Гинзбург, большой террор

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Объяснения Большого террора, которые давали его современники, в том числе жертвы

террор жертва политический арест

Фактическое начало Большого террора приходится несколько раньше официального года, с которого начался апогей сталинских репрессий, как пишет Е. Гинзбург: «тридцать седьмой год начался, по сути дела, с конца 1934-го», после убийства 1-го декабря С.М. Кирова. Начиная с этого периода, повседневная жизнь советских граждан меняется в корне. Существовало много взглядов на явление Большого террора в Советской России, одни винили во всех греках товарища Сталина, например, Гарей считал, что основная цель генерального секретаря - ликвидация конкурентов и талантливых партийных деятелей ради установления собственной тоталитарной системы.Однако преследование велось не только относительно политической и военной элиты, а так же против рядовых жителей Советского Союза, но тем не менее, в народе ходила мысль, что всех невиновных в скором времени освободят, так как люди верили в то, что все кровавые пытки, аресты и ужасы лагерей - нелепые ошибки и просчёты партии. К примеру, Катя Широкова, юная коммунистка, объясняла это так: «Лес рубят - щепки летят».Рассматривая точку зрения Гинзбург, можно сказать, что, еще сидя в казанской тюрьме, она подозревала во всех грехах Сталина, но не могла аргументировать свою позицию, проведя анализ всех имеющихся фактов. Отбывая срок в Бутырской тюрьме Гинзбург знакомится с Юлией Анненковой, которая уверена в том, что большинство репрессированных - враги народа и изменники родине, чья цель - ослабление и разрушение Советского Союза, а действия Сталина всего лишь направлены на поддержание единства советской нации и только лишь на её благо во имя светлого будущего. Также существовало мнение о том, что главная вина лежала на Ежове, который злоупотреблял своими полномочиями, а товарищ Сталин даже и не догадывался о всех ужасах происходящего, зря доверившись генеральному комиссару госбезопасности. Люди, разделявшие этот взгляд, считали, что нужно «достучаться» до генсека, поведав ему о всех ужасах тюремной жизни и произволе Ежова, они надеялись, что именно Сталин в силах исправить кровавую ситуацию того временного периода. Из этого всего следует вывод, что в советском обществе существовал плюрализм мнений на явление и причины Большого террора. Одни винили Сталина, как зачинщика всех ужасов, другие винили во всём НКВД как жестоких исполнителей, третье вовсе считали, что всё происходящее вокруг - «страшный сон», и в скорее весь кровавый террор прекратится. Не существовало одного единственного взгляда относительно Большого террора, так как народ многое не знал и строил свои рассуждения на догадках и эмоциях.

2. Кто становился жертвой Большого террора, как можно было попасть в число жертв

Абсолютно каждый человек мог стать жертвой Большого террора. Преследовали талантливых государственных деятелей (Зиновьев, Каменев), военных (Тухачевский, Фельдман) и просто обычных советских граждан. Не существовало никакого принципа отбора людей, которые могли бы стать репрессированными и закончить свою жизнь в лагерях. Например, Ира Егерева, аспирантка биофака, была арестована за участие в группа правых, хотя сама не имела особого интереса к политике и толком не осознавала, в чём была принципиальная разница между правым и левым движением. Евгения Гинзбург была обвинена в «примиренчестве к враждебным к партии элементам» из-за того, что она не сумела разоблачить некорректные статьи Эльвова в «Истории ВКП», опубликованные с согласия Емельяна Ярославского, называвшегося «партийной совестью», впоследствии из партии она была исключена. Так же репрессии велись против ярых коммунистических энтузиастов, к примеру, судьба гражданки Питковской, чей муж был репрессирован в 1935 г. за связь с оппозицией в 1927 г. Несмотря на любовь к своему мужу, наплевав на свою личную жизнь, Питковская заявляла, что не собирается его выгораживать, а наоборот, будет рада, если муж понесёт ответственность за содеянное. Однако после ареста мужа, Питковскую сразу же обвинили в «связи с врагом народа», уволив с работы и исключив из партии. Более того репрессировать могли человека, не знавшего исторические нюансы, например, запорожский рабочий ошибся в ответе на вопрос об основании партии нового типа, что привело к его аресту из-за «симпатии» к меньшевикам. Обвинить в шпионаже могли и тех, кто бежал в Советский союз из Фашистской Италии или Нацистской Германии, например, история жизни немецкой актрисы Кароллы Неер-Гейнчке, с которой Евгения Гинзбург познакомилась в Лефортовской тюрьме. Подводя итог, можно сделать вывод, что жертвой Большого террора мог стать каждый, независимо от социального статуса, возраста, национальности и политических взглядов. Существовал план арестов, который должен был выполняться, то есть, имелось определённое количество «воображаемых» врагов народа, которых должны были найти члены НКВД ради выполнения данного плана, поэтому хватало малейшего повода, чтобы стать репрессированным и жертвой тоталитарной системы.

3. Этапы пути жертв - подготовка ареста, арест, следствие, суд, изолятор или лагерь

Судьба Евгении Гинзбург - отличный показатель, на примере которого можно рассмотреть все этапы пути жертвы Большого террора. Всё начиналось с подготовки к аресту или, другими словами, «прелюдии», когда Евгению вызвали в редакцию «Красной Татарии», где ей предъявили сфабрикованное обвинения и был сделан выговор. После этого инициатива переходила в руки сотрудников НКВД, которые вызывали на допрос жертву для уточнения деталей дела, после этого следовало очередное обвинение и исключение из партии, если человек в ней состоял. После этого наступал период «затишья», когда обвиняемые проводили в нервном страхе каждый час своей жизни. В их двора ночами заезжали машины НКВД, так сказать, запугивая потенциальных жертв, устраивая слежки. Гинзбург мужественно выстояла это испытание, хотя бывали случаи, когда люди, находясь в психическом тупике, не знали, что делать дальше, и решали покончить свою жизнь самоубийством, например, Коган бросился под поезд. Гинзбург была вызвана давать дополнительные показания об Эльворе к «Чёрному озеру». Затем в тюрьмах, куда доставляли жертву, проходило следствие. Там происходил настоящий произвол сотрудников госбезопасности. Благодаря жестоким пыткам человек мог взять на себя любую вину или подписать любой документ ради того, чтобы этот кошмар скорее закончился. Например, жертву могли поместить в карцер или поставить на «конвейер», чтобы выбить нужные показания. После этого обвиняемый транспортировался в другую тюрьму для продолжения следствия, но перед отправкой в суд подсудимому давали своё дело, чтобы он с ним мог «ознакомиться». В деле Гинзбург несколько раз упоминалось «Троцкистская террористическая контрреволюционная группа», что несло ответственность по статьям 58-8 и 11 Уголовного кодекса от 1 декабря 1934 г. В Лефортовской тюрьме проходило судебное разбирательство по делу Гинзбург, на весь процесс приходилось примерно 7 минут, судьи не были заинтересованы в подлинности и справедливости дела, они просто зачитывали обвинение, «отрабатывая свою зарплату». Основной аргумент был такой: убийство Кирова было совершено соратниками и единомышленниками Гинзбург, значит, она понесет моральную и уголовную ответственность. После вынесения приговора Гинзбург была отправлена на «столыпинском» вагоне под жестким надзором в одиночную камеру под Ярославлем, где она провела 2 года. Заключенные по одному распределялись по камерам, но здесь Гинзбург улыбнулась удача, так как к ней подсадили Юлю Карепову, которая была уроженкой Казани. Существовал определённый регламент тюремной жизни в виде «двадцати двух заповедей майора Вайнштока», где указывались правила пребывания в тюрьме. При нарушении хоть одного пункта из списка правил, заключенный нёс дополнительную ответственность в виде лишений права на чтение книг из библиотеки, на еду из тюремного ларька или переписку с родными, но самым ужасным наказанием был карцер. Однажды за «продолжение контрреволюционной работы в тюрьме, выразившейся в написании своего имени на стене уборной» Гинзбург была отправлена в тот самый карцер на 5 суток, где она отморозила пальцы на ноге из-за драконовских условий содержания грязного и холодного карцера. Тем не менее, у заключенных была возможность поддерживать связь с внешним миром с помощью газет, например, Гинзбург выдавалась локальная газета «Северный рабочий», хотя иногда в уборной комнате можно было найти куски газет «Правда» или «Известия». После ареста Ежова тюремная ситуация начала постепенно меняться в лучшую сторону. Приговор Евгении изменили на заключение в ИТЛ, заключенным разрешалось переговариваться друг с другом, ходить парами. Любую жертву могли посадить в вагон с надписями «спецоборудование» после прохождения медкомиссии и банных процедур и отправить в «транзитку», представлявшую из себя грязный лагерь. При отправлении с заключенными обращались как с животными, в одном вагоне могло находиться вплоть до 100 измотанных и замученных людей. Условий труда в лагерях практически не было, заключённым постоянно не хватало воды, людей использовали как расходный материал или средство. Все эти условия способствовали началу различных заболеваний, но только тяжело и безнадежно больных отправляли в госпиталь. После лагеря жертв отправляли на Колыму на пароходе в одних трюмах с «самыми сливками уголовного мира». Таким образом, можно сделать вывод, что жизнь под следствием и в заключении была похожа на кошмар. Сперва человека обвиняли в сфабрикованном деле, затем постоянно запугивали и следили. После этого подсудимый проходил через череду пыток для вытягивания нужных показаний не в его пользу, подвергался физическому и моральному насилию.

4. Способы получения признаний, проблема пыток

Сотрудники госбезопасности использовали многие методы воздействия на жертв ради получения нужной им информации. Их основная цель - подорвать жертву психологически или морально, пренебрегая всем святым. Например, использовался метод «конвейера», когда жертву насильно сажали на голодовку, при этом непрерывно допрашивая несколько дней подряд, не отпуская назад в камеру. После такой пытки человеку становилось абсолютно всё равно на любое обстоятельство, ведь он даже не мог нормально стоять на ногах, поэтому был готов подписать любой протокол со сфабрикованным на него делом. За отказ подписания протокола узника могли посадить в карцер, где он формально мог только стоять, прижав руки к туловищу, так как помещение было сильно ограничено в пространстве. С 1937 г. режим достиг безумия, всё зашло вплоть до того, что при допросах подсудимых стали жестоко избивать, применяли пытки. Например, Зинаиду Абрамову, жену председателя Совнаркома, избили до такой степени, что она лежала на полу в камере с кровоподтёками по всему телу, почти без сознания и с изуродованным лицом. В Бутырской тюрьме пытки проводились в подвале, но вопли и крики жертв были слышны и в камерах, что очень сильно давило психологически на заключенных. Так, латышка Милда, чтобы хотя бы немного перестать слышать этот кошмар, вставляла себе вату в уши. Если у сотрудников НКВД не получалось заставить подсудимого играть по их правилам, то устраивалась «очная ставка», когда к жертвам подсаживали их знакомых, которых заранее запугивались следователями. В дальнейшем они давали и подтверждали ложные показании не в пользу подсудимых, потому что опасались за свою жизнь и жизнь своих близких, идя на такой шаг. Еще один метод использовался при транспортировке арестованных из тюрьмы в тюрьму, например, путь в Бутырки в «чёрном вороне» проходил с закрытыми клетками, что приводило к адской духоте. В итоге, чтобы выбить показания из жертвы, сотрудники НКВД забывали, что такое мораль, применяли как физические, так и психологические способы воздействия на человека.

5. Отношения к террору и его жертвам со стороны обычных граждан

Каждый советский гражданин воспринимал явление Большого террора по-своему. Одни считали, что политика вождя исключительно правильна, так как нужно бороться с внутренними врагами народа. Например, медсестра Евгении Гинзбург не понимала её мотивов выступления против советской власти, считая это абсурдом, так как не видела в этом вины режима. Более того, большое влияние на мировоззрение граждан оказывала советская пропаганда, потому о врагах народа писались статьи в газетах, чтобы народ знал вредителя лицо. Например, Зинаида Абрамова сперва предполагала, что Гинзбург преступница, объясняя это тем, что о ней писали в газетах, выставляя «не в лучшем свете». Другие, наоборот, винили во всём генерального секретаря, осуждая репрессии, к примеру, Гарей считал, что Сталин пытается «убрать» выдающихся людей партии, чтобы установить личный контроль над всем народом. Многие просто боялись всего происходящего и из чувства страха нарочно уходили из партии, уезжая в отдалённые республики Советского Союза. Так, Павел Кузнецов, секретарь казанской газеты, бежал от сталинских репрессий в Казахстан. Из этого следует то, что в советском народе не существовало единого мнения о терроре, однако все понимали, что этот ужас должен в скором времени закончиться. Каждый человек боялся оказаться на месте репрессированного, люди жили в страхе, что каждый день для них может оказаться последним.

6. Как менялись люди в условиях Большого террора (жертвы и палачи)

После распространения политики Большого террора, жизнь каждого человека, несмотря на то, жертвой он был или палачом, изменилась коренным образом. Например, Евгения Гинзбург, получив срок, освоила специфическую методику выживания в суровых условиях советских тюрем. Она обучилась технике «перестукивания», начала осознавать причины происходящего ужаса, хотя незадолго до этого была политически неграмотной. Евгения, находясь в заключении, начинает понимать ценность своей жизни, говорит себе, что нужно выжить, дождавшись справедливости. Но тюрьма оставила свой след на психике Евгении, которая после срока в Ярославской камере забыла, что такое человеческое отношение. Однажды Зинаида Тулуб назвала Гинзбург «товарищем», что задело Евгению до такой степени, что она расплакалась. А если взять в пример Тамару, которую Евгения встретила в лагере, то можно увидеть, что тюремная жизнь сделала из неё сухую и жестокую женщину, забывшую, что такое счастье. Рассматривая сотрудников госбезопасности, можно сказать, что не все из них были бесчеловечными исполнителями. Например, Царевский, осознавая весь ужас происходящего, не смог жить с этим, покончив свою жизнь самоубийством. Однако большинство палачей было извергами, издевавшимися над узниками сталинского режима, даже их черты лица указывали на это. Например, у Веверса, была «гримаса, смесь ненависти и призрения, та самая, которой их обучают в спецшколах». А Вурм, сопровождавший преступников, растоптал цветок, которым любовалась Гинзбург. Таким образом, в основном, жертвы большого террора закаляли свой характер, постепенно приспосабливаясь к суровым условиям жизни, будучи узником тоталитарной системы, но некоторые ломались под психологическим давлением, теряя веру в справедливость. Говоря о палачах, они «опускались по ступенькам от человека к зверю», пытая жертв, издеваясь над ними, пренебрегая моралью. Однако некоторые «исполнители» начинали понимать, что на самом деле происходит, но итог пробуждения их совести мог быть плачевным.

7. Судьба семей жертв Большого террора

Нелёгкими были судьбы семей жертв Большего террора, ответственность несли практически все члены. Например, после ареста Гинзбург та же участь ждала её мужа, родителей. Всё семейное имущество сразу же конфисковалось после задержания, что приводило жертв, даже если их могли выпустить на волю, в нищих. Отец Евгении, а затем и мать умерли вскоре после выхода из тюрьмы, затем семья Гинзбург окончательно распалась. Судьбы детей складывались по-разному, так как действовал принцип «сын за отца не отвечает», но в этом случае ребёнок становился собственностью государства, отправляясь в детский дом. Тяжелей всего это переживали матери, ведь им приходилось расставаться с самым дорогим у них в жизни человеком, своим ребёнком. Однако бывали случаи, когда дети тоже могли быть репрессированы, например, ученица 8-го класса Ниночка Луговская, была арестована вместе со своей семьёй. Если какой-то член семьи находился на свободе, то сотрудники НКВД нарочно не говорили им правду о судьбах их репрессированных родственников, сохраняя надежду, хотя многие догадывались, что близкие им люди могут быть расстреляны. Но иногда происходили такие случаи, когда судьба становилась сильнее условий режима, например, Пава Самойлова встретилась на «транзитке» со своим братом Ваней, но эта их встреча оказалась последней. Из этого можно сделать вывод, что Большой террор негативно влиял на судьбы семей его жертв. Если один из членов семей попадал под ответственность, то остальных могли водворить в лагеря, переселить за пределы пограничной полосы внутри областей или республик, жён арестовывали вместе с мужьями, дети же становились сиротами. Другими словами, семьи разрушались, а судьбы губились.

8. Моё мнение по поводу причин Большого террора

Проблема злоупотребления своих полномочий государственными органами актуальна по сей день, что делает явление Большого террора на рубеже 30-х и 40-х годов XX в. особенно интересным. Однако даже сейчас сложно выявить коренную причину этой кровавой политики Иосифа Виссарионовича. Но самыми очевидными доводами являются факты, которые могли бы спровоцировать всю тиранию. Во-первых, у Советского Союза и советской идеи было много противников как заграницей, так и внутри страны, и единственным методом сохранить советскую власть у руля была ликвидация каждого, кто мог хоть малейшим образом высказаться против её существования. Ответственность за такие деяния несли все без разбора. Товарищ Сталин понимал, что впереди предстоят тяжелые времена, для которых советской нации придётся сплотиться, именно поэтому было решено избавиться от всех, кто позицию вождя не разделял. Идея ставилась выше цены человеческой жизни, но на кону стояло существование целой страны, ради которой было решено пожертвовать жизнями её граждан, что, с одной стороны, привело к таким последствиям, как демографический кризис, недостаток талантливых кадров, а с другой, к чистке в государственном аппарате. Но самым главным последствием являлся страх, окутавший весь Советский Союз, ведь даже те самые исполнители боялись высказаться против системы, потому что ценой такой «ошибки» могли бы стать жизни их семей и их самих. Одно можно сказать безоговорочно, период Большого террора - самый жестокий из времён новейшей истории России.

Размещено на Allbest.ru