Россия на пути радикальных социально-экономических и политических трансформаций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Россия на пути радикальных социально-экономических и политических трансформаций (1992 - 1999 гг.)

1. Радикальные социально-экономические реформы правительства Ельцина - Гайдара

Август 1991 г. ознаменовал начало нового этапа российской модернизации, уже не социалистического, а радикально-либерального, не эволюционного, а революционного. Выше уже отмечалось, что хотя большинство исследователей называют социально-экономические и политические преобразования в России 90-х гг. прошлого века радикальными реформами, по сути они имели революционный характер, особенно в 1992 - 1994 гг. В этот период налицо были оба главных признака революции - смена власти и форм собственности. Были и элементы третьего, не всегда обязательного, но всегда наиболее страшного компонента революции - гражданской войны: расстрел парламента, кровавые межнациональные конфликты, чеченская война и разного рода масштабные криминальные разборки. То, что полномасштабной гражданской войны удалось избежать, - это, несомненно, заслуга тогдашних лидеров, их способности идти на компромиссы.

В отличие от предыдущего периода, когда руководители СССР, понимая необходимость обновления общества, не имели четкой концепции преобразования и с заметным отставанием во времени реагировали на колебания массовых настроений влево или вправо, обновленная российская политическая элита в качестве ориентира четко определила западную модель общества, преимущественно в американском варианте. Одним из центральных положений либерально-радикальной идеологии 80-х гг. ХХ в. было представление о благотворности свободных, необремененных государственным вмешательством рыночных отношений. Эта идеология рыночного хозяйства получила распространение в 80-е гг. в США в период президентства Р. Рейгана и в Великобритании в период правления премьер-министра М. Тэтчер. Именно эти идеи были взяты на вооружение нашими либерал-радикалами, которые игнорировали тот факт, что эти страны имели сильную государственность, они не переживали крутого поворота в общественном развитии и что в них сложилась зрелая правовая культура населения.

Если прежняя советская идеология исповедовала своего рода политический детерминизм, заключавшийся в вере в способность государства и КПСС переделать природу человека и устранить все пороки общества, то новая либерально-радикальная вера основывалась на экономическом детерминизме, доказывая, что стоит устранить государство из естественно-исторического процесса, как тут же заработают благодатные механизмы рынка и экономические свободы, способные всех облагодетельствовать. Между тем, капиталистический способ производства, функционирующий в условиях зрелого капитализма, не может обойтись без сильного государства, обеспечивающего право частной собственности, жесткие правила и законы цивилизованного социально-ориентированного рынка. Производственные отношения капитализма получают свое необходимое юридическое выражение в отношениях собственности, регулирование которых - одна из главных функций государства. Если государство разрушено или серьезно ослаблено, как это случилось в России, то ни о каком нормальном капитализме говорить всерьез не приходится.

Социальная опасность этой модели неограниченной свободы рыночных отношений очень ярко проявилась в условиях нынешнего мирового финансового кризиса, разразившегося осенью 2008 г. Видные экономисты США, где и начался этот финансовый кризис, ставший мировым в силу глобальности современной экономики, признали, что они ошибались, полагая, что у рынка есть «инстинкт самосохранения». Природа нерегулируемых в интересах общества рыночных отношений приводит к тому, что их агенты, одержимые стремлением к получению сверхприбыли, не склонны считаться с интересами общества. Вот почему «невидимая рука» нерегулируемого рынка неминуемо приводит к кризисам. Не случайно, собравшиеся в Вашингтоне 15 ноября 2008 г. лидеры 20-ти самых мощных экономик мира, стремясь преодолеть последствия мирового финансового кризиса и не допустить его повторения, пришли к выводу о необходимости изменения мировой финансовой архитектуры, организовать международный контроль за ее функционированием, создать для этого специальные институты как на национальном, так и международном уровне.

Но наши либерал-радикалы в начале 1990-х гг. были увлечены идеей свободных рыночных отношений, максимального устранения государства от их регулирования, которые, по их мнению, должны были привести к процветанию российской экономики. При этом они игнорировали не только мировой опыт развития зрелых рыночных экономик, особенно европейских стран, но и исторически сложившуюся особую роль российского государства в общественной жизни, ее экономической сфере, необходимость сильной государственности в условиях радикальных трансформаций, патерналистскую ментальность основной массы населения.

Конкретная программа радикальных экономических реформ была одобрена российскими властями осенью 1991 г., а ее принятие и проведение стали увязываться с именем Е.Т. Гайдара, занявшего место вице-премьера по экономике в новом российском правительстве. Предложенная им программа основывалась на либеральных идеях рыночной экономики, в частности, концепции шокотерапии, использованной в процессе модернизации как в странах третьего мира, так и в Восточной Европе. Главным в ней был одномоментный переход к рыночной экономике и радикальные меры борьбы с инфляцией и бюджетным дефицитом, направленные на стабилизацию экономического развития.

Гайдаровский вариант шокотерапии включал три главные реформы. Первая крупная мера - разовое введение свободных цен с января 1992 г. - должна была определить рыночную стоимость товаров, ликвидировать товарный дефицит, «запустить» механизм конкуренции между всеми отраслями и предприятиями, заставить людей и организации «зарабатывать деньги». Вторая мера - либерализация внутренней и внешней торговли - должна была ускорить товарооборот, создать инфраструктуру по сбыту максимально возможных объемов отечественной и импортной продукции. Третья мера - широкая и быстрая приватизация жилья, госпредприятий - должна была превратить массы населения в собственников, создать у них мощный трудовой, накопительский и иные экономические стимулы деятельности. В своей основе эти реформы были воплощены в течение одного гайдаровского года, а в следующий период, вплоть до ухода Ельцина в отставку в 1999 г., развивались с некоторыми, иногда важными, коррективами, не менявшими сути дела. Е. Гайдар предлагал положиться на рынок и как на орудие структурных изменений в экономике: свободные цены должны были «отобрать» те товары и товаропроизводителей, которые удовлетворяли потребностям общества, и отвергнуть те, которые этому не соответствовали. реформа российский государственность либерализация

Но уже первая радикальная реформа - отпуск с начала января 1992 г. цен - привела к неожиданным драматическим результатам. Вместо прогнозировавшегося роста цен в три раза произошло их увеличение в 10 - 12 раз, так что запланированное увеличение зарплат и пенсий на 70 %, оказавшееся мизерным в сравнении с реальным ростом цен, привело к тому, что большинство населения оказалось за чертой бедности. Резкий разрыв между ростом цен и доходами населения сохранился и в последующем, став прочной тенденцией современного этапа модернизации в России.

Во многом непредвиденные и противоположные замыслам реформаторов результаты дало введение экономической свободы в промышленности, большинство отраслей которой обладало монополистическим характером. С начала либерализации цен все они стали стремительно взвинчивать цены на свою продукцию до максимума, что порождало своеобразный порочный круг. Каждое новое повышение цен предприятиями оборачивалось соответствующим, а то и большим повышением тарифов на перевозку товаров, цен на энергию, сырье и т.д. Всеобщее взвинчивание цен без учета рыночной конъюнктуры и возможных экономических последствий породило широкий кризис сбыта. Возникла проблема взаимных неплатежей предприятий: уже к 1 июня 1992 г. их сумма достигла около 2 трлн. рублей, и, не получая денег за их продукцию, многие предприятия оказались перед угрозой краха. Во многих отраслях стало невыгодным производство товаров первой необходимости. В самом тяжелом положении, фактически «ненужными» рынку, оказались наукоемкие отрасли, в частности, обслуживавшие военно-промышленный комплекс. Вместо ожидавшейся структурной перестройки промышленности, в России стремительными темпами пошел процесс деиндустриализации.

Не подтвердила прогнозов радикальных реформаторов и ваучерная приватизация. Формально схема, разработанная Госимуществом России во главе с А. Чубайсом и одобренная законодательной властью, соответствовала принципам «народной приватизации»: все взрослые россияне получили по одному приватизационному ваучеру, и их большинство должно было превратиться в средний класс - собственников предприятий и акционеров. В действительности же народного капитализма не было создано. Подавляющее большинство россиян, не зная, как самим распорядиться ваучерами, передали их в чековые инвестиционные фонды (ЧИФы), которые обязывались вкладывать их с выгодой в приватизируемые предприятия. Однако большинство из 2 тыс. ЧИФов, аккумулировавших основную долю ваучеров, исчезло в течение одного-двух лет, немало обогатив их руководство. Большая часть рядовых акционеров на предприятиях также довольно быстро распростились с государственными ваучерами: акции в результате манипуляций, махинаций и нажима перекочевали в руки руководства предприятий и их окружения. Большинство россиян (около 60 %) осталось в итоги и без ваучеров, и без акций, а большинство из тех, кто сохранил акции, как свидетельствовали социологические опросы, являлись работниками или акционерами нерентабельных предприятий и не получали дивиденды.

Владельцами госсобственности стали «красные директора», государственные чиновники, в первую очередь, высшего звена, отечественные и зарубежные финансовые корпорации и просто ловкие финансовые спекулянты, криминально-теневые структуры. Они сумели не только экспроприировать акции и ваучеры у рядовых граждан, но и обеспечить доступ к самым прибыльным отраслям. Тенденция первого, «ваучерного», этапа приватизации была закреплена на втором, «рыночном», начавшимся в 1994 г. и означавшем открытую продажу предприятий по рыночной стоимости. И на этом этапе решающую роль сыграли сделки между государственными чиновниками и наиболее ловкими финансистами.

Очень быстро главной формой реализации госсобственности стали залоговые аукционы: государство, остро нуждавшееся в «живых» деньгах, передавало пакет акций по заниженной стоимости, как правило, крупному коммерческому банку, но в случае невозврата государством долга, что стало правилом, банк становился полноправным собственником акций, принимая во владение и высокодоходные предприятия. Именно таким следствием сопровождался уже первый залоговый аукцион, состоявшийся в 1995 г.: ОНЭКСИМ банк за 170 млн. долларов приобрел контрольный пакет акций Норильского никелевого комбината, мирового флагмана в производстве никеля, хрома, кобальта, платины (по официальным данным, в 2001 г. чистая прибыль этого предприятия составила около 1 млрд. долларов, а капитализация корпорации превысила 10 млрд. долларов). Показательно, что на аукционе была отвергнута заявка банка «Российский кредит», предложившего государству сумму, вдвое большую, чем ОНЭКСИМ банк. В декабре 1995 г. на залоговом аукционе по продаже государственного пакета (51 %) акций национальной компании «Сибнефть» он был приобретен «Нефтяной финансовой компанией», контролируемой Б. Березовским и Р. Абрамовичем, совместно со «Столичным банком сбережений» за 100, 3 млн. долларов. В 2000 г. чистая прибыль компании «Сибнефть» составила 674,8 млн. долларов. В 2005 г. «Сибнефть» была выкуплена у Р. Абрамовича компанией «Газпром», контролируемой государством, за 13 млрд. долларов.

Возможны ли были распределения госсобственности и социальная структуризация новой России «по справедливости», как это обосновывалось радикальными лидерами в период борьбы за власть? В идеале, теоретически, да, но идеальная модель предполагает ряд жестких условий: рациональная, обладающая прочными морально-нравственными устоями бюрократия, сильное, беспристрастное государство, уравновешивающее и обслуживающее по закону граждан; развитое гражданское общество, контролирующее деятельность государства и бюрократии; наличие у граждан примерно равных стартовых возможностей и предпринимательских способностей. Поскольку ни одного из этих условий в российском обществе не существовало, не могло быть ни демократической приватизации, ни демократического капитализма.

Одними из тех, кто в наибольшей степени выиграл от российской приватизации, оказались радикальные политики, вошедшие во власть. Сразу после августа 1991 г. стали множиться факты, свидетельствовавшие, что люди, которые активно боролись со старым режимом под лозунгами уничтожения всех и всяческих привилегий, укрепившись у власти, стали с поразительным цинизмом распоряжаться государственной собственностью, приватизируя для себя, своих родственников, в своих интересах. Основную часть новой бизнес-элиты (61 %, по данным Института социологии РАН) составила бывшая советская номенклатура, «застолбившая» выгодные стратегические позиции в экономике еще во времена Горбачева. Е. Гайдар, осмысливая после отставки характер приватизации, должен был признать, что ее главным компонентом стал «обмен номенклатурной власти на собственность», правда, реформатор усмотрел в этом «единственный путь мирного реформирования общества, мирной эволюции государства». Массовая приватизация, таким образом проведенная в России, послужила важным механизмом складывания капитализма номенклатурно-олигархического типа.

Присвоение государственной собственности нуворишами явилось основополагающей причиной последовавшего углубления экономического неравенства. «Опущенные» на социальное дно общественные слои беднели абсолютно и относительно: в ельцинский период (1991 - 1999 гг.) реальная заработная плата занятых в экономике снизилась в 2,5 раза, пенсия - в 3,3 раза, а разрыв в доходах 10 % самых богатых и 10 % самых бедных россиян увеличился с 4,5 до 15,5 раз. Это - по официальным данным. А социологические опросы дают другие цифры: этот разрыв в доходах составляет 25 - 30 раз. Этот показатель в Финляндии составляет 4 раза, во Франции - 5 раз, в Великобритании - 7. Все развитые страны следят за этим показателем, так как если он превышает 7 - 8 раз, - это чревато нестабильностью.

Таким образом, приватизация способствовала перераспределению национальных богатств в пользу малочисленного слоя состоятельных людей, наживших свои капиталы в условиях быстрого перехода к рынку. По данным Российской академии наук, к концу 1993 г. слой богатых в стране составлял 3 - 5 %, среднеобеспеченных - 13 - 15 %, остальные находились за чертой бедности. В Послании Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию 10 марта 2006 г. он отмечал низкий уровень доверия граждан к крупному бизнесу, выделял и причины этого: «некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан».

Значительные провалы и огромная социальная «цена» радикальных экономических реформ 90-х гг. объяснялась не только ошибочно выбранной идеологией рыночного хозяйства, но и тем, что наши реформаторы плохо знали особенности экономики России, формировавшиеся в течение предшествующих десятилетий советской истории, игнорировали исторически сложившиеся ментальности основной массы населения, в которой не считались ценностями бизнес, предпринимательство, торговля. Кроме того, эти экономические реформы, в частности, приватизация государственной собственности, не сопровождались правовым обеспечением в интересах общества. Главной заботой реформаторов было создание как можно скорее, любой ценой, мощного слоя собственников как гарантии против реставрации СССР. Все это привело к разительному несоответствию целей реформирования и ее реальных результатов, к массовому злоупотреблению, криминализации экономических отношений и масштабному усилению коррумпированности общества.

Выше уже говорилось о том, что отношение к радикальным экономическим реформам и их последствиям среди исследователей очень неоднозначное, но большинство выставляет им негативные оценки. Вместе с тем, опираясь на принципы объективности и историзма, важно оценивать те или иные явления и процессы, исходя из реальных возможностей данного общества и реальных альтернатив, а не из того, что должно было быть сделано в соответствии с определенным идеалом. Исходя из этого, в радикальных реформах 90-х гг. можно выделить как положительные, так и отрицательные аспекты.

Первым позитивным следствием радикальных реформ 1992 г. стало создание полнокровного рынка и реанимация российской экономической жизни. Российская экономика, находившаяся в 1991 г. в состоянии коллапса, абсолютно вышедшая из подчинения централизованного планирования и подчинения, свидетельствовавшая о своем состоянии пустыми полками магазинов и реально обозначившимся для российских масс угрозой голода, преодолела товарный дефицит в течение одного года. В последующие годы наполнение товарами стремительно расширявшейся сети магазинов привело к товарному изобилию, российская розничная торговля по ассортименту товаров практически перестала отличаться от западной.

Вторым позитивным следствием явилось преодоление экономической автаркии, все более активное вхождение в мировое экономическое пространство. Введение внутренней конвертируемости рубля сделало российский рынок привлекательным для мировой экономики, зарубежные товары потекли в Россию, в мгновение ока заполнив товарные лакуны, созданные советской экономикой. Российские товаропроизводители, со своей стороны, резко повысили активность на мировом рынке. Правда, ими стали почти исключительно производители и поставщики нефти, газа, металлов, леса, которые только и были конкурентоспособны в глобальной экономике. Но их успехи стали важным фактором утверждения рыночных отношений в российской экономике в целом. Россия практически восстановила прежние объемы экспорта нефти и значительно превзошла объемы экспорта газа. Возвращаясь назад, полученные от этого доходы способствовали развитию рыночных механизмов уже во внутренней экономике.

К позитивным изменениям можно отнести и возникновение слоя бизнесменов, складывание нового среднего класса, включающего представителей разнообразных профессий с характерным предпринимательским менталитетом. Среди структурных социальных изменений очень заметным оказалось резкое расширение сферы услуг, в которую вовлеклось не менее трети занятого населения.

Среди отрицательных следствий радикальных реформ на первое место, как правило, ставят крах неконкурентоспособных предприятий, как следствие, резкое падение промышленного производства, деиндустриализацию, вхождение России в мировую экономику в качестве ее топливно-сырьевого сектора. Спад производства также произошел в большинстве отраслей легкой и пищевой промышленности и в сельском хозяйстве. Авторитетные источники указывают, что с 1991 по 1999 гг. сокращение ВВП составило не менее 45 %, а спад промышленного производства - около 55 %. Цифры драматические и даже трагические. Вместе с тем, рассматривая эти показатели, выявляя их действительный смысл, В.В. Согрин обратился к сравнению характера советской и постсоветской экономик. Советская экономика имела ярко выраженным антипотребительский характер. Львиную долю в советском ВВП составляло военное производство и продукция обслуживающих его отраслей. Значительную часть составлял так называемый омертвленный капитал (незавершенное строительство, неиспользованное оборудование и т.д.). Именно эти статьи и сократились в первую очередь в постсоветской рыночной экономике, ориентированной на максимально быструю отдачу. То есть спад производства товарной продукции в 90-е гг., находящей спрос у населения, им реально приобретаемой, а не складируемой за ненадобностью, как это было в советский период, был явно меньше, чем приведенные цифры.

К важным негативным сторонам радикальных экономических реформ относится возникновение резких социальных контрастов, отсутствовавших в советский период, разделение общества на богатое и сверхбогатое меньшинство и малоимущее и бедное большинство, складывание капитализма номенклатурно-олигархического типа.

2. Основные вехи формирования российской государственности

Среди политических реформ Б.Н. Ельцина наиболее важное, по истине революционное, значение имели ликвидация Советов и принятие новой Конституции России. Сложившаяся к концу перестройки система политической власти противоречиво сочетала черты советской и парламентской демократии: всевластие Съезда народных депутатов при декларировании разделения властей. В стране продолжали работать органы власти, сформировавшиеся еще в СССР. Это прежде всего Советы народных депутатов во главе с Верховным Советом Российской Федерации, которые располагали законными возможностями тормозить движение России курсом, избранным командой Ельцина.

Фактически существовавшее двоевластие приводило к постоянным и все обострявшимся столкновениям между исполнительной и законодательной властями, Президентом и Верховным Советом. Эта борьба заняла много месяцев, велась с необыкновенным упорством с обеих сторон. Кризис двоевластия разрешился применением военной силы 3 - 4 октября 1993 г. Основной смысл этой борьбы со стороны президентской команды заключался в устранении всех значительных сил и органов власти, которые могли бы способствовать реставрации СССР или сохранению советского строя в рамках России. К концу 1993 г. эта задача была решена. 12 декабря 1993 г. в ходе всенародного голосования была принята Конституция Российской Федерации, заложившая юридические основы нового государственного строя постсоветской России и рыночной экономики. Она означала их легитимацию, консолидацию власти в руках новых элит.

Победа президентской стороны закрепила те социально-экономические тенденции, которые укоренились в 1992 - 1993 гг. Новая российская Конституция включала постулаты, провозглашавшие свободы слова, печати, политических партий, приоритет прав личности, разделение властей и ряд других, которые соответствовали критериям современной либеральной демократии. Определенный Конституцией большой объем президентских полномочий отвечал российской политической культуре, исторически сложившимся особенностям российского общества. Согласно Конституции, Президент стал одновременно и главой государства, и главой Правительства. Он сосредоточил в своих руках всю полноту исполнительной власти и, кроме того, был наделен существенными законодательными полномочиями. Так, Президент получил право отлагательного вето в отношении решений Федерального Собрания, а для преодоления президентского вето в каждой из палат при повторном голосовании необходимо было собрать более двух третей голосов. Вероятность отмены президентского вето при таком условии в большинстве случаев равнялась нулю. Российский президент получил также право роспуска Государственной Думы в случае троекратного отклонения ею кандидатуры премьер-министра, предложенной Президентом. В целом, российская Конституция создала государственную модель, в которой Президент пользуется самыми большими прерогативами в сравнении с главами государств других президентских республик.

В 1994 - 1996 гг. произошло оформление ельцинского политического режима, активным творцом которого был сам российский Президент. Среди всех ветвей российской власти как на федеральном, так и на региональном уровнях доминировала исполнительная власть. Главы исполнительной власти - Президент на федеральном уровне, губернаторы на региональном, мэры на местном - формировали властную вертикаль на основе патронально-клиентельных взаимоотношений. Доступ в новую политическую элиту оказывался все более закрытым. На федеральном уровне особое значение приобрел такой внеконституционный механизм, как Администрация Президента, которая возвысилась и над Правительством, и над Федеральным Собранием.

После выборов 1996 г., которые Ельцин выиграл при самой активной поддержке верхушки финансовой элиты, все более зримо проявилась еще одна черта режима - зависимость Правительства и государства от крупного капитала, усилившиеся попытки последнего приватизировать политическую власть. В 1996 - 1997 гг. журналисты и политологи заговорили о появлении в стране олигархии, т.е. людей, присваивающих вслед за экономической властью власть политическую. В 1997 - 1998 гг. достоянием общественности стало существование в России «семьи», в которую наряду с ближайшими родственниками российского Президента, входили самые влиятельные олигархи и которая, с точки зрения властных полномочий, стала российским властным институтом номер один.

Олигархи на льготных условиях, фактически за бесценок приобрели влиятельнейшие электронные СМИ, учредили массу газет и журналов. Наиболее влиятельными медиа-магнатами стали Б. Березовский и В. Гусинский, приобретшие два из четырех наиболее популярных каналов (ОРТ и НТВ). Российская власть таким образом становилась все более не только авторитарный, но и олигархической.

Новый режим, преодолевая подчас острые коллизии (самая болезненная случилась в период первой чеченской войны 1994 - 1996 гг.), сохранял все же определенную устойчивость вплоть до середины 1998 г., когда страна оказалась ввергнутой в глубочайший финансово-экономический кризис. Главным виновником кризиса явилась сама исполнительная власть. Созданная ею финансовая пирамида государственных краткосрочных обязательств (ГКО) позволяла в течение определенного времени привлекать под высокий процент огромные займы и затыкать бюджетные «дыры», но в итоге она сыграла по отношению к бюджету роль бумеранга, разрушив его непосильными процентными выплатами. Государственная финансовая пирамида обогатила коммерческие банки и финансовых спекулянтов, главных держателей ГКО, получавших благодаря высокому проценту и искусственно поддерживаемому твердому курсу рубля баснословные ежемесячные прибыли. Крах финансовой пирамиды в августе 1998 г. нанес непоправимый ущерб некоторым из них, но далеко не всем (олигархи и члены «семьи» ущерба не понесли). Главной жертвой финансово-экономического коллапса стало российское население, значительная часть начавшего формироваться среднего класса и экономика в целом.

Ретроспективно оценивая дефолт 1998 г. в России (т.е. отказ государства, банков, других кредитных учреждений выполнять свои финансовые обязательства перед заемщиками) в свете мирового финансового кризиса 2008 г., невольно приходишь к выводу, что российский финансовый кризис - следствие реализации «гайдаровской» модели свободной рыночной экономики, экономического эгоизма агентов рынка, в том числе и государства, их неистребимого стремления к получению сверхприбыли безотносительно к социальным последствиям.

Следствием дефолта явился острейший политический кризис, министерская чехарда, продолжавшаяся до осени 1999 г. Кризис доверия к государству и Президенту стал важнейшей причиной добровольного ухода Б. Ельцина в отставку в конце 1999 г. и выдвижения им в качестве преемника В. Путина, имевшего незапятнанную репутацию и призванного, по замыслу президентской стороны, спасти и реанимировать режим.

Такова историческая канва, логика и результаты ельцинского периода, выразившиеся в утверждении вместо обещанного либерально-демократического авторитарно-олигархического общества, пусть и обставленного демократическими институтами и нормами. Признавая, что большинство аналитиков дает преимущественно критический анализ ельцинскому периоду, В.В. Согрин не склонен всю вину за негативные процессы, происходившие в эти годы, взваливать на самого Ельцина. Он считает, что принципиально иной результат модернизации на том этапе вряд ли был возможен. Российская общественность, интеллектуальная элита, интеллигенция, проявившие столько энергии и страсти в сокрушении коммунистического строя, обнаружили неспособность противостоять неприемлемым для них явлениям нового общества - олигархии, коррупции, авторитаризму. Фактом является и то, что в 1989 - 1991 гг. они были даже не способны предвидеть эти опасности, они их застали врасплох. Новая Россия не смогла ответить на эти явления адекватным развитием гражданского общества, оформлением и поддержанием массового демократического движения, разносторонними институтами и механизмами защиты интересов большинства. Крах либерально-радикальной идеологии уже вскоре после начала практических реформ нанес сокрушительный удар по идеалам либерализма и демократии в России: многие россияне возложили вину за утверждение олигархического капитализма не только на «переродившихся» радикалов, но и на сами идеалы либерализма и демократию. Разочарование в этих ценностях сопровождалось возрождением в массовой ментальности традиционалистских ценностей, что стало серьезным препятствием для дальнейшей модернизации и демократизации России.

Определяя историческую оценку Б.Н. Ельцину, ключевой политической фигуре данного периода, следует исходить из осмысления его реального вклада в процесс модернизации страны. В осознании потребности модернизации, а также в реализации некоторых ее основополагающих принципов и механизмов Ельцину принадлежит одно из ведущих мест среди российских политиков. Но невозможно не признать и того, что его практическая деятельность заключала в себе многообразные и глубокие противоречия, а издержки и «цена» модернизации оказались неприемлемы для большинства. Президентское правление Ельцина немало способствовало оформлению в экономике олигархических кланов, сосредоточению антиконституционных политических привилегий в руках «семьи», включавшей представителей тех же олигархических кланов. Пренебрежение законностью и моралью, характерное для политического стиля Ельцина, имело прямое отношение к финансовым авантюрам и махинациям правительства, которые в серьезной степени разрушали и подтачивали результаты модернизации. В годы его президентства вместо обещанного народного демократического капитализма был создан капитализм чиновничье-олигархический. На его вершине одно из центральных мест принадлежало самому Ельцину.

В.В. Путин 21 декабря 2007 г. в своем интервью американскому журналу «Time» дал такую оценку периоду 1985 - 1999 гг., связанному с именами Горбачева и Ельцина. «Я считаю, что и Ельцин, и Горбачев все-таки сделали то, что я, наверное, не смог бы сделать, - они сделали шаг к разрушению системы, которую российский народ уже не мог выносить. Я не уверен, что смог бы решиться на это. Горбачев сделал первый шаг, а Ельцин завершил этот переход - я считаю, - исторический, очень важный для России и российского народа. Они - и прежде всего Ельцин, конечно - дали России свободу, это абсолютно безусловное историческое завоевание эпохи Ельцина».

Размещено на Allbest.ru