Расцвет и упадок "эры Аденауэра"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Расцвет и упадок «эры Аденауэра»

Добившись отмены Оккупационного статута, вхождения в НАТО и перевооружения, Аденауэр продемонстрировал не только эффективность «канцлерской демократии», но и добился упрочения своего положения в качестве канцлера. Поэтому в ходе третьей предвыборной кампании ХДС, опираясь на эффект «экономического чуда», выдвинул лозунг «Никаких экспериментов!». На выборах в бундестаг 15 сентября 1957 г. ХДС и ХСС получили абсолютное большинство в 50,2 % голосов. СДПГ получила 31,8 % голосов, прибавив 3 %, СвДП -- только 7,7 %, что было меньше, чем 4 года ранее (9,5 %). Все другие партии получили менее 5 %. Немецкая партия набрала лишь 3,3 %, но на основе договоренностей с нижнесаксонским отделением ХДС получила 15 мандатов и попала в бундестаг. Правительственная коалиция ХДС/ХСС и Немецкой партии располагала 287 из 497 мест в бундестаге, оппозиция в лице социал-демократов и свободных демократов -- 210 мандатами. Несомненно, что столь внушительная победа блока ХДС/ХСС стала личным триумфом Аденауэра, правление которого находилось в зените. И его предвыборный лозунг хорошо отразил настроения избирателей.

СДПГ: от «непримиримой оппозиции» к «политике общности»

Выборы 1957 г. стали важным рубежом в эволюции крупнейшей оппозиционной партии. После них СДПГ уже не могла более уклоняться от ответа на стратегический вопрос, останется ли она традиционной «партией товарищей» или станет, наконец, левой «народной партией». Приверженность партии политике «непримиримой оппозиции» привела к неудачам на выборах в бундестаг в 1949, 1953 и 1957 гг. Количество членов СДПГ сокращалось непрерывно (в 1948 г. -- 875 тыс., в 1954 г. -- 585 тыс.). Несмотря на ее антикоммунистические позиции, в широких слоях общественности существовало подозрение, что партия симпатизировала коммунистам.

СДПГ медленно отходила от старого курса, чему способствовал ее председатель Эрих Олленхауэр. Олицетворяя традиционный образ партии, он, однако, принадлежал к «модернизаторам». Благодаря своему влиянию в партийном аппарате и профсоюзах, Олленхауэр содействовал переходу СДПГ к новой стратегии «условной оппозиции». Социал-демократы приняли участие в разработке военного законодательства и поддержали правительственный законопроект о пенсионной реформе 1957 г., в то время как СвДП отклонила его. С другой стороны, СДПГ выступила против проекта, который отстаивал министр обороны Франц-Йозеф Штраус. Он предлагал оснастить бундесвер ракетами, атомные боеголовки которых контролировались бы американцами. Социал-демократы поддержали «Геттингенское заявление» восемнадцати известных атомных физиков (апрель 1957 г.), среди которых были 4 нобелевских лауреата. Они предупреждали об угрозе атомной войны и требовали отказаться от планов западногерманского ядерного оружия. Антиядерная кампания привела к тому, что бундестаг отклонил «план Штрауса», а Конституционный суд -- проведение референдума по вопросу о ядерном вооружении бундесвера.

Оценивая итоги выборов, «модернизаторы» в СДПГ пришли к выводу, что большинство людей выступает не за радикальный разрыв с существующим порядком, а за его дальнейшее совершенствование. Чтобы преодолеть планку в 40 % голосов, помимо традиционных избирателей-рабочих, партия должна была в качестве своих избирателей привлечь работников сферы услуг и служащих. В эволюции занятости в 1950-1970 гг. проявились три тенденции: постоянная убыль занятых в первом секторе (сельское, лесное хозяйство и рыболовство) -- с 23,2 до 9 %; медленно увеличивающийся второй сектор (промышленность) -- с 48,6 до 53,8 %; непрерывно растущее значение третьего сектора (услуги) -- с 28,2 до 37,2 %. В позднеиндустриальном обществе менялось общественное сознание, ослаблялись церковные и семейные обязательства. Различия между социальными слоями, между городским и сельским населением, между конфессиями нивелировались.

Отныне западногерманское общество нельзя было рассматривать в традиционной для марксистов классовой дихотомии. Социальные реформы привели к «прощанию с пролетариатом». Хотя рабочий по-прежнему оставался зависимым от работодателя, был занят физическим трудом, имея невысокие доходы и низкий уровень образования, но рост общественного благосостояния менял его установки. Это влекло за собой смену программных установок «рабочей партии».

На чрезвычайном съезде в пригороде Бонна Бад-Годесберге (ноябрь 1959 г.) социал-демократы приняли новую программу партии, которая ознаменовала победу «модернизаторов» над «традиционалистами». Она уводила СДПГ как от принятой в марксистском духе Гейдельбергской программы 1925 г., так и от Дортмундской программы действий 1952 г., которая требовала передачи промышленности в общественную собственность. Теперь социал-демократия призывала к «свободному рынку, где господствует конкуренция», но при этом может быть и общественная собственность, и государственное регулирование экономики. Одновременно СДПГ взяла курс на отказ от исключительно материалистического мировоззрения. Она подчеркивала готовность к сотрудничеству с церквями и религиозными объединениями, чтобы стать привлекательной для верующих.

Источниками демократического социализма программа называла христианскую этику, гуманизм и классическую философию. В программе отсутствовали не только упоминание о марксизме как об одном из источников демократического социализма, но и марксистские формулировки. СДПГ четко заявила, что социализм понимается не как достигнутая путем эволюции или даже революции конечная цель, а как перманентный процесс, в ходе которого либеральные принципы свободного общества должны быть увязаны с потребностями социальной справедливости.

Новая программа СДПГ оставляла в прошлом идею о социалистическом движении как протесте наемных рабочих против капиталистической системы. Годесбергская программа была нацелена на превращение рабочей партии в левую «народную партию».

Но Годесбергский отказ от марксизма не делал более ясным внешнеполитические установки партии. Поэтому 30 июня 1960 г. заместитель председателя Херберт Венер (1906-1990) от имени СДПГ заявил в бундестаге, что европейская и атлантическая оборонительная система является основой внешней политики ФРГ и политики воссоединения Германии. Социал-демократия отныне не требовала выхода ФРГ из договорных и союзных обязательств перед НАТО. Она отказалась от прежних подходов и перешла к «политике общности» с ХДС/ХСС, заявляя, что готова разделить правительственную ответственность.

Социал-демократы предложили и персональную альтернативу Аденауэру или его преемнику. В августе 1960 г. СДПГ объявила бургомистра Западного Берлина Вилли Брандта (1913-1992) кандидатом на пост канцлера. В своих выступлениях Брандт обращался не только к традиционным социал-демократическим избирателям, но также к представителям «среднего класса». Выдвижение 47-летнего Брандта кандидатом на пост канцлера СДПГ сознательно создавало контрастный образ 84-летнему Аденауэру, который на рубеже 1950-1960-х гг. стал терять популярность среди избирателей.

Закат «эры Аденауэра»

Отправной точкой падения популярности престарелого канцлера стали выборы президента ФРГ в 1959 г. Попытка изменения конституции, чтобы Хойс мог избираться на третий срок, потерпела неудачу. После отказа Эрхарда от выдвижения своей кандидатуры, Аденауэр решил баллотироваться на пост президента, причем его кандидатура нашла широкую общественную поддержку. Однако он отказался от своего намерения, когда на пост канцлера стали выдвигать Эрхарда. Аденауэр считал Эрхарда неприемлемым кандидатом из-за его скептического отношения к европейской интеграции. Поэтому 1 июля 1959 г. президентом ФРГ был избран министр сельского хозяйства Генрих Любке (1894-1972). Аденауэр остался канцлером, но вопрос о его отставке стал темой обсуждений в обществе, которое вступило в период перемен.

Неожиданно для себя канцлер обнаружил, что консервативная атмосфера умолчаний и запретов постепенно рассеивалась. В центре внимания общества оказалось нацистское прошлое. В ноябре 1959 г. западногерманская общественность была возмущена, когда в связи с открытием синагоги в Кёльне по всей ФРГ прокатилась волна антисемитских акций. На стенах домов и на еврейских кладбищах появились юдофобские лозунги и символы. Под давлением общественности зимой 1960 г. по этому поводу были созваны чрезвычайные заседания бундестага. В мае министр по делам переселенных немцев Т. Оберлендер, которого в ГДР заочно приговорили к тюремному заключению (как потом выяснилось на основе частично фальсифицированных документов) за преступления в годы Третьего рейха, ушел в отставку. Еще большее влияние на общественные настроения имел суд над одним из главных организаторов «окончательного решения еврейского вопроса» Адольфом Эйхманом в Иерусалиме (1961). Поток свидетельств о нацистских зверствах прорвал прежнюю стену замалчивания прошлого и открыл новую эпоху в общественном развитии ФРГ.

Новый кризис -- строительство Берлинской стены со стороны ГДР 13 августа 1961 г. -- еще более ослабил позиции старого канцлера. Вместо попытки унять общественную боль, вызванную самой глубокой раной со времени раскола Германии, он сосредоточил свою предвыборную кампанию на критике своего соперника Брандта, подчеркивая, что тот в годы войны находился в эмиграции. Брандт же увеличил свою популярность как правящий бургомистр «свободного» Западного Берлина.

На четвертых выборах в бундестаг 17 сентября 1961 г. ХДС/ХСС потерял 4,9 %, завоевав 45,3 % голосов, СДПГ, набрав 36,2 % голосов, получила дополнительно 4,4%. Еще более значительным оказался прирост голосов, поданных за оппозиционную СвДП, получившую 12,8 % голосов -- на 5,1 % больше, чем 4 года ранее. Все другие партии остались за 5-процентным барьером, и в бундестаге сложилась система трех партий.

Успех СвДП в качестве третьей силы на выборах отражал важные изменения в партийной системе Боннской республики. СвДП, реорганизованная при новом председателе Эрихе Менде (1916-1998), хотела видеть во главе коалиционного правительства не Аденауэра, а Эрхарда. Поэтому Аденауэр был выдвинут на пост канцлера с условием досрочного окончания своих полномочий после первой половины канцлерства. СвДП получила 5 министерских постов, и фактически власть канцлера была теперь ограничена впервые заключенным коалиционным соглашением. Это дало основание (не только исследователям) считать, что «канцлерская демократия переживала свой смертный час».

После периода политического господства ХДС/ХСС выборы 1961 г. привели к ситуации, в которой ни одна из политических партий не могла править без поддержки других партий. Так, в течение двух легислатурных сроков бундестага произошел переход от четырехпартийной (ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП и маргинальные партии) к трехпартийной (ХДС/ХСС, СДПГ, и СвДП) системе.

7 ноября 1961 г., спустя почти два месяца после выборов, Аденауэр в четвертый раз был избран канцлером. Новый кабинет Аденауэра, который выступал в качестве «временного канцлера», просуществовал около года. Его развал был вызван одним из самых тяжелых внутриполитических кризисов Федеративной Республики.

Становление внешней политики ФРГ

Период с 1949 по 1955 г. можно охарактеризовать как время становления внешней политики ФРГ и обретения ею формального внешнеполитического суверенитета. Согласно Оккупационному статуту, внешняя политика была изъята из компетенции федерального правительства (в нем отсутствовало министерство иностранных дел) и поставлена под контроль держав-победительниц. Аденауэр поставил перед собой задачу преодолеть международную изоляцию страны и добиться равноправия в отношениях с другими государствами.

Внешнеполитическую концепцию Аденауэра сформировал печальный опыт германской истории. Первый федеральный канцлер пережил за свою долгую жизнь крушение внешней политики кайзеровской империи, Веймарской республики, Третьего рейха, и был полон решимости радикально переориентировать немецкую внешнюю политику -- даже ценой раскола Германии. Он как-то сказал, что «невозможно жить плодотворно, не расставшись с ложными иллюзиями прошлого». Эпоха Великого германского рейха подошла к концу, и ныне Германия, по его глубокому убеждению, должна тесно сотрудничать с демократическими государствами в рамках западноевропейского сообщества. Такая политика означала конец «немецкого особого пути» и снимала угрозу возрождения германского национализма.

Единственное средство восстановления экономической мощи, суверенитета и единства страны Аденауэр видел в начавшейся западноевропейской интеграции и полноправном участии в ней Германии. Свое европейское кредо он изложил 20 сентября 1949 г. в первом выступлении в бундестаге после избрания на пост канцлера: «По своему происхождению, по своему духу мы принадлежим к Европе... Во всех наших делах нами будет руководить дух христианской цивилизации Запада и уважение к правам и достоинству человека. Мы надеемся, что с Божьей помощью сможем обеспечить лучшие времена для нашего народа и содействовать миру в Европе и во всем мире».

Первые практические шаги к прочному привязыванию ФРГ к Западу Аденауэр предпринял практически сразу после образования федерального правительства. 31 октября 1949 г. Западная Германия вступила как равноправный партнер в Организацию европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), которая координировала действия западноевропейских стран по выполнению «плана Маршалла». 22 ноября 1949 г. в Петерсберге в ходе длительных переговоров с Верховными комиссарами трех западных держав Аденауэр смог убедить их подписать соглашение о завершении демонтажа промышленного оборудования в особо значимых секторах экономики взамен на обязательство строгого соблюдения западными немцами Рурского статута. Петерсбергские соглашения, наряду с Оккупационным статутом, определяли отношения между западными державами и ФРГ, ограничивали ее внешнеполитический суверенитет -- присутствием иностранных войск на территории ФРГ и правами Верховных комиссаров. Петерсбергские соглашения, вместе с тем, положили начало международному признанию ФРГ. Западная Германия получала право состоять в консульских отношениях с западными державами и вступать в международные организации. Она получила приглашение стать ассоциированным членом Совета Европы, а также вступить во Всемирный банк, Международный валютный фонд, Международную организацию труда и т. д.

Для ускорения интеграции с Западом Аденауэр использовал состояние «холодной войны», понимая, что поддержка со стороны ФРГ будет необходима Западу для противостояния советскому блоку. В то же время объективно западноевропейская интеграция не могла состояться без участия Германии.

Аденауэр безоговорочно поддержал предложенный в мае 1950 г. французским министром иностранных дел Ровером Шуманом (1886-1963) план создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), по которому угледобывающая и сталелитейная промышленность Франции, ФРГ и ряда западноевропейских стран должна была объединиться на наднациональном уровне. Но главное заключалось в том, что создание ЕОУС давало ФРГ первую реальную возможность ограничить контроль со стороны стран-победительниц в ключевых отраслях промышленности (отменялся Рурский статут и снимались все ограничения на производство стали).

Политические и экономические аспекты плана Шумана стали предметом острых дискуссий в бундестаге. Участие ФРГ в западноевропейской интеграции вызывало неоднозначную реакцию, порождало обеспокоенность части общества, не будет ли способствовать тесная интеграция с Западом углублению раскола Германии и препятствовать восстановлению единства -- главной задачи правительства. Выступая 13 июня 1950 г. перед депутатами, Аденауэр говорил о том, что договор о создании ЕОУС должен положить начало строительству единой Европы, подчеркивая тем самым, что план Шумана имеет в первую очередь политическое значение. Канцлер доказывал критикам этого плана, что именно активное участие в процессе европейской интеграции позволит ФРГ стать по-настоящему равноправным партнером государств Западной Европы. Договор о создании ЕОУС был подписан 18 апреля 1951 г. и вступил в силу в 1952 г., после его ратификации всеми участниками.

Начавшаяся в июне 1950 г. корейская война дала Аденауэру убедительный аргумент в дискуссии о том, что подобный сценарий «коммунистической агрессии» может осуществиться и в Европе. Именно война в Корее показала странам Запада необходимость укрепления «европейского плацдарма» посредством перевооружения Западной Германии. На совещании министров иностранных дел США, Великобритании и Франции в сентябре 1950 г. в Нью-Йорке американский госсекретарь Дин Ачесон (1893-1971) внес предложение о перевооружении Западной Германии в рамках НАТО. Эта идея была поддержана Аденауэром, который неоднократно высказывался о том, что ФРГ готова внести свой вклад в систему европейской обороны. Он исходил из того, что обретение ФРГ военного потенциала в той или иной форме -- это необходимая предпосылка для достижения полного суверенитета.

Однако предложение США было негативно воспринято Францией, которая предложила иной вариант. В основе плана французского министра иностранных дел Рене Плевена (1901-1993) лежала идея формирования европейской армии с включением в нее западногерманского контингента. Только на таком условии (наднационального контроля над западногерманскими военными) Франция, как и другие страны -- соседи Германии, была готова согласиться на перевооружение ФРГ и включение ее в систему европейской обороны. «План Плевена» привел к разработке проекта создания Европейского оборонительного сообщества (ЕОС), принятого 18 сентября 1951 г.

Аденауэр принял предложение Плевена немедленно, несмотря на сильную оппозицию внутри страны. По опросам общественного мнения, до 70 % взрослого населения ФРГ было настроено против перевооружения Западной Германии в принципе. Ремилитаризация вызывала страх, связанный с воспоминаниями о Второй мировой войне, многие полагали, что создание вооруженных сил углубило бы раскол Германии.

В качестве «вознаграждения» для Федеративной республики за ее «оборонный вклад» Аденауэр потребовал, чтобы немецкое участие в европейской обороне было увязано с расширением внешнеполитической свободы действий западногерманского правительства.

Поскольку ремилитаризация Германии противоречила Оккупационному статуту, было решено подписать с ФРГ Общий договор, регулирующий ее отношения с тремя западными державами-победительницами. Проект договора был одобрен совещанием министров иностранных дел трех держав с участием Аденауэра 22 ноября 1951 г. в Париже. Согласно Общему договору, Оккупационный статут отменялся, правительство ФРГ получало больше прав во внешней и внутренней политике, упразднялись многие ограничения в развитии военной промышленности, разрешалось создание армии. Еще до этого, 9 июля 1951 г., западные державы односторонним актом объявили о прекращении состояния войны с Германией. Однако они по-прежнему сохраняли особые права: право держать на территории ФРГ свои войска до достижения мирного урегулирования, право объявлять чрезвычайное положение в случае нападения извне или угрозы внутреннего переворота и т. д. Вместе с тем, западные державы обязались оказывать всяческую поддержку в решении германского вопроса.

Общий договор был подписан в Бонне 26 мая 1952 г., но одним из условий вступления его в силу была ратификация всеми странами -- участницами (ФРГ, Франция, Италия и страны Бенилюкса) договора о создании ЕОС (подписан 27 мая того же года в Париже), однако она затягивалась из-за острых дискуссий в парламентах. Поэтому, еще до вступления в силу Общего договора, западные державы приняли решения относительно расширения полномочий федерального правительства в области внешней политики. ФРГ получила право создать свое министерство иностранных дел и направить в столицы США, Великобритании и Франции официальных дипломатических представителей, а также установить, с разрешения Верховных комиссаров, дипломатические отношения с третьими странами.

Политические дискуссии, развернувшиеся в ФРГ в связи с обсуждением вышеназванных договоров, получили еще большую остроту после выдвижения Советским Союзом 10 марта 1952 г. новой инициативы по решению германского вопроса. Правительствам США, Англии и Франции была передана нота («нота Сталина»), в которой предлагалось «незамедлительно» и «при участии общегерманского правительства» начать разработку мирного договора с Германией, проект которого прилагался. СССР был готов согласиться на объединение страны, допустить существование немецкой армии и военной промышленности, но при условии невступления Германии в коалиции и военные союзы. Таким образом, немецкому народу предлагалось единство в обмен на вооруженный нейтралитет.

Для Аденауэра не существовало дилеммы: нейтрализация и объединение Германии или перевооружение ФРГ и ее интеграция с Западом. В «ноте Сталина» он увидел, прежде всего, опасность возвращения к «системе Потсдама», то есть решения судьбы Германии без ее участия. Мирный договор, подписанный в данных условиях, содержал бы ряд ограничений военно-политического характера, что объективно противоречило интересам Германии, которая по-прежнему оставалась бы объектом политики великих держав, а не равноправным партнером.

Аденауэр использовал все свое влияние, чтобы убедить западные страны отказаться от проведения конференции четырех держав для обсуждения советских предложений. Эти переговоры, по его мнению, могли бы затянуть или даже поставить под вопрос принятие Общего договора и договора о создании ЕОС. Западные державы отклонили советские предложения.

Ведущая оппозиционная партия -- СДПГ -- считала первостепенной задачей достижение единства Германии и опасалась, что интеграция ФРГ с Западом станет препятствием на этом пути. Она критиковала любые шаги правительства Аденауэра, способные отсрочить восстановление единого германского государства, весьма скептически относилась к намерениям канцлера включить ФРГ в процесс западноевропейской интеграции.

19 марта 1953 г. Аденауэру и федеральному правительству удалось добиться одобрения бундестагом Общего договора и договора о создании ЕОС. Западноевропейские страны охватила сильнейшая волна протеста против ремилитаризации Западной Германии. 30 августа 1954 г. французский парламент отказался ратифицировать договор о создании ЕОС. Это событие Аденауэр назвал «черным днем для Европы», неиспользованной возможностью для окончательного примирения между немцами и французами.

В связи с этим по инициативе Великобритании было принято решение присоединить ФРГ, наряду с Италией, к Брюссельскому пакту 1948 г.[2], который, после изменения некоторых формулировок, терял антигерманскую направленность (но сохранял антисоветскую), и получал название Западноевропейского союза (ЗЕС). Это означало реальную возможность для ФРГ, как части ЗЕС, войти в состав НАТО. Аденауэр немедленно принял такой вариант решения проблемы и согласился с ограничительными мерами контроля над военным потенциалом Западной Германии. 28 сентября 1954 г. конференция девяти стран -- участниц НАТО в Лондоне под сильным давлением США высказалась за «полное членство» ФРГ в этой организации.

Подписанные в Париже 21-23 октября 1954 г. и вступившие в силу 5 мая 1955 г. соглашения, составной частью которых стали Общий договор и Протокол о присоединении Западной Германии к НАТО, подтвердили окончание действия Оккупационного статута, узаконили перевооружение ФРГ и ее присоединение к Североатлантическому договору.

В выступлении по этому поводу Аденауэр заявил: «Сегодня, почти через десять лет после военного и политического краха национал-социализма, для ФРГ заканчивается период оккупации. Федеральное правительство с глубоким удовлетворением констатирует: мы стали свободным и независимым государством». Фактическим подтверждением этих слов стало приобретение министерством иностранных дел полноценного статуса. Его возглавил Генрих фон Брентано (1904-1964). Аденауэр формально отошел от внешнеполитических дел, которые до этого времени были исключительно его прерогативой, но оставил за собой право курировать такие важные направления, как европейская политика ФРГ, отношения с США и СССР, а также участие страны в важнейших международных конференциях.

Еще одним подтверждением формального суверенитета Западной Германии стало создание министерства обороны, которое возглавил Теодор Бланк (1905-1972), а также образование немецкой армии (бундесвера). Она состояла из 12 дивизий (общая численность была зафиксирована на уровне 500 тыс. человек), с самого начала была полностью включена в военную структуру НАТО и подчинялась его объединенному командованию.

Однако ФРГ запрещалось производство атомного, химического и бактериологического оружия, определенные ограничения касались некоторых типов тяжелого вооружения (военных кораблей, подводных лодок, ракетных снарядов и стратегических бомбардировщиков). Парижские соглашения предусматривали вместе с тем возможность отмены ограничений, если «за» выскажется две трети стран -- участниц НАТО. В мае 1956 г. правительство ввело всеобщую воинскую обязанность, ограничив срок службы 12 месяцами. Но формирование бундесвера завершилось лишь к 1965 г., когда разрешенные 12 дивизий были укомплектованы полностью.

Ремилитаризация Западной Германии вызвала негативную реакцию и протесты со стороны многих политических деятелей и рядовых граждан как ФРГ, так и стран Западной Европы. В советском блоке вхождение ФРГ в НАТО было расценено как прямая угроза безопасности, и стало прямым поводом к созданию организации Варшавского договора в мае 1955 г.

Бундесвер называли в СССР не иначе, как «армией реванша», ибо в его создании активное участие принимали бывшие гитлеровские генералы, а к 1957 г. там служило более 10 тыс. офицеров, а также 44 генерала и адмирала вермахта.

Таким образом, основой внешнеполитического курса Аденауэра в годы его первого и второго канцлерства стала безоговорочная интеграция с Западом и бескомпромиссная жесткая позиция в отношении СССР. Он неоднократно высказывался в начале 1950-х гг. в том духе, что, когда Запад будет сильнее, чем Советский Союз, тогда и придет день переговоров.

Антикризисная направленность реформ Л. Эрхарда

Людвига Эрхарда (1897--1977), ученого и политика, второго канцлера ФРГ, заслуженно называют «архитектором германского чуда».

Послевоенное состояние экономики Западной Германии было плачевным. Большая часть промышленности разрушена, сохранившиеся предприятия влачили жалкое существование. В 1946 г. промышленное производство составляло около одной трети от довоенного 1939 г., лет на 30 назад было отброшено сельское хозяйство.

Финансовое состояние страны характеризовалось полнейшим развалом. Количество денег, находившихся в обращении, во много раз превышало наличные товарные резервы. Дефицит, карточки, пустые полки магазинов, всеобщая спекуляция. Инфляция достигла 600% по отношению к довоенному уровню. Мелкие и средние слои в итоге войны разорились, оказались дезориентированными и не уверенными в будущем. В результате огромного разрушения городского хозяйства и миграции немцев из восточных областей Германии обострился жилищный кризис. В этих условиях Л.Эрхардом были разработаны и проведены реформы, направленные на выведение страны из глубочайшего экономического и социального кризиса, благодаря им за короткое время (около 10 лет) произошло «немецкое чудо», превратившее Германию в процветающее государство, в ведущую экономическую страну мира.

Теоретическим фундаментом антикризисных реформ явилась разработанная Л. Эрхардом концепция «социального рыночного хозяйства». Это была не только теория, но и государственная политика, позволившая радикально изменить облик страны. По своим теоретическим установкам концепция «социального рыночного хозяйства» была по существу творческим применением, с учетом конкретных германских национальных и исторических условий, кейнсианской теории косвенного регулирования.

Эрхард исходил из идеи сильного государства как «конституирующей», «управляющей» и «регулирующей» силы, способной формировать общество. Государство активно вмешивалось в экономические процессы, но направление, характер, способы вмешательства были четко ориентированы на формирование рыночной экономики, основанной на частной собственности на средства производства и защищенной законодательной системой власти.

Государство поддерживало отрасли, испытывавшие трудности, особенно угольную и электротехническую промышленность, металлургию. Инвесторам и предпринимателям предоставлялись налоговые льготы.

Эрхард широко использовал государственные рычаги, для того чтобы преодолевать неполадки, не отклоняться от избранного курса. «По моему твердому убеждению, -- говорил Эрхард в речи перед членами Федерального объединения германской промышленности, -- в XX веке, в сегодняшних социальных условиях ответственность за экономику... несет одно лишь государство». Определение рамок экономического порядка «опять-таки может быть задачей только государства» [5, с. 286].

Существенную роль в успехе проводимых преобразований и выхода ФРГ из кризиса сыграла внешняя поддержка (экономическая помощь по плану Маршалла, а также поставки топлива, продовольствия, семян, удобрений по другим каналам). В германскую экономику передавались американский транспорт и другое имущество армии США. Из средств Фонда европейской программы восстановления предоставлялись на льготных условиях кредиты.

Первым мероприятием, проведенным в июле 1948 г., была денежная реформа. Ее цель -- избавление от обесцененных денег и создание твердой валюты. Денежная реформа явилась важной предпосылкой модернизации всего экономического механизма германской экономики. Декретом были введены новые деньги -- дойчмарки. Каждый житель получал 40 марок. Половину сбережений и наличности разрешалось поменять в соотношении 1:10, а вторая половина была заморожена и обменивалась по курсу 1:20. В конечном счете размеры денежной массы (наличных средств и банковских депозитов) были сокращены более чем в 14 раз [1, с. 249|.

Вслед за денежной реформой последовала реформа цен. Законом о принципах хозяйственной структуры и политике иен отпускались на свободу цены, отменялись административное распределение ресурсов и многочисленные нормативные документы, регулировавшие до этого экономические отношения.

Несколько позже были приняты законодательные акты о кредитной и налоговой политике, о мерах против произвольного завышения цен, антимонопольные и антикартельные указы и др. Периодически публиковались каталоги так называемых уместных цен, т. е. учитывающих состояние покупательной способности большинства жителей ФРГ.

Важнейшим элементом экономической политики Эрхарда было укрепление ФРГ на мировом рынке -- удалось втрое увеличить экспорт. Были приняты решительные меры по защите внутреннего рынка от внешних конкурентов, смягчено налоговое бремя, запрещались набор новых служащих и повышение им окладов, проводился курс на жесткую экономию государственных расходов. Большое внимание уделялось развитию малого и среднего бизнеса. Уже в 1953 г. на предприятиях с числом сотрудников до 500 человек работало до 50,8% всех занятых и производилась половина промышленной продукции.

Государственные органы проявляли заботу о создании системы эффективной занятости, включающей в себя переподготовку кадров, развитие общественных работ, увеличение числа рабочих мест и сокращение безработицы. По мнению Эрхарда, социальная политика государства должна быть политикой для миллионов. Она призвана обеспечить, с одной стороны, защиту и поддержку слабых, а с другой, -- создание благоприятных условий для активного развития сильным, т. е. лицам, которые в силу своих способностей и квалификации могут самостоятельно добиться успехов в жизни. При этом важна солидарность «сильных» и «слабых», забота всего общества о потерпевших неудачу в жизни.

Положительную роль в преодолении кризиса в ФРГ сыграло индикативное планирование. Это не «планы-прогнозы», «планы-догадки», а очень эффективный в условиях ФРГ экономический, правовой и административный механизм воздействия на все сферы жизнедеятельности страны. Основу этого успеха, по мнению профессора Д. Валового, обеспечивали следующие факторы: высокая квалификация разработчиков планов, использовавших весь арсенал экономической науки; разнообразие методов и инструментария при реализации этих планов, отсутствие какого-либо догматизма и узости подходов; твердость и последовательность профессионального государственного аппарата, который, нередко действуя в условиях крайней политической нестабильности, целеустремленно реализовывал принятые программы; выработка широкого национального согласия в отношении главных целей социально-экономического развития на ближайшую и отдаленную перспективы [2, с. 217].

Выходу из кризисного положения в ФРГ сопутствовало и положительное решение ряда духовно-культурных проблем, таких, как состояние массового сознания, особенностей мышления, изменение образа жизни, мышления и поведения миллионов немецких граждан.

Для социального рыночного хозяйства, по словам Эрхарда, определяющее значение не в последнюю очередь имеют «не только технические, автоматические механизмы поддержания сбалансированности на рынке, но и духовные и нравственные представления. Одного поддержания равновесия между спросом и предложением через свободное формирование цен мало для оправдания общественного строя или наполнения его идейного багажа» |5, с. 576].

Антикризисные реформы, разработанные и умело проведенные Л. Эрхардом, не имели бы успеха без активной поддержки общественности, без участия граждан в процессе принятия и реализации решений по социально-экономическим вопросам, без широкой опоры на разработки и рекомендации ученых своей страны. В соответствии с законом в ФРГ был образован экспертный совет по перспективам общего экономического развития ФРГ, который разрабатывал необходимые исходные предложения для принятия правительством хозяйственно-политических решений.

Подытоживая и оценивая антикризисную реформаторскую деятельность Л. Эрхарда, следует особенно подчеркнуть правильный выбор социально ориентированной модели развития. Известный знаток экономических школ и теорий Ю. Ольсевич в одной из своих последних работ пишет, что «конкурентный рынок -- это не продукт стихийной игры экономических сил. Такая игра ведет не к конкуренции, а к монополии, к социальным антагонизмам. Поэтому теория «социального рыночного хозяйства» предусматривает сознательное конструирование конкурентного механизма путем введения четкого законодательства, внешнеэкономической политики и жестких трудовых и социальных гарантий»

Германия после войны.

В 1945 году Германии повезло - она потерпела поражение. Тысячелетний рейх скончался, не дотянув до подросткового возраста. Не все это поняли сразу. Гросс-адмирал Карл Дёниц, сменивший Гитлера на посту рейхсканцлера, признал, что Германия проиграла войну, но объявил при этом, что государство остается прежним, а идеи национал-социализма живут и крепнут пуще прежнего. Сидя в своей канцелярии, он издавал указы, распоряжения и приказал расстрелять офицера, который за день до объявления капитуляции сложил оружие самовольно. На то, чтобы кого-нибудь расстрелять, у адмирала власти еще хватало, но другим его указам уже никто не подчинялся. Тем не менее еще почти две недели он указывал и приказывал, пока его не увезли в Нюрнберг, где за свои заслуги он получил 10 лет тюрьмы. Потом начался процесс денацификации, согласно которому, как было сказано в решении Берлинской конференции 1945 года глав союзных держав, "все члены нацистской партии, которые были больше, чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в частных предприятиях". Активных нацистов и тех, кто с ними активно сотрудничал, увольняли с работы, подвергали бойкоту. Это касалось и деятелей искусства. Известных писателей, актеров, режиссеров, замаравших себя услужением рухнувшему режиму, не печатали, не давали выступать на сцене или в кино и не заказывали им государственных гимнов. Бывших эсэсовцев не брали на работу даже в охранные службы. Рядовых обывателей, которые, по их утверждению, ничего не знали и не видели, подвергли жестокому испытанию, показав им лагеря уничтожения людей, газовые камеры, крематории, рвы, набитые трупами, изделия из человеческой кожи и фильмы реальных ужасов на ту же тему. Вот где была настоящая шоковая терапия! Люди не хотели этого видеть, закрывали глаза, падали в обморок, сходили с ума. Вскоре после войны кто-то из журналистов бросил фразу: Германия - это куча мусора, в которой копошатся 40 млн. голодных немцев. Меткий образ наглядно характеризовал состояние побежденной страны.

Проигравшая во Второй мировой войне, потерявшая около 10% своего населения, сократившая свой производительный потенциал более чем наполовину и разделенная на четыре зоны оккупации Германия находилась в тяжелейших экономических условиях. Густав Штольпер в 1947 писал о своей стране так: "Биологически искалеченная, интеллектуально изуродованная, морально уничтоженная нация без продуктов питания и сырья, без функционирующей транспортной системы и чего-либо стоящей валюты, страна, где голод и страх убивали надежду...". Обесценивание денег, нехватка продовольствия, массовая безработица, чрезвычайно низкая деловая активность и процветание спекуляции - вот в каком положении оказалась страна. О тяжелейшем положение Германии говорило и то, что спустя три года после окончания войны в крупных городах многие развалины оставались не разобранными. Население судорожно цеплялось за подачки оккупационных властей. Хотя формально инфляция не достигала столь фантастических масштабов, как это было в начале 20-х годов (и когда счет перешел на миллиарды марок), реально что-либо купить за деньги было невозможно. Килограмм кофе стоил 1500 старых марок, сигарета - 6, а среднемесячный доход составлял 200 марок. В итоге, выражаясь современным русским языком, процветал "бартер". А функцию денежного суррогата выполнял наиболее востребованный штучный товар - сигареты. Самой ходовой валютой в Германии стала пачка американских сигарет.

В этих условиях США - как единственная держава, вышедшая из войны без крупных потерь, - должны были разрешить ряд важных проблем. Во-первых, оказать действенную помощь старым и новым союзникам, не перегружая бюджет. Во-вторых, сделать это так, чтобы не допустить установления просоветских режимов в Центральной Европе и одновременно не слишком злить Москву. А ведь за военные годы государственный долг СШA увеличился в 6 раз, количество наличных денег в обороте - в 5. Промышленное производство же увеличилось лишь вдвое. Но и медлить было нельзя. Англичане раз за разом напоминали союзникам, что более не в силах поддерживать “младших братьев” вроде Турции и Греции. Так родился знаменитый “план Маршалла”.

Считается, что наиболее наглядно послевоенная экономическая стратегия США проявилась на немецкой земле. Здесь американцам предстояло прекратить хаос при помощи минимального количества местных специалистов, не замешанных в сотрудничестве с нацистами. Налаживанию работы местных органов изрядно мешало разделение страны на зоны оккупации: все шло к тому, что в советской зоне будет провозглашено “народное” государство.

Как встали с колен немцы? Каким образом преодолели разруху и в короткий срок добились процветания и стабильности? Историки и публицисты по праву связывают экономический подъем Западной Германии с именем Людвига Эрхарда - министра экономики в правительстве К. Аденауэра, а затем и канцлера ФРГ.

Людвиг Эрхард и его реформы.

Удивителен жизненный путь Людвига Вильгельма Эрхарда! Экономист-теоретик, кабинетный учёный, волей судеб ставший практиком, министром финансов. И где? В потерпевшей поражение и разрушенной Германии! В стране, которая после катастрофической для неё войны сохранила лишь остатки милитаризованной промышленности. Как мало мы знали об этом человеке!

Людвиг Вильгельм Эрхард родился 4 февраля 1897 г. в небольшом городе Фюрсте (Бавария) в семье коммерсанта. Его отец принадлежал к среднему слою немецкого общества. Юный Эрхард закончил Реальную школу, получив среднее коммерческое образование. Первая мировая война не обошла его стороной: он воевал, был тяжело ранен. После выписки из госпиталя Эрхард продолжил своё образование в университете, закончив его в 1925 г. по специальности „Управление и экономика". В 1923 г. он женился на Луизе Шустер.

Профессиональная карьера Эрхарда началась с управления семейным предприятием - деятельность сугубо практическая. А через несколько лет он круто меняет свою жизнь: начинает заниматься теоретическими вопросами экономики. С 1928 по 1942 годы. Людвиг Эрхард - ассистент, а затем руководитель Института экономического анализа при Нюренбергском коммерческом институте.

Впервые Эрхард привлёк к себе внимание как учёный в 1932 г., когда в разгар мирового экономического кризиса выступил за расширение производства товаров широкого потребления, идя вразрез с представлениями, господствующими в то время в экономической науке. Он выступает убеждённым сторонником свободного ценообразования и конкурентно ориентированной экономики.

Во время второй мировой войны Эрхард организует частный НИИ по изучению экономики индустриального общества. По поручению государственных органов Эрхард занимается планированием послевоенного производства в стране. В 1943-1944 г.г. он подготовил меморандум „Военное финансирование и консолидированная задолженность". Этот труд привлёк к себе внимание антигитлеровской "Группы сопротивления 20 июня 1944 г" В этой работе вновь обосновывается необходимость активизации спроса путём поощрения производства товаров широкого потребления. Работа при химическом концерне «ИГ Фарбениндустри» обязывала Эрхарда к политической активности. Он не сотрудничал с партийными нацистскими инстанциями. Тщательно изучал централизованную экономику, сравнивая ее с другими моделями.

После крушения национал-социализма Эрхард выступает с лекциями, в которых доказывает преимущества экономических механизмов в экономике. Вскоре он разработал и выступил со стройной теорией социальной рыночной экономики. В ней социальные аспекты, вопросы жизненного уровня населения заняли приоритетное место. Ученый отталкивался от того, что нацистская военная экономика парализовала предпринимательство, устранила конкуренцию и привела к социальным перекосам, поэтому необходимо восстановить естественные отношения между трудом и его оплатой. Нужно постоянно повышать покупательную способность населения. Производство и жизненный уровень населения стоят в прямой зависимости от следующих факторов: производство не может развиваться, не имея широкой базы для сбыта; увеличение покупательной способности населения в свою очередь постоянно стимулирует производство, повышение производительности труда.

Эрхард выступал за создание так называемого социального рыночного хозяйства, основанного на стремлении каждого человека к собственному благополучию или благополучию своей семьи. Он исходил из того, что человек старается принимать решения, которые повысят уровень его жизни. Чем выше жизненный уровень населения, - заключал Эрхард, - тем лучше условия для развития экономики. И все это должно регулироваться исключительно рыночными рычагами.

Двигателем общественного благополучия является социальная рыночная экономика, в которой человек стремится повысить условия своей жизни, а одновременно и свою социальную ответственность. Рыночная экономика функционирует только при условии свободы - свободы потребления, выбора профессии и рабочего места, свободы предпринимательской деятельности и распоряжения частным имуществом, свободы заключения договоров. Но экономическая свобода невозможна в условиях политической несвободы. Эрхард предполагал поднять страну, опираясь на свободную частную инициативу и конкуренцию в сочетании с активной деятельностью государства в жизни страны. Государство должно было являться регулирующей, конституирующей и управляющей силой, способной формировать общество.

Наступает новый этап в жизни учёного. Эрхард, который никогда не стремился к политической карьере и всегда оставался вне партий, получает признание как талантливый экономист и выдвигается на ведущие политико-экономические должности. Зарекомендовав себя перед американской военной администрацией как эксперт высокого уровня, он становится министром экономики Баварии. В марте 1948 г. Эрхарда назначают руководителем Хозяйственной администрации двухзональной территории, так называемой "Бизонией".

Теперь он имеет необходимые возможности для внедрения в стране рыночной экономики. Примечательно, что мероприятия, направленные на решения этой задачи, претворяются в жизнь, не будучи согласованными с военной администрацией. На

основе подготовленного Эрхардом закона от 21.06.48 была практически отменена регламентация в области экономики и финансов, существовавшая, в частности, в сфере ценообразования. То, что Эрхард связал введение немецкой марки с экономической реформой, явилось его исторической заслугой и принесло ему признание и славу.

В июне 1948 г. план восстановления и развития экономики был официально принят Франкфуртским советом и одобрен оккупационными властями. К этому времени начал реализовываться план Маршалла. Эрхард увидел в нем практически единственную возможность справиться с послевоенной разрухой. План Маршалла был принят в США в качестве законодательного акта, по которому предусматривалось направить в Европу 12 млрд. долл. в виде наличных денег, продуктов питания, готовой промышленной продукции и выделить для этих целей 2% американского ВВП. Конгресс США не утвердил бы план, если бы в нем не указывались стратегические цели, отвечающие американским интересам: необходимо вернуть Европе способность платить за американские товары. Соединенные Штаты нуждались в сильной Европе как в оплоте борьбы против коммунизма.

Особое внимание уделялось восстановлению немецкой экономики. Полагалось, что оздоровление Германии - решающий фактор подъема Европы. В первые два года Западная Германия получила по плану Маршалла 1,4 млрд. долл., из четырех млрд., ассигнованных всем 16 участникам. В последующие годы приоритетное финансирование Западного сектора Германии продолжалось. Летом 1948 г. в трех Западных оккупационных зонах Германии началась денежная реформа, сопровождавшаяся принятием пакета социальных законов, разработанных департаментом Людвига Эрхарда.

Конрад Аденауэр - лидер Христианско-демократического союза (ХДС) пригласил баварца выступить на заседании руководящего органа ХДС. Эрхард понимал, что его планы могут реализоваться только с партией Аденауэра, так как другая крупная политическая сила - социал-демократическая партия настойчиво выступала за плановую экономику, национализацию промышленности и жесткое государственное регулирование. Слушали Эрхарда внимательно. Выступление стенографировалось. Он убедительно доказал, что плановое хозяйство, установление твердых цен ведут к разрушению баланса: «предложение - спрос»; производство уходит в теневые структуры, товары - на черный рынок; конкуренция убивается.

Согласно прогнозам Л.Эрхарда, выполнение его программ позволит развиваться и будет способствовать снижению цен, доходы населения возрастут, что должно обеспечивать высокую покупательную способность. Лишь когда цены в силу тех или иных причин начнут неоправданно расти, государство может вмешаться, но не путем административного регулирования, а такими рычагами, как пошлины, налоги, кредитная политика.

Прозвучали и другие аргументы о преимуществах предлагаемых направлений восстановления экономики страны. Аденауэр предложил текст выступления Эрхарда издать и разослать низовым организациям в качестве агитационного материала к предстоящим парламентским выборам. Так и решили. ХДС включили предложенную Эрхардом программу социально-рыночной экономики в программный документ своей партии - "Дюссельдорфские тезисы". В мае 1949 г. ХДС вместе со своим баварским филиалом Христианско-социальным союзом выиграли парламентские выборы. Аденауэр стал первым послевоенным канцлером, а Эрхард - министром экономики в его правительстве. Началась работа по претворению в жизнь теории социального рыночного хозяйства.

Хозяйственная реформа, проведенная Эрхардом в 1948 г., представляла собой сочетание денежной реформы и реформы цен, причем эти реформы были проведены практически одновременно. Денежная реформа была направлена на избавление от обесценившихся денег и создание твердой валюты. 20 июня 1948 года наступил день "X". В полночь директор оккупационной администрации объявил рейхсмарки недействительными и ввел новые деньги - дойчмарки. Каждый гражданин Германии получал по 40, потом к ним добавили еще 20, дойчмарок. Заработная плата, пенсии, квартирная плата выплачивались в новых дойчмарках в соотношении 1:1. Половину сбережений разрешалось обналичить в соотношении 1:10, а остальное позднее обменивалось по курсу 1:20. Большинство денежных обязательств предприятий были пересчитаны 1:10. Промышленным предприятиям ассигновали марки только под первую получку.

Практически все обязательства банков "старой" Германии были аннулированы. В "новой" Германии был учрежден Эмиссионный банк немецких земель и утвержден его устав, регулирующий его отношения с частными банками.

Спустя три дня после денежной реформы была проведена реформа цен. Цены были отпущены на свободу, отменялось административное распределение и многие нормативные документы, регулирующие в "старой" Германии экономические отношения.

Пересмотр цен и ввод дойчмарок - было удобнее проводить в пределах "большой" Германии. Но советские оккупационные власти упорно отстаивали наличие двух эмиссионных центров. Поэтому накануне появления новой марки отношения прежних союзников обострились до предела. Сначала денежная реформа состоялась лишь в западных секторах. Дата ее начала держалась в строжайшей секретности, и даже ее автор Эрхард узнал о начале обмена денег из газет. С Востока не замедлили с ответными мерами - иначе хлынувший бы с Запада поток ставших ненужными старых марок похоронил здесь остатки экономического механизма. Четыре дня спустя в советской оккупационной зоне была введена "своя" немецкая марка. Восточногерманские монеты, хотя и изготавливались из дешевого алюминия, гордо несли обозначение всего пока еще неразделенного государства - "Германия". "Восточные" марки, были напечатаны в Москве, на Гознаке.