Вступление США в Первую мировую войну. Вудро Вильсон и его "14 пунктов"

Четвертый пункт провозглашал необходимость разоружения. Окруженным океанами, Соединенным Штатам нечего было бояться Канады и Мексики, но разоружение Германии, Франции, Англии - главных соперников в экономике и военной силе - было привлекательным.

Пятый пункт призывал к справедливому урегулированию колониальных притязаний. Разумеется, США не хотели быть гарантом чужих владений, но иметь доступ к ресурсам колоний, наводнить колониальный рынок своими товарами было им по душе.

Особое внимание уделялось шестому пункту - о России. Американский президент должен был проявлять особую деликатность в этом вопросе, ведь от позиции России зависела судьба Запада. Вильсон потребовал от Германии эвакуировать оккупированные территории России, а России обещалась помощь. Нужно заметить, что никто так не отзывался о Брест-Литовске, как президент США. Он отталкивался от непрочности Брестского мира. США обещали гарантию «выбора собственных институтов» и одновременно посылали свои войска, оружие и деньги для установления тех институтов, которые устраивали Америку.

В остальных пунктах Вильсон был достаточно суров по отношению к противникам и союзникам. Например, рассматривая вопрос об Эльзасе и Лотарингии, президент выразился совсем не так, как того ожидали в Париже, где считали эти территории исконно французскими.

Самым важным в определенном смысле оказался четырнадцатый пункт. Вильсон выдвинул предложение создать международную организацию общемирового охвата. Нет сомнения, что благодаря такой организации Вильсон хотел распространять американские идеи посредством влияния на все регионы мира.

В доктрине не было даже намёка, что все эти мероприятия полностью в интересах США, наоборот, складывалось впечатление, что эта инициатива Штатов движима общечеловеческим интересами. Но именно такой миропорядок обеспечивал США наибольшее преимущество в конкуренции с государствами Европы.

Если говорить кратко, то итоги воздействия «14 пунктов» на Европу можно назвать следующие: во-первых, словами и обещаниями Вильсону не удалось вернуть Россию в империалистическую войну; во-вторых, главные союзники - Англия и Франция сохранили приверженность тайным соглашениям между собой и малыми союзниками; в-третьих, Центральные державы «молчаливо» отвергли «14 пунктов» Вильсона как основу для мирного урегулирования.

3.2 Решение об интервенции в Россию

Когда в 1918 году в России началась гражданская война, Европа заинтересовалась в дележе русского наследства. Англичане заняли Южную Россию, японцы стали изучать дальний Восток и Сибирь. Перед Вильсоном стоял сложный вопрос, который не мог откладываться. Разумеется, что он не посчитал нужным помогать Японии и западноевропейским странам делить Россию на зоны влияния. И потом, его не устраивал сам подход. Одно дело найти и поддержать русского генерала, который из патриотических побуждений поведет русских солдат в старые окопы, а другое - поиски «своих» местных лидеров, озабоченных захватом власти в максимальном объемеУткин А.И. Вудро Вильсон. - М.: Культурная революция, 2010, С.341..

Сомнения Вильсона касались, собственно, не принципов, а физических возможностей реализации подобной инициативы. Ему, в отличие от полных энтузиазма англичан, японцев, казалось маловероятным, чтобы 100-тысячный контингент чехов смог осуществлять контроль над огромной Сибирью -- даже если им поможет американский воинский контингент, который в текущей ситуации не мог быть многочисленным. Но вступало в силу важное соображение: если сейчас, в решающий момент президент отступит, его претензии на руководство Западом будут поставлены под сомнение.

В конечном счете, у Вильсона появились две главные цели по отношению к России. Это помощь изменению прежнего социального строя и восстановление Восточного фронта против Германии. Последнюю идею с американцами разделяли англичане. Но Англия, имеющая постоянные интересы, а не постоянных друзей, в 1918 году предложила Японии, а не Америке, оккупировать Транссибирскую магистраль от Владивостока до точек соприкосновения с немцами в Европе.

Усиление Японии всегда было одним из самых неблагоприятных процессов на мировой арене для США. С одной стороны, допуск японцев к одностороннему захвату Сибири будет огромной геополитической ошибкой. А с другой стороны, можно было бы просто не вмешиваться в этот процесс и поддержать японское продвижение.

В начале июля 1918 года, узнав о высадке во Владивостоке японских и английских войск, о прибытии туда белочехов и о декларации Верховного военного совета Антанты о поддержке военной интервенции в Сибири, президент Вильсон окончательно включил участие американцев в сибирской экспедиции в свое стратегическое планирование. Вильсон санкционировал посылку двух военных экспедиций: одну -- в Мурманск, другую -- во Владивосток. Конкретно речь шла о том, чтобы перехватить военные запасы, созданные еще для царской армии, чтобы оставить Красную Армию без вооружения, без средств самозащиты.

Таким образом, Америка вступила в общий лагерь Запада, избравший своим курсом в России интервенцию. Вильсон принял важное решение -- включил американскую оккупацию Сибири в свое стратегическое планирование. 6 июля 1918 года президент сказал: «Я надеюсь достичь прогресса, действуя двояко -- предоставляя экономическую помощь и оказывая содействие чехословакам».

Корректируя планы интервенции, президент Вильсон указывал, что их целью будет «помочь русскому народу в его попытках восстановить контроль над своими собственными делами, над своей собственной территорией и своей собственной судьбой». Разумеется, когда речь шла о том, чтобы «восстановить», это означало, что Советское правительство, с точки зрения Вильсона, не является законным.

После неудачных примирительных попыток решения русского вопроса, США решили приступить к силовому решению, что было многозначно для взаимоотношений России и Запада. Соединенные Штаты вторгались в пределы России нежданными, не будучи приглашенными ее правительством. Вне всякого сомнения, этот шаг американцев оставил шрам на двусторонних отношениях.

На западе стала складываться парадоксальная ситуация. С одной стороны, приняв участие в интервенции, американцы сделали шаг по направлению к единству с союзниками в русском вопросе. С другой стороны, американцы еще верили, что русские, возможно, «выкарабкаются» из постигшего их несчастья. Европейские союзники США не разделяли подобных надежд. У Запада не должно быть иллюзий. Россия уже насытилась контактами с Западом. Регион, к сближению с которым она стремилась несколько столетий, проявил по отношению к ней насилие. При этом русским все труднее становилось отличать американцев от прочих представителей Запада. Опыт войны вызвал в России невиданное ожесточение по отношению ко всем иностранцам. И трудно сейчас убедить кого бы то ни было, что это не было естественной реакцией ожесточившегося народа.

3.3 Последние сражения и победа союзников

О значении американских войск в Европе красноречиво говорит английский премьер-министр: «Изучение германских отчетов о войне ясно показывает, что, в конечном счете, именно перспектива растущего притока американских войск заставила германское военное командование поставить все на карту и начать в марте 1918 года безрассудное наступление; надо было во что бы то ни стало добиться решения, прежде чем американские войска прибудут в Европу» Ллойд Джордж Д. Военные мемуары, М., 1934-1938..

Вильсону приходилось отбиваться от требований французов и англичан инкорпорировать американские подразделения под союзным командованием, влить их во французскую армию, в английский экспедиционный корпус.

В последних сражениях мировой войны (между сентябрем и 11 ноября 1918 года) участвовали 22 американские дивизии. Если к ним добавить вспомогательные и обслуживающие подразделения, то во Франции в ноябре насчитывалась в общей сложности 41 американская дивизия. Важно отметить, однако, что фактическое число войск не исчерпывало значения американского вклада в союзнический арсенал. Присутствие американских дивизий давало союзникам численное превосходство над Германией (примерно 4 млн. против 3,5 млн.).

Руководители германского генерального штаба 14 августа 1918 года оповестили кайзера Вильгельма II, что надежды на победу в вооруженном конфликте со всем миром нет. Лишь 10 сентября фельдмаршал Гинденбург задумался о необходимости переговоров.

Трудно сказать, был ли у Вильсона соблазн расколоть коалицию Центральных держав и вывести союзников Германии из войны поодиночке. Ведь это могло быть воспринято как проявление нелояльности по отношению к союзникам. И нельзя было игнорировать тот факт, что в Европе Франция, Англия и Италия под ружьем держали многократно большие армии. Их война с Центральными державами длилась на два с половиной года дольше американской. Идти в этих обстоятельствах своим путем означало поставить на карту слишком многое, подвергнуть себя риску изоляции. После некоторых размышлений Вильсон отверг сепаратные инициативы австрийцев. У тех, возможно, был бы шанс, если бы они заявили о своей готовности руководствоваться «14 пунктами», но в Вене замолчали эти американские условия.

В ответ на австрийскую мирную инициативу Вильсон в конце сентября 1918 г. напомнил, что мирные условия Соединенных Штатов уже определены в «14 пунктах», и что США «не могут -- и не желают вступать в переговоры по вопросам, относительно которых они уже столь ясно определили свою позицию». Указанные «14 пунктов» предполагали, в частности, включение области Трентино в состав Италии, свободу для Балканских государств, автономию для угнетенных народностей Австро-Венгрии, независимость Польши. Все эти условия позволяли говорить, что возможность мирных сепаратных переговоров с Австрией была чрезвычайно мала.

Компактное изложение своей позиции президент Вильсон сделал 27 сентября 1918 года со следующими пятью так называемыми «существенными условиями мира»:

1) ко всем странам следует подходить беспристрастно, не должно быть двойных стандартов в подходе к победителям и побежденным;

2) никакие специальные или особые интересы той или иной нации либо группы наций не могут быть положены в основу будущих соглашений;

3) запрещается создание сепаратных лиг или союзов, подписание специальных политических договоров и соглашений внутри единого и всеобщего организма Лиги наций;

4) не должно быть никаких особых и корыстных экономических объединений внутри Лиги наций, не должны применяться никакие формы экономического бойкота или дискриминации;

5) все международные соглашения и договоры всякого рода должны публиковаться полностью для всеобщего сведенияУткин А.И. Вудро Вильсон. - М.: Культурная революция, 2010, С.377. .

В этом дипломатическом императиве Вильсон хотел сделать обязательным для всего международного сообщества принцип равенства для всех, недопустимость барьеров и привилегий. Снять барьеры, убрать препятствия потребовала экономическая и политическая экспансия США.

Между тем германская коалиция давала все новые трещины. 7 октября запросила мирных переговоров Австро-Венгрия, 14 октября -- Турция. Правящий класс Германии видел опасность продолжения опустошительной войны в условиях, когда Россия подавала массам немецких трудящихся революционный пример. В этих обстоятельствах последнее правительство кайзеровской Германии согласилось на все условия Вильсона.

Если прочесть американские ноты тех дней, то мы увидим набор благороднейших слов. Ни аннексий, ни контрибуций, ни зон влияния. Вильсон обещал бесстрастно подписать мир, основанный на принципах справедливости.

Как уже отмечалось, американская дипломатия, основывающаяся на «14 пунктах», имела довольно широкое и неконкретное изложение своей позиции. Три премьера союзников - Ллойд Джордж, Клемансо, Соннино (Италия) - начали при общем якобы благожелательном отношении вносить свои коррективы в эту общую программу. Это был волнующий момент в мировой дипломатии. Стоило полковнику Хаузу позволить «притершимся» друг к другу союзникам военных лет начать крушить вильсоновскую программу, как позиции США пошатнулись бы в самом основании. Американская сторона пошла на довольно неожиданный и редкий по смелости шаг. Полковник Хауз якобы в приливе откровенности сказал влиятельному французскому дипломату, что в случае враждебного отношения союзников к «14 пунктам» Вильсона у американской стороны не останется иного выбора, кроме как изложить свою позицию перед американским конгрессом, сообщить о предлагаемых союзниками изменениях и запросить, желает ли американский народ воевать за предлагаемые союзниками условия мира. Резонной альтернативой было бы заключение сепаратного мира с Германией.

Это был сильный ход американской дипломатии. Именно 1 млн. американцев сместил чашу весов на Западном фронте в пользу союзников. Только США могли «спасти» Германию изменением своей позиции. Поэтому союзные дипломаты должны были признать решающее значение США на весах мировой истории.

Программа, выработанная на союзных совещаниях в Париже в конце октября -- начале ноября 1918 года, в общем и целом удовлетворяла США и может быть названа определенной победой американской дипломатии. 5 ноября президент Вильсон направил германскому руководству послание, в котором говорилось, что «14 пунктов» приняты союзниками (с некоторыми оговорками) в качестве основы для мирного соглашения. Глава американской исполнительной власти поручил верховному главнокомандующему союзных войск генералиссимусу Фошу принять германских представителей и изложить им условия перемирия.

7 ноября 1918 года германская делегация во главе с лидером Партии центра Эрцбергером прибыла в Компьенский лес. Соглашение о перемирии было подписано в пять минут шестого утра 11 ноября 1918 года. Германия обязалась освободить немедленно Бельгию, Францию, Люксембург и Эльзас с Лотарингией. Германская армия обязалась сдать 5 тысяч тяжелых орудий, 25 тысяч пулеметов, 1700 самолетов, 5 тысяч паровозов, 150 тысяч вагонов и 5 тысяч грузовиков.

У Вильсона было немало оснований для торжества. Его «14 пунктов» были признаны общей союзной платформой. При этом выигрышность положения Америки подчеркивалась тем, что Германия надеялась смягчить условия мирного договора лишь апелляцией к США. Казалось, что у Америки возникают шансы не только вторгнуться в мировой расклад сил, но и занять в нем стабильное главенствующее положение. Тому было порукой новое военное и экономическое могущество Америки.

Заключение

Можно назвать множество причин, заставивших США вступить в первую мировую войну. Но главной из них, пожалуй, определяющей было все усиливающееся истощение материальных, финансовых и людских ресурсов Европы, а с другой стороны - накопление золота, пресыщение финансового капитала США. Но с точки зрения дипломатии, США должны были вступить в войну для того, чтобы участвовать в борьбе за новый передел мира и господство.

Основой плана переустройства послевоенной Европы была позиция президента США Вудро Вильсона, основанная на известных 14 пунктах Вильсона. План Вильсона о переустройстве мира, основанный на создании Лиги наций как инструмента сохранения мира, поддерживался также усиливающимися пацифистскими организациями во Франции и Англии. Лига наций, по плану Вильсона, должна стать авторитетной международной организацией, которая бы поддерживала порядок в мире на принципах уважения международного права, невмешательства во внутренние дела других государств. Лига наций Вильсона во многом стала впоследствии прообразом ООН. Идея Вильсона - построить новую Европу, основанную на принципах свободного предпринимательства, демократической парламентской системы, права народов на национальные государства. Но принцип построения национальных государств был невозможен в тогдашней Европе - только произошел распад Австро-Венгрии, в значительной степени были неопределенны границы Польши, государств Восточной Европы, России.

Список литературы

Гершов З.М. Вудро Вильсон. - М., 2010

Ерофеев Н. А. Англо-американские отношения и союзная блокада в 1914 - 1915 гг. - Ист. зап. АН СССР, 1947, № 21, с.181-192.

Иванян Э.А. История США. Хрестоматия. - М, 2011. - 399 с.

Киссинджер Г. Дипломатия, М., 2007.

Колпаков А. Последнее плавание «Лузитании»/Вокург Света, 1995, № 5

Ллойд Джордж Д. Военные мемуары, М., 1934-1938.

Макинерни Д. США. История страны, М., 2009 - 736 с.

Согрин В.В. История США, учебное пособие. - СПБ, 2008. -192 с.

Уткин А.И. Вудро Вильсон. - М.: Культурная революция, 2010. - 552 с.

Уткин А.И. Дипломатия Вудро Вильсона. - М.: Международные отношения, 2009. - 320 с.

Приложение 1

Послание Конгрессу США об объявлении войны Германии (2 апреля 1917 года)

Я созвал конгресс на чрезвычайную сессию, поскольку возникла необходимость сделать серьезный, очень серьезный выбор политического курса, причем сделать его немедленно, и было бы неверно и антиконституционно, если бы я взял на себя ответственность сделать его самостоятельно. 3 февраля текущего года я официально представил вам чрезвычайное заявление имперского правительства Германии о том, что начиная с 1 февраля оно намерено отказаться от всех ограничений, налагаемых законами или соображениями гуманности, и использовать свои субмарины, чтобы топить любой корабль, который попытается приблизиться к портам Великобритании и Ирландии или к западному побережью Европы либо к любому порту, контролируемому врагами Германии в границах Средиземного моря.

Такой, как представлялось, была цель подводных боевых действии на раннем этапе войны, но с апреля прошлого года имперское правительство в какой-то степени удерживало командиров своих подводных лодок от нарушения данного нам обещании не топить пассажирские корабли и соответствующим образом предупреждать все другие корабли, не оказывающие сопротивления и не пытающиеся скрыться. Были даже созданы условия для того, чтобы членам их экипажей предоставлялся шанс спасти свою жизнь в открытых шлюпках. Принятые меры предосторожности были минимальными, и предпринимались они лишь от случая к случаю, свидетельством чего были часто повторяющиеся горькие случаи проявления жестокого и бесчеловечного акта, хотя какая-то сдержанность все же соблюдалась.

Новая политика отмела в сторону все ограничения. Корабли любого типа независимо от их национальной принадлежности, безжалостно отправляюсь на дно без предупреждения и без проявления намерения пощадить людей, находящихся на борту, или оказать им помощь. Суда дружественно настроенных нейтралов гибли наряду с судами противника. Были потоплены даже госпитальные корабли и суда, несшие на своем борту помощь глубоко несчастному и бедствующему народу Бельгии, хотя само германское правительство предоставило этим судам право свободного прохода через особо выделенные районы. Эти корабли, имевшие опознавательные знаки, которые нельзя было ни с чем спутать, пускались ко дну с таким же отсутствием сострадания и безрассудной беспринципностью.

Какое-то время я не мог поверить, что такие вещи могли совершаться с ведома правительства, которое до этого придерживалось гуманной практики цивилизованных государств... Я сейчас думаю не о связанной с этим потере собственности, какой бы огромной и серьезной она ни была, а лишь о безответственном массовом уничтожении гражданских лиц, мужчин, женщин и детей, занятых делами, которые всегда, даже в самые мрачные периоды современной истории, считались безвредными и законными. За собственность можно заплатить -- за жизнь мирных и невинных людей заплатить нельзя.

Ведущаяся сейчас Германией подводная война против торговли является войной против человечества. Это война против всех стран. В результате действий, о которых мы узнали с огромным волнением, были пушены ко дну американские корабли, были отняты жизни американцев. Были, однако, потоплены корабли и погибли люди и других государств. Не делается никаких исключений. Вызов брошен всему человечеству.

Каждая нация должна решить, как она встретит этот вызов. Принимаемое нами решение должно основываться на сдержанности и разумной точке зрения, в полном соответствии с нашим национальным характером и нашей политикой. Мы должны избежать безрассудных поступков. Мотивом наших действий должны быть не месть и не победоносное утверждение мощи нации, а лишь защита прав человека, поборниками которых мы единственно являемся.

Когда я обратился к конгрессу 26 февраля, я полагал, что будет достаточно с оружием в руках защитить наши права нейтрального государства, обеспечить наше право на свободное мореходство, наше право защитить наш народ от незаконного насилия. Но сложилось так, что вооруженный нейтралитет оказался недееспособным.

Глубоко осознавая тяжелый и даже трагический характер предпринимаемого мной шага и связанную с ним серьезную ответственность, но без колебания подчиняясь тому, что я считаю своим конституционным долгом, я предлагаю, чтобы конгресс объявил проводимый с недавних пор имперским правительством Германии курс не чем иным, как войной против правительства и народа Соединенных Штатов. Предлагаю, чтобы конгресс официально утвердил навязанный нам таким образом статус воюющей державы и предпринял необходимые шаги не только для укрепления обороны страны, но и для того, чтобы, используя всю свою мощь и все свои возможности, призвать правительство Германской империи к порядку и остановить войну.

В то время как мы предпринимаем эти шаги, эти исключительно важные шаги, нам следует дать понять всему миру, причем ясно понять, каковы наши мотивы и наши цели. Печальные события двух последних месяцев не повлияли на привычный ход моих мыслей, и я не думаю, что позиция нашей страны изменилась или ожесточилась в результате этих событий. Сегодня я движим теми же мыслями, как и в момент обращения к сенату 22 января, теми же мыслями, как и в момент обращения к конгрессу 26 февраля.

Нашей целью, как и тогда, является отстоять принципы мира и справедливости во всем мире в противовес эгоистичной и автократической силе и согласовать со всеми действительно свободными и независимыми народами мира единые цели и действия, которые отныне будут гарантировать соблюдение этих принципов.

Сегодня, когда речь идет о мире во всем мире и свободе его народов, нейтралитет уже невозможен и нежелателен. Угроза миру и свободе заключается в существовании деспотических государств, поддерживаемых силой, которая всецело подконтрольна их воле, а не воле народов этих государств. При таких обстоятельствах наступил конец нейтралитета.

Мы не ссоримся с германским народом. Мы не питаем к нему злобы, мы относимся к нему с симпатией и дружбой. Отнюдь не согласно воле народа, а, напротив, без его ведома и согласия действовало германское правительство, вступая в войну. Война была навязана народу, подобно тому, как навязывались войны в старые печальные времена, когда ни один правитель не советовался со своим народом и войны провоцировались и велись в интересах династий или небольших групп честолюбивых людей, привыкших использовать своих собратьев в качестве пешек.

Без взаимного согласия демократических наций прочный мирный союз сохранить невозможно. Ни одному автократическому правительству нельзя доверять, что оно будет оставаться лояльным такому союзу или будет соблюдать его договоры. Необходимы лига чести, партнерство мнений, иначе вероломство разъест подобный союз изнутри, его единство станут разлагать внутренние заговоры группировок, которые могут замышлять все, что им заблагорассудится, и ни перед кем не отчитываться.

Лишь свободные народы могут утверждать свои намерения и блюсти свою честь во имя общей цели и ставить интересы человечества выше любых узкокорыстных интересов.

Разве не чувствует каждый американец, что замечательные, радующие сердце события, происходящие в последние несколько недель в России, укрепили наши надежды на будущий мир во всем мире? Для тех, кто знал ее лучше других, Россия всегда была в основе своей страной демократичной во всем, что касалось жизненно важных традиций ее идеологии, во всех родственных взаимоотношениях ее народа, которые отражали его природные инстинкты, его привычное отношение к жизни. Автократия, находившаяся на вершине ее политической структуры, при всем том, что она существовала там с давних пор, обладала ужасающей властью, но ни по своему характеру, ни по целям самодержавие не было русским по происхождению. И сегодня оно свергнуто, и великий, щедрый русский народ во всем своем величии и мощи стал составной частью сил, которые сражаются за свободу в мире, за справедливость и мир. Это достойный партнер в лиге чести.

Одним из тех свидетельств, которые помогли нам убедиться, что прусская автократия не была и никогда не могла быть нашим другом, является тот факт, что с самого начала нынешней войны наши общины и даже наши правительственные ведомства оказались наводнены шпионами. Она повсеместно спровоцировала преступные происки, направленные против нашего национального единства, нашей промышленности и торговли, против мира в нашей стране и за ее пределами.

И действительно, сейчас со всей очевидностью стало ясно, что ее шпионы были здесь даже до начала войны. И, к сожалению, это не просто предположение, а факт, доказанный нашими судебными органами, что их происки, которые не раз могли бы нарушить мир и разрушить промышленность нашей страны, провоцировались, поддерживались и даже осуществлялись под непосредственным руководством официальных представителей имперского правительства, аккредитованных при Правительстве Соединенных Штагов.

Даже осуществляя контроль за этими действиями и пытаясь их предотвратить, мы стремились найти для них, по возможности, наиболее великодушное оправдание, поскольку знали, что в их основе лежат не враждебные чувства или цели по отношению к нам со стороны народа Германии (который, несомненно, как и мы, не имел о них никакого представления), а лишь эгоистичные замыслы правительства, которое делало все, что ему хотелось, и ни о чем не сообщало своему народу. И это правительство исполнило свою роль, убедив нас в том, что оно не питает к нам никаких дружеских чувств и намерено действовать в своих интересах, нарушая наш мир и нашу безопасность, провоцируя против нас врагов, находящихся у нас на пороге. Красноречивым свидетельством этого является перехваченная нота на имя германского посланника в Мехико.

Мы принимаем этот враждебный вызов, поскольку знаем, что в лице правительства, использующего такие методы, мы никогда не сможем иметь друга... Мы готовы, столкнувшись сейчас с фактами, не маскируемыми лживым притворством, сражаться за мир во всем мире и за освобождение его народов, включая германский народ, за права стран больших и малых и за право людей выбирать свой образ жизни и свое правительство. Мир должен стать безопасным для демократии, должен основываться на фундаменте политической свободы.

Обращаясь таким образом к вам, джентльмены конгресса, я исполнил горький и тягостный долг. Нам предстоят, возможно, многие месяцы огненных испытаний и жертв. Это страшная вещь -- ввергать наш великий мирный парод в войну, в самую ужасную и гибельную из всех войн, в войну, от исхода которой зависит судьба самой цивилизации. Но справедливость дороже мира, и мы будем сражаться за то, что всегда было близко нашим сердцам, - за демократию, за права тех, кто подчиняется власти, обладать правом голоса в своем правительстве, за права и свободы малых наций, за то, чтобы повсюду господствовала справедливость. Совместные действия свободных народов принесут мир и безопасность всем странам и сделают, наконец, мир свободным. Выполнению этой задачи мы готовы с гордостью посвятить наши жизни, отдать все, что мы имеем. Мы знаем, что настал день, когда на долю Америки выпало счастье отдать свою кровь и все силы за принципы, давшие ей жизнь, счастье и ценимый ею мир. С Божьей помощью у нее нет иного пути.

Приложение 2

Четырнадцать пунктов Вильсона (8 января 1918 года)

Джентльмены конгресса!

Мы вступили в эту войну, поскольку имели место нарушения прав, которые вскоре коснутся нас и сделают жизнь нашего народа невозможной, если их не устранить и не обезопасить мир раз и навсегда от их возможных повторений. Таким образом, все, к чему мы стремимся в этой войне, не является чем-то необычным для нас. Это -- сделать мир безопасным для того, чтобы в нем жить, и особенно безопасным для всех миролюбивых государств, которые, подобно нашему, хотят жить своей собственной жизнью, определять свои собственные политические институты, иметь гарантии справедливого и честного отношения со стороны других народов мира, в противовес силе и своекорыстной агрессии. Все народы мира являются, по сути дела, партнерами в деле достижения этих целей, и со своей стороны мы четко осознаем, что если мы не будем справедливы по отношению к другим, справедливость не будет проявлена и к нам. Таким образом, программа мира во всем мире является нашей программой, и эта программа, единственная, по нашему мнению, возможная программа, состоит в следующем:

Заключение в обстановке полной открытости мирных договоров, чего не допускаются частные международные договоренности любого характера, а дипломатия должна всегда быть искренней и открытой для общественности.

Абсолютная свобода мореходства в открытом море за пределами территориальных вод как в мирное, так и в военное время, за исключением тех случаев, когда открытое море может быть закрыто целиком или частично международным актом с целью соблюдения международных соглашений.

Устранение, в той мере, в какой это представляется возможным, всех экономических барьеров и учреждение равенства торговых условий для всех государств, поддерживающих мир и объединившихся в целях его поддержания.

Провозглашение и принятие на себя соответствующих обязательств гарантировать, что национальные вооружения будут сокращены до низшего предела, отвечающего требованиям национальной безопасности.

Свободное, объективное и абсолютно непредубежденное урегулирование всех колониальных претензий, основанное на строгом соблюдении принципа, согласно которому при обсуждении всех вопросов суверенитета интересы конкретных народов должны учитываться наравне со справедливыми требованиями тех правительств, чьи права надлежит определить.

Освобождение всей российской территории и такое урегулирование всех вопросов, касающихся России, которое могло бы гарантировать самое плодотворное и самое свободное сотрудничество всех государств мира с целью предоставления России беспрепятственной, ничем не затрудненной возможности самостоятельного определения направления ее политического развития и национальной политики; обеспечить России искренний радушный прием в общество свободных государств при свободном выборе ею политической системы, а также, помимо радушного приема, обеспечить всевозможную помощь, которая ей понадобится и которую она сама пожелает. Отношение к России со стороны родственных ей государств в предстоящие месяцы явится серьезным испытанием их доброй воли, понимания ими ее нужд, а не собственных интересов, их бескорыстного сочувствия к ней.

Вывод из Бельгии всех иностранных войск. Весь мир согласится, что эта страна должна быть восстановлена в прежнем состоянии без каких-либо попыток ограничить ее суверенитет, которым она пользуется наравне с другими свободными государствами. Никакая иная акция не сыграет столь же важной роли, как эта, в деле восстановления доверия между государствами к законам, которые они сами установили для регулирования отношений друг с другом. Без такой восстанавливающей справедливость акции все основы международного права будут навечно подорваны.

Вся французская территория должна быть освобождена, ее районы, подвергшиеся вторжению, -- возвращены. Во имя обеспечения мира во всеобщих интересах должны быть исправлены все несправедливости, допущенные Пруссией в отношении Франции в 1871 г. в том, что касается Эльзас-Лотарингии, и нарушавшие мир во всем мире на протяжении почти пятидесяти лет.

Границы Италии должны быть установлены в соответствии с четко определенными государственными территориальными разграничениями.

Народам Австро-Венгрии -- страны, место которой среди государств мы хотим видеть гарантированным, должна быть предоставлена ничем не ограниченная возможность самостоятельного развития.

Из Румынии, Сербии и Черногории должны быть выведены иностранные войска. Этим странам необходимо возвратить все оккупированные территории; Сербии должен быть предоставлен свободный и безопасный выход к морю. Взаимоотношения этих Балканских государств должны будут определяться дружественными консультациями в соответствии с исторически сложившимися определениями подданства и национальной принадлежности; этим Балканским государствам должны быть обеспечены международные гарантии политической и экономической независимости и территориальной целостности.

Турецким регионам современной Оттоманской империи должен быть гарантирован надежный суверенитет. Всем народностям, находящимся ныне под турецкой властью, следует гарантировать безопасность жизни и предоставить возможность свободного, самостоятельного развития. Дарданеллы должны быть постоянно открыты для беспрепятственного прохода судов и развития торговли всех государств под международные гарантии.

Должно быть образовано независимое Польское государство, которое будет включать территории с бесспорно польским населением. Этому государству предоставляется беспрепятственный и безопасный выход к морю и гарантируется политическая и экономическая независимость. Его территориальная целостность должна быть гарантирована международным соглашением.

Путем заключения особых соглашении следует образовать союз государств с целью обеспечения равных взаимных гарантий политической независимости и территориальной целостности как крупным, так и малым странам.

В той мере, в какой это касается существенных исправлений допущенных несправедливостей и правовых претензий, мы считаем себя партнерами всех государств и народов, объединившихся в борьбе против империалистов. Мы не можем разделиться по интересам и целям. Мы вместе до конца.

Ради таких договоренностей и соглашений мы готовы сражаться до тех пор, пока они не будут достигнуты. Мы хотим торжества правого дела и стремимся к справедливому и прочному миру, которого можно добиться лишь путем устранения основных причин войны, что и предлагает настоящая программа. Мы не завидуем германскому величию, и в этой программе не содержится ничего, что вредит ему.

Итак, мы высказали сейчас нашу точку зрения настолько четко, что вряд ли возникнут сомнения или вопросы. Вся предложенная мной программа основана на принципе справедливости в отношении всех народов и народностей и их права, независимо от того, сильны они или слабы, жить наравне с другими народами в условиях свободы и безопасности. Ни один из элементов этой системы международной справедливости не будет долговечным, если в ее основе не будет лежать этот принцип. Народ Соединенных Штатов может действовать лишь на основе такого принципа, готов пожертвовать своей жизнью, своим добрым именем и всем, чем он обладает, для защиты этого принципа. В нравственном плане наступил кульминационный момент этой последней войны за человеческую свободу, и американский народ готов к испытанию своей силы, к проверке своей высшей цели, своей честности и веры.

Размещено на Allbest.ru