Размещено на http://www.allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ

• Введение
• 1. Деревня и город XVIII в.: характеристика
• 2. Развитие мануфактурной промышленности
• 3. Сельское хозяйство в России в XVIII в.
• 4. Торговля в XVIII в.
• 4.1. Внешняя торговля
• 4.2. Внутренняя торговля
• 5. Сословный строй России XVIII в.
• Заключение
• Литература
• 

До сих пор исследователи все еще не пришли к единому мнению о том, какие поселения в России в XVII--XVIII вв. считать городами. Вследствие этого по-разному определяется количество городов, численность и состав городского населения, даты возникновения отдельных городов и т. п. вопросы городообразования.

Как известно, термин «город» в XVII в. имел несколько значений: 1) укрепленный пункт; 2) укрепленный пункт и прилегавшие к нему торгово-промышленные поселения (посад и слободы); 3) торгово-промышленные поселения -- посад и слободы, ранее прилегавшие к укрепленному пункту, который в XVII в. разрушился и утратил свое значение; 4) территория, подведомственная в административно-финансовом отношении «городу».

Из этих значений только два -- второе и третье -- соответствуют марксистскому пониманию термина «город» как населенного пункта, сформировавшегося в результате процесса отделения ремесла от земледелия. Определяющим в них является торгово-промышленный характер деятельности населения.

Поэтому заимствовать из источников сведения о «городах» без попытки разобраться, о чем конкретно идет речь, было бы неправильно. Например, в источниках часто можно встретить перечни «городов», среди которых наряду с городами в научном значении этого термина помещены уезды (Оболенский уезд, Пошехонье и т. д.). Некритическое отношение к источникам привело к тому, что в списке «городов» К.А. Неволина значится в XVII в. более 600 названий.

Неправильно, на наш взгляд, безоговорочно принимать и официальное наименование поселений «городами» в XVIII в. Известно, что при Екатерине II большое число селений было возведено в ранг городов. Такими городами, например, стали подмосковные Богородск, Бронницы, Подольск и другие.

Существующий в литературе разнобой во мнениях относительно того, какое поселение должно называться городом в научном понимании этого термина, уходит своими корнями в дореволюционную буржуазную историографию.

Мнения исследователей о том, какое поселение должно считаться городом в феодальной России, можно свести к четырем следующим:

1) официально называющееся городом в источниках;

2) торгово-промышленное поселение;

3) торгово-промышленное поселение или военно-административный центр, или поселение, представляющее собой сочетание этих двух видов;

4) торгово-промышленное поселение с городской т.е. посадской, общиной.

Первого мнения придерживались историки государственно-юридической школы С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, И. Д. Чечулин; в настоящее время к его сторонникам приходится относить исследователей, использующих терминологию источников без соответствующей оговорки.

Второе мнение было высказано Н. А. Рожковым и развито Б. Д. Грековым, С. В. Бахрушиным, Е. С. Компан, 3. Ю. Копысским и другими. В отличие от Н. А. Рожкова, они признают существование в XVI--XVII вв. (а, следовательно, и позднее) наряду с городом еще и поселений городского типа, но только 3. Ю. Копысский предложил в качестве критерия для выделения этих поселений произвольно установленную им численность населения. Прочие исследователи от обоснования критериев воздержались.

Третье мнение сформулировал П. Н. Милюков. С оговорками оно было повторено несколько лет назад Ю. Р. Клокманом.

Четвертое мнение было высказано академиком М. Н. Тихомировым в отношении городов X--XVI вв., А. М. Сахаровым и академиком Л. В. Черепниным -- в отношении городов XIV-- XV вв. и П. Г. Рындзюнским -- в отношении городов второй половины XVIII -- первой половины XIX в. В XIX в. оно было выдвинуто в общей форме Н. И. Костомаровым в отношении городов XVI--XVII вв.

Вопрос о критериях осложняется наличием в России в XVI-- XVII вв. частновладельческих «городов». В XVII в. таковыми считаются патриарший город Осташков, строгановские городки Орел и Верхний и Нижний Чусовские, Тихвин, принадлежавший тихвинскому Успенскому монастырю, Скопин и Романово городище (до середины XVII в.), Трубчевск (в середине XVII в.), Валдай, принадлежавший Иверскому монастырю, Гурьев и другие. Но возникает вопрос: на каком основании перечисленные поселения считаются городами? Каков примененный к ним критерий?

Официальное название их «городами» или «городками» в источниках нам ни о чем не говорит и для нас критерием не является, поскольку, как мы знаем, этот термин не раскрывает социально-экономической сущности перечисленных поселений. Существование посадских общин в них находится под сомнением и зависит от того, что мы понимаем под этим термином. Дело в том, что в XVII в. в источниках термин «посадские люди» иногда употребляется в смысле «жители посада», которыми могли быть и крестьяне. Так, жители Тихвина в переписной книге именуются посадскими, хотя юридически они были крепостными крестьянами Тихвинского монастыря.

Административными центрами эти поселения не были. Если же считать их торгово-промышленными поселениями и на этом основании причислять к городам, то почему бы не отнести к городам такие явно торгово-промышленные поселения, как известные с. Иваново, с. Павлово и другие промышленные села?

Это возвращает нас снова к вопросу о критериях для определения феодального города.

Город есть результат отделения промышленности и торговли от земледелия и явление, противоположное деревне, которая как поселение, представляет собою результат развития земледелия. Это отличие должно считаться первым и главным, так как оно обусловлено развитием экономики и является прямым результатом этого развития на определенном этапе.

Население города не исчерпывалось членами городской общины. Весьма недостаточно исследованы развитие и роль стоящих совершенно вне феодальной структуры деклассированных, поставленных в положение чуть ли не париев, элементов, появление которых было неизбежно при образовании любого города и которые составляли самый низший, бесправный слой населения любого средневекового города и находились вне общины-марки, вне феодальной зависимости и цехового союза.

В данном случае речь идет только о деклассированном населении. Но это не исключает того, что в городе были и жители, относившиеся к другим, в том числе и к привилегированным, сословиям. Важно подчеркнуть, что в городе были жители, не входившие в состав городской общины.

За счет кого пополнялось население городов помимо естественного прироста городской общины? В течение всего средневековья непрерывно продолжается бегство крепостных в города.

Известно, что городской воздух делал свободными» пришедших в город и проживших определенный срок крепостных. Они, члены других сословий и деклассированное население, и составляли население города вместе с членами городской общины и пополняли ее состав.

Городская община являлась сословной организацией, отличной от сословной крестьянской общины.

В императорский период повсеместно, исключая Курляндскую, Лифляндскую и Харьковскую губернии, преобладали сплошные и крупные поселения. При этом число сельских поселений, в отличие от Западной Европы и начиная с XIX века от США и Канады, постоянно возрастало. В 1857 году в Европейской России насчитывалось 245 тыс. сплошных и 87 тыс. одиночных поселений, в 1897 году -- 405 тыс. и 187 тыс. соответственно. Рост числа сельских поселений в пореформенное время, происходивший главным образом за счет разукрупнения крупных селений, доказывает, что крепостное право сдерживало естественный процесс расселения крестьян, так как помещикам и коронной администрации было легче управлять крестьянами, компактно проживавшими в крупных поселениях. В результате столыпинской реформы 1907--1915 годов возникло около 200 тыс. хуторов, в которых поселились крестьяне, вышедшие из сельских общин, благодаря чему к 1917 году число сельских поселений достигло 800 тыс. При этом в Сибири число поселений росло очень медленно: в 1856 году там насчитывалось 11 тыс., а в 1914 году -- 12,6 тыс. К 1959 году число сельских поселений практически не изменилось, а за 1959--1989 годы и вовсе уменьшилось в 1,8 раза.

До 1860-х годов людность сельских поселений возрастала, а затем стала уменьшаться: в период между 1859 и 1897 годами в Европейской России -- со 162 до 137 человек, а к 1989 году -- менее чем до 100 человек. Уменьшение людности сел и деревень в советское время объяснялось миграцией крестьян в города, а с 1960-х годов еще и принудительным их укрупнением.

В отличие от городских густота сельских поселений была достаточно высокой: в Европейской России среднее расстояние между ближайшими селениями в 1857 году составляло 3,8 км, в 1917 году -- 2,5 км (примерно столько же, сколько в США и Канаде, но больше, чем в Западной Европе); в Сибири -- соответственно 33 и 31 км. С 1897 по 1959 год густота сельских поселений не изменилась (на 100 кв. км приходилось 6 поселений), но к 1989 году, вследствие проводившегося укрупнения сел и деревень, она уменьшилась до 3,3.

В XVII--XVIII веках большая часть крестьян проживала в мелких и средних селениях с населением менее 300 жителей, в XIX -- первой половине ХХ века -- в селениях, имевших более 500 жителей, а к 1980 году в крупных поселениях с числом жителей более 1000 человек проживала почти половина крестьянства. Концентрация населения именно в крупных поселениях имела серьезные социально-экономические последствия. Там активнее развивались рыночные отношения, кустарная и фабричная промышленность, торговля и неземледельческие промыслы, включая отходничество; в них жило много мещан и купцов, занимавшихся предпринимательством; эти селения находились в тесной связи с городами и испытывали их влияние. Все это создавало предпосылки для трансформации крупных сел в городские поселения, если не формально, то фактически.

К тому же в России существовало значительное число деревень с населением свыше 2 тыс., которые во многих европейских странах были бы отнесены к городским поселениям. Это лишний раз доказывает, что четкой грани между городом и деревней не существовало, и деревни при счастливом стечении обстоятельств превращались в города, которые, в свою очередь, при неудачном ходе дел, наоборот, становились деревнями.

Административное разделение города и округи постепенно подготавливалось социальным, профессиональным и юридическим размежеванием городского и сельского населения, которое началось еще со второй половины XV века, когда податное население городов получило специальное наименование посадских людей. В ходе посадской реформы 1649 года:

посадские люди, наподобие крестьян, прикреплены к своим городам и к своей посадской общине;

границы городов раздвинуты на две версты (2,2 км) по периметру, чтобы жители имели больше земли для занятия сельским хозяйством, и четко определены, дабы сельские поселения не смешивались с городами, а крестьяне -- с посадскими людьми;

приписка к месту жительства -- посадской или сельской общине, а также род и величина повинностей стали критериями принадлежности к посадским или крестьянам;

торгово-промышленная деятельность в черте города закреплялась за посадскими, хотя государственным и дворцовым крестьянам ею заниматься не воспрещалось;

выход из городов запрещался, за исключением случаев, санкционированных коронной администрацией, а все, кто без разрешения покинул город, принудительно возвращались в посадские общины.

Следующий важный шаг в размежевании посадских и крестьян, города и деревни был сделан в ходе магистратской реформы 1721--1724 годов. Она подтвердила привилегии горожан на занятие торгово-промышленной деятельностью и впервые законодательно определила признаки принадлежности к городскому сословию (профессиональные занятия, жительство в городе, принадлежность к городской общине и право самоуправления).

В 1775 году правительство учреждает должность городничего как единственного своего представителя в городе и уездного воеводы -- в сельской округе. Таким образом город выделился в самостоятельную административную единицу со специфическими государственными органами управления.

Жалованная грамота городам 1785 года завершила процесс размежевания города и деревни, горожан и крестьян, городских и сельских общин в юридическом отношении. Она впервые определила городское общество как совокупность всех жителей данного города, обладающих правами самоуправления. В городах была введена городская обывательская книга для обязательной регистрации всех горожан. «Городовой обыватель» получил право на жительство в городе и на пользование преимуществами городской жизни: лечебными, учебными, благотворительными и другими учреждениями, стационарной городской торговлей, общегородскими земельными угодьями, городским комфортом, обеспечением которого стала заниматься коронная администрация.

Однако формально-юридическое размежевание отнюдь не привело к тому, что крестьяне стали жить исключительно в деревнях, а горожане -- в городах. Вплоть до начала XX века в городах проживало свыше 50 % лиц, не принадлежавших к городскому сословию, а в деревне -- до 10 % лиц, не относившихся к крестьянству, в частности, 30 % всех мещан и купцов. Экономическое отделение города от деревни также сильно запаздывало за административным.

2. РАЗВИТИЕ МАНУФАКТУРНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Характернейшая особенность экономического развития России состояла в определяющей роли самодержавного государства в экономике, его активном и глубоком проникновении во все сферы хозяйственной жизни. Учрежденные Петром 1 Берг-, Мануфактур-, Коммерц -коллегии- и Главный магистрат были институтами государственного регулирования национальной экономики, органами осуществления торгово-промышленной политики самодержавия. В промышленной политике прослеживаются два этапа: 1700--1717 гг. -- главный основатель мануфактур -- казна; с 1717 г. мануфактуры стали основывать частные лица. При этом владельцы мануфактур освобождались от государевой службы.

На первом этапе приоритет отдавался выпуску продукции для военных нужд. На втором этапе промышленность стала выпускать продукцию и для населения.

Указом 1722 г. городские ремесленники были объединены в цеха, но в отличие от Западной Европы их организовывало государство, а не сами ремесленники, для изготовления изделий, необходимых армии и флоту.

Более высокой формой промышленного производства была мануфактура. В результате преобразований Петра I в первой четверти XVIII в. в развитии мануфактурной промышленности произошел резкий скачок. По сравнению с концом XVII в. число мануфактур увеличилось примерно в пять раз и в 1725 г. составило 205 предприятий.

Особенно большие успехи были достигнуты в металлургической промышленности, что вызывалось необходимостью вооружения армии и строительства флота. Наряду с заводами в старых районах (Тула, Кашира, Калуга) возникли заводы в Карелии, а затем на Урале. Именно в этот период началось широкое освоение железных и медных руд Урала, который вскоре стал основной металлургической базой страны. Выплавка чугуна достигла 815 тыс. пудов в год, по этому показателю Рорсия вышла на третье место в мире, уступая только Англии и Швеции. Было организовано крупное производство меди. На втором месте шли текстильные мануфактуры, получившие развитие в центре страны. Здесь работали также кожевенные предприятия, обеспечивавшие изделиями прежде всего армию.

При Петре 1 в России возникли новые отрасли: судостроение, шелкопрядение, стекольное и фаянсовое дело, производство бумаги.

В развитии крупной промышленности большую роль играло государство. Оно строило заводы, помогало частным предпринимателям, обеспечивало мануфактуры рабочей силой.

На мануфактурах использовался как вольнонаемный, так и принудительный труд крестьян, работавших на вотчинных предприятиях своих помещиков, а также приписных крестьян из государственной и дворцовой деревни. Указом 1721 г. купцам была разрешена покупка для своих заводов крепостных крестьян, которые стали называться впоследствии посессионными. Таким образом, в первой четверти XVIII в. произошел скачок в развитии крупного производства и в использовании вольнонаемного труда. Это можно считать вторым этапом в начальном периоде генезиса капиталистических отношений в промышленности России (первый этап -- XVII в.).

Во второй половине XVIII в. продолжала развиваться крупная промышленность (мануфактуры с применением крепостного труда, купеческие и крестьянские мануфактуры с наемным трудом). В 60-х годах XVIII в. по данным исследователя И. В. Мешалкина имелось 567 предприятий; по другим данным (С. Г. Струмилин) их насчитывается до 650.

По сравнению с состоянием промышленности в первой четверти XVIII в. (около 200 мануфактур) эта цифра показывает увеличение числа мануфактур более чем в три раза. Однако эти цифры включают не только мануфактуры, но и мелкие предприятия, кроме того, они не охватывают горную промышленность. В конце XVIII в. насчитывалось 2094 предприятия. Кроме того, было около 200 предприятий в горной промышленности; следовательно, общее число учтенных к концу XVIII в. предприятий составляло около 2300; при этом крупных предприятий было, вероятно, не более 1000--1200. Но и эти цифры по сравнению с приведенными выше сведениями, относящимися к 60-м годам XVIII в., показывают рост числа промышленных предприятий в два раза. Общая сумма производства возросла за этот период с 8,7 млн. до 18 млн. руб, а число занятых рабочих увеличилось приблизительно с 81,7 до 199,2 тыс. человек.

Для понимания промышленного развития важны сведения о составе рабочих, о числе наемных и крепостных рабочих. Подсчеты акад. С. Г. Струмилина говорят, что наемные рабочие составляли и в 60-х годах XVIII в. около половины всех рабочих, занятых на мануфактурах (из 81,7 тыс. человек, включая в это число заводских крепостных и приписных крестьян, наемные составляли 42,5 тыс.), а в 1800 г. из 199,2 тыс. человек наемных было 103,4 тысячи, или 52%.

Развитие крупной промышленности привело к использованию малооплачиваемого труда -- женского и детского. Женский труд применялся и в горном деле, особенно на ломке и разборке руды. Академик Паллас, будучи в 1770 г. на Урале, видел, как на горе Высокой работало до 400 детей. Другой путешественник (Гмелин) указывает на детей 7--8 лет, работающих на Невьянском заводе (над изготовлением изделий из меди) и подростков 10--15 лет (в проволочной мастерской).

В металлургии усиленное строительство заводов приходится на середину XVIII столетия, особенно в связи с расширением экспорта железа. На Урале с 1752 г. по 1762 г. было основано 55 заводов, в середине века происходит освоение Южного Урала, где (на территории Башкирии) строились преимущественно частные заводы (купца Твердышева и др.). Правительство щедро «приписывало» государственных крестьян для работы на южноуральских заводах. Они несколько месяцев в году должны были работать при заводах, что зачитывалось им в уплату податей. Заводчики, кроме того, имели крепостных крестьян. Так, граф Шувалов купил для своих заводов в Орловской, Тульской и Калужской губерниях 25 тыс. крестьян.

В середине XVIII в. Россия вышла на первое место в мире по производству черного металла. Выплавка чугуна выросла с 1750 по 1800 г. с 2,0 до 9,9 млн. пудов, т. е. почти в пять раз. Даже к концу века, когда Англия переживала промышленный переворот, т. е. переходила от мануфактуры к фабрике, Россия еще занимала первое место; на втором стояла Англия. Россия стала также крупнейшим экспортом железа в страны Западной Европы. Английские торговые фирмы имели своих представителей в Петербурге, закупавших русское железо, главным образом уральское. Русский экспорт составлял в 1750 г. -- 1236 тыс. пудов, в 1782 г. -- 3840 тыс. пудов, но с 1796 г. экспорт железа сокращается, и в 1800 г. упал до 1833 тыс. пудов вследствие начавшейся конкуренции со стороны английской промышленности.

В легкой промышленности следует отметить большой рост суконного производства, а также полотняного и шелкоткацкого, зарождение хлопчатобумажной промышленности. Число суконных мануфактур сильно увеличилось, большая часть их продукции шла на снабжение армии и флота. В 1767 г. было 72 суконных и каразейных предприятия (каразея -- грубая полушерстяная ткань) с выработкой в 2,28 млн. аршин. В 1802 г. было уже 146 мануфактур. На дворянских суконных мануфактурах применялся труд крепостных.

Крупное хлопчатобумажное производство появляется сперва как ситценабивное предприятие, занятое окраской и набивкой рисунка на привозных хлопчатобумажных тканях. Таким было основанное иностранцами в 1755 г. предприятие в Красном Селе под Петербургом, в 1763 г. возникла ситценабивная Maнyфактура в Шлиссельбурге, также принадлежавшая иностранцу (Лиману). Число рабочих на ней колебалось от 110 до 247 человек, из которых до 80% составляли крепостные.

Выработка мелких металлических изделий была уже тогда развита в селе Павлове Нижегородской губернии, которое принадлежало графу Шереметеву. В конце XVIII в. в селе Павлово были 323 слесарные мастерские «при домах» и 4 стальных «завода». Здесь изготовлялись ножи, замки, ножницы, ружья и пр.; в 1802 г. в Павлове было 48 богатых первостатейных крестьян, владельцев крупных мастерских.

Текстильным производством славилось село Иваново, также принадлежавшее Шереметеву. В Иванове было 208 заведений по набойке ситцев и ткачеству льняных тканей. Из них треть обслуживалась членами семей владельцев, а в остальных случаях работали наемные люди (от 1--2 до 10 человек), большей частью такие же крепостные шереметевские крестьяне. У некоторых крестьян, например у Ефима Грачева, было свыше 120 работников, т. е. это было уже крупное предприятие. Мелкотоварное производство перерастало, таким образом, в мануфактуру.

Рост предпринимательства заставил правительство отказаться от системы монополий и привилегий в промышленности.

Манифестом 1775 г. (17 марта) было объявлено, что «всем и каждому дозволяется и подтверждается добровольно заводить всякого рода станы и рукоделия производств, не требуя на то уже иного дозволения от вышнего или нижнего места». Таким образом, отпали ограничения для предпринимателей и провозглашалось буржуазное право свободно устраивать промышленные заведения.

В Прибалтике мануфактуры появились не только в городах, но и в помещичьих имениях, где применялся крепостной труд. Так, граф Плаггер устроил мануфактуру шелковых, шерстяных и хлопчатобумажных тканей; мастера у него были наемные, а рядовыми рабочими являлись крепостные крестьяне. В Риге к концу XVIII в. имелось 6 мануфактур и 2 лесопилки, где применялся наемный труд. В Эстонии также были помещичьи мануфактуры с применением крепостного труда, среди них одной из первых была бумажная мануфактура в Ряпино. В городе Таллине имелись зеркальные, кожевенные, медеплавильные и текстильные предприятия, в красильне для окраски ситцев и платков работало до 150 человек.

На Украине мануфактуры, возникшие еще в предшествующий период, значительно расширились. Путивльская суконная мануфактура была одной из крупнейших в России. К ней было приписано около 9,5 тыс. крестьян, она производила 200 тыс. аршин сукна в год, на Топальской парусино-полотняной и Ряшковской суконной мануфактурах работало 700 человек. Крупнейшие землевладельцы Разумовский и Румянцев строили в своих имениях на юге суконные, свечные, стекольные, кожевенные и другие заведения. В 1789 г. был построен казенный оружейный завод в Кременчуге, а в 1795 г. сооружен чугунолитейный завод в Луганске, рассчитанный на обслуживание армии и флота.

Наряду с помещичьими и казенными мануфактурами, основанными на крепостном труде, на Украине появились и капиталистические мануфактуры. Два текстильных предприятия были основаны купцами в Нежине; богатые крестьяне владели винокурнями; отдельные из этих крестьян являлись обладателями капитала до 5 тыс. руб.

3. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО В РОССИИ В XVIII В.

В ходе исторического процесса развивается так называемое общественное разделение труда. В силу этого происходит постепенная специализация по видам производства, а взаимосвязь между специализированными производствами осуществляется через рынок. В области сельского хозяйства эти процессы специализации происходят крайне медленно и гораздо позже, чем в промышленности. Тем не менее в XVIII столетии крестьянское хозяйство постепенно перестает быть замкнутым, обеспечивающим само себя абсолютно всем. Крестьяне покупают теперь, вместо того чтобы делать самим, и орудия своего труда (телеги, сани, бочки, сохи, косы, топоры и т. п.), и некоторые предметы домашнего обихода. Переход государства на сбор денежных, а не натуральных налогов усиливает нужду крестьянина в деньгах. Для уплаты налогов государству и для уплаты денежного оброка своему господину крестьянин вывозит теперь на рынок продукты своего труда. Таким образом, крестьянское хозяйство втягивается в систему товарно-денежных отношений.

Основа хозяйства крестьянина все еще оставалась натуральной.

Одна из причин трудностей в сельском хозяйстве сводилась к неблагоприятным природно-климатическим условиям -- преобладанию почв с низким и даже ничтожным плодородием и очень короткому рабочему сезону в земледелии. Это лишало крестьян возможности тщательно обрабатывать землю. А ведь только многократная вспашка и боронование существенно повышали урожай даже без внесения удобрений. Более того, краткий рабочий сезон в России позволял обрабатывать лишь небольшие наделы пашни. Наконец, почти во всех районах страны зерновые культуры не развивались до полной зрелости, что заставляло держать сжатый хлеб на полях, подсушивая колосья, а потом еще обрабатывать их горячим дымом овинов, добиваясь полного созревания зерен ржи, овса, ячменя, пшеницы и т. д.

Типичным примером низкой эффективности хозяйствования в таких условиях может служить структура сводного зернового бюджета 232 крестьянских хозяйств из вотчин Кирилло-Белозерского монастыря за 1730 г., т. е. того района, где плодородие почв является наиболее высоким во всем Нечерноземье. Здесь среднестатистическая крестьянская семья из 6 человек имела в посеве 26 пудов разного зерна (около 400 кг). При средневзвешенной (очень высокой) урожайности в сам-3,6 валовой сбор достигал 115,5 пуда (около 1850 кг). Минимальный же расход семьи достигал 125,4 пуда (около 2000 кг), т. е. дефицит был небольшим -- 10 пудов. Однако на питание при этом шло всего 72 пуда (около 1150 кг), а это означало, что суточный расход на едока был катастрофически небольшим -- всего 526 г зерна (около 1500 ккал при норме в 3200 ккал). Более того, расчет этот не включает расход на подкормку скота. Разумеется, кроме хлеба и круп в рацион питания входили и капуста, и репа, и редька, и свекла, но это кардинально не меняло полуголодный быт крестьян. Выручала лишь рыба да соленые грибы. Следует напомнить, что на нужды хозяйства теперь необходима была продажа части урожая, а это можно было сделать, только туго затянув пояса.

Что же касается мяса, то его ели очень редко. Из молочных продуктов в ходу была сметана: ею забеливали пустые щи в «скоромные» дни недели и на праздники. Дефицит мясо-молочных продуктов объясняется также неблагоприятными природно-климатическими условиями в зоне Нечерноземья. Здесь стойловый период был очень длительным (около 200 суток в год) и требовал огромного количества заготавливаемого сена. В то же время предельно короткий рабочий сезон земледельческих работ позволял выделить на сенокос лишь 20-30 суток, а это очень мало. Не хватало сена даже в помещичьих хозяйствах. Судя по инструкциям управителям имений за 50-е годы XVIII в., при нормах, обычных для этой эпохи (160 пудов сена на лошадь, 108 пудов на корову), реально в барских имениях Центральной России на рабочую лошадь расходовали около 80 пудов сена (на нерабочую -- 45-50 пудов). Необходимый рабочему скоту овес также в имениях отпускали в мизерных дозах. Так, по инструкции 1733 г. в имении П. М. Бестужева-Рюмина на 200 суток «работная» лошадь получала всего 33 пуда невеянного (засоренного) овса, чистого же -- вдвое меньше.

В имениях П. А. Румянцева в 1751 г. на те же цели шло 35 пудов невеянного овса. По свидетельству же русского агронома М. Е. Ливанова, в Англии в конце XVIII в. эта норма достигала от 117 до 133 пудов овса. Поэтому и рабочий скот там был сильнее в несколько раз. Что касается расхода кормов в крестьянском хозяйстве, то он был еще меньше: на лошадь шло менее 70 пудов сена, на корову -- чуть более 40 пудов, а овса тратилось в среднем не более 15-20 пудов.

Как же при этом выживали крестьяне? Ведь августовским подкашиванием трав дело не исправишь… И тут следует сказать о многовековой практике использования на корм скоту яровой соломы, а иногда и ржаной. Мелко рубленная солома, обваренная кипятком и засыпанная мякиной и даже мукой, была существенным подспорьем. Но и ее не хватало. Для семьи из четырех человек возможный максимум заготовки соломы достигал примерно 180 пудов, а нужно было более 260 пудов -- дефицит около 30 %. В неблагоприятном 1731 г. даже в царских конюшнях на жеребца-производителя в стойловый период истратили целых 18 возов соломы. Однако следует знать, что солома, копченная в овинах, -- это грубый, тяжелый, лишенный витаминов корм. От него скот часто болел и погибал. Нередко с апреля и даже ранее слабеющий скот в хлевах поддерживали на веревках до Егория весеннего, когда его выгоняли на свежую траву. Тяжесть и трагичность ситуации и с питанием людей и с кормами для скота можно иллюстрировать советом в инструкции В.Н. Татищева, известного сподвижника Петра Великого. Он, в частности, рекомендовал своим современникам в критических случаях кормить племенных свиней лошадиным калом с присыпкой отрубей, прибавляя при этом, что тем же, на худой конец, можно кормить и… коров. На этом фоне «пищевые» добавки скоту в виде мякины, соломы, ухоботья, ухвостья -- явление вполне нормальное. Обычно и то, что «лошади (у крестьян)… весною от бескормицы тощи и малосильны», а коровы «дают немного молока и то жидкого». В наше время это удой хорошей козы (до 600 л).

И тем не менее русский народ и другие народы Восточной Европы приспосабливались и выживали. Испытанный способ в этой ситуации -- многодетная семья, ибо большая семья дает в перспективе больше рабочих рук, больший пашенный надел. Популярны были неразделенные братские и большие патриархальные семьи, где эффективна была внутренняя рационализация хозяйства, возможность продать сэкономленное зерно, приплод скота, собранные грибы, ягоды и т. д. Мелкие партии зерна в руках скупщиков превращались в итоге в солидные грузопотоки товаров.

Лесные росчисти -- выход из тупика. Более существенный способ приспособления крестьянина к суровым условиям России заключался в преодолении извечного парадокса -- обилия огромных луговых и лесных просторов при ничтожных возможностях земледелия и скотоводства. Способ такого преодоления заключался в вынужденном использовании в Нечерноземье архаичных приемов поддержания плодородия почвы путем лесных расчисток для временных посевов, приносящих на короткий срок высокие урожаи. Отсюда идет и живучесть крестьянской общины, ибо сведение лесов было возможным лишь при коллективных, артельных усилиях. Без этого российская деревня Нечерноземья вряд ли бы выжила. Низкая урожайность часто перемежалась с неурожаями, либо частичными, либо охватывающими огромные регионы. В первой половине XVIII в. для Русской равнины отмечено увлажнение климата и учащение длительных летних дождей, вызвавших, в частности, неурожай 1716 г. В 1718 г. сильные заморозки весной и летом погубили посевы. В 1721-1724 гг. во многих губерниях были неурожаи и голод. Серия голодных лет пришлась на 1732-1736 гг. Наиболее страшным был голод 1733 г., прежде всего на территории будущих екатерининских Псковской, Новгородской, Смоленской, Калужской, Тверской, Московской, Рязанской, Владимирской, Костромской и Нижегородской губерний. В смоленских селениях для пропитания сушили дуб, илим, липняк, пекли хлеб из сена, мха и «гнилой колоды». В московских уездах питались также травой, мхом и «гнилой колодой», от нее «ноги и живот пухнут и в голове бывает лом великий, отчего и умирают». К сожалению, эта великая беда не была последней. В 1739-1740 гг. суровые морозы уничтожили озимые. На просторах Среднерусской возвышенности были неурожаи и в 1747-1750 гг. Полоса тяжелых неурожаев 20-- 30-х гг. сказалась на финансовом положении страны. И тем не менее народ после столь страшных бед находил в себе силы для жизни, налаживал хозяйство. Хотя и при низкой урожайности, экономя хлеб на питании, крестьяне вывозили зерно мелкими партиями на рынок.

Наряду с легкой сохой большое развитие в центральной части страны получают модернизированные варианты сохи, объединявшие достоинства и сохи, и плуга.

Важно отметить, что препятствием на пути развития товарного хозяйства стояла жесткая система трехпольного севооборота. При том, что все озимое поле было занято рожью, а более половины ярового поля -- овсом, остальная земля делилась на мелкие участки между ячменем, льном, горохом, иногда -- пшеницей и гречей. Крестьянин не мог, скажем, отказаться от озимой ржи, не мог вместо овса засеять яровое поле одним льном, так как без овса невозможно прожить, хотя этот лен он, может быть, и продал бы с прибылью. Рынок в XVIII столетии не был настолько развит, чтобы удовлетворять потребности самих крестьян в той или иной сельскохозяйственной продукции. Он удовлетворял потребности лишь неземледельческого населения и прежде всего незначительное население городов. Таким образом, специализация крестьянского хозяйства шла очень медленно, сохраняя свою натуральную основу.

И все-таки специализация постепенно развивалась. Крестьянство Центральной России издавна уделяло внимание посевам льна, частично расширяя их в яровом поле и тесня другие культуры. Отличным льном славились районы вокруг Пскова и Ярославля. Скупщики собирали по деревням и селам мелкие партии льна, а купцы в огромных количествах отправляли их за границу или на ткацкие фабрики Ярославля, Костромы, Владимира, Москвы и других городов.

За счет жесткой экономии на питании и путем использования зерна, получаемого на росчистях, с XVII в. постепенно развивался и хлебный рынок, нарастали товарные зерновые потоки, связывавшие Москву с Замосковным краем.

Сельское хозяйство вновь осваиваемых южных территорий имело значительные отличия от земледелия нечерноземной полосы. Довольно широкое распространение в этих районах получает пестрополье и залежная система. Залежная система, давая хорошие сенокосы, была и методом борьбы с главным врагом этих мест -- с сорняками. Плодородная почва, давая обильный урожай, из года в год зарастала все большим количеством сорняков, и поле приходилось бросать на 5--10 лет. Мощные (до 1,5-2 метров) черноземы издавна обрабатывались так называемым малороссийским тяжелым плугом -- большим деревянным плугом с железным сошником-наконечником и отвалом, переворачивавшим пласт земли. В такой плуг запрягали по 6-8 волов. Да и стоил он очень дорого, и далеко не каждый пахарь имел его. Рыхлили почву после вспашки ралом или деревянной бороной. Был в употреблении и сабан.

С освоением черноземных земель из центра страны сюда стала проникать соха. Будучи весьма примитивным орудием, соха имела много важнейших достоинств. Она была легка, так как почти вся была из дерева (кроме железных сошников). Поэтому пахать с нею можно было всего лишь одной лошаденкой, что для крестьянина было важным обстоятельством. В итоге в районах Курска, Орла, Тамбова, Воронежа, Пензы, Симбирска и т. д. соха постепенно вытесняет малороссийский тяжелый плуг. В Заволжье у чувашей и татар соха также вытесняет татарский тяжелый плуг сабан.

Итак, освоение плодородного чернозема было еще одним важным фактором в вовлечении крестьянского хозяйства в орбиту товарно-денежных отношений, в преодолении былой замкнутости этого хозяйства. Несмотря на то что районы черноземов часто страдали от засухи, плодородие их было настолько большим, что урожайный год не только покрывал скудные неурожайные сборы, но и давал излишки зерновой продукции.

Однако наиболее серьезной проблемой развития российского земледелия был, как уже говорилось, острый дефицит времени, которое крестьянин мог использовать для земледельческих работ. Его было так мало, что при более или менее тщательной обработке пахарь мог возделать очень небольшую площадь земли, урожая с которой едва хватало на собственное содержание. Более того, катастрофические серии неурожаев и недородов, как это случилось в 20--30-е гг. XVIII в. (из 20 лет -- 9 лет неурожайных!), могли ввергнуть в кризисную ситуацию и страну в целом. В то же время потребности развивающегося Российского государства требовали гораздо большего по объему валового земледельческого продукта (в отличие от продуктов промышленности, развивающейся мобилизационным путем использования крепостного труда).

Так объективно возникала задача дальнейшего увеличения трудовой нагрузки крестьянина, причем увеличения этой нагрузки в тот короткий сельскохозяйственный сезон, которым природа одарила Россию. Отсюда проистекали и характерные для XVIII столетия процессы резкого усиления эксплуатации подневольного российского крестьянства.

4. ТОРГОВЛЯ В XVIII В.

В годы царствования Петра I получила стимулы к развитию внутренняя и внешняя торговля. Этому способствовали развитие промышленного и ремесленного производства, завоевание выхода к Балтийскому морю, улучшение путей сообщения. В этот период были построены каналы, соединившие Волгу и Неву (Вышневолоцкий и Ладожский). Между отдельными частями страны усилился обмен, росли обороты российских ярмарок (Макарьевской, Ирбитской, Свенской и др.), в чем проявлялось формирование всероссийского рынка.

4.1 Внешняя торговля

Начавшиеся изменения в экономической политике привели также к указу 1762 г. о свободе хлебного экспорта. Постепенно правительство отказалось от казенных и частных монополий на ряд товаров.

Развитие внешней торговли привело к общему росту внешнеторгового оборота (экспорт-импорт), который увеличился с 50-х по 90-е годы XVIII в. в семь раз (с 14,0 до 109,6 млн. руб. в год). При этом неизменно сохранялся благоприятный торговый баланс, т. е. вывоз из России превышал ввоз в страну.

Состав русского экспорта показывает преобладание сельскохозяйственных товаров, однако прочное место в нем заняли и некоторые русские промышленные изделия. Первое место в русском вывозе в 1793--1795 гг. занимали пенька (8,5 млн. руб в год), лен (5,3 млн. руб.), а за ними шло русское железо (5 млн. руб.), льняные ткани, юфть и кожи, лес. Хлебный экспорт был еще невелик, составляя в год 2,9 млн. руб. (400 тыс. четвертей).

В, И. Ленин указывал на «высшее процветание Урала и господство его не только в России, но отчасти и в Европе. В XVIII веке железо было одной из главных статей отпуска России». Но к концу века экспорт железа снизился, что явилось прямым следствием тормозящего воздействия крепостного права, не позволявшего конкурировать с Англией, когда она превратилась в передовую капиталистическую страну.

Импорт в Россию из Западной Европы составляли главным образом предметы роскоши для высшего класса. На первом месте стоял привоз сукна, шерстяных и бумажных тканей, в том числе сукна для армии, шелковых товаров, красильных веществ.

Значительную роль играла торговля со странами Востока. Из Китая привозились преимущественно бумажные («китайка») и шелковые ткани, а также чай. Из Ирана поступали шелк-сырец, хлопчатобумажные и шелковые ткани, из Средней Азии -- меха, скот, ткани. Оборот по торговле с Востоком составлял в 1758-- 1760 гг. в среднем в год по экспорту 1,3 млн. руб., по импорту -- 1,4 млн. руб.

В конце XVIII в. начинается торговля с государствами, находящимися на побережье Черного моря. После первой русско-турецкой войны к России перешла Керчь, после второй русско-турецкой войны -- Феодосия, Севастополь и Северное Причерноморье.

Политика России в отношении внешней торговли во второй половине XVIII в. была протекционистской, росло таможенное обложение готовых изделий, уже производившихся в стране (сахар-рафинад, бумага, железные изделия, полотно); напротив, пошлины с привоза промышленного сырья -- хлопка, сахара-сырца и т. д. понижались и, наконец, были совсем сняты.

4.2 Внутренняя торговля

Перелом в экономической политике правительства в отношении торговли выразился прежде всего в уничтожении внутренних торговых пошлин. Еще в привилегии, выдававшейся промышленникам при устройстве мануфактур, нередко включалось право на беспошлинную продажу и покупку товаров. Крупнейший уральский заводчик Акинфий Демидов взамен внутренних таможенных пошлин и других сборов получил право вносить в казну ежегодно определенную сумму. Наконец, указом 20 декабря 1753 г. было объявлено об отмене внутренних торговых пошлин и ликвидации внутренних таможен. Взамен внутренних таможенных сборов была установлена новая пограничная пошлина на внешнеторговый оборот в размере 13% с цены товара. Представители купечества торжественно благодарили императрицу Елизавету за эту меру и преподнесли ей алмазы и крупную сумму золотом и серебром. Отмена внутренних торговых пошлин в России произошла значительно раньше, чем в странах Западной Европы, где внутренние таможни существовали до французской буржуазной революции.

В следующем году (1754) были впервые учреждены банки -- один для дворянства (выдававший ссуды сроком на 8 лет) и другой для купечества. Ссуды купцам предоставлялись из 6%, что было много ниже обычного процента того времени, сроком на 6 месяцев, а затем и до года.

5. СОСЛОВНЫЙ СТРОЙ РОССИИ XVIII В.

Наиболее важным актом, осуществившим правовую консолидацию дворянства, стала «Жалованная грамота дворянству» 1785 г.

Еще в 1771 г. в результате работы Уложенной комиссии был подготовлен проект, ставший основой «Жалованной грамоты дворянству». В проекте все население разделялось на три класса, первый из которых именуется «благородный». Проект развивал положения екатерининского «Наказа» об особом статусе и предназначении дворянства.

Привилегии дворянства определялись достаточно широко: прежде всего, закреплялось положение Манифеста 1762 г. «О вольности дворянской» о свободе дворян служить, оставлять службу, выезжать в другие государства,отказываться от подданства. Устанавливались политические корпоративные права дворянства: право созывать и участвовать в провинциальных съездах, право избирать дворянами судей.

Дворянское достоинство определялось как особое состояние качеств, которые послужили основанием для приобретения дворянского звания. Дворянское звание рассматривалось как неотъемлемое, потомственное и наследственное, распространялось на всех членов семьи дворянина. Основаниями для лишения дворянского звания могли стать лишь уголовные преступления, в которых проявились моральное падение преступника и нечестность.

Личные права дворян включали право на дворянское достоинство, право на защиту чести, личности и жизни, освобождение от телесных наказаний, от обязательной государственной службы и др.

Имущественные права дворянства: полное и неограниченное право собственности, на приобретение, использование и наследование любого вида имущества. Устанавливалось исключительное право дворян покупать деревни и владеть землей и крестьянами, дворяне имели право открывать промышленные предприятия в своих имениях, торговать продукцией своих имений оптом, приобретать дома в городах и вести морскую торговлю.

Особые судебные права дворянства включали: личные и имущественные права дворянства могли быть ограничены или ликвидированы только по решению суда; дворянина мог судить только равный ему сословный суд, решения других судов для него не имели значения.

В 1769 г. был разработан проект положения «О среднем роде людей» или правовом статусе мещанства. К этому сословию относились лица, занимающиеся наукой и несущие службу (белое духовенство, ученые, чиновники, художники); лица, занятые торговлей (купцы, фабриканты, заводчики); прочие лица (ремесленники, мещане, работные люди).

Мещане освобождались от общественных работ, их запрещалось переводить в крепостное состояние. Они имели право свободного переселения, передвижения и выезда в другие государства. Они получали право владеть промышленными заведениями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе дана характеристика различным сферам жизни России 18 века. Показано, что главная черта этого периода - переход от патриархального уклада жизни к капиталистическому. Это сопровождалось значительным оттокам сельского населения в города, зарождению рыночных отношений в сфере сельского хозяйства.

Другой характерной чертой являлось бурное развитие мануфактурной промышленности и как следствие - интенсивное развитие как внутренней, так и внешней торговли. Развитие внешней торговли встречало активное противодействие развитых европейских стран - в первую очередь Англии и Нидерландов. Поэтому стремление все же укрепиться в качестве активного торгового участника сопровождалось укреплением Российских армии и флота.

ЛИТЕРАТУРА

1. Внешняя торговля России через Петербургский порт во второй половине XVIII - начале XIX в. Ведомости о составе купцов и их торговых оборотах /Публ. А.И.Комиссаренко и И.С.Шарковой. М.,1981.

2. Водарский Я.Е. Население России в конце XVII - начале XVIII века. - М.:Наука, 1977.

3. Всемирная история: Учебник для вузов/ Под ред. -Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. - М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1997. - 496 с

4. Голиков, И.И. Дополнения к деяниям Петра Великого... - Т. 6. - С. 192;

5. Город и деревня в Европейской России: 100 лет перемен / Т. Нефедова, П. Полян, А. Трейвиш (ред.). М., 2001. С. 125.

6. Иваньков А.Е., Иванькова М.А. История государства и права России. 2005, 48с

7. История России XVIII-XIX веков / Л. В. Милов, Н. И. Цимбаев; под ред. Л. В. Милова. -- М.: Эксмо, 2006.-784 с.

8. Миронов Б. Город из деревни: четыреста лет российской урбанизации // Отечественные записки. 2012. №3

9. Очерки истории СССР. ХVIII век, под ред. Б. Б. Кафенгауза. Москва, 1962 г.

10. Репин, Н.Н. Внешняя торговля России через Архангельск и Петербург в 1700-х начале 60-х годов ХУШ века : дис. ... д-ра ист. наук. - Омск, 1985

Размещено на Allbest.ru