Цивилизация Древнего Востока

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава I. Цивилизация Древнего Востока

1.1 Основные этапы развития цивилизации Древнего Востока

1.2 Обучение и воспитание в странах Древнего Востока

Глава II. Музыка как основа учения философии Древнего Востока

2.1 Проблемы изучения традиционной музыки стран Др. Востока

2.2 Музыка как особая форма познания мироздания в философии Древнего Востока

2.3 Метафизика Востока в японском традиционном музыкальном мышлении

Заключение

Список литературы

Приложение

Введение

В настоящее время интенсивно происходит взаимовлияние и взаимообогащение культур Востока и Запада. Однако в области музыкальной культуры этот процесс носит несколько односторонний характер. Традиционная музыка Востока остается неизвестной не только широкой публике, но порой и специалистам. Изучение истории, эстетики, отдельных образцов музыки стран Дальнего Востока может и должно внести много нового и существенного в музыкальную педагогику и в науку о музыке.

Именно эта проблема понимания восточной философии будит во мне интерес к изучению. Многие исследователи утверждают, что звук «ом» создает особые вибрации, которые открывают каналы связи человека с космосом. Именно из вибраций рождается музыка, и музыкальное искусство стран Древнего Востока - подтверждение этого заунывного факта. В связи с этим, многие педагоги-новаторы склонны применять в своих практиках восточные учения.

В китайской натурфилософии, представленной в литературном памятнике «Люйши чуньцю» (III в. до н. э.), музыка рассматривалась как символ порядка и цивилизации, которые привносятся в хаотическую среду для создания в социуме определенных норм, для гармонизации общественной жизни. Причины, вызывавшие дисбаланс в природе и в общественной жизни, связывали с аномалиями в энергиях двух видов - «янь» и «инь». При помощи музыки достигалась гармонизация этих двух видов энергий, устранялся хаос и восстанавливался космический и общественный порядок. В Древнем Китае музыка составляла важнейший элемент воспитания и входила в число наук, обязательных для изучения. Китайское определение благородного мужа (цзюнь-цзы) как человека, наделенного всеми качествами высокого достоинства - знанием ритуала, чувством долга, проявлением человечности, относилось, прежде всего, к человеку образованному. «Благородный муж» никогда не расставался с музыкальными инструментами. Известно, что Конфуций, например, играл на цине (китайский музыкальный инструмент вроде цитры) в минуты крайней опасности, демонстрируя непоколебимую твердость духа и самообладание. В Индии, как и в Китае, древние врачи широко использовали музыку в качестве лечебного средства (что свидетельствует о зарождении уже в то время одного из направлений музыкальной психологии - музыкотерапии). В оздоровительной системе «Биджа Мантрас» шесть звуков: «храам», «хриим», «хруум», «храйм», «храум», «хра» - и магический звук «ом» использовались для лечения многих болезней. Вибрации, которые возникали в организме при произношении и пропевании этих мантр, приводили к выздоровлению. Так, мантра «храам» предписывалась при заболеваниях легких и помогала избавиться от таких болезней, как астма, бронхиты, туберкулез. Мантра «хруум» предписывалась при заболеваниях печени, селезенки, желудка и кишечника. Мантрой «храйм» лечили почки. Улавливая тончайшие изменения в ритмике пульса, восточные врачи и сегодня могут поставить диагноз около двух десятков болезней.

Познание характера этой музыки необходимо для лучшего понимания ветхозаветного богослужебного пения, имеющего множество общих черт с ней. Музыка в жизни человечества того времени занимала выдающееся место. Храмовые певцы и музыканты пользовались огромным почетом. Они занимали в государственной иерархической лестнице места, следом за богами и царями, превосходя по рангу всех прочих государственных чиновников. Имена выдающихся музыкантов выбивали в камне, оставляя след в истории на века. В правление ассирийского царя (ок. 1100 г. до н.э.) один год был даже назван именем начальника музыкантов - Ина-икииалан. На барельефах египетского Древнего царства до наших дней дошли изображения целых хоров и оркестров, состоящих из групп флейтистов, арфистов и певцов. В обязанности музыкантов входило исполнение плачевных песен с инструментальным сопровождением при траурных церемониях, участие в особых храмовых торжествах. Каждые утро и вечер они должны были радовать сердца богов, прославляя их могущество. В сказании о богине Иштар, спустившейся в ад, говорится о том, что звуки гобоя освобождали умерших на некоторое время от власти подземных богов: они воскресали и вдыхали жертвенный дым. Пением и инструментальным звучанием призывались к жизни богини весны: у греков -- Персефона, у фригийцев -- Аттис, у индусов -- Сита, у вавилонян -- Иштар.

Таким образом, музыка являлась магическим мостом, соединяющим человека с богами и бессмертием. Особое место в музыкальной культуре Древнего Востока приобрела символика чисел. Китайская цитра чин имела в длину 3,66 фута аналогично 366 дням года. Ее пять струн находились в соответствии с числом стихий. Выпуклая дека символизировала небесный свод, плоское основание -- землю и т.д. Подобные символы встречались и в Греции: четыре стерженька систра соответствовали четырем стихиям, семь октавных тонов -- семи дням недели и семи планетам. Вавилоняне уподобляли соотношение весны и осени -- кварте, весны и зимы -- квинте, весны и лета -- октаве. Особое значение имели числа пять и семь. Пять -- число чувств человека и основных сил, образующих мировую душу. Это число символизировало силу и здоровье и являло исцеление от болезней. Семь -- число священное, символизирующее совершенство и чистоту. Это число планет, в честь него установлена семидневная неделя, заканчивающаяся шабашем, т.е. субботой. Число музыкантов при храмах в Вавилоне первоначально всегда равнялось семи. Позже это число увеличилось, одноко всегда оставалось кратным семи.

Таким образом, как более архаическая пятиступенная система, так и употребляемая в настоящее время семиступенная коренятся в мистических и астрологических представлениях Древнего Востока.

Глава I. Цивилизация Древнего Востока

1.1 Основные этапы развития цивилизации Древнего Востока

В настоящее время интенсивно происходит взаимовлияние и взаимообогащение культур Востока и Запада. Однако в области музыкальной культуры этот процесс носит несколько односторонний характер. Традиционная музыка Востока остается неизвестной не только широкой публике, но порой и специалистам. Изучение истории, эстетики, отдельных образцов музыки стран Дальнего Востока может и должно внести много нового и существенного в музыкальную практику и в науку о музыке.

Ключевые слова: искусство как, искусство гагаку, искусство яюэ, музыка Китая, музыка Кореи, музыка Японии, традиционная музыка

История мировой цивилизации убедительно показывает, что многие выдающиеся достижения в области науки и техники, культуры и искусства были осуществлены в странах Востока. На Востоке берут свое начало три древнейших цивилизации мира: Китая, Месопотамии и Индии. Восток является родиной трех так называемых «мировых» религий (христианства, буддизма, ислама), а также индуизма, конфуцианства, даосизма и др. На Востоке были сделаны многие великие открытия, имевшие решающее значение для судеб человечества.

Что такое Восток? Вопрос не простой, как покажется на первый взгляд. «Восток» - понятие очень широкое, порой неопределенное. В древности местности, которые находились от Греции к востоку назывались восточными странами. Со временем, по мере расширения представления о земле, под термином «восток» начали подразумевать обширнейшую территорию от Урала до Тихого океана, т.е. весь азиатский континент. В настоящее время в географическое понятие «восток» входят:

- Западная Азия (Иран, Ирак, Сирия, Саудовская- Аравия, Израиль, Иордан, Турция),

- Средняя Азия (Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Киргизстан, Казахстан, Тибет, Монголия),

- Северная Азия )Сибирь),

- Юго-Восточная Азия (Индонезия, Филиппины, Малайзия, Таиланд, Бирма, Кампучия, Вьетнам, Лаос, Сингапур и др.),

- Южная Азия (Индия, Шри-Ланка, Пакистан, Афганистан, Бангладеш, Непал),

- Восточная Азия (Китай, Корея, Япония).

Но когда речь идет не о географическом, а цивилизационном и историко-культурном аспектах, то граница Востока выходит далеко за пределы азиатского континента. Так, влияние музыки Арабского Ближнего Востока (иначе Западной Азии) простиралось далеко - до границ Северной Африки и Андалусии.

Если рассматривать весь Восток с точки зрения этико-философских, религиозных и культурных традиций, в рамках которых функционировали общества, то можно выделит три основных цивилизации Востока:

- арабо-исламская;

- индо-буддийская;

- китайско-конфуцианская.

Цивилизация Дальнего Востока (т.е. Восточной Азии) берет свое начало и развитие именно с китайско-конфуцианской. Велики достижения стран Дальнего Востока, прежде всего Китая, во всех областях науки, культуры и искусства.

Однако эти древние цивилизации в средние века были покорены европейцами, и к периоду промышленного капитализма и империализма многие страны Востока были превращены в колонии. Они рассматривались колониальными державами лишь как поставщики сырья и дешевой рабочей силы. В течение длительного исторического времени в мире преобладало мнение, согласно которому вся мировая культура делится на высший и низший разряды. Европейская культура возводилась в ранг высшего разряда и претендовала на роль всеобщей и универсальной культуры. В области музыки эта точка зрения с наибольшей категоричностью была высказана автором капитального 4-х томного труда «История музыки»

А.В. Амбросом (1816-1876). А. Амброс считал «восточную музыку первобытной». Распространению этого антинаучного взгляда неуклонно следовала вся колониальная политика до Второй мировой войны.

Пережитки этой политики не искоренены до сих пор и сохранились даже в сознании и некоторых подданных бывших колониальных держав. Искоренить полностью пережитки этого взгляда - «европоцентризма» - и на деле доказать равенство наций не только в политическом и экономическом, но и в культурном отношении - задача современной культрологии и музыкознания.

Необходимость пересмотра привычных концепций «западной гегемонии», «европоцентризма» или полицентрической музыкальной историографии одним из первых был осознан и публично высказан российским ученым С.М. Георгиевским (1851-1893) в монографии «Важность изучения Китая» (1890)1. Процесс разрушения концепции европоцентризма становится необратимым после Второй мировой войны. После окончания Второй мировой войны страны Востока прибрели свою самостоятельность и началось их политическое, экономическое и культурное возрождение.

В настоящее время цивилизация Дальнего Востока известна далеко за его пределами. Сейчас трудно найти уголок земли, где были бы неизвестны явления различных областей культуры Китая, Кореи и Японии. Издаются и комментируются произведения литературы, живописи, архитектуры и т.д. Запад интенсивно впитывает в себя достижения Востока и на основе взаимодействия и взаимовлияния цивилизаций рождаются новые шедевры искусства и культуры.

1.2 Обучение и воспитание в странах Древнего Востока

древний восток музыка японский

В древнейших государствах, пришедших на смену архаичным союзам племен, воспитание и обучение осуществлялось по преимуществу в семье. В переходную от общинно-родового к рабовладельческому строю эпоху в древних цивилизациях Востока сохранялись и видоизменялись прежние традиции семейного воспитания. Педагогические прерогативы патриархальной семьи были закреплены уже в таких литературных памятниках Древнего Востока, как Законы вавилонского царя Хаммурапи (1750 до н. э.), книга Притчей иудейского царя Соломона (начало I тысячелетия до н. э.), индийская Бхагавадгита (середина I тысячелетия до н. э.) и др. Так, в «Притчах» мы читаем: «Слушайте, дети, наставления отца и внимайте, чтобы научиться разуму». Основная педагогическая идея «Притчей» - призвание отца быть наставником, почитание родителей: «Мудрый сын радует отца, а глупый человек пренебрегает матерью своей».

Переходный период, когда зародились первые человеческие цивилизации, характеризовался глубинными переменами в практике воспитания и обучения. Качественно менялись способы передачи культурного наследия предков от взрослых к детям. Возникали специальные образовательные структуры для обучения подрастающего поколения.

В эту эпоху как бы завершался дописьменный период истории, когда речь и пиктографическое (рисунчатое) письмо как главные способы передачи информации приблизительно с III тысячелетия до н. э. начали частично заменяться письменностью - клинописной и иероглифической. К III тысячелетию до н. э. число школ в Междуречье было уже довольно значительным. Почти в каждом городе Междуречья были школы, организовывавшиеся при храмах. По-шумерски школа называлась «эдубба» - «дом табличек» - и предназначалась, прежде всего, для подготовки писцов. В процессе обучения письму использовались глиняные таблички, на которых ученики писали заостренной палочкой (стилем). В основном школы были небольшими, насчитывавшими 20-30 учеников, с одним учителем. Он создавал таблички-модели, а дети переписывали их и заучивали наизусть.

Методика обучения базировалась на многократном повторении. В крупных «эдуббах» (их называли «домами знаний») было несколько учителей письма, счета, рисования, много помещений для занятий и хранения табличек. В период расцвета древнего Вавилонского царства (1-я половина II тысячелетия до н. э.) ведущую роль в деле образования выполняли дворцовые и храмовые эдуббы. Они нередко располагались в культовых зданиях - зиккуратах, - имели множество помещений для хранения табличек, научных и учебных занятий. Подобные комплексы именовались Домами знаний.

Образование становится достоянием не только знати и духовенства. Получают распространение частные учебные заведения для средних социальных слоев: на различных документах этого периода появляются подписи торговцев и ремесленников.

Наибольшее распространение эдуббы получили в ассирийско-нововавилонскую эпоху (I тысячелетие до н. э.). В связи с дальнейшим развитием хозяйства и культуры, процесса разделения труда в школах усложнялась программа обучения и преимущество получала специализация. Кроме уже указанных приоритетов в обучении, в программу эдуббов входили занятия философией, литературой, музыкой, историей, геометрией, правом и географией.

Возникновение и развитие письменности - важный фактор и спутник генезиса школы. При переходе от пиктографического письма к логографии, передававшей не только общий смысл речи, но и членение на отдельные выражения и слова (египетские и китайские иероглифы, шумерская клинопись), письмо становится технически более сложным и требует специального обучения. Начавшееся на исходе первобытной истории отделение умственного труда от физического вызвало к жизни появление новой специальности - учителя.

Школа и воспитание в государствах Древнего Востока развивались в логике эволюции конкретно-исторических культурных, нравственных, идеологических ценностей. Человек формировался в рамках жестких социальных регулятивов, обязанностей и личной зависимости. Идея человеческой индивидуальности была развита крайне слабо. Личность как бы растворялась в семье, касте и социальной страте. Отсюда и упование на жесткие формы и методы воспитания. Одновременно с укреплением общественных государственных структур для специальной подготовки чиновников, жрецов и воинов постепенно начал складываться и новый социальный институт - школа. Школа и воспитание в государствах Древнего Востока развивались под воздействием разнообразных экономических, социальных, культурных, этнических, географических и других факторов. Вместе с тем возникновение школ отвечало определенным экономическим, культурным и политическим запросам общества. Закономерно, что своим возникновением первые учебные заведения обязаны служителям культов, поскольку религия была носителем идеалов воспитания и обучения. По мере социального развития запросы менялись, а с ними - и сфера, содержание, методы воспитания и обучения.

Средоточием обучения и воспитания древнейших восточных цивилизаций были семья, церковь и государство. Поскольку семья была не в состоянии обеспечить общество достаточным числом людей, сведущих в чтении, письме, законах, для пополнения сословия чиновников их подготовкой стали заниматься воспитательные учреждения, создававшиеся светской властью и служителями культов.

Обучение и воспитание в течение весьма длительного времени носили крайне рутинный характер. Из-за сложностей письма процесс обучения грамоте был продолжительным и мучительным. Содержание образования выглядело крайне скудным и узкоспециальным, оно закрепляло человека в жестких рамках определенного общественного положения.

К I тысячелетию до н. э. на Древнем Востоке развитие ремесел, торговли, усложнение характера труда, рост городского населения способствовали некоторому расширению круга людей, которым было доступно школьное обучение и воспитание. Помимо представителей аристократии и служителей культа, в школах учились дети состоятельных ремесленников и торговцев. Однако абсолютное большинство населения по-прежнему обходилось семейным воспитанием и обучением.

Возникнув как определенный итог общественного развития, школа приобретала относительную независимость и стала выполнять роль стимулятора прогресса. Так, школа письма, закрепляя результаты передачи опыта поколений, в свою очередь, позволяла обществу двигаться вперед без значительных потерь из накопленного в прошлом, что было неизбежно до появления письма и школы. Школу и воспитание Древнего Востока следует рассматривать как нечто относительно цельное и одновременно как следствие специфического развития каждой из древневосточных цивилизаций, обладавших устойчивыми особенностями.

К I тысячелетию до н. э. сложился шумерский идеал образования, включающий высокий уровень овладения письмом, составления документов, искусством пения и музыки, умение принимать разумные решения, знание магических обрядов, сведений из географии и биологии, математических вычислений. Школы открывались при храмах и дворцах, их посещали мальчики. Девочки же могли научиться письму дома у своего отца. Образование, получаемое в «домах табличек», давало возможность занимать управляющие посты. Ученики делились на младших и старших «детей эдуббы», обучение вел «старший брат» - учитель и контролировал «отец школы» - директор. Зарождались новые методы обучения - беседа, разъяснение, спор. Постепенно к концу I тысячелетия школьное образование становилось сферой влияния семей, которые столетиями из поколения в поколение передавали мастерство писцов. В это время высокого уровня достигло искусство врачевания, которому обучали жрецы, поскольку оно приравнивалось к магическим ритуалам.

В Древнем Египте в III тысячелетии до н. э. появились институты семейной школы. Они были небольшими по числу учеников. За обучение в них взималась высокая плата. Обучение имело целью подготовку к профессии в зависимости от того вида деятельности, которым занималась семья. При этом мастера могли брать в семью чужих детей и обучать их в процессе профессиональной деятельности. Школу посещали в основном мальчики из семей чиновников, жрецов, землевладельцев, зажиточных граждан. Девочки обучались дома. Чиновник или жрец обучал сына, который впоследствии должен был сменить его на той или иной должности. При этом уровень семейного обучения и воспитания был достаточно высок. Мужчины и женщины имели равные права в воспитании. Грамотных людей было достаточно много среди всех слоев населения. Позже в таких семьях появились небольшие группы учеников. Обучение было индивидуальным, его продолжительность зависела от старания и способностей ученика. Чтобы добиться послушания, в школе применялись самые разнообразные наказания. Широко была распространена пословица: «У мальчика ухо на спине: чем больше бьешь, тем больше он слышит». Ученику надлежало, прежде всего, научиться слушать и слушаться. В ходу был афоризм: «Послушание - это наилучшее у человека». Учитель обыкновенно обращался к ученику с такими словами: «Будь внимателен и слушай мою речь; не забудь ничего из того, что говорю я тебе». Наиболее эффективны для достижения подобного повиновения были физические наказания, которые считались естественными и необходимыми. На ученика постоянно сыпались удары.

На начальном этапе обучения дети учились считать, читать и писать. На втором этапе происходила дифференциация: одни - изучали музыку, литературу, грамматику; другие -осваивали математику; третьи - основы ведения хозяйственной деятельности. Процесс обучения был рутинным и сводился к переписыванию и заучиванию стандартных текстов, поучений, примеров и т. п. Образование носило специализированный характер и считалось залогом успешной карьеры в будущем.

Принятые в Древнем Египте педагогические методы и приемы соответствовали целям и идеалам воспитания и обучения. Судя по древнеегипетским папирусам, детям уделялось особое внимание, поскольку, согласно верованиям египтян, сыновья и дочери могли дать родителям новую жизнь, совершив погребальный обряд. Выполняя родительский долг наставника, египтяне считали, что поступают праведно и обеспечивают счастливое существование предкам в загробном мире. Египтяне верили, что боги, взвешивая душу умершего, на одну чашу весов клали душу, а на другую - «кодекс поведения». Если чаши уравновешивались, умерший мог начать новую жизнь в загробном царстве. В духе подготовки к загробной жизни составлялись и обращенные к детям поучения, которые служили стимулом формирования нравственности и отражали идею крайней важности воспитания и обучения.

В Древней Индии сложилась особая кастовая система общественного устройства. Обучение носило семейно-школьный характер, причем роль семьи была доминирующей. Вплоть до V в. до н. э. в период индуизма воспитание и обучение в Древней Индии основывалось на идее, согласно которой каждый человек должен развивать свои нравственные, физические и умственные качества, чтобы органично вписаться в свою касту. Таким образом, воспитательный идеал имел различия в зависимости от касты: для брахманов (жрецов) - необходимо было воспитание праведности и чистоты помыслов, для кшатриев (воинов) - формирование смелости и мужества, для вайшьев (крестьян) - требовалось развитие трудолюбия, для шудры (слуг) - предусматривалось воспитание послушания и исполнительности.

Воспитание и обучение в Древней Индии имело тесную связь с религиозными верованиями и было обязательным для высших каст, для шудры считалось достаточным умение читать, считать и писать. На уровне семейного воспитания систематического образования не предполагалось. Мальчики начинали обучение в 7-8 лет. Иих посвящение в ученики проходило в форме обряда упанаямы, но обучение чтению и счету начиналось за несколько лет до него. После прохождения упанаямы начиналось обучение у учителя, отношения которого с учениками складывались по модели «отец - дети»: ученики жили в доме у учителя, во всем повиновались и почитали его.

К середине I тысячелетия до н. э. в Древней Индии выстроилась своеобразная система образования. На начальной ступени дети получали образование в семье. Сроки упанаямы для трех высших каст были неодинаковыми: для брахманов - 8 лет, для кшатриев - 11 лет, для вайшья - 12 лет. Самым широким было содержание образования брахманов, которое длилось около 8 лет и могло после этого продолжаться еще 3-4 года. Оно включало в себя поэзию и литературу, грамматику, зачатки философских знаний, математику и астрономию. Следующим уровнем образования повышенного типа, которому посвящали себя немногие ученики, было обучение у гуру - особо почитаемого учителя.

В конце I тысячелетия до н. э. в Древней Индии появился буддизм. Сосуществовавший с индуизмом он способствовал распространению образования, поскольку в буддизме признается равенство прав представителей различных каст в образовании и общественной жизни. В этот период увеличилось число школ, которые открывались при буддийских монастырях, располагавшихся по всей территории Древней Индии, одновременно существовала начальная религиозная «школа вед» и светская школа. В буддийской традиции сложилось своеобразное представление о содержании повышенного образования, в которое входили веды, веданги, упаведы (медицина, военное искусство, музыка, архитектура или науки о ремесле, логика, литература, языки). Успех буддийских школ объяснялся отсутствием кастового деления, терпимостью к иноверцам, сочетанием духовного образования со светским. Учителя-буддисты организовывали индивидуальное обучение, опираясь на результаты постоянного наблюдения за учениками, обучение и воспитание носило не авторитарный, а рекомендательный характер. Во II-VI веках произошло возрождение индуизма, в результате чего образование приобрело практическую направленность. Сложилась двухступенчатая система образования: начальные школы (толь), где обучали счету, чтению и письму на санскрите и местных языках, и средние школы (аграхар), в программу обучения которых входили география, математика, языки, врачевание, скульптура, живопись и т. д. Большое внимание уделялось нравственному воспитанию.

Таким образом, организованное воспитание и обучение в Древней Индии прошло длительный путь развития, программа обучения постепенно приближалась к практике жизни, становилась более доступной, расширялся также социальный круг учащихся.

Традиции обучения в Древнем Китае базировались на опыте семейно-общественного воспитания. В основе богатых и своеобразных педагогических традиций Древнего Китая, как и других первых человеческих цивилизаций, лежит опыт семейно-общественного воспитания, уходящий корнями в первобытную эпоху. Жизнь в любой семье протекала под знаком сложившихся веками обычаев и представлений. Так, считалось, что у каждого дома есть свой покровитель (цзаован), который оценивает поведение, труд и прилежание домочадцев. Всем членам семьи следовало соблюдать определенные правила и ограничения, например, запрет на бранные слова, поступки, которые могут навредить старшим и остальным родственникам. Людям представлялось, что существуют божества, следящие за нравственностью на земле. Подобный настрой усиливала непременная атрибутика в каждом жилище - картинки с изображением нравоучительных сценок.

В основе школьного обучения лежало почитание старших, наставник воспринимался как второй отец. Первые школы в Древнем Китае появились в III тысячелетии до н. э., чуть позднее для их названия стали употреблять иероглиф «сюэ» (учить, учиться). Во II тысячелетии до н. э. школу посещали в основном дети состоятельных людей, главной целью школы было стремление научить их пользоваться иероглифическим письмом. Это умение передавалось по наследству и распространялось очень медленно. Были изобретены волосяная кисточка и бумага, вследствие чего процесс овладения письмом упростился.

Наибольшее влияние на развитие школы и педагогики в Древнем Китае оказало учение Конфуция (551-479 до н. э.), в котором особое внимание уделялось нравственному самосовершенствованию личности. Конфуций считал воспитание и образование необходимыми условиями развития общества. Со временем в Китае слова «конфуцианец» (последователь Конфуция) и «ученый» стали синонимами, вся ученость заключалась в знании его книг, которые должны были составлять основу обучения. Идеалом воспитания, по Конфуцию, считается осознание человеком своего места в обществе и овладение «шестью искусствами» - церемониалом, музыкой, стрельбой из лука, ездой в колеснице, письмом и счетом. Конфуцианство выработало особый тип образованного человека, который усердно делает служебную карьеру и гордится ею, повторяет старинные тексты, беспрекословно чтит нормы и правила поведения в обществе и семье.

В целом народы Древнего Востока дали человечеству бесценный опыт обучения и воспитания, создали первые в истории человечества школы, сформулировали начальные представления об обучении и воспитании.

Глава II. Музыка как основа учения философии Древнего Востока

2.1 Проблемы изучения традиционной музыки стран Древнего Востока

В настоящее время во всех странах Востока европейская музыка стала неотъемлемой частью музыкальней культуры. Что же касается музыки Востока, то отношение к ней музыкантов Запада, мягко говоря, было весьма нелестным. Вот что писал Гектор Берлиоз о китайской музыке в середине XIX столетия: «Напев, гротескный и даже весьма неприятный... Дробный монотонный по ритмическому рисунку аккомпанемент исполнялся в полнейшем диссонансе с нотами голоса. В этой области они пребывают в полнейшем мраке варварства и инфантиль-ньного невежества, сквозь которые едва пробиваются малочисленные, неуклюжие и неуверенные ростки. Народы Востока называют музыкой то, что мы назвали бы шумом»2. И это - о музыке Китая, которая имеет не менее чем трехтысячелетнюю историю своего развития и которая сохранила для потомства трактат о музыке «Гуаньцзы» (VII в. до н.э.), выдающийся памятник музыкально-поэтической культуры «Шицзин» (V в. до н.э.).

Прогресс в понимании музыки Востока Западом наметился с начала XX в. и особенно после Второй мировой войны. В признании равенства музыки Востока и Запада существенную лепту внесли видные ученые этномузыкологии, такие как Я. Кунст (1891-1960), Ф. Мерриэм (1923-?), Б. Неттл (1889-1972) и другие. В частности, американский ученый А. Мерриэм в своем труде «Антропология музыки» («The Anthropology of music». -Evanston, 1964) обосновывал необходимость отхода от евроцентристского образа мышления и развития взаимопонимания между нациями и странами путем изучения различных национальных культур.

Непосредственное знакомство с внеевропейской культурой стран Азии и Африки открыло путь к признанию художественной ценности культуры Востока. Сейчас с удовлетворением воспринимаются слова о том, что «теперь уже не вызывает сомнений, что по содержательной значительности, концепционности, виртуозности системы музыкально выразительных, формообразующих средств искусство устной традиции не уступает профессиональным жанрам европейской музыки и может с равным правом репрезентировать мировую музыкальную цивилизацию»3.

Тем не менее, как писал в своей книге «Звуки индийской музыки» замечательный представитель индийской культуры Рагхава Р. Менон «Слушать музыку раги почти столь же трудно, как научиться играть или петь её. От слушателя требуется едва ли не такое же искусство, как и от исполнителя». Для восприятия музыки инокультурной традиции необходима определенная подготовленность, наличие хотя бы минимальной осведомленности в вопросах «грамматики» музыкальной системы.

В связи с этим весьма уместными представляются слова основоположника российской китаистики «новой школы», академика В. М. Алек-сеева(1881-1951) о важности изучения культуры других народов, прежде всего, на основе оценок самих этих народов. Академик В. М. Алексеев пишет: «Возможно даже утверждать, что европейский обыватель, когда-либо слышавший китайскую музыку, приходил в ужас. Однако мне кажется, первым путем к научной объективности, как всегда, служит умелое и вдумчивое отношение к эстетическим оценкам самих китайцев, тех самых китайцев, которые, как обыватели, страстно любят свою музыку и готовы слушать ее целыми днями, а как писатели и ученые - ее изучают и поэтизируют. Таким верным путем можно будет по крайней мере достичь более широкого, глубокого и уверенного понимания слишком сложного явления, именуемого китайской музыкой, и создать если не все пропорции ее оценок, то, во всяком случае, ряд предпосылок к ним»6.

Академик В. М. Алексеев в конце своей жизни писал, что «музыка Китая - сплошная для нас загадка. Хорошо было бы подготовленному музыканту. написать исследование о ней, общее или по отдельным воп-росам». Загадкой для многих остается не только музыка Китая, но всего Дальнего Востока.

К настоящему времени имеется лишь несколько работ, посвященных отдельным жанрам и областям музыки. В числе немногих ученых и авторов диссертаций, посвятивших свои труды традиционной музыке Китая и Японии, можно назвать Г.М. Шнеерсона, Ф.Г. Арзаманова, С.А. Серову, В.И. Сисаури, С.Б. Лупиноса, Е.М. Алкон, Т.Г. Михееву, Е.В. Васильченко, Е.В. Виноградову, А.Н. Желоховцева, М.Ю. Дубровскую, М.В. Есипову и др. При этом, если мировое значение китайского или японского искусства более или менее общепризнано и оно разрабатывается в отдельных его проявлениях, то корейское же искусство, особенно музыкальное, как будто бы, не существует. Оно неизвестно не только широкой публике, но и часто специалистам. В то же время без знания корейского искусства не может быть полного и объективного представления об искусстве стран дальневосточного региона. В настоящее время источником знания о традиционной музыке Кореи являются лишь статья М.М. Яковлева8, немногие диссертации последних десятилетий, а также некоторые работы автора этой статьи.

Музыкальная культура стран Дальнего Востока зиждется на региональной общности, которая имеет древнюю традицию и которая стала необратимой исторической реальностью к У11-У111 вв. Эта региональная общность культур, прежде всего, исторически была предопределена единством литературного языка, основанного на иероглифической письменности (веньянь в Китае, ханмун в Корее, канбун или кандзи в Японии)9.

Письменность, основанная на системе иероглифов, сложилась в Китае к середине 2-го тысячелетия до нашей эры и появление её окружено легендами. Согласно реформе первого императора Китая Цинь Ши-Хуанди (259-210 до н.э.), количество иероглифов составляет около 50 тыс. В современном китайском языке (вэньянь) используются около 5-7 тысяч. В корейском (ханмун), введенном в употребление в 1-11 вв., и в японском (канбун) введенном в У11-У111 вв., в наше время употребляются около 2 тыс. Иероглифы при одинаковом написании и одинаковом смысловом значении читаются каждым народом по-разному10. Например, слово «музыка» состоит из двух иероглифов, означающих «звук» (инь, ым, он) и «радость» (юэ, ак, гаку). В результате мы получаем: иньюэ по-китайски, ымак по-корейски, онгаку по-японски. Дословно переводятся эти слова как «наслаждение звуком», «искусный звук», «искусство звука» и т.д.

Вместе с введением иероглифической письменности в Корее и Японии возрастает роль и влияние китайской цивилизации, ее философско-идеологической доктрины конфуцианства, буддизма и даосизма. Корея имела связь с Китаем с древнейших времен и воздвигала государственное устройство по китайским образцам, идейной доктриной которых было конфуцианство, а с конца IV в. и буддизм. Япония устанавливала связь с Китаем через Корею. Япония начала поддерживать оживленные культурные и экономические связи с тремя государствами Кореи (Когурё, Пэкче и Силла) уже в 1У^1 вв., а в VII-IХ вв. стала испытывать непосредственное влияние и китайской цивилизации. Так, как свидетельствует японская историческая хроника «Нихонсёки»», континентальная (т.е. азиатского материка) музыка впервые исполнялась в Японии в 453 году корейскими музыкантами, прибывшими в Японию по случаю смерти императора Ингё (413-453). Такая связь естественным образом предопределила определенную общность в развитии музыкальной культуры стран Дальнего Востока. Например, корейский аак (аак.) имеет теснейшую связь с китайским яюэ (уа-уией). Эти жанры оказали сильнейшее воздействие на японский гагаку (gagaku). Таким образом, музыкальная культура стран дальневосточного ареала при всей своей специфичности и самобытности обнаруживает неоспоримые свидетельства сопричастности друг с другом.

Принято считать, что музыка - это «международный язык» и что она не имеет границ. Такая точка зрения придерживается многими, в том числе и известными профессиональными музыкантами и музыковедами. Однако ошибочность такого взгляда становится очевидной, если вспомнить, что после великих географических открытий, когда Европа наслаждалась и наслаждается культурными ценностями Востока, музыка же по большей части оставалась и остается вне зоны интересов, вне зоны понимания. Еще раз здесь напомним, что Восток является родиной трех древнейших цивилизаций мира и трех так называемых «мировых» религий. Многие выдающиеся достижения в области науки и техники, культуры и искусства были осуществлены в странах Востока. И не случайно, что уже в течении многих веков Запад впитывает в себя культурную традицию Востока. Сейчас трудно найти страну, где бы не знали достижения различных областей культуры Востока. И лишь в области звукомузыкальной практики Запад пока относится с «подозрением» к её наследиям, за исключением отдельных его проявлений. В чем же причина? Причин здесь много: и объективных и субъективных. Но основные из них, по-видимому, в том, что музыка Востока как вид искусства отличается от музыки Запада как по форме, так и по содержанию. Это отличие ставит перед слушателями-европейцами трудную задачу - проблему восприятия чуждой им культуры. Для соответствующего адекватного понимания музыки другой культуры необходимо элементарное знание её языка и, конечно, соответствующая настроенность на это понимание, на её восприятие. Ниже мы попытаемся дать общую характеристику музыки Востока в целом и частную характеристику музыки стран Дальнего Востока в ее главнейших проявлениях.

1. В музыке Востока звук - это не просто акустическое явление, а категория философского порядка. Мир, который нас окружает, наполнен вибрациями-звуками. Звук - основа Мироздания. Звук, по восточной философии, например по буддистским и конфуцианским воззрениям, - это нечто всеобъемлющее, пронизывающее все сущее, он предназначен выполнять высокую миссию - поддерживать гармонию на Небе и Земле. Музыка же, являющаяся неким конечным продуктом работы со звуком, рассматривается как важнейшее средство посредничества между Небом и Землею (Земля - человек - Небо). Музыка в понимании дальневосточной цивилизации, выражаясь словами одного из героев «Крейцеровой сонаты» Л.Толстого, «государственное дело! И это так должно быть»11. Музыка, как подчеркивалось выше, есть средство гармонизации общества, средство совершенствования человеческой личности. Этой благородной общечеловеческой задаче служит «правильная, высокая» музыка яюэ в Китае, аак в Корее, гагаку в Японии, имеющая все общие корни от древней китайской ритуальной музыки.

2. Отсюда и различное предназначение роли и места звука в музыке. Музыка Запада основывается на звуках, имеющих такие параметры, как высота, длительность, тембр и динамика. В музыке Востока таковые не являются обязательными, ибо сам отдельно взятый тон представляет собой уже достаточно самостоятельную величину, он символически воплощает в себе всю Вселенную. Если в музыке Запада непременным условием формирования музыкальной композиции является линеарное развертывание звукового потока во времени, то на Востоке отдельный тон, многократно повторяясь и расцвечиваясь в сложном организме обертонов-призвуков, сам по себе способен создавать конструкцию, именуемую музыкой. Музыка Востока, говоря словами одного из исследователей музыки Японии Н.А. Иофан, «базируется на широко распространенном в странах Древнего Востока принципе признания определяющей роли единого звука, т.е. звука, взятого отдельно. В этом и заключается коренное отличие теории музыки большинства стран Древнего Востока и античности, в которой главенствующая роль отводится мелодическому обороту»12. Вспомним здесь практику игры на цине в Китае, практику исполнительства индийской раги или арабских макамов, практику игры оркестра гамелана.

3. Музыка Востока - это, прежде всего, музыка устной традиции. В отличие от музыки Запада, где доминирует стремление к её точной графической фиксации, для музыки Востока (как фольклора, так и классической ветви) письменная фиксация как способ создания, хранения и воспроизведения не является обязательной. Однако и традиционная музыка Востока в её классической ветви, так или иначе, фиксировалась и фиксируется с той или иной степенью точности. Поэтому классическую, т.е. профессиональную музыку Востока принято ныне называть «профессиональной музыкой устно-письменной традиции». При этом «именно наличие письменности и связанная с ней рефлексия профессиональной деятельности отличает её от фольклора».

4. Как следствие этого, авторами традиционной музыки Востока являются не отдельные индивидуумы, как в европейской профессиональной музыке, а некий коллектив творцов как прошлого, так и настоящего времени. И эти творцы, следуя традициям-канонам, стремятся больше к совершенствованию уже имеющихся образцов, нежели к созданию чего-то совершенно нового. Можно сказать, что музыка Востока - это музыка открытой формы.

5. Авторство произведения теснейшим образом связано с проблемой традиции и новаторства. В культуре Востока новаторство абсолютно немыслимо без неукоснительного следования традиции. В связи с этим для философской мысли или литературы Востока крайне характерно заимствование идеи, сюжетов, образов и создание на этой основе «нового, но более совершенного». Известно, что средневековые научные трактаты в большинстве своем создавались как комментарии к трудам предшественников. Именно воссоздать, комментируя, оспаривая, добавляя что-то новое - вот характерная черта философии и эстетики Востока.

5. Импровизационность музыки Востока. Поскольку в музыке Востока письменная фиксация не является обязательной, и каждое последующее воспроизведение есть вариант некоего «constanta», то здесь неизмеримо возрастает роль импровизации. Как утверждает Н.К. Тагмизян, «восточная музыка внесла значительный вклад... в эволюцию принципов импровизации, в период всеобщего господства светского и культового монодийного искусства, когда она развивалась в ногу с западной, а то и опережая последнюю в иных сферах творчества и исполнительства»14. Однако, импровизация эта должна осуществляться в строгих рамках канона, в допустимых пределах свободы и ограничения. Так, импровизационность - это кардинальный вопрос, определяющий сущность профессиональной музыки устно-письменной традиции.

6. Одноголосная, монодическая природа музыки. В отличие от европейской многоголосной музыки, музыке Востока не свойственна гармония. Однако монодийность музыки Востока, как показывает исследование последних десятилетий, не означает категорического отрицания в музыке Востока элементов многоголосия. Элементы многоголосия, так или иначе, обнаруживаются во многих музыкальных культурах Востока. Об этом было громко заявлено еще в 1961 г. на Международном конгрессе в Тегеране М. Шнейдером15.

7. Многообразие ладовых систем музыки Востока, принципиально отличающихся от универсальной европейской системы мажоро-минора. Ладовой основой мелодических построений служат не только ангемитонная пентатоника, как обычно принято понимать, но и разнообразные звукоряды. Здесь и простые трихорды в объеме кварты, и звукоряды, включающие в себя не только малые секунды, но и микротоны, делящие октавы на 18, 22 и даже на 24 ступеней. Словом, одна из характерных черт музыки Востока - это поразительное многообразие её ладовых систем, принципиально отличных от универсальной европейской мажоро-минорной системы. Именно игнорирование темперации и особое отношение к самому качеству отдельно взятого тона, а в связи с этими изощренная работа над обработкой звука в его непрерывном и разнообразно нюансируемом развертывании - характерная черта музыки Восока и это придает музыке неповторимо особый аромат.

8. Метроритмическая организация музыки. В связи с отсутствием в музыке Востока многоголосного «строительства», роль временной функции музыки чрезвычайно возрастает. Не случайно, учение о ритме - это наиболее тщательно разработанная на протяжении многих веков музыкальная теория. Метроритмическая организация музыки Востока чрезвычайно прихотлива и изощрена. Многие народы Востока с их многовековой музыкальной практикой выработали свои особые и строго узаконенные ритмические формулы-модели, период которых состоит от нескольких до десятков метрических единиц. Это - икаат (iqaat) в иранской, тала (tala) в индийской, зяньдан в корейской музыке и т.д. При этом, если в европейской музыке основными единицами метроритма являются простые трех и четырехдольные размеры, то в музыке Востока преобладающими являются смешанные и несимметричные.

Чрезвычайная изощренность метроритмической организации, что теснейшим образом связана с богато орнаментируемым мелодическим потоком восточной музыки, объясняется тем, что в основе ритма восточной музыки лежит движение души с изменчивостью его течения, а в основе ритма европейской музыки пульс сердца с регулярностью его биения. Образно говоря, музыка Востока - это музыка души с многообразием её настроения, а музыка Запада - музыка сердца с постоянством его пульсации.

9. Скорость движения музыки. При разделении темпа музыки на три основных категорий, а именно: медленно, умеренно, быстро, для музыки Востока, в отличие от музыки Запада, где распространено полярное противопоставление медленного и быстрого темпов, характерным является очень медленное начало, затем постепенное убыстрение и доведение его до крайней быстроты. Так исполняются, например, арабский макам, индийская рага, индонезийский гамелан, корейский санчжо и др. Музыка как составная часть синтетического искусства. Музыка в Древнем Востоке не отделима от слова и танца. Пение (и декламация), игра на музыкальном инструменте и танец составляли триединое искусство, из которого впоследствии рождались различные роды и жанры музыки. Это триединство и поныне сохраняется в той или иной форме у многих народов.

2.2 Музыка как особая форма познания мироздания в философии Древнего Востока

Музыка в философии Древнего Востока являлась областью знания, о котором невозможно было говорить словами. Поэтому она рассматривалась как эзотерическое знание, в сущность которого были посвящены лишь немногие избранные. Стоит вспомнить о том, что именно Древний Восток стал колыбелью теории, которая позднее оформилась в учении Пифагора как «гармония сфер». Согласно ей, космос наполнен звучанием, издаваемым планетами, каждой из которых соответствует свой звук. Они образуют те «хоры стройные планет», отголосок знания, о которых дошел до нашего времени.

По представлениям древних мыслителей, принципиальное отличие космической музыки -- Mъsica Mundana -- от земной состояло в том, что она была лишена отяжеляющей чувственной основы. Освобожденная от приземляющей физической стороны звука, она воспаряет к высшему миру, являясь знаком этого мира, поэтому услышать ее как обычную, земную музыку, невозможно. Она постигается не слухом, не чувственно, как земная музыка, а умом, всей духовной сущностью человека. Услышав эту музыку, постигнув ее с помощью умосозерцания, человек приобщался к миру божественного, и, следовательно, к тайному знанию. Это знание, глубоко тревожащее душу человека и преображающее его сущность. Глубокий смысл такой позиции отражал мнение, согласно которому суть приобщения к тайному знанию состояла в умении слиться с божеством. Так, в учении веданты познание глубин собственной сущности открывает возможность слияния с Брахманом, в результате чего человек находит гармонию бытия.

Музыка, в силу ее удаленности от земных страстей и мелочной суеты, становилась для древних мыслителей уникальной формой получения знания без посредства слов. Мышление, выражаемое через музыку, было свободно от всего случайного и ненужного. Музыка, вследствие этого, воспринималась как редкий дар богов, с помощью которого человек устанавливал контакт с Вселенной. Восточное мироощущение недаром ставило музыку выше остальных видов искусства. Собственно, в практике восточной философской мысли музыка и не считалась искусством развлечения. Она всегда значила нечто большее, становясь проводником «материи мысли» [1, с. 12]. Позднее подобная позиция утвердилась в философии Платона, а затем и неоплатоников, для которых музыка занимала промежуточное место между земным и небесным бытием, играя роль своеобразного канала, посредством которого в земной жизни воплощается высшая сущность. Открытая Пифагором математическая закономерность бытия музыки была подхвачена Платоном, считавшим воплощенное в музыке число проводником высшей идеи.

Мистическая роль музыки заключалась в том, что она позволяла устанавливать контакт с высшим существом путем проникновения в собственный внутренний мир. Древнее обращение с музыкой удивительным образом сочетало в себе выход за пределы земного бытия, в просторы космоса, и углубление в собственную внутреннюю сущность. Она становилась той точкой, в которой пересекались макрокосмос и микрокосмос. Обращение к музыке делало человека существом, приближенным к божеству именно по той причине, что в ней скрывалась неизреченная тайна.

Это был, по сути, параллельный путь открытия мира, который, в сочетании с логическим знанием, давал полную картину универсума. Сущность мира, считали древнеиндийские мыслители, открывается, главным образом, через особые духовно-мистические практики, составной частью которых была музыка. Логически-рациональное знание, объективное по своей природе, позволяет открыть истину как нечто одинаковое для всех. Духовно-мистический путь, носящий сугубо субъективный характер, открывает истину, уникальную для каждого человека. Найти свою истину, открыть свой неповторимый путь ее познания, почувствовать себя уникальной частицей творящей вселенной -- это дает духовно-мистическая практика. Рационально-логическое знание -- это знание для многих, знание, которое открывается через духовно-мистические практики -- только для избранных. Свое открытие человек не может выразить словесно, то есть не в состоянии поделиться им с другими.

Духовная практика предусматривала и коллективные медитации. Но суть и ценность музыки состояли в том, что истина, открываясь всем, в то же время предназначалась каждому отдельно, в той мере, насколько человек духовно подготовлен к этому. Словесная форма выражения знания -- внешняя форма, а мистическая -- внутренняя. В ней заложено то, что бессильно выразить любое, даже самое выразительное слово.

Мистическое познание направлено на выявление таких сторон действительности, которые открываются не всем, не сразу, и не полностью. В познании сохраняется тайна, которая влечет к себе ищущего. Открытие такого уровня представляет собой бесчисленные ступени движения к истине, причем такое, при котором важен каждый шаг. Открывая себя, человек открывает сущность универсума, воплощенного в нем как океан в капле морской воды. Устанавливая связь между отдельным человеком и универсумом, мистическая практика приучает ищущего истину к мысли, что в нем заключен целый мир.