Причины возникновения инквизиции в Западной Европе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Актуальность темы. Синонимом слова «инквизиция» являются такие понятия, как бесчеловечность, всепроникающая твердость и суровость, запредельная жестокость и произвол судьи при решении участи подсудимого. Инквизиция быстро оформилась в отдельный институт в первой трети XIII в. В короткие сроки ей удалось убедить свою уникальную действенность в борьбе с иномыслием. Но еще быстрее стало ясно, что инквизитор, взявший в свои руки необъятную судебную властью от имени Бога и от имени Святой Церкви способен творить в своей провинции все, что угодно. С одной стороны, инквизиция превратилась в разящий меч римских пап и надежную опору в борьбе с любым проявлением недовольства идеей вселенской власти Римского Епископа и непогрешимости Римско-Католической Церкви. И, вместе тем, будучи подвластной только Риму, инквизиция пользовалась полной бесконтрольностью и безнаказанностью своих деяний. Вследствие этого, деятельность инквизиционных трибуналов стала подлинным бичом общественной и духовной и даже экономической жизни во многих государствах Европы. Невольно возникают вопросы: «Зачем еще раз перелистывать эти кровавые страницы? К чему послужили все эти ужасающие своей предопределенностью судебные процессы, чудовищные пытки и казни?». Блестящий ответ на эти вопросы дал выдающийся историк В.О. Ключевской, сказав, что это та история, которая ничему не учит, но наказывает за незнание ее уроков. Таким образом, актуальность исследований вопросов организации инквизиционного процесса обусловлена необходимостью выделить те характерные черты инквизиционного судопроизводства, которые непременно нужно знать, помнить и не допускать их проявления в какой бы то ни было форме при организации судебного производства в истинно правовом государстве. Предметом исследований данной работы является инквизиционный судебный процесс в средневековой Европе. Цель исследования заключается в осмыслении роли Церкви в процессе становления государства и права стран Европы, определении основных этапов эволюции инквизиции и особенностей ее функционирования в разных странах Европы, и, главное, в выявлении основных характерных черт инквизиционного судебного процесса. Исходя из цели, в работе ставятся следующие задачи: - раскрыть причины возникновения инквизиции в Западной Европе; - дать характеристику организации инквизиционного трибунала; - раскрыть деятельность инквизиционного суда в западноевропейских государствах Средних веков.

1. Причины возникновения инквизиции в Западной Европе

инквизиция европа суд еретический

Главной задачей, которую призвана была решить Римско-католическая церковь, переживавшая в начале XIII в. период жесточайшего кризиса, связанного с распространением массовых еретических движений, являлось создание программы по реорганизации церковного устройства. К этому времени тайные секты с расплывчатыми учениями переросли в открыто действующую религиозную организацию с оформленной догматикой, получившей в историографии название «альбигойская ересь». К моменту избрания Иннокентия III римским папой (1198-1216 гг.) влияние альбигойцев на общество настолько увеличилось, что папство серьезно опасалось утраты своих позиций в католическом мире, и в особенности на юге Франции.

Церкви срочно потребовалось принять решение - по какому пути пойти. Первоначально меры, предпринятые Иннокентием III, являлись продолжением политики папства начиная с 1179 г.: провозглашение крестового похода и использование представителей светской власти для физического уничтожения еретиков. Но довольно скоро этот папа решил задействовать и мирные средства в борьбе с ересями, в первую очередь проповедь.

Впоследствии Иннокентий III со свойственным ему красноречием стал отстаивать иную форму борьбы. 10 марта 1208 г. он обратился к верующим всего христианского мира с посланием, объявившим начало альбигойского крестового похода (1209-1213 гг.). Крестоносное войско под руководством Симона де Монфора жестоко расправилось с еретическим населением Лангедока. Результатом этой кровопролитной войны стало усиление сопротивления Церкви и мощный поток осуждения ее в обществе. Ввиду этого папа Иннокентий III осознал, что решить проблему распространения ересей можно исключительно посредством глубокой внутренней перестройки всей церковной организации.

Разработанный им комплекс мероприятий по борьбе с ересью можно проследить в своде канонического законодательства, принятого на IV Латеранском соборе 1215 г. Собор был созван с целью разработки проекта реформ, которые должны были, во-первых, навсегда покончить с ересью и, во-вторых, укрепить авторитет Церкви настолько, чтоб впредь никакая религиозная оппозиция не могла ей противостоять. Решение этой двуединой задачи требовало от Церкви выработки четкой, сбалансированной программы действий, без которой все ее усилия могли оказаться малоэффективными.

30 ноября 1215 г. на третьем пленарном заседании IV Латеранского собора были провозглашены 70 канонов, из которых особенно важен третий канон, озаглавленный «О еретиках». Следует отметить, что в каноне не конкретизируется определение «еретик», поскольку, уделяя основное внимание альбигойцам, Латеранский собор подчеркивал равную ответственность и меру воздействия для всех инакомыслящих: «Мы отлучаем любую ересь, каким бы именем она ни называлась». Вместе с тем в соответствии с христианской традицией постановления собора не исключали покаяние виновного, которое освобождало его от судебного преследования. Собственно поэтому процедура осуждения еретиков, чья виновность была установлена следствием, не влекла за собой окончательного приговора, а подразумевала два этапа - сначала митрополит или епископ отлучал виновного от Церкви сроком на один год, в течение которого он должен был очистить свою совесть от греха и доказать приверженность святой Церкви. Если же этого не происходило, то по прошествии года римский папа утверждал приговор об отлучении, после чего наказание вступало в полную силу. Важно отметить, что через год для осуждения не нужно было вновь собирать доказательства вины. Признание того, что человек, оставаясь в течение года под отлучением, не старался снять его с себя, уже рассматривалось как основание считать его виновным.

Следует подчеркнуть, что Иннокентий III на протяжении всего понтификата неоднократно призывал в первую очередь прибегать к увещеваниям и наставлениям, чтобы возвратить «заблудших» на путь истинный. Предоставляя возможность покаяния и обретения прощения, Церковь на практике демонстрировала возвращение к этике раннего христианства, основанной на милосердии и справедливости.

К чисто церковной санкции - отлучению (интердикту, анафеме), выводившей осужденных за рамки христианской общины, добавлялись еще и формы административного воздействия. В числе последних предполагались: конфискация собственности, отстранение от должности, лишение бенефиций представителей духовенства, изъятие феодов и связанной с ними юрисдикции у феодальной знати, из чего следует, что предложенная собором стратегия борьбы с ересью предполагала активное участие в ней светских властей.

На юге Франции, где многие сеньоры симпатизировали ереси, в третьем каноне особо отмечалось следующее: «Если он (правитель) в течение года промедлит с исправлением… то его вассалы пусть бы оказались освобожденными от верности ему, а его земля была бы передана католикам, которые, изгнав еретиков, без каких-либо возражений владели бы ею и сохраняли ее в чистоте веры».

Вероятно, речь шла о части конфискованной земли, которая передавалась крестоносцам в качестве феода, из которого предполагалось создать фонд вознаграждения тех, кто будет активно участвовать в борьбе с ересью.

Использование административно-правового потенциала светских управленческих структур позволяло папе Иннокентию не только повысить эффективность борьбы с ересью и переложить на них осуществление репрессивных мер в отношении упорствующих, но и еще больше упрочить их зависимость от Церкви. Незадолго до открытия Собора Иннокентий III в одном из своих посланий писал: «Призванием духовной власти было, с одной стороны, действовать на государей для блага народа и на народ в тех видах, чтобы ее авторитетом поддержать монархическую власть, если только она благотворна», из чего надлежит заметить, что союз духовной и светской власти представлялся папе отнюдь не равноправным. Светские власти должны были признать руководящую роль Церкви, равно как и ее право контролировать их деятельность. Приносимая ими присяга должна была скрепить связывающие их обязательства, а система санкций, которые предлагалось применить к государям и должностным лицам разного уровня (утрата сеньориальных прав, юрисдикции, должностей, имущества) в случае нарушения ими клятвы, гарантировать их добросовестность и беспрекословное повиновение. Еще в XIX в. отечественный медиевист Н. А. Осокин называл IV Латеранский собор «высшим и последним торжеством теократии», когда папству, по мнению историка, в последний раз удалось восторжествовать над светской властью и выступить в роли как духовного, так и политического лидера католической Европы.

Программа борьбы с ересями предполагала пристальный контроль над населением, его повседневной жизнью и умонастроениями, который вменялся в обязанность высшим церковным иерархам. Архиепископы и епископы в обязательном порядке должны были посещать свои епархии один-два раза в год, обладать достоверной информацией о положении дел в их пределах и своевременно реагировать на опасность, исходящую от поборников ереси. За неисполнение своих обязанностей епископы могли лишиться епархии и утратить сан. Это свидетельствует о том, что даже епископ не мог избежать наказания в случае промедления в ликвидации ереси на вверенной ему территории.

Помимо системы наказаний и усиленного контроля за паствой постановления Латеранского собора предполагали меры поощрения для тех, кто активно боролся с еретиками, в первую очередь для участников крестового похода против альбигойцев. Так, например, Иннокентий III приравнял их к воинам, освобождающим Святую землю, и предоставил им полное отпущение грехов вкупе с полагающимися в этом случае привилегиями. Он заставил крестоносцев служить Риму, и они стали союзниками папы в реализации его программы.

Рассмотренные меры IV Латеранского собора по борьбе с ересью позволяют сделать вывод, что Церковь в борьбе с еретиками не сводила все к мерам насильственного воздействия. В программе нет ни одного упоминания о физическом уничтожении еретиков, об их «истреблении огнем и мечом».

Выработанная собором программа была направлена на реорганизацию Церкви и перестройку всей системы ее взаимоотношений с обществом. Причем все это должно было производиться с учетом характера эпохи, которой были присущи: усиление светской власти, в том числе муниципалитетов, распространение римского права, повышение образовательного уровня людей и усиление рационалистических представлений в общественном сознании.

Таким образом, решения IV Латеранского собора были продуманным комплексом мероприятий, направленным, после кровопролитного альбигойского крестового похода, на снятие социальной напряженности в обществе. В отношении еретиков третий канон предусматривал возможность покаяния и тщательное расследование в индивидуальном порядке. Следовательно, борьбу с ересью Церковь старалась перевести в сферу церковной юрисдикции, причем не на основе характерного для Средневековья обычного, а на основе римского права. Иннокентий III предполагал действовать в рамках существующего законодательства, церковного и светского, избрав в качестве основных средств воздействия: отлучение от Церкви, конфискацию имущества, отрешение от занимаемой должности, лишение прерогатив и привилегий.

В реальности же, осуществляя борьбу с еретиками, Церковь не могла полностью отказаться от насильственных действий. Организованное сотрудничество со светскими властями не просто предоставляло ей дополнительные средства воздействия, но и позволяло переложить на них всю ответственность за репрессивные действия по отношению к еретикам и тем самым оставить репутацию Церкви «незапятнанной». Материалы IV Латеранского собора позволяют сделать вывод о том, что папство отнюдь не исчерпало своих возможностей для осуществления религиозно-идеологического и социально-политического лидерства в пределах западноевропейского мира. Насильственные методы борьбы с ересью, характерные для периода альбигойской войны, привели как к обострению отношений между Церковью и государством, так и к грозящему расколу внутри католического мира. Папа Иннокентий III, по-видимому, осознал необходимость создания программы мирных действий, с помощью которой Церковь попыталась решить свои проблемы и которая обусловила сохранение ее авторитета в новых исторических условиях. В 1231 инквизиция была введена в Арагоне, в 1233 - во Франции, в 1235 - в Центральной, в 1237 - в Северной и Южной Италии. Первый трибунал инквизиции был учрежден в Севилье в 1480 г. Первоначально он состоял из председателя, двух юристов-ассесоров и трех королевских советников. Эта организация скоро оказалась недостаточной и взамен ее создана была целая система инквизиционных учреждений: центральный инквизиционный совет и четыре местных трибунала, число которых потом было увеличено до 10. Имущества, конфискованные у еретиков, составляли фонд, из которого черпались средства для содержания инквизиционных трибуналов и который, вместе с тем, служил источником обогащения папской и королевской казны. Последняя публичная казнь (аутодафе) в Мадриде была совершена в 1874 г.

В связи с созданием инквизиции возникает ряд вопросов, из которых главный - каковы были мотивы этого шага? Считается, что монархи обратились к механизму инквизиции в стремлении навязать единство религии в Испании, и изгнание евреев, казалось, поддерживает это предположение. Однако религиозные мотивы, на которых настаивают историки, не подтверждаются реальностью. Цифры показывают, на кого был направлен меч инквизиции на начальном этапе ее истории: 99,3% тех, кто был привлечен к суду инквизиции в Барселоне между 1488 и 1505 гг., и 91,6% в Валенсии между 1484 и 1530 гг. - были “обращенные” еврейского происхождения. “Другими словами, трибунал не занимался ересью как таковой. Он был озабочен только одной формой религиозного отступления: несомненной тайной практикой еврейских обрядов».

Главное состоит в том, утверждает автор, что с помощью инквизиции монархи надеялись укрепить свою власть в условиях постоянных конфликтов и нестабильности. Предполагалось, что трибунал будет чисто местным, он вводился как временный кризисный институт в Андалузии, и никто не мог в то время знать, что инквизиция станет всеиспанской и просуществует до XIX в. Масштабы расследований стремительно росли, охватывая все новые регионы. В октябре 1483 г. Главный Инквизитор Кастилии Торквемада был также назначен Главным Инквизитором Арагона, Валенсии и Каталонии, тем самым инквизиции испанской короны были объединены под единым руководством и напрямую были подчинены королю. Папскому вмешательству был положен конец. Инквизиция стала единственным институтом, который действовал на территории всей Испании, что явилось фактом величайшей важности для тех случаев, когда правитель Кастилии хотел вмешаться в дела других провинций, где его суверенная власть была ограничена (с.49-50). С самого начала инквизиция пользовалась безусловной поддержкой народа.

Испанцы приняли трибунал, который был не только чужд их собственным традициям, который с самого начала не отвечал элементарным принципам справедливости. Г.Кеймен пытается объяснить этот факт жестокими социальными столкновениями конца XV в., а также тем, что инквизиция представляла интересы преобладающего большинства населения - «старых христиан». Однако народная поддержка была очень пассивной. Святую Инквизицию в Испании принимали, но никогда не любили.

Инквизиция быстро нашла свое место в существующих структурах власти Кастилии, добилась сотрудничества с местными элитами, которые почитали за честь принять почетные должности в трибунале. За пределами Кастилии поддержка становилась менее очевидной - в Арагоне, Валенсии и Каталонии она так и не была полностью принята населением. И, конечно, трибунал вызывал ненависть conversos и других меньшинств, против которых он действовал - мавров, французских иммигрантов в Каталонии и др. Вне Испании оппозиция была всеобщей.

В период Золотого века деятельность трибунала почти не встречала противодействия ни со стороны элиты, интеллектуалов, ни со стороны простонародья. Она выполняла свою роль защитника от ереси, блюстителя общественной морали, арбитра в случаях трений, - роль, которую никакой иной институт не мог на себя взять.

Однако потом на протяжении длительных периодов и на значительных территориях страны инквизиция никак себя не проявляла. После «взрывного» вхождения в испанскую историю, она постепенно влилась в привычный поток повседневности, ничем из него не выделяясь.

2. Организация инквизиционного трибунала Верховным главой инквизиции являлся папа римский. Члены инквизиционных трибуналов не подчинялись светской власти и целиком зависели от папы

В мае 1252 г. Папа Римский Иннокентий Четвертый обнародовал первый Устав «Службы святого следствия», состоявший из 38 параграфов. В этом документе обобщался 15-летний опыт работы инквизиционных трибуналов и четко регламентировались все нюансы их организации и деятельности.

Инквизиционный трибунал назначался городским главой (мэром, бургомистром, подустой) в течение 72 часов с момента его собственного избрания. В трибунал входили 12 горожан («честных католиков»), пользовавшихся доверием жителей за благонравие и честность, 2 нотариуса, 2 монаха-доминиканца и 2 монаха-францисканца. Каждый из членов трибунала обладал в полном объеме властью полного трибунала и мог действовать отдельно от других инквизиторов. Это позволяло направлять отдельных членов «Службы святого следствия» в командировки. Светские члены трибунала (т. н. «официалы», не монахи) освобождались от всех прочих повинностей, налагаемых на горожан местной администрацией. Допускалась ротация «официалов» через 6 месяцев с момента начала их работы в трибунале, но она не была непременным условием.

Материальные ценности, попадавшие в распоряжение инквизиционного трибунала (через конфискации и пени), распределялись равными долями между городской казной, кассой самого трибунала и кассой местного епископа. Из кассы трибунала оплачивалась работа «официалов», штата инквизиционной тюрьмы, разного рода накладные и сопутствующие расходы, а также командировочные. Во Франции командировочные инквизиторам выплачивала королевская казна, но это не было общим правилом.

Средствами, поступавшими в кассу епископа, распоряжался последний, но делал это по согласованию с приором-доминиканцем (приор руководил местной монашеской общиной).

Следует особо подчеркнуть, что согласно инструкции 1252 г. нищенствующие монахи не получали вознаграждения из кассы трибунала. Данная инструкция предназначалась инквизиционным трибуналам, действовавшим на территории Италии, но указом от 9 мая 1254 г. Папа Римский Иннокентий Четвертый распространил её действие и на остальные католические территории.

Инструкция 1252 г. помимо порядка организации инквизиционного трибунала касалась и вопроса о наказании разоблаченных еретиков. Любое лицо, оказавшее сопротивление члену «Службы святого следствия», а также готовившеё побег еретика, либо недопустившее в свой дом инквизитора автоматически подвергалось вечной ссылке, конфискации движимого имущества и срытию до фундамента своего дома. Последняя норма может показаться не совсем оправданной и даже чрезмерной, но её появление имело под собой вполне определенные жизненные реалии. Дело было в том, что в домах зажиточных еретиков как правило, обустраивались молельные помещения, т. о. уничтожая дом, инквизиторы разрушали место отправления чуждых религиозных обрядов. Кроме того, место проживания еретика-мученика могло превратиться в объект поклонения, что, разумеется, противоречило целям Святого трибунала.

Кстати, норма, связанная с уничтожением жилья еретиков, не была абсолютной и просуществовала менеё двух столетий: в 1378 г. французские чиновники отказались уничтожать дома по предписанию «Службы святого следствия». Папа Римский Урбан Шестой встал на сторону французов и с той поры жилье еретиков перестали уничтожать из-за чего формулировка о срытии домов, оставшаяся в инквизиционных приговорах, сделалась номинальной. Исключением были дома, переоборудованные под молельни, которые по-прежнему подлежали уничтожению. Кстати, работы по их разбору также оплачивалась из кассы инквизиционного трибунала. Остается добавить, что в 1463 г. французский король Людовик Одиннадцатый возмутился тем, что государственная казна ничего не получает из инквизиционного конфиската. Папе Римскому пришлось уступить и с той поры 1/2 всех средств, полученных инквизиционным трибуналом в виде конфискаций и пеней, стала отходить в государственную казну. Особые прокуроры, прикомандированные к «Службе святого следствия» следили за правильностью исчисления таких перечислений и вообще, так сказать, «блюли государев интерес», не вмешиваясь, однако, в следственный процесс по существу. Папа Григорий IX (1227-1241) передал дело инквизиции орденам нищенствующих монахов доминиканцам и францисканцам. Собака с пылающим факелом в зубах - эмблема доминиканцев - повергла население в ужас, за ними утвердилось имя «псы господни» (Domini canes) и стража Христова. Основатель ордена Доминик де Гусман за фанатическую преданность папскому престолу и заслуги ордена в расправе с еретиками в 1234 г. был возведен в ранг святых.

3. Деятельность инквизиционного суда

Служба святого следствия принимала на себя функции органа дознания. В её задачу входило обнаружение (через осведомителей, посредством проверки доносов и пр.) антицерковных воззрений среди жителей подконтрольной территории, прослеживание путей проникновения подобных взглядов, раскрытие руководящих антикатолических центров, если таковые существовали. В том случае, если подозреваемые высказывали запутанные с теологической точки зрения суждения, инквизиционный трибунал для их оценки приглашал специальных «квалификаторов», профессоров богословия местных университетов, которым надлежало дать экспертное заключение о еретичности высказанных взглядов. Инструкция 1252 г. ввела пытку как допустимый инструмент дознания. Однако эта инструкция оговаривала, что «Служба святого следствия» при назначении пытки должна получить на это согласие местного епископа. Эта важная для инквизиции норма просуществовала менее пяти лет; в январе 1257 г. Папой Римским Александром Четвертым она была упразднена. Упрощенный порядок назначения пытки был выгоден инквизиторам, поскольку только укреплял их автономию, однако, данное решение Александра Четвертого могло привести к далеко идущим негативным последствиям. Поэтому уже 20 марта 1262 г. новый Папа Римский Урбан Четвертый восстановил действие прежнего порядка назначения пытки.

В том случае, если мнения «Службы святого следствия» и местного епископа относительно необходимости пытки не совпадали, епископ назначал двух новых следователей, которым надлежало провести новые допросы всех лиц, прикосновенных к расследованию. Следователи назначались не из членов инквизиционного трибунала, а из числа опытных, пользующихся всеобщим доверием священников. Именно эти следователи должны были решить, требует ли спорное дело применения пытки к подозреваемым. Еще раз подчеркнем: до тех пор, пока епископ официально не разрешал инквизиционному трибуналу пытать подследственных, с их головы волос не мог упасть.

Этот момент очень важен для понимания механизма работы «Службы святого следствия». Папа Римский прекрасно понимал, что возможность бесконтрольного мучения подследственных может развращающе подействовать на членов трибунала, тем более что среди них были обычные горожане, не прошедшие суровой монашеской школы смирения. Поэтому инструкция 1252 г. замыкала окончательное решение вопроса о допустимости пытки на епископа, который, напомним, руководил собственным (епископальным) судом и никоим образом не мог вмешиваться в повседневную работу инквизиционного трибунала. Можно сказать, что между епископом и инквизиторами существовал известный антагонизм, поскольку обе стороны боролись за благосклонность Папы Римского и каждая из них стремилась доказать, что именно она лучше других защищает интересы Церкви. Поэтому получение разрешения на пытку было для инквизиторов отнюдь не пустой формальностью. В подтверждение этого тезиса можно привести историю инквизиционного расследования 1459-60 гг. во французском городе Аррассе. Тогда местный инквизитор Пьер де Бруссар арестовал сумасшедшую женщину, которую без должной санкции местного епископа подверг пытке. Свое процессуальное нарушение инквизитор впоследствии объяснял тем, что аррасского епископа Жана Жоффруа в тот момент не было в городе (он находился в Риме).

На основе полученных от сумасшедшей показаний инквизитор развернул компанию по разоблачению местных колдунов, жертвой которой стали 6 человек. Инквизиционные квалификаторы ввиду некоторых теологических нюансов просили инквизитора проявить в этом деле максимальную осторожность и мягкость, но де Бруссар пренебрег их советами и 9 мая 1460 г. во время аутодофе сжег 5 человек, обвиненных в сношениях с нечистой силой (шестой покончил с собой в тюрьме перед казнью). Причем де Бруссар свое расследование этим не ограничил и продолжил аресты горожан. Ввиду того, что инквизиционный трибунал г. Аррасса действовал с явным нарушением регламента, епископы Парижа и Амьена потребовали приостановить расследование до возвращения из Рима аррасского епископа. Свое заключение о незаконности действий де Бруссара представил и парламент Парижа, игравший в те времена роль светского суда. В конце-концов, епископ Жан Жоффруа вернулся из Рима, ознакомился с делом, отказал в санкциях на пытку арестованных, обязал инквизитора выпустить их из тюрьмы и потребовал закрыть дело. Хотя инквизитор и не подчинялся напрямую епископу, ему пришлось уступить энергичному давлению местной церковной власти. Остается добавить, что Жан Жоффруа призвал горожан молиться за души казненных 9 мая 1460 г., что было равносильно полной реабилитации жертв инквизиции. Инквизиционный суд также не подлежал контролю, следствие велось тайно, произвольно, с применением жестоких, изощренных пыток. Широко использовались доносы и лжесвидетельства. Донос вменялся в обязанности верующим и щедро вознаграждался за имущества осужденных. Имена свидетелей, а ими могли быть взрослые и малые дети, друзья и враги, верующие и еретики, убийцы и клятвопреступники, также оставались в тайне. Содержание научных и литературных произведений становились источником обвинений их авторов. От суда инквизиции не спасали социальное положение, пол, возраст и даже смерть. Осуждение распространялось на родственников и потомков в трех поколениях.

От обвиняемого требовали раскаяния, которое не исключало наказания. В качестве наказаний применялись интердикт, отлучение от церкви, паломничество в святые места, публичное покаяние, бичевание, ношение порочащих знаков, тюрьма. Тюремное заключение чаще всего было пожизненным. Заключенные содержались в полной изоляции, их заковывали в кандалы, кормили только хлебом и водой.

«Упорствующих в ереси» инквизиционный трибунал отлучал от церкви и «отпускал на волю», т.е. передавал в руки светской власти для «наказания по заслугам», что обычно означало сожжение на костре.

Казни предшествовал мучительный ритуал аутодафе. Включал многолюдные шествия граждан, организованные и возглавляемые членами инквизиционного трибунала, подготовку узника к экзекуции, пение траурных церковных гимнов и траурную мессу, проповедь инквизитора, оглашение приговора, облачение осужденного в шутовские одежды (санбенито). Завершалось аутодафе публичным сожжением еретика на костре. Для защиты обвиняемый приглашал свидетелей и имел право на отвод состава суда и даже самого инквизитора. На первых допросах присутствовали уважаемые люди -- говоря по-нынешнему, старейшины или аксакалы. Имена доносчиков держались в тайне (защита свидетелей), но в случае лжесвидетельствования лжеца ждало суровое наказание. У инквизиции не было права приговаривать к смертной казни, а только к различным видам епитимьи (к временному или пожизненному заключению, к штрафам, к изгнанию, к отлучению от Церкви и т. п.). Разрешение применять пытку было получено много позже, и, как отмечает Сергей Нечаев, «на пытки существовало множество ограничений (по некоторым данным, только два процента арестованных испанской инквизицией подвергалось пыткам и те не длились более 15 минут)». Кроме временных, имеются еще и географические отличия инквизиционных трибуналов. В Италии инквизиция почти незаметна. Крайне жестокие гонения на юге Франции и в Германии (XIII-XV века). В Испании действия трибуналов инквизиции отличаются от Германии и Франции. В этих странах репрессиям подвергались в основном секты, тяготеющие к Реформации. Жан Севиллья добавляет: «Во Франции конец инквизиции был связан со становлением государства. В Испании все было наоборот». В самой Испании преследуют так называемых conversos -- евреев и мавров, перешедших в христианство. В Испании и Португалии термин «конверсо» означал не только крещеных евреев, но и их потомков. В подчиненных же испанской короне Нидерландах гонения коснулись главным образом протестантов.

4. Наказания, назначаемые инквизиционными судами

В классическом труде Генри Чарлза Ли «История инквизиции в Средние века», есть такой вывод: «Во фрагментах инквизиторских процессов, попавших к нам в руки, упоминания пыток встречаются редко». Для осуществления казни жертву передавали светским властям, которые практиковали костры. И еще очередной миф -- жертву сжигали не живьем, а сначала удушали. Особого внимания в рассматриваемый временной отрезок, заслуживает изучение деятельности тюрем инквизиции.

В связи с широкими масштабами инквизиторской деятельности существовала большая потребность в тюрьмах, где содержались подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений против веры и религии до рассмотрения их дела судом, а также осужденные к смертной казни до ее исполнения (способом сожжения - аутодафе, что переводилось буквально как «актверы») или наказанию в виде лишения свободы.

Сами инквизиторы не могли приговорить преступника к смертной казни, это было прерогативой светской власти. Самое суровое наказание, к которому могла приговорить инквизиция, - это тюремное заключение. Изначально срок тюремного заключения не оговаривался, но позднее оно стало пожизненным во всех случаях.

Тюрьмы испанской инквизиции подразделялись на публичные, переходные и секретные.

Лица, содержавшиеся в публичных и переходных тюрьмах - домах покаяния, тюрьмах для покаяния (casas de Penitencia), в основном отбывали там наказание в виде тюремного заключения, которое, в основном пожизненным. Вместе с тем «вечная тюрьма», назначавшаяся судом инквизиции, на практике часто сводилась к 3-4 годам лишения свободы (к 3 годам в тюрьмах Кордовы), а «вечная непростительная тюрьма» сокращалась до 8 лет заключения (в тюрьмах Кордовы «вечная непростительная тюрьма» превращалась в 9-10 лет лишения свободы). Лица, содержавшиеся в домах покаяния, имели право общаться с посторонними людьми, с семьей, кроме случаев, когда по праву, общему для всех судов, инквизиторы приказывали изолировать человека от общества. Администрация заботилась о питании заключенных, и даже были известны случаи, когда на день людей отпускали в город, а на ночь они должны были возвращаться в тюрьму. Уровень безопасности в тюрьмах для покаяния был не таким жестким, как в секретных тюрьмах.

Секретные тюрьмы инквизиции представляют наибольший интерес с точки зрения изучения организации их деятельности и правового положения заключенных. Папа Сикст IV 18 апреля 1482 г. в обращении к епископам Испании высказал мысль о необходимости устройства секретных тюрем. История данных учреждений в Испании берет свое начало с обнародования указа Торквемады, главного инквизитора, от 27 октября 1488 г., уточняющего процедуру инквизиционных процессов.

Всякое общение лиц, содержавшихся в секретных тюрьмах, с внешним миром исключалось, чтобы ослабить дух их сопротивления тем обвинениям, которые на них возводились.

Заключенные могли общаться только:

- с чиновниками суда инквизиции в предусмотренных случаях и с принятием мер, рекомендованных уставом. Через три дня после заключения подсудимого в тюрьму ему давали три аудиенции увещаний или убеждений, чтобы уговорить его сказать правду (не позволяя себе ни лгать, ни скрывать что-либо из того, что сделал или сказал противное вере, а также из того, что он может поставить в вину другим в том же противном вере смысле). Заключенному обещали помилование, если он точно будет следовать предписаниям; в противном случае с ним будут обращаться по всей суровости закона (а это часто означало применение жестоких пыток и в итоге смертный приговор). Многие не знали мотива своего ареста, но под угрозой пыток признавали себя виновными в том, что содержалось в материалах предварительного следствия. Причем чиновники суда инквизиции не могли разговаривать с заключенным наедине, им запрещалось затягивать дело (в 1555 г. обвинение заключенному должно было предъявляться в течение 10 дней с момента ареста), они были обязаны регулярно посещать заключенных (с периодичностью 15 тюрем за 15 дней);

- со священнослужителем для утешения и духовного увещевания. Священнослужитель не мог общаться с заключенным один на один;

- с врачом и духовником - в случае болезни.

Духовник должен был быть «квалифицированным человеком, достойным доверия», приносил «присягу секретности», смысл которой состоял в том, что если заключенный ему в чем-нибудь признавался, то эта информация должна была стать известной следствию и суду;

- начиная с XVIII в. заключенные могли общаться с адвокатом, которому запрещалось говорить о ходе следствия и обсуждать его, выражать свои сомнения посторонним лицам.

Содержание людей в секретных тюрьмах были далеко не гуманным:

- к заключенным часто применялись пытки, такие как: la Garrucha, когда преступника поднимали над землей за руки, связанные за спиной, и оставляли подвешенным в таком состоянии достаточно длительное время, иногда резко опуская вниз. Эти меры вызывали вывих суставов; el Aqua - пытка водой, состоявшая в том, что человеку, лежавшему на столе, через специальную воронку, вставленную в рот, вливали воду, что вызывало асфиксию; el Potro - «жеребенок», когда истязаемого человека растягивали на столе за руки и ноги, постепенно вытягивая конечности и причиняя вывихи и разрывы связок;

- в соответствии с инструкцией от 1561 г. заключенных нельзя было видеть и слышать никому, кроме весьма ограниченного круга вышеуказанных лиц, а также тюремных надзирателей, им запрещалось вести любую переписку;

- практиковалось разделение заключенных по гендерному признаку в соответствии с указом от 1488 г. Для мужчин и женщин должны были быть созданы отдельные тюрьмы (в тюрьмах Кордовы в 1569 г. также существовало разделение заключенных по полу);

- раздельно содержались соучастники, которым строго запрещалось общаться между собой;

- содержание в секретных тюрьмах было одиночным, а помещали туда на основании индивидуального ордера на арест;

- материально-бытовые условия содержания были ужасны. В 1506 г. заключенные направили жалобу монарху Филиппу I, в которой говорили не только об унижениях, о пытках, телесных наказаниях (битье плетьми), присвоениях их имущества тюремной администрацией, но и о том, что помещения, в которых они проживали (кельи, камеры, подвалы), были маленькими, темными, влажными и холодными, кишели мышами, змеями и червями.

Применением подобных жестких мер инквизиция оказывала не только физическое, но и сильнейшее психологическое воздействие и давление на заключенных. Неслучайно в тюрьмах инквизиции заключенные не только болели, но и постоянно находились в состоянии депрессии, сходили с ума, кончали жизнь самоубийством, умирали от старости и болезней.

Несмотря на жесткие условия изоляции, в деятельности секретных тюрем в разные годы выявлялись такие нарушения режима содержания, как: побеги заключенных, их переписка с внешним миром, недозволенные разговоры, подкуп и угрозы в адрес тюремной администрации, половые сношения с женщинами-заключенными. Все это приводило к тому, что периодически (1632, 1682 гг.) звучали предупреждения об усилении безопасности секретных тюрем.

Секретные тюрьмы и тюрьмы для покаяния часто размещались в зданиях монастырей, часовен, бывших частных домах (например, в еврейских кварталах, когда репрессировали богатые еврейские семьи), замках, крепостях (например, крепость Райес Кристианос была резиденцией инквизиции Кордовы). Заключенные размещались в кельях, камерах, подземельях. К числу должностных лиц указанных тюрем относились:

алькайды - командующие гарнизоном замка или крепости и осуществлявшие также общее руководство расположенными на их территории тюрьмами; тюремщики, которые входили в состав суда инквизиции.

Положение заключенных в тюрьмах инквизиции усугублялось еще и тем, что всех еретиков без исключения считали сумасшедшими и обращались с ними соответственно. Еще и поэтому их старались максимально изолировать от внешнего мира, запрещая им устные и письменные контакты. Так, в 1590 г. после обыска в своем доме и изъятия компрометирующих документов был арестован и заключен в тюрьму по обвинению в ереси и подготовке бунта

Помещение в тюрьмы инквизиции считалось позором в глазах общественного мнения, означало утрату репутации. Заключение человека обусловливало не только дальнейшее неопределенное положение его семьи, поскольку факт изоляции от общества рассматривался как акт социального клеймения, но и его самого, поскольку он не знал, сколько продлится разбирательство по его делу, не знал своей судьбы, находясь в условиях полной изоляции от внешнего мира

Помимо тюремного заключения, суды инквизиции за богохульство и иные тяжкие преступления также назначали ссылку на галеры - наказание, связанное с лишением свободы на срок от 3 до 5 лет (гражданские суды применяли пожизненную ссылку на галеры). Ссылка на галеры, сопряженная с тяжелым физическим трудом и телесными наказаниями, назначалась преступникам мужского пола в соответствии с законом Карлоса V от 31 января 1530 г. Практиковалось также тюремное заключение в гражданские тюрьмы, условия содержания в которых были не лучше, чем в тюрьмах инквизиции.

Заключение

В заключении можно сделать следующие выводы. В качестве отрицательных моментов сторон инквизиционного судопроизводства необходимо отметить следующее. Главное- это презумпция заведомой виновности обвиняемого, на которой основывался весь процесс инквизиционного судопроизводства. Это давало инквизитору полную власть творить произвол над любым человеком, попавшим хоть раз в поле зрения инквизиции. Во-вторых, отсутствие четкой квалификации преступлений и процессуальных положений и, следовательно, полнейшая свобода инквизиторов в истолковании и представлении суду материалов и фактов по делу, а также при вынесении окончательного приговора. В-третьих, полнейшая таинственность инквизиционного судебного процесса. Это развязывало инквизитору руки в выборе методов и средств ведения следствия и практически освобождало его от ответственности за свои действия. То же касалось работы со свидетелями и свидетельскими показаниями, которые легко можно было передергивать и менять как угодно инквизитору. И, конечно, такая таинственность лишала обвиняемого любой возможности защиты. И, наконец, серьезную опасность представляло отсутствие сколь-нибудь эффективной системы надзора за деятельностью Святых трибуналов, что неизбежно порождало чудовищные злоупотребления со стороны инквизиции.

Список использованной литературы

1. Антонян Ю. М. Преступность в истории человечества : монография / Ю. М. Антонян, О. Ю. Звизжова. - М.: Норма, 2012. - 208 с.

2. Герье В. И. Расцвет западной теократии. М., 1916. 354 с.

3. Григулевич И. Р. История инквизиции в XIII-XX вв. М.: Наука, 1970. 447 с.

4. Кеймен Г. Испанская инквизиция: исторический обзор// Смелова М.Н. Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 5: История. Реферативный журнал. 2000. № 1. С. 43-50.

5. Керов В. Л. Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII - начале XIV вв. М.: Изд-во УДН, 1986. 138 с. 6. Льоренте Х.-А. История испанской инквизиции / Х.-А. Льоренте. - Режим доступа :http://lib.ru/HISTORY/INKWIZICIA/inquiz.txt.

7. Лозинский С. Г. История папства. М.: Политиздат, 1986. 382 с.

8. Люшер А. Иннокентий III и альбигойский крестовый поход. СПб.: Евразия, 2003. 288 с. 9. Генри Чарльз Ли. История инквизиции в средние века: Пер. с фр. Серия: Популярная историческая библиотека Издательство: Русич, 2002 г.

10. Нелли Р. Катары. Святые еретики. М.: Вече, 2005. 400 с.

11. Осокин Н. А. История альбигойцев и их времени. М.: Изд-во АСТ, 2000. 896 c. 12. Ракитин А.И., Загадочные преступления прошлого», 2007 г. Создание «Службы святого следствия». Краткий исторический обзор (интернет-версия) http://murders.ru/ink_sv_sledstvie_1.html

13. Устинова А.А. IV Латеранский Собор 1215 года и программа борьбы с альбигойской ересью// Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009.- № 111. -С. 45-50

Размещено на Allbest.ru