Национальная революция 1925-1927 годов в Китае

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема Национальная революция 1925 - 1927 гг. В Китае

Введение

Революция в Китае началась с событий 30 мая 1925 г. в Шанхае. Главными лозунгами участников событий стали: восстановление национального суверенитета Китая, свержение власти милитаристов, политическое объединение страны, решение аграрного вопроса, введение буржуазно-демократических свобод.

1. Китай накануне национальной революции 1925-1927 годах

Реорганизация Гоминьдана способствовала укреплению позиций правительства Сунь Ятсена в Гуандуне, расширению сферы его политического воздействия. Стабилизации власти гуанчжоуского правительства способствовало также создание революционной армии, которому Сунь Ятсен придавал особенно большое значение. В условиях милитаристского разгула Гоминьдан мог действительно укрепить свои политические позиции только при собственной эффективной военной силе, не зависимой от прихотей китайских генералов. Создать такую армию было очень не просто, ибо у Сунь Ятсена не было ни опытных военных кадров, ни оружия, ни денег. Значительная советская помощь позволила в основном решить эти проблемы.

Уже в самом начале 1924 г. на острове Вампу (Хуанпу) в устье Чжуцзян в 25 км от Гуанчжоу создается военная школа, призванная готовить кадры революционных офицеров для партийной армии. В нее за полтора года было проведено три набора курсантов общей численностью около 2 тыс. человек. В школе преподавали и вели политико-воспитательную работу советские военные специалисты. В мае 1924 г. в Гуанчжоу прибыл в качестве главного военного советника П.А. Павлов, много сделавший для организации школы Вампу и революционной армии. В июле 1924 г. он трагически погиб. На этом посту его заменил известный советский полководец В.К. Блюхер. Советские военные специалисты разных профилей включались в преподавательскую и организационную работу в революционной армии. В политической работе в школе принимали участие как видные гоминьдановцы (например, Дай Цзитао), так и видные деятели КПК (например, Чжоу Эньлай), стремившиеся повлиять на политическую ориентацию курсантов. Начальником школы был Чан Кайши. Одновременно формировались и учебные части -- сначала батальоны, а к 1925 г. -- два учебных полка. Поступление советского оружия и снаряжения помогло сделать школу Вампу и учебные части реальной военной силой.

В первый же год своего существования они получили боевое крещение, защищая правительство Сунь Ятсена от мятежников. Тяжелое экономическое положение заставило правительство предпринять весьма непопулярные среди гуанчжоуского купечества финансовые меры -- ввести новые налоги. Верхушка купечества, тесно связанная с английским капиталом (особенно через Гонконг) и не согласная с политикой гоминьдановского правительства, воспользовалась кризисной ситуацией и попыталась осуществить антиправительственный переворот силами купеческой милиции (шантуань). Сунь Ятсен пытался разрешить этот кризис компромиссом, искал поддержки купечества, надеялся даже включить шантуаней в свою армию. Однако лидеры гуанчжоуского купечества, и прежде всего руководитель шантуаней (к тому же богатейший купец Гуанчжоу) Чэнь Ляньбо, поддержанные гонконгскими властями, решили использовать кризисную ситуацию для свержения правительства Сунь Ятсена. В тринадцатую годовщину Синьхайской революции (10 октября 1924 г.) купцы Гуанчжоу и ряда других городов Гуандуна прекратили торговлю, а шантуани подняли вооруженный мятеж. Это выступление, известное как мятеж «бумажных тигров», заставило Сунь Ятсена обратиться к военной силе. Революционные части из курсантов, рабочие отряды, первые артиллерийские части под общим командованием Чан Кайши были брошены по плану, составленному советскими военными советниками, против мятежников. Быстрый разгром «бумажных тигров» укрепил военно-политические позиции гоминьдановского правительства и позволил ему нанести в начале 1925 г. тяжелое поражение главному противнику гоминьдановского правительства -- Чэнь Цзюнмину (1-й Восточный поход), существенно расширив свое влияние в Гуандуне, укрепив революционную базу. В этих боях происходило становление революционной армии.

Расширение и упрочение влияния гоминьдановского правительства создавали благоприятные легальные условия для развития рабочего и крестьянского движения, которое, в свою очередь, делалось важным фактором укрепления революционной базы и увеличения влияния Гоминьдана в национально-освободительном движении.

Рабочий отдел ЦИК Гоминьдана, в котором активную роль играли коммунисты, вел значительную деятельность в Гуанчжоу и Гуандуне по организации рабочего класса, по восстановлению профсоюзного движения. Уже к маю 1924 г. было организовано в профсоюзы около 100 тыс. рабочих. Значимость Гуанчжоу как одного из центров рабочего движения была продемонстрирована в антиимпериалистической стачке китайских рабочих в июле--августе 1924 г., вызванной репрессиями англо-французской администрации концессии в Шамяне (район Гуанчжоу). В знак протеста бастовавшие китайские рабочие стали покидать территорию концессии. Забастовщиков поддержали рабочие Гуанчжоу, а также гоминьдановское правительство. Все это заставило власти концессии уступить нажиму забастовщиков. Эта победа знаменовала начало нового подъема рабочего движения.

Гуандун стал и первой провинцией, где складывалось организованное крестьянское движение. Его зачинателем был коммунист Пэн Бай, который еще в 1921 г. приступил к организации крестьянского союза в уезде Хайфэн. К 1923 г. этот союз объединял почти четверть крестьянских семей уезда. Разгром Чэнь Цзюньмина, укрепление власти гоминьдановского правительства способствовали развертыванию этой работы и в других уездах. Организаторами крестьянских союзов выступали прежде всего коммунисты, активно работавшие в крестьянском отделе ЦИК Гоминьдана, ставшие инициаторами и организаторами курсов крестьянского движения. В мае 1925 г. в крестьянских союзах 22 уездов Гуандуна насчитывалось более 200 тыс. человек. На съезде представителей этих союзов в мае 1925 г. была создана крестьянская организация, поставившая своими задачами снижение арендной платы и налогов, организацию и вооружение крестьян, что в основном соответствовало объективным условиям развития провинции.

Укреплению революционной базы в Гуандуне благоприятствовала и общая обстановка в стране в 1924--1925 гг., характеризовавшаяся оживлением национально-освободительной борьбы. Это оживление подтолкнуло пекинское правительство пойти на подписание 31 мая 1924 г. «Соглашения об общих принципах урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой». Подписание этого соглашения было результатом напряженной дипломатической деятельности и нажима на Пекин прогрессивной китайской общественности. Соглашение предусматривало установление дипломатических отношений, отказ СССР от «специальных прав и привилегий», от русской части «боксерской контрибуции», от прав экстерриториальности и консульской юрисдикции. В отношении КВЖД было подписано специальное соглашение, по которому КВЖД объявлялась «чисто коммерческим предприятием» и управлялась на паритетных началах СССР и Китаем. Это был первый в XX в. равноправный договор Китая с великой державой, заложивший основы тесного и взаимовыгодного сотрудничества двух соседних государств. Его подписание отражало также возросшее понимание пекинским правительством значения сотрудничества с СССР для защиты национальных интересов.

Другим проявлением этого оживления стал затяжной кризис милитаристских режимов. В Пекине с 1920 г. у власти находилась чжилийская группировка, почти постоянно соперничающая с другими группировками. Проявлением этого соперничества была чжилийско-фэнтяньская война 1922 г., победа в которой позволила лидеру чжилийцев Цао Куню в следующем году занять пост президента республики. Однако соперничество этих сильнейших группировок продолжалось. Новая чжилийско-фэнтяньская война началась осенью 1924 г. В разгар этой войны, в октябре 1924 г., один из чжилийских генералов, Фэн Юйсян, выступил против руководителей чжилийской группировки У Пэйфу и Цао Куня. На этот раз это была не обычная милитаристская распря. За этим выступлением стояла определенная социально-политическая переориентация генерала Фэн Юйсяна под воздействием подъема национально-освободительной борьбы. Фэн Юйсян, имевший и прежде дружеские связи с гоминьдановцами, заявил о своей поддержке программы Сунь Ятсена и Гоминьдана, легализовал на подвластной территории деятельность Гоминьдана и КПК, попросил (и получил) военную помощь у Советского Союза. Свои войска он переименовал в «национальную армию» (гоминьцзюнь). Поскольку на подвластной мятежному генералу территории находился и Пекин, это, естественно, привело к острому политическому кризису. Новое правительство возглавил лидер аньфуистов Дуань Цижуй, включивший в правительство сторонников фэнтяньцев и Фэн Юйсяна. Присутствие в Пекине войск генерала Фэн Юйсяна, укрепление суньятсеновского правительства на юге страны, общий национальный подъем заставили Дуань Цижуя выступить с инициативой созыва общекитайской конференции по объединению страны и пригласить на эту конференцию Сунь Ятсена.

Сунь Ятсен, который еще недавно, в сентябре, был готов возглавить Северный поход своей армии, воспользовавшись милитаристскими распрями, без колебаний принял это приглашение. 13 ноября 1924 г. в сопровождении своей жены Сун Цинлин, лидеров Гоминьдана, а также советника М.М.Бородина он отправляется в Пекин. Его поездка на север превратилась в яркую патриотическую демонстрацию, стала важным фактором расширения влияния Гоминьдана и идей национальной революции. На несколько месяцев внимание страны было приковано к поездке Сунь Ятсена, к его выступлениям против милитаристских махинаций, за созыв подлинно Национального собрания, за отмену неравноправных договоров. Это была последняя политическая битва тяжело больного Сунь Ятсена. 12 марта 1925 г. он умер. Смерть «отца китайской революции», подлинного вождя национально-освободительной борьбы, авторитетного руководителя Гоминьдана была невосполнимой потерей для китайского народа.

Проявлением нараставшего национального подъема было и оживление рабочего движения вслед за Гуандуном в других провинциях Китая. Постепенно восстанавливались профсоюзные организации, активизировалась борьба рабочих за свои права. Особенно быстро развертывалась борьба железнодорожников Севера, текстильщиков приморских городов. Большое значение имели забастовки на японских текстильных фабриках Шанхая в феврале и Циндао в мае 1925 г. Начавшись как стихийный протест против усиления гнета и притеснений со стороны японских предпринимателей, эти выступления рабочего класса переросли в национальные, антиимпериалистические. Эти стачки пользовались поддержкой широких слоев населения.

КПК стремилась использовать этот подъем для усиления своего влияния в рабочей среде. Здесь вели организационную и политическую работу коммунисты Цюй Цюбо, Цай Хэсэнь, Чжан Готао, Чжан Тайлэй, Дэн Чжунся, Ли Лисань, Лю Шаоци и др. Подъем рабочего движения и рост профсоюзов позволили коммунистам провести в мае 1925 г. в Гуанчжоу II съезд профсоюзов, на котором была образована Всекитайская федерация профсоюзов (ВФП), объединившая 540 тыс. членов профсоюзов.

В этой обстановке оживления рабочего движения, общего подъема национально-освободительной борьбы в январе 1925 г. в Шанхае состоялся IV съезд КПК. В его работе принимали участие 20 делегатов, представлявших около 1 тыс. членов партии. Работа и решения съезда отразили поиски путей превращения КПК в массовую политическую партию пролетариата, имеющего прочного крестьянского союзника. Поэтому съезд ставил задачи вовлечения в партию рабочих, укрепления партийного руководства профсоюзами. Вместе с тем на съезде первый опыт крестьянского движения в Гуандуне был истолкован как диктующий выдвижение аграрных требований, прежние лозунги были дополнены установкой на борьбу с крупными землевладельцами, деревенскими мироедами (тухао и лешэнъ). Действенность решений съезда, направленных на расширение участия и политического влияния партии в национально-освободительном движении, во многом, однако, ослаблялась доминировавшими на съезде левосектантскими тенденциями, выявившимися еще во второй половине 1924 г. В условиях обострения политической борьбы в гуандунской революционной базе часть руководства КПК (прежде всего Чэнь Дусю, Цай Хэсэнь и Мао Цзэдун), критикуя правительство Сунь Ятсена с левацких позиций, вели линию на фактический уход из Гоминьдана. В решениях съезда эта тенденция проявилась прежде всего в постановке вопроса о гегемонии пролетариата в национальной революции. Причем этот вопрос ставился не в теоретическом плане, а как практическая задача, как лозунг действия. Съезд избрал новый ЦК в составе 9 человек. Генеральным секретарем вновь был избран Чэнь Дусю.

Провал объединительной конференции в Пекине, продолжавшиеся милитаристские войны демонстрировали органическую неспособность милитаристов решить проблему национального объединения мирными средствами. Укрепление революционной базы в Гуандуне, развитие единого фронта, рост рабочего и крестьянского движения создавали предпосылки складывания новой мощной силы, способной революционными методами объединить Китай. В стране назревала революционная ситуация.

2. Начальный этап национальной революции (май 1925 г. - июнь 1926 г.)

Нараставшая классовая борьба китайских рабочих в приморских городах к лету 1925 г. переросла в массовые антиимпериалистические выступления, ставшие началом Национальной революции. В Шанхае забастовки на японских текстильных фабриках, начавшиеся в феврале, расширились в мае в ответ на репрессии хозяев и властей. Однако борьба рабочих за свои экономические интересы в условиях жестоких репрессий со стороны властей и японских империалистов была чрезвычайно трудна и ЦК КПК принял решение выдвинуть на первый план общенациональные лозунги, превратить чисто экономическую борьбу рабочих в массовое антиимпериалистическое выступление. Поскольку преследовалась цель не только облегчить положение бастующих, но и усилить влияние КПК в широких массах, было решено организовать 30 мая в Шанхае студенческую демонстрацию под антиимпериалистическими лозунгами.

Эта демонстрация студентов была расстреляна британской полицией международного сеттльмента, что лишь усилило и расширило массовые выступления в Шанхае -- в разных формах они охватили почти все слои китайского населения. Забастовали рабочие не только всех японских предприятий, но и английских, Прекратили учебу все студенты и учащиеся средних школ, прекратилась торговля, начался бойкот японских и английских товаров. На жестокие репрессии Шанхай ответил подлинным взрывом национальных патриотических чувств.

В этом подъеме национальной борьбы особенно большую роль Играл шанхайский рабочий класс, организованный прежде всего коммунистами. Уже 31 мая коммунисты создали Генеральный Совет шанхайских профсоюзов, председателем которого стал Ли Лисань. В ходе забастовки Генсовет провел большую работу по Созданию профсоюзов и прежде всего на японских и английских предприятиях, сумев организовать рабочих. Генсовет фактически стал легальным органом руководства борьбой шанхайских Трудящихся. В начале июня под руководством Генсовета бастовало более 130 тыс. рабочих 107 иностранных предприятий. Наиболее активными были текстильщики японских и английских фабрик. Забастовка охватила и небольшое число китайских предприятий (26 тыс. забастовщиков на 11 предприятиях).

Под влиянием коммунистов находился также Объединенный союз студентов, сыгравший столь важную роль в развертывании антиимпериалистической борьбы. Объединенный союз торговцев различных улиц не только непосредственно участвовал в патриотических акциях (демонстрации, бойкоты иностранных товаров, закрытие лавок), но и оказывал материальную помощь забастовщикам. 7 июня на гребне национальной борьбы по инициативе и под руководством коммунистов был создан Объединенный комитет рабочих, торговцев и студентов, фактически являвшийся организацией единого фронта. Объединенный комитет выдвинул программу национальных требований, состоявшую из 17 пунктов и ставшую фактически платформой «Движения 30 мая».

Основное содержание этой платформы носило общенациональный характер и было направлено прежде всего на ликвидацию политического засилья иностранцев в Шанхае и унизительного положения китайцев в их родном городе, что и вело к таким трагическим последствиям, как убийство молодого рабочего Гун Чжэнхуна на японской текстильной фабрике 15 мая или расстрел английской полицией студенческой демонстрации 30 мая. Собственно пролетарские интересы были выражены лишь в одном пункте-- в требовании ввести рабочее законодательство и свободу организации профсоюзов и забастовок на иностранных предприятиях.

Генеральная торговая палата Шанхая, оплот шанхайской буржуазии, отказалась войти в Объединенный комитет и выдвинула собственную программу из 13 пунктов, также содержавшую антиимпериалистические требования, но в менее радикальной форме. Таким образом, весьма неоднородная шанхайская буржуазия была захвачена антиимпериалистическим подъемом, участвовала в движении протеста, хотя, вполне естественно, степень ее активности была неодинакова. Патриотический подъем оказал воздействие даже на пекинское правительство: Дуань Цижуй заявил о поддержке национальной борьбы в Шанхае и программы из 13 пунктов, пожертвовал денежные средства в стачечный фонд и направил ноты протеста дипломатическому корпусу. Даже милитаристы Чжан Цзолинь и Сунь Чуаньфан заявили о солидарности с патриотическим движением в Шанхае.

Однако условия борьбы в одном из центров империалистического господства были трудными, патриотическое движение имело дело с опытнейшими политическими противниками. Ценой некоторых уступок империалистам и милитаристским властям (а 13 июня в Шанхай вступили войска фэнтяньской группировки милитаристов, которые ввели в городе военное положение) удалось нейтрализовать крупную буржуазию, в июле постепенно прекратили забастовку средние и мелкие торговцы. Забастовку продолжали рабочие, но их положение становилось все сложнее. В этих условиях репрессий и отхода союзников среди некоторых руководителей КПК в Шанхае (Ли Лисань) и части рабочих усилились левацкие настроения, толкавшие их на выдвижение отчаянных предложений выхода из этой трудной ситуации (вплоть до предложений о вооруженном восстании, обреченном, естественно, в той обстановке на тяжелейшее поражение). ЦК КПК не поддержал эти авантюристические предложения и по совету Коминтерна в начале августа принял решение о снятии политических лозунгов и постепенном прекращении забастовочной борьбы с целью вывести профсоюзы из-под удара репрессий.

В шанхайских событиях фактически была реализована идея единого фронта, но не в гоминьдановской форме, а в форме широкого стачечного объединения различных социально-политических сил. В ходе борьбы КПК пришлось решать сложные тактические задачи взаимоотношений с участниками этого единого фронта. Если по отношению к мелкобуржуазным слоям позиция КПК была последовательной, то по отношению к буржуазии -- весьма двойственной, ибо КПК стремилась в практической борьбе привлечь буржуазию, использовать ее средства и влияние для усиления нажима на своих противников, но в то же время в пропагандистско-политических материалах рассматривала ее как «соглашательскую». Эта двойственность тактики отражала нечеткое понимание движущих сил национально-освободительного движения, сказавшееся в дальнейшем на политике КПК в едином фронте.

Наибольший отклик шанхайские события, вполне естественно, нашли на революционном юге страны. Реакция китайского населения английской колонии Гонконг была столь сильной, что коммунистам уже 19 июня удалось организовать массовую забастовку в поддержку шанхайских трудящихся и их 17 требований, к которым были добавлены еще шесть требований, отражавших не только социальные интересы гонконгских рабочих, но и общие интересы всех китайцев, проживавших в Гонконге. 21 июня к гонконгским забастовщикам присоединились рабочие англо-французской концессии Шамянь в Гуанчжоу. Забастовщиков поддержала основная часть гуанчжоуского купечества. Начался бойкот английских товаров. Объединенный комитет студентов объявил забастовку учебных заведений. 23 июня забастовщики организовали массовую демонстрацию, которая была расстреляна по приказу английских властей. Это кровавое злодеяние не только не приостановило движение солидарности, но и сделало стачку действительно всеобщей. В Гонконге забастовало 250 тыс. китайских рабочих и большинство из них покинуло Гонконг, большинство китайцев покинуло также Шамянь.

Инициаторами и главными организаторами этих национальных выступлений были коммунисты, действовавшие в сотрудничестве с Гоминьданом и гоминьдановским правительством. Руководящим органом всеобщей забастовки стал стачком во главе с лидером гонконгских моряков коммунистом Су Чжаочжэном. Большую политическую и материальную помощь забастовщикам оказало гоминьдановское правительство. С их помощью забастовщики продержались 16 месяцев и добились удовлетворения части требований. В свою очередь эта грандиозная забастовка укрепила политическое и военное положение революционной базы в Гуандуне, подняла авторитет Гоминьдана и гоминьдановского правительства, расширила опыт политического сотрудничества коммунистов с гоминьдановцами в рамках единого фронта.

Национальный подъем охватил и некоторые другие районы страны, в частности Пекин. Забастовки, демонстрации, митинги, бойкот японских и английских товаров втянули в борьбу значительные слои городского населения. Однако в основном эти выступления носили неравномерный и стихийный характер и, встретив серьезное сопротивление милитаристских властей и империалистов, они к концу лета пошли на убыль. Несмотря на это отступление подъем антиимпериалистической борьбы сыграл огромную роль в развитии революции.

«Движение 30 мая» было прежде всего массовым рабочим выступлением, в организации и руководстве которым большую роль играли коммунисты. Это способствовало росту авторитета партии в рабочих массах, притоку рабочих в ряды партии, численность которой за четыре месяца после начала «Движения 30 мая» выросла в 2,5 раза (до 3,8 тыс.).

«Движение 30 мая» имело большой международный резонанс. Солидарность с национальной борьбой китайского народа советских трудящихся, организованных рабочих многих капиталистических стран была моральной и политической поддержкой. Материальная помощь международного пролетариата сыграла определенную роль в развитии забастовочной борьбы.

Все эти события имели переломное значение для судеб национально-освободительного движения. Стихийный общенациональный патриотический подъем резко изменил обстановку в стране, положив начало революции 1925--1927 гг.

Подъем национально-освободительной борьбы прежде всего в Южном и Восточном Китае своеобразно сказался на военно-политической обстановке на Севере. Продолжалось соперничество двух основных милитаристских группировок -- фэнтяньской Чжан Цзолиня и чжилийской У Пэйфу. При постепенном ослаблении позиций Чжан Цзолиня усиливалось воздействие «национальной армии» Фэн Юйсяна на политическую ситуацию. Действия армии Фэн Юйсяна, открыто солидаризировавшейся с борьбой гоминьдановского правительства, сковывали военные силы северных милитаристов, углубляли политический раскол и соперничество в их среде, создавали определенные условия для активизации деятельности Гоминьдана и КПК в этих районах. В полной мере это проявилось осенью 1925 г. Действиям «национальной армии» благоприятствовала и обострившаяся милитаристская борьба. Так, генерал Сунь Чуаньфан из чжилийской группировки, используя военное ослабление фэнтяньцев и их политическую непопулярность, занял Шанхай и все нижнее течение Янцзы, нанеся серьезное военное поражение войскам Чжан Цзолиня. В это же время фэнтяньский генерал Го Сунлин установил политические контакты с Фэн Юйсяном и с патриотических позиций решил бороться против своего недавнего покровителя, поддержав наступление «национальной армии» Фэн Юйсяна на позиции фэнтяньцев. 26 ноября 1925 г. войска Фэн Юйсяна вошли в Пекин, 27 ноября генерал Го Сунлин поднял восстание и объявил войну Чжан Цзолиню. Быстро заняв Южную Маньчжурию, его войска начали продвигаться к ставке Чжан Цзолиня -- Мукдену и в конце декабря вышли к его окрестностям. Положение фэнтяньской группировки стало критическим. Лишь прямое военное вмешательство японской армии спасло Чжан Цзолиня от полного разгрома. Совместно с фэнтяньцами японские войска участвовали в подавлении восстания Го Сунлина, причем самого Го вероломно убили, заманив в японское консульство.

Поражение восстания Го Сунлина осложнило положение Фэн Юйсяна, но не приостановило наступление 1-й «национальной армии» на Тяньцзинь, который в конце декабря 1925 г. был освобожден. Все это заставило милитаристов и их зарубежных покровителей искать пути объединения своих сил. В феврале 1926 г. Чжан Цзолинь и У Пэйфу смогли временно договориться о борьбе с «национальной армией». Продолжало усиливаться прямое вмешательство империалистических держав, активизировалась борьба милитаристских режимов против патриотических выступлений народных масс.

Военный и дипломатический нажим держав заставил Фэн Юйсяна в начале 1923 г. уйти в отставку и уехать в Москву. Части 1-й «национальной армии» были вынуждены оставить район Пекина и Тяньцзиня, отступив в пров. Чахар. Трагически сложилась и судьба 2-й «национальной армии» в пров. Хэнань. В январе 1926 г. против 2-й «национальной армии» вспыхнуло восстание местных крестьян, организованное тайным традиционным обществом «Красные пики». Непосредственной причиной восстания стало введение командованием 2-й «национальной армии» новых налогов для обеспечения подготовки дальнейшей войны с фэнтяньцами. С точки зрения крестьян это была борьба против захвативших их родную провинцию очередных милитаристов. Этим выступлением воспользовался У Пэйфу и довершил разгром 2-й «национальной армии».

Общим контрнаступлением реакции объяснялся и трагический расстрел массовой антиимпериалистической демонстрации в Пекине 18 марта 1926 г. войсками Дуань Цижуя.

Несмотря на поражение «национальной армии», ее военно-политическая активность сыграла большую роль в дестабилизации милитаристских режимов на Севере, в отвлечении сил реакции от революционной базы в Гуандуне.

Изменение общекитайской политической обстановки в результате революционных событий «30 мая» позитивно сказалось на укреплении военно-политических позиций гуанчжоуского правительства. Руководство Гоминьдана правильно оценило эти изменения в стране и усиление политической роли гуанчжоуского правительства, провозгласив его 1 июля 1925 г. Национальным правительством Китайской республики и тем самым прокламируя задачу объединения всего Китая под своей властью.

Образование Национального правительства явилось результатом определенного компромисса между различными гоминьдановскими группировками, объединенными стремлением распространить власть Гоминьдана на всю страну. Правительство возглавил один из видных левых деятелей Гоминьдана -- Ван Цзинвэй, в его состав вошли ведущие деятели основных течений внутри гоминьдана (Ляо Чжункай, Ху Ханьминь, Сюй Чунчжи, Сунь Кэ, Тань Янькай, Дай Цзитао и др.). Коммунисты, не войдя в правительство, оказывали ему политическую поддержку, оставляя за собой право на его критику.

Поскольку главным противником Национального правительства при решении задач объединения Китая выступали милитаристы, силой оружия защищавшие свою самостоятельность, то, вполне естественно, главным методом объединения Китая становилась война, а главным инструментом этой политики -- новая армия. В этих условиях реорганизация армии могла во многом определить успех этой политики. План реорганизации армии был подготовлен группой советских военных специалистов во главе с В.К. Блюхером и предусматривал создание единой военной организации на основе «партийной армии» с включением в нее переформированных милитаристских частей. О переформировании армии было объявлено одновременно с провозглашением Национального правительства. Теперь она состояла из шести корпусов (командующие -- Чан Кайши, Тань Янкай, Чжу Пэйдэ, Ли Цзишэнь, Ли Фулинь, Чэн Цянь) и называлась Национально-революционной армией (НРА). Общее руководство военным делом было возложено на Военный совет, возглавлявшийся председателем правительства. Несмотря на сохранение некоторых черт старой армии (прежде всего ее наемнический характер), НРА, благодаря ее реорганизации и продолжавшейся политизации (создание во всех частях политорганов, активное участие в политработе гоминьдановцев и коммунистов) постепенно превращалась в значитeльнyю военно-политическую силу.

Уже осенью 1925 г. реорганизованная армия включилась в активные военные действия. В сентябре НРА выступила против Чэнь Цзюньмина, войска которого при английской поддержке вновь пытались захватить восточную часть Гуандуна (2-й Восточный поход). Частями НРА в этом походе командовал Чан Кайши, а в руководстве военными действиями участвовали советские военные специалисты. В течение двух месяцев войска Чэнь Цзюньмина были полностью разгромлены. Затем внимание НРА было переключено на освобождение южной части Гуандуна (Южный поход) вплоть до о. Хайнань. В январе 1926 г. пров. Гуандун была полностью освобождена от остатков армий других милитаристов. Это была важная военная и политическая победа Национального правительства.

Подъем национально-освободительного движения и укрепление революционной базы в Гуандуне активизировали идейно-политическую борьбу внутри Гоминьдана по вопросу о путях развития страны. Более четкую позицию заняли консервативные (их обычно называли «правыми») силы в Гоминьдане, настаивавшие по-прежнему на разрыве с КПК и готовые к компромиссу с милитаристами. В ноябре 1925 г. группа ветеранов Гоминьдана (Цзоу Лу и др.) провела недалеко от Пекина (район Сишань) совещание, объявившее себя «пленумом ЦИК Гоминьдана» и принявшее решение об исключении из Гоминьдана коммунистов, а также левого гоминьдановца Ван Цзинвэя, об увольнении советника М.М. Бородина и т.п. Однако это выступление значительного отклика в Гоминьдане не получило. Более значимым по своим последствиям было выступление Дай Цзитао, которого можно назвать идеологом «новых правых», или правоцентристского ядра Гоминьдана, настроенных антикоммунистически, но в то же время стремившихся к борьбе с милитаризмом и империализмом и поэтому допускавших тактические соглашения с КПК.

Дай Цзитао резко критиковал левых в Гоминьдане (прежде всего, естественно, коммунистов) за искажение суньятсеновского понимания целей и методов проведения национальной революции, за то, что они ставят перед национальной революцией невыполнимые, утопические задачи и тем самым обрекают ее на поражение.

После смерти Сунь Ятсена Дай Цзитао претендовал на роль ведущего истолкователя суньятсенизма. Он стремился представить суньятсенизм чисто традиционным китайским учением, продолжением и развитием учения Конфуция, свободного от «западного» воздействия и развивающего китаецентристские и мессианские концепции имперской идеологии. Акцентируя внимание на суньятсеновском понимании классового сотрудничества и полного неприятия идей классовой борьбы, Дай Цзитао стремился идейно противопоставить коммунистов сторонникам суньятсеновских «трех народных принципов». С этой целью он опубликовал летом 1925 г. две теоретико-пропагандистские работы, встреченные, естественно, неоднозначно. Его позиция нашла поддержку и понимание Фэн Цзыю, Цзоу Лу, Ху Ханьминя и многих других ветеранов Гоминьдана. Поддержал его и Чан Кайши, восходящий военный и политический деятель Гоминьдана.

Коммунисты (и прежде всего блестящий публицист Цюй Цюбо) подвергли резкой критике выступления Дай Цзитао, расценив их как проявление расизма и национализма поднимавшейся китайской буржуазии. Дав резкий отпор Дай Цзитао, коммунисты, как показали последующие события, недооценили политическую значимость его деятельности. А она свидетельствовала о нарастании среди значительной части гоминьдановских активистов тенденции переосмысления опыта национально-освободительной борьбы за последние два-три года под воздействием роста рабочего движения, усиления политической роли КПК, обострения классовых конфликтов.

К началу 1926 г. в Гоминьдане складывалась весьма сложная и внешне парадоксальная ситуация, определявшаяся неоднозначными последствиями первых успехов национально-освободительной борьбы. С одной стороны, увеличение политической роли КПК, радикализация освободительной борьбы, вовлечение в нее трудящихся масс привели к нарастанию антикоммунистических настроений консервативной, правой части Гоминьдана, среди многих старых гоминьдановцев. Выразителями этих тенденций стали «сишаньцы» и Дай Цзитао. Националистическая позиция Дай Цзитао все больше разделялась и частью левых деятелей Гоминьдана. С другой стороны, резко возросла политическая активность левого крыла Гоминьдана во главе с Ван Цзинвэем, имевшим поддержку коммунистов.

Своеобразно отразилась эта противоречивая ситуация на работе и решениях II конгресса Гоминьдана, состоявшегося в январе 1926 г. в Гуанчжоу. В работе конгресса приняли участие все группировки Гоминьдана (кроме крайне правых), представлявшие почти 250 тыс. членов, однако при полном политическом преобладании левых во главе с Ван Цзинвэем. Конгресс исключил «сишаньцев» из Гоминьдана, подтвердил право коммунистов на индивидуальное членство, принял резолюции по рабочему и крестьянскому вопросам, подчеркнул значение сотрудничества с Советским Союзом. В руководящие органы Гоминьдана конгресс избрал составивших там большинство левых деятелей, включая коммунистов, причем последние заняли руководящие посты в трех важнейших отделах ЦИК -- организационном, крестьянском и пропаганды. Дай Цзитао был повторно, а Чан Кайши впервые избран в ЦИК.

Конгресс прошел под знаком разгула левой фразы, не сумев дать трезвую оценку ни положению в стране, ни политической ситуации в Гоминьдане, не отразив политических реальностей развития Гоминьдана. Преобладание левой политической фразеологии в документах конгресса и в его организационных решениях лишь осложнило дальнейшее развитие единого фронта. В полной мере это сказалось в событиях марта 1926 г.

Коммунисты ошибочно интерпретировали итоги II конгресса Гоминьдана, проглядев в нем нарастание, причем не только среди правых, недовольства укреплением позиций коммунистов в руководящих звеньях единого фронта. Неспособность или нежелание считаться с политическими интересами других участников единого фронта обернулись неожиданным для КПК и Коминтерна выступлением тех лидеров Гоминьдана, которые до этого отнюдь не относились к правым. 20 марта Чан Кайши объявил в Гуанчжоу военное положение, ввел в город части своего корпуса, арестовал несколько десятков коммунистов. И хотя вскоре военное положение было отменено, а арестованные освобождены, фактически события 20 марта стали политическим переворотом, ибо произошла существенная передвижка власти. Ван Цзинвэй под предлогом болезни покинул Китай, председателем правительства стал Тань Янькай, а реальная власть все больше сосредоточивалась в руках Чан Кайши, опиравшегося как на военную силу, так и на растущую поддержку внутри Гоминьдана. В этих изменившихся политических условиях был проведен в мае 1926 г. пленум ЦИК Гоминьдана, который принял решение об ограничении деятельности коммунистов в Гоминьдане, запретив им занимать руководящие посты, и о контроле за рабоче-крестьянским движением. Другим важнейшим политическим итогом пленума стало усиление власти Чан Кайши. Он стал председателем ЦИК Гоминьдана, заведующим организационным отделом военных кадров, председателем военного совета и самое главное -- главнокомандующим НРА. Захватив фактическую Чан Кайши власть, Чан Кайши вместе с тем не выступал открыто против концепции единого фронта, против КПК, против рабоче-крестьянского движения, продолжал поддерживать лозунги борьбы с милитаризмом и империализмом, выступал за дружбу с Советским Союзом.

События весны 1926 г. в Гуанчжоу во многом по-новому высветили проблемы единого фронта и перспективы национально-освободительной революции. Сплочение вокруг Чан Кайши правонационалистических элементов в Гоминьдане свидетельствовало, что они заинтересованы в развитии единого фронта, в сохранении поддержки КПК и массового движения, в расширении сотрудничества с СССР, но на вполне определенных политических условиях, главное среди которых -- сохранение гегемонии в руках этих сил. Этот поворот событий потребовал от Коминтерна и КПК трудного и принципиального решения о позиции коммунистов в новых условиях. На этот раз руководство Коминтерна и КПК трезво оценили реальную ситуацию, признали факт неблагоприятной перегруппировки сил, сочли необходимым пойти на компромисс с теми политическими силами, представителями которых выступил Чан Кайши, ради создания предпосылок дальнейшего развития национально-освободительной революции.

Это правильное решение, означавшее некоторое отступление КПК, вместе с тем сохранило единый фронт и подготовило условия для нового расширения и углубления революционного процесса, связанного прежде всего с началом Северного похода.

3. Северный поход НРА (июль 1926 г. - март 1927 г.)

Идея Северного похода, ставившего своей целью объединение Китая под властью Гоминьдана, принадлежала еще Сунь Ятсену и была чрезвычайно популярна в Гоминьдане. Однако реальные условия для осуществления этой идеи сложились только к лету 1926 г.

«Движение 30 мая» радикально изменило политическую обстановку в стране, дав мощный стимул национально-освободительному движению самых разных социальных слоев. Окрепло военно-политическое положение революционной базы в Гуандуне. К лету 1926 г. под властью Национального правительства была уже не только пров. Гуандун, но также Гуанси, Гуйчжоу и часть пров. Хунань. Переформированные милитаристские войска этих провинций образовали дополнительные корпуса НРА, общая численность которой превысила 100 тыс. человек. Возрос авторитет Национального правительства и в других районах страны. Противостоявшие Национальному правительству милитаристские клики располагали армиями, по численности в несколько раз превосходившими НРА, но эти армии были ослаблены внутренними противоречиями и соперничеством, а также поднимавшимся в этих районах рабочим и крестьянским движением. Союзником Национального правительства выступала и «национальная армия» Фэн Юйсяна, хотя и отступившая на запад, но сохранившая значительную военную силу.

Майский пленум ЦИК Гоминьдана принял постановление о начале Северного похода, и национальное правительство отдало приказ о военной мобилизации. Это решение поддерживалось всеми группировками в Гоминьдане, рассматривавшими войну за объединение Китая под властью Гоминьдана как решающее средство утверждения гоминьдановской гегемонии в стране и ослабления гоминьдановских противников как «слева», так и «справа». Особенно активно эта идея поддерживалась, естественно, группировкой Чан Кайши, которая сам Северный поход могла считать, таким образом, политическим оправданием мартовского военного переворота.

Руководство КПК после серьезных колебаний, связанных с негативным отношением московского руководства к самой идее Северного похода, выступило в поддержку идеи и плана Северного похода, оценив его как начало нового этапа национально-освободительного движения. Понимая расчеты гоминьдановского руководства, коммунисты поставили своей задачей развернуть массовое рабоче-крестьянское движение в ходе Северного похода, чтобы под его давлением оттеснить от руководства единым фронтом правонационалистические элементы и самим возглавить развитие революционного процесса. Поддержав военное наступление против северных милитаристов, коммунисты направили свои основные усилия на организацию и политическое просвещение рабочих и крестьянских масс, рассчитывая на превращение КПК в ходе этой борьбы в массовую политическую партию, способную радикализировать развитие освободительной борьбы и претендовать на руководство ею.

Северный поход, став возможным прежде всего благодаря нарастанию революционной ситуации, вызвал новый подъем национально-освободительного движения вне зависимости от политических расчетов его участников.

1 июля 1926 г. Национальное правительство официально провозгласило манифест о начале Северного похода, а 9 июля НРА выступила в поход. План Северного похода был разработан при участии советских военных специалистов во главе с В.К. Блюхером. Этот план учитывал значительное численное превосходство милитаристских сил, поэтому предполагал нанесение сокрушительных ударов концентрированными силами НРА по отдельным милитаристским группировкам. Большую роль в повышении боевой мощи НРА сыграли советские поставки оружия (винтовки, пулеметы, орудия, самолеты, боеприпасы и т.п.) и участие советских военных специалистов не только в планировании военных операций, но и непосредственно в боевых действиях (советники в частях НРА, летчики). Наступавшие части НРА опирались на помощь населения освобождаемых провинций. Главный лозунг НРА -- «Долой империализм, долой милитаризм!» -- вызывал активный отклик у всех слоев населения. Находил он определенный отклик и среди солдат, офицеров и генералов армий милитаристов, ослабляя их сопротивляемость.

Наступление НРА развернулось на двух основных направлениях. Главные силы Северного похода в июле--августе завершили освобождение Хунани и повели наступление на важнейший политический и экономический центр среднего течения Янцзы -- г. Ухань. В октябре был освобожден Ухань. Войска У Пэйфу потерпели тяжелейшее поражение.

В сентябре началось наступление НРА на войска Сунь Чуаньфана в Цзянси, где завязались тяжелые бои. Переброска из Уханя частей НРА позволила в ноябре освободить г. Наньчан и повести наступление в направлении пров. Фуцзянь, освобождение которой закончилось в декабре, а также начать бои в Чжэцзяне и Цзянсу.

К концу 1926 г. под контролем Национального правительства оказалось семь провинций, а в ряде других НРА вела уже наступательные бои. Изменилась вся военно-политическая ситуация в стране. Все это способствовало и активизации «национальной армии» на севере страны. В ноябре части этой армии заняли пров. Шэньси, в декабре вступили в северо-западную часть Хэнани, куда двигались части НРА.

В феврале 1927 г. НРА начала продвижение на восток, поставив своей целью освобождение главного экономического и политического центра восточного Китая -- Шанхая. В середине марта передовые части НРА вышли на подступы к городу, в котором 21 марта началось вооруженное рабочее восстание против милитаристских властей. На следующий день передовые части НРА вступили в уже освобожденный город. Через день НРА освободила Нанкин. На этом закончился первый этап Северного похода, наивысшим военно-политическим успехом которого стало освобождение Шанхая и Нанкина, фактически завершавшее объединение под властью Национального правительства не только всего юга страны, но и экономически наиболее важного района -- бассейна Янцзы.

Исторические победы Северного похода выявили решающую роль военного фактора в развитии революционного процесса и еще больше усилили политическую роль НРА. Тяжелые поражения милитаристских сил отражали внутренний кризис этих режимов, их полную политическую разобщенность, приводившую и к разобщенности военной. НРА вдохновлялась национальной идеей, встречавшей поддержку самых широких слоев китайской нации, поддержку единого фронта, поддержку Советского Союза. В этом -- объяснение ее побед.

Северный поход опирался на массовое рабоче-крестьянское движение и в то же время способствовал его развитию. Это движение ослабляло милитаристские режимы, оно шло как бы впереди наступавшей НРА, а приход НРА, установление гоминьдановской власти создавали новые политические условия для развития этого движения.

Рабочее движение сыграло большую роль в освободительной борьбе. Наиболее яркий тому пример -- борьба шанхайских рабочих за освобождение своего города. В начале 1927 г. в Шанхае усилилась борьба всех слоев населения против режима Сунь Чуаньфана, фактически сложился широкий антимилитаристский единый фронт. В феврале была сделана первая попытка свалить ненавистный режим своими силами. 19 февраля началась всеобщая политическая забастовка, переросшая 22 февраля в вооруженное восстание. Однако неблагоприятное соотношение сил привело к неудаче это выступление. Ситуация принципиально изменилась к середине марта, когда Шанхай был почти окружен частями НРА, а войска Сунь Чуаньфана терпели поражение. В этих новых условиях по призыву генсовета профсоюзов, местных организаций Гоминьдана и КПК 21 марта началась всеобщая забастовка, в которой приняло участие около 800 тыс. человек, а затем и вооруженное восстание, наиболее активную роль в котором сыграли вооруженные рабочие пикеты, насчитывавшие около 5 тыс. человек. К вечеру 22 марта вся китайская часть города была занята восставшими. Шанхайские рабочие убедительно показали свою авангардную роль в развитии освободительной борьбы. Освобождение новых провинций и промышленных центров революционной армией способствовало организованности рабочего класса, о чем говорил рост числа членов профсоюзов: с 1,2 млн. человек к началу Северного похода до 2,9 млн. к маю 1927 г. Резко возрастает политическая активность рабочего класса. Наглядным примером этого является решающая роль рабочих в борьбе за возвращение английских концессий в Ханькоу и Цзюцзяне в начале 1927 г. Растет число успешных забастовок на иностранных предприятиях, где рабочие добиваются некоторого повышения заработной платы и улучшения условий труда, принуждают иностранных предпринимателей идти на уступки.

В той мере, в какой рабочее движение в этих новых условиях подъема революционной борьбы ставило и решало задачи национального освобождения, борьбы с милитаризмом и империализмом, оно являлось значительным стимулом расширения и углубления национальной революции. Вместе с тем попытки перешагнуть эти достаточно ограниченные рамки осложняли ситуацию в едином фронте. Так постепенно развертывается борьба за социальные права и на китайских предприятиях, начинаются прямые столкновения с китайскими предпринимателями. Еще в начале Северного похода Национальное правительство ввело принудительный арбитраж конфликтов на китайских предприятиях в Гуанчжоу, а после освобождения Уханя подобная процедура была введена и здесь. Однако такого рода мероприятия, вполне оправданные интересами борьбы с милитаризмом и империализмом и поэтому в определенной мере поддержанные КПК, не устраняли причин рабочего недовольства и не могли устранить роста столкновений рабочего движения с гоминьдановскими властями.

Весьма противоречиво развивалось и крестьянское движение. Недовольство крестьянства, причем всех его слоев, милитаристской политикой ограбления деревни через систему налогов и повинностей приводило к крестьянским выступлениям против милитаристских властей и их налоговой системы. Эти повсеместные выступления ослабляли милитаристские режимы, способствовали их военным поражениям в борьбе с НРА. Крестьянские массы приветствовали наступление НРА, помогали ей (прямое участие крестьянских отрядов в боевых действиях НРА, снабжение продовольствием, обеспечение носильщиками и т.п.), ожидали после освобождения реализации своих основных требований новой властью.

Гоминьдан декларировал свою поддержку крестьянскому движению, стремился опереться на крестьянские организации. Особенно активную работу по организации крестьянства (больше всего через гоминьдановские структуры) вели коммунисты.

Основные положения гоминьдановской программы в крестьянском вопросе (поддержанной и коммунистами) сводились прежде всего к отмене чрезмерных налогов, сокращению арендной платы на 25%, ограничению ростовщического процента, защите крестьянских союзов. Однако приход НРА и установление власти гоминьдановского Национального правительства зачастую не вели, да и не могли вести к выполнению главного крестьянского требования -- существенного снижения налогообложения, ибо новая власть не имела других значительных источников доходов для войны с северными милитаристами и была вынуждена продолжать непопулярную налоговую политику.

Такое положение неизбежно вело к глубокому разочарованию крестьянских масс в политике Гоминьдана и даже к выступлениям против новой власти (о наиболее остром из подобных выступлений -- восстании «Красных пик» в Хэнани -- уже шла речь). Положение, естественно, осложнялось тем, что в освобожденных провинциях росла политическая активность крестьянства, усиливалась их организованность. К весне 1927 г. в крестьянских союзах насчитывалось около 10 млн. членов, причем около половины приходилось на Хунань, Хубэй, Цзянси. Бурный рост крестьянского движения в Хунани был вызван прежде всего имевшими здесь место в течение нескольких лет стихийными бедствиями, голодом, милитаристским произволом. Резкое обнищание деревни заставило пауперизированную бедноту организовываться и бороться за свое выживание. Зимой 1926--1927 гг. это и привело к объединению в союзы около четверти крестьянства Хунани, и позволило тем самым добиться удовлетворения некоторых требований бедноты. В других же провинциях крестьянскими союзами было охвачено всего несколько процентов деревенских жителей. Однако реальная слабость этих союзов была даже не в их малочисленности, а в их противопоставленности остальной, более имущей части деревни. В углублении этого раскола деревни -- главная слабость крестьянского движения.