Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава I. Жизненный путь Марии Волконской в период с 1805 по 1825гг.

1.1 Детство и юность

1.2 Замужество

1.3 События после 14 февраля 1825года

Глава II. Жизнь Марии Волконской в Сибири

2.1 Благодатский рудник

2.2 Читинский острог

2.3 Петровский завод

Заключение

Список источников и литературы



Введение

Декабристы - первые русские революционеры, выступившие в декабре 1825 года с оружием в руках против самодержавия и крепостничества.

Восстание декабристов 14 декабря 1825 года и особенно его разгром усиливают раскол в русском обществе: его реакционная часть поддерживает и одобряет жестокую расправу царизма, а передовая- сочувствует восставшим. Первыми кто открыто выразил участие опальным -были женщины. Больше того, сразу же после катастрофы женщины начали бороться за близких , пуская в ход все: деньги, родственные связи, влиятельные знакомства, прошения на «высочайшее имя». Вместе с декабристами эти героические женщины самоотверженно несли свою тяжкую долю. Лишенные всех прав, находясь вместе с каторжниками и ссыльнопоселенцами на самой низкой ступени человеческого бытия, жены декабристов на протяжении долгих лет своей сибирской жизни не переставали бороться вместе с мужьями за те идеи, которые привели их на каторгу, за право на человеческое достоинство.

Актуальность данной работы не вызывает сомнений так как она посвящена времени, когда в «мрачные пропасти земли» к несчастным мужьям и суженым уехали из России одиннадцать женщин. Сообща они вписали яркую, незабываемую страницу в отечественные хроники. Во многом благодаря дерзкому порыву представительниц нежного пола разгромленный военный заговор приобрел ореол романтической жертвенности. Драматические судьбы этих особ издавна привлекали внимание деятелей науки и культуры (среди которых было немало и первостатейных). Их образы и поступки запечатлены в русской и зарубежной поэзии, прозе и мемуаристке литературоведов. Данная курсовая работа посвящена княгине Марии Николаевне Волконской (урожденной Раевской; 1805-1863) .

Целью курсовой работы является изучение подвига Марии Волконской, как жены участника российского оппозиционного движения, члена тайного общества - Сергея Григорьевича Волконского.

Исходя из цели курсовой работы я ставлю перед собой следующие задачи:

1.Изучить начальный этап жизни : детство и юность Марии Николаевны Волконской

2.исследовать период в годы замужества М.Н.Волконской до событий 14 февраля 1825 года.

3. Рассмотреть этапы жизни Марии Волконской в Сибири: Благодатский рудник, Читинский острог, Петровский завод.

Объект исследования- Мария Николаевна Волконская.

Предмет исследования - мемуары Марии Волконской, а также других декабристов и их жен, описывающих жизнь и деятельность декабристов в ссылке.

Гипотеза исследования - было сделано предположение о том, что поступок русской женщины - образец самоотвержения, мужества, твердости, при всей юности, нежности, слабости пола.

Метод исследования. В данной исследовательской работе использовался методов теоретического анализа научной исторической науки.

Хронологические рамки курсовой работы являются 1805-1863 года, т. е годы жизни Марии Волконской.

Территориальные рамки нашей курсовой работы охватывают территорию Российской империи: Восточная и Западная Сибирь, Москва и Санкт-Петербург.

Историография. О княгини было написано немало художественной литературы. Проанализируем хотя бы некоторые из них. М. В Нечкина в своей книге о декабристах объясняет общественно-политическое значение подвига декабристок и побудительных его мотивов. Здесь подвиг русских женщин освещен в связи с выяснением центрального вопроса о роли и месте декабристов в русском освободительном движении. Автор в своей монографии проводит параллель между выступлением на Сенатской площади 14 декабря 1825 и Великой Октябрьской революцией, называя декабристов первыми русскими революционерами. Памятником преклонения перед ними является поэма Некрасова «Русские женщины» В своих стихах и поэмах великий русский поэт рисовал правдивые полные горя и страдания картины народной жизни. Особое внимание Некрасов уделял созданию образа величавой русской женщины. Он понимал их горькую участь и суровую долю. Описывая тип «величавой русской женщины», Некрасов находит таких женщин не только в крестьянской среде. Лучшие духовные качества: сила воли, умение любить, самоотверженность, верность - роднят декабристок-дворянок с крестьянскими женщинами. Также по теме определения роли декабристок в истории необходимо отметить работу Э.А. Павлюченко В добровольном изгнании : о женах и сестрах декабристов. В ней автор прослеживает связь между деятельностью жен декабристов, и таким явлением, характерным для России 70-х гг. XIX в., как хождение в народ, и считает, что поступок декабристок стал примером для женщин следующего за ними поколения. Владимир Покровский в своей книге «Жены декабристов» описал быт жен декабристов во время ссылки. Из отечественных авторов Волконской посвящали работы Филин, Щёголев, Бестужев. Также многочисленна литература по декабристскому восстанию.

Источниковая база включает воспоминания, мемуары, дневники современников о декабристах и их жен. Мемуарная литература - важный источник историографии, материал исторического источниковедения.

Мемуарное наследие декабристов довольно значительно. Известно свыше 30 декабристских «воспоминаний», «записок» и других сочинений мемуарного характера, которые дают представление о самом движении, о деятельности в Сибири , а так же раскрывают нравственный облик самих декабристов и их жен.

Значительную помощь в написании данной работы мне оказали следующие мемуары: Волконская М» Записки Марии Николаевной Волконской», Розен А.»Записки декабриста», Волконский С. «О декабристах: По семейным воспоминаниям», Завалишин Д.»Воспоминания», Белоголовый Н. «Из воспоминаний сибиряка о декабристах»

Практическая ценность содержит: Введение, две главы, заключение.

Практическая ценность исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы для дополнительного изучения на занятиях по истории, с целью воздействия на нравственные качества современной молодежи.



Глава I. Жизненный путь Марии Волконской в период с 1805 по 1825 годов

1.1 Детство и юность

Мария Николаевна Волконская (Раевская) родилась 25 декабря 1805 года. Отец ее, Николай Николаевич Раевский, знаменитый герой Отечественной войны. Охарактеризовать его можно как храброго воина, умного государственного сановника и доброго отца семейства. Он всегда был одинаков, спокоен, благороден, ласков и приветлив как со старшими, так и с равными себе.

Мать княгини Волконской - Софья Алексеевна Константинова, внучка М.Ломоносова. Она была настоящей, преданной внучкой «сего великова мужа». Княгиня всегда гордилась неповторимым дедом и деятельно участвовала в начинаниях, связанных с увековечиванием его памяти. Софья Алексеевна - это необычайно сложный, не всегда корректный в словах и поступках, болезненно самолюбивый человек. Внучка гения и жена героя блюла честь фамилии и свою собственную так, что окружающим моментами становилось не по себе от ее высокомерия или кичливой обидчивости, однако, в своих поступках и проступках Раевская была тверда и последовательна невзирая на лица.

Сама Мария Николаевна была приятной наружности: ее стройная фигура, гордая походка, черные глаза и волосы, смуглый цвет кожи производили на всех впечатление. Что касается характера, она унаследовала некоторые черты отца : прежде всего надо говорить о ее несгибаемой воле, о твердости и настойчивости в принятии главных решений, гордость и редкостную свободу ума.

В семье Раевских царил культ отца и супруга. Николай Николаевич «пользовался беззаветной любовью жены и детей и бесконечным авторитетом». Но, обожая и лелея близких, глава семейства подчас прибегал и к жестким домостроевским мерам, не стеснялся демонстрировать «крутой нрав, упорство, граничившее с упрямством , и некоторый семейный деспотизм». Командирские навыки применялись Раевским по любому поводу, а его распоряжения исполнялись домашними так, как исполняются в полку или дивизии приказы вышестоящего начальства. В мемуарах Марии Николаевны обнаруживается красноречивое тому подтверждение. Когда княгине пришло время рожать, случилось следующее: «Отец требовал, чтобы я сидела в кресле; мать, как опытная мать семейства, хотела, чтобы я легла в постель во избежание простуды, и вот начинается спор, а я страдаю; наконец воля мужчины, как всегда взяла верх; меня поместили в большом кресле, в котором я жестоко промучилась без всякой медицинской помощи»

Раевский всецело руководил образованием детей и по возможности наблюдал за ним лично. Он стремился дать сыновьям и дочерям всестороннее, энциклопедическое образование. По мысли отца, юноши должны были пойти по его стопам -- и посему Александр и Николай с определенных пор стали уделять преобладающее внимание военным наукам. Дочери же в основном постигали предметы гуманитарные, хотя отнюдь не ограничивались ими. Мария с ранних лет получила доступ к отцовской библиотеке, которая была весьма обширной: в ней насчитывалось до четырех тысяч переплетов, причем почти 3000 томов принадлежали французским авторам, а остальные -- преимущественно русским и английским. Девушка быстро пристрастилась к чтению, и книги стали ее верными спутниками на всю жизнь. Больших успехов добилась Мария и в изучении иностранных языков. С какого-то времени ей помогала в этом специально приглашенная англичанка -- гувернантка мисс Мятен . Интересный факт: Мария Николаевна плохо владела отечественным языком «Я всегда восхищаюсь вашим русским языком и, отчаявшись когда-либо приблизиться к нему, я от него отказалась».

Зато от музыки она не отказалась никогда. Постигая музыкальные премудрости, девушка особенно полюбила итальянцев. Вдобавок у Марии были замечательный голос и вокальный талант, и благодаря усилиям родителей и нанятых ими толковых учителей эти ее дарования получили всяческое развитие и умелую обработку. В доме Раевских регулярно проходили фортепьянные концерты, не умолкал ее «звучный голос», и многие знающие толк в музыкальном искусстве современники (такие, как княгиня Зинаида Волконская) восхищались почти профессиональным пением Марии.

Потакая интеллектуальным увлечениям дочерей и их тяге к прекрасному и возвышенному, к величайшим достижениям европейской культуры, отец, однако, бдительно следил за духовно-нравственной стороной воспитания девушек. Он крайне подозрительно смотрел на масонов и прочих «карбонариев», утверждая, что «из их совещаний не выйдет ничего путного».

Время идет, пока же Россия сражается с Наполеоном и побеждает его, строит военные поселения, а она, Мария Раевская, с охотой учится, иногда предается детским забавам, вникает в разговоры знаменитостей, путешествует, впитывает впечатления -- постепенно растет.

Вчерашняя девочка "из ребенка с неразвитыми формами стала превращаться в стройную красавицу, смуглый цвет лица которой находил оправдание в черных кудрях густых волос и пронизывающих, полных огня, очах". Пришла пора волнительных и смутных мечтаний, тревожных снов, мужских оценивающих взглядов. Много сердец покорила Мария Николаевна : графа Густова Олизара , Александра Пушкина и ,наконец, Сергея Григорьевича Волконского.

1.2 Замужество

В конце 1824 года к Марии Николаевной через Михаила Федоровича Орлова посватался князь Сергей Григорьевич Волконский, который уже давно был влюблен в Машеньку. Уехав на Кавказ стал дожидаться ответа, в случае отказа планировал поступить на службу в кавказскую армию. Нам известно ,что предложение было принято не по воле невесты, а по настоянию отца -Николая Николаевича Раевского.

» Я вышла замуж в 1825 году за князя С.Г . Волконского ,достойнейшего и благороднейшего из людей; мои родители думали, что обеспечили мне блестящую ,по мнению света, будущность. Мне было грустно с ними расставаться: словно сквозь подвенечный вуаль , мне смутно виднелась ожидавшая нас судьба.» К сожалению, между Марией и Сергеем отношения не складывались: мужа она видела мало, он был поглощен какими - то своими делами, приходил домой поздно, усталый, молчаливый. Через три месяца после свадьбы молодая княгиня вдруг серьезно заболела. Слетевшееся к постели доктора определили начало беременности, тотчас строго запретили петь и отправили хрупкую будущую мать в Одессу, на морские купания. Ее сопровождали близкие - сестра и мама. Князь Волконский остался при своей дивизии в Умани, а если иногда приезжал, то больше расспрашивал жену, чем говорил сам. Мария Николаевна писала позднее: «Я пробыла в Одессе все лето и, таким образом, провела с ним только три месяца в первый год нашего супружества; я не имела понятия о существовании тайного общества, которого он был членом. Он был старше меня лет на двадцать, и потому не мог иметь ко мне доверия в столь важном деле». княгиня волконская декабрист сибирь

Таким образом, на мой взгляд , говорить о настоящей любви между княгиней Марией и Сергеем Волконским не имеет смысла. Ибо ее там и не было.

1.3 События после 14 февраля 1825 года

« В конце декабря Волконский вернулся среди ночи и тотчас же разбудил меня: «вставай скорей»; я вскочила дрожа от страха. Я была в последнем периоде беременности, и это внезапное возвращение среди ночи напугало меня. Он растопил камин и стал жечь какие-то бумаги. Я ему помогала ,как умела, спрашивая ,что это все значит?- «Пестель арестован ».- « Почему?» - Нет ответа. Вся эта таинственность меня беспокоила. Я видела, что он был печален, чем-то сильно озабочен. Наконец, он объявил ,что обещал моему отцу отвезти меня к нему в деревню на время родов ,- и вот мы отправились в имение отца, где он меня сдал на попечение моей матери и немедленно уехал; тотчас по возвращении, он был арестован и отправлен в Петербург» 2 января 1826 года Мария Николаевна родила сына- Николая. Роды были тяжелыми ,княгиня болела целых 2 месяца . Раевские всё время болезни Марии скрывали от неё арест мужа, на все вопросы отвечая, что тот находится в Молдавии. События, меж тем, развивались весьма бурно. Следствие по делу бунтовщиков шло полным ходом. Были арестованы Орлов, сыновья Раевского. Сам Николай Николаевич едет хлопотать за родственников в Петербург, но к его приезду сыновей отпускают, за ними ничего нет. Утешительно и положение Михаила Орлова, за него ежечасно хлопочет его брат Алексей, второй человек в новом правительстве Николая I.

А положение Волконского осложняется еще и тем, что он не хочет давать показания на своих товарищей, и царь в сильном гневе, который обрушивает на голову старого генерала, попробовавшего похлопотать за зятя. Лишь возвратившись в апреле в Болтышку, Раевский обо всем известил дочь, прибавив, что Волконский "запирается, срамится" и прочее. И конечно, отец сразу же объявил ей, что не осудит ее, если она решит расторгнуть брак с Волконским. Раевский, рассчитывал на то, что она покорится воле родителей, но произошло наоборот. Дочь взбунтовалась. Как ее ни отговаривают, она едет в Петербург, добивается свидания с мужем, наносит визиты родственникам мужа, утешая их, и мужественно ожидая приговора.

В Петербурге в то время находился и её брат Александр он следил за ходом следствия, постарался, чтобы до Марии доходила только часть информации: это было продиктовано и беспокойством членов семьи о состоянии её здоровья, и их желанием поскорее удалить её из столицы. Уговорить уехать из Петербурга Марию, удалось только Сергею Волконскому, да и то этому способствовала внезапная болезнь Николеньки.

12 июля 1826 г. подследственным объявили приговор. Сергей Григорьевич Волконский был осужден по первому разряду на 20 лет каторги. 26 июля его отправили в Сибирь. И лишь через несколько недель Александр Раевский рассказал сестре о случившемся. Он собирался в Одессу и попросил Марию Николаевну ничего не предпринимать до его возвращения. Он уехал, оставив Волконскую на попечение сестре, Софье. Уехал, уверенный, что все будет так, как хочет он. Но едва экипаж скрылся из виду, Волконская спешно стала укладываться, заявив, что поедет в Яготин, Полтавской губернии, в имение брата мужа князя Репина. Софи тотчас оповестила отца. До Яготина Марию Николаевну сопровождали мать и сестра. Вручив ее князю и его жене, они со слезами на глазах уехали. Вместе с князем Николаем Григорьевичем Репниным и его женой Волконская отправилась в Петербург. Мария Николаевна забрала в столицу и сына. Остановилась она в доме свекрови, княгини Александры Николаевны Волконской. Мария Николаевна приехала в Петербург 4 ноября. А за две недели до ее приезда в столицу прибыл ее отец, Николай Николаевич. Мария Николаевна пишет прошение государю отпустить ее к мужу, ждет ответа почти месяц. Вечером 21 декабря получен благожелательный ответ Николая I, а уже в 4 часа утра 22 декабря 1826 года , оставив ребенка свекрови, она выезжает в Москву . В Москве она на несколько дней останавливается у княгини Зинаиды Волконской давшей в честь ее знаменитый вечер, на котором были А. С. Пушкин, Д. В. Веневитинов и другие известные люди России. И в канун нового, 1827 г., когда в московских домах шли балы, звенели бокалы, она покидала Москву. Ей казалось -- навсегда. Отцу она сказала, что на год, ибо он обещал проклясть ее, если она не вернется.



Глава II Жизнь Марии Волконской в Сибири

2.1 Благодатский рудник

В ночь на 21 января 1827 года, «сделав весь путь <…> в три недели, только с двумя ночевками, и то невольными», Мария Волконская прибыла в Иркутск. Княгиня расположилась в квартире, которую в предыдущие месяцы занимала Е. И. Трубецкая. Не успела Мария Николаевна как следует отдохнуть с дороги, как к ней пожаловал с визитом И. Б. Цейдлер, иркутский губернатор «уговорить возвратиться в Россию». Несколько раньше он употребил все доступные ему средства, чтобы воспрепятствовать дальнейшему путешествию княгини Трубецкой (и задержал-таки ее в городе на четыре месяца). Декабрист А. Е. Розен (видимо, со слов самой Екатерины Ивановны) подробно описал тактику иркутского начальника: «Губернатор представил ей сперва затруднения жизни в таком месте, где находится до 5000 каторжных, где ей придется жить в общих казармах с ними, без прислуги, без малейших удобств. Она этим не устрашилась и объявила свою готовность покориться всем лишениям, лишь бы ей быть вместе с мужем. На следующий день те же препятствия со стороны губернатора , который объявил, что имеет приказание взять от нее письменное свидетельство, по коему она добровольно отказывается от всех прав на преимущества дворянства и вместе с тем от всякого имущества -- недвижимого и движимого, коим уже владеет и какое могло бы достаться ей в наследство. Екатерина Ивановна Трубецкая без малейшего возражения подписала эту бумагу, в уверенности, что с этим отречением открыла себе путь к мужу. Не тут-то было: несколько дней сряду губернатор не принимал ее, отговариваясь болезнью. Наконец он решился употребить последнее средство; уговаривал, упрашивал и, увидев все доводы и убеждения отринутыми, объявил, что не может иначе отправить ее к мужу, как пешком с партией ссыльных по канату и по этапам». С княгиней Волконской Иван Богданович, взяв себя в руки, действовал столь же бездушно и по-немецки педантично. Краткий диалог между Цейдлером и Марией Николаевной зафиксирован в ее мемуарах: «Губернатор, видя мою решимость ехать, сказал мне: „Подумайте же, какие условия вы должны будете подписать“. -- „Я их подпишу, не читая“. -- „Я должен велеть обыскать все ваши вещи, вам запрещено иметь малейшие ценности“. С этими словами он ушел…»

Вскоре Марии Николаевне принесли документ с условиями, лишь подписав которые, она могла следовать за своим мужем. Условия были следующими: «1. Жена, следуя за своим мужем и продолжая с ним супружескую связь, сделается естественно причастной его судьбе и потеряет прежнее звание, то есть будет уже признаваема не иначе, как женою ссыльнокаторжного, и с тем вместе принимает на себя переносить всё , что такое состояние может иметь тягостного, ибо даже и начальство не в состоянии будет защищать ее от ежечасных могущих быть оскорблений от людей самого развратного, презрительного класса, которые найдут в том как будто некоторое право считать жену государственного преступника, несущую равную с ними участь, себе подобною; оскорбления сии могут быть даже насильственные. Закоренелым злодеям не страшны наказания.

2. Дети, которые приживутся в Сибири, поступят в казенные заводские крестьяне.

3. Ни денежных сумм, ни вещей многоценных с собой взять не дозволено; это запрещается существующими правилами и нужно для собственной их безопасности по причине, что сии места населены людьми, готовыми на всякого рода преступления.

4. Отъездом в Нерчинский край уничтожается право на крепостных людей, с ними прибывших»

Как нам известно, она без колебаний подписала их.

29 января она переехала Байкал и взяла курс на Верхнеудинск. Оттуда княгиня двинулась в Кяхту. Только 8 февраля Мария Волконская прибыла в Большой Нерчинский завод, где находилась «резиденция» начальника Нерчинских заводов Т. С. Бурнашева. Где она вновь подписала документ со следующими условиями:» Я, нижеподписавшаяся, имея непреклонное желание разделить участь мужа моего, Верховным Уголовным Судом осужденного, и жить в том заводском, рудничном или другом каком селении, где он содержаться будет, если то дозволится от Коменданта Нерчинских рудников, господина Генерал-Майора и Кавалера Лепарского, обязуюсь, по моей чистой совести, наблюсти нижеписанные, предложенные мне им, г. Комендантом, статьи; в противном же случае и за малейшее отступление от постановленных на то правил, подвергаю я себя осуждению по законам. Статьи сии и обязанности есть следующие:

1-е , желая разделить (как выше изъяснено) участь моего мужа и жить в том селении, где он будет содержаться, не должна я отнюдь искать свидания с ним никакими происками и никакими посторонними способами, но единственно по сделанному на то от г. Коменданта дозволению , и токмо в назначенные для того дни и не чаще, как через два дня на третий.

2-е, не должна я доставлять ему (мужу) никаких вещей: денег, бумаги, чернил, карандашей, без ведома г. Коменданта или офицера, под присмотром коего находиться будет муж мой.

3-е, равным образом не должна я принимать и от него никаких вещей, особливо же писем, записок и никаких бумаг для отсылки их к тем лицам, кому они будут адресованы или посылаемы.

4-е, не должна и я ни под каким видом ни к кому писать и отправлять куда бы то ни было моих писем, записок и других бумаг иначе, как токмо чрез Коменданта, равно, если отколь мне или мужу моему, чрез родных или посторонних людей, будут присланы письма и прочее, изъясненное в сем и 3-м пункте, должна я их ему же г. Коменданту при получении объявлять, если оные не чрез него будут мне доставляемы.

5-е, то же самое обещаюсь наблюсти и касательно присылки мне и мужу моему вещей, какие бы они ни были равно и денег.

6-е, из числа вещей моих, при мне находящихся и которых регистр имеется у г. Коменданта, я не вправе, без ведома его, продавать их, дарить кому или уничтожать. Деньгам же моим собственным, оставленным для нужд моих теперь, равно и впредь от г. Коменданта мне доставляемым, я обязуюсь вести приходо-расходную книгу и в оную записывать все свои издержки, сохраняя между тем сию книгу в целости; в случае же востребования ее г. Комендантом, оную ему немедленно представлять. Если же окажутся у меня вещи или деньги сверх значущихся у г. Коменданта по регистру, которые были мною скрыты, в таком случае, как за противоучененный поступок, подвергаюсь я законному суждению.

7-е, также не должна я никогда мужу моему присылать никаких хмельных напитков, как-то: водки, вина, пива, меду, кроме съестных припасов, да и сии доставлять ему чрез старшего караульного унтер-офицера, а не чрез людей моих, коим воспрещено личное свидание с мужем моим.

8-е, обязуюсь иметь свидание с мужем моим не иначе, как в арестантской палате, где указано будет, в назначенное для того время и в присутствии дежурного офицера, и не говорить с ним ничего излишнего, паче чего-либо не принадлежащего; вообще иметь с ним дозволенный разговор на одном русском языке.

9-е, не должна я к себе нанимать никаких иных слуг или работников, а довольствоваться только прислугами, предоставленными мне: одним мужчиною и одною женщиною, за которых также ответствую, что они не будут иметь никакого сношения с моим мужем, и вообще за их поведение.

10-е , наконец, давши такое обязательство, не должна я сама никуда отлучаться от места того, где пребывание мое будет назначено, равно и посылать куда-либо слуг моих по произволу моему без ведома г. Коменданта или, в случае отбытия его , без ведома старшего офицера.

В выполнении всего вышеизъясненного в точности, под сим подписуюсь , в Нерчинском заводе февраля 1827 года».

11 февраля Мария Николаевна добирается до Благодатского рудника, где разжалованный князь Сергей Григорьевич Волконский добывает свинец. Шесть тысяч верст пути, в лютые морозы, под свист пурги. Однако, проделав их, Волконская должна уже оправдываться не только перед отцом, но и перед родными мужа: «…И вы обвиняете меня в том, что я не спешила. Теперь, зная, что весь путь от Москвы до Иркутска я сделала в три недели, только с двумя ночевками, и то невольными, и что приехала я за восемь дней до Александрины, а в Нерчинск -- через несколько часов после Кати ,вы должны быть спокойны. Милая ,дорогая сестра ,когда же вы вполне поверите в мою привязанность к Сергею».

Сергей Волконский находился на рубеже 1826 и 1827 годов в крайне тяжелом положении. Прочие декабристы , которым тоже было несладко, с опаской поглядывали на бывшего князя и замечали «жестокою грусть товарища». В письмах к жене, тайком отправленных из Благодатского рудника в ноябре 1826 года, он никак не скрывал того, что пал духом окончательно, и выглядел попросту жалко. Вдобавок ко всему состояние здоровья Сергея Григорьевича, и без того не ахти какого крепкого, к концу года резко ухудшилось -- и окружающим порою думалось, что забайкальской зимы генерал может не пережить.

Приезд Марии, без преувеличения, спас Волконского.

Мария Волконская, в своих мемуарах описывает встречу: «Бурнашев предложил мне войти. В первую минуту я ничего не разглядела, так как там было темно; открыли маленькую дверь налево, и я поднялась в отделение мужа. Сергей бросился ко мне; бряцанье его цепей поразило меня: я не знала, что он был в кандалах. Суровость этого заточения дала мне понятие о степени его страданий. Вид его кандалов так воспламенил и растрогал меня, что я бросилась перед ним на колени и поцеловала его кандалы, а потом -- его самого. Бурнашев, стоявший на пороге, не имея возможности войти по недостатку места, был поражен изъявлением моего уважения и восторга к мужу <…>. Я старалась казаться веселой».

После этой встречи она отправляет письмо своей свекрови: «…Прежде всего, не могу передать вам, как худ и как болезненно выглядит мой бедный муж. Его здоровье меня беспокоит, ему нужны все мои заботы, а я не могу отдать их ему. Нет, я не оставлю его, пока его участь не будет значительно облегчена, я не дам моему сыну повода раскаиваться, не вернусь к нему иначе, как с душою совершенно спокойной, хотя бы мне пришлось прождать все четырнадцать лет. Как ни тяжелы для моего сердца условия, которыми обставили мое пребывание здесь, -- я подчиняюсь им с щепетильной аккуратностью. Я не буду делать никаких попыток видеть моего мужа вне положенных дней. Я должна быть благодарна и за то немногое, что мне позволяют делать для исполнения моей жизненной задачи. Да, милая матушка, чем несчастнее мой муж, тем более он может рассчитывать на мою привязанность и стойкость»

После встречи с мужем Мария Николаевна отправилась в деревушку, расположенную вокруг Благодатского рудника , она вышла из кибитки, когда с неумолкнувшим еще в ушах шумом полозьев, она вошла в избу и огляделась в нанятой ею коморке, такой маленькой, что могла головой упереться в одну стену, а ногами в другую, тогда, за восемь тысяч верст от родного дома, она увидала, куда она приехала и на что себя обрекала. И окружавшая пустыня понемногу овладевала ее душой. Чтобы дать понятие об условиях, где они жили, вот несколько подробностей экономического характера. Не было в той местности, где жила Мария Николаевна, ниток; шить приходилось рыбьими кишками или китайским шелком, когда он попадался. Не было нигде, даже в Иркутске, часовщика; выписанные из Петербурга часы пришли разбитые вдребезги. Не было зубного врача, Мария Николаевна была вынуждена сама прижечь себе зуб раскаленным гвоздем. Аптек не было; пиявки выписывались из Красноярска за 2000 верст; лекарства из Петербурга или выписывались в предвидении будущего, или приходили по миновании надобности.

Дни Марии Николаевны проходили следующим образом: она каталась верхом, чинила одежду, готовила обед ссыльным, рассказывала деревенским детям Священную историю во время праздников, вела переписку с семейством Волконских. Лишь два раза в неделю виделась с мужем. В Благодатской руднике княгиня познакомилась с Михаилом Орловым, оказывала дружескую поддержку. Праздники проходили скучно, единственным развлечение было «сидение» на камнях у тюрьмы. Мария Николаевна очень сильно тосковала по своему Николеньке, огорчалась по поводу его болезни, просила отдать мальчика Раевским. Однако Волконские не выполнили просьбу княгини .

2.2 Читинский острог

"Вот я и в Чете, нежно любимая маменька", - сообщила "уставшая, разбитая" Мария Волконская Софье Алексеевне Раевской 26 сентября 1827 года. Край, где они оказались, был хотя и глухим, однако в сравнении с благодатским рудником казался вновь прибывшим прямо-таки курортным местечком.

Мария Волконская, Екатерина Трубецкая, Александра Ентальцева поселились в одной комнате . Лучшей подругой для Марии стала Александра Муравьева ,она полюбила ее за нежное сердце и благородство .Что касается ссыльных, то они так же ходили на работу, правда вместо добычи руды, чистили хлевы и давно заброшенные конюшни зимой ,а летом- подметали улицы и мололи зерно.

"В Чите наша жизнь стала сноснее; дамы видались между собою во время прогулок в окрестностях деревни; мужчины вновь сошлись со своими старыми друзьями <….> Наша жизнь так тиха и однообразна: мы видимся с нашими мужьями два раза в неделю по три часа, нам разрешено посылать им обед; часто лязг их цепей призывает нас к окну, откуда мы с горькой радостью смотрим, как они идут на работу; они работают пять часов в день в два приема, но работа их не чрезмерна и благотворна для них, потому, что это всё-таки движение"- вспоминала Мария Николаевна.

«Кроме этого, декабристы иногда кололи лед на реке или засыпали большой песчаный овраг на краю селения - так называемую Чертову могилу. Случалось, тюремным офицерам приходилось просить государственных преступников покинуть каземат для отработки дневного задания. Довольно часто они, будучи не в духе от дурной погоды и не желая поупражняться "для моциона", на глазах конвоиров нанимали (платя по 10 копеек с человека) потрудиться за себя местных жителей. И пока простолюдины орудовали лопатами, выполняя в дождь намеченный начальством для заключенных "урок", последние предавались беседам под расположенным неподалеку от оврага навесом». За щадящий режим и прочие, подчас значительные, послабления декабристы были обязаны коменданту Лепарскому. "Всё, что от него зависело к облегчению нашему, часто и к удовольствию, - всё было им допущено, всё позволено", - подчеркивал впоследствии не слишком сентиментальный Николай Бестужев. Пользуясь благодушием коменданта Лепарского, декабристы в Чите, не обремененные казенными трудами, предались всевозможным приятным и полезным занятиям. Кто-то собирал коллекции птиц, растений и насекомых, кто-то вел метеорологические наблюдения, сооружал часы, рисовал или чертил планы окрестностей. Иные, выписав из дома музыкальные инструменты, участвовали в оркестре и хоре, исполняли романсы и духовные песнопения и устраивали казематские концерты. Существовали тут и ремесленные артели - сапожная, слесарная, кондитерская, столярная. Разумеется, заключенные знакомились с поступавшими из-за Урала книгами и журналами и создали (кстати, при ближайшем участии М. Н. Волконской) солидную тюремную библиотеку. Организовали они даже так называемую "каторжную академию", где читались лекции по разным отраслям наук и вполголоса обсуждались как проблемы декабризма, так и важнейшие современные происшествия. Волконский не избегал общих сходок, но предпочитал одиночество и львиную долю свободного времени проводил во дворе каземата. Садоводство манило его с незапамятных времен - и вот только здесь, на каторге, он наконец-то смог заняться им как следует. Среди парников и грядок Сергей Григорьевич забывал обо всем на свете и бывал в те минуты почти счастлив.

Подобие братства между членами тайных обществ на каторге вроде бы сохранилось, но равенства уже не было. Происхождение и состояние осужденных довольно скоро вновь заимели цену. Описание установившихся между декабристами в Читинском остроге отношений находим у откровенного Д. И. Завалишина: "По какому-то странному случаю самую большую горницу, где жил я, заняли люди и по характеру, и по положению самые независимые. Она поэтому и получила название Великого Новгорода; другую небольшую горницу на той же половине заняли люди, к нам подходившие по характеру и всегда стоявшие с нами заодно; поэтому эту горницу назвали Псковом. На другой половине ту горницу, которая была меньше, заняли люди богатые и с барскими замашками; эта горница получила название Москвы и барской; наконец, последнюю горницу прозвали Вологда, или мужичье, а иногда звали и холопскою, потому что многие из живущих в ней, почти все из армейских офицеров и разночинцев, были на послугах у Москвы и служили Москве орудием против наших комнат"Бывший князь и генерал Сергей Григорьевич Волконский, само собой, разумеется, принадлежал к "московской" партии толстосумов. При такой необременительной работе и при сносных условиях содержания он вскоре пошел на поправку, и его самочувствие улучшалось. Казалось бы , жизнь налаживается, но не тут то было. В Чите она получает печальное известие о смерти сына- Николая .Он скончался 17 января 1828.Эта новость просто убила княгиню, она долгое время не могла прийти в себя. Однако внешне она старалась этого не показывать. На смену печальной новости пришла «великая» : » 1 августа 1828 в Читу прибыл фельдъегерь с повелением "снять с заключенных кандалы" «

Примерно в то же время узникам было сделано и другое послабление режима: им разрешили видеться с женами на дому, куда заключенные препровождались под конвоем. "Во время свидания Сергей клал по две бутылки <вина> в карманы и уносил с собою, - вспоминала М. Н. Волконская, - так как у меня их было всего пятьдесят, то перенесены они были скоро»

После смерти ребенка, Мария Николаевна утратила былую охоту вернуться домой, она решила разделить тюремное заключение мужа. "Милая матушка, ходатайствуйте у Его Величества императора об этой милости для меня; вымолите мне эту единственную льготу, которой я считаю себя вправе просить, и я стану благословлять тех, кто мне ее дарует, и мою участь. Помогите мне соединиться с Сергеем, и этот год, столь печальный по воспоминаниям и по моим предчувствиям, будет для меня годом счастия"

И вот, в мае 1829, Мария Николаевна получила позволение соединиться с Сергеем. Все вновь стало налаживаться.

Мария Николаевна ,пыталась помириться с отцом. Однако тот злился и упрямился. Почти три месяца крепился изо всех сил обиженный старик и не сносился с Читинским острогом. Но, в конце концов, Николай Николаевич не выдержал и 23 июня 1829 года продиктовал Софье Раевской письмо к своей милой бедной Машеньке:

"…Теперь, моя дорогая Мария, я скажу тебе откровенно то, что тебе и твоему мужу должно было делать: если твой муж не знает меня настолько, чтобы верить , что я принимаю интересы своей дочери к сердцу ближе, чем его братья и сама его мать, то тебе следовало бы знать чувства твоего отца и объяснить мужу, что ради твоих интересов - я не способен сделать что-либо неделикатное или несправедливое. Что касается настоящего, то я прошу только тебя употребить все средства, чтобы освободить меня от твоих дел, не для избежания забот, не из-за неудовольствия, но единственно по причине моего слабого здоровья, в чем тебя удостоверят сестры; я не в состоянии больше этим заниматься; если бы было возможно - я хотел бы отказаться и от своих собственных дел, сложив их на кого-либо другого, но я совершенно лишен этого утешения.

Не принимай к сердцу, мое дорогое дитя, то, что я тебе пишу: я вовсе не имею в виду делать тебе упреки или огорчать тебя, но я имею право не желать более неприятностей. Я сердечно разделяю печаль и беспокойство, которое ты перенесла во время болезни твоего мужа; уверь его, что муж моей дочери не может быть мне безразличен, что порицая всё то, что ты сделала, и то, что я ему приписываю, - я не сохраняю никакой неприязни.

До свидания, будьте оба здоровы. Я пишу тебе через твою сестру Софью, потому что у меня болят глаза"

По всей видимости, это было последнее, прощальное послание старика к Марии. 16 сентября 1829 года пребывавший на покое в своем имении Болтышке Николай Николаевич Раевский- старший, так и не обняв любимой дочери, отошел в мир иной.

В Читинском остроге узнали о случившемся, видимо, в ноябре, и генерал-майор Лепарский, действуя весьма деликатно, подготовил княгиню Волконскую к печальному известию. Всю правду Марии Николаевне сообщили только в самом конце месяца. "Я так мало этого ожидала, потрясение было до того сильно, что мне показалось, что небо на меня обрушилось; комендант разрешил Вольфу, доктору и товарищу моего мужа, навещать меня под конвоем солдат и офицера", - вспоминала княгиня.

10 июля 1830 года Мария Николаевна родила дочь, девочка, названная Софьей, скончалась в тот же день и была похоронена на кладбище у храма Святого Архистратига Михаила.

Вспоминая через несколько лет о времени , проведённом в Читинском остроге, Мария писала матери о своём одиночестве, изоляции «от всех» в силу и характера, и сложившихся обстоятельств: «я проводила время в шитье и чтении до такой степени, что у меня в голове делался хаос, а когда наступили длинные зимние вечера, я проводила целые часы перед свечкой, размышляя -- о чём же? -- о безнадёжности положения, из которого мы никогда не выйдем»

2.3 Петровский завод

Летом 1830 года была построена постоянная тюрьма для декабристов в Петровском заводе (Нерчинский горный округ). В августе из Читы заключенные были отправлены в Петровск, двумя партиями (первая вышла 7-го числа). Жёны декабристов выехали в завод на повозках, переезд ( 634 вёрсты) занял 50 дней. Новая тюрьма, построенная на болоте, с камерами, в которых не было окон, произвела на всех тяжёлое впечатление. Женщины в письмах к родным и близким подробно описывали каземат. "Петровский завод- большое заселение с двумя тысячами жителей, с казенными зданиями для выработки чугуна ,с плавильнею, большим прудом и плотиною, деревянною церковью и двумя- или тремястами изб показалось нам, после немноголюдной Читы, чем-то огромным, входя в него, мы уже могли видеть приготовленный для нас тюремный замок - обширное четвероугольное здание, выкрашенное желтой краской и занимавшее, вместе с идущим от боков его тыном, большое пространство; жилое строение , т. е. то, где находились наши казематы , занимало один фас четвероугольника и по половине боковых фасов. К ним примыкал высокий тын и составлял две другие половины боковых фасов и весь задний. Пространство между тыном назначалось для прогулок наших. В середине переднего фаса находились гауптвахта и вход во внутренность здания. Все здание разделялось на двенадцать отделений; в каждом боку находилось по три; в наружном же фасе, по обеим сторонам гауптвахты, - шесть. Каждое отделение имело особый вход со двора и не сообщалось с другим. Оно состояло из коридора и пяти отдельных между собою номеров, из которых выходы были в общий коридор. Этот коридор был теплый, и из него топились печи, гревшие номера».

Жёны декабристов вскоре обзавелись собственным жильём недалеко от тюрьмы, большей частью -- на одной улице, которая стала называться Дамской (а также Барской и Княжеской). Мария Николаевна купила в Петровском заводе небольшой дом, находившийся в стороне от усадеб других женщин, довольно далеко от тюрьмы. Устроила свою тюрьму, по возможности, лучше: в номере обтянула стены шелковой материей ( занавески присланные из Петербурга). В доме стояло пианино, шкаф с книгами, два диванчика. Одним словом, стало уютно и тепло, было не стыдно принимать гостей. По хозяйству ей помогала крестьянская девушка из имения Раевских- Мария Мальнева, по своему желанию приехавшая в Сибирь. В конце сентября 1830 года жёны декабристов получили разрешение поселиться со своими мужьями «в особых отделениях со дворами». Мария Николаевна решилась строить в Петровском заводе собственный дом. Его возведение началось на Дамской улице, возле усадьб подруг княгини. "Новая усадьба Волконских имела протяженность вдоль улицы 64 м, а в глубину - 50 м. Дом размерами в плане 19,2Ч16 м длинным пятиоконным фасадом был обращен в улицу. Шесть жилых комнат, просторная прихожая и кухня с подсобными помещениями отапливались четырьмя печами. Устроенный со двора вход вел в дом через тамбур. Окна были широкие, необычные для Сибири. В глубине двора имелся довольно большой (с двумя печами) флигель размерами в плане 16Ч7,2 м. Внутренний забор разделял усадьбу на две части. В одной находились дом и флигель, в другой - хозяйственные постройки"

Дни проходили быстро, буквально летели, и всякий наступивший очень походил на вчерашний. Отдельные заключенные откровенно признавались, что только баня в субботу и почта из России, вручаемая по воскресеньям, вносили в их нудное существование относительное разнообразие. Иногда оживляли тюремное бытие и конфликты, тайные и явные столкновения лиц и целых "партий". С годами количество и периодичность размолвок в среде революционеров заметно возросли. Сергею Григорьевичу Волконскому, как и прочим декабристам, приходилось коротать время, "заниматься чем случится" и выполнять кое-какие положенные "уроки", преимущественно землеустроительные. Заключенные потихоньку рыли сточные канавы, приводили в порядок заводские дороги, зимой мололи ручным способом муку на расположенной рядом с острогом мельнице и т. д. Как правило, дневной "урок" давался им от начальства смехотворный, "который обыкновенно без большого усилия можно кончить в полчаса"

Время шло, все менялось. Как мы видим жизнь Марии Николаевны налаживалась. Да к тому же 10 марта 1832 у Волконских родился сын , его назвали Михаилом. 28 сентября 1834 родилась дочь- Елена, ласкательно ее называли Нелли. Рождение детей стало для княгини началом новой жизни.

Мария Николаевна отдавая себя детям, постепенно отдалилась от мужа.

24 июня 1835 года вышел указ об освобождении Волконского от заводской работы. В ожидании решения по месту поселения (чиновники медлили с его выбором: император Николай желал, чтобы Волконский жил отдельно от других декабристов), Волконскому было предписано жить в доме на Дамской улице. Весной 1836 года Сергей Григорьевич, давно страдавший ревматизмом, пережил его обострение. Волконским всей семьёй разрешено было выехать для лечения на Тункинские минеральные воды. Перед отъездом Мария Николаевна обратилась к Бенкендорфу с просьбой определить Волконским место поселения рядом с доктором Вольфом , «чтобы можно было пользоваться его медицинской помощью». Разрешение переехать в Урик, где жил Вольф, было дано 7 августа того же года. Волконские задержались в заводе на зиму: надо было продать дома, потом заболели дети, лишь в конце марта 1837 года они прибыли в Урик.

В Урике не нашлось подходящего дома для размещения всей семьи вместе со слугами, и, на то время, пока шло его строительство, Волконские поселились в Усть- Куде. Окрестности Усть-Куды понравились Марии Николаевне, и она решила построить здесь небольшой летний домик, он был возведён и получил название «Камчатник». В «Камчатнике», в 8 верстах от Урика, Волконские проводили тёплое время года. Дом в Урике был готов к осени 1837 года На содержание Марии Николаевне из её денег выдавалось 2000 рублей ассигнациями (против 10 000 в Петровском заводе) в год. Она дважды пыталась добиться увеличения суммы: надо было учить детей , однако Петербург ей в этом отказал, так как «в Сибири учителей нет, а потому воспитание детей не требует расходов, а лишь одного попечения родителей». Тем не менее , несмотря на недостаток средств, родителями было сделано всё, чтобы младшие Волконские получили достаточное домашнее образование: когда в 1846 году Михаил поступал в Иркутскую гимназию, он был зачислен сразу в 5 класс.

В январе 1845 года Мария Николаевна получила разрешение поселиться в Иркутске с детьми. Через два года она добилась права проживать в Иркутске для Волконского . Сергей Григорьевич, серьёзно занимавшийся сельским хозяйством, часть времени проводил в Урике и «Камчатнике.

Волконская открыла в Иркутске свой салон. По воспоминаниям Н. Белоголового :

«…княгиня Марья Николаевна была дама совсем светская, любила общество и развлечения и сумела сделать из своего дома главный центр иркутской общественной жизни. <…> Зимой в доме Волконских жилось шумно и открыто, и всякий, принадлежавший к иркутскому обществу, почитал за честь бывать в нём, и только генерал-губернатор Руперт и его семья и иркутский гражданский губернатор Пятницкий избегали, вероятно из страха, чтобы не получить выговора из Петербурга, появляться на многолюдных праздниках в доме политического ссыльного»

С конца сороковых годов здоровье Марии Николаевны ухудшается, появляются припадки, которые случались с ней от пребывания на холоде или даже просто на свежем воздухе летом. Доктор запретил Марии Николаевне покидать дом, и она «совершенно утратила привычку быть на воздухе».

10 августа 1863 года на 58 году от рождения умерла Мария Николаевна Волконская.

После смерти Марии Николаевны жизнь Сергея Григорьевича была постепенным физическим угасанием. Поездка заграницу уже не помогла; он вернулся в Вороньки , чтобы, как он выражался, "сложить жизнь рядом с той, которая ему ее сохранила". Ум его не угасал; еще за день до смерти он писал письма, давал распоряжения о выписке журналов на следующий год. Конец его был тих. Смерть подошла к нему неслышно, не оспаривала его у жизни, она подождала, чтобы жизнь уступила его. Рано утром исповедался и причастился.



Заключение

Мария Волконская стала символом целой эпохи, воплощением героизма, преданности жертвенной любви, на алтарь которой были брошены жизни детей и разлука с родными и близкими людьми. . Подвиг Волконской оценен как одно из проявлений сочувственного отношения к делу декабристов передовых кругов общества, который имел немаловажное значение и огромный общественный резонанс. Мария Волконская продемонстрировала своим современникам и современницам пример достойный подражания. Она первая из дворянок, причем из самой именитой дворянской семьи, поехала за мужем в ссылку, бросив свою семью, детей, друзей, особняк и слуг. Она понимали, что уезжает туда, где ей придется стать наравне с теми же крестьянками - самой стирать, готовить, шить. Ее не смутили мольбы родных, непонимание общества, угрозы властей. Проживая в Сибири, она многое сделала, прежде всего, разрушила изоляцию, на которую обрекли революционеров. Потеряв чины и богатства, сумела сохранить честь и достоинство, научилась понимать всю ценность жизни, воспитать прекрасных детей. Несмотря на все свалившиеся на нее невзгоды: смерть сына, дочери, отца, разрыв с братьями, сестрами и матерью, она все это не только выдержала , но и еще сохранила прежнюю жажду к жизни, оптимизм, доброту и благородство. Мария Волконская оставила неизгладимый след в истории, как женщина, которая пожертвовала всеми прелестями жизни за свои убеждения . По- моему мнению, идеал человека должен соответствовать такому принципу, когда он должен жить в ладу с совестью и мыслями, помня не только о бытие, но и небытие. Именно такой была Мария Волконская.



Список источников и литературы

I. Источники :

1 Бестужев Н. Статьи и письма.- М.: Общество Бывших Политкаторжан И Ссыльнопоселенцев,1933 [электронный ресурс].- Режим доступа: http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000082/st006.shtml (дата обращения:22.03.2015)

2. Белоголовый Н. Из воспоминаний сибиряка о декабристах. -М.: Правда, 1990 [электронный ресурс].- Режим доступа: http://nik2nik.ru/node/953 (дата обращения: 11.04.2015)

3. Волконская М. Записки Марии Николаевной Волконской.- М.: Молодая гвардия ,1977

4. Волконский С. О декабристах: По семейным воспоминаниям.- Пб.: Начала, 1922http://www.rulit.me/books/o-dekabristah-po-semejnym-vospominaniyam-read-145698-1.html (дата обращения:29.01.2015)

5. Раевский Н. Избранное. М.: Высшая школа, 1978 [электронный ресурс].- Режим доступа: http://az.lib.ru/r/raewskij_n_a/text_0100.shtml (дата обращения: 18.04.2015)

6.Трубецкой Н. Письма и заметки Николая Сергеевича Трубецкого.- М.: Языки славянской культуры,1987

7.Завалишин Д.Воспоминания.- М.:Захаров,2003

II. Литература:

1. Гершензон М. Русские пропилеи. М.: ЕЕ Медиа , 2012

2.Гессен А. Во глубине сибирских руд. М.: Детская литература,1976

3. Краснова З. В. О домах жен декабристов в Петровском заводе // Сибирь и декабристы. - 1978.- №1

4.Милюков П. Очерки по истории русской культуры. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1896-1903

5. Нечкина М. Декабристы. М.: Наука ,1984

6. Нечкина М.Движение декабристов. М . :Наука, 1955

7. Нечкина М. День 14 декабря 1825 года. М.: Наука,1975

8.Некрасов Н.Русские женщины. М.:АСТ, 2011

9.Павлюченко Э. В добровольном изгнании: О женах и сестрах декабристов. М.: Наука, 1976

10. Покровский В. Жены декабристов. - М.: тип. Г. Лисснера и Д. Собко,1996.

Размещено на Allbest.ru

...