Опричнина Ивана Грозного в оценках историков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО»

Контрольная работа

Опричнина Ивана Грозного в оценках историков

Студента заочной формы обучения

Земсковой Анастасии Андреевны

Проверил Хасин Владимир Викторович

Саратов, 2014 г.

Введение

Феномен опричнины в российской истории появился во времена царствования Ивана IV. Царствование Ивана Грозного - патологически жестокого человека пытавшегося укрепить государственную и собственную власть принесло народу Русского государства неисчислимые бедствия, нищету, надолго затормозило социально-экономическое развитие России, создало предпосылки смутного времени. Попыткой укрепить свою и государственную власть как раз, и являлась опричнина.

Введению опричнины предшествовало очередное обострение отношений между царем и Боярской думой. С наступлением зимы 1564 года Иван Грозный уезжает из столицы, увозя с собой всю московскую «святость» и всю государственную казну. Ближние люди, сопровождавшие Грозного, получили приказ забрать с собой семьи. Через несколько недель царь останавливается в укрепленной Александровской слободе. Отсюда в начале января царь извещает митрополита и Боярскую думу о том, что «от великие жалости сердца» он оставил свое государство и решил поселиться там, где «его, государя, Бог наставит». В письме к Боярской думе Иван IV четко объясняет причины своего отречения - он покинул трон из-за раздора со знатью и боярами. В то время как члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь, не стесняясь, говорил о притеснениях и обидах, причиненных народу изменниками-боярами.

Это обращение Ивана Грозного спровоцировало общее негодование народа на Боярскую думу. Были посланы представители купцов и горожан на митрополичий двор, где они заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты «от рук сильных» и готовы сами «потребить» всех государевых изменников. Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но и вынуждена была обратиться к нему с верноподданническим ходатайством. В ответ Иван IV под предлогом якобы раскрытого им заговора потребовал от бояр предоставления ему неограниченной власти, на что они ответили согласием. На подготовку указа об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и объявил думе и священному собору текст указа об опричнине.

В речи к думе Иван IV сказал, что для «охранения» своей жизни намерен «учинить» на своем государстве «опричнину» с двором, армией и территорией. Далее он заявил о передаче Московского государства под управление Боярской думы и о присвоении себе права без совета с думой «опаляться» на «непослушных» бояр, права казнить их и отбирать в казну «животы» и «статки» опальных. Это было аргументировано необходимостью покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями. Боярам оставалось лишь верноподданнически поблагодарить царя за заботу о государстве.

Но опричнина не изменила общей политической структуры монархии, не уничтожила значения думы как высшего органа государства, не поменяла местнических порядков, ограждавших привилегии знати. Опричнина привела к утверждению режима личной власти царя, способствовала централизации и была направлена против пережитков феодальной раздробленности. Но это была форсированная централизация, без необходимых экономических и социальных предпосылок.

Вопрос о возникновении опричнины тесно связан с суждением о личности Ивана Грозного. «Была ли опричнина только результатом преувеличенного страха Ивана IV перед окружающими его опасностями и многочисленными недругами, орудием преследования главным образом личных его врагов, нашел ли в этой политической форме свое выражение каприз испорченной тиранической натуры, или же опричнина была обдуманной военно-стратегической и административно-финансовой мерой, а по своему внутреннему строению - орудием борьбы с изменой, с упорной оппозицией классовой и партийной? Был ли Иван Грозный узко мыслящим, слабовольным человеком, метавшимся из стороны в сторону под влиянием случайных советчиков и фаворитов, подозрительным до крайности, переменчивым в настроениях тираном, или же он был даровитым, проницательным, лихорадочно деятельным, властным, упорно проводившим свои цели правителем?» - так обозначает аспекты данной темы историк Виппер Роберт Юрьевич в своем труде «Иван Грозный».

В русской исторической науке XIX века вопрос о политическом, военном и социальном значении опричнины и в связи с этим вопросом суждение о личной роли Ивана Грозного были одним из не сходивших с очереди предметов ученого спора. Одни историки видели в опричнине мудрую реформу, имевшую целью покончить с могуществом знати и упрочить объединение страны. В глазах других - это бессмысленная и кровавая затея, не оказавшая на политические порядки никакого влияния.

Учреждение опричнины

3 декабря 1564 года царь неожиданно для многих выехал из Москвы вместе с семьей в сопровождении заранее подобранных бояр и дворян. Взял он также с собой казну и "святости". После посещения Троице-Сергиева монастыря он направился в свою летнюю резиденцию - Александровскую слободу (ныне г. Александров в 100 км к северо-востоку от Москвы). Отсюда в начале января 1565 года Иван IV Грозный шлет в Москву две грамоты. В первой - адресованной боярам, духовенству и служилым людям - он обвинял их же в изменах и потворстве изменам, а во второй царь объявлял московским посадским людям, что у него "гневу на них и опалы никоторые нет". Послания царя, прочитанные на Красной площади, вызвали в городе огромное волнение. Московское "людье" потребовало, чтобы царя уговорили вернуться на престол, угрожая, что в противном случае они "государственных лиходеев и изменников" сами "потребят".
В 1565 году Грозный объявил о введении в стране Опричнины. Страна делилась на две части: «Государеву светлость Опричнину» и земство. Указ о введении Опричнины был утверждён высшими органами духовной и светской власти -- Освященным собором и Боярской Думой(Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 187). Также есть мнение, что этот указ подтвердил своим решением Земский собор(Шмидт С. О. Становление российского самодержавства C. 236--237. Черепнин Л. В. Земские соборы русского государства… С. 100--105). Однако, по другим данным, члены Собора 1566 г. резко протестовали против опричнины, подав челобитную об отмене опричнины за 300 подписей; все челобитники были немедленно посажены в тюрьму, но быстро выпущены (как полагает Р. Г. Скрынников, благодаря вмешательству митрополита Филиппа); 50 подвергли торговой казни, нескольким урезали языки, трёх обезглавили(Р. Г. Скрынников. Иван Грозный).

Опричнина не была каким-либо новым делом, ибо так назывался издавна удел, который князь выдавал своей вдове, "опричь" (кроме) другой земли. Однако в данном случае опричнина означала личный удел царя. Остальная часть государства стала именоваться земщиной, управление которой осуществлялось Боярской думой. Политическим и административным центром опричнины стал "особый двор" со своей Боярской думой и приказами, частично переведенными из земщины. В опричнине была особая казна. Первоначально в опричнину была взята тысяча (к концу опричнины - уже 6 тысяч) в основном служилых людей, но были и представители некоторых старых княжеских и боярских родов. Для опричников вводилась особая форма: к шеям своих лошадей они привязывали собачьи головы, а у колчана со стрелами - метлу. Это означало, что опричник должен грызть "государевых изменников" и выметать измену.

Обычно считается, что в опричнину были взяты территории, где господствовало княжеско-боярское землевладение. Выселение оттуда крупных землевладельцев на земли земщины, таким образом, подрывало их экономическую базу и ослабляло их позиции в политической борьбе. Однако в последнее время выясняется, что ставшие опричными земли были заселены в основном либо служилыми людьми (дворянами), либо другими верными слугами государя (западные земли), либо были черносошными (Поморье). Опричная часть была выделена и в Москве. Причем, часть землевладельцев этих земель просто перешла в опричнину. Безусловно, были проведены и выселения. Но их масштабы не стоит преувеличивать, к тому же пострадавшие вскоре были возвращены на места. Опричнина отнюдь не изменила структуру крупной собственности на землю, пишет В.Б. Кобрин, боярское и княжеское землевладение пережило опричнину. Хотя нельзя не сказать и о том, что жертвами болезненных подозрений царя стали многие бояре. Ему постоянно мерещились заговоры против него - и головы зачастую невинных людей летели десятками.

Выступление Ивана Грозного и опричников против старых удельных институтов достигло своего апогея в 1569-1570 годах. Церковные иерархи не поддерживали опричную политику. Митрополит Афанасий удалился в монастырь, а сменивший его Филипп Колычев выступил с обличениями опричнины. Он был низложен, заточен в монастырь.

Во время Новгородского похода в декабре 1569 года Малюта Скуратов задушил в тверском Отроческом монастыре митрополита Филиппа (Колычева Федора Степановича). Однако факт низложения митрополитов и других церковников еще не свидетельствует об ослаблении позиции церкви в целом. Еще с начала 50-х годов царь Иван повел линию па физическое уничтожение последнего удельного князя на Руси - Владимира Андреевича Старицкого, который, как показали события 1553 года, связанные с болезнью Ивана, мог реально претендовать на царствование. После ряда опал и унижений Владимир Андреевич в октябре 1569 года был отравлен.

В декабре 1569 года войско опричников, лично возглавлявшееся Иваном Грозным, выступило в поход на Новгород, , поводом к которому послужило подозрение в желании Новгорода перейти к Литве. Были разграблены все города по дороге от Москвы до Новгорода. Во время этого похода в декабре 1569 года Малюта Скуратов задушил в тверском Отроческом монастыре митрополита Филиппа (Колычев Федор Степанович) (1507-69х), публично выступавшего против опричнины и казней Ивана IV. Считается, что число жертв в Новгороде, где тогда проживало не более 30 тысяч человек, достигло 10-15 тысяч. Царь шел как по неприятельской стране. Опричники громили города (Тверь, Торжок), села и деревни, убивали и грабили население. В самом Новгороде разгром длился 6 недель. Подозреваемых тысячами пытали и топили в Волхове. Город был разграблен. Имущество церквей, монастырей и купцов было конфисковано. Избиение продолжалось и в Новгородских пятинах. Затем Грозный двинулся к Пскову, и лишь суеверность грозного царя позволила этому старинному городу избежать погрома.

Новгородский поход опричников позволяет сделать вывод, что Иван IV страшился отнюдь не только представителей аристократии (как препятствия на пути к неограниченной власти), но и в равной мере (а может быть в большей) городского и сельского населения, также представленного на Земских соборах - учреждении сословно-представительном.

После возвращения из Новгорода начинаются казни самих опричников, тех, которые стояли у ее истоков: на смену им приходят наиболее отличившиеся в погромах и казнях, среди них Малюта Скуратов и Василий Грязной. Опричный террор продолжался. На 1570 год приходятся последние массовые казни в Москве.

В 1572 году опричнина была отменена: "государь опричнину оставил". Свою роль сыграло нашествие на Москву в 1571 году крымского хана Девлет-Гирея, которого опричное войско не смогло остановить; были пожжены посады, огонь перекинулся в Китай-город и Кремль. Крымский хан, неожиданно появившись под Москвой со 120-тысячным войском, заставил Ивана Грозного бежать из Москвы в Александровскую слободу, оттуда - в Ростов. 24 мая 1571 года Москва была сожжена, за исключением Кремля. Количество погибших в огне составило несколько сот тысяч человек, до 150 тысяч татары увели в плен. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что изменена была лишь вывеска, а опричнина под именем "государева двора" продолжала существовать и далее. Другие историки считают, что Иван IV попытался вернуться к опричным порядкам в 1575 года, когда вновь получил во владение "удел", а остальной территорией поставил управлять крещеного татарского хана Симеона Бекбулатовича, который назывался "великим князем всея Руси", в отличие от просто "князя московского". Не пробыв и года на престоле, хан был сведен с великого княжения. Все вернулось на свои места.

Опричнина в целом не смогла усилить на более или менее продолжительное время самодержавное правление (после смерти Ивана IV мы видим деятельность не столько царя Федора Иоановича, сколько его окружения, из которого более других отличался Борис Федорович Годунов, который, достигнув трона, вынужден был утверждаться Земским собором), ни ликвидировать центральные сословно-представительные органы и местное самоуправление.

карамзин грозный опричнина правление

Мнения современников и историков об опричнине

Казалось бы, лучше всего должны понимать смысл опричнины современники Ивана Грозного. Однако ясного и удовлетворительного ответа в их сочинениях нет, они как бы уклоняются от ответа на этот вопрос. Не содержат объяснения и сочинения самого Ивана IV. Грозный возлагал всю вину за происходящее на «изменников» (прежде всего бояр), а себя представлял жертвой интриг. А ведь далеко не всегда можно различить, где была «измена», а где - просто подозрительность царя.

Андрей Михайлович Курбский в своих сочинениях стремился не столько понять, сколько обличить царя в тиранстве и пролитии невинной крови.

Иностранные наблюдатели не могли постичь общий смысл событий в чуждой им Московии. Поэтому порой они сознательно преувеличивали хаос и беспорядки с целью спровоцировать своих государей к военному вторжению в Россию.

Русские летописи и сказания не скрывают фактов жестокостей опричнины, но избегают прямой оценки политики царя. В сознании русских людей того времени Иван IV был, хотя и грозный, но все же законный государь, власть которому дана от Бога. Из летописи: «понеже (потому что) опришнину повеле учинити себе особно».

Историки XVII - первой половины XIXвв основывали свои исследования об опричнине на показаниях современников и летописей. В.Н.Татищев оправдывал деяния Ивана Грозного и осуждал измены бояр. Князь-аристократ М.М.Щербатов, напротив, видел в царе тирана, нарушившего вековой союз монархии с боярством.

Н.М.Карамзин осуждал борьбу Грозного с боярством и противопоставлял опричнину мудрому правлению первых лет царствования Ивана. С.М.Соловьев рассматривает опричнину, как постепенный переход от «родовых» отношений к «государственным», но не оправдывает жестокости царя.

В дореволюционное время С.Ф.Платонов видел смысл опричнины в борьбе государственной власти против могущественной боярской знати. Концепция Платонова впоследствии перешла в советскую историческую литературу, где опричнина считалась уже явлением «прогрессивным».

Р.Г.Скрынников считает, что опричнина не была единой на всем протяжении своего существования и имела четко выраженную антикняжескую направленность лишь на начальном своем этапе.

Исследования последних десятилетий (работы В.Б.Кобрина и др.) критикуют традиционные представления о боярстве, как о реакционной силе. Процесс разрушения родового княжеско-боярского землевладения начался задолго до опричнины. Князья утрачивали княжеские права на свои земли и превращали их в вотчины, которые делились между сыновьями, что приводило к измельчанию и захуданию родов. Экономически слабое и находящееся в прямой служебной зависимости от царя боярство не могло, да и не стремилось противопоставить себя централизованной монархической власти.

А.А.Зимин высказывает мнение, что опричнина была нацелена против таких «форпостов» феодальной раздробленности, как остатки уделов и новгородских «вольностей», а также против независимости и экономического могущества церкви.

Попытки объяснить опричнину характером Ивана Грозного предпринимались в дореволюционной и зарубежной литературе: психически неуравновешенный, мнительный, жестокий царь устроил расправы по своему нраву.

В.О.Ключевский и С.Б.Веселовский не видели в опричнине большого смысла и считали, что она, в конечном счете, свелась к истреблению лиц и не изменила общего порядка.

Взаимоотношения Ивана Грозного с Андреем Курбским

Ведение политического института опричнины, как важного инструмента реформ в России времен Ивана Грозного, непосредственно связано с именем Андрея Курбского (1528 - 1583) .

Андрей Курбский был соратником Ивана Грозного в осуществлении реформ, но в определенный период он осознал губительность политического курса Грозного, стал к нему в оппозицию и в 1563 году был вынужден бежать за границу.

Литература об Андрее Курбском обширна, поскольку каждый историк, изучающий время правления Ивана Грозного не мог пройти мимо имени Андрея Курбского

Важным историографическим источником изучения взаимоотношений между Иваном Грозным и Андреем Курбским является их переписка, когда Курбский покинул Россию и уехал в Литву. Переписка продолжалась 15 лет с 1564 по 1579 гг.

Всего в переписке насчитывается пять писем и в ней затрагиваются широкий круг вопросов, связанных с реформированием России, по которым у Ивана Грозного и Курбского отсутствовала единая позиция.

Иван Грозный высказывался за неограниченную власть царя (самодержавия), в то время как Курбский выступал за повышение роли знати в управлении государством, говоря, таким образом, о принципах ограниченной монархии.

Изучить мнение Андрея Курбского о деятельности Ивана Грозного возможно, обратившись к его труду «История князя великого московского», в котором Курбский излагает исторические события, связанные с правлением Ивана Грозного до 1578 г. Это первый историографический источник, посвященный деятельности Ивана Грозного.

В этой работе Андрей Курбский предстает демократом, наверное первым российским демократом, говорит, что царь должен спрашивать совета «не токмо у советников, но и у всенародных человек».

Однако тут же он противоречит себе, осуждая Грозного за то, что его окружение «не от шляхетского роду, но паче от поповичев или от простого всенародства».

В историографии о деятельности Андрея Курбского единого мнению не сложилось, мнения об этом историческом деятеле прямо противоположны.

Чаще всего его рассматривают как предателя, такое мнение сложилось в середине 19 столетия, чему в немалой степени способствовало появление поэмы А. К. Толстого «Василий Шибанов», где Андрей Курбский выступает как антигерой.

Другого мнения придерживается С. П. Шведов, который в работе «История царствования Ивана Грозного» пишет: «Курбский - это великий человек, государственный деятель и полководец, который уехал за пределы России не по своей воле, но и на чужбине способствовал ее возвеличиванию».

Таким образом, в историографии имеется ряд противоположных мнений относительно места Андрея Курбского в русской истории. Необходимо отметить, что отношение к Курбскому прежде всего зависит от позиции того или иного историка к государственной деятельности Ивана Грозного.

Когда государственная деятельность Ивана Грозного оценивается положительно, то Андрей Курбский выступает как изменник, если же деятельность Ивана Грозного оценивается отрицательно, то деятельность Андрея Курбского оценивается положительно, как выдающегося государственного деятеля, подлинного демократа.

При этом в историографии сложилось представление о том, что введение опричнины было следствием деятельности Андрея Курбского, о чем, в частности, писал С.М. Соловьева, в «Истории России с древнейших времен»: «Курбский в глазах Иоанна не был простым отъезжиком, оставившим отечество из страха только личной опалы: Курбский был представителем целой стороны; он упрекал Иоанна не за одного себя, но за многих. Иоанн знал, как велика была сторона Сильвестра и Адашева, как многочислен был сонм людей, издавна считавших своим правом советовать и при первом неудовольствии отъезжать. Он затронул теперь эту важнейшую сторону, этот сонм, и вот он высказал свои стремления в лице одного из главных представителей своих. Мысль: «Врагов много, я не в безопасности, нужно принять меры для спасения себя и своего семейства», - эта мысль стала теперь господствующей в голове Иоанна и он стал готовиться к борьбе. Напуганный отъездом Курбского и протестом, который тот подал от имени всех своих собратий, Иоанн заподозрил всех бояр своих и схватился за средство, которое освобождало его от них, освобождало от необходимости постоянного, ежедневного сообщения с ними. Если нельзя прогнать от себя все старинное вельможество, остается одно средство - самому уйти от него; Иоанн так и сделал. Дума, бояре распоряжались всем, только при вестях ратных и в делах чрезвычайной важности докладывали государю. Старые вельможи оставались при своих придворных должностях; но Иоанн не хотел видеть их подле себя и потому потребовал для себя особых бояр, окольничих и т.д.; но он не мог бы совершенно освободиться от старого вельможества, если б оставался жить в старом дворце, и вот Иоанн требует нового дворца; он не мог не встречаться со старыми вельможами при торжественных выходах и т.п., если б оставался в Москве, и вот Иоанн покидает Москву, удаляется на житье в Александровскую слободу.

Как произведение вражды, опричнина, разумеется, не могла иметь благого, умиряющего влияния. Опричнина была учреждена потому, что царь заподозрил вельмож в неприязни к себе и хотел иметь при себе людей, вполне преданных ему; чтобы быть угодным царю, опричник должен был враждовать к старым вельможам и для поддержания своего значения, своих выгод должен был поддерживать, поджигать эту вражду к старым вельможам в самом царе. Но этого мало: можно ли было поручиться, что в таком количестве людей если не все, то очень многие не захотят воспользоваться выгодами своего положения, именно безнаказанностью? После этого неудивительно встретить нам от современников сильные жалобы на опричнину».

С пониманием подходит к бегству Андрея Курбского и Н. М. Карамзин, который пишет: «ужас, наведенный жестокостями царя на всех россиян, произвел бегство многих из них в чужие земли. Бегство не всегда измена; гражданские законы не могут быть сильнее естественного: спасаться от мучителя; но горе гражданину, который за тирана мстит отечеству! Юный, бодрый воевода, в нежном цвете лет ознаменованный славными ранами, муж битвы и совета, участник всех блестящих завоеваний Иоанновых, герой под Тулою, под Казанью, в степях башкирских и на полях Ливонии, некогда любимец, друг царя, возложил на себя печать стыда и долг на историка вписать гражданина столь знаменитого в число государственных преступников. То был князь Андрей Курбский» .

На сегодня сложно оценить деятельность Курбского объективно, однако история не терпит только черных и белых томов, поэтому, безусловно, и в деятельности Ивана Грозного и в деятельности Андрея Курбского в процессе осуществления реформ, в период опричнины, были положительные и отрицательные моменты, которые необходимо учитывать, при анализе исторического портрета этих государственных деятелей.

С.Ф. Платонов об опричнине

Прежде всего стоит отметить что Платонов считал, что смысл опричнины раскрыт исследованиями начала ХХ века, а современники Ивана Грозного ее не понимали. Царь не считал нужным объяснять народу те меры, которые принимал. Поэтому в летописях можно найти строки о том, что Грозный «возненавидел грады земли своея» и в гневе разделил их и «яко двоеверны сотворил», и заповедал своей части «оную часть людей насиловати и смерти предавати».

Платонов полагал, что причины опричнины лежат в осознании Иваном Грозным опасности княжеской оппозиции. Не решаясь сразу распустить раду, царь терпел ее около себя, но внутренне от нее отдалился. Затем удалил из Москвы Сильвестра и А. Адашева. Попытки друзей вернуть их были отклонены. На недовольство бояр царь отвечал опалами, казнями, репрессиями.

С.Ф. Платонов писал: « Недовольный окружавшею его знатью, он (Иван Грозный) применил к ней ту меру, какую Москва применяла к своим врагам, именно - «вывод»… То, что так хорошо удавалось с врагом внешним, Грозный задумал испытать с врагом внутренним, т.е. с теми людьми, которые ему представлялись враждебными и опасными». Он решил переселить с удельных наследственных земель княжат в отдаленные от прежней оседлости места; вотчины делил на участки и жаловал их детям боярским, которые находились у него на службе.

По его словам, в январе 1565 года Иван IV грозил оставить свое царство из-за боярской измены. Остался он во власти при условии, что ему не будут мешать «опала своя класти, а иных казнити, и животы их и статки имати, а учинити ему на своем государстве себе опричнину: двор ему себе и на весь свой обиход учинити особной». Таким образом, борьба с изменою была целью, а опричнина же являлась средством. Новый «особный двор» состоял из бояр и их детей, которым Грозный дал поместья в уездах городов, которые «поймал в опричнину». Это были опричники, предназначенные сменить опальных княжат на их удельных землях.

Историк писал: «Царь последовательно включал в опричнину, одну за другой, внутренние области государства, производил в них пересмотр землевладения и учет землевладельцев, удалял на окраины или попросту истреблял людей, ему неугодных, и взамен их поселял людей надежных…Эта операция пересмотра и вывода землевладельцев получила характер массовой мобилизации служилого землевладения с явною тенденцией к тому, чтобы заменить крупное вотчинное (наследственное) землевладение мелким поместным (условным) землепользованием».

Прежде всего, царь казнил или переселял на окраины государства крупных землевладельцев, княжат и бояр. Крупные вотчины делил на мелкие доли, которые отдавал в поместье опричникам. При этом Грозный старых владельцев посылал на окраины, где они могли бы быть полезны в целях обороны государства. «Вся операция пересмотра и перемены землевладельцев в глазах населения носила характер бедствия и политического террора»- писал С.Ф. Платонов - «С необыкновенной жестокостью он без всякого следствия и суда казнил и мучил неугодных ему людей, ссылал их семьи, разорял их хозяйства. Его опричники не стеснялись «за посмех» убивать беззащитных людей, грабить и насиловать их».

Но он видел главное не в этом, а в том, что было сделано: были разорены крупные землевладельцы, получила преобладание, по Платонову, большая масса сравнительно мелких землевладельцев, служилых людей, а отсюда -- прогрессивность политики опричнины. Эта концепция и утвердилась. С.Ф. Платонов создал концепцию, которая дожила до наших дней и попала во все учебники -- даже при советской власти.

Д.Н. Альшиц

Ленинградский историк Д. Н. Альшиц считает, что в основе внутриполитической борьбы, разразившейся в эпоху Грозного, лежит значительный социальный конфликт. В своей популярной, написанной в живой полемической манере монографии «Начало самодержавия в России: Государство Ивана Грозного» (Л.: Наука, 1988. 244 с.) он и ставит своей задачей разобраться в социальной сущности, истинных масштабах и исторической значимости этого конфликта. Опираясь на введенные им в научный оборот исторические источники - Список опричников Ивана Грозного, Официальную разрядную книгу московских государей, неизвестные ранее литературные источники XVI в., автор показывает, что опричнина была не случайным и кратковременным эпизодом, а необходимым этапом становления самодержавия, начальной формой аппарата его власти. Именно времена Ивана Грозного автор считает началом самодержавия на Руси. Вот пример аргументации автора. Нельзя считать правление Ивана IV Васильевича с помощью опричнины примером монархии, ограниченной сословно-представительными учреждениями, на том основании, что в 1566 г. царем был созван Земский Собор и продолжала существовать Боярская дума. Земский Собор 1566 г. покорно и единодушно проголосовал за продолжение Ливонской войны - т.е. за решение, которого хотел царь. Но как только некоторые участники Собора посмели в форме верноподданнейшей челобитной высказать протест против опричной системы управления, на них обрушились лютые наказания. Большинство членов Боярской думы за годы опричнины были казнены или насильственно пострижены в монахи. Вплоть до смерти Грозного полными хозяевами в Думе были опричники. Факты говорят о том, считает профессор Д. Н. Альшиц, что уже тогда было установлено самодержавие, т.е., говоря словами В. И. Ленина, «форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю» (ПСС. Т. 4. С. 252).

Интересную мысль высказывает Д. Н. Альшиц в заключение рекомендованной выше монографии: во всей дальнейшей истории самодержавия трудно обнаружить периоды, когда не проявляли бы себя те или иные «опричные методы управления. Иначе и не могло быть. Социальное происхождение самодержавия неразрывно связано с опричниной. А происхождение, как известно, можно отрицать, но нельзя отменить».

Однако на позиции Д. Н. Альшица, книга которого «Начало самодержавия в России» получила большой резонанс в исторических кругах, стоит остановиться более подробно. Суть авторской концепции, как мы отмечали выше, сводится к тому, что опричнина положила начало русскому самодержавию. Мысль эта высказывалась и другими историками, но в работе Д. Н. Альшица она получила более завершенный вид и всестороннюю аргументацию. Развернувшаяся вокруг этой работы известного ученого дискуссия заслуживает, думается, внимания не только узких специалистов, ибо в ходе ее быловысказано немало интересных суждений об опричнине.

Итак, рассмотрим вначале основные положения Д. Н. Альшица. Анализируя предпосылки самодержавия, он исходит из того, что эта форма управления соответствовала уровню производительных сил России, а почва для перехода к единовластию была подготовлена как реформами А. Ф. Адашева, укрепившими централизованную монархию, так и историко-публицистическими выступлениями, обосновывавшими идею самодержавия. Д. Н. Альшиц отвергает концепцию опричнины, выдвинутую В. Б. Кобриным, считающим мифом борьбу боярства и дворянства в XVI в. Нет оснований, считает Д. Н. Альшиц, объявлять мифом как саму борьбу между боярством и дворянством во времена Ивана Грозного, так и существенные причины этой борьбы, однако борьба между аристократией и дворянством шла не за или против централизации, а за то, какой быть этой централизации, за то, кто и как будет управлять централизованным государством, интересы какой социальной группы класса феодалов оно будет преимущественно выражать.

Спорит Д. Н. Альшиц и с другим известным специалистом по эпохе Р. Г. Скрынниковым, согласно концепции которого опричнина явилась результатом столкновения между могущественной феодальной аристократией и поднимающейся самодержавной монархией. По мнению Д. Н. Альшица, ограничить власть самодержца стремились не только знать, но и дворянство, и верхи посада, и церковь. В объединении этих сил таилась большая и вполне реальная опасность для единовластия Грозного, противостоять которой самодержавие не могло без инструмента принуждения, возникшего в виде опричнины. Таким образом, по мнению историка, появление опричнины не зависело от произвола отдельной личности, поскольку опричнина явилась «конкретно-исторической формой объективного исторического процесса». Классовая суть самодержавия Грозного, по мнению Д. Н. Альшица, заключалась в обеспечении интересов феодалов-крепостников, и прежде всего интересов дворянства. Опричнина же консолидировала класс феодалов путем подчинения интересов всех его прослоек «интересам самого большого и могущественного его слоя - служилых людей, помещиков».

Вопреки традиционной точке зрения, Д. Н. Альшиц считает, что опричнина не привела к разделению государства, а создала лишь «верхний этаж» власти, благодаря чему прежние исторически сложившиеся ee институты (Боярская дума и др.) были все разом подчинены власти самодержца. Все нетрадиционные подходы ученый обстоятельно обосновывает большим документальным материалом. При этом особое внимание он уделяет летописям и публицистике XVI в., к анализу которых он впервые обратился еще 40 лет назад, получив положительную оценку своей работы от крупнейшего советского специалиста по опричнине С. Б. Веселовского. В своей новой книге, вновь обратившись к этому кругу источников (Лицевой свод, приписки к нему Грозного), Д. Н. Альшиц убедительно доказал: время правки Лицевого свода именно 60-е, а не 80-е гг., что проливает дополнительный свет на истоки надвигавшейся опричнины. Многих читателей, обстоятельно изучающих этот период отечественной истории, привлечет и гипотеза Д. Н. Альшица, связанная с атрибуцией сочинений И. Пересветова. Ученый представляет в своей новой работе доказательства, что часть сочинений Пересветова была написана Иваном IV, а остальная - Адашевым.

Если же говорить об основных составляющих концепции Д. Н. Альшица, то прежде всего нужно отметить его тезис: опричнина не была отменена в 1572 г., а просуществовала до конца жизни Грозного, оказывая глубокое влияние на общество. А ведь действительно, что говорят доступные нам источники? Единственным современником, прямо указавшим на отмену опричнины в 1572 г., был Г. Штаден(«О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника». М., 1925). Но, по мнению Д. Н. Альшица, Штаден никогда не служил в опричнине, и его повествования напоминают небылицы Мюнхгаузена. Однако этот тезис оспаривает другой ленинградский историк - Р. Г. Скрынников. В рецензии на книгу Д. Н. Альшица (Вопросы истории. 1989. № 7. С. 157-159) он, в частности, обосновывает причастность Штадена к опричнине и, следовательно, возможность довериться его наблюдениям. Но Р. Г. Скрынников идет дальше и приглашает в качестве свидетелей других современников. Среди них внимание читателей привлечет свидетельство польского воеводы Ф. Кмиты, писавшего королю Августу с русской границы, что уже 3 ноября 1572 г. в Москве русский царь примирился с «землею» (то есть с земцами; читатель помнит, что во времена опричнины Русь была поделена на опричнину и земщину) и отменил («зламал») опричнину. Это подтверждает и английский посол Д.Флетчер (О государстве русском. С-Пб., 1906. С. 40), побывавший в 1580 г. в Москве. Он уверенно пишет, что опричнина просуществовала семь лет, после чего была отменена. Р. Г. Скрынников приводит и другие факты, подтверждающие эту позицию и опровергающие концепцию Д. Н. Альшица. Так, рядом косвенных данных подтверждают факт отмены опричнины и русские источники (разрядные книги, летописи и т.д.). Однако отдельные расхождения Д. Н. Альшица и Р. Г. Скрынникова (приведенные нами в качестве примера естественных дискуссий в историографии государства Российского), как и нетрадиционные подходы Д. Н. Альшица к анализу ряда проблем истории времен Ивана Грозного, не меняют общей оценки опричнины в советской историографии последних десятилетий как «царского произвола, приобретшего здесь характер абсолюта». Сколько бы ни писалось о прогрессивном с позиции единого централизованного государства стремлении Ивана IV Васильевича ограничить политическое влияние удельных князей, лишив их последних родовых вотчин, средства для этой цели были выбраны явно не в интересах Отечества. Ибо «земельный террор» (термин Д. Н. Альшица) бил равно по князьям ростовским, ярославским и стародубским, старинной русской аристократии, и по обычным земледельцам российским, разоряемым и притесняемым в ходе борьбы (неравной!) земщины с опричниной. Книгу же Д. Н. Альшица мы рассмотрели в очерке так подробно потому, что она, при некоторой критической уязвимости, являет пример соединения «стройной научной аргументации с живым и ярким изложением событий прошлого...» . (Д. Н. Альшиц. С. 121-122.

Опричнина в оценке Р.Г. Скрынникова

Мнение Скрынникова Р.Г. отличается от взглядов С.Ф. Платонова на опричнину. Во-первых, Руслан Григорьевич пишет, что в опричнину отбирали «худородных дворян, не знавшихся с боярами». Платонов же считал, что «новый «особный двор» состоял из бояр и их детей». Во-вторых, С.Ф. Платонов рассматривал опричнину как крупную государственную реформу, а Скрынников Р.Г. считал, что первые опричные репрессии носили антикняжескую направленность «учреждение опричнины повлекло за собой крушение княжеского землевладения», но в течение семи лет политика опричнины не была подчинена единой цели.

Опричнина с двором, армией и территорией создавалась для «охранения» жизни царя. Одним из главных аргументов в пользу опричнины была необходимость покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями. В состав опричного «удела» вошло несколько крупных дворцовых волостей и обширные северные территории с богатыми торговыми городами. В опричнину отбирали «худородных дворян, не знавшихся с боярами». Собранное из незнатных дворян опричное войско должно было стать надежной опорой для борьбы с княжками. Для обеспечения опричников землей были конфискованы поместья суздальских, можайских и других землевладельцев, которые не были приняты на опричную службу.

Скрынников Р.Г. писал: «Стержнем политической истории опричнины стал чудовищный процесс над сторонниками двоюродного брата царя князя Владимира Андреевича, завершившийся разгромом Новгорода. Причиной террора явился не столько пресловутый новгородский сепаратизм, сколько стремление правителей любой ценой удержать власть в своих руках».

С началом существования опричнины связывают начало политических казней. Всего за время существования опричнины, по данным Скрынникова Р.Г., было уничтожено около 3-4 тысяч человек. Из них 600-700 дворяне, не считая членов их семей.

Скрынников Р.Г. полагал, что образование опричнины представляло собой верхушечный переворот, имевший целью утвердить принципы неограниченного правления. После установления опричнины царь выгнал княжат из Боярской думы и заменил их нетитулованными боярами. Опричнина существенно ограничила компетенцию думы, прежде всего в сфере внутреннего управления.

Скрынников Р.Г. писал: «Опричнина обнаружила тот факт, что в XVI в. среднее и мелкое дворянство еще не обладало ни моральными и политическими потенциями, ни достаточным образованием и влиянием, чтобы оттеснить боярскую аристократию от кормила управления и занять ее место. Свое выступление на исторической арене «худородные» дворяне- преторианцы ознаменовали лишь кровавыми бесчинствами, бессовестным грабежом и всякого рода злоупотреблениями. В опричнине окончательно сложился институт думных дворян».

Опричные погромы деморализовали жизнь общества, но не могли изменить основных тенденций общественного развития, отчетливо обнаружившихся в период реформ. Развитие приказной системы управления вело к усилению централизации. Возросло значение служилой дворянской бюрократии. Проведенные в начале опричнины земельные конфискации привели к ослаблению боярской аристократии и укреплению самодержавия.

«Опричнина дорого обошлась стране. Кровавая неразбериха террора унесла множество человеческих жизней. Погромы сопровождались разрушением производительных сил. Бесчинства опричников были беспрецедентными и не имели оправданий».

Н.М. Карамзин об опричнине

Судить об отношении Карамзина к опричнине мы можем из «Истории государства российского». Правлению Ивана Грозного посвящены тома IX и X, из них достаточно внимания уделено данной проблеме. Привиденный ниже отрывок из X тома посвящен становлению опричнины на Руси.

После казней Иван занялся образованием своей новой дружины. В совете с ним сидели Алексей Басманов, Малюта Скуратов, Князь Афанасий Вяземский, и другие любимцы. К ним приводили молодых Детей Боярских, отличных не достоинствами, но так называемым удальством, распутством, готовностию на все. Иван предлагал им вопросы о роде их, о друзьях и покровителях: требовалось именно, чтобы они не имели никакой связи с знатными Боярами; неизвестность, самая низость происхождения вменялась им в достоинство. Вместо тысячи, Царь избрал 6000, и взял с них присягу служить ему верою и правдою, доносить на изменников, не дружиться с земскими (то есть, со всеми не записанными в опричнину), не водить с ними хлеба-соли, не знать ни отца, ни матери, знать единственно Государя. За то Государь дал им не только земли, но и домы и всю движимую собственность старых владельцев (числом 12000), высланных из пределов опричнины с голыми руками, так что многие из них, люди заслуженные, израненные в битвах, с женами и детьми шли зимою пешком в иные отдаленные, пустые поместья. Самые земледельцы были жертвою сего несправедливого учреждения: новые Дворяне, которые из нищих сделались большими господами, хотели пышностию закрасить свою подлость, имели нужду в деньгах, обременяли крестьян налогами, трудами: деревни разорились. Но сие зло казалось еще маловажным в сравнении с другим. Скоро увидели, что Иван предает всю Россию в жертву своим опричным: они были всегда правы в судах, а на них не было ни суда, ни управы. Опричник или кромешник - так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешней - мог безопасно теснить, грабить соседа, и в случае жалобы брал с него пеню за бесчестье. Сверх многих иных злодейств, к ужасу мирных граждан, следующее вошло в обыкновение: слуга опричника, исполняя волю господина, с некоторыми вещами прятался в доме купца или Дворянина; господин заявлял его мнимое бегство, мнимую кражу; требовал в суде пристава, находил своего беглеца с поличным и взыскивал с невинного хозяина пятьсот, тысячу или более рублей. Не было снисхождения: надлежало или немедленно заплатить или идти на правеж : то есть неудовлетворенному истцу давалось право вывести должника на площадь и сечь его всенародно до заплаты денег. Иногда опричник сам подметывал что-нибудь в богатую лавку, уходил, возвращался с приставом, и за сию будто бы краденную у него вещь разорял купца; иногда, схватив человека на улице, вел его в суд, жалуясь на вымышленную обиду, на вымышленную брань: ибо сказать неучтивое слово кромешнику значило оскорбить самого Царя; в таком случае невинный спасался от телесной казни тягостною денежною пенею. Одним словом, люди земские, от Дворянина до мещанина, были безгласны, безответны против опричных; первые были ловом, последние ловцами, и единственно для того, чтобы Иван мог надеяться на усердие своих разбойников-телохранителей в новых, замышляемых им убийствах. Чем более Государство ненавидело опричных, тем более Государь имел к ним доверенности: сия общая ненависть служила ему залогом их верности. - Затейливый ум Иванов изобрел достойный символ для своих ревностных слуг: они ездили всегда с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев Царских и метут Россию!

Заключение

Общая оценка.

Историческая оценка опричнины в зависимости от эпохи, научной школы, к которой принадлежит историк, и т. п. может быть кардинально противоположной. До известной степени, эти основы этих противоположных оценок были заложены уже во времена самого Грозного, когда сосуществовали две точки зрения: официальная, рассматривавшая опричнину как акцию по борьбе с «изменой», и неофициальная, видевшая в ней бессмысленный и труднопостижимый эксцесс «грозного царя». Можно сказать, что причиной является либо отрицательная личность царя, либо это вынужденная и правильная в некотором роде мера в данных условиях.

Но прошли века, а споры вокруг опричнины не утихают, и нет единого официального взгляда на эти события. Так или иначе, мы можем составить свое личное мнение исходя из сухих фактов и примерного количества пострадавших от деятельности царя и его верных опричников.

Список использованной литературы

1. Альшиц Д. Н., Начало самодержавия в России: Государство Ивана Грозного. - Л., 1988

2. Вопросы истории. 1989. № 7. С. 157-159

3. Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12 т. Т.10-12.- М., 1994

4. О государстве русском. С-Пб., 1906. С. 40

5. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника». М., 1925

6. Платонов С.Ф. Иван Грозный. - Петербург: Брокгауз и Ефрон, 1923

7. Скрынников Р. Г., Иван Грозный и его время. - Л., 1976.

8. Скрынников Р. Г., Русь IX - XVII века. - СПб., 1999.

Размещено на Allbest.ur