативной партии под руководством С.Болдуина оставалось в эти годы достаточно прочным. Новая избирательная кампания 1935 г. прошла под лозунгом борьбы за коллективную безопасность на мировой арене, последовательную реализацию принципов пацифизма. В области внутренней политики консерваторы вообще воздержались от теоретического обобщения проводимого курса. Речь шла скорее о политике компетентности и практицизма без каких-либо глубоких идеологических обоснований. С учетом относительно стабильной ситуации в социально-экономической сфере этого хватило для вполне убедительной победы правящей партии. Консерваторы получили 387 мест в Палате общин. Кроме того, их фракцию поддержали 33 депутата от национал-либералов. У лейбористов оказалось 154 места. После победы на парламентских выборах правительство возглавил Болдуин (спустя два года его сменил на этом посту Н.Чемберлен).

На фоне очевидной стабилизации внутреннего положения в стране большой неожиданностью стал острый кризис британской монархии, разразившийся в середине 30-х гг. После смерти королевы Виктории, с именем которой был связан целый период истории Великобритании, коронованные особы занимали достаточно скромное место в политической жизни страны. Эдуард VII, будучи наследным принцем Уэльским, не допускался матерью к государственным делам и стал известен более своими любовными похождениями. После восшествия на престол в 1901 г. он попытался внести вклад в создание военно-политического союза с Францией и Россией, но эти усилия не имели принципиального значения. После смерти Эдуарда VII в 1910 г. на престол взошел его сын Георг V. Новый монарх посвятил себя восстановлению морального престижа королевского дома, наведению порядка и дисциплины в царствующем семействе. Именно Георг V отказался от немецких титулов династии и провозгласил ее новое название - Виндзорская. Проявляя большую активность в общественной жизни, Георг V практически не влиял на политическое развитие страны. После его кончины от простуды в 1936 г. наследником стал Эдуард VIII.

Новый монарх был человеком совершенно иного склада, нежели его предшественники. Его отличало пренебрежение к требованиям этикета, большое чувство собственного достоинства, стремление жить реальными интересами своего народа. При этом Эдуард VIII был чрезвычайно эмоционален и импульсивен. Его стремление отказаться от чопорного, традиционного имиджа монархии и принимать личное участие в политической жизни вызвало конфликт с лидерами правящей консервативной партии. Развязка наступила в 1937 г., когда Эдуард VIII заявил о своем намерении короноваться лишь после заключения брака с американкой Уэллис Симпсон, дважды разведенной, очаровательной и предприимчивой особой. Правительство решительно воспротивились подобному браку. Болдуин пригрозил отставкой кабинета и конституционным кризисом, а также запретил Эдуарду прямое обращение к народу по радио. На стороне короля неожиданно выступил У.Черчилль, уже давно готовившийся к схватке с лидерами партии. Черчилль попытался даже создать межпартийную «королевскую» фракцию в парламенте. Но Эдуард предпочел отречься от престола ради любимой женщины. С восшествием на престол законопослушного Георга VI политический кризис был преодолен. В том же 1937 г. с принятием Закона о министрах полномочия исполнительной власти были еще более укреплены. В частности, впервые правовое обоснование получили прерогативы премьер-министра.

Окончание монархического кризиса не привело к восстановлению единства в правительственных кругах. Лейтмотивом политической жизни оставалось ожесточенное соперничество фракций Черчилля и Чемберлена. Характерно, что эта внутрипартийная дискуссия была перенесена на парламентский уровень, а в центре ее оказались преимущественно вопросы внешней политики. Единственной фракцией консерваторов, которая выступала за выработку комплексной модели общественного развития и пересмотр на этой основе партийной программы, была новая группировка «молодых тори» под руководством Гарольда Макмиллана. В предложениях Макмиллана и его единомышленников отчетливо прослеживались кейнсианские рецепты государственного регулирования экономики. Однако поддержки среди признанных лидеров партии эти идеи не нашли.

3.3 Великобритания в международных отношениях 30-х гг.

Решающее влияние на формирование внешнеполитического курса Великобритании в 30-е гг. оказывала ведущая группировка консервативной партии под руководством Н.Чемберлена. Была сохранена преемственность с политическим принципами, определявшими деятельность британской дипломатии еще в период второго лейбористского правительства, в том числе идеи конструктивного правового урегулирования международных проблем, отказа от блоковой политики, умиротворения держав, пострадавших от неравноправных договоров Версальско-Вашингтонской системы. Лишь в отношениях с СССР приход консерваторов к власти по традиции принес новое обострение, завершившееся даже разрывом торгового соглашения и наложением эмбарго на советский экспорт. Ситуация изменилась к лучшему лишь после вступления СССР в 1934 г. в Лигу наций.

Руководству консервативной партии пришлось в значительной степени пересмотреть и прежние принципы политики в колониальном вопросе. На колониальных владениях в Азии, Африке, Аравии тяжело сказывались последствия экономического кризиса в метрополии. Особенно это касалась Индии, экономика которой стала объектом жестокой эксплуатации со стороны британских промышленных и финансовых кругов. В 1930-1934 гг. Индия переживала мощный подъем национально-освободительного движения. Индийский национальный конгресс призвал к акциям гражданского неповиновения. Колониальные власти прибегли к жестким репрессиям. Но одновременно в правительственных кругах Великобритании росла убежденность в необходимости правового решения индийского вопроса. Еще в 1930-х гг. парламентская комиссия Саймона представила доклад об изменении Конституции Индии. В дальнейшем состоялось два круглых стола с представителями индийской общественности, посвященные данному вопросу. В 1935 г. новая конституция была окончательно учреждена. Индия становилась федерацией провинций и княжеств. Создавалась система центральной и местной представительной и исполнительной власти с участием индийцев. До 14% увеличивалась численность местного населения, обладающего избирательным правом. Несмотря на то что Индия не получала той степени автономии, которой обладали британские доминионы еще в начале века, конституционная реформа вызвала большое раздражение среди многих влиятельных британских политиков, и прежде всего в рядах консервативной партии. Наиболее решительно против правительственного курса в этом вопросе выступил У.Черчилль. Не меньшее раздражение фракции Черчилля вызывала и «нерешительность» правительства в решении ирландского вопроса. В 1937 г. официальный Лондон практически не прореагировал на принятие ирландским парламентом новой конституции, провозглашавшей Ирландию «суверенным и независимым государством».

На европейской арене главной задачей британской дипломатии было предотвращение конфронтации со странами, пострадавшими от Версальского мирного договора, и в первую очередь Германией. Стратегия в этом вопросе, избранная еще в конце 20-х гг., сводилась к «умиротворению» Германии и ее постепенной правовой реабилитации. В 1930 г. Великобритания добилась досрочного вывода войск из Рейнской оккупационной зоны, в 1932 г. на Лозанской конференции британская дипломатия активно способствовала отмене репарационных выплат Германии. В 1932 г. совещание пяти держав - Великобритании, Франции, Италии, США и Германии - приняло резолюцию о признании равенства Германии в вопросах вооружения «в рамках системы безопасности, равной для всех». Однако спустя год ситуация изменилась - в Германии к власти пришли нацисты. Понять подлинный смысл происходивших событий ведущие британские политики не смогли или не захотели. Несмотря на изменение политической ситуации в 1933 г., британское правительство обнародовало «план Макдональда», предусматривавший установление паритета сухопутных армий Франции и Германии (по 200 тыс. чел.). Однако французское правительство добилось отсрочки реализации этого плана на четыре года. В том же году на конференции в Риме представителями Великобритании, Франции, Германии и Италии было подписано соглашение о сотрудничестве этих держав под эгидой Лиги наций. Лишь отказ нацистского режима участвовать в работе международной конференции по разоружению, а затем и выход Германии из Лиги наций заставил французское правительство отказаться от ратификации договора.

Рост агрессивности германской политики дал толчок для консолидации антигитлеровских сил в Европе в 1934-1935 гг. Угроза насильственного аншлюса Австрии заставила выступить против Германии даже итальянский фашистский режим. В этот ответственный момент британская дипломатия допустила серьезный просчет. Не понимая подлинного характера происходивших в Европе изменений, правительство Великобритании попыталось вновь вернуться к традиционной политике балансирования между силовыми полюсами в Европе и обеспечения «системы равновесия». На фоне наметившегося на рубеже 1934-1935 гг. франко-итальянского сближения британские политики с новой силой продолжили дипломатические демарши в сторону Германии. В марте 1935 г. для сепаратных переговоров о вооружениях в Берлин был отправлен министр иностранных дел Саймон. Причем накануне его визита руководство гитлеровской Германии во всеуслышание объявило о том, что не считает себя обязанным соблюдать ограничения, введенные Версальским мирным договором в области вооружений. В июне того же года на англо-германских переговорах в Лондоне было окончательно достигнуто соглашение о вводе соотношения между военными флотами Великобритании и Германии 100:35 (при равенстве по подводным лодкам). Британские политики рассматривали заключение этого соглашения как важный шаг по пути дальнейшего ограничения морских вооружений и своевременное дополнение к аналогичным статьям «Договора пяти» Вашингтонской конференции. Однако на практике нацистская Германия получила право на беспрепятственное расширение военно-морского строительства, так как существовавшая разница в уровне морских вооружений позволяла обеспечить работой все верфи Рейха на десять лет, не нарушив при этом «букву договора». Впрочем, Гитлер и не собирался соблюдать какие-либо договоренности уже в самом ближайшем будущем.

Во второй половине 1935 г. британская дипломатия осуществила еще один чрезвычайно рискованный маневр, который самым негативным образом сказался на дальнейшем развитии событий. После начала вторжения итальянской армии в Абиссинию Великобритания решительно выступила в Лиге наций за пресечение агрессии. К каким-либо реальным мерам это не привело - в арсенале Лиги наций было немного методов действительного нажима на агрессора. Но к этой антиитальянской кампании была подключена и Франция, правительство которой еще несколько месяцев назад на фоне активных переговоров с Муссолини о создании антигитлеровского гарантийного блока вполне откровенно демонстрировало свою готовность отказаться от жесткой реакции на итальянскую агрессию в Северо-Восточной Африке. Теперь же итальянский фашистский режим был вынужден искать поддержку именно в Берлине. На протяжении последующих двух лет была сформирована ось «Берлин - Рим», ставшая основой гитлеровского блока.