На службе дочери Петра

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

правительница елизавета лейб компания чин

На службе дочери Петра

После смерти Анны Иоанновны императором провозглашен ее внук - младенец Иван или Иоанн III. Так называли его в современных официальных актах. Позднее историки именовали Иваном VI - помимо царей, учли и великих князей московских, носивших это имя. Родители малютки - принцесса Анна Леопольдовна, племянница императрицы и герцог Антон Ульрих Брауншвейг-Люнебургский, генерал-лейтенант и семеновский подполковник. Регентом с властью неограниченной объявлен Эрнст Иоганн Бирон, Его Светлость герцог Лифляндский, Курляндский и Семигальский, ныне титулуемый Императорским Высочеством.

Столь возвысившее Бирона регентство пришлось не по нраву многим в старых гвардейских полках, и прежде не жаловавших «каналью-курляндца». Уже после присяги, словно опомнившись, солдаты Преображенского полка - очевидно, из ветеранов - говорили, что дочь Петра оставлена и «надобно ныне присягать ей государыне цесаревне». Другие рассуждали, что «напрасно мимо государева отца и матери регенту государство отдали», бранили офицеров - «для чего того не зачинают». Преображенский поручик Михаил Аргамаков сокрушался: «До чего мы дожили и какая нам жизнь? Лучше бы сам заколол себя, что мы допускаем до чего...» Его сослуживец поручик Петр Ханыков и готов выступить с гренадерами против Бирона в пользу Анны Леопольдовны, но не знает, «угодно ль ей то будет». Пекарский П.П. Маркиз де ла Шетарди в России 1740-1742 годов. СПб., 1862. С.154-156,179.

Выяснить не успели. На преображенских офицеров и сочувствовавшего их замыслу сержанта Ивана Алфимова донес конногвардейский вахмистр Лукьян Камынин. Его произвели в корнеты, а злоумышленников арестовали и пытали в Тайной канцелярии. Преображенцев арестовали 23 октября 1740 года, а спустя несколько дней, 31-го, пытали в застенках Тайной канцелярии. На дыбу их поднимали в присутствии генерала Ушакова и генерал-прокурора князя Трубецкого. Ханыкову выпало 16 ударов кнутом, Аргамакову и Алфимову по 14. Но и под пыткой они лишь подтвердили то, что было уже известно от доносчика Камынина. Пекарский П.П. Указ.соч. С.157. Открылся заговор и среди офицеров Семеновского полка. Одни держали сторону своего подполковника - отца младенца-императора, другие склонялись передать правление его матери. Когда схватили полкового адъютанта князя Ивана Путятина, то на дыбе он показал на троих однополчан: капитанов Никиту Соковнина, Василия Чичерина и капитан-поручика Андрея Колударова. Их также пытали, и, нового не обнаружив, исключили из полковой службы. Там же. С.174-175; Из прошлого. С.102.

В отличие от событий 1725 и 1730 годов движение в Гвардии идет снизу, но нет вожака. Репрессии же герцога-регента против гвардейских лишь усилили враждебность к нему.

Имея все основания не доверять старым гвардейским полкам, Бирон рассчитывает на верность Измайловского, где командует его брат Густав, и Конной Гвардии, которой начальствовал тогда старший сын регента - принц Петр. В столицу приказано ввести еще шесть армейских батальонов и двести драгун, вероятно, для усиления караулов. Говорят о намерении регента набрать в Преображенский полк «больших из курляндцев» и преобразовать Гвардию, определив солдат из дворян офицерами в Армию, а вместо них наполнить полки простыми людьми. Депеша маркиза И.Ж.де ла Шетарди министру иностранных дел Ж.Ж.Амело 25 октября/ 5 ноября 1740. Сб.РИО. Т.92. С.17; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.XI. С.23. Надо заметить, что к концу государствования Анны Иоанновны в старых полках (стараниями, должно быть, ее фаворита) число дворян в солдатстве уменьшилось. И не на одну сотню. В Семеновском, например, в начале 1731 года состояло 1126, а к концу 1740 осталось только 774 рядовых из благородного сословия. Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. Приложения. №2. С.4.

Конечно, подобные меры не могли вызвать одобрения в гвардейских полках. Французский посол маркиз де ла Шетарди, сообщая версальскому двору о сильном брожении в народе, отмечал также, что «гвардейские солдаты говорят смелей, чем когда бы то ни было, и им не смеют ничего сделать; как народ, так и солдаты высказывают довольно открыто, что ничего не надо предпринимать до тех пор, пока «матушка», их царица, не будет предана земле; тогда, исполнив должное по отношению к верховной власти, вся Гвардия соберется вместе, и там видно будет, что произойдет...» Сб.РИО. Т.92. С.17.

Но дожидаться погребения не стали. В ночь с субботы на воскресенье, 9 ноября 1740 года Бирона и его супругу пробудил ото сна в Летнем дворце подполковник Манштейн, генеральс-адъютант фельдмаршала Миниха. Герцогиня зовет караул, но Манштейн сообщает, что караульных с ним довольно. Герцог пытается сопротивляться, однако преображенские гренадеры с ненавистным регентом не церемонились, били прикладами, затем заткнули рот платком и, за отсутствием веревок, связали руки офицерским шарфом. Наверное, тогда впервые этот предмет строевого убранства использовали не по назначению. В другой раз, более полувека спустя офицерским гвардейским шарфом удавят монарха...

Так почти обыденно низложен был Бирон, казавшийся всесильным. В ту же ночь Манштейн арестовал и его брата Густава. На этот раз ему с преображенцами пришлось преодолеть сопротивление солдат Измайловского полка, стоявших в карауле у полкового командира. Записки о России генерала Манштейна. С.200-201; Депеша английского посла Э.Финча государственному секретарю лорду В.С.Гаррингтону 18/29 ноября 1740. Сб.РИО. Т.85. С.390-391. Посол со слов фельдмаршала Миниха сообщал, что регент «пытался было сопротивляться, но подоспели гренадеры. В борьбе они разорвали рубашку герцога и вообще обращались с ним грубо. Одолев его, ему завязали руки и заткнули рот. И он, и герцогиня вынесены были на улицу почти в рубашках; когда же герцогиня услыхала, кто привел отряд, она разразилась странным восклицанием: «Я скорее поверила бы, что всемогущий Бог умер на небеси, чем такой услуге от фельдмаршала…» Надо признать, он пользовался уважением и даже любовью своих подчиненных. Не избежал ареста и старший сын регента, принц Петр.

Манштейн выполнял приказ патрона - фельдмаршала графа Миниха, за победы над турками пожалованного в преображенские подполковники. Честолюбивый граф содействовал назначению Бирона регентом, рассчитывая играть при нем первую роль. Но надежды его не оправдались, и он предложил свои услуги Анне Леопольдовне. Для переворота фельдмаршал избрал день, когда в Летнем и Зимнем дворцах (в последнем находился венценосный младенец и его родители) содержал караул его полк - Преображенский. Учитывая всеобщее недовольство правлением Бирона, он мог на него положиться.

Ничего не упуская из виду, Миних настоял, чтобы Анна Леопольдовна сама объявила караульным офицерам, что он действует по ее приказу. «Принцесса согласилась, - пишет, основываясь на рассказе фельдмаршала, французский посол, - офицерам приказано войти; принцесса объявила им о своих намерениях; все они выказали свою готовность ей повиноваться; она же обняла их всех, также как и генерал-фельдмаршала…» Сб.РИО. Т.92. С.87.

Поставленному под ружье преображенскому караулу Миних объявил, что «регент - злодей России, враг своего государя и всей императорской фамилии, и его приказано арестовать». Зная о приверженности многих преображенцев к цесаревне Елизавете, он счел нужным добавить, что ежели они намерены ей служить и ее племяннику, герцогу Голштинскому, то шли бы с ним регента взять - «ибо кого хотят государем, тот и быть может...». Позднее это зачтут фельдмаршалу в вину, и на допросе он будет вынужден признать, что «те слова, без сумнения, говорил для того, чтоб тогда тех гранадеров ко арестованию регента во исполнение воли принцессы Анны тем больше анкуражировать (ободрить - А.В.)».

Гренадеры с воодушевлением отвечали, что государыне цесаревне служить охотно желают. Они были рады постоять за «матушку Елисавету Петровну» и взяли Бирона. Потом увидели, что их обманули, «что на другой день дело не туда пошло...» Сб.РИО. Т.85. С.389-390; Исторические документы 1742 года. Экстракт из допросов бывшего фельдмаршала графа Миниха // Русский архив. 1864. Ст.508-509; Соловьев С.М. Указ.соч. Кн.XI. С.133.

Поутру 9 ноября 1740 принцесса Анна Леопольдовна провозглашена великой княгиней и правительницей империи до совершеннолетия сына. Гвардейские полки собраны перед Зимним дворцом и вновь приведены к присяге. На следующий день младенец император объявлен их полковником. Из прошлого. С.106. Однако напрасно искать в официальных изданиях Ивана III среди особ императорской фамилии, состоявших полковниками или шефами в Гвардии. О нем постарались забыть. См.: Императорская Гвардия. Справочная книжка Императорской Главной Квартиры. СПб., 1910. С.19-21.

Правительница щедро наградила гвардейцев, предоставивших ей власть. Офицеры и унтер-офицеры, участвовавшие в аресте регента, повышены в чинах. См.: Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.204-205. «…Солдатам, стоявшим в карауле, - пишет Манщтейн, - дано денежное вознаграждение». Очевидно, одарили не только тех, кто низвергал Бирона, но и других - обязанных его особу охранять. 52 преображенских гренадера, очевидно,непосредственно бравших Бирона, получили по 6 рублей, а 177 мушкетеров, 4 барабанщика, 9 гобоистов и флейщик, а также 4 рейтара Конной Гвардии -- по 5 рублей, то есть всем выдали фактически треть их годового жалованья, состоявшего из 18 рублей 37 копеек. Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.205. Конечно, подобные награды, раздаваемые гвардейцам за «верную службу», а фактически в благодарность за нарушение присяги, лишь развращали телохранителей. Манштейн, тогда произведенный в полковники и получивший изрядное поместье, заметил, что «если бы один только человек исполнил свой долг, то предприятие фельдмаршала не удалось бы; это-то нерадение гвардейцев, на которое не было обращено внимание при великой княгине, и облегчило тот переворот, который год спустя предприняла царевна Елисавета…» Записки о России генерала Манштейна. С.203.

Глава этой дворцовой «революции» - преображенский подполковник граф Миних рассчитывал в награду получить звание генералиссимуса, но должен был ограничиться постом первого министра. В борьбе за власть он все же проиграет и будет вынужден позднее выйти в отставку. И то, что фельдмаршал ставил себе в заслугу, иные из современников оценят иначе. Даже его сподвижник генерал граф Левендаль находил, что графа Миниха надлежало предать суду за то, «что он первый подал опасный пример - как с помощию роты гренадеров можно низвергать и возводить на престол государей». Россия и русский двор в первой половине XVIII века. Записки и замечания графа Эрнста Миниха. СПб., 1891. С.208-209. Примеру фельдмаршала, как известно, еще не раз последуют в России. И первая из его учениц - Елизавета Петровна - отнюдь не будет признательна графу, воцарившись. Напротив, сошлет в пугающе далекую Сибирь, в «страну соболей»...

Переворот Миниха спас от верной гибели гвардейских офицеров, обвиненных в заговоре против регента. Содержавшихся в тюрьме освободили, побывавших в руках палача - обесчещенных битьем кнутом - трижды прикрыли полковыми знаменами и вновь определили в полки. Для восстановления чести «безвинно-розысканных» гвардейских офицеров 10 декабря 1740 года собрали на площади перед Зимним дворцом Преображенский и Семеновский полки, то есть те полки, откуда их исключили при регенте. В соответствии с установленным особым церемониалом обесчещенные «в собственном платье и без шпаг» приведены были к полкам адьютантами и поставлены под полковые знамена. Потом объявили указ, «а по объявлении оного указу, прикрыв именованных чинов трижды полковым знаменем», отпустили их в тот дом близ дворца, где накануне собирались. Там надевали строевое платье и вновь приводились к полкам. Перед полковым строем им возвратили шпаги и объявили роты, куда они теперь определялись. Сб. РИО. Т.85. С.421-422; Из прошлого. С.109. Всех повысили в чинах (некоторых произвели через чин), иных наградили и деньгами. См.: Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I.С.205; Из прошлого. С.107-109. Из новопожалованных двое -- капитан Ханыков и прапорщик Алфимов вскоре (в марте 1741 года) оставили службу. Однако дочь Петра, заняв престол, не забудет об их приверженности Брауншвейгской фамилии. Одних возьмут под арест, потом отставят вовсе от службы, других выпишут в Армию с потерей гвардейских преимуществ в чине. Семеновские секунд-майоры Соковнин, Чичерин и преображенский капитан Аргамаков были арестованы, а потом содержались под караулом в собственных домах. Для Соковнина все разрешится благополучно, и в апреле 1742 года он даже повысится в чине. Иное ждало его собратьев. Чичерин, уличенный в шпионстве за Елизаветой Петровной, в январе 1742 года будет «от Гвардии отрешен и определен тем же чином» в армейский полк, потеряв в наказание все гвардейские преимущества. В том же месяце преображенского капитана Аргамакова вместе с семеновским капитаном князем Путятиным от всякой службы отставят с тем, чтобы ни к каким делам не определять. В 1743 году они вновь окажутся в Тайной канцелярии, теперь в связи с розыском по делу Лопухиных, приверженцев Анны Леопольдовны, нелестно отзывавшихся о новой императрице. Аргамакова освободят, «понеже вины его не объявилось», а князь Путятин будет бит кнутом, лишен имущества и сослан в Сибирь. См.: Бобровский П.О. Указ.соч. Приложения ко II тому. С.184-186; Из прошлого. С. 102, 114-115; Пекарский П.П. Указ.соч. С.176-177.

Впрочем, ни правительница Анна, ни принц Антон Ульрих, пожалованный супругой в генералиссимусы, не могли быть уверены в преданности своих телохранителей. Высочайшие особы остерегаются гвардейцев, вполне осознавших свою роль в судьбе престола. В пехотные полки Гвардии зачисляют четыреста немецких солдат, одновременно увольняют от службы не одну сотню ветеранов, поступивших в полки при Петре I, - устраняют приверженцев Елизаветы. См.: Депеши де ла Шетарди. Сб.РИО. Т.92. С.205-206, 300; Депеши Финча. Сб.РИО. Т.91. С.103-104, 252. Сочтут также за благо отправить гвардейские батальоны на открывшуюся войну со шведами. Но известие о выступлении в поход лишь ускорило новый переворот.

«…Елизавета Петровна, - свидетельствовал фельдмаршал Миних, - была воспитана в окружении офицеров и солдат Гвардии, и во время регентства Бирона и принцессы Анны с особым вниманием относилась ко всему, что имело отношение к Гвардии, и не проходило дня, чтобы она не держала над купелью ребенка, рожденного в среде этих первейших частей империи, или не угощала щедро родителей, или не оказывала милость какому-нибудь солдату Гвардии, которые называли ее всегда матушкой.

Таким образом, в Гвардии составилась партия ее горячих сторонников, и ей не трудно было воспользоваться этим для восшествия на престол...» Безвременье и временщики. С.69. В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года цесаревна прибыла на ротный двор гренадеров Преображенского полка. Должно заметить, что отборные роты в гвардейских полках были восстановлены при Анне Леопольдовне еще в мае - по представлению ее генералиссимуса-супруга. В восстановленной гренадерской роте Преображенского полка полагалось иметь 5 обер-офицеров, 19 унтер-офицеров, 256 гренадеров, 4 флейщиков, 1 нестроевого и 10 извозчиков. Всего 299 человек. Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.302. Так, собрав воедино гренадер, они невольно оказали услугу Елизавете.

Символично, что для своего предприятия цесаревна выбрала первый гвардейский полк, где прежде полковником был ее отец. «Робята, вы знаете, чья я дочь, - обратилась Елизавета к ожидавшим ее в «съезжем доме» преображенцам, - подите со мною!» Не повиновавшегося ей дежурного по роте офицера немедленно связали -- он был единственным из начальных людей, ночевавший в новых казармах.

Цесаревна сама возглавила ночной поход мятежной роты на Зимний дворец. Каждый из гренадеров, по сообщению Шетарди, имел с собою шесть зарядов и три гранаты. Сб. РИО. Т.96. С.643-644. Она рассчитывала на семеновского подполковника А.И.Ушакова, но тот лишь осторожно выжидал. Генерал-фельдцейхмейстер и измайловский подполковник ландграф Гессен-Гомбургский (принц Людвиг занял открывшуюся вакансию после ареста Густава Бирона) также не решился принять тогда команду, а младших офицеров Елизавета предпочла не привлекать. Сб.РИО. Т.92. С.66, 229; Левин Л.И. Виват, матушка Елизавета // Родина. 1999. №3. С.40. Шетарди объясняет причину: «...основою партии (цесаревны -- А.В.) служат народ и солдаты, и что лишь после того, как они начнут дело -- и чтоб не сказать окончат его -- лишь тогда лица с известным положением и офицеры, преданные принцессе, в состоянии будут открыто выразить свои чувства». Сб.РИО. Т.96. С.632. Справедливо и то, что за годы царствования Анны Иоанновны, старавшейся удалить из Гвардии сторонников дочери Петра, мало осталось их в офицерах.

...Стража в Зимнем дворце из Семеновского полка не препятствовала заговорщикам преображенцам захватить мирно спящую Брауншвейгскую фамилию. Иные из караульных состояли в заговоре, другие, наверное, вдохновились призывом дочери Петра сбросить иго иноземцев. Записки о России генерала Манштейна. С.232-233; Струков Д.П. Страница истории Гвардии XVIII века. СПб., 1898. С.38-41; Из прошлого. С.116-118; Сб.РИО. Т.96. С.645-646. Надо сказать, что с легкой руки Шетарди утверждалось обычно, что караульные офицеры, якобы замедлившие присоединиться к цесаревне, были арестованы. См.: Сб.РИО. Т.96. С.654; Соловьев С.М. Указ.соч. Кн.XI. С.121. Однако другие источники не подтверждают подобный эпизод. Более того, дворцовый караул Семеновского полка под командою капитана Петра Ртищева в ту же ночь вместе со знаменами гвардейских полков перешел во дворец Елизаветы, где продолжал нести вахту. См.: Из прошлого. С.117; Бобровский П.О. Указ.соч. Приложения ко II тому. С.185; Струков Д.П. Указ.соч. С.48.

Что происходило в ночь переворота в этом дворце представил нам один из очевидцев: «…Большой зал дворца был полон преображенскими гренадерами. Большая часть их были пьяны; одни, прохаживаясь, пели песни (не гимны в честь государыни, но неблагопристойные куплеты); другие, держа в руках ружья и растянувшись на полу, спали. Царские апартаменты были наполнены простым народом обоего пола.<…> Императрица сидела в кресле, и все, кто желал, даже простые бурлаки и женщины с их детьми, подходили целовать у нее руку…» Превратности судьбы. Воспоминания поляка на русской службе в царствования Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны // Русский архив. 1898. Кн.1. С.496-497. Сестра этого безвестного офицера -- жена дворцового интенданта, имеющего квартиру в Зимнем дворце, обратила его внимание на то, что «гг. гренадеры не забыли взять с собою из дворца золотые часы, висевшие около зеркала, два серебряных шандала и золотой футляр…»

На рассвете все гвардейские полки, поступившие в команду принца Гессен-Гомбургского, собрались у дворца цесаревны близ Летнего сада. Сб.РИО. Т.91. С.339-340;.Т.96. С. 647-648. Надо сказать, что современники, как правило, не уточняли к какому дворцу цесаревны 25 ноября собирались гвардейские полки, съезжались сановники, шли толпы народа. Между тем, Елизавете Петровне в то время принадлежали два дворца. Один на Московской стороне -- Смольный двор, рядом с казармами Конной Гвардии. Другой (бывший дом А.Л.Нарышкина) находился на улице Красной неподалеку от Большого (Царицына) луга и Летнего сада. (Богданов А.И. Историческое, географическое и топографическое описание Санктпетербурга от начала заведения его, с 1703 по 1751 год. СПб.,1779. С.60-62). Уместно предположить, что Елизавета, совершив переворот, из соображений целесообразности остановится поблизости от Зимнего дворца, то есть в собственном доме на улице Красной у Летнего сада. Это предположение подтверждает фельдмаршал Миних, единственный кто дал конкретное указание, что «она вернулась в свой дом около сада Летнего дворца и в ту же ночь велела арестовать меня…» Безвременье и временщики. С.69-70. Новой императрице, по традиции объявившей себя их полковником, они присягнули охотно. Приветственные крики «Здравствуй, наша матушка императрица Елисавета Петровна!», по свидетельству современника, «воздух наполняли». Записки князя Якова Петровича Шаховского. С.30.

Итак, возвели на престол «матушку Елисавету Петровну» одни нижние чины; среди них были и те, кто прежде брал Бирона. Лишь малая часть из них принадлежала к благородному сословию: из 308 гренадер только 55 были дворянами. Из крестьян происходило 136 человек (44%), и более сотни определили в полк из рекрут. Именной список Ея Императорского Величества Лейб-Компании чинам. 1741-1759 годов // Русский архив. 1880. Кн.2. С.3-143. Первым проанализировал этот список по оригинальной рукописи историк кавалергардов С.А.Панчулидзев (Указ.соч. Т.I. С.306-308), потом изыскания проводил Е.В.Анисимов (см.: Россия в середине XVIII века // В борьбе за власть. С.50). Последний ошибочно указывает 54 дворян среди нижних чинов Лейб-Компании. Судя по составу этой преображенской роты, Бирону удалось вытеснить шляхетство из солдатства. Но, заменив дворян представителями других сословий, поставленной цели все же не добились. Крестьянские, солдатские и купеческие дети, а также однодворцы, попав в Гвардию с ее устоявшимися традициями и мировоззрением, проникались ее корпоративным духом и более не представляли интересов своих сословий. Теперь они выражали гвардейскую идеологию, прежде всего стоявшую на защите интересов своей привилегированной касты. Не надо забывать и о том, что нижние чины из простых людей в гвардейских полках имели в будущем возможность выйти в армейские офицеры и приобрести личное дворянство.

Освобождая Зимний дворец для дочери Петра, преображенцы объективно выражали настроение немалой части общества, которой опостылело затянувшееся правление иноземцев и произвол временщиков. Но надо также признать, что в ту морозную ночь гренадеры действовали не только из-за патриотического порыва и горячей приверженности к «гвардейской куме» - цесаревне Елизавете. В выступлении преображенцев проявилась и присущая гвардейцам преторианская психология. Служба при дворе, возможность наблюдать придворную жизнь изнутри, быть свидетелем возвышения новых и падения прежних фаворитов, их сопричастность к событиям во дворце лишала гвардейцев благоговейного трепета не только перед сановитыми вельможами, но и перед венценосными особами, укрепляла в них уверенность в своей исключительной роли. Весьма показательна одна сцена, свидетелем которой был секретарь саксонского посольства Пецольд. Двое гвардейцев пришли поздравить с новым годом французского посла маркиза де ла Шетарди, прежде немало хлопотавшего о возведении на трон Елизаветы. Расцеловав его, те «стали распространяться о том, что они мол его за отца родного почитают, а короля его - за самого надежного друга России; просили его также уговорить государыню уехать в Москву, а сюда пригласить герцога Голштинского. Затем просили его еще о том, чтобы прислать сюда французскую принцессу, которую можно было бы вовремя воспитать в православии и выдать за упомянутого принца; за престолонаследие они готовы постоять, и не сомневаются, что он, маркиз, писал обо всем, что они уже сделали и не преминул сообщить о том, что они вообще за ловкий народ…» Сб.РИО. Т.6. С.397.

Елизавета Петровна, заняв престол, разумеется, не оставила без награды «знатную службу» преображенских гренадеров - «детей моих, детушек», так она их будет называть с переворотной ночи. В последний день 1741 года указ императрицы объявил о пожаловании гренадерской роты в Лейб-Компанию, штатным числом в 364 человека. В этой привилегированной роте, фактически заменившей прежнюю Кавалергардию, рядовой был равен чину армейского поручика, сержант - подполковника, а место капитана, по просьбе преображенцев, «держала» сама императрица. 1 ПСЗ. Т.XI. №8491. Взамен прежней гренадерской роты в Преображенском полку сформируют новую. В офицеры определены ближайшие к Елизавете лица, содействовавшие или поддерживавшие ее при вступлении на трон, почти все - люди сугубо штатские. Капитан-поручиком в ранге полного генерала назначен ландграф Гессен-Гомбургский, а в поручики, равные генерал-лейтенантам, зачислены действительные камергеры А.Г.Разумовский, фаворит, и М.И.Воронцов, прежде камер-юнкер цесаревны, непосредственно участвовавший в перевороте. Действительные камергеры братья А.И. и П.И.Шуваловы - будущие видные деятели Елизаветинского царствования - в Лейб-Компании состояли подпоручиками и соответственно по Армии имели чин генерал-майора. РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.235. Л.3. В 1745 году, со смертью принца Гессен-Гомбургского, в капитан-поручики произведут графа А.Г.Разумовского, тайного супруга императрицы. В прапорщики, равному армейскому полковнику, возвели из солдат Георга Грюнштейна, более других «усердствовавшего» цесаревне. Этот уроженец Саксонии происходил из крещеной еврейской семьи. Он торговал в России, но разорился и в 1739 году вступил на службу в Преображенский полк. Записки о России генерала Манштейна. С.230; Депеша Пецольда королю 8/19 января 1742. Сб.РИО. Т.6. С.392-394.

Всем офицерам Лейб-Компании присвоены были особые нагрудные вызолоченные знаки из серебра с надписью «1741 NO 25».

Поступившие в Лейб-Компанию из простых людей пожалованы в дворянство, и всем ее нижним чинам дарован особый герб с надписью «за верность и ревность». 1 ПСЗ. Т.XI. №8639. Новых потомственных дворян в первую годовщину воцарения Елизаветы Петровны наделили имениями и десятками или сотнями (в зависимости от степени участия в перевороте) крестьянских душ. Грюнштейн, например, получил во владение 927 крепостных, а в собственность 258 рядовых определили по 29 душ. В общей сложности чинам Лейб-Компании из отписных в казну поместий опальных вельмож раздали 13931 крестьян мужского пола. Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.242-244.

Кстати сказать, многие из новых владельцев деревень и душ имели родителей из крепостных. И далеко не все «господа гренадеры» спешили освободить из неволи своих отцов и матерей. Еще в феврале 1748 года десять гренадер объявляли по команде, что «поныне имеются их отцы и матери за помещиками», и что они желают их взять к себе. Примечательно, что у одного из них - Анисима Аксенова родители оказались в вотчине его сослуживца и земляка, вице-капрала из дворян Ивана Елчанинова. РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.235. Л.241-242.

Награждая преображенских гренадер, не оставили без «монаршей милости» и гвардейские полки - завоевывали их расположение. 31 декабря 1741 года всем офицерам пожаловано не в зачет третное жалованье, выданы деньги и нижним чинам. Как видно, оплата услуг гвардейских, если сравнивать с прежними случаями, необычайно возросла. Растет и аппетит участников дворцовых революций.

В числе гвардейских офицеров, получивших щедрое вознаграждение при воцарении новой императрицы была и сама «Елисавет Петровна» - господин полковник Лейб-Гвардии полков. Каждый из четырех полков «взнес» причитавшееся по чину «самодержице Всероссийской» жалованье за треть, составившее в сумме более трех тысяч рублей. Ведомости вносимого в Кабинет Ея Величества жалованья по чину полковника гвардейских полков. 1741-1761. РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.157. Л.5-8, 18.

Гвардейское четырехкратное жалованье одна из статей дохода монарха. Каждую треть года январскую, майскую и сентябрьскую из полков вносили исправно в Кабинет Ее Величества оклады полковника, с полагавшимися по рангу рационами на верховых лошадей и денежным содержанием на денщиков (в пехотных полках - на восемь, а в Конной Гвардии на двенадцать человек). Столь же исправно императрица вознаграждала труды полковых комиссаров и секретарей и выделяла им из собственного жалованья за треть по сто рублей (с 1746 эта сумма уменьшилась вдвое), а служителям гвардейских канцелярий по пятьдесят. За год выходило к выдаче в высочайшие руки 9745 рублей. Там же. Л.12-18.

Надобно заметить, что не в пример «сребролюбивой» императрице, иначе распоряжался своим гвардейским жалованьем прежний семеновский подполковник герцог Антон Ульрих Брауншвейг-Люнебургский. Он приказал «тратить на содержание больных подполковничье мое жалованье, дабы улучшить их пищу». Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.170.

Помимо единовременной выдачи наградных денег, императрица повелела производить сверх жалованья каждому рядовому по два рубля на именины и ту же сумму всем нижним чинам на крестины детей. Так возобновилась установленная еще при Екатерине I выдача «крестинных денег», заменивших прежние царские подарки детям гвардейцев - крестников Петра I. Тогда же полкам приказали, дабы ко двору более для крещения не приходили и императрице «утруждения не чинили». 1 ПСЗ. Т.XI. №8491; Указы 21 и 27 декабря 1741. Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.61-62; Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.70-72. Только в дни больших праздников гвардейские барабанщики, трубачи и музыканты по-прежнему будут приходить во дворец поздравлять своего державного полковника и, очевидно, к зависти других всегда получать в награду деньги. Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.74.

Особым вниманием признательной императрицы, конечно, пользовались преображенцы. В свое тезоименитство 5 сентября 1742 года, в день Св.Захария и Св.Елизаветы, императрица приехала в полковую слободу. На ее вопрос преображенцам, кто из них сегодня именинник, те дружно отвечали: «Раз твои имянины, то они и наши. Мы все твои Захары, мы все имянинники!» С той поры преображенцы приобрели прозвище - «Захары». Чичерин А.К. История Лейб-Гвардии Преображенского полка. Т.II. С.458; Чернявский А.С. Потешные Преображенские - Л.Гв. Преображенский полк. Памятка преображенца. 1683-1912. СПб., 1912. С.33. На месте же съезжей избы гренадерской роты в это царствование возведут Преображенскую церковь. 7 декабря 1741 года майор Преображенского полка П.Воейков объявил в приказе: «1741 года 7-го дня Ея Императорское Величество, будучи новопостроенных Лейб-Гвардии Преображенского полку солдатских слободах, соизволила Высочайше указать на том месте, где гренадерской роты была съезжая, построить каменную церковь во имя Спаса Преображения Господня и Святого Сергия Родонежского чудотворца,, и на построение оной для сбору денег зделать книгу и сей Ея Императорского Величества Высочайший указ впредь для исполнения записать в книгу.» Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. Приложения. №22. С.20. При Павле I этот храм объявят собором всей Гвардии.

В составе гвардейских полков при Елизавете значительных перемен не последовало. Восстановлены лишь прежде разбитые по ротам артиллерийские команды, как то было заведено при Петре. В Конной Гвардии императрица подтвердила изменения в числе офицеров, произведенные в правление Анны Леопольдовны (2 декабря 1740). Тогда прибавили 5 ротмистров и 9 секунд-ротмистров и с той поры конногвардейскими десятью ротами командовали только ротмистры. Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.313; Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.77-78. Указание же полкового историка И.В.Анненкова об увеличении в 1742 году штатного числа унтер-офицеров вдвое не подтверждается ни новым штатом Конной Гвардии (утвержденным 25 апреля 1742), ни строевыми рапортами последующих лет. См.: Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.78; РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.201. Л.12об-15, 62, 375.

Осенью того же года этот полк едва не расформировали. Французский полномочный министр в России д'Аллион сообщал, что в Сенате «царица с горячностью жаловалась на безденежье и что вследствие этого положено распределить по другим полкам стоющих дорого конногвардейцев...» Депеша 1 октября 1742. Письма из России во Францию в первые годы царствования Елизаветы Петровны // Русский архив. 1892. Кн.3. С.152. См. также Сб.РИО. Т.6. С.456. Впоследствии решение переменили. Нашли и выход: увольнять половину полка в отпуск, а вычеты из жалованья отпускных более не оставлять в Конной Гвардии, а отсылать в Комиссариат. Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.80-81.

Возвращаясь к Лейб-Компании, должно признать ошибочным до сих пор бытующее мнение о ее учреждении 31 декабря 1741 года. Не избежал этой ошибки и С.А.Панчулидзев, лучше других представивший историю Лейб-Компании. См.: Указ.соч. Т.I. С.306. В тот день указ императрицы лишь объявлял о переименовании гренадерской роты Преображенского полка и извещал, «в каком числе каких чинов оная Наша Лейб-Компания состоять имеет, и какие ранги обер и унтер-офицерам и рядовым Мы всемилостивейше пожаловали...» 1 ПСЗ. Т.XI. №8491. С.553-554.

Образована же была эта придворная стража 17 декабря 1741 года, накануне дня рождения императрицы. Ей исполнилось всего тридцать два года, но для женщины той эпохи такой возраст считался уже почтенным. Тогда в Лейб-Компанию определены прапорщик (Грюнштейн), 28 унтер-офицеров и 267 гренадер. См.: Именной список Ея Императорского Величества Лейб-Компании чинам. С.6-81. С.А.Панчулидзев ошибочно в число унтер-офицеров включил прапорщика (см.: Указ.соч. Т.I. С.306-307). Генерал-адъютант В.Ф.Салтыков, с гвардейским конвоем сопровождавший Брауншвейгскую фамилию в Ригу, 30 декабря 1741 года сообщал принцу Гессен-Гомбургскому о получении его письма из Петербурга от 27 декабря. Письмо принца извещало о пожаловании преображенской гренадерской роты в Лейб-Компанию. «…Об этом я прочитал 15-ти гренадерам Преображенского полка, поздравлял их с Высочайшей милостью и поступаю с ними как с офицерами. Каждому дано не в зачет из жалованья по 5 рублей.» 24 января 1742 года эти гренадеры в сопровождении двух сержантов были отправлены из Риги в Петербург на службу в Лейб-Компании. Бобровский П.О. Указ.соч. Приложения ко II тому. С.189-190. Английский посол Эдуард Финч писал в депеше 19/30 декабря: «Третьего дня вечером государыня <...> образовала из них Лейб-Компанию, в которой все нижние чины объявлены поручиками, капралы и сержанты -- капитанами и майорами, а шесть человек, на долю которых выпали главные хлопоты при последнем перевороте, - подполковниками…». Он также сообщал о привилегиях в чинах у офицеров Лейб-Компании и упомянул, что императрица «вчера вечером» (то есть 18 декабря) сама показывала образцовые мундиры послам, имеющим честь играть с нею в карты. Тогда же Елизавета Петровна «прибавила, что намерена мало-помалу из теперешнего состава Лейб-Компании устранить наиболее развращенных и пьющих (их там немало) и со временем сформировать вокруг себя отряд из дворян (хотя и теперешние лейб-компанцы все возведены в дворянство)…» Сб. РИО. Т.91. С.375-376. Английский дипломат также уведомлял лорда Гаррингтона, что капитаном Лейб-Компании «будет сама императрица. Она заказала себе гренадерскую шапку и мундирную амазонку и станет во главе лейб-компанцев как только обмундировка их будет закончена.» Не преминул он сообщить и об одном курьезном эпизоде, связанном с французским послом: «Унтер-офицер, приведенный для образца новой формы, хотел поцеловать Шетарди в присутствии государыни; Шетарди, правда, уклонился, однако просил камергера объяснить, что делает это единственно из уважения к особе Ея Величества, а отнюдь не по недостатку уважения к самому лейб-компанцу.» Там же. С.376.

Стоит заметить, что императрица сама немало способствовала развращению своих «наипервейших услужников», столь неслыханно щедро вознаградив нарушение ими присяги прежним правителям. У многих из преображенских гренадеров, верно, голова пошла кругом от такой высочайшей милости: солдаты из простонародья, люди грубые, пожалованы вдруг в офицеры и объявлены благородными персонами, оказавших «знатную службу» не только дочери Петра, но и всему государству! Было от чего им возгордиться. Монаршая милость избаловала этих «детей» императрицы, оттого они дерзки, непослушны команде и часто неисправны в должности - иные, самовольно оставив караул во дворце, отправлялись в кабак, другие стояли на часах у царицыных покоев в изрядном подпитии. См.: РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.235. Л.74-77; Панчулидзев С.А. Указ.соч. Т.I. С.256-269. Пьяные драки, воровство и даже разбой отнюдь не редкость среди лейб-компанцев. От дерзостий разгулявшихся гренадеров не были гарантированы даже фельдмаршалы. 18 октября 1743 года пьяный гренадер Прохор Кокорюкин остановился у дома, где жил возвращенный из ссылки фельдмаршал князь В.В.Долгоруков. После непристойной брани, лейб-компанец влез на крыльцо со словами: «Я де пришел поклон отдать к фельдмаршалу и надлежит де мне его видеть.» Адъютант князя не допуская, выговаривал подгулявшему гренадеру: «Нехорошо, господин поручик, поступаешь и бесчестишь дом фельдмаршала.» Но тот настаивал на своем желании видеть князя. Тщетны остались и увещевания часовых, стоявших у крыльца. Тогда сам фельдмаршал из окна закричал: «Долго ль стоять на крыльце, пора идти на свою квартиру.» Потом добавил, что если сам не пойдет, то отошлет его под караулом. В конце концов Кокорюкин ушел, долго бродил по городу и только к вечеру его доставили в Лейб-Компанию всего в грязи, избитого, без шапки и тесака. Однако взыскания за свои «продерзости» он не получил. Панчулидзев С.А. Указ.соч. Т.I. С.257-258. Современник тогда заметил, что «не было возможности удержать в порядке этих людей, которые, привыкнув всю жизнь повиноваться палке, не могли так скоро свыкнуться с более благородным обращением». Записки о России генерала Манштейна. С.243.

Злоупотребивших высочайшим доверием, разумеется, не оставляли в придворной страже, их «выбрасывали» из Лейб-Компании и переводили в армейские полки. Не удержался в Лейб-Компании и Грюнштейн, пожалованный позднее в адъютанты и равный бригадиру. Манштейн писал, что «он не мог перенести большого благополучия, наделал всевозможных грубостей, не оказывал должного почтения императрице и ее фавориту (Указ.соч. С.243)». В 1744 году он попал в Тайную канцелярию и потом был сослан в Великий Устюг. Но сама развращающая атмосфера двора той поры разрушительно воздействовала на основы воинского порядка и субординации. И вновь пожалованные в Лейб-Компанию из природных дворян за высокий рост и красивый вид также не отличались добропорядочностью и послушанием. Историк кавалергардов С.А.Панчулидзев был вынужден признать, «что дисциплина в Лейб-Компании отсутствовала». Панчулидзев С.А. Указ.соч. Т.I. С.268. Секретарь саксонского посольства Пецольд писал в марте 1742 года: «…Хотели эту Лейб-Компанию немного укротить, но дерзость некоторых из ее среды простерлась до того, что они громко стали заявлять, будто им очень хорошо известно, что это принц Гомбургский тайно доносит на них и что если он не прекратит своих доносов, то они, Лейб-Компания, изрубят его и всех немцев на куски. Как принцу, так и государыне все это не безызвестно, но каждый раз приводится то извинение, что подобные слова высказываются в пьяном виде, без всякого злаго умысла.» Сб.РИО. Т.6. С.420. В то же время нельзя отрицать и то, что придворная стража вполне была преданна императрице и надежно охраняла ее и лиц императорской фамилии. Размещалась Лейб-Компания в старом Зимнем дворце, где скончался Петр I. Ныне его называли Лейб-Компанским домом. Впоследствии его перестроят, и здесь будут казармы первого батальона Преображенского полка. Пушкарев И.И. Указ.соч Ч.I. С.228-229.

Лейб-Компанию в Гвардии не любили, лейб-компанцам завидовали. См.: Сб. РИО. Т.6. С.467; Сб. РИО. Т.91. С.385. Гренадер Семеновского полка Алексей Павлов, например, так отзывался о лейб-компанцах: «Честь себе заслужили тем, что пришед в ночное время во дворец и напали на сонных с Ея Императорским Величеством.» Курукин И.В. Указ.соч. С.334. Легкость, с которой совершился последний переворот, и чрезвычайные награды, доставшиеся его участникам, побуждали и других гвардейцев искать подобный случай. Летом 1742 года раскрыли заговор. Новопожалованный прапорщик Преображенского полка Петр Ивашкин, камер-лакей Александр Турчанинов и Измайловского полка сержант Иван Сновидов намеревались, умертвив царицу и ее племянника герцога Голштинского, возвести на трон свергнутого Ивана. Соловьев С.М. Указ.соч. Кн.XI. С.158. Иногда и ошибочно преображенца П.Ивашкина называют П.Квашниным (см.: Анисимов Е.В. Указ.соч. С.205). В заблуждение историков ввел К.И.Арсеньев, опубликовавший старинное следственное дело и неверно прочитавший фамилию злоумышленника (См.: Исторические бумаги, собранные К.И.Арсеньевым. СПб., 1872. С.332-335). Дворянин Ивашкин в Преображенский полк был переведен из Армии в 1740 году, а в день коронации Елизаветы Петровны - 25 апреля 1742 - из сержантов произведен в прапорщики. РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.161. Л.23об. «Дело это произвело глубокое впечатление на государыню, - писал английский дипломат баронет Кирилл Вейч, - убедив ее, что она царит в сердцах своих подданных далеко не так всевластно, как она полагала…» Сб. РИО. Т.91. С.503.

Дворцовые перевороты и, как их следствие, чрезмерно благосклонное внимание высочайших особ к Гвардии, называвших ее опорой государства, лишь укрепляли в ней своевольный дух. Дисциплина и в гвардейских полках приходит в упадок. Все чаще иностранные послы сообщают своим дворам о новых примерах бесчинства и буйства гвардейцев. См.: Сб. РИО. Т.91. С.464,510. Английский посол Вейч заметил в одной из депеш: «Своим чрезвычайным вниманием к Гвардии в начале своего царствования императрица возбудила в ней дух, который может повести к последствиям очень опасным, если вовремя не будет принято мер к их предупреждению.» Елизавета Петровна сумела принять нужные меры и обеспечила полную лояльность своих телохранителей.

В лагере под Выборгом накануне нового похода против шведов гвардейские солдаты и вовсе забыли о дисциплине. С воцарением Елизаветы они связывали изгнание иноземцев из России. Но императрица ограничилась лишь устранением их от правления, а гвардейцы желали убрать и офицеров из иностранцев. 6 июня 1742 года - в Троицын день, измайловский полковой праздник - гренадеры Преображенского и Семеновского полков подняли мятеж с криками: «Немцы изменяют и переписываются со шведами! Надобно немцев всех побить!» Только решительные действия генерала Джеймса Кейта, измайловского подполковника, вернули их к повиновению. Зачинщики были арестованы, 17 человек признаны виновными и многие смертной казни достойными. Императрица помиловала всех: одних сослали на сибирские заводы, других - в дальние гарнизоны. Записки о России генерала Манштейна. С.254-256; Соловьев С.М. Указ.соч. Кн.XI. С.173-174.

Полки образумили, но установившийся порядок оставлял еще много желать. Показательно, что в январе 1743 года из состоящих налицо в гвардейских полках 4901 человека (остальные были в отпуску и отлучках) под арестом находилось 208. РГВИА. Ф.24. Оп.1. Д.155. Л.1.

В Финляндской летней кампании 1742 года гвардейский сводный походный отряд (свыше 1500 человек пехоты при 6 орудиях и более 200 конногвардейцев) лишь издалека видел неприятеля и только раз сошелся с ним в бою близ Гельсингфорса. Это был единственный поход Гвардии в двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны. В Семилетней же войне участвовали волонтерами только некоторые офицеры из гвардейских полков. Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. С.235-236, 238-239; Чичерин А.К. Указ.соч. Т.II. С.119, 133-134; Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.98.

Надо признать, что при дочери Петра гвардейская служба все менее обременительна. Благодарная императрица старается облегчить жизнь «детей» своих и предписывает впредь «безмерно рано» не выводить на развод дворцовые караулы, излишне не утруждать «солдатство». Этот примечательный указ царицы объявил гвардейским полкам фельдмаршал и кавалер принц Гессен-Гомбургский в октябре 1742 года. Он гласил: «Понеже до сих пор развод на караулы в дом Ея Императорского Величества и в прочие места выводился безмерно рано, не без утруждения солдатству, а на караул никогда прежде девяти часов не приходят, того ради Ея Императорское Величество Всемилостивейше соизволила указать, чтобы впредь всегда, а особливо для нынешнего наступающего зимнего времяни, караул выводить на сборные места пополуночи в семь часов, дабы ко Двору Ея Императорского Величества на караул могли вступать в девятом часу, а равно впредь, как ныне было, отнюдь солдатство не безпокоить, о чем при сменах полкам Гвардии друг другу здавать и господам штаб-офицерам, при разводах бывающим, о исполнении сего неотменно должное старание иметь.» Пушкарев И.И. Указ.соч. Ч.I. Приложения. №25. С.21-22. Гвардейцы по-прежнему охраняют спокойствие столицы, содействуют правительству в исполнении его распоряжений. Однако частые летние лагеря с учениями при Анне - почти забыты при Елизавете. Лишь однажды, в 1742 году, гвардейские полки вышли в лагерь, чтобы более уже никогда не выходить до конца царствования. Экзерцициями их также не изнуряют, впрочем, ныне стреляют и в цель, но в этой важнейшей части солдатского образования еще мало порядка и единообразия. В парады Гвардию собирают редко, гораздо чаще теперь высочайшие смотры для испытания строевого -- «фронтового» мастерства. Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.255-256, 295-298; Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.90-91. Весьма показателен приказ по Семеновскому полку, объявленный в 1746 году после учений с пальбою: «Ныне усмотрено, что во время пальбы солдаты многие шалили, которых надлежало замечать, почему в ротах подтвердить, чтобы во время пальбы не шалили; но понеже равно усмотрено, что солдаты ружьем делали порядочно, то за доброе смотрение г. г.офицерам благодарение.» Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. Приложения. №30. С.36.

Отпуска в это царствование дозволены на более льготных условиях, чем в прежние времена. Весной 1744 года разрешено «для исправления домовых нужд» отпускать на год половину офицеров и нижних чинов, «кои из шляхетства, или хотя и не из шляхетства, а деревни имеют…» Указ 17 мая 1744. 1 ПСЗ. Т.XII. №8943. С.113-114.

Гвардейская жизнь ныне покойна и благополучна. Офицеры теперь более придворные, нежели военные. Некоторые и взяты ко двору камер-юнкерами. Один из них - конногвардейский корнет и брат уже известного читателю Петра Панина - Никита Панин, будущий канцлер империи. См.: Анненков И.В. Указ.соч. Ч.IV. С.22-23, 28, 37.

При дворе заводят гвардейцы и нужные знакомства. Жадная до развлечений императрица неизменно требует присутствия гвардейских офицеров на придворных балах, частых маскарадах и спектаклях. Примером, сколь часто императрица приглашала гвардейских офицеров на различные увеселения, служит расписание праздневств на первую половину октября 1754 года. Это расписание в полках получили в конце сентября:

« 2-го октября. Бал и вечерний стол.

3-го октября. В оперном доме французская комедия.

4-го октября. Маскерад во внутренних покоях.

5-го октября. В театре италианская интермедия.

6-го октября. Общий публичный маскерад.

7-го октября. В театре французская комедия.

8-го октября. Обед.

9-го октября. Маскерад во внутренних покоях.» Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. Приложения. №59. С.69. В театре и оперном доме генералитет размещался в партере с «фамилией». Там же обычно помещались гвардейские обер-офицеры и унтер-офицеры Лейб-Компании, но без «фамилий». Для последних отводили места в амфитеатре. РГВИА. Ф.3543. Оп.1. Д.41. Л.114. В неделю по несколько раз приглашались они во дворец и непременно с собственном парадном платье, нередко и в маске. На придворные маскарады допускаются и нижние чины из дворянства с их семействами. В полковых приказах тогда им напоминали: «детей не брать, платья арлекинского и пилигримского не надевать и не отваживаться являться в простых деревенских платьях». Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.292-293; Анненков И.В. Указ.соч. Ч.I. С.93.

На придворные маскарады обычно отряжались команды гвардейцев с тем, чтобы они «чинили пропуск по билетам» и проверяли соответствие одеяния приглашенных объявленному в указе. Гвардейские полки должны были выставлять караул и в театре, где гвардейцы отбирали билеты. К караульным в театре и на маскараде присодинялся еще наряд с пожарными инструментами. Наконец, в торжественные дни по требованию дежурных генерал-адьютантов от полков командировали во дворец особые команды при обер-офицере «для ношенья кушанья» к праздничному столу. Требовали и лучших трубачей от Конной Гвардии «в прибавок» к придворным музыкантам. Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.268; РГВИА. Ф.3543. Оп.1. Д.41. Л.1-1об; 48,87,114-114об.

В караулы офицеры теперь не ходят, а выезжают в каретах. Под мундиром по моде парчовый камзол, «а на эфесе шпаги, вместо темляка, цветные ленты с бантом. Лакей же, стоявший за каретою, имел на голове гренадерскую шапку своего господина и держал в руке его ружье...» Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М.: Московский рабочий, 1985. С.149.

Выезд и дворовых людей имели и нижние чины из шляхетства. Вне службы состоятельные урядники разъезжали по городу в щегольских экипажах и, подобно офицерам, в собственном «богатом платье». Ездили не соблюдая чина, и полковое начальство вынуждено было объявлять в приказе: «унтер-офицерам и солдатам ехать в каретах цугами запрещается, но дозволяется в одноколках и колясках». Карцов П.П. Указ.соч. Ч.II. С.394-395.

Многие из них владеют собственностью в столице: строятся в окрестностях полковых слобод и других частях города и сдают дома в наем. С каждым годом растет число нижних чинов в гвардейских полках, имеющих собственные дома. Одновременно неуклонно увеличивается и количество солдатских жен, живущих в полковых слободах. В 1754 году только в Семеновском полку их состояло 753 - то есть каждый третий из нижних чинов в ту пору был женат. Там же. С.400.

Предприимчивые гвардейцы, как в старину стрельцы, занимаются и торговлей, не взирая на строгие запреты. «…Одни скупали в окрестностях продукты, - рассказывает полковой историк, - и потом сами следили за их продажею; другие посылали людей своих на аукционы и купленные там вещи перепродавали на своих квартирах; третьи приказывали привозить из имений разного рода живность, которую потом с подряда поставляли в трактиры; бедные, наконец, просто ходили на рынки и перепродавали там всякую мелочь…» Там же. С.394-395.