Помощь западных стран СССР. Образование антифашистской коалиции во Второй мировой войне

Размещено на http://www.allbest.ru/

Помощь западных стран СССР. Образование антифашистской коалиции во второй мировой

Дальнейшее расширение масштабов фашистской агрессии и выход войны за рамки капиталистической системы с июня 1941 г. коренным образом изменили расстановку сил на мировой арене. С нападением Германии на Советский Союз оказались под угрозой завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, усилилась опасность порабощения гитлеровцами народов мира. Поэтому решительная борьба с немецко-фашистскими захватчиками и их разгром приобрели исключительно важное значение не только для советских людей, но и для всего прогрессивного человечества.

Вынужденное вступление СССР в войну с Германией ускорило объединение антифашистских сил. Советское правительство всемерно способствовало сплочению всех стран и народов для борьбы с агрессивным блоком. В свою очередь реалистически мыслящие руководящие деятели капиталистических государств, выступавших против фашистской агрессии, утверждались во мнении о необходимости сотрудничества с Советским Союзом для разгрома захватчиков.

Важным условием образования антигитлеровской коалиции явилась борьба народов капиталистических стран с нацизмом и агрессией, за установление союзнических отношений с СССР. На антифашистской платформе объединялись различные социальные силы. Самым решительным противником гитлеризма являлся рабочий класс. Широкие массы трудящихся стремились максимально содействовать военно-экономическим усилиям своих стран, выступали за сотрудничество с Советским Союзом. Активную роль в развернувшемся движении солидарности с советским народом играли профсоюзные организации. Это движение получило широкий размах в Англии, США и других капиталистических государствах, выступивших против держав оси.

Огромную опасность фашистских планов для судеб своих стран и всего мира сознавали и политические деятели, связанные с буржуазными партиями, с правительственным аппаратом. Поэтому курс на сотрудничество с Советским Союзом встретил одобрение правящих кругов Великобритании и США. В поддержку СССР и союза трех великих держав выступили по обе стороны Атлантического океана многочисленные общественные организации, прогрессивные силы, заинтересованные в поражении агрессора. По их инициативе были созданы различные фонды и общества «помощи России».

Таким образом, с усилением фашистской агрессии произошло четкое размежевание сил на международной арене. На одном полюсе объединились страны с реакционными фашистскими и профашистскими режимами, [163] провозгласившими своей целью завоевание мирового господства, на другом -- народы и государства, выступавшие за национальную независимость и демократические свободы, за уничтожение гитлеровского «нового порядка».

Агрессивный блок, включавший до десяти государств, не был монолитным. Ему были присущи внутренние империалистические противоречия. Основные участники блока стремились получить преимущества за счет слабых партнеров.

Несмотря на общее стремление к разгрому Германии, имелись противоречия и внутри складывавшейся антигитлеровской коалиции. Они проявились главным образом в определении целей войны и послевоенного устройства мира и были обусловлены противоположностью классовой природы социалистического государства и капиталистических стран.

Монополистические круги США и Великобритании в мировой войне стремились устранить Германию, Японию и Италию как наиболее опасных конкурентов, чтобы сохранить свое господство в колониальных и полуколониальных странах, распространить его на другие районы мира. Идя на сближение с Советским Союзом, правительства США и Великобритании рассчитывали, что он примет на себя главную тяжесть вооруженной борьбы с Германией и ее союзниками в Европе. Решение об оказании помощи СССР, пишет в своих воспоминаниях А. Гарриман, было вызвано желанием Рузвельта и Черчилля «удержать Россию в войне». Президент США надеялся, что борьбу с армиями стран оси будет вести Советская Армия, а Соединенные Штаты ограничатся использованием лишь своей авиации и флота {375}.

Политика американских и английских правящих кругов носила отпечаток враждебности по отношению к Советскому Союзу, столь характерной для позиции буржуазных держав с первых же дней Октябрьской {376}

Хотя рузвельтовский курс сотрудничества с СССР не основывался на антисоветских рекомендациях и настроениях, в ряде важных моментов, в частности в вопросе о западных границах СССР, они оказывали подчас определяющее влияние на позицию американского правительства {377}. Более того, в правящих кругах западных держав были и такие силы, которые вообще отвергали какие бы то ни было формы сотрудничества с Советским Союзом, предлагая выжидать взаимного ослабления СССР и Германии, чтобы потом извлечь из этого для себя определенные выгоды. Даже сторонники сближения со Страной Советов вначале критически оценивали ее шансы на успех в войне. К их числу относились многие военные деятели Великобритании и США, считавшие, что Советское государство не сможет устоять под мощными ударами вермахта {378}. В частности, по свидетельству английского парламентского секретаря по военным делам Э. Григга, 80 процентов экспертов военного министерства Великобритании [164] придерживалось мнения, что Россия будет выведена из войны в течение 10 дней {379}.

Британское правительство, строя на этом ошибочном прогнозе свои отношения с СССР, не торопилось с предоставлением ему военной помощи {380}. Правящие круги Англии стремились воспользоваться схваткой Германии с СССР, чтобы сосредоточить свои усилия на укреплении безопасности Британских островов и ключевых позиций империи прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке.

Военные лидеры США также считали необходимым извлечь максимальную выгоду из той кратковременной, по их мнению, передышки, которую давала западным странам советско-германская война {381}.

Все это, естественно, не могло содействовать укреплению единства держав антигитлеровской коалиции.

В столь сложной обстановке от советской дипломатии потребовались исключительные усилия в создании единого антифашистского фронта. Добиваясь этой цели, она руководствовалась положением В. И. Ленина о возможности «военных соглашений с одной из империалистских коалиций против другой в таких случаях, когда это соглашение, не нарушая основ Советской власти, могло бы укрепить ее положение и парализовать натиск на нее какой-либо империалистской державы...» {382}.

Советское правительство в этот период осуществило ряд важнейших внешнеполитических мероприятий, направленных на сплочение государств, выступавших против фашистских агрессоров. По договоренности между правительствами СССР и Англии в конце июня 1941 г. в Москву прибыли английские военная и экономическая миссии. В июле -- августе того же года в Лондоне и Вашингтоне вела переговоры советская военная миссия.

12 июля 1941 г. по инициативе правительства СССР в Москве было подписано советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии. В ходе переговоров с английским послом С. Криппсом И. В. Сталин и В. М. Молотов подчеркивали неотложную необходимость создания антигитлеровской коалиции {383}.

Подписанное соглашение состояло из двух статей, содержавших обязательства сторон: во-первых, оказывать друг другу помощь и поддержку в войне против гитлеровской Германии и, во-вторых, в ходе ее не вести переговоров с Германией и не заключать перемирия или мирного договора без обоюдного согласия СССР и Англии {384}. Соглашение имело большое международное значение. Оно опрокинуло расчеты гитлеровцев на внешнеполитическую изоляцию Советского Союза. Вместе с тем оно способствовало установлению союзнических связей между СССР и Великобританией и положило начало образованию мощного союза государств против фашистского блока.

Важную роль в развитии сотрудничества между Советским Союзом и Англией сыграло также заключенное 16 августа 1941 г. соглашение о товарообороте, кредите и клиринге. Оно предусматривало предоставление Советскому Союзу кредита в сумме 10 млн. фунтов стерлингов {385}. [165]

Однако решение вопроса о поставках СССР вооружения и военных материалов, в которых он особенно нуждался в первые месяцы войны, затягивалось. Советскому послу в Лондоне И. М. Майскому пришлось неоднократно обращаться по этому поводу к британскому правительству.

5 сентября 1941 г. Иден и начальники штабов заверили советского посла в том, что заявка Советского Союза будет удовлетворена полностью, но половину этой заявки покроют США. Выполнение своих поставок англичане обещали начать немедленно, не дожидаясь Московской конференции представителей трех держав, которая была намечена на конец сентября -- начало октября 1941 г. {386}. В послании И. В. Сталину, полученном 6 сентября, Черчилль сообщил о готовности английского правительства направлять Советскому Союзу ежемесячно на той же самой основе, на которой действовал американский закон о ленд-лизе, определенное количество самолетов и танков {387}. Фактически же Англия начала поставлять вооружение в СССР по принципу ленд-лиза после Московской конференции представителей трех держав.

Осуществление помощи Советскому Союзу было сопряжено для Англии с рядом объективных трудностей, связанных с незавершенностью развертывания ее военной промышленности. Отправка вооружения и военных материалов задерживалась и потому, что многие английские руководители не верили в силы советского народа, в его возможности успешно вести борьбу с агрессором.

Отношения между СССР и США летом и осенью 1941 г. развивались в основном по линии экономического сотрудничества. 30 июня Советское правительство представило правительству США через своего посла в Вашингтоне К. А. Уманского список материалов, в которых нуждался СССР. Одновременно был поставлен вопрос о предоставлении Соединенными Штатами Советскому Союзу кредита на пять лет {388}.

Во время переговоров, происходивших в июле -- сентябре 1941 г. в Вашингтоне, Рузвельт признал необходимым в срочном порядке удовлетворить советские заявки, в том числе и за счет помощи Англии, считая, что борьба СССР имела в тот момент «наибольшее значение для всех с точки зрения успеха общего дела» {389}. Тем не менее никаких конкретных решений по поставкам вооружения в СССР в Вашингтоне вначале принято не было. Некоторые ведомства американского правительства пытались оговорить выполнение советских заявок рядом условий. Такой же затяжной характер носили переговоры с США о предоставлении Советскому Союзу кредита.

Укреплению советско-американских отношений послужил визит в Москву личного представителя и одного из ближайших советников президента США -- Г. Гопкинса. Официальной целью визита являлось изучение вопроса об осуществлении материальной помощи СССР {390}. Однако эта кратковременная поездка, по свидетельству американского историка Р. Шервуда, была предпринята главным образом для того, чтобы определить, «как долго продержится Россия» {391}. Гопкинс прибыл в Москву 30 июля и сразу же был принят И. В. Сталиным. 31 июля состоялась их вторая встреча. Во время переговоров Гопкинс получил полную информацию о положении на советско-германском фронте и о неотложных нуждах [166] Советской Армии. Он заявил Сталину, что ни американское, ни английское правительства не захотят посылать тяжелое вооружение на советско-германский фронт до тех пор, пока не состоится совещание представителей трех правительств для изучения стратегических интересов каждого фронта мировой войны, каждой страны. Сталин ответил, что он приветствует созыв такого совещания {392}.

Беседы с главой Советского правительства произвели на Гопкинса большое впечатление. В первом же отчете Рузвельту из Москвы он писал: «Я очень уверен в отношении этого фронта... Здесь существует безусловная решимость победить» {393}.

Переговоры Гопкинса в Москве оказали положительное влияние на дальнейшее развитие советско-англо-американских отношений. 2 августа между послом СССР в США К. А. У майским и исполняющим обязанности государственного секретаря США С. Уэллесом состоялся обмен нотами о продлении на год -- до 6 августа 1942 г. -- советско-американского торгового соглашения от 4 августа 1937 г. и об экономическом содействии США Советскому Союзу {394}. В ноте Уэллеса указывалось, что «Правительство Соединенных Штатов решило оказать все осуществимое экономическое содействие с целью укрепления Советского Союза в его борьбе против вооруженной агрессии. Это решение продиктовано убеждением Правительства Соединенных Штатов, что укрепление вооруженного сопротивления Советского Союза грабительскому нападению агрессора, угрожающего безопасности и независимости не только Советского Союза, но и всех других народов, -- соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов» {395}. Далее в ноте говорилось, что правительство США будет дружественным образом рассматривать соответствующие советские заказы, выдавать неограниченные лицензии на экспорт и предоставлять СССР американские суда для перевозки грузов {396}.

В своем ответе посол СССР в Соединенных Штатах от имени Советского правительства выражал уверенность в том, что эта помощь «будет соответствовать размаху военных действий, проводимых Советским Союзом в его вооруженном сопротивлении агрессору...»{397}.

Обмен нотами об экономическом содействии Соединенных Штатов Советскому Союзу явился, по определению Уманского, своего рода «американским эквивалентом» советско-английскому соглашению от 12 июля 1941 г., поскольку он официально закреплял сотрудничество США и СССР {398}.

Политике сотрудничества с СССР продолжала оказывать сильное сопротивление определенная часть американского правящего класса, главным образом из изоляционистских кругов. Г. Гувер и ряд других видных деятелей республиканской партии опубликовали в августе 1941 г. заявление, в котором выразили свое отрицательное отношение к советско-английскому соглашению, заключенному 12 июля, и внешнеполитическим мероприятиям правительства Рузвельта {399}. Некоторые группировки, имевшие влияние на позицию конгресса США, по политическим мотивам отвергали экономическое сотрудничество с СССР {400}. [167]

В то же время общественное мнение США все более склонялось в пользу оказания помощи Советскому Союзу. Даже известное своим антикоммунизмом руководство Американской федерации труда выступило за предоставление такой помощи, с тем чтобы содействовать поражению «нацистской военной машины» {401}.

Учитывая большую притягательную силу заявления Советского правительства об освободительных целях СССР в войне, а также требования общественности своих стран, английское и американское правительства решили выступить с публичным заявлением об общих целях борьбы с агрессией.

На двусторонней встрече, состоявшейся в бухте Ардженшия острова Ньюфаундленд, Рузвельт и Черчилль приняли и 14 августа 1941 г. обнародовали англо-американскую декларацию, известную как Атлантическая хартия.

В целом декларация носила демократический характер и играла положительную роль в международных отношениях. Однако, провозглашая основные принципы послевоенного устройства мира {402}, правительства Великобритании и США не указывали конкретных путей ликвидации фашистских порядков. Непоследовательно излагался вопрос о признании права всех наций и народностей на самоопределение вплоть до государственного отделения. А без решения этого вопроса трудно было рассчитывать на активное участие в борьбе с фашизмом сил национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах. Авторы Атлантической хартии игнорировали ту роль, которую мог играть СССР в обеспечении системы послевоенной безопасности. Рузвельт в то время полагал, что только две державы -- США и Великобритания -- смогут в будущем осуществлять функции «международной полиции» {403}. Вместе с тем в ходе выработки Атлантической хартии между ними выявились серьезные разногласия, которые свидетельствовали о стремлении каждой из сторон занять ведущее положение в послевоенном мире.

Для обсуждения Атлантической хартии в сентябре 1941 г. в Лондоне состоялась межсоюзническая конференция, в которой приняли участие представители СССР, Великобритании, Бельгии, Чехословакии, Греции, Польши, Голландии, Норвегии, Югославии, Люксембурга и «Свободной Франции». Советское правительство выступило со специальной декларацией. Стремясь к упрочению антифашистской коалиции, оно выразило свое согласие с основными принципами хартии, но внесло ряд существенных дополнений. В декларации прежде всего определялся характер войны и разоблачались агрессивные цели гитлеровского блока; четко формулировалась главная задача народов и государств, которые вели войну против фашистской Германии и ее союзников, -- добиться скорейшего и решительного разгрома агрессоров, мобилизовав для этого все свои силы и средства.

По вопросу о восстановлении суверенных прав народов Советское правительство заявило, что СССР «в своей внешней политике руководствовался и руководствуется принципом самоопределения наций... Исходя из этого принципа, Советский Союз отстаивает право каждого народа [168] на государственную независимость и территориальную неприкосновенность своей страны, право устанавливать такой общественный строй и избирать такую форму правления, какие он считает целесообразными и необходимыми в целях обеспечения экономического и культурного процветания всей страны» {404}.

Эта позиция правительства Союза ССР основывалась на известном ленинском определении условий демократического мира, главным из которых «является отказ от аннексий (захватов)... в том, единственно правильном смысле, что каждая народность, без единого исключения, и в Европе, и в колониях, получает свободу и возможность решить сама, образует ли она отдельное государство или входит в состав любого иного государства» {405}.

Таким образом, Советское правительство признавало за всеми народами право на самоопределение вплоть до государственного отделения; важнейшие вопросы послевоенного устройства мира были поставлены им значительно шире, чем руководителями Англии и США в Атлантической хартии.

Идея коллективной безопасности, которую СССР отстаивал в предвоенные годы, была вновь выдвинута Советским правительством в качестве одного из главных условий длительного и прочного мира. Напомнив о своей борьбе за полное и всеобщее разоружение, оно подчеркивало важность этой проблемы для послевоенных международных отношений.

Поддержка Советским Союзом основных принципов Атлантической хартии способствовала претворению в жизнь ее положений.

В целом и хартия, и декларация Советского правительства явились важными актами в создании антифашистской коалиции.

Атлантическая конференция и выработанный ее участниками документ свидетельствовали об особом характере связей между двумя англосаксонскими державами. Они показали, отмечалось в комментариях министерства иностранных дел Великобритании, что правительство США, независимо от того, вступят они в войну или нет, претендует на участие в послевоенном устройстве. Скорее всего, делался вывод, Соединенные Штаты потребуют для себя доминирующей роли {406}. Вся атмосфера конференции подчеркивала, что США являются лидером англо-американского союза {407}.

На конференции в Ардженшии Рузвельт и Черчилль приняли текст совместного послания Сталину, в котором, в частности, говорилось: «Мы полностью сознаем, сколь важно для поражения гитлеризма мужественное и стойкое сопротивление Советского Союза, и поэтому мы считаем, что в этом деле планирования программы распределения наших общих ресурсов на будущее мы должны действовать при любых обстоятельствах быстро и без промедления» {408}. С этой целью они предложили провести трехстороннюю конференцию.

Конференция представителей СССР, Великобритании и США по вопросу о военных поставках Советскому Союзу состоялась в Москве с 29 сентября по 1 октября 1941 г. Советскую делегацию возглавлял нарком иностранных дел Молотов, английскую -- министр снабжения лорд Бивербрук, американскую -- Гарриман. [169] В работе конференции принял участие И. В. Сталин. Она сыграла значительную роль в развитии союзнических отношений между тремя великими державами.

К тому времени Советская Армия в упорных боях и сражениях доказала свою способность противостоять армиям фашистского блока. Английское и американское правительства сознавали, что в их собственных интересах наладить поставки вооружения и военных материалов в СССР. Жизненные интересы США, как заявил глава американской делегации в начале работы конференции, были связаны с исходом боев на советско-германском фронте {409}. В своем отчете Рузвельту о Московской конференции Гарриман 29 октября 1941 г. писал: «...миссия убеждена в том, что Россия может эффективно использовать новейшие типы американского вооружения и что она будет продолжать борьбу даже в случае отступления. Считаю чрезвычайно важным, чтобы Россия оставалась активным участником войны...» {410} Огромное значение борьбы советского народа с агрессором для судеб Англии и всего мира хорошо понимал и Бивербрук, с деятельностью которого в немалой степени был связан успех «недели танков для России», проведенной в Англии незадолго до его поездки в Москву {411}.

На Московской конференции советская делегация информировала делегации Англии и США о положении на советско-германском фронте, о соотношении численности вооруженных сил и боевой техники СССР ж Германии и представила «программу заявок» на период с октября 1941 г. по июнь 1942 г.

Результаты конференции были зафиксированы в протоколе, подписанном 1 октября. США и Англия обязались поставлять Советскому Союзу с 1 октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. ежемесячно 400 самолетов, 500 танков, зенитные и противотанковые орудия, алюминий, олово, свинец ж другие виды вооружения и военных материалов. Советский Союз со своей стороны выразил готовность снабжать Англию и США сырьем, в котором они испытывали нужду.

Выступая при закрытии конференции, Гарриман от имени американского и английского правительств заявил, что Советский Союз уже начал крупные поставки сырьевых материалов, которые помогут производству вооружения в их странах {412}.

Московская конференция имела большое значение в мобилизации ресурсов государств коалиции на разгром агрессивного блока. Она полностью опрокинула расчеты гитлеровцев на изоляцию Советского Союза. Ее решения были с удовлетворением встречены прогрессивной общественностью многих стран. Центральный Комитет Коммунистической партии Великобритании, выражая отношение английского народа к итогам конференции, подчеркивал в своем заявлении от 4 октября, что «народ хочет сделать англо-русский союз реальностью, он хочет быть равным партнером, принять на себя равный риск и нести равные жертвы» {413}.

Укрепляя отношения с Великобританией и Соединенными Штатами Америки, Советское правительство вместе с тем выразило готовность установить широкое сотрудничество и с другими странами, провозгласившими своей целью борьбу против гитлеровской Германии. В частности, оно высказалось за налаживание связей с эмигрантскими правительствами оккупированных [170] стран Европы, находившимися в Лондоне. В начале июля 1941 г. эмигрантские правительственные круги Польши, Чехословакии и Югославии были информированы, что Советское правительство выступает за восстановление независимости этих стран, считая, что вопрос о характере государственного строя в них является внутренним делом самих народов, и выражает свое согласие на учреждение в Москве польского, чехословацкого и югославского представительств.

Правительства Великобритании и Франции, вступив в 1939 г. в войну с Германией, не аннулировали своей подписи под мюнхенским соглашением и не заявили о том, что берут обратно свое признание захвата Чехословакии Германией.

Великобритания длительное время не признавала чехословацкого эмигрантского правительства. Аналогичной позиции придерживались Соединенные Штаты Америки.

В первые же дни Великой Отечественной войны правительство СССР довело до сведения президента Чехословакии Э. Бенеша следующее:

«а) политической программой Советского правительства является самостоятельная Чехословакия с чехословацким национальным правительством;

б) само собой разумеется, что Советское правительство не хочет вмешиваться во внутренние дела Чехословакии и что вопрос о внутреннем режиме и структуре чехословацкий народ решит сам;

в) если чехословацкое правительство желает направить в Москву своего посланника, Советское правительство с радостью его примет;

г) Советское правительство готово оказать помощь в организации чехословацкой воинской части в России. В таком случае оно считает, что, по-видимому, можно было бы организовать специальный национальный чехословацкий комитет, который помогал бы в организации армии. Единственным условием является то, что в оперативных и военно-технических вопросах эта часть находилась бы под русским верховным командованием. В остальном командование и офицеры были бы чехословацкие» {414}.

18 июля 1941 г. было подписано соглашение между СССР и Чехословакией, предусматривавшее восстановление дипломатических отношений и взаимную помощь в войне против Германии, фиксировавшее согласие Советского правительства на формирование национальных чехословацких воинских частей на территории СССР {415}.

Советско-чехословацкое соглашение имело огромное значение для укрепления международных позиций чехословацкого государства. «...Мы вернулись в своих взаимоотношениях между обоими нашими государствами к домюнхенскому положению, -- писал президент Чехословакии Бенеш в своих воспоминаниях. -- Советский Союз, который с самого начала так решительно выступал против Мюнхена и с такой решительностью выступал против событий 15 марта 1939 года, в этот ответственный момент нанес смертельный удар Мюнхену и всем его последствиям, так как вполне и решительно, без всяких ограничений и условий, снова признал республику в ее домюнхенском статусе» {416}.

Как только в Лондоне стало известно о советской инициативе, английское правительство также решило установить нормальные дипломатические отношения с чехословацким правительством. Клемент Готвальд отмечал, что благодаря инициативе Советского Союза Чехословацкая республика «снова вышла на международную арену как законно признанное [171] самостоятельное государственное образование со всеми атрибутами государственной суверенности» {417}.

Сложнее развивались советско-польские отношения. Эмигрантское правительство Польши, поддерживаемое определенными кругами Англии и США, предъявляло территориальные претензии к СССР, требовало восстановления власти польских помещиков в западных областях Украины и Белоруссии. В то же время глава правительства В. Сикорский и его сторонники стремились, заключив соглашение с Советским Союзом, укрепить свой международный авторитет.

В результате советско-польских переговоров в Лондоне 30 июля 1941 г. было подписано соглашение о восстановлении дипломатических отношений между СССР и Польшей. Оно содержало обязательства о взаимной помощи в войне против Германии, а также согласие Советского правительства на создание польской армии на территории СССР {418}.

Предпринимая эти шаги, Советский Союз стремился прежде всего к созданию и расширению антигитлеровской коалиции, к восстановлению суверенитета Польши. Он открыто заявил тогда, что выступает за создание свободной, независимой Польши. Соглашение явилось выражением воли советского и польского народов довести совместную борьбу против фашизма до победного конца.

14 августа 1941 г. в Москве с польской стороной было заключено военное соглашение {419}, по которому общая численность польской армии определялась в 30 тыс. человек. Причем по инициативе польской стороны признавалась целесообразность по мере готовности той или иной дивизии немедленно направлять ее на советско-германский фронт. Правительство СССР, заинтересованное в развитии и укреплении советско-польского боевого союза, предоставило эмигрантскому правительству в 1941 г. беспроцентный заем на сумму 65 млн. рублей, увеличенный впоследствии до 300 млн. рублей {420}. Представителям польского правительства оказывалось всяческое содействие в скорейшем формировании частей.

Советский Союз, всемерно поддерживавший борьбу народов против фашистских захватчиков, оказывал всю возможную в тех условиях помощь югославскому народно-освободительному движению.

Советская пресса, радио, Совинформбюро и ТАСС широко и подробно освещали действия югославских партизан. 1 августа 1941 г. в «Правде», в частности, подчеркивалось большое значение борьбы народов Югославии для достижения целей антигитлеровской коалиции. 11 ноября с территории СССР начала вещание радиостанция «Свободная Югославия», передачи которой готовились представителями КПЮ в Москве на основе материалов, получаемых по радио от югославских партизан {421}.

Братская солидарность Страны Советов с народами Югославии являлась важным мобилизующим фактором, сплачивавшим ряды югославских патриотов. Это имело особое значение в связи с враждебным отношением западных союзников к народно-освободительной борьбе.

Советское правительство в ноябре 1941 г. решительно отклонило предложение Англии о подчинении освободительного движения югославских патриотов военному министру королевского эмигрантского правительства Д. Михайловичу {422}. При этом оно учитывало своеобразие югославского [172] вопроса: правительство Югославии в Лондоне пользовалось статусом страны, воюющей против фашистского блока, а его вооруженные силы (четники), действуя в союзе с немецкими и итальянскими оккупантами, вели в своей стране борьбу против антифашистских сил Сопротивления.

Позиция, занятая Советским Союзом по югославскому вопросу, способствовала укреплению международного авторитета народно-освободительного движения югославов.

Советское правительство важное значение придавало установлению контактов с находившимися в Лондоне представителями движения «Свободная Франция», которым руководил генерал Шарль де Голль. Хотя это движение и не представляло всех антифашистских сил Франции, однако «Свободная Франция» была единственной легальной организацией французов, боровшейся на стороне союзников против Германии и находившейся на не оккупированной врагом территории. 24 июня де Голль поручил своим сотрудникам в Лондоне заявить послу СССР И. М. Майскому, что «французский народ поддерживает русский народ в борьбе против Германии...» {423}, а через некоторое время выразил желание установить прямой контакт с Советским правительством и обменяться представителями.

Это предложение нашло у советских руководителей положительный отклик.

В результате советско-французских переговоров, состоявшихся в Лондоне в конце сентября 1941 г., правительство СССР официально признало Национальный комитет «Свободная Франция» и выразило готовность оказать французам «всестороннюю помощь и содействие в общей борьбе с гитлеровской Германией и ее союзниками». Оно подчеркнуло твердую решимость после достижения победы над врагом «обеспечить полное восстановление независимости и величия Франции» {424}.

В августе 1941 г. правительство Советского Союза установило дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами Норвегии и Бельгии {425}.

Таким образом, к началу октября 1941 г. были заложены основы антигитлеровской коалиции. Это явилось важным фактором успешной борьбы свободолюбивых народов против фашистской агрессии. Успехи дипломатии СССР на международной арене оказались возможными благодаря стойкому сопротивлению советского народа и его армии вражескому нашествию. Советский Союз показал всему миру, что судьбы человечества решаются на советско-германском фронте.

В целях объединения военных усилий СССР и Великобритании в борьбе против общего врага Советское правительство обратилось к английскому правительству с призывом использовать британские вооруженные силы на Западе. В послании Черчиллю от 18 июля 1941 г. Сталин писал: «...Военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).

Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию... Его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, [173] когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции» {426}.

Так впервые был поставлен важнейший вопрос межсоюзнических отношений -- о втором фронте. Он являлся на протяжении почти всей войны пробным камнем искренности и действительной готовности союзников оказать эффективную помощь СССР в его борьбе с фашистскими агрессорами.

Советское правительство отчетливо сознавало, что армия и флот Англии еще не вполне готовы к проведению крупных операций против Германии, и считало необходимым немедленно начать подготовку к ним. Однако боевые действия британских вооруженных сил в возможных для них в тот период масштабах тоже были бы реальной помощью Советскому Союзу. Они заставили бы германское командование рассредоточить свои силы между двумя фронтами.

В послании Сталину, полученном 21 июля 1941 г., Черчилль писал, что начальники английских штабов «не видят возможности сделать что-либо в таких размерах», чтобы это могло принести советскому фронту «хотя бы самую малую пользу» {427}.

В конце августа 1941 г. английский премьер заявил советскому послу в Лондоне, что Великобритания планирует развернуть в 1942 г. широкие операции в районе Средиземного моря и в Северной Африке и с этой целью сосредоточила на Ближнем Востоке большие военные силы. Во время беседы Черчилль вновь заявил, что открытие второго фронта на Западе в данный момент считает невозможным. Он выразил сомнение, что такой фронт может быть открыт и весной 1942 г., если только за зиму не обнаружится, что Германия близка к внутреннему краху {428}.

Между тем гитлеровская Германия, пользуясь отсутствием второго фронта в Западной Европе, продолжала перебрасывать против Советской Армии свежие дивизии. В послании английскому премьер-министру от 3 сентября 1941 г. глава Советского правительства снова выдвинул предложение о создании второго фронта. Однако и на этот раз оно было отвергнуто Черчиллем {429}. В военном кабинете только один министр -- Бивербрук критиковал руководство за отказ от решительных действий и поддерживал требование общественности о подготовке вторжения на континент. Но на заседании комитета обороны 20 октября 1941' г. Черчилль снова не принял во внимание аргументы Бивербрука в пользу создания второго фронта во Франции и продолжал утверждать, что ощутимые результаты могут быть достигнуты только в районе Средиземного моря {430}.

Англия была заинтересована прежде всего в сохранении и упрочении своих позиций на Ближнем и Среднем Востоке и в районе Средиземного моря. Воспользовавшись тем, что основная часть фашистских армий вела военные действия на восточном фронте, она начала подготовку к наступлению в Ливии. Английское правительство, стремясь сберечь мощь своей армии к концу войны для достижения господствующего положения в мире, уклонялось от столкновения с главными силами противника, предоставляя вести борьбу с ними одному Советскому Союзу.

Важное место в отношениях между СССР, США и Великобританией продолжали занимать поставки военных материалов Советскому Союзу.

Когда стало очевидно, что гитлеровский блицкриг на Востоке терпит провал, в Вашингтоне были приняты решения об увеличении экономической [174] помощи СССР. 30 октября Рузвельт сообщил в Москву о решении правительства США предоставить Союзу ССР беспроцентный заем в размере 1 млрд. долларов. 7 ноября он распространил действие закона о предоставлении взаймы или в аренду оружия и военных материалов (ленд-лиз) на СССР.

Решение американского правительства было с удовлетворением встречено в СССР. В своем послании Рузвельту Сталин писал, что оно рассматривается как исключительно серьезная поддержка Советского Союза в его гигантской и трудной борьбе с общим врагом. В послании также сообщалось о готовности Советского правительства поставлять США те товары и сырье, которые имеются в его распоряжении и в которых могут нуждаться Соединенные Штаты {431}. Однако объем экономической помощи со стороны США и Великобритании все еще далеко не соответствовал огромному вкладу советского народа в войну против гитлеровской Германии. В октябре -- ноябре 1941 г. США направили в СССР на основе закона о ленд-лизе вооружение и военные материалы на сумму 545 тыс. долларов при общей стоимости американских поставок во все страны 741 млн. долларов. Таким образом, Советский Союз, несший основное бремя войны, получил менее 0,1 процента всей американской помощи {432}.

До конца 1941 г. США поставили в СССР 204 самолета вместо 600Т предусмотренных по протоколу, танков -- 182 вместо 750 {433}. По данным Гарримана, на 24 декабря 1941 г. США выполнили лишь одну четвертую часть взятых ими обязательств по первому протоколу{434}.

С большими задержками осуществлялись военные поставки в Советский Союз и из Англии. С октября по декабрь 1941 г. она отправила в СССР: самолетов -- 669 вместо 800, предусмотренных протоколом: танков -- 487 вместо 1000, противотанковых ружей -- 301 вместо 600 {435}.

Следовательно, в первые месяцы войны Германии против СССР поставки США и Великобритании Советскому Союзу были значительно ниже согласованного объема. Программа поставок не выполнялась в полной мере по ряду причин, в том числе из-за нехватки судов для доставки грузов, а также вследствие стремления западных держав удовлетворить в первую очередь заявки собственных вооруженных сил на военную продукцию и материалы. Поэтому в 1941 г. помощь США Советскому Союзу, как свидетельствуют американские историки, не была существенной {436}. Тем не менее даже такой сравнительно небольшой объем поставок в СССР имел положительное значение. Решение Великобритании и США о помощи СССР по ленд-лизу открывало возможности для сов-местных согласованных действий трех великих держав.

Советская дипломатия продолжала добиваться дальнейшего укрепления взаимоотношений с правительствами западных держав, устранения существовавших внутри коалиции трений и нерешенных вопросов.

А таких вопросов было немало.

Так, английское и американское правительства не признавали западных границ СССР в том виде, в каком они существовали к моменту нападения Германии на Советский Союз. При этом делалась ссылка на [175] Атлантическую хартию. Но такая ссылка не выдерживала никакой критики, так как воссоединение Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии с СССР и вхождение в его состав прибалтийских стран явились актом волеизъявления их населения.

Советское правительство официально предложило британскому правительству обменяться мнениями по таким вопросам и попытаться устранить имевшиеся между двумя странами разногласия. «Нужно внести ясность, которой сейчас не существует во взаимоотношениях между СССР и Великобританией, -- говорилось в послании И. В. Сталина У. Черчиллю от 8 ноября 1941 г. -- Эта неясность есть следствие двух обстоятельств: первое -- не существует определенной договоренности между нашими странами о целях войны и о планах организации дела мира после войны; и второе -- не существует договора между СССР и Великобританией о военной взаимопомощи в Европе против Гитлера» {437}.

Правительство Великобритании, заинтересованное в союзе с СССР, согласилось начать переговоры и направило во второй половине декабря 1941 г. в Москву министра иностранных дел А. Идена. К этому времени произошли важные события, имевшие большое значение для дальнейшего укрепления антигитлеровской коалиции: во-первых, советские войска под Москвой перешли в контрнаступление; во-вторых, США вступили во вторую мировую войну.

В ходе советско-английских переговоров был рассмотрен вопрос о заключении договора о союзе и взаимопомощи на период войны, который должен был заменить менее широкое соглашение, подписанное в Москве 12 июля 1941 г., а также договора о послевоенном сотрудничестве. Советская сторона считала необходимым договориться о восстановлении независимости оккупированных Германией европейских государств в их довоенных границах и решить ряд территориальных проблем. Имелось в виду, в частности, признание Англией западных границ Советского Союза, существовавших к моменту нападения Германии на СССР {438}. Иден отказался вести переговоры по этому вопросу, сославшись на то, что английское правительство связано с США обязательством не заключать каких бы то ни было соглашений по территориальным вопросам.

Из-за отказа английского правительства признать советские границы 1941 г. в ходе переговоров Идена в Москве не удалось заключить договоры между СССР и Великобританией о союзе и взаимопомощи и послевоенном устройстве мира. Было решено, что переговоры по этим проблемам будут продолжены в обычном дипломатическом порядке.

При обсуждении проектов договоров стороны обменялись мнениями по таким вопросам, как восстановление всех оккупированных фашистскими захватчиками стран в своих довоенных границах, меры по предупреждению новой агрессии со стороны Германии, материальная ответственность агрессоров за ущерб, причиненный союзникам {439}.

Была также затронута проблема военной взаимопомощи. 21 ноября Черчилль известил Сталина, что направляемый в СССР Иден будет уполномочен обсудить «любой вопрос, касающийся войны, включая посылку войск не только на Кавказ, но и на линию фронта Ваших армий на Юге» {440}. Но еще до отъезда Идена военный кабинет и комитет обороны решили предоставить Советскому Союзу только 10 авиационных эскадрилий. Находясь уже в пути, Иден получил от Черчилля телеграмму с указанием не предлагать русским даже этих 10 авиаэскадрилий. В ходе московских [176] переговоров Иден заявил, что нападение Японии на британские владения не позволяет английскому правительству, вопреки его первоначальному плану, направить на южный фронт СССР ни сухопутные, ни воздушные силы {441}.

Как видно из дневника постоянного заместителя министра иностранных дел Великобритании А. Кадогана, военный кабинет посылал Идена в Москву, зная, что не предоставит Советскому Союзу даже военные материалы взамен обещанных войск {442}. При таких условиях, естественно, затруднялось достижение договоренности о взаимопомощи между правительствами СССР и Англии.

Итак, московские переговоры не устранили имевшихся трудностей в англо-советских отношениях. Но приезд Идена сыграл положительную роль. Он позволил установить непосредственный контакт между правительствами, выявить точки зрения сторон по важнейшим международным проблемам. Обмен мнениями по вопросам послевоенной организации мира и безопасности был полезным. Это должно было в дальнейшем облегчить выработку приемлемых для обеих сторон предложений.

Советское правительство продолжало активную внешнеполитическую деятельность по укреплению союзнических отношений с другими странами антифашистской коалиции. 3 -- 4 декабря 1941 г. состоялись советско-польские переговоры. С советской стороны в них участвовали И. В. Сталин и В. М. Молотов, с польской -- В. Сикорский и посол в СССР С. Кот. Необходимость переговоров вызывалась тем, что эмигрантские круги Польши в Лондоне создавали искусственные осложнения в развитии советско-польского сотрудничества. Они занимали по отношению к СССР недоброжелательную позицию: претендовали на исконные белорусские и украинские земли, воссоединившиеся с Белорусской ССР и Украинской ССР, вынашивали идею создания в противовес Советскому Союзу конфедерации восточноевропейских стран под эгидой Польши {443}.

На переговорах также обсуждался вопрос о ходе формирования польской армии на территории СССР.

Советское правительство положительно отнеслось к предложению Сикорского об увеличении контингента армии с 30 тыс. до 96 тыс. человек {444}.

Несмотря на расхождения, выявившиеся в ходе обмена мнениями по ряду вопросов, в главном переговоры достигли цели: стороны признали первостепенное значение победы над гитлеровской Германией и освобождения оккупированных ею территорий. Исходя из этой общей заинтересованности, им удалось согласовать декларацию о дружбе и взаимопомощи между СССР и Польшей, которая была подписана 4 декабря 1941 г. В ней указывалось, что обе стороны «будут вести войну до полной победы и окончательного уничтожения немецких захватчиков» и «окажут друг другу во время войны полную военную помощь, а войска Польской Республики, расположенные на территории Советского Союза, будут вести войну с немецкими разбойниками рука об руку с советскими войсками»{445}. антигитлеровский коалиция союз мировой

Большое значение для послевоенного устройства мира имело содержавшееся в советско-польской декларации заявление, в котором впервые [177] с начала второй мировой войны провозглашалась необходимость создания новой международной организации по поддержанию мира {446}. Советско-польские соглашения 1941 г. явились важным вкладом в создание антигитлеровской коалиции. В этих документах четко и определенно была выражена главная цель коалиции -- объединить усилия дружественных народов в общей борьбе против гитлеризма, обеспечить прочный и длительный мир после победы.

Успешно развивались отношения Советского Союза с правительством Чехословакии, Национальным комитетом «Свободная Франция» и другими правительствами и антифашистскими силами. Все это свидетельствовало о развитии процесса образования антифашистской коалиции.

После вступления США и ряда других государств во вторую мировую войну, естественно, встал вопрос об официальном оформлении военного сотрудничества стран, боровшихся против агрессивного блока. Таким актом явилось подписание 1 января 1942 г. в Вашингтоне Декларации 26 государств, известной как Декларация Объединенных наций {447}. В числе этих 26 государств были СССР, США, Великобритания, Китай, Чехословакия, Польша, Индия, Канада, Югославия и другие страны.

Во вступительной части декларации содержалось чрезвычайно важное положение о том, что для защиты жизни, свободы, независимости и для сохранения человеческих прав и справедливости нужна полная победа над врагом. Эта формулировка была принята по настоянию Союза ССР. Позиция Советского Союза нашла свое отражение и в другой части этого документа, где говорилось о необходимости мобилизовать все возможности -- военные и экономические -- для борьбы с фашизмом.

Декларация содержала следующие обязательства ее участников: во-первых, употребить все свои ресурсы против тех членов тройственного пакта и присоединившихся к нему государств, с которыми эти страны находились в состоянии войны, и, во-вторых, сотрудничать друг с другом и не заключать сепаратного перемирия или мира с вражескими странами {448}.

Декларация Объединенных наций имела огромное значение в укреплении антифашистского союза государств и народов.

В течение второй половины 1941 г. произошло дальнейшее расширение двусторонних связей между США и Великобританией.

До начала военного конфликта на Тихом океане вопрос об отношениях с Англией занимал важное место как во внутренней, так и во внешней политике Соединенных Штатов Америки. С лета 1941 г. правительственный курс, направленный на усиление экономической и военной помощи Англии, не встречал в стране сильного противодействия. Однако изоляционистские круги продолжали ставить Рузвельту в вину заключение с Лондоном секретных соглашений, втягивавших Америку в войну {449}. Президент неоднократно выступал с заверениями в том, что его правительство не имеет «тайных обязательств». По внутриполитическим мотивам он избегал «узаконения» связей с Англией.

Вашингтон не хотел лишаться свободы рук в определении сроков вступления США в войну с Германией и Японией. Летом и осенью 1941 г. часть правительственных кругов все еще надеялась ограничить вклад США в борьбу с державами оси поставками оружия и действиями флота и авиации {450}. [178]

Правительство Рузвельта летом 1941 г. ограничивало использование военно-морского флота США в конвоировании транспортов в Атлантическом океане. Лишь в сентябре -- ноябре 1941 г. в связи с усилением боевой деятельности немецких подводных лодок в Атлантике оно предприняло ряд решительных мер, свидетельствовавших об усилении Соединенными Штатами «необъявленной войны» против Германии {451}. Официальная американская политика и тогда, впрочем, не вышла за пределы оказания помощи Англии «всеми средствами, кроме войны» {452}.

В дальневосточных делах рамки англо-американского сотрудничества были гораздо более ограниченными. Правительство США не давало твердых обещаний о военной помощи Англии в случае нападения Японии на британские или голландские владения. За три недели до удара японцев по Пёрл-Харбору оно начало переговоры с правительствами Великобритании и других государств, чтобы выяснить их позицию в случае возникновения тихоокеанской войны. Однако сама американская дипломатия до последнего момента уклонялась от ясного изложения своей позиции {453}.

С целью заручиться американской поддержкой в войне против Японии и предотвратить заключение японо-американского соглашения, которое могло оставить Англию один на один с ней, британский военный кабинет и начальники штабов в течение лета -- осени 1941 г. предприняли ряд акций. Черчилль 24 августа в речи по радио подтвердил готовность Англии выступить «без колебаний на стороне Соединенных Штатов», если они окажутся в состоянии войны с Японией. 10 ноября на завтраке у лорд-мэра Лондона премьер-министр заявил, что в этом случае английская декларация о войне «последует в течение часа» {454}. За несколько дней до трагедии Пёрл-Харбора Черчилль встретился с американским послом Дж. Вайнантом и, подтвердив это обещание, поинтересовался, «объявят ли США войну Японии, если она атакует британские владения». Посол же не дал ясного ответа {455}.

Все дипломатические попытки Англии связать американского партнера конкретными и твердыми обязательствами на Дальнем Востоке не имели успеха вплоть до начала тихоокеанской войны {456}. Не были плодотворными и усилия британских начальников штабов, направленные на выработку плана совместных военных действий Англии и США в этом районе. В ходе переговоров выявились острые разногласия. Соединенные Штаты Америки отказались, в частности, оборонять Сингапур, Малайю и другие британские владения в Азии и юго-западной части Тихого океана {457}.

Однако агрессивные действия Японии против Соединенных Штатов, атака японцами Гавайев и Филиппин, разгром американского флота развеяли опасения англичан относительно позиции США. Нападение Японии заставило Соединенные Штаты вступить в войну против держав оси. Широкие массы американского народа, а также подавляющее большинство [179] изоляционистов поддержали военные мероприятия правительства Рузвельта. В результате исчезли внутриполитические преграды на пути, к официальному оформлению союза США с Великобританией.