Евгений Примаков - политический и государственный деятель

Размещено на http://www.allbest.ru/

Евгений Примаков

Родился 29 октября 1929 года в Киеве. Мать - Примакова Анна Яковлевна (1896-1972). Первая супруга - Лаура Харадзе (1930-1987). Сын - Примаков Александр Евгеньевич (1954-1981). Дочь - Нана (1962 г. рожд.). Внуки: Евгений (1984 г. рожд.), Александра (1982 г. рожд.), Мария (1997 г. рожд.). Супруга - Примакова Ирина Борисовна(1952 г. рожд.). Евгений с матерью жили в Тбилиси в общей квартире без элементарных удобств, в 14-метровой комнате. Целыми днями Женя с ребятами пропадал на улице. Окончив семь классов, он объявил матери, что хочет поступать в Бакинское военно-морское подготовительное училище. Мать уговаривала передумать, потом - отпустила. Весной 1953 года Евгений Примаков окончил институт и поступил в аспирантуру Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В марте умер И.В. Сталин. Нас - студентов, аспирантов, преподавателей - захлестнуло горе. На траурном митинге плакали многие. Выступавшие искренне недоумевали: сумеем ли жить без Сталина, не раздавят ли нас враги, уцелеем ли? Я чуть не поплатился жизнью, когда пытался через Трубную площадь пробиться к Колонному залу Дома Союзов, чтобы проститься с вождем. Была настоящая Ходынка, в страшной давке погибли десятки людей. Нас возмутили услышанные по радио абсолютно спокойные голоса Маленкова и Берия, выступавших с трибуны Мавзолея на похоронах Сталина. Наши симпатии были на стороне третьего выступавшего - Молотова, который еле сдерживал рыдания. Так или иначе, XX съезд нас раскрепостил и оказал сильное влияние на формирование мировоззрения моего поколения. Конечно, впоследствии серьезное воздействие оказывали и другие события, но первым импульсом, заставившим мыслить по-иному, чем в прошлом, нужно считать XX съезд партии.

В аспирантуре экономического факультета МГУ Евгений Примаков учился в течение трех лет. Аспирантура давала очень многое: отличную теоретическую подготовку, учила работе с источниками, аналитическому осмыслению происходящего. Коллектив аспирантов был очень дружный - ходили вместе в театр, совершали вылазки на природу. На 3-м курсе института Евгений женился на тбилисской девушке Лауре Харадзе - студентке 2-го курса Грузинского политехнического института. После замужества она перевелась в Москву, на электромеханический факультет Менделеевского института. Я прожил с Лаурой 36 лет. Вначале в житейском смысле нам было очень непросто. Свое собственное жилье, комнату в общей квартире, я получил лишь в 1959 году, уже работая в Гостелерадио. Это было настоящим счастьем: все годы до этого снимали, если повезет - комнату, если нет - угол. Особенно трудно стало, когда в 1954 году родился сын, - многие хозяйки предпочитали сдавать жилье семьям без детей, и поиски места проживания становились настоящей мукой. Мы вынуждены были отправить девятимесячного Сашеньку в Тбилиси, где до двух с половиной лет он жил у моей мамы. Окончив аспирантуру МГУ в 1956 году, по приглашению Сергея Николаевича Каверина - главного редактора арабской редакции Главного управления радиовещания на зарубежные страны - Евгений Примаков поступил на работу в редакцию, с которой сотрудничал уже несколько лет, и стал профессиональным журналистом. За год он последовательно прошел путь корреспондента, выпускающего редактора, ответственного редактора, заместителя главного редактора. Вскоре после безвременной кончины Сергея Николаевича стал главным редактором.

Работа в иновещании дала очень многое. Прежде всего - умение быстро и при любом шуме подготовить комментарий на происходящие события. Вместе с тем для меня это была первая школа руководителя. В свои 26 лет я возглавил коллектив в 70 человек, среди которых, пожалуй, был самым молодым.

В 1958 году в качестве корреспондента Всесоюзного радио Евгений Примаков удостоился чести сопровождать Генерального секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева, маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского и других членов партийно-правительственной делегации в Албанию. Командировка эта запомнилась ему на всю жизнь.

Или по неопытности, или потому, что ответственность за выполнение порученной мне столь важной миссии - освещать по радио визит советского лидера в Албанию - отодвинула на задний план все формальные моменты, я решил вторгнуться в «святая святых» - в порядок публикования выступлений Генерального секретаря. Подошел к его помощникам и сказал: «Разрешите мне готовить для передачи на Московское радио изложение основных идей, высказываемых Никитой Сергеевичем». - «Если ты такой смелый, - сказал Шуйский, - пиши и передавай под свою ответственность». Я это и сделал.

Выпятив основные идеи речи Хрущева на первый план, продиктовал корреспонденцию по телефону нашим стенографисткам в Москве, а сам, довольный собой, пошел пить пиво. Вдруг подходит ко мне корреспондент «Правды» Ткаченко и говорит: «Иду из резиденции, там переполох, речь Хрущева решили не публиковать, но она улетучилась, и сейчас пошли на нее отклики во всем мире. Ищут, кто виноват в утечке». У меня сердце ушло в пятки. Я на минуту представил себе, как меня срочно отзывают в Москву, снимают с работы. Кстати, все тогда так и могло случиться. Увидев мое побледневшее лицо, Ткаченко ухмыльнулся: «Я пошутил. Напротив, Никите показали зарубежные отклики, и он очень доволен оперативностью». Очевидно, все было именно так, потому что я с этого момента спокойно передавал свои корреспонденции в Москву, и ни Шуйский, ни Лебедев (помощники Хрущева) мне не делали никаких замечаний. Правда, и не хвалили, просто не замечали.

В 1956 году Евгений Примаков стал старшим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений АН СССР (ИМЭМО). К этому времени он подготовил диссертацию на тему о получении максимальных прибылей иностранными нефтяными компаниями, оперирующими на Аравийском полуострове. Имел и необходимые публикации на диссертационную тему. Защитить диссертацию до окончания срока аспирантуры не удалось - не мог себе позволить длительную паузу, необходимую для вторичного обсуждения диссертации и выполнения по ней всех формальностей в другом институте, где по правилам должна была проходить защита. Кандидатскую степень получил только четыре года спустя. примаков президентский внешний политика

Членом КПСС Е.М. Примаков стал в 1959 году. С 1962 года начал работать в газете «Правда» обозревателем отдела стран Азии и Африки, с 1965 года - собственным корреспондентом «Правды» на Ближнем Востоке с постоянным пребыванием в Каире. Здесь он выполнял ответственные поручения Центрального Комитета, Политбюро ЦК КПСС. Много раз посещал север Ирака, где контактировал с руководителем курдских повстанцев Мустафой Барзани с целью сблизить его с Багдадом.

Советский Союз хотел мира в Ираке, симпатизировал освободительной борьбе курдов и в то же время стремился укрепить свои позиции в новом руководстве Ирака, которое пришло к власти в 1968 году. С багдадской стороны ответственным за переговоры с курдами был Саддам Хусейн. Е.М. Примаков встретился с ним в 1969 году, тогда же познакомился с Тариком Азизом - в то время главным редактором газеты «Ас-Саура». До подписания мирного соглашения в 1970 году Евгений Максимович совершил много поездок на север - сначала во время боевых действий к зимней резиденции Барзани по тропам на мулах, затем вертолетом. Он стал первым иностранцем, который встретился в 1966 году с совершившими переворот в Дамаске левыми баосистами - премьер-министром Зуэйном. Был также первым иностранцем, который встретился с генералом Нимейри, возглавившим переворот в Судане в 1969 году.

В 1969 году Е.М. Примаков защищает докторскую диссертацию по теме «Социальное и экономическое развитие Египта» и получает степень доктора экономических наук. В 1970 году принимает предложение директора ИМЭМО академика Н. Иноземцева стать его заместителем. Одновременно продолжает выполнять ответственные миссии по заданию советского руководства. Среди этих миссий - конфиденциальный полет в Оман для установления дипломатических отношений СССР с этим аравийским княжеством. Особое значение имели и строго конфиденциальные встречи с израильскими руководителями - Голдой Меир, Моше Даяном, Шимоном Пересом, Ицхаком Рабином, Менахемом Бегином.

В 1974 году Е.М. Примаков избирается членом-корреспондентом АН СССР, в 1977-м - становится директором Института востоковедения - важного академического исследовательского центра, сопоставимого по размерам со знаменитым ИМЭМО, в 1979 году - академиком АН СССР.

В самые застойные годы настоящим «островом свободомыслия» была Академия наук СССР. Парадокс заключался в том, что преобладающая часть ученых-естественников, а они задавали тон в академии, была так или иначе, прямо или косвенно связана с «оборонкой». Казалось бы, эта среда меньше всего подходила для политического протеста, больше всего должна была бы способствовать подчинению диктуемой сверху дисциплине. А получилось совсем не так. Мы понимали, что следует отходить от догматических представлений и во внешнеполитической, и в военно-политической областях. С появлением у двух сторон ракетно-ядерного вооружения, способного уничтожить не только две сверхдержавы, но в случае его применения и весь остальной мир, стали относить мирное сосуществование между двумя системами к категории более или менее постоянной. Но при этом не забывали добавлять, что это отнюдь не притупляет идеологическую борьбу.

В 1970-х и первой половине 1980-х годов происходили только эпизодические контакты СССР с США и другими западными странами по правительственной линии. При этом особое значение приобрели дискуссии по наиболее злободневным внешнеполитическим вопросам на уровне организационно-общественном. По линии ранее созданного Советского комитета защиты мира, где Е.М. Примаков был заместителем председателя, предпринимались попытки разъяснить политику СССР, приобрести друзей и единомышленников за рубежом, апеллируя, как правило, к интеллигенции, деятелям науки, культуры.

Со временем стали возникать и другие каналы. Е.М. Примаков принимал непосредственное участие в закрытых обсуждениях, которые проводил ИМЭМО со Стратегическим центром крупнейшего в США научно-исследовательского института - Стенфордского (SRI). Одной из тем было сопоставление методик подсчетов военных бюджетов двух стран. Эта работа позволяла стать на путь сокращения вооружений. Участвовал в Пагуошском движении, имевшем международный характер, и в советско-американских Дартмутских встречах. Особую роль в организации этих встреч со стороны СССР играли институты ИМЭМО и ИСКАН. Американскую группу политологов возглавлял Дэвид Рокфеллер. Е.М. Примаков вместе со своим партнером Г. Сондерсом - бывшим заместителем госсекретаря США - были сопредседателями рабочей группы по конфликтным ситуациям.

Во время проведения очередной встречи в Тбилиси в 1975 году родилась идея пригласить американцев и наших коллег в грузинскую семью. Я предложил пойти на ужин к тете моей жены Надежде Харадзе. Профессор консерватории, в прошлом примадонна Тбилисского оперного театра, она жила, как все настоящие грузинские интеллигенты, довольно скромно. Чтобы достойно встретить высоких гостей, пришлось одолжить у соседей сервиз.

В результате весь дом, конечно, знал, что в гости приедет «сам Рокфеллер». Вечер удался - прекрасный грузинский стол, русские, грузинские и американские песни. Атмосфера была по-настоящему теплая и раскрепощенная. Д. Рокфеллер отложил вылет своего самолета и ушел вместе со всеми в три часа утра.

Впоследствии он много раз говорил мне, что тот чудесный вечер запомнился ему надолго, хоть вначале явно недооценил искренность хозяев и, может быть, считал все очередной «потемкинской деревней». Даже подошел к портрету Хемингуэя, висевшему на стене над школьным столиком моего племянника, и, отодвинув портрет, убедился, что стена под ним не выцвела - значит, не повесили к его приходу.

Большое значение имели встречи с японским Советом по вопросам безопасности «Анпокен», организованные со стороны СССР ИМЭМО. Инициатором этих встреч был И. Суэцугу. В диалоге с японской стороны активно участвовали лица, пользовавшиеся большим влиянием в либерально-демократической партии Японии. Вначале такие ежегодные «круглые столы» напоминали скорее разговор глухих. Но постепенно лед таял.

С каждым разом все более росло уважительное отношение друг к другу. Я, например, никогда не забуду того, как Суэцугу, узнав, что я потерял - это было в 1981 году - сына, всю ночь каллиграфически выводил иероглифы древнеяпонского изречения и подарил мне эту запись, смысл которой заключался в необходимости смиренно переносить все горести и трагедии, думая о Вечном.

Все большему сближению ИМЭМО с практической деятельностью в международных отношениях способствовало развитие абсолютно нового направления исследовательской работы с прямым выходом на политику - ситуационные анализы. Е.М. Примаков руководил разработкой методики «мозговой атаки» и большинством из таких обсуждений. В результате были спрогнозированы бомбардировки американской авиацией Камбоджи во время вьетнамской войны. После смерти Насера - поворот Садата в сторону Запада при его отходе от тесных отношений с СССР. Наконец, после победы «исламской революции» в Иране - неизбежность войны между этой страной и Ираком, которая и началась через 10 месяцев после проведения ситуационного анализа.

За разработку и осуществление ситуационных анализов группа ученых, которую возглавлял Е.М. Примаков, получила в 1980 году Государственную премию СССР. В 1985 году он стал преемником А.Н. Яковлева на посту директора ИМЭМО и до 1989 года руководил институтом.

В составе группы экспертов Е.М. Примакову довелось присутствовать на встречах М.С. Горбачева и Р. Рейгана в Женеве, Рейкьявике, Вашингтоне, Москве и видеть с близкого расстояния, как трудно начинался диалог и каких усилий стоило отвести мир от опаснейшей черты. Тем не менее сближение сторон продолжалось.

Накануне прихода к власти президента Дж. Буша состоялся визит М.С. Горбачева в Индию. Встреча в КНР с Дэн Сяопином, в которой участвовал Е.М. Примаков, практически открыла дверь для многостороннего сотрудничества СССР с Китаем.

Вскоре Евгению Максимовичу стало известно, что Горбачев планирует его назначение послом в Индию. От этого перспективного назначения он вынужден был отказаться, опасаясь за ухудшившееся здоровье жены.

Я не стал послом в Индии. А вскоре был избран кандидатом в члены ЦК КПСС, затем членом ЦК. Но жену потерял - она скончалась в 1987 году, и кто знает, может быть, индийский климат был бы не столь уж плохим для ее больного сердца?

Потерю жены - Харадзе Лауры Васильевны - переживал очень тяжело. Она была частью всей моей жизни. До сих пор ловлю себя на мысли о том, что она принесла в жертву мне, детям свой разносторонний, незаурядный талант. Широко эрудированная, прекрасно разбиравшаяся в искусстве, сама блестящий пианист, а по образованию инженер-электрохимик, однозначно прямолинейная, никогда не кривящая душой, неспособная соглашаться с ложью или лицемерием, в том числе и в официальной политике, интернационалист по всем своим убеждениям, но в то же время искренне восхищавшаяся лучшими чертами России и Грузии, очаровательная женщина - именно такой видели мою жену и я, и все те, кто был рядом со мной и с ней.

Через семь лет после смерти Лауры женился второй раз. Судьба оказалась ко мне после моих потерь благосклонной. Ирина - прекрасная женщина, друг, блестящий специалист - врач-терапевт. Ее любят и уважают все мои близкие. Во многих чертах своего характера она напоминает Лауру, которую не знала, но с исключительной теплотой относится к ее светлой памяти.

После смерти жены Евгений Максимович с головой ушел в работу в ИМЭМО. В 1988-1989 годах он - академик-секретарь Отделения мировой экономики и международных связей АН СССР, член Президиума АН СССР. Его избирают первым председателем только что созданного Советского национального комитета азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества. Во главе группы экспертов комитета совершил поездку по Приморскому, Хабаровскому краям, Амурской и Сахалинской областям. Работа в качестве руководителя Совета Союза Верховного Совета СССР включала в себя содержательную подготовку законов. Евгению Максимовичу так же было поручено курировать работу аппарата Верховного Совета. Став председателем верхней палаты, Е.М. Примаков показал свою приверженность линии на самостоятельность Верховного Совета, считая, что лишь такой курс сможет превратить его в важный инструмент эволюционного перехода от командно-административной системы к новому обществу.

В сентябре 1989 года Е.М. Примаков избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. В марте-декабре 1990 года, оставив пост Председателя Совета Союза Верховного Совета, вошел в состав Президентского совета, где занимался вопросами внешней политики. В этот период он принял участие в событиях, связанных с глубоким кризисом, а затем и войной в зоне Персидского залива, к которым было приковано внимание всего мира.

Идея направить в Багдад представителя Президента СССР впервые возникла в августе 1990 года. Так в жизнь Е.М. Примакова окончательно вошла глобальная мировая политика. При его участии происходили многие серьезные решения, которые принимались главными игроками в мировой политической игре в связи с развитием опасных событий, ситуаций, конфликтов.

Мое знакомство с Саддамом Хусейном, очевидно, было принято во внимание, когда президент Горбачев, несмотря на позицию МИДа, все-таки поручил мне выехать в Багдад в качестве своего личного представителя. Были поставлены две задачи: во-первых, договориться о беспрепятственном выезде из Ирака наших специалистов, и во-вторых, во время разговора с Саддамом Хусейном показать ему полную бесперспективность отказа подчиниться требованиям Совета Безопасности ООН.

Беседа Е.М. Примакова с Саддамом Хусейном состоялась 5 октября. Углубившись в чтение переданного ему послания президента Горбачева (перевод на арабский язык был сделан в МИДе СССР заблаговременно), С. Хусейн прямо не отреагировал на достаточно жесткие фразы о необходимости незамедлительного ухода из Кувейта и восстановления суверенитета этого государства. Обстановка была натянутой.

Сразу после возвращения, 6 октября Е.М. Примаков доложил М.С. Горбачеву о встречах в Багдаде. Тут же родилась идея ознакомить с его наблюдениями президентов Дж. Буша, Ф. Миттерана, премьеров М. Тетчер, Д. Андреотти, Х.Мубарака, Х. Асада, короля Саудовской Аравии Фахда.

В октябре Е.М. Примаков готовился к встречам с главами государств для того, чтобы поделиться с ними идеями о «невидимом пакете»: Ирак обязан заявить о выводе войск из Кувейта, а затем незамедлительно осуществить этот вывод. При этом предполагалось заранее проинформировать Хусейна, что после вывода войск начнется реальный процесс, ведущий к урегулированию арабо-израильского конфликта, и в этом процессе примут активное участие члены Совета Безопасности ООН. Важной частью «невидимого пакета» была также система безопасности, которую мировое сообщество хотело бы видеть в регионе в посткризисный период.

Политическая активность Советского Союза на Ближнем Востоке попала в центр мирового внимания. Но главный вывод от поездок Е.М. Примакова за океан и в Европу сводился к следующему: барометр ситуации явно показывал на военное решение. Е.М. Примаков продолжает миссию и с этой целью вылетает в Каир, Дамаск, Эр-Рияд и Багдад. Это был практически единственный канал прямого выхода на Саддама Хусейна. В конце октября на встречах с Е.М. Примаковым президенты Сирии и Египта - Х. Асад и Х. Мубарак - высказались в поддержку советской инициативы.После роспуска Президентского совета в 1991 году Е.М. Примаков стал членом Совета Безопасности СССР, в составе которого занимался главным образом внешнеэкономической деятельностью. 1990-й и первая половина 1991 года знаменовали собой резкое обострение внутрисоюзных отношений, усилились процессы, которые привели в конце концов к развалу Советского Союза. Настроения в пользу суверенитета стали быстро развиваться и в России. Начало приобретать организационные формы движение в пользу создания компартии Российской Федерации. На заседании Политбюро значительная часть его членов, кандидатов и секретарей ЦК, в том числе и Е.М. Примаков, выступили за то, чтобы ЦК КПСС официально поддержал эту идею.

В это время возник другой российский центр - во главе с Б.Н. Ельциным. Ельцин и его окружение поставили своей целью добиваться абсолютного суверенитета Российской Федерации.

В январе 1991 года Е.М. Примаков принял решение подать в отставку, но М.С. Горбачев решительно отказал. Его желание оставить Евгения Примакова в «активной команде» подтвердилось в начале марта во время выборов членов Совета Безопасности, когда он настоял на переголосовании его кандидатуры, и она была принята.

На XXVIII съезде партии Е.М. Примаков, как и некоторые другие члены Политбюро, отказался баллотироваться в ЦК.

Размещено на Allbest.ru