В 1929--1931 годах десятки ученых были арестованы и осуждены по так называемому «делу Академии наук».

1932 год -- дело «Сибирской бригады», одно из самых крупных писательских дел задолго до 1937 года.

Сотни бывших офицеров, служившик в РККА, в 1930--1931 годах были арестованы и осуждены по делу «Весна».

В этот же период происходили репрессии против так называемых «национал-уклонистов».

В 1928--1929 годах по делу «султан-галиевской контрреволюционной организации» был арестован ряд руководящих работников Татарской АССР и Крымской АССР. Главой её был объявлен татарский коммунист М. Х. Султан-Галиев. В 1930 году коллегия ОГПУ приговорила Султан-Галиева и ещё 20 «участников его контрреволюционной организации» к расстрелу, который был затем заменен заключением сроком на 10 лет.

В 1930--1931 годах в Белоруссии были арестованы один из секретарей ЦК республиканской компартии, несколько наркомов и другие руководящие работники республики. Они обвинялись в связи с организацией «Союз освобождения Белоруссии», по делу которой было осуждено 86 деятелей белорусской науки и культуры.

Весной 1930 г. на Украине состоялся открытый процесс по делу «Союза освобождения Украины» во главе с вице-президентом Всеукраинской Академии наук (ВУАН) С. А. Ефремовым. Кроме него на скамье подсудимых оказалось свыше 40 человек. Согласно обвинению, «Союз освобождения Украины» имел целью свержение советского правительства и превращение Украины в буржуазную страну «под контролем и руководством одного из соседних иностранных буржуазных государств». Все обвиняемые признали себя виновными в контрреволюционной деятельности и основным обвиняемым, «принимая во внимание их искреннее раскаяние на суде», смертная казнь была заменена 8--10 годами лишения свободы, остальных приговорили к меньшим срокам лишения свободы, девять из них были осуждены условно.

В Харькове по делу так называемой «Украинской военной организации» было арестовано 148 человек. В январе 1934 года в связи с этим делом в Москве был арестован заместитель председателя бюджетной комиссии ЦИК СССР М. Н. Полоз, работавший в 20-е годы полпредом УССР в Москве, председателем Госплана и наркомом финансов УССР. Он был осуждён 10 годам лагерей.

В резолюции XII съезда компартии Украины (январь 1934 года) подчёркивалось, что, наряду с разгромом националистических организаций, стремившихся отторгнуть Украину от Советского Союза, КП(б)У разгромила «националистический уклон, возглавляемый Скрыпником, уклон, который облегчал и помогал деятельности контрреволюционных националистов». Сам Скрыпник -- член ЦК ВКП(б), заместитель председателя Совнаркома Украины, из-за его травли 7 июля 1933 года застрелился. На XVII съезде ВКП(б) было сообщено, что со времени предыдущего съезда только в 13 республиканских, краевых и областных организациях было исключено из партии за «националистические уклоны» 799 человек.

Убийство Кирова, начало большого террора

Убийство С. М. Кирова произошло в Ленинграде 1 декабря 1934 года, оно послужило предлогом для новой волны политических репрессий. В основном репрессии затронули Москву и Ленинград, события в Ленинграде получили название «Кировский поток», основным московским процессом этого времени стало «Кремлёвское дело». Отличие этих репрессий от событий предыдущего периода состояло в том, что центр тяжести репрессий начал всё более смещаться от «классовых врагов», «буржуазной интеллигенции» к самой партии большевиков.

Постановления властей

В день, когда Киров был убит, правительство СССР отреагировало официальным сообщением об убийстве Кирова. В нём говорилось о необходимости «окончательного искоренения всех врагов рабочего класса».

Постановление ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».

Хлевнюк считает, что при расследовании дела об убийстве Кирова Сталин приказал разрабатывать «зиновьевский след», обвинив в убийстве Кирова Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и их сторонников. Через несколько дней начались аресты бывших сторонников зиновьевской оппозиции, а 16 декабря были арестованы сами Каменев и Зиновьев. 28-29 декабря 14 человек, непосредственно обвинённых в организации убийства, были приговорены к расстрелу. В приговоре утверждалось, что все они были «активными участниками зиновьевской антисоветской группы в Ленинграде», а впоследствии -- «подпольной террористической контрреволюционной группы», которую возглавлял так называемый «ленинградский центр». 9 января 1935 г. в Особом совещании при НКВД СССР по уголовному делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других» были осуждены 77 человек. 16 января были осуждены 19 обвиняемых по делу так называемого «московского центра» во главе с Зиновьевым и Каменевым. Все эти процессы были грубо сфабрикованы.

О. Г. Шатуновская в письме А. Н. Яковлеву утверждает, что в личном архиве Сталина «был обнаружен собственноручно составленный список двух сфабрикованных им „троцкистско-зиновьевских террористических центров“ -- Ленинградского и Московского».

В течение нескольких последовавших лет Сталин использовал убийство Кирова как повод для окончательной расправы с бывшими политическими противниками, возглавлявшими различные оппозиционные течения в партии в 1920-е годы или принимавшими в них участие. Все они были уничтожены по обвинениям в террористической деятельности.

В закрытом письме ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова», подготовленном и разосланном на места в январе 1935, помимо предъявления Каменеву и Зиновьеву повторных обвинений в руководстве «ленинградским» и «московским центрами», которые являлись «по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации», Сталин напоминал и о иных «антипартийных группировках», существовавших в истории ВКП(б) -- «троцкистах», «демократических централистах», «рабочей оппозиции», «правых уклонистах» и др. Это письмо на местах следовало рассматривать как прямое указание к действию.

26 января 1935 г. Сталин подписал постановление Политбюро о высылке из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 бывших сторонников Зиновьева. Одновременно 325 бывших оппозиционеров были переведены из Ленинграда на партийную работу в другие районы. Аналогичные действия предпринимались и в других местах. Так, например, 17 января 1935 г. Политбюро ЦК КПУ поставило вопрос о необходимости перевода бывших активных троцкистов и зиновьевцев из крупных промышленных центров республики и о подготовке материалов на исключённых из партии, в том числе за принадлежность к «троцкистскому и троцкистско-зиновьевскому блоку».

В марте-апреле 1935 г. Особое совещание при НКВД СССР осудило ряд известных партийных деятелей (А. Г. Шляпников и др.), поддержавших в 1921 г. во время дискуссии по материалам X съезда партии платформу «рабочей оппозиции», по сфальсифицированному делу о создании «контрреволюционной организации -- группы „рабочей оппозиции“».

В январе-апреле 1935 г. органы НКВД «раскрыли» так называемое «кремлёвское дело», в рамках которого была арестована группа служащих правительственных учреждений в Кремле по обвинению в создании террористической группы, готовившей покушения на руководителей государства. В связи с этим делом 3 марта 1935 г. был снят с поста секретаря ЦИК СССР Авель Енукидзе. Его сменил бывший прокурор СССР А. И. Акулов, которого, в свою очередь, сменил первый заместитель А. Я. Вышинский.

27 мая 1935 г. приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы «тройки» НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. «Тройки» принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет.

Репрессии в армии

В июне 1937 года состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая Михаила Тухачевского (см. Дело Тухачевского). Обвиняемым вменялась подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937 года. Впоследствии советское руководство провело масштабные репрессии в отношении значительной части командного состава РККА. Примечательно, что из восьми человек, входивших в состав Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, приговорившего обвиняемых по «делу Тухачевского» к смертной казни, пятеро (Блюхер, Белов, Дыбенко, Алкснис и Каширин) сами также впоследствии были расстреляны.

Особенно большой количественный урон (в процентном отношении) понёс высший командный состав -- начиная с командиров полков.

Столь масштабная чистка способствовала быстрому продвижению оставшихся офицеров вверх по служебной лестнице. Например, 30-летний военный лётчик старший лейтенант Иван Проскуров меньше чем за год стал комбригом, а ещё через год возглавил ГРУ в звании генерал-лейтенанта.

2.2 Внутренняя и внешняя политика

Внешняя политика СССР в 1920-х годах

В 1923 году международное положение СССР осложнилось. 8 мая 1923 года британское правительство направило советскому правительству ноту, получившую название «ультиматум Керзона» (по имени министра иностранных дел Великобритании). В ней СССР был обвинен в проведении антибританской политики на Востоке и в течение 10 дней должен был выполнить ряд условий (отозвать советских представителей из Ирана и Афганистана, освободить английские рыболовные суда, арестованные в советских территориальных водах, и т. д.). Руководство СССР не хотело обострять отношений и пошло на уступки, поэтому ситуация нормализовалась. В 1924--1925 годах произошло дипломатическое признание СССР крупными мировыми державами. В 1924 году дипотношения были установлены с Великобританией, Францией, Италией, Норвегией, Швецией, Австрией, Грецией, Данией, Мексикой, в начале 1925 года -- с Японией. Из ведущих стран только США оставались на позиции непризнания СССР.

Вторая половина 1920-х годов -- время обострения международных отношений. В конце 1924 года в Англии к власти вновь пришли консерваторы, которые отказались ратифицировать торговое соглашение с СССР, подписанное лейбористским правительством. В 1927 году были разорваны дипломатические отношения с СССР, которые удалось восстановить только в 1929 году.

В 1926--1927 годах удалось установить тесные контакты с южными соседями СССР: Турцией, Ираном, Афганистаном, подписав с ними договоры, аналогичные тому, который был заключён с Германией.

Летом 1929 года возник советско-китайский конфликт из-за КВЖД. Китай захватил там советские учреждения, арестовал советских граждан и установил полный контроль над КВЖД. В октябре-ноябре 1929 года усилиями особой Дальневосточной армии под командованием В. К. Блюхера была разгромлена группировка китайских войск в полосе КВЖД. 22 декабря 1929 года в Хабаровске между СССР и Китаем был подписан протокол о восстановлении советской юрисдикции над КВЖД.

Внешняя политика СССР в 1930-х годах

10 октября 1933 года президент США Рузвельт обнародовал свое послание на имя М. И. Калинина с предложением возобновить дипломатические контакты. 16 ноября 1933 года дипломатические отношения между двумя странами были установлены.

В сентябре 1934 года Советский Союз был принят в Лигу Наций и сразу стал постоянным членом её Совета, что означало его формальное возвращение в качестве великой державы в международное сообщество. Приоритетным во внешней политике Москвы в 1933--1938 годах стало стремление к созданию системы коллективной безопасности в Европе, предусматривающей ненападение и неучастие в военных конфликтах; становление мирных отношений со всеми странами, том числе с Германией и Японией, но при условии, что они откажутся от агрессивной политики; поддержание усилий Лиги Наций по предотвращению и локализации конфликтов; улучшение отношений со странами Запада.

Следуя по этому пути, СССР 2 мая 1935 года подписал договор о взаимопомощи с Францией. 15 мая 1935 года аналогичный договор был заключен с Чехословакией.

Политику советской дипломатии сильно осложнила гражданская война в Испании (1936--1939 годы). В начавшихся летом 1936 года испанских событиях СССР первоначально занял позицию невмешательства, открыто заявив о поддержке Испанской республики в октябре 1936 года. В Испании сражалось около 3 тыс. добровольцев из СССР (летчики, танкисты, моряки, представители других воинских специальностей, в том числе переводчики интернациональных бригад).

В апреле 1939 года советское руководство обратилось к Великобритании и Франции с предложением заключить с ними Тройственный пакт о взаимопомощи. Переговоры начались в советской столице 12 августа 1939 года, но быстро зашли в тупик.

Узнав о начавшихся в Москве переговорах, германское руководство дало понять Сталину и Молотову (последний сменил М. М. Литвинова на посту наркома иностранных дел в мае 1939 года), что желает заключить выгодное для Советского Союза соглашение. Убедившись в бесполезности переговоров с англо-французской военной миссией, советское руководство вечером 19 августа дало согласие на прибытие в Москву министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа. В тот же день в Берлине было подписано торгово-кредитное соглашение, предусматривавшее предоставление СССР 200-миллионного кредита на пять лет при 4,5 % годовых. Соглашение от 19 августа стало поворотным этапом в развитии советско-германских экономических и политических связей.

23 августа 1939 года в Москву прибыл И. Риббентроп. В ночь на 24 августа был подписан, а на следующий день опубликован советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет. Обе договаривающиеся стороны брали на себя обязательства воздерживаться от любого насилия и агрессивных действий в отношении друг друга. В случае возникновения споров или конфликтов между СССР и Германией обе державы должны были разрешать их «исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями». Особенностью подписанного договора было то, что он вступал в силу немедленно, а не после его ратификации. Скрывался тот факт, что одновременно с договором был подписан секретный дополнительный протокол (его существование в СССР отрицалось до 1989 года), содержавший разграничение «сфер интересов» сторон в Европе. Так, в советской сфере влияния оказались Эстония, Латвия, Финляндия и Бессарабия; в немецкой -- Литва.

Решение советского правительства заключить договор с Германией при тех обстоятельствах было вынужденным, но вполне естественным и обоснованным, так как добиться создания эффективной англо-франко-советской коалиции не удалось. Многое говорит и о том, что если бы Москва не дала согласия на приезд в СССР Риббентропа, то, по всей вероятности, состоялась бы поездка в Англию Геринга, о которой уже была достигнута договоренность между Лондоном и Берлином.

17 сентября 1939 года части Красной Армии перешли границу Польши, не встречая сопротивления на своем пути. В ходе этого похода территория СССР увеличилась на 196 тыс. кв. км, а население -- на 13 млн человек.

28 сентября 1939 года в Москве Молотов и Риббентроп подписали еще один документ. Это был договор о дружбе и границе, который, как и пакт о ненападении, сопровождался секретным дополнительным протоколом. В соответствии с ним территория Литовского государства включалась в сферу интересов СССР.

Осенью 1939 года в Москве решили принять дополнительные меры безопасности и заключить договоры о взаимопомощи с балтийскими странами. Предусматривалось размещение на их территории отдельных советских воинских частей. 28 сентября 1939 года состоялось подписание пакта о взаимопомощи с Эстонской республикой, 5 октября -- с Латвией и 10 октября -- с Литвой.

Внутренняя политика Сталина была шагом к пропасти

Шагом к пропасти была его внутренняя политика, ликвидация НЭПа и создание системы всеобщих каторжных работ. Это было его первой пирровой победой из целой серии пирровых побед. Власть сосредотачивалась в руках человека, не имевшего никакой разумной идеи, что делать с властью (ни исторически разумной, ни тем более духовно разумной, т.е. идеи более высокого духовного уровня). Такое сосредоточение власти становилось злокачественной опухолью, разрастанием государства ради государства, подавлением всех живых сил ради Молоха, постоянно требующего новых жертв. Впоследствии Сталин втиснул свою волю в марксизм, назвав ее "движением к коммунизму через усиление классовой борьбы". Сталин не сразу открыл свои карты. Он несколько лет маневрировал, прятался за спину Зиновьева , завидовавшего славе Троцкого, а потом Бухарина , освободившегося от своего левачества и принявшего НЭП "надолго и всерьез", до "врастания кулака в социализм", до лозунга "обогащайтесь" (впоследствии по этому пути пошли китайцы). Маневры, описанные Авторхановым в "Технологии власти" , дали первую пиррову победу: ликвидацию механизма обратной связи, возможности легальной критики политических ошибок.

Вслед за этим была достигнута вторая пиррова победа: над крестьянством. После беспомощного и неорганизованного сопротивления насильственному фаланстеру крестьяне покорно всунули шеи в колхозное ярмо. Кто мог, бежал в город, и поток обездоленных дал рабочую силу для новостроек. Была с волшебной быстротой создана оборонная промышленность. Но в 1941 году добрая половина этой промышленности оказалась на оккупированных землях. Нельзя считать все это чистой случайностью. Генерал Григоренко , анализируя поражения 1941 года, выделяет несколько факторов, сошедшихся в один клубок. Тут и тупое упрямство Сталина, не выносившего рядом с собой независимо мыслящих людей, и глухое недовольство крестьян, нежелание сражаться за свою каторгу, прямая готовность сдаваться в плен, становиться "добровольными помощниками" вермахта и другими способами сотрудничать с оккупантами.

В 1950 г. в Бутырской тюрьме я играл в шашки с учителем, пытавшимся возродить русскую школу при немцах. Сделав очередной ход, я спросил его, почему он выбрал свой путь. Партнер посмотрел мне в глаза и ответил: "Я был свидетелем коллективизации. Простить этого не мог". Я кивнул головой, и мы продолжали партию.

Только ограниченность Гитлера помешала ему шире использовать открывшиеся возможности и превратить отечественную войну в гражданскую.

В Белоруссии немцы сохраняли колхозы: так им показалось удобнее собирать дань. В ответ партизанский Штаб распустил колхозы. Крестьяне так дружно откликнулись, что помешать немцам не удалось. Освобожденные крестьяне стали поддерживать партизан, и республика превратилась в партизанский край. Потом, в 44-м, деревенские женщины с каким-то отчаяньем в глазах спрашивали нас: неужели восстановят колхозы? Неужели восстановят? Во время войны удалось вызвать надежду, что все "перегибы" будут исправлены и победа станет народной.

Волна патриотизма подхлестнула экономику, и огромное напряжение всех сил в тылу поддержало фронт.

После конца войны энтузиазм стал угасать. Пришлось подхлестывать систему всеобщей каторги новыми волнами политических истерик. Тогда нам и разъяснили, как двигаться к коммунизму - через усиление классовой борьбы, - пока вождь не умер и его наследники не поддались усталости от напряженного ожидания опалы и казни...

Третьей пирровой победой был Большой Террор. Необходимость его вытекала (в параноидном уме Сталина) из второй победы, вернее - из глухого нежелания признать вторую пиррову победу. Недовольство вырвалось в тайном голосовании на XVII съезде(открыто критиковать Сталина уже никто не решался). Реакция вождя была такой неадекватной, что казалась немыслимой. На этом основании факты, установленные Шатуновской, брались под сомнение. Но Сталин не был вполне нормальным человеком. В Большом Терроре выступило наружу то, что он до известного мига мог скрывать, что казалось просто дурным характером - параноидные комплексы в сознании, клубки мстительной ненависти. Граница между шизоидом и шизофреником, между параноидом и параноиком никем не охраняется, возможны переходы в обе стороны.

2.3 Итоги правления

В истории России XX в. нет другой столь же масштабной исторической личности. Если Ленин - этот «разрушитель старого мира» влиял на события главным образом идейно, то Сталин не только при жизни в течение трех десятилетий практически созидал новое общество, распространяя его влияние и идеологию по всему миру, но и после смерти сохранил это влияние через свое наследие - советскую систему и «мировую систему социализма». Мировоззрение и методы деятельности Сталина - не случайность, а закономерный продукт целой исторической эпохи, во многом предопределенный патриархальностью и отсталостью России в условиях «модернизационного императива» и «маргинализации» общества. Либеральная альтернатива в нашей стране в начале XX в. была утопией, попытка реализации которой лишь спровоцировала революционный взрыв. Реальной альтернативой левым радикалам были только радикалы правые, т.е. жесткая генеральская диктатура, но ее страна, как известно, тоже отвергла, приняв диктатуру социальных маргиналов - большевиков. Морально-психологический шок мировой и Гражданской войн к началу 1920-х гг. превратил насилие в «норму жизни». Именно здесь кроются корни репрессивности большевистского режима в целом, включая и период сталинского правления. Лидер формировал систему, система подстраивала лидера «под себя». Оценивать сталинизм с позиций морали научно некорректно, ибо политика моральной не бывает. Сталинизм - это неразрывное единство преступлений, провалов и исторических побед, социальных страданий, насилия, репрессий и социальных достижений. Сталинизм - это социализированный вариант модернизационного прорыва отставшей страны в условиях жесткого внешнего давления и «исторического цейтнота», в котором оказалась Советская власть. Поэтому любые односторонние его оценки ангажированы и неадекватны.

Реально Сталин сделал следующее:

1) окончательно сформировал всю советскую общественную систему с ее политическими, социальными, экономическими институтами и принципами (социалистический этатизм, огосударствление собственности, директивноплановая экономика и т.д.);

2) радикально изменил доктринерскую идеологию большевизма, отказавшись от курса на «мировую революцию» и превратив международное революционное движение в инструмент реальной защиты интересов СССР; 3) свернул нэп и осуществил форсированную индустриальную модернизацию страны, использовав мобилизацию всех внутренних ресурсов при отсутствии внешних;

4) в ситуации назревавшей новой мировой войны предотвратил формирование единого фронта западных держав против СССР;

5) обеспечил фундаментальные (индустриализация) и ситуационные (политическая стратегия, обретение союзников, военно-политическое руководство) условия для победы во Второй мировой войне;

6) заложил фундамент превращения СССР в сверхдержаву (послевоенное мироустройство, обладание высоким научно-техническим, военным, ядерным потенциалом). Докладчик подчеркнул, что сталинским репрессиям нет моральных оправданий, но их следует понять как продукт эпохи и продолжение методов Гражданской войны. Россия в этом не была чем-то уникальным, поскольку XX век - это апогей насилия в мировой истории. Коллективизация стала альтернативой аграрной «модернизации постолыпински». Последняя в России не получилась, но привела к обострению социальной ненависти, проявившейся в революции 1917 г. и в Гражданской войне. Сталин эту модернизацию осуществил, обеспечив за счет деревни проведение индустриализации, но сохранив в качестве своей опоры социальные матрицы крестьянского общинного традиционализма. Успех индустриализации при всей ее незавершенности позволил СССР практически в одиночку противостоять военно-экономическому потенциалу не только фашистской Германии, но и почти всей Западной Европы.

При Сталине СССР превратился в мировую державу, одного из двух лидеров противостоявших друг другу социальных систем, постоянного члена Совета безопасности ООН, в страну, контролировавшую центр Европы, многие страны распадавшегося колониального мира, мировое коммунистическое, рабочее и в значительной степени национально-освободительное движения. Границы СССР были надежно защищены и геополитическими приобретениями, и мощной армией. Главный итог правления Сталина состоит в том, что Россия стала современной державой. Недаром У. Черчилль говорил: Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой и ракетами. Но важно и другое: советская система сохранила «цивилизационный генотип» России, обеспечив модернизационный потенциал дальнейшего развития на собственной социально культурной основе. Как он будет использован, - зависело как от созданной Сталиным системы, так и от деятельности его наследников. В середине XX в. СССР был на подъеме, почти в зените своего могущества. Заложенный при Сталине потенциал инерционно обеспечил нашей стране еще несколько десятилетий стабильного развития и быстрое превращение в военно-экономическую сверхдержаву. Но в дальнейшем он был растрачен. Сталин оказался способным адаптировать и идеологию, и политику, и социально-экономическую систему к требованиям времени и текущим задачам СССР. Последующие лидеры оказались менее гибкими и дальновидными.