Революция в Иране 1978-1979 годах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Общенациональный кризис в конце 70-х годов, его причины

Характер и движущие силы иранской революции

Итоги первого этапа революции. Новая расстановка политических сил в ИРИ

Заключение

Литература

Введение

Революция 1978-1979 гг., ликвидировавшая в Иране монархию, стала заметным явлением послевоенного периода даже на фоне такого фажного события, как распад колониальной системы империализма. И это естественно, так как произошла она в стране, которая, ведомая монархическим режимом, сумела за предшествовавшие два десятилетия сделать крупные два десятилетия сделать крупные шаги на пути преодоления экономической отсталости, в несколько раз нарастить экономический потенциал, провести целую совокупность насущных социально-экономических реформ и занять одно из ведущих мест среди тех развивающихся стран, перед которыми открывалась возможность перехода в разряд стран развитого капитализма.

Огромный интерес мировой общественности к иранской революции понятен. Не меньший интерес, чем сама революция, вызвала политика созданной после крушения монархии Исламской Республики Иран, власть в которой оказалась в руках шиитских богословов. Этот интерес объясняется прежде всего возрастающим с каждым годом глубоким противоречием между деятельностью исламского режима и теми лозунгами, под которыми совершалась революция.

Общенациональный кризис в конце 70-х годов, его причины

Ко времени революции 1978-1779 гг. капиталистический уклад успел стать не только ведущим, но и господствующим в экономике страны. Однако традиционные уклады всё ещё занимали значительные позиции в народном хозяйстве, прежде всего в доле занятых в них. Это определяло социально-экономическое положение немалой части самодеятельного (экономического активного) населения, а тем самым и населения страны в целом. Процесс же форсированного капиталистического развития Ирана в 60-70-е годы, неизбежно воздействовавший на традиционные уклады (как угнетая, так и преобразуя их), приводил к тому, что межукладные пропорции как количественные характеристики неадекватно отражали социальную обстановку в обществе, прежде всего по линии социально-политической борьбы, в той мере в какой она определялась многоукладностью. Масштабность же капиталистического уклада и уровень его развития оказывались достаточными, чтобы в стране протекал процесс обострения специфически капиталистических противоречий.

Верхнюю ступень социально-классовой структуры иранского общества занимала накануне шахская семья. Годы быстрого экономического развития страны привели к эволюции царствовавшего дома, который превращался из феодального землевладельца в капиталистического предпринимателя. Сестра шаха Ашраф и другие его многочисленные родственники стали в значительных масштабах вкладывать свои средства в промышленность, финансы и другие отрасли экономики, входили в директораты многих крупных промышленных групп и банков. Активное проникновение шахского дома во все сферы экономической жизни привело к созданию так называемой дворцовой монополии.

В стране шёл процесс формирования монополистических групп и государственно-монополистических объединений.

По признаку отношения к средствам производства социально-классовая структура иранского общества имела следующие характеристики. В 1976 г. при общей численности населения 33,7 млн. человек в стране насчитывалось 8,8 млн. занятых, 182 тыс. работодателей противостояли 4,7 млн. работавших по найму (из них 3 млн. в частном секторе и 1,7 млн. в государственном). Деятельность 56% самодеятельного населения так или иначе была связана с куплей-продажей рабочей силы, хотя отнюдь не весь наем был капиталистическим. Об условности отнесения всей наёмной рабочей силы к категории капиталистической по-своему свидетельствует наличие такого своеобразного привеска к этому социально-экономическому, как 1 млн. семейных работников, не получавших заработной платы. Они составляли 11% общего числа занятых.

Другой принципиально важной чертой социально-классовой структуры иранского общества в канун революции были так называемые самостоятельные работники, т. е. лица, в значительной степени связанные с традиционными укладами и низшими формами капиталистического предпринимательства. Их численность превышала 2,8 млн., что составляла около 32% общего числа занятых.

Сравнительно высокие количественные показатели роста иранской экономики не отражали реальный прогресс в экономическом развитии страны. Значительные темпы роста были обусловлены в основном возможностью использования нефтяных доходов для привлечения научно-технических достижений развитых капиталистических стран. Но ускоренная модернизация по западному образцу, проводившаяся в условиях довольно низкого исходного уровня, вызвала крайнюю неравномерность и диспропорциональность всего экономического развития страны. Уже в середине 70-х годов выявились резкий рост дефицита платёжного баланса и инфляция, которая сильно отразилась на доходах большинства трудящихся.

Политика индустриализации Ирана, по мысли шаха, должна была способствовать ликвидации архаичных, традиционных и расширению новых, современных социально-экономических укладов. На деле же эта политика привела к возникновению государственно-монополистических общественных структур, на которых паразитировала горстка удачливых коммерсантов и коррумпированных чиновников, а огромная масса населения, выбитого из традиционных жизненных укладов, в подавляющей своей части осталась вне процесса социальной модернизации. Поощряемая шахом «революция растущих ожиданий», хотя и дала определённые плоды, в целом обернулась для этих общественных слоёв «революцией обманутых надежд».

Быстрый процесс развития капитализма в ходе индустриализации страны привёл к росту бюрократической буржуазии и высшего аппарата государственных и частных предприятий (около 3,5 тыс. человек).

Многочисленной прослойкой в социальной структуре городского общества Ирана стали в канун революции научно-техническая и творческая интеллигенция (470 тыс. человек), конторские и прочие служащие (около 400 тыс. человек).

Особое место по своим социально-психологическим и (как стало очевидно в связи с революцией) политическим потенциям занимало в городском обществе мусульманское духовенство как корпоративное сословие (насчитывавшее несколько десятков тысяч человек).

Поскольку (в данном случае в связи с социальной структурой общества) количественная характеристика сама по себе не раскрывает экономической (равно как и политической) значимости того или иного класса, или социального слоя, или социальной прослойки, необходимо отметить следующее обстоятельство, важное для оценки социально-классовой структуры предреволюционного Ирана. Хотя городская предпринимательская буржуазия (исключая мелкую) составляла около 140 тыс. человек, основные рычаги экономической власти находились в руках примерно 300 семей представителей крупной монополистической буржуазии. Среди них можно назвать, в частности, семьи Ладжеварди, Хосровшахи, Гасемие, Резан, Фавманфармаянов, Бархордаров, Ирвани.

Развитие отношений найма не означало того, что традиционный сектор оказался вытесненным. Он сохранял свои позиции. Так, если в городе отношения купли-продажи рабочей силы имели подавляющие превосходство над традиционными отношениями, то на селе с последними было связано большее число работников, хотя удельный вес самостоятельных работников в аграрном секторе снизился.

Капиталистический уклад в канун революции оказался безусловно господствующим в городе, системообразующим в деревне и господствующим в обществе в целом; главной социально-экономической предпосылкой революции стало обострение специфически капиталистических противоречий и противоречий между современным и традиционным производством.

Еще сильнее сказались результаты шахской политики на психологии масс. Форсированное промышленное развитие, ускоренное городское строительство, вторжение иностранных товаров, растлевающее влияние буржуазной массовой культуры, взломав традиционные структуры общества, вызвали острый кризис самосознания. Вырванные из привычной деревенской среды и заброшенные в сумятицу бездушных городов, иранцы ощущали себя не дома. И они набросились на все, что было чуждо их устоявшемуся жизненному укладу.

К числу факторов, действие которых вело к формированию предпосылок революции 1978-1979 гг., относился и национальный вопрос. В этнически неоднородном государстве, каким является Иран, национальные противоречия проявились с той или иной силой в течении всего периода пребывания у власти династии Пехлеви. В период правления Реза-шаха они выражались прежде всего в противодействии племён политике перевода их на осёдлость и частичного расселения, которая в конечном счёте должна была привести их к полной покорности и беспрекословному подчинению центральной власти. При Мохаммеде Резе Пехлеви проблематика национального вопроса приняла более усложнённое содержание. Перевод племён на осёдлость в принципе уже был осуществлён. Проведение же в жизнь социально-экономических реформ 60-70-х годов затронуло и районы расселения национальных меньшинств, содействуя их развитию. В этих условиях на первый план в национальном вопросе вышло требование предоставления культурно-национальной автономии.

В принципе районы расселения национальных меньшинств рассматривались династией Пехлеви в качестве объектов экономической эксплуатации, своеобразной колониальной окраины. Идеологическим камуфляжем такой политики служила выдвинутая этой династией концепция единой «иранской нации». На её базе проводился курс на насильственную ассимиляцию и «персизацию» национальных меньшинств.

Национальные меньшинства связывали надежды на своё национальное и социальное освобождение с борьбой всего иранского народа против монархии. Вот почему большинство их активно участвовало в революции 1978-1979 гг. Однако развитие событий в послереволюционный период опрокинуло эти надежды. Национальным меньшинством пришлось включиться в тяжёлый политический и военный конфликт с исламским режимом.

Характер и движущие силы иранской революции

В современных условиях в результате победоносных национально-демократических революций эстафету власти из рук эксплуататорских классов и слоёв принимают обычно либо средние слои, либо рабочий класс. В Иране практически и то и другое было исключено.

На формировании иранского рабочего класса особенно сильно сказалась обусловленная научно-технической революцией специфика современного производства, когда увеличиваются роль и значение сложного оборудования и соответственно уменьшается потребность в «живом труде». В таком производстве, усиленно насаждавшемся шахом, было занято менее трети рабочего класса, остальная же часть его трудилась в кустарных и полукустарных мастерских ремесленно-торгового типа. Здесь среди пролетариата преобладали традиционалистские настроения, тогда как его промышленное ядро подвергалось усиленной идеологической обработке в реформистском духе. Росту политической зрелости рабочих препятствовало и лишение их шахскими властями права создание политических партий и даже самостоятельных профсоюзных организаций.

Ещё сложнее было положение в рядах образованной части средних городских слоёв, находившейся под строгим надзором САВАК. Политика систематической политической стерилизации, проводившаяся шахским режимом в отношении интеллигенции, способствовала разобщению и распылению её сил, дезориентации и дезорганизации её рядов, лишила её политической зрелости, самостоятельности и чувства политической ответственности.

Заигрывая с религией и пытаясь поставить её на службу монархическому режиму, шах вынужден был допустить какую-то степень оппозиционной деятельности духовенства, хотя и ограниченную пределами мечетей. Но именно в мечетях религиозные круги поддерживали тесную связь с широкими слоями населения. Конечно, на открытие антишахские выступления духовенства власти отвечали репрессиями, начиная с разгона религиозных собраний и кончая расстрелами духовных лиц. Однако тем самым они давали возможность духовенству укрепить в народе мысль о тесной взаимосвязи политической и религиозной борьбы. И где уж было шаху предвидеть, что политика ускоренной модернизации по западному образцу может вызвать в качестве ответной реакции стремление к её амортизации и даже возврату к традиционным общественным и культурно-нравственным устоям. В таких условиях в традиционалистских представлениях консервативное по своей природе духовенство, естественно, выглядело во многих отношениях идеальным руководителем антишахской борьбы, тем более что левые организации, всегда бывшие главным объектом шахских репрессий, находилось в глубоком подполье.

Мало того что шах невольно способствовал выдвижению духовенства на авансцену политической жизни - он подготовил для него социальную и политическую опору. Первую составили концентрирующиеся на городских базарах представители мелкого торгово-предпринимательского капитала и традиционной, торговой буржуазии, интересы которых наиболее сильно задела шахская политика индустриализации. Эти слои населения, всегда имевшие тесную связь с духовенством, взяли на себя финансирование его антишахских выступлений. Вторую - огромная армия обездоленного населения, возросшая в результате быстрого процесса урбанизации, происходившего на фоне запустения сельской местности. В ходе аграрных преобразований в деревне были разрушены старые формы взаимной помощи и поддержки, выполнявшие функции своеобразного социального обеспечения. Огромные массы сельского населения лишились тех преимуществ, которые вытекали из традиционных отношений, получив взамен лишь отчужденность городской жизни в условиях капиталистической индустриализации. Стремительная ломка устоявшихся духовных традиций и самобытных культурных ценностей создала вакуум, который, естественно, стал заполняться последним из того, что оставалось у народа, - его религией.

Для широких масс населения в духовных ценностях ислама воплотился тот комплекс факторов морального, этического, гуманистического и социального порядка, в котором выразился их протест против беззакония и произвола, аморальности и коррупции, деградации личности и отчуждения власти от масс, культа наживы и роста социального неравенства. Массовые выступления в религиозной форме, свойственные всем народам на известной ступени развития, в Иране с начала 1978 г. вылились в подлинную народную революцию. В ходе её широкие слои населения проявили неукратимую тягу к кардинальному общественному переустройству на самобытной национальной основе, их участие наложило отпечаток на весь ход революционных событий. Выдвинутые духовенством лозунги «исламского правления» и «исламской революции» в тот момент объективно отразили глубоко выстраданные народам вековые идеалы равенства и социальной справедливости.

Что касается самого духовенства, волею судьбы оказавшегося во главе всенародной борьбы, то оно в первую очередь выступало за увековечение социально-экономических условий своего существования и утверждение своей политической гегемонии. В течении 1978 г. «исламская революция» духовенства, призванная осуществить эти нерекламируемые цели, ещё выступала в качестве одного из потоков в общей струе всенародной борьбы и не могла изменить народного характера революции.

Аятолла Хомейни, лидер духовенства, вставший в ходе антишахской борьбы во главе народной революции, полагал (и не без оснований), что основные задачи «исламской революции» могут быть поставлены и решены только после свержения монархического режима. Но ислам, считал он, понадобится и для этой цели.

Шаха Мохаммеда Резу аятолла Хомейни в своих бесчисленных посланиях народы из эмиграции обличал как живое олицетворение того «сатаны», который, согласно Корану, безуспешно пытался противостоять воле всемогущего Аллаха. Ирония же судьбы состояла в том, что именно этот «сатана» не только «запрограммировал» собственную катастрофу, но и вызвал к жизни, сам того не ведая, духов «исламской революции».

Всенародное революционное движение в Иране было направлено не только против монархического режима, но и против политики американского империализма. Империалистические круги США сразу же увидели в этом движении серьёзнейшую угрозу своим военно-стратегическим и нефтяным интересам и потому поспешили любыми средствами затормозить развитие массовой борьбы, направить её в нужное им русло. Внешняя политика США, процесс формирования их отношения к событиям в Иране стали фактором, активно воздействующим на иранскую внутриполитическую ситуацию.

Усиление антишахских выступлений в конце октября - начале ноября 1978 г. поставило на повестку дня вопрос о возможности создания в Иране военного правительства. 28 октября Салливен (посол Соединённых Штатов Америки в Иране) запросил у Вашингтона инструкции по поводу курса действий в новой ситуации. Как писал в своих мемуарах Картер, посол убеждал правительство США, что «шах - единственная наша надежда на сохранения стабильности в Иране». С одной стороны, он может «сдерживать военных», с другой - способствовать «контролируемым переменам». «Я буду против любых официальных контактов с Хомейни».

Неожиданное решение шаха создать военное правительство явилось результатом того, что как раз 5 ноября его попытки ввести в состав кабинета министров представителей оппозиции зашли в тупик.

20 декабря у руководителя иранского военного правительства случился небольшой сердечный приступ. Больной генерал Азхари пригласил к себе Салливена. «Режиму грозит крах вследствие нерешительности шаха» - сказал он. Посол снова предложил Вашингтону срочно послать в Париж высокопоставленного представителя для встречи с Хомейни.

К концу декабря 1978 г. некоторые иранские командующие строили не зависимые друг от друга планы переворотов с целью беспощадного применения вооружённой силы против революции. В составлении таких планов участвовали генералы Манучехр Хосроудад, командующий армейской авиацией и парашютно-десантными силами, Амир Хосейн Рабии, команжующий ВВС, и Голям Али Овейси, командующий сухопутными войсками и глава военной администрации Тегерана. Если убить несколько демонстрантов, говорили они, то этим будут созданы лишь мученики, а если - 100 тыс. человек, то в стране по прежнему останеться 35 млн., и к тому же им будет преподнесён «наглядный урок».

Наиболее последовательную и решительную борьбу с монархией и империализмом вели подпольные левые организации. Среди них выделялась старейшая партия страны - Народная партия Ирана (Туде), стоящая на марксистско-лениниских позициях, и две полувоенизированные молодёжные организации, эволюционирующие от левого радикализма к революционному демократизму. Это - Организация жертвующих собой партизан ирнаского народа (федаины), называвшая себя марксистско-ленинской, и Организация борцов за святое дело иранского народа (моджахедины), облекавшая идеи социализма в исламские «одежды». Бывшее ранее главным объектом шахских репрессий, левое движение уже в ходе революционной борьбы начало восстанавливать свои ряды, залечивать полученный раны.

Возможность выезда шаха из страны, становившаяся всё более реальной, лишала революционную борьбу её общей центральной мишени, и широкая река народной революции постепенно начала растекаться на отдельные потоки. Самым сильным из них, как и прежде, оставалось исламское течение, опиравшееся на доверие и поддержку масс. Либеральное течение, выбросив на берег одиночку Бахтияра (премьер-министр Ирана), послушно текло вслед за исламским. Левое течение рвалось вперёд, стараясь не отрываться от других и показывать им нужное направление.

В этих условиях начинающегося разобщения всенародного революционно движения важное значение приобретала позиция американского империализма - главного союзника Мохаммеда Резы за рубежом. Но своими периодическими публичными заявлениями о подднржке шаха США только раздували народный гнев, чем способствовали претворению в жизнь «запрограммированной» им катастрофы.

Духи «исламской революции» ждали своего часа.

29 декабря 1978 г. шах Мохаммед Реза предложил одному из лидеров буржуазного Национального фронта, Шахпуру Бахтияру, сформировать правительство. 31 декабря военное правительство генерала Азхари, призванное к власти 6 ноября, ушло в отставку. Началось общее отступление шахского режима: он отступал, чтобы уцелеть.

Есть все основания считать: именно в эти дни начался новый, победный этап иранской революции.

В ноябре - декабре революция стремительно продвигалась вперёд. Нарастало стачечная борьба, ширились забастовки рабочих-нефтяников. Начиная с сентября воинские части и полиция ежедневно расстреливали шествия и манифестации безоружных людей.

К концу 1978 г. со всей очевидностью выяснилось, что массовые расстрелы не в состоянии остановить или подавить революцию. Шах уже несколько месяцев вёл открытую войну против собственного народа, используя при этом все средства, включая артиллерию и танки. Но движение продолжало нарастать.

Судя по некоторым фактам, обстановка осложнялась и в армии. Но пока ещё в основной массе войск внешне порядок сохранялся. В общем и в целом военнослужащие исполняли приказы командования. (Первые случаи массового неповиновения будут отмечены позже, во второй половине января, и они начнутся среди так называемых хомафаров - речь идёт о техниках и ином лётном составе военно-воздушных сил, т. е. о весьма значительной массе военнослужащих, поскольку в иранских ВВС в начале 1979 г. числилось более 100 тыс. человек, а на лётный состав среди них приходился очень небольшой процент.)

Дело близилось к развязке, но исход борьбы ещё не решён.

иранский революция политический кризис

Итоги первого этапа революции. Новая расстановка политических сил в ИРИ

4 января Шахпур Бахтияр, принявший предложение шахасформировать правительство выступил на пресс-конференции. Он изложил свои взгляды на положение страны, а также программу будущего правительства. Содержание этой речи Бахтияра позволяет судить об объёме уступок, на которые был готов пойти шахский режим в эти критичесакие для него дни (новый премьер-министр впоследствии, в оставшееся для него короткое время, действительно осуществил многое из обещенного им).

Бахтияр сообщил, что шах выедет за границу на лечение, и, согласно конституции, будет образован Регентский совет, призваннный править страной в отсутствие шаха; лечение за границей займёт продолжиельное время.

В результате «бесчестности правительств, предательства и нерадивости правителей, - заявил Бахтияр, - мы стали жертвой устрашающей коррупции, и лечение от неё займёт долгое время. Борьба с коррупцией - одна из самых важных задач правительства». Все те, кто раздувал коррупцию, грабил казну, занимался взяточничеством, пытал и бросал в тюрьмы невинных людей, все те, кто попирал конституцию, - все они будут судимы и наказаны. « Я по принципиальным соображениям не боюсь оппозиции, - говорил Бахтияр, - потому что, по моему мнению, правительство, опирающееся на демократические принципы, заинтересовано в оппозиции» ( этот тезис Бахтияра должен был служить обоснованием для его последующего обязательства ввести всевозможные свободы). Каждое государство, говорил он на далее, нуждается в разведывательных органах для борьбы со шпионами, «но то, что сегодня существует под названием организации безопасности, или САВАК, для меня не терпимо». Из двух частей, составляющих эту организацию, одна, имеющая функции контрразведки, сохраняется, а другая, с функциями внутренней слежки, будет ликвидирована. ( Заметим, что это обещание было выполнено в течении месяца…)

Большинство из провозглашенных 4 января мер новое правительство стало сразу же проводить в жизнь. Шах покинул страну только после того, как меджлис большим количеством голосов утвердил новое законное правительство. Функции главы государства были переданы регентскому совету из семи назначенных шахом членов. С этих событий первой половины января 1979 года можно датировать новый, третий этап народной революции, на котором власть оказалась в руках представителя умеренного прозападного крыла светской оппозиции.

Основное содержание нового этапа революции составляло противоборство двух политических платформ: программы Хомейни, предусматривающей продолжение народной революции «снизу» вплоть до создания «исламской республики», и программы Бахтияра, направленной на осуществление «революции сверху», ограничивающей движение либерально- демократическими рамками.

Примечательной чертой третьего этапа революции явилось постепенное возникновение в стране двоевластия. Наряду с бессильным правительством Бахтияра, лишь номинально поддерживаемым армией и США повсеместно создавались революционные исламские комитеты, зачастую со штаб- квартирами в мечетях.

После 1 февраля, когда в Тегеране был создан Временный комитет исламской революции, получивший в народе название «Комитета Хомейни», в стране окончательно оформился второй центр власти.

Народное движение приняло ярко выраженный революционный характер, обеспеченный решительными выступлениями населения использующего такое средство борьбы как всеобщая забастовка. Фактически беспрерывное забастовочное движение охватило более 3- 4 млн. рабочих и служащих, решивших продолжать забастовки и демонстрации до полной победы, то есть до установления в стране республиканского режима.

Правительство Бахтияра фактически было уже сметено волной революционного движения. Однако премьер упорно цеплялся за власть, используя в качестве козыря поддержку армии, хотя ее лояльность кабинету становилась номинальной.

1 февраля 1979 года Хомейни прибыл в Тегеран. Революционные массы оказали ему восторженный прием и проявили готовность к схватке с контрреволюцией. Хомейни лично несколько раз рекомендовал своим сторонникам спокойствие, выдержку во время демонстраций и забастовок и категорический отказ от применения оружия. Такая тактика руководителей революции объясняется, несомненно, стремлением избежать гражданской войны.

5 февраля Хомейни объявил о создании Временного революционного правительства во главе с Базарганом. Политическая борьба переместилась с улиц в кулуары парламента, где Хомейни пытался вызвать массовые отставки, чтобы лишить правительство Бахтияра легальной основы. Однако вопрос о власти разрешился иначе.

К 9 февраля монархия в Иране фактически уже была низложена, и реальную политическую обстановку определяла почти негласная, но крайне жестокая борьба за власть, за заполнение создавшегося после бегства шаха политического вакуума. Как показали последующие события, главными участниками этой борьбы являлись не Базарган с Бахтияром и даже не вооруженные силы, фактически решившие исход революции. Схватка развернулась между клерикалами- сторонниками аятоллы Хомейни и теократического строя, и лагерем левых сил Ирана - лагерем многоликим и разобщенным разногласиями, состоявшими более чем из 30 организаций и групп.

Когда вечером 9 февраля в Тегеране появились грозные признаки близкого восстания, хомейнисты не располагали инициативой в решениях и действиях. Вечером 9 февраля 1979 года подразделения шахской гвардии «бессмертных» совершили нападение на учебную базу военно-воздушных сил под Тегераном, принимавших участие в народных демонстрациях. Это нападение, которое в случае успеха могло стать прологом военного переворота, спровоцировало вооруженное восстание в столице. В ту же ночь отряды моджахединов и федаинов окружили базу, вступили в бой с шахской гвардией и к утру 10 февраля нанесли ей тяжелое поражение.

Факты свидетельствуют, что восстание произошло стихийно, без согласия и руководства политико-религиозной оппозиции.

Утром 10 февраля конкретные приметы восстания появились по всему городу. Из многих мест слышались выстрелы, пулеметные очереди почти на каждой улице возвышались баррикады.

События 10 февраля развивались очень быстро. В рядах вооруженных сил углубился наметившийся ранее раскол. Часть военнослужащих, главным образом сержантский и старшинский состав - фактически дезертировала, отказавшись повиноваться приказам генералитета и уговорам Хомейни остаться в казармах.

Многие факты говорили о расколе армии. Большая группа военнослужащих опубликовала в газетах заявление, в котором выражала свою солидарность с восставшим народом.

Многие факты говорили о расколе армии. Большая группа военнослужащих опубликовала в газетах заявление, в котором выражала свою солидарность с восставшим народом.

11 февраля тегеранское восстание вступило в решающий этап. В этот день вечером должна была состояться обусловленная заранее тайная встреча начальника генерального штаба Каребаги с Исламским революционным советом. Но когда вооруженные столкновения предыдущей ночи сорвали встречу, генерал по собственной инициативе созвал на совещание не собиравшийся много лет Высший военный совет вооруженных сил в составе 50 военачальников. В ходе короткого совещания Каребаги добился согласия генералов на объявление о нейтралитете армии на основании «братства с народными массами», что вызвало ликование среди народа.

В течение самых напряженных суток тегеранского восстания- 11 февраля- были захвачены все главные опорные пункты шахского режима. Военные гарнизоны, полицейские участки, почти все государственные учреждения и министерства. Были арестованы многие сторонники шахского режима.

«Временный оперативный штаб» во главе с Таваккоти стал с утра 11 февраля главным координационным органом захвата власти сторонниками Хомейни. Их задача заключалась в том, чтобы не допустить укрепления и вооружения левых групп, и подготовить почву для перехода к следующему этапу - создание структуры новой администрации, управляемой напрямую из резиденции Хомейни и штаб- квартиры исламского революционного совета, плюс сохранение вооруженных сил.

Окончательный захват власти сторонниками Хомейни состоялся на следующий день - в понедельник 12 февраля. Тогда были взяты гарнизон Салтанатабад, где находились штаб-квартира САВАК и ряд американских военных объектов, а также аэропорт Мехрабад. Бахтияр таинственным образом бежал, и в его канцелярию официально перебрался Базарган. Новый премьер-министр первым указом назначил начальника генерального штаба, трех своих заместителей, и временного начальника полиции.

Одним из важнейших заявлений, переданных 12 февраля по радио и телевидению, стало новое обращение аятоллы Хомейни. Лейтмотивом его стал призыв сдавать новым властям оружие, захваченное в арсеналах и военных частях.

Таким образом, революционное чутье народных масс вывило их за рамки установленных религиозным руководством форм борьбы и подвело к пониманию необходимости использовать вооруженные методы как единственное средство, способное привести к немедленному свержению старого режима.

«Исламская революция» неразрывно связанна с провалом реформ, проводя которые шах, его окружение и американские советники нимало не считались ни с народом, ни с его традициями и обычаями. Социальный взрыв был неизбежен.

Исламскую революцию можно определить как антимонархическую, антиимпериалистическую и антиамериканскую по основной направленности, по характеру, движущим силами методам борьбы как народную, по руководящей роли духовенства и организационно- идеологической основе как исламскую.

Революция в Иране поставила на повестку дня вопрос о создании системы органов государственной власти, которая бы сменила государственный аппарат шахского режима. Процесс создания системы этих органов оказался сложным и противоречивым.

Как известно, в антишахском движении принимали участие разнородные социально- классовые силы, каждая из которых преследовала в революции собственные цели. Так как в ходе революции иранское духовенство во главе с Хомейни стало общепризнанным лидером и руководящей силой антишахского движения, его воздействие на процесс формирования новых органов власти оказалось решающим.

В феврале 1979 Хомейни приветствовали как политического и духовного наставника иранского народа. Был сформирован Исламский революционный совет из 15 членов, который управлял страной вместе с временным правительством во главе с Мехди Базарганом, лидером Движения за свободу Ирана. 1 апреля того же года страна была провозглашена Исламской Республикой Иран. В декабре вступила в силу новая конституция, объявившая Хомейни пожизненным факихом (руководителем). В ней высшая власть была официально закреплена за Хомейни (после его смерти - за его преемником), а прерогативы гражданской политической власти - за Президентом, Премьером и Меджлисом. С принятием этой Конституции было узаконено установление в стране теократического режима со всеми его атрибутами и пороками. Исламская республиканская партия (ИПБ) стала фактически правящей партией в стране.

1 апреля 1979 года после референдума, на котором был предложен вопрос: “За монархию или за исламскую республику?” - аятолла Хомейни провозгласил начало “правления Аллаха” в Иране. Страна получила название - Исламская Республика Иран, а власти претворяли жизнь программу исламизации общественных и семейных отношений, образования и управления.

Исламский образ правления с самого начала предполагал безраздельное господство духовенства и ни в коей мере не представляет собой суверенитет народа. Практические шаги духовенства по воплощению в жизнь этой теории во многом определили характер политического развития Ирана после свержения монархии.

Было много дискуссий о том, каким путем идти к достижению поставленных целей. Некоторые ссылались на опыт СССР, другие на опыт США, но все же победила точка зрения, что в Иране должен быть свой путь развития. Идеалы независимости, порожденные исламской революцией, нашли свое выражение в курсе «Ни запад, ни Восток, а исламская республика», который и определяет отношения Ирана с другими странами особенно с соседями. И этим Иран оградил себя от двух «сверхдержав». Были расторгнуто ряд военных и гражданских договоров с США и другими западными державами, закрыты многие иностранные банки и компании.

В республике шиитское руководство, сумело превратить организации, созданные в ходе революции, в свою опору. В качестве своей вооруженной опоры служители религии создали Корпус стражей исламской революции, под их контролем оказались сохранившиеся органы полиции и жандармерии, а также армия. Возникшие на предприятиях и в учреждениях органы самоуправления были преобразованы руководимые муллами «исламские комитеты» с участием предпринимателей. Вместе с территориальными комитетами при мечетях они составили низовую базу нового режима.

Заключение

Подводя итоги, можно сказать, что события в Иране 1978-1979 гг. были революцией. Изменения и преобразования, произошедшие в Иране, реальны и весьма значительны. На смену прежним властным структурам пришли совершенно новые силы, обладающие новым мышлением и совершенно иными ценностными установками.

Считается, что Хомейни вернул Иран в средневековье, возродив некий “первоначальный ислам”. Это очень спорное утверждение. Ни Коран, ни шариат ничего не говорят об исламской республике с президентом, парламентом и имамом, стоящим над всей государственной конструкцией, хотя шиитское направление допускает разные типы государственного устройства.

Литература

1. Агаев С. Л. Иран между прошлым и будущим: События, люди, идеи. - М.: Политиздат, 1987. - 317, [2] с.

2. Агаев С. Л. Иран в прошлом и настоящем. - М., Наука, 1981

3. Иранская революция, 1978--1979: Причины и уроки / [Л. Е. Авдеева, С. М. Алиев, А. З. Арабаджян и др.; АН СССР, Ин-т востоковедения; Отв. ред. А. З. Арабаджян]. - М.: Наука, 1989. - 556, [1] с.

4. Крутихин М. И. Тегеранское восстание 9 - 12 февраля 1979 года. Иран: История и современность. - М, 1983.

5. Резников А. Б. Иран / Предисл. и общ. ред. Р. А. Ульяновского. - М.: Политиздат, 1983. - 60 с.

6. Скляров Л. Е. Становление новых органов власти в Иране (1978 - 1981 гг.) Иран история и современность. - М., 1983.

Размещено на Allbest.ru