Формирование системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма (1992–2004 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Формирование системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма (1992-2004 гг.)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Общая характеристика работы

Актуальность темы представленного исследования определяется включением Российской Федерации в созданную на современном этапе транснациональную систему противодействия международному терроризму. Задачи сохранения территориальной целостности и безопасности государства определили необходимость широкого сотрудничества российских и иностранных спецслужб в контртеррористической деятельности, что привело к серьезным изменениям в общем векторе внутренней и внешней политики государства. Исследование данных проблем представляет не только теоретический, но и практический интерес для современной России.

Опыт и уроки борьбы с международным терроризмом чрезвычайно важен сегодня с точки зрения обеспечения национальной безопасности России. В комплексном научном анализе нуждается характер новых угроз безопасности Российской Федерации на рубеже ХХ - XXI вв., идейные основы международного терроризма, деятельность отечественных и зарубежных контртеррористических структур, причины зарождения и развития религиозного экстремизма в России, международные оценки контртеррористической политики России.

Актуальность темы исследования определяется переосмыслением на современном этапе всего комплекса проблем национальной безопасности постсоветской России и необходимостью защиты ее геополитических интересов. В условиях переходного времени 1990-х гг. возможности Российской Федерации по обеспечению национальной безопасности были значительно ослаблены снижением экономического и военного потенциала, обострением межнациональных противоречий, резкой социальной поляризацией и другими факторами, которые в комплексе привели к потере страной статуса сверхдержавы. В результате значительно активизировались действия международных центров силы, стремившихся расширить сферы своего геополитического влияния, используя внутренние противоречия в России. Например, финансовая и военная помощь экстремистских сил ряда мусульманских стран послужила базой для двух гражданских войн в Чечне, катализатором национализма на Кавказе в целом.

Таким образом, активизация международного терроризма на фоне ослабления силовых структур Российской Федерации требует переосмысления государственной концепции национальной безопасности.

Историография проблемы находится на начальной стадии своего формирования, поскольку до последнего времени проблемы борьбы с терроризмом были строго засекречены и составляли государственную тайну. В советский период официальная пропаганда утверждала, что в стране нет предпосылок для зарождения террористической угрозы, в связи с чем отрицался сам факт наличия террористических групп в СССР.

Масштабные перемены в Российской Федерации в 1990-е гг., начало первой Чеченской войны, сопровождавшейся многочисленными террористическими акциями, пробудило широкий интерес исследователей к проблемам терроризма, однако ограниченность источниковой базы не позволила вывести большинство исследований на высокий научный уровень. Несмотря на обилие литературы, вплоть до настоящего времени состояние научной разработки темы вряд ли можно признать удовлетворительным.

За последние годы в общих чертах оформился ряд направлений в исследовании темы, что позволяет систематизировать историографию и выделить в ней несколько приоритетных векторов.

К первому историографическому направлению относится историческая и отчасти политологическая литература, освещающая механизм разработки новой концепции национальной безопасности России. Уже на рубеже 1980-1990-х гг., то есть в период формирования основ новой государственности, эта проблема нашла отражение в работах К.Э. Сорокина, М.В. Александрова, Н.Г. Белова и ряда других авторов. Значительный всплеск интереса к проблемам безопасности произошел в середине 1990-х гг., в период стремительного снижения политического и военного могущества России. Обострение международной обстановки в 1990-е гг., военная агрессия США в Персидском заливе, а впоследствии на Балканах, расширение НАТО, угроза создания однополярного мира привели многих исследователей к переоценке ориентиров внешнеполитического курса России и угроз ее национальной безопасности. В среде историков появляются более взвешенные оценки сотрудничества со странами Запада. Одновременно расширяется тематический спектр исследований проблем безопасности России.

В рамках второго направления обобщены работы, отражающие опыт и исторические уроки борьбы с терроризмом как в СССР, так и в современной Российской Федерации. Впервые исследователи признают факт наличия террористической угрозы в Советском Союзе вне связи с агентурой иностранных разведок, что являлось безусловным историографическим новаторством. В исторической литературе были раскрыты отдельные политические секреты, в прежние времена доступные узкому кругу официальных лиц. Например, авторы отмечали, что в августе 1985 г. к осуществлению террористических действий во время проведения в Москве международного фестиваля молодежи и студентов готовились афганские моджахеды, за год до его открытия заброшенные и легализовавшиеся в СССР.

В 1990-е гг., в связи с изменением социально-политической и оперативной обстановки в стране и мире количество исследований международной террористической активности стало возрастать. В исследуемый период международный терроризм активно осваивал российское пространство. В данной связи авторы стремились показать террористическую деятельность во всем многообразии. Представляет значительный научный интерес анализ богатого опыта борьбы с терроризмом, который накопило мировые сообщество, особенно такие страны, как США, Великобритания, Италия, Германия, Франция. В России терроризм принял широкий размах только в первое десятилетие после развала СССР, поэтому серьезные исторические исследования по данной проблеме только начинают появляться на фоне многочисленных журнальных публикаций.

К особому блоку литературы относятся исследования политических и военных средств разрешения конфликта в Чечне. Это одна из наиболее болезненных проблем современной отечественной историографии. Исследователи отмечали, что провал первой чеченской кампании, завершившейся в 1996 г. унизительными для России Хасавюртовскими соглашениями, привел к снижению международного авторитета России. Характеристика слабости российской политической системы стала одной из центральных в большинстве публикаций. В отдельных исторических работах отмечалась необходимость противостояния терроризму и сохранения территориальной целостности Российской Федерации.

Интерес представляет комплекс работ, посвященных анализу внешнеполитических аспектов концепции национальной безопасности России. Появление новых угроз вызвало стремление историков объективно переоценить геополитические потери и приобретения России в исследуемый период. К этому же блоку литературы следует отнести исследования, отражающие политику России в ближнем зарубежье. Вполне очевидно, что безопасность страны была тесно связана с политической обстановкой в ее ближайшем окружении. В диссертации автор опирался на публикации российских ученых по проблемам политической и экономической консолидации постсоветского пространства, становления правовых и военно-политических отношений России и стран СНГ в 1992-2004 гг.

В рамках отдельного направления объединены работы историков, исследовавших разработку концепции военной безопасности России. В военной сфере угрозы безопасности проявились наиболее болезненно, страна стремительно теряла приобретенный на предыдущем этапе статус военной сверхдержавы. В данной связи историки акцентировании внимание на необходимости своевременной защиты геополитического пространства России от новых угроз.

Вспомогательное значение имеют работы, посвященные изменению международного имиджа России после ее включения в активную контртеррористическую деятельность. Серьезных успехов на данном направлении достигли И. Киселев, Д. Замятин, И. Морозов, Н. Николаева и др. Комплексное исследование имиджа современной России за рубежом осуществлено в работах Е. Дмитровой, Э. Галумовой, Н. Ковалевой. Однако данные работы рассматривают преимущественно общее международное восприятие России (имидж российской экономики, политического строя, судьбы демократии), в то время как проблема международных оценок борьбы с терроризмом не получает должного внимания.

В условиях глобализации особую актуальность приобрели работы, посвященные вопросам экономической безопасности России. Данная сфера жизни общества оказалась наиболее уязвима в условиях радикальных реформ начала 1990-х гг., изменивших модель экономического развития страны. Оценивая характер экономических угроз безопасности, авторы выделяли уровень экономического суверенитета страны, развитие ее производительных сил, характер и тип экономических общественных отношений, мобилизационные возможности России, ее запасы стратегических ресурсов, уровень жизни населения.

В целом, анализ историографии позволяет сделать вывод о том, что отечественные исследователи разрабатывали различные аспекты концепции национальной безопасности России, однако до настоящего времени еще не создан обобщающий труд по проблеме борьбы с международным терроризмом.

С учетом этого определена цель работы - обобщить исторический опыт формирования системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма в 1992-2004 гг.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи исследования:

- выявить и показать характер основных угроз национальной безопасности Российской Федерации на рубеже ХХ - XXI вв.;

- с опорой на обширный комплекс исторических источников и литературы рассмотреть традиционные и новые задачи структур противодействия терроризму в Российской Федерации;

- определить формы развития религиозного экстремизма в России и показать поиск путей его преодоления в 1992-2004 гг.;

- проанализировать идейные основы международного терроризма и специфику форм его проявления на территории России;

- исследовать государственную стратегию обеспечения внешнеполитической безопасности Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма.

Хронологические рамки исследования охватывают сложный, насыщенный историческими событиями период российской истории с 1992 по 2004 гг. Выбор нижних хронологических рамок связан с активизацией прежних и созданием новых террористических центров на постсоветском пространстве. Верхние хронологические рамки ограничены 2004 г., т.е. периодом, когда руководству России удалось не только разработать комплексную стратегию борьбы с международным терроризмом, но и, в целом, успешно применить ее на практике.

Источниковая база исследования. В качестве источников в диссертации используются правительственные документы, в которых отражена официальная позиция руководства Российской Федерации по вопросу обеспечения национальной безопасности, предотвращения террористической угрозы и урегулирования конфликта в Чечне, указы Президента РФ, распоряжения Правительства, архивные документы, постановления Государственной Думы и Федерального Собрания РФ. Значительный массив информации по проблемам терроризма и урегулирования чеченского кризиса содержат международные документы. Автором изучены источники, отражающие причины и динамику развития конфликта в Чеченской Республике. В работе использованы труды классиков мировой политической мысли, теоретиков конфликтологии, ведущих политиков, общественных деятелей, их мемуары.

Архивную базу исследования составляют материалы текущих архивов Министерства иностранных дел, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, официальные государственные и правительственные документы, в которых отражено концептуальное содержание и принципы обеспечения национальной безопасности России. Автором проведена систематизация, обобщение и научный анализ этих документов, часть из которых впервые используется в диссертации. Основными источниками исследования послужили Конституция и законы Российской Федерации, указы Президента РФ, распоряжения Правительства РФ, постановления Государственной Думы и Федерального Собрания РФ. Значительный массив информации по проблемам национальной безопасности содержат международные конвенции по вопросам борьбы с терроризмом, отмыванием денег и распространением наркотиков. В качестве вспомогательного источника в диссертации использовались мемуары и воспоминания политических лидеров российского государства. Перечисленные источники позволили более полно и объективно представить процесс обеспечения национальной безопасности России в условиях роста террористической угрозы на рубеже ХХ - XXI вв.

Научная новизна диссертации. В представленном исследовании впервые поставлена крупная научная проблема влияния угрозы международного терроризма на формирование новой концепции национальной безопасности Российской Федерации в переходный период 1992-2004 гг.

В диссертации с современных позиций проанализирован комплекс причин активизации экстремистской деятельности на территории Российской Федерации. В числе причин активизации терроризма автор выделяет общий кризис государственной власти, утрату единой идеологии, изменение общественных отношений, отсутствие стабильности, проявления национализма и сепаратизма, разгул преступности. Вакуум легитимной политической власти, образовавшийся в некоторых регионах страны в переходный период (например, в Чечне), способствовал созданию там своеобразных «террористических анклавов».

В работе впервые с точки зрения национальной безопасности проанализировано влияние религиозных факторов на развитие политического экстремизма на постсоветском пространстве. В частности, автор делает вывод о том, что обращение лидеров Чечни к исламу способствовало консолидации и мобилизации общества, а лозунг джихада сделал сопротивление чеченцев более бескомпромиссным. Однако, как показало исследование, будучи эффективной идеологией сопротивления, ислам оказался несостоятельным как идеология национально-государственного строительства, что в полной мере проявилось после подписания Хасавюртовских соглашений.

Исследование показало, что рост террористической угрозы на рубеже 1990-х - 2000-х гг. потребовал реорганизации ряда силовых структур Российской Федерации, ориентированных на предупреждение, пресечение и ликвидацию последствий террористических акций. Автор отмечает расширение полномочий федеральных органов противодействия терроризму, отвечавших не только за прогнозирование и аналитику ситуации в данной сфере, но и социальную реабилитацию лиц, пострадавших от террористических актов.

Отмечая общую угрозу терроризма, автор подчеркивает особую опасность тех его последствий, которые регулировались другими государствами, нередко вопреки национальным интересам России. В этих случаях имел место избирательный подход к оценке ситуации, к характеру принимаемых мер в зависимости от собственных национальных интересов западных стран.

Автор делает вывод о том, что жесткость и бескомпромиссность западных оценок войны в Чечне способствовала обострению напряженности в северокавказском регионе. Нежелание политических кругов Запада сменить односторонний характер критики в адрес России проявлялась даже тогда, когда получали подтверждение факты массовых убийств и похищения людей, совершенных отрядами чеченских боевиков.

В диссертации нашел отражение сложный и противоречивый процесс переоценки международной роли России в мировой геополитике, вызванный комплексом внутри- и внешнеполитических причин. В частности, автор показывает зависимость западных оценок контртеррористической операции в Чечне от изменений международной конъюнктуры. Например, после трагедии 11 сентября 2001 г., когда российское правительство удачно представило войну в Чечне в качестве одного из фронтов борьбы с международным терроризмом, жесткая и бескомпромиссная критика России сменилась безоговорочной поддержкой ее борьбы с бандформированиями.

Проведенный анализ показал, что новая концепция национальной безопасности, сформированная в начале 2000-х гг. отразила позитивные изменения в динамике развития страны и преодолении общенационального кризиса. Завершение переходного периода в истории России, определенное укрепление ее международных позиций на рубеже 1990-х - 2000-х гг. стало неожиданностью для Запада, прогнозировавшего дальнейший распад российской государственности.

Научная и практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования позволяют составить комплексное представление как об основных угрозах национальной безопасности Российской Федерации в 1992-2004 гг., так и о методах борьбы с ними. Соискательницей проанализирована степень эффективности политики руководства страны в сфере борьбы с международным терроризмом, этно-религиозными конфликтами и другими вызовами безопасности, которые и в наши дни продолжают фигурировать в жизни России. В этом смысле, многие выводы диссертационного исследования содержат ответы на насущные вопросы современности.

Методологическую основу диссертации составили общенаучные методы исследования: системного анализа, логический, метод классифицирования. Опора на многополюсные источники позволила использовать в работе кроме общенаучных и специально-исторические методы. Комплексный подход к исследованию поставленной научной проблемы обусловил необходимость применения, прежде всего, исторического, логического, проблемно-хронологического, статистического и структурно-системного методов.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в монографии и других научных публикациях автора. О результатах своего научного исследования соискательница докладывала на кафедре истории МПГУ.

Основное содержание работы

терроризм международный экстремизм

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цели и задачи исследования, его хронологические рамки, рассматривается научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первом разделе - «Новый характер угроз национальной безопасности Российской Федерации на рубеже ХХ - XXI вв.» - показано, что последнее десятилетие ХХ в. в России ознаменовалось ростом угрозы международного терроризма. Не только на территории страны, но и в соседних с Россией регионах проходило создание оснащенных современным оружием и новейшими средствами связи организованных группировок с участием граждан зарубежных государств, финансируемых лидерами международного терроризма. К середине 1990-х гг. в мире активно действовало более 500 террористических организаций и групп различной экстремистской направленности. Часть из них стремилась использовать в своих интересах нестабильность на постсоветском пространстве. В результате широкое распространение в России получили экстремистские настроения и религиозные амбиции, граничившие с вооруженным сепаратизмом.

Развитию терроризма способствовал общий политический кризис в России начала 1990-х гг., комплекс экономических проблем, маргинализация населения, межнациональные и межрелигиозные конфликты, проходившие на фоне снижения боеспособности государства. Отсутствие единой общегосударственной идеологии, ослабление экономических и других связей, резкая социальная дифференциация, разрыв в развитии регионов и центра, всплеск национализма в ряде субъектов Федерации создали благоприятную почву для реализации западной стратегии «непрямых действий», которая рассматривается в разделе как одна из основных угроз безопасности России.

В условиях расширения масштабов терроризма серьезную угрозу безопасности России представляла контрабанда оружия и новых ракетных технологий, которая подрывала основы регионального баланса сил стратегической стабильности. Опасность данной группы военных угроз для РФ особенно повысилась, когда такая деятельность стала осуществляться с целью вооружения незаконных воинских формирований в приграничных с Россией районах. На территории страны она оказалась направлена непосредственно против ее особо важных объектов обороны и безопасности.

Автор особо подчеркивает негативные последствия сокращения объемов оборонного финансирования, продолжавшегося на протяжении 1990-х гг. Если в 1993 г. военный бюджет России оставлял 30,5 млрд. долларов, то в 1997 г. - 17,4 млрд. долларов, а в 2000 г. - 4,7 млрд. долларов США. Доля военных расходов в государственном бюджете России неуклонно снижалась: с 5,56% в 1992 г. до 2,63% от ВВП в 2000 г. В результате ресурсообеспеченность одного российского военнослужащего за исследуемый период снизилась на 33% (по данному показателю Россия уступала США - в 15 раз, Великобритании - в 7 раз, КНР - в 4 раза). Впервые в истории страны интегральный показатель экономического обеспечения военного строительства (как отношение удельного веса военных расходов к удельному весу военнослужащих и площади территории) опустился ниже единицы и составил 0,9. Например, в 1897 году он составлял 1,4, в 1815 году - 2,0.

Низкий уровень финансирования Вооруженных Сил России отразился на уровне технического оснащения армии. К концу 1990-х гг. более трети основных образцов вооружения и военной техники по своему техническому состоянию не были готовы к боевому применению (боевых самолетов - около половины, ударных вертолетов - 80%, танков - 50%). Более 40% основных образцов вооружения требовали среднего и капитального ремонта. В результате, к концу исследуемого периода основу боевого парка вооружений составляли устаревшие образцы.

Появление новых угроз безопасности происходило на фоне сокращения численного состава Вооруженных Сил России. Если в 1992 г. на службе в армии и на флоте состояло 3,2 млн. человек, то уже в 1996 г. этот показатель опустился до 1,7 млн. человек, а в 1999 г. - до 1,2 млн. человек. К концу 1990-х гг. Россия была не в состоянии достичь пороговых ограничений обычных вооруженных сил в Европе, установленных Соглашением, подписанным в ходе проведения Саммита ОБСЕ в ноябре 1999 г. в Стамбуле. О кризисном состоянии Вооруженных Сил России свидетельствует тот факт, что страна оказалась не в состоянии оперативно сформировать 60-тысячную группировку на Северном Кавказе для выполнения боевых задач, диктуемых сложившейся военно-политической обстановкой в июле 1999 г. Промедление позволило боевикам значительно расширить географию и продолжительность вооруженного мятежа.

Таким образом, в условиях переходного времени 1990-х гг. возможности Российской Федерации по обеспечению национальной безопасности были значительно ослаблены снижением экономического и военного потенциала, обострением межнациональных противоречий, резкой социальной поляризацией и другими факторами, которые в комплексе привели к потере страной статуса сверхдержавы. В результате значительно активизировались действия международных центров силы, стремившихся расширить сферы своего геополитического влияния, используя внутренние противоречия в России. Лишь в начале 2000-х гг. политика России в сфере обеспечения национальной безопасности, преодоления угрозы терроризма приобрела целостный характер, стала взвешенной и целеустремленной.

Во втором разделе - «Традиционные и новые задачи структур противодействия терроризму в Российской Федерации» - показано, что изменение военно-политической ситуации в стране и мире потребовало от российского руководства перестройки деятельности силовых структур, противостоявших международному терроризму. По мнению бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобкова, «терроризм растет параллельно с развитием мировой цивилизации, если даже не опережает его». В данных условиях объективная необходимость противодействия террористической угрозе привела к созданию соответствующих подразделений органов госбезопасности Российской Федерации.

Автор отмечает, что формированию новых структур противодействия терроризму способствовала дестабилизация обстановки на Северном Кавказе. В ноябре 1991 г. по распоряжению вице-президента России А.В. Руцкого был создан Оперативный штаб по кризисной ситуации в Чечено-Ингушской Республике. Отправка в Чечено-Ингушетию войск с целью разоружения местного населения и наведения порядка привела к обратному результату - сплочению чеченского народа и поспешному избранию президентом республики Д. Дудаева. Военно-политический переворот в Чечне поддержали Ассамблея горских народов Кавказа, а также зарубежные чечено-ингушские общества (например, общество «Вайнах» в США). При политической поддержке мирового сообщества руководство Д. Дудаева осенью 1991 г. провело широкую раздачу оружия населению. Из ИТУ республики были освобождены заключенные, что дополнительно дестабилизировало ситуацию в регионе.

Непродуманные действия российского руководства привели к ухудшению криминогенной обстановки в Чечне, участились случаи нападения на российские воинские части в республике с целью захвата оружия. На территории Чеченской Республики систематически совершались похищения людей, нарушались права человека, происходила дискриминация некоренного населения. За три года правления режима Дудаева (1992-1994 гг.) было убито и пропало без вести более 10 тысяч человек, большей частью русских. По мнению Комиссии депутатов Государственной Думы под руководством С.С. Говорухина, причина всплеска массового терроризма заключалась в игнорировании Федеральными властями национального сепаратизма, мощно заявившего о себе еще в конце 1980-х гг.

Осенью 1994 г. из пяти вариантов возможных действий федеральных властей по разрешению проблемы в Чечне Совет Безопасности России выбрал силовой метод. Согласно Указу Президента от 9 декабря 1994 г. «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» Правительству Российской Федерации поручалось использовать все имеющиеся у государства средства для обеспечения законности, прав и свобод граждан, охраны общественного порядка. С середины декабря 1994 г. в Чечне начались полномасштабные боевые действия российских войск против незаконных военных формирований режима Дудаева. В своем обращении к гражданам России Б.Н. Ельцин отметил, что «Чеченская республика превратилась в крупнейшую опорную базу политического экстремизма». Перед силовыми структурами России была поставлена задача «разоружить бандформирования и добиться сдачи или полного уничтожения тяжелого вооружения». В последствии Президент РФ Б.Н. Ельцин признает ошибочность и пагубность для страны применение военной силы для разрешения чеченского конфликта.

В условиях роста напряженности на Северном Кавказе в рамках Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации сформировалось Управление по борьбе с терроризмом (УБТ). Летом 1995 г. указом Президента РФ на базе УБТ был образован Антитеррористический центр (АТЦ) ФСБ России, который возглавил генерал-полковник В.М. Зорин. В разгар первой Чеченской кампании в состав АТЦ на правах управлений были возвращены спецподразделения «Альфа» и «Вымпел». В 1998-1999 г. в структурах ФСБ эффективно действовало Управление конституционной безопасности (УКБ). При очередном реформировании в 1999 г. АТЦ вошел в состав Департамента ФСБ по борьбе с терроризмом (с августа 2000 г. - Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом - ДЗКСБТ, 2-й Департамент ФСБ).

Особое внимание деятельности антитеррористических структур стало уделяться в конце 1990-х гг., когда лидеры боевиков перешли к тактике взрывов жилых домов. В сентябре 1999 г. сразу в нескольких городах России, (Буйнакске, Москве и Волгодонске) прогремели взрывы, в результате которых погибло 308 человек. В октябре 2002 г. во время вооруженного захвата здания ДК на Дубровке погибли 129 заложников, но в ходе освободительной операции удалось спасти более 700 человек.

Рост террористической угрозы потребовал реорганизации структуры антитеррора. Организационную основу новой системы составила общенациональная управленческая вертикаль, включавшая в себя Национальный антитеррористический Комитет, Федеральный оперативный штаб, оперативные штабы в субъектах Российской Федерации, а также подключение к антитеррористической деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации.

Образование Национального антитеррористического Комитета положило начало формированию принципиально новой структуры противодействия терроризму, наиболее адекватно отвечающей на вызовы времени. Усилия государственных и общественных организаций были сконцентрированы на решении триединой задачи: предупреждении, пресечении и ликвидации последствий террористических акций. Аппарат Комитета должен был подчиняться непосредственно Директору ФСБ России. Таким образом, в изменившихся условиях оперативной обстановки внутри страны и на международной арене заметно возросла роль силовых структур и соответствующих подразделений, обеспечивавших безопасность Российской Федерации.

В третьем разделе - «Религиозный экстремизм в России и поиск путей его преодоления» - показано, что комплекс политических, экономических и социальных противоречий переходного периода 1990-х - начала 2000-х гг. способствовал радикализации религиозного мировоззрения части общества, взгляды которого порой приобретали агрессивный характер и экспансионистскую направленность.

В разделе отмечается, что с начала 1990-х гг. в Чечне стала подниматься волна приверженцев «чистого» или истинного ислама (ваххабитов). Реисламизацию Чечни автор рассматривает в контексте состоявшегося в постсоветской России религиозного ренессанса. Данный процесс, как показало исследование, заключался в инструментализации ислама, откровенном использовании религии в качестве орудия политической борьбы. Кульминацией данной тенденции стала попытка создания в Чечне исламского государства, замены светской политической системы на религиозную.

Автор делает вывод о том, что исламский фактор играл двойственную роль в чеченском конфликте. Понимая, что ислам способен консолидировать чеченское общество, Д. Дудаев, а затем и А. Масхадов, тем не менее, выступали за светское государство. Они в полной мере осознавали, что переход к нормам шариата не позволит рассчитывать на принятие Чечни в мировое сообщество. Кроме того, в случае образования государства на религиозной основе они, как светские политики, едва ли смогли бы удержаться у власти. В разделе показано, что светски ориентированным политикам в Чечне противостояла группа деятелей во главе с З. Яндарбиевым, уверенным, что создание независимого чеченского государства возможно только на исламской основе. Обращение сепаратистских лидеров к исламу способствовало консолидации общества, играло мобилизующую роль. Однако, оставаясь эффективной идеологией сопротивления внешнему противнику, ислам оказался несостоятельным как идеология национально-государственного строительства.

Осенью 1996 г. З. Яндарбиевым была предпринята попытка использовать ислам в качестве инструмента государственного строительства. Одновременно с изданием указа о замене светских судов шариатскими, в Чечне вступил в действие Уголовный кодекс-шариат, фактически представлявший собой перевод суданского Уголовного кодекса 1983 г. С этого времени ваххабиты полностью взяли инициативу в свои руки. Их оппоненты, прежде всего А. Масхадов, не могли открыто выступать против идеи исламского государства. В 1997 г. чеченский парламент принял закон «О внесении изменений в Конституцию ЧРИ». Статья 4 Конституции провозгласила ислам государственной религией. Был создан Верховный шариатский суд. Эти и другие меры ставили под сомнение легитимность правления А. Масхадова, о чем вскоре заговорили Ш. Басаев и другие полевые командиры.

Автор отмечает, что лишь незначительная часть чеченского общества была готова к принятию новых принципов шариатского управления. В июле 1998 г. Президент А. Масхадов подверг ваххабитов жесткой критике, утверждая, в частности, что «проповедники этого течения прибывают в Чечню из арабских стран, призывают народ к развязыванию войны, говорят о правомочности похищения людей». Он заявил, что у него достаточно сил, чтобы «выбросить из Чечни тех, кто приехал насаждать чуждую чеченскому народу идеологию». В середине июля 1998 г. в Гудермесе произошли ожесточенные столкновения между правительственными войсками, верными Масхадову и ваххабитами, жертвами которого стало более 50 человек.

Летом 1998 г. состоялся Конгресс народов Чечни и Дагестана, который превратился в постоянно действующий орган. Его руководителем был избран Басаев. Вновь, как и в период Первой кавказской войны, в ходе гражданской войны в России, институциональное оформление получила идея объединения Чечни и Дагестана в единый исламский имамат. В феврале 1999 г. в Чечне было введено полное шариатское правление, сформировалась Президентская шура (исламский совет). При участии иноземных наемников, на Северном Кавказе активно осваивался плацдарм предстоящих военных действий в Ичкерии, Ингушетии и части Дагестана. Были готовы и исполнители в лице сепаратистского руководства Ичкерии, боевиков ваххабитского движения и новых, нетрадиционных для общества криминальных элит.

Автор подчеркивает, что главной задачей исламских радикалов стало не закрепление чеченской независимости, а политическая и идейная экспансия в ближайшие с Чечней Северокавказские республики, прежде всего в Дагестан и Ингушетию. Стремясь к объединению с ваххабитами Дагестана, новые лидеры Чечни не смогли сохранить стабильность в регионе. Авантюра Басаева в Дагестане, обернувшаяся вступлением федеральных войск в Чечню 1 октября 1999 г., стала кульминационным моментом в дальнейшем развитии конфликта. К весне 2000 г. в ходе контртеррористической операции войскам российской объединенной группировки удалось утвердиться примерно на 80% территории Чечни, что, однако не означало установления там полного контроля. Лишь в начале 2000-х гг., сделав ставку на лояльную к России часть чеченского общества, руководству страны удалось наметить вектор стабилизации ситуации в регионе.

В четвертом разделе - «Идейные основы международного терроризма и национальная безопасность России» - показано, что в конце ХХ в. страна столкнулась с новыми вызовами современности, главным в числе которых являлся международный терроризм.

Анализ мирового опыта свидетельствует о том, что вспышками терроризма отмечены те исторические периоды, для которых характерны обострение противоречий в социально-политической сфере, ломка общественных отношений, изменение государственного устройства, отсутствие стабильности, проявления национализма и сепаратизма, разгул преступности. В исследуемый период в России международный терроризм стал отражением конфликтного взаимодействия различных сил, в основе которого лежала борьба за власть или обладание материальными и духовными ценностями.

Автор отмечает, что всплеск международного терроризма на рубеже ХХ-XXI вв. представлял собой проявление острых противоречий, вызванных неравномерностью развития стран мира. Несбалансированная глобализация предоставила террористам широкие возможности. Экстремистские организации в полной мере использовали новейшие разработки в области вооружений, спецматериалов, оборудования и средств связи. В этом заключалось их главное отличие от террористов прошлого, когда вооружение и оснащение террориста не могли идти ни в какое сравнение со средствами противостоявших им органов безопасности. Значительную опасность представляло стремление террористических структур получить доступ к оружию массового уничтожения и технологиям его производства.

В исследуемый период непрерывно возрастала численность террористических организаций, повышался уровень их организованности, укреплялось взаимодействие между отдельными террористическими группами, происходило объединение их усилий при проведении масштабных операций. В отдельных случаях можно было наблюдать формирование своего рода «террористического интернационала», усилия которого были направлены на создание своеобразных «террористических анклавов» на территории государств, где по той или иной причине образовался вакуум легитимной политической власти (Афганистан, Чечня, Ирак, Косово). Террористические группировки обладали разветвленной сетью, имели возможность координировать свои действия. На рубеже 1990-х - 2000-х гг. заметно возросли финансово-экономические и технические возможности террористов. Отдельные террористические организации обладали потенциалом, сопоставимым по своим объемам с военным потенциалом небольших государств. Значительную опасность представляло увеличение объемов финансирования терроризма.

Столкнувшись с масштабными террористическими атаками чеченских террористов, руководство России неоднократно, причем задолго до трагических событий 11 сентября 2001 г. в США, обращало внимание мирового сообщества на эскалацию угрозы терроризма в глобальном масштабе. Российская сторона указывала на действующие в различных регионах лагеря подготовки террористов, каналы финансовой подпитки террористических структур, на их интернациональный характер. Однако, руководствуясь принципом «двойных стандартов», западные страны рассматривали чеченских боевиков в качестве участников «национально-освободительного» движения, заявляли о неприемлемости применения силовых методов и настаивали на необходимости ведения переговоров с экстремистами. Официально выступая за соблюдение прав человека и других свобод в Чечне, западные государства способствовали росту экстремизма и терроризма на Северном Кавказе.

После событий 11 сентября 2001 г. начала формироваться новая конфигурация международных отношений, в которой Россия выступала последовательным союзником США в борьбе с терроризмом. Чечня стала восприниматься в качестве одного из фронтов глобальной войны цивилизованного мира с экстремизмом. Не только в США, но и в развитых странах Западной Европы были озабочены возросшей активностью исламских политических движений и организаций, стратегической целью которых являлся приход к власти и введение шариатского управления. После терактов в Нью-Йорке представители силовых ведомств США стремились использовать опыт постсоветской России, которая одной из первых столкнулась с проблемой исламского религиозного ренессанса, испытала опасность инструментализации ислама, использования религии в качестве орудия политической борьбы. В данной связи в политических кругах западных стран заметно изменилась тональность оценок войны в Чечне, были временно прекращены консультации с представителями чеченского сепаратистского движения, выступавшего за создание независимого государства на исламской основе.

Таким образом, в разделе показано, что международный терроризм представляет одну из основных угроз национальной безопасности России, непосредственно затрагивает интересы личности, общества и государства. Это явление носит транснациональный характер и таит в себе одинаково серьезную опасность для подавляющего большинства стран вне зависимости от уровня их социально-экономического развития, направлений внешней политики и модели государственного устройства. Оказывая весьма значительное влияние на мировую геополитику, терроризм становится неотъемлемым фактором мирового процесса, во многом определяющим стратегию целых государств.

В пятом разделе - «Внешнеполитическая безопасность Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма» - показано, что в 1990-е гг. мировые политические процессы коренным образом изменили ход истории. В начале десятилетия мир, разделенный двухблоковым противостоянием, перестал существовать. Распалась старая стратегическая и военно-политическая модель международных отношений, а на смену политико-идеологическим параметрам биполярной системы пришли новые принципы международного устройства.

Интересы безопасности России в 1990-е гг. требовали обеспечить условия для длительного периода спокойного, мирного развития страны. Для этого правительство старалось не допустить соскальзывания к конфронтации с ведущими государствами Запада и их военно-политическими объединениями. Война в Чечне могла стать поводом для подобного противостояния, возобновления гонки вооружений, которую Россия не выдержала бы по экономическим причинам. Без длительного мирного периода в отношениях с Западом Россия не могла решить две ключевые проблемы своей безопасности. Во-первых, выйти из экономического кризиса и начать модернизацию экономики. Во-вторых, осуществить кардинальную реформу своих вооруженных сил, привести их в соответствие с требованиями XXI в. Поэтому на протяжении всего периода военного противостояния в Чечне в среде руководства можно было наблюдать борьбу двух противоположных программ решения конфликта на Кавказе: переговоров с боевиками или ведения с ними боевых действий.

В разделе показано, что обеспечение российских интересов безопасности требовало создать атмосферу стабильного, дружественного или, по крайней мере, нейтрального международного окружения в непосредственной близости от границ России. Для этого перед Советом Безопасности была поставлена задача устранить все источники конфликтов и напряженности в ближнем зарубежье, которые так или иначе распространялись на российскую территорию, не допустить укрепления в приграничных, прежде всего новых независимых государствах антироссийских сил.

Провал первой чеченской кампании, завершившейся в 1996 г. унизительными для России Хасавюртовскими соглашениями, привел к снижению международного авторитета России. Характеристика слабости российской политической системы стала одной из центральных во внешнеполитическом имидже страны. В политических кругах и общественном мнении западных стран сложился образ государства, неспособного отстоять свою территориальную целостность и национальные интересы на международной арене. Для обеспечения своей государственной безопасности с учетом начавшегося расширения НАТО Россия во второй половине 1990-х - начале 2000-х гг. стремилась к развитию международно-правовых механизмов, ограничивающих возможности наращивания вооруженных сил и вооружений стран - членов альянса, в том числе иностранных войск на территориях новых государств - членов НАТО. В то же время, с точки зрения обеспечения своей безопасности Россия в данный период активизировала поиски союзников в числе стран НАТО, главным образом, исходя из объективной оценки террористической угрозы.

На рубеже 1990-х - 2000-х гг. важным союзником России в борьбе с международным терроризмом стал Европейский Союз, взаимодействие с которым привело к весьма плодотворным результатам в сфере безопасности. Попытки внешнеполитической координации в рамках ЕС не раз подрывались неспособностью членов Союза выработать единую линию в отношении «горячих точек». Предотвращение и ликвидация кризисов в Европе и вблизи нее часто зависела от позиции Москвы. Министр обороны Германии по этому поводу заметил: «Россия - важный партнер тогда, когда возникают проблемы, угрожающие европейской стабильности. Поэтому тесное сотрудничество с Россией для нас не только неизбежно, но и просто разумно».

Автор отмечает закономерность того факта, что российская дипломатия в годы проведения антитеррористической операции в Чечне стремилась найти понимание и международную поддержку именно в странах Европы, а не США. Это объясняется традиционным для Европы опасением распространения воинствующего ислама. Россия не могла стать непроницаемой преградой на его пути. Она не «перекрывала» южные и юго-восточные подступы к Европе, ислам активно проникал в Европу с иммигрантами. И в России, и в Европе существовали развитые очаги мусульманского влияния. В России это некоторые Поволжские республики, Кавказ. В Европе - боснийские мусульмане, албанцы и др., а в самих европейских странах - определенные этнические общины. Тем не менее «сдерживающая» функция России в исследуемый период в странах Европы сомнений не вызывала.

В заключительной части раздела показано, что по мере нарастания террористической угрозы и в США и в Европе возрастала заинтересованность в позитивных отношениях с Россией. Лидеры западных стран стали проявлять осторожность в оценках внутриполитической ситуации в Чечне. Критика российской политики в данном регионе стала скорее силой политический инерции, а не объективной реакцией на конкретную внутриполитическую ситуацию. На Западе не могли отрицать, что в первой половине 2000-х гг. российскому руководству удалось достичь главной цели - найти социальную опору в лице местных жителей республики и добиться адресного распределения финансовых средств при восстановлении разрушенного войной хозяйства.

В заключении подводятся итоги работы, делаются обобщения и выводы.

По теме исследования опубликованы следующие работы

1. Шаргородская С.Б. Деятельность структур противодействия терроризму в Российской Федерации (1990-е гг.) // Вестник Российского университета дружбы народов. М., 2003. №4. С. 148-154. (0,9 п.л.).

2. Шаргородская С.Б. Становление новой системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в 1990-е гг. // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003. №1. С. 22-29 (0,5 п.л.).

3. Шаргородская С.Б. Традиционные формы и новые методы борьбы с международным терроризмом в России в 1990-е гг. // Вестник Российского университета дружбы народов. М., 2004. №2. С. 34-41. (0,8 п.л.).

4. Шаргородская С.Б. Религиозный экстремизм в России и поиск путей его преодоления // Вестник Военного университета. М., 2005. №2. С. 14-25. (0,9 п.л.).

5. Шаргородская С.Б. Причины и последствия религиозного экстремизма на постсоветском пространстве в 1990-е гг. // Вестник Красноярского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. Красноярск, 2006. №1. С. 89-96. (0,4 п.л.).

6. Шаргородская С.Б. Вооруженные силы Российской Федерации в борьбе с терроризмом в 1990-е гг. // Вестник Военного университета. М., 2007. №1. С. 115-124. (1,0 п.л.).

7. Шаргородская С.Б. Теория и практика религиозного экстремизма на Северном Кавказе в 1990-е гг. // Вестник Самарского государственного университета. 2007. №1. С. 312-318. (0,4 п.л.).

8. Шаргородская С.Б. Формирование системы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма (1992-2004 гг.). М.: «Прометей», 2007. 345 с. (20 п.л.).

9. Шаргородская С.Б. Межнациональные конфликты в Российской Федерации и поиск путей их урегулирования // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997. С. 362-381. (1,2 п. л.).

10. Шаргородская С.Б. Законодательная база борьбы с терроризмом в Российской Федерации (1990-е гг.) // Проблемы политической истории России. Сб. статей. М.: Изд-во Университетский гуманитарный лицей, 1998. С. 159-181. (1,3 п.л.).

11. Шаргородская С.Б. Правовое поле проведения контртеррористических операций на территории Российской Федерации // История России: проблемы экономического и социально-политического развития. Сб. науч. трудов. Волгоград: Перемена, 1999. С. 146-153. (0,5 п.л.).

12. Шаргородская С.Б. Становление нового российского федерализма и угроза сепаратизма в конце 1980-х - начале 1990-х гг. // Власть и общество в 1917-1991 гг. Материалы научной конференции. М.: МПГУ, 2000. С. 143-156. (1 п.л.).

13. Шаргородская С.Б. Национальные движения в России: опыт и уроки новейшей истории // Социально-гуманитарные науки и проблемы комплексного исследования российского общества. Грозный: ЧГПИ, 2002. С. 25-32. (1 п.л.).

14. Шаргородская С.Б. Деятельность силовых структур России по локализации вооруженных бандформирований в Чечне в начале 2000-х гг. // Северный Кавказ в межцивилизационных контактах и диалогах: от древности к современности. - Армавир, 2003. С. 56-67. (0,3 п.л.).

15. Шаргородская С.Б. Новый характер угроз национальной безопасности Российской Федерации на рубеже ХХ - XXI вв. // Материалы Международной научной конференции. - Армавир, 2003. С. 43-49. (0,4 п.л.).

16. Шаргородская С.Б. Внешнеполитическая безопасность Российской Федерации в условиях нарастания угрозы международного терроризма // Ломоносовские чтения 2004 г. К 250-летию Московского Университета. История Московского Университета 1755-2004 гг. Материалы V Научных чтений памяти профессора А.В. Муравьева. Труды исторического факультета МГУ. Вып. 30. Сер. «Исторические исследования»: 11. М., 2004. С. 241-252. (1 п.л.).

17. Шаргородская С.Б. Деятельность органов государственной власти по стабилизации обстановки на Северном Кавказе (конец 1990-х - начало 2000-х гг.) // Социально-гуманитарные науки и проблемы комплексного исследования российского общества. Грозный: ЧГПИ, 2005. С. 25-38. (1 п.л.).

18. Шаргородская С.Б. Опыт и уроки проведения контртеррористической операции в Чечне на рубеже 1990-х - 2000-х гг. // История России: на перекрестке мнений. Материалы межвузовских исторических чтений, посвященных памяти профессора Б.С. Абалихина. Волгоград, 23 ноября 2004 г. Волгоград: Перемена, 2005. С. 75-81. (0,4 п.л.).

19. Шаргородская С.Б. Вооруженные группировки в Чечне и Дагестане во второй половине 1990-х гг. // «Власть и общество в России XIX-XX вв.». Научная конференция. М.: МГОУ, 2005. С. 233-239. (0,5 п.л.).