Кампания по борьбе с космополитизмом в Сибири (1949–1953 гг.)

Вполне объяснимым представляется внимание власти к творческой и научно-педагогической интеллигенции. Представители данных групп интеллигенции даже в условиях сталинского режима виделись возможными носителями свободомыслия и имели воздействие на общественное сознание.

Анализ событий начала кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири свидетельствует о следующем. Подготовленные пропагандистские мероприятия пришлись в основном на февраль - апрель 1949 г. Следует констатировать особую роль периодической печати в начале кампании. За февраль - июнь 1949 г. в краевых и областных газетах Сибири появилось 45 публикаций, посвященных различным аспектам кампании. Месяц высшей активности периодической печати - март, когда было опубликовано 17 материалов. Газеты строго отражали позицию местных властей, следовавших указаниям из центра.

В начальный период кампании зафиксированы идеологические установки, использовавшиеся затем до ее окончания в 1953 г. Борьба с космополитизмом, порожденная обстановкой «холодной войны», органически включила элементы предшествовавших кампаний по борьбе с «низкопоклонством перед Западом» и «вейсманистами-морганистами». В первую очередь утверждались идеи советского патриотизма, приоритета русского и советского в противовес всему зарубежному. Главным внешнеполитическим врагом становился враг американский, имевший в своем арсенале мощное идеологическое оружие - «космополитизм». В литературе и искусстве бичевались декадентство, формализм и эстетство, безыдейность как присущие буржуазной культуре. Научно-педагогической интеллигенции в дополнение к указанным установкам следовало взять на вооружение безусловный приоритет русской, советской науки и техники, их мировое значение. В итоге в массовом сознании постепенно складывался собирательный образ «космополита». Но сам термин «космополитизм» не носил четко определенного характера, что оставляло возможность для новых формулировок и дополнений, а затем и преследований. Создавалась обстановка повышенного внимания к «национальным» кадрам интеллигенции.

Глава 2 «Сибирская интеллигенция в условиях борьбы с космополитизмом (1949-1952 гг.)» посвящена политике в отношении научно-педагогической и инженерно-технической интеллигенции, ее идеолого-пропагандистскому обоснованию.

В первом разделе представлен анализ идеолого-пропагандистского обеспечения наступления на интеллигенцию. Открытое преследование «космополитов» в первые месяцы 1949 г. сменилось временным идеологическим затишьем. Последовавшее наступление на интеллигенцию в иных формах сопровождалось точечными идеологическими ударами, не позволявшими забыть о сути и задачах начавшейся кампании. Они проводились в жизнь во многом посредством центральной периодической печати. Это открывало широкие возможности для массовой идеологической обработки населения в 1949-1952 гг., давало руководителям установки для поиска «политически неблагонадежных» лиц и «чистки» кадров, предоставляло образцы «несоответствующих» мнений и «идеологически вредных» поступков.

Кампанию по борьбе с космополитизмом вновь поддержали публикации «Правды». Это статья Ш. Рашидова «Выше уровень литературной критики! О состоянии критики в узбекской литературе» (от 14 августа 1950 г.) и редакционная статья «Против рецидивов антипатриотических взглядов в литературной критике» (от 28 октября 1951 г.). Их воздействие дополнили материалы газеты, способствовавшие внедрению в общественное сознание представлений о «пережитках капитализма в сознании советских людей». Об актуальности борьбы с космополитизмом напомнила развернувшаяся на страницах «Комсомольской правды» и «Литературной газеты» «дискуссия о псевдонимах», прошедшая в конце февраля - начале марта 1951 г. В 1952 г. в обиход вошел еще один идеологический прием - фельетоны «специального» содержания. С середины года в «Правде» периодически публиковались фельетоны, где острой критике подвергались евреи. Подобные фельетоны присутствуют и в большинстве сибирских газет регионального назначения. Важная тема газеты «Правда» - подбор, расстановка и воспитание кадров, наиболее освещавшаяся в 1952 г. Подходы к ней в годы борьбы с космополитизмом обозначила передовая статья «Воспитывать кадры в духе большевистской принципиальности» (от 1 декабря 1949 г.).

Пристальное внимание центра к кадровой ситуации в Сибири нашло отражение в постановлениях ЦК ВКП (б) о деятельности обкомов (крайкомов) партии, принятых в 1949-1952 гг. Кампания по борьбе с космополитизмом в качестве одной из составляющих предполагала «чистку» кадров. Роль катализатора в этом процессе сыграли данные документы. Все они не обошли стороной проблему кадров и зафиксировали нацеленность на укрепление идеологической работы в регионах.

Во втором разделе раскрыта политика в отношении научно-педагогических работников. Определены условия деятельности научно-педагогических работников, обусловленные постоянным контролем местных властей за всеми сферами жизни высших учебных заведений. Областные (краевые) комитеты партии контролировали учебную и научную работу вузов, кадровый состав преподавателей и студентов, содержание лекций и семинарских занятий, идейно-политическую подготовку преподавателей и студентов. Особая роль в этом процессе отводилась первичным партийным организациям вузов, функционировавшим и посредством заседаний партийных бюро и партийных собраний. Необходимая информация о деятельности сибирских вузов направлялась в ЦК партии.

Проведенный анализ наступления на научно-педагогическую интеллигенцию позволил выявить его четыре основные формы: контроль за составом кадров, контроль за идейным содержанием научной и педагогической деятельности, «чистка» кадров, репрессии. Борьба с космополитизмом обусловила национальную принадлежность многих «подконтрольных». Особое внимание закономерно вызывали преподаватели идеологических дисциплин. Местные власти располагали информацией обо всех «политически неблагонадежных» кадрах вузов, имевших «темные пятна» в биографии и (или) «идейные ошибки» в преподавании. Характерная черта времени - фактическое уравнение в правах научной стороны и идейного содержания лекций и семинарских занятий. В качестве фактора, сдерживавшего кадровую «чистку» в вузах Сибири, выступал явный недостаток квалифицированных специалистов. Это обстоятельство в первую очередь заставляло региональные органы власти мириться с присутствием в вузах «идейно и политически неблагонадежных», ограничиваясь функцией контроля ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1335. Л. 110-112; Д. 1698. Л. 149-164; Архивное агентство администрации Красноярского края. Ф. П-26. Оп. 24. Д. 11. Л. 344-347; ГАНИИО. Ф. 127. Оп. 30. Д. 344 а. Л. 52, 63, 64.. Кроме того, сибирские вузы приняли «космополитов» из разных регионов страны.

Отражением репрессивной политики стало сфабрикованное т. н. «красноярское дело» (1949-1950 гг.), связанное с «замалчиванием» месторождений урана в Красноярском крае. Репрессиям подверглись профессора и преподаватели университета и политехнического института в Томске: И. К. Баженов, А. Я. Булынников, М. И. Кучин, Н. Е. Мартьянов, В. Д. Томашпольская, В. А. Хахлов, Ф. Н. Шахов, преподаватель Иркутского горно-металлургического института Л. И. Шаманский. Имеются данные о судебном преследовании и отдельных работников вузов.

Для выявления собственно «космополитических» и близких к ним взглядов в первую очередь подходил ученый-гуманитарий. В сложившихся условиях удобными фигурами представлялись лица, допустившие «идейные просчеты». В осуждение, проходившее под контролем местных властей, стремились вовлечь коллег «провинившихся». Но следует учитывать и вынужденное участие части коллег в разоблачении «космополитов». Здесь важен показательный, массовый механизм кампании, направленной на пресечение всех возможных попыток «мыслить иначе». Поэтому окончание кампании по борьбе с космополитизмом в СССР в 1953 г. означало начало нового жизненного этапа для объявленных «неугодными» преподавателей вузов.

В третьем разделе отражено преследование инженерно-технических работников. Анализ наступления на инженерно-техническую интеллигенцию Сибири позволяет заключить, что одной из форм воздействия на ИТР стала «чистка» кадров предприятий и учреждений. Поводом к устранению с производства того или иного лица выступало наличие сведений компрометирующего характера. Со временем перечень данных сведений стал традиционным («социально-чуждое происхождение», судимость, исключение из ВКП (б), служба в белых армиях, принадлежность к «антисоветским партиям», пребывание в немецком плену, неблагонадежные родственники, национальность и т. п.).

Региональные партийные органы имели в собственном распоряжении списки «неблагонадежных лиц». Именно они могли становиться основой для проведения кадровой «чистки». В то же время следует предположить, что использовались «по назначению» они не всегда. В условиях послевоенного дефицита квалифицированных производственных кадров руководству регионов, предприятий и учреждений приходилось оставлять на ответственных должностях «политически неблагонадежных» и ограничиваться контролем за ними.

Непосредственные репрессии против ИТР связаны с крупными политическим делами («красноярское дело», «дело КМК») и уголовными делами на отдельных лиц. Но, как и в случае с научно-педагогической интеллигенцией, имеющиеся сведения не позволяют сделать вывод о массовом характере преследований в 1949-1952 гг., подобном довоенному «большому террору».

Наступление на научно-педагогических и инженерно-технических работников Сибири в 1949-1952 гг. отчетливо вписалось в рамки борьбы с космополитизмом в СССР. Но региональные власти Сибири, выдержав идеологические формальности, не торопились в силу указанных выше причин воплощать в жизнь активную «чистку» кадров, предпочитая прибегать к отдельным показательным моментам.

Глава 3 «Дело КМК» (1949-1952 гг.). Преследования работников Кузнецкого металлургического комбината им. И. В. Сталина» отражает наиболее масштабное в Сибири проявление наступления на инженерно-технических работников в годы борьбы с космополитизмом. «Дело КМК» повлекло за собой один из трех московских судебных процессов, связанных с борьбой с космополитизмом. Это свидетельствует о значении «дела КМК» для центрального руководства страны, его политическом смысле. Поэтому «дело КМК» рассмотрено на фоне «дела Еврейского антифашистского комитета» (1948-1952 гг.) и «дела ЗИСа» (1950 г.) ЗИС - Московский автомобильный завод им. И. В. Сталина..

Проведенный анализ позволил выделить два основных этапа «дела КМК». Первый этап охватывает 1949-1950 гг., когда события развивались на местном уровне - в Кемеровской области. С началом в 1949 г. борьбы с космополитизмом внимание местных властей оказалось привлеченным к жизни еврейской общины Сталинска. Придерживаться необходимой властям линии позволили три обстоятельства: отсутствие у общины официальной регистрации, ее активная позиция и участие в деятельности общины родственников ответственных работников КМК. Возник алгоритм причастности к «нелегальной еврейской синагоге» самих ответственных работников КМК. Руководство Кемеровской области, обеспечив идеологическую подготовку «дела» и проведя все положенные мероприятия «по партийной линии», не форсировало события. Однако центр действий - одно из крупнейших предприятий страны и политические «просчеты» Кемеровского обкома партии, находившегося на заметке в ЦК ВКП (б), не позволили «делу КМК» остаться на местном уровне. Первый этап завершился массовой проверкой и «чисткой» кадров на предприятии, окончившейся к декабрю 1950 г.

Второй этап «дела КМК» пришелся на 1951-1952 гг. и является «московским этапом». Во время рассмотрения ситуации с Кемеровским обкомом партии на заседании Оргбюро ЦК ВКП (б) в марте 1951 г. фигурировало «дело КМК». Постановление ЦК ВКП (б) «О работе Кемеровского обкома ВКП (б)» (от 2 марта 1951 г.) и смена первого секретаря обкома Е. Ф. Колышева стали одной из сопутствующих страниц «дела». «Московский этап» содержит и наиболее трагические вехи «дела КМК»: последовавшие за арестами восьми «еврейских националистов» следствие (до апреля 1952 г.), первый (прерванный) судебный процесс (3-5 мая 1952 г.), дополнительное следствие, новый судебный процесс (18 сентября 1952 г.), последний расстрел сталинской эпохи. Подобно «делу ЕАК» и «делу ЗИСа», судебное заседание по «делу КМК» было закрытым. Центр следовал линии взаимосвязи «дела КМК» с основным процессом - по «делу ЕАК». Подобная линия выстраивалась и в отношении «дела ЗИСа». Таким образом, создавалась видимость широкомасштабного заговора.

18 сентября 1952 г. Военная коллегии Верховного суда СССР приговорила заместителя директора КМК Я. Г. Минца, главного прокатчика С. Е. Либермана, начальника отдела технического контроля А. Я. Дехтяря, заместителя начальника производственного отдела С. А. Лещинера к высшей мере наказания (расстрелу), с конфискацией имущества. Начальник планового отдела Г. Ш. Зельцер, начальник сортопрокатного цеха З. Х. Эпштейн, начальник финансового отдела С. З. Аршавский были осуждены к 25 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере, с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Пенсионер И. Б. Раппопорт, в квартире которого обнаружили синагогу, приговорен к 10 годам лишения свободы, с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Либерализация политического режима в стране после смерти И. В. Сталина обусловила реабилитацию осужденных по «делу КМК». В 1954 г. восстановили доброе имя И. Б. Раппопорта, в 1957 г. - бывших работников комбината.

«Дело КМК» имеет политическую, идеологическую и экономическую стороны. Политическая сторона вопроса связана с безусловной готовностью местного руководства поддержать установки, поступавшие из центра. В рассматриваемое время открылось наступление на определенный слой кадров, укрепивший свои позиции в военное время и обладавший опытом работы на сложном производстве, который мог являться и носителем «излишних» настроений, получивших распространение в послевоенном советском обществе.

Идеологическую сторону обеспечило противостояние СССР и Запада, «холодная война». Логическим атрибутом борьбы с космополитизмом стали обвинения в «буржуазном национализме», преклонении перед Западом, связях с заграницей и др. «Подозрительной» оказалась еврейская национальность. Хотя национальная принадлежность официально нигде не фигурировала (зачастую при увольнении применялась формулировка «как не обеспечивший руководство»), но везде была налицо. Однако во время «чистки» кадров на КМК преследованиям подверглись представители разных национальностей.

Особо следует отметить экономическую сторону «дела КМК». Направленное на борьбу с «нелегальной еврейской синагогой» и «еврейскими националистами», оно преследовало и цель объяснить, оправдать экономические неполадки и просчеты на КМК. Отсюда - обвинение осужденных работников КМК во вредительско-подрывной работе, проводимой на предприятии.

В главе 4 «”Дело врачей” в Сибири (1953 г.)» представлены основные характеристики заключительной идеологической акции, прошедшей в рамках кампании по борьбе с космополитизмом.

Первый раздел отражает основные проявления «дела врачей» в Сибири. Официальным началом «дела врачей» явилась публикация в «Правде» сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей» и передовой статьи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» (от 13 января 1953 г.). Сообщение ТАСС и передовая статья обсуждались во всех регионах Сибири. Местные власти задействовали такие формы массовой работы с населением, как коллективные «читки» материалов «Правды» и беседы по ним, проводившиеся агитаторами. Сведения о ходе идеолого-пропагандистской кампании первоначально поступали в обкомы (крайкомы) партии, а затем направлялись в отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС. Информационные сводки отражали настроения сибиряков, зафиксированные не только в официальной обстановке, но и в личных разговорах. В высказываниях граждан соседствовали требования применения к «врачам-вредителям» сурового наказания и укрепления бдительности, стремление к производственным успехам. В обществе открыто проявились антисемитские настроения, обнародованные во время обсуждения.

«Дело врачей» сопровождалось пропагандой, которая велась центральной и местной периодической печатью. До конца февраля 1953 г. «Правда» регулярно помещала редакционные статьи и авторские материалы, направленные на «борьбу за бдительность». Эмоциональным средством воздействия на общественное сознание выступили «специальные» фельетоны, опубликованные в газете. Идеологический натиск «Правды» поддержали центральные газеты. Не осталась в стороне и сибирская периодическая печать. Анализ материалов восьми региональных газет Сибири позволил разделить их на три условные группы: официальные материалы, главной темой которых стало ротозейство при подборе и расстановке кадров, притупление бдительности, фельетоны «антиеврейского» содержания, отклики на фельетоны. В течение января - июня 1953 г. на страницах сибирских газет опубликовано 15 официальных материалов, 10 фельетонов и 5 откликов на них. Наибольшая активность периодической печати Сибири наблюдалась в феврале, когда вышли 8 официальных материалов и 3 фельетона.

В центре внимания местных властей закономерно оказались медицинские учреждения и кадры. Разоблачение столичных «вредителей» повлекло за собой проверку и «чистку» кадров. Собственная роль в развитии «дела врачей» отводилась поддержке «снизу». Характерной чертой времени явились жалобы населения на недостатки в работе медицинских учреждений и врачей. В этом случае удобным средством «искоренения пороков» представлялась периодическая печать, куда и обращались граждане. В период «дела врачей» неизбежными становились случаи «обнаружения вредительства» в медицине. Под удар попали сибирские медицинские институты, функционировавшие в Омске, Томске, Новосибирске, Красноярске, Иркутске. В Сибири имели место непосредственные репрессии врачей. Реальностью стали репрессии в связи с кампанией не только против евреев - медицинских работников, но и других категорий населения, продолжавшиеся до конца 1953 г.

Одновременно с наступлением на «врачей-вредителей» последовала борьба с «притуплением политической бдительности». Активную работу в обозначенном направлении развернули местные партийные органы. В результате проводившейся политики в поле зрения местных властей повсюду находились лица с «темными пятнами» в биографии (осужденные за контрреволюционные преступления, имевшие «социально-чуждое происхождение», неблагонадежных родственников и т. п., спецпоселенцы). Незамедлительно вставал вопрос о соответствии «провинившихся» занимаемым должностям, их пребывании в партии, на общественной работе. Последовали различные обращения от населения в органы власти, указывавшие на скрытых «врагов». Все они подвергались обязательной проверке, в том числе и анонимные. «Дело врачей» придало новый импульс кадровой политике, проводившейся в отношении инженерно-технической и научно-педагогической интеллигенции Сибири.

Во втором разделе представлен обзор «дела врачей» в Сталинске. Здесь основные события развивались вокруг Сталинского государственного института для усовершенствования врачей (ГИДУВа), перебазированного из Новосибирска в 1951 г. Сталинский ГИДУВ являлся единственным для Сибири и Дальнего Востока институтом усовершенствования врачей. «Дело врачей» в Сталинске отразило процессы, протекавшие в рассматриваемое время во всех регионах страны. Оно стало реализацией политики, связанной с проверкой и «чисткой» кадров медицинских учреждений, репрессиями. Непосредственное участие в событиях в Сталинске принял центр в лице Министерства здравоохранения РСФСР. Отчетливо заявила о себе позиция партийного руководства Кемеровской области, ориентировавшегося на установки «сверху». Одновременно присутствовала попытка объяснить причины имевшихся в институте проблем, обусловленных трудностями становления на новом месте, уже традиционным путем: происками «врагов». Выдвинутые обвинения отчетливо вписывались в идеологические штампы борьбы с космополитизмом и «дела врачей». Целенаправленно проведенная в ГИДУВе в начале 1953 г. проверка зафиксировала подбор кадров института «в основном по национальному признаку, родственным и приятельским связям», что на практике соответствовало работе родственников в разных областях медицины, началу медицинских династий ГАКО. Ф. П-75. Оп. 7. Д. 252. Л. 1-6.. Но массовая «чистка» кадров в Сталинском ГИДУВе сдерживалась явным дефицитом специалистов. Составной частью кампании стала идеологическая обработка сотрудников института.

Одновременно с идеологическим ударом по кадрам Сталинского ГИДУВа нанесли и удар репрессивный. По сфабрикованному уголовному делу проходили три доктора медицинских наук, профессора. Это М. В. Могилев, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии, А. Р. Розенберг, заведующий кафедрой микробиологии, И. И. Карцовник, заведующий кафедрой нервных болезней. Все они были арестованы 14 марта 1953 г. и объявлены «участниками еврейско-буржуазной националистической группы», вершившей контрреволюционную деятельность в ГИДУВе. А. Р. Розенбергу и И. И. Карцовнику приписывались «космополитические взгляды». Реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г. внесла коррективы в прежние намерения властей. Групповое уголовное дело было прекращено 30 апреля 1953 г. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 37330. Л. 1, 4-6.. А. Р. Розенберг, И. И. Карцовник и М. В. Могилев, ранее уволенные из ГИДУВа, были восстановлены в должностях заведующих кафедрами.

«Дело врачей», ставшее массовой кампанией, достигло намеченных властью задач. Общественное сознание восприняло образ нового «врага» и было подготовлено к возможному центральному процессу над «врачами-вредителями» и возникновению местных дел. Идеологам удалось придать кампании отчетливо прослеживающуюся «национальную составляющую». Однако постепенно на первый план выдвигался скрытый смысл «дела врачей», вытекавший из «борьбы за бдительность». Повсеместное выявление «несоответствующих» работников неизбежно вызывало «чистку» кадров. Это создавало угрозу очередного витка масштабных репрессий (преследований независимо от национальной принадлежности). Разворачивавшийся процесс остановили смерть И. В. Сталина в марте и реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г. Но указанные события не поставили окончательную точку в «деле врачей» и борьбе с космополитизмом, о чем свидетельствует и продолжение репрессий. Причина происходившего заключается в действии механизма политической инерции.

Глава 5 «Борьба с космополитизмом и еврейские общины Сибири» посвящена анализу политики в сфере иудейской религии в 1949-1953 гг.

Особые взаимоотношения государства и общества в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. оказали влияние на религиозную жизнь в СССР. Созданный постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 19 мая 1944 г. Совет по делам религиозных культов был призван держать под контролем ситуацию в стране, а на местах действовали уполномоченные Совета. Временная либерализация сталинского режима привела к значительному оживлению религиозных настроений еврейского населения, что повлекло за собой официальное открытие синагог. Но со второй половины 1947 г. последовало постепенное ужесточение государственно-религиозного курса. В азиатской части РСФСР в середине 1940-х - начале 1950-х гг. имелось только четыре официально зарегистрированные синагоги: в Омске, Новосибирске, Иркутске, Биробиджане. Наряду с официально действующими синагогами, почти во всех городах, где проживали евреи, существовали нелегальные общины.

Официально зарегистрированную еврейскую общину Омска отличает число прихожан синагоги, значительное для Сибири. Раввин и председатель исполнительного органа общины Э. Н. Столяр считал возможным изготовление мацы непосредственно в синагоге, занимался благоустройством городского еврейского кладбища, оказывал помощь малообеспеченным евреям. Местные власти зафиксировали попытки «политической активности» еврейской общины (торжественное празднование в синагоге 70-летия И. В. Сталина; передача средств для детей-сирот в «Красный Крест»). 29-31 января 1953 г. Управление МВД по Омской области арестовало группу «буржуазных националистов». Ее составили Э. Н. Столяр и работники артелей Омска И. И. Бухман, Я. М. Каплан, К. Г. Пинский. Все они обвинялись в антисоветской агитации с использованием религиозных и национальных предрассудков, высказывании недовольства советской национальной политикой, клевете на советскую действительность, произнесении в синагоге националистических проповедей, выступлении за выезд евреев в Израиль. Омский областной суд 20 октября 1953 г. приговорил Э. Н. Столяра к 25 годам ИТЛ, с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 года, И. И. Бухмана, Я. М. Каплана и К. Г. Пинского - к 10 годам ИТЛ, с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 года ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 38577. Л. 152-153, 198; Д. 99668. Л. 5..

В принципиально иных условиях протекала жизнь официально зарегистрированных еврейских общин Новосибирска и Иркутска. Для их жизнедеятельности в целом характерно мирное сосуществование с местной властью. Уполномоченные Совета проводили борьбу с благотворительностью в общинах. Данная линия выдерживалась ими в духе политики Совета по пресечению стремлений придать еврейским общинам не только религиозный, но общественный и национальный характер.

В остальных городах Сибири, где концентрировалось еврейское население, имелись нелегальные общины. Существование трех нелегальных еврейских общин в Кемеровской области стало поводом для организации дел политического характера. От «дела КМК», связанного с нелегальной еврейской общиной Сталинска, протянулась нить к событиям в Кемерове. В областном центре разрабатывалась версия о причастности к нелегальной общине руководителей предприятий, что подтверждает наличие заранее подготовленного сценария. Выявление нелегальной общины в Прокопьевске вызвало решительные шаги по пресечению всей ее деятельности, борьбу с религиозными настроениями в городе, «проработку» местных властей областным руководством. Еврейская община Томска в годы борьбы с космополитизмом действовала крайне скрытно, поскольку к началу кампании уже была официально распущена, молитвенное здание изъято, а нелегальные сборы верующих не допускались. Активная жизнь отсутствовала в еврейской общине Красноярска, не получившей разрешения на проведение религиозных собраний.

Крайне недостаточна информация о еврейских общинах Тюменской области и Алтайского края. Накануне начала кампании в Тюмени существовала малочисленная конспиративная группа верующих. Во время борьбы с космополитизмом отмечен лишь факт отправления религиозных обрядов в райцентре Березово Тюменской области «ссыльными евреями». В середине 1940-х гг. существовали еврейские общины в Алтайском крае (Барнаул и Бийск), но все их попытки получить официальный статус не увенчались успехом.

Кампания по борьбе с космополитизмом предопределила повышенное внимание местных властей к еврейским общинам. Своеобразие положения определяла отдаленность Сибири от мест традиционного проживания еврейского населения, что обусловило немногочисленность общин и сказалось на степени их активности. В качестве одной из причин активизации общин в послевоенные годы необходимо рассматривать присутствие еврейского населения в числе эвакуированных и спецпоселенцев. Хотя в определенной степени свою роль в жизни общин сыграли и имевшиеся в Сибири еще дореволюционные традиции еврейской религиозной и общественной жизни, а также попытки сосуществования с новой властью в советское время. В годы борьбы с космополитизмом все без исключения общины находились под постоянным и строгим контролем местных властей. Сведения обо всех ситуациях в еврейских общинах (штатных, а тем более нештатных) регулярно поступали в Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР. Гарантией от преследований могла стать лишь сугубо религиозная деятельность общины и отсутствие претензий на общественную активность в любой ее форме.

В заключении подведены общие итоги исследования и сформулированы основные выводы.

Кампания по борьбе с космополитизмом, развернувшаяся в СССР в 1949-1953 гг., представляла собой тщательно спланированную и подготовленную идеологическую кампанию, направленную на укрепление сталинского режима в условиях «холодной войны» путем консолидации советского общества под знаменами советского патриотизма и одновременного устранения из общественной жизни всех возможных «неблагонадежных элементов».

Начало борьбы с космополитизмом обусловлено сочетанием ряда внешне- и внутриполитических факторов. Раскол мира на два политических лагеря - капиталистический и социалистический - повлек за собой открытое идейное противостояние, породил обстановку «холодной войны». Поэтому не случайно борьба с космополитизмом, как и другие идеологические кампании в СССР первых послевоенных лет, «завязана» на идейно-политическом противостоянии «буржуазному Западу». Ставшая средством воздействия в первую очередь на советскую интеллигенцию, она была призвана покончить с настроениями ожидания перемен, чреватыми, как представлялось власти, инакомыслием. Интеллигенция, морально окрепшая за годы войны, виделась власти возможным оплотом несогласия с политикой сталинского режима и поддержки Запада. Поэтому пути для кадровой «чистки» и сопровождавших ее репрессий оказались открытыми. Сталинский выбор также не случайно пал на еврейскую интеллигенцию. Сложившиеся советско-израильские взаимоотношения предопределили отношение власти к советскому еврейству, рассматривавшемуся как «пятая колонна» Запада. Хотя наступление на еврейскую интеллигенцию не стало официально объявленной государственной политикой, его негласные установки доминировали на протяжении 1949-1953 гг. и способствовали в итоге «всплеску» антисемитизма, направлявшемуся и контролировавшемуся «сверху».

В Сибири прослеживаются основные периоды кампании по борьбе с космополитизмом в СССР, позволяющие проследить наступление на различные группы интеллигенции (творческая интеллигенция, научно-педагогические и инженерно-технические работники, врачи). Сутью первого периода, охватывающего начало 1949 г., стало обсуждение «антикосмополитических» публикаций центральной печати, сопровождавшееся разоблачением «космополитов», поиском недостатков в деятельности интеллигенции на местах. Данный период воплотил два момента, впоследствии получивших развитие: мероприятия пропагандистского плана (массовые собрания, публикации в печати) и «чистка» кадров. При их сочетании в общественном сознании постепенно формировались представления о новом «враге», заданные установками сталинских внутри- и внешнеполитического курсов. На данном этапе кампании под идеологический удар попали представители творческой и научно-педагогической интеллигенции при доминировании первой. Однако местные власти предпочли ограничиться показательными мероприятиями, дающими возможность для выявления отдельных «ошибок» и отчетов в центр о своевременно проведенной работе. Свою роль здесь сыграло и небольшое количество творческой интеллигенции, проживавшей в Сибири.

Во второй (промежуточный) период кампании по борьбе с космополитизмом на смену активной деятельности периодической печати и искусственно вызванной активности масс пришли негласная кадровая «чистка» и сопровождавшие ее репрессии. Их поддерживал устойчивый механизм периодического напоминания советским гражданам о сохранявшейся опасности «космополитизма». Наступление на научно-педагогических и инженерно-технических работников при доминировании первых началось одновременно с открытым бичеванием «космополитов» в первые месяцы 1949 г., но получило широкий размах уже после его окончания. В Сибири, как и по всей стране, не представлялось сложным обнаружить «несоответствующие» взгляды, «темные пятна» в биографии, в том числе - связи с заграницей, принадлежность к спецконтингенту. Тем более что списки «неблагонадежных» кадров находились в распоряжении региональных органов власти и в любой момент могли стать основанием для устранения того или иного лица. Однако в 1949-1952 гг. широкомасштабная «чистка» кадров в Сибири не состоялась по следующим обстоятельствам. Кадровый состав учреждений и предприятий ослабили довоенные репрессии, потери на войне, недостаток специалистов высокой квалификации. Поэтому региональные органы власти не форсировали кадровую «чистку», зачастую ограничиваясь лишь контролем за «неблагонадежными».

Третий период кампании по борьбе с космополитизмом охватывает «дело врачей» (1953 г.). Обсуждение в Сибири информации о московских «врачах-вредителях» стало лишь идеологическим прикрытием развернувшейся «борьбы за бдительность». Значительную роль в новом витке кампании вновь сыграла центральная и сибирская периодическая печать. «Дело врачей» ознаменовалось не только проверкой и «чисткой» кадров медицинских учреждений и медицинских институтов, но и повсеместным наступлением на кадры учреждений и предприятий, репрессиями. Развиться данному процессу до широких масштабов не позволили смерть И. В. Сталина в марте и последовавшая реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г.

Борьба с космополитизмом в 1949-1953 гг. состоялась, прежде всего, в региональных центрах Сибири, где сосредоточились представители различных групп интеллигенции. В зависимости от степени интенсивности кампании можно выделить две группы сибирских городов. К первой группе относятся города, в которых выявлены все три периода кампании, присутствует наступление на различные отряды интеллигенции (творческая интеллигенция, научно-педагогические и инженерно-технические работники, врачи), наличествует активность региональной периодической печати. Все они - региональные центры Сибири: Омск, Барнаул, Томск, Новосибирск, Красноярск, Иркутск. Здесь, как правило, располагалось сразу несколько вузов, работали промышленные предприятия. Вторую группу составили города, где отчетливо проявились отдельные составляющие кампании и нельзя проследить непрерывный процесс. В их число вошли не только региональные центры Сибири, но и подчиненные им города. Это Тюмень, Кемерово, Абакан (центр Хакасской автономной области в составе Красноярского края), Сталинск (Кемеровская область), Рубцовск (Алтайский край). Из числа отмеченных отдельно следует назвать города, где зафиксирована особая роль репрессивных факторов, обнаружены групповые уголовные дела. В данном случае особым преследованиям подверглись жители Омска, Томска, Сталинска. Сибирским регионом наиболее активного проведения кампании явилась Кемеровская область.

Еврейское население Сибири, против которого оказался направленным основной удар во время борьбы с космополитизмом, в 1949-1953 гг. представляло собой особо сформировавшуюся группу. В ее состав вошло местное население, эвакуированные в период войны, спецпоселенцы. Не случайно преследованиям в первую очередь подверглись лица старшего возраста, имевшие в силу этого «социально-чуждое происхождение» и связи с зарубежьем. Борьба с космополитизмом предопределила внимание местных властей Сибири к жизнедеятельности еврейских общин, как официально зарегистрированных, так и существовавших нелегально. В результате возникли непосредственно связанные с общинами дела идеологического и репрессивного порядка. Всегда наказуемой становилась не запрещенная нелегальная религиозная деятельность, а попытки выйти за ее пределы (некоторая общественная деятельность).

Проведенный анализ источников не позволяет говорить в целом о наличие в Сибири антисемитизма до 1953 г. Исключение составляет лишь промышленный Рубцовск, где подобные настроения зафиксированы и до начала кампании. Всплеск же антисемитизма в 1953 г. обусловлен проведением соответствующей идеологической политики («дело врачей»). В то же время не следует связывать кампанию по борьбе с космополитизмом лишь с еврейским населением. Ее идеологические установки давали основания для преследований без ограничения национальной принадлежности, что и подтверждает социальная практика.

Сами термины «космополитизм» и «космополиты», понятные в первую очередь центру, сохранялись не до конца ясными даже для региональной партийной номенклатуры. Если судить по идеологическим шаблонам времени кампании, то космополитизм ассоциировался с проявлениями буржуазной культуры в деятельности творческой интеллигенции, «чуждыми» взглядами и поступками научно-педагогической и инженерно-технической интеллигенции, врачей. Безусловно, что «нужный» фон здесь могли наложить и «темные пятна» в биографии того или иного «виновного». При этом могли обойтись и без наклеивания непосредственного ярлыка «космополита». Но если к таковому прибегали, то применялся он по отношению к евреям. В списке обвинений человека вполне могли соседствовать «космополитизм» и «буржуазный национализм». Большинство населения соотносило термин «космополит» с определенной национальной принадлежностью.

Кампания по борьбе с космополитизмом, имевшая доминирующий идеологический, а не репрессивный фон, могла утратить свою доминанту в 1953 г. Развитие «борьбы за бдительность» по нарастающей несло угрозу широкомасштабных репрессий. Многолетняя идеологическая обработка населения способствовала формированию в его сознании образа очередного «врага», готовила граждан к возможным новым политическим преследованиям, способствовала поддержке кампании населением и тем самым - разобщению общества. В ходе «дела врачей» большая ставка делалась на вовлечение масс в поиск «неблагонадежных» лиц. Запущенные «сверху» идеолого-пропагандистская и репрессивная машины не смогли остановиться одномоментно, сразу же после известных событий марта и апреля 1953 г. Это дает основания для заключения о проявлениях кампании по борьбе с космополитизмом еще некоторое время спустя после реабилитации «врачей-вредителей» в апреле 1953 г.

В приложениях содержатся таблицы и диаграммы, отражающие роль периодической печати во время кампании по борьбе с космополитизмом, таблицы, дающие представление о политике по отношению к различным группам интеллигенции, биографии представителей интеллигенции, карта центров борьбы с космополитизмом в Сибири. Автором подготовлено 11 приложений.

Содержание диссертации получило отражение в следующих основных публикациях

1. Генина, Е. С. Борьба с космополитизмом в 1949-1953 годах (по материалам Алтайского края) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. - 2007. - Т. 6, вып. 1: История. - С. 79-84 (0,6 п.л.).

2. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Томской области (конец 1940-х - начало 1950-х гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Томского государственного университета. - 2008. - № 306, январь. - С. 57-61 (0,5 п.л.).

3. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Омске (1949-1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Гуманитарные науки в Сибири. Сер.: Отечественная история. - 2008. - № 2. - С. 98-100 (0,4 п.л.).

4. Генина, Е. С. Начало кампании по борьбе с космополитизмом и творческая интеллигенция Сибири (1949 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. - 2008. - 4/4. - С. 38-44 (0,8 п.л.).

5. Генина, Е. С. Наступление на научно-педагогическую интеллигенцию Сибири в период борьбы с космополитизмом (1949-1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. - 2008. - 4/5. - С. 38-45 (1 п.л.).

6. Генина, Е. С. «Дело врачей» в Сибири (1953 год) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. - 2009. - Т. 8, вып. 1: История. - С. 81-85 (0,6 п.л.).

7. Генина, Е. С. «Дело врачей» в Сталинске (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. - 2009. - 4/1 (64/1). - С. 55-62 (1 п.л.).

8. Генина, Е. С. Наступление на инженерно-технических работников Западной Сибири в период борьбы с космополитизмом (1949-1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 323, июнь. - С. 134-140 (0,8 п.л.).

9. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Кузбассе (конец 1940-х - начало 1950-х гг.) [Текст] / Е. С. Генина. - Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2003. - 140 с. (7,3 п.л.).

10. Генина, Е. С. «Дело» КМК (1949-1952) [Текст] / Е. С. Генина. - Красноярск: Красноярский писатель, 2008. - 204 с. (12,5 п.л.).

11. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Сибири (1949-1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина. - Кемерово: ИНТ, 2009. - 254 с. (15,9 п.л.).

12. Генина, Е. С. «Дело КМК» в Кузбассе (к вопросу о соблюдении прав человека в СССР в конце 40-х - начале 50-х годов) [Текст] / Е. С. Генина // Права, свободы человека и политическая борьба: Материалы второй республиканской научно-практической конференции по проблеме политических партий и движений. 8 декабря 1999 г. / Отв. ред. М. А. Маннанов. - Уфа: Изд-во БГПИ, 2000. - С. 94-97 (0,2 п.л.).

13. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Кузбассе в конце 40-х - начале 50-х гг. [Текст] / Е. С. Генина // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: Сб. материалов I региональной научно-практической конференции. 4-5 ноября 2000 г. / Под ред. Э. И. Черняка и Я. М. Кофмана. - Томск: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 101-103 (0,2 п.л.).

14. Генина, Е. С. Судьба профессора И. П. Шмидта: сибирские отголоски кампании по борьбе с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: Сб. материалов II региональной научно-практической конференции. Иркутск, 25-27 августа 2001 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. - Красноярск-Иркутск: Изд-во «Кларетианум», 2001. - С. 141-147 (0,4 п.л.).

15. Генина, Е. С. Еврейская община Кемерова и борьба с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // Страницы истории евреев Сибири в XIX-XX веках: Сб. ст. / Под ред. Я. М. Кофмана. - Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2003. - С. 181-193 (0,8 п.л.).

16. Генина, Е. С. Религия и власть: еврейская община Биробиджана во второй половине 1940-х - начале 1950-х гг. [Текст] / Е. С. Генина // Региональная национальная политика: исторический опыт и критерии оценки эффективности: Материалы международной научно-практической конференции. Кемерово, 23-27 ноября 2003 г. / Отв. ред. Л. И. Гвоздкова, А. Н. Садовой. - Кемерово: Ин-т угля и углехимии СО РАН, 2003. - Вып. 2. - С. 21-25 (0,5 п.л.).

17. Генина, Е. С. Дополнения к биографии профессора И. П. Шмидта [Текст] / Е. С. Генина // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: Материалы III Всероссийских научных чтений. 17-18 декабря 2003 года, Кемерово / Отв. ред. К. А. Заболотская. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. - С. 33-37 (0,3 п.л.).

18. Генина, Е. С. Отголоски «дела врачей» в Кузбассе (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Ксенофобия: История. Идеология. Политика: Сб. ст. / Редкол.: К. Ю. Бурмистров, Р. М. Капланов, В. В. Мочалова. - М.: Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», 2003. - С. 118-130 (0,8 п.л.).

Размещено на Allbest.ru