Присоединение Сибири к России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Сибирский Государственный индустриальный университет

Кафедра социально-гуманитарных дисциплин

Реферат

Присоединение Сибири к России

Выполнил:

студент группы МЭА-14

Карасёв М.А.

Научный руководитель:

Антидзе Т.Н.

Новокузнецк 2014

Оглавление

самодержавие сибирь кузнецкий котловина

Введение

1. Самодержавие в отношении Сибири

2. Походы Ермака

3. Присоединение Сибири к России

4. Присоединение Кузнецкой земли к России

Введение

«И когда совсем готовый, населенный и просвещенный край, некогда темный, неизвестный, предстанет перед изумленным человечеством, требуя себе имени и прав, пусть тогда допрашивается история о тех, кто воздвиг это здание, и также не допытается, как не допыталась, кто поставил пирамиды в пустыне... А создать Сибирь не так легко, как создать что-нибудь под благословенным небом...» Гончаров И.А.

Русскому народу история отвела роль первопроходца. На протяжении многих сотен лет русские открывали новые земли, обживали их и преображали своим трудом, отстаивали с оружием в руках в борьбе с многочисленными врагами. В итоге русскими людьми были заселены и освоены огромные пространства, а некогда пустующие и дикие земли стали не только неотъемлемой частью нашей страны, но и ее важнейшими промышленными и сельскохозяйственными районами.

В конце XVI в. началось освоение русским народом Сибири. Оно открыло в истории нашей Родины одну из самых интересных и ярких страниц, наполненных примерами величайшей стойкости и мужества. «Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх и риск океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки на мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана»,-- так представлялся выдающемуся русскому революционеру-демократу А.И. Герцену процесс первоначального освоения Сибири.

Сотни, а затем и тысячи людей пошли с конца XVI в. на восток -- «встречь солнца» -- через горные хребты и непролазные болота, по дремучим лесам и необозримой тундре, пробираясь сквозь морские льды, преодолевая речные пороги. Неимоверно трудным было в то время продвижение по угрюмым просторам Северной Азии. За «Камнем» (так называли Урал) русских ждала дикая и суровая природа, встречи с редким, но воинственным населением. Весь путь до Тихого океана был усеян безвестными могилами первопроходцев и первопоселенцев. Но, несмотря ни на что, русские люди шли в Сибирь. Они раздвигали все дальше на восток пределы своего отечества и преображали упорным трудом пустынный и холодный край, налаживали взаимовыгодные связи с его коренным населением, выводя его из многовекового застоя и изоляции.

Это было стремительное, грандиозное по своим масштабам движение. Как упорные, неиссякаемые ручьи разлился по бескрайним сибирским просторам поток народной колонизации -- заселения и освоения пустующих окраинных земель. Всего за полвека он пробился на побережье Тихого океана, а впоследствии вынес отважных первопроходцев и на Американский континент. За одно столетие они в три раза увеличили территорию России заложили основу всему, что дает и будет давать нам Сибирь. Предметом работы является рассмотрение отдельных вопросов, сформулированных в качестве задач данного исследования. Цель работы - анализ политики присоединения Сибири к Российскому государству.

Задачи в реферате:

проанализировать политику самодержавия в отношении Сибири;

осветить основные этапы освоения Сибири Ермаком;

рассмотреть основные этапы присоединения Сибири к России;

исследовать ход присоединения Кузнецкой земли к Российскому государству.

1. Самодержавие в отношении Сибири

Для интеграции региона в социокультурное пространство страны чрезвычайно важными были не только территориальная экспансия и формирование границ, но и символическое присвоение новой территории. Восприятие Россией себя как особого рода географической целостности сопровождалось процессом конструирования границ между «внутренней» Россией и ее окраинами, в том числе Сибирью. Восприятие Сибири как «другой» России менялось на протяжении времени. Однако константой этого восприятия остается проекция реалий российской жизни на жизнь сибирскую. Данное обстоятельство было обусловлено следующими предпосылками:

Сибирь на протяжении нескольких веков оставалась регионом, зависимым от центральной власти в экономическом и социальном отношении;

в Сибири довольно рано сформировалось региональное самосознание, при этом градус сепаратистских настроений был относительно невысок.

В своей статье «Сибирь и Север как брэнды русской культуры» С.М. Казначеев раскрыл двусоставность образа Сибири: с одной стороны, Сибирь -- это раздольный край, источники сырья, нетронутая экология, «сибирский характер» -- символ естественности, крепости и чистоты духа, с другой стороны -- это край с суровым климатом, удаленный от центра, закрытый для инноваций, комфортных условий труда и жизни, открытый для произвола со стороны власти.

Сибирское ханство было таким же многонациональным политическим образованием, как и Казанское. Остяцкое и вогульское население, югра и самоеды, по-видимому, эксплуатировались князьями, подобно башкирскому и чувашскому в Казанском ханстве. Лишь часть феодализирующейся верхушки остяков и вогулов (манси) вошла в состав «князьков». Внутренние противоречия в Сибирском ханстве облегчили установление вассальных отношений с Россией. Это случилось в 1555 г. при сибирском хане Едигере. После признания Сибирского ханства вассалом все шло к тому, чтобы и с ним был разыгран казанский вариант, но тут вмешались два фактора - начавшаяся Ливонская война и свержение хана Едигера. Сейчас можно долго гадать, кому за рубежом и внутри страны была выгодна Ливонская война, но она оторвала массу сил у Русского государства и надолго переключила активность России на Запад.

Москва, безусловно, знала о династической борьбе в Сибирском ханстве, о претензиях Кучума на ханский трон и, отпущенный в марте 1569 г. к нему татарин Апса вез царскую грамоту, которая содержала предложения Москвы подтвердить свои вассальные обязательства. В качестве аргумента серьезности своих намерений Иван Грозный в 1568 г. выдает Г.А. Строганову вторую жалованную грамоту. Причем если первая грамота 1558 г. касалась сугубо государственных земель по Каме и Лысьве, то вторая грамота говорила уже о землях (по реке Чусовой), прямо не входящих в состав Русского государства, и давала право заведения воинских людей для оберегания строгановских вотчин. Кучум, свергнувший Едигера, естественно, не считал себя связанным какими либо вассальными отношениями и отсюда его такой гордый и независимый ответ. Но такой ответ мог внушить Москве опасения и побудить предпринять какие-то меры. Одной из них могла быть посылка своего посла к казахскому хану, чтобы взять Кучума как бы в клещи - с запада и с юга. Тем более что близкие события «подтверждают» позицию Кучума: в мае 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей сжег Москву, а русский посол сын боярский Третьяк Чебуков, направлявшийся к казахскому хану, был убит в дороге. От него остался лишь подготовленный, но не подписанный, лист шертной присяги хана Кучума.

Когда развернулись прямые вооруженные нападения на русские владения в Зауралье, свободных военных сил у правительства не было, и тогда оно «спустило с цепи» вольных казаков и «охочих» строгановских людей. Финал известен: Ермак с дружиной взял Искер и разгромил Кучума. В начале XIX века внутренняя политики самодержавия в отношении к Сибири исходила, прежде всего, из признания специфического статуса региона, так же как Закавказья, Царства Польского, Финляндии, Прибалтики, Туркестана, и создания особого порядка управления («Сибирское учреждение» 1822 г., подготовленное М.М. Сперанским и действовавшее формально до 1917 г.). В регионе не было введено земство, с большим опозданием проведена в урезанном виде судебная реформа. Отличалась спецификой территориально-административная организация, которая, по мнению А.В. Ремнева, сводилась к следующему:

1) значительно большая, чем в европейской части России, территория аналогичных административных единиц - губерний, округов (уездов) и волостей;

2) административные границы не столько обозначали уже сложившиеся экономические районы, сколько активно формировали их;

3) сибирские города располагались на большом расстоянии друг от друга, и их роль как центров, стягивающих административную территорию, была существенно слабее, чем в Европейской России. Это порождало известную автономность сельской местности, дисперсность административных функций;

4) неразвитость коммуникаций, слабая интенсивность торговых отношений порождали и большую автономность в действиях местных органов управления и самоуправления, плохо обеспеченных соответствующей правовой базой;

5) значительная удаленность региона от центра страны, где были сосредоточены высшие и центральные органы власти, приводили фактически к административной деконцентрации (лишь отчасти зафиксированной в законе), что снижало степень централизованной управляемости регионом;

6) приниженная роль губернских ведомственных учреждений и губернатора по сравнению с генерал-губернатором при явном стремлении первых добиться большей самостоятельности, опираясь на поддержку министерств и главных управлений в столице;

7) более высокая степень милитаризации управления, значительная зависимость административно-территориального устройства от военно-политических задач, когда на первый план выходят интересы комплектования и содержания вооруженных сил, охраны государственных границ, а также планы имперской экспансии.

Особенность территориального, национального и административного положения Сибири в течение всего XIX века инспирировала дискуссию о статусе региона в составе Российской империи. Характерна в этом отношении эволюция взглядов М.М. Сперанского. Только прибыв в Тобольск 14 июня 1819 г., он сообщает дочери: «…Я смело утверждаю, что Сибирь есть просто Сибирь, то есть прекрасное место для ссылочных, выгодное для некоторых частей торговли, выгодное и богатое для минералогии; но не место для жизни и высшего гражданского образования, для устроения собственности, твердой, основанной на хлебопашестве, фабриках и внутренней торговле». А уезжая из Иркутска в июне 1820 г., делает краткое резюме: «Я думаю, что Сибирь есть настоящая отчизна Дон-Кихотов».

Безусловно, внутренняя политика самодержавия в течение всего XIX-начала ХХ в. направлялась, прежде всего, на ликвидацию особого статуса региона в системе имперского управления и даже самой дефиниции «Сибирь». Как известно, одним из результатов реформ М.М. Сперанского стало создание за Уралом двух генерал-губернаторств - Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского. Первое упраздняется в 1882 г., и Омск становится административным центром Степного генерал-губернаторства (Акмолинская, Семипалатинская и Семиреченская области). В 1887 г. Восточно-Сибирское генерал-губернаторство переименовывается в Иркутское. Соответственно, образованный в ходе военной реформы в 1865 г. Западно-Сибирский военный округ в 1882 г. преобразуется в Омский с включением в него Степного генерал-губернаторства, Тобольской и Томской губерний. Через два года Восточно-Сибирский военный округ разделяется на Иркутский и Приамурский. Однако, несмотря на постепенную нивелировку особого положения Сибири в составе российского государства, исследователи единодушно констатируют отсутствие у власти целенаправленной региональной политики. Прежде всего, хозяйственной. Еще в начале ХХ в. Н. Шуман отмечал: «Политика правительства в отношении Сибири, приведшая к столь печальным результатам, основывалась на том взгляде, что Сибири принадлежит служебная, подчиненная роль по отношению к Европейской России. В разное время предпринимавшиеся по плану правительства переселения в Сибирь производились то целях освобождения Европейской России от человеческой накипи, явившейся следствием бурливого и мутного потока и земельных неурядиц центра государства, то для оживления Великого Сибирского пути, доминирующую роль при постройке которого играли не интересы Сибири».

2. Походы Ермака

Самым легендарным героем из казачьих атаманов ХVI века, бесспорно, является Ермак Тимофеевич, покоривший Сибирь и положивший начало Сибирскому казачьему войску. Когда Ермак появился на свет, доподлинно неизвестно. Историки отсылают к 30-40 годам XVI века. Возникают вопросы и с происхождением его имени. Некоторые исследователи пытались расшифровать его как Ермолай, Ермишка. Фамилия тоже точно не установлена. В некоторых источниках приводится, что фамилия его была Аленин, а при крещении дано имя Василий. Но абсолютно точно это никем еще не доказано. «Происхождение Ермака неизвестно в точности: по одному преданию он был родом с берегов Камы (Черепановская летопись), по другому - уроженцем Качалинской станицы (Броневский). Его имя, по мнению проф. Никитского, есть изменение имени Ермолай, другие историки и летописцы производят его от Германа и Еремея. Одна летопись, считая имя Ермака прозвищем, дает ему христианское имя Василий». В вопросе о личности Ермака ученые до сих пор не пришли к единому мнению. Чаще всего его называют выходцем с вотчин промышленников Строгановых, ушедшим затем на Волгу и ставшим казаком.

Другое мнение, что Ермак - благородного происхождения, тюркских кровей. Вячеслав Сафронов в своей статье выдвинул предположение, что Ермак был представителем свергнутой Кучумом законной династии сибирских ханов: «...В одной из летописей приводится описание внешности Ермака - «лицом плоск» и «волосом черен», а, согласитесь, что для русского человека характерно удлиненное лицо и русые волосы». Предполагают также, что голод в родных краях вынудил его, человека недюжинной физической силы, бежать на Волгу. Вскоре в бою он добыл себе оружие и примерно с 1562 года начал осваивать ратное дело. Благодаря таланту организатора, своей справедливости и смелости стал атаманом. В Ливонской войне 1581 года командовал казачьей флотилией. В это трудно поверить, но, видимо, Ермак был родоначальником морской пехоты. Вез своё войско по речной глади на стругах, а при надобности бросал его на берег - и в битву. Противостоять такому натиску враг не мог. «Струговая рать» - так называли в ту пору этих бойцов.

В 1558 году богатый землевладелец и промышленник Григорий Строганов выпросил у Ивана Грозного пустые земли по реке Каме, с тем, чтобы поставить здесь городок для оберегания от варварских орд, призвать людей, завести хлебопашество, что все и было исполнено. Утвердившись по эту сторону Уральских гор, Строгановы обратили внимание и на земли зауральские, на Сибирь. «Улус Джучиев» распался еще в XIII в. на три орды: Золотую, Белую и Синюю. Золотая Орда, находившаяся в Поволжье, рухнула. Остатки других орд боролись за главенство на обширных территориях. В этой борьбе местные князьки надеялись на поддержку русского царя. Но царь, увязнув в Ливонской войне, не мог уделить восточным делам достаточно внимания. В 1563 г. к власти в Сибири пришел хан Кучум, который сначала был согласен платить дань Москве, но затем убил московского посла. С этого времени набеги татар на пограничные русские земли в районе Перми стали постоянным явлением. Владельцы этих земель, Строгановы, имевшие от царя грамоту на заселение пустующих территорий, обратились к казакам, отряды которых умножились на границах русского царства. Казаки явились к Строгановым в составе 540 человек. Отряд Ермака и его атаманов получил приглашение от Строгановых вступить к ним в службу: «...ему открыли, чтобы он, Ермак, с товарищами, отложа всякую мнимую себе от Строгановых опасность и подозрение, надежно следовал к ним, и тем своим прибытием устрашил соседственных их неприятелей...».

Здесь казаки жили два года и помогали Строгановым защищать их городки от нападения соседних инородцев. Казаки несли сторожевую службу в городках, ходили походами против враждебных соседних племен. Во время этих походов и созрела мысль о военной экспедиции в Сибирь. Отправляясь в поход, Ермак и казаки были убеждены в большой государственной значимости своего дела. Да и Строгановы не могли не желать успеха Ермаку и поражения татарам, от которых так часто страдали их городки и слободы. Но между ними начались разногласия по поводу снаряжения самого похода. «...Инициатива этого похода, по летописям Есиповской и Ремизовской, принадлежала самому Ермаку, участие Строгановых ограничилось вынужденным снабжением казаков припасами и оружием.

По свидетельству Строгановской летописи (принимаемой Карамзиным, Соловьевым и др.), Строгановы сами позвали казаков с Волги на Чусовую и отправили их в поход...». Ермак считал, что все издержки по обеспечению оружием, продовольствием, одеждой и ратью должны взять на себя промышленники, потому что этот поход поддерживал и их жизненные интересы. При сборе в поход Ермак показал себя хорошим организатором и предусмотрительным командиром. Изготовленные под его присмотром струги были легки и подвижны, и лучшим образом отвечали условиям навигации по мелким горным рекам. В середине августа 1581 года подготовка к походу закончилась. 1 сентября 1581 года Строгановы отпустили на сибирского султана казаков, присоединивши к ним ратных людей из своих городков. Всего войска стало 850 человек. Отслужив молебен, войско погрузилось на струги и двинулось в путь. Флотилия состояла из 30 судов, впереди каравана стругов шло легкое, без груза, дозорное судно. Воспользовавшись удобным моментом, когда хан Кучум был занят войной с ногаями, Ермак вторгается в его земли. Всего за три месяца отряд проделал путь с реки Чусовой на реку Иртыш. По Тагильским перевалам Ермак вышел из Европы и спустился с «Камня» - Уральских гор - в Азию. Путь по Тагилу был пройден без происшествий. Струги легко неслись по течению реки и скоро вошли в Туру.

Здесь начинались владения Кучума. Близ Туринска казаки выдерживают первое сражение против князька Епанчи. Не воинственное племя манси не выдержало сражения и ударилось в бегство. Казаки высадились на берег и беспрепятственно вошли в Епанчин городок. В наказание за нападение, Ермак велел забрать из него все ценное, а сам городок сжечь. Он наказал непокорных, чтобы показать другим, как опасно сопротивляться его дружине. Плывя по Туре, казаки долго не встречали никакого сопротивления. Прибрежные селения сдавались без боя.

Но Ермак знал, что главное сражение ждет его на берегах Иртыша, где находится ставка Кучума и собрались основные силы татар, поэтому торопился. Струги лишь на ночь приставали к берегу. Казалось, что сам атаман бодрствовал целыми сутками: сам расставлял ночные дозоры, всюду успевал распорядиться и везде успевал. Получив известие о Ермаке, Кучум и его окружение потеряли покой. По приказу хана укреплялись городки на Тоболе и Иртыше. Воинство Кучума представляло обычное феодальное ополчение, набиравшееся в принудительном порядке из «черных» людей, плохо обученных военному делу. Ядро составляла ханская конница. Таким образом, оно имело перед отрядом Ермака только численное превосходство, но гораздо уступало в дисциплине, организованности и храбрости. Появление Ермака стало полной неожиданностью для Кучума, тем более его старший сын Алей в это время пытался боем взять русскую крепость Чердынь в Пермском крае. Меж тем, в устье реки Тобол отряд Ермака разгромил полчища мурзы Карачи - главного сановника Кучума. Это привело Кучума в ярость, он собирает войско и посылает навстречу Ермаку своего племянника царевича Маметкула, который бал разбит в бою на берегу Тобола. Через некоторое время на Чувашовом мысу, на берегу Иртыша разгорелся грандиозный бой, которым с противной стороны руководил сам Кучум. В этом бою войска Кучума были разбиты, Маметкул ранен, Кучум бежал, а его столицу занял Ермак. Это было окончательное поражение татар.

26 октября 1582 года Ермак вступил в покинутую неприятелем Сибирь. Весной 1583 года Ермак посылает к Ивану Грозному посольство из 25 казаков во главе с Иваном Кольцо. Отряд отвез к царю дань - пушнину - и послание о присоединении Сибири к России. Доклад Ермака был принят царем, он прощает ему и всем казакам их прежние «вины» и направляет в подмогу отряд стрельцов в количестве 300 человек во главе с Семеном Болховским. «Царские воеводы прибыли к Ермаку осенью 1583 г., но их отряд не мог доставить существенной помощи, убавившейся в битвах казацкой дружине. Атаманы гибли один за другим: при взятии Назыма убит был Никита Пан; весною 1584 г. татары изменнически убили Ивана Кольцо и Якова Михайлова.

Атаман Мещеряк был осажден в своем стане татарами и только с большими потерями заставил отступить их хана, Карачу. 6 августа 1584 года погиб и Ермак». Зима 1583-1584 годов в Сибири для русских была особенно тяжела. Кончились припасы, начались голод и болезни. К весне умерли все стрельцы вместе с князем Болховским и значительная часть казаков. Летом 1584 года мурза Карача обманным путем завлек на пир отряд казаков во главе с Иваном Кольцо, а ночью, напав на них, сонных перерезал всех до единого. Узнав об этом, Ермак послал в стан Карачи новый отряд во главе с Матвеем Мещеряком. Посреди ночи ворвались казаки в становище. В этом бою были убиты два сына мурзы, а сам он бежал с остатками войска. Вскоре к Ермаку прибыли гонцы от бухарских купцов с просьбой защитить их от произвола Кучума. Ермак со своим небольшим оставшимся войском, менее 100 человек, двинулся в поход. На берегу Иртыша, где заночевал отряд Ермака, на них во время страшной бури и грозы напал Кучум. Ермак, оценив обстановку, приказал садиться в струги, но татары уже ворвались в лагерь. Ермак отходил последним, прикрывая казаков. Он был серьезно ранен и не смог доплыть до своих кораблей. Предания народа гласят, что его поглотили ледяные воды Иртыша.

После гибели легендарного атамана Матвей Мещеряк собрал Круг, на котором казаки решают идти на Волгу за подмогой. После двухлетнего владения казаки уступили Сибирь Кучуму, чтобы через год вернуться туда с новым отрядом царских войск. Уже в 1586 году отряд казаков с Волги приходит в Сибирь и основывает там первый русский город - Тюмень. Там теперь стоит памятник в честь завоевателя Сибири.

3. Присоединение Сибири к России

В 1586 г. в Сибирь по приказу из Москвы был послан новый отряд -- 300 человек. Во главе его встали воеводы Василий Сукин и Иван Мясной, а среди подчиненных им ратных людей «за Камнем» вновь оказались «Ермаковы казаки» -- те, кто уцелел, кто вернулся из зауральского похода. Вскоре судьба разбросала их по сибирской земле, сделав активными участниками дальнейших событий. Сукин и Мясной в 1586 г. построили на Туре крепость, давшую начало Тюмени -- старейшему из ныне существующих сибирских городов. В 1587 г. русские ратники получили подкрепление и во главе с Данилой Чулковым двинулись дальше, построив недалеко от столицы Сибирского ханства другую крепость -- будущий Тобольск. В Кашлыке в это время обосновался Сейдяк -- представитель соперничавшей и враждовавшей с Кучумом местной татарской династии. Чулкову удалось заманить к себе и захватить в плен нового претендента на сибирский престол, после чего Кашлык опустел и потерял прежнее значение, а Тобольск надолго стал главным городом Сибири.

Взятые русскими в плен представители татарской знати (включая Сейдяка) получали в Москве высокие чины и щедро жаловались «за службу». А между тем лишенный трона и поддержки большинства прежних подданных хан Кучум не думал складывать оружия. Он неизменно отвечал отказом на предложения стать зависимым от московского «государя» правителем (даже на условиях возвращения ему сибирского престола) и усиливал противодействие русским. Люди Кучума жестоко мстили татарскому населению за переход в подданство «белому царю» и однажды даже приблизились к Тобольску, убив там несколько человек.

С 90-х гг. XVI в. русское правительство перешло к более решительным действиям по присоединению зауральских земель. В 1591 г. отряд, состоявший из тобольских служилых людей и принявших российское подданство татар, во главе с воеводой Владимиром Кольцовым-Мосальским настиг войско Кучума на Ишиме и нанес ему сильное поражение у озера Чиликула. В 1593 г. в северных русских уездах и Приуралье были специально сформированы войска, направленные против Пелымского княжества -- сильного вогульского объединения, которое активно поддерживало Кучума и наносило большой ущерб русским селениям в Приуралье. В центре этого княжества на берегу Тавды служилыми людьми был построен Город Пелым, вскоре, правда, потерявший военное значение.

Вскоре к России была присоединена территория «Пегой орды». В русских документах так называлось объединение селькупов во главе с воинственно настроенным и, по-видимому, союзным Кучума «князцом» Воней. В центре «Пегой орды» ратные люди построили крепость Нарым, а позднее неподалеку от нее Кетск. Это значительно ослабило позиции Кучума, который к тому времени подкочевал к владениям Вони, но уже не мог рассчитывать на совместное с ним выступление. Окончательный разгром сибирского «царя» произошел в августе 1598 г. Объединенный русско-татарский отряд численностью 400 человек под предводительством воеводы Андрея Воейкова вышел из Тары и после долгих поисков «сошёл» войско Кучума (500 человек) в Барабинской степи близ Оби.

Ожесточенный бой продолжался полдня и закончился сокрушительным поражением кучумлян. Сам хан в разгар боя бежал с ближними людьми в небольшой лодке и скрылся. Покинутый всеми, нищий и больной, он вскоре погиб при не вполне ясных обстоятельствах. Удалось избежать гибели и плена нескольким сыновьям Кучума, но они не скоро смогли оправиться от удара и возобновить набеги на русские владения (это стало возможным позднее, когда «кучумовичи» нашли себе союзников среди калмыков). В это же время шли энергичные поиски наиболее удобных путей «с Руси» в Сибирь и принимались серьезные меры к тому, чтобы сделать продвижение по ним по возможности более удобным и безопасным. К началу XVII в. путей «за Камень» было выявлено немало, но редкие из них отвечали возросшим требованиям. Объем всякого рода перевозок резко возрастал с началом колонизации края, и то, что могло удовлетворить торговцев, промысловиков и отряды ратных людей, изредка наведывавшихся в Сибирь, не годилось для организации постоянного сообщения, для регулярной переброски большого количества людей и грузов.

Этой цели, прежде всего не отвечали северные «чрезкаменные» пути, самые древние, проложенные в обход Казанского ханства задолго до присоединения Сибири. Они были труднодоступны и слишком удалены от экономически развитых районов Российского государства. По печорским путям (с выходом по восточным притокам Печоры на нижнюю Обь Собью или Северной Сосьвой) можно было отправить донесения, небольшие грузы (например, пушнину), но широко пользоваться ими могли лишь люди «торговые и промышленные». Существовал и морской путь в Сибирь -- «Мангазейский морской ход». Им ходили из Белого моря в устье реки Таз, в район, называемый «Мангазея». При этом полуостров Ямал суда обычно не огибали, а пересекали по рекам и волоку.

Однако поддерживать постоянное сообщение с Сибирью морем было по силам лишь привычным к такого рода плаваниям поморам, к тому же только в очень короткий для русского Севера и Сибири период летней навигации. Камские пути (по восточным притокам Камы) были в то время наиболее пригодны для налаживания регулярных связей с Сибирью. Но и среди них не сразу удалось выбрать самый удачный. Путь, по которому шли «Ермаковы казаки» (через Тагильский волок), в значительной части проходил по мелким и бурным рекам. Однако до 90-х гг. XVI в. ничего лучшего найдено не было, и основные перевозки осуществлялись по нему. В 1583 г. для его закрепления был даже поставлен Верхтагильский городок, простоявший семь лет, пока не был найден и освоен более удобный Чердынский путь. По нему с Вишеры перетаскивали суда волоком в Лозьву, а из нее по Тавде и Тоболу можно было попасть как в Туру, так и в Иртыш. Эта дорога была объявлена главной, и в 1590 г. на ней был построен Лозьвенский городок. Но и он просуществовал недолго.

В 1600 г. для лучшего обеспечения перевозок на полпути между Верхотурьем и Тюменью был выстроен еще один город -- Туринск (его долгое время называли также Епанчин) В Тюмень «с Руси» можно было добраться и по старой Казанской дороге. Она, правда, проходила через степи и потому была довольно опасной -- из-за угрозы неожиданного нападения кочевников. В 1586 г. на этой дороге русскими был построен город (Уфа), и впоследствии ее стали использовать в особых случаях -- для срочной переброски войск, посылки гонцов и т. д.

Следующий этап присоединения Сибири начался с выходом русских на Енисей. Северную его часть промышленники начали осваивать, как и низовья Оби, еще до присоединения Западной Сибири к Русскому государству - сразу же после открытия реки Таз. Примыкавший к Тазу район - «Мангазея» - был хорошо известен в России уже в 70-х гг. XVI в. (Первоначально это район русскими назывался «Молгонзеи»; его наименование видимо, восходит к коми-зырянскому «молгон» - «крайний» «конечный» -- и обозначает «окраинный народ»). В это же время появились в документах первые упоминания о «Тунгусии» (тунгусы жили за Енисеем). С Таза волоком можно было перебраться в Турухан, а по нему выплыть в Енисей. Далее открывался путь к Таймыру, на Нижнюю Тунгуску и другие реки Восточной Сибири. Ее освоение русскими, таким образом, началось с северных районов и также было связано с «Мангазеей», где создали свою опорную базу русские и коми-зырянские промышленники.

К концу XVI в. они столь основательно освоились в «Мангазее», что построили там свои городки, наладили оживленную торговлю с местными жителями, а часть их даже подчинили и, как позднее выяснилось, «дань с них имали... на себя». От Енисея в глубь Восточной Сибири русские продвигались стремительно. Это движение по-прежнему сильно замедлялось лишь по мере приближения к степной полосе, населенной сильными и воинственными кочевыми племенами, но в восточном и северном направлениях оно пошло с невероятной быстротой. Необычными были не только темпы продвижения: сам процесс присоединения восточносибирских земель отличался большим своеобразием.

Если для Западной Сибири московское правительство тщательно разрабатывало план присоединения той или иной «землицы» и для его осуществления нередко посылало войска непосредственно из Европейской России, то в Восточной Сибири действовать такими методами становилось трудно, а потом и вовсе невозможно. Слишком далеко оказывались русские отряды от «Руси», слишком велики были размеры открывавшегося перед землепроходцами края, слишком редким и разбросанным по нему было коренное население. И по мере углубления в восточносибирскую тайгу местная администрация получала все больше власти, а вместо подробнейших инструкций у воевод все чаще оказывались предписания поступать «смотря по тамошнему делу». Управление на местах становилось более гибким и быстрым, однако, представители сибирской администрации теперь часто теряли согласованность действий. Движение на восток становилось не только более стремительным, но и более стихийным, нередко просто хаотичным.

В поисках еще не объясаченных и богатых соболем «землиц» небольшие (иногда в несколько человек) отряды служилых и промышленных людей, опережая друг друга, преодолевали за короткий срок огромные расстояния. Они проникали на никому, кроме местных жителей, не известные реки, в «дальние, от века, не слыханные земли», ставили там наскоро укрепленные зимовья, «приводили под высокую государеву руку» встреченные на пути племена и народы, воевали и торговали с ними, брали ясак и сами промышляли соболя, весной после вскрытия рек отправлялись дальше, действуя, как правило, на свой страх и риск, но всегда от имени «государя».

В таких походах они проводили годы, а когда, изнуренные выпавшими на их долю невзгодами, возвращались в свои города и остроги, то будоражили других рассказами о сделанных открытиях, часто добавляя к увиденному полученные от коренных жителей и совершенно невероятные сведения о богатствах «землиц», еще не «проведанных». Дух предпринимательства разгорался с новой силой. По следам первопроходцев отправлялись новые экспедиции и, в свою очередь, находили неясачные и богатые соболем земли. Отряды землепроходцев часто представляли собой объединения служилых и промышленных людей. Однако нередко такие отряды соперничали и враждовали друг с другом. Тем не менее, все они, в конце концов, раздвигали пределы известного им мира и увеличивали число подвластных российскому царю земель и народов.

Продвижение на восток в 20--40-е гг. приобрело столь большой размах, что вскоре пошло более быстрыми темпами, чем промысловое освоение края. Добывавшие соболя промышленники задерживались на «проведанных» землях, в то время как служилые люди продвигались все дальше. Однако и действия казаков и стрельцов постепенно попадали под контроль правительственной администрации. Во время походов она, правда, сильно не сковывала волю служилых. Подобно казакам Дона или Яика, «государевы служилые люди» в Сибири нередко сами решали, собравшись «на круг», многие важные вопросы и, например, могли «по приговору всего товарищества», «всего войска» изменить маршрут похода и его цели.

Власти считались с бытовавшими в служилой среде порядками, заносимыми в Сибирь вольными казаками еще с «Ермакова взятья», но при всем этом в организации военных экспедиций играли важную роль. Администрация снабжала (пусть не всегда и не полностью) «поднимавшихся» в поход служилых оружием, боеприпасами, продовольствием, а после завершения похода, памятуя о наградах и продвижении по службе, стремилась «учинить государю многую прибыль» закреплением достигнутых результатов: строительством и заселением новых острогов, организацией местного управления, ясачного и таможенного сбора, казенной пашни, связи и т. п.

4. Присоединение Кузнецкой земли к России

XVII век в деле освоения территории современной Кемеровской области -- это время осуществления исторической миссии России. Еще Древняя Русь вынуждена была выбрать экстенсивный путь своего развития -- расширения территории и освоения ее природных богатств. Сама историческая обстановка предопределила освоение земель, лежащих к северу и востоку от ее границ: именно там не было соседей с сильным военно-экономическим потенциалом.

С образованием Русского государства проявился его интерес к далекой Сибири. Иван IV решил расширить за счет Сибири количество ясачных плательщиков. Ясак в Сибири собирали с коренного населения в основном шкурами пушного зверя: соболя, норки, горностая. Тогда этот товар высоко ценился на российских и зарубежных рынках и был верным и надежным источником пополнения государственной казны и личного состояния всякого предпринимателя. На пушные богатства Сибири распространялось монопольное право государства. Главными путями продвижения русских землепроходцев, очевидно, были реки Чердынь, Вишера, Тавда, Тобол, Иртыш, Обь, Томь.

Исходной точкой проведения колонизации Кузнецкой котловины стало основание в 1604 году города Томска, который открыл путь русским землепроходцам к среднему и нижнему Притомью. Считается, что первые известия о посылке томским воеводой вооруженных отрядов вверх по реке Томи относятся к 1607--1608 годам. В литературе есть более точное указание: 20 ноября 1608 года первая группа казаков отправилась в верхнее течение Томи для сбора дани, а также обмена на пушнину « казанских товаров ». Во главе ее стояли Важен Константинов, Левка Олпатов и Ивашка Шокуров. В феврале 1609 года служилые люди вернулись в Томск. Продвигаясь вглубь сибирской земли, русские служилые люди облагали местных жителей ясаком, всех их они называли татарами. Сбор ясака сопровождался своеволием сборщиков, которые творили подчас насилие и обиды из-за обмана. Бывало, вооруженными казаками захватывались заложники из числа «лучших людей», чтобы принудить местных татар к повиновению.

Попытки томских воевод собрать ясак с населения верхнего Притомья встретили ожесточенное сопротивление со стороны кыргызской, телеутской и калмацкой знати. Она сама отправляла сборщиков дани дальше от себя, к своим противникам, совершавшим на них набеги из бассейнов рек Томи, Мрассу и Кондомы. В такой ситуации местные жители попадали в систему двое и троеданства, при которой слабый род вынужден был давать дань двум и даже трем сторонам. Русские служилые люди вынуждены были обороняться от конкурентов и тем самым объективно оборонять местных жителей от иноземного вымогательства. Бывали случаи, когда местное население «добровольно» переходило под покровительство неизвестного для них русского царя. Тогда их род освобождали от уплаты ясака и включали его жителей в разряд так называемых служилых татар. Затем их использовали как переводчиков в сношениях с различными сибирскими народами, как участников «подводной гоньбы», т.е. перевозки грузов и людей по указанию местной администрации «для государева дела», или как военную силу в борьбе с другими местными жителями. Так применялась тактика «ведения войны против азиатов руками самих азиатов». За свою службу русскому государю служилые татары получали жалование деньгами, а иногда и в натуральной (хлебной) форме. Но местные князьки и мурзы по возможности не сами несли эту службу, а направляли на нее своих зависимых людей.

С момента прихода в 1609 году в земли бассейна реки Абы русские служилые люди первое время находили поддержку у местного князька Базаяка. Но после 1611 года абинцы оказались изменниками. Существует версия, что изменить отношение к русским им приказали кыргызы, данниками (кыштымами) которых они являлись. И абинцев пришлось покорять силой. В трудных, непривычных природных условиях при сложных взаимоотношениях с местным населением отрядам русских служилых людей приходилось подолгу задерживаться в незнакомых землях, а иногда и зимовать там. На месте таких зимовий стали возникать небольшие временные остроги как военные центры и центры управления на новых землях. Одним из первых острогов, возникших на Кузнецкой земле, был острог в районе Абагура, основанный в 1615 году. В этом же году была основана деревня Ягуново.

Наконец томский воевода поставил перед Сибирским приказом вопрос о строительстве постоянного укрепления в верхнем течении реки Томи. Решение вопроса затягивалось: у центральной и местной власти не было необходимых сил и средств. И только в 1617 году из Москвы последовал указ о строительстве острога на реке Томи. По распоряжению русского царя Михаила Федоровича, переданному через тобольского воеводу князя И. С. Куракина и туринского воеводу Д. Вельяминова, томский воевода набрал отряд из своих служилых людей, также из служилых людей Тюмени и Верхотурья. Отряд сына боярского Остафия Харламова (Михалевского) из 45 казаков отправился в 1617 году вверх по реке Томи из Томска, чтобы поставить острог на устье Кондомы. Ранние морозы заставили отряд сделать незапланированную остановку на зимовку в среднем течении реки Томи. Сюда из Томска 18 февраля 1618 года был направлен еще один отряд под командованием томского татарского головы Осипа Кокарева и казачьего головы Молчана Лаврова. Они прибыли на лыжах. А оттуда объединенный отряд весной 1618 года, поднялся вверх по реке Томи для строительства острога.

Правда, вопрос о месте нахождения острога остается открытым. Документальных свидетельств об этом не сохранилось: видимо, они сгорели в огне пожара 1729 года. Г.Ф. Миллер думал, что острог располагался на северо-восточном берегу Томи, напротив устья реки Кондомы. Но по другой версии, первоначально острог был поставлен на реке Кондоме, в 6 километрах от ее впадения в Томь, на Красной Горе. Эту версию подтверждают материалы археологических раскопок. Новый острог располагался в землях абинцев, которых казаки называли кузнецами за умение плавить и ковать железо. Отсюда и название острога -- Кузнецкий. Первыми кузнецкими воеводами стали Тимофей Степанович Бабарыкин (Боборыкин) и Осип Герасимович Аничков (Оничков или Онисков). Острог служил опорным пунктом для сбора ясачных платежей с местного населения.

Чтобы понять характер обустройства и быт первых русских кузнечан, важно учесть некоторые особенности их выживания на новых землях. До XVII века основным продуктом питания русских был ржаной хлеб. Очень распространенным видом хлебной пищи были каши -- овсяные, гречневые, ячменные, пшеничные. Помимо этого, зерно служило основой для приготовления целого ряда напитков -- кваса, пива, а также для винокурения. Продукты животноводства и птицеводства стояли на втором месте после хлеба и другой растительной пищи. Земледельческий характер русской культуры в целом, потребность в хлебе и растительной пище, которую испытывали прибывавшие в Сибирь служилые люди, сделали вопрос хлебоснабжения одним из главных в деятельности местной администрации. Именно поэтому в переписке с центральными ведомствами государства вопрос о пашенных возможностях территории стал важным аргументом в пользу основания острога.

Первыми жителями острога были русские служилые люди и кузнецкие татары. Притом русские были на положении «годовалыциков» -- командированных из Томска на определенный срок. Они несли военно-караульную службу, совершали поездки по окрестностям для сбора ясака, совершали походы против кочевников, осуществляли работы по ремонту и строительству сооружений. За службу государю полагалось денежное, соляное и хлебное жалованье (т. е. плата за службу наличными деньгами, зерном (хлебом) и солью). При этом на протяжении всего XVII века хлеб поступал в Тобольск из европейской части страны, преимущественно из поморских городов. Для его получения воеводы сибирских городов и острогов отправляли в сибирскую столицу специальные отряды служилых людей. Жалованье получали нерегулярно. Его часто задерживали и выплачивали не в полном объеме, как правило, ниже установленных окладов. Бывало так, что служилые люди, доставлявшие жалованье своим же сослуживцам, делили его в дороге между собой. Особенно часты были недоплаты хлебного жалованья.

Недостаток продовольствия, прежде всего хлеба, толкал русских служилых людей в условиях Сибири использовать в пищу нетрадиционные для них источники питания, что противоречило религиозно-этическим нормам православного человека. Бытовые трудности обустройства на новом месте, разные личные способности преодолевать трудности, нерегулярная выплата жалованья заставляли служилых людей вступать в долговые обязательства. Видимо, самой распространенной была заемная кабала, согласно которой невозможность должника выплачивать долг в срок вынуждала его со всей семьей отдаваться кредитору в холопство, т.е. в личную зависимость «до искупу». Однако поскольку подавляющую часть русского населения в Сибири составляли служилые люди, поэтому переход в холопское состояние для самих мужчин был невозможен, и в кабалу отдавали членов их семей. В начале XVII века Кузнецкий острог был после Томска самым южным пунктом освоения земель в Сибири. Статус города Кузнецк получил в 1622 году. В том же году Кузнецк получил свой первый герб. Кузнецкая земля стала российской.

Заключение

Благодаря русской национальной имперской политике и характерному стереотипу поведения стержневого имперского этноса (этнической, религиозной и культурной терпимости), населяющие их народы прочно связали свою судьбу с судьбою России, российского государства и русского народа. Положительные последствия вхождения народов Сибири в Россию: прекращены междоусобные войны, началось приобщение к более передовой экономике и культуре, в частности, русские крестьяне принесли пашенное земледелие, для некоторых народов Россия вообще стала единственным спасением (например, в XVIII в. после подавления восстания джунгаркитайско-манчжурские власти начали их уничтожение, и их спасло только бегство в Россию - так появились калмыки).

Поход казаков Ермака в Сибирь был прямым продолжением народного движения. То, что первыми русскими поселенцами здесь стали вольные люди, оказало большое влияние на историческую судьбу Сибири. Преобладание народной колонизации привело к тому, что феодально-дворянское землевладение и крепостное право никогда не утвердились на сибирской земле. Героизация поволжского атамана дала сказочного героя-богатыря, но при этом как бы стерлась сама суть сибирского похода, оставив на поверхности конечный результат - присоединение Сибири к России.

Царизм нес угнетение коренному населению Сибири. Его гнет испытывали на себе в равной мере, как местные племена, так и русские переселенцы. Сближение русского трудового народа и сибирских племен благоприятствовало развитию производительных сил и преодолению вековой разобщенности сибирских народов, воплощая в себе будущее Сибири. Сибирская земля, органично вошла и стала рассматриваться как неотъемлемая и неделимая часть России. В 1618 году по царскому указу был построен Кузнецкий острог «чтоб Кузнецких и иных волостей люди были под государевою высокою рукою безотступно и государев ясак с себя государю ежегод давали». Кузнецкий острог был поставлен отрядом томских служилых людей, которым были даны в подмогу тюменские и верхотурские служилые люди.

Размещено на Allbest.ru