Общественное мнение и гуманитарная помощь военнопленным стран Тройственного союза в 1914–1915 гг. на территории Поволжья

Размещено на http://www.allbest.ru/

Казанский юридический институт МВД России,

кафедра государственно-правовых дисциплин

Общественное мнение и гуманитарная помощь военнопленным стран Тройственного союза в 1914-1915 гг. на территории Поволжья

Э.Е. Абдрашитов, канд. ист. наук, доцент

Аннотация

гуманитарный помощь пленный война

В статье впервые рассмотрены вопросы осуществления гуманитарной помощи военно-пленным стран Тройственного союза на территории Казанской губернии в годы первой мировой войны. Делается вывод о широкой включенности населения в организацию гуманитарной помощи пленным. Данный факт автор связывает с особенностями общественно-политического дискурса россиян и серьезной сегментацией сообщества пленных; политической волей руководства страны, настроенной на вовлечение в культурное пространство России части военнопленных - славян по происхождению.

Ключевые слова: военнопленные, первая мировая война, общественный дискурс, Казанская губерния

Основная часть

В начале ХХ века Россия находилась на пороге системного кризиса. Развивающийся капитализм был стеснен рамками сословной монархии. После революции 1905 г. конфликт между сторонниками абсолютной монархии и ее противниками обострился, т. к. властные полномочия, которыми был наделен парламент и общественные организации, их не устраивали, а эти организации, в свою очередь, не устраивали царя, стремившегося сохранить монархию в неизменном виде. Проигранная Россией война с Японией нанесла серьезный удар по имиджу монархии. Поэтому изначально первая мировая война планировалась как маленькая победоносная война, позволившая бы сбросить напряжение в обществе. Впрочем, ни Германия, ни Австро-Венгрия не рассчитывали на участие в продолжительной войне. Поэтому ни одна страна-участница не была готова к приему большого количества пленных на длительный срок.

Российская традиция отношения к пленным сформировалась задолго до первой мировой войны. Наших пленных считали защитниками отечества, героями. Их ни в коей мере не воспринимали как врагов. В отчетах правительству неоднократно сообщалось, что «наши солдаты ведут себя героически, перенося муки голода и плена, и при любой возможности готовы к возвращению на фронт, чтобы отомстить за своих товарищей»¹. Их жалели, но не осуждали. Таким образом, мы видим позитивное отношение к собственным пленным.

Сразу после начала боевых действий в печати прокатилась антигерманская кампания. На страницах проправительственных газет немцев рисовали агрессивными тевтонскими завоевателями, посягнувшими на самое святое - Веру. На страницах периодической печати немцы и мадьяры характеризовались как «палачи», «звери» и «убийцы». Однако градус неприятия противника в обществе вырос незначительно (исключение - первые дни войны, отмеченные волной «шовинистского угара»). Поэтому со стороны общества мы констатируем уважительное отношение к ним как «бедненьким людям», «гостям»²; основанное на переносе концепта восприятия российских пленных, военные относились к ним вежливо, как к лицам, защищавшим свою Родину³. Это вызывало бурю негодования среди авторов газетных публикаций и весьма слабый отклик в обществе. Подобные разночтения свидетельствуют об отсутствии в обществе консолидированного образа военнопленного.

Военнопленных славянской национальности общество воспринимало дружелюбно как собратьев, силой направленных на фронт⁴. В этом плане все - от Царя и его окружения и до крестьян, впервые увидевших пленных, - считали их лояльно настроенными. Так, 6.03.1915 г. Главноначальствующим Казанской губернии была получена телеграмма, гласившая, что военно-обязанным, принадлежавшим к славянским народам, разрешено повсеместное жительство в Империи, кроме земель, входящих в театр военных действий⁵.

Например, к 1915 г. Казанское трамвайное общество испытывало нехватку водителей трамваев и кондукторов, что привело к сокращению количества рейсов и подвижного состава на дорогах⁶. Городская управа осуществила запрос о возможности использования пленных. Тогда свет увидело постановление, согласно которому «из военнопленных на службе на трамвае могут быть допущены только славяне и ни в коем случае не могут быть допущены мадьяры и немцы»⁷. Правовые предписания однозначно запрещали дискриминацию пленных. В том числе и по этническому признаку. Однако власти сознательно шли на игнорирование правовых норм, выступая как поборники общеславянского братства.

Однако вне зависимости от отношения к ним все они находились в тяжелой экономической ситуации. Требовалось их одеть, обуть, накормить, разместить, обеспечить работой. Ситуация была тяжелой. Во-первых, материально-техническое снабжение пленных было явно не рассчитано на большое количество лиц. Не хватало питания и пунктов временного содержания. Пленные были вынуждены размещаться в гостиницах, отелях или частных апартаментах.

Во-вторых, давала сбой транспортная сеть. Поэтому зачастую пленные длительное время передвигались в пешем строю; часто передвижение из-за распутицы было невозможно.

В-третьих, не был разрешен вопрос с оказанием первой медицинской и врачебной помощи. Многие пленные были ранены; некоторые из них испытывали серьезные проблемы со здоровьем, кратковременное расстройство которого было связано с тяжелыми условиями транспортировки.

Все это предопределило широкое участие населения в оказании гуманитарной помощи военнопленным. Помощь оказывали санкционированные государством общественные организации и частные лица. Причем все направления оказания гуманитарной помощи были достойно представлены, что делало честь российскому обществу.

Частные лица оказывали помощь пленным буквально с первых часов попадания в плен. Солдаты российской армии делились с пленными съестными припасами, сигаретами, деньгами. Большинство пленных австрийцев и турок столкнулись с суровым климатом России; их одежда не была рассчитана на холода. Так, прибывшие 6.09.1914 г. в г. Казань австрийские нижние чины не смогли начать рубку леса в Лебяжьем лесу, несмотря на то, что все изъявляли желание работать. Работы начались только 13 сентября из-за того, что у пленных отсутствовала теплая одежда. При том, что лед на озере Кабан встал уже в октябре.

«Сердобольные граждане жертвовали одежду и обувь»⁸, помогали продовольствием и медикаментами. Раненым помогали добираться до госпиталей и больниц, частные лица жертвовали свой транспорт. Зачастую объем помощи частных лиц «был так велик, что вызывал негодование власти»⁹ и рядовых российской армии, которые упрекали «соотечественников в чрезмерной сострадательности и заботе о врагах»^10.

Таким образом, несмотря на разнобой в восприятии пленных разных этнических групп, население Поволжья относилось к ним с состраданием, демонстрируя достойный подражания гуманизм. Это вызывало непонимание военных властей и полицейских чинов, которые усматривали в этом питательную почву для саботажа и шпионства.

Весомую помощь оказывали и неправительственные организации. К подобным организациям следует отнести в первую очередь церковь, которая «оказывала материальную и моральную помощь единоверцам»¹¹. Так, 11.11.1914 г. в Казанскую губернию прибыл член совета МВД М. П. Радионов. В своем докладе он отметил, что в Казанской губернии находится свыше 1700 пленных, которым оказали помощь религиозные учреждения. Лютеране получали вспомоществование от своих приходов через пасторов; а католики - через ксендзов.

Но крупнейший вклад в дело благотворительности внес Российский Красный Крест. Общественная благотворительная организация занималась вопросами пересылки корреспонденции, посылок, сбором информации о пленных, комплексным инспектированием жизни пленных в лагерях, проведением благотворительных акций.

Значительную помощь оказывали «Попечительство о пленных славянах» и «Общество славянской взаимности» - общества всероссийского масштаба, призванные «...разбудить славянское самосознание в одних, укрепить его в других, облегчить всем тяжелые дни плена». Целью этих организаций стало выделение славян из среды здоровых, больных и раненых пленных, для того чтобы ознакомить их с культурой Россией и подготовить из них поборников общеславянской культурной идеи. Для этих целей от населения принимали вещи, продовольствие, медикаменты. В Самаре филиал этого общества сформировался 28.11.1914 г.; в Казани и того раньше - 15 ноября.

Таким образом, можно подвести итоги: ослабшая монархия не справлялась с нуждами фронта. Чтобы закончить войну с победой, правительственные структуры идут на компромисс с общественностью, отдавая им решение круга вопросов, касающихся идеологии, экономики, культуры и т.д. В идеологической сфере инициатива исходила от общества. Образ пленного, как героя или мученика, был создан в массах и перенят властью. В дальнейшем произошел перенос этого образа на иностранных пленных.

В 1914-1915 гг. сегментация сообщества пленных с целью вычленения славянского сегмента, проводимая с ведома высших властных структур, не отразилась на отношении населения к пленным и на объемах оказываемой им помощи. Усредненное восприятие пленных как «страдальцев» в 1914-1915 гг. и невольная репродукция их судьбы на судьбу российских пленных в Германии и Австро-Венгрии выразились в невысоком уровне ксенофобии. Компактное проживание в городах и селах взаимно сближало россиян и пленных. В этой связи логично, что частные лица лично и при посредничестве благотворительных организаций повсеместно оказывали помощь пленным. Активность общества в этом вопросе в условиях бездействия официальных властей вызывала непонимание у сообщества солдат на фронте.

Литература

1. Стенограмма заседаний Чрезвычайной Следственной Комиссии. М. 1917. Т. 2. С. 174.

2. Пленные в России // Вятская речь. 1914. 7 сентября. С. 1.

3. Погорелов В. Письма с войны // Волжский день. 1915. 9 января. С.3.

4. Характерные сцены // Вятская речь. 1914. 10 октября. С. 2.

5. К облегчению участи славян воюющих с нами держав // Казанский телеграф. 1915. 8 марта. С. 4.

6. Военнопленные в качестве вагоновожатых и кондукторов // Казанский телеграф. 1915. 25 сентября. С. 1.

7. Распоряжение Главнокомандующего // Казанский телеграф. 1915. 14 октября. С. 1.

8. Самара и война // Волжский день. 1915. 20 января. С. 3.

9. Распоряжение о военнопленных // Волжский день. 1915. 15 марта. С. 1.

10. Овчинников Н. Опомнитесь // Казанский телеграф. 1915. 31 марта. С. 1.

11. О жизни пленных // Казанский телеграф. 1914. 16 декабря. С. 1.

Размещено на Allbest.ru