Актуальность исследования. Религия, являясь фактором личной, общественной и государственной жизни, играет важную роль в истории народов, их духовной культуре. Поэтому религиозный вопрос всегда оставался в центре внимания власти и находил воплощение в политике как государства в целом, так и его регионов.

На современном этапе вопросы взаимодействия и взаимовлияния религии и ее институтов с политической и экономической системой государства явлениями культурно-духовной сферы приобрели особую важность. Противоречивость и значимость религиозного фактора в обществе диктуют необходимость учета исторического опыта предшествующих институтов власти, изучения проблем церковно-государственных отношений в XX в. как в теоретическом, так и в конкретно-историческом аспектах.

Положение Русской православной церкви в современном обществе, повышенное внимание к ее роли в духовном и нравственном возрождении страны также актуализируют изучение ее истории. Одновременно с этим необходимо констатировать, что РПЦ до сих пор не имеет достоверной истории своего существования в советский период. Современная российская историография пристальное внимание обращает на эволюцию политики высших партийных и государственных органов по отношению к церкви, особенности церковно-государственных взаимоотношений. Однако действительную картину религиозной жизни в стране нельзя воссоздать без анализа регионального материала, без рассмотрения проблем взаимоотношений между церковью и местными властными структурами. В наиболее серьезной разработке нуждается региональный компонент истории церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг.

Особенно это касается истории взаимоотношений Русской православной церкви и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона, которая нуждается в специальном изучении, исследовании ее отдельных аспектов и реконструкции на основе вновь открывающихся документальных источников подлинной событийной канвы. Этими позициями и обусловлена актуальность и необходимость комплексного изучения заявленной проблемы.

Цель диссертационного сочинения состоит в осуществлении конкретно-исторического анализа комплекса взаимоотношений органов управления, духовенства, верующих православных епархий и органов региональной власти на территории Байкальского региона в 1917 - 1930-е гг.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

рассмотреть степень изученности и состояние источниковой базы по проблеме исследования;

выявить уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период перманентной смены политических режимов (1917-1922 гг.);

проанализировать становление и особенности церковно-государственных взаимоотношений в Байкальском регионе в 1920-е гг.;

исследовать причины, развитие и последствия противоборства обновленческого и тихоновского течений РПЦ, а также роль органов государственной власти и спецслужб в его осуществлении на территории Байкальского региона;

рассмотреть антирелигиозную государственную политику в регионе, приведшую к деформации церковно-государственных взаимоотношений в 1930-е гг.;

изучить опыт реализации административно-репрессивной политики государства по отношению к православной церкви, духовенству и верующим в Байкальском регионе во второй половине 1930-х гг.

Объектом исследования выступают местное православное религиозное сообщество в единстве его компонентов (органы управления, духовенство, верующие) и региональная власть на территории Байкальского региона в 1917 - 1930-е гг.

Предметом исследования является уровень взаимоотношений, характер связей, степень противостояния Русской православной церкви и государства в Байкальском регионе, репрессивно-административная политика государства в отношении православия, его институтов, священников и верующих.

Методологической основой диссертационного исследования выступают основополагающие принципы исторического познания: принцип историзма, системный подход, принцип объективности и ценностный подход.

В исследовании принцип историзма выступает как стержневой, объединяющий все уровни исторического исследования - от эмпирических фактов до теоретических конструкций. При этом непременным условием получения достоверного знания о прошлом является применение принципа историзма при соблюдении требований системности и объективности научного исследования.

Системность в данном случае определяется не столько свойствами взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти, сколько целенаправленной деятельностью самого исследователя. Системный подход позволяет выстраивать новые предметы изучения церковно-государственных взаимоотношений на территории Байкальского региона в первые десятилетия советской власти, задавая их типологические и структурные характеристики.

Принцип объективного взгляда на историю ориентирует исследователей на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к данной теме в их совокупности. Принцип объективности позволил рассмотреть вопросы исследования с позиций истинности и достоверности, опираясь на конкретные исторические факты.

православная церковь антирелигиозная политика

Использование этих принципов в диалектическом единстве позволяет раскрыть социально-политические аспекты формирования и развития политики государства по отношению к православию и показать их взаимосвязь и взаимовлияние на примере Байкальского региона в период 1917-1930-е гг. В свою очередь это позволило выявить социальные функции проблемы: функция социальной памяти, научно - познавательная, воспитательная, политико-идеологическая функции.

Ценностный подход в истории выступает не только как важнейший, но и как дискуссионный в методологии истории. Поскольку объектом исторического исследования выступает прошлое человеческого общества, то научное его изучение будет обязательно включать в себя определенное отношение ученого к предмету исследования. Предложенный подход не является доминирующим в нашем исследовании, а субъективно-индивидуальная точка зрения проявляется в диссертации только через принцип объективности.

В процессе работы применялись и специальные методы, характерные для исторического исследования. В их числе хронологический метод, который позволяет рассматривать становление и развитие нормативно-законодательной базы по проблеме взаимоотношений Русской православной церкви и государства в хронологической последовательности в рассматриваемый период; сравнительно-исторический метод, который позволяет одновременно изучать и сравнивать политические процессы, происходящие на территории Байкальского и других регионов; проанализировать развитие церковно-государственных взаимоотношений в разные периоды; статистический метод, который позволяет проследить основные количественные изменения численности верующих, священнослужителей, культовых зданий в Байкальском регионе и др.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1917-1930-е гг. Нижняя граница обусловлена свержением самодержавия, когда на смену взаимодействию и взаимовлиянию православия и его институтов с политической и экономической системой власти как основой российской государственности пришел принципиально новый уровень церковно-государственных отношений: сначала партнерских, а затем в соответствии с декретом "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" была изменена идеология государства и осуществлен переход от православия к атеизму. Верхняя граница диссертационного исследования обусловлена тем, что в результате административно-репрессивной политики государства все религиозные институты РПЦ на территории Байкальского региона были ликвидированы.

Территориальные рамки исследования включают в себя территории, традиционно близкие по геополитическому и социально-экономическому развитию, этнической составляющей, географической близости, для которых организующим и объединяющим началом выступает природный феномен - озеро Байкал. В современных границах в Байкальский регион входят Иркутская область, Забайкальский край и Республика Бурятия.

Особенностью районирования Байкальского региона в 1920-1930-е гг. являлись постоянные административно-территориальные трансформации, осуществляемые государством: Иркутская губерния и Забайкальская область, Восточно-Сибирский край (Восточно-Сибирская область), Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика, Иркутская область c Усть-Ордынским Бурятским Автономным округом и Читинская область с Агинским Бурятским Автономным округом.

Эти изменения влияли на состояние церковных административно-территориальных единиц, которые также трансформировались в соответствии с гражданским районированием. Высшими церковно-административными единицами Байкальского региона являлись Иркутская и Забайкальская епархии, делившиеся на благочиния и благочиннические округа, которые в свою очередь делились на приходы. На протяжении 1920-х гг. в епархиях осуществлялись реорганизации благочиний по составу приходов. Также в 1929 г. в состав Иркутской епархии вошли православные приходы, располагавшиеся на территории БМАССР, а в 1936 г. приходы Читинско-Забайкальской епархии. В связи с обновленческим расколом на территории региона происходило формирование церковно-административных единиц на уровне Иркутского, Забайкальского, Верхнеудинского уездных церковных управлений.

Научная новизна диссертации заключается в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. Изучение всего комплекса взаимоотношений Русской Православной церкви и органов государственной власти Байкальского региона в период 1917 - 1930-х гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета научного исследования. В исследовании в исторической динамике рассматривается эволюция политики государства по отношению к религиозным институтам, с учетом изменения позиций епархиального руководства, духовенства и верующих по отношению к светской власти.

В рамках исследования проведены выявление, отбор, систематизация и взвешенное изучение обширной и многоаспектной исторической информации, позволившей выявить региональные особенности государственно-церковных взаимоотношений. Большая часть источников по истории органов государственной власти и церковных учреждений, использованных в диссертации, впервые вводится в научный оборот.

Практическая значимость данной работы заключается в возможности использования ее результатов специалистами для реконструкции истории советского общества 1920-1930 гг., для подготовки и написания обобщающих работ по отечественной и региональной истории, при разработке учебных пособий по краеведению, для разработки спецкурсов и спецсеминаров по истории религии.

Результаты и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для формирования научно обоснованной региональной политики по отношению к религиозным институтам и учтены для координации общегосударственной вероисповедной политики, особенно в современных условиях ее политизации и идеологизации.

Апробация исследования. Результаты исследования отражены в 28 публикациях автора (общим объемом 45 п. л.), в том числе двух монографиях. Положения и выводы исследования неоднократно докладывались автором на научно-теоретических и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе международных: "История белой Сибири" (Кемерово, 2003, 2005), "Историко-культурное и природное наследие: проблемы сохранения, трансляции и подготовки кадров" (Улан-Удэ, 2004), "Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения" (Улан-Удэ, 2006), "Мир Центральной Азии" (Улан-Удэ, 2007), "Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий" (Улан-Удэ, 2007); всероссийской "Конфессии народов Сибири в XVII - начале ХХ вв.: развитие и взаимодействие" (Иркутск, 2005); региональных: "Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность" (Ефремовские чтения - II, III) (Улан-Удэ, 2005, 2007) и др.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав (одиннадцать параграфов), заключения, библиографического описания диссертации, приложений.

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность исследования, раскрываются цель и задачи работы, определяются объект и предмет исследования, его хронологические и территориальные рамки, дается характеристика методологической основы диссертации, раскрываются ее научная новизна и практическая значимость.

Первая глава - "Взаимоотношения государства и Русской православной церкви на территории Байкальского региона (1917-1930-е гг.): историография и источники" - состоит из трех параграфов и посвящена анализу научной литературы и источников по теме диссертации. Изучение проблемы требует использования всего разнообразия историографического наследия, сформировавшегося в светской отечественной и зарубежной историографии, а также в церковно-исторической науке и публицистике.

В главе подчеркивается, что историография проблемы взаимоотношений государства и Русской православной церкви (1917-1930-е гг.) в целом соответствует общей периодизации истории государства и делится на два самостоятельных периода: советский и современный. Советский период состоит из четырех этапов, отражающих развитие советского общества: первый - 1917 - середина 1930-х гг.; второй - вторая половина 1930-х - середина 1950-х гг.; третий - вторая половина 1950-х - середина 1980-х гг.; четвертый - вторая половина 1980-х - начало 1990-х годов.

С начала 1990-х гг. начинается современный период развития исторической науки.

На первом этапе начинает формироваться историография проблемы, в основе которой лежат нормативно-законодательные акты советской власти (декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" и др.), статьи и выступления партийных и государственных деятелей, что наложило отпечаток на формирование идеологических установок в изучении проблемы.

В первом параграфе акцентируется внимание на том, что в начале 1920-х гг. историография проблемы представлена и иным направлением в лице русских религиозных философов: Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, И.И. Ильина и евразийцев, которые считали коммунизм своего рода религией со всеми присущими ей элементами и резко критиковали действия советского правительства в отношении церкви. Этот этап представлен и эмигрантскими работами профессоров А.В. Карташева и И.А. Стратонова и др., которые заложили основу для изучения проблемы государственно-церковных взаимоотношений в советской России и которую в послевоенный период развили зарубежные исследователи.

В 1920-е гг. был еще возможен относительно научный плюрализм. На этом этапе открывается полемика между староцерковцами и живоцерковцами. Апологетические сочинения лидеров обновленческого движения (А.И. Введенский, Б.В. Титлинов, А.И. Боярский) можно выделить как отдельную группу публикаций рассматриваемого периода. С одной стороны, они содержали порой единственные в своем роде исторические свидетельства, а с другой стороны, стремились подвести каноническую основу под новоявленный раскол.

Теоретические работы и выступления видных партийных и государственных деятелей Н.И. Бухарина, П.А. Красикова, В.И. Ленина, А.В. Луначарского, И.И. Скворцова-Степанова, Л.Д. Троцкого, Ем. Ярославского и др. не только разъясняли политику советской власти в религиозном вопросе, но и являлись практическим руководством в деле антирелигиозной пропаганды. Концептуальные установки этих работ определили методологическую основу советской историографии проблемы.

В целом, разрушение организационной системы Русской православной церкви расценивалось как закономерное и прогрессивное явление революционной эпохи. Деятельность же самой церкви в 1917-1930-е гг. сводилась к борьбе иерархов. Место народных масс во внутрицерковных процессах того времени глубоко не анализировалось, верующий православный человек не был ни объектом, ни субъектом исследований.

Таким образом, сложившаяся в советской историографии концепция церковной истории 1917-1930 гг. была скорее результатом выполнения определенного идеологического и политического заказа, чем осмыслением всего многообразия исторической действительности той эпохи.

Отмечается, что на втором этапе полностью исчезает инакомыслие и альтернативность суждений в исторической науке. Что касается проблемы церковно-государственных взаимоотношений, то ее рассмотрение на этом этапе не стало специальным предметом официальной историографии. Это доказывается общим сокращением количества работ, что объяснялось тенденциями развития исторической науки и некоторым ослаблением антирелигиозной деятельности. В качестве обобщающей работы, в которой рассматривались формирование государственно-церковных отношений в СССР, а также деятельность партийных и государственных органов по руководству этой сферой, можно отметить сборник статей "ХХ-летие отделения церкви от государства" (1938).

Во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы между властью и православием стал возможен "неожиданный диалог". Нормализация государственно-церковных взаимоотношений нашла отражение в возобновлении в 1943 г. издания "Журнала Московской Патриархии". Событием стала и публикация Московской Патриархией сборника "Патриарх Сергий и его духовное наследие", в который частично были включены интересные церковные документы и статьи православного духовенства.

В параграфе подчеркивается, что к началу 1950-х гг. в истории государственно-церковных взаимоотношений сложилась нестандартная ситуация. С одной стороны, религиозные организации укрепляют свои позиции, расширяются их права и др. С другой стороны, партийными и государственными руководителями отсутствие руководящих установок по борьбе "с религиозным дурманом" воспринималось как отступление на идеологическом фронте, "сползание с марксистских позиций". Возникшие в результате двойственность и неопределенность не могли не повлиять на официальную историографию. Если сравнивать предыдущий и последующий этапы, то следует констатировать, что второй этап развития историографии проблемы являлся самым "бесплодным".

На третий этап приходится возобновление систематической антирелигиозной пропаганды в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 7 июля 1954 г., наметился рост интереса к проблеме государственно-церковных взаимоотношений. После ХХ съезда демократические преобразования в целом способствовали качественным изменениям в историографии. Однако идеолого-теоретическая база по-прежнему оставалась в рамках оценочных параметров 1920-1930-х гг. При этом, авторы считали, что борьба против религии и церкви в целом приобрела характер идеологической борьбы за господство научного мировоззрения.

Оценивая изданные в эти годы работы, посвященные религиозной тематике, следует отметить их разноплановость. Проводятся исследования философского, исторического, юридического, социологического, педагогического и др. характера. Расширяется тематика и увеличивается количество научных исследований, что позволяет нам выделить такие направления как:

изучение становления и развития нормативно-правовой базы государственно-церковных взаимоотношений в советский период (М.М. Персиц, В.А. Куроедов, В.И. Клочков, В.Н. Калинин, Ю.А. Розенбаум и др.);

исследование церковных расколов 1920-х гг. (П.К. Курочкин, Р.Ю. Плаксин, А.А. Шишкин и др.). В то же время критическое освещение истории и положения религии в СССР, негативная характеристика религиозной политики государства и апологетика РПЦ представлены в публицистических книгах, мемуарах, либо богословских трудах русских эмигрантов различных политических ориентаций, а также церковных авторов и авторов самиздата (А. Левитин, В. Шавров, Л. Регельсон, митр. И Снычев и др.);

рассмотрение вопроса изъятия церковных ценностей. В отношении изъятия церковных ценностей в историографии того времени утвердилась версия о том, что церковь изначально отказалась помочь бедствующим от голода людям и целенаправленно сопротивлялась любому изъятию церковных и богослужебных предметов. Изучение темы началось в 1960-е гг. (Н.А. Чемерисский, Р.Ю. Плаксин и др.);

изучение процесса становления, развития и утверждения атеистических воззрений в СССР, а также партийного руководства атеистическим воспитанием. В работах предпринимались попытки определить положение и значение атеизма в обществе, дать научный анализ проблемам атеистического воспитания и одновременно опровергнуть "вымыслы о политике "государственного атеизма" в СССР, полемизируя с богословскими концепциями о роли и месте церкви и религии в жизни человека;

изучение отношений советской власти и церковных организаций на региональном материале, которые в 1960-1980-е гг. стали предметом специального исследования ряда докторских и кандидатских диссертаций (Поволжье, Урал, Мордовия, Сибирь и др.). Но комплекс региональных особенностей политического и социально-экономического развития практически не был выявлен и не учитывался исследователями.

Создание в конце 1950-х гг. Сибирского отделения Академии наук СССР позволило повысить уровень исторических исследований и начать разработку темы "Власть и церковь в СССР" на материалах Сибири. Заметным явлением стали труды И.Д. Эйгорна по истории религии и атеизма, классовой борьбы в 1917-1937 гг. в регионе. Автор сосредоточил свое внимание на "церковной контрреволюции": роль церкви в заговорах и мятежах, ее классовая сущность, причины краха, политическая переориентация духовенства. Исследованию истории проведения в жизнь декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" в Забайкалье в 1918 - 1923 гг., изучению характера и форм борьбы духовенства с государством посвятил диссертационное исследование М.Л. Нейтман. В 1982 г. вышла монография И.М. Шильдяшова, в которой исследовался процесс секуляризации духовной жизни народов Сибири.

В рассматриваемые годы серьезные шаги в исследовании государственно-церковных взаимоотношений 1920-1930-х гг. сделаны в историографии русского зарубежья (Д.В. Константинов, М. Польский, Г. Рар (А. Ветров), А. Боголепов и др.). Основная задача этих публикаций заключалась в отражении репрессивной политики государства по отношению к церкви (И. Андреев, Л. Регельсон, В. Степанов (Русак) и др.)

С 1960-х гг. проблема взаимоотношений государства и РПЦ стала объектом изучения зарубежной "советологии", которая утверждала, что РПЦ не являлась контрреволюционной силой и не вела борьбы против советского строя, а лишь вынужденно защищалась от разворачивавшихся преследований Curtiss J. Shelton. The Russian Church and the Soviet State (1917-1950). Boston, 1953. P. 203, 212; Kolarz W. Religion in the Soviet Union. L., 1961. P. 296; Bourdeaux M. Opium of the People. The Christian Religion in the USSR. L., 1965. P. 29-30; Chrysostomus I. Kirchen-geschichte Russlands der neusten Zeit. Munchen, Salzburg, 1965; Fletcher W. C. The Russian Orthodox Church underground, 1917-1970. L., 1971; Рowell D. E. Antireligious Рroрaganda in the Soviet Union. A Study of Mass Persuasion. Cambridge, Mass., L., 1978 и др..

На заключительном - четвертом этапе - стал возможен пересмотр прежних подходов в изучении государственно-церковных отношений. В работах этих лет верующие стали признаваться такими же гражданами, как и неверующие, отмечалось наличие ошибок "субъективистского характера" и "волюнтаристских решений" по отношению к религиозным организациям со стороны руководства партии и государства и др. В коллективном труде "Русское православие: вехи истории" (1989) впервые в научной литературе признавалось, что православная церковь подвергалась гонениям и запретам со стороны советской власти.

К 1000-летию крещения Руси РПЦ были изданы очерки своей истории за минувшее тысячелетие в двух выпусках, где впервые за годы советской власти церковь озвучила качество и содержание своих отношений с государством. Заметным явлением в научной литературе конца 1980-х гг. стал сборник "На пути к свободе совести", специально посвященный положению религии в стране.

Подводя итоги советского периода историографии, в работе делается вывод о том, что поставленная проблема в стране в целом, и в Байкальском регионе являлась одной из наименее изученных в научной литературе.

С одной стороны, сложившаяся в советской историографии характеристика государственно-церковных взаимоотношений 1917-1930-х гг. была идеологически задана и имела неизменную методологическую базу. С другой - практически не рассматривалась и оставалась вне критики деятельность государства по регулированию взаимоотношений с церковью, деятельность и роль спецслужб в проведении "церковной" политики изучаемого периода, не исследовались документы органов высшего церковного управления и др.

В современной историографии проблемы можно выделить два направления исследований: к первому относятся работы общего плана, ко второму - исследования, выполненные на материалах отдельных регионов страны.

Отмечается, что в 1990-е гг. стал складываться определенный стереотип в изучении проблематики - анализ взаимоотношений церкви и государства как противостояние этих институтов с явным проявлением черт диктата со стороны второго.

К первым крупным работам 1990-х гг., в которых заявленная проблема нашла объективное освещение, следует отнести труды В.А. Алексеева, О.Ю. Васильевой, М.И. Одинцова. Получила свое развитие и современная церковная историография. Вышли обобщающие работы преподавателей Московской и Санкт-Петербургской духовных академий В. Цыпина и Г. Митрофанова и др.

Зарубежная историография последних лет внесла определенный вклад в изучение церковно-государственных отношений. Среди них отметим работы канадского историка Д.В. Поспеловского, начавшего заниматься проблемой в 1980-е гг., американского историка д-ра Дэвиса, финского исследователя А. Луукканен и др.

Одной из актуальных проблем современной историографии является проблема периодизации истории церковно-государственных взаимоотношений в ХХ в. Светскими и церковными историками в качестве основных критериев при выделении этапов взяты: а) принятие нормативных документов, определявших положение религиозных институтов (Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. об отделении церкви от государства и школы от церкви, Постановление ВЦИК и СНК РСФСР "О религиозных объединениях" 1929 г. и др.); б) решающие события в церковной жизни (Поместный Собор РПЦ 1917-1918 гг., обновленческий раскол, Декларация митрополита Сергия 1927 г. и др.); в) в рамках церковной традиции - смена первосвятителей, последовательно возглавлявших Русскую православную церковь.

Современные российские историки приступили к объективному анализу положения РПЦ в годы революций и Гражданской войны, вопроса об отношении церкви к свержению монархии, Белому движению и др. (М.А. Бабкин, А.Н. Кашеваров, Н.Г. Нечаев, М.В. Шкаровский и др.).

Одним из аспектов современной российской историографии является изучение деятельности высших партийных и государственных органов по руководству и проведению антирелигиозной политики: Политбюро ЦК РКП (б), Антирелигиозной комиссии ЦК, ГПУ-ОГПУ и т.д. Конфигурации особого взаимодействия партийных структур со спецслужбами в реализации государственной религиозной политики удалось рассмотреть Н.Н. Покровскому, Н.А. Кривовой, С.Н. Савельеву, М.Ю. Крапивину, С.Г. Петрову, Ю.Н. Макарову и др.

Активно разрабатываемой как светскими, так и церковными исследователями стала проблема обновленческого раскола в РПЦ 1920-х гг. В современных работах предприняты попытки найти решение таких вопросов как взаимосвязь движения за церковное обновление конца ХIХ - начала ХХ вв. и обновленческого раскола 1920-х годов (М.В. Шкаровский, В. Цыпин, М. Данилушкин, Д.А. Головушкин и др.), самостоятельность дореволюционного и советского обновленчества (И.В. Соловьев, Д. Поспеловский в некоторых аспектах, Н.А. Кривова и др.), роль ОГПУ в инициировании и проведении обновленческого раскола (В.А. Алексеев, О.Ю. Васильева, Н.Н. Покровский и др.).

С начала 1990-х гг. в связи с рассекречиванием целого комплекса архивных документов начала развиваться новая тема - освещение репрессивной политики в отношении духовенства и верующих. Этой проблемой активно занимаются церковные историки. В 1990-е гг. появились издания, основанные на изучении рассекреченных документов ("Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия", подготовленные игуменом Дамаскиным (Орловским), "Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии", "За Христа пострадавшие. Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917-1956" и др.).

Несомненным достижением последних лет является проведение источниковедческих исследований и введение в научный оборот ранее недоступных источников по истории РПЦ, что можно считать самостоятельной чертой историографического процесса ("Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти", "Русская Православная церковь в советское время", "Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг." и др.).

В период с начала 1990-х гг. были проведены исследования истории церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. на региональном уровне. Так, по нашим подсчетам, было защищено более тридцати докторских и кандидатских диссертаций. Проблема государственно-церковных взаимоотношений, эволюция религиозной политики в анализируемый нами период рассматривались на материалах Архангельского Севера, Тамбовского, Самарского, Вятского регионов, Мордовии, Поволжья, Урала, Кузбасса, Западной и Юго-Восточной Сибири, Бурятии, Дальнего Востока и др. Также стали проводиться исследования, касающиеся анализа позиции самой православной церкви, изменению её ориентации в новых социально-политических условиях, традициях и новациях в религиозной жизни православного населения в 1917-1930-е гг. в Приенисейском регионе, Карелии, Вологде, в границах функционирования Уфимской, Новгородской, Екатеринбургской епархий.

Определенное количество научных исследований последних лет посвящено анализу политики советского государства по отношению к религиозным организациям на территории Сибири. В работе Ю.Н. Бакаева "Власть и религия: история отношений (1917-1941)" (2002) анализ проблемы в заявленных территориальных рамках всей Сибири и Дальнего Востока, на наш взгляд, не представлен в полном объеме. Реально исследование рассматривает процесс становления и развития антирелигиозной работы, атеистической пропаганды в регионе, тем самым сужая весь комплекс государственно-церковных взаимоотношений.

В работах Г.С. Митыповой нашли отражение вопросы трансформации православной традиции в Бурятии в условиях отделенности от государства. В монографии В.И. Косых "Забайкальская епархия 1908-1923 гг." (2007) детально изучены вопросы взаимоотношений Забайкальской епархии с Временным правительством, первой советской властью и белой государственностью.

Сегодня достаточно активно разрабатывается на региональном уровне вопрос о политических репрессиях в отношении духовенства и верующих. Привлечение ранее недоступных архивных материалов позволило реконструировать эти процессы на территории Байкальского региона. Вопросы преследования религиозных институтов поднимаются в работах В.И. Василевского, А.В. Паламарчук, Т.А. Крючковой, А.В. Тиваненко, Д. Саввина, И.И. Терновой и др.

Делается вывод о том, что современными исследователями внесен определенный вклад в разработку проблемы. Основное внимание уделяется политике высших партийных и государственных органов по отношению к церкви, анализу церковно-государственных взаимоотношений в центральной части страны. Перспективными вопросами также являются детализация и уточнение положения РПЦ в годы Гражданской войны; анализ внутренних процессов в деятельности региональных епархий в 1917-1930-е гг.; изучение проблемы религиозного лидерства; выявление эволюции религиозного сознания и психологии населения, взаимовлияния церкви и общества и т.д.

Таким образом, комплексного исследования всего спектра церковно-государственных взаимоотношений на территории Байкальского региона в 1917-1930-е гг. не проводилось. Учитывая исторический контекст и процессы, происходившие в религиозной сфере, общественном сознании населения, используя полиметодологизм современного исторического познания решение поставленной проблемы видится, безусловно, перспективным.

Источниковая база исследования представлена корпусом опубликованных и неопубликованных материалов.

Исторической наукой накоплен определенный опыт публикаций специализированных сборников документов и материалов, отражающих развитие государственно-церковных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. Изданные в советский период тематические сборники (1923-1980-е гг.) содержали официальные постановления, резолюции партийных и советских органов и потому имели очевидную и ярко выраженную идеологическую заданность.

Для рассмотрения вопроса об отношении духовенства и верующих Байкальского региона в период 1917 - ноябрь 1918 гг. к изменению общественно-политических процессов большую роль играют опубликованные сборники материалов съездов, конференций и совещаний различных организаций, подготовленные учеными и сотрудниками Томского государственного университета. Особое значение для анализа политической и социально-экономической ситуации Байкальского региона имеют ежегодные очерки и отчеты БМАССР, в которых освещались основные направления деятельности милиции, в частности, по вопросу отделения церкви от государства и школы от церкви.

С конца 1980-х - начала 1990-х гг., с открытием доступа к ранее засекреченным документам, стало возможным издание крупных сборников документов и материалов, в которых нашли отражение, с одной стороны, документы высших партийных и советских органов; с другой стороны - материалы, отражающие позицию Русской православной церкви. Современная историческая наука имеет также положительный опыт публикации документов на региональном уровне, характеризующих историю взаимоотношений власти и церкви в ХХ веке, а также освещающих отдельные страницы этой истории.

Большое значение для реконструкции церковно-государственных взаимоотношений 1920-1930-х гг. имеют документальные сборники, посвященные проблемам репрессивной политики советского государства: трагедия советской деревни, деятельность Политбюро, ОГПУ, НКВД и др. Важным источником по истории репрессий по отношению к религиозным институтам Байкальского региона являются "Книги Памяти жертв политических репрессий". Эти издания позволяют по роду занятий обнаружить факты репрессий в отношении священнослужителей, членов церковного совета и др. Выявив факты удаления служителей культа из общин, можно воссоздать картину закрытия культовых зданий и снятия с регистрации религиозных общин.

Источниками, позволившими сформировать представление об эпохе, времени, стали летописные своды: "Иркутская летопись.1661-1940 гг.", (составитель Ю.П. Колмаков) и "Летопись города Иркутска. 1902-1924 гг." Н.С. Романова.

Солидный пласт неопубликованных источников по проблеме церковно-государственных отношений на территории Байкальского региона находится на хранении в фондах центральных и региональных архивов: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском Государственном Архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Государственном архиве Иркутской области (ГАИО), Государственном архиве новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Государственном архиве Читинской области (ГАЧО), Национальном архиве Республики Бурятия (НАРБ), архиве УФСБ РФ по РБ. В корпусе неопубликованных источников можно выделить:

1) документы партийных структур РКП (б) - ВКП (б) - РГАСПИ - ф.17 Агитационный Пропагандистский отдел ЦК РКП (б); ГАНИИО - ф.1, 16, 127 Иркутский губком, окружком, обком РКП (б) - ВКП (б) - КПСС, ф.123 Восточно-Сибирский крайком ВКП (б); ГАЧО - ф. п-81 Забайкальский губком РКП (б); ф. п-75, ф. п-71 Читинский и Сретенский окружкомы ВКП (б); ф. п-135, ф. п-3, ф. п-1 Читинские обком, горком ВКП (б) - КП РФ; НАРБ - ф. п-1 Бурятский республиканский комитет КПСС (Бурят-Монгольский обком РКП (б) БМАО РСФСР - БМАССР, Бурят-Монгольский обком ВКП (б);

2) документы органов исполнительной власти - ГАРФ - ф.1235 ВЦИК и СНК; ф. р-5263 Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК; ф.393 Центральное Административное Управление НКВД; ГАИО - ф. р-504 Исполком Иркутского городского Совета депутатов трудящихся; ф. р-600 Восточно-Сибирский крайисполком; ф. р-218 Иркутский окрисполком; ГАЧО - ф. р-32 Правительство ДВР, ф. р-25 Забайкальское областное управление ДВР, ф. р-16 Министерство по делам национальностей ДВР, ф. р-27 Дальневосточный ревком, ф. р-110 Забайкальский губисполком, ф. р-642 Исполком Читинского уездного Совета, ф. р-474, ф. р-1784 - Читинский и Сретенский окрисполкомы, ф. р-6 Читинский обисполком; НАРБ - ф. р. - 248 СНК Бурят-Монгольской АССР, ф. р-475 БурЦИК, ф. р-60 Министерство просвещения Бурятской АССР (секретная часть) (ф. р-60);

3) документы общественных организаций - ГАЧО - ф. р-1039 - Центральный Дальневосточный комитет помгола, ф. р-278, ф. р-1654 - Забайкальский губком, обком помгола, ф. р-510 - Троицкосавский уездный комитет помгол; НАРБ - ф. р-258, ф. р-257 - Баргузинский, Селенгинский аймачные комитеты помгола, ф. р-581 - Областной Совет Союза Воинствующих безбожников и др.;

4) материалы религиозных учреждений и организаций - ГАИО - ф.121 Иркутский Вознесенский монастырь, ф.485 Иркутское епархиальное церковное управление, ф.587 Благочинный иркутских городских церквей, ф.592 Иркутские Кафедральные Казанский и Богоявленский соборы; ГАЧО - ф.7 Забайкальский областной епархиальный училищный совет, ф.8 Забайкальская духовная консистория, ф.282 церкви и монастыри Забайкальской области, ф. р-422 Забайкальский епархиальный Совет; НАРБ - ф.491 Троицкосавский Благочинный Совет, ф.323 Михаило-Архангельская церковь, ф.365 Троицкосавская Успенская кладбищенская церковь и др.

Весь корпус используемых опубликованных и неопубликованных источников можно разделить на несколько групп.

Первую группу составляют законодательные акты и нормативные документы органов власти (декреты, Конституции, постановления, распоряжения, инструкции Президиума ВЦИК, ВЦИК, ЦИК СССР, ЦК ВКП (б)), нормативные подзаконные акты, в которых отражена информация о содержании и характере политики партийно-государственного руководства страны. К этой же группе относятся материалы съездов и пленумов ЦК ВКП (б), резолюции и решения всесоюзных, всероссийских партийных конференций, съездов Советов. Эти документы дают представление об официальном оформлении государственными структурами основных решений по религиозному вопросу.

Вторую группу источников составляют статьи, речи, выступления, произведения высших партийных и государственных деятелей - Н.И. Бухарина, В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Л.Д. Троцкого, Ем. Ярославского, в которых были выработаны основные принципы и направления политики государства в отношении религии и церкви, даются руководящие указания как центральным, так и местным органам власти. Кроме того, в работах политических лидеров определены не только приоритеты внутриполитического развития, но и дается их личностная оценка методов и путей реализации государственно-конфессиональной политики.

Основную часть источников по проблеме - третью группу - составляет делопроизводственная документация. Она представлена документами как центральных и региональных государственно-административных структур - партийных органов, органов исполнительной власти, общественных организаций, так и церковных учреждений. Материалы позволяют рассмотреть особенности системного взаимодействия органов власти и церковных структур, механизм реализации политического курса в регионе.

Подгруппой делопроизводственной документации являются разновидности организационно-распорядительных документов. Положения, уставы, правила определяют порядок деятельности различных учреждений: комитетов помощи голодающим, комиссий по изъятию ценностей, антирелигиозных комиссий и др. Достаточно представлены в архивных фондах уставы религиозных обществ. Циркуляры, предписания, распоряжения, постановления, указания и приказы содержат информацию о формах реализации государственной политики по отношению к религии, позволяют проследить изменения в церковно-государственных отношениях 1917 - 1930-х гг. и определить региональные особенности проведения религиозной политики. Распорядительные документы церковных учреждений регламентируют епархиальное и приходское управление.

Освещение церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. нашло отражение в следующей подгруппе - документах протокольно-резолютивного характера: протоколах и стенографических отчетах уездных, районных, городских и губернских партийных и беспартийных конференций, съездов, совещаний; протоколах заседаний бюро, секретариата, пленумов, комиссий и т.д. Несомненный интерес представляют протоколы заседаний епархиальных съездов, собраний, пастырских совещаний, благочиннических собраний, приходских советов и т.д. Забайкальской и Иркутской епархий. Эти документы отражают внутренние церковные процессы и позволяют проследить эволюцию взглядов духовенства и мирян на происходившие события.

Следующая подгруппа - отчетная документация. Данная подгруппа наиболее многочисленна и представлена информационно-аналитическими материалами, отчетами о работе, обзорами, докладами, сводками, донесениями информационных, агитационно-пропагандистских отделов и комиссий окружных, губернских, областных комитетов ВКП (б); органов исполнительной власти, НКВД, ОГПУ и др. Из церковных документов к данной подгруппе относятся отчеты, доклады, рапорты священнослужителей о состоянии приходов, благочиний, епархий. Выявленная отчетная документация обобщает наиболее важные сведения и представляет собой анализ деятельности организаций и учреждений за определенный период времени.

Статистические данные как самостоятельная (четвертая) группа источников по проблеме церковно-государственных взаимоотношений позволяют в комплексе с другими источниками отразить количественные характеристики. Статистические сведения содержатся в материалах обследований партийных и советских органов, сводках, цифровых ведомостях, финансовых документах, годовых отчетах и докладах НКВД, данных церковного учета, епархиальных отчетов, клировых ведомостей и др. Однако, имеющиеся статистические сведения 1920-1930-х гг. проводились по различным методикам и потому не всегда репрезентативны. К рубежу 1920-30-х гг. статистика стала орудием борьбы за власть, в связи с чем зачастую многие данные фальсифицировались. Поэтому к фактическим данным следует относиться с особой осторожностью, проверяя и сопоставляя их с другими источниками.

Материалы периодической печати (светской и церковной) составляют пятую группу источников. Важное место в светской периодике занимают центральные журналы и газеты: "Революция и церковь" (1919-1924), "Безбожник" (1923-1941), "Антирелигиозник" (1926-1941), "Известия", "Правда", "Труд", "Безбожник", "Беднота" и др. Эти издания на своих страницах размещали руководящие и методические указания по проведению антирелигиозной работы, систематически освещали опыт работы местных организаций. Региональная периодика 1917-1930-х гг. ("Сибирская жизнь", "Забайкальская новь", "Свободный край", "Казачье эхо", "Дальневосточный путь", "Дальневосточная правда", "Забайкальский крестьянин", "Власть труда", "Восточно-Сибирская правда", "Бурят-Монгольская правда" и др.) публиковала материалы, компрометирующие церковь, особенно это касалось "контрреволюционной" деятельности духовенства в годы Гражданской войны, основных направлений и результатов государственной политики по отношению к церкви и др.

Среди изданий церковной периодики определенное место занимает журнал "Вестник Священного синода Православных церквей в СССР" - центральное издание обновленческой церкви (1925-1931), основной темой которого было освещение деятельности обновленческой церковной организации и полемика с Патриаршей Церковью. Также среди центральной церковной периодики следует отметить "Журнал Московской Патриархии".

Региональная епархиальная печать 1917-1930-х гг. немногочисленна. Среди изданий следует отметить Забайкальские и Иркутские "Епархиальные ведомости" как печатные органы епархий. Учитывая отдаленность от центра, в период Гражданской войны они еще издавались, но уже 1918 г. стал последним годом издания для Забайкальских ведомостей, а 1920 г. - для Иркутских. Ценным источником по истории Забайкальской епархии является "Забайкальский церковно-общественный вестник" (18 сентября /5 сентября 1921 г. по 22 октября/9 октября 1922 г.) На страницах еженедельного вестника отражалась самая актуальная информация о внутриепархиальной жизни. Следует отметить, что появление на территории ДВР нового церковного периодического издания является показателем толерантного отношения в этот период органов власти к религиозным институтам.

Особый исследовательский интерес представляет следующая (шестая) группа источников - документы личного происхождения (воспоминания современников событий - представителей православного духовенства, руководителей и участников белого и красного движений, письма, жалобы, заявления верующих).

Таким образом, проблема церковно-государственных отношений Байкальского региона (1917-1930-е гг.) имеет солидную и разнообразную источниковую базу. Решение обозначенной проблемы возможно при условии комплексного изучения, использования, взаимного дополнения и уточнения, сравнительного анализа совокупности всех групп источников.

Во второй главе "Взаимоотношения Русской православной церкви и государства на территории Байкальского региона в 1917-1922 гг.", состоящей их трех параграфов, рассматривается развитие церковно-государственных взаимоотношений в период перманентной смены власти и политических режимов на территории Байкальского региона.

К 1917 г. Иркутская и Забайкальская епархии представляли собой социальные институты, оказывающие серьезное идеологическое воздействие на сознание местного населения, что естественно не могли не учитывать органы власти.

После падения монархии православное духовенство Иркутской и Забайкальской епархий поддержало Временное правительство и его органы власти на местах, а православные священники вошли в состав Комитетов общественной безопасности и активно работали в них, оказывая тем самым непосредственное влияние на развитие демократии.

Весной-летом 1917 г. общественная активность духовенства резко возросла, что выразилось в проведении ряда региональных съездов, собраний с участием как духовенства, так и прихожан. На съездах обсуждались насущные вопросы современности: отношение к войне, Временному правительству, Учредительному собранию. Решения съездов отличались радикальностью: доверие Временному правительству, демократическая республика, отделение церкви от государства, дальнейшая активизация деятельности духовенства в политической жизни страны. Хотя встречались отдельные случаи проявления промонархических взглядов со стороны духовенства, по отношению к которым епархии принимали решительные меры вплоть до удаления их из приходов.

В главе подчеркивается, что в этот же период между РПЦ и Временным правительством возникло напряжение, обусловленное стремлением власти на местах передать начальные и церковно-приходские школы в ведение Министерства народного просвещения без получения на то согласия высшей духовной власти. Епархиальные съезды Байкальского региона выразили свое несогласие с передачей церковных школ в ведение министерства. В свою очередь эта полемика повлекла за собой новую проблему, связанную с вопросом о преподавании в школах Закона Божия, в результате чего назревал серьезный конфликт между РПЦ и Временным правительством. Тогда же начинаются захваты населением церковно-монастырских земель и угодий.