Мировые войны в генезисе мировой политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Мировые войны в генезисе мировой политики

Ланцов С.

Термины «мировая политика» и «международная политика» многими авторами употребляются как синонимы. Вместе с тем мировая политика - это не просто международная политика глобального масштаба. Появление мировой политики стало качественно новым этапом развития всей политической сферы. Мировая политика отличается от международной политики предшествующих столетий и по содержанию проблем, стоящих в ее центре, и по характеру субъектов, действующих в ее рамках1. Традиционные для международной политики проблемы межгосударственных конфликтов и межгосударственного сотрудничества дополнились проблемами выбора путей и целей экономического, социального и политического развития мира в целом.

Весьма наглядно характеризуют отличия мировой политики XX в. от традиционной международной политики Первая и особенно Вторая мировые войны. Обе они отличались от войн предшествующих эпох не только глобальными масштабами и не виданными ранее техническими средствами ведения боевых действий. По итогам войн обычно пересматривались межгосударственные границы, менялось соотношение сил между как участвовавшими, так и не участвовавшими в войне государствами. Первая и Вторая мировые войны имели также и другие последствия для дальнейшего развития мирового политического процесса.

Одной из причин сползания мира к Первой мировой войне стали происходившие в предшествующие десятилетия структурные сдвиги в международных отношениях. Они были следствием экономических и политических процессов, охвативших мир в конце XIX - начале XX веков. Их суть можно описать как первую волну глобализации, весьма схожую с той, что имела место в последние десятилетия. Результатом таких процессов и стало, собственно, формирование мировой экономики и мировой политики.

Тем не менее лидеры и дипломаты ведущих государств Европы смотрели на международную политику начала XX в. глазами предшествующих эпох. Часто они не замечали даже того, что основными субъектами этой политики стали так называемые государства-нации, а не правящие династии и монархи, как это было в прошлом. Известный американский государственный деятель и ученый Г.Киссинджер написал: «Руководители всех крупных стран просто не сумели ухватить сути находящейся в их распоряжении технологии, а также смысла лихорадочно создаваемых союзов. Они, похоже, не учитывали, какие огромные потери повлекла за собой совсем недавно происшедшая в Америке Гражданская война, и ожидали, что конфликт будет кратким и решительным. Им даже не пришло в голову, что неспособность придать своим альянсам разумные политические цели может привести к разрушению цивилизации, вопреки их представлениям на этот счет»2.

К специфическим предпосылкам Первой мировой войны, в отличие от вооруженных конфликтов предшествующих исторических эпох, следует отнести тесное переплетение внутригосударственных и международных процессов, размывание грани между внутриполитической и международной сферами. Примером этого могут служить этнополитические процессы, охватившие на рубеже XIX-XX вв. не только значительную часть Европы, но и другие регионы мира. К этому времени формирование государств-наций, первоначально характерное для Западной Европы, стало общемировым трендом. Активизировались национальные движения, возросло их влияние на политику, как внутреннюю, так и внешнюю.

Американский этнополитолог Л. Снайдер выделял в том историческом периоде два типа национализма3. Первый он определял как «разъединяющий национализм», включая в него идеологию политических движений, стремившихся к созданию самостоятельных национальных государств на месте прежних полиэтнических образований в Центральной и Восточной Европе. Второй тип национализма Л. Снайдер назвал «агрессивным национализмом». Такой национализм стал заметным явлением в начале XX века. В данном случае речь шла об идеологическом обосновании внешнеполитической экспансии или, иными словами, об империалистической внешней политике. Именно такая внешняя политика ведущих государств мира лежала в основе международных конфликтов, приведших в итоге к началу Первой мировой войны. Но и первый тип национализма в какой-то мере способствовал ее возникновению.

В предвоенные годы экономическая ситуация в Восточной Европе и международные отношения, развивавшиеся на ее фоне, отличались появлением и возрастанием активности негосударственных субъектов мировой политики. Анализируя положение, сложившееся тогда в австро-венгерской провинции Галиции, российский исследователь этнополитических процессов начала XX в. А. Миллер отмечал несколько центров активности как в самой Галиции, так и вокруг нее. В их числе наряду с официальными властями Российский и Австро-Венгерской империи он выделил Католическую церковь, организации и движения различной политической ориентации, представлявшие интересы польского и русинского населения Галиции, а также организации и движения, действовавшие за ее пределами4.

Наиболее остро этнополитические конфликты проявились в начале XX в. на юго-востоке Европы, на Балканах. В этом регионе также тесно переплетались внутренние и международные аспекты, что нашло выражение в таких заметных событиях международных отношений той эпохи как Боснийский кризис 1908 года, Первая и Вторая балканские войны. В конечном итоге и инцидент, спровоцировавший кризис, приведший к началу Первой мировой войны, тоже был связан с этнополитическими аспектами международных отношений вокруг Балканского полуострова. В этом инциденте можно также увидеть взаимосвязь внутриполитических и международных процессов, участниками которых были как государственные, так и негосударственные субъекты.

Принято считать, что убийство австро-венгерского эрцгерцога Фердинанда и его супруги было организовано сербской террористической группой «Млада Босна», действовавшей в аннексированной Австро-Венгрией Боснии. Официальные власти Сербии не имели отношения к этому террористическому акту. Но известно, что существовали связи между боснийскими террористами и действовавшей на территории Сербии организацией «Черная рука», членами которой были и сербские офицеры, состоявшие на службе в сербской армии.

Первая мировая война имела и количественные, и качественные отличия от войн и вооруженных конфликтов прошлого. Ее быстрое превращение из европейской в мировую было непосредственно связано с тем, что в предшествующие десятилетия регионально-дискретная международная политика эволюционировала в глобальную мировую политику. Глобальный, общемировой характер войны определялся и тем, что военные действия вышли далеко за пределы Европы (Южная Атлантика, Дальний Восток, Ближний и Средний Восток), и тем, что в войне приняли участие многие неевропейские государства, в том числе такие крупные, как Китай, Япония и США.

Вооруженные конфликты, имевшие место в Европе до Первой мировой войны, соответствовали критериям конвенциональных войн, в которых вооруженное насилие было направлено на уничтожение и ослабление военной мощи противника. Не ставились цели подорвать или уничтожить внутреннее общественно-государственное устройство. В конвенциональной войне участвуют государства, признающие и уважающие суверенитет друг друга, придерживающиеся некоторых правил и ограничений. Такой

характер вооруженных конфликтов соответствовал характеру традиционной международной политики, где внутренняя и международная сферы разъединены между собой. Первая мировая война началась как конвенциальная, но быстро переросла в войну тотального типа, в которой резко возрастают масштабы вооруженного насилия, а жертвами становятся не только непосредственные участники военных действий (комбатанты), но и мирное население. Кроме того, в тотальной войне противники стремятся подорвать общественно-государственные институты друг друга, используя для этого широкий набор средств и ресурсов экономического, политического и духовно-идеологического характера.

С самого начала воюющие государства активно разыгрывали этнополитическую карту, стараясь использовать национальные движения в стане противника в собственных интересах. В ход шли и пропаганда, направленная на определенные этнические группы во враждебных государствах, и поддержка организаций, боровшихся против правительств этих государств. Из военнопленных отдельных национальностей создавались вооруженные формирования, участвовавшие в боевых действиях против армий тех государств, подданными которых они являлись. Германия и Австро-Венгрия делали ставку на польских и украинских националистов, а Россия и страны Антанты поддерживали национальные движения чехов, словаков и южных славян. Преследованиям подвергались представители тех этнических групп среди населения собственных стран, в чьей лояльности власти сомневались. Примеры тому - репрессии австро-венгерских властей против русофильски настроенных жителей Восточной Галиции в самом начале войны и особенно массовый геноцид армянского населения в Османской империи.

Воюющие государства использовали не только внутренние этнополитические, но и социально-политические противоречия и конфликты противостоящей стороны, делая ставку на оппозиционные партии, организации и движения в их тылу. В качестве примера часто отмечают помощь и поддержку, которую оказывали правящие круги Германии русским большевикам. Спонсирование противников самодержавия в России, и не только большевиков, со стороны Германии имело место. Но это не означает, что большевики и лично В. Ленин были немецкими платными агентами.

Пораженческая позиция большевиков логически вытекала из идеологических принципов, которых они придерживались. Марксистская идеология, так же как и либеральная, допускала полное устранение военных конфликтов из международных отношений. Но, в отличие от либерального пацифизма, марксизм связывал наступление «вечного мира» с устранением частной собственности и классов через всемирную коммунистическую революцию. Причины войн, с точки зрения марксистов, заключались в агрессивной, захватнической политике эксплуататорских классов, а потому военные конфликты в условиях капитализма неустранимы.

Все воюющие государства в той или иной степени испытывали серьезные внутренние социально-политические трудности, претерпевали изменения, связанные с тем, что масштабные и продолжительные военные действия легли тяжелым бременем на бо'льшую часть общества. Следствием Первой мировой войны стал распад Австро-Венгерской, Османской империй, революционные события в Германии и многих других странах. Но наиболее важное событие в этой цепи, несомненно, революция в России.

Русскую революцию необходимо рассматривать как реализацию тенденций, проявившихся в развитии мирового политического процесса в предшествующие десятилетия и одновременно как качественный поворот в мировой политике XX века. Наметившаяся еще в конце XIX в. конкуренция проектов мирового общественного развития перешла из сферы теоретических дискуссий в практическую плоскость. При всем своеобразии русского большевизма его идейной основой стал революционный марксизм, который к началу XX в. был одним из распространенных идеологических течений.

Социально-политические и идеологические различия, изначально характерные для внутренней политики государств, в последние месяцы Первой мировой войны начали проявляться и в сфере международных отношений. Уже на заключительном этапе конфликта обнаружилось соперничество коммунистического и либерального проектов послевоенного мирного урегулирования. Большевики, едва придя к власти, призвали к «миру без аннексий и контрибуций», провозгласили «право наций на самоопределение». С похожими идеями выступил и президент США В. Вильсон, выдвинувший 14 пунктов мирного урегулирования, в которых речь также шла о «мире без победителей». Анализируя предложения В. Вильсона, американский историк Дж. Гэддис отмечал: «Мы имеем дело по-своему с точно таким же амбициозным сценарием, как и у большевиков. Львиная часть последующей истории XX в. развивалась под знаком столкновения этих двух идеологий - Вильсон против Ленина, и обе они стали составным элементом мировой политики в течение двух с половиной месяцев, которые отделяли большевистский переворот ноября 1917 г. от послания президента Вильсона Конгрессу о “14 пунктах” в январе 1918 года»5.

Некоторые исследователи обращают внимание на схожесть, а иногда и полное совпадение ленинских и вильсоновских идей и высказываний. И. Валлерстайн, например, даже ставит в своих работах знак равенства между «ленинизмом» и «вильсонизмом»6.

Схожесть вильсоновских и ленинских положений объясняется тем, что во многом они восходят к одним и тем же источникам. В. Вильсон озвучивал не собственные оригинальные идеи. Его программа послевоенного мирного урегулирования основывалась на взглядах И. Канта, Дж. Бентама и других мыслителей конца XVIII - начала XIX веков, заложивших фундамент либеральной концепции перестройки международных отношений. Некоторые элементы этой концепции использовали, интерпретируя их по-своему, и марксисты. Впоследствии идейно-теоретические подходы к международным отношениям, лежавшие в основе взглядов В.Вильсона, получили определение «политического идеализма».

Такая характеристика подчеркивала непригодность подобных взглядов для проведения реального внешнеполитического курса вследствие их утопичности. Точно так же как реализация ленинских идей и установок дала неожиданные и нередко противоречивые результаты, реализация некоторых из 14 пунктов мирного урегулирования «по Вильсону» привела к последствиям, которые оказались противоположны изначальным замыслам их автора.

Самоопределение народов должно было заложить основы прочного мира, устранить потенциальную опасность разрушительных вооруженных конфликтов. На практике, однако, случилось обратное. Как отметил в своих мемуарах последний министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин, американский президент допустил «поразительное невежество» в вопросах европейских взаимоотношений7.

Кроме идеологии, на мировую политику в период послевоенного мирного урегулирования продолжали действовать и традиционные факторы международных отношений, прежде всего геополитические. Лидеры большинства стран-победительниц на Версальской конференции руководствовались в своих подходах к формированию нового миропорядка отнюдь не либерально-идеалистическими принципами, а соображениями Realpolitik. Творцы Версальского мира не отдавали себе отчета в глубинных сдвигах, произошедших в мировой политике накануне и особенно в результате Первой мировой войны.

Наиболее последовательно и настойчиво условия Версальского мира диктовали главные участники победившей в войне Антанты - Великобритания и Франция. Они стремились сформировать послевоенный международный порядок в соответствии со своими традиционно понимаемыми интересами. Как отмечают авторы наиболее комплексного и системного исследования истории международных отношений XX века, «великие европейские державы - Франция и Великобритания - смогли восстановить многополярную структуру европейских отношений приблизительно в той форме, которая казалась им идеальной. В духе европейского равновесия XIX века они позаботились о том, чтобы на континенте не было ни одной страны, которая бы слишком явно вырывалась вперед по своим геополитическим и иным возможностям»8. Однако «это был старый европейский баланс сил без старой Европы»9. Поэтому обеспечить прочный мир и всеобщую безопасность постверсальский международный порядок не смог.

Одним из итогов Версальской конференции стало создание Лиги Наций. Это объективно соответствовало эволюции системы международных отношений в сторону ее глобализации, но сам опыт функционирования первой в истории человечества универсальной международной организации оказался неудачным. Помимо несовершенства организационных принципов функционирования данного международного института, Лига Наций никогда не объединяла все важнейшие государства тогдашнего мира. Изначально за ее бортом остались побежденная Германия и оказавшаяся в международной изоляции Советская Россия. Вдобавок ко всему, США, несмотря на то что инициатором создания Лиги Наций был Вудро Вильсон, после его ухода с президентского поста отказались участвовать в деятельности этой организации.

Не в полной мере творцы версальского мирного урегулирования учитывали потребности не только мировой политики, но и мировой экономики. В работе российских историков, посвященной Первой мировой войне, отмечается, что по ее завершении «экономика Европы, обремененная долгами, инфляцией и раздираемая протекционизмом, продолжала деградировать, создавая почву для Великой депрессии 30-х годов»10.

Присущие версальскому мирному урегулированию противоречия стали одной из причин возникновения нового глобального конфликта - Второй мировой войны. Версальский мир оформил итоги, традиционно фиксировавшиеся по окончании всех предшествующих войн: пересмотр существовавших в предвоенный период государственных границ, изменение баланса сил в международных отношениях. Но были и иные последствия Первой мировой войны, обусловленные качественным отличием новой мировой политики от международной политики прошлых столетий. Возрастание роли идеологии выразилось в возникновении и нарастании тенденции раскола мира по идейно-политическим линиям, дифференциации государств на основе социально-политических и идеологических факторов. В результате русской революции родилось принципиально новое государство в лице Советской России, а затем - СССР. В международной системе появились и иные государства «нового типа» - фашистские.

Возникновение фашистских движений и в Италии, и в Германии нельзя понять и объяснить, не учитывая исторического контекста Первой мировой войны и ее последствий. Фашизм как идеология, как политическое движение и как политический режим мог появиться только в условиях, порожденных мировой войной. Резкий всплеск националистических настроений, лишения военных лет, экономический кризис послевоенного времени, разрушение привычных социальных связей и структур, «атомизация» индивидов (по Х. Арендт) стали питательной средой для возникновения фашистских движений. Нельзя забывать, что основная часть как рядовых участников, так и лидеров этих движений (включая А. Гитлера и Б. Муссолини) - ветераны войны, вчерашние фронтовики. Идеология фашизма была прямой противоположностью левых идеологических течений и, прежде всего, марксизму. Но фашисты стремились использовать опыт социалистических партий и движений, внимательно присматривались к практике русской революции и деятельности одержавших победу большевиков. Внешнеполитическая идеология фашистских режимов - как итальянского, так и германского - изначально имела ярко выраженный агрессивный, экспансионистский характер. Германия стремилась к реваншу и пересмотру условий Версальского мира.

Сегодня в общественно-политических дискуссиях сталкиваются различные мнения по проблемам истории Второй мировой войны. Через 70 лет после ее начала обнаружилась тенденция возлагать равную ответственность за развязывание глобального военного конфликта на тоталитарные режимы - на Германию и Советский Союз. В качестве непосредственного пролога к войне называют Договор о ненападении между Германией и СССР (1939), вошедший в историю под названием «Пакта Молотова-Риббентропа». Подобная интерпретация событий имеет выраженную антироссийскую направленность. Отпор, который встречают эти взгляды на страницах российских политических и научных периодических изданий, оправдан. Однако некоторые участники полемики при рассмотрении международных отношений предвоенной эпохи обращают внимание преимущественно на геополитические факторы, оставляя в стороне факторы идеологического и социально-политического характера11.

Вместе с тем представляется, что геополитика и идеология тесным образом переплелись в мировой политике как накануне, так и во время Второй мировой войны. В определенные периоды во внешней политике отдельных государств роль идеологии усиливалась, а в другие, наоборот, ослабевала. Во внешней политике СССР в предвоенные годы идеологическая составляющая существенно уменьшилась по сравнению с послереволюционным периодом. Подход И. Сталина к международным делам был прагматичнее, чем, например, у Л. Троцкого. Риторика в духе ожидания победы «мировой революции» постепенно сходила на нет.

Задуманный Сталиным проект модернизации России требовал привлечения внешних ресурсов, поэтому в 1920-х годах приоритетной стала идея «мирного сосуществования». СССР на международной арене начал вести себя в целом по правилам, которые были приняты в то время в мировой политике. Поскольку страна нуждалась в иностранных инвестициях, при встречах с представителями зарубежных государств Сталин стремился формировать в их глазах привлекательный для внешнего мира имидж Советского Союза, убедить своих собеседников в миролюбивых намерениях советской внешней политики. В то же время И. Сталин отказался от прежнего легковесного отношения большевиков к вопросу территориальной целостности и линиям прохождения государственных границ. В Советском Союзе он видел прямое геополитическое наследие Российской империи.

Когда, после прихода А. Гитлера к власти, на западных границах СССР возникла реальная, а не вымышленная коммунистической пропагандой военная угроза, Сталин, как когда-то императоры Александр II и Александр III, переориентировал внешнюю политику на сближение с Францией. В 1935 г. было заключено трехстороннее соглашение между Советским Союзом, Францией и Чехословакией, призванное сдержать возможную агрессию со стороны нацистской Германии. В основе этого шага лежала не марксистская идеология, а трезвый расчет, учитывающий геополитические реалии. Точно так же в 1920-х годах сближение СССР с Веймарской Германией основывалось на наличии у этих стран общих геополитических и экономических интересов. И в том, и в другом случае Сталин действовал не по заветам К. Маркса и Ф. Энгельса, а в соответствии с традиционными принципами Realpolitik. С приходом к власти Сталина внешняя политика СССР оказалась в определенной степени деидеологизированной. Но эта деидеологизация не была абсолютной, у нее были свои границы.

Внешнеполитические решения, принимаемые советским руководством, по-прежнему в той или иной степени получали обоснование с точки зрения марксизма-ленинизма и классового подхода. В этой связи вряд ли можно полностью согласиться с выводами о том, что в результате заключения Пакта Молотова-Риббентропа «советская внешняя политика прочно стала на путь Realpolitik, оставив теорию мировой революции лишь в качестве идеологической оболочки»12.

Идею «мировой революции» И. Сталин понимал и интерпретировал иначе, чем Л. Троцкий или В. Ленин. Анализируя взгляды И. Сталина, американский политолог Р. Такер писал: «Как представитель великорусского шовинизма, Сталин создал такую концепцию мировой революции, которая вытекала из роста могущества Советского Союза. Он полагал, что социалистические революции в первую очередь произойдут в странах, соседних с СССР, а не в более развитых капиталистических государствах - Германии, Франции, Великобритании»13. Возможности для реализации целей «мировой революции» по-сталински возникли накануне и в начальный период Второй мировой войны.

После Мюнхенского сговора 1938 г. И. Сталин сделал для себя два крупных вывода. Во-первых, «западные демократии» - Великобритания и Франция - не только оказались никуда не годными партнерами, но и показали себя как враждебные силы, стремящиеся направить германскую агрессию на восток, поближе к границам Советского Союза. Во-вторых, Польша в 1920-1930-х годах подтверждала сложившееся в Кремле о ней мнение как о наиболее вероятном потенциальном противнике.

С точки зрения сталинской версии марксистского «классового» подхода, между «буржуазной демократией» и «фашистской диктатурой» нет принципиальной разницы, поскольку они являются лишь формами «классового господства буржуазии». Еще Ленин учил коммунистов использовать в своих интересах «межимпериалистические противоречия». Именно такие противоречия после Мюнхена более отчетливо стали проявляться в отношениях между Великобританией и Францией, с одной стороны, и Германией - с другой. С западными державами «сварить кашу» не удалось, значит, у Сталина, как ему казалось, оставался один выход - сделать ставку на Германию и тем самым обезопасить себя от угрозы антисоветского альянса империалистических держав. Гитлер со своей стороны сделал из мюнхенских соглашений вывод о том, что западные державы не окажут его планам реального противодействия, и перешел к решению «польского вопроса» военным путем. Однако в преддверии вооруженного конфликта с Польшей Гитлеру необходимо было заручиться определенными гарантиями со стороны Советского Союза, так как война с ним не входила в ближайшие планы Германии.

В этой ситуации оба тоталитарных режима с весны 1939 г. начали сближение, которое завершилось в августе 1939 г. подписанием Пакта о ненападении между Германией и СССР, и секретных приложений к этому пакту. Заключенное соглашение противоречило идеологическим установкам и нацистской Германии, и сталинского Советского Союза. Но и Гитлер, и Сталин переступили через публично декларировавшиеся принципы ради своих геополитических расчетов. Гитлеру достигнутые соглашения «развязали руки» для военного решения «польского вопроса», а для Сталина представилась возможность отодвинуть границы СССР на Запад. По сути дела в данном случае Сталин вернулся к принципам традиционной российской внешней политики, требовавшим обеспечения защиты страны от внешних угроз через расширение ее территориальных пределов.

В 1939-1940 годах к Советскому Союзу были присоединены Западная Украина, Западная Белоруссия, Северная Буковина, Бессарабия и прибалтийские государства. Но сделано это было не в форме прямой грубой оккупации, а посредством имитации революционных преобразований со ссылкой на волю трудящихся этих территорий. Даже не вполне удачная для СССР война с Финляндией началась с создания эфемерного «народного правительства» Куусинена, с которым был заключен союзнический договор. В соответствии с этим договором, Красная Армия лишь помогла «восставшим финским рабочим и солдатам» бороться против собственных «белогвардейцев». Территориальная экспансия СССР получала, таким образом, идеологическое обоснование как закономерное продолжение революционного преобразования мира, начатого еще в октябре 1917 года.

Кратковременное сотрудничество Советского Союза с гитлеровской Германией в начальный период Второй мировой войны не могло устранить идеологической несовместимости между ними. С момента возникновения фашистской угрозы СССР стремился противостоять ей различными способами. В отличие от ведущих стран Запада он был готов не только на создание системы коллективной безопасности, но и на прямой вооруженный отпор фашистской агрессии. Накануне мюнхенских соглашений СССР предлагал свою помощь Чехословакии, которую западные державы подталкивали к капитуляции перед гитлеровской Германией. Предпринятые после Мюнхена дипломатические маневры, основанные на геополитическом расчете, позволили Сталину избежать втягивания СССР в начавшуюся мировую войну в неблагоприятной для него обстановке. Но потенциально неизбежное вооруженное столкновение с гитлеровской Германией стало реальностью в момент начала ее агрессии против Советского Союза.

Вторая мировая война еще в большей степени соответствовала особенностям мировой политики XX столетия, чем Первая. Масштабы военного конфликта носили более глобальный характер: ее участниками стали государства практически всех континентов, а военные действия развернулись на огромных пространствах. Так же, как и во время Первой мировой войны, дали о себе знать этнополитические факторы. Просчеты, допущенные в ходе проведенного после Версаля национального самоопределения, повлияли на ситуацию накануне и в период новой мировой войны. Но еще более усилилось влияние социально-политических и идеологических факторов как на взаимоотношения между воюющими государствами, так и на положение внутри них. В значительной степени именно идейно-политические факторы определили главные линии размежевания во Второй мировой войне. Коалиция, противостоящая Германии и ее союзникам, недаром получила название «антигитлеровской». Фактически цель союзников заключалась не просто в военной победе над Германией, но и в полном уничтожении нацистского режима и породившей его идеологии.

Но внутри Антигитлеровской коалиции также проходила разделительная линия, по одну сторону которой находился коммунистический Советский Союз, а по другую - его западные союзники. Неоднородной была и коалиция, созданная гитлеровской Германией. В нее, наряду с откровенно фашистскими государствами и их марионетками, входили страны с традиционными авторитарными политическими режимами. Социально-политические различия между странами-союзниками обнаруживали себя в зависимости от складывающейся военной ситуации. Пока Германия одерживала победы, она была способна контролировать своих союзников. Как только военная ситуация изменилась, правящие круги большинства союзных Германии стран стали искать пути выхода из войны. В Италии король и верхушка армии организовали заговор, в результате которого фашистский режим Муссолини был свергнут. Примерно также события развивались в Румынии. Диктатор Венгрии М. Хорти предпочел сам искать контакты с представителями стран Антигитлеровской коалиции, и лишь германское вмешательство остановило там румынско-итальянский вариант развития событий.

К концу 1944 г. большинство европейских союзников Германии - Болгария, Италия, Румыния, Финляндия - объявили ей войну. Верность Гитлеру сохранили лишь откровенно фашистские силы - нилашисты в Венгрии, «железногвардейцы» в Румынии, хорватские усташи, остатки итальянских фашистов во главе с Б. Муссолини в «Республике Сало».

Социально-политические и идеологические различия между странами Антигитлеровской коалиции также по-разному обнаруживали себя на различных этапах Второй мировой войны. На начальном этапе быстрый успех Германии заставил противостоящие ей страны и их лидеров насколько возможно забыть об идейных расхождениях и социально-политической несовместимости. Например, У.Черчилль сразу же после нападения гитлеровской Германии на СССР заявил, что, несмотря на свой антикоммунизм, видит в Советской России союзника в борьбе против общего врага. И. Сталин ради военно-стратегических интересов в этот период также отодвинул идеологический фактор на задний план. В первые военные годы он стремился не допускать шагов, которые затруднили бы сотрудничество с западными союзниками. Более того, И. Сталин совершал символические действия, призванные укреплять такое сотрудничество. В качестве примеров можно назвать роспуск в 1943 г. Коминтерна или попытку убедить югославских партизан отказаться от использования коммунистической символики14.

Но уже в первые годы Второй мировой войны социально-политические и идеологические различия между странами Антигитлеровской коалиции обнаруживали себя, например, в стремлении поддерживать разные силы в движении Сопротивления. На оккупированных гитлеровцами территориях глобальный военный конфликт переплетался с внутренними вооруженными и социально-политическими конфликтами, в которых было множество участников. Силы, боровшиеся против оккупантов и местных коллаборационистов, придерживались разной идеологической ориентации и по-разному видели послевоенное будущее своих стран. Конечный результат конфликтов зависел не столько от соотношения сил их непосредственных участников, сколько от соотношения сил во всей мировой политике, менявшегося в ходе войны.

Чем ближе была победа над Германией и Японией, тем сильнее становилось соперничество между СССР и его западными союзниками - США и Великобританией - по вопросу о политическом будущем отдельных стран, регионов и мира в целом. С одной стороны, шел закулисный политический торг о разделе сфер влияния, с другой - военные решения чаще принимались из соображений установления впоследствии контроля над теми или иными геополитическими пространствами. В конечном итоге послевоенное социально-политическое развитие европейских и азиатских стран было определено тем, в какую сферу влияния они были включены, и тем, чьи вооруженные силы оказались на их территории. Например, в Польше коммунисты, не имевшие поддержки большинства населения, стали правящей партией, а в Греции коммунисты, фактически контролировавшие почти всю территорию страны, потерпели поражение в гражданской войне.

Последствия Второй мировой войны для мировой политики второй половины XX в. оказались более существенными, чем последствия Первой мировой войны для мировой политики первой половины того же столетия. Поражение в войне получила не просто коалиция государств во главе с Германией. Произошло крушение фашистских тоталитарных режимов, идеология и антигуманная политическая практика фашизма была глубоко дискредитирована. В результате этой войны кардинально изменилось соотношение сил в системе международных отношений, которая окончательно и необратимо приобрела глобальный, всеобщий характер. Как показал опыт двух мировых войн XX века, масштабы военных действий, жертв и разрушений возрастали с каждым новым вооруженным конфликтов. Появление ядерного оружия создало риск уничтожения в новом глобальном конфликте всей человеческой цивилизации. С окончанием биполярной конфронтации такой риск уменьшился, но полностью не исчез. Поэтому обеспечение международной безопасности, предотвращение крупномасштабных военных конфликтов типа мировых войн остается важной проблемой мировой политике начала XXI столетия.

мировой война фашистский этнополитический

Примечания

1 Богатуров А.Д. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. 2004. Том 2. № 1; Косолапов Н.А. Мировая политика как явление и предмет науки (К дискуссии на страницах «Полиса» и «Международных процессов») // Полис. 2005. № 6; Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития // Полис. 2009. № 4; Песков Д.Н. Мировая политика или Бег на месте // Полис. 2005. № 1; Фельдман Д.М. О том ли мы спорим? // Международные процессы. 2005. Том 3. № 1; Цыганков П.А. Мировая политика и ее содержание // Международные процессы. 2005. Том 3. № 1. С.53; Чешков М.А. Понятие мировой политики в общенаучном контексте // Международные процессы. 2004. Том 2. № 3; Чихарев И.А. Многомерность мировой политики // Полис. 2005. № 1.

2 Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С.177.

3 Snyder L. The New Nationalism. New York., 1968. P.48.

4 Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М., 2006. С. 38 - 39.

5 Gaddis J.L. We Now Know: Rethinking Cold War History. N.Y., 1997. P.5.

6 Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001. С.153.

7 Чернин О. В дни мировой войны: Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии. СПб., 2005. С. 210.

8 Системная история международных отношений в 2-х т. / Под редакцией А.Д.Богатурова. Том первый. События 1918-1945 годов. М., 2006. С.77.

9 Там же.

10 Война и общество в XX веке: в 3 кн. Кн 1. Война и общество накануне и в период Первой мировой войны / науч. рук. В.А.Золотарев; отв. ред. С.В.Листиков. М., 2008. С.583.

11 См.: Нарочницкая Н. «Двойная игра великих держав» накануне решающих событий // Международная жизнь. 2009. № 10. С.156.

12 Системная история международных отношений в 2-х т. / Под редакцией А.Д.Богатурова. Том первый. События 1918-1945 годов. М., 2006. С.302.

13 Таккер Р. Трилогия о Сталине // Проблемы мира и социализма. 1989. № 3. С.93.

14 Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992. С.58.

Размещено на Allbest.ru