Шляхетская геральдика. Общее и особенное в сравнении с западноевропейской и российской дворянской геральдикой

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Белорусский государственный университет

Кафедра Источниковедение

на тему: Шляхетская геральдика. Общее и особенное в сравнении с западноевропейской и российской дворянской геральдикой

Студентка

Курс 2, группа 5

Факультет Исторический

Специальность Документоведение

Форма обучения Заочная

Прообразами гербов были символы и эмблемы, которые появились у разных народов задолго до возникновения христианства. В Греции и Риме, у древних персов, египтян, мидян и других народов, встречаются символы, постоянно повторяющиеся на воинских знаках отличия, стягах, атрибутах власти. Например, у Цезаря на печати была размещена вооруженная Венера. Символом Коринфа был избран пегас, у Афин им была сова, у Пелопонеса - черепаха. Широкое разнообразие знаков власти предоставляет для исследователей обширный сфрагистический и нумизматический материал уже со времен античности и средневековья. Так, удельныйй князь Новгород-Северского Дмитрий Корибут Ольгердович (ок. 1371-1393) отчеканил монету с изображением якоревидной тамги. На сребрениках Владимира Святославича (980-1015) на реверсе изображен княжеский трезубец. Символ и эмблема довольно тесно связаны. Эта взаимосвязь особенно видна в гербовом или геральдическом знаке, изучением которого и занимается одна из самых старых отраслей исторической науки - геральдика или гербоведение. эмблема родовой герб шляхта

Гербоведение - это система знаний о гербах, правилах их составления и использования, а также специальная историческая дисциплина, которая изучает древние гербы (теоретическая геральдика) и создает новые (практическая геральдика). Слово «геральдика» происходит от позднелатинского heraldus и означает «глашатай» или герольд. Слово «герб» в немецком языке писалось как еrbe, в польском - herb, старочешском - erb и означает наследство. Происхождение геральдики, всю ее неповторимость и красоту невозможно понять, не проникнувшись атмосферой того времени и теми обстоятельствами, в которых она складывалась.

Геральдика начала формироваться около тысячи лет назад в Германии, Франции, Англии и других странах Западной Европы и за это время претерпела мало изменений, во всяком случае, сохранила свои основные законы и правила, которыми геральдисты руководствуются и по сегодняшний день.

Период наибольшего расцвета самых разных эмблем в цивилизованном обществе приходится на средние века, эпоху крестовых походов. Попытаемся представить себе 1095 г., когда папа римский Урбан II в г. Оверни (Франция) призвал христиан выступить в поход против неверных. И все верующие, епископы, дворяне и простолюдины и другие, которые присутствовали на Большой Клермонтской площади, поклялись идти освобождать гроб Господний в Иерусалиме. Они облачились в одежду, украшенную красным крестом, от чего и получили свое название крестоносцев. В первых рядах крестоносцев шли рыцари.

Именно такой экстраординарный феномен средневековья, как рыцарство оказал огромное влияние на развитие геральдического искусства и использование гербов. Рыцари того времени отличались так называемыми семью благочестиями - умением ездить верхом, фехтовать, охотиться, стрелять из лука, плавать, танцевать, играть в шашки или шахматы. Их обучали сложению стихов, пению серенад и галантному обхождению с дамами. Подготовка к получению рыцарского звания была длительной. Она начиналась с семи лет, когда мальчик выходил из-под опеки матери и поступал в замок для воспитания. Достигнув двадцати одного года, здорового и хорошо сложенного оруженосца торжественно посвящали в рыцари.

В это время по всей Европе едва ли не на каждом холме стоял замок. Но далеко не все благородные мужи ими владели. Рыцарские роды, не владевшие землями и не имевшие надежды на приобретение военной славы и добычи на родине, охотно поддавались мечтам прославить себя военными подвигами и приобрести независимые владения. Они шли в поход на восток, закованные в стальные латы вместе с конем. Отличить их можно было порой только по знакам-гербам.

Для каждого феодала и его вассала создавались такие отличительные знаки или какие-либо эмблематические сочетания, которые являлись строго индивидуальными и принадлежали, как правило, только одному человеку или одной фамилии. Со временем они становились гербами, переходящими по наследству. Герб на щите занимал немаловажное, если не сказать весьма значительное, место в рыцарских правилах и законах, являясь неотъемлемым атрибутом вооружения. С ним связывались представления о верности рыцарским идеалам, понятия о чести, добродетели, уважении к христианским святыням и к прекрасной даме. На гербах размещали различные знаки и предметы, отражающие подвиги и благородство, смелость и отвагу их владельцев. Герб служил отличительным знаком благородного воина, так как кольчуга и латы того времени совершенно скрывали коня и всадника.

Многочисленные войны, борьба феодалов за власть, а в перерывах между ними рыцарские турниры, как основное место демонстрации рыцарской доблести, способствовали совершенствованию не только вооружения и ведения боя, но и геральдических эмблем, которые имели исключительно важное предназначение, как для соратников, так и для противников. Следуя четко прописанным ритуалам и правилам, перед началом проведения рыцарского турнира происходил своеобразный суд специально подготовленных людей - герольдов, которые подробнейшим образом рассматривали облачение рыцаря и его герб, трактуя цвет и фигуры в нем.

Первые герольды отчетливо помнили, кому принадлежит тот или иной герб, что означают фигуры, размещенные на нем. И если сначала герольды знали, что скрывается за той или иной эмблемой в гербе армигера, то со временем гербов становилось все больше, а их сочетания заметно усложнялись. С течением времени возникла необходимость письменной фиксации появляющихся во все большем количестве гербов и их владельцев. В каждой стране эти сведения оформлялись в виде богато иллюстрированных гербовников. Одним из древнейших рукописных произведений геральдического содержания во Франции явилось сочинение Якова Бретекса (1285), в котором описываются в стихах турниры и гербы участвующих в них рыцарей. В университете г. Хайдельберг хранится «Свод законов Манессе», датируемый приблизительно 1300 г., с более чем сотней миниатюр с изображением рыцарских гербов, трубадуров и текстами их песен.

На протяжении нескольких веков в Западной Европе из практики повседневной жизни рыцарства, чаще походно-военной, а порой празднично-помпезной, вырабатывались правила составления гербов, особенности их украшений, которые постепенно складывались в систему знаний о них, со временем ставшую наукой.

Славянские народы, находясь в центре Европы, не могли не перенять многие западноевропейские традиции. Постепенно гербы стали проникать в Польшу и далее на восток, на территорию Беларуси, составлявшей часть Великого княжества Литовского.

Геральдика, как одно из ярчайших проявлений европейской традиции, не только органично вошла в нематериальную культуру славян и, в частности белорусского народа, но и получила распространение, а также дальнейшее практическое развитие.

Одним из значительных источников белорусской геральдики была польская, которая через влияние немецкой и чешской во многом восприняла общеевропейские правила и законы составления гербов. Более интенсивное развитие геральдики в Великом княжестве Литовском началось после заключения Городельской унии 1413 г. Согласно ее положениям 47 наиболее знатных родов в государстве получили гербы, которыми до этого времени пользовались представители польской шляхты. Считалось, что шляхтич Великого княжества Литовского, который принял предложенный герб, побратался с владельцем этого герба. Однако и до этого важного исторического события на территории Беларуси уже существовали различные частновладельческие эмблемоподобные символы более древнего происхождения, имеющие различные названия общего характера, например, гмерк, клеймо, клейно, тавро, тамга и др. Они выполняли, в первую очередь, функцию знаков собственности.

Слово Шляхта происходит от немецких слов Slahta - род и Schlacht сражение. Дословно - люди боя, воины. Это было благородное сословие, строившее и защищавшее Отечество в годы становления государства.

Шляхта Беларуси имеет свою давнюю и славную историю. Шляхетское сословие играло огромную роль в истории Белорусско-Литовского государства (Великого Княжества Литовского и Русского) в XIV-XVI вв. и потом до конца XVIII в. в федеративной Речи Посполитой. Она всегда занимала четко патриотическую позицию, которая особенно проявилась во время борьбы за возрождение государства в шляхетских восстаниях 1794, 1831 и 1863 гг. в Беларуси вместе совместно с братьями по оружию - польской шляхтой. В течение большого периода белорусской истории шляхта занимала главенствующее положение во всех областях деятельности своего государства, и особенно в обороне Отечества, так как белорусско-литовское войско состояло преимущественно из шляхты. Веками шляхта имела значительное влияние на развитие белорусской культуры и социально-экономическую жизнь страны. Большую роль она играла в Возрождение ХVIII и конца XIX - начала XX в., становлении христианских и общечеловеческих ценностей. В отличие от других сословий белорусская шляхта никогда не имела комплекса неполноценности, а всегда выступала с достоинством, честью и с независимых патриотических позиций.

Еще в XIV в. в Беларуси существовали гербы князей или родовые знаки у других феодалов. К постоянным шляхетским традициям с нач. XV в. (Городельский привилей 1413 г.) принадлежит использование гербов, одинаковых (либо с модификациями) с гербами польской шляхты. Именно в 1413 г. началось гербовое братство с польскими шляхетскими родами. Всего насчитывается около 5000 гербов польской, белорусской, литовской и украинской шляхты в Речи Посполитой. Многие из них сохранились в Беларуси и в ХХ в.

Белорусская шляхетская геральдика в результате постепенного синтеза геральдических традиций Востока и Запада, местных символических изображений, берущих свое начало в дохристианской Руси, а также княжеских знаков власти на печатях и знаменах, формировалась в течение несколько веков (до конца XVII в.) и приобретала характерные только для нее черты. По словам известного русского геральдиста А.Б. Лакиера, отличительной особенностью этих геральдических эмблем является их изумительная простота. На гербовых щитах шляхты, как правило, размещено по одной фигуре или одному элементу - оружие, доспехи, древние символы, геральдические цветы, растения или животные. Они так и называются - «Клямры», «Лелива», «Гоздава», «Лебедь», «Уж», «Лев» и т.п.

Воображение и складывавшиеся столетиями традиции в геральдике позволили создать причудливые фигуры фантастических животных. Так, сочетание верхней части орла и нижней льва породило новое существо - грифона. Им пользовались, например, графы Браницкие и некоторые представители могущественного магнатского рода Ходкевичей. Частновладельческий герб «Соколя», в котором совмещены передняя часть кабана и задняя медведя, был у шляхетского рода Антоневичей. В отличие от западноевропейской геральдики, где гербы были различны даже у двух родных братьев, в Беларуси один и тот же герб мог принадлежать многим, иногда более чем сотне шляхетских фамилий. Порой древний родовой знак сопровождала легенда, трактующая фигуры в гербовом поле. Так, Олендские, Дембинские, Заводовские, Мельгуновы и другие владели гербом «Равич». Вот его описание из гербовника: «В золотом поле идущий вправо медведь, на котором сидит девица впрямь, одетая в царскую корону и держащая руки распростертыми наподобие креста. Над шлемом и короною два оленьих рога, между ними виден стоящий на задних лапах, выходящий до половины черный медведь; из передних лап его одна опущена, а другою он держит розу, которую нюхает». Старинная английская легенда гласит, что нйкогда, в стародавние времена, один король завещал перед смертью своему сыну замок и земли, а дочери - все ценности, которые можно забрать с собой, «движимое имущество», как сказали бы мы сегодня. И посоветовали приближенные своему новому королю убить сестру, чтобы не достались ей отцовские богатства. Слуги завели несчастную в лес и посадили в медвежью берлогу, но каково же было их изумление, когда они увидели девушку верхом на медведе, обвязанном вокруг шеи девичьим шарфом.

Зачастую герб сопровождал девиз, как правило, на латыни, раскрывающий жизненное кредо не только его владельца, нескольких поколений одной фамилии. Например, известному роду Гуттен-Чапских, корни которого уходили в Пруссию, девизом служило крылатое латинское изречение «Vitam Patriae honorem nemini» («Жизнь - Отчизне, честь - никому»).

Когда представители двух «благородных» фамилий заключали брачный союз, то объединялись и их гербы. Порой, с течением времени, герб потомков знатных родов был разделен многократно, где каждая часть несла на себе отпечаток старины и родовитости предков. К примеру, герб княгини Барбары Радзивилл, урожденной Завиши (1690-1770), представлял собой два щита, поставленных рядом. В правом золотом - черный орел с лазуревыми лапами. Его грудь украшает щит с тремя черными, украшенными золотом, охотничьими рожками, соединенными в центре поля мундштуками. Это герб ее мужа, князя Николая Фаустина Радзивилла. В левом лазуревом - герб «Лебедь» князей Завишей.

Отличительные геральдические эмблемы закреплялись не только за представителями привилегированного сословия, но получили широкое распространение в цеховых организациях ремесленников, купеческих гильдиях, наконец, в городах.

Белорусская городская геральдика имеет многовековую богатую историю. C XV в. до присоединения территории Беларуси к Российской империи наши города получали магдебургское право от имени великих князей литовских, королей польских. Согласно праву на самоуправление горожане освобождались от феодальных повинностей, им гарантировались свобода занятий ремеслами, торговлей, земледелием, разрешалось выбирать свой орган власти - магистрат, суд, создавать ремесленные объединения - цехи. Непременным атрибутом самоуправления, свидетельством особого правового статуса населенного пункта, показателем его политической и экономической самостоятельности являлся городской герб. Наиболее ранняя, известная исследователям, печать с изображением герба города Полоцка датируется 1499 г.

Городской герб в это время и позднее, в течение еще двух столетий, имел самое широкое применение: изображался на печати города, размещался на здании ратуши или магистрата. Городская печать прилагалась не только к магистратским документам, но и служила, как, например, в Минске, гарантом качества производимых и вывозимых товаров.

В белорусских и зарубежных архивах сохранились «жалованные» грамоты, подписанные от имени верховной власти, документы магистратов, которые являются ценнейшими источниками по истории территориальной геральдики Беларуси. Самые первые городские гербы на территории нашей страны относятся к XVI в. Старейшими являются гербы Полоцка и Каменца (начало XVI в.). Гербы получили Брест, Гомель, Витебск, Гродно, Минск, Волковыск, Высокое, Городок, Дисна, Кобрин, Лида, Мозырь, Новогрудок, Несвиж, Пинск, Пружаны, Слоним, Сураж, Улла. В неспокойный, бурный XVII век символы независимости приобрели Друя, Орша (1620), Кричев, Логишин, Липнишки (1633), Мстиславль, Чаусы (1634), Ружаны (1637), Чериков (1641), Любча (1644), Малеч (1645), Копыль, Клецк, Слуцк (1652), Могилев (1661), Жировичи и другие.

Герб в это время четко выполнял присущие ему две функции, одна из которых - репрезентативная. Городской символ визуально представлял через символический ряд исторические обстоятельства возникновения населенного пункта, географические особенности города, государство в целом. Так, в гербах городов, стоящих на границе Великого княжества Литовского, присутствует оружие: в Кричеве и Витебске - это мечи, в Бресте и Пинске - луки и стрелы. Городские стены Каменца, Любчи и Могилева не раз становились непреодолимым препятствием для неприятеля и, может быть, поэтому в гербах этих мест мы видим различные оборонные сооружения - башни-донжоны, крепостные стены, ворота каменного замка. Гербы Друи, Дисны, Полоцка, Шклова непосредственно отражали хозяйственную деятельность горожан, их основные занятия, торговые связи. Одновременно городской герб выделял и подчеркивал положение своего владельца в феодальной иерархии, тем самым выполняя распознавательную функцию. В данном случае нередко в гербах размещалась частновладельческая геральдика. К примеру, в гербе Ошмян изображен герб Понятовских, из рода которых происходил последний король польский. Слуцк и Несвиж, Клецк и Копыль представляют символы магнатского рода Радзивиллов, герб Слонима отмечен гербовым знаком «Лис» канцлера Великого княжества Литовского Льва Сапеги.

Следует выделить еще один комплекс гербов, в которых нашло отражение, господствующее в это время, религиозное мировоззрение. Одним из распространенных геральдических сюжетов, и не только в белорусской геральдике, но и в европейской в целом, были христианские святые. Св. архангел Михаил изображен в гербах Сиротин (Беларусь) и Неменчине (Литва), св. Казимир - в гербах Пружан (Беларусь), Немунайтис (Литва) и Нетворице (Чехия). Лики и фигуры св.св. Девы Марии, архангела Гавриила, Антония, Иоанна, Стефана, Петра, Павла и других достаточно часто встречаются в геральдике Беларуси и других стран Европы в XVI-XVIII вв.

После трех разделов Речи Посполитой, когда территория Беларуси постепенно входила в состав Российской империи, и далее в течение всего XIX в. обретение официальных геральдических символов белорусскими губерниями и городами происходило по общеимперским законам. Гербы учреждались указами российских монархов. Они создавались высокопрофессиональными специалистами Герольдмейстерской конторы, созданной Петром I еще в 1722 г. в Санкт-Петербурге при Правительствующем Сенате. Герольдия была образована как государственный орган, на который возлагалось установление дворянства и дарование гербов, «смотря по заслугам русским и иноземцам, которые, хотя бы происходили и не из дворян, дослужатся до положенных чинов», а также «составление» территориальных гербов. И как результат этой деятельности в последней четверти XVIII в. на территории Беларуси прослеживается уникальное явление: в течение небольшого отрезка времени белорусские города получали гербы от монархов двух государств, и по сути они были выполнены в разновременных и разностилевых традициях.

В 1792 г. последний польский король Станислав Август Понятовский успел пожаловать гербы городам центральной и западной частей Великого княжества Литовского. Различными символическими приемами в них было подчеркнуто стремление к свободе, независимости и суверенитету. Это выражено через религиозные символы в гербах Геранен и Браслава и изображения христианских святых - в Радошковичах, Шерешово и Борисове. Посредством геральдики король позиционировал себя все еще как монарх самостоятельного государства: в привилеи на гербе Перебродья в нижней части, на оконечности имеется надпись «Sztandar Wolnoњci y Jednosci». В этом же году гербы получили литовские города Ретавас и Сударгас с одинаковым девизом «Za narуd, krуla y wolnoњж». Идея защиты Отечества в символической форме передана в гербах Угорья, Привалки, Липнишек.

Двенадцатью же годами ранее двумя указами Екатерины II от 16 августа и 21 сентября 1781 г. восточная часть белорусских земель, отошедшая по первому разделу Речи Посполитой, также была «высочайше наделена» восемнадцатью гербами. Они «строились» на основе иной геральдической традиции, нежели польско-литовская городская геральдика. Их изография полностью отвечала общей концепции развития «геральдического художества» России конца XVIII в., а именно: в верхней доминирующей части герба размещался либо государственный герб Российской империи либо губернский, в нижней - собственно гербовое воплощение населенного пункта.

Эти гербы были учреждены в период проведения реформы местного управления (1775-1785). Развитие городского герботворчества осуществлялось под руководством и при личном участии князя М.М.Щербатова, который, по словам специалистов, был знатоком практической геральдики. Созданию новых гербов предшествовала работа по сбору сведений из городов, в том числе белорусских, о существующих гербах. Далеко не всегда на запрос Герольдмейстерской конторы о «ранее сочиненных» гербах ответ был положительным. Что касается белорусских земель, то из Могилевской губернии сообщалось, что она герба не имеет. Из бывших Полоцкого, Витебского, Двинского, Оршанского, Мстиславского и Рогачевского воеводств в Герольдию были присланы рисунки с описаниями гербов, которые здесь были юридически закреплены в 1566 г. Статутом Великого княжества Литовского - на коне воин с поднятым мечом (саблей) и щитом. На котором помещен шестиконечный крест. Вооруженный всадник был взят как доминирующий для геральдики всего Полоцкого наместничества. Позже, 20 июля 1852 г., уже другой император - Николай I «высочайше утвердил» герб города Лепеля с аналогичным сюжетом: в верхней части изображен герб Витебский, в нижней, червленой - серебряный скачущий конь с таким же всадником, держащим в правой руке поднятый меч. Герб увенчан городской короной.

Российские геральдисты сохранили некоторые исторические гербы, полученные белорусскими городами от королей Речи Посполитой и великих князей литовских. Хотя, безусловно, произошли значительные замены, что порой встречается в международной геральдической практике. Так, к примеру, сохранены были гербовые сюжеты для Борисова, Волковысска, Минска, Мозыря, Несвижа и других, но были кардинально были изменены гербы Мстиславля, Орши, Чаус. В гербе Бреста, как известно, с XVI в. был изображен лук со стрелой. Но с 30-х гг. XIX в. здесь началось строительство крепости по проекту, утвержденному Николаем I. Для своего времени это было одно из самых мощных укреплений всей Российской империи. Западный, стратегически значимый форпост империи нашел своеобразное отражение и в новом гербе, созданном российскими геральдистами и утвержденном 6 апреля 1845 г. Верхняя его часть представляет изображение зубра - герб Гродненской губернии, а в нижней - место слияния рек Буг и Мухавец, на мысу - вокруг щитов, символизирующих защиту и оборону, возвышается государственный штандарт с двуглавым орлом. Вполне вероятно, что один из элементов этого гербового сюжета (две реки) был заимствован его создателями из одного наиболее раннего брестского герба, который использовался, в частности, на войтовской печати, полученной по привилею 1554 года.

Необходимо отметить, что в XVIII в. искусство в России носило светский характер, приобретая черты европейского классицизма. «Век от Петра до Екатерины» был отмечен многочисленными победами русского оружия, и светская культура, по мнению искусствоведа Т.В.Ильиной, рождалась поистине «под грохот петровских салютов». Дух эпохи в полной мере отразился и в белорусской территориальной геральдике. Проявление этих тенденций ярко вырисовывается в гербах Чаус, Быхова, Бобруйска и других, «высочайше утвержденных» императорами Российской империи. Некоторые историки называют этот период «позднегеральдическим».

Время диктовало свои законы. К XIX в. изменились политические, экономические, социальные и культурные условия развития городов, что нашло свое отражение в их гербовых эмблемах не только в Беларуси, но и на городах всей территории Российской империи. И если в XVI - XVII вв. во многих белорусских территориальных гербах запечатлена религиозная символика, фигуры почитаемых святых (Малеч, Минск, Шерешово, Ружаны, Чаусы и др.), то в век интенсивного развития капитализма преобладают сюжеты, говорящие о победе русского оружия, промышленном развитии городов, характерных занятиях его жителей (Быхов, Вилейка, Сенно).

При проектировании новых гербов для городов, губерний, областей и наместничеств Российской империи, в том числе белорусских, Герольдия руководствовалась так называемыми «регулами», то есть принципами, на основе которых формировался геральдический символ. Их было несколько. Преобладающий исторический принцип в практике Герольдии предполагал изображение в гербе фигур, сооружений или построек, которые бы символизировали важное историческое событие, отражали историю развития города. Например, в гербе Орши 1781 г., заменившем герб XVI в., изображено «пять стрел, потому, что сей город построен еще древними скифами, которые таковыми орудиями похвально действовали». При использовании географического принципа изображались особенности ландшафта местности (горы, реки, моря, степи и т.д.), животные, обитающие на данной территории, а также характерные промыслы, связанные с добычей и переработкой природных богатств. В 1781 г. у Белицы (ныне в границах Гомеля) появился герб с изображением рыси, у Постав - с рыбами, у Копыси - с черным зайцем. Видзы, Игумен (ныне - Червень) и Климовичи пополнили «белорусский геральдический зверинец» пчелами. Наконец, третий принцип заключался в визуальном изображении названия города. Последний принцип воплощен российскими геральдистами в гербах Рогачева (1781) - в золотом поле черный бараний рог и Волковыска (1845) - в голубом поле волк, обращенный в правую сторону.

Что касается гербов с религиозными сюжетами, то они, безусловно, присутствовали в российской геральдике, но не превалировали в ней. Изображения святых, крестов, священных знаков и символов присутствует лишь в тех случаях, где необходимо было подчеркнуть основной идеологический постулат Российской империи - «самодержавие, православие, народность».

В отличие от российских, многие белорусские города уже на протяжении нескольких веков имели старые «польские» гербы как символы вольности. Часть из них была заменена на новые. Но гербы, в которых присутствовало изображение христианских святых, равно почитаемых в католической и православной конфессиях, были оставлены. Они были «высочайше утверждены» заново, но с непременным включением в них элементов, подчеркивающих принадлежность к Российской империи. Так, в гербах Борисова (1796) и Новогрудка (1845) в верхней части размещен герб г. Минска, дарованный королем Сигизмундом двумя веками ранее - в 1591 г. Но и сам минский губернский герб (1796), созданный по правилам Герольдии, имеет характерные особенности - он расположен на груди двуглавого российского орла, увенчанного тремя императорскими коронами.

Сегодняшней геральдической жизни российского дворянства далеко до благополучия. Постоянно практикуется узурпация гербов однофамильцами, родственниками по женским линиям. Разнообразные самозванные “государи” и “герольды” претендуют на право жаловать или утверждать гербы. Дворянские и псевдодворянские организации то претендуют на это же право (что совершенно беззаконно), то искажают уже существующие (и Высочайше утвержденные) гербы, то объявляют, что силу имеют “только гербы, ранее удостоенные Высочайшего утверждения”, то допускают передачу герба по женской линии. Прерванность традиционной практики (ОГ не ведется, дипломы не жалуются) наносит дворянству огромный урон.

Вопрос о регистрации гербов современного российского дворянства отмечен особенными сложностью и важностью.

Государственное признание дворянского гербовладения в России относится к 1780-м годам; однако приобретение герба путем его свободного присвоения господствовало в среде дворянства до конца XVIII века. Учреждение “Общего Гербовника” (ОГ) Императором Павлом I ни фактически, ни юридически не стало концом “самобытной” родовой геральдики.

По первоначальному узаконению Павла I, в ОГ надлежало вносить все гербы дворян (в том числе и ранее пожалованные российскими монархами). Само по себе это отнюдь не лишало силы ни ранее пожалованные гербы, ни самобытные, оказавшиеся в одном ряду с пожалованными. Гербы, по какой-либо причине ещё не внесённые в ОГ, оставались при своем прежнем статусе. Последовавшее позднее возвращение к практике пожалования герба по диплому (при этом герб обычно не вносился в ОГ) закрепило эту ситуацию.

Развитие восточноевропейской или славянской геральдики шло другим путём, нежели геральдики западноевропейской. В родовых эмблемах древних славян присутствовали руны - письменность северных народов Европы в средние века. Рунические знаки помещались на печатях, знамёнах, прапорах, монетах.

В VIII веке руны усвоили лехитские племена, у которых также появились особые родовые знаки. В дальнейшем польские землевладельцы, в прошлом несомненно бывшие между собою в родственной связи, в случае угрожавшей им опасности собирались под одно общее знамя, на котором помещался какой-либо знак, который переходил затем к лицам, состоявшим при этом знамени. Каждое новое лицо приписывалось к уже существующему знамени. Когда геральдика проникла с запада в Польшу, родовые знаки подчинили точным геральдическим правилам. Так возникла польская система геральдики. Таким образом, в основу западноевропейской геральдики легло личное, индивидуальное начало, а в основу польской - родовое. Во второй половине XVII, когда, в результате постоянных контактов с Западной Европой и Польшей, гербы начинают появляться в России, произошло смешение этих двух систем. В русские гербы стараются включить эмблемы, хотя бы отчасти указывающие на происхождение рода. Вместе с тем, при составлении герба принимаются в расчёт и личные заслуги. Так появилась "смешанная" или "русская" система геральдики.

Широкое распространение в среде русского дворянства польских обычаев, в которых использование герба было необходимым для каждого дворянина, а также традиция представителей чисто русских родов ссылаться на "выезд" своих предков из чужих земель, вызвал массовое заимствование гербов в готовых, преимущественно польских образцах.

В частности, так появился герб дома Романовых - гриф со щитом в одной лапе и поднятым мечом в другой. Дед царя Михаила Фёдоровича Никита Романович Захарьин-Юрьев в 1575 году участвовал в завоевании лифляндского города Пернова, и заимствовал герб герцогства Лифляндского (рис слева)

Большое число русских дворян, в том числе и родственников Романовых, считающих своих предков выходцами из других стран, сохранили в своих родовых гербах гербы стран-прародительниц Так, в гербах Шереметевых, Колычевых, Сухово-Кобылиных, Яковлевых, Боборыкиных и некоторых других используется мотив древнего прусского герба - золотая королевская корона, под ней - два креста, помещенных один над другим, а навершие шлема выполнено в виде так называемого кумиропоклонного дуба, под которым совершали языческие обряды прусские, литовские и самогитские владетели. Это объясняется тем, что все эти дворяне, включая Романовых, вели своё происхождение от боярина Андрея Ивановича Кобылы, который считался потомком древних прусских королей.

Но изображения для родовых гербов брали и из отечественных источников - с печатей удельных князей и знамён земель древней Руси. Отсюда заимствовались мотивы и для городских гербов. Так, лев - герб Владимира, с XII века был гербом владимирских князей. Республиканский герб Новгорода с XV века символизировал вечевой строй - вечевая трибуна (степень) и посаднический жезл на ней (в XVI веке его сменил монархический герб, в котором место степени занял трон, а место жезла - скипетр). Герб Пскова - рысь - изображался ещё в XV веке на республиканских печатях и монетах города. Герб Москвы - всадник - известен с XIV века. Герб Ярославля - медведь на задних лапах, а также герб Перми - медведь на четвереньках - связаны с древним культом медведя, характерным для этих областей в течение многих веков. С древним культом лося связан герб Нижнего Новгорода - лось, в XVIII веке заменённый оленем. Герб Смоленска - пушка и сидящая на ней райская птица - ещё в XV веке чеканился на княжеских монетах этого города. Герб Казани - крылатый змей - объясняется татарскими легендами об основании города в местности, где царствовал змей. Герб Астрахани - сабля и над ней корона - похож на герб Бухары (дуга и над ней цветник). Возможно, у этих гербов общий прототип - в Бухаре в XVII - середине XVIII века царствовала астраханская династия. Герб Вятки - лук и стрела - возник в связи с древним местным обычаем почитания стрел, игравшим роль в религиозных обрядах в этом городе.

Русская геральдика обязана своим созданием царю Алексею Михайловичу (1629-1679). По его просьбе император Священной Римской империи Леопольд I (1640-1705) прислал в Москву своего герольдмейстера Лаврентия Курелича, который в 1673 году написал оставшееся в рукописи сочинение "О родословии российских великих князей и государей, поднесённое царю Алексею Михайловичу от цесарского советника и герольдмейстера Лаврения Курелича, с показанием имеющегося, посредством браков, сродства между Россиею и восемью европейскими державами, то есть цесарем римским и королями, англинским, дацким, французским, гишпанским, польским, португальским и шведским, и с изображением оных королевских гербов, а в средине их великого князя святого Владимира, на конце же портрета царя Алексея Михайловича". Это сочинение служило важным пособием для посольского приказа. Не меньшее значение имел труд "государева печатника" боярина Артамона Сергеевича Матвеева "Всех великих князей московских и всея России самодержцев персоны и титла и печати". Вероятно, эти люди и создали первые русские гербы.

В 1722 году Пётр I (1672-1725) учредил герольдмейстерскую контору или Герольдию, которая должна была вести дела российского дворянства, в том числе заниматься разработкой, регистрацией и утверждением гербов. Указом от 30 июля 1721 года "ближнему стольнику" Колычеву поручается произвести с помощью учреждённой при нём Разборной канцелярии общую ревизию служилого сословия. 5 февраля 1722 года Колычев назначается герольдмейстером. Кроме всего прочего он должен был заниматься составлением дворянству гербов. Для этого помощником ему был назначен граф Франческо Санти, а в переводчики к Санти, не знавшему русского языка, Андрей Ольроу.

В обязанности конторы входило предоставление гербов 1) всем обер-офицерам; 2) дворянам, не служившим в армии, но способным доказать своё дворянство за последние 100 лет; 3) иностранцам, доказавшим права на родовые гербы.

Но только указ Павла I (1754-1801) положил начало систематическому учёту гербов российского дворянства. Тогда и был составлен Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, который к 1917 году состоял из восемнадцати частей и включал четыре с половиной тысячи дворянских гербов.

Западноевропейскую средневековую геральдику, как и вообще геральдику в широком смысле слова, традиционно относят к вспомогательным историческим дисциплинам. Традицией определен и круг ее возможностей в исторической науке как исключительно вспомогательного, подсобного раздела. Бесспорна важность таких форм практического применения знаний в области геральдики, как атрибуция произведений искусства, нумизматического и сигиллографического материала, разрешение палеографических загадок, обеспечение музейных и исследовательских задач.

Однако за разноречием суждений о степени вспомогательности этой дисциплины небесполезно заметить, что средневековые геральдические сочинения и геральдический материал могут служить источником для самостоятельных исторических исследований и построений.

Западноевропейская геральдика, отразившись непосредственно в геральдическом материале и письменных памятниках, в соотнесении с совокупностью фактов и концепций экономической, социально-психологической, культурологической истории дает возможность взглянуть на средневековые реалии с совершенно особой точки зрения. Как бы ни рассматривать систему геральдики - как знаковую, социально-информационную или иную, - в любом случае речь пойдет о системе всеобъемлющей, всепроникающей, преломляющей в себе весь мир средневековья. Взгляд на эту эпоху через призму геральдики безусловно дает возможности приращения исторического научного знания.

В Европе, а так же в США и других бывших колониях, геральдика продолжает жить, несмотря на то, что феодализм отошел в прошлое, а сами гербы играют чисто декоративную роль. Но в этих странах геральдика, насчитывающая многовековую историю, стала доброй традицией и в значительной степени демократизировалась. Многие люди, уже давно не имеющие никакого отношения к дворянству, обнаружив среди своих предков обладателя герба, спешат украсить свое жилище гербом с сертификатом в красивой рамке. Вследствие этого постоянно появляются новые гербы. Во многих странах существуют официальные геральдические общества, занимающиеся разработкой и утверждением гербов, генеалогическими исследованиями. Большое число и солидный статус этих организаций свидетельствует о реальной потребности общества в геральдике, которая сегодня является не замшелым осколком истории, а частью современной культуры. Очевидно, что пока есть люди, интересующиеся прошлым своего рода, сохранится и интерес к гербам - свидетелям жестоких войн, героических крестовых походов и роскошных рыцарских турниров.

К сожалению, настоящее и будущее геральдики не так оптимистично в России, где практически отсутствует сама почва для ее существования. К тому же старая русская геральдика не слишком богата материалом: она включает в себя несколько тысяч дворянских и несколько сотен губернских и городских гербов, большинство которых появилось примерно в одно время и в одном месте - в соответствующем административном учреждении, то есть в сенатском департаменте герольдии. «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи», составлявший к 1917 году 20 томов, содержал всего лишь около 6 тысяч гербов при общем числе дворянских родов около 50 тысяч. Конечно, это капля в море по сравнению с ресурсами европейской геральдики. Хотя разного рода эмблемы использовались славянами еще в древности, настоящие гербы появились в России на пятьсот лет позже, чем в Европе, и не в силу практической необходимости, а как красивая игрушка с Запада. Поэтому, не успев укорениться, русская геральдика была унесена вихрями истории.

Размещено на Allbest.ru