Отречение Николая II

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Академия Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий»

Факультет Руководящих кадров

(Государственное и муниципальное управление )

РЕФЕРАТ

на тему: Отречение Николая II

Слушателя учебной группы 4114 М

старшего лейтенанта внутренней службы

Журавлева Андрея Владимировича

Москва - 2014

На третьем году тяжелой войны, в феврале 1917 г., Россия стояла на пороге победы, которая должна была обеспечить ей славу, небывалый расцвет и мировое могущество, а русскому народу -- мир и благоденствие на многие годы.

После двухмесячного пребывания в столице, в среду 22 февраля по 7 марта, Император Николай II отбыл из Царского Села в Ставку, находившуюся в Могилеве, где Его присутствие как Верховного Главнокомандующего было необходимо в связи с подготовкой решительного весеннего наступления. Начиная с этого дня, события стали развиваться с головокружительной быстротой.

Революционеры всех званий и направлений как будто ждали этого момента, чтобы от слов перейти к действиями, воспользовавшись отсутствием Государя Императора, попытаться свергнуть существующий государственный строй. Едва ли было случайным и преждевременное возвращение в Ставку из отпуска по болезни генерала Алексеева, начальника штаба Верховного Главнокомандующего и одного из главных участников дальнейших событий, сыгравшего столь роковую роль. Уже наследующий день после отъезда Государя в Петрограде начались серьезные уличные беспорядки. Петроградский район был в то время крупным промышленным центром с многочисленным рабочим населением. Но было и другое важное обстоятельство. По распоряжению военного министра ген. Поливанова там было к началу 1917 г. сосредоточено до 200 000 солдат, большей частью новобранцев, ожидавших отправки на фронт. Это были, главным образом, запасные батальоны гвардейских полков, укомплектованные вопреки всем приказам не крестьянским сословием, а разношерстным составом с высоким процентом фабричного люда. Вся эта солдатская и рабочая масса, жившая в глубоком тылу в развращающих условиях большого города и в течение многих месяцев подвергавшаяся энергичной политической и пораженческой пропаганде со стороны революционеров и платных германских агентов, представляла собой готовый горючий материал для поднятия мятежа. Чтобы вызвать недовольство среди широких кругов населения и привлечь их на свою сторону, враги порядка стали распространять ложные слухи о недостатке хлеба. Под руководством революционных партий была организована забастовка рабочих, которая быстро разрасталась. В начале боевым лозунгом бастующих было требование хлеба. Но как только удалось вывести толпу на улицу, манифестации стали принимать политический характер: появились красные флаги и плакаты с надписями «Долой самодержавие» и «Долой войну». Однако, несмотря на многочисленные случаи нападения толпы на полицию -- за 23 и 24 февраля пострадало двадцать восемь городовых. Власти не принимали никаких решительных мер для прекращения беспорядков и проявляли снисходительное отношение к демонстрантам.

25 февраля волнения охватили всю центральную часть города. На улицах происходили беспрерывные митинги, на которых безнаказанно произносились революционные речи. В этот день казаки, высланные усмирять беспорядки, впервые пошли на прямую измену и преступление: один из них зарубил шашкой пристава Крылова, пытавшегося вырвать у демонстрантов красный флаг. Это была первая жертва служебного долга. Опьяненная безнаказанностью, охваченная низменными страстями и руководимая опытными главарями, толпа становилась смелее и агрессивнее.

В воскресенье 26 февраля положение стало критическим. В городе слышалась стрельба. Были убитые и раненые. Во второй половине дня одна из рот запасного батальона Павловского полка неожиданно открыла огонь по войскам, разгонявшим демонстрантов, но вскоре ее удалось разоружить, причем зачинщики были арестованы.

Наконец, 27 февраля вспыхнул открытый военный бунт. Утром восстал запасный батальон Волынского полка, и вскоре к нему присоединились мятежники из других частей. Начались убийства офицеров. Толпа солдат и рабочих стала громить полицейские участки, освободилаарестантов из тюрьмы «Кресты», подожгли здание Окружного Суда, и затем захватила Таврический дворец, занимаемый Государственной Думой, которая с этой минуты перестала существовать как высшее выборное государственное учреждение. Таврический дворец стал штаб-квартирой бунтовщиков, где в тот же день под одной крышей самочинно образовались два самостоятельных революционных органа: самозванный Временный комитет Государственной Думы во главе с ее председателем Родзянко и Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, возглавляемый Чхеидзе и его заместителем Керенским, при участии вожаков-пораженцев. Оба эти органа, в состав которых вошли левые депутаты Думы, социалисты всех толков, большевики и даже освобожденные из тюрем уголовные преступники, присвоили себе право говорить от имени русского народа и стали рассылать по всей стране телеграммы революционного содержания.

28 февраля смута перекинулась в окрестности столицы. В Кронштадте был убит начальник порта, и происходило избиение офицеров матросами Балтийского флота. В Петрограде царствовала анархия. Единственной фактической властью был Совет. Во всех остальных частях необъятной страны, за исключением 2-3больших городов, где революционеры имели соучастников, поддерживался порядок, и сохранялось полное спокойствие.

Как только в Ставке было получено известие о военном бунте, Государь повелел отправить с фронта войска для восстановления порядка в Петрограде, поручив эту задачу генерал-адъютанту Н. И.Иванову. Одновременно с этим Он принял решение вернуться в Царское Село и в 5ч. утра 28 февраля отбыл из Могилева. Покидая в столь критический момент Ставку, где были сосредоточены все нити военного управления. Государь терял непосредственный контакт с армией и фактически передал власть в руки ген.Алексеева, вполне полагаясь на верность и верноподданность старших военачальников. Это решение, как показал дальнейший ход событий, оказалось роковым. Вторник 28 февраля Он провел в пути.

В ночь на 1 марта, на ст. Малая Вишера, в 150 верстах от столицы, Царские поезда были остановлены, так как следующая большая станция была занята мятежниками. После неудачной попытки пробиться в Царское село другим путем Государь решил ехать в Псков, где находился штаб командующего северным фронтом генерал-адъютанта Рузского, куда Он и прибыл вечером того же дня. В это время отряд Иванова достиг Царского Села.

Тем временем за истекшие 48 часов революционные силы в Петрограде успели организоваться. Совет рабочих депутатов был переименован в Совет рабочих и солдатских депутатов. Вечером 1 марта Совет издал знаменитый приказ № 1, подрывавший все основы дисциплины в армии и флоте, но утвердивший авторитет и популярность Совета среди солдатской массы. Русская армия как боевая сила перестала существовать: враг мог торжествовать.

Вечером 1 марта Государь имел продолжительный разговор с Рузским, и этот разговор явился моментом происшедшего в Нем психологического перелома, когда у Него появилось ощущение безнадежности. Фактически, при той позиции, которую занимали Рузским и Алексеев, возможность сопротивления исключалась. Будучи отрезанным от внешнего мира, Государь находился как бы в плену: Его приказы не исполнялись. Государыня, никогда не доверявшая Рузскому, узнав, что Царский поезд задержан в Пскове, сразу поняла опасность. 2 марта Она писала Его Величеству: «А Ты один, не имея за собой армии, пойманный, как мышь в западню, что Ты можешь сделать?» И действительно, не было ли это осуществлением, хотя и в несколько измененном виде, давно задуманного плана Гучкова, состоявшего в том, чтобы захватить по дороге между Царским Селом и Ставкой Императорский поезд и вынудить отречение, не останавливаясь в случае необходимости даже перед применением силы.

Наступил роковой день -- четверг 2 марта. Только одна неделя отделяла его от дня отъезда Государя из Царского Села. Ночью Рузский своей властью распорядился прекратить отправку войск для подавления мятежа. В 15 ч. 30 м.Утра он сообщил Родзянко, что Государь дал согласие на ответственное министерство и поручает председателю Думы составить первый кабинет. Этот последний ответил отказом, указав, что требования революционеров идут дальше и что ставится вопрос об отречении Государя Императора от Престола. Слова Родзянко были немедленно подхвачены Алексеевым. В 10 ч. утра он по своей инициативе разослал циркулярную телеграмму всем командующим фронтами, в которой, изобразив положение в Петрограде в ложном свете, просил их, если они согласны с его мнением, срочно телеграфировать свою просьбу Государю об отречении. К 14 ч. 30 м. ответы всех высших начальников действующей армии были получены: все они присоединились к предложению Алексеева. Измена оказалась поголовной. Старшие военачальники, в том числе пять генерал-адъютантов, изменив воинской чести и долгу присяги, оказались в одном лагере с Петроградской чернью. Расчет начальника штаба и его единомышленников был правильным: этот решающий удар сломил последнее сопротивление Государя. Ознакомившись с содержанием услужливо поданных Ему телеграмм, Государь ни минуты более не колебался и уже в 15 ч. дня дал согласие на отречение в пользу Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, но в тот же день, после продолжительного разговора с лейб-хирургом Федоровым о здоровье Наследника, он передумал и решил отречься в пользу Великого Князя Михаила Александровича.

В 16 ч. Милюков объявил в Таврическом дворце перед случайным сборищем людей об образовании Временного Правительства. На возгласы с мест: «Кто вас выбирал?» -- Милюков бесстыдно отвечал: «Нас выбрала русская революция». Поздно вечером в Пскове прибыли представители Думского комитета Гучков и Шульгин. Государь был еще раз, жестоко обманут: Он принимал их за представителей русского народа, тогда как в действительности, они никого не представляли кроме группы революционных депутатов Думы. В двенадцать часов ночи Государь передал этим самозванцам текст Манифеста об отречении в пользу Своего Августейшего Брата с пометой: «15 часов» -- тем часом, когда Государь впервые принял решение отречься от Престола.

О том, насколько правильно Государь оценивал создавшееся положение и окружавших Его людей, свидетельствует короткая запись, ставшая исторической, сделанная Им в Своем дневнике в этот день:

“2 марта 1917 г.

Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор вставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2:30 пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии, нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!”

Вечером 3 марта Государь вернулся в Могилев, куда на следующий день прибыла из Киева Государыня Императрица Мария Федоровна. Это было Их последнее свидание.

Вечером 7 марта Государь собственноручно составил Свое прощальное обращение к Русской Армии, датированное 8 марта. Как известно, Временное Правительство запретило его распространение.

В эти последние дни пребывания Государя в Могилеве между Ставкой и Временным Правительством велись переговоры о свободном проезде Его в Царское Село, свободном там пребывании и беспрепятственном отъезде за границу через Мурманск. Отрекаясь от Престола, Государь сделал со Своей стороны все от Него зависящее, чтобы помочь Своим преемникам справиться со стоящими перед ними задачами. Он подписал указ о назначении кн. Львова председателем Совета Министров, Верховным Главнокомандующим Вел. Кн. Николая Николаевича, командующим войсками Петроградского военного округа -- генерала Корнилова, выдвинутого Думским комитетом, и обратился русским людям с призывом поддержать новую власть. В ответе на этот благородный жест Государя уже 7 марта Временное Правительство, продолжая делать лживые заявления, вынесло на секретном заседании постановление о лишении свободы Государя и Государыни, в нарушение данных обещаний и гарантий.

В день отъезда из Могилева, 8 марта, Государь прощался с чинами штаба. Напряжение было настолько сильным, что многие не могли сдержать рыданий; несколько человек упало в обморок. Утром в этот день в Могилев прибыли члены Государственной Думы Бубликов, Вершинин, Грибунов и Калинин. В телеграмме главы Временного правительства кн. Львова сообщалось, что они будут сопровождать Государя в Царское Село как главу государства, отказавшегося от власти, и что их командировка означает проявление внимания к Государю.

Это была бессовестная ложь. Как только Государь сел в поезд, эти лица объявили Ему через генерал-адъютанта Алексеева, еще накануне осведомленного об истинной цели их приезда, что Он арестован. Наступил момент отъезда. Государь стоял у окна и смотрел на провожающих.

Когда поезд тронулся, генерал-адъютант Алексеев отдал честь Императору, а когда перед ним проходил вагон с четырьмя думскими революционерами, прицепленный последним, он подобострастно снял фуражку и низко поклонился этим первым конвоирам Царя-Мученика на Его крестном пути к подвалу Ипатьевского дома.

Начало февральской смуты совпало с заболеванием Августейших Детей корью. Первым заболел Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, заразившись от Своего приятеля Макарова, кадета одного из Петроградских кадетских корпусов, где свирепствовала эпидемия кори. Когда Государь Император уезжал в Ставку, в среду 22 февраля, Наследник уже лежал в постели с высокой температурой. Почти одновременно, в четверг, заболела Великая Княжна Ольга Николаевна, на следующий день -- Великая Княжна Татьяна Николаевна, а через несколько дней, в самый разгар беспорядков в Петрограде, заразилась Великая Княжна Анастасия Николаевна. Это не было обычное -- более или менее легкое заболевание. Болезнь протекала у Них весьма бурно, при температуре выше 40. В эти тревожные дни только Великая Княжна Мария Николаевна служила опорой Матери и помогала ухаживать за больными. Она заболела последней. Положение Наследника было очень серьезным из-за Его хрупкого здоровья. У Великой Княжны Ольги Николаевны держалась очень высокая температура. У обеих младших Великих Княжон корь осложнилась опасной формой воспаления легких. К счастью, к этому времени Великая Княжна Татьяна Николаевна встала первой на путь выздоровления.

Болезнь Августейших Детей, конечно, не могла не отразиться на происходивших событиях. Государыня, всецело отдавшая Себя уходу за больными, полностью вышла из строя. Что же касается Государя Императора, то беспокойство о здоровье Детей и страх перед опасностью, угрожавшей Семье со стороны мятежников, ложились на Него тяжким бременем именно в тот момент, когда от Него требовалось наивысшее напряжение сил для принятия самых ответственных решений. Утратив способность передвижения из-за болезни детей, Августейшая Семья оказалась прикованной к бунтующей столице. Если бы Ее Величеству и Августейшим Детям удалось вовремя покинуть Царское Село и выехать навстречу Государю, если бы в эти судьбоносные дни царская Семья не была разлучена, ход истории мог бы принять иное направление.

О событиях, происходивших в Петрограде, Государыню осведомлял министр внутренних дел Протопопов. Общий тон его докладов был успокоительным и совершенно не соответствовал действительности. Он преуменьшал серьезность положения, но когда опасность стала очевидной, он растерялся и оказался неспособным принять необходимые решительные меры.

Вечером 28 февраля взбунтовался Царскосельский гарнизон. Толпа мятежников направилась к Александровскому Дворцу, который охранялся надежными частями. Угроза приблизилась вплотную. Защитники Дворца заняли боевую позицию. Столкновение казалось неизбежным. Тогда Государыня, опираясь на руку Великой Княжны Марии Николаевны, вышла из Дворца, чтобы предотвратить кровопролитие. Но и в эти критические минуты Она заботилась не только о безопасности Своей Семьи, но стремилась предупредить братоубийственную схватку. Она стала обходить верные войска и обратилась к солдатам с призывом сохранять спокойствие и не открывать огонь первыми. Появление Императрицы внесло успокоение. Убедившись в готовности дворцового гарнизона исполнить свой долг, мятежники не решились на него напасть. Обе стороны вступили между собой в переговоры. Возбуждение улеглось, и решено было установить нейтральную зону.

1 марта, когда Государь находился в пути, и два следующих дня, когда Он был задержан в Пскове, будучи отрезанным, от внешнего мира, были самыми мучительными для Императрицы. Тем не менее, не только в первые дни смуты, но и после отречения, Она продолжала сохранять мужество и наружное спокойствие. Она всегда тяжело переносила разлуку. За время пребывания Государя в Ставке в течение полутора лет Она написала Ему несколько сот писем. Но на этот раз грозное стечение обстоятельств -- болезнь детей, бунт в Петрограде и, наконец, непосредственная угроза Александровскому Дворцу -- требовало от Государыни крайнего напряжения, вынужденное бездействие и полная беспомощность еще более ухудшали Ее тяжелое душевное состояние. Страдания Государыни в эти дни смертельной тревоги -- говорит П. Жильяр -- превосходили всякое воображение. Она дошла до крайнего предела человеческих сил, и из этого последнего испытания Она вынесла то изумительно светлое спокойствие, которое потом поддерживало Ее и всю Ее Семью до последней минуты Их земной жизни.

Известие об отречении Государя достигло Александровского Дворца во второй половине дня 3 марта. Сначала оно было принято как ложный слух. Государыня вызвала к Себе Великого Князя Павла Александровича, и только после разговора с Ним, узнав некоторые подробности, Она склонилась, наконец, перед очевидностью. В письме от 4 марта Ее Величество писала Государю: «Только сегодня утром мы узнали, что все передано М (ише), и Бэби (Наследник Алексей Николаевич) теперь в безопасности -- какое облегчение!» Вскоре стало известным, что 3 марта Великий Князь Михаил Александрович отказался вступить на Престол впредь то того, как Учредительное Собрание, созванное путем всеобщего голосования, установит «образ правления и новые основные законы Государства Российского».

Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне императорский всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнений народных.

Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твердое решение в том случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием чрез представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

Подписал: Михаил

Петроград

3 марта Николай II, узнав об отказе великого князя Михаила Александровича от престола, записал в дневнике: «Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четырёххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились -- лишь бы так продолжалось дальше». Он составляет второй вариант манифеста об отречении, опять в пользу сына. Генерал А. И. Деникин утверждал в своих воспоминаниях, что 3 марта в Могилёве Николай заявил генералу Алексееву:

-- Я передумал. Прошу вас послать эту телеграмму в Петроград.

На листке бумаги отчётливым почерком государь писал собственноручно о своём согласии на вступление на престол сына своего Алексея…

Николай II и генерал Гусейн Хан Нахичеванский

(справа от императора)

Алексеев унёс телеграмму и… не послал. Было слишком поздно: стране и армии объявили уже два манифеста. Телеграмму эту Алексеев, «чтобы не смущать умы», никому не показывал, держал в своём бумажнике и передал мне в конце мая, оставляя верховное командование.[117]

Великий Князь был, так же жестоко обманут, как и Его Державный Брат. Подписывая этот незаконный и юридически безграмотный акт, составленный бесчестными людьми, Великий Князь, не отдавая Себе в этом отчета, превысил Свои права, отменив основные законы, и фактически упразднил монархический строй. Вместе с этим, не отрекаясь формально от Престола и лишь условно отказываясь «воспринять верховную власть», Он прервал цепь престолонаследия и тем самым парализовал всякую возможность реставрации. Императорская Россия рухнула в бездну. Восемь месяцев спустя, матрос Железняк разогнал Учредительное собрание", вышвырнув вон ее председателя, и захватившие власть большевики не только положили конец историческому строю Российского Государства, но уничтожили и национальную Россию.

18 марта, около полуночи, Александровский Дворец впервые посетили представители новой власти. Это были: вновь назначенный командующий войсками Петроградского военного округа ген.Корнилов и военный министр Гучков, ненавидевший Их Величества. Оба были разукрашены огромными красными бантами с широкими ниспадающими лентами. Их бесцеремонное появление в столь поздний час во Дворце, где находились больные Дети и измученная Императрица, не имело никакой определенной цели. Корнилов врезкой форме потребовал видеть «бывшую Царицу». Государыня встретила их с холодным презрением -- стоя, молча, не подавая руки. Непрошеные посетители растерялись и через несколько минут удалились. По-видимому это была первая разведка. Арест Государыни был совершен в тот же день, что и арест Государя Императора -- в среду 21 марта. Он был приведен в исполнение уже приезжавшим в воскресенье вместе с Гучковым генералом Корниловым. На этот раз он явился в 10 ч. утра с пятью офицерами и новым комендантом Царского Села. Государыня, одетая в платье сестры милосердия, приняла их наверху, в детских комнатах. Подавленный величественным спокойствием Императрицы, Корнилов, смущенный и растерянный, начал в сбивчивых словах объяснять причину своего приезда, но Государыня ,прервав его, сказала: «Мне все очень хорошо известно. Вы пришли меня арестовать?» Тот смешался еще более и, наконец, произнес: «Так точно». Всем находившимся во Дворце придворным чинам и служащим было объявлено, что все те, кто не желает подвергаться тюремному режиму, должны покинуть Дворец до четырех часов. Затем по приказу Корнилова было вынесено из Дворца знамя Сводного Гвардейского полка и верные части, несшие охрану Дворца, были заменены разнузданной солдатней. Начальником караула был назначен полковник Кобылинский.

До этого дня Августейшие дети ничего не знали о происшедшем перевороте, но продолжать скрывать от Них жестокую правду было невозможно. Великих Княжон Государыня осведомила Сама, поручив Пьеру Жильяру объяснить положение его Августейшему воспитаннику Наследнику Цесаревичу. Выслушав известие об отречении Государя, Наследник сильно покраснел и взволновался, но не сказал ни одного слова о Себе, не сделал ни единого намека на Свои права как Наследника. «Еще раз я убедился в скромности этого мальчика, которая не имела равной себе, также, как и Его доброта», пишет П. Жильяр, вспоминая эти трагические минуты.

Николай Романов с дочерьми Ольгой, Анастасией и Татьяной в Тобольске зимой 1917 года.

На следующий день, 22 марта, прибыл Государь. На Царскосельском вокзале четыре революционных депутата Думы, конвоировавшие Его в пути, передали свои полномочия полковнику Кобылинскому. Государь проследовал в Александровский дворец. Из многочисленных приближенных, приехавших в том же поезде, только один гофмаршал кн. В. А. Долгоруков пожелал сопровождать Его Величество. Остальные разбежались в разные стороны, проникнутые чувством страха. Так начался Царскосельский период заточения Царской Семьи.

февральская революция николай отречение

Использованная литература

Книга «Письма Святых Царственных Мучеников из заточения.» Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря Санкт-Петербург 1998г.;

Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.9. Законодательство эпохи буржуазно - демократических революций. Отв. ред. О.И.Чистяков. М., Юридическая литература, 1994.

Размещено на Allbest.ru