Исторический портрет Александра I. Международные связи Киевской Руси. Природно-климатический, геополитический и религиозный факторы и их влияние на характер исторического развития России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Филиал Уфимского государственного авиационного технического университета в г. Ишимбае

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА ПО ИСТОРИИ

Вариант №21:

1. Исторический портрет Александра I

2. Международные связи Киевской Руси

3. Природно-климатический, геополитический и религиозный факторы и их влияние на характер исторического развития России

Выполнила:

студент группы ЭЗ-103

Соловьева Татьяна Анатольевна

Проверил:

ст. преподаватель, к.и.н.

А.Ю. Бабушкин

Ишимбай-2013

Содержание

Введение

1. Исторический портрет Александра I

1.1 Детство, образование и воспитание

1.2 Семья

1.3 Начало реформ

1.4 Крестьянский вопрос

1.5 Александр I и Наполеон Бонапарт

1.6 Послевоенные реформы

2. Международные связи Киевской Руси

2.1 Киевская Русь

2.2 Русско-Византийские отношения

2.3 Связи с Западной Европой

2.4 Связь с Востоком

3. Природно-климатический, геополитический и религиозный факторы и их влияние на характер исторического развития России

3.1 Природно-климатические особенности

3.2 Генезис и развитие российской геополитической мысли

3.3 Роль религии в становлении государственности и культуры.

4.Заключение

5. Список использованной литературы

Введение

В отечественной и мировой историографии существуют три основные точки зрения на проблему особенностей русской истории. Сторонники первой из них, придерживающиеся концепции однолинейности мировой истории, считают, что все страны и народы, в том числе Россия и русская нация, проходят в своей эволюции одни и те же, общие для всех стадии, движутся по одному, общему для всех пути. Историки-профессионалы, исходящие из той методологической посылки, как правило, избегают использовать применительно к, истории России понятие «отсталость», предпочитая другой термин - «задержка» движения русской истории; соответственно центр исследований переносится ими на выявление причин, замедливших ход исторической эволюции России.

Сторонники второго подхода к изучению русской истории исходят из концепции многолинейности исторического развития. Они полагают, что история человечества состоит из историй целого ряда самобытных цивилизаций, каждая из которых преимущественно развивает (развивала) какую-либо одну (или специфическое сочетание нескольких) сторону человеческой природы, эволюционирует по своему собственному пути; одной из таких цивилизаций является русская (славянская) цивилизация.

Третья группа авторов пытается примирить оба указанных подхода. К представителям этого направления принадлежал видный русский историк и общественный деятель Павел Николаевич Милюков. По его мнению, в историческом результате различаются три главные группы производящих его условий: «Первое условие заключается во внутренней тенденции, внутреннем законе развития, присущем всякому обществу и для всякого общества одинаковом. Второе условие заключается в особенностях той материальной среды, обстановки, среди которой данному обществу суждено развиваться. Наконец, третье условие состоит во влиянии отдельной человеческой личности на ход исторического процесса. Первое условие сообщает различным историческим процессам характер сходства в основном ходе развития; второе условие придает им характер разнообразия; третье, наиболее ограниченное в своем действии, вносит в исторические явления характер случайности». Внутренний ход развития России «видоизменялся под могущественным влиянием второго условия, исторической обстановки. Если бы можно было предположить, что это условие произвело только задерживающее влияние, что оно остановило рост России на одной из ранних ступеней жизни, тогда мы имели бы еще право сравнивать состояние России с состоянием Европы, как два различные возраста. Но нет, историческая жизнь России не остановилась; она шла своим ходом, может быть, более медленным, но непрерывным, и, следовательно, пережила известные моменты развития - пережитые и Европой - по-своему. Условия исторической жизни задержали развитие численности русского населения; но дальнейший процесс по необходимости будет заключаться в размножении и увеличении плотности этого населения. Условия обстановки задержали экономическую эволюцию на низших ступенях, но дальнейший ход ее у нас, как везде, пойдет одинаковым порядком, в направлении большей интенсивности, большей дифференциации и большего обобществления труда.

1. Исторический портрет Александра I

1.1 Детство, образование и воспитание

Александр I, император всероссийский, старший сын императора Павла Петровича и Марии Федоровны, родился 12 декабря 1777 года. Радостно встречена была народом весть о рождении первенца у наследника престола: прямое престолонаследие, казалось, обеспечивалось надолго, и тревожившие Россию смуты должны были прекратиться. Имя свое Александр I получил в честь св. Александра Невского, патрона Петербурга. Восприемниками при крещении его были император Иосиф II и король прусский Фридрих II: Россия, Австрия и Пруссия соединились у колыбели творца Священного союза. Поэты того времени - Майков, Петров, Державин- приветствовали торжественными одами рождение будущего повелителя России. Более всех обрадована была рождением Александра I Екатерина II , всю силу материнского чувства отдавшая любимому внуку-первенцу. Рождение Александра I не внесло, однако, мира в царскую семью, а, напротив, увеличило рознь между матерью, с одной стороны, сыном и невесткою - с другой. Екатерина решилась сама воспитывать внука. Через полтора года (в апреле 1779) родился у Павла Петровича и Марии Федоровны второй сын - Константин, - постоянный товарищ Алескандра I, с которым вместе он рос и воспитывался. В дело воспитания внуков Екатерина вложила много ума, сердца и любви: она дала русскому обществу наглядный курс педагогики и школьной гигиены, написала для внуков "Бабушкину азбуку", немало рассказов-басен (о Февее, Хлоре), "Записки, касающиеся русской истории". Позже она привлекла к этому делу лучшие научные и педагогические силы тогдашней России: академика Палласа - по естественной истории, Эпинуса - по математике; труды их составили два томика ручной библиотеки, так называемой Александро-Константиновской. Говорить и писать об Александре I стало потребностью Екатерины, ее наслаждением. Судя по ее письмам, Александр I был исключительным, гениальным ребенком: на четвертом году он уже читает, пишет, рисует; в полчаса узнает из географии по глобусу от бабушки столько, сколько учитель Екатерины сумел преподать ей в несколько лет; он знает немецкий, французский и английский языки; на пятом году овладел многими ремеслами и обнаруживал удивительную склонность к чтению; на седьмом - он уже с успехом разыгрывал сцены из Екатерининской комедии "Обманщик". Екатерина сильно увлекалась и несомненно спешила с образованием внука, так как ей не терпелось видеть его взрослым и развитым. Почти с самого начала ребенок получал умственную пищу не по годам своим; одаренный очень тонкой душевной организацией, ребенок улавливал незримыми путями желания бабки и прилагал все старания казаться таким, каким хотела видеть его императрица. Письма Александра I к Екатерине, писанные им на седьмом году, то неграмотно на русском, то хорошо на французском языке, обнаруживают уже природу недетскую, даже льстивую: он всегда целует ручки и ножки бабушки; он умеет шепнуть, кому следует, что высшее его желание походить на бабушку как можно больше. И это не удивительно: с того времени, как Александр I стал понимать, - а понимать он стал рано и чутко, - он видел резкую разницу между бабкою и отцом и должен был нравиться той и другому. Физическое его развитие шло очень хорошо: его англичанка-няня (Гесслер) привила ему много хороших, здоровых английских привычек, закалила его тело и незаметно выучила его английскому языку. Ему не исполнилось еще шести лет, когда Екатерина передала его и его брата в мужские руки (Н.И. Салтыков, А.Я. Протасов, Лагарп и другие). Поставленный судьбою между отцом и бабкою, любимый донельзя последнею, но никогда к ней не чувствовавший особого расположения, несколько отталкиваемый суровым отцом, который с своего 30-летия (т. е. около 1784 года) стал чрезвычайно раздражителен и мрачен, А. в Лагарпе, приставленном к нему с 1786 года, нашел не только любящего воспитателя-учителя, но и верного друга. Главная заслуга Лагарпа в том, что он привязал к себе воспитанника и сумел наполнить до известной степени его жизнь до женитьбы; из мягкой природы Александра I Лагарп вылепил тот нравственный образ, который ему хотелось, и долго, почти до 35 лет, оставался таким, каким сделал его Лагарп. Как представитель либерального, пожалуй, даже республиканского направления, Лагарп внедрил в Александра I начала правды и справедливости и глубокое уважение к человеческому достоинству. Едва ли было бы справедливо полагать, что попытки сделать из А. Марка Аврелия были излишни в той обстановке, в которой вращался Александр: в ней немало нашлось бы людей, которые постарались бы сделать из него Тиверия или Чингисхана. При дворе стареющейся Екатерины времени Зубовых, при дворе Павла, не выносившего противоречий, преследовавшего всех решавшихся "умничать", честная, несколько идеальная личность Лагарпа и его либеральные теории были хорошим противоядием. Часто говорят, что идеи, внушенные Лагарпом, были не национальными; но другие лица (сама Екатерина, Салтыков, Протасов, Муравьев , Самборский и пр.) могли бы пробудить и развить национальные чувства в Александре I. Если Лагарп в отношении него оказался сильнее всех перечисленных лиц, вместе взятых, то в этом виноват не Лагарп. Александр притом совсем не был таким космополитом, каким его иногда представляют. Он воспитан был так, как и другие люди его поколения, принадлежавшие к верхам русского общества и к богатому дворянству; на французской литературе, науке, искусстве можно было воспитывать; на русской, которая тогда только зарождалась - едва ли. Люди, окружавшие его, все владели французским языком лучше, чем своим родным; в переписке, даже официальной, они нередко прибегали к французскому языку; на Бородинском поле они говорили между собою по-французски. Но они не были от этого меньше патриотами; напротив, их патриотизм приобретал благородный оттенок, ибо не имел источником своим простого незнакомства с иными культурами. Наконец, космополитизм и либерализм Александр I были вовсе не глубоки: сам Лагарп был лишь в теории либерал и республиканец и вполне мирился с нашей действительностью. Знакомство Александра I с означенными идеями было для него преждевременно; он усвоил эти идеи, но не переработал их; они скорее были восприняты как заветы дорогого, любимого учителя; к тому же он получал их в несколько подслащенном, риторическом стиле. Десятилетним ребенком он читал уже Плутарха, "Илиаду", восторгался величественнейшим в мире собранием (римским сенатом), негодовал, когда видел собрание это у ног (Цезаря). Многие из этих идей и чувств были наставником утрачены раньше, чем им самим. Из своей юности он вынес и идеи другого порядка. Постоянные нашептывания бабки о его, грядущей славе, ее сравнения его с Александром Великим не прошли бесследно; в военной школе отца своего он привык ценить чисто прусские идеи воинской дисциплины и порядка.[1]

1.2 Семья

Ему не исполнилось еще тринадцать лет, когда Екатерина стала искать ему невесту и остановила свой выбор на принцессах Луизе-Августе и сестре ее Фредерике, дочерях наследного принца баденского Карла-Людвига. В 1792 году осенью принцессы прибыли в Петербург, и, к большому удовольствию Екатерины, обе стороны почувствовали взаимную любовь и симпатию; на Рождестве Александр под секретом сообщил принцессе Луизе, что скоро сделает ей предложение, и к Пасхе получил позволение императрицы на первый поцелуй; 28 сентября 1793 года состоялось бракосочетание Александра с Елизаветой Алексеевной. "Психея соединилась с Амуром", писала Екатерина. Молодому супругу шел шестнадцатый год, супруге - пятнадцатый. Брак этот не был вполне счастливым: две дочери их умерли в малолетстве. Отцовство обеих девочек в императорской семье считалось сомнительным -- первую считали родившейся от Чарторыйского; отцом второй был кавалергардский штаб-ротмистр Алексей Охотников. Елизавета Алексеевна всегда разделяла взгляды и тревоги супруга, поддерживала его, что подтверждалось неоднократно, особенно в тяжелейшие для Александра дни.[2]

В течение 15 лет Александр имел практически вторую семью с Марией Нарышкиной. Она родила ему двух дочерей и сына и настаивала, чтобы Александр расторг свой брак с Елизаветой Алексеевной и женился на ней. Александр, несмотря на всю свою увлеченность Марией Антоновной, упорствовал и ссылался на политические мотивы, понимая, что она для него чужой человек. Также исследователи отмечают, что Александра с юности связывали тесные и весьма личные отношения с его сестрой Екатериной Павловной.

1.3 Начало реформ

Самое начало XIX в. ознаменовалось внезапной сменой лиц на российском престоле. Император Павел I, самодур, деспот и неврастеник, в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. был удавлен заговорщиками из высшей знати, разделив таким образом участь своего отца Петра III, еще большего самодура, деспота и неврастеника, тоже удавленного за 40 лет перед тем.

Убийство Павла было содеяно с ведома его 23-летнего сына Александра, который вступил 12 марта на трон, перешагнув через труп отца. Так после двух сыноубийц (Ивана IV Грозного и Петра I Великого) и мужеубийцы (Екатерины II Великой) на царском троне России оказался еще и отцеубийца. Правда, получив известие о том, что Павел убит, Александр Павлович дал волю сыновним чувствам и расплакался, но вожак убийц Петр Пален грубо одернул его. В тот же день было объявлено народу, что «государь император Павел Петрович скончался от апоплексического удара».

Событие 11 марта 1801 г. было последним дворцовым переворотом в России. Оно завершало собой историю российской государственности XVIII в., замечательной, по словам маркиза А. де Кюстина, как «абсолютная монархия, умеряемая убийством».

Известие об убийстве Павла I россияне чуть ли не повсеместно встречали с восторгом. «На лицах россов радость блещет!» -- писал в те дни знаменитый поэт Г.Р. Державин. Вопреки официально объявленному трауру, на улицах обеих столиц царило праздничное ликование. В церквах пели «за упокой», а в светских местах поднимали заздравные чаши. С именем нового царя все связывали надежды на лучшее: «низы» -- на ослабление помещичьего гнета, «верхи» -- на еще большее внимание к их интересам.

Дворянская знать, посадившая на трон Александра I, преследовала старые задачи: сохранить и упрочить в России самодержавно-крепостной строй. Она только хотела при этом гарантировать себя от самодурства Павел I, который считал: «Дворянин в России -- лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Неизменной осталась и социальная природа самодержавия как диктатуры дворянства. Однако ряд угрожающе сложившихся к тому времени факторов заставлял александровское правительство искать новые методы для решения старых задач.

В первом же своем манифесте от 12 марта 1801 г. новый царь обещал править «по законам и сердцу бабки нашей Екатерины Великой» и вслед за тем, торопясь подкрепить слово делом, буквально излил на дворян дождь милостивых указов. Немедля были уволены с видных мест наиболее одиозные приспешники Павла и выдвинуты отстраненные Павлом екатерининские сановники. 2 апреля 1801 г. торжественно, с помпой была упразднена зловещая Тайная экспедиция, которая палачествовала с 1762 г. и в казематах которой побывали не только вожди народных восстаний Емельян Пугачев и Салават Юлаев, не только просветители А.Н. Радищев (которого, впрочем, Екатерина II назвала «бунтовщиком хуже Пугачева») и Н.И. Новиков, но и многие опальные вельможи. Главной же радостью для дворян стало официальное подтверждение екатерининской Жалованной грамоты дворянству 1785 г.; грамота, так цинично попранная при Павле, одаривала их 92-мя привилегиями.[3]

Александр I как нельзя лучше подходил к проведению такой иллюзорной политики. Воспитывался он отцом и бабкой, которые ненавидели друг друга. Александр же хотел нравиться обоим. В результате он, по выражению В.О. Ключевского, «должен был жить на два ума» и «держать двойной прибор манер, чувств и мыслей». С детства в нем развились двуличность, лицемерие, склонность казаться, а не быть, тяга к позерству. Он и в зрелые годы репетировал свои выходы в общество перед зеркалом, примеряя не только платье, но и жесты, улыбки, фразы. Зато он в совершенстве постиг и эффектно использовал самые грациозные позы античных статуй.

Внутренне Александр был не меньшим деспотом, чем Павел, но его украшали внешний лоск и обходительность. Юный царь, не в пример своему родителю, отличался прекрасной наружностью: высокий, стройный, умилявший окружающих изяществом манер, джентльменски выдержанный и галантный, с чарующей улыбкой на ангелоподобном лице, с добрыми голубыми глазами -- он был, по выражению М.М. Сперанского, «сущий прельститель». Родные и близкие звали его «notre ange» (наш ангел). Люди сентиментальные, падкие на внешний эффект были в восхищении от нового царя. Державин любовался им в сладкоголосых стихах:

О, ангел кротости и мира,

Любимый сын благих небес![4]

Прежде чем приступить к либеральному иллюзиону, Александр I отстранил от власти участников заговора 11 марта, которые слишком много знали и на многое претендовали. Главенствующее положение при царе заняли его так называемые молодые друзья -- Виктор Кочубей, Павел Строганов, Николай Новосильцев и Адам Чарторыйский. Это были представители высшей знати, сливки именитого дворянства. Кочубей -- племянник и воспитанник знаменитого екатерининского канцлера А.А. Безбородко, друг детства Александра I. Строганов -- единственный сын самого богатого в России вельможи, о котором Екатерина II говорила, что он «40 лет делает все, чтобы разориться, и никак не может успеть в этом». Новосильцев -- двоюродный брат молодого Строганова. Чарторыйский -- отпрыск польского великокняжеского рода Гедиминовичей (отец Адама был двоюродным братом последнего короля Польши С.А. Понятовского).

Все разговоры о реформах «безобразного здания администрации государства», как выражались «молодые друзья» царя, свелись к двум косметическим изменениям. 8 сентября 1802 г. вместо прежних коллегий были учреждены министерства с целью укрепить единоначалие и вытеснить коллегиальность в управлении государственными делами. Но поскольку верховным распорядителем власти как был, так и остался царь, эта «реформа» ничего не изменила. Пожалуй, бюрократизм даже еще более усилился.

Дело в том, что ни порядок прохождения дел, ни функции министерств не были точно определены (это сделает позднее М.М. Сперанский). Министрами же царь назначал людей очень знатных и близких к трону, но большей частью не способных и просто не желавших управлять министерствами. Так, о министре просвещения П.В. Завадовском говорили, что он «шесть дней в неделю ничего не делал, а седьмой отдыхал».

В тот же день, 8 сентября 1802 г., Александр I издал указ о правах Сената. Утративший после Петра Великого всякое значение Сенат теперь был объявлен «верховным местом в империи». Он получил право контролировать министров и возражать царю против тех его указов, которые будут противоречить существующим законам. Однако едва Сенат на радостях по такому случаю дерзнул возразить против первого же царского указа, Александр тотчас проявил нрав самодержца. «Я им дам себя знать!» -- пригрозил он сенаторам, и тут же последовало царское «разъяснение», согласно которому Сенат мог возражать лишь против «ранее изданных», а не вновь издаваемых законов.

Чтобы упорядочить законодательство империи, в помощь Негласному комитету была учреждена Комиссия по составлению законов под председательством П.В. Завадовского. Это была уже десятая по счету законодательная комиссия со времен Петра I, просуществовала она три года и так же, как девять предыдущих комиссий, оказалась бесплодной. В комиссию Завадовского был введен А.Н. Радищев, освобожденный из Сибири еще при Павле. «Первый русский революционер» не замедлил высказать антикрепостнические идеи. «Эх, Александр Николаевич! - упрекнул его Завадовский. -- Охота тебе пустословить по-прежнему! Или мало тебе было Сибири?» Радищев воспринял это нарекание как угрозу и, придя со службы домой, 12 сентября 1802 г. принял яд. «Потомство отомстит за меня», -- сказал он перед смертью.

Александр I впервые за всю историю самодержавия обсуждал в Негласном комитете вопрос о возможностях отмены крепостного права, но признал его еще не созревшим для окончательного решения. Поэтому Комитет постановил «во избежание неудовольствия дворянства и возбуждения слишком больших надежд в крестьянах» ограничиться полумерами.

Сохранение крепостного права (как оказалось, еще на 60 лет) консервировало замедленные темпы экономического развития России по сравнению с передовыми странами. Например, урожайность сельскохозяйственных культур на протяжении первой половины XIX в. оставалась почти неизменной, не достигая в среднем 35 пудов с гектара, тогда как во Франции она превышала 60, а в Англии -- 90 пудов (впрочем, здесь надо учитывать и различия в географических условиях). С первого места в мире по производству чугуна и железа в 1796 г Россия к 1861 г. отступила на пятое после Англии, Франции, США, Бельгии.[5]

Смелее, чем в крестьянском вопросе, были реформы Александра I в области просвещения. Тройная нужда заставляла царизм реформировать эту область: требовались подготовленные чиновники для обновленного государственного аппарата, а также квалифицированные специалисты для промышленности и торговли; наконец, в связи с распространением по России либеральных идей необходимо было упорядочить народное образование, чтобы более бдительно осуществлять контроль над ним.

В итоге за 1802-1804 гг. правительство Александра I перестроило всю систему учебных заведений, разделив их на четыре ряда (снизу вверх: приходские, уездные и губернские училища, университеты), и открыло сразу четыре новых университета в дополнение к единственному с 1755 г. Московскому: в Дерпте (Тарту), Вильно, Харькове и Казани. В Петербурге 16 апреля 1804 г. был открыт педагогический институт, преобразованный в университет лишь 8 февраля 1819 г. Университетский устав 1804 г. впервые предоставил всем российским университетам автономию.

В 1804 г. был принят и новый цензурный устав -- самый мягкий за всю историю России, вплоть до нашего времени. Он гласил, что цензура служит «не для стеснения свободы мыслить и писать, а единственно для принятия пристойных мер против злоупотребления оною». Отменен был павловский запрет на ввоз литературы из-за границы и началось -- впервые в России -- издание переведенных на русский язык сочинений Ф. Вольтера, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, Ш. Монтескье, Г. Рейналя, которыми зачитывались будущие декабристы. На этом закончилась первая серия реформ Александра I, воспетая Пушкиным как «дней Александровых прекрасное начало».[6]

1.4 Крестьянский вопрос

Понятно, что остзейская эмансипация не могла быть желательным образцом для разрешения крепостного вопроса в коренных областях России. Благомыслящие и знакомые с положением дела люди думали, что лучше не возбуждать вопроса об освобождении крестьян, чем разрешать его по-остзейски. Однако вопрос обсуждался в правительственных кругах. Правительству [был] представлен целый ряд проектов, большая часть из них построена на мысли о безземельном освобождении крестьян, многие понимали необходимость освобождения с землей.

Любопытно, как распределились государственные дельцы на стороны, на партии в этом вопросе. Из всех проектов особенный интерес представляют два: один из них принадлежит либеральному и талантливому лицу - адмиралу Мордвинову, другой - нелиберальному и неталантливому дельцу графу Аракчееву, имя которого тогда уже стало одним из ненавистных имен в России. Как бы вы думали, предполагали освобождение крестьян эти дельцы? Трудно наперед угадать придуманные ими способы решения, по качеству своему они обратно пропорциональны умам и талантам обоих дельцов. Адмирал Мордвинов находил справедливым и возможным выкуп личной свободы. Об освобождении с земельным наделом не было и речи. Земля должна была вся остаться во владении помещиков; но крестьяне получали право выкупить личную свободу, для этого автор проекта составил таксу - сумма выкупа соответствует возрасту выкупающегося, т. е. его рабочей способности. Например, дети от 9--10 лет платят по 100 руб.; чем старше возраст, тем выше плата; работник 30-40 лет - 2 тыс.; работник 40-50 лет платит меньше и т. п. по мере рабочей силы. Понятно, какие крестьяне по этому проекту вышли бы на волю, - это сельские кулаки, которые получили бы возможность накопить необходимый для выкупа капитал. Словом, трудно было придумать проект, менее практический и более несправедливый, чем тот, какой развивается в записке Мордвинова.

Самый лучший проект принадлежал дельцу без цвета, которого нельзя было назвать ни либералом, ни консерватором; этот проект был составлен по воле государя и в основе своей противоречил взглядам последнего; автором его был Канкрин, ставший потом министром финансов. Проект был построен на медленном выкупе крестьянской земли у помещиков в достаточном размере. Вся операция рассчитана была на 60 лет, так что в 1880 г. окончательно разверстывались отношения между крестьянами и помещиками без долгов, т. е. без налога на крестьян для уплаты процентов по казенной выкупной сумме, заплаченной за крестьян землевладельцам. Некоторые государственные люди даже пугались самой мысли об освобождении крестьян, которая представлялась им страшным переворотом. К таким предусмотрительным людям принадлежал известный в свое время государственный человек, считавшийся в числе первых политических голов, граф Ростопчин. Своим обычным лаконическим языком он наглядно описывал опасности, которые произойдут по освобождении крестьян. Россия испытает все бедствия, какие перенесла Франция во время революции, и, может быть, худшие, какие перенесла Россия при нашествии Батыя.[7]

1.5 Александр I и Наполеон Бонапарт

Наиболее ярко личность и государственная практика Александра I раскрылись в его противоборстве с Наполеоном. Первое же столкновение с Наполеоном при Аустерлице преподало Александру жестокий жизненный урок, который он весьма основательно усвоил. Это проявилось уже во время переговоров в Тильзите. Потерпевшая поражение в войне, потерявшая в битве при Фридланде цвет своей армии, вынужденная пойти на мир, Россия усилиями Александра I сумела оградить свои границы от вторжения победоносного противника, сохранить свой престиж, не встать в один ряд с разгромленной, оккупированной, униженной Пруссией и оттесненной на вторые роли Австрией. Александр сумел в этих труднейших условиях, имея в виду не только разгром своей армии при Фридланде, но и потрясшее Наполеона упорство русской армии при Прейсиш-Эйлау в феврале 1807 г., исключительно за счет дипломатического и политического таланта встать вровень с победителем.

На пути к Эрфурту - второму свиданию с Наполеоном и очередным с ним переговорам - Александр I продолжил эту линию: выдержка, спокойствие, доброжелательность, игра на тщеславии французского императора и стремление получить для России определенные внешнеполитические выгоды. Одновременно Александр отправлял секретные письма в Англию, успокаивая британский кабинет, выражая свое твердое желание к борьбе с Бонапартом. Недоверие, скрытность, двуличие - таким представал Александр в своих отношениях с Наполеоном в 1807-1808 гг.

Свидание в Эрфурте принесло России несравненный успех: Наполеон согласился на аннексии Россией Финляндии, Молдавии и Валахии, но воспротивился захвату Босфора и Дарданелл. Но одновременно он вынудил Александра дать обещание, что Россия выступит на его стороне в случае войны Франции с Австрией. Русский император, спасая своего союзника - прусского короля, добился от Франции уменьшения контрибуции с Пруссии. Настоял он и на уходе французских войск из Великого герцогства Варшавского.

Переговоры в Эрфурте, несмотря на внешнюю сердечность, были весьма напряженными. Истинное отношение русского императора к Наполеону проявилось в том, что русский двор фактически отказал французскому императору в просьбе получить руку сестры царя. Наполеон был в бешенстве.

Начиная с 1808 г. царь, готовясь к будущему противоборству с французским императором, начал перестраивать и реформировать русскую армию. Одновременно он устанавливал отношения с английским правительством, с польскими высокопоставленными деятелями.

К весне 1812 г. отношения между Францией и Россией накалились до предела. В этих условиях Александр проявил большую выдержку, твердость духа, подлинный патриотизм. Вторгнувшись в пределы России, великая армия Наполеона стала беспрепятственно продвигаться в глубь страны. Наполеон предполагал завершить кампанию 1812 г. в Смоленске и через пленного русского генерала П.А. Тучкова отправил Александру I письмо с предложением мира. Ответа не последовало. В Смоленске Наполеон принял решение наступать на Москву, овладеть ею и продиктовать Александру свои условия мира.

В августе под давлением тяжелых военных обстоятельств и требования общественного мнения Александр I подписал приказ о создании единого командования всеми действующими русскими армиями и о назначении главнокомандующим М.И. Кутузова.

Для генерального сражения Кутузов избрал позицию - у с. Бородино (в 124 км к западу от Москвы). Бородинское сражение началось в половине шестого утра 26 августа. Большие потери и задержка с прибытием обещанных резервов не позволили Кутузову на следующий день возобновить сражение. Он принял единственно правильное решение: оставить Москву, чтобы сохранить армию, т. к. с потерей армии будет потеряна и Москва и проиграна вся кампания.

Из Москвы Наполеон неоднократно обращался к Александру I с предложениями о заключении мира. Константин Павлович, вдовствующая императрица, многие царедворцы склоняли Александра к миру, но Александр был непреклонен. «Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего отечества», - заявил он.

В Москве французская армия находилась 36 дней. Наполеон так и не дождался предложений о мире. Выйдя из Москвы во главе 116-тысячной еще боеспособной французской армии и с огромным обозом награбленных ценностей, Наполеон намеревался, следуя по Калужской дороге, разгромить русскую армию, овладеть продовольственной базой в Калуге и военными арсеналами в Туле, далее направиться на юг в не разоренные войной губернии, но этот план был сорван Кутузовым. Наполеон вынужден был отказаться от движения на юг и повернул к Вязьме, на разоренную Смоленскую дорогу. Началось отступление французской армии (которое впоследствии превратилось в бегство) и ее преследование русской армией. После переправы через Березину 14 - 16 ноября, при которой Наполеон потерял 50 тыс. солдат, всю артиллерию и обозы, началось уже беспорядочное бегство остатков французских войск. 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона.

Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г. Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны.[8]

1.6 Послевоенные реформы

Укрепив в результате победы над французами свой авторитет, Александр I и во внутренней политике послевоенного времени предпринял очередную серию реформаторских попыток. Еще в 1809 было создано Великое княжество Финляндское, ставшее по существу автономией с собственный сеймом, без согласия которого царь не мог менять законодательство и вводить новые налоги, и сенатом (правительством). В мае 1815 Александр I объявил о даровании конституции Царству Польскому, предусматривавшей создание двухпалатного сейма, системы местного самоуправления и свободу печати. В 1817-18 ряд близких к императору людей (в т. ч. А. А. Аракчеев) занимались по его приказу разработкой проектов поэтапной ликвидации крепостного права в России.

В 1818 Александр I дал задание Н. Н. Новосильцеву подготовить проект конституции для России. Проект «Государственной уставной грамоты Российской империи», предусматривавший федеративное устройство страны, был готов к концу 1820 и одобрен императором, но его введение было отложено на неопределенный срок. Своему ближайшему окружению царь жаловался, что не имеет помощников и не может найти подходящих людей на губернаторские должности. Прежние идеалы все более казались Александру лишь бесплодными романтическими мечтами и иллюзиями, оторванными от реальной политической практики. Отрезвляющее воздействие оказало на Александра известие о восстании Семеновского полка (1820), воспринятое им как угроза революционного взрыва в России, для предотвращения которого необходимо было принять жесткие меры. Тем не менее мечты о реформах не покидали императора вплоть до 1822-23.

Умер император Александр 1 декабря 1825 года в Таганроге, в доме Папкова, от горячки с воспалением мозга в возрасте 47 лет. А. Пушкин написал эпитафию: «Всю жизнь свою провёл в дороге, простыл и умер в Таганроге». В доме, где умер государь, был организован первый в России мемориальный музей его имени, просуществовавший до 1925 года.[9]

Вывод

Можно сделать вывод, что Александр I был очень умным и талантливым человеком. Его всхождение на трон было очень радостное событие для народа.

Время царствования Александра 1, явилась временем наивысшего подъема Российского государства. В данной работе мы выяснили как складывались черты характера Александра1, каким образом проходило его воспитание. Тем более, что политические идеи и личные взгляды были тесно связаны с воспитанием, какое получил император, и с его характером, какой образовался под влиянием его воспитания. Вот почему воспитание Александра 1, как и характер его, получают значение важных факторов в истории нашей государственной жизни.

Ни одно из крупных государственных начинаний Александра I нельзя рассматривать, с одной стороны, вне его стремления оправдать свое восшествие на престол, «принести счастье людям», а с другой - вне постоянного чувства страха за свою жизнь, которой он мог поплатиться в случае, если бы его политика пришла в противоречие с могущественным консервативным дворянством.

Александр 1 первый начал бороться против крепостного права. Только его замыслы начали работать через 60 лет.

Во внутренней политики в первое десятилетие своего правления Александр I в определенной степени усовершенствовал систему государственного управления , способствовал распространению просвещения в стране. Содействовал развитию либеральных идей в России, тем самым подготовив почву для экономического и политического реформирования страны.

Начал процесс ограничения и даже частичной отмены крепостничества.

Отказ от реализации обещанных либеральных реформ привел к радикализации позиции прогрессивной части дворянской интеллигенции и породил дворянскую революционность. Но в целом, господствующие слои отвергали шедшие сверху либеральные реформы и новации, что, в итоге, предопределило поворот к реакции.

Внешняя политика Александра I не отвечала национальным интересам России. В итоге реализации утопических идей Священного Союза, внешняя политика России оказалась в полном подчинении у национальных интересов иностранных государств, всегда враждебных России. Россия не использовала всех выгод положения, в котором она оказалась после победы над Наполеоном, для дальнейшего укрепления своего международного положения.

Последнее десятилетие царствования Александра - это период нарастания консервативных тенденций во внутриполитическом курсе, который, несмотря на попытки возвращения к либеральной политике, окончательно утвердился к началу 20-х годов.

2. Международные связи Киевской Руси

2.1 Киевская Русь

Киевская Русь государственное объединение русского народа вокруг Киевской земли в IX--XI вв. Еще в VIII в. Древняя Русь состояла из земель-княжений, во главе которых стоял князь со своей дружиной.

Среди отдельных земель-княжений Древней Руси уже в IX в. на первое место вышли Новгородское и Киевское княжества. В руках первого был выход на Балтику, связь с народами севера, в частности со Скандинавией, откуда наемные дружины расходились в это время по разным концам Европы. Отсюда наемные варяжские дружины попадают в IX--X вв. и на Русь, продвигаясь по Великому пути «из варяг в греки» до самой Византии. В руках киевского князя находился выход на юг на пути к Византии, богатства которой притягивают к себе народы Восточной Европы, подобно наследию Римской империи на западе. Рядом с Киевом и Новгородом, видимо, рано выделился Полоцк, в силу своего расположения на Западной Двине. Предание о Гостомысле говорит о раннем политическом объединении под главенством Новгорода северных славянских земель и народов Прибалтики. Одновременно южные славянские племена объединились вокруг Киева, откуда уже в 860 Русь предприняла первый крупный поход на Византию. В этот период Новгород, а также близкий к нему Полоцк еще страдали от нападений варяжских дружин, а Киеву и южным землям в IX в. приходилось платить дань Хазарскому царству.

С середины IX в. происходит последовательный рост политического объединения и укрепления Русской земли. Первые летописные свидетельства и даты окутаны преданиями и легендами, за которыми, однако, проступают определенные исторические события. Если сказание о призвании варягов -- лишь бродячая легенда, призванная подкрепить политические притязания киевского князя XI в., то рассказ о занятии Киева Олегом и наложении дани на Новгород говорит уже о действительном факте подчинения Новгорода киевскому князю, объединяющему под своей властью в к. IX в. все земли по Великому пути «из варяг в греки». Объединяющиеся русские земли освобождаются от дани чужеземцам. Растущие мощь и богатство киевского князя к сер. X в. начинают временно распространяться на все русские земли. Быстро расширяются военные предприятия и внешние связи киевского князя. Под 911 и 944 летопись сообщает о договорах киевских князей Олега и Игоря с Византией -- итоге больших военных походов. С этими же князьями связаны далекие походы на Каспий, в Закавказье, к древнему Бердаа (913 и 941).

Изменяется и внутренний строй Русской земли. С правлением Ольги (945-- 57) связана широкая деятельность по устроению Русской земли. В зависимых от Киева землях местных князей сменяют ставленники киевского князя, его сыновья. Сбор дани регламентируется. Ольга объезжает свои владения, фиксируя «уставы и уроки». Растут и внешние связи Руси, скрепленные личной поездкой Ольги в Византию и принятием ею христианства.

Деятельность сына Ольги Святослава (957 -- 73) отмечена главным образом широкими военными предприятиями. Они решительно выводят Киевскую Русь в Окско-Волжское междуречье; на юго-востоке завершается разгром Хазарского царства, и Русь выходит на Дон (г. Саркел) и на Таманский полуостров (Тмутараканское княжество). На юго-западе, по призыву Византии, Святослав вступил в Дунайскую Болгарию и после блестящих военных побед задумал даже обосноваться на Дунае. Однако ему не хватило для этого сил в условиях неожиданно изменившейся конъюнктуры на Балканах. В 972 он вынужден был отойти на Русь и был убит печенегами у Днепровских порогов (973). С именем его младшего сына Владимира, занявшего Киев после 8-летних усобиц и вновь объединившего под своей властью русские земли, связан высший расцвет Киевского государства, духовное обновление Руси. После пятилетней борьбы между братьями Владимир, посаженный Святославом на княжение Новгородское, двинулся на юг, овладел Полоцким княжеством, после упорной борьбы занял Киев и скоро объединил под своей властью все русские земли (978--1015).

С именем Владимира связано Крещение Руси (988). Принятие христианства языческой Русью -- свидетельство духовно-нравственного роста русского народа; оно укрепило его политическое и культурное единство и утвердило его связи со всем культурным миром современной Европы. Христианская церковь явилась связующим звеном в освоении русским народом культурного наследия античного мира и средневековой культуры Византии. Рост культурной жизни получил свое отражение в литературной и строительной деятельности времени Владимира Святославича.

Дело Владимира продолжил его сын Ярослав, утвердившийся в Киеве после нового периода княжеских усобиц (1019 -- 54). Деятельность Ярослава была сосредоточена на внутреннем устройстве Русской земли. Развитие судебно-правовой деятельности нашло свое отражение в краткой редакции Русской Правды. При Ярославе велось большое градостроительство: был основан город Юрьев, названный по христианскому имени Ярослава (нынешний Тарту); в Киеве и Новгороде выросли замечательные памятники русского зодчества -- Софийские соборы, Золотые ворота в Киеве; обширное строительство шло и в Киеве, и в Ростове, и в других городах. Окрепла русская церковная организация, превратившаяся в митрополию и уже заявившая свои права на самостоятельность. Ко времени Ярослава относится основание Киево-Печерского монастыря. Во главе церкви появились русские люди, среди них выдающийся представитель русской культуры митр. Иларион. Высказано предположение, что при нем сложилась первая редакция Начальной русской летописи (Шахматов). Развернулась переводная деятельность, и возникла первая княжеская библиотека в Киеве. Одновременно крепли и расширялись международные связи Киевского государства. Обширная семья Ярослава была связана брачными узами с многими правящими дворами Европы; его дочь Анна была французской королевой (Anna-regina); сын Всеволод был женат на дочери византийского императора Константина Мономаха. Эти связи сохранились при сыновьях и внуках Ярослава. В то же время рост внутренних сил укреплял политическую самостоятельность Киевской Руси. Это сказалось в борьбе за независимость русской церковной организации от Византии, в попытке утвердить самостоятельность русской митрополии в 1051.

«Не в худе бо и не в неведомой земле владычествоваша, но в Русской, яже ведома и слышима есть всеми концы земля», -- говорил о Владимире и Ярославе митр. Иларион.

Расцвет Киевского государства укрепил сознание внутреннего единства русского народа. Политическое единство оказалось менее прочным. Со смертью Ярослава в 1054 Киевское государство стало распадаться на ряд отдельных княжеств, первоначально между пятью его сыновьями: Изяслав получил Киевское княжество и Новгородскую землю, Святослав -- Черниговское княжество, Всеволод -- Переславское (с разделением между ними Волжско-Окского края), Игорь -- Владимиро-Волынское, Вячеслав -- Смоленское. Еще раньше обособилось Полоцкое княжество в роде Изяслава Владимировича; особняком держалось и княжество Тмутараканское.[10]

2.2 Русско-Византийские отношения

Думаю первоначально стоит рассмотреть наиболее значимые для Киевской Руси связи - это связи с Византией. Налаживание тесных связей с Византией, крупнейшей державой торгового мира, имело для Руси не только политическое, но и большое экономическое значение. Для Киевской Руси Византия служила рынком, куда князья и их дружинники сбывали меха и рабов, и откуда они получали тканные золотом материи и другие предметы роскоши. В Царьграде «языческая Русь» знакомилась с великолепием христианской культуры. Империя имела большой вес, рынки приносили хорошую прибыль, сопровождение купеческих караванов давало постоянный источник дохода князьям. Это во многом и определило выбор в пользу христианства. Во время правления киевского князя Олега (c 882 по 912 гг.), создателя древнерусского государства, внешняя политика Киевской Руси по отношению к Византии определялась довольно легко прослеживаемой двойственностью: вражды и мира. Эта двойственность проходит через всю историю международных отношений Руси. Князь Олег дважды предпринимал походы на Византию - в 907 г. и в 911 г. Обратимся к походу Олега 907 г. Согласно «Повести временных лет», это была комбинация кавалерийского рейда через Булгарию и морской операции. Русские достигли Константинополя одновременно с суши и с моря, и окраины имперской столицы были безжалостно разграблены. Греки преградили доступ к внутренней части Константинополя - Золотому Рогу - цепями, но по истории летописца, Олег приказал поставить лодки на колеса и таким образом по крайней мере часть русской эскадры добралась осуху к расположенным выше богатствам Золотого Рога. Греки запросили мира, согласившись платить дань и заключить торговый союз, выгодный для русских. Прямого упоминания об этой кампании в Византийских источниках нет, и многие историки выражают сомнение относительно подлинности русского повествования. Договор давал русским определенные льготы. Они получили от греков единовременную контрибуцию по 12 гривен на каждого воина и дань в пользу подчиненных Олегу князей, сидевших в главных городах Руси. Греки обязывались обеспечивать русских купцов, находившихся в Византии, продуктами питания на протяжении шести месяцев, снабжать их корабельным снаряжением. Купцам разрешалось жить в предместье Константинополя (около церкви св. Мамонта), входить в город без оружия, но не больше чем по 50 человек через одни ворота и в сопровождении византийского чиновника. В 911 г. договор 907 г. был дополнен. Он определял правовые нормы в отношениях русских с греками, которыми следовало руководствоваться в случае возникновения споров между ними. Стороны несли ответственность за совершенные преступления - убийства, драки и кражи, обязывались оказывать помощь друг другу при несчастных случаях в море. Какие-то соглашения, вероятно, были заключены между Киевом и Константинополем и в военной области. Заключение договоров Руси с Византией было актом большой исторической важности, поскольку они показали силу молодого восточнославянского государства. И последующие великие киевские князья также будут либо совершать походы, либо возглавлять посольства в Византию. В крещении Ольга принимает имя Елена, в честь св. царицы Елены, матери императора Константина Великого. Вернувшись на родину, она начинает активную деятельность в области христианизации Руси. В деле крещения Руси традиционно уделяется большое внимание деятельности великого князя Владимира I, и это вполне объективно, но преувеличивать значение Ольги в нем же не следует. При ней была обращена в христианство значительная часть руссов. Сын ее Святослав не последовал примеру матери и христианства не принял, сказав, что если он примет православие, то над ним вся дружина посмеется. Можно сказать, что великая княгиня Ольга вывела древнерусское государство на международную арену. И именно она положила начало очень важному направлению русской внешней политики - юго-западному. Также, с именем Ольги начинает развиваться такое понятие как династические браки русских князей. Она хотела выдать своего сына Святослава за дочь византийского царя Анну, но попытка не увенчалась успехом.

Крещение оказало влияние и на культурную жизнь Руси, на развитие техники, ремесел и т.д. Из Византии Киевская Русь заимствовала первые опыты чеканки монет. Заметное влияние крещения отразилось и в художественной области. Греческие художники создавали в новообращенной стране шедевры, сравнимые с лучшими образцами византийского искусства. Например, Софийский собор в Киеве, построенный Ярославом в 1037.

Из Византии в Киев проникла живопись на досках, появились и образцы греческой скульптуры. Заметный след крещение оставило и в области просвещения, книгоиздательского дела. Славянская азбука получила распространение на Руси в начале X в. Как записано в летописи: «Дивно же есть се, колико добра створил Русьстей земли, крестив ю». Церковь, князь, армия находились в постоянном взаимодействии с Византией. Еще один слой общества находился в постоянном взаимодействии - купечество. Мы знаем, что русские купцы в большом количестве приезжали в Константинополь с начала десятого века, и для них была выделена постоянная штаб-квартира. В летописях упоминались купцы, именуемые «гречниками», т.е. торгующие с Грецией.[11]

2.3 Связи с Западной Европой

После крещения международные связи Киева значительно расширились и окрепли. Киевское государство вступило в сношения не только с Византией, но и с католическими странами Средней Европы как равный и полноправный член христианского общества. Владимир Святославич, по словам летописи, «жил с князьями окольными в мире -- с Болеславом польским и со Стефаном венгерским и с Андрихом [Удальрихом] чешским, и были между ними мир и любовь». Этими словами довольно точно определяется ближайшее политическое окружение Киева. К перечисленным окольным странам следует прибавить Скандинавию, связь с которой не порывалась и в XI веке.

Политические отношения скреплялись брачными союзами. Болеслав Храбрый, князь польский, сватался за дочь Владимира Предславу; его преемник Казимир был женат на другой дочери Владимира Марии Доброгневе. Младшая дочь Ярослава Анастасия была за венгерским королем Андреем, старшая, Елизавета, -- за знаменитым норвежским королем Гаральдом Гардрада. Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа -- Ингигерде.

Но соседними странами не ограничивался политический кругозор Киева. Ярослав пытался вовлечь Германскую империю в борьбу с общим врагом -- Польшей. С этой целью он в 1043 г. направил посольство в Гослар с предложением руки русской княжны германскому императору. Шаг этот не увенчался успехом. Вскоре за тем Ярослав выдал свою дочь Анну за французского короля Генриха I.[12]

2.4 Связь Руси с Востоком

Этнографически, большинство восточных народов, живших по соседству с Русью, были тюркскими. На Кавказе, как мы знаем, осетины представляли собой иранский элемент. С иранцами в Персии у русских были некоторые взаимоотношения, по крайней мере, время от времени. Знание русских об арабском мире ограничивалось, главным образом, христианскими элементами в нем, как, допустим, в Сирии. С народами Дальнего Востока - монголами, манчжурами и китайцами - они были знакомы постольку, поскольку эти народы вмешивались в туркестанские дела. В том же Туркестане русские могли встречаться с индийцами, по крайней мере, изредка.

С религиозной и культурной точки зрения следует проводить различие между областями язычества и ислама. Кочевые тюркские племена на юге Руси - печенеги, половцы и другие - были язычниками. В Казахстане и северном Туркестане большинство тюрков первоначально было языческим, но когда они стали расширять область своих набегов на юг, то вошли в контакт с мусульманами, и были быстро обращены в ислам. Поволжские булгары представляли собой самый северный аванпост ислама в этот период. Несмотря на тот факт, что они были отделены от основного ядра исламского мира языческими тюркскими племенами, им удавалось сохранять тесную связь как в сфере торговли, так и религии, с мусульманами Хорезма и южного Туркестана.