Быт и нравы русского общества середины и второй половины XVII века в записках иностранцев

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В изучении истории государства важен взгляд не только её граждан, но и взгляд со стороны. Именно поэтому работы иностранных путешественников, дипломатов и купцов являются важными историческими источниками. Однако, как нам известно, каждый исторический источник необходимо подвергать сомнениям и критике, поэтому не всё, написанное иностранцами в своих работах, правдиво.

Стоит также отметить, что длительность пребывания в России влияла на объективность оценки русского народа, его быта и нрава. Едва ли дипломат, пробывший в России всего пару недель, может понять и правильно передать увиденное им: русскую свадьбу, русскую торговлю, пищу. Исходя из этого, я буду использовать в своей работе записки тех иностранцев, кто лично побывал в России пробыл не менее года, чтобы исключить недостоверность фактов.

Мне наиболее интересен быт и нравы русского народа во второй половине XVII в., поэтому я буду рассматривать именно этот период. В это время Россию посетило множество дипломатов: Николаас Витсен, Фуа де ла Нёвилль, Андреас Роде, Павел Алеппский, Георг-Адам Щлейссингер, Адольф Лизен и другие. Их труды и станут основой для моего реферата.

Основная часть

иностранец русский обычай быт

Прежде всего стоит сказать несколько слов об авторах записок, чтобы установить достоверность источников.

Николаас Витсен - голландский политик, предприниматель, картограф. Посетил Россию в 1664-1665гг, во время путешествия не только вел дневник, но и делал зарисовки Москвы, Новгорода, Пскова. Запискам присуща хронология, в них с особой точностью описаны все детали. Однако не все оценки в дневнике, можно считать беспристрастными. Витсен увлекался изучением Московии и Азии на протяжении всей своей жизни. Поддерживал теплые отношения с Петром I и даже участвовал в его обучении. Записки были впервые опубликованы только в 1966-1967гг.

Андреас Роде посетил Россию в 1658-1659гг. в качестве секретаря. Можно считать записи Роде достоверными, т.к. он не был заинтересован в благополучии дипломатической миссии. Кроме того, дневниковые записи выстроены в строгой хронологии.

Августин Мейберг - австрийский барон, путешественник и дипломат. Посетил Москву в 1661г., пробыл в ней год. Мейберг так же добавил к своим сочинениям и рисунки. Поскольку дипломатическая миссия была провалена, записи и оценочные суждения содержат множество критики, их стоит подвергнуть сомнению.

Фуа де ла Нёвилль - французский дипломат, посетивший Россию в 1698г. Его произведение содержит множество критики Московии, её жителей. Кроме того, в «Извести о Московии» описано стрелецкое восстание 1682г., сам Нёвилль не был его свидетелем, следовательно, данные источника стоит подвергнуть сомнению.

Павел Алеппский - архидиакон православной церкви, грек, путешественник, писатель. Был в России два раза вместе со своим отцом Макарием III. Первый раз в 1654 -1656гг., а второй спустя десять лет для участи в Большом Московском соборе (суде над Никоном). Таким образом, пробыл в России три года, с особой точностью описал быт и нравы московитян, записи носят хронологический характер.

Георг-Адам Шлейссенгер - немецкий путешественник. Посетил Россию в 1684-1686гг. Издал о России три книги, которые содержат характеристику природных условий России, характеристику русских городов, очерк политической истории 1680-х годов, описание быта, нравов и верований. Также издал карту Сибири.

Первым, что видели иностранные путешественники и дипломаты - Москву, поэтому стоит начать с её описания.

Все иностранцы сходятся во мнении, что улицы в Москве широкие, по ним рядом могут ехать сразу четыре телеги. В городе нет маленьких темных улочек, даже между строениями.

Мейберг писал, что «город и дома одинаково возведены из дерева, обычно дома стоят рядом длинной вереницей по тридцать, а то и сорок; позади этих снова столько же, так, что их дворы на задворках прикасаются, а промежду них домов не ставится».

Павел Алеппский сравнивал Москву с Константинополем: «При каждом доме есть непременно сад и широкий двор».

Мнения о русских домах разошлись. Витсен описывал русский дом так: «они строят себе жилища посреди двора. Внизу у них пекарня из круглого дерева, одна около другой. Иногда подле пекарни кладовая. На этом подклете ставятся светлицы, а на тибле, обыкновенно из круглого дерева, ставится изба длинною в пять сажени; в углах крошечные окна с засовами (ставни). Двери малы, приходится наклоняться, а с внутренней стороны обиты сукном. Перед горницей имеются небольшие залы, столь же широкие, как и светлицы. Из такой залы ступеньки ведут вниз, по ним ходят хозяева и гости. Из этой горницы ход в другую, потом в третью: и всё это наверху. Только из последней горницы идет ход в другие сени и из этих в третьи, и там сход вниз. Тут же и баня (часто ставится наверху, вместе с сенцами). Для челяди - крошечные избы. Дома покрывают березовой корой, а затем досками».

Лизнек описывал дома русских как низкие и горбатые, покрытые мхом и соломой, из-за которых и случались пожары. Лишь в одном все иностранцы сошлись во мнении, в отсутствии отхожих мест в домах. Однако многие замечают, что от этого воздух в русских домах свежее и приятнее.

Самым большим рынком Москвы был Айран. Торговые ряды находились напротив Кремля с восточной стороны. В начале лежат две огромных пушки, такие же находились на другой стороне рынка, иностранцы отмечают, что в этих пушках мог сидеть человек и шить. Ряды в большей части выстроены из камня, ставни лавок из чистого железа, даже двери складов железные. Напротив многих были винные погребки, построенные из кирпича и камня. Для каждого товара был свой ряд. Ночью ряды охранялись собаками. Иностранцы замечают, что торговля русских деспотична (с них не взымаются поборы или подати), а сами русские берут верх в хитрости и превосходят в ней евреев. Но самым большим торговым районом Москвы был Китай-город, лавки располагались там на первых этажах домов купцов.

Многие в своих дневниках упоминали пожары. Например, Роде описал три пожара, которые произошли в промежуток в один день. Потеря дома не была трагедией для русского человека. Все пожитки хранились в яме, вырытой под домом, поэтому всё имущество легко переживало пожары. После пожара человек мог пойти на рынок, купить дом и собрать его на месте старого.

Особо иностранным гостям нравились постельные принадлежности, которых было в избытке. Предлагались ароматные тюфяки (большие мешки из прочной ткани, набитые высушенной травой), одеяла шерстяные или пуховые. Спали на широких и длинных лавках (иностранцам они нравились из-за возможности вытянуться во весь рост). Почетным гостям предлагали пуховые подушки.

С особым интересом иностранцы описывают одежду и людей, непохожих на европейцев. Все сошлись во мнении, что русские девушки красивы и миловидны, статны и дородны.

Роде описывает одежду приставов, которые сопровождали его зимой: «Они были наряжены в персидские парчовые кафтаны и плащи из сукна лимонного цвета с шарфом, расписанные золотом и серебром, на голове же их были собольи шапки».

С большой точностью московитян и их одежду описал Павел Алеппский: «Женщины в стране московитов красивы лицом и очень миловидны; их дети походят на детей франков, но более румяны. Головной убор женщин - маленькая грузинская шапочка с отвороченными краями, подбитая ватой; таков убор крестьянок. В больших селениях и городах сверх этой шапочки надевают колпак с чудесными черным мехом, под которым скрываются все волосы, так, что шея женщины отсается на виду, не скрытою. Девицы в стране московитов носят на голове род очень высокой шапки с меховым воротом. Что касается убора жен богатых людей, то они носят колпаки, расшитые золотом, украшенные драгоценностями, или же из материи с прекрасным черным мехом (лисьим или иным).

Одежда мужчин - плащ черного или пыльного цвета, кафтан (сшитый по меркам человека) с пуговицами и тонкими петлицами, застегнутыми сверху до низу, некоторые делаются и у разрезов на полах. Волосы на голове они убирают только раз в год. Их волосы тонки и расчесаны».

Все замечают, что женщины отличаются яркой и пестрой одеждой, они красивы, но имеют обыкновение белиться и румяниться, что лишь отталкивает. Сэмюель Коллинз говорит об обыкновении белить не только лицо, но и зубы, которые портятся и чернеют после белил. Кроме того, они выщипывали себе брови с помощью специального порошка и подрисовывали их черной краской. Мейберг заметил, что на рынке некоторые женщины держат во рту колечко с бирюзой, оказалось, что колечко - символ доступности и продажности женщины. Нёвилль утверждает, что русские женщины падки на иностранцев и очень легко решаются на близость, однако замечает их чистоплотность. Павел Алеппский рассказывает о мосте, где вся городская челядь стирает свои платья и зимой, и летом.

Все женщины и мужчины статны, дородны, худоба же и низкий рост призираются у русских. Если женщина худа, ноги её тонки, то по мнению русских, она не способна к деторождению.

В своих работах иностранцы с особой тщательностью описывали еду, которую пробовали в Московии, и поведение русских за столом. Единственным, кто остался недоволен едой оказался Нёвилль: «в Москве едят и пьют очень плохо. Всю их пищу составляют огурцы и арбузы из Астрахани, которые они летом мочат, а так же мука и соль». Можно предположить, что пребывание Нёвилля выпало на время поста или француз говорит неправду. Отмечается, что огурцы и грибы, мерили возами, они были настолько дешевы, что почти не имели цены. Иностранцам подавали и голову сахара, и мускатные орехи, не смотря на их высокую стоимость.

Августин Мейбер описал один из обедов, который пришелся на Светлое Воскресение, у Ордина-Нащокина (воеводы). На длинный узкий стол, накрытый скатертью из плохого льна, ставятся уксусница, перечница и солонка. Каждому из обедающих кладут ложку и хлеб. Тарелки, салфетки, вилки и ножа не кладут никому, кроме знатных. Потом подаются кушанья, каждое порознь, одно за другим и во множестве, если много гостей. Блюда одинакового вида, у всех почти знатных и других людей побогаче оловянные, так же как и весь столовый прибор, который редко состоял в идеальной чистоте.

Начало обеда делает водка. Первую подачу кушанья составляет холодная вареная говядина, приправленная уксусом и сырым луком. Другие кушанья подаются либо вареные, либо жареные, либо с подливою, но все щедро приправлены луком и чесноком. Мейберг отмечает, что на еду русские напускаются с такой жадностью, что скорее пожирают, нежели едят. Оглодавши мясо, они бросают её в то же блюдо, из которого достали.

Напитки подавались разные: вино, пиво (подается редко), меда (в более частом употреблении) и водка, составляющая начало и конец обеда. Для каждого напитка предназначены свои сосуды: братины, кубки, кружки, чаши, стопы, рюмки, чарки, стаканы.

Считается, что пир не пышно устроен, если не будет подано блюдо из рыбы. О сладких же закусках после обеда московитяне и не думают.

Многие описывают пьянство русских. Например Мейберг замечает, что «предел питью полагает одно опьянение, и никто не выходит из столовой, если его не вынесут». По наблюдениям иностранцев, пьют одинаково и мужчины, и женщины. Лишь Коллинз отмечает, что проблема пьянства стоит одинаково и у русских, и у англичан. Пьянство считается самым сильным выражением радости, по его мнению. Чем торжественнее день, тем больше неумеренность. После застолья хозяйка осведомляется у всех гостей о том, благополучно ли они добрались домой.

Иностранцы любили описывать русские обычаи и обряды. Наиболее частыми являются описания свадеб, семейной жизни, похорон и ритуала похода в баню.

Коллинз отмечает, что русская свадьба не очень торжественна. До трех часов невесту почти никто не видит. При выходе из церкви невесту осыпают хмелем, желая, чтобы у неё было столько же, сколько былинок в хмеле. Другой человек, одетый в овчинный тулуп на выворот, желает ей, чтобы детей было столько же, сколько волос на его одежде.

Жениха домой отводят молодые люди, а невесту (с закрытым лицом) старуха, поп же идет с крестом впереди. За столом молодые ничего не едят, хор маленьких мальчиков и девочек поет наверху свадебные песни (говорится, что песни носили непристойных характер).

После этого невесту отводят в спальню поп и старуха, где ей советуют быть веселой и послушной мужу. Запирают молодых часа на два, после чего старуха забирает признаки девства невесты, относит их и требует у родителей подарков. Эта же старуха впервые заплетает волосы девушки в косу.

Существует и обычай, когда жених кладет в сапоги нагайку и драгоценный камен. Если невеста снимет первым сапог, где был камень, то жених дарит его ей и это означает, что она удачливая и брак будет добрым. Если же первой попадается нагайка, то это значит, что она неудачлива и жених бьет её нагайкой за это.

Коллинз обращает внимание на жестокое обращение к женщинам. И рассказывает случай, как один купец бил свою жену, пока не заставил её надеть платье, пропитанное водкой и поджечь его. Жена сгорела заживо, а купец остался безнаказанным. Однако отмечается, что такая жестокость происходит исключительно в пьяном угаре. Женщины не были защищены законом, поэтому убийство или издевательства оказывались безнаказанными. Но, если жена убьет своего мужа, то её похоронят заживо, оставил голову не зарытой, поэтому женщины погибали в муках.

Встречается и описание похорон. Сначала тело везут в церковь, потом на кладбище. Жена умершего обязана голосить и рыдать, других нанимают для того же (плакальщиц). В доме обязательно отворялись окна, ставилась чаша со святой водой, чтобы душа умершего могла искупаться. Блюдо с кашей ставилось в изголовье мертвого, чтобы он утолил голод, готовясь к долгому пути.

Но больше всего иностранцев забавляли русские бани. Церковь повелевала мыться три раза в неделю (понедельник, среду и пятницу), наблюдать чистоту телесную. Не побыв прежде в бане, человек не смеет войти в церковь. Больше всего иностранцев ужасало то, что русские мылись проточной водой из реки (поливали себя ею). Считалось удачей поставить баню на берегу реки, чтобы после парки веником прыгнуть в реку (или прорубь зимой) или снег. Удивляло и то, что не пользовались передниками в бане, иностранцам приходилось прикрываться вениками, русские же и вовсе не прикрывались. Мужчины и женщины парились в разных помещениях, но вместе выходили к реке. Витсен отмечает, что те иностранцы, которые ходили в баню пользовались большим уважением и доверием у русских.

Заключение

Быт и нравы русских людей второй половины XVIIв. Показывает состояние государство. Из записок иностранцев можно сделать вывод, что Россия в этот период времени была развитой страной, которая активно действовала на мировой арене, о чем свидетельствует большое количество послов и путешественников, побывавших в это время в Московии.

Многие из иностранных гостей с интересом и восхищением описывают Россию и её обычаю, некоторые критикуют московитян, так и не сумев понять их нравы и загадочную русскую душу.

Записки иностранцев, действительно являются ценными историческими источниками для изучения истории России. В них отражено множество деталей, которые ускользают в работах русских, потому что обыденные вещи для русского человека, в диковину иностранцу. Конечно, некоторые приведенные доводы нельзя назвать достоверными, беспристрастными. В целом же, с помощью работ иностранцев удалось восстановить объективную картину быта и нравов русских людей XVII века.

Литература

1. Библ. иностр. писателей -- Библиотека иностранных писателей о России. Отделение первое, том первый, иждивением М. Калистратова, трудами В. Семенова (И.Барбаро, А.Контарини, А.Кампензе, П.Иовий). СПб., 1836.

2. Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. - Москва, 1991 г., 334 с.

3. Лукомский Г.К. - Московия в представлении иностранцев XVI-XVII в. Очерки П.Н. Апостола. Берлин, ACADEMIA, 1922. 68 с.

4. Ножникова, Зоя Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев// авт.-сост. Зоя Ножникова - М.: АСТ: Астрель, 2010. - 605с.: ил.

4. Платонов С.Ф. Курс лекций по русской истории - М. - 1991г. 

5. Рыбаков Б.А. Мир истории. М.,1984. 

6. Скрынников Г. П. Проезжая по Московии. - Москва, 1991 г., 420 с.

7. Скржинская Е.Ч. Барбаро и Контарини о России. М. Наука,1971., 301с. Степанова Т.А. Россия глазами иностранцев. Сигизмунд Герберштейн/Т.А. Степанова, О.С. Виноградова // Вестн. Иркут. ун-та. Спец. вып. : материалы ежегод. науч.-теорет. конф. молодых ученых. - Иркутск, 2004.- С. 59-61.

Размещено на Allbest.ru