Процессы формирования южноазиатской диаспоры (XIX–XXI вв.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Процессы формирования южноазиатской диаспоры (XIX-XXI вв.)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Общая характеристика работы

Актуальность и научная значимость темы исследования

Диссертация посвящена миграции населения Индийского субконтинента (прежде всего индийцев, пакистанцев и бангладешцев) за пределы Южной Азии и формированию южноазиатской диаспоры, особенно образованию центров этой диаспоры, выделенных автором в качестве «узлов», а также подробному рассмотрению культурно-бытовой адаптации, политической активности, проблем взаимоотношений выходцев с субконтинента с большинством населения принимающих стран.

Тема диссертации представляется актуальной в связи с глобализацией этнических процессов, вызванных массовой миграцией населения, как по причине колониального и пост-колониального перемещения рабочей силы, так и в силу ряда демографических факторов (старение населения развитых стран, наличие избыточного населения в развивающихся странах). В настоящее время за пределами Индийского субконтинента проживает более 20 миллионов индийцев, пакистанцев и бангладешцев, которые не порывают связей с родиной. При этом многие из них вовлечены в тесные контакты и с выходцами из Южной Азии в других странах, что позволяет говорить об особом явлении - южноазиатской диаспоре.

Слово «диаспора» происходит от греческого «диасперос» (разбрасывать, сыпать семена) и первоначально оно относилось к конгломерату еврейских общин за пределами Палестины. Позднее уже как термин для обозначения зарубежных общин армян, греков, русских и т.д. оно попало на страницы научных журналов и монографий. Хотя в академических кругах нет единства по поводу содержания понятия «диаспора», вряд ли кто сомневается в существовании этого феномена как такового. Большинство исследователей соглашается с тем, что для диаспоры характерны: наличие и поддержание коллективной памяти и представления или мифа о «первичной родине»; убеждение в необходимости служить интересам «родины»; чувство отчуждения от доминирующего коллектива в принимающем обществе; «миф о возвращении» на родину, чувство взаимопомощи, существование организационных форм этой взаимопомощи (землячества, национально-культурные и политические движения), способность к самоорганизации. Для выходцев с Индийского субконтинента характерны все указанные черты. Представляется приемлемым употребление этого понятия в отношении зарубежных южноазиатов в целом, а также для обозначения отдельных национальных или религиозных групп, как то индийская диаспора или пакистанская диаспора, панджабская диаспора, сикхская диаспора.

Под Индией до середины XX века понималась большая часть Южной Азии, в том числе и территория современных суверенных государств Пакистан и Бангладеш. Последние возникли: один в результате раздела Индии по конфессиональному принципу в 1947 г., а вторая - вследствие выхода из состава Пакистана Восточной Бенгалии в 1971 г. Итак, среди выходцев из этих стран до сих пор немало тех, кто родился индийцем, мигрировал пакистанцем, а считается бангладешцем. В последние десятилетия правительства стран Южной Азии проявляют все больший интерес к положению соотечественников за рубежом. В 1983 г. в Индии был введен термин «праваси» - иностранный индиец, зарубежный соотечественник. В 2000 г. индийское правительство создало специальную комиссию, которая подготовила доклад, представленный премьер-министру Индии А.Б. Ваджпаи в декабре 2001 г. Общее число зарубежных индийцев определялось при этом в 20 миллионов человек. Очевидно значительное увеличение численности и значения зарубежной индийской диаспоры. Упомянутая комиссия собирала информацию именно об индийцах, не учитывая пакистанцев и бангладешцев и разделяя рассматриваемую группу на три категории: лиц индийского происхождения, индийских граждан и лиц без гражданства. При этом страны со значительным числом зарубежных индийцев можно разделить на две группы:

1). Страны со значительными меньшинствами индийского происхождения.

2). Страны, где временно проживает значительное число индийских граждан.

К первой категории относятся Малайзия с одним миллионом шестьюстами тысячами лиц индийского происхождения, Маврикий с более чем семьюстами тысячами зарубежных индийцев, Тринидад и Тобаго с полумиллионным индийским населением, Гайана с почти четырьмя сотнями тысяч гайанцев индийского происхождения, Фиджи с тремястами тридцатью шестью тысячами индийских фиджийцев, Реюньон (220 тыс.), Сингапур (217 тыс.), Суринам (150 тыс.), Йемен (100 тыс.). Вероятно, к этой категории относится и Южная Африка, где, в начале 1980-х гг. проживало 792 тыс. зарубежных индийцев. В ряде стран, прежде всего в богатых государствах Персидского Залива, индийцы появились сравнительно недавно, их статус не определен, и перспективы их дальнейшего пребывания там неясны. Как правило, они сохраняют индийское гражданство. Индийских граждан много в Саудовской Аравии (1500 тыс. чел.), Объединенных Арабских Эмиратах (900 тыс.), Омане (311 тыс.), Кувейте (294 тыс. чел.), Бахрейне (130 тыс.), Катаре (130 тыс. чел.). Число индийцев в данных странах внушительно, но, как правило, после многолетнего пребывания в этих странах индийцы-рабочие и торговцы возвращаются домой. Их семьи тоже часто остаются в Индии. Здесь вряд ли можно говорить об этнических меньшинствах в полном смысле этого слова. Вероятно, это части транснациональных общин, члены которых проводят часть жизни за рубежом, но потом возвращаются на родину, где остаются их ближайшие родственники. В то же время, в самой Индии эти рабочие и их семьи выделяются на фоне других индийцев и, принадлежа обоим мирам - Индии и зарубежью, отличаются от большинства населения обоих.

Если к установленному Комиссией числу индийцев в Великобритании (1200 тыс.) прибавить число пакистанцев (670 тыс. по оценкам на 2001 г.) и бангладешцев (228 тыс. по оценкам на 2001 г.), то мы получим цифру, превышающую 2 миллиона человек. В Канаде помимо 851 тысячи зарубежных индийцев проживают также 38650 пакистанцев и не менее 12 тыс. бангладешцев. Не менее ста тысяч южноазиатов из Фиджи, Гайаны, Вест-Индии, и неучтенные нелегальные иммигранты из Индии, Пакистана и Бангладеш также должны быть прибавлены к этому числу. Таким образом, общее число выходцев из Южной Азии здесь превышает 1 миллион человек. В США помимо 1678 тысяч индийцев проживают не менее 500 тыс. пакистанцев, и десятки тысяч американских бангладешцев. Общее число выходцев из Южной Азии в США превышает два миллиона человек.

Великобритания, США и Канада оказываются тремя развитыми странами Запада с крупнейшими сложившимися общинами зарубежных индийцев, причем эти общины не только имеют длительную историю пребывания там, но и сохраняют контакты со странами происхождения. Общины зарубежных индийцев в этих странах растут как за счет естественного прироста, так и за счет продолжающейся миграции. Этот рост наиболее заметен. Наблюдается также перемещение зарубежных индийцев из одной из этих стран в другую, преимущественно из Великобритании в Канаду и из этих двух стран в США. Заметно, наконец, существенное перемещение зарубежных индийцев из стран Восточной Африки в Великобританию, Канаду и США. Отмечаются также волны переселения индийцев из Вест-Индии и Фиджи в Канаду и США. Поэтому представляется уместным выделение Великобритании, Канады и США в качестве центров концентрации («узлов») индийской диаспоры и их более подробное рассмотрение.

Не только количество зарубежных индийцев требует их изучения, но и их растущее влияние в странах, где они нашли новую родину. На Маврикии и на Фиджи индийцы уже составляют большинство населения. В Танзании, Уганде, Тринидаде и в Великобритании индийское лобби оказывает существенное влияние на экономику и политику страны. Во всех этих странах заметно культурное влияние индийцев, а монументальным выражением индийского присутствия за рубежом стал возведенный в 1995 г. в центре Лондона беломраморный индуистский храм Шри Сваминараян Мандир. В то же время сохраняются многочисленные и разнообразные контакты южноазиатской диаспоры со странами субконтинента и между собой. Отмечается перемещение групп южноазиатов из одной страны в другую. Южноазиатская диаспора является сложной и находящейся в постоянном развитии системой, связанной как с субконтинентом так и со странами оседания гибкой, порой глобальной структурой родственных, клановых, конфессиональных связей, реагирующей на политическую и экономическую ситуацию в мире и отдельных странах.

Индийская диаспора, каковой в последнее время называют двадцатимиллионную общность всех индийцев и лиц индийского происхождения, живущих за пределами Индии, связанных общей памятью о своих корнях, становится важной темой академических штудий не только в этой стране, но и за ее пределами. О том, что данная тема является актуальной, говорит тот факт, что в Индии в 2002 г. был провозглашен особый праздник - День зарубежного индийца (Праваси дивас - 9 января). По совету парламентской комиссии был учрежден правительственный Институт по изучению индийцев за рубежом (Праваси бхаван), где проводятся различные мероприятия, в том числе и конгрессы представителей индийской диаспоры. Примечательно, что уже в первые дни третьего тысячелетия в Дели прошла организационная конференция Всемирной Организации выходцев из Индии. В настоящее время в Индии создано Министерство по делам диаспоры. Проблемами своих соотечественников за рубежом в последнее время заинтересовались также правительства Пакистана и Бангладеш. Выходцы из стран Южной Азии стали также предметом внимания руководства стран, принявших иммигрантов. Учитывая положение России на пути этих мигрантов в Западную Европу и наличие сорокатысячной южноазиатской общины в самой Российской Федерации, можно утверждать, что тема стала актуальной и для нашей страны.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования является южноазиатская диаспора. Предмет исследования составляют история миграции из Южной Азии, процессы формирования южноазиатской диаспоры, особенности культурно-бытовой адаптации в «узлах» диаспоры. По существу, предметом исследования является вся совокупность выходцев из Южной Азии за рубежом, а также ее отдельные составляющие.

Цели и задачи исследования

Основной целью данного исследования является рассмотрение характера миграции из Индии и адаптации выходцев с Индийского субконтинента в принимающих обществах, выделение и подробное рассмотрение основных центров притяжения мигрантов («узлов»), формирования транснациональных связей и процессов формирования южноазиатской диаспоры. Задачи исследования включают анализ факторов, провоцирующих миграцию населения Индии (факторы выталкивания и притяжения), рассмотрение транснациональных структур, в рамках которых идет миграция в настоящее время, рассмотрение процессов формирования южноазиатской диаспоры, а также выделение ее главных «узлов»: в Великобритании, Канаде и США.

Методология исследования.

Основным методом исследования является исторический, предполагающий рассмотрение каждого объекта в условиях своего исторического бытия и во всем объеме присущих ему свойств. Принципы изучения исторических явлений в их изменчивости и развитии требуют от нас применения комплексного метода исследования, основанного на анализе разнохарактерных источников, использовании разных подходов при их изучении и сопоставлении полученных данных.

Степень изученности темы диссертации

Миграция индийцев за рубеж стала привлекать внимание исследователей уже в начале XX века, когда возникли крупные этнические общины зарубежных индийцев в Вест-Индии, на Маврикии, на Фиджи, в Восточной и Южной Африке, и когда пребывание индийцев на этих британских территориях вызвало там внутриполитическую напряженность, требовавшую изучения данной проблемы. В 1927 г. Р. Натаранджан издал сборник «Индийцы за рубежом». В 1947 г. появилась книга Н. Гангули «Индийцы в Империи за морями». Своеобразным итогом колониальных исследований зарубежных индийцев стал труд Кондапи «Индийцы за морями. 1838-1946 гг.», вышедший уже в независимой Индии. Публикации колониального периода характеризуются лояльным отношением авторов к властям и стремлением убедить британцев защищать интересы индийцев в своих африканских колониях, на Фиджи, Маврикии и в Канаде.

В пост-колониальный период появляется значительное число публикаций по данной теме. В 1971 г. вышел сборник под редакцией А. Гупта «Индийцы за рубежом. Азия и Африка». В 2004 г. был издан сборник под редакцией А. Пала и Т. Чакрабарти «Теоретические и критические труды по индийской диаспоре». Самое значительное недавнее достижение индийских исследователей - вышеупомянутый доклад Сингхви, представленный премьер-министру Индии Атал Бихари Ваджпаи 9 января 2001 года.

Западные публикации по индийской диаспоре весьма разнообразны. Отметим доминирование британских и американских публикаций на английском языке и значительный объем исследований по локальным общинам индийцев за пределами субконтинента и проблеме расизма. В последние годы становится популярной также тема транснациональных общин, под которыми в западной литературе понимают территориально разделенные, но связанные родственными, деловыми и др. связями группы. Отдельные исследования посвящаются проблемам движения Сваминараян, касте кунби патель, суфийским транснациональным сетям и т.д. Достаточно широко представлена литература по индуизму за рубежом, исламу, джайнизму, по касте, семье, родственным группам у зарубежных индийцев.

Одним из самых фундированных обобщающих трудов по истории южноазиатской диаспоры стала книга Х. Тинкера «Дерево баньяна». За ней последовали сборники статей «Южноазиаты за рубежом» и «Аспекты южноазиатской диаспоры. Оксфордские исследования по Индии. Часть II». В Великобритании, Канаде и США появились также специальные труды, посвященные истории иммиграции и адаптации индийцев в этих странах. Отдельные аспекты проблемы индийцев как этнических меньшинств отражены также в общих трудах и правительственных документах Великобритании, Канады, США, посвященных этнической и расовой проблематике.

Не оказались в стороне от исследования выходцев из Южной Азии за рубежом и российские специалисты. В 1978 г. вышла книга А.Д. Дридзо, посвященная индийцам Тринидада и Ямайки. В 1978 г. А.Д. Дридзо, В.И. Кочнев и И.М. Семашко опубликовали большой труд «Индийцы и пакистанцы за рубежом». В 2003 г. была издана наша монография, в которой сделана попытка продолжить работу старших коллег и особое внимание уделить именно ранее не достаточно подробно рассмотренным Великобритании, Канаде и США.

Источники и литература.

Исследование основано на материале, собранном в Индии, Великобритании, Канаде и США, а также на официальных документах (доклад индийской парламентской комиссии по диаспоре), периодических (журналы, газеты) и иных (буклеты, памятки, афиши) изданиях индийской диаспоры, а также научных публикациях по данной теме, хранящихся в библиотеках Санкт-Петербурга, Москвы, Лондона, Оксфорда, Ванкувера, Дели.

Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в том, что оно написано на основе ранее не привлекавшихся материалов, собранных автором в Индии (1991-92, 1999, 2005), Великобритании (1994-1995, 1996-1997, 1998, 1999, 2000, 2001,2007), Канаде (2001, 2006) и США (2001). В нем также впервые введены в научный оборот материалы доклада индийской парламентской комиссии по индийской диаспоре (Report of The High Level Committee on the Indian Diaspora). В диссертации предпринята попытка комплексного рассмотрения южноазиатской диаспоры.

Теоретическое и практическое значение диссертации

Материалы и теоретические выводы диссертации могут скорректировать некоторые общие вопросы изучения диаспор и транснациональных структур. В отношении центров концентрации выходцев из Южной Азии за рубежом автор вводит новое понятие - «узел» диаспоры, которое, вероятно, приемлемо и в отношении центров концентрации членов других диаспор.

На основе материалов исследования подготовлены следующие спецкурсы: «Основные этапы формирования транснациональной сикхской общины», «Миграция населения из Индии и формирование южноазиатской диаспоры» (Восточный факультет СПбГУ).

Апробация работы

Теоретические положения и выводы работы изложены в трех монографиях, части коллективной монографии, учебном пособии (находится в типографии СПбГУ), в более чем 50 статьях и опубликованных тезисах конференций, статьях в Энциклопедии «Южноазиаты за рубежом» (Издание Сингапурского университета) и интернет-публикациях, а также освещены в докладах на следующих международных конференциях: «Релятивизм в науке и религии» (Калькутта, 1997); «Новые ландшафты религии на Западе» (Оксфорд, 2000); конференция ассоциации индологов северо-тихоокеанского региона (Ванкувер, 2001), 7-ая трехгодичная конференция Северной ассоциации канадианистов (Стокгольм, 2002); 7-ая двухгодичная конференция Европейской ассоциации социальных антропологов (Копенгаген, 2002); 1-ая и 2-ая международные конференции географов религии Европы - (Гейдельберг, 2003; Амстердам 2004); 18-ая конференция Европейской ассоциации южноазиатских исследований (Лунд, 2004); 19-ый Всемирный конгресс международной ассоциации историков религии (Токио, 2005); а также на нескольких конференциях «Россия - Индия» (Санкт-Петербург 2000, 2006, Владивосток, 2002), на Петербургских религиоведческих чтениях (1997, ГМИР, Санкт-Петербург), Радловских чтениях, Лавровских чтениях, Кюнеровских чтениях (1994-2006, МАЭ РАН, Санкт-Петербург), на конференциях по историографии и источниковедению Востока (СПбГУ: 2005-2007). На монографию «Побеги баньяна. Миграция населения из Индии и формирование «узлов» южноазиатской диаспоры» опубликованы две рецензии.

Структура работы.

Диссертационная работа состоит из введения, восьми глав, заключения и библиографии. В отдельный том помещены таблицы, а также карты и многочисленные иллюстрации.

Основное содержание работы

южноазиатский диаспора миграция транснациональный

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, дана оценка степени научной разработанности проблемы, охарактеризованы источники, сформулированы цели и задачи исследования, раскрыты научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов.

Глава 1. «Глобализация этнических процессов и изучение диаспор как исследовательское направление» посвящена теоретическим проблемам изучения южноазиатской диаспоры. Наряду с еврейской, армянской, греческой, китайской, русской диаспорами южноазиатская диаспора становится важным фактором современной международной жизни в новую эпоху, уже получившую определения пост-фордистской, пост-модернистской, пост-индустриальной, периода информационного общества, эры глобализации и транснационализма.

Глобализация, то есть вовлечение большинства стран в мировые экономические, политические, культурные процессы, приводит к появлению или восстановлению связей этнических групп иммигрантского происхождения с исторической родиной, к появлению связей, порой весьма интенсивных, между этими общинами в разных странах рассеяния, к формированию единой системы той или иной этнической диаспоры благодаря социальным связям: родственным, соседским, кастовым, религиозным и т.д., к усилению эмиграции и расширению областей распространения диаспор. Конечно, процесс, получивший название глобализации, относительно новый. Тем не менее, нельзя не отметить, что предпосылки этому процессу дало создание колониальных империй, прежде всего Британской, «над которой никогда не заходило Солнце». Именно в рамках колониальных связей наметилось образование ряда меньшинств, теперь вовлеченных в формирование этнических диаспор.

Рассмотрение групп южноазиатского происхождения за рубежом предполагает обращение к отечественным и зарубежным публикациям по проблемам миграции населения, формирования этнических групп иммигрантского происхождения, адаптации иммигрантов в инокультурной среде, и, конечно, по проблемам формирования диаспор.

Миграция за рубеж может предприниматься индивидуумом, но чаще осуществляется несколькими людьми в рамках какой-то группы с помощью различных социальных связей. Иногда миграция представителей этих групп провоцируется или осуществляется государством или несколькими государствами. Но даже в этом случае нельзя недооценивать значение родственных, соседских, религиозных и иных групп, по своему трактующих государственную политику и стремящихся использовать ее в свою пользу. Очевидно стремление индивидуумов вдали от родины держаться вместе с теми, кто ближе им по языку, религии, культурно-бытовым нормам, привычкам. По этой причине оказавшиеся за рубежом иностранцы, в данном случае индийцы, пакистанцы, бангладешцы, образовывали группы, сохранявшие общие черты социальной организации, особенности быта, культуры, исповедуемые религии.

Одним из главных терминов для определения жизни этнических групп в отрыве от основного этноса становится диаспора. В зарубежной, преимущественно англо-американской академической науке тема диаспоры разрабатывалась в трудах Х. Толояна, У. Сафрана, Г. Шеффера, Дж. Клиффорда, А. Браха, Г. Файста, Дж. Берри и др. Особенно следует отметить работу Р. Коэна «Глобальные диаспоры». Р. Коэн перечисляет следующие характеристики диаспоры:

1) Рассеяние.

2) Экспансия за пределы родины в поисках работы, с торговыми целями или для удовлетворения колониальных амбиций.

3) Колониальная память и мифологизация утраченной родины.

4) Идеализация воображаемого наследия предков.

5) Возвратное движение.

6) Сильное групповое этническое самосознание, сохраняющееся долгое время.

7) Сложные отношения с принимающей стороной.

8) Чувство солидарности с этническими собратьями в других странах.

9) Возможность созидательной работы на благо исторической родины.

Отечественные авторы несколько позднее, чем их британские и американские коллеги обратились к теме диаспоры, причем обращение к данной проблематике и терминологии сразу вызвало дискуссию на страницах журнала «Этнографическое обозрение» (2, 2000). В.А. Тишков предлагает считать, что «диаспора - это те, кто сам или их предки были рассеяны из особого «изначального» центра в другой или другие периферийные или зарубежные регионы». Актуально и акцентирование В.А. Тишковым момента ситуативности, т.е. «определенного выбора в определенный исторический момент». Именно субъективный выбор выходцев из Кашмира в Англии определил регистрацию большинства их в качестве «пакистанцев» в переписи населения Великобритании в 1991 г. В то же время большинство индусов в Великобритании, в том числе и рожденных в странах Восточной Африки, назвали себя индийцами. Бесспорно, для представителей первого поколения, оказавшихся за границей, важна «малая родина», иногда даже не соотносящаяся с великой или мифической Родиной. Выходцы из той или иной панджабской деревни, проживающие в Канаде, едины в представлении о ней как об «отчем доме», но их политические симпатии могут быть различны. Мусульмане нередко считают своей родиной Пакистан, в котором никогда не были, и к которому не относится их «малая родина». Сикхи могут величать Родиной Индию, но чаще - Панджаб, причем часть их поддерживает сепаратистское движение за создание сикхского государства Халистан. Говоря о понятии «родина» в диаспоре, В.А. Тишков отмечает, что « «родина» - это рациональный (инструменталистский) выбор, а не исторически детерминированное предписание». Примечательна идея В.А. Тишкова о том, что «еще одна характерная черта диаспоры - убеждение, что ее члены должны коллективно служить сохранению или восстановлению своей первоначальной родины, ее процветанию и безопасности». Интерес правительства Индии, проявляемый к индийской диаспоре в последние годы, как раз и вызван ожиданием беззаветной службы родине со стороны диаспоры. Несомненно, однако, что представления о родине в диаспоре идеализированы, и они настолько сильны, что позволяют В.А. Тишкову дать следующее определение: «диаспора - это культурно отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых на этой основе коллективной связи, групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине». Далее следует весьма интересное замечание: «диаспора - это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и тем более этническая реальность…». Заметим, что стиль жизненного поведения можно задать как изнутри, так и извне, например, из страны происхождения, той самой Родины. Как раз в последние годы Индия проявляет после многих лет равнодушия повышенный интерес к своей диаспоре.

Многие из индийцев за рубежом лишь временно. Они, вероятно, - представители транснациональной общности, т.е. сохраняют контакты одновременно и со страной происхождения и с принявшей их страной, не принадлежа полностью ни той, ни другой. Феномен не знающих границ социальных связей известен давно, но, обозначающее его понятие появилось в середине 1990-х гг. Термин «транснационализм», вероятно, первыми в 1994 г. ввели в научный оборот Л. Баш, Н. Глик Шиллер и К. Бланк-Зантон. Под транснационализмом они понимали «процесс, с помощью которого иммигранты создают и поддерживают многослойные социальные связи, объединяющие страны происхождения и поселения». А. Портес развил теорию транснационализма, используя термин «транснациональная общность».

Дискуссия о природе диаспор ведется и на страницах выходящего с 1999 г. в Москве журнала «Диаспоры». Его авторы констатируют тот факт, что понятие «диаспора» как в западной, так и в отечественной литературе последнее время употребляется чрезвычайно широко. В данном исследовании под южноазиатской диаспорой понимается совокупность общин выходцев из Южной Азии, проживающих за пределами Индийского субконтинента, но сохранивших особенное этническое, политонимное или религиозное самосознание, поддерживающих многочисленные связи с родиной и соотечественниками за рубежом, в той или иной мере сохранивших «миф о родине» и «миф о возвращении на родину», организовавших земляческие, кастовые, религиозные организации, не принятых полностью большинством общества в странах пребывания или не считающих себя только частью этого общества.

В главе 2 «Миграция из Индии в XIX - начале XX в. и формирование этнических меньшинств индийского происхождения» рассматривается история переселения из Индии до начала XX века. Нам известно о том, что еще в первые века н.э. происходил выезд торговцев, администраторов и священнослужителей из Южной и Восточной Индии в Юго-Восточную Азию, а из Западной и Юго-Западной Индии в Восточную Африку. Этот процесс, однако, не захватывал значительные массы населения в силу сложностей морского путешествия и религиозного запрета на пересечение морских вод - «кала пани». Внутренняя ситуация в Индии и отношения ее с соседями сказывались на характере и масштабах индийской миграции. Постепенное вытеснение арабами, а затем португальцами, голландцами и англичанами индийцев с торговых путей в Индийском океане привело к уменьшению размера и влияния индийских торговых колоний в Восточной Африке и Юго-Восточной Азии. Тем не менее, отдельные группы индийцев, особенно индийцы-мусульмане (прежде всего исмаилиты) сохранили влияние в Омане, городах-портах Восточной Африки, в Малакке, а затем и в голландской Батавии. При этом, они никогда не были автономными замкнутыми единицами, ибо большинство живших в этих краях индийцев родились в Южной Азии и стремились в старости вернуться на родину. Завоевание англичанами Южной Азии и переход значительных территорий субконтинента под прямое управление британской короны во второй половине XIX века, подчинение ими других территорий, в том числе Вест-Индии, части Восточной Африки и Юго-Восточной Азии, привело к включению Индии в мировую систему колониальных владений Великобритании, в рамках которой преимущественно и шла в дальнейшем миграция из Индии.

После отмены в 1833 г. рабства англичане не сумели избежать ухода негров с плантаций в глубь вест-индских островов, прежде всего на Ямайке и Тринидаде, и вместо последних сюда стали привозить наемных рабочих из густонаселенных владений Британии - индийских. Несколько британских владений, получивших название «сахарных колоний» - Тринидад, Гайана, Маврикий и Фиджи приняли особенно значительное число индийских рабочих. В течение пятидесяти лет, с 1880 по 1930 гг., которые польский демограф А. Марианьский определил как время массовой миграции из Индии, выходцы из разных областей Южной Азии осели в большинстве британских владений и во многих из них образовали значительные меньшинства. Индийцы появились в качестве рабочей силы, торговцев и ростовщиков также в Юго-Восточной Азии, причем там это были преимущественно тамилы, хотя присутствовали также панджабцы-сикхи, гуджаратцы и синдхи. Конкуренция между голландцами и британцами, также как конкуренция индийцам со стороны зарубежных китайцев способствовали формированию обособленных поселений индийцев в этом регионе и сохранению ими этнической самобытности. В XIX-XX вв. формировались индийские этнические меньшинства в Юго-Восточной Азии, на территории обретших позднее независимость Бирмы, Малайи (Малайзии), Голландской Индии (Индонезии), Сингапура. В Бирме (нынешняя Мьянма) индийцы составили большинство населения самых крупных городов, они занимали важные позиции в бизнесе и британской колониальной администрации. В Сиаме (нынешний Таиланд), сохранившем независимость, хотя и испытавшем английское и французское влияние, проникновение индийцев было не столь внушительным, зато оппозиционные британской власти группы, в частности, члены индийской революционной партии «Гадр», нашли здесь убежище. В Малайе индийцы составили значительную часть сельскохозяйственных рабочих, а также предпринимателей. В Сингапуре и Шанхае (где существовал европейский квартал) панджабцы-сикхи образовали костяк британских армейских и полицейских соединений.

В британских колониях, принявших значительные группы индийцев, происходили процессы культурно-бытовой адаптации последних. На Тринидаде и в Британской Гвиане индийцы составили значительную долю населения, а затем, благодаря высокой рождаемости, население индийского происхождения стало крупнейшей группой. В период колониального управления и миграции индийцев в качестве рабочих на плантациях сахарного тростника и риса их хозяйственная деятельность, а также культурно-бытовые нормы определили их изолированность от европейцев и других жителей. Создание «индийских поселений» также способствовало этому процессу. По мере прекращения доступа новых групп индийцев в ряд британских колоний, там происходили процессы формирования этнических меньшинств индийского происхождения, члены которых помнили о своих корнях, но не имели возможности поддерживать постоянный контакт с исторической родиной. После обретения независимости индийцы сохранились как значительные этнические меньшинства. Экономическая и политическая борьба с другими группами определила слабую миксацию населения и сохранение как отдельных общин индо-тринидадцев и индо-гайанцев. На Ямайке, однако, индийцы составляли незначительное меньшинство, не имеющее собственных поселений и ниш в экономике. Их смешение с другими группами населения, прежде всего с потомками африканских рабов, здесь заметнее. На Фиджи индийцы столкнулись с коренными жителями, противостояние с которыми способствовало сохранению индо-фиджийской идентичности. На Маврикии индийцы численно доминировали, что сказалось на рекреации «маленькой Индии» на этом острове. Примечательно, что на Маврикии не произошло гомогенизации индийского населения. На острове сохраняются отдельные группы индийцев: тамилы, хиндустанцы. Примечательно, что индуизм и ислам остаются основными религиями индийцев в Вест-Индии, на Фиджи, на Маврикии. Заметно влияние христианства, особенно протестантизма (методизм и др.) среди индийцев, стремящихся получить образование и сделать карьеру в пост-колониальных обществах Вест-Индии. Помимо индусов, мусульман и христиан в этих регионах встречаются и сикхи, которые прибыли туда относительно поздно, в XX веке.

В период британского колониального правления в Индии между этой страной и другими британскими колониями были установлены связи, проложены маршруты, позволившие в дальнейшем индийцам самостоятельно или в рамках семейных, кастовых и других структур переезжать в Великобританию, Канаду и США, принявшие в последние десятилетия крупнейшие группы выходцев из Южной Азии, а также членов этнических меньшинств индийского происхождения, в том числе половину индо-фиджийцев, индо-тринидадцев и индо-гайанцев.

В Главе 3. «Международная миграция из Южной Азии в развитые капиталистические страны и формирование «узлов» южноазиатской диаспоры» рассматриваются процессы миграции индийцев, пакистанцев, бангладешцев в Великобританию, Канаду, США, Австралию, Новую Зеландию. В 1947 г. Британская Индия обрела независимость, омраченную разделом страны по конфессиональному принципу. С этого момента преимущественно индийская по происхождению община в диаспоре оказалась разделенной. В 1972 г. раздел Пакистана на собственно Пакистан и Бангладеш привел к дальнейшей путанице в терминах. В данном исследовании используются главным образом термины «индийская» и «южноазиатская диаспора», а пакистанцы и бангладешцы рассматриваются как часть южноазиатской диаспоры.

После 1947 г. вслед за Индией независимость получили другие британские колонии: в 1948 г. - Бирма, затем - Малайя (Малайзия), Вест-Индия, Гайана, Восточная Африка. Недавно, в 1996 г., под юрисдикцию Китая перешел Гонконг (Сянган), причем более пяти тысяч живших там индийцев переехали в Англию. Помимо множества макроэкономических и макрополитических последствий передачи власти в британских колониях местным элитам и появления десятков новых независимых государств, отмечается процесс межэтнической борьбы и вытеснения из этих бывших колоний индийцев. Значительная часть индийцев из третьих стран направилась, однако, не на историческую родину, а в Великобританию, Канаду, где в последние десятилетия существования британской колониальной системы индийцы успели осесть, а также в США, куда индийцы первоначально попадали из Канады. Великобритания, Канада и США оказались основными «узлами» - центрами формирования и концентрации южноазиатской диаспоры. В эти страны индийцы, пакистанцы и бангладешцы попадали не только собственно из Южной Азии, но из стран, где многие из них (или чьи предки) ранее осели - из Тринидада, Гайаны, Восточной Африки, Фиджи, Маврикия и т.д. Главным «узлом» (и в силу географического положения, и в качестве бывшей метрополии) стала для южноазиатской диаспоры Великобритания.

Первые индийцы появились в Великобритании в XVII-XVIII вв. вместе с так называемыми «набобами» - чиновниками Ост-Индской Компании, путем хищений составившими в Индии огромные состояния и вернувшимися на родину. Как правило, «набобов» сопровождали верные слуги - охранники («сипаи»), секретари («мунши»), служанки и гувернантки («айи»). В портовых городах Англии селились индийские циркачи («генту»). Многие индийские аристократы приезжали в Англию для обсуждения имущественных вопросов с директорами Компании. Наряду с индийскими политиками и эмигрантами-революционерами и студентами в Великобритании появились моряки-ласкары, главным образом мирпурцы и бенгальцы, часто покидавшие в портах свои суда и находившие работу в доках и занимавшиеся мелкой розничной торговлей. В Оксфорде появилось немало индийцев-студентов, преимущественно учившихся в Баллиол-колледже, декан которого, Б. Джоуитт, поощрял особые отношения Оксфорда и Индии. В Англии учились великие индийские лидеры М.К. Ганди, Дж. Неру, И. Ганди и многие другие. После Первой мировой войны в Англии появились панджабцы-сикхи (в основном джаты), которые несли там военную службу, а также находили работу в качестве неквалифицированных рабочих в портах и на предприятиях Саутгемптона, Бристоля, Кардиффа, Глазго, Ньюкасла. В 1930-е гг. в Лондоне, Бирмингеме, Лидсе, Глазго, Ньюкасле появились панджабцы, занимавшиеся розничной торговлей. В 1932 г. в Англии было зарегистрировано несколько более 7 тыс. индийцев. Первые индийцы, приехавшие в Англию до обретения Индией независимости, создали прецедент, образовали цепи индийской миграции, но массовой она стала только после 1947 г.

Переселение рабочих, студентов, предпринимателей из Южной Азии в Великобританию и формирование там новых этнических и конфессиональных меньшинств явилось значимым событием послевоенной истории. В то же время, просто трудовой миграцией это сложное явление назвать нельзя, хотя и то и другое имело место. Речь идет о комплексном явлении, которое стало возможным лишь благодаря существованию колониальных связей и было спровоцировано распадом Британской Империи. Поэтому имеет смысл условно дать достаточно общее и широкое определение южноазиатской миграции в Великобританию как пост-колониальной, в отличие, например, от переселения законтрактованных индийских рабочих в Вест-Индию и на Фиджи, приезда индийских чиновников и предпринимателей в британскую Восточную Африку, происходивших в рамках колониальной системы. Среди причин миграции из Южной Азии в Великобританию были факторы притяжения и выталкивания, которые подробно рассматриваются в диссертации. Среди факторов притяжения отметим наличие в послевоенной Британии дефицита неквалифицированной и даже квалифицированной (врачей, учителей, медсестер) рабочей силы, существование предложения дешевого жилья, юридические возможности приглашения в страну граждан ее колоний и стран Содружества (т.е. бывших британских владений). Среди факторов выталкивания отметим наличие избыточного аграрного населения в Южной Азии. Отметим также цепной характер миграции из Южной Азии.

Эмигрировать в Англию могли либо представители обеспеченных групп населения, либо группы людей, способные мобилизовать родственные и кастовые связи для получения займа. Необходимо было также объяснить миграцию в контексте признанной в обществе системы ценностей, ибо не меньшее, если не большее значение чем достаток имеют для большинства рассматриваемых групп понятия «иман» - уважение, престиж, «иззат» - честь, достоинство, добропорядочность. Как правило, чтобы нарушить старую традицию было необходимо вмешательство внешней силы - англичан и создание новой традиции - традиции переезда. Так англичане спровоцировали миграцию групп индийцев в Восточную Африку, Малакку, Бирму, Канаду, а теперь и в Великобританию. Период с 1948 г. по 1961 г. характеризуется оформлением цепей миграции из Индии и Пакистана в Великобританию, миграции, в тот период еще не регулируемой британскими властями, ибо она осуществлялась в рамках старых колониальных связей между странами Британского Содружества и бывшей метрополией.

На 1961 г. в Великобритании (преимущественно в Англии) проживало около 169 тыс. выходцев из Индии и 32 тыс. - из Пакистана. К этому времени ситуация в Великобритании ухудшилась в связи с изменениями в области спроса на английские товары и другими обстоятельствами. В 1961 г. парламент принял закон об иммиграции, регламентирующий правила въезда в страну для жителей бывших и настоящих (на момент принятия закона) колоний. Согласно новому закону, граждане стран Содружества, а также владельцы паспортов Британии и колоний, выданных в канцеляриях губернаторов зависимых территорий, лишались автоматического разрешения на въезд в страну. Вскоре была введена система выдачи ваучеров, которая предполагала предоставление предпринимателями заявки на рабочих, а также письма-рекомендации со стороны уже работавших в стране лиц. Ваучеры стали составной частью традиционной южноазиатской семейной и кастовой системы обмена товарами и услугами, а также объектом купли-продажи, и, как таковые, оказались монополизированы различными родственными и земляческими группами. Кроме того, к началу 1960-х гг. в Индии, Пакистане и Великобритании возникли посреднические фирмы, занимающиеся организацией иммиграции, часто под видом туризма. Опасаясь «закрытия» для них границ страны, многие иммигранты решили остаться в Англии навсегда. Иммигрантам южноазиатского происхождения из Восточной Африки, изгнанным из Кении и Уганды, также позволили поселиться в Англии, что вызвало неоднозначную реакцию в британском обществе. Таким образом, в Англии появилась значительная группа «двойных мигрантов», у которых были ослаблены связи с Индией, а теперь рвались и связи с Африкой, ставшей им «второй родиной».

В 1967 году был принят Закон об иммиграции, еще более ужесточивший дальнейшее переселение из бывших колоний в Англию. Иммигрантам приходилось расставаться с тем, что исследователь Мухаммед Анвар назвал «мифом о возвращении». Теперь они отказались от практики посещения родственников и стали вызывать в Англию свои семьи. В результате этого, вместо сокращения числа иммигрантов закон спровоцировал увеличение их числа среди определенных групп (прежде всего - южноазиатов), а также изменение характера миграции, что впоследствии привело к формированию новых крупных этнических и конфессиональных меньшинств в Соединенном Королевстве.

В дальнейшем ряд новых законов (1971, 1981, 1988 гг.) еще более ужесточил нормы иммиграционного контроля, и, за исключением беженцев из Восточной Африки, большинство вновь прибывших в Британию составили родственники уже осевших южноазиатов, попавшие в страну по линии воссоединения семей. Наличие многодетных семей и практика подделки документов в странах Южной Азии способствовали въезду в Соединенное Королевство племянников и других родственников под видом сыновей, а также въезд рабочих из числа сокастников на частные предприятия. Таким образом, попытки введения государственного контроля за иммиграцией в Британию, и, прежде всего ее южноазиатской составляющей, привели к усилению ее цепного характера и даже некоторому ее увеличению. Практика заключения браков по сговору позволила обеспечить въезд в страну значительной группы брачных партнеров к уже осевшим южноазиатам, хотя в 1980-е - 1990-е гг. британские иммиграционные власти пытались ввести меры ограничения въезда по этой линии.

Отказ от «мифа о возвращении» сказался на изменении половозрастной структуры южноазиатских групп в Великобритании. С 1971 г. по 1981 г. число мужчин на 100 женщин сократилось у индийцев с 210 до 105, у пакистанцев и бангладешцев - с 210 до 121. Приезд семей определил отказ многих южноазиатов от регулярных поездок в страну выхода, покупки там имущества и земли, оказания финансовой помощи родственникам. С конца 1980-х гг. южноазиатская община Великобритании растет преимущественно за счет тех, кто был рожден в этой стране от родителей индийцев, пакистанцев и бангладешцев. Тем не менее, определенные группы южноазиатов прибывают по линии воссоединения семей, а также в качестве нелегальных иммигрантов. Последнее обстоятельство особенно характерно для бангладешцев.

В последнее время в связи с относительно более высоким уровнем жизни в Канаде и США по сравнению с Великобританией многие индийцы, пакистанцы и бангладешцы выражают желание переехать из Англии в Северную Америку. Долгое время Канада и Индия являлись зависимыми от Великобритании территориями, да и сейчас они сохраняют членство в Британском Содружестве. Поэтому символично, что первая группа индийцев появилась в Канаде именно в связи с особыми отношениями между этими странами и Англией. Начало южноазиатской иммиграции в Канаду положили сикхи - строители железнодорожной ветки Канадско-Тихоокеанской железной дороги, ведущей к Ванкуверу, а также солдаты британской колониальной армии, принимавшие в 1897 г. участие в параде британских вооруженных сил в честь 60-летия правления королевы Виктории, с 1877 года бывшей также императрицей Индии. Обратный путь сикхских солдат лежал через Канаду. Вернувшиеся военнослужащие сикхи рассказали землякам в Панджабе и сослуживцам в Гонконге, и Сингапуре о высоком уровне жизни и хороших условиях труда в Канаде. Само торжество «бриллиантового юбилея» предполагало восприятие всеми подданными королевы- императрицы своего единства и равенства, а опыт военной и гражданской службы индийцев в Малайе, Бирме, Восточной Африке, в военных гарнизонах Гонконга, Сингапура, Адена настраивал их на мысль о том, что военная служба и работа в канадских владениях королевы не является чем-то необычным, отличным от их прошлого опыта.

Между тем Канада постепенно обретала права самоуправления, делегируя британской короне в основном репрезентативные функции. Доминировавшее в тот период в Канаде англо-шотландское лобби стремилось сохранить страну «белой», т.е. свободной от иммигрантов из Азии. Частично это было продиктовано расистскими предубеждениями правившей элиты, но играла роль и боязнь принять «не ассимилируемый элемент» общества, руководствующийся иными, чем большинство канадцев, этическими нормами. Противостояние англофонов и франкофонов во многом еще более усиливало боязнь чужого.

Именно боязнь иммиграции из Азии, прежде всего из Японии и Китая повлияла на формирование антииммиграционных групп давления на правительство, и жертвой их первоначально стали переселенцы из упомянутых дальневосточных стран. Если иммиграция из Японии и Китая, вызвавшая резкую оппозицию профсоюзов, довольно быстро была законодательно запрещена, то проникновение индийских подданных Британской королевы в североамериканские владения Ее Величества было сложнее остановить в законодательном порядке. К тому же, в дешевой рабочей силе из Индии ощущалась заинтересованность предпринимателей, в частности, железнодорожных магнатов. До апреля 1908 г. в Канаду прибыло 5 179 индийцев. Однако Канаду не обошел стороной экономический спад 1906-1907 гг. Следствием этого кризиса стал рост враждебности профсоюзов к новоприбывшим. Средства массовой информации допустили ряд вольных предположений о предстоящей масштабной иммиграции из Индии. Помимо выступлений профсоюзов и заявлений обеспокоенных «азиатским нашествием» представителей части образованных кругов, простые обыватели выразили свои страхи самым неприглядным образом: в сентябре 1907 г. начался так называемый «ванкуверский бунт» - демонстрации и погромы в «азиатских» кварталах в связи с сообщением о якобы прибывшем корабле с индийскими рабочими.

В ноябре-декабре 1907 г. по распоряжению канадского министра труда Макензи Кинга в Ванкувере началось расследование причин бунта, но еще в большей степени - причин всплеска индийской иммиграции в страну. Комиссия, проводившая расследование, обнаружила многочисленные нарушения правил въезда и устройства на работу, норм проживания и поведения. По рекомендации комиссии особым актом колониального правительства в 1908 г. индийцам было запрещено селиться в Канаде, и даже высаживаться на канадский берег они могли лишь при наличии при себе крупной суммы в местной валюте. Пароходным компаниям были не рекомендованы маршруты из Индии в Канаду.

Несмотря на оппозицию данным решениям в Индии и даже критику подобной политики co стороны образованных британцев, в частности, создателя Теософского Общества Анни Безант, на несколько лет иммиграция из Индии в Канаду прекратилась, а многие уже осевшие в Канаде индийцы перебрались в США, где они встретили лучший прием. И все-таки многие образованные индийцы не раз поднимали вопрос о свободе поселения в британских владениях, подчеркивая принципиальный характер проблемы. До 1913 г. возмущение действиями канадских иммиграционных служб, как среди жителей Индии, так и среди канадских индийцев не принимало острых форм. Пошли на спад и анти-индийские настроения среди коренных канадцев. Однако летом 1913 г. в Ванкувере распространились слухи, что 10 тысяч индийцев на четырех пароходах направляются на жительство в Канаду. Под влиянием слухов 30 сентября 1913 г. был арестован и депортирован полицией прибывший из Японии для службы в сикхском храме - гурдваре сикх Бхаи Бхагаван Сингх.

Несколько сотен сикхов, действительно направлявшихся в Канаду, застряли в порту Гонконга. Многие из них обсуждали возможности нарушения формального запрета на их въезд в Северную Америку. В 1913 г. индийский предприниматель из Малайи Гурджит Сингх зафрахтовал в порту Гонконга японское судно «Комагатамару», запасся письменными отзывами ведущих гонконгских адвокатов о легальности въезда в Канаду и призвал своих соотечественников присоединиться к нему в этой поездке. Узнав о намерениях Гурджит Сингха, гонконгские власти попытались арестовать судно, но в гарнизоне города, состоявшем из сикхов, начались волнения, к тому же, большинство полицейских в Гонконге также были сикхами, так что арест был вскоре снят. На борт судна вступили 376 пассажиров, в основном - панджабцы-сикхи. Они направлялись в Британскую Колумбию, надеясь на поддержку правительства Британии, ведь большинство их было ветеранами колониальной армии. Путешествие «Комагатамару» заняло несколько недель, и неудивительно, что весть о предприятии Гурджит Сингха опередила само судно. Когда этот корабль прибыл 22 мая в Викторию, его ждали врачи и полиция. В Ванкувере, куда затем было отправлено судно, индийцев встречали демонстрации с лозунгами «Кули! Убирайтесь домой!» До 23 июля судно простояло в порту Ванкувера, причем индийцам не разрешили вступить на канадский берег. События в Ванкувере получили широкий резонанс и обсуждались как в Дели, так и в Лондоне и Оттаве.

Серьезным следствием так называемой «эпопеи «Комагатамару»» был отток индийцев из Канады. Обеспокоенные недружелюбием властей более 3000 индийцев покинули страну в период между 1911 и 1920 г. В 1920-е - 1930-е гг. в Канаде, преимущественно в Ванкувере и Виктории, оставалось 1500-2000 индийцев, в основном - сикхов. С провозглашением в 1947 г. независимости Индии канадское правительство было вынуждено вернуться к закрытой на несколько десятилетий теме индийской иммиграции. В 1951 г. Канада и Индия договорились о квоте иммиграции в 150 человек. В 1956 г. эта квота была увеличена до 300 чел. Годом позже канадское правительство разрешило поселившимся в стране индийцам приглашать к себе супруг, детей и престарелых родителей. С признанием права небольшой группы принимать родственников Канада по существу открыла свои границы для индийской иммиграции, хотя и ограниченной определенным кругом родственников и земляков. Последнее обстоятельство определило цепной характер индийской миграции и преимущественное поселение здесь сикхов из панджабских районов Хошиарпур и Джалландхар. В 1967 г. Канада сняла все иммиграционные ограничения, основанные на расовой, этнической или религиозной принадлежности иммигрантов. В страну теперь стали прибывать не только сикхи из индийского Панджаба, но и индусы из Фиджи, мусульмане-исмаилиты из Восточной Африки, христиане-гоанцы из Восточной Африки и вест-индские христиане-индийцы.