Ермак – Кучум как символы противостояния

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тобольский педагогический институт им. Д.И. Менделеева

Ермак - Кучум как символы противостояния

Софронов Вячеслав Юрьевич

доктор исторических наук

профессор кафедры истории, философии и МП

О Ермаке, как предводителе казачьей вольницы, написаны сотни трудов и исследований, связанных с вопросом о «сибирском взятии». И главным источником для характеристики казачьего атамана были и остаются исключительно летописные сведения, где ему адресуются эпитеты примерно такого плана: «доблестный», «бесстрашный», «опытный, «мудрый». Трудно не согласиться со столь лестными определениями и вряд ли они далеки от истины, но они мало помогают в вопросе о его происхождении и том периоде, когда он еще не встал во главе казачьей дружины. А потому хотелось бы узнать о его прошлом что-то более конкретное и имеющее под собой документальную основу. В результате на сегодняшний день мы имеем мифологизированный образ героя «без страха и упрека», сходный с былинными богатырями. А миф, как известно, порой способен заслонить истинный образ человека, жившего более четырех столетий тому назад.

Для выявления неизвестных данных о Ермака, нами был использован кроме основополагающих исторических методов и довольно редко применяемый на практике лингвистический метод исследования, который, на наш взгляд, не вошел в арсенал средств в ранее опубликованных работах ученых и публицистов. Меж тем, указанный метод дает возможность выявить подлинный смысл и значение ныне малоупотребимых слов, прозвищ, а так же адаптированных в русский язык наименований из языков других народов. Это касается и происхождения самого прозвища - Ермак и должности - казачий атаман.

Не претендуя на абсолютную истину изложенных в статье выводов, поясню, что кроме изучения сибирских летописей был использован богатейший этнографический материал, собранный во время собеседований с коренным населением Сибири из числа сибирских татар, когда-то именовавших себя «сибырами». Этому способствовал ряд экспедиций в удаленные уголки Тюменской области, входивших некогда в «Сибирский юрт». При этом приходилось выслушивать как негативные высказывания в адрес легендарного атамана, так и взвешенные рассуждения о нем и его походе, основанные на народных преданиях. Во время совместных поездок со студентами Тобольского педагогического института нам удалось побывать практически во всех географических точках, где когда-то прошла ермаковская дружина, участвовала в сражениях; присутствовать при археологических раскопках Искера - столицы Сибирского ханства; пройти на байдарке по маршруту казачьей дружины от Урала до Тобольска.

Все это позволило скопить богатый этнографический материал, послуживший возникновению собственной гипотезы, как о причинах похода, так и о личности самого Ермака. При этом хотелось бы отметить, что сегодняшние воззрения сибирских татар на Ермака и его дружину претерпели коренные изменения с теми, что были когда-то у их предков. Так, старожилы рассказывали, что до начала 30-х годов прошлого столетия в определенный день татарское население старалось посетить место предполагаемого захоронения Ермака, почитая его как героя. Но с началом деления на автономные округа и республики произошли изменения в самосознании автохтонного населения. Теперь для большинства татарских публицистов и даже людей с учеными степенями сибирский атаман приобрел образ врага, насильника, грабителя. Особенно усердствуют в этом плане казахские авторы, пытающиеся доказать, что сибирское население было разорено, ограблено и унижено! А сам край сделался ничем иным, как колонией России!

Понимаю, этот вопрос не входит в круг наших научных исследований, но слабая доступность отдельных научных публикаций и отрыв исторической науки от большей части гражданского общества невольно способствует появлению самостийных авторов, усердно излагающих с телеэкранов «свою» историю, не встречая при этом осуждения со стороны профессиональных ученых.

Но, возвращаясь к личности Ермака, хочу пояснить, что огромное влияние на мои представления о нем на меня оказали беседы с Русланом Григорьевичем Скрынниковым, к которому приезжал специально в Питер не зная ни его лично, не адреса. Поводом для поездки послужило прочтение его замечательной монографии «Сибирская экспедиция Ермака». У меня было множество вопросов к нему, человеку, изучившему вероятно всю историографическую литературу о походе Ермака, а у него оказались вопросы ко мне, как жителю тех мест, где все описываемые им события происходили. Возможно тогда мне стало понятно, что историография не может дать полной картины сибирского похода, поскольку первые письменные записи на этот счет были сделаны лишь через несколько десятилетий после гибели атамана в устье Вагая. И интересующие меня сведения были добыты во время экспедиций по таежному краю или отдельных поездок в те или иные районы, опять же связанные с походом казачьей дружины.

Во многом помогло изучение татарского языка, работа со словарем, беседы с информаторами, проживавшими в сибирской глубинке и, конечно же, пристальное изучение сибирских летописей. И вот на основе многолетних изысканий мной была сформулирована гипотеза, в которой высказано довольно смелое предположение, что казачий атаман имел тюркское происхождение и скорее всего, являлся выходцем из разгромленного Кучумом Сибирского улуса, после чего на долгий срок покинул Сибирь и ушел за Урал, на Русь.

Вполне допустимо, что происходил он из числа сибирской знати, возможно, был даже одним из родственников правящей ранее династии Тайбугинов, что также логически вписывается в последующие затем события. В дальнейшем, приняв обряд крещения, он получил и христианское имя Василия, а отчество от своего крестного Тимофея. Такие факты довольно подробно зафиксированы в церковных метриках Тобольской епархии, когда после крещения бывший мусульманин или язычник выходил из храма с новым христианским именем и отчеством восприемника. Эта гипотеза была изложена мной в одной из публикаций и получила неоднозначную оценку современных сибиреведов. Со временем, более предметно исследовав этот вопрос, мной были получены подтверждения этой гипотезы, чему и посвящается предлагаемый заинтересованному читателю материал.

Действительно, широко известно, что значительное количество русских дворянских фамилий в основе своей имеют как раз тюркские корни: Аксаковы, Апраксины, Аракчеевы, Ахматовы, Бакаевы, Бердяевы, Бунины, Годуновы, Карамзины, Куракины, Мансуровы Кобяковы, Сабуровы, Салтыковы, Тимирязевы, Тургеневы, Урусовы, Шереметевы, Чаадаевы, Юсуповы и пр. и пр. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1979.

Однако данный факт почему-то не вызвал энтузиазма ни среди историков прошлых столетий, ни в нынешнем времени, насыщенном обилием всевозможных легко доступных информационных сведений. А нужно было всего лишь заглянуть в словарь татарского языка и посмотреть, как переводится имя (прозвище?) легендарного атамана с языка одного из самых многочисленных народов России. А знание его открывает перед нами совсем иную перспективу при рассмотрении событий второй половины XVI столетия, приведших к окончательному и полному возобладанию Московского государства за Уралом. Но об этом чуть позже.

Точно так же обстоят дела и с его родом занятий, которое неизменно указывается во всех летописях и публикациях: «казачий атаман». Оба эти слова имеют тюркскую основу. Так, слово «атаман» производное от тюркского - «ата» - отец Татарско-русский словарь. М., 1966. С. 43.. Что и понятно, поскольку атаман воспринимался в походах и во время боевых действий именно как отец, зачастую посылавший своих подчиненных на верную смерть. В русском разговорном языке этот термин получил повсеместное распространение, а в казачьей среде до сих пор не утратил своего изначального значения.

А вот слово «казак» за несколько столетий стало настолько «русским», что даже малейших сомнений в том уже ни у кого не вызывает. Меж тем, казачество, как таковое, зародилось еще во времена Золотой Орды. Под категорию казаков подпадали уклонившиеся по разным причинам от участия в сражениях воины, промышлявшие затем разбоем среди своих же соплеменников. Чтоб их не настигли и не совершили скорый суд и расправу они укрывались на безлюдных островах, в глухих лесах или иных труднодоступных местах. Их шайки в несколько десятков человек представляли опасность для продовольственных обозов, немногочисленных разъездов, посыльных и всех, кто передвигался отдельно от основного войска. Так вот, в «Татарско русском словаре» слово «каза» имеет два весьма сходных значения: «напасть», «гибель», «убыток»; и - «беда», «бедствие», «несчастье» Татарско-русский словарь. М., 1966. С. 207.. В русской интерпретации «каза» превратилось в «казака», но первоначальный его смысл долгое время оставался прежним - опасность, поскольку он весьма точно характеризовал деятельность этих ренегатов, которых в современной терминологии принято называть мародерами.

То, что термин «казак» вышел отнюдь не из недр русского языка, нетрудно понять, поскольку в русском языке для обозначения подобной категории военных грабителей использовались бы совсем иные слова: вор, грабитель, душегуб, лиходей, тать, христопродавец и пр. Но именно слово «казак» пришло и укоренилось на Руси извне, со временем трансформировалась, приобретя свое современное значение. Впрочем, для этого потребовалось несколько столетий, чтоб из категории «опасной» казачество стало ассоциироваться с защитниками отечества.

По крайней мере еще в первой половине XVI столетия (1538 г.) московские власти сообщали о казаках отнюдь не в радужных тонах, о чем говорит текст грамоты того времени: «на поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки, а и с наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят» Шамбаров В.Е. Казачество: История вольной Руси. М., 2007.. Как видим, состав казачества на тот период был полиэтническим. И этот факт весьма важен для обсуждения национального состава дружины Ермака, о чем в летописях приводятся довольно противоречивые сведения. В любом случае среди казаков находились как казанские и крымские татары, так и оставившие хлебопашество русское крестьянство с «наших украин». Следовательно, национальность для казаков большой роли не играла, главное - образ жизни и способ «заработка», заключавшийся в грабеже купцов, кочевых и оседлых народностей, попадавших под ареал соприкосновения с казачеством.

Если ранее золотоордынские ханы обкладывали Русь данью, а затем Казанское и Крымское ханства совершали регулярные грабительские набеги на русские поселения, то со временем ситуация изменилась и их тактику восприняли относительно малочисленные казачьи ватаги, занимающиеся подобным промыслом, при этом не особо различая нападают они на купца или улусы местных кочевников.

В тоже время казачьи ватаги никак нельзя считать воинскими соединениями, представляющими реальную угрозу для любого из соседних государств. Их отряды были разрознены, нередко находились в единоборстве и соперничестве друг с другом, контингент их был неустойчив и не обучен элементарным приемам ведения боевых действий. Основой их тактики была внезапность нападения, схватка длилась недолго, а если они встречали ожесточенное сопротивление, то откатывались назад. Поэтому с казачьей вольницей легко расправлялись незначительные по численности отряды царских войск, время от времени направляемых из Москвы для очистки торговых речных путей от их шаек.

И, тем ни менее, в середине XVI в. казачество представляло реальную воинскую силу, пусть слабо, но организованную, ни от кого, кроме собственных выборных атаманов независимую и грозящую со временем разрастись до весьма внушительных размеров. Уничтожить их и, что называется, вывести под корень, московское правительство по разным причинам просто не могло или не находило нужным. Объясняется это еще и тем, что время от времени, в зависимости от сложившейся политической ситуации, казачьи отряды использовали для предотвращения нападения на Московское государство со стороны немирных кочевых орд. Так, одно время они противостояли Ногайской орде, а в 1571 г. Иван IV (Грозный) решился привлечь степную вольницу для участия в Ливонской кампании. Тем самым он, по сути дела, легализовал казачество, признав их, как воинскую единицу.

Когда в 1579 г. король Речи Посполитой Стефан Баторий повел на русскую землю сорокатысячное войско, Иван IV торопливо собрал ополчение, куда вошли и казачьи соединения. В 1581 г. Баторий осадил Псков. Русские войска пошли на Шклов и Могилев, готовя контрудар. Комендант Могилева Стравинский тут же сообщил королю о подходе к городу русских полков. В своей грамоте он подробно перечислил имена русских воевод, в том числе и казачьих атаманов, а среди них и Ермака. Об этом имеется следующая запись в «Дневнике Стефана Батория», что 27 июня 1581 г. в битве под Могилевом «сторожевым полком командовал Ермак Тимофеевич, атаман казацкий…» Коялович М.О. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию. СПб., 1867; Дополнения к актам историческим. СПб., 1846. T. l.. Благодаря этому документу мы можем непредвзято судить о начале воинского пути будущего покорителя Сибирского ханства.

Таким образом, имя Ермака было хорошо известно еще до его сибирского похода. Это говорит о его значимости и авторитете, как военноначальника, что во многом объясняет его дальнейшие успехи во время сибирского похода.

И в тоже время личность самого Ермака до сих пор вызывает споры и различные толкования среди историков и публицистов. И, наконец, непонятно откуда появилось само имя (прозвище?) Ермак. Известные нам толкования базируются на данных первых исторических хроник и до сих пор не подвергались хоть какому-то критическому осмыслению. А меж тем его расшифровка довольно проста и вполне объяснима.

Но вначале рассмотрим имена и прозвища его сподвижников. Не останавливаясь на описании дальнейших событий, укажем лишь, что имена самого Ермака и его атаманов, участвовавших позже в сибирском походе, были довольно хорошо известны современникам. Кроме названных выше, в различных сибирских летописях часто упоминаются имена и прозвища его сотников: Черкас Александров, Савва Болдырь, Богдан Брязга, Иван Гроза, Иван Карчига, Иван Кольцо, Яков Михайлов, Матвей Мещеряк, Никита Пан. В то время, как у простых казаков встречаются обычно лишь имена Синодик ермаковым казакам (Предварительное сообщение) // Изв. Сиб. отд-я АН СССР. Сер. общ. наук. 1970. Вып.З. № 11. С. 20-21..

Напомним, что вплоть до середины XIX в. у русского крестьянства в большинстве своем фамилий попросту не существовало. Они имели крестное имя и в ряде случаев указывалось имя отца, которое сейчас мы называем отчеством. К примеру, Василий сын Антонов Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1995.. Но при этом, если в одной семье или деревне оказывались два или больше человек с одинаковыми именами отца и сына, то добавлялось: Большой, Средний, Малый или какие-то характерные признаки того человека: Рыжий, Долгий, Монах пр. Иначе, как видим, дело обстояло у казаков, в среде которых прозвища были общеприняты в силу особенностей их быта.

Для современного человека казачьи прозвища XVI века вряд ли будут понятны, меж тем даны они были не произвольно, а за какие-то присущие тем людям привычки, особенности характера, манеру поведения, иногда указывали на их происхождение. Если имя и отчество Якова Михайлова не вызывает каких-либо вопросов, то у остальных ермаковых соратников их прозвища требуют некоторых разъяснений.

Болдырь -- так в старину звали людей, рожденных от разноплеменных родителей. Например, в Астрахани «болдырем» мог быть ребенок от брака русского и калмычки, а в Архангельске - от русского и самоедки (ненки) или зырянки и т.п.

Брязга - от воровского термина того времени -- бренчать, брякать. Применяется также к людям, ввязывающимся в ссоры, дрязги. Такая кличка могла быть дана человеку, вечно чем-то недовольному, брюзге. Но в тоже время существуют и другие варианты этого прозвища: брязгать - брызгать, прыскать (тверск.), бренчать, брякать (ворон.), бить, хлестать (симб.)// дрязги, сплетни, ссоры Даль. В. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М. 1990. С. 134. Т. 2..

Гроза - не требует особого разъяснения, так обычно звали сурового, скорого на расправу человека.

Карчига - тут нет единой версии толкования данного прозвища. Один из них: так назвали человека с сиплым голосом. Про такого говорили: «Карчит, как ворон на ели». Другой - от «корчага» - большой глиняный горшок или чугун. «У него руки, ноги корчагой, кривы, скрючены». И еще - от «корчить» - гнуть, перегибать, мять, неудачно подражать кому-то Даль. В. Даль В. Толковый словарь... С. 170. Т. 2..

Кольцо -- человек, не задерживающийся долго на одном месте, иначе говоря, «перекати-поле», неуловимый, необычайно ловкий и уходящий от расплаты. Отсюда пошла поговорка: «День кольцом, ночь молодцом» - о людях промышляющих разбоем Даль. В. Даль В. Толковый словарь... С. 145. Т. 2..

Мещеряками звали людей родом из Мещеры; мещеряки - народность тюркской языковой группы, живущая в районах Среднего Поволжья Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1983..

Пан -- барин, боярин - шутливое прозвище человека, не утруждающего себя какой-то работой Даль В. Толковый словарь... С. 16. Т. 3.. Но так же могли называть и уроженцев Польши, хотя обычно на Руси их звали ляхами.

Черкасами повсеместно вплоть до XVIII в. называли выходцев из правобережной Украины (имеется ввиду правый берег Днепра) Веселовский С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М. 1974..

И добавим сюда же еще одного из волжских казачьих атаманов: Богдан Барбоша, который, впрочем, не вошел в состав ермаковской дружины. Он больше известен как один из противников будущего покорителя Сибири во время их совместного пребывания на Волге. Но его прозвище может служить примером для характеристики этого человека. Так в Рязанской губернии звали суетливых, суматошных людей от слова «барабошить», то есть суетиться; в Вологодской -- бормочущих себе под нос, говорящих невнятно; в Псковской -- собирающих вздорные слухи и т.п. Вероятнее всего, эту кличку носил человек непоседливый, суматошный, что, судя по летописям, весьма тому соответствует.

Как видим, прозвища атаманов несут в себе известную долю информации. По ним можно судить о месте рождения, привычки, наклонности хозяина данного прозвища, что вполне позволит составить психологический портрет того человека.

А теперь попробуем разобраться с именами главного героя сибирской эпопеи, которых у него, как оказывается, довольно много. Не вызывает сомнений, что свое прозвание, - Ермак, - уже будучи казачьим атаманом получил за какие-то личные качества, о чем речь пойдет чуть позже. Но при этом известно его имя - Василий; и отчество - Тимофеевич. Дед его, если верить Черепановской летописи, «был суздалец, посадский человек, жил в лишении, от хлебной скудности сошёл во Владимир, именем его звали Афанасий Григорьевич сын Аленин». У него было двое сыновей Родион и Тимофей, ушедшие на Урал, где служили у торговых людей Строгановых. Таким образом, в церковных метриках наш герой должен быть записан таким образом: «Василий сын Тимофеев Аленин». Когда же появилось его прозвище - Ермак? А в некоторых документах он еще указывается и как «атаман Поволский», то есть выходец с берегов Волги и даже «князь Сибирский».

Дореволюционные авторы дружно склонялись к мнению, что это прозвище (Ермак) «по мнению профессора Никитского, есть изменение имени "Ермолай"; другие историки и летописцы производят его от Германа и Еремея» Русский биографический словарь. М., 1999. С. 100. Т. 7.. Но, позволим возразить, что искажать христианские имена было непринято и даже считалось кощунственным. Другое дело: Иван - Ванюша, Ванька; Александр - Саша; Николай - Коля; Мария - Маша; Анастасия - Настя. Все они содержат один и тот же корень и не более того. А вот от Ермилы или Ермолая можно образовать - Ермилка, Ерошка, Еропка, но никак не Ермак. Что побудило А.В. Никитского предложить подобную версию, нам совершенно непонятно.

В очередной раз обратимся к словарю Владимира Даля, где, как оказывается, слово «ермак» имеет вполне определенное значение. Итак, В. Даль толкует прозвище нашего героя, как: «Ермак» -- малый жернов для ручных крестьянских мельниц; отсюда - «ермолить» - (вят.) мять, тереть, драть, чесать, скрести Даль. В. Даль В. Толковый словарь... С. 521. Т. 12.. Очень яркая характеристика человека физически развитого, с сильными руками, который может разделаться с противником, что называется, голыми руками.

Но, хотелось бы подчеркнуть, что приведенное значение слова «ермак» было известно не на всей территории России. В. Даль указывает на его вятское происхождение, а это территориальная граница русскоязычного населения с тюркскими народами. Поэтому допустимо предположить, что слово «ермак», как и «казак» заимствовано у соседей, но не получило такого распространения, как «казачество», оставшись региональным термином.

Интересен и тот факт, что последнее свое сражение Ермак принял в устье Вагая при его впадении в Иртыш на островке, образованном небольшим ручейком, который и зовется у местного населения не иначе как «ермак», но никак не связывают с гибелью там легендарного атамана.

На основании высказанного предположения имеет смысл обратиться непосредственно словарю татарско-русского языка и подтвердить или отвергнуть нашу гипотезу. Действительно, однокоренные слова: «ерма», «ермак», «ермалак», «ерту» несут в себе одно и тоже значение: «ерма» - прорыв; «ермак» - канава, размытая водой; производное - «ермаклау» - бороздить, «ермалак» - ручеек после дождя и близкое им по значению - «ерту» - рвать, драть Татарско-русский словарь. Из-во «Советская энциклопедия». М., 1966. С. 147-148.. На наш взгляд, жернов для ручной мельницы, с помощью которого крестьяне перемалывали семена растений, иначе говоря, дробили, рвали, получил название именно из тюркского языка, но закрепился не на всей территории России.

Итак, в основе слова «ермак» лежит довольно определенный смысл - прорыв, прорва. На этот счет существует известная поговорка: «Прорва, а не человек». Так обычно говорят о человеке, для которого всё по плечу и не существует преград, способных его остановить. Имеется и другая поговорка на этот счет: «В него все как в прорву», то есть, он все перемелет, переработает, поглотит.

Таким образом, тюркское слово «ерма» и его производное - «ермак» вполне подходят для характеристики человека, а, следовательно, объясняет и полученное им прозвище. Но возникает законный вопрос: почему Василия Аленина прозвали Ермаком, а не Прорвой? Скорее всего, потому, что русский вариант имеет негативный смысл и для грозного атамана такое прозвище вряд ли подходило.

Как было показано выше, большинство его сподвижников, участвующих в походе, были выходцами из различных географических точек, а следовательно и их национальная принадлежность имела значительный разброс. Но при этом все они носили православные имена, как и сам атаман. Как мы указывали выше, значительное количество русских дворянских родов имеют тюркское (татарское) происхождение и никого этот факт не смущает. Почему мы так упорно считаем волжского атамана «русским»? Какие для этого имеются основания? Добавим, что в одной из летописей приводится описание внешности Ермака: «лицом плоск» (то есть широкое, овальное лицо) и «волосом черен». Но для человека славянского происхождения такое описание совершенно нехарактерно.

Если вспомнить его фамилию, Аленин, то тут тоже возможна прямая ассоциация с мусульманскими именами: Алей, Али, Алим, Алихан и пр., от которых и могла произойти фамилия Аленин. Во всяком случае, трудно найти иное объяснение или пример, связывающий эту фамилию с каким-либо русским именем или прозвищем.

Но ведь мусульманская вера была распространена не только среди казанских или крымских татар, но и в Сибири. И здесь следует перенестись к моменту взятия Сибирского ханства Кучумом, умертвившим или изгнавшим представителей династии тайбугинов. Кто-то из знатных князей, мурз, беков вполне мог уйти на Урал к Строгановым, а оттуда податься на Волгу. Где и когда он принял крещение и получил православное имя Василий не суть важно. Обладая определенными воинскими навыками и организаторскими способностями, он возглавил группу казаков и через некоторое время вернулся обратно в Сибирь. Но не как разбойник, как его представляют в настоящее время большинство авторов из Казахстана, а как противник узурпировавшего власть Кучума.

Отметим, что прозвище Ермак отнюдь не уникально и носил его не только легендарный атаман, оно неоднократно встречается в сибирских грамотах XVII в. Так, в «Сибирском летописном своде» сообщается, что при закладке Красноярского острога в 1628 г. участвовали атаманы тобольские Иван Федоров сын Астраханев и Ермак Остафьев. Возможно, что такое имя носил ряд казачьих атаманов, но они не имели той популярности легендарного героя сибирского взятия, а потому не вызвали интереса исследователей.

В связи с расшифровкой имени Ермака интересно будет узнать, как переводится имя его главного противника - хана Кучума. И в данном случае почему-то никого из исследователей не заинтересовал перевод его имени. Да и именем его назвать трудно, поскольку среди общеизвестных мусульманских имен оно не встречается. В мусульманском имениннике есть: Кудрат, Курбан, Кутдус, но имя Кучум отсутствует!

Зато авторам летописей были известны имена его отца - Абдулла-хан, брата - Ахмед-Гирей, сыновей: Али, Алтанай, Абдул-Хаир; племянника - Мухаммед-Кули (Маметкул). Почему же имя сибирского хана не соответствует мусульманским канонам? И вновь, прибегнув к помощи татарско-русского словаря, мы довольно легко можем вскрыть его суть, которое говорит само за себя. А смысл, заложенный в нем, весьма показателен и наводит на размышления.

«Кучем» - переводится как «переселение, переход»; «кучмэ» - «передвижной, летучий, перелетный, бродячий». Существует множество слов и значений, имеющих в своей основе корень «куч», причем значение их сводится к одной сути - пришелец, переселенец, перекати-поле, чужак Татарско-русский словарь. С. 343-345..

Трудно не прокомментировать перевод и значение прозвища сибирского правителя, вступившего в конфликт с московской властью. А это именно прозвище, но никак не мусульманское имя. Любой пришлый человек, переселенец, пришелец, он всегда останется чужим для местных жителей, которые будут относиться к нему с опаской и осторожностью. Таким образом, местное оседлое население изначально воспринимало нового правителя Сибирского ханства, как чужака, пришельца из Степи, считая свергнутую им династию Тайбугинов легитимной, незаконно лишенной своих наследственных прав незаконно.

Возможно именно по этой ли причине поход горстки казаков Ермака увенчался столь блистательным успехом. Конечно, Кучум имел свою гвардию, участвующую в династическом перевороте, но вряд ли число преданных ему людей могло оказаться значительным. Местное население возможно под страхом смерти собралось для сражения возле Чевашского мыса, но сопротивления не оказало, а разбежалось по своим улусам. Потому Кучум ни разу не решился на повторное генеральное сражение - у него просто не было сил, а главное - он был чужаком для сибыров.

Наверняка свою роль сыграла и массовая исламизация автохтонов Сибири. Смена веры процесс долгий и болезненный. Если часть населения, проживавшая вблизи от Искера практически сразу приняла привнесенную из Средней Азии религию, то вряд ли жители отдаленных селений были готовы к переходу в ислам. И поэтому новый правитель был для них чужаком, иноверцем, мусульманином, в то время как большинство сибыров оставались язычниками. Не найдя поддержки среди своих подданных после проигранного сражения, Кучуму не осталось ничего другого, как уступить столицу ханства Искер своему противнику.

Но и обратного пути у него не было: Бухара его не поддержала, не прислала своих воинов, а вместо этого через какое-то время в Сибирь прибыл сын свергнутого правителя Бек-Булата - Сеид-хан (Сейдяк), скрывавшийся долгие годы все в той же Бухаре.

«И собрался со всем домом и с воинскими людьми, и приде ко граду Сибири, и град взят, и царевича Алея и прочих победи и из града изгна. Приемлет же сей отчизну отца своего Бекбулата и тако пребыша во граде Сибири в радости» Полное собрание русских летописей. Сибирские летописи. Часть 1. Группа Есиповских летописей. М., 19987. С. 125..

Так что после гибели Ермака совсем короткий срок пробыл на сибирском троне старший ханский сын Алей. (Кстати, фамилия Аленин фонетически довольно близка к имени Алей). И опять же, Кучум никакого сопротивления сыну прежнего,. Свергнутого им правителя, не оказал. Не было сил? Или он получил из Бухары недвусмысленное предписание, что время его правления закончилось? И тогда он вновь стал кочевником, но время от времени совершал опустошительные набеги на богатые сибирские улусы, над которыми некогда царствовал.

Таков печальный исход его правления. Получается, в конечном итоге поход Ермака способствовал очередному династическому перевороту в Сибири, что постоянно свершалось, как в Казанском, так и в Астраханском и Крымском ханствах, осколках некогда могущественной Золотой Орды. Пока Москва не включила их в состав российского государства. После этого междинастические распри закончились раз и навсегда.

И вот теперь имеет смысл посмотреть на поход Ермака под иной точкой зрения, предположив, что изначально цель его заключалась в свержении сибирского правителя, не пожелавшего подчиниться старшему соседу. Москва желала мира на своих границах и никогда не ставила целью физическое уничтожение Кучума или его окружения. Все его взятые в плен родственники были направлены на службу российской короне и титула «сибирских царевичей» их никто не лишал. Потому содержание и должности свои они получали по статусу царских детей, то есть занимали высшие военные посты, а русское дворянство находилось у них в подчинении. И престарелому хану, несмотря на его не прекращавшееся сопротивление новой власти, предлагалось прибыть в Москву, где ему был бы оказан царский прием. Но он не пожелал менять свой кочевой образ жизни и в конечном итоге погиб от рук степных недругов, которых у него было множество.

На наш взгляд поход Ермака планировался, прежде всего, для наведения порядка и восстановления регулярной выплаты ясака в подведомственном Москве с 1555 г. Сибирском ханстве, а для этого следовало устранить непокорного правителя дальнего улуса. Если бы Кучум вел себя точно так же, как остальные сибирские князьки, исправно платившие Москве ясак, то вполне возможно и дальше оставался бы на сибирском троне и необходимость похода Ермака отпала. Потому стратегию самого мероприятия следует рассматривать, как тщательно спланированную экспедицию, состоящую из нескольких этапов.

Переброска воинского казачьего соединения на Урал в вотчины Строгановых.

Отражение нападений воинственных вогулов.

Разведка маршрута.

Выступление в поход.

Думается, все детали мероприятия были согласованы с Москвой и запасы продовольствия готовились заранее. Вряд ли даже такие богатые предприниматели, как Строгоновы, были в состоянии долгое время кормить пять сотен, прибывших к ним на постой казаков, а потом еще и выдать им запасы продовольствия и боеприпасов. Имея за плечами опыт взятия Казани и Астрахани, русское правительство и к сибирскому походу должно было подойти со всей серьезностью и позаботиться о снабжении его участников. И совсем необязательно считать, что экспедиция отбыла в полном составе в один день. В таких случаях обычно принято было отправлять вперед наиболее тяжелые суда с продовольствием и боеприпасами, снабдив их надежной охраной, а через несколько дней их нагоняла остальная дружина. Сам Ермак с небольшим отрядом и вовсе мог отправиться значительно позже своих соратников, в то время, как суда вел походный атаман. Особенно, если принять во внимание, что на Урал он направился из-под стен Могилева, на какое-то время задержавшись в Москве для последних согласований плана похода в Сибирь. Вполне возможно, сроки похода неоднократно переносились из-за изменения внешнеполитических событий и не совсем удачное время выхода дружины осенью объясняется отнюдь не ожиданием окончания жатвы, а по другим неизвестным нам до сих пор причинам.

В пользу того, что Ермак и его «сотоварищи» исполняли царский наказ, говорят многочисленные упоминания в сибирских летописях и приведении местного населения к «шерти», то есть присяги царь Ивану Васильевичу. И тот факт, что после победы над Кучумом казаки не вернулись обратно на Русь, как это обычно практиковалось во время прежних походов царских войск в Югорскую землю, заставляет думать о серьезных намерениях их атаманов.

Обратим внимание и на другой интересный момент: когда на подмогу казакам в Сибирь посылается вместе с ратниками воевода князь Семен Болховский, а с ним еще два военачальника - Иван Киреев и Иван Глухов. Казалось бы, что руководство объединенными силами должно было перейти к старшему, то есть князю Болховскому, но этого не происходит и Ермак по-прежнему считается главным воинским начальником. Правда, к несчастью, князь в первую же зиму умер от голода или от болезни, но двое других остались живы и Ермаку подчинились. И лишь после гибели самого Ермака казаки и прибывшие им на помощь стрельцы ушли северным путем через Урал, оставив непогребенным тело своего атамана. За них сделали это местные жители, когда было найдено тело Ермака. По преданию он был похоронен на священном Баишевском кладбище, где находилась могила мусульманского святого Хаким-Ата. Странное предпочтение было оказано тому, кого некоторые публицисты в своих статьях называют «злодеем и поработителям сибирских татар». Обычно тело ненавистного врага бросают на растерзание зверям или собакам, а не хоронят в почетном месте. Так может быть действительно, Ермак был выходцем из Сибири, а потому и задержался там надолго, точнее, навсегда.

Итак, высказанные нами предположения о личностях двух исторических противников Ермака и Кучума дают повод по-новому взглянуть на их роль в истории нашего отечества.

ермак кучум казачий вотчина

Размещено на Allbest.ru