Трансформация молодёжных протестов в Великобритании с начала 1980-х по 2011 гг.

Интересно, что 86% опрошенных назвали причину беспорядков бедность, 85% - полицию. Эти данные контрастируют с опросом населения, 86% которого считают основными причинами беспорядков - преступность и плохое воспитание. Более того, большая часть молодёжи считает полицию своеобразной группировкой, которая воспринимает себя как некий коллективный закон.

Из 270 респондентов на вопрос "были ли вы остановлены и обысканы полицией за последние 12 месяцев" только 27% ответили отрицательно, 73% сказали "да".

Таким образом, по результатам исследования видно, что у большинства опрошенных полиция вызывает неприязнь и негативные эмоции. Поэтому убийство Марка Даггана явилось неким толчком, чтобы выйти на улицу и выразить свой протест против действий полиции и печально известной полицейской практики "stop&search".

Из интервью с 22-летним безработным: "I became involved in the riots in Salford because it was a chance to tell the police, tell the government, and tell everyone else for that matter that we get fucking hacked off around here and we won't stand for it". ("Я стал участвовать в массовых беспорядках в Солфорде, потому что это был шанс сказать полиции, сказать правительству и сказать всем, как мы все здесь разозлены и больше этого не потерпим" - пер. мой).

В прессе и в общественно-политическом дискурсе часто поднимался вопрос о роли банд в участии и организации беспорядков. Сначала назывались цифры, что 28% задержанных состояли в той или иной группировке. Лондонская полиция эти данные уменьшила до 19%, вскоре цифры упали до 13% по стране. В связи с изменениями оценок численности банд британские политики также меняли свою риторику о роли преступных группировок в организации бунтов. Так, премьер-министр Д. Кэмерон заявил 11 августа: "Gangs were at the heart of the protests and have been behind the coordinated attacks" ("В центре протестов были банды, которые и стояли за координацией атак" - пер. мой). Соответственно, с падением цифр политики стали реже обращаться к этой теме и во всём винить местные преступные группировки.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что банды действительно участвовали в беспорядках, в некоторых местах, возможно, играли существенную роль в организации погромов, но, в целом, нельзя сказать, что они выступили ключевым фактором, спровоцировавшим дальнейшее развитие беспорядков.

Одной из главных причин волнений в Британии в августе 2011 г. является социальное неравенство. У большинства опрошенных согласно исследованиюThe Guardian сложилось чувство глубокой несправедливости и социальной неудовлетворённости. Некоторые понимали под этим экономические трудности: высокая безработица и, как следствие, нехватка денег и возможностей. Другие давали более широкие трактовки, подразумевая не только материальное благополучие, но и социальный статус, какое место эти люди занимают в обществе.

В большинстве случаев респонденты чувствовали себя отвергнутыми в обществе, так как 51% опрошенных ответили утвердительно на вопрос "ощущаете ли вы себя частью общества?" по сравнению с 92% всего населения, ответившими "да". При этом 4/5 проинтервьюированных в исследовании The Guardian в возрасте младше 24 лет часто говорили о том, что испытывают глубокое чувство отчуждённости: "When no one cares about you you're gonna eventually make them care, you're gonna cause a disturbance" ("Если о тебе никто не заботится, в конце концов, на тебя тогда обращают внимание, когда ты становишься причиной беспокойства" - пер. мой).

К схожим выводам пришли авторы исследования неправительственной организации "Граждане Северного Лондона". В организованном ими опросе принимали участие 700 человек, жители района Тоттенхэм. Было установлено, что 32,9% респондентов считают бедность главной причиной беспорядков, 50% - оппортунизм, безработицу и отсутствие системы ценностей, 23% - полицейскую практику "stop&search".

Беспорядки 2011 г. сопровождались масштабными погромами: стоимость страховых выплат по одному только Лондону составила ?300 млн. Согласно официальной статистики МВД Великобритании от действий погромщиков пострадали 2278 магазинов, 265 из них (12%) торговали электроникой, компьютерами и мобильными телефонами; 233 (10%) магазины одежды и спорттоваров; 219 ресторанов и кафе, включая закусочные быстрого питания (10%); 213 маленькие несетевые магазины (9%) и 181 супермаркет (8%). В общей сложности, из общего числа всей пострадавшей собственности 61% (1385) пришёлся на розничную торговлю.

Таким образом, ещё одной причиной беспорядков послужил поведенческий оппортунизм, когда человек попадает под влияние толпы и ведёт себя как большинство. Многие опрошенные признавались, что во время массовых грабежей их охватило чувство всеобщей эйфории в сочетании с уверенностью в своей безнаказанности. Респонденты отмечали стремление бесплатно получить вещи модных брендов, которые они не могли себе позволить в обычной жизни. Жажда наживы и обида за то, что долгое время они не были допущены в мир потребления, оказались основными факторами массовых грабежей. Однако вину за разбитые витрины и разорённые магазины многие респонденты перекладывали на большой бизнес и рекламу, которая в течение многих лет тиражировала образы успешных и состоятельных людей.

Журналистке Би-би-си удалось поговорить с двумя девочками из Кройдона, принимавшими участие в прошедших там бунтах:

1-я девочка: Народ решил взбунтоваться, все прямо с ума посходили: стали бросаться вещами, бутылками, вламываться в магазины - ужас, что творилось! Но это было здорово! Би-би-си: Что же хорошего? 2-я девочка: Конечно хорошо! 1-я девочка: Да, здорово... Би-би-си: Вы говорите, что выпили розового вина? 1-я девочка: Да, в полдесятого утра. 2-я девочка: Аж три бутылки! Би-би-си: Вы всю ночь выпивали? 1-я девочка: Да. Это все правительство виновато... 2-я девочка: Консерваторы... 1-я девочка: …вот именно или кто там они, не знаю... 2-я девочка: Мы показали полиции, что мы можем. 1-я девочка: Да, именно: мы им показали, на что мы способны. Би-би-си: Вы думаете, беспорядки продолжатся сегодня вечером? 1-я девочка: Будем надеяться. 2-я девочка: Наверняка. Би-би-си: Почему вы нападаете на местные магазинчики, они же с вами рядом, это же ваши люди... 1-я девочка: Ну, они же богатые - те, у кого есть свой магазин или еще что. 2-я девочка: Именно из-за них это все и происходит сейчас, из-за богатых. И теперь мы показали богатеям, на что мы способны.

Отличительной чертой британских бунтов 2011 г. является скорость распространения выступлений. В августе волнения по Британии распространились за 4 ночи, в том числе благодаря социальным сетям и мессенджерам. Для сравнения массовые протесты 1981 г. в Ливерпуле, Манчестере, Лидсе и Бирмингеме вспыхнули три месяца спустя после Брикстона, хотя сами волнения в этих городах произошли практически в одно и то же время. Участники беспорядков для координации своих действий использовали в основном систему передачи сообщений BlackBerry Messenger (BBM), а не facebook или twitter, как изначально предполагало правительство, предложив заблокировать доступ на эти ресурсы. Именно BlackBerry Messenger стал главным инструментом в организации и распространении беспорядков, так как его стоимость существенно ниже стоимости любого планшета или ноутбука и составляет примерно ?40 фунтов, благодаря чему на связи можно находиться 24 часа в сутки всего за ?5 фунтов в месяц.

Исследователи Reading the Riots, изучив 2,5 млн. твитов, установили, что только некоторые из них содержали призывы к бунтам, а большая часть, наоборот, была посвящена теме организации акции по очистке улиц от последствий беспорядков, ретвит насчитывал более 1000 раз. Таким образом, в компании по очистке улиц приняли участие более 7 млн. человек.

Традиционное телевидение сыграло не меньшую роль в разжигании беспорядков. Согласно исследованию Reading the Riots 100 из 270 респондентов заявили, что после просмотра репортажей с места событий, где были показаны пустые улицы без полицейских и толпы людей, грабящих магазины, они решили выйти и присоединиться.

Несмотря на то, что проинтервьюированные the Guardian/LSE участники беспорядков 2011 г. заявили, что ущемление их прав, особенно со стороны полиции, было следствием их расовой принадлежности, они были твёрдо уверены, что сами волнения не имели никакого отношения к расовым протестам. Даже наоборот, многие воспринимали беспорядки как "нашествие разношёрстных этнических групп, которых очень отдалённо объединило чувство несправедливости".

Протесты 2011 г. по этническому составу были смешанными, но большинство объединяло ощущение ухудшения экономической ситуации. По данным совместного исследования the Guardian/LSE 59% опрошенных трудоспособного возраста, принимавших участие в беспорядках, были безработными. Анализ более 1000 судебных протоколов выявил, что 59% протестующих приехали из 20% самых экономически отсталых районов Великобритании.

Если сравнить протесты 1980-х и 2011 гг., то мы увидим, что общее сходство заключается в том, что протесты проходили на фоне серьёзного экономического кризиса с высоким уровнем безработицы среди молодёжи и отсутствием перспектив. И там, и там источником раздражения послужила полиция, однако в первом случае мы наблюдали протест, как правило, чернокожей молодёжи против ущемления своих прав. Это противостояние с государством, олицетворением которого была полиция, вылилось в массовые митинги с чёткой повесткой борьбы против расовой дискриминации. В протестах 2011 г., как показали исследования, этот компонент во многом ушёл. Люди в основном были раздражены низким уровнем жизни и невозможностью улучшить свои условия. Отсутствие политических лозунгов и понимания против чего выступают превратили эти протесты в чисто негативные по содержанию беспорядки, запомнившиеся массовыми грабежами и поджогами.

2. Участники беспорядков

Важным аспектом нашего исследования является вопрос о том, кем были люди, принимавшие участие в протестах. Одной из причин беспорядков в соцопросах называли влияние "чёрной культуры" на молодёжь. Тот же лорд Скармен в своём расследовании начал с того, что ролевая модель эмигрантской семьи не смогла встроиться в британскую. Многие дети росли без отцов, а матери, вынужденные работать, мало уделяли времени на воспитание. М. Тэтчер связывала массовые беспорядки с кризисом семейных ценностей: "Законопослушность начинается дома, из семьи дальше переходит в школу, церковь, на работу и другие общественные институты. Но некоторые родители забывают о своих обязанностях в воспитании детей". Однако более внимательный взгляд на то, кем были люди, принимавшие участие в беспорядках, заставляет искать более глубокое и дифференцированное объяснение.

Если посмотреть на социальный состав протестующих в 1980-х гг., то мы увидим, что большая часть этих людей были чернокожие британцы, дети иммигрантов, приехавших в Британию из стран Содружества. Однако не везде в беспорядках участвовало только цветное население. Так, в Токстете в 1981 г. из 705 задержанных большинство оказались белые, менее 40% - чернокожие. В Манчестере в это же время были задержаны 241 человек, большинство из них - безработные англосаксы в возрасте 17-24 лет; 48 из них оказались младше 17 лет.

Согласно официальным данным Министерства юстиции этнический состав обвиняемых в 2011 г. варьировался в зависимости от местности, но в целом, 37% были белые англосаксы, 40% чернокожие и только 6% азиаты. Для сравнения в Лондоне 32% представших перед судом были белые, тогда как в графстве Мерсисайд эта цифра доходила до 79%.

Эти данные коррелируются с переписью населения, проведённой в 2011 г., согласно которой общая численность белого населения, включая англосаксов, составляет 86%, азиатов- 7,5%, чернокожее население насчитывает всего 3,3%, смешанное население- 2,2% и 1% все остальные этнические группы.

И в том, и в другом случае поводом для беспорядков послужили попытки полиции арестовать чернокожего парня, что рассматривалось местными жителями, как полицейский произвол, и все эти отдельные случаи сходились в одной точке - дискриминации людей по расовому признаку, осложнённой тяжёлой экономической ситуацией, безработицей и недовольством бедных слоёв населения, необязательно чернокожего, действиями властей.

У участников беспорядков 1980-х и 2011 гг. есть много общего. Во-первых, это недовольство полицией: полицейский воспринимался как враг.

Как вспоминал Майкл Саймон, житель Ливерпуля: "притеснения со стороны полиции были обыденным делом, особенно для мальчиков старше меня. Моего старшего брата, Брайана, постоянно избивала полиция; редко когда арестовывала - просто избивала. Однажды его обвинили в краже свинца с крыши, и моей маме пришлось бежать ему на помощь. Она прыгнула на него сверху и закрыла собой, чтобы его не смогли бить. Её тоже арестовали".

Алекс Уитл, в прошлом участник беспорядков, писатель, сражался против полиции во время протестов 1981 г., после чего был арестован и отправлен на 4 месяца в тюрьму. Впоследствии сделал карьеру писателя, перенеся личный опыт взросления в Брикстоне 1970-80-х гг. в свои произведения: "Полицию мы считали врагом, мы не видели, чтобы она защищала хоть какую-нибудь этническую общину. При виде полиции мы чувствовали угрозу своей жизни. Мы знали, что с тобой может произойти в полицейском участке или фургоне. После протестов и доклада лорда Скармена нас хотя бы услышали".

Похожую точку зрения высказывает Шелдон Томас, эксперт по ОПГ, а также социальный работник по делам молодёжи, участник брикстонских событий 1981 г.: "поколение чернокожей молодёжи столкнулось с проблемой массовой безработицы и отчуждения", усиленными "правом расистской полиции останавливать любого по своему желанию. Избиения, смерти в полицейском участке…Большинство чернокожих парней считали себя полностью поражёнными в правах".

Во-вторых, эти люди в социальном плане представляют собой незащищённые слои населения. Большинство жителей пригородов, где вспыхнули протесты, до сих пор живут в тяжёлых экономических условиях. Безработица, невозможность получить ключевые социальные услуги, отсутствие перспектив и самореализации - всё это способствовало созданию среды, где зрело недовольство. Эти люди оказались маргиналами без перспектив и возможности вырваться из этого порочного круга.

Данные МВД и Министерства юстиции за 2011 г., для получения которых использовались показатели "пособие по безработице" и "бесплатные школьные обеды", показывают, что обвиняемые, представшие перед судом, находились в более тяжёлой социально-экономической ситуации, чем население в целом. Большинство из них были выходцами из самых депрессивных районов. При этом 2/3 молодых людей в возрасте от 10 до 17 лет имели "специальные потребности в образовании" или испытывали затруднения и неспособность к обучению, 1/3 задержанных были исключены из школ за последний год.

В-третьих, отсутствие отца во многих семьях. Лорд Скармен и газета The Telegraph в 2011 г. обратили внимание, что многие подростки, принимавшие участие в бунтах, воспитывались без отца. Социологи объясняют эту особенность тем, что в неполных семьях отсутствует модель мужского поведения, поэтому чтобы почувствовать себя защищёнными, подростки сбиваются в криминальные группировки. Кризис института семьи породил искажённое представление о том, чем должен заниматься молодой человек. Работу они считают уделом неудачников, тем более, зачем работать, когда можно получать социальные пособия.

Отличие протестов 1980-х и 2011 гг., на наш взгляд, заключается в идейно-культурном контексте.

Протесты 1980-х гг. жители депрессивных кварталов называли "восстанием" (Uprising). В массовом сознании эти протесты до сих пор воспринимаются как восстание против репрессивных действий полиции, против притеснений на расовой почве, в конечном счёте, против политической системы, в которой методично ущемляются права граждан.

Линтон Квеси Джонсон - поэт, родом с Ямайки, прожил большую часть своей жизни в Брикстоне, уверен, что благодаря событиям 1981 г. чернокожие британцы впервые получили голос. Квеси Джонсон считает, что сами протесты произошли из-за постоянных притеснений полицией чернокожих подростков. Операция "Свомп" только ухудшила положение, и это всё происходило в том ключе, что "восстание" было направлено против высокого уровня безработицы среди молодёжи. Это была часть классовой войны, которую вело правительство Тэтчер.

Лидер брикстонской общины Роуз Гриффитс говорит: "Когда твоё детство проходит в таких районах, как Брикстон, ты никогда не разговариваешь с полицией, мы не доверяли им. Мы устали от системы, потому что не видели перспектив после окончания школы. Протесты были единственным способом выразить наш страх и беспокойство. И наше поколение решило бороться. В Брикстоне сейчас живёт много коммьюнити, которые разговаривают почти на 200 языках. Наши отношения с полицией значительно изменились, теперь мы обсуждаем с ними вопросы правопорядка и выстраиваем систему коммуникаций. Мы были проблемой, теперь мы часть решения".

Различия протестов 1980-х и 2011 гг. Гриффитс видит в том, что большую часть участников волнений 1981 г. объединяла идея борьбы с расовой дискриминацией, это было "восстание". Беспорядки 2011 г. не были направлены "на борьбу с расовой дискриминацией", а скорее здесь можно говорить о "растущей бедноте", которая обитает в городских гетто и чувствует себя "обделённой и загнанной на периферию общества".

В беспорядках 2011 г. мы не видим объединяющей идеи. Молодёжь вышла на улицы без политических требований и лозунгов. Объединяющим мотивом послужила ненависть к полиции и жажда наживы, что подтверждает статистика британского МВД: задержанным чаще всего предъявляли обвинения: кража со взломом (49%); нарушение общественного порядка с применением насилия (21%); воровство (16%); грабёж (2%) и хулиганство (2%).

Многие эксперты связывали фактор социальной изоляции с грабежами, вспыхнувшими во время погромов. Подростки грабили крупные сетевые магазины одежды и электроники, выносили партиями товары, часть из которых пытались потом сбыть в близлежащих переулках. Криминолог и эксперт по молодёжным движениям профессор Джон Питтс считает, что поколение, воспитанное на культуре массового потребления и напичканное рекламой, в определённый момент вышло из-под контроля. Эти подростки оправдывали себя тем, что у больших компаний есть деньги, а у них нет, поэтому они могут взять то, что не могут купить в обычной жизни.

Масштаб грабежей в августе 2011 г. превзошёл все предыдущие: не менее 2500 разграбленных магазинов с общей суммой страховых выплат на 300 млн фунтов стерлингов. Казалось, что в некоторых районах целью выступающих был не протест, а грабёж. Такое поведение можно объяснить влиянием культуры потребления, когда наличие или отсутствие определённых вещей, брендов определяет статус индивида в обществе. Так, проинтервьюированные the Guardian/LSE отмечали, что в августовских событиях видели шанс, который выпадает "один раз в жизни", чтобы завладеть теми потребительскими товарами, купить которые они не могут себя позволить. Пятнадцатилетняя девочка, воровавшая на юге Лондона, объясняла свой мотив тем, что "все хотят носить Ralph, Gucci, Nike, потому что это стильно. Если у тебя нет этих брендов, то ты неудачник. По крайней мере, именно так мы это воспринимаем - неудачник".

Существенное влияние на молодёжь 1980-х гг. оказывали различные субкультуры, прежде всего музыкальные. Особой популярностью пользовалась андеграундная субкультура, яркими представителями которой в 1980-е гг. являлись панки, символизирующие протест и борьбу с конформизмом.

Многие панки придерживались леворадикальных взглядов, поддерживали коммунистические и анархистские движения и в целом были сторонниками революционных действий. Постепенно панк стал более разнообразным и менее минималистским. Многие группы всё чаще добавляли в свою музыку другие музыкальные направления - регги, джаз, кантри-рок. На британский панк большое влияние оказало ямайское регги и ска.

Культовая британская панк-группа The Clash в 1977 г. выпустила дебютный сингл "White Riot" ("Бунт белых"), написанный под впечатлением событий в Ноттинг-Хиле в августе 1976 г., когда во время ежегодного карнавала полиция якобы попыталась задержать карманника, а несколько чернокожих подростков кинулись ему на помощь, в результате завязалась драка, переросшая в массовые беспорядки. Участники панк-группы Пол Симонон и Джо Страммер принимали участие в этой драке и были арестованы за нанесение увечий.

В отличие от нигилистов из Sex Pistols' The Clash позиционировали себя как революционные политические активисты. Экспериментируя с разными музыкальными стилями, они смешивали панк и регги, тем самым направляя энергию музыки протеста в единение черной и белой британской молодёжи против фашистского Национального фронта. The Clash были движущей силой движения "Рок против расизма" с его известным лозунгом "Наци это не в кайф!", что дало зарождавшимся панк и пост-панк движениям чёткую политическую повестку, настраивая улицы против отравляющей идеологии расизма Национального фронта. Послание песни "White Riot" было откровенно провокационное: "Вся власть в руках людей достаточно богатых, чтобы купить её; в то время как мы ходим по улицам, боясь даже попробовать; чёрные дети не испугались бросить кирпич, когда на них напали копы; теперь настало время белых детей последовать их примеру" ("All the power's in the hands of the people rich enough to buy it; while we walk the streets, too chicken to even try it" - black kids weren't afraid to throw a brick when under attack by the cops; it was time for white kids to follow suit").

Тексты песен панков во многом провокативные, бунтарские, противопоставляющие себя культуре существующего общества и политически откровенные. Панк-рок обращался к наиболее острым социальным темам, таким как угнетение низших классов, угроза ядерной войны, или описывал личные проблемы индивида - безработица, его эмоциональные или психические проблемы. Панк-рок сигнализировал обществу, что не все хорошо и не все равны.

Даб-регги поэта родом с Ямайки Линтона Квеси Джонсона можно назвать летописцем молодёжного бунта чернокожих 1970-х и 1980-х гг., который принёс остроумие и воинственность в свои бескомпромиссные песни. В своём интервью в 2008 г. он говорил, что написание текстов в 1970-80-е гг. воспринималось как политический акт, а поэзия - как культурное оружие. Джонсон писал свои стихи на ямайском креольском диалекте, поэтому они были популярны среди как чернокожих эмигрантов, так и молодёжи, разделяющей антирасистские взгляды.

Его самые знаменитые стихи были написаны во время правления премьер-министра М. Тэтчер. Большинство стихов Джонсона политические и посвящены теме непростого опыта бытия чернокожего эмигранта в Великобритании. Песня "Reggae fi Dada" Джонсон написал в память о своём отце в 1982 г., называя тяжёлые социальные условия причиной его скоропостижной смерти.

Его тексты резонировали с настроением улиц: грозными маршами Национального фронта и угрозами расправы не напугать чёрных; если бы фашисты развязали уличную войну, то Джонсон и его соратники были готовы пропорционально ответить. В этой связи основным лейтмотивом песни 'Fite dem back' ("Дать отпор" - пер. мой) является как раз борьба с националистами. Текст этой песни, довольно жёсткой по содержанию, хорошо передаёт ту атмосферу, которая ощущалась на улицах британских городов: "We gonna smash their brains in / 'Cause they ain't got nofink in 'em" ("Мы вышибем им мозги / Потому что у них их нет" - пер. мой). Припев: "Fashist an di attack / Noh baddah worry 'bout dat / Fashist an di attack / Wi wi' fite dem back" ("Фашисты атакуют / Никого это не волнует / Фашисты атакуют / Мы будет драться в ответ")

Поэмы Джонсона были опубликованы издательством "Пингвин", специализирующемся на современной классике. Джонсон является одним из трёх поэтов, которые были опубликованы этим издательством, и единственным ныне живущим.

`Time for Heroes' - песня английской рок-группы the Libertines, вышедшая на их дебютном альбоме Up the Bracket. Песня вышла 13 января 2003 года, в качестве второго сингла с альбома и заняла 20-е место в чарте синглов Великобритании.

Песня основана на личном опыте певца и гитариста группы Пита Догерти и описывает насилие со стороны полицейских во время майских беспорядков в Лондоне в 2000 г.

В своем интервью журналу "New Musical Express" Пит Догерти говорил: "Я написал "Time for Heroes" после майских протестов в 2001 году. Это был один из самых запоминающихся дней моей жизни. Все говорили: "Это была какая-то хрень", - наc заперли на станции Oxford Circus. Но это не совсем так. Довольно много людей заперли, но некоторые из нас прорвались и это были отличные ощущения. Это был мирный протест, пока нас не атаковала полиция. Но меня порадовал тот факт, что, когда полиция начала атаку, а оснований для этого у нее не было, люди стали удерживать свои позиции. Я чувствовал, что вокруг так много неправильных вещей, а я не знал где об это заявить, а в тот момент я почувствовал, что вокруг меня много людей, которые верят в тоже самое и мы передавали эту веру друг другу".

`Ghost Town' - песня, написанная в 1981 году британской группой The Specials. Сингл провел десять недель в британском чарте, из которых три недели на первом месте. Обращая внимание на темы упадка городов, деиндустриализации, безработицы и насилия в кварталах с беднеющим населением, песня стала хитом во время беспорядков в английских городах.

Настроения внутри группы тоже повлияли на характер песни. Она стала последним синглом, записанным в оригинальном составе из 7 членов группы, перед ее распадом. `Ghost Town' получила приз лучшего сингла 1981 года от трех ведущих музыкальных журналов Великобритании и хвалебные отзывы от прессы.

Во время тура по стране группа пропитывалась депрессивным настроением окружающей среды, вызванным рецессией. В 2002 г. в интервью The Guardian основатель группы Джерри Даммерс говорил: "Вы переезжаете из города в город и то, что происходит - это ужасно. В Ливерпуле окна и двери магазинов зашторены, все закрывалось… Мы могли это видеть, будучи на гастролях. Мы могли видеть раздраженность и злобу зрителей. В Глазго на улицах стояли старые женщины, которые продавали домашнюю утварь, свои чашки и блюдца. Это было невероятно. Было ясно, что что-то идет совершенно не так как надо".

В интервью в 2011 г. Даммерс объяснил, как наблюдения за событиями отразились на песне: "Общее чувство, которое я хотел передать, это чувство надвигающегося конца. Некоторые члены группы были недовольны песней и хотели простых аккордов, которые мы использовали для записи первого альбома, но это было какое-то новое звучание, в тревожных тонах. Тяжело объяснить, как мощно это звучало. Мы почти закончили запись альбома, как `Ghost Town' появилась из ниоткуда".

`The Trumpton Riots'- это сингл английской инди-рок группы Half Man Half Biscuit, записанный в 1986 г. В песни описываются беспорядки в вымышленном английском городке Трамптон (придуманном в детской передаче BBC, выходившей на экраны в 1960-70-е годы). Все герои песни являются кукольными персонажами Трамптона. Музыканты придумали им роли либо участников протестов, либо лиц, подавляющих протест в Трамптоне.

`Elecric Avenue' - платиновый сингл, записанный английским певцом Гайанского происхождения Эдди Грантом. Сингл вышел в 1982 г. и описывает события, происходившие в Брикстоне, годом ранее. Электрик Авеню - это торговая улица в Брикстоне. Песня достигла второго места в чарте синглов Великобритании в марте 1983 г., а также провела 5 недель на втором месте в американском чарте синглов.

Таким образом, мы видим, что протесты 1980-х гг. имели свою философию, идею борьбы за равенство в правах и против расовой дискриминации. Протесты 2011 г. не несли в себе никакой идеологической повестки, это больше походило на выплеск накопившегося недовольства, разгул стихии, чем на идейный протест. Поэтому эта волна протеста быстро погасла.

3. Реакция политиков и общества

В британском обществе существуют три основные точки зрения на протесты, сформированные на базе идеологий: консервативной, либеральной и радикальной. Данные оценки нашли своё отражение в британской прессе, которая, как известно, отражает идеологию той или иной политической партии или, по меньшей мере, того или иного идейно-политического течения. Следует указать, что под консерваторами, либералами и радикалами в работе мы имеем в виду условных консерваторов, либералов и радикалов, то есть людей, которые не обязательно состоят в одной из политических партий.

Протесты 1980-х гг. тогдашние консерваторы называли актами криминального характера, которые не несли в себе никакой политической повестки. Член парламента от консерваторов Дуглас Хёрд заявил, что беспорядки не представляют собой никакого "социального феномена", это в чистом виде криминальные действия. Работая параллельно со Скарменом, Хёрд быстро исключил связь между протестами в гетто и ухудшением социально-экономических условий. Однако позже правительство всё-таки признало факт влияния тяжёлой экономической ситуации на протесты.

Из рассекреченных документов государственного архива видно, что премьер-министр М. Тэтчер была достаточно проинформирована о ходе расследования причин городских протестов. В октябрь 1981 г. лорд Скармен доложил ей, что "riots that summer were not pre-planned but the spontaneous welling-up of the feelings of angry young men, most of whom were black, against what they saw as a hostile police force" ("беспорядки, вспыхнувшие этим летом, не были спланированы, а явились спонтанной реакцией разъярённой молодёжи, преимущественно чернокожей, на враждебные действия полиции" - пер. мой).

Урегулирование протестов в городах правительство Тэтчер поручило министру по вопросам охраны окружающей среды и члену Кабинета Майклу Хезелтайну, который две недели провёл в Ливерпуле и дал вполне взвешенную оценку прошедшим протестам в представленной правительству докладной записке: "There is undoubtedly a serious breakdown of confidence between a great part of the population in the area and the police" ("Безусловно, можно говорить о серьёзном падении доверия между большинством населения этих мест и полицией" - пер. мой). По словам Хезелтайна, он "ужаснулся" действиям полиции, хотя со всеми подозреваемыми они ведут себя грубо и жёстко, но расистских элементов в полиции нет.

Сама Тэтчер несколько раз выезжала на место беспорядков. Она посетила полицейский участок в Брикстоне рано утром 14 июля 1981 г. после вспыхнувших там беспорядков 10 июля. В Токстете Тэтчер была поражена той ненавистью, которую испытывали местные жители к полиции. Но публичная её позиция сводилась к тому, что любой, независимо от цвета кожи, должен понести ответственность за нападение на полицейских. Безработица тоже не может быть оправданием для беспорядков: "Nothing, but nothing, justifies what happened" ("Ничего, решительно ничего, не может оправдать произошедшего" - пер. мой).

Опубликованные документы из государственного архива показывают, что правительство консерваторов скептически относилось к основным тезисам доклада Скармена о влиянии безработицы, плохих жилищных условий и недоступности социальных услуг на массовые протесты, захлестнувшие Британию в 1981 г. Отвечая на вопрос члена лейбористской партии на парламентских дебатах, Тэтчер поставила под сомнение связь между безработицей и беспорядками: "If you consider that unemployment was the only cause- or the main cause- of the riots, I would disagree with you. Nothing that has happened in unemployment would justify those riots" ("Если вы считаете, что безработица была единственной или одной из основных причин беспорядков, то я не соглашусь с вами. С безработицей не произошло ничего такого, что могло бы оправдать беспорядки" - пер. мой). Более того, Тэтчер в общественном сознании пыталась утвердить идею, что правительство не отвечает за ситуацию с безработицей из-за проводимого политического курса.

Следует отметить, что 1981 г. был одним из самых проблемных для первого срока М. Тэтчер - с низким рейтингом поддержки населения и огромным недоверием к полиции среди значительной части электората. Поэтому можно предположить, что правительство консерваторов приняло рекомендации лорда Скармена, руководствуясь именно этими соображениями, отразив их законодательно - в Законе Великобритании о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 г.

В принятом акте были прописаны положения о полномочиях полиции, включая полномочия на обыск физического лица и помещений, обращение с подозреваемыми, которые находятся под арестом, а также нормы, регулирующие эти практики. Однако эксперты, например Джон Беньйон, скептически оценивали эффективность этого закона, так как формулировки в нём были весьма противоречивые и считалось, что закон, наоборот, расширяет полномочия полиции. К концу 1981 г. полицию снабдили водомётными пушками, резиновыми пулями и большими дубинками. МВД выдало полицейским защитные шлемы, то есть правительство пошло по пути милитаризации полиции.

Вместе с тем следует отметить позитивные действия властей в снятии напряжённости между обществом и полицией: были упразднены законы о бродяжничестве, позволяющие останавливать всех подозрительных лиц, и ненавистный закон "stop&search", упразднённый 27 августа 1981 г. В 1985 г. власти учредили Независимую полицейскую комиссию, которая рассматривала жалобы на полицию, а также резонансные дела, представляющие общественный интерес. Правительство учло и рекомендации лорда Скармена проводить обучение полицейских, чтобы усилить взаимодействие с местными эмигрантскими общинами, а также повысить уровень толерантности в обществе.

Реакция правительства консерваторов на протесты 1985 г. уже сильно отличалась от той, которую мы наблюдали в 1981-м г. Во-первых, риторика правящей партии сводилась только к тому, что волнения в городах не являются социальными протестами, а носят криминальный характер. Такую точку зрения высказывали министр МВД Дуглас Хёрд и специальный советник М. Тэтчер по вопросам МВД Хартли Буус, критикуя парламентария от лейбористов Клэр Шорт за её заявление, что безработица вызвала протесты, и добавил, что политический курс, проводимый лейбористами, не смог предотвратить беспорядки.

Во-вторых, официальная риторика правительства всё больше уходила в конспирологию с перекладыванием ответственности за беспорядки на третьи силы. Тот же Буус заявил, что в разжигании беспорядков поучаствовали сторонние агитаторы и группы из левых радикалов, приехавшие из таких мест, как Вулвергемптон, Спаркбрук (Бирмингем) и Манчестер. Советники М. Тэтчер в период с 1981 по 1985 гг. не раз возвращались к теме участия провокаторов в беспорядках 1981 г., хотя доказательств тому британские спецслужбы не нашли.

В-третьих, правительство отказалось проводить официальное расследование причин беспорядков, несмотря на то что в этих протестах был убит полицейский, а у Синтии Джеретт во время обыска произошёл инфаркт, от которого она и скончалась. Объяснить этот разворот, на наш взгляд, можно изменением экономической ситуации, так как ВВП страны к 1985 г. вышел на положительный уровень, годовой рост составил 3,5%; кабинету Тэтчер удалось существенно побороть инфляцию и снизить её до 6,1%. Однако безработица всё ещё оставалась на высоком уровне - 11,4%, а это значило, что у правительства есть потенциальный источник проблем и беспокойства, особенно в среде молодёжи. Также не следует забывать и об успехах Тэтчер во внешней политике: после победы Великобритании над Аргентиной в Фолклендской войне 1982 г. популярность Тэтчер на патриотической волне сильно выросла. Правительство почувствовало себя увереннее, критика в его адрес была уже не такой острой, как в 1981-м г., то есть в 1985-м г. для правящего кабинета сложилась благоприятная конъюнктура, исходя из которой можно было позволить не проводить официальное расследование.

Если сравнить риторику консерваторов в отношении протестов в 1980-х и 2011 гг., то мы увидим, что за 30 лет их позиция практически не изменилась, различия можно найти в стилистике выступлений, но по сути мы видим преемственность взглядов. Так, говоря о беспорядках 2011 г., премьер-министр Великобритании от консерваторов Дэвид Кэмерон, выступая с речью перед членами парламента 15 августа 2011 г., заявил, что британское общество стало свидетелем "болезненных проявлений", поэтому обществу необходимо понять, почему эти беспорядки произошли.

По мнению Д. Кэмерона, в Тоттенхэме гнев людей был вызван действиями полиции, в Сэлфорде и в других частях Британии бунты не имели ничего общего с протестами, а носили "чисто криминальные действия". Премьер-министр считает причиной погромов не национальный вопрос, не сокращение расходов или бедность, а плохое воспитание: "Irresponsibility. Selfishness. Behaving as if your choices have no consequences. Children without fathers. Schools without discipline. Reward without effort. Crime without punishment. Rights without responsibilities. Communities without control. Some of the worst aspects of human nature tolerated, indulged - sometimes even incentivised - by a state and its agencies that in parts have become literally de-moralised". ("Безответственность. Эгоизм. Небоязнь последствий за свои действия. Дети без отцов. Школы без дисциплины. Награды без усилий. Преступления без наказания. Права без обязанностей. Общины без контроля. Некоторые из самых худших черт человеческой природы позволялись, поощрялись и даже стимулировались государством и его институтами, которые частично стали деморализованными" - пер. мой).

По словам Д. Кэмерона, политики, со своей стороны, тоже несут ответственность за произошедшее, так как из повестки дня ушло понятие нравственности, они перестали обращаться к традиционным ценностям, что премьер-министр назвал "нравственным безразличием".

Следует сказать, что закон "stop&search" не канул в Лету: британское законодательство позволяет полиции останавливать подозрительных лиц. Ещё в 2008 г. Кэмерон, будучи лидером консервативной партии, накануне выборов заявил, что если его изберут, то он разрешит полиции останавливать и обыскивать людей и транспорт, а также по необходимости задерживать на 6-48 часов с согласования старшего офицера. При этом политический курс лейбористов по этому вопросу совпадал с позицией консерваторов, разница заключалась в процедуре. Лидер лейбористов премьер-министр Гордон Браун настаивал на сохранении отчётности и заполнении форм, Кэмерон - на снятии формальностей, сделать работу полиции менее забюрократизированной.

На сегодняшний день на официальном сайте правительства можно ознакомиться с полномочиями полиции и правами граждан. Здесь говорится, на каком основании полиция может остановить любое подозрительное лицо, при этом полицейский должен назвать своё имя и звание, объяснить причину, побудившую его вас обыскать, и разъяснить ваши права.

Интересно, что многие британцы требовали от политиков лишить участников беспорядков социальных пособий, под петицией подписались свыше 200 тыс. человек, однако воплотить этот замысел не удалось, так как эта законодательная инициатива противоречит 7 статье европейской конвенции по правам человека, в которой говорится, что никто не может быть осуждён за совершение действий, которые на тот момент согласно национальному или международному законодательству не являлись уголовным преступлением.

Таким образом, мы видим, что с консервативной точки зрения, произошедшие беспорядки были бессмысленным и противоестественным явлением. Консерваторы считают, что существующие политические, социальные структуры и регуляторы эффективны, следовательно, бунтам нет оправдания. Погромы являются неким отклонением от правильного пути, делом рук криминальных элементов, движимых жадностью, глупостью или попавших под дурное влияние.

Эти принципы также звучали в британских СМИ, поддерживающих консерваторов. Так, известный журналист британской газеты The Daily Mail, редакторская политика которой на протяжении всей истории своего существования была консервативной, Питер Хитченс опубликовал у себя в блоге следующий тезис: протесты 2011 г. не ставили перед собой никаких политических целей и не возникли на почве социальной неудовлетворённости и ухудшения жизненного уровня. Хитченс утверждал, что беспорядки представляли собой разгул преступности, не связанны никак с этническим фактором, так как у преступлений нет национальности. Участникам беспорядков он даёт более жёсткие оценки, называя их "неудачниками" и "недоумками", к которым не питает ни малейшего сочувствия.

Другая журналистка The Daily Mail, Мэлани Филлипс, обвинила "либеральную интеллигенцию" в развале общепринятой системы ценностей, основанной на браке, наказании за преступление, национальной идентичности и принудительном исполнении законодательства. По её мнению, поколение, выросшее без родительского воспитания, имеет слабое представление о том, что нельзя воровать или покушаться на чужую собственность. Наоборот, как пишет дальше Филлипс, эти подростки уверены в своей правоте и считают, что у них есть право брать всё, что захочется.

По мнению консерваторов, современное британское общество глубоко больно, и ответственность за это лежит в основном на лейбористах. Это они проводили политику, поощрявшую неполные семьи, где ребёнка воспитывает один родитель. Такие семьи жили в основном за счёт государственных субсидий, поэтому семьям с низкими доходами в какой-то момент стало выгодно официально не оформлять отношения, чтобы продолжать получать пособия. Так, погибший М. Дагган сожительствовал со своей гражданской женой, от которой у него было четверо детей, но официально он нигде не работал, и семья жила на эти пособия.

В своей статье Мэлани Филлипс указывала также на разрушение института образования, в частности школы. Теперь права ребёнка стали основной максимой в обществе. Его нельзя наказать за плохое поведение, принуждать и заставлять, так как эти меры не вписываются в либеральную идеологию. В статье под названием "Либеральная догма породила поколение брутальных подростков" приводится пример, когда мать девочки-подростка из-за неаттестации по предмету позвонила школьному учителю и сказала, что у него будут серьёзные проблемы, если её дочку не допустят к выпускному экзамену, от результатов которого зависит поступление в университет. Следует сказать, что мать девочки - социальный работник, и свою позицию она аргументировала уверенностью в том, что учитель хочет нанести психологическую травму её ребёнку.

Кроме того, консерваторы критикуют либеральную доктрину за создание культа жертвы, когда представитель любого меньшинства воспринимается как жертва, притесняемая любым большинством. Преступника часто оправдывают тем, что он жертва обстоятельств, таких как безработица, бедность, сокращение расходов на социальную сферу и т.д. Поэтому в современном либеральном дискурсе, утверждают консерваторы, чаще говорят о правах преступника, забывая при этом о правах жертвы.

Таким образом, точка зрения современных консерваторов на то, что лейбористское правительство своим курсом спровоцировало беспорядки, так как поставило бедные слои населения в зависимость от пособий, мало чем отличается от позиций тех же консерваторов в 1980-х гг.

Официальную точку зрения консерваторов разделяли не все представители политического истеблишмента. Лейбористы, как и положено оппозиционной партии, критиковали правительство и проводимую им политику монетаризма. По их мнению, безработица, социальная депривация привели страну к массовым протестам и последовавшим за ними беспорядками. Молодёжь не интегрирована в общее социальное пространство, поэтому она создаёт параллельные замкнутые сообщества, которые живут по своим внутренним правилам, создают свою субкультуру, в основном криминальную.

У многих подростков, которые и составляли основной костяк участников беспорядков, нет надежды на будущее. Недостаток институтов, возможностей и ресурсов для канализации недовольства в политическое русло, когда решения навязываются "сверху вниз", провоцирует наиболее бедные и незащищённые слои населения на массовые протесты. Либеральные круги рассматривают беспорядки как тревожный общественный сигнал, но не считают их средством для решения накопившихся проблем.

Близкую позицию к лейбористам занимали и независимые парламентарии. Например, лорд Элистан Морган, на парламентских слушаньях поддержал выводы своего коллеги Скармена о причинах выступлений - дискриминация по расовому признаку. Ответственность за случившееся Морган возложил на правительство, которое за последние два года сократило на 500-600 млн фунтов стерлингов расходы на экономическую поддержку бедных районов, тем самым поставив жителей этих районов на грань выживания.

В процессе межпартийной конкуренции и борьбы за голоса избирателей лейбористы делали свои парламентские расследования о причинах протестов. Так, член парламента от лейбористов Лорд Гиффорд провёл независимое расследование беспорядков 1985 г., после того как правительство отказалось проводить официальное расследование, а начальник лондонской полиции сэр Кеннет Ньюман заявил, что пластиковые пули, слезоточивый газ и БТР могут быть использованы при подавлении будущих беспорядков. Работа над докладом шла 4 месяца и вылилась в широкий круг рекомендаций. Вновь звучали призывы к усилению взаимодействия между полицией и местными жителями, основанном на уважении и равенстве, финансовой помощи депрессивным районам со стороны правительства для улучшения жилищных условий и увеличению расходов на образование.

Мы видим, что выводы парламентария Гиффорда сильно похожи на те, которые давал Скармен. Таким образом, этот доклад ещё раз подтверждает, что не все рекомендации Скармена были учтены правительством, план построения коммуникации между полицией и местными жителями провалился - цветное население продолжало с недоверием относиться к полицейским. В исследовании Гиффорда приведены результаты опроса: 60% жителей Тоттенхэма считают, что полиция плохо справляется со своими обязанностями; 33% - полиция профессионально некомпетентна.

Лидер оппозиционной партии лейбористов Эдвард Милибэнд во время беспорядков 2011 г. раскритиковал политический курс консерваторов. По его мнению, рассматривать бунты только как проявление криминала ошибочно, также неправильно винить во всём родителей, полицию, бедняков. Милибэнд заявил, что консерваторы пытаются найти простые объяснения произошедшим беспорядкам и упрекнул Д. Кэмерона в непоследовательности его позиции, процитировав его речь пятилетней давности, где он говорил, что бедность - ключевой фактор, провоцирующий рост преступности. В заключение лидер лейбористов признал, что предыдущее лейбористское правительство недостаточно уделяло внимание проблеме неравенства, поэтому, с его точки зрения, отправной точкой выхода из кризиса является широкий диалог между всеми группами населения, главной темой которого станет вопрос ценностей современного британского общества.

Следующей важной вехой в противостоянии чернокожего населения с полицией считается дело об убийстве Стивена Лоуренса. Он был убит 22 апреля 1993 г. на юго-востоке Лондона, в районе Элтам. Вместе со своим другом Дуэйном Бруксом Лоуренс возвращался домой, и, стоя на автобусной остановке, на них напала группа из 5-6 белых подростков с криками "ниггеры". Потасовка длилась всего 15-20 секунд, в течение которых Стивен Лоуренс был тяжело ранен. Два ножевых ранения пришлись в грудь и руку, задев жизненно важные артерии, от полученных ран он скончался на месте.

Расследование длилось вплоть до 2012 г. Независимый отчёт был опубликован 24 февраля 1999 г. бывшим судьёй Высокого суда сэром Уильямом Макфэрсоном. Публикация вызвала большой ажиотаж в национальной прессе и зарубежных СМИ. Причиной такого повышенного внимания послужила трансформация этого дела из просто убийства чернокожего подростка и невозможности посадить убийц в резонансное, в котором сошлись несколько факторов.

Во-первых, лондонская полиция вновь подверглась общественному контролю. Во-вторых, в полиции была пересмотрена устоявшаяся конструкция "молодые чернокожие мужчины - это уличные преступники и наркодилеры". В-третьих, предыдущие кампании, требующие справедливости, оказали значительное влияние на пересмотр межрасовых отношений в общественном дискурсе. Таким образом, по мнению Боулинга, доклад об убийстве Стивена Лоуренса стал связующим звеном между проявлениями негодования и недовольства отдельными группами населения и превращением его в дело огромной общественно-политической важности, проверяющего общество на толерантность и расовые отношения.

Отдельно нужно отметить усилия родителей Стивена Лоуренса и СМИ, которые неустанно привлекали общественность не просто к расследованию убийства своего сына, а к причинам, приведшим к его гибели, так как изначально семья была убеждена в присутствии расовых мотивов в убийстве сына. Британские медия представляли фигуру погибшего в роли жертвы: молодого, перспективного человека, из хорошей семьи, образующей тот самый средний класс, убили на почве расовой ненависти, а живые родители воплощали символ скорби и требования справедливости.

Если сравнить два доклада - один лорда Скармена, посвящённый беспорядкам 1981 г., второй - расследование убийства Стивена Лоуренса, то мы увидим, что готовность политической элиты обсуждать проблемы, стоящие за этими событиями, сильно отличается. В первом случае расследование было поручено Скармену министром МВД Уильямом Уайтлоу на второй день после беспорядков, с расследованием убийства Стивена Лоурнеса власти (кабинет лейбористов) долго затягивали, и только через 6 лет оно было закончено. Таким образом, мы приходим к выводу, что расовый вопрос и для консерваторов, и для лейбористов оставался довольно щекотливым.

Несмотря на то, что события, повлёкшие к публикации двух докладов, разные, общий знаменатель у них один - неспособность лондонской полиции обеспечить порядок в районах, населённых этническими меньшинствами. В отношении брикстонских беспорядков 1981 г. лондонскую полицию обвинили в превышении служебных полномочий и использовании жёстких методов при проведении операции "Свомп 81". Беспорядки после гибели Стивена Лоуренса были спровоцированы не действиями полиции, тем не менее, столичная полиция вновь продемонстрировала свою некомпетентность и неспособность взаимодействовать с местными цветными общинами. Например, главный свидетель убийства Дуэйн Брукс сначала по ошибке попал в основные подозреваемые, а в последующем расследовании значимость его как свидетеля была практически сведена к нулю. Полиция оказывала поддержку матери убитого, но организовала кампанию по дискредитации адвоката пострадавшей стороны - Имрана Хана. Все эти факты указывают на то, что главная ошибка полиции заключалось в том, что она отказывалась признать мотивом убийства ненависть на расовой почве.