Казакофильство как общественное движение на Подолье 20-30 гг. XІХ в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Казакофильство как общественное движение на Подолье 20-30 гг. XІХ в.

Полиш Вадим Владимирович

Аннотация

В статье рассматриваются идейные основы казакофильства на Подолье, анализируются трансформации, которые произошли в культурных и мировоззренческих принципах украинско-польской шляхты, и их последствия. Актуализируется проблема влияния казакофильства на увеличение интереса к местной культуре и сближение представителей подольского нобилитета с крестьянами.

Ключевые слова: казакофильство, украинское национальное движение, Подолье, украинско-польская шляхта, "украинская школа" в польской литературе. казакофильство польский нобилитет

Казакофильство получило распространение на территории Правобережной и Центральной Украины с середины 20-х гг. XIX в., ипроявилось в трансформации культурного, исторического и политического мировоззрения значительной части украинско-польского дворянства. Подражание традициям украинского казачества, которое пропагандировалось поэтами и писателями, приобретало не только внешнее проявление, но и стало причиной развертывания широкого культурного и национального движения. Учитывая идеологическое давление, историческая наука дореволюционных и советских времен не акцентировала внимание на идеях участников движения, поэтому казакофильство, как явление, требует переоценки и более разностороннего подхода в исследованиях.

К сожалению, историография исследования проблемы казакофильства как общественного движения, является достаточно скупой. Если литераторам-казакофилам уделялось значительное внимание ученых, то к вопросам практической реализации идей и деятельности главных представителей этого движения историки подходили достаточно поверхностно. Среди исследователей, которые в своих трудах освещали проблемы казакофильства, как общественного движения, стоит выделить К. Михальчука [9], Ф. Равиту [7], И. Лысяка-Рудницкого [5], В. Гнатюка [2],В. Окаринского [6], А. Козинкевич [3].

Казакофильство стало порождением литераторов, но значительная часть прогрессивной молодежи и представителей местной элиты, которые идеализировали под влиянием Романтизма прошедшие времена, довольно быстро подхватила его идеи. Как утверждает Ф. Равита, общественное мнение того времени не могло довольствоваться исключительно поэтическими мечтами прошлого, оно должно было искать для себя другие источники, которыми стал край и народ [7, c.768]. Эти поиски привели к трансформации литературного течения в широкое общественное движение, которое особое внимание обращало на местную украинскую культуру и политическую традицию. Движение прокладывало свой путь в среде состоятельных украинско-польских шляхтичей, которые были наиболее активным слоем общества, что стало объективным основанием для широкого распространения идей казакофильства [5, c.252].

На Подолье наиболее известным казакофилом был В.С. Жевуский. Он заинтересовался идеей возрождения казачества после встречи с Т. Падурой, который на славянском съезде в г. Василькове впервые публично заговорил об украинцах, как отдельном самобытном народе, называя их хозяевами своей земли [2, c.134]. Это было довольно смелым шагом, ведь делегатами съезда были преимущественно поляки [8, c.367].Высказанные мысли, благодаря авторитету В.С. Жевуского, достаточно быстро распространялись среди украинско-польской шляхты и магнатов Правобережья [7, c.736].

Увлекшись Востоком, В.С. Жевуский отправляется в путешествие по арабским странам, откуда возвращается в 1821 г. С тех пор он почти не покидает свое имение в г. Саврани Балтского уезда.

Вследствие активного участия в кружке "Польское общество", за ним начала следить полиция. Независимость во взглядах и неординарность сразу были признаны опасными, и по личному распоряжению Николая I В.С. Жевускому пришлось даже сбрить бороду, которая была символом несогласия с обществом [3, c.316]. Но побрив бороду, у него появляются казацкие усы, и он полностью погружается в украинский стиль жизни, местные казаки и крестьяне начинают называть его "атаманом Ревухой". В.С. Жевуский решил окончательно принять это имя. Получая письма, даже не открывая, отсылал по обратному адресу, делая приписку, где отмечалось, что в "Саврани нет графов Жевуских, а есть только атаман Ревуха Золотая Борода, по-арабски Тадж-эль-Фахр, а графов ищите в Чуднове и Погребищах" [6, c.272].

Довольно быстро Саврань стала центром казакофильства Правобережной Украины. В ней поселился поэт Тимко Падура, который тут же, при дворе, открыл школу лирников, бандуристов и торбанистов. В школе создавалась "провинциальная литература", которая прославляла прошлое казачества. В Савранском имении длительное время находился и придворный торбанист другого известного казакофила с Волыни, князя РоманаСангушко - Грегор Видорт. Вместе с местным священником Яном Комарницким, славившимся своими шутливыми песенками об атамане Ревухе[11, c.350], они писали думы и песни, главными героями которых выступали запорожские казаки. К этим произведениям В.С. Жевуский лично писал музыку.

В Саврани был создан придворный театр, где актерами выступали крепостные. Основано литературный салон, в котором проходили встречис другими казакофилами и проводились совместные вечера. [1 c.104].

Все казаки обязательно присутствовали во время презентации песен, которые создавались в школе лирников. Выполнялись эти песни казацким хором, под аккомпанемент торбана на котором играл сам Г. Видорт. После нескольких репетиций, если песни были признаныдостойными для распространения, все исполнители отправлялись в Иллинцы, Антонины или Славуту, где пели их в князей Потоцких и Сангушко.

С началом Ноябрьского восстания на Правобережной Украине в 1831 г. В.С. Жевуский, пытаясь восстановить честь семьи, присоединился к повстанцам во главе военного формирования, которое было создано им с 200 казаков. По официальной версии атаман Ревуха погиб в бою у г. Дашев, но его тело так и не было найдено, не было его имени ни среди эмигрантов, ни среди отправленных в ссылку. Никто из близких не верил в гибель атамана Ревухи, о чем свидетельствует их отказ от чествования памяти возведением монумента. А по показаниям Я. Ивашкевича, крестьяне Саврани даже 20 лет спустя ждали его возвращения [3, c.317].

Среди казакофилов Подолья видное место занимал также и Спиридон Осташевский. (1798-1875 гг.). Он, как и другие казакофилы пытался проявить себя в литературе, но его произведения нельзя назвать удачными. К. Михальчук называет С. Осташевского худшим из поэтов казакофилов[9 c.255], а И. Франко даже не называет его поэтом, хотя обращает внимание на высокие моральные качества и глубокую любовь к Украине [8c.234].

Как и остальные казакофилы, С. Осташевский говорил на украинском языке. В некрологе, опубликованном после его смерти, боевой товарищ Г. Машковский свидетельствует о доскональном владении языком "местных жителей" [12, c.595]. В универсальной энциклопедии, которая была издана при жизни С. Осташевского, утверждается, что он перенял у своих крестьян обычаи, быт и язык [13, c.140]. Мнение о глубоком знании украинского языка поддерживает также известный исследователь шляхты В. Колесник [4, c.462].

В отличие от большинства подольских шляхтичей, С. Осташевский, до простого люда относился снисходительно [13, c.140]. Об этом ярко свидетельствует эпизод спасения крестьян на переправе через Южный Буг, которые возвращаясь с ярмарки, слишком сильно нагрузили паром, что привело к затоплению. По словам С. Осташевского, одна из спасенных женщин назвала его братом, и эти слова запали глубоко в сердце, вызвав мысли о братстве шляхты и простого народа. [12, c.600-601].

С. Осташевский посвятил себя литературной и научной работе, сбору фольклорных материалов на Подолье и публикации их вместе со своими стихами. Он всячески перенимал народные культурные традиции, что наложило свой отпечаток на творчество и быт выдающегося подольского казакофила.

Важно обратить внимание на то, что казакофильство в среде украинско-польской шляхты Подолья проявлялось не только в литературном воспевании украинского казачества, а и в подражании его традициям. Особенно примечателен тот факт, что шляхтичи, не проявляли никакой надменности по отношению к крестьянам. И имея у себя при дворе казаков всегда обращались с ними как с равными себе. Казакофилы выделялись, прежде всего, тем, что их одежда полностью или частично копировала казацкую. Эти элементы подражания украинской культуры проникали достаточно глубоко, и не только шляхтичи, а и члены их семьи любили наряжаться в украинскую одежду [9 c.256].

В политическом плане, наиболее часто, они были сторонниками возрождения Речи Посполитой, но с образованием отдельного автономного государства для украинцев, как это было предусмотрено Гадяцким договором 1658 г. Они были носителями консервативных политических традиций - республиканства с элементами монархизма и отсутствием национального акцента. Украинское казачество рассматривалось шляхтой как равноправное сословие. Четко прослеживается их оппозиция к царским властям, желание к национальному самовыражению в виде автономии[5, c.252, 260-262]. В их взглядах значительной мерой романтизировалось казачество, они обращались к образу казаков XVI в., которые вместе со шляхтой стояли на службе короля единого государства.

После поражения Ноябрьского восстания казакофильство на Подолье достаточно сильно ослабилось, это связано в первую очередь с арестом и эмиграцией значительного количества его сторонников.

Казакофильство, после трансформации с литературного течения в общественное движение, стало популярным среди состоятельных и влиятельных представителей украинско-польского дворянства. Активная заинтересованность украинской культурой представителей подольского нобилитета, стала огромным шагом к постепенному сближению его с крестьянством. Значительно возрос интерес к народной культуре и фольклору, что способствовало их популяризации, и стало важным стимулом в изучении и переоценке "неудобных" вопросов истории.

Литература

1. Баженова С.Е. Від романтизму до реалізму: "Українська школа" в польській літературі 20-90-х років XIX ст.: етапи діяльності, історія України в творчості її представників. - Кам'янець-Подільський, 2009. - 259 с.

2. Гнатюк В. Падура Рилєєв і декабристи / В. Гнатюк // "Українська школа" в польському романтизмі / За ред. Сергія Ткачова. - Тернопіль: Підручники і посібники, 2002. - С. 124-141.

3. Козинкевич О. Він хотів змінити світ (підгорецький замок та його засновник) / О. Козинкевич // Мистецтвознавство України: Зб. наук. пр. / Редкол.: А. Чебикін (голова) та ін.; ІПСМ НАМ України. - К.: Муз. Україна, 2010. - Вип. 11. - С. 308-318.

4. Колесник В. Відомі поляки в історії Вітчизни: біографічний словник / В. Колесник. - Вінниця: ВМГО "Розвиток", 2007. - 1008 с.

5. Лисяк-Рудницький І. Козацький проект Міхала Чайковського під час кримської війни: аналіз ідей // Історичні есе: наук.-поп. вид. У 2 т. Т. 1 / І. Лисяк-Рудницький; Відп. ред. Ф. Сисин; Упоряд. Я. Грицак. - К.: Основи, 1994. - С. 251-264.

6. Окаринський В.М. Вацлав Северин Ржевуський (Жевуський) (1785-1831), "Емір", "Ревуха" як постать культури романтизму в суспільному та культурному житті Півдня України / В. Окаринський // Південь України: Етноісторичний, мовний, культурний та релігійний виміри: зб. наук. праць ІІІ Міжнар. наук. конф., 15-16 квіт. 2011 р., Одеса / відп. ред. М. І. Михайлуца. - Одеса: ВМВ, 2011. - С. 268-274.

7. Равита Ф. (Гавроньский Ф.) Михаилъ Чайковскій и козакофильство / Ф. Равита (Гавроньский) // Кіевская Старина. - 1886. - № 4. - С. 763-777

8. Русовъ А. Теорбанисты Грегоръ, Каэтанъ и Францъ Видорты / А. Русовъ // Кіевская Старина. - Томъ XXXVI. - 1892. - Мартъ. - С. 365-380.

9. Труды этнографически-статистической экспедиции в Западнорусский край, снаряженной Императорским русским географическим обществом. Юго-Западный отдел. Материалы и исследования, собранные д. ч. П.Г. Чубинским. - СПб: 1872. - Т.7. - 609 c.

10. Франко І. С.О. Осташевський. Сто байок. // Франко І. Я. Зібрання творів у 50-ти томах / І. Франко. - К.: Наукова думка, 1980, т. 27. - С. 234-237.

11. Dr. M. Sawraс / M. Dr. // Sіownik geograficzny Krуlestwa Polskiego i innych krajуw sіowiaсskich. - Tom X (Rukszenice-Sochaczew). - Warszawa: nakі. Filipa Sulimierskiego i Wіadysіawa Walewskiego, 1881. - S. 349-350.

12. Spirydyon Ostaszewski // Heleniusz E. Pami№tki Polskie z Rуїnych Czasуw. - t. II. / E. Heleniusz. - Krakуw, 1882. - S. 592-671

13. Ostaszewski Spirydyjon // Encyklopedyja Powszechna, t. 20, Warszawa, 1865. - S. - 140-141.

Размещено на Allbest.ru