Иммиграционные тренды из Китая в Казахстан в 1860–1890-е годы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Иммиграционные тренды из Китая в Казахстан в 1860-1890-е годы

Б.Ж. Атантаева

Причины иммиграционного движения населения на восточные и юго-восточные земли Казахстана во второй половине XIX в. связаны, прежде всего, с событиями, происходившими в Китае. В процессе подписания ряда важных правительственных документов между Россией и Китаем казахские территории и население, проживающее на них, были насильственно разделены между этими двумя государствами и без учета желаний были распределены в подданство к ним. В связи с этим участились переходы населения через границу как на законном, так и на нелегальном основании.

В 1850 г. на территории Китая прокатилась волна многочисленных антиправительственных и антикитайских выступлений неханьского населения (уйгуров, казахов, татаров, кыргызов, дунган и др.). Прежде всего, это коснулось юго-западных и северо-западных провинций Китая, в том числе и Синьцзяна. Основной причиной восстаний некитайских народностей была угнетательская и грабительская политика маньчжуро-китайских властей. В 1864 г. в Синьцзяне началось всеобщее антицинское национально-освободительное движение неханьских народов, в ходе которого была ликвидирована власть маньчжурской династии в Синьцзяне. «… Недавние подданные китайцев, самовольно свергнувшие с себя их иго и, благодаря своей энергии, испытавшие безысходность и тяжесть рабского своего положения пред владычествующим китайским населением старой Кульджи и прилегающих к ней провинций, не могли, конечно, рассчитывать на мир и спокойствие при новом порабощении их китайцами, предусматривая в будущем лишь жестокую мстительность прежних своих владык и сугубый гнет беспощадного деспотизма» [1, 48].

Это восстание повлияло на ход исторических событий и взаимоотношений в Центральной Азии. Одним из последствий антицинского восстания были миграции неханьского населения за пределы китайской территории из-за опасения кровавых репрессий, в том числе и на территорию Казахстана.

Первым официальным документом о проведении границ между Китаем и Россией в Центральной Азии стал Пекинский договор от 2 ноября 1860 г. В Чугучакском протоколе от 25 сентября 1864 г. (пункте 5) сказано: «Настоящее определение границы делается в том намерении, чтобы навсегда скрепить доброе согласие между двумя государствами, поэтому, для избежания споров из-за обитающих вдоль теперь определенной между двумя государствами границы народов, сим поставляется принять в основание день размена этим протоколом: т.е. где помянутые народы жили до сего по-прежнему должны оставаться и спокойно жить на прежних местах, пользуясь предоставленными средствами жизни, и к какому государству отошли места кочевок этих народов, к тому государству, вместе с землею, отходят и самые люди, и тем государством управляются. И если после сего кто-либо из них с прежнего места жительства перейдет в другую сторону, то таковых возвращать назад и тем прекратить замешательство и неопределенность на границе» [2, 48].

Большая сосредоточенность местного населения близ границы и близость расположения к ней кочевников, имевших свои расчеты с оставшимися в Китае казахами, способствовала постоянным контактам российских подданных с китайскими. Для контроля прибывающих на территорию Казахстана устанавливались особые правила пересечения границы. Так, для «иноземцев», прибывавших из-за границы в Семиреченскую область, были установлены правила (для руководства местному начальству) от 9 октября 1869 г. № 3478 [3] и были разосланы всем уездным начальникам. В соответствии с этими правилами все пересекающие границу обязаны были явиться к ближайшему пограничному начальнику и взять от него вид для следования до ближайшего уездного города, где они должны с видом этим явиться к уездному начальнику. Без соответствующих документов пребывание на территории государства было запрещено. Причем в Правилах указывалось, что «в случае вторичного появления, таковые иноземцы будут отправлены в Сибирь на поселение как бродяги» [4].

Прибывших на территорию Казахстана по официальным документам подразделяли на несколько категорий, от этого зависел и срок их пребывания в государстве. «Тем из них, которые прибыли для целей торговых или промышленных, уездный начальник выдаст вид с описанием примет сроком, смотря по надобности, для которой прибыл иноземец, но никак более одного года. Прибывшим для принятия подданства и водворению иноземцев … уездный начальник выдаст вид сроком на 3 месяца на временное проживание для избрания места причисления и взятия от местного общества приговора на принятие его в среду свою, от представления такового приговора не освобождаются и иноземцы, приписывающиеся к таким поселенцам, где русским подданным позволена приписка без приемных договоров. В то же время уездный начальник должен о разрешении принятия таковых туземцев в подданство представление Военному Губернатору… а этот последний Туркестанскому Генерал-губернатору, для разрешения на водворение их и принятие в подданство» [3].

12 февраля 1881 г. был подписан Петербургский договор, касающийся окончательного размежевания казахских земель между двумя державами. По условиям договора Китаю возвращался почти весь Илийский край с центром в Кульдже. Россия оставила за собой лишь небольшую западную область -- районы, прилегающие к современному городу Панфилову (Джаркенту), для «поселения в оной», -- как это было записано в договоре, -- «тех жителей края, которые примут российское подданство и, вследствие этого, должны будут земли, которыми владели там» [2, 56]. В результате население, проживающее в западной части Тянь-Шаня, отошли к России, а восточное население стало относиться к Китаю.

Местному населению было предоставлено право выбора места жительства. Несмотря на объявление цинскими властями амнистии и усиленную агитацию в пользу того, чтобы жители края оставались на своих местах, уйгуры, казахи и дунгане начали добиваться русского подданства [5, 4]. Так, в докладе российскому императору Степной генерал-губернатор барон Таубе сообщал: «Вскоре после передачи китайскому правительству в 1883 г. Илийского края из-за опасения кровавых репрессий со стороны китайцев часть жителей, преимущественно таранчи (в 1921 г. приняли новое название «уйгуры») и дунгане, выразили желание выселиться навсегда в русские пределы, с переходом в русское подданство, пользуясь правом, обусловленным статьей 3 Петербургского договора» [6]. При этом переселенцы обязались довольствоваться, ввиду крайней ограниченности в Семиреченской области свободных земель, в особенности годных для оседлых поселений, земельными наделами среднего качества и небольшого размера.

Жителей края, желающих переселиться в Казахстан и Среднюю Азию, по данным Б.П.Гуревича, оказалось примерно 100 тыс. человек [7]. С августа по декабрь 1881 г. специальная комиссия, действовавшая на основе Петербургского договора, стала записывать всех, кто хочет покинуть китайские пределы, из которых было 11365 семей уйгуров, 10 тысяч юрт казахов и 1308 семей дунган [8, 112-113].

Архивные данные также свидетельствуют, что после заключения Петербургского договора 1881 г. наблюдался иммиграционный поток приграничного населения Китая в Казахстан.

При передаче Кульджи в 1882-1883 гг. китайцам бльшая часть таранчей переселилась в русские пределы в той же Илийской долине, где к 1885 г. их состояло, по данным Н.Аристова, 10.201 семья, в числе 47.911 душ [9], по данным И.Селицкого, -- 11000 семей. Как видим, разница не столь значительная. Видимо, она возникла из-за трудности учета всех перешедших через границу. Дунгане в меньшем количестве -- 1.500 семей перешли в Семиреченскую область [1, 3].

По распоряжению Туркестанского генерал-губернатора, число переселенцев в пограничной с Китаем полосе, между Хоргосом и Усеком, разрешено было довести не более чем до 1.500 семейств из жителей бывшего Кульджинского района. Но на деле вышло так, что уже в первый год переселения на этой узкой полосе шириной менее 40 верст осело свыше 3.000 семей таранчей и дунган в количестве 11.950 человек [1, 49]. Также на этой территории была размещена одна казахская волость из рода суван, перешедшая после возврата Кульджи и состоявшая из 9.647 человек. В самом г. Джаркенте в течение первого года миграций было устроено свыше 500 таранчинских домов, а через 10 лет количество таранчей в городе доходило до 3.000 человек [1, 78].

Как уже было отмечено выше, существовал законный путь перехода через границу: наличие заграничных билетов, выдаваемых от местного уездного начальства. Каждому человеку, пересекающему границу, выдавался отдельный билет с указанием всех провозимых туда предметов, которые были разрешены к ввозу в Китай по договору 1881 г. Билеты эти выдавались «туземцам» на основании удостоверений волостных управителей о личности, отправляющихся в Китай, и их благонадежности, а также надлежащего поручительства.

Выдавались билеты обычно, тем, кому необходимо было выехать в Китай с деловой целью, например, по торговым делам. Так, из Джаркентского уездного управления выдавалось свыше 1000 билетов [1, 60].

Следует отметить, что, кроме тех, кто пересекал границу на законном основании, по установленным билетам, отмечались и нелегальные переходы, совершаемые преимущественно бездомными и бедными одиночками. Случаи таких самовольных переходов были довольно частыми и относились не к одним джаркентским таранчам, но и ко всему населению приграничных территорий. Однако переходы эти не имели характера эмиграции: ушедшие в Китай безбилетные таранчи нередко возвращались сами, а большинство выдворялись консульством в Кульдже и подвергались судебной ответственности.

При миграции населения из Кульджи многие семьи были разделены: часть из них осталась в ведении китайцев, а другая перешла в русское подданство. Разумеется, при таких условиях, кроме понятного желания вернуться к старым насиженным местам, для некоторых русскоподданных было естественным желанием встретиться со своими родственниками. Но здесь возникали две проблемы, связанные с получением билета для пересечения границы, -- невозможность для бедных оплатить установленный заграничный билет (каждый билет с удостоверением и поручительством оплачивался гербовыми марками на 2 руб. 20 коп.) [1, 60], что и было причиной незаконного перехода границы. Вторая проблема обусловлена тем, что по договору 1881 г. заграничные билеты выдавались только тем, кто пересекал границу по торговым делам.

В письме Кульджинского консульства от 25 января 1884 г. [10] Степному Генерал-Губернатору представлена копия сообщения Илийских правителей от 3 января 1884 г. с перечнем нескольких случаев бегства к ним таранчей из китайских владений.

Правители Илийского края жаловались на прикрытие будто бы перебежчиков казаками, однако по собранным консульством сведениям оказалось, «что хотя и случалось часто, что наши подданные -- татары, сарты и таранчи ради безопасности следуют в хвосте почты, но на пропускных пунктах всегда осматривались китайцами их билеты, и ни разу не выходило никаких пререканий у казахов с китайцами» [10].

В письме сообщалось о конкретном случае прикрытия казаками перебежчиков, имевшем место 22 января 1884 г. Казаки, сопровождавшие почту в этот день, показали: «при почте следовало двое таранчей: предъявляли эти таранчи билеты, казаки не знают, так как почта ушла вперед, а таранчи остались на китайском посту; были ли какие споры между таранчами и китайцами также не знают; объяснений с китайской страной казаки не имели; покровительства к переходу границы никому не оказывали» [10]. В связи с такими объяснениями Кульджинский консул обратил внимание на необоснованность обвинения казаков в потворстве перебежчикам и отметил данный факт в ответном письме. Вместе с тем еще раз обратился к сопровождающим почту казакам, что они не должны оказывать своего заступничества ни безбилетным, ни даже людям, следующим с билетами. А в случае задержания их китайской приграничной стражей на пропускных постах обязаны докладывать о них постовому начальству.

Факт нелегального пересечения границы беспокоил чиновников всех уровней. Так, судя по Рапорту № 2358 Степному Генерал-Губернатору от Генерал-майора Генерального Штаба и помощника Военного Губернатора Семиреченской области от 31 январе 1884 г., что в последнее время «… начали прибывать из Кульджинского края к нам на Хоргос семейства таранчей китайских поданных. Так как надзор за ними со стороны китайцев строгий, то приезжают они обыкновенно с привозимою подрядчиком Гмыркиным почтою, уложенные в телеги и закрытые сверху клевером и т.п.» [11]. Далее в документе подчеркивается, что преимущественно таким образом перевозили женщин и детей, которые умоляли начальника Хоргосского поста не возвращать их китайцам. Следует отметить тот факт, что такие незаконные переходы границы на Хоргоском посту были не единичными. Более того, русская администрация прекрасно знала о проводимых репрессивных мероприятиях китайских властей по отношению к таранчам.

Вышеприводимое умозаключение следует из последующей информации, которую приводят военные чины в том же рапорте Степному Генерал-Губернатору: «Донося об этом Вашему Высокопревосходительству, покорнейшие прошу дать мне знать -- как поступать с прибывающими к нам из Илийского края таранчами-эмигрантами; со своей стороны, полагаю не возбуждать о них с китайско-илийскими властями никакой переписки, впредь до требования от нас Цзянь-Цзюнем беглецов, так как выдача последних повлечет за собою непременно смертную казнь их» [11].

Таким образом, легальные и нелегальные переходы местного населения через китайскую границу в пределы Казахстана привели не просто к увеличению численности населения края, но и, по мнению ряда авторов, в этом процессе можно выделить позитивные моменты: переселенцы представляли значительную производительную силу в экономическом отношении, и в политическом отношении «от переселенцев мы можем в будущем ожидать хорошей военной силы…» [5, 81-82]. Также при вдумчивой и мудрой политике за счет притока уйгуров, дунган, казахов, кыргызов из Синьцзяна прибавлялось податное население, что, соответственно, увеличивало денежные поступления в царскую казну [8, 113].

Итак, подписание важных правительственных договоров между Россией и Китаем во второй половине XIX в., касающихся территориально-государственного разграничения, явилось одной из причин миграции населения в пределы Казахстана. Иммиграционным процессам способствовали и события 1864 г. в Синьцзяне, когда произошло всеобщее антицинское национально-освободительное движение мусульманских народов, в результате которого из-за опасения кровавых репрессий в числе иммигрантов оказались различные этнические группы: казахи, уйгуры, дунгане и другие народности. Вышесказанное позволяет выделить 1860-1890-е годы как один из этапов миграционных трендов из Китая на территорию Казахстана.

казахстан китайский миграция восстание

Список литературы

1. Селицкий И. Кульджинские переселенцы пограничной с Китаем полосы (Экономическо-этнографические очерки и бытовая жизнь джаркентских таранчей и дунган). -- Казань: Типография Императорского университета, 1905.

2. Русско-китайские отношения, 1689-1916. Официальные документы. -- М.: Изд-во восточной лит-ры, 1958.

3. Центральный государственный Архив Республики Казахстан (ЦГА РК). Ф. 44. Оп. 1. Д. 5468. Лл. 1-2.

4. ЦГА РК.Ф. 44. Оп. 1. Д. 5468. Л. 1.

5. Румянцев П.П. Материалы по обследованию туземного и русского старожильческого хозяйства и землепользования в Семиреченской области. -- СПб, 1914. -- Т. V. Таранчи.

6. ЦГА РК. Ф.64. Оп.1. Д.3062. Л.102.

7. Гуревич Б.П. История «Илийского вопроса» и ее китайские фальсификаторы // Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. -- М.: Наука, 1982. -- С. 458.

8. Мендикулова Г.М. Казахская диаспора: история и современность. -- Алматы: Всемирная Ассоциация казахов, 2006.

9. Аристов Н.А. Записки об этническом составе тюркских племен и народностей. Сведения об их численности. -- СПб: Живая старина, 1897. -- Вып. III-IV. -- С. 168.

10. ЦГА РК. Ф.64. Оп.1. Д.2851. Л 2.

11. Там же. Л. 1.

Размещено на Allbest.ru