Развитие словацкой и чешской историографии

Размещено на http://www.allbest.ru/

В 30-е годы XIX в. для патриотических кругов словацкой интеллигенции, усваивавших идеи романтизма, важнейшим становится стремление возвеличить славянские народы, доказать высокий уровень их развития, раскрыть их вклад в европейскую культуру, научно подтвердить мысль об их автохтонности, их исторические права на заселяемые территории.

Выдающимся представителем романтического направления в историографии XIX века был деятель словацкого и чешского национального возрождения Павел Йозеф Шафарик (1795--1861), близкий по своим взглядам Палацкому. С 1819 по 1833 г., работая в Нови Саде, он изучал рукописные памятники и печатные труды, хранившиеся в окрестных монастырях. Эти материалы позволили ему пролить свет на некоторые вопросы истории славян. Основываясь на трудах чешских просветителей и деятелей национального возрождения, русских и польских историков и филологов, Шафарик написал «Историю славянского языка и литературы на всех наречиях» (1826), которая выделялась широтой охвата материала и применением сравнительно-исторического метода его анализа. Автор доказывал индоевропейское происхождение славян и заметный их вклад в" мировую культуру. В его труде словацкий язык впервые выделен как самостоятельный. Особое внимание Шафарик обратил на происхождение и древнюю историю славян, менее всего известную и часто подвергавшуюся искажениям по политическим мотивам.

В 1833 г. Шафарик переехал в Прагу. Здесь им был написан двухтомный труд «Славянские древности» (1836--1837). Для освещения проблем происхождения славян, их расселения и начального этапа их истории он привлек в основном свидетельства античных писателей, западноевропейских хронистов, русских летописцев и фольклорный материал. "Кроме того, им был проведен сравнительно-исторический анализ географических и топографических названий, бытующих у славянских народов. Шафарик пришел к выводу, что отдельные славянские языки возникли не ранее середины I тыс. н. э. С того времени он и начинал историю славян. Одним из доказательств высокого уровня их развития Шафарик считал то, что. многие славянские слова, относящиеся к хозяйству и культуре, перешли в венгерский язык. Выступая против шовинистических теорий «емецких историков, Шафарик обосновывал мысль о том, что славяне вместе со своими соседями: галлами, германцами, литовцами и др. -- явились творцами европейской культуры.

Книга Шафарика пользовалась успехом, поскольку ее выводы имели не только сугубо научное значение. Они воспринимались в качестве политических лозунгов: западные и южные славяне, не имевшие своей государственности или утратившие ее, включались автором на равных основаниях в систему европейских народов. Работа Шафарика была переведена на русский, польский и немецкий языки. Автора ее именовали «звездой первой величины в славяноведении».

Своеобразным манифестом славянской взаимности стала книга Шафарика «Славянская этнография» (1842). В ней содержались сведения по истории, культуре, статистике славянских народов, карта распространения славянских языков и диалектов (До этого такой карты не существовало). Считая язык отражением «национального духа», Шафарик отводил ему основополагающее значение в национальном возрождении. Многие из поставленных Шафариком вопросов, и прежде всего проблемы славянского этногенеза, продолжают быть актуальными и ныне.

Итак, к середине XIX в. сложилась буржуазная концепция истории чешского и словацкого народов, в основу которой были положены национальные аспекты их развития. Вопросы классовой борьбы затрагивались только радикальными демократами.

После глубокого идейно-политического кризиса 50-х годов XIX в. начался новый этап словацкого национального движения. Хотя замедленное социально-экономическое развитие Словакии, сохранение двойного национального и социально-политического гнета продолжали тормозить процесс формирования словацкой нации, национальной идеологии и культуры, в 1861 г; была сформулирована новая программа национального движения «Меморандум словацкого народа», включавшая требования о выделении автономной территории, введении словацкого языка в школах и административных учреждениях. В 1863 г. возникла Матица словацкая -- культурно-научное просветительское общество. Одной из важнейших сторон ее деятельности явилось издание документов по отечественной истории. В журнале «Letopis Matice Slovenskej» («Летопись Матицы словацкой») (1864--1875) наряду с публикацией фольклора, статей по истории печатались источники, прежде всего по средневековой истории Словакии. В 1868 г. при Матице словацкой был учрежден исторический отдел, занимавшийся также археологией, этнографией и другими науками.

После преобразования империи Габсбургов в дуалистическую Монархию в условиях усиления мадьяризации Словакии наиболее острой оставалась проблема утверждения ее национальной самобытности. Важное значение в борьбе за нее имела идея автохтонности словаков. Она нашла отражение в выступлениях национальныx деятелей, широко привлекающих исторический материал и утверждавших таким образом закономерность борьбы за националь-Ные права. Примером может служить серия статей Йозефа Гурбана «Чему нас учит история» (1868).

В последней трети XIX в. были закрыты Матица словацкая и Подавляющее число словацких периодических изданий, почти полностью ликвидированы начальные школы, где обучение велось на словацком языке. Представители словацкой интеллигенции в этот. Период активно собирали и изучали памятники старины, организо-вывали библиотеки и музеи. В 1893 г. с этой целью было создано Музейное словацкое общество. Вокруг него объединились словацкие историки. Регулярно издавались «Sbornik Muzealnej slovenskej spolocnosti» («Сборник Музейного словацкого общества») (1894-- 1914) и популярный «Casopis Muzealnej slovenskej spolocnosti» («Журнал Музейного словацкого общества»).

Значительный вклад в развитие словацкой историографии внес Франтишек Сасинек (1830--1914). Он был автором многочислен-ньгх работ по истории словаков и других народов, населявших венгерскую часть монархии Габсбургов. Им опубликован ряд источников по истории Словакии, а в 1876--1882 гг. он издавал журнал «Slovensky letopis» («Словацкая летопись»), печатавший статьи по истории, археологии и этнографии.

Сасинек старался с позиций романтизма защитить национальное достоинство словацкого народа от нападок шовинистически настроенных венгерских дворянско-буржуазных ученых, утверждавших, что словаки не имеют собственной истории. Большое внимание он уделял Великой Моравии, славянским поселениям в Пан-нонии, отстаивая тезис об автохтонности славян в Карпатской долине. Славянские ученые поддержали Сасинека. Он горячо выступал за национальное равноправие словаков и венгров. Привлекая многочисленные источники, он не владел, однако, методом их критики, допускал их ошибочное толкование. Несмотря на это, труды Сасинека, написанные в условиях мадьяризации, способствовали формированию национального самосознания, пробуждали у словаков интерес к прошлому.

Во многом романтическому направлению следовал- и наиболее известный в то время историк Юлиус Ботто (1848--1929), создатель буржуазной концепции истории Словакии. В работе «Словаки, развитие их национального самосознания» (т. 1--2, 1906--1910) он защищал национальные интересы словаков, доказывал их самобытность. Внимание автора привлекали лишь наиболее яркие страницы политической истории словацкого народа, подробно освещено в книге национальное возрождение. Рассматривая национальное движение, Ботто не указывал на его социальные аспекты, на формирование рабочего класса. В 1914 г. он издал научно-популярную «Краткую историю словаков», за которую подвергся преследованиям со стороны венгерских правящих кругов. Весь тираж книги был конфискован.

Становление и развитие капиталистических отношений в конце 18 -- 1-й половине 19 вв. способствовало быстрому развитию исторической науки. Представители историографии раннего периода Национального возрождения (Г. Добнер, Й. Добровский, Ф. М. Пельцль ) положили начало научной критике источников, создали первые исторические труды, содействовавшие росту национального самосознания. Взгляды просветителей нашли выражение в трудах по словацкой истории Ю. Пананека и Ю. Фандли. «Славянские древности» (1837) и «Славянское народописание» (1843) П. Й. Шафарика -- первые научные исследования древней истории славянских народов. Крупнейшим историком 1-й половины 19 в. был Палацкий. Он и его многочисленные последователи, принадлежавшие к буржуазному национально-либеральному крылу т. н. романтического направления в чешской историографии, особенно интересовались гуситским движением, рассматривали его как героическую страницу национальной истории; однако в их работах не были вскрыты социальные предпосылки борьбы народа против национального и религиозного угнетения. В отличие от них, Сабина, Арнольд и другие радикальные демократы видели социальные корни гуситского движения, отмечали революционный характер крестьянской войны под руководством Я. Жижки. Глубокое воздействие на словацкую историографию 19 в. оказали историко-философские и политические труды Штура.

Поражение Революции 1848--49 предопределило усиление консервативных прогабсбургских тенденций в чешской буржуазной историографии, нашедших отражение прежде всего в творчестве В. Томека. Однако с 60-х гг. главным направлением в историографии становится либерально-позитивистское; его представители А. Гиндели, Й. Колоусек, а также К. Я. Эрбен, Й. Эмлер и др. создали фундаментальные труды по национальной истории, собрали и опубликовали большое количество актового материала (см. Акты исторические) и юридических памятников. Наиболее ярким представителем романтического направления, господствовавшего в словацкой историографии вплоть до конца 19 в., являлся Ф. В. Сасинек.

С развитием капитализма в чешских землях на смену просветительской идеологии пришел романтизм, что выразилось в повышенном интересе к народному творчеству, идеализации старины, увлечении героическим прошлым своего народа. В чешской буржуазной историографии утвердилось романтическое направление. Для него была характерна ярко выраженная национальная окраска, преимущественный интерес к гусизму.

Родоначальником и главным представителем романтической историографии был идеолог национального возрождения Франтишек Палацкий (1798--1876). Труды его оказали большое влияние на развитие науки и общественной жизни. Официально он именовался сословным земским историографом Чешского королевства. Под руководством Добровского Палацкий прошел школу методики научного исследования. В 1831 г. Палацкий основал и возглавил общество Матицы чешской, стал редактировать «Журнал Чешского музея», превратив его в орган историков. В качестве секретаря Королевского чешского общества наук Палацкий способствовал его переходу на национальные позиции.

Палацкий вел большую работу по изданию документов и материалов. Он изучал архивы чешской знати, работал в городских и государственных архивах чешских земель, Вены, венгерской части монархии Габсбургов, выезжал в поисках архивных документов в Германию, Францию, Италию, где был допущен в архив, Ватикана. Им было подготовлено к печати и издано несколько хроник (1829). Палацкий в 1840 г. положил начало изданию «Archiv cesky» («Чешский архив»), в котором публиковались, источники на чешском языке. Под его редакцией вышел сборник материалов о жизни и деятельности Гуса, а также том документов о гуситских войнах.
Публикаторская деятельность Палацкого создала ему авторитет непререкаемого знатока источников. Однако главной целью» его жизни являлся труд «История чешского народа в Чехии и Моравии». В 1836 г. вышел первый том этого труда на немецком языке, с 1848 г. он начал печататься на чешском языке. Последний, пятый том увидел свет в 1876 г. Немецкое и чешское издания не были идентичными. В чешском был сделан упор на моменты, важные для воспитания национального самосознания. Хронологически «История чешского народа» охватывала время от древности до 1526 г., когда чешские земли вошли в состав империи Габсбургов.

Мировоззрение Палацкого формировалось под воздействием идеалистической философии Гегеля. Движущей силой исторического прогресса он признавал борьбу противоположностей, но понимал ее как вечную борьбу двух полярных сил, в которой одна постоянно преодолевает другую. В истории чешских земель это борьба германской и славянской стихий. От немецкого философа-просветителя И. Гердера Палацкий унаследовал романтическое представление, что славянство имеет по сравнению с другими народами, особенно немцами, специфические черты (демократизм, равенство, свободомыслие, гуманизм и др.). Чешский народ, считал Палацкий, является носителем славянских черт, ему свойственны идеалы раннего христианства, высокие нравственные начала; чехи превосходят другие народы любовью к родине, своему языку, стремлением к нравственному совершенствованию и т. д.

В противопоставлении славянского демократического начала немецкому сословному нашла отражение современная Палацкому борьба чешской буржуазии за укрепление своих экономических и политических позиций. Он считал, что на заре чешской истории преобладало славянское начало. Широко используя Зеленогорскую и Краледворскую рукописи, в подлинность которых он твердо верил, Палацкий изобразил древних чехов в идиллических красках как народ, который и после возникновения княжеской власти жил в условиях внутренней свободы, исконной демократии и мирных отношений с соседями. В дальнейшем, считал он, славянское начало было вытеснено немецким или католическим, привнесенным в страну немцами. Из борьбы славянского демократического начала против сословного немецкого родилось движение за свободу -- гусизм. Палацкий определил его как «вершину чешской истории».

Следуя Добровскому, Палацкий положил эпоху гусизма в центр периодизации чешской истории: древнее время--до гусизма, средние века -- гусизм, новое время -- послегуситский период порабощения чешского народа. В гуситское движение он включал разнородные явления: реформацию и крестьянскую войну, правление Иржи Подебрада, в котором видел идеал конституционного монарха, и деятельность Общины чешских братьев. Главным в истории Палацкий считал самобытное развитие народа, национального государства и национальной культуры. В народе он видел выразителя «национальной идеи». Концепция Палацкого была, по сути, национальной и антифеодальной. Как представитель романтического направления он старался показать, что исторический процесс раскрывается не в деятельности выдающихся личностей, а в деяниях народа.
Гусизм Палацкий рассматривал как величайшее проявление славянского демократического духа, чешской национальной идеи, как народное движение, в котором нашла выражение свобода мыс. лн. В то же время Палацкий не сумел понять социальную сущность гусизма, не видел социально-экономических предпосылок этого движения, подчеркивал лишь его национальную сторону. Это проявилось, в частности, в периодизации гуситского движения по крестовым походам, отражая которые гуситы противостояли иноземным нашествиям. Только после революции 1848 г. Палацкий несколько затушевал национальные аспекты гуситского движения, выдвинув на первый план нравственно-религиозную борьбу чехов лротив католической авторитарности, за церковные и религиозные реформы.

Палацкий оказывал предпочтение радикальному крылу гуситского движения -- таборитам. Он с симпатией писал об их боевых успехах, достигнутых под руководством Яна Жижки. Табориты, по мнению Палацкого, воплотив в себе идеалы древнеславянской демократии, соединили их с принципами свободы, свойственными уже новому времени. Но вслед за Добровским он осуждал социальные требования левых таборитов, считал их программу заблуждением, видел в хилиазме проявления идей коммунизма, к которым относился отрицательно. Характеризуя левых таборитов, он предупреждал «об опасности свободы» и тем самым отходил от cвоей же оценки гусизма как демократического движения.

Палацкий констатировал упадок и ослабление Чехии в после-туситский период, рассматривая их как следствие поражения та--боритов в битве у Липан. «На могиле демократии, -- писал он, -- опять стал расти феодализм и чем дальше, тем неодолимей». Феодальные немецкие порядки постепенно усилились, закрепилось разделение сословий, сельский люд, «пользовавшийся до того времени личной свободой, был повергнут в крепостную зависимость» (Palacky F. Deiiny narodu ceskeho v Cechach a v Morave. -- Praha, 1877. -- D. Ill, c. 2. -- S. 160.).

Для своего времени «История чешского народа» явилась крупным научным достижением. Она сыграла значительную роль в подъеме национального движения и развитии чешской исторической науки. В этом труде впервые история чехов была показана как непрерывно развивающийся процесс. В нем собран обширный фактический материал, без которого не может обойтись современный исследователь. При изложении истории гуситского движения до сих пор используется терминология, введенная Палацким (гусизм, гуситские войны, крестовые походы против гуситов). Труды его способствовали утверждению в историческом сознании чешского народа Гуса и Жижки как национальных героев.

Концепция Палацкого получила широкое признание; она отвечала задачам политической борьбы чешской буржуазии. Ученый отстаивал свою позицию в борьбе с реакционной немецкой историографией, принижавшей значение гусизма. Когда в середине 60-х годов XIX в. вышло сочинение К. Хёфлера, представлявшее гусизм как результат взаимной расовой ненависти чехов и немцев, Палацкий ответил книгой «История гусизма и проф. К. Хёфлер», в которой опроверг утверждение, что уход немецких профессоров и студентов из Праги в 1409 г. явился для Карлова университета катастрофой, критиковал Хёфлера за тенденциозность в подборе документов и их комментировании.

Вацлав (Ганка) -- один из самых видных деятелей чешского национального возрождения. Род. в 1791 г. в простой, хотя и зажиточной крестьянской семье, мальчиком пас овец; по зимам он посещал гимназию и уже тогда ревностно занимался всем тем, что касалось Чехии, народных славянских песен и древних чешских книг. Рано начал сочинять песни, из которых некоторые сделались народными, например "Plahй divиiny", "Rokyta", "S. Воhem", "Morava" и др. Издал в чешском переводе собрание сербских песен (1817), "Слово о полку Игореве" и "Krakoviаky aneb Pisnи nаrodni polskй". В 1826 и 1827 г. он издал "Иeskй historickй zpevy", a также "Starobylа sklаdбnie", где в первый раз была помещена "Краледворская рукопись". Текст ее с переводом на все славянские и некоторые западноевропейские языки издан в 1852 г. Кроме того, Ганка издал еще ряд древних памятников древнеславянского и чешского языков. Некоторые из них считаются теперь подложными, например, отдельные глоссы в Mater verborum, и притом подлог приписывается или самому Ганке, или же его помощникам Иосифу Линде и Вацлаву Алоизию Свободе. Краледворская рукопись, будто бы найденная Ганкой в 1817 г., имеет до сих пор своих защитников и противников; но последние все более и более берут верх (подробнее см. Зеленогорская рукопись, Краледворская рукопись). Защитники подлинности этих памятников основываются главным образом на том, что Г. недоставало ни таланта, чтобы сочинить столь прекрасные песни, ни знания древнего чешского языка, чтобы так ловко подделаться под старину. Но выше уже было указано, что некоторые песни Г. сделались народными. К ученым, полагающим, что Г. был фальсификатором, принадлежат: Ламанский, Шембера, Вашек, Каминский и другие. Противного мнения держались Гануш, Вртятка, Иречек. Побудить Ганку к фальсификациям могла, конечно, исключительно любовь к родине, желание показать, что Чехия была культурной страной уже в отдаленнейшие эпохи своего существования. Эта патриотическая цель была вполне достигнута, и всеобщий восторг, вызванный обнародованием "Краледворской рукописи", справедливо считается одним из важнейших моментов в истории чешского возрождения. Помимо издательской деятельности, Г. известен также как автор многих филологических историко-политических сочинений, пропитанных славянофильством или, вернее, русофильством: он мечтал о русском языке как общеславянском и старался распространить его изучение в Чехии. Из этих сочинений можно назвать "Чешскую историю" (1822), "Описание России и ее войска" (1815), "Чешскую грамматику (1822), "Чешское правописание" (1817), "Польскую грамматику" (1830), "Начала церковнославянского языка" (1846, также и по-русски) и многочисленные статьи в "Иasopis Musea Иeskйho". Несмотря на руссофильские тенденции, которые тогда в Чехии встречали немного симпатий, Г. состоял профессором чешского языка и литературы в Пражском университете и библиотекарем народного музея.

Благодаря Ганке (и его вероятному соавтору Йозефу Линде) сбылись ожидания деятелей национального возрождения - «открылись» памятники древней словесности, не уступавшие по древности и разнообразию содержания русским и сербским памятникам и к тому же содержащие картину героического и демократического прошлого Чехии, а также антинемецкие выпады. Беспрецедентно долгому успеху фальсификаций способствовало не только идеальное соответствие «рукописей» политическим чаяниям чешских патриотов, но и литературный талант, высокие по тем временам славистическая квалификация и техническое искусство Ганки, на полвека опередившего возможности современной ему науки.

Более полувека рассказы о доблестях легендарных героев "рукописей" - Честмира, Забоя и Славоя занимали почетное место в учебниках истории и литературы, пока, наконец, в 1886 году молодой профессор Масарик и его коллеги Ян Гербен и Ян Гебауэр не доказали, что древние рукописи - подделка, литературная мистификация, к которой патриот Ганка прибегнул, чтобы поднять престиж чешской литературы и научить своих современников "родину любить". И хотя после долгих споров чешское общество признало правоту критиков подлинности "Рукописей", оно не потеряло уважения к Ганке, который так тщательно подготовил свою мистификацию, что целых полвека вводил в заблуждение самых знаменитых ученых.

славянский чешский радикальный демократ

Йозеф Юнгман был шестым ребёнком в семье сапожника; родители готовили его к профессии священника. В 1788--1792 годах учился в гимназии, затем изучал философию и право, с 1799 года он -- преподаватель в гимназии городаЛитомержице. В 1815 Юнгман переезжает в Прагу, где он состоит до 1845 года профессором чешского языка при Академической гимназии. В 1817 году Юнгман получает степень доктора по философии и праву, с 1827 по 1838 год он -- декан философского факультета, с 1838 -- ректор пражского Карлова университета.

Юнгман был убеждённым сторонником обновления чешского языка, в особенности письменного. Написал многие свои произведения на чешском. В 1805 году выходит в свет его перевод новеллы Ф.-Р.Шатобриана «Атала», чем учёный доказал ту истину, что и чешский язык полностью подходит для изложения на нём выдающихся художественных произведений. Позднее переводит на чешский язык произведения Дж. Мильтона, Гёте и Ф.Шиллера. В последующие годы учёный участвует в научной полемике о новой орфографии чешского языка, выпускает ряд статей на эту тему, из которых важнейшей была «Gespr?che ?ber die tschechische Sprache» (Беседы о чешском языке). В 1820 году выходит из печати написанная им «Slovesnost», учебник по стилистике, а в 1825 -- его «История чешской литературы».

Наиболее значительным трудом Й.Юнгмана был 5-томный чешско-немецкий словарь. В нём учёный собрал не только различные словесные варианты начиная со времён средневековой Чехии, но и предпринимает попытки расширения словарного запаса современного чешского языка -- в том числе путём словотворчества, заимствования из соседних, братских славянских языков.

Именем Йозефа Юнгмана в Праге, в Новом Месте, названа площадь (Jungmannovo nmst?). В 1878 году на ней в честь учёного был установлен памятник.

К либеральному крылу буржуазной историографии принадлежал также Карел Яромир Эрбен (1811 -- 1870). Его научные интересы были направлены главным образом на сбор, перевод, комментирование и издание источников. Им было подготовлено собрание грамот Чехии и Моравии (по 1253 г.). Он провел большую работу по определению достоверности документов, издал ряд памятников средневековой чешской литературы, среди них трактат Фомы Штатного «Шесть книжек об общих делах христианских» (XIV в.) и произведения Гуса. Публикации его получили признание в ученом мире.

Характерное для представителей романтического направления преувеличение значения гусизма в истории обусловило идеализацию ими Гуса и Жижки и общественного строя Чехии XIII-- XIV вв.. Они считали, например, что Пшемысл II, Карл IV, Иржи Подебрад правили по воле народа. Историками этого направления недооценивались социально-экономические факторы общественного развития. Отсутствие у них интереса к другим периодам истории привело к тому, что изученность раннего средневековья и нового времени оставалась очень слабой.

Историческая мысль радикальных демократов

Накануне революции 1848 г. в национальном движении сформировалось радикально-демократическое течение. Его идеологи (Э. Арнольд, К. Сабина, В. Фрич и др.) ратовали в первую очередь за социальные преобразования, выдвигая демократические лозунги. В своих публицистических выступлениях они часто обращались к прошлому. Хотя они и не являлись профессиональными историками, их взгляды легли в основу концепций демократического крыла чешской буржуазной историографии.

На Эмануэла Арнольда (1800--1869) сильное влияние оказали идеи утопического социализма. Он рассматривал современную ему революционную борьбу как часть общего исторического развития, а политическую активность крестьянских масс как необходимое условие победы революции. Книгу «Деяния гуситов, изложенные с особым вниманием к Яну Жижке» (1848), Арнольд писал под непосредственным воздействием революционных событий. Он ставил в пример современникам выступление гуситов, называя его революцией, целью которой было, по его мнению, установление социального равенства, национальной свободы и республиканского строя. Арнольд высоко оценивал значение гуситских войн. Главную силу таборитов он видел в крестьянстве и ввел в чешскую-историографию термин «крестьянская война». Поражение таборитов Арнольд объяснял происками шляхты, которая хотела стать полным хозяином страны. В то же время он модернизировал прошлое. Так, Жижку он считал аграрным социалистом, который отнимал землю у богачей, чтобы наделить ею малоимущих.

Демократические идеи развивал Йозеф Вацлав Фрич (1829-- 1890), один из организаторов Пражского восстания 1848 г. В связи с подъемом борьбы славянских народов за свои права он выступил в заграничных изданиях с серией статей о национально-освободительном движении в Австрийской империи. Оно рассматривалось им как борьба порабощенных Габсбургами народов за демократию, за развитие национальной культуры и политическое самоопределение. Фрич одним из первых выдвинул принцип братства чехов и словаков на основе -их равноправия и считал словаков самостоятельной нацией. Он подчеркивал значение революционных связей между народами для развертывания национально-освободительного движения. Фрич призывал словаков не повторять ошибок 1848 г. и вместе с венграми бороться за свою независимость отстаивал идею солидарности славян с немецким народом. В его публицистике содержалась критика в адрес буржуазных партий старочехов и младочехов за их симпатии к царизму.

К радикально-демократическому течению принадлежал и Карел Сабина (1813--1877), чьи взгляды сформировались под влиянием июльской революции 1830 г. во Франции и восстания 1830-- 1831 гг. в Польше. В ходе революции 1848 г. его демократизм углубился. Он признавал народ творцом истории. Историческая наука, как и демократическая литература, писал Сабина, «должна будить сознание людей, чтобы народ познал свои задачи и свою силу, чтобы в конечном счете он не ошибся в средствах». В 70-е годы он опубликовал цикл статей, посвященных франко-прусской войне и Парижской коммуне. Сабина выступал в защиту Парижской коммуны, оценивал ее как орган, обеспечивший демократические права народу, утвердивший республиканский строй и стремившийся к установлению равенства. Здесь сказалось его увлечение утопическим социализмом. Сабина полагал, что смысл общественного прогресса заключается в обеспечении равноправия народов, свободы и блага всех людей. С такой меркой подходил он к оценке I Интернационала, считая, что его деятельность приведет к полному социальному равенству. Славянским нациям Сабина Предсказывал великое будущее. Во имя его он призывал отдать все силы, осуществить принципы «свободы, равенства и братства». В чешскую общественную мысль Сабина внес черты плебейского демократизма и утопического социализма. Публицистическая деятельность радикальных демократов положила начало прогрессивным традициям в чешской историографии.

Либеральное направление в 60--70-е годы

В условиях национального подъема 60-х годов XIX в. определяющим в развитии чешской исторической мысли стало либеральное направление.

Выразителем либеральных взглядов был Антонин Гиндели (1829--1892). В нем Палацкий видел продолжателя своего дела. Являясь директором Земского архива, Гиндели предпринял несколько крупных публикаций документов. Наиболее значительная из них -- «Чешские сеймы» -- начала выходить в 1877 г. Гиндели -- автор больших работ по средневековой истории Чехии, написанных с позиций лояльности по отношению к династии Габсбургов. Он использовал новые документальные материалы, извлеченные из чешских и других европейских архивов. В «Истории Общины чешских братьев» (т. 1--2, 1857--1858) Гиндели трактовал их как истинных наследников гуситов. В дальнейшем он занялся изучением истории начала XVII в. и Тридцатилетней войны.

Широкую известность получила «История чешского восстания 1618 г.» (т. 1--4, 1869--1880), обширный фактический материал которой, введенный Гиндели в научный оборот, во многом не утратил своего значения до сих пор. Восстание 1618--1620 гг. автор представил на фоне европейских событий. В работе подробно прослежены позиции иностранных государств по отношению к восстанию. Гиндели углубил разработку либеральной концепции чешского сословного движения, признал правомерность и законность, антигабсбургской борьбы в начале XVII в. В духе Палацкого он осудил отказ сословий опереться на народные массы, вооружить народ, пойти на уступки городам, указал на ошибочный курс руководителей восстания, его организационную слабость. Поражение у Белой горы Гиндели рассматривал как национальную трагедию чехов.

В ходе преобразования Австрийской империи в дуалистическую-Австро-Венгерскую монархию значительно вырос и углубился интерес к истории государства и права. Изучение чешского государственного права было призвано обосновать требования чешской буржуазии. В это время ее программа предусматривала федерализацию Австрийской монархии, предоставление автономии «историческим землям». В 1863--1872 гг. появился первый обобщаю--щий труд по истории чешского права -- «Славянское право в Чехии и Моравии» (т. 1--3) Герменегильда Иречека (1827--1909). В этой работе, охватывавшей период до правления Карла IV, проявилось романтическое понимание автором славянского права, как отличного по своей демократичности от германского.

В условиях обострения национальной борьбы в 1871 г. была опубликована работа «Чешское государственное право» Йозефа Калоусека (1838--1915). Она преследовала сугубо политические цели -- исторически обосновать государственно-правовую программу чешской буржуазии. Насильственно включенные в состав империи Габсбургов земли чешской короны, считал Калоусек, сохраняли свой прежний юридический статус, т. е. представляли собой государственное образование, имевшее признанный в международных отношениях суверенитет, который не был утрачен и после белогорского поражения.

Заметное влияние на развитие исторической науки оказал Антонин Резек (1853--1909), известный политический деятель. Он также придерживался проавстрийской ориентации. Основное внимание Резек уделял политической истории Чехии, религиозному движению в ней в XVI--XVII вв.., а также чешско-польским отношениям. В отличие от Голла Резек считал необходимым продолжить традиции Палацкого и написать обобщающий труд по истории Чехии после 1526 г. В исследовании о периоде 1637--1664 гг. «История Чехии и Мор'авии нового времени» (т. 1--2, 1892-- 1893) Резек отстаивал положение, что обострение отношений между императором и сословиями обусловливалось борьбой за власть. Для внутриполитической борьбы в Чехии, писал он, характерно переплетение политического, религиозного и национального факторов. Чешскую историю XVI--XVII вв. Резек рассматривал в более широких, чем у Томека, географических и хронологических рамках, но вслед за ним высказывался в поддержку абсолютизма, полагая, что победа сословий в восстании 1618--1620 гг. могла привести к неисчислимым бедствиям, к шляхетской олигархии.

В конце XIX в. начал свою деятельность Йозеф Пекарж (1870-- 1937), ведущий представитель старшего поколения учеников Голла. Пекарж являлся сторонником консервативной концепции национальной истории. Он отказался от утвердившейся среди чешских историков оценки послебелогорского периода как «эпохи тьмы», отрицал революционные стороны гуситского движения, его прогрессивное значение. Пекарж подчеркивал упадок чешского общества в период сословной монархии, обусловивший, по его мнению, неизбежность поражения восстания 1618--1620 гг.

Первым крупным трудом Пекаржа была «История вальдштейнского заговора» (1895), отличавшаяся психологическим подходом к освещению деятельности Альбрехта из Вальдштейна (Валлен-штейна) в ходе Тридцатилетней войны.

На рубеже веков Пекарж включился в дискуссию о смысле чешской истории. Он отверг концепцию Т. Г. Масарика о приоритете религиозных идей в чешской истории, указав на внутреннюю противоречивость его концепции, неточность интерпретации взглядов Палацкого. По ключевым вопросам чешской истории Пекарж выступил в консервативном духе. В его трактовке гуситское движение получило националистический характер, рассматривалось как сугубо национально-религиозное движение, лишенное всякой социальной окраски.

В ряде работ по раннему средневековью Пекарж подчеркнул сходство государственной и общественной жизни чехов и немцев, отверг теорию о специфически славянском происхождении и характере общины (задруги). Анализ древнечешских легенд, прежде всего циклов о св. Людмиле и св. Вацлаве, сопоставление их различных вариантов привели его к выводу о более позднем, чем X век, происхождении легенды Христиана. Реконструкция Пекар-жем социального и культурного развития Чехии в ранний период истории, проникнутая духом космополитизма и клерикализма, расценивалась современниками как поверхностная, а выводы Пекаржа -- как априорные.

В работе «Книга о замке Кост» (т. 1--2, 1909--1911; переиздана в 1970 г.) Пекарж создал широкую панораму жизни феодального поместья. На основе анализа обширного круга источников, мало использовавшихся до него, он проследил, как в течение XVII--XVIII вв.. в Чехии постоянно росло налоговое обложение. Как объективист он отметил ухудшение положения крестьянства. Вместе с тем Пекарж попытался доказать, что послебело-горский период не был временем глубокого экономического упадка, стремился защитить политику шляхты. Работа «Чешские кадастры. 1654--1789» (1913--1916), по замыслу Пекаржа, представляла собой дополнение к «Книге о замке Кост». Она включала в себя различные материалы, списки земельных участков крестьян, составленные в целях взимания налогов и отражавшие развитие налогового делопроизводства в Чехии, политику Габсбургов, направленную на экономическое подчинение чешских земель.

Демократическое направление

В начале XX в. в условиях нового подъема национального движения, усиления активности чешского пролетариата, выразившейся в борьбе за всеобщее избирательное право, получила дальнейшее развитие демократическая линия в чешской историографии.

В рамках буржуазной историографии она представлена первыми трудами Зденека Неедлы (1878--1962), тесно связанного в этот период с позитивизмом.

Поставив перед собой цель написать историю гусизма, Неедлы опубликовал три работы об истоках и развитии гуситского песне-творчества: «История догуситской песни в Чехии» (1904), «Возникновение гуситской песни» (1907), «История гуситских песен в период гуситских войн» (1913). Он рассматривал гуситские литургические песнопения как неотъемлемую часть гуситского движения, считая, что в них отразились революционные настроения народных масс, их чаяния и стремления. Впервые в чешской историографии он обосновал тезис о тесной взаимозависимости расцвета культуры с подъемом освободительного движения.

Принципы связи, единства между различными явлениями общественного развития Неедлы положил в основу своей концепции национальной истории. Другим ее принципом было понимание истории как борьбы нового со старым, борьбы масс за лучшее будущее. Неедлы пришел к выводу, что народ -- творец истории, и подчеркивал роль народных масс как решающей созидательной ее силы. Борьба народных масс, революционные периоды в истории, считал он, двигают исторический прогресс. Убеждение, что история имеет свой смысл, который придают ей люди своей деятельностью, борьбой, стремлениями к лучшему будущему, выделяло его среди других историков начала XX в.

Большое значение в идейной борьбе, которая велась накануне первой мировой войны, имела статья Неедлы «Спор о смысле чешской истории» (1913). В ней раскрыта связь истории с политикой и отмечено, что «философия истории функциональна именно с точки зрения ориентации в истории». Неедлы выступил против религиозного понимания чешской истории Масариком. Гуситское движение, подчеркнул он, надо рассматривать как борьбу чешского народа за освобождение. Специфика гусизма заключалась в том, что в нем религиозные лозунги являлись лишь одним из компонентов национальной и социальной программы гуситов. Неедлы трактовал гуситское движение как революционное, как кульминацию средневековой чешской истории. Он показал в той же статье значение национального возрождения, выделив при этом как совершенно новое обстоятельство вступление рабочего класса и крестьянства на арену политической борьбы. Неедлы критиковал отрицательные стороны позитивизма и подчеркнул активную роль историка в познавательном процессе. В высказываниях Неедлы содержались ростки того нового, что развила позднее марксистская историография.

Летописью чешского рабочего движения конца XIX в. являются мемуары Ладислава Запотоцкого (1852--1916), видного деятеля рабочего движения Чехии. Первое издание «Воспоминаний о начале рабочего движения в Чехии» Запотоцкого вышло в 1889 г., второе, переработанное, -- в 1911 г. В книге освещалась история рабочего движения с конца 60-х годов XIX в., рабочей печати того периода, участия рабочих в национальной борьбе. Широко используя материалы первых социал-демократических изданий, Запотоц-кий показал распространение идей Маркса в чешском рабочем движении и весьма критически отозвался о направлении «Рабочей газеты» в период, когда ее редактором был И. Барак, подчеркнув зависимость ее тогдашнего политического курса от лозунгов либеральной буржуазии. Книга Запотоцкого прокладывала путь к новому пониманию истории, выдвигала новую проблематику.

Шмераль одним из первых начал изучение истории социал-демократии, рабочего движения. Особенность его работ состояла в том, что они отличались политической заостренностью, отвечали на злободневные вопросы, стоявшие перед чешской социал-демократией. Самое крупное сочинение Шмераля «Национальный вопрос в социал-демократии до Гайнфельдского съезда» (1909) представляет собой очерк развития социал-демократического движения в австрийской части монархии Габсбургов. Первым выступив против оппортунизма в политике социал-демократической партии, Шмераль в то же время подчеркнул необходимость борьбы против национализма, в защиту пролетарского интернационализма. Очерк содержал ряд верных наблюдений относительно развития чешского рабочего движения 60--80-х годов XIX в., его связей с немецким рабочим движением и отношения к национальной буржуазии. Однако Шмераль был тогда еще непоследователен в оценке перспектив существования Австро-Венгрии, высказываясь за преобразование ее в федерацию свободных наций.

В чешской буржуазной историографии во второй половине XIX -- начале XX в. выявилось несколько направлений. Определяющим среди них был позитивизм, представленный школой Я. Голла. Дальнейшее развитие получила демократическая тенденция, в рамках которой шел процесс формирования материалистической концепции национальной истории. В словацкой историографии романтизм сохранил свои позиции и в начале XX в.

Размещено на Allbest.ru