Источники формирования партийной кассы РСДРП в период между 1905 и 1917 годами

Размещено на http://www.allbest.ru

Содержание

Введение

Глава 1. Организационное оформление Большевистского Центра и его «финансовой группы»

Глава 2. Экспроприации как метод формирования партийного бюджета

Глава 3. Частные пожертвования на революционные цели

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Актуальность. В современных условиях процессы создания и деятельности политических партий регулируются существующим законодательством. Специалисты различных отраслей гуманитарного знания изучают теоретико-правовые основы их финансирования. Особое значение в этой связи уделяется видам финансирования партий, порядку создания и формирования средств избирательных фондов, источникам и методам правового регулирования финансирования партий и объединений. Не обойдены вниманием и проблемы, связанные с расходами политических партий на избирательные кампании, финансирование (в том числе косвенное) их текущей деятельности. Под пристальным контролем государственных органов находятся вопросы конституционно-правовой ответственности за нарушение законодательства о финансировании партий, а также собственно финансовая отчетность партий.

Поиск источников финансирования был и остается одной из наиболее важных проблем, стоящих перед партией. Это могут быть как внешние источники, так и внутренние. В таких условиях государство вынуждено вмешиваться в регулирование финансовой деятельности партий, стремясь защитить демократические институты и минимизировать отрицательные последствия, связанные с влиянием бизнеса на политику. Федеральным законом определен размер добровольных пожертвований избирательных кампаний для граждан и для юридических лиц.

Однако так было далеко не всегда. В начале ХХ столетия Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), вела непрерывную борьбу с действующей властью с целью ее свержения. При этом внутри ее рядов, практически с момента возникновения, имелись серьезные разногласия.

Борьба за власть между группой социал-демократов во главе с В.И. Лениным и самодержавием, растянувшаяся более чем на два десятилетия, имела характер настоящей войны. И ее история до сих пор имеет немало тайных страниц. Но, пожалуй, самой тщательно скрываемой была тема финансирования партии большевиков.

Степень изученности проблемы. Одним из первых этой щекотливой темы коснулся известный русский историк, член ЦК партии меньшевиков Б.И. Николаевский, высланный из советской России в 1922 г. В своей работе «К истории “Большевистского центра”» он проанализировал ряд важных вопросов, касающихся каналов поступления денег в кассу большевиков. При этом Б.И. Николаевский не обошел своим вниманием роль В.И. Ленина и других лидеров партии в деле формирования большевистского бюджета. Среди несомненных заслуг Б.И. Николаевского, который был знаком со многими участниками революционного движения начала ХХ века, - вовлечение в оборот ценных источников. На слова некоторых из лидеров большевиков о том, что писать всю правду о деятельности социал-демократов «еще не пришло время», он отреагировал чрезвычайно ценным и содержательным очерком, пытаясь приоткрыть некоторые каналы их финансового обеспечения.

В советской же историографии проблема финансирования революционных партий была скрыта от взглядов исследователей. Вопросы «Откуда берут деньги профессиональные революционеры?», «На какие средства они десятилетиями проживали за границей?», считались некорректными. Акцент делался на то, что деньги зарабатывались «литературным трудом» или поступали от более состоятельных родственников и друзей, проживавших в России. Ни в «Кратком курсе» - «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), ни в последующих «Историях» большевистской партии об этом не говорилось ни слова. Официальная историография предпочитала обращать внимание читателя на разногласия, углублявшиеся между большевиками и меньшевиками год от года. При этом, однако, отмечалось, что большевики сочетали легальную работу с нелегальной деятельностью.

Упоминание о большевистских финансах в трудах той поры отрывочны и фрагментарны. В 6-томной «История коммунистической партии Советского Союза» (1966 г.) при характеристике итогов V съезда РСДРП, отмечено, что в процессе работы «были разрешены и материальные затруднения» партии. Сноска мелким шрифтом в нижней части страницы свидетельствовала о том, что с помощью М. Горького и английских социалистов съезду удалось сделать заем в 1700 фунтов стерлингов у фабриканта Д. Фелза. Подчеркивая честность и чистоплотность большевиков в финансовых вопросах, авторы тома указали на то, что, когда после Октябрьской революции в Лондон в качестве официального представителя советского правительства прибыл Л.Б. Красин, он по поручению ЦК РКП(б) погасил эту задолженность.

В «Очерках истории Ленинградской организации КПСС», опубликованных 15 годами позже, один из параграфов главы III «Петербургские большевики в период реакции 1907-1910 гг.» посвящен именно нелегальной работе большевиков. Но акцент при этом сделан на воспитании партийных кадров посредством развития большевистской печати, листовок, работе среди студенчества, в клубах и просветительских обществах. Правда, одновременно отмечается, что после V Общероссийской конференции РСДРП, которая состоялась в Париже 21-27 декабря 1908 (3-9 января 1909) с новой силой разгорелась борьба внутри думской фракции. При этом В.И. Ленин сумел добиться того, что Большевистский центр направлял деятельность большевистских депутатов через Л.М. Книпович (1856-1920), которая была финансовым агентом ЦК в Петербурге, и через Н.Г. Полетаева (1872-1930), который несколько раз встречался с Лениным и вел с ним систематическую переписку. Однако в целом финансовая составляющая деятельности большевиков в данной работе, как и в других исследованиях того времени, обойдена молчанием.

Исследования на эту тему стали появляться лишь с конца 1980-х годов. В обсуждение проблемы активно включились не только профессиональные историки, но и публицисты. Так, часть из них (Н. Стариков и др.) убеждена в том, что финансирование революционного подполья осуществляли западные спецслужбы соперничающих с Россией стран. Активное воздействие внешнего фактора на внутренние российские проблемы не обошли вниманием и профессиональные историки. Так, Д.Б. Павлов исследовал самую крупную секретную акцию (связанную с поставками оружия революционным силам в России), проведенную Японией в 1904-1905 гг. с целью воздействовать на внутриполитическое положение в нашей стране и ослабить ее в военном отношении.

О методах финансирования партии в 1990-е годы стали писать даже энциклопедические издания, отмечая, что большевикам активно помогали некоторые «состоятельные лица». Несмотря на то, что на IV «объединительном» съезде партии (Стокгольм, 10-25 апреля (23 апреля - 8 мая) 1906 г.) большинство делегатов согласились с меньшевистской резолюцией, осуждавшей практику «экспроприаций», а спустя год запрет на их проведение подтвердил V съезд РСДРП (Лондон, 30 апреля - 19 мая (13 мая - 1 июня) 1907 г.), большевики нередко игнорировали эти решения.

Особое внимание авторы стали уделять участию Сталина в экспроприациях начала ХХ века. Разумеется, что в официальной биографии вождя, написанной при его жизни и участии, была изложена «удобная» версия событий: после V съезда РСДРП он «по воле партии» обосновался в Баку - самом крупном промышленном районе Закавказья и важнейшем центре рабочего движения в России. Здесь он проводил «кипучую работу», организовывал борьбу по вытеснению меньшевиков из рабочих районов Баку, сплачивал вокруг себя крепкое ядро испытанных большевиков-ленинцев - Фиолетова, Саратовца (Ефимов), Вацека, Бокова, Малыгина, Орджоникидзе, Джапаридзе, Шаумяна, Спандаряна, Ханлара, Мемедова, Азизбекова, Кязи-Мамеда и др. Такая трактовка исторических событий со второй половины 1980-х годов уже не принималась на веру. Советские/российские и западные исследователи стали активно искать «сталинский след» в экспроприациях на Кавказе. Так, американский историк и политолог Роберт Такер, профессор Принстонского университета и один из наиболее авторитетных исследователей жизни и деятельности Сталина, отмечал, что Джугашвили лично никогда не участвовал в экспроприациях. Он лишь планировал и организовывал их.

Обстоятельнее других историков роль Сталина в событиях начала ХХ столетия осветил петербургский историк А.В. Островский, посвятивший отдельную главу своей книги «Кто стоял за спиной Сталина?» анализу проблемы «деньги для революции».

Многие исследователи той поры «отдали дань» проблеме «немецких» денег и их влиянию на ход российской/советской истории. Вопрос о внешних источниках финансирования РСДРП и степени их воздействия на российский политический процесс в своих фундаментальных работах поднимали известные ленинградские/петербургские историки В.И. Старцев и Г.Л. Соболев. При этом они пришли к выводу о том, что никаких 50-60 миллионов немецких золотых марок (в примитивном обывательском понимании) лидер большевиков В.И. Ленин никогда не получал (по крайней мере, на сегодняшний день эти данные не подтверждены документально). А потому главным виновником Русской революции следует считать не Германию, а российский народ.

Впрочем, наличие немецких денег в нашей истории не отрицает и Г.Л. Соболев. Внешние вливания имели место. Но происходило это в значительной степени после 25 октября 1917 г., когда Германия была крайне заинтересована в поддержке большевистского правительства и оказывала ему финансовую помощь, позволяя удержаться у власти.

Разумеется, финансирование сепаратистский настроений и их носителей в России имело место в годы Первой мировой войны. Помимо этого, сепаратизм территорий (прежде всего, Украины) активно питала идея подстрекательства национальных меньшинств России против центральной власти, которую проповедовало германское правительство, всячески поддерживая «политическое мазепинство». Результатом подобного курса стало появление на свет в 1914 г. «Союза визволення Украiны» (Союза освобождения Украины). Союз объединял «самостийницкие» элементы на Украине независимо от партийных взглядов и являл собой представительство национально-политических и экономических интересов украинцев в России. Политическим постулатом Союза стала «державная самостийность Украины». Реализацию же своих национальных стремлений Союз соединял с поражением России в войне, развивая в этом направлении соответствующую деятельность. Цели Союза совпадали с интересами Германии. Немцы и австрийцы, как отмечает современный исследователь из США Марк фон Хаген, активно вмешивались в «в местную политику и общественную жизнь» прифронтовых губерний, финансировали проведение конференций и публикаций некоторых антироссийски настроенных групп, в том числе украинских. После успешного наступления русских армий в Галиции, лидеры основных украинских партий переехали в Вену, а также организовали свой филиал в Берлине. При этом они пользовались не только политической, но и финансовой поддержкой Германии и Австрии, поощрялись к сепаратистским действиям для того, чтобы позже попасть в сферу интересов Германии, расширить ее «жизненное пространство».

Вопросы, связанные с революционным терроризмом и экспроприациями, исследовала в своей работе Анна Гейфман, говоря не только о примерно 17000 жертв террора, но и об «эксах», осуществлявшихся будущими большевистскими лидерами. Отмечая личную скромность в быту многих из них, она заметила, что у «экстремистов» зачастую было на руках так много экспроприированных денег, что их руководители были не на шутку обеспокоены эпидемией мелких грабежей и в этой связи пытались контролировать своих «заигравшихся товарищей».

Известный петербургский историк В.А. Островский, характеризуя процессы, происходившие «за кулисами революционного движения», также не отрицал внешние факторы, влиявшие на деятельность революционных сил в России. Он выделял три направления, по которым шло поступление в Россию денежных средств из-за границы: 1) деньги, поступавшие от частных лиц, общественных, предпринимательских организаций, спецслужб; 2) материальная поддержка русскому рабочему движению со стороны заграничных социал-демократов; 3) японские деньги в 1904-1905 гг. и немецкие в 1914-1917 гг.

Вместе с тем, А.В. Островский выделил и ряд внутренних источников, посредством которых шло пополнение социал-демократического бюджета: членские взносы, экспроприации, революционный рэкет, частные пожертвования.

Немало внимания как отечественные, так и зарубежные исследователи уделили исследованию «эксов» - экспроприаций, проводимых представителями ряда левых партий. Так, известный историк Г.З. Иоффе, характеризуя деятельность Уральской боевой организации РСДРП, приводит сведения о сумме, оказавшейся в руках революционеров в результате ограбления почты на станции Миасс.

На страницах монографии Т. О' Коннора представлена незаурядная личность Л.Б. Красина - одного из наиболее активных и деятельных членов партии большевиков, много сил отдавшего для добычи денег на нужды революционного движения.

О борьбе охранного отделения с революционерами подробно рассказано в книге Л.Г. Прайсмана. Несмотря на то, что автор исследовал феномен российского террора и реакцию на него широких слоев общества на примере партии эсеров, при этом он справедливо заметил, что ряд лидеров левых любили «иметь дело с крупными суммами партийных денег».

Новейшая историография проблемы характеризуется не только конкретными примерами экспроприаций, имевших место на рубеже XIX-XX вв., но и попытками авторов определить место интеллигенции в ходе революционных потрясений, а также стремлением авторов исследовать структуру органов, которые вели борьбу с оппозиционными течениями. В этой связи нельзя не упомянуть работу московского исследователя З.И. Перегудовой «Политический сыск в России». В ее исследовании анализируется структура и функции органов политического сыска, основные направления деятельности, кадровая политика департамента полиции. Книга базируется на фондах Департамента полиции и Штаба отдельного корпуса жандармов (хранящихся в ГАРФ), которые представляют собой ценнейший источник по истории революционного движения в России, так как содержат не только переписку между полицейскими структурами того времени, но и материалы тех организаций и конкретных лиц, за которыми было установлено наблюдение.

Другой известный московский историк С.В. Тютюкин в своей работе основное внимание уделил анализу основных этапов становления и развития меньшевизма как течения политической мысли и как политической партии. На страницах его исследования нашли отражение не только историографические составляющие проблемы, но и отношение фракций РСДРП к экспроприациям в дореволюционный период.

Петербургский исследователь В.С. Брачев в одной из своих книг поведал об участии студентов в революционном движении и ограблении ими кассы Императорского Санкт-Петербургского университета 3 апреля 1907 г. Историк отметил, что дело об экспроприации (экономический ущерб, который при этом понес университет, был незначительным) вызвало широкий общественный резонанс, превратившись в дело-противостояние между либеральной общественностью и консервативными силами.

Ю.Ю. Иерусалимский одним из первых в отечественной историографии осуществил анализ сохранившихся кассовых отчетов социал-демократов и выявил приоритетные направления их работы. По отчетам можно составить представление о реальных возможностях организации. Проведя сравнение денежных отчетов по регионам, автор сделал вывод о том, что наиболее благополучными в финансовом отношении были Петербург и Москва. В остальных организациях бюджет был значительно ниже. Представляет несомненный интерес вывод автора, согласно которому благодаря регулярности выхода кассовых отчетов, наличию в них одинаковых граф, сходству их формуляров, обеспечивающему однородность показателей, возникают условия для сопоставления бюджета социал-демократов, эсеров, бундовцев и сравнения прихода-расхода одной организации в различные периоды революции. Используя эту ценную документацию, можно охарактеризовать леворадикальное крыло общественного движения не только в центре, но и российских регионах. В кассовых отчетах приводился приход и расход организации, показывались источники поступления денежных средств и характер их расхода. Вместе с тем, о роли «эксов» в процессе формирования партийных касс Ю.Ю. Иерусалимский умалчивает.

Московский исследователь Г.З. Головков в своей монографии «Русская интеллигенция в революции» предпринял попытку понять, откуда у российских интеллигентов того времени проявились навыки и психология «мясников» (в ходе проведения «эксов» революционеры не останавливались перед устранением помех на своем пути).

Сегодня очевидно, что каналы внутренних и внешних источников финансирования революционных сил были на редкость многообразны:

ь сбор пожертвований через культурно-просветительские вечера, лекции, включая так называемые американские деньги, полученные от сборов, проведенных в США весной-летом 1906 г. М. Горьким;

ь распространение и продажа печатной продукции (партийных изданий);

ь создание партийных предприятий, работающих по капиталистическим принципам и отдающих прибыль партии;

ь сбор пожертвований среди представителей рабочего класса в пользу партии и ее издательств;

ь личные средства видных революционеров, являвшихся представителями высших классов;

ь борьба за наследство разного рода лиц, симпатизировавших большевикам (прежде всего, наследство московского промышленника С.Т. Морозова и его племянника Н.П. Шмита).

ь Осуществление экспроприаций в различных городах России.

Целью данной работы является изучение источников формирования партийной кассы РСДРП в период между 1905 и 1917 годами. Отдавая себе отчет в сложности и многоаспектности проблемы, автор в рамках настоящего исследования поставил перед собой цель решить следующие задачи:

ь осуществить анализ процесса формирования Большевистского Центра и деятельности его «финансовой группы»;

ь охарактеризовать направленность в проведении экспроприаций и определить их роль в деле пополнения партийного бюджета;

ь исследовать ход борьбы социал-демократов за пожертвования частных лиц.

Именно «эксы» и частные пожертвования являлись, на наш взгляд, наиболее существенными составляющими пополнения партийного бюджета. Вопросы внешнего финансирования левых сил («немецкие», «японские» и прочие деньги в настоящей работе не рассматриваются).

Работа базируется на комплексе источников. Важное значение для понимания сути проблемы имеют материалы первых съездов РСДРП, в ходе работы которых так или иначе ставились и обсуждались вопросы, связанные с деятельностью партии и ее бюджетом. Так, из протоколов III съезда РСДРП явствует, что расходная часть бюджета ЦК РСДРП в 1905 г. делилась на следующие составляющие: ввоз литературы из-за границы - 24 %, содержание подпольных типографий - 23 %, развозка литературы - 20 %, содержание ЦК и Союзного бюро - 18 %, организация побегов - 12 %, паспортное бюро - 3 %.

Несмотря на то, что все материалы, связанные с жизнью и деятельностью В.И. Ленина, в течение ряда десятилетий подвергались строгой цензуре, некоторые его высказывания дают нам представление об отношении лидера большевиков к политике экспроприаций.

О финансировании Германией ряда левых партий в России с целью активизации их подрывной деятельности в годы Первой мировой войны писали не только российские, но и западные исследователи. В частности, С. Ляндрес (Стэнфордский университет, США) еще в 1993 г. опубликовал новые документы о финансовых субсидиях большевикам в 1917 году.

Большое значение для раскрытия темы играют переписка и воспоминания участников революционного процесса. Так, в письмах провокатора-виртуоза Е. Азефа ярко представлена эмигрантская жизнь революционеров, поиск ими денег для подготовки будущих терактов, направленных против представителей власти.

В воспоминаниях политических противников революционеров не только раскрыты методы борьбы с террористами, но и охарактеризована методика, которой нередко пользовались боевики различных политических группировок в процессе проведения эксов.

Важную роль для характеристики экспроприаций начала ХХ века и отношения к ним российского общества имеют материалы периодической печати. Так, на страницах газет («Санкт-Петербургские ведомости», «Русь», «Санкт-Петербургский листок») раскрывались некоторые подробности нашумевшего ограбления кассы столичного университета. «Ежегодник министерства финансов» довел до сведения читателей ценную информацию о финансовых потерях государства и жертвах среди мирного населения в результате экспроприаций.

Отдельные опубликованные документы (записка смотрителя полицейского дома Пресненской части, повествующая о беспорядках в Москве в декабре 1905 г., в ходе которых в Арбатской части города был арестован Н.П.Шмит) раскрывают детали содержания под стражей одного из состоятельных фабрикантов, сочувствующих большевикам, и одновременно проливают свет на выдачу им группы революционеров.

Объектом настоящего исследования является Российская социал-демократическая рабочая партия в период между революциями 1905 и 1917 годов. Предмет исследования - методы, посредством которых шло формирование партийной кассы.

Хронологические рамки работы ограничены рамками 1905-1917 гг.: от событий первой Русской революции до Октября 1917 года, ознаменовавшего переход власти в руки большевиков.

Структура работы. Исследование состоит из «Введения», трех глав, списка использованных источников и литературы.

финансовый большевистский экспроприация партийный бюджет

Глава 1. Организационное оформление Большевистского Центра и его «финансовой группы»

Отношение российских социал-демократов к насильственным методам, направленным на свержение существующего в России политического порядка, в межреволюционный период претерпевало определенные изменения. Попытки зафиксировать отношение к экспроприациям предпринимали партийные съезды. Известно, что на IV съезде РСДРП без каких-либо обсуждений была принята резолюция, посвященная «эксам», которые в тот момент времени именовались в документе «партизанскими действиями». В проекте, который представили меньшевики накануне открытия съезда, допускалась борьба против правительства и его слуг с использованием «партизанских средств» (то есть, экспроприаций казенного и частного имущества и нападений на представителей царской администрации и капиталистов). Правда, меньшевики выступили против «извращений» различного рода: экспроприаций в частных банках, принудительных сборов на дело революции, разрушений казенных зданий, железных дорог и т.п. Предполагалось, что капиталы Государственного банка и других правительственных учреждений могут подлежать конфискации только в случае создания в той или иной местности революционной власти, которая и должна отдавать соответствующие указания. Конфискация же «народных денег, собранных в казенных учреждениях», допускалась после согласия населения и при полной отчетности». При этом она должна была осуществляться публично.

В большевистском проекте по вопросу об экспроприациях отмечалось, что «партизанская война» представляет собой не только допустимую, но и целесообразную форму боевых действий в период активизации сил реакции. Большевики выступали за возможно меньшее нарушение интересов населения и за контроль партии за «партизанскими выступлениями». При этом они подчеркивали, что «партизанские выступления» представляют собой «репетиции» боевых действий в период вооруженного восстания и могут быть чрезвычайно полезны для революционеров.

В ходе обсуждения проектов меньшевики по-прежнему настаивали на запрете экспроприаций, полагая, что это деморализует революционеров. В окончательной редакции резолюции «о партизанских выступлениях» были сохранены основные положения меньшевистского проекта.

На V съезде РСДРП меньшевики, как и годом ранее, добились победы в вопросе о запрете «партизанских выступлений». Одним из наиболее ярых противников «эксов» являлся Ю. Мартов, который и составил текст меньшевистской резолюции. Он полагал, что «эксы» несовместимы с нормами и принципами морали, они компрометируют партию в глазах масс и способствуют росту анархистских тенденций. Экспроприации, по мнению Мартова, заставляли народ думать, что победу в борьбе с буржуазией могут принести действия одиночек, которые своими отчаянными действиями способны поколебать монархический строй. Одновременно с этим «партизанские выступления» провоцировали усиление правительственных репрессий против революционеров. Развивая положение резолюции «о партизанских действиях», принятое на IV съезде, Мартов вообще предлагал запретить участие членов партии в «партизанских выступлениях» и «эксах» под угрозой исключения из рядов РСДРП. Мартов настаивал и на роспуске всех партийных боевых дружин.

Большевики и в этот раз внесли свой проект резолюции, в котором «партизанские действия» в обстановке спада революционного движения признавались «нежелательными» и с ними даже предлагалось вести «идейную борьбу». Никаких запретов на партизанские действия и «эксы», а также санкций за их нарушения не предусматривалось. Партизанские методы борьбы в условиях массового подъема революционного движения ими допускались, но под строгим контролем местных партийных организаций. Но этот большевистский проект комиссия не обсуждала. В итоге был принят меньшевистский проект, за который проголосовали 170 делегатов. Против него выступили 35 человек, а 52 - воздержались.

Отношение большевиков к «партизанским выступлениям» нашло отражение в статье В.И. Ленина «Партизанская война», опубликованной 30 сентября 1906 г. в газете «Пролетарий». В статье он писал о том, что вооруженная борьба, которую сейчас ведут с самодержавием не только революционные организации, но и «отдельные лица», преследует две основных цели. Первая - заключается в убийстве отдельных лиц, представителей военно-полицейских структур. Вторая - конфискация денежных средств не только у правительства, но и у частных лиц. Эти средства, по утверждению В.И. Ленина, шли на поддержку партии, отдельных лиц, на вооружение и подготовку восстания. Ленин прямо называл суммы, экспроприированные к тому времени левыми силами: «Кавказская 200 с лишним тысяч рублей, московская 875 тысяч рублей». Эти средства были использованы именно на нужды «революционных партий». Мелкие же «эксы» покрывали «содержание экспроприаторов».

Принципиальная позиция лидера большевиков В.И. Ленина по вопросу об источниках формирования партийной кассы была наглядно продемонстрирована в его письме Е.Ф. Розмирович (1886-1953), члену РСДРП с 1904 г., которая после совещания ЦК РСДРП с партийными работниками в Поронино (Польша, 1913 г.) была направлена в Россию в качестве секретаря большевистской думской фракции и Бюро ЦК РСДРП. В письме, отправленном 4 марта 1914 г. из Кракова в Петербург, В.И. Ленин прямо спрашивает Е.Ф. Розмирович: «Был ли объезд (и обход) богачей для сбора денег? Пишите об этом… В кассе пустота полнейшая и на организационные поездки и всю организационную работу нет ни гроша. Есть люди, которых можно бы утилизировать…, но из-за отсутствия денег ничего пока не можем сделать».

Об экспроприаторской деятельности большевистских лидеров писали многие исследователи. Первым из них был известный деятель российской социал-демократии (ставший в эмиграции крупным историком) Борис Иванович Николаевский (1887-1966). В 1903-1906 гг. он находился в стане большевиков, а затем оказался в составе меньшевистской партии. На первых же страницах своей работы «Тайные страницы истории» Б.И. Николаевский поднял вопрос о так называемом «Большевистском центре» (БЦ). Именно так называлась организация, избранная на совещании большевиков - делегатов V съезда РСДРП, состоявшегося весной 1907 г. в Лондоне. На V съезде присутствовали около 400 делегатов. Это был самый представительный партийный форум до 1917 г.

Учитывая пестрый состав избранного на съезде ЦК, большевики взяли курс на сплочение, и избрали на своем совещании большевистский центр во главе с В.И. Лениным. Помимо членов ЦК от большевиков, в него вошли: Л.Б. Красин, М.Н. Покровский, Г.Д. Лейтейзен, В.Л. Шанцер, Г.Е. Зиновьев, В.К. Таратута, Л.Б. Каменев и А.И. Рыков.

Б.И. Николаевский утверждал, что данный фракционный орган существовал с 1906 г. Этот вопрос до настоящего времени нельзя считать до конца исследованным. В данном случае автор согласен с мнением Б.И. Николаевского и считает, что БЦ начиная с 1906 и по 1909 гг. стоял во главе большевистской фракции тогда формально еще единой РСДРП.

Американский исследователь Тимоти Эдвард О'Коннор в своей работе, посвященной Л.Б. Красину, указывает на то, что, стремясь восстановить контроль над ЦК, большевики после IV съезда, внешне поддерживая единство партии, возобновили свою раскольническую деятельность. Во время съезда они создали в противовес ЦК свой тайный центр для разработки планов вооруженного восстания. Он говорит и о возможности существования такого же альтернативного органа партийного руководства еще в 1904 г.

В истории БЦ Николаевский выделял три главных периода: 1) май 1906 г. - май 1907 г., то есть время между IV Стокгольмским и V Лондонским съездами РСДРП; 2) с мая до конца 1907 г., до момента выезда за границу Ленина, Богданова, а затем Красина и ряда других членов БЦ; 3) с начала 1908 г. до официального роспуска БЦ, состоявшегося после пленума ЦК в январе 1910 г.

Относительно первого из этих периодов вопрос о формах функционирования тогда БЦ нельзя считать выясненным. А. Богданов в воззвании «К товарищам большевикам», которое было выпущено группой «Вперед» по поводу официального роспуска БЦ на пленуме ЦК РСДРП в январе 1910 г., создание БЦ относит ко времени Лондонского съезда в мае 1907 г. Только об этом Центре говорят и официальные комментаторы Института Маркса-Энгельса-Ленина. О том, что особый Центр большевистской фракции был создан уже в Стокгольме, писал, как уже было упомянуто ранее, Г.Е. Зиновьев, который был членом Центра, созданного в мае 1907 г. А поскольку в 1906-1907 гг. он был одним из наиболее крупных представителей большевиков в Петербургском комитете, конечно, он был осведомлен о творившемся тогда на верхушке большевистской фракции. Определенно какой-то свой центр она имела и в 1906-1907 гг. - и скрывать его существование было очень тяжело. Но и Зиновьев не относит к нему название «Большевистский центр». С другой стороны, А.А. Богданов, который в тот период был вообще одной из центральных фигур большевистской фракции, отнюдь не говорит, что в 1906-1907 гг. вообще не существовало никакого центрального органа фракции. Он только говорит, что центр, получивший название «Большевистского центра», был создан в Лондоне.

Противоречия между этими свидетельствами нет; и правильнее всего будет считать, что большевистская фракция Стокгольмского съезда, выпустившая тогда особое «Обращение к партии», одновременно создала свою особую внутреннюю организацию с каким-то центром, но этот центр, хотя он фактически выполнял все те функции, которые позднее легли на БЦ, еще не носил такого официального названия. Важно отметить, что в числе делегатов Стокгольмского съезда, которые подписали это обращение, отсутствует И. Сталин, хотя на съезде он присутствовал.

Кто именно входил в БЦ первого состава, точно неизвестно: в печати того времени имена членов названы не были. Несомненно, что стержнем БЦ была тройка в составе Ленина, Богданова и Красина, которая в письмах Богданова фигурирует под названием «финансовой группы». Прославленный боевик Семен Аршакович Тер-Петросян по прозвищу Камо, использовал по отношению к вышеупомянутой тройке термин: «коллегия трех». Именно она и фигурирует и в документах Лондонского съезда в качестве полномочной представительницы большевистской фракции, которой были переданы 60 000 рублей из наследства Саввы Морозова.

Поиски средств и расходование их на дела, которые вела большевистская фракция, составляли важную функцию «тройки». Она же вела и все многообразные конспиративные предприятия большевиков. Известно также, что БЦ был расколот внутренней борьбой между Лениным, с одной стороны, Богдановым и Красиным - с другой. Отчасти разногласия вызывались спорами относительно участия социал-демократов в Думе. Впрочем, в том, что касалось экспроприаций и террористических действий, Ленин, Богданов и Красин проявляли полное единодушие, несмотря на отрицательное отношение к подобной деятельности некоторых членов Центра. Хотя Ленину тогда еще не удалось установить (как он того желал) контроль над финансами фракции, он охотно одобрял грабежи банков и почтовых отделений. Это давало гораздо больше денег Большевистскому центру, чем меньшевикам, которые, как и многие большевики, не могли квалифицировать экспроприации как часть подготовки к восстанию. Тем не менее, эти средства играли большую роль в соперничестве двух фракций.

Поскольку добывание средств и расходование их на дела, которые вела большевистская фракция, действительно, составляли важную часть функций «тройки», той стороной деятельности, которая официально называлась «финансовыми операциями БЦ», соответственно руководила «финансовая группа» Ленин - Богданов - Красин. Сведения об этих финансовых операциях и вообще о бюджете БЦ тщательно скрывались. Финансовый отчет БЦ никогда и нигде опубликован не был. Известно, что такой отчет был предоставлен тому расширенному совещанию БЦ, которое одно только и было созвано за границей в июне 1909 г. под названием «совещания расширенной редакции Пролетария». Однако это был отчет только за время от 1 декабря 1907 г. до 15 мая 1909 г. Но и за этот период ни сам отчет, ни какие-либо отдельные цифровые его показатели в печати тоже не появлялись.

Необходимо подчеркнуть, что в условиях подполья действовать тогда приходилось не только БЦ, но и всем другим революционным и социалистическим организациям. Тем не менее, они всегда старались по мере возможности публиковать свои финансовые отчеты, как в расходной, так и в приходных частях. Так, например, был представлен Лондонскому съезду 1907 г. и опубликован тогда же финансовый отчет ЦК РСДРП, действовавшего с мая 1906 по май 1907 г. Как указывал Б.И. Николаевский, БЦ не только не публиковал никакого финансового отчета в тогдашних печатных сообщениях об указанном выше совещании, но и не включил абсолютно никаких цифровых данных в подробные протоколы этого совещания, составленные для архива, причем это относится к обеим частям отчета, как приходной, так и расходной. Никаких сведений по этому вопросу не дала и редакция «Протоколов совещания расширенной редакции Пролетария», изданных в 1934 г. Институтом Маркса - Энгельса - Ленина, хотя в распоряжении этой редакции находились все материалы архивов - и личного архива Ленина, и архива ЦК большевистской партии.

Причины столь упорного молчания, конечно, не могут быть объяснены одной лишь необходимостью охранять секреты подпольной организации от полиции. Так поступать лидеры БЦ, скорее всего, должны были потому, что секреты своего финансового отчета они скрывали не только от полиции, но и от общественного мнения той партии, в состав которой они тогда входили, но от которой они прятали целый ряд важных сторон своей деятельности - в том числе все те, которые так обогащали их кассу.

Ответственность за бюджет большевистской фракции в значительной степени лежала на Л.Б. Красине. Общее руководство по добыванию денег для партийной кассы осуществлял именно он. Красин являлся стержнем финансовой, военной, конспиративной, полиграфической деятельности БЦ. Именно через него проходили большие деньги. Он крепко держал в руках партийный бюджет, контролировал все расходы и решал, что надо оплачивать, а что нет. Одновременно он поддерживал доверительные связи с фабрикантами Саввой Морозовым и Николаем Шмитом, которые оказывали большевикам материальную помощь.

Леонид Борисович Красин (1870-1926) родился в семье чиновника. Окончил реальное училище в Тюмени, учился в Петербургском и Харьковском технологических институтах. Уже студентом в 1890 г. вошел в марксистский кружок, а в 1892 г. был впервые арестован. В 1895 г. вновь последовал арест за революционную пропаганду и высылка в Иркутск на три года. Однако ему разрешили продолжить учебу. В период обучения в Харькове (1897-1900) он трижды исключался из института за участие в студенческих беспорядках, но все же успешно окончил его.

Свою инженерную деятельность и служебное положение Красин всегда использовал в интересах революции. Биби-Эйбатская ТЭС в Баку, на которой он с 1900 г. служил заместителем директора, сразу стала местом работы для партийных активистов и прикрытием для типографии, печатавшей листовки, прокламации и газету «Искра». Исключительные способности Красин проявил в деле добывания средств для этой типографии: он, например, организовал серию благотворительных концертов Комиссаржевской, которые проходили в особняке начальника бакинской полиции. В 1904 г. Красин переехал в Орехово-Зуево и возглавил там, по приглашению Морозова, строительство ТЭС. Вскоре после его приезда в этом тихом уголке возникла подпольная типография, наводнившая своей продукцией Москву и ее окрестности. «Во все стороны умен», - так, по словам Горького, охарактеризовал Красина Савва Морозов. Л.Б. Красин был исключительно талантливым организатором. Вокруг БЦ им был создан целый сложный комбинат всевозможных тайных лабораторий, мастерских, типографий, обслуживавших не только большевистские, но и иные, совсем не социал-демократические «боевые предприятия». Достаточно сказать, что дача Столыпина была взорвана бомбами, изготовленными в лабораториях БЦ. По оценкам некоторых современных публицистов, знаменитый Красин был одаренным инженером, но имел душу и навыки профессионального преступника, а потому чутьем и интуицией тянулся к большевикам. Красин, несомненно, был человеком незаурядного ума и эрудиции. Он отличался огромным самообладанием и выдержкой.

Л.Д. Троцкий отзывался о Л.Б. Красине, как о человеке, в характере которого было нечто твердое, решительное и «административное». Круг знакомств у него был неизмеримо шире и разнообразнее, чем у каждого из тогдашних молодых революционеров. Рабочие кварталы, инженерские квартиры, литераторские круги - везде у Красина были свои связи. Он все это умело сочетал, и перед ним открывались такие практические возможности, которые другим были совсем недоступны. В 1905 г. Красин, помимо участия в общей работе партии, руководил наиболее опасными областями: боевыми дружинами, приобретением оружия и пр. Несмотря на широкий кругозор, Красин был в политике и вообще в жизни, прежде всего человеком непосредственных достижений. В этом была его сила.

Будучи казначеем партии, Красин контролировал денежные поступления, передавая некоторую их часть в распоряжение ЦК, но в основном - своей фракции для финансирования вооруженной борьбы. Такое умение добывать деньги для партии повышало его авторитет в среде большевиков, что вызывало недовольство Ленина. В дальнейшем борьба между двумя революционерами развернется именно за право контролировать партийные финансы.

Красин проявил себя и в качестве неутомимо экспериментатора по добыванию денег для партии. Так, в марте 1907 г. он выезжал за границу с целью приобретения оборудования для печатания фальшивых трехрублевых купюр. Он всерьез планировал наводнить страну фальшивыми деньгами, намереваясь таким образом подорвать кредитную систему. Вслед за оборудованием в Германии была приобретена и специальная бумага, приготовленная для печатания фальшивых денег. Берлинская полиция по наводке информатора Житомирского провела облаву по адресам, где проживали большевики, и конфисковала бумагу.

Ленин, Красин и Богданов в 1906-1907 гг. представляли собой группу единомышленников, которая сумела мастерски организовать принудительное отчуждение в пользу большевистской фракции не только правительственных средств, но и сумм, предназначенных для общепартийной кассы. Однако вскоре ситуация изменилась. Уже в августе 1908 г. Ленину удалось на заседании Большевистского центра добиться передачи контроля за финансами в руки преданных ему людей. Ни Красин, ни Богданов не рискнули в тот момент времени обратиться за поддержкой фракции в целом. В результате вчерашние сподвижники были превращены большевистским лидером в отступников от основной линии партии.

Глава 2. Экспроприации как метод формирования партийного бюджета

Проблему финансирования рабочего движения в 1905-1917 гг. исследователи на протяжении долгого времени обходили молчанием. Историки, которые пытались прикоснуться к этой щекотливой теме, испытывали немалые трудности не только с публикацией своих научных изысканий, но и с выступлениями на конференциях.

Сегодня стало общим правилом говорить о том, что ограбления казначейств, касс, почтовых карет, пароходов стали практиковаться задолго до формирования политических партий. Экспроприациями еще в конце 1870-х годов не гнушались революционеры «Земли и воли». В этой связи заслуживает внимания забытый сегодня эпизод с ограблением кассы Херсонского казначейства, осуществленный 3 июня 1879 г. «Операцию» осуществили с помощью подкопа. Инициатором идеи стала Е.И. Россикова - дворянка, дочь генерал-лейтенанта близкая землевольцам и будущим народовольцам. Возглавил ограбление революционер Ф.Н. Юрковский, не входивший ни в какую революционную организацию. Позже он признавал, что инициатива в проведении экса принадлежала «русской женщине». План ограбления был разработан в мае 1879 г. По подложным документам Россикова сняла квартиру в соседнем с казначейством доме. Одновременно с этим в местечке Алешки Таврической губернии была снята другая квартира, чтобы скрыться на ней после проведения кражи. На организацию подкопа ушло свыше недели. Проникнув в подвал хранилища, революционеры взяли в казначействе 157 988 руб. 75 коп. государственных денег. Однако похищенным было не суждено - большая часть денег была найдена через три недели после кражи. Государство не досчиталось примерно 10 тыс. руб., которые были вывезены в Одессу на революционные нужды. Главные виновники ограбления оказались осуждены на каторжные работы, получив по 20 лет. Деньги, которые они экспроприировали, были необходимы им для улучшения материального положения сосланных в Сибирь.

По данным Бакинского комитета III съезду РСДРП, за период с июня 1904 г. по февраль 1905 г. сборы с «рабочих», то есть членские взносы партийцев составили «не более 10 % всех денежных поступлений. Таким образом, в 1905-1907 гг. одним из наиболее популярных способов пополнения партийных касс являлись экспроприации. Причем, осуществлялись они по всей территории страны с большим или меньшим успехом.

Экспроприации производили как различные революционные группы, так и случайные отряды людей, которых революция и безработица выбили из нормальной колеи. Нередко среди экспроприаторов оказывались уголовные элементы (так произошло в случае с Ф. Юрковским и Е. Россиковой). В качестве орудия борьбы против правительства эксы особенно часто применяли организации партии эсеров и союза эсеров-максималистов, а также ряд революционных национальных партий, таких как польская социалистическая партия, грузинские социалисты-федералисты, армянская партия «Дашнакцутюн» и т.п.

В рядах социал-демократии отношение к экспроприациям было различным. Впервые этот спор развернулся в апреле 1906 г. на IV съезде в Стокгольме. Большевики, рассматривая экспроприации как одну из форм «партизанских боевых выступлений» против правительства, признавали экспроприации допустимыми, но только казенных сумм, обязательно под строгим контролем партии и с тем, чтобы добытые таким путем средства были обращены обязательно на работу по подготовке восстания. Меньшевики, наоборот, подчеркивая деморализующее влияние экспроприаций, призывали бороться против выступлений отдельных лиц и групп с целью захвата денег под именем или девизом социал-демократической партии.

Захват казенных средств меньшевики считали возможным только в одном единственном случае: если власть в данной местности перешла в руки революционных органов. В подобных случаях меньшевики признавали возможность конфискации капиталов в Государственном банке и в правительственных учреждениях, но исключительно по указанию этих органов революционной власти и при условии полной отчетности и гласности.

На IV съезде партии подавляющая часть делегатов большевиков согласились с меньшевистской резолюцией, осуждавшей практику «экспроприаций». Запрет на их проведение подтвердил V съезд РСДРП, дополнив его решением о роспуске всех специальных боевых дружин и групп. Делегаты проголосовали за то, чтобы запретить членам партии участвовать в каких-либо экспроприациях или содействовать им, поскольку подобные методы были квалифицированы как «анархические», компрометирующие партию в глазах широких слоев населения и деморализующие ее собственные ряды.

Тем не менее, большевики не только после Стокгольмского, но и после Лондонского съезда продолжили сохранять, во всяком случае, некоторые из своих боевых дружин и проводили экспроприации. Причем как политическое, так и непосредственно практическое руководство этими выступлениями, находилось в руках Ленина, Богданова и Красина.

С конца 1905 г. большевики все чаще прибегали к «экспроприациям» банков и почтовых отделений для получения средств. Красин организовал не одну сотню «эксов», в которых участвовали большевистские группы боевиков. В марте 1906 г. эсеры-максималисты ограбили Московский банк взаимного торгового кредита, захватив 875 тыс. рублей. Часть этих денег они отдали Красину в уплату за оружие. А в октябре того же года все те же эсеры-максималисты, воспользовавшись оружием и взрывчаткой, ограбили Петербургский банк взаимного кредита более чем на 1 млн. рублей. Часть этих денег за оказанную помощь получили Красин и Большевистский центр.

В 1906-1907 гг. несколько «эксов» провели вятские большевики. Самым крупным из них стало ограбление кассира, который вез заработную плату рабочим Холуницкого завода. В экспроприации участвовали представители двух политических партий - большевик Катюхин и эсеры Ясинский и Шубин. 3 августа 1907 г. они ограбили кассира, убив при этом стражника и ранив несколько человек, сопровождавших его. Вятский комитет РСДРП в опровержение слухов заявил, что ни он, ни его уездные группы, не имеют к экспроприации в г. Слободском никакого отношения, и твердо стоят «на почве» решений лондонского съезда партии.

Наиболее известными из осуществленных в начале XX века «эксов» стали: ограбление Квирильского или Шоропанского казначейства (Зестафони, 1905 г.) и на станции Дема (Урал, 1907 г.), давшие не менее 200 тыс. рублей каждая. Еще более значительными стали: Душетская экспроприация (315 тыс. рублей), московская (875 тыс. рублей), а также Туркестанская (по одним данным, 470 тыс. а по другим - 1 млн рублей).

Особенно широкую деятельность в этой области развивали большевики Урала, с одной стороны, и Закавказья - с другой. И боевые организации, созданные в этих районах, и люди, стоявшие во главе их, были совершенно различными по типу. Уральские большевики, во главе которых стояли три брата Кадомцевых (Эразм, Иван и Михаил), делали попытки создания в подполье массовой рабочей милиции, разрабатывали далеко идущие военно-стратегические планы восстания на Урале и т.д. Свои экспроприации они проводили, главным образом, для получения денежных средств на текущую и перспективную работу, а в БЦ передавали относительно небольшую часть доходов от своих предприятий.

Группа же большевиков-боевиков Закавказья никакими большими планами восстания не задавалась и составляла небольшой, но тесно сплоченный кружок отчаянно смелых «удалых добрых молодцев». В.И. Ленин называл их главаря С.А. Тер-Петросяна (Камо) (1882-1922) «кавказским разбойником». Этот человек проявлял редкую изобретательность в организации подпольных типографий, транспортировке оружия и революционной литературы. Под влиянием Сталина и Красина Камо принял участие в нескольких экспроприациях с целью пополнения большевистской кассы. С 1906 г. он возглавлял боевую группу Тифлисского комитета. По поручению В.И. Ленина он проводил экспроприации денежных средств для нужд партии. Камо руководил «эксами» в Квирилах, в Кутаиси (1 тыс. рублей), в ноябре 1906 г. в Чиатурах, где ограбление почтового поезда дало 21 тыс. рублей.

Одним из самых шумных стал «экс», осуществленный Камо 13 июня 1907 г. в Тифлисе на Эриванской площади («операция» была согласована Камо со Сталиным при встрече с Лениным в Берлине). В результате ограбления инкассаторской кареты в Тифлисе в руках большевиков оказалось от 250 тыс. руб. (Рой Медведев называл сумму «более 300 тыс. руб.»; по другим данным - до 341 тыс. рублей). После этого Камо доставил деньги членам Большевистского центра (Красину, Ленину и Богданову) в Куоккала (Финляндия). В 1918 г. Ю. Мартов опубликовал статью о том, что Сталина в свое время исключали из партийной организации в связи с экспроприациями. Сталин подал на Мартова в революционный трибунал, отрицая, что когда-либо судился или исключался из партийной организации.

Со временем история тифлисских денег обрастала деталями, превратившись в запутанную и противоречивую страницу истории РСДРП. В полной мере воспользоваться похищенными деньгами большевикам не удалось. Крупные 500-рублевые купюры оказалось невозможно разменять в России, поскольку их номера сразу были переданы в банки. В результате большевики предприняли попытку конвертировать деньги за границей. Однако и там номера похищенных банкнот уже были известны. В Париже был арестован М. Литвинов, в Женеве - Семашко…

В конечном итоге для того, чтобы не компрометировать большевиков новыми попытками размена экспроприированных денег, и не бросать тень не только на российскую, но и на европейскую социал-демократию, Пленум ЦК в январе 1910 г. заставил Ленина согласиться с тем, чтобы оставшиеся свыше 200 тыс. руб. (не обнаруженные к тому времени полицией) были сожжены. Вероятно, подобное решение было продиктовано и тем, что областной Закавказский комитет РСДРП начал расследование тифлисского «экса» и некоторых других экспроприаторских дел. Результатом стало принятие решения об исключении из партии всех лиц, уличенных в содействии Камо при ограблении Тифлисского банка. Одним из подозреваемых в шумном «эксе» был И. Сталин. По мнению Р. Медведева, организация подобного рода «эксов» требовала от Сталина не только хладнокровия, хитрости и жестокости, но и связей с уголовным миром Грузии. Сам Сталин никогда не распространялся о своей «экспроприаторской» деятельности, а от разговоров на эту тему уклонялся. В беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом, посвященной в том числе роли личности и народных масс в истории, состоявшейся 13 декабря 1931 г., ему был задан следующий вопрос: «В Вашей биографии имеются моменты, так сказать, “разбойных” выступлений. Интересовались ли Вы личностью Степана Разина? Каково Ваше отношение к нему, как “идейному разбойнику”?» И. Сталин ушел от прямого ответа на вопрос о своих «разбойных выступлениях».