Первая мировая: готовность России к войне нового типа
Широкое распространение военной техники - основной фактор, изменивший экономическую составляющую ведения боевых действий на рубеже XIX и XX столетий. Характеристика социально-экономического потенциала Российской империи накануне Первой мировой войны.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 23.07.2017 |
| Размер файла | 24,4 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru
Размещено на http://www.allbest.ru
28 июня 1389 г. в битве на Косовом поле армия сербов потерпела поражение и Сербия на долгие столетия попала в турецкую неволю. Сражение пришлось на день святого Витта, и с тех пор этот день (по-сербски -- Видовдан) стал днем общенациональной скорби.
525 лет спустя, 28 июня 1914 г., австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой графиней Софьей Хотек и сопровождающими их лицами, в число коих входили губернатор Боснии генерал Оскар Потио- рек, бургомистр Сараева г-н Феким-Эффенди и начальник сараевской полиции, разместившись в четырех автомобилях, въехали в пределы города Сараево.
Франц Фердинанд официально ехал на маневры как генерал-инспектор австрийской армии. То, что эти маневры на самом деле представляли собой первую фазу боевого развертывания австрийских войск против Сербии, ни у кого не вызывало сомнения. Обстоятельства грядущей войны были уже многократно обсуждены, громоздкая военная машина была приведена в движение и остановить ее уже не было никакой возможности. Можно было лишь ускорить ее обороты.
Маршрут движения кортежа эрцгерцога был объявлен заранее, более того -- он был опубликован в газетах, о нем знали все. Все знали и о том, что в многонациональном и многоконфессиональном Сараеве на ненавистного сербам эрцгерцога может быть совершено покушение. Покушения ждали. И все как будто бы (или не как будто!) делалось для того, чтобы оно состоялось удачно.
Восторженные толпы народа в тот даже для лета жаркий день наполнили улицы города. Солнце палило так, что плавился асфальт, но сараевским обывателям не терпелось лицезреть дорогого их сердцам наследника австрийского престола. Мусульмане и католики ликовали, сербы этой радости не разделяли.
Кортеж двигался по набережной Аппель, обрамляющей реку с нежным названием Милячка. Вокруг было море цветов. Цветы летели навстречу машинам, букеты падали на горячую мостовую.
Букет, брошенный сильной рукой Неделько Габриновича, летел прямо в машину эрцгерцога, двигавшуюся в кортеже второй. За букетом тянулся дымный след, который заметил эрцгерцог. Продемонстрировав удивительную для его тучной комплекции ловкость, Франц Фердинанд отбил букет рукой и тот отлетел под колеса третьей машины. Сильный взрыв разворотил машину, ранение в голову получил ехавший в автомобиле граф Мерицци.
После непродолжительной остановки кортеж продолжил движение -- сначала в ратушу. Эрцгерцог не внял призывам отцов города и из ратуши направился в городской музей.
Автомобили мчались на предельной скорости. И вдруг произошло нечто странное -- первый автомобиль внезапно свернул с набережной в узкий переулок, ведущий к проспекту Франца Иосифа. Водитель второго автомобиля, в котором ехал эрцгерцог, видимо, полагая, что так и надо, последовал за ним. Генерал Потиорек потребовал вернуться на набережную. Шофер пробовал развернуть длинный автомобиль, сдал назад, потом вперед, машина въехала на тротуар и застряла.
Из толпы зевак на проезжую часть шагнул гимназист Гаврила Принцип, его ботинок увяз в размякшем на солнце асфальте... Кинуть бомбу он не успел, но успел произвести три выстрела. Две первые пули попали в графиню Хотек, третья наповал сразила эрцгерцога Франца Фердинанда.
Тайная организация сербских офицеров «Объединение или смерть» («Уедненье или смрт»), более известная как «Черная рука», практически безукоризненно провела операцию, блестяще спланированную ее лидером -- начальником разведки сербского Генерального штаба полковником Драгутином Дмитриевичем.
Дело было сделано, жребий брошен. Casus belli -- повод для начала войны был создан.
-- Убили, значит, Фердинанда-то нашего, -- безучастно скажет пани Мюллерова, до равнодушия аполитичная служанка бравого солдата Швейка.
Есть такой афоризм: генералы всегда готовятся к прошедшей войне.
При всей своей язвительности афоризм этот не так уж далек от истины. Опыт Первой мировой войны -- яркий тому пример.
Рубеж XIX и XX столетий знаменовал собою изменение характера войн. Можно сказать, что формировалась война нового типа -- война, причиной и целью которой была не политика, как прежде, а экономика. Экономика отныне сталкивала государства, приводя их к вооруженному противостоянию, экономика же становилась залогом победы или причиной поражения.
Еще сто лет назад, в эпоху Наполеоновских войн, воюющие армии в деле снабжения почти полностью полагались на ресурсы той местности, через которую они проходили. Провиант для солдат и господ офицеров, фураж для лошадей приобретался или отнимался у местного населения. Это было привычно, это было нормально. Из тыла поставлялись лишь боеприпасы, расход которых не шел ни в какое сравнение с тем, что наблюдалось уже в начале XX в.
Солдат-пехотинец, сражавшийся при Аустерлице, Бородине, Лейпциге или Ватерлоо, имел на себе лядунку с пятью зарядами для своего гладкоствольного ружья (лядунка могла быть и более вместительной, но это уже был походный вариант); да и сам процесс заряжания такого ружья представлял из себя целую процедуру, требовавшую определенного навыка, а в условиях боя -- и известной сноровки.
Теперь солдат, вооруженный скорострельной магазинной винтовкой (или карабином -- ее укороченным вариантом), мог нести в подсумках и на ремнях несколько десятков патронов (в одном подсумке у русского солдата начала XX в. -- шестьдесят патронов); появился даже новый термин -- носимый боекомплект (у русского солдата -- 135 патронов, т.е. 27 обойм). Шестидесяти патронов, т.е. двенадцати обойм, солдату могло хватить на несколько минут интенсивной перестрелки.
Широкое распространение военной техники изменило не только оружие и методы ведения войны, но и саму экономику войны.
Магазинные винтовки, а еще больше опробованные англичанами во время войны с бурами пулеметы, равно как и бронепоезда, тактика «выжженной земли», фильтрационные и концентрационные лагеря (придуманные отнюдь не Сталиным и даже не Гитлером, а джентльменами с берегов туманного Альбиона), «блокгаузы» (по-нынешнему -- блокпосты)1, артиллерийские орудия, заряжающиеся с казенной части унитарным патроном, авиация и прочее давали возможность понять, что новыми становятся и стратегия, и тактика современных войн, но главное -- подготовка к войнам требует абсолютно иного подхода.
В эти годы военную мысль залихорадило. Некоторые военные теоретики брали на себя смелость утверждать, что войны ближайшего будущего станут весьма непродолжительными и заканчиваться они будут сами собой. Расчеты расхода боезапаса при массированном применении скорострельного оружия недвусмысленно говорили о том, что через два- три месяца после начала такой войны арсеналы опустеют, а промышленность будет не в состоянии восполнить дефицит боеприпасов. Это был взгляд оптимистов. Пессимисты так не считали.
Зависимость армий и флотов от развития науки, техники и экономики стала настолько очевидной, что отрицать этот факт было уже невозможно.
Двумя десятилетиями ранее это явление отметил Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», написанном в 1877--1878 гг.: «...Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения».
И далее: «Соперничество между отдельными государствами принуждает их <...> с каждым годом затрачивать все больше денег на армию, флот, пушки и т.д.», «вся организация армий и применяемый ими способ ведения боя, а вместе с этим победы и поражения, оказываются зависящими от материальных, т.е. экономических условий <...>».
Звучит современно. Впрочем, то, что понял философ и экономист Ф. Энгельс, понимали и военные. Капитан германского Генерального штаба Макс Йенс, которого цитирует Ф. Энгельс, в прочитанном им 20 апреля 1876 г. (ровно за 13 лет до рождения А. Гитлера) докладе «Макиавелли и идея всеобщей воинской повинности» отметил, что «основой военного дела является прежде всего хозяйственный строй жизни народов».
Итак, армия стала жить экономикой страны. А экономика стала указывать политикам, куда направлять легионы.
Франция хотела вернуть себе важные в экономическом отношении Эльзас и Лотарингию; Германия разместила на этом направлении четвертую часть своих сил и возвращать эти территории не собиралась. Берлин готовил блицкриг на западе, оставляя Россию «на потом», и был уверен, что армия Австро-Венгрии свяжет основные силы русских. Австро-Венгрия с нескрываемым аппетитом взирала на плодородные поля Сербии и Черногории. В Вене предполагали быстро разделаться с маленькими славянскими государствами и затем нанести главный удар по России, с тем чтобы выйти к Киеву и к Черному морю. Британия хотела отобрать у Германии ее африканские колонии и утвердить свою гегемонию в нефтеносной Месопотамии. Россия... На политике России, ее внешней торговле удавкой лежала проблема черноморских проливов. Решить эту проблему, взяв Босфор и Дарданеллы под свой контроль, Россия могла еще в 1878 г., но не сделала этого, уступив жесткому давлению Запада. Турецкий протекторат над проливами резко снижал возможность России быть достойно представленной не только в Черноморско-Средиземноморском, но и в Атлантическом бассейнах. У Турции же в грядущей войне были свои интересы. Собственно, это были интересы Германии, долго и упорно готовившей Турцию к очередной войне с Россией. На сей раз это должна была быть война за кавказскую нефть.
Для более полной иллюстрации экономического интереса Германии в затевавшейся ею войне позволим себе привести обширную, но весьма откровенную цитату. Германский генерал Фридрих фон Берн- гарди (кстати, родившийся в 1849 г. не где-нибудь, а в Петербурге -- его отец был дипломатом) в 1912 г. опубликовал книгу, которая вызвала широкий международный резонанс -- «Германия и будущая война» (в русском переводе книга называлась «Современная война»). В ней он писал:
«Ради того, чтобы добыть колонии, Германия должна воевать. Мы находимся в зависимости от других государств в том, что касается ввоза к нам сырья. Германия также значительно зависит от них, когда вопрос касается сбыта ее фабрикатов. Даже предметы первой необходимости Германия получает из-за границы. У нее нет таких обеспеченных рынков, как у Англии. Наши рынки не могут поглощать значительное количество производимых нами товаров. Державы стремятся защитить себя от нас высотой таможенных пошлин, от товаров, ввозимых из других стран, и в особенности из Германии. Ограждая себя таким образом, государства стремятся быть независимыми и развить свою собственную промышленность. Существование рабочего класса в Германии -- всецело зависит от расширения вывозной торговли. Для Германии вопрос колоний является вопросом жизни или смерти. Скоро придется искать для все растущего населения еще другие источники существования, кроме промышленности. Но в пределах Германской империи это не может быть осуществлено, как бы ни были благоприятны международные отношения. Превращение в пашни и прежде негодных земель, дает занятие слишком немногим. Но весь прирост населения не найдет себе занятия в пределах Германии. Очень скоро перед нами возникнет такого рода дилемма: или отдать прирост своего населения другим странам, или добыть для него мечом новую родину, связанную со старой. Вне сомнений, как нужно разрешить эту проблему. Все, что Германии необходимо теперь, -- она должна отнять у других. Во второй половине XIX в. Германия воевала, чтобы проникнуть в семью великих народов. Теперь она должна воевать, чтобы стать великой империей и добыть для германского духа и идей то признание, в котором другие народы ей отказывают. Германия должна себе требовать новых владений, требовать настойчиво, даже рискуя войной с более многочисленным противником. При нынешних условиях -- бесполезно надеяться добыть новые территории в Европе. Прибалтийские провинции, заселенные немцами, утрачены для Германии, и если даже предположить, что их можно взять после победоносной войны, то вне сомнения -- это поведет к новым войнам. В силу этого завоевательные стремления Германии должны быть направлены по другому руслу... Прежде всего политическое наше положение значительно упрочится, если Германия окончательно отделается от опасения, что Франция только выжидает благоприятного момента для нападения. Этот момент может наступить, когда Германия будет воевать с какой-либо другой страной. Так или иначе, Германия должна свести окончательные счеты с Францией, чтобы развязать себе руки. Только покончив с Францией, Германия может энергично вмешиваться в мировую политику. Францию надо добить окончательно, чтобы она больше никогда не переступала дороги Германии. Германия должна забрать все подходящие для европейцев территории в Африке. В сущности говоря, Черный континент должен стать германским континентом, как некогда Южная Америка была испанским материком».
Итак, война, которую ждали, которую усердно пестовали определенные политические круги, началась.
Была ли готова к ней Россия?
Военно-экономическая готовность России.
Россия всегда чего-то ждет, но никогда ни к чему не готова.
Так афористично можно выразить впечатление, которое складывается у исследователя при изучении ключевых, поворотных моментов в русской истории.
Период, предшествовавший Первой мировой войне, -- один из таковых.
Общий мотив, звучащий со страниц научной литературы: отсталая, сирая, забитая, лапотная Россия, лишь недавно выползшая на столбовую дорогу, ведущую к светлому капиталистическому будущему, везде и во всем уступала странам Запада. Оные страны преуспели в развитии всех основных отраслей экономики, Россия же этим похвастаться не могла. На Западе дымит заводскими трубами и стучит паровыми молотами мощная индустрия «стальных машин, где дышит интеграл»; быстроходные компаунды там проносятся по развитой сети железных дорог; банковские империи там ссужают деньгами производителей, сливаясь с ними в предпринимательском экстазе и образуя финансово-промышленные группы; там колосятся тучные поля, с избытком обеспечивающие граждан всеми видами продуктов питания; могучие армии и грозные флоты там укомплектованы и оснащены по последнему слову науки и техники... И реки там молочные в кисельных берегах.
А что же Россия? Она, говоря словами одного из героев Андрея Платонова, «страна с отсталой техникой -- корягой пашут, ногтем жнут».
По некоторым экономическим показателям, которые принято считать основными, Россия действительно уступала и ведущим мировым державам, и партнерам по Антанте.
Так, накануне войны Россия добывала 36 млн. т угля (США добывали 517 млн. т, Англия -- 292, Германия -- 277, Австро-Венгрия -- 54, Франция -- 41 млн. т).
Добыча железной руды в России составляла 9,2 млн. т, в то время как США добывали 63,0 млн. т, Германия -- 28,6, Франция -- 21,5, Англия -- 16,3. Меньше добывала Австро-Венгрия -- 5,3 млн. т.
Зато по добыче нефти среди государств обеих коалиций Россия, добывая 9,2 млн. т, была на втором месте после Штатов, добывавших 34,0 млн. т. Австро-Венгрия добывала 1,1 млн. т, Германия -- 0,1 млн. т, а у Англии и Франции добыча нефти вовсе отсутствовала.
Однако все ли так однозначно просто? И так ли уж все было плохо?
По выплавке стали Россия занимала четвертое место в мире. По объему производства чугуна -- пятое (4,2 млн. т).
В относительных величинах некоторые экономические показатели действительно выглядят не очень впечатляюще. Так, того же чугуна в 1913 г. в России на душу населения приходилось в 11 раз меньше, чем в США, в 8 раз меньше, чем в Германии, и в 4 раза меньше, чем во Франции.
В 11 раз меньше, чем в США! Это впечатляет. Только если к этому числу подойти внимательно, то откроется любопытная картина.
Во-первых, довольно странен сам этот показатель: количество чугуна на душу населения. Можно было бы понять исчисление на душу населения чего-нибудь съестного -- хлеба, мяса. алкоголя, в конце концов. Но чугун! Впрочем, на душу населения можно пересчитать все что угодно.
Во-вторых, следует остановиться собственно на душах населения, а именно на их количестве.
Говоря о таких относительных числах, надо иметь в виду, что тогдашнее население Российской империи превышало по численности население других промышленно развитых стран и имело четко выраженную тенденцию к дальнейшему росту. По данным переписи 1886 г., в России жило 113 млн. человек, а в 1898 г., как указывал журнал «Вестник финансов, промышленности и торговли», -- уже 129 млн. 210 тыс. человек. Можно сравнить: в 1890 г. в Северо-Американских Соединенных Штатах было всего 63 млн. жителей, в Германии -- 50 млн., во Франции и Англии (без учета колоний) -- немногим более 38 млн. Только Британская империя, взятая вместе со всеми колониями, при площади в четыре раза большей, чем Россия, обладала населением, в три раза большим, чем население России. В 1912 г., когда разгорались Балканские войны, в Российской империи жило 171 млн. 060 тыс. человек, а в год начала Первой мировой -- 178 млн. 378 тыс. 800 чел.
Итак, в интересующий нас период численность населения России более чем в два раза превышала численность населения Штатов. После несложных арифметических действий ужасные «11 раз» превращаются... в упомянутое выше 5-е место в мире. Аналогичный пересчет можно произвести и для других стран, в которых на душу населения чугуна приходилось во много раз больше, чем в отсталой России.
Иначе говоря, рассчитывая подобные показатели, в случае с Российской империей мы всегда будем иметь больший знаменатель, нежели в случае с другими странами. При наличии в числителе приблизительно соотносимых друг с другом цифр, мы гарантированно будем иметь результат, способный удивить легковерного читателя, -- Россия, имевшая большее население, будет отставать во много раз.
Между тем пятое место в мире -- это совсем неплохо. Более того, это очень даже хорошо, принимая во внимание тот факт, что Россия на путь капиталистического развития ступила намного позже тех стран, с которыми ее обычно сравнивают. На известной некорректности такого сравнения обычно не останавливаются, хотя следовало бы.
Тем, кому пример с чугуном показался случайным, адресуем еще один образчик цифирной эквилибристики.
Почтенный советский ученый Иван Васильевич Маевский (1903-- 1969), являвшийся не только исследователем и свидетелем, но и участником многих исторических событий, в своем капитальном труде «Экономика русской промышленности в условиях Первой мировой войны» (со ссылкой на книгу бывшего начальника Главного артиллерийского управления генерал-лейтенанта А.А. Маниковского) пишет о пулеметах в Русской армии, «которых поступило на вооружение <...> по состоянию на 1 января 1916 г. всего лишь 6094 штуки, что вместе с имевшимися запасами составляло не больше 1,5 пулемета на тысячу штыков. В дальнейшем в связи с расширением внутреннего производства пулеметов с 1184 штук в 1914 г. до 11 500 штук 1917 г., а также массовыми закупками их за границей эта норма была доведена до 6,2 пулемета на тысячу штыков. Но она отставала все же от норм западноевропейских армий, имевших: французская -- 3,7 пулемета на тысячу штыков, бельгийская -- 14,9, сербская -- 7,2 и т.д.».
Чуть ниже на той же странице И. В. Маевский приводит данные о производстве станковых пулеметов в России, Германии, Англии и Франции в годы войны. Из этой таблицы мы узнаем, что в 1915 г. Россия выпустила 4250 пулеметов, а в 1916 г. -- уже 11 400, т.е. в 2,7 раза больше.
Размышления только над этими цифрами способны повергнуть исследователя в состояние глубокого уныния, так как количество вопросов будет значительно превышать количество ответов.
Например, если Россия произвела в 1915 г. 4250 пулеметов, а на 1 января 1916 г. имела их 6094 штуки, то разница составляет всего 1844 штуки. Округлим это число до 2000, подразумевая естественную убыль пулеметов, потерянных, поврежденных и уничтоженных в ходе боевых действий. Не мало ли для армии, численность которой в 1916 г. возросла до 6 600 000 человек?
Со слов И.В.Маевского не ясно, что он имеет в виду под словом «штык», когда говорит об отношении количества пулеметов на тысячу «штыков». Кто эти «штыки»? Собственно и только пехотинцы, на вооружении которых состояла винтовка со штыком? То есть в это число не входит личный состав флота, всей разнообразной кавалерии, авиации, возможно -- саперных частей, телеграфных и искровых рот, воздухоплавательных парков и т.п.? Не ясно. Во всяком случае, кавалерия входить не должна -- для выражения ее численности обычно применяется иное фигуральное выражение -- «сабля»: кавалерийский полк в столько-то сабель.
Эта деталь не является мелочью, как может показаться на первый взгляд. На отсутствие подобной конкретики в цифрах, которые приводит генерал А.А. Маниковский, указывает и выдающийся русский военный теоретик, скончавшийся в эмиграции участник Первой мировой войны профессор Николаевской Академии Генерального штаба (Императорской Николаевской военной академии), генерал-лейтенант Н.Н. Головин (1875--1944). И это при том, что Н.Н. Головин признавал авторитет А.А. Маниковского и его компетентность.
Сам Н.Н. Головин в своем фундаментальном сочинении «Военные усилия России в Мировой войне», впервые вышедшем на русском языке в Париже в 1939 г., особо останавливается на пулеметах в Русской Императорской армии, уделяя им отдельный параграф. В нем он приводит собственные статистические данные о количестве пулеметов. Данные эти иногда почти совпадают с данными И.В. Маевского, но в целом отличаются от них -- и количественно, и качественно.
Конечно, можно предположить, что советский ученый И.В. Маевский не знал о книге «белогвардейского» генерала-эмигранта Н.Н. Головина (во всяком случае, он ее не упоминает); хотя вряд ли -- книга эта была в спецхранах и Ленинской библиотеки, и Государственной публичной исторической библиотеки, а значит, для ученого масштаба И.В. Маевского была доступна. Другое дело, что в силу известных идеологических установок обращаться к труду эмигранта было не резон. Это понятно.
Не понятно другое. Почему И.В. Маевский, приводя данные о выпуске пулеметов в России, начинает с 1915 г., а не с 1914-го -- война-то ведь началась в 1914-м. Хотя при ближайшем рассмотрении становится понятно и это.
Согласно Н.Н. Головину, в 1914 г. в России было выпущено 833 тяжелых (станковых) пулемета. Мало? Возможно. Но посмотрим, что было дальше. В 1915 г. Россия производит 4250 пулеметов (4251 -- по Н.Н. Головину), в 1916 г. -- 11 400 (11 072 -- по Н.Н. Головину), в 1917 г. -- 11 500 (11 320 -- по Н.Н. Головину). Таким образом, мы видим, что уже на второй год войны Россия увеличивает собственное производство пулеметов более чем в пять (!) раз! А при сравнении первого и последнего годов войны мы получим еще более впечатляющее число -- производство увеличено в 13,8 раза! экономический военный империя
Это говорит об определенном уровне российской индустрии. На это следовало бы обратить внимание читателя -- пусть он удивится прорывным возможностям тогдашней промышленности.
А читателю говорят про 1,5 пулемета на тысячу штыков. И читатель, вслед за персонажем известного мультфильма, должен почесать в затылке и сказать: «Маловато будет!» Читатель ведь по привычке не задумается ни о соотношении численности русской армии и, например, бельгийской, ни о структуре армии той же Бельгии. Тем более внимание читателя не обратят на тот факт, что на вооружении бельгийской армии стоит огнестрельное оружие иностранной разработки -- винтовка и карабин Маузера образца 1898 г., пушки Круппа образца 1905 г. и пр. (это при том, что, например, знаменитый конструктор оружия Леон Наган -- бельгиец). Самое интересное, что «Военная энциклопедия» И.Д. Сытина (1911 г.), подробно перечисляя вооружение и снаряжение армии Королевства Бельгия, пулеметы не упоминает вообще.
В завершение этого экскурса в полный загадок мир пулеметов и цифр -- еще немного информации для не разучившегося думать и рассуждать читателя: к вопросу о «нормах» в русской и западноевропейских армиях.
Перед Первой мировой войной в армиях крупнейших государств на пехотную дивизию полагалось 24 тяжелых (станковых) пулемета. В пехотной дивизии Русской Императорской армии было 32 таких пулемета (по 8 пулеметов на полк)
Таким образом, обращаясь к экономической стороне Первой мировой войны (в применении к России), нам следует сделать ряд существенных оговорок.
В частности, надо признать, что мы не располагаем непротиворечивыми статистическими данными, вызывающими безусловное доверие. Более того, в источниках наблюдается устоявшаяся за десятилетия и ставшая едва ли не обязательной традиция изображения Российской империи как крайне отсталой страны, во всех отношениях и по всем параметрам уступающей как своим противникам, так и своим союзникам. Согласно этой традиции, Россия не располагала эффективными внутриэкономическими отношениями, в России отсутствовали или не были развиты основные сектора экономики. Безусловно, было бы неверным говорить о том, что экономика Российской империи не испытывала никаких проблем; они были, но аналогичные проблемы были и у других стран -- участниц войны. Конечно, было бы неверным определять Россию как абсолютного экономического лидера; но ничуть не менее правильно представлять ее экономическим аутсайдером. В конце концов вполне можно задать вопрос, на который, базируясь на упомянутой традиции, невозможно дать внятный ответ: каким образом страна с допотопной промышленностью и никудышным сельским хозяйством смогла по определенным показателям обогнать другие страны, в отличие от них обойтись в ходе войны без нормированного распределения продуктов питания (без карточной системы), избежать сырьевого кризиса и в результате, по сути дела, оказаться в числе держав-победительниц (войну-то выиграла Антанта, в которую входила и Россия)? Ведь мы знаем, что затяжная война -- это уже не столько война стратегий, сколько война экономик. Стало быть, экономика тогдашней России была способна выдержать такую войну, и она ее выдержала. А в том, что экономика испытывала известные проблемы и трудности, нет ничего удивительного -- какая война не создает проблем в экономике? Важны ведь не трудности, встретившиеся на пути, а способность путника их преодолеть. Экономика же России доказала свою жизнеспособность и продемонстрировала мощный потенциал. Его хватило и на предвоенную индустриализацию, и на мировую войну, и на последовавшую за ней гражданскую. Разве этого мало?
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Геополитическая картина мира накануне первой мировой войны. События, предшествовавшие возникновению боевых действий в Европе. Причины войны. Участие России в первой мировой войне. Усиление функции государства как одно из последствий итога военных событий.
реферат [22,7 K], добавлен 27.02.2009Причины неудачи Восточно-Прусской операции 1914 года. Нарастание внутреннего кризиса в России, состояние международной изоляции. Внешняя политика России перед Первой мировой войной. Анализ действий русской армии в ходе боевых действий 1914 года.
реферат [51,7 K], добавлен 19.02.2014Причины, характер и основные этапы первой мировой войны. Социально-экономическая обстановка в России в годы первой мировой войны. Власть, общество и человек в годы первой мировой войны. Итоги первой мировой войны. Соотношение сил к началу войны.
курсовая работа [174,2 K], добавлен 10.11.2005Причины Первой мировой войны, характеристика состояния русской армии. Убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола как повод к началу военных действий. Соотношение сил к началу войны. Социально-экономическая обстановка в России.
реферат [282,2 K], добавлен 15.02.2011Повод для начала Первой мировой войны. План военных действий. Кризис в обеспечении армии. Неудачи на фронтах, ухудшение внутреннего положения в России. Революция в феврале 1917 г. как результат Первой мировой войны. Сепаратный Брестский мир.
реферат [25,2 K], добавлен 09.02.2015Европа накануне Первой мировой войны. Причины и повод к войне. Планы воюющих сторон. Россия в Первой мировой войне, кампания 1914 года. Боевые действия войск Западного фронта в 1915 г. Прорыв позиционной обороны австро-венгерской армии в 1916 г.
презентация [2,9 M], добавлен 30.01.2012Влияние Первой мировой войны на дальнейшую судьбу России, Европы и их последующее развитие. Причины, повод и начало войны. Краткое описание военных действий. Брусиловский прорыв. Октябрьский переворот. Унизительный для Советской России Брестский мир.
реферат [9,8 M], добавлен 11.06.2010Социально-экономическое положение России перед Первой мировой войной. Первая мировая война и национальная катастрофа России. Развал экономики во время Первой мировой войны. Роль первой мировой войны в разорении сельского хозяйства.
курсовая работа [48,2 K], добавлен 04.12.2004Начало Первой мировой войны как результат обострения империалистических противоречий, неравномерности экономического развития различных европейских стран. Анализ начала Первой мировой войны и ее причин. Основные цели государств в войне 1914 года.
курсовая работа [60,3 K], добавлен 04.06.2014Изучение исторических событий, преведших к Первой мировой войне в России. Анализ ее причин и предпосылок. Описание хода военных действий на територии России. Характеристика Брестского мира и общественно экономической и политической жизни 1960-1980 гг.
реферат [28,0 K], добавлен 25.02.2010Военно-политические союзы накануне войны. Причины начала Первой мировой войны. Цели воюющих держав, основные боевые действия и события. Результаты и последствия Первой мировой войны. Компьенское перемирие, Брестский мир, Версальский мирный договор.
презентация [583,3 K], добавлен 08.10.2014Изучение причин, хода и последствий Первой мировой войны, которая стала главной причиной геополитических изменений в мире. Характеристика боевых действий на западном, восточном и кавказском фронтах, их итога. Анализ причин Февральской революции в России.
реферат [23,1 K], добавлен 06.02.2010История Первой мировой войны. Анализ боевых действий на Восточном фронте. Ход Галицийской, Карпатской и Горлицкой операций, причины их незавершенности. Военные действия против Австро-Венгрии в 1916-1917 гг., Брусиловское и летнее наступление 1917 года.
дипломная работа [89,9 K], добавлен 26.07.2017Причины Первой мировой войны: Балканские войны, Боснийский кризис. Начало боевых действий: Антанта и Тройственный союз. Основные боевые события 1914-1918 годов. Условия Компьенского перемирия, Брестский мир и подписание Версальского мирного договора.
презентация [2,4 M], добавлен 16.12.2010Социально-экономическое положение России накануне Первой мировой войны. Интересы страны в европейской политике. Ход военных кампаний. Действия Российской армии. Роль войны в национальной катастрофе России. Ее влияние на политические процессы в Европе.
дипломная работа [84,4 K], добавлен 10.12.2017Убийство Франца Фердинанда и его жены герцогини Гогенберг спровоцировало цепь событий, которые в течение одного месяца привели к началу Первой мировой войны. Экономическая составляющая Первой мировой войны. Театр военных действий и последствия войны.
реферат [29,1 K], добавлен 22.01.2010Анализ основных причин развертывания боевых действия в период Первой мировой войны, положение России в ней и патриотические настроения в российском обществе. Формирование европейских фронтов и окончание войны. Внутренние брожения в России и крах империи.
реферат [28,6 K], добавлен 19.09.2010Подготовка мировой войны как средства разрешения внешних и внутренних противоречий. Причины, цели и характер Первой мировой войны. Влияние войны на экономическое и политичнское положение России. Затяжной характер войны, нарастание антивоенных настроений.
реферат [30,3 K], добавлен 29.11.2009Турция накануне Первой мировой войны. Вступление Турции в войну. Международные отношения. Внешнеполитический экспансионизм младотурок. Обострение внутриполитического положения в стране. Военные компании Османской империи в Первой мировой войне.
курсовая работа [53,9 K], добавлен 26.01.2009Украинский вопрос в международных отношениях накануне Первой мировой войны. Отношение к войне политических партий. Военные действия на украинских землях в 1914-1916 гг. Политика российских, австро-венгерских и немецких властей на украинских землях.
реферат [45,0 K], добавлен 28.03.2011
